После развода. Спаси меня

Пролог

В роддоме я поняла, что высказывание “терпение — добродетель” придумал мужчина. Кому еще, черт возьми, это могло прийти в голову при такой адской боли?

— Ну что там? — дверь в мою палату распахивается и на пороге появляется акушерка, которая будет присутствовать на родах.

— Не знаю, — говорю я, сжимая телефон в руке так, что мне кажется, он вот-вот и треснет. — Не отвечает.

— Тебе вот-вот на родильный стол, — говорит она. — Если ваш муж будет присутствовать, он должен хотя бы ответить.

Сказав это, она разворачивается и уходит, захлопнув дверь.

Я же в который раз пытаюсь дозвониться Максиму и не могу поверить, что в такой важный день остаюсь одна. Господи, мы все планировали не так. Точнее, он… он все планировал. А я же… я просто согласилась. Со всем, что он предложил. С лучшей клиникой, врачами, услугами. Я знала, что рожу в шикарной больнице в центре города, где для меня приготовили все необходимое.

Но то, что происходит в реальности, не идет ни в какое сравнение с тем, что планировалось. Никакой лакшери больницы здесь, куда я приехала, чтобы отдохнуть с девочками, нет. Да и связь, судя по двум несчастным полоскам, ловит так себе. Я едва отправила сообщение Максиму с геолокацией и просьбой приехать меня забрать.

Поначалу все шло хорошо. Я почувствовала, как внизу живота что-то неприятно заболело, но даже не придала сразу значения, ведь срок родов у меня стоял аж через целых две недели. Но когда заболело второй раз, я напряглась и все-таки сказала девочкам, которые тут же повезли меня в больницу.

Никто из нас не знал, что рожать я буду сегодня и здесь. В этом богом забытом районном роддоме, в который меня угораздило попасть по случайности. И да, я действительно думала, что Максим за мной приедет и мы спокойно уедем в нашу клинику. Но врач, который меня осматривал, сказал, что ехать куда-либо очень рискованно. И если и надо, то прямо сейчас.

Девочки были изрядно выпившие, я бы сама за руль никогда не села, а с тем таксистом, что нас сюда привез, я бы на далекую дистанцию точно не поехала. Он и сюда-то нас привез не сразу, заблудился. Про такую новомодную вещь, как навигатор, он то ли не слышал, то ли специально его игнорировал. Так что я решила дождаться Максима.

Но время шло, матка раскрывалась, схватки становились чаще и невыносимее, а Максим…

Он не то, что не приехал! Он, черт возьми, даже не ответил. Не взял трубку, не перезвонил. Ничего. Я звоню ему уже в который раз в надежде, что он успеет на роды, но он просто не берет трубку. У меня единственная надежда на то, что он уже в пути, потому что сообщения он прочитал два часа назад. Как раз столько нужно, чтобы приехать в эту глушь.

“Громов, твою мать, ты хотел этого ребенка! Если ты не явишься через три минуты, я тебя кастрирую!”

Не раздумывая, отправляю. И тут же хватаюсь за кровать, потому что меня накрывает следующей схваткой.

Перед глазами темнеет, но я стою на ногах, выстаиваю и злюсь. Наверное, именно злость меня держит на плаву, иначе бы я уже рухнула в слезах, потому что все не так. Не так, как я себе представляла, не так, как обещал Максим, который и настоял на том, чтобы я родила ребенка.

У нас все было по контракту. Моему бывшему мужу нужен был наследник, а мне деньги. Крупная сумма, чтобы покрыть долги отца. Он задолжал крупную сумму, покрыть которую нам было не под силу. Я обратилась к бывшему мужу и стала… инкубатором.

Правда, ненадолго. Максим покрыл все долги, оплатил моей маме лечение, помог с жильем, а потом… у нас снова закрутилось.

Когда два года назад мы разводились, я и подумать не могла, что снова окажусь с ним. Еще и беременной. И хотевшей родить ребенка именно Максиму Громову. Но выбора у меня не было. Он обаятельно ухаживал, а я, открыв рот, поражалась. И не узнавала его.

Но теперь он не отвечал. Не звонил, не писал, что едет.

Я начинала нервничать.

Нет, я уже ужасно нервничала.

— Ну все, хватит, — дверь в палату снова открывается. — В родзал, быстро.

— Нет, — пытаюсь отказаться, но женщина грубо берет меня за руку и выводит из палаты.

— Шутки кончились, у тебя большое раскрытие, тянуть нельзя, иначе погибнет ребенок.

— Но мой муж… он должен быть уже здесь. Вот-вот, он прочитал сообщение.

— Мне жаль, но ребенок ждать не будет.

Она вталкивает меня в огромное светлое помещение и раздает указы всем присутствующим. Я же… теряюсь. И сжимаю в руке такой ценный телефон. Мне кажется, что все вот-вот закончится. Максим зайдет сюда и скажет, что все будет хорошо. Он будет держать меня за руку, как и хотел.

Но вместо этого у меня забирают телефон, а уже через минуту укладывают на какую-то конструкцию, которая, честно, больше похожа на пыточную. Я в который раз думаю, что все должно быть не так. Я должна была быть не здесь, но выбора, кажется, нет.

Врач начинает говорить мне, что делать, я сосредотачиваюсь и, корчась от боли, все-таки повторяю все, как мне велено. О Максиме, да и вообще обо всем забываю на следующие полчаса. Я слышу только свой крик, дикое биение сердца, а потом плач ребенка.

Все проходит в диком каматозе.

На глазах проступают слезы, в груди моментально теплеет, стоит врачам только положить малыша ко мне.

— Мой телефон… дайте мне телефон.

Через минуту в руке появляется смартфон. Я снимаю блокировку и вижу входящее сообщение от Максима. Сердце делает кульбит. Я восторженно открываю и в следующую минуту телефон едва не вываливается у меня из рук, потому что я вижу совсем не то, что планировала.

“Сделка отменяется. Я оплачу тебе остаток суммы, но ребенок мне не нужен.”

Я перечитываю сообщение еще и еще, надеясь, что мне показалось, но нет… на баланс зачисляются деньги, и я понимаю, что контракт, который я считала уже недействительным, для Максима работал.

Только вот условия изменились…

1 глава

10 месяцев назад.

Мои пальцы дрожат на руле, когда я паркуюсь у входа в ресторанный комплекс «Серебряная подкова». Огромная территория, с озером, отдельными беседками и большой парковкой. Год назад я поклялась себе, что никогда больше не переступлю порог ничего, что принадлежит Максиму Громову. А сегодня… сегодня я снова здесь.

Он гордится этим местом. Его детище, которое он строил несколько лет, теперь популярное место в городе и области. Он тут чувствует себя уверенно и я триста раз подумала, прежде чем все же приехать сюда.

Прямиком в лапы тигра.

Выхожу из своей любимой Мазды, охранник выжидающе смотрит на меня. Это не охранник комплекса. Это человек Максима. Ничего себе, вот это сервис!

— Проведете к Максиму? — выдавливаю из себя, мой голос звучит чужим, сломанным. Я чертовски переживаю. Ведь бывший муж может с легкостью мне отказать.

— Следуйте за мной, — коротко бросает он, и я иду.

Мы проходим через главный зал, и я невольно вздрагиваю от роскоши, которая окружает меня. Хрустальные люстры, живая музыка, запах дорогих духов и изысканной еды. Все это когда-то было частью моей жизни.

Теперь кажется таким чужим…

Мужчина ведет меня все дальше, через коридоры, которых я не помню. Видимо, Максим расширился за этот год. Или просто раньше он не показывал мне всего. Мы останавливаемся у массивной двери из темного дерева.

— Вам сюда, — говорит охранник.

Я стою перед дверью и не могу заставить себя постучать. Сердце колотится так сильно, что, кажется, его слышно снаружи. Делаю глубокий вдох, считаю до трех и толкаю дверь.

Он сидит в кресле у окна, спиной ко мне, и я вижу только его силуэт. Тот же идеальный затылок, те же широкие плечи в дорогом пиджаке. Будто год не прошел. Будто я не уходила, хлопнув дверью и выбросив обручальное кольцо ему под ноги.

— Садись, — говорит он, не оборачиваясь, и указывает на диван напротив.

Я подхожу на ватных ногах и опускаюсь на край дивана, сжимая в руках сумочку. Он медленно поворачивается ко мне, и я вижу его лицо. Ничего не изменилось — те же холодные серые глаза, та же идеальная челюсть, та же едва заметная насмешка. Только взгляд стал еще жестче, если это вообще возможно.

— Выпьешь что-нибудь? — спрашивает он, наливая себе виски из хрустального графина. — Мартини? Шампанское?

Он прекрасно знает, что я не пью. Никогда не пила. Это его маленькая проверка, его способ показать, что помнит обо мне все. Я качаю головой, и он усмехается.

— Все та же Алина, — бросает он и делает глоток.

Молчание тяжело повисает между нами. Я не знаю, что сказать, как начать. Смотрю на свои руки, на потертую сумочку, на его дорогие туфли — куда угодно, только не в его глаза. Он рассматривает меня, я чувствую его взгляд кожей — оценивающий, изучающий, холодный. Проходит минута, может, две. Время тянется как патока.

— Ну? — наконец, произносит он, откидываясь в кресле. — Что тебе от меня нужно, Алин? Зачем ты хотела встретиться?

Я поднимаю глаза, и наши взгляды встречаются. В его глазах нет ни тепла, ни злости — просто холодное любопытство.

— Мне нужны деньги, — выпаливаю я, и мои щеки тут же горят от стыда.

Я говорила, что со всем справлюсь без него. Но в итоге сижу тут, перед ним.

Он приподнимает бровь, но молчит, ожидая продолжения. Я сглатываю ком в горле и продолжаю, слова вываливаются из меня беспорядочным потоком:

— Папа… Оказывается, три года назад, когда брал кредит на машину, он не отнес последний взнос… Отдал какие-то долги, а потом просто забыл и… Ну, ты сам помнишь, что с ним… было… Они звонили только ему все это время, а он скрывал. А вчера пришли. Пришли к ним домой, Макс. И вот мама приехала ко мне, просила помочь…

— Сколько? — перебивает он меня ледяным тоном.

— Что?

— Сколько тебе нужно денег, Алин?

— Двадцать… двадцать тысяч долларов, — шепчу я, опуская глаза. — Я верну, клянусь. Дай мне полгода, я буду работать в две смены, я…

— Не нужно, — обрывает он меня.

Я поднимаю на него глаза, не веря своим ушам. Неужели он просто даст мне деньги? Просто так? После всего, что было между нами?

— А что нужно тогда?

Максим встает, подходит к окну и какое-то время о чем-то думает. Молчание затягивается, и я уже думаю, что он передумал, когда он произносит:

— Вернись домой и роди мне ребенка.

Слова повисают в воздухе, и я чувствую, как кровь отливает от лица. Смотрю на его спину, на его расслабленную позу, и не могу поверить, что правильно расслышала.

— Что? — выдыхаю я.

Он оборачивается, и в его глазах я вижу тот же холодный расчет, который так пугал меня в последние месяцы нашего брака.

— Ты прекрасно расслышала. Тебе нужны деньги. А мне нужен наследник. Роди мне его. Возвращайся. Будь моей женой. И я решу любые твои проблемы.

— Но ты же… считал что это рано…

— Да, я помню. Но теперь я готов снова попытаться. А ты очень вовремя приехала сюда.

Я сижу, парализованная его словами, и чувствую, как мир рушится вокруг меня. Год назад я сбежала от этого человека, от его контроля, от его холодности, от брака, который душил меня. Потому что он сказал, что мы должны еще несколько лет подождать…

А теперь судьба загнала меня в угол, и он это прекрасно знает. Вижу это в его глазах — он наслаждается моментом.

— Подумай, — добавляет он, возвращаясь в кресло. — У тебя есть два дня. На третий день мое предложение аннулируется. Выбор за тобой, дорогая.

Последнее слово он произносит с такой издевкой, что у меня сжимается сердце. Я встаю на непослушных ногах, понимая, что разговор окончен. Он уже отвернулся, потерял ко мне интерес.

Выхожу из кабинета и почти бегу по коридорам, не замечая дороги. Только оказавшись в машине, позволяю себе разрыдаться. Слезы текут по щекам, размазывая тушь, а я бью кулаками по рулю, проклиная судьбу, которая снова свела меня с человеком, от которого я так отчаянно пыталась сбежать.