После развода. Выйду замуж за врача

Глава 1

Рита Рысева

Расслабляться было некогда, кардиолог сказал, что нам с дочкой нужно срочно в Москву. Нам выдали направление в Детскую Морозовскую на обследование.

Малышка моя чувствовала себя чудесно, но я решила перепроверить. Если есть возможность попасть в хорошую больницу по квоте, почему нет?

Аришке всего полтора, и она еще мало что понимает, а вот Машуне уже шесть, и она еще та стрекоза.

- Одевайтесь поскорее, - требую у детей, чтобы слушались меня, не игрались. – Поезд без нас уедет!

- Как без нас? – Машуня хлопает огромными синими глазищами, стоя в одной майке и в трусах в центре комнаты.

На улице зима. Сегодня пятнадцатое января, а дома очень холодно, потому что как назло вчера случилась авария в районе, и батареи едва теплые.

А обогреватель свекровь Антонина Ильинична унесла к себе в комнату, оставив детей в холоде.

Пришлось матрешкам спать в теплой одежде, но сейчас нужно переодеться, и без раздевания никак не выйдет сделать это.

- Ма-ша! Я кому сказала – немедленно одевайся. Если заболеешь, оставлю тебя дома с бабушкой!

- Нет! – взвизгивает стрекоза и я замечаю, что ее реснички становятся вмиг мокрыми. Малышка безумно соскучилась по папе, и мечтает о встрече с ним завтра утром, когда он встретит нас на перроне Курского вокзала.

- Я… кофточку потеряла, - говорит дочь запинаясь и дрожа.

- Антонина Ильинична! – кричу в сторону коридора. – Помогите нам! Маша голая бегает, а здесь холодно.

Свекровь появляется спустя еще несколько минут – несет себя как королева собственную персону. Уже накрасилась, оделась(!), в отличие от безалаберной Машки, которая умудрилась растаскать по комнате подготовленную одежду и потерять половину.

- Ты же велела мне уйти, - шипит свекруха, поджимая тонкие накрашенные губы.

- Вы мешали собираться. Ну простите. У меня голова кругом, боюсь забыть чего-нибудь. Я же просила Федю приехать и сопроводить нас в больницу, а он даже трубку не взял и не перезвонил.

- Ой, Рита, тебе лишь бы свалить все проблемы на мужа, ты ужасная жена и мать плохая! Вон малая снова заболела!

Не отваживаюсь спорить с Антониной, она бывшая учительница, ее фиг переспоришь.

Машка таращит глаза, пока бабка натягивает на нее коричневые колготки.

- Я красненькие хотела, - по щекам старшей матрешки текут слезки.

- Ишь ты, модница нашлась. Вся в мать! – бубнит зло бабка. – из-за тебя отец дома не живет. Из-за тебя скитается мой мальчик. Потому что колготки тебе подавай, заколки!

Машуня плачет пуще прежнего.

- Антонина Ильинична, пожалуйста, не надо, -прошу я, одевая и обувая младшую дочь.

- Чего не надо? – смотрит на меня по-змеиному. – Ты, Рита, моему сыну всю жизнь испортила. Мой перспективный мальчик был вынужден бросить учебу, потому что ты навешала на него Машку!

- Навешала? Машенька – наша любимая доченька.

- Зачем было в восемнадцать женить Федю на себе и рожать в девятнадцать?

- А когда? В сорок? – мой голос срывается.

- В тридцать, было бы в самый раз.

Машуня разъяренным зверьком глядит на бабку, пока та натягивает на нее джинсы, теплый колючий свитерок (который дочь ненавидит всеми фибрами души).

Ариша – полуторогодовалая дочурка все это время крутится-вертится в моих руках, пока я одеваю ее в комбинезон теплый.

К моменту, пока удается одеть и обуть детей чувствую себя вялой и уставшей.

- Ты сама во всем виновата! – бубнит свекровь. – Когда второй забеременела, я сразу сказала, чтобы ты своей глупой головой думала, как будешь ее растить!

Смахиваю слезинку. Снова набираю мужа – не берет трубку.

- Вдруг что-то случилось? Он деньги не выслал и не пишет.

- Во всём виновата, нарожала детей, решай проблемы сама, не вешай всё на моего Феденьку! Ведьма! Из дома выгнала моего сыночка, он вынужден по квартирам скитаться, жить где попало, есть что попало, чтобы содержать твоих детей.

- Моих?

Стою перед свекровью маленькая и жалкая.

Как же обидно. А еще сердце болит из-за малой, из-за предстоящего обследования. Из-за мужа разрывается душа, вдруг что случилось – два дня не отвечает.

Матрешки стоят у дверей – хлопают на меня большими синими глазами.

Рюкзак с вещами закидываю себе на спину, Аришу закидываю в коляску, в руки беру спортивную сумку, Машке показываю, чтобы топала впереди и под ноги глядела.

Супится, поправляет лямку своего рюкзака, устремляется на абордаж двери.

В дверь мне летит:

- Наступил час расплаты!

О чем это она?

Уж не желает ли, чтобы у моей малышки нашли что-нибудь серьезное? Слезы снова застилают глаза, но я заставляю себя не реветь.

Глава 2 Визуал

Он- Ярослав Голицын 32 года врач

Она- Рысева Рита 25 лет

дети Ариша 1,5, Маша 6 лет

Глава 3 Визуал

Дети

Ариша 1,5 и Маша 6

Глава 4

Рита

- Рита, ты можешь остановиться у меня, - твердит в трубку мой одноклассник Саша.

- Саша, я просила тебя обо одном, помочь мне найти Федора. Он не отвечает на звонки. Я хотела уже подать заявление в полицию, но свекровь меня остановила со словами «- Не устраивай охоту на ведьм! Возможно, мой мальчик устал, отдыхает».

Отдыхает он, серьезно?

Должен был купить билеты на поезд, я просила, чтобы купе взял, как нам ехать с двумя детьми – непоседливой старшей и хрупкой – младшей?

Не в плацкарте же?

Именно в плацкарте мы и поехали, других билетов не было.

Сложив коляску, я взяла малую на руки, а Машу заставила крепко держаться за сумку.

Спустя пять минут мы уже пробирались по узкому проходу вагона к своему месту у туалета.

- Ничего страшного, - успокаивала я себя. – Уже утром будем на месте. Главное, здесь тепло, нет сквозняков, значит, Ариша в безопасности.

Машка, так та у меня никогда не болела. Ребенок- кровь с молоком, как говорится. В детский сад мы не ходили, потому что я сидела дома со вторым ребенком.

Как говорится, между первой и второй – перерывчик небольшой. Именно так у нас и вышло.

- Наше купе, - я подтолкнула Марусю вперед, и мы тут же ворвались в небольшое пространство плацкартного купе. На столе как обычно лежала недоеденная еда, и дурно пахла, от чего малая сразу же проснулась и начала чихать.

На нижней полке лежал мужчина, играл в телефоне, на верхней – кто-то спал, женского рода, с округлой попой.

Маша тут же затараторила какую-то считалочку или стишок, и мужик поднял озабоченные глаза, начал внимательно следить за нами.

- Она же не будет всё время разговаривать? – уточнил он, и я уставилась на него в ответ.

- Мама, - пролепетала уставшая Ариночка, и я отвлеклась на нее, разглядывая живое личико своей крохи, обрамленное светлыми тонкими волосиками.

Румянец на щеках обычный, - подумала я, удрученно качая головой.

Может, Федя был прав, зря я придумала эту поездку, диагностику. Нарисовала слона, а там была всего лишь муха, и дочь моя абсолютно здоровая.

А теперь я еду в столицу, чтобы помешать мужу, оторвать его от дели работы, к тому же тащу с собой еще и Машу, но старшая безумно скучала по отцу. У меня не было выбора, я не могла ей отказать!

Машка забирается на нижнюю полку, я сажусь рядом. Арина тут же вскарабкивается ко мне на колени, обнимает меня, прижимается к щеке, закрывая сонные глазки, моргает, и сон летает по ее длинным загнутым ресничкам.

Маленькие ручонки обнимают меня, пока я думаю, с чего начать.

Всё здесь неудобно – явно не для матери с двумя маленькими детьми.

Эх, если бы я не понадеялась на Федора, и купила билеты заранее, всё было бы иначе.

Но я думала, что он должен принять хоть какое-то участие в жизни семьи.

Его мать говорит, что я всё вешаю на него, но это неправда. Он даже деньги перестал нормальные присылать, мне приходится во всем ограничивать расходы. Федор заявил, что копит на квартиру для нас, не можем же мы вечно жить с его мамой.

-Не можем, - мелькает мысль у меня в голове.

Рядом, в соседнем купе гуляет компания молодых мужчин, и проводница делает им замечание.

- Еще час, и выключаю свет!

Какие же они счастливые веселые и необремененные. Воспоминания нахлынули – как я училась в колледже. Прекрасное было время. Тогда-то мы и познакомились с Федей. Разве мог он устоять передо мною? А я перед ним.

Как сейчас помню, как любящие глаза смотрели на меня с теплотой и нежностью.

Кажется, этой ночью я не усну совсем, буду охранять сон дочерей т вспоминать «молодость».

Мне всего двадцать пять, а я уже успела забыть, что такое любовь и настоящие чувства между мужчиной и женщиной. Иногда мне кажется, что после рождения второго ребенка меня будто заперли в клетке.

Когда я открываю рот на эту тему, муж и его мать обвиняют во всем только меня.

Что я?

Я бы и сейчас выбрала Аришу!

Дочка давно уткнулась носиком мне в ухо, сопит, видит десятые сны. Машка тоже начинает зевать.

- Мужчина, простите, - гляжу на того, что с телефоном. – Я понимаю, с моей стороны это наглость… не могли бы вы занять верхнюю полку. Можете уступить нам нижнюю. Дочка она ночью разбрасывает ноги и руки, может упасть с верхней.

Отвлекает от телефона, смотрит на меня неприязненно, качает головой.

- Ну и наглость! Нарожала, теперь вешаешь свои «проблемы» на других?! Нет! Поищи дурака в другом месте, а у меня грыжа, между прочим, спина больная.

Всхлипываю, но быстро беру себя в руки, не хочу, чтобы Маша видела меня разобранной.

- Ничего, мы и втроем уместимся, да? – улыбаюсь сонной красавице. – Вы поспите, я рядышком посижу.

Глава 5

Ярослав Голицын

Утро понедельника начинается с конфликта.

Вопреки нашему вчерашнему разговору Милана – моя невеста собрала чемодан, стоит у дверей, намереваясь уехать в командировку.

- Сто раз обсудили этот вопрос, - рычу я, злой как черт.

В одной руке у меня стакан с кофе, в другой бургер. Дело в том, что Милка даже не удосужилась приготовить нормальный завтрак, всё утро потратила на сборы. Хотя вчера уверяла, что всё поняла, и не поедет в Дубай на полуголую фотосессию.

- Я детский врач, хирург. Моя жена не может светиться в обнаженке.

Ярослав, ты утрируешь, прошипела Милана и выскользнула за дверь, увлекая за собой чемодан.

- Чертова кукла! Мозгов ноль.

Считаю до трех, чтобы не запустить в дверь чашкой с остатками кофе.

Ругаясь себе под нос иду одеваться. Сегодня мой первый рабочий день на новом рабочем месте. В детской Морозовской больнице. Я два года ждал.

Возвращаюсь на кухню, ставлю чашку в посудомоечную машину, направляюсь в ванную, где мою руки и долго смотрю на себя в зеркало.

Приятная щетина, светло-русые волосы, серовато-зеленые глаза.

Поворачиваюсь, чтобы вытереть руки об махровое полотенце и мой взгляд ловит шрамы на спине. Сейчас смотреть на них не так страшно, как раньше. С годами шрамы, полученные в тринадцать лет в пожаре, уменьшились, сейчас мне не мешали.

Шрам на левом плече я спрятал под тату.

Мог бы и на спине спрятать, но не захотел забывать прошлое.

Выдохнув, я вышел из ванной.

Долго осматривал вещи в гардеробной комнате, понимал, что не стоит одеваться в дорогие костюмы. Зачем раздражать коллег. Тем более, что я хотел сразу стать своим, а не «вон тем мажором».

Поразмыслив оделся очень просто - в светлый джемпер и в джинсы, сверху накинул кожаную куртку на меховой подстежке. Обул ботинки.

Спустя пятнадцать минут уже садился в новенький дорогой автомобиль (дешевым не обзавелся на этот случай), и выехал в направлении новой работы.

Оказалось, что приехал я намного раньше, чем полагалось. Спросив, где могу купить что-нибудь на перекус, я направился из ординаторской прямиком в кафетерий, раскинувшийся на первом этаже.

Очередь небольшая, уже радует, я встал за кем-то и уставился на витрину.

Понедельник – день тяжелый, точно не удастся вырваться на «полдник», так что перекушу в ординаторской.

У себя за спиной слышу женские голоса, скашиваю глаза – две красивые женщины под сорок.

Машинально выхватываю надпись на бейдже той, что очень яркая с копной уложенных волос.

«Педиатрическое отделение»

«Заведующая»

«Надежда Николаевна»

- Молодой человек. Вы крайний?

- Крайний? Первый день как вышел на работу, а уже крайним назначили! – усмехаюсь, оборачиваюсь к ним.

Женщина округляет глаза, без стеснения осматривает меня, как бургер на витрине.

Хочется спросить в чем дело, но понимаю, что тут два варианта – или втюрилась или с кем-то перепутала.

Тяжело выдыхает.

- Бу-у-у-у… - тянет она, приоткрыв рот.

- Вам плохо? - интересуюсь у нее.

- Прекрати! – вторая, та что с бейджем «педиатр» «Елена Евгеньевна» уводит подругу из очереди.

– Надя, тебе совсем плохо?

- В порядке я! – вторая рвется обратно в очередь.

- Ему же лет тридцать с копейками. Ну оставь ты мальчишку, найдем тебе помоложе.

Усмехаюсь, потому что прекрасно слышу их разговор.

- Ты не понимаешь! – закипает первая. – Он кто, вообще?!

- Я прочитала бейдж – «кардиология», «Ярослав Голицын».

- Голицын???

- О боги! Наденька тебе совсем худо, нужно отпуск взять. Мы справимся без тебя. Обещаю.

- Леночка, думаешь, у меня галлюцинации. Ты не увидела, что этот парень копия наших девочек Алены и Паулины?

Это еще кто такие? Алена и Паулина…

Паулина, - имя врезается в мой мозг, я стараюсь вспомнить, но не могу. Но мое тело и мой мозг откликаются на него.

Нужно будет посмотреть на эту самую Паулину!

- Опять ты за свое. Тебе же сказали, что это просто совпадение. А теперь ты и мужика к ним в компанию записала.

Так ну ладно, я с этими странными женщинами опоздаю на оперативку.

Расплатившись, забираю контейнеры с салатами из холодильника, и проходя мимо взбалмошных врачей, подмигиваю той, что запала на меня.

Поднимаюсь к себе в отделение, тут же встречаю двух сестричек с широкими улыбками. Но стоит им увидеть обручальное кольцо у меня на пальце, как улыбки гаснут на их лицах.

Милана просит меня носить кольцо, чтобы никто не претендовал на ее жениха, пока он сама катается по миру.

В последнее время между нами так много скандалов, что я начинаю переживать, а правильный ли выбор я сделал?

Та ли женщина рядом со мной?

Сомнения грызут день и ночь, и уверенность в своем выборе тает, как снеговик с приходом весны.

- Ярослав, оперативка начинается через минуту, - мимо пролетает заведующий отделением.

- Вячеслав Аркадьевич, уже бегу, - поспешно направляюсь к холодильнику, чтобы убрать контейнеры с едой.

Нехорошо получилось, не успел приступить к работе, а уже думаю только о еде.

Глава 6 Визуал

Второстепенные герои книги

Сестры Ярослава

Алена из книги Батя под елку

Педиатр

Паулина из Ставка на семью. Подкидыши для Беркута

Педиатр

Милана - модель

Глава 7

Рита

Ариша устала, и уснула, причмокивая. Прижавшись теплой щечкой к моей щеке, спала крепко.

- Прекратите шуметь. Что за невоспитанная семейка Аддамс? – прогундела орчиха с верхней полки. Фу. Женщина, жена того самого мужика с нижней.

- Сейчас порешаем, как спать будем, и ляжем, - бубнит недовольным сонным голосом Мария Федоровна.

- Тоже мне решала нашлась. Вырастешь, будешь «решать» ажурные трусики носить или бусики, а пока быстро спать!

- Как вы смеете говорить ребенку подобное? - шиплю я.

- Матрешки, какие-то проблемы? – из соседнего плацкартного купе показывается взлохмаченная голова молодого мужчины. – Что за шум, а драки нет?

- Всё нормально, - отвечаю поспешно. – Драки не будет.

- Вы вроде как нижнюю полку просили. Или я ослышался? Могу свою уступить. Понимаю, у меня тоже дома такая егоза бегает, - улыбается Машке.

- Не беспокойтесь, пожалуйста, мы справимся со всем сами, - как уже привыкли справляться, - говорю я.

- А почему вы не купили сразу нижнюю? С детьми так надо было заранее подсуетиться заранее, не ждать, пока билеты закончатся. Пятнадцатое января на носу. Даже ребенку понятно, что заканчиваются праздники, задержавшиеся в гостях у родственников пассажиры возвращаются домой.

Машка, которую я только что переодела в трикошки и футболочку, прыгает рядом.

Мужчина с телефоном с деловым видом отрывает взгляд от игры, глядит презрительно на мою дочь.

- Ты чего как блоха? Угомонись.

- Мам, а блоха, это кто? Зайка?

- Типа того, - гогочет мужчина из соседнего «купе». – Зайка только без ушей.

Ариночка издает какой-то писк. Отворачиваюсь всего на мгновение.

Когда возвращаю свой взгляд на ребенка, в шоке замираю – Маша забралась на стол, и уже оттуда пытается взобраться на верхнюю полку, примеряется.

- Фу. Брысь! – женщина с верхней полки машет на нее. – У нас продукты на столе, а ты лазишь грязными лапами.

- У нее ноги, не лапы! И они чистые, - шиплю я.

- Малая, - мужчина показывает на свое место, - иди, влезай на свою нижнюю шконку. Давным- давно спать пора малышне.

- Я не хочу без мамы, - Маша ставит руки в боки.

- Моя сестра даст тебе свой телефон, и ты сможешь посмотреть мультик перед сном.

- А какой? – допытывается дочь.

- Про самого страшного зверя в лесу… - подмигивает мне.

– Про медведя?

- Про Машеньку, - гогочет над своей шуткой мужик.

- А у меня есть ноуфон! – выкрикивает радостно дочь. – Понимая, что есть уши, в которые она может залить всю нужную и ненужную информацию.

- Ноуфон? Кусок пластика? И кому ты звонишь по ноуфону?

- Папе.

- Еще есть палка-копалка. Я прикрепляю ее к ноуфону, а еще могу много чего достать!

- Чувствую себя питекантропом, не знающим всех этих новомодных штучек, - смеется сосед.

- Всё, давай Машунь, - веду дочь в соседнее «плацкартное» купе, укладываю, знакомлюсь с сестрой Артема – Таней.

Таня с виду не такая милая девушка – вся в татуировках, и я малость пугаюсь. Видимо, испуг у меня на лице отражается, потому что девушка усмехается.

Жуя жвачка, как бы оправдывается:

- Я матер тату. Стилист. Всё это в одном флаконе.

- Я ничего такого не хотела спрашивать, - теперь извиняюсь я.

Свет в вагоне гасят, и большая часть пассажиров тут же засыпает. Удостоверившись, что Машуня спит крепким сном, ложусь сама.

Засыпаю очень быстро под мерный стук колес.

Наутро после водных процедур пьем чай с творожком.

- Мам, - заплети меня, - просит Машуня, усаживаясь рядом.

- Почему меня не позвали? – рядом появляется Таня.

Глядя на моднявую девчонку – на ее прическу – ирокез и темный хвост, я бы никогда не решилась дать ей колдовать даже со своими волосами.

Но она настаивает, а я хочу отблагодарить их семью за то, что моя семья смогла нормально выспаться.

К моему удивлению, Маша безумно рада смене парикмахера и даже не скрывает этого, хлопает в ладоши.

Вслед за ней и Ариша просит, чтобы девушка сделала ей прическу.

Волосы у малой тонкие, и я давно сдалась, не пыталась соорудить хоть что-то годное.

Но Таня сооружает из светлых волос бобическую прическу из трех хвостиков на верхотуре.

Дочка радостно трогает ручками, я же думаю, доживут ли эти чудные прически до «встречи» с нашим папой.

На всякий случай фотографирую обеих дочерей, отправляю Феде, но в ответ по-прежнему ни ответа, ни привета.

- Маленькая тоже модница?! – улыбается девушка.

- Похоже на то.

Радуюсь, что бабушка не видит того, что и младшая дочь тянется к моде. Вот бы свекровь причитала здесь, что теперь и Ариша будет доить ее сыночка

«Доить» - слово-то какое мерзкое.

Но свекровь не церемонится с нами. Ненавидит, и считает себя правой.

Как же тяжело вспоминать тот день, когда всё случилось – Машке исполнился год, и мы пригласили гостей, чтобы отметить…

Глава 8

Рита

С Фёдором мы познакомились при поступлении в базовый медицинский колледж. Помню его широкоплечую фигуру и вихрастую голову… как же забыть, ведь они мешали мне увидеть списки поступивших и свою фамилию в них.

«- Можешь отойти уже, - возмутилась я, негодуя.

- Не терпится стать медицинской сестрой? – усмехнулся он.

- Я буду врачом. А колледж – это ступенька для поступления в ВУЗ.

- Значит, ты глупенькая красивая блондиночка, неуверенная в своих силах».

Я бы обиделась, но парень был слишком красивым брутальным и синеглазым, к тому же назвал он меня красивым. Решила придержать обиды при себе.

«- Рысев Федор, - улыбнувшись мне, пропустил впереди себя. – Какая у тебя фамилия? Поищем вместе.

- Маргарита Царицына.

- Ух ты, королева значит!

- Ура! – тихо прошептала я, тыча пальцем в список.

- Королева Марго, а мы с тобой в одной группе. Это дело надо отметить».

- Я еще маленькая, чтобы отмечать, мне шестнадцать. Ну так и я не большой. В кафе-мороженое? Или в парк на карусели?

- Ну, я не такая уж маленькая, - улыбнувшись, взглянула на парня по-новому».

А дальше понеслось как в песне – кафешки, мороженое, парки, между ними учеба в колледже. Через месяц Федя уже привел меня к себе, и мы делали домашку вместе.

Знакомство с Антониной Ильиничной сложилось сразу, мы понравились друг другу. Я была тихой девочкой, покорной, никогда не спорила. Мама моя умерла, когда мне было тринадцать, воспитывала меня тетя Роза.

Поэтому я лишь обрадовалась, когда мама Феди заняла место моей родной мамы. Я отдала ей эти бразды правления сразу, взамен она меня любила как дочь, учила всему.

Спустя два года мы поженились, нам было по восемнадцать. Мы были счастливы молоды и красивы. Амбиции в нас били ключом, и мы мечтали стать врачами. Оставалось закончить колледж, проучившись еще три года, поступить в ВУЗ, и всё. Там уже до мечты подать рукой.

«-Только предохраняйтесь, - предупреждала нас Антонина».

Мы так и делали, но я всё равно забеременела.

«-Что ты наделала, Марго! – впервые мама была мною недовольна. – Вы еще слишком молоды. У вас были планы. Я не смогу содержать вас троих. Я не двужильная.

- Мама, я брошу учиться, пойду работать, - сразу заявил Федор».

Он так и поступил, за что Антонина взъелась на меня, обвинив в том, что я убила мечту ее сына стать большим и уважаемым человеком.

Федор выучился на водителя, получил права, устроился работать в службу такси. Я продолжала учиться в колледже, и начала изучать различные программки в интернете, чтобы уметь что-то делать своими руками.

Семь месяцев пролетели очень быстро, у нас родилась махонькая дочка, и свекровь постепенно успокоилась, сразу влюбившись в внучку – наш свет в оконце.

Маша росла очень быстро, мне пришлось перейти в группу, которая обучалась три года и десять месяцев. Преподаватели входили в мое положение, и позволяли иногда пропускать занятия, но не те, что проводились на базе больниц.

Маше был почти год, я проходила преддипломную практику, часто задерживалась в больнице, и Федору приходилось помогать маме ухаживать за маленькой дочкой.

Муж не высыпался, но говорил, что он справится.

«- Маргош, я большой и сильный. Подумаешь, не высплюсь пару деньков. Позже наверстаю».

Но он не успел наверстать…

Мы праздновали Машин день рождения – ей исполнился годик, пригласили тучу гостей. Гуляли двое суток.

В понедельник Федор повез двух пассажиров в аэропорт…

Время было раннее – четыре утра, дорога скользкая, скорость высокая.

Он не справился с управлением, врезался в ограждение, один пассажир погиб на месте, второй выжил.

Наша жизнь разбилась пополам… разлетелась на куски в одночасье.

Я помню взгляд свекрови, когда нам сообщили, что Федю увезли в СИЗО, а пассажир погиб.

«- Ма-ма, - я бросилась к маме Феди.

- Не смей меня так называть, Рита. Ты сломала моему сыну жизнь! Я же предупреждала!»

А дальше было следствие и суд, тетя Роза продала свой деревенский добротный дом, Антонина тоже собрала всё, что нажила честным трудом, мы «возместили» ущерб семьям.

Федор отсидел год в СИЗО, и его отправили на химию на два года. Я поехала с ним, взяв с собой Машу, мы жили в поселении втроем. Но вскоре Маша начала много болеть и нам с ней пришлось вернуться к свекрови.

Прежних отношений было не вернуть, но так как Федор требовал у нас обеих, чтобы мы не ругались, мы пытались общаться по-человечески.

Но обиды грызли нас изнутри.

К сожалению, в данной ситуации всегда доставалось моей Машке. Ее шпыняли и наказывали просто за то, что она родилась «невовремя».

Наша жизнь снова начала восстанавливаться, мы мечтали, строили планы. Федор устроился менеджером-продажником по протекции одноклассника, я – медсестрой в больницу, Машуню отдали в детский сад.

Глава 9

Рита

Мой взгляд мечется по перрону, возвращается к детям, спотыкается на малой, которая уже начинает заваливаться.

- Давай, в коляску.

Отстегиваю коляску от дорожной сумки, раскладываю.

- Падай.

- Можно я? – Маша тянет руку как в школе.

- Нет, милая, ты пешком пойдешь, как и я. Хотела быть взрослой? Будь ею.

На пару со старшей усаживаем кроху в коляску, пристегиваем. Всё, поехали.

- Папа не приедет? – Маша удивленно хлопает глазами.

- Наверное, не смог. Ничего страшного, мы сами приедем к нему. Мы же не гордые.

- Точно не приедет? Давай еще тютельку подождем его. Мы уедем, а он придет. Нас нет. Папа расстроится.

Машка сейчас такая напористая, что становится назойливой как ее бабка.

Этот факт меня даже раззадоривает. Как бы Антонина не отмахивалась от старшей внучки, та вся в нее.

- Мамочка, давай, ты поедешь к папе, а меня оставишь здесь, - встает посреди вокзала.

- Где здесь? – очумело гляжу на нее.

- Туть, - Маша кружит взглядом вокруг, выбирает место. Видит сумку рядом с мужчиной, подходит, тычет в местечко. – Туть я буду ждать папу. Вдруг приедет, нас нет. А так я есть. – Вскарабкивается на сидение, и мужчина рядом едва успевает снять сумку, за секунду до того как Маша вместе с ней начинает плавно пикировать вниз.

Машку от тоже ловит – другой рукой.

- Настырная ты у меня.

В глазах дочери стоят слезы отчаянья.

И я понимаю, что пора пустить в ход тяжелую артиллерию. Бью в точку, которую считаю беспроигрышной, ведь старшая дочь обожает сестренку. У них пламенная любовь друг к другу. Сестринская.

- Маша, Арине нужна ты. Когда мы приедем завтра в больницу и ей будут делать укольчики, брать анализы, она должна видеть тебя рядом. Понимаешь, о чем я говорю?

Старшая кивает. Сползает с сидушки.

Мужчина выдыхает облегченно, ставит сумку обратно, поскорее занимая место.

- Всё в порядке? – он смотрит на меня в упор. – Вы бледная.

- Муж уехал в столицу на заработки. Мы с дочками приехали на обследование в Морозовскую больницу. Федя обещал встретить нас на перроне, но не сделал этого. Нам нужно добраться до него, - лепечу я, выкладывая постороннему мужику все, что знаю.

- Эй, - слышу за спиной окрик. – Марго!

Осторожно поворачиваюсь и вижу перед собой Таню, ту самую, с которой ехали вместе.

- Ты чего здесь? Где муж?

Пожимаю плечами.

- Адрес есть? Знаешь куда ехать?

Киваю.

- Максим, - девушка обращается к молодому мужчине с бородкой. – Помоги с вещами.

- Не надо, мы сами.

- Так не пойдет. Раз уж вы снова встретились на моем пути, я хочу помочь.

Высокий и худой темноволосый парень забирает сумку, Таня – Машу, я везу перед собой коляску с Аришей. Так мы выходим из здания вокзала и направляемся к парковке.

Спустя пять минут понимаем, что детских кресел в машине нет.

- Черт с ним! – бубнит Таня.

- Ну уж нет! Не хочу лишиться водительских прав. Вызову такси с креслами.

Пока сидим в машине, греемся, болтаем с Таней обо всем на свете – о моде, погоде, столице.

- Вот и ваше такси, - Максим помогает нам перебраться в другую машину. – Поездку я оплатил, так что всё тип-топ.

Таня улыбается Маше, прощается со мной.

- Марго, если что звони. По мелочам помогу, я не вредная, с людьми люблю общаться, и делать прически малышам, - гладит по руке сонную Аришу.

Ровно через двадцать минут мы с дочками стоим у дверей подъезда, где живет наш папа.

На звонки телефона и в домофон он не отвечает.

Отхожу от подъезда, считаю окошки, чтобы выяснить, в каком могу увидеть любимого.

Замечаю его в окне второго этажа – он целуется и обнимается на кухне арендованной квартиры с другой женщиной.

- Федя! – кричу громко. – Федя!

Приоткрытое окно тут же закрывает женщина, и глухо задергивает шторы.

Поглаживаю пальцами кнопки на домофоне, шепчу.

- Фёдор, я стою мокрая у дверей твоего подъезда! Почему ты не открываешь. На улице дождь со снегом. Мы с дочками замерзли и промокли насквозь. Арише нельзя замерзать! – мой голос срывается. - Открой, я вижу, свет горит у тебя в окне! Я видела тебя… с женщиной. Пожалуйста, впусти нас с детьми, пожалуйста…

В ответ тишина.

- Мама, не плачь, - Маша берет меня за руку. – Поедем на вокзал, дядя уберет сумку, у нас будет местечко.

Местечко на вокзале?..

Моих детей предали, мои чувства растоптали, теперь мы с дочерями сами по себе. Одни в чужом городе, без денег и жилья.

Глава 10.

Рита

Глаза женщины «за тридцать» выражают полное недоумение. Пока она недоумевает на мой счет, я разглядываю ее. У нее обколотое лицо со сделанными скулами, чуть пухлые губы, приподнятый кончик носа, тоже прооперированный. Лицо обрамлено светлыми локонами с пепельным оттенком.

- Серый цвет вам не к лицу. Выдает ваш возраст, - бурчу я.

- Нахалка! – отвечает она, а сама вжимается в стену, чтобы ее не сбил бульдозер, заводской марки «Маша».

Толкая коляску перед собой, гляжу на мужа, ожидая от него поддержки, но не получаю. С трудом преодолеваю высокий порог квартиры, колесики с грохотом опускаются на другой стороне барьера, и я выдыхаю облегченно.

А Федя как стоял истуканом, так и остался стоять, приклеившись к полу.

Злость закипала во мне, чтобы сбросить напряжение, я «случайно» наступила благоверному на ногу, и ни один мускул не дрогнул на его лице.

- Федя, Федечка, что творится? – заверещала бабенка лет под сорок.

Да-да. При близком рассмотрении девушка оказалась вовсе не девушкой, а дамочкой – хорошо одетой, ухоженной, с золотыми украшениями и сделанным лицом.

Наверное, у нее всё сделано, в том числе и грудь.

Но мне плевать на данный факт. Это ведь выбор мужа.

Вскидываюсь, гляжу на супруга. Желваки бродят по его лицу. Ну вот, наконец-то, хоть какая-то эмоция.

- Ты не забрал нас на вокзале! – выпалила я с обидой.

Маша тем временем пыталась вскарабкаться на отца, чтобы прижаться к его щетинистой щеке и крепко-крепко расцеловать.

Но любовница мужа всё время отталкивала ее и вставляла между отцом и дочерью свои тонкие ухоженные загорелые руки.

- Па-па, - Ариша всхлипнула и подала голос.

- Рита! Поговорим… - муж резко захлопнул за нами дверь, схватил меня бесцеремонно за плечо и поволок в глубину квартиры, которая оказалась уютной трешкой с небольшими комнатами.

- Мои дети остались с ней!

- Она их не съест, - огрызнулся он. – Что ты здесь делаешь? – Федор навис надо мной и угрожающе вцепился глазами в мое лицо.

Судорожно вздохнув, я выпалила:

- Аришу привезла на обследование. Мы же давно хотели сделать это, чтобы не переживать.

- Я и не переживал! Это ты всё время всё утрируешь, делать тебе больше нечего, бездельница, сидишь дома, ни черта не делаешь. А потом тебе становится скучно, и ты портишь мне всё! – рычит на меня.

Я долго держалась.

С того самого момента, как увидела любовницу в окне.

Но на ядовитых словах мужа разрыдалась.

Я же не за себя переживаю всегда – за него, за детей сердце болит.

- Ты снова всё испортила, Рита! – он осуждающе взглянул на меня.

- Что всё? Она тебя теперь бросит, узнав про нас?

- Мариша знает про вас. Нет, не бросит, я надеюсь, поймет, что ты истеричная мать, приехавшая в столицу просто так, чтобы покататься на поезде от скуки.

- А ты ее бросишь? – спрашиваю дрожащими губами.

- Я не могу. У нас с Мариной Игоревной договоренности…

- Какие? Могу узнать на правах жены.

- Уверена, что хочешь?

Киваю, потому что говорить не могу. Слезы душат изнутри.

- Марина – добрая душа, продает мне эту трехкомнатную квартиру в хорошем районе столицы всего за половину стоимости! Уловила?!

Его «уловила» прозвучало как «съела»? Будто мы о чем-то до этого поспорили, и он выиграл спор. А у меня оскомина на зубах, и такое чувство, что я проиграла.

Назвать подобную договоренность странной рот не открывается и язык не поворачивается. Какая дура или дурак в наше тяжелое время отдаст квартиру за полцены?

Голова идет кругом.

За какие такие услуги женщина уступает Федору миллионы кровных рублей?

Наконец я набираюсь храбрости и говорю:

- За это ты спишь с ней?

Эта мысль страшила меня, пока металась в мозгу, но облеченная в слова она будто ожила и начала кусаться.

- Да, «это», - отвечает снисходительно муж, - и еще кое-какие услуги ей оказываю, плюсом к первому и второму, вожу ее туда-сюда в любое время суток. Марина – деловая женщина, у нее график ненормированный.

- Первое, второе, третье, - ты будто еда на ее столе, - говорю с грустью. Ты как щенок у ее ног. Игрушка, купленная за половину стоимости.

- Обидные слова, с учетом, что не для себя стараюсь! Но получается на поверку, что я – исполнитель желаний для нее. Палочка-выручалочка.

- Палочка… Мерзко и стыдно всё это. Не находишь?

- Ради семьи я готов потерпеть старушку в постели. К тому же Марина опытная и ухоженная, с ней спать не так противно, как тебе кажется. Ты еще молодая и глупая, не понимаешь столичной жизни. Здесь мерки другие.

- Сколько ей лет?

- Сорок четыре.

- Противно всё это…

- Что? Это? – рявкает на меня Федор. – Поверь, этот вариант не хуже, чем…

- Чем какой?

- Чем тот, который ты мне обеспечила, когда я оттрубил два года на химии. Мой дом стоял на пустыре, за которым начиналось хранилище ядерных отходов. У меня волосы два года выпадали, ноги болели, и я как мужик ничего не мог. И это всё в двадцать два года!

Глава 11.

Рита

- Маша приехала лично к тебе!

- Да? - округляет глаза Федя.

- Мы с Аришей пять дней будем лежать в больнице, проходить обследование. Я думала, что Машуня поживет у тебя, а ты захочешь провести с ней время. Время бесценно, ты тут работаешь, она там растет, вы практически не видитесь. Ты ведь соскучился также сильно, как она?

- Думала? При чем здесь моя любовь к дочерям? Шантажируешь меня? – злится супруг. Неужели не понимаешь, что я занят серьезным делом, не могу нянчиться с ней. Обратись к тете Розе. Разве она не в столице живет?

Надо же, супруг впервые вспомнил о моей родственнице. Теперь она ему нужна, и он позволяет мне позвонить ей. А до этого говорил, чтобы я не смела общаться. Деньги-то мы так и не отдали!

- Она будет рада мне и Маше, но малая не обрадуется. К тебе она в столицу ехала, думала, ты ее в цирк сводишь, в зоопарк.

- Не могу. Извини. У Марины время и дела расписаны на месяцы вперед.

- Ты разве не свободный человек?

- Нет, я работаю с ней. Время – деньги.

- Время проведенное с растущим ребенком бесценно. Маше сегодня шесть, завтра семь, а там глядишь, замуж будем выдавать. А ты пропустишь как она растет.

- Ничего, с Ариной наверстаю!

- Обидно, - кусаю губы.

- Что?.. – спрашивает недовольным тоном.

- Что ты больше не распоряжаешься собою. Что Марина решает каким ты будешь отцом, - выдыхаю с болью, и меня тут же окатывает ледяной волной от взгляда, брошенного мужем.

- Не утрируй!

- Знаешь, что, Феденька, я не буду больше бороться за этот брак. Нас больше нет!

- Избавь меня от истерики и громких фраз!

Муж раскладывает на столе бумажные деньги – сотки, двухсотки. Подсчитывает.

- Мы на паперти? – усмехаюсь с грустью.

- Тебе же деньги нужны?

- Сейчас ты унижаешь своих детей.

- Чего ты хочешь, Рита? Мою банковскую карту? Ключи от этой квартиры и от маминой?

- Я думала, ты мой муж. Мы семья. Ты же знаешь, что я не работала, ты сам говорил, что справишься со всем.

- Я ошибся. Женщина должна работать, неважно, есть у нее маленькие дети или нет.

- Я не спорю с тобой. Но ты сам остановил меня от устройства на работу.

- Я не дам тебе банковскую карту, на ней больше ста тысяч, ты всё потратишь.

- Даже если так… - едва держусь, чтобы не закричать и не расплакаться от обиды. – Разве мы не заслуживаем лучшего?

- Ты не умеешь экономить деньги, Рита, - выплевывает муж.

- Может, потому что я их не вижу. А когда получаю подачки от тебя, стараюсь тут же купить все необходимое детям и твоей маме.

- Именно! Ты как с цепи срываешься. Ненужные платья покупаешь Маше, себе трусы ажурные купила. Зачем?

- Для тебя!

- Транжира, - делает он заключение. – Заработай сама! Потом сто раз подумаешь, покупать ли куклу за четыре тысячи рублей и трусы за две штуки.

- Вот пойду и заработаю!

Резко распахивается дверь, в комнату влетает фурия Марина.

- Феденька, правильно я тебе сказала, чтобы ты все деньги вложил в бизнес, иначе твоя деревенская жена всё растратит на тряпки и цацки.

- В бизнес? Ты открыл свое дело? – уточняю я.

- Зачем ему свое дело? – гундит хозяйка квартиры. – В мое дело он вложил!

Она придирчиво осматривает меня, пока я недоуменно хлопаю глазами.

- Сколько ты хочешь? – неожиданно спрашивает у меня, приняв какое-то решение.

- Не поняла? Сколько нам с детьми нужно на время пребывания в столице?

- Нет! Всё ты правильно поняла, не прикидывайся! Даю тебе за него, - тычет пальцем в Федора. – Сто пятьдесят тысяч рублей, и ты больше не появляешься на пороге квартиры. Идет?

- Сто пятьдесят? – бормочу я.

Федя не краснеет, не бледнеет. Будто уже привык, что его спутница всё время торгуется.

Что с ним случилось, если он считает подобные разговоры нормальными?

- Вы адекватная? – кручу у виска.

- Я даю тебе деньги, чтобы ты ушла отсюда. И решала свои проблемы сама, а не вешала их на Феденьку. У него без тебя и твоих детей проблем море и забот обо мне и бизнесе.

- Моих детей? Между прочим, это и его дети. И он мой муж, а вы, дамочка здесь лишняя.

- Нет, дорогуша, это мой мужчина, моя квартира. Лишняя здесь ты. Ненужна я и убогая!