После развода. Гувернантка для наследников дракона

Глава 1

Инга

— Жить вместе? Нет уж, я для этого найду кого-то получше, — говорит мне муж. — За сына спасибо. Но большего мне от тебя не надо!

Я стою посреди дорого убранной гостиной. Сердце бьётся в груди гулко и болезненно. Я не понимаю, что сделала не так. Чем провинилась перед Георгом, что так жесток со мной теперь. Ну да, я, не предупредив его, приехала из деревни, где жила с сыном всё это время. Но я всего лишь хотела сделать мужу сюрприз на годовщину нашей свадьбы. Думала, он будет счастлив увидеть нас с Карлом. Он ведь писал, что скучает, но из-за обострившейся конкуренции в кристаллическом бизнесе не может отлучиться из столицы ни на день. Выходит, всё это было ложью?

Я сглатываю горький ком в горле. Мне следовало бы догадаться. Всё это с самого начала было слишком похоже на красивую сказку. В один день меня бросили, я потеряла работу и едва не погибла в аварии. Но вместо этого я оказалась в магическом мире. Я была растеряна и напугана тем, что вижу, и слышу вокруг. Драконы и магия — я словно бы оказалась персонажем фэнтезийной игры, но без возможности сохранения и перезагрузки.

Георг спас меня, когда на меня напали какие-то оборванцы. Он появился словно настоящий герой и прогнал их одним только своим грозным видом. Я смотрела на него и не видела ничего вокруг. Тогда мне казалось, что прекраснее мужчины я не встречала в жизни. Можно сказать, что тогда я была молода и глупа. Мне было всего двадцать три. Воспиталка для дошколят, синий чулок. Я в своей жизни ни с кем толком не встречалась. Я влюбилась в Георга без памяти, а потому была безумно счастлива, когда он предложил мне стать гостьей в своём доме. Он был так галантен и обходителен, а ещё ухаживал за мной так красиво, что я не смогла устоять.

После свадьбы Георг отправил меня в деревню, как он сказал «для безопасности». Он говорил, что сфера, в которой он ведёт дела, очень жестока. Что драконы готовы пойти на любые низости, вплоть до похищения близких, чтобы устранить конкурентов. Георг демонстрировал открыто при своих друзьях и подчинённых, как сильно любит меня и дорожит, так что у меня не было сомнений в его искренности. Я согласилась жить вдали от него, хотя и сильно тосковала по нему.

Вскоре я узнала о беременности. Одиночество уже не чувствовалось так остро. Я привыкала к новой жизни и к роли мамы. Так время незаметно и пролетело. Карлу исполнилось четыре. Он вырос таким милым и любознательным мальчиком. Он так хотел увидеться с папой…

Я смотрю на своё отражение в отполированном до зеркального блеска чёрном дереве буфета — глаза покрасневшие, волосы растрёпаны после дороги. Над моей головой мерцает тяжёлая люстра из резного хрусталя, в её чашах тлеют кристаллы. Воздух пахнет дорогими мужскими духами и чем-то металлическим — как будто сама власть и деньги имеют запах. На стенах — гобелены с драконьей охотой. Всё это выглядит так изящно и безупречно, что я ощущаю себя лишней здесь.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что большего тебе не надо? — спрашиваю я, собравшись с силами.

— Не строй из себя дурочку, Инга, — отвечает Георг раздражённо. — Мы разводимся. Какой ещё может быть смысл у моих слов?

Смотрю на мужа с мольбой. Он выглядит, как всегда, холодно и безупречно: волосы собраны кожаной лентой, на длинных пальцах — перстни с гербом. Взгляд янтарных глаз холоден и жесток. Когда-то этот взгляд казался мне защитой. Сейчас же — приговором.

Дверь мягко открывается, и в гостиную входит управляющий поместьем — высокий, жилистый старик с папкой в руках. За ним следуют двое свидетелей из числа слуг. Они становятся в отдалении, глаза опущены.

— Господин, — управляющий раскладывает на столе бумаги. Пергамент пахнет свежими чернилами. — По вашим указаниям составлен договор о расторжении брака и передаче опекунства над юным господином вам, как его отцу. Подпись супруги требуется здесь, здесь и здесь.

Слово «опекунство» режет уши и заставляет выйти из оцепенения. Как будто можно все бессонные ночи, первые зубы, горшки и разбитые коленки позабыть и вычеркнуть?

— Я не подпишу, — говорю я, замечая, как пульс учащается. — Это мой сын. Мой.

— Наш, — поправляет Георг. — К тому же он дракон. Я смогу дать ему всё необходимое. Научу его всему, что нужно знать. А что можешь дать ему ты, Инга?

Он смотрит на меня с вызовом. Моё тело охватывает дрожь. Пелена слёз заволакивает глаза.

— Как ты можешь быть таким? — шепчу я в отчаянии. Всё ещё не могу поверить, что это и вправду происходит. — Ты ведь говорил, что любишь меня, что скучаешь безумно. Обещал, что как только разберёшься с делами, приедешь. Что возьмёшь нас в столицу.

— Обещания даются, чтобы их корректировать, — утомлённо бросает он. — И давай обойдёмся без драмы. Я не хочу скандалов. Тебе выплатят компенсацию за неудобства. Дальше живи как знаешь.

— Нет, — мотаю головой я. — Я не согласна. Не подпишу.

На мгновение во взгляде Георга появляется незнакомая мне жестокость. Он подходит близко-близко и склоняется над ухом.

— Не зли меня, Инга, — шепчет зловеще. — Не покинешь мой дом своими ногами, тебя в мешке отсюда увезут. И тогда ты Карла точно никогда в жизни не увидишь.

Глава 2

— Мама! — Карл бежит ко мне. Я приседаю и обнимаю его крепко-крепко. — А папа сегодня пойдёт с нами смотреть фонтан?

— Папа занят, — произносит Георг, также холодно и безучастно. — Карл, отныне у тебя будет новый распорядок. Тебе всё объяснят.

Я прижимаю сына крепче, заметив, как он цепляется за мой ворот. Он не понимает, что происходит, но чувствует — дети всегда чувствуют, когда взрослые ссорятся. Мои губы дрожат, но я улыбаюсь ему, потому что это единственное, что могу.

— Солнышко, — шепчу ласково. — Давай, ты пойдёшь и поиграешь с няней. А потом… потом я приду и почитаю тебе сказку перед сном.

— Нет, — отрезает Георг. — Ты сегодня же покинешь дом!

— Как ты можешь… — у меня перехватывает дыхание. — Георг, это жестоко. Он маленький.

— Он достаточно взрослый, чтобы принять правду, — сухо отвечает муж. — И должен привыкать к порядку. Сентиментальность не помогает в делах, Инга. Впрочем, такой, как ты, этого не понять.

Я медленно выпрямляюсь. Нянька с силой оттаскивает испуганного Карла. Тот начинает хныкать, тянется ко мне. Сердце разрывается. Я подаюсь к нему. Маленькие пальчики цепляются за мои рукава, глазки блестят, он шмыгает носом. Я глажу его по волосам, запоминаю каждую прядку, каждый вихор, и только потом позволяю няньке отвести его. Дверь захлопывается, и в зале повисает гнетущая тишина.

— Подписывайте, госпожа, — напоминает управляющий, не поднимая глаз.

Я осознаю, что у меня не осталось выбора. Сейчас я ничего не могу противопоставить Георгу. Он богатый, знатный и влиятельный. Я же… просто никто. За время, проведённое в этом мире, я успела обрести лишь одно сокровище — моего милого мальчика. И сегодня меня его лишили. Я сама виновата, что так слепо доверилась мужчине и не приготовила для себя пути к отступлению.

Перо чиркает по пергаменту, оставляя мой след и будто стирая меня одновременно. Когда всё оказывается кончено, Георг кивает слугам.

— А теперь вышвырните её вон из моего дома, — говорит он хладнокровно.

Двое крепких парней в облачении слуг обступают меня.

— Я сама уйду! — бросаю резко, когда они тянут руки, чтобы взять меня под локти.

Георг глядит на меня так, словно бы совсем не прочь посмотреть, как меня выталкивают взашей, как проворовавшуюся служанку. У меня же внутри всё немеет. На негнущихся ногах я выхожу из дома. Снаружи будто в насмешку ярко сияет солнце. Каменная улица блестит от недавнего дождя, у стока журчит вода. Экипажи, запряжённые лошадьми, катят к центру города. Я делаю шаг вниз, придерживаясь за кованые перила.

— Я смогу увидеть Карла снова? — спрашиваю, оборачиваясь на сопровождающего меня слугу. Он молчит.

По дорожке, окружённой жёлтыми деревьями, я выхожу к проезжей части.

Вдруг за спиной раздаётся громкий плач. Слышу, как малыш бежит за мной подвывая.

— Я хочу пойти с мамой!

Я замираю, осознавая, что у меня больше нет права на него. Как же это больно…

— Карл! — голос Георга звучит точно гром. — Немедленно вернись в дом!

Сын нехотя разворачивается и идёт обратно. Из-за иерархии драконов он не может ослушаться отца.

— А ты… Пошла прочь!

Георг толкает меня на дорогу. Я оборачиваюсь, но слишком поздно. С боковой улицы прямо на меня вылетает экипаж. Колёса искрят, кучер что-то кричит, лошади рвут поводья. Я инстинктивно вжимаю голову в плечи, ожидая чего-то страшного. Мир сужается до грохота колёс и стука чёрных копыт. Я поднимаю ладони, и на миг мне кажется, что я снова там, в моём прежнем мире, когда тормоза визжат и стекло летит осколками. Только теперь спасения не обещает ни ремень безопасности, ни чья-то скорая помощь. Здесь, в столице Бьёрнхельма, всё решают другие силы.

— Стой! Куда?!

Резким рывком меня оттаскивают в сторону. Громыхающая повозка проносится мимо. Оцепенение, наконец, спадает, как действие какого-то заклинания. Сердце бьётся очень быстро. А в голове звучит мысль: «Нет, не время мне умирать. Я должна жить». Я смотрю на другую сторону дороги, где ещё недавно стоял Георг, но уже никого не вижу.

Выдыхаю, как будто опасность миновала, и оборачиваюсь, чтобы отблагодарить своего спасителя. На меня смотрят серые глаза, холодные как лёд, без малейшего намёка на участие. Мужчина с силой сжимает мои плечи. Медные волосы зловеще развиваются на ветру. На его плечах — тёмный плащ, придающий его облику ещё более мрачный вид.

— Вы пострадали? — спрашивает он ровно.

Я качаю головой, не в силах ответить что-либо.

— Тогда поднимайтесь на тротуар и постарайтесь не умирать под колёсами. Сегодня у меня нет времени спасать вас снова.

«Вот же грубиян!» — проносится у меня в голове.

Сердце всё ещё бешено стучит. Я поднимаюсь на тротуар и кланяюсь, терпеливо изображая благодарность. Мужчина кивает и отворачивается. Я поправляю свою накидку и повожу плечами, пытаясь сбросить с себя наслоившиеся друг на друга негативные эмоции. Вдруг что-то щёлкает в голове. Медные волосы, злой взгляд и полное отсутствие манер… Неужели только что меня спас сам Рауд Фрост?! Я оборачиваюсь и смотрю на удаляющуюся спину своего спасителя.

Визуалы

Дорогие! Мы подготовили для вас визуалы персонажей.

Главная героиня Инга

Бывший муж главной героини, Георг

Сын Инги, Карл (в раннем детстве и сейчас)

Напишите в комментариях, что думаете про визуалы. Совпали ли они с вашими представлениями?

А также не забудьте поставить звёздочку, подписаться и добавить книгу в библиотеку, чтобы не пропустить обновления (жмите на выделенные кнопки, чтобы они стали розовыми)!

Приятного вам чтения

Глава 3

Я прибываю в школу гувернанток при пансионе как в спасительную гавань. Несколько последних лет я провела в деревне и толком не общалась ни с кем. Встретиться лицом к лицу с незнакомым миром оказывается очень боязно и в то же время волнительно. На вступительном экзамене мне хорошо даются задачки по математике и естественным наукам, но возникают проблемы с письмом. Как-то так вышло, что я понимаю местную речь с первого дня. Однако письменный язык мне пришлось осваивать с нуля. И сильно развить свои навыки в деревне у меня не было возможности.

И всё же я не теряю надежду. Ведь я была лучшей студенткой и окончила педагогический с красным дипломом в своём мире. Учёба всегда нравилась мне и давалась легко. Чтение и конспектирование, вычисление и анализ данных — всё это казалось мне понятным и таким естественным.

После экзамена я вместе с некоторыми другими абитуриентками ожидаю в вестибюле. Потираю ледяные от волнения руки, чтобы хоть немного вернуть им тепло. Снова и снова возвращаюсь к одной и той же мысли: а что, если я ошиблась? Может, мне не стоило уходить из дома Георга так легко? Может, стоило броситься ему в ноги и попросить остаться рядом хотя бы в качестве няньки для Карла? Эта мысль ранит, заставляет чувствовать ещё большую вину.

Но потом я вспоминаю безжалостный взгляд Георга и его холодные и жестокие угрозы. Я уже видела раньше, как он колотит провинившихся слуг. У меня нет сомнений, что если бы он захотел, то избавился бы от меня насовсем, не моргнув и глазом. Раньше мне казалось, что от его жестокости меня защищает наша любовь, но, видимо, что всё дело было в удобстве. Он никогда меня не любил…

Слёзы наворачиваются на глаза. Я думаю, чем заслужила всё это. Вдруг кто-то называет моё имя.

— Инга Нордал! — повторяет секретарь приёмной комиссии.

— Да? — я спешно поднимаюсь и смахиваю слёзы.

— Вы прошли, — улыбается секретарь и называет ещё одно имя.

Моя учёба начинается уже со следующего дня. Поскольку обещанных денег от бывшего супруга я не получила, мне пришлось попросить направить счёт за моё обучение на адрес дома Нордел. Есть вероятность, что Георг откажется платить, решив, что уже покончил со мной. В общем-то, я даже не удивлюсь, если так и случится. Но секретарь объяснила мне, что в случае отказа, я могу написать долговую расписку и выплатить полную стоимость обучения после того, как начну работать. Многие из зачисленных вместе со мной девушек из крайне бедных семей и не имеют других вариантов, кроме этого.

Я снова чувствую ту простую радость, которую знала в своём мире, когда сидела над конспектами или готовилась к лабораторным работам. При школе есть общежитие. И пусть комнаты в нём на дюжину учениц, но я всё равно рада крыше над головой. Я повторяю себе, что всё могло быть и хуже. Стараюсь сдружиться с другими девушками. Временами я даже смеюсь, как прежде, беспечно.

Но потом я снова ощущаю тоску по своему малышу. Зов и плач Карла слышится мне по ночам. Я никогда так надолго не расставалась с ним. Мы были неразлучны с самого его рождения и до сих пор. Порой мне снятся сны, в которых он идёт по деревенской тропинке, держа деревянную лошадку. Я слышу его смех, который я люблю больше всего на свете, и снова я просыпаюсь от горечи, потому что это только сон и его нет рядом со мной.

Когда становится совсем тяжко, я ускользаю в прачечную, чтобы не мешать другим девушкам. И там я плачу вволю, словно завтра уже не будет. Перебираю в голове, как могла избежать всего, что случилось. Но снова и снова прихожу к выводу, что в каждый момент своей жизни в этом мире я была искренней и желала всем только добра.

Однажды наш комендант, дородная женщина с добрыми, но усталыми глазами, находит меня в прачечной. Она отводит меня свой кабинет и отчитывает за то, что нарушила распорядок, что ночами бродила по коридорам и не спала. Я не оправдываюсь и только киваю, не поднимая глаз.

Комендант вздыхает смиренно и отходит к окну. Пододвигает занавеску и вглядывается задумчиво в осеннюю ночь: тёмное, звёздное небо с лёгкой дымкой облаков, пустые улицы с тусклыми фонарями, редкие деревья, роняющие листву на брусчатку.

— Я вижу, что ты страдаешь, Инга, — произносит комендант не оборачиваясь. — Не так, как другие девушки, отлучённые от дома и родителей. Твоя боль сильнее и горше. Я долго работаю здесь и вот что скажу тебе: боль бывает двух видов. Одна заставляет двигаться вперёд, другая медленно убивает. Сейчас твоя похожа на первую, но если продолжишь жалеть себя, то очень скоро она превратится во вторую. И тогда ты уже ничего не сможешь сделать.

Я вздрагиваю от её последних слов. Они пугают, но в то же время приводят меня в чувства. Верно, мне нужно сохранить силы, если я хочу вернуть сына. Потом я наплачусь вдоволь по всем дням, что провела с ним в разлуке. Но это будет, когда я заберу его у Георга. А до той поры мне нужно запастись терпением и ждать.

— Иди и постарайся уснуть, — говорит комендант, так и не дождавшись от меня ответа. — Завтра будет новый день.

— Спасибо, — отвечаю я сипло и кланяюсь.

Кажется, я снова обрела уверенность в собственных силах. Я выхожу в коридор и поднимаюсь в общую комнату. Пробираюсь на цыпочках к своей кровати и укладываю тело на жёсткий матрас. Завтра я буду стараться больше. Я просто обязана стать лучшей и подняться как можно выше. Дракон Георг или сам чёрт, я верну сына и сама буду воспитывать его!

Глава 4

Я поднимаюсь по широким ступеням старинного особняка. Дорога к нему, окружённая перелеском, казалась мне бесконечной. Всё это время с момента завершения моего обучения в школе гувернанток, я беспокоилась, что меня не примут. Всё же Рауд Фрост — один из влиятельнейших драконов в сфере добычи кристаллов. Но, похоже, что слухи о его жестокости, а также отталкивающий внешний вид отпугнули всех прочих выпускниц школы.

Я всё ещё сильно волнуюсь и будто щит сжимаю в руках рекомендательное письмо от директрисы. Маленькая тёмная клякса на последнем слоге моей фамилии должна помочь мне скрыть мою личность. Я превратила «Нордал» в «Норд» и словно бы оборвала на время связь со своей прошлой жизнью.

Дверь мне открывает мужчина в строгом чёрном камзоле. Его волосы седы, но сам он кажется бодрым и энергичным. Он называется герром Бербоком, управляющим дома. Я кланяюсь ему и представляюсь по всем правилам. Управляющий берёт письмо из моих рук и, не торопясь, разворачивает. Я ловлю каждое мелкое изменение в его мимике, опасаясь, что он обратит внимание на кляксу. Но он, кажется, не придаёт этому значения. Должно быть, в этом мире подобные вещи не редкость.

— Что ж, добро пожаловать, фройлен Инга, — произносит он низким голосом.

Я снова кланяюсь и следую за ним из просторной прихожей в не менее просторную гостиную. Нам навстречу выходит женщина средних лет, в белом переднике. Управляющий зовёт её фрау Герд. По-видимому, она отвечает здесь за домашнюю работу. Мы обмениваемся улыбками и тёплыми приветствиями.

— Я рада, что вы пришли, — говорит она тихо и с надеждой. — Если бы вы остались, это было бы так хорошо.

Я удивляюсь её словам. Они звучат так, словно к ним уже кто-то приходил на работу до меня, но вскоре ушёл. Может, слухи о жестокости хозяина правдивы?

Стоит мне подумать о хозяине, как дверь за спиной распахивается, и в прихожую стремительно входит мужчина. Его движения резки, походка быстрая и напористая. Я сразу узнаю его: это он, Рауд Фрост! Высокий, широкоплечий, в тёмном сюртуке он выглядит, как и в прошлый раз, грозно и воинственно. Взгляд хмур, ноздри раздуваются при быстрой ходьбе, точно у свирепого быка. Определённо его образ совсем не располагает к доверию. Мне становится ясно, почему девушки до меня предпочли отказаться от работы здесь.

— Герр Фрост, вы насовсем вернулись? Обедать будете? — спрашивает фрау Герд, следуя за ним до кабинета.

— Нет, я только закладные заберу и снова поеду в контору, — отвечает он, даже не обернувшись.

— Ну тогда хотя бы познакомьтесь с новой гувернанткой, — робко говорит женщина.

Герр Фрост оборачивается и на миг задерживает свой взгляд на мне.

— Меня зовут Инга Норд, — представляюсь я и кланяюсь. — Буду рада служить в вашем доме.

— Надеюсь, ты продержишься дольше одного дня, — бросает Рауд угрюмо и скрывается за дверью кабинета.

Я чувствую, как меня бросает в жар. Нет, ну что за грубиян?! Это же официальное знакомство, можно же было проявить хотя бы немного вежливости! Или он настолько низко ставит положение тех, кто ему служит, что считает нормальным разговаривать так?

Я оборачиваюсь на домработницу. Она только качает головой и вздыхает смиренно. Похоже, для неё видеть такое действительно не впервой. Неприятные мурашки пробегают по спине. А я точно сделала верный выбор, устроившись на работу в этот дом?

Ладно, никто не обещал, что будет легко. В конце концов, большую часть своего времени я буду проводить с детьми, а не с их отцом. Кстати, неплохо было бы с ними познакомиться. Преодолев нервное оцепенение, я прошу фрау Герд познакомить меня с детьми. Я слышала от директрисы, что их у герра Фроста двое: мальчик и девочка. Мне хочется стать для них хорошим учителем.

Домработница провожает меня в детскую.

— Эйрик и Вива, это фройлен Инга, она станет вашей учительницей, — объявляет она, открывая двери.

Я вижу в комнате мальчика и девочку лет пяти-шести совершенно ангельской внешности — белокурых и голубоглазых. Это немного смущает и удивляет. Они совсем не похожи на отца, так что сразу закрадываются подозрения. Я прогоняю их. В конце концов, Карл тоже больше похож на меня, чем на Георга. Вероятно, детки просто пошли в свою матушку.

Я улыбаюсь им приветливо и переступаю порог комнаты. В тот же момент на меня обрушивается ведёрко холодной воды. Я невольно охаю и подаюсь назад. Моя одежда сильно промокает. Детки весело посмеиваются надо мной. Откровенно говоря, в этот момент они выглядят как маленькие бесенята.

— Прошу прощения, фройлен Инга, — произносит фрау Герд бледнея. — Дети озорничают порой. Мне тоже достаётся. Спасает только, что я умею печь их любимое печенье.

— А отца они тоже не слушают? — невозмутимо спрашиваю я и тут же замечаю, как настораживается Эйрик.

— Отца они слушаются, но он редко бывает дома, — отвечает женщина, отводя взгляд. — Вся надежда на вас. Вы ведь не уйдёте после такого приёма?

Я чувствую досаду и растерянность оттого, что попалась на такую банальную уловку. А ещё я понимаю, что дети видят во мне угрозу. Похоже, что из-за ранней кончины матери, а также физической и эмоциональной недоступности отца, дети почувствовали, что сами обязаны заботиться о своей безопасности. Они выстроили свой маленький мирок и не впускают туда взрослых. Работая воспитателем в своём мире, я видела такое прежде. Впрочем, пока что это только предположение. Мне нужно больше понаблюдать за ними, чтобы убедиться.

Больше визуалов

Продолжаем знакомить вас с персонажами

Рауд Фрост

Дети Рауда Эйрик и Вива

Дом Рауда

Друзья, большое спасибо вам за поддержку! Пишите комментарии, мы очень радуемся им. Всё читаем и стараемся отвечать.

Глава 5

Рауд

Я возвращаюсь домой уставший и раздражённый: день в конторе прошёл в спорах с подрядчиками и в бесконечных подсчётах. За глаза меня называют драконом, что сторожит своё золото, намекая, что я жадный. Но я просто привык всё контролировать. А ещё я не терплю, когда исполнители меняют условия. Если мы договорились о строительстве шахты за определённую цену, я хочу получить результат за эту цену. Если подрядчик просчитался и предоставил неверную смету на согласование, то это не мои проблемы. Я могу быть гибким, когда дело касается сроков исполнения — всё же мы живём в северной стране с длинным межсезоньем. Но простить чужую глупость и некомпетентность я не могу.

Порыв холодного ветра на крыльце заставляет поёжиться и на время отвлечься. Он словно бы даёт понять мне, что не стоит приносить домой своё раздражение. Я переступаю порог особняка, ожидая привычной тишины. Но вместо этого слышу шум, доносящийся с кухни. Шаги ускоряются сами собой, пока я не оказываюсь там.

Открываю дверь и вижу перед собой белое облако, зависшее в воздухе. Фрау Герд стоит посреди кухни с растерянным видом. Её тёмные волосы с первой проседью кажутся совсем пепельными из-за осевшей муки. Эйрик и Вива носятся вокруг стола для готовки со смехом и радостными воплями. Их руки перемазаны тестом. Домработница пытается усмирить сына с дочкой, но у неё ничего не выходит.

— Дети, вы что здесь устроили?! — вырывается у меня. Ребятня замирает испуганно, а после и вовсе ныряет под стол.

Видимо, голос мой звучит слишком сурово. Даже фрау Герд вздрагивает.

— Господин, да ничего страшного, — бормочет она, оглядывая кухню. — Подумаешь, немного набезобразничали…

— Не защищайте их! — строго произношу я. — Они всё равно получат своё наказание.

Домработница поджимает губы. Замечаю, что ей моё решение совсем не нравится. В любой другой ситуации я бы не позволил подчинённым сомневаться в том, что я говорю. Но я слишком обязан фрау Герд, да и в вопросах, связанных с детьми, у неё опыта больше, чем у меня.

— Герр Фрост, им не наказание нужно, а воспитание, — робко произносит она. — Прошло время, когда я сама справлялась с ними двумя. Они выросли, да и я не молодею год от года. Силы не те.

Я слушаю её внимательно. Не похоже, чтобы она просто прибеднялась. Фрау Герд была рядом с нами с тех пор, как мы с женой купили этот дом. Она была рядом и помогала со всем в самые тяжёлые моменты его жизни.

— И что вы предлагаете? — спрашиваю я, так и не дождавшись от неё прямой просьбы.

— Давайте снова отправим запрос в школу гувернанток, — женщина глядит на меня с надеждой. — Я слышала, что у них как раз выпускается новый поток. Может, они подберут нам подходящую особу.

Что ж, сама по себе мысль неплоха. Периодически в нашем доме появляются новые люди. Но есть одна проблема, которая не решается со временем. И фрау Герд о ней знает. Знает и просит меня о помощи, несмотря ни на что.

— Я отправлю письмо, — киваю угрюмо. — Хотя и не верю, что они пришлют кого-то стоящего. Сколько уже было кандидаток? И каждый раз всё заканчивалось одним и тем же… Лучше совсем ничего не ждать, чем питать обманчивую надежду.

Мои слова резки и безжалостны, и адресованы в основном самому себе. Они касаются не только ситуации с нянями или учителями для детей, но и всей моей жизни в целом. Я создал для себя непроницаемый кокон из отчаяния и злости. Большинство женщин, друзей и даже работников, в конце концов, оказываются за его пределами. Они спешат убраться прочь, потому что не хотят иметь ничего общего со мной. И это будто только подтверждает мой первоначальный тезис.

Фрау Герд глядит на меня сочувственно и вздыхает. Мне не по себе от этого её взгляда. Я спешу уйти в свой кабинет. Знаю, что она искренне тревожится за меня, но я не могу принять её сочувствия. Я недостоин его. Ведь во всех бедах моей семьи виноват лишь я один.

В детстве моя мать часто повторяла, что мой рыжий цвет волос приносит несчастья. Она была разочарована, что я родился таким некрасивым. Настолько, что даже не потрудилась дать мне нормальное имя. «Рауд» значит рыжий, таким прозвищем меня звала кормилица. Ей просто надо было как-то называть меня. Матери было всё равно.

До самой своей смерти мать повторяла, что у неё были причины испытывать ко мне неприязнь. Ведь из-за меня она подорвала здоровье и больше не смогла забеременеть. В конце концов, отец, желая завести ещё одного сына, нашёл себе другую. Мать возненавидела меня ещё больше. Она говорила, что я худшее, что могло случиться с этим миром, и я верил ей. Верил до тех пор, пока не встретил Грезе.

Когда я впервые увидел Грезе во время светского вечера, то не мог отвести взгляда. Её имя полностью отражало то, какой она была. Светлые волосы, бледная кожа и сияющие голубые глаза — она была настоящей белой жемчужиной в огромном море лиц и голосов. Я до сих пор не понимаю, почему среди всех поклонников она выбрала меня. Я ведь даже улыбаться толком не умел тогда, не то что завести с дамой светскую беседу. Мой дракон нагонял страху на окружающих, хоть и был обычным трёхрогим. Но она взяла меня за руку и сказала, что хочет больше узнать обо мне. Да, я влюбился в неё с первого взгляда. И каждый день с того момента это чувство становилось крепче.

В доме тихо, только где-то вдалеке глухо звучат детские голоса. Я снова мысленно возвращаюсь к тому, что было прежде: ко дню, когда мы поженились с Грезе.

Глава 6

— Меня зовут Инга Норд, — произносит молодая женщина, замирая передо мной в поклоне. — Буду рада служить в вашем доме.

Она старше всех, кто приходил к нам до неё, но всё же выпускница школы гувернанток. Обычно в гувернантки идут бедные образованные девушки — дочки учителей или церковников, чиновников низших рангов или обедневших аристократов. Такая работа даёт возможность скопить хорошее приданное и потом более удачно выйти замуж. Не похоже, чтобы эта женщина нуждалась в приданном. Точнее, в её возрасте даже большое приданное не поможет выйти замуж. К тому же её рыжие волосы…

Женщина поднимает на меня робкий взгляд, и у меня перехватывает дыхание. Всё, о чём я думал до этого, мгновенно улетучивается из головы. И дело не в том, что она хорошенькая. Просто мне вдруг начинает казаться, что я уже прежде видел её. Этот взгляд больших голубых глаз кажется мне таким знакомым. Но хоть убей, я не могу вспомнить, где видел её.

На всякий случай оглядываю её. Если она засланная конкурентами шпионка — это легко будет понять. Поношенное платье и обувь, руки, привыкшие к домашней работе, скромные серебряные серёжки в ушах, выставленные напоказ, как самое дорогое. Что ж, по крайней мере, бедной она не притворяется. Нужно будет изучить её рекомендации и выяснить, откуда она взялась, как жила и где работала прежде.

Замечаю, что она всё ещё смотрит на меня осторожно. Будто ждёт чего-то. Сердцебиение невольно ускоряется. И чего это я? Разволновался перед гувернанткой? Стыдоба…

— Надеюсь, ты продержишься дольше одного дня, — говорю я и спешу в свой кабинет. Краем глаза вижу её растерянность. Женщина глядит на фрау Герд вопросительно. Удивлена, что я не был с ней любезен? Но я не собираюсь притворяться, чтобы произвести на неё впечатление.

На следующий день я собираюсь снова уехать по делам. Утро выдалось прохладное. Коридоры особняка наполняет тишина, нарушаемая лишь звуком моих шагов и редким скрипом дверей. Я мысленно перебираю список дел, что ждут меня сегодня: проверка планов поставок кристаллов, договор с перевозчиками, переговоры с советником императора. Работы более чем достаточно, и потому встреча с кем-то ещё не входит в мои планы.

И всё же первой, кого я вижу, когда покидаю свои покои, оказывается Инга, новая гувернантка. Она идёт мне навстречу из той части дома, где живёт прислуга. Кажется, управляющий говорил, что она приехала в столицу издалека, и потому искала работу с проживанием. Моя проверка не дала никаких результатов. Не похоже, чтобы Ингу видели в окружении кого-то из моих конкурентов. И всё же то, что я не смог ничего выяснить о ней, не даёт мне покоя.

Инга видит меня и останавливается.

— Герр Фрост, — кланяется почтительно.

Снова я ощущаю волнение. Даже мой дракон начинает беспокоиться. Будто ей достаточно лишь взгляда, чтобы вывести его из равновесия. Я напрягаюсь, считая это угрозой, хотя никаких признаков опасности нет. Просто женщина в поношенном платье с аккуратно уложенными рыжими волосами, безобидная и скромная. И всё же…

— Удивлён, что вы всё ещё здесь, — холодно произношу я. На миг на лице Инги появляются обида и раздражение.

— А вы, вероятно, предпочли бы, чтобы в вашей жизни ничего не изменилось? — не то спрашивает, не то утверждает она. — В этом ваши дети очень на вас похожи.

Её слова задевают. Мне не нравится, что она позволяет себе такие замечания. Я бы предпочёл, чтобы мои дети не были похожи на меня вовсе. Я делаю шаг вперёд, сокращая расстояние между нами.

— Не говорите так, будто знаете меня или моих детей! — цежу я сквозь зубы. Инга чуть бледнеет, но не отводит взгляд.

— Герр Фрост, вам не говорили, что вы порой производите пугающее впечатление? — спрашивает она, шумно сглотнув.

— Что? — я на миг теряюсь от её вопроса. Безусловно, я знаю, как ко мне относятся окружающие. Но это впервые, когда кто-то говорит мне подобное в лицо.

— Прошу прощения, если это прозвучало грубо, — продолжает она после короткой паузы. — Однако я должна была это сказать. Мне предстоит обучать ваших детей этикету и разным наукам. И хочу я этого или нет, временами мне придётся обращаться к вам. Было бы славно, если бы мы поддерживали вежливые отношения. Хотя бы внешне. В конце концов, мы подаём пример Эйрику и Виве.

— Не пытайтесь приплетать сюда детей… — отвечаю уже менее резко.

— Приплетать? — она вскидывает брови изумлённо. — Герр Фрост, а вы разве не знали, что для детей совершенно естественно повторять за родителями?

Она смотрит прямо на меня своими холодными голубыми глазами. В них нет страха — лишь требовательность и твёрдость. И я, сам не ожидая, вдруг ощущаю себя школьником, которому делают выговор. Хочется оборвать разговор, уйти поскорее, но гордость мешает.

— Я не думал об этом, — признаюсь я.

Её губы трогает лёгкая улыбка, снисходительная и спокойная. Злость поднимается во мне. Будь Инга обычной девицей из лицея, я бы уже выставил её за дверь. Но она определённо знает и понимает, о чём говорит. Я всерьёз думаю: вдруг я прогоню её, и мои сын и дочка недополучат чего-то важного и нужного. Я ведь и так лишил их матери и самого себя. Так имею ли я право из-за личной неприязни отказываться от хорошего учителя?

— Я не прошу многого, — со вздохом произносит она. — Можно даже не говорить. Давайте просто улыбаться друг другу при встрече. Это уже приведёт к положительным изменениям.

Глава 7

С недавних пор я каждое утро стал задерживаться дома, чтобы послушать, как фройлен Инга занимается с детьми. Всё дело в том, что она волнует меня и раздражает своей непрошибаемостью. Мне хочется подловить её на чём-то дурном, чтобы у меня был повод прогнать её. Но сколько бы я ни наблюдал, раз за разом убеждаюсь, что она нашла подход к моим сорванцам. Наверное, всё дело в том, что она не ведётся на их провокации, а ещё позволяет себе быть строгой с ними, не переходя при этом границ.

— Фройлен Инга, у вас красивые волосы, — лепечет Вива, глядя на неё заворожённо.

— Благодарю за комплимент, фройлен Вива. Мне очень приятно, — отвечает Инга.

Эйрик, заметив, что его сестре уделили больше внимания, закатывает глаза. Он начинает раскачиваться на стуле взад-вперёд, всем своим видом демонстрируя, что ему безразличны слова учительницы.

— Герр Эйрик, не могли бы вы сесть должным образом? — произносит Инга строго. Эйрик опасливо вжимает голову в плечи, но не повинуется.

— Не хочу, — говорит, продолжая раскачиваться. — Почему я должен вас слушаться? Вы всего лишь гувернантка, которую отец нанял учить нас.

— Всё верно, — кивает Инга невозмутимо. — И ваш отец не оставил бы меня с вами, если бы считал, что я не заслуживаю доверия.

— Всё равно не буду слушать вас, — говорит Эйрик упрямо. А затем снова отталкивается от стола.

— Что ж, в таком случае будьте готовы к последствиям своего непослушания, — Инга разводит руками.

Стул Эйрика кренится назад и падает. Благо по какой-то необъяснимой причине на полу позади него оказывается диванная подушка. Она смягчает падение. Но из-за него Вива пугается и начинает плакать.

Эйрик глядит на неё в панике, на стул и на свою учительницу, что успокаивает сестру. Он выглядит при этом несколько одиноким. Я чувствую, что должен вмешаться, и выхожу из своего укрытия.

— Ты усвоил урок, сын? — спрашиваю я Эйрика. Тот испуганно оглядывается на меня.

— Отец?!

— Твоя учительница просит тебя соблюдать правила не из собственной прихоти или удобства, — продолжаю я, присаживаясь на корточки перед ним. — Она делает это, потому что старше и знает об опасности тех или иных поступков. Когда вырастешь и узнаешь больше о жизни, ты будешь волен сам принимать решения. Но до той поры слушай своего учителя, фрау Герд и герра Бербока. Ты меня понял?

Сын кивает. Я перевожу взгляд на гувернантку. Она с благодарностью склоняет голову. В душе снова появляется смятение. И зачем я ей помог? Собирался же прогнать… Даже повод был. Я выпрямляюсь и отхожу на несколько шагов.

— Мне пора отправляться в контору, — произношу скорее самому себе.

— Дети, давайте поблагодарим вашего отца за то, что он нашёл время навестить нас этим утром, — предлагает Инга.

— Спасибо, отец… Спасибо, папочка… — друг за другом отвечают сын и дочка.

Я чувствую себя странно. Разве дети должны благодарить родителя за то, что он их навещает? Однако прямо сейчас они оба выглядят очень радостными и взволнованными. Даже Эйрик, хотя и старается скрыть это за угрюмым видом.

— Как вы думаете, может быть, нам стоит пожелать герру Фросту хорошего дня? — Инга заглядывает каждому в глаза. Ребятня соглашается. Вива — с огромным энтузиазмом, а Эйрик — снова пытаясь спрятать истинные чувства.

— Хорошего вам дня, — повторяют они втроём. И я ещё больше смущаюсь. Но где-то в глубине души радуюсь. В последний раз я слышал эти слова от Грезе, когда она провожала меня на работу. На сердце появляется грусть. Но эта грусть светлая.

— Да, — отвечаю я со вздохом. — И вам хорошего дня.

Кажется, впервые за долгое время я покидаю дом с неохотой. Хочется ещё немного побыть там и понаблюдать. Приходится напомнить себе, что я не должен проводить много времени с детьми, чтобы не навлечь на них беду. Моя главная задача — заработать для них состояние и сделать так, чтобы они никогда ни в чём не нуждались.

До обеда я торчу у себя в конторе, разбирая счета и доклады бригадиров. Шахт становится всё больше, а вместе с ними растёт и документооборот. На моём столе скопилась целая стопка бумаг. Чернильница почти пуста, но мне всё же удаётся написать ещё несколько распоряжений. В прошлом году мой тесть окончательно отошёл от дел по состоянию здоровья, и всё управление перешло ко мне. За это время я сумел увеличить количество шахт во владении вдвое, и это только начало. В основном я покупал заброшенные шахты у состарившихся владельцев, неспособных больше вести дела. Но были и такие, что раньше принадлежали казне, но по разным причинам пришли в негодность. Я видел в них то, чего не замечали другие. Так я и стал одним из самых влиятельных владельцев в отрасли.

Сегодня состоится очередной аукцион. Среди заявленных лотов меня интересует шахта вблизи Веренберга, пострадавшая несколько лет назад от рук тёмных магов. На её очищение ушло немало ресурсов и времени, но горные работы в ней так и не возобновились из-за слухах о проклятии. В этом году специальная комиссия при императоре решила передать её частному владельцу. Я заинтересован в её приобретении. Слишком уж велик потенциал. И проклятий я не боюсь, поскольку уже проклят.

ТОЛЬКО ДЛЯ ЧИТАТЕЛЕЙ СТАРШЕ 16 ЛЕТ

Ещё одна история нашего моба:

Глава 8

К полудню я покидаю контору и отправляюсь в торговую палату. Зал аукциона оказывается переполнен самой разной публикой: здесь и лорды в расшитых камзолах, и сухопарые купцы, несколько военных и даже один маг. Гул голосов заглушает собственные мысли. Я занимаю своё место и с шумом втягиваю воздух, наполненный ароматом дорогих духов.

До начала аукциона остаётся немного времени, так что я оглядываюсь по сторонам. Среди участников я замечаю Георга Нордала. Наши взгляды встречаются. Я киваю ему из соображений формальной вежливости. Тот в ответ лишь корчит гримасу. По какой-то причине этот человек ненавидит меня. Впрочем, я к такому давно привык. Я не из тех, кто старается угождать окружающим, так что допускаю, что мог кому-то когда-то перейти дорогу.

Звон колокольчика привлекает внимание публики. На сцену выходит ведущий — полный мужчина в тёмном камзоле, с поставленным громким голосом и отточенными жестами.

— Господа, — произносит он, — мы начинаем торги! И наш первый лот…

Некоторое время я просто наблюдаю. Знаю, что обычно всё самое ценное организаторы приберегают на потом. Я жду своего момента. И наконец он наступает.

— Кристаллическая шахта близ Веренберга, — объявляет ведущий. — Точные географические координаты указаны на карте. Начальная ставка — десять золотых.

В зале становится тише, любопытные взгляды устремляются вперёд.

— Десять золотых, — произносит чей-то голос рядом.

Я сразу поднимаю руку.

— Двадцать.

— Сорок! — тут же перекрывает меня Георг Нордал, бросая в мою сторону злорадный взгляд.

Я щурюсь. Этого стоило ожидать. Он здесь ради этой шахты.

— Пятьдесят, — раздаётся голос с другого конца зала. Я оборачиваюсь, но не узнаю участника.

Не медлю.

— Семьдесят, — произношу я.

— Сто, — громко выкрикивает Георг позади. Люди в зале начинают переговариваться.

Я хмыкаю и лениво поднимаю палец.

— Сто пятьдесят.

Шёпот усиливается. Люди переглядываются, кто-то присвистывает. Я чувствую на себе десятки глаз, но сохраняю невозмутимость.

— Двести! — с вызовом бросает Георг. Его голос звучит слегка визгливо.

Ведущий скользит по залу внимательным взглядом:

— Двести золотых! Есть ли ещё желающие?

Я тяну время, позволяя Георгу увериться в своей победе. Секунды тянутся медленно. И в тот момент, когда молоток ведущего уже поднимается, чтобы завершить кон, я резко произношу:

— Пятьсот золотых.

По залу снова пробегает взволнованный шёпот. Ведущий на миг теряет уверенность, но быстро берёт себя в руки.

— Пятьсот золотых! — повторяет он, чтобы все услышали. — Герр Нордал, будете повышать?

Я оборачиваюсь на Георга. В глазах отражается растерянность и бессильная злость. Он сжимает кулаки, но молчит.

— Пятьсот золотых раз! Пятьсот золотых два! Пятьсот золотых три! — молоточек ударяет по подставке. — Продано герру Фросту!

Выдыхаю облегчённо. Я потратил даже меньше, чем собирался. Оглядываюсь на Георга: в его взгляде — гнев и возмущение. Что-то подсказывает мне, что он ещё отплатит мне за сегодня. Он из тех людей, что не привыкли отступать, и когда он рассчитывает на добычу, лишение этого имущества порождает у него не просто неудовольствие, а холодную месть.

Следующим утром я просыпаюсь в хорошем настроении и даже присоединяюсь к Инге и детям за завтраком. Столовая залита мягким светом. С улицы тянет свежестью. Воздух наполнен ароматом тыквенного печенья и булочек с корицей. Дети располагаются за столом напротив меня, и, вероятно, поэтому стараются вести себя очень прилежно. Инга же просто приветливо улыбается, чем опять смущает меня.

И всё же на душе у меня легко. Я смотрю на детей без прежней боли. Понимаю, что скучал по ним. Мне немного совестно, что я так редко показывался им на глаза. Ведь если я так скучал, то каково же было им?

Внезапно в столовую входит герр Бербок. По его выражению лица я вижу, что что-то случилось. Я подзываю его к себе.

— Герр Фрост, мне только что сообщили, что прошлой ночью, кто-то устроил беспорядки в новой шахте, — произносит он полушёпотом.

— Я понял, сейчас буду, — отвечаю и снова обращаю взор на фройлен Ингу и детей. — Боюсь, что я должен оставить вас.

Знаю, что нет нужды извиняться перед ними. И всё же что-то заставляет сделать это.

— Хорошего вам дня, папочка… — вдруг робко произносит Вива, а после поднимает вопросительный взгляд на свою учительницу. Инга улыбается в знак одобрения.

— Благодарю, милая, — отвечаю я неуверенно. Потом ловлю на себе взгляд Эйрика и молча киваю ему.

Ухожу, не взглянув на Ингу, потому что боюсь, что она опять посеет смятение в моей душе. А я сейчас должен быть сосредоточен.

ТОЛЬКО ДЛЯ ЧИТАТЕЛЕЙ СТАРШЕ 16 ЛЕТ

Ещё одна книга нашего моба:

"Няня особого назначения" от Аси Азаровой https://litnet.com/shrt/E3Z-