Последний из рода Демидовых. Том Iv

Глава 1

Все имена, персонажи, названия, местности и сюжет — плод моего воображения и являются художественным вымыслом. Любые сходства с реальными событиями и людьми, умершими или ныне живущими — случайность.

Глава 1

Три месяца спустя

Столица Великой Монголии — Ханбалык

Пустая бутылка из-под шотландского скотча, нарушая тишину, покатилась по полу, а затем звонко ударилась о несколько таких же пустых бутылок, сгрудившихся в углу зала. Впрочем, скотч оказался дрянной, но Голицыну было плевать, он пил, не просыхая, и уже не имело значения качество пойла. Князь достал из кармана папиросу, небрежно закинул её в рот и прикурил от пальца.

Вначале сигаретный дым напоминал ему о Гале, и князь дымил в память о своей возлюбленной, а затем он уже не мог остановиться. Голицын не стриг бороду и волосы, он действительно чем-то стал напоминать бомжа. Ну или сильно приблизился к этому образу, использованному князем в Москве. Всё напоминало о ней, даже дождь…

За окном сплошной стеной лил дождь. В Ханбалыке дождь шёл, не переставая уже вторую неделю. Город сей — являлся столицей Великой Монголии с тринадцатого века, когда ещё Монголия только начинала своё восхождение к статусу Великой. Ханбалык был основан Великим ханом Хунбилаем в одна тысяча двести шестьдесят четвёртом году, и читателю этот город более известен как Пекин. Внук Чингисхана стал первым полновластным правителем Китая, Монголии, Кореи и других прилегающих территорий, в том числе Японии. Именно при Хунбилае сформировались очертания современной Великой Монголии.

Но Голицыну было одинаково плевать как на величие монголов, так и на историю этой страны. Когда от сигареты остался лишь пожелтевший бычок, князь наклонился вбок и схватил очередную бутылку. Ловким, привычным движением он свернул крышку и опрокинул содержимое себе в рот. В дверь постучали ровно три раза. Голицын знал, кто к нему пожаловал.

— Убирайтесь прочь! — хрипло с ненавистью бросил князь в сторону двери.

Но открывать не потребовалось, Истинные народа Кхэлл беспрепятственно вошли, не открывая двери. Теперь они стали похожи на людей… на слишком высоких и долговязых, но людей. Голицын видел, как эта парочка с лёгкостью натянула на себя новые личины…

— Мы знаем, что тебе больно, и ты выполнил перед нами свои обязательства. — начала Мелофена.

— Но… нам по-прежнему нужен помощник! — продолжил Рувендил.

Голицына стала раздражать манера Истинных говорить по очереди.

— Я в гробу видел вас и таких, как вы! — с вызовом бросил князь.

Истинные не отреагировали, они действительно вернули контракт на душу Голицыну и более не приказывали ему, а лишь вели вот такие вот беседы уже не первый раз...

— Мы сожалеем о том, что случилось с твоей любимой! — с чувством и сожалением произнесла Мелофена, — Но ты не связан с ней ничем, кроме чувств.

— Мы можем заглушить боль. — добавил Рувендил, — Сделать её почти не ощутимой, а через десяток лет, вернуть тебе чувства, когда ты всё забудешь…

Голицын не сдержался и бросил только что открытую бутылку скотча в Рувендила, чуть не угодив тому в голову. Осколки стекла со звоном разлетелись в стороны. По стене расползлось мокрое пятно от алкоголя.

— Я не хочу забывать! — хмуро буркнул князь и уже громче добавил, — Я хочу её вернуть!

Черты Рувендила смазались, стали нечёткими. В комнате стало темнее, тени пробежали по стенам и затаились в углах. Истинный превратился в вихрь из тьмы и моментально оказался рядом с князем. Он схватил Голицына за шею и рывком выдернул из постели, а затем припечатал спиной к потолку.

— Ты забываешься, человек! — еле сдерживая закипающий гнев, прошипел Истинный.

Лицо князя покраснело, Голицын невнятно что-то просипел, попытался оторвать руку Истинного от горла.

— Проявим благодарность! — примирительно промурлыкала Мелофена, — Мы обязаны освобождением князю Голицыну, и он нам более не служит. Пусть поступает, как ему угодно!

Истинные переглянулись, они не могли вернуть князю Плещееву. Рувендил медленно опустил князя на постель и вернулся к своей спутнице. Лицо Голицына стало пунцовым от удушья, а в глазах обильно полопались капилляры.

— Я заберу руны, более они тебе не принадлежат! — Рувендил вовсе не испытывал благодарности, в его правой руке появились три руны с запечатанными легатами демонической армии.

— Мы нашли то, что искали, — печальным голосом сообщила Мелофена, — И если ты надумаешь, то можешь отправиться с нами. Завтра мы улетаем в Осаку, этот город расположен на восточных островах…

— Я знаю, где это, — оборвал Мелофену Голицын, — и ехать с вами не собираюсь!

— Если надумаешь, то ты знаешь, где нас искать… — закончил разговор Рувендил.

Истинные ещё раз переглянулись и растворились в воздухе. Голицын же вновь наклонился к последней бутылке с алкоголем. Он вновь свернул крышку, будто совершая знакомый ритуал, но пить не стал. Князь, словно боясь, что его услышал, пробурчал себе под нос.

— Прокля́тые пришельцы… Хуже демонов, ей-богу! От последних хоть знаешь, чего ждать…

Голицын встал, налил скотч в стакан, опрокинул его залпом, крепко зажмурившись, выдохнул, вытер рукавом губы.

«Надо бы прогуляться до магазина!» — князь ещё раз взглянул в окно, за которым непроглядной стеной всё ещё шёл дождь, — «А погодка-то по-прежнему — дрянь».

Голицын накинул кожаный лакированный плащ, снял с вешалки зонтик, запрыгнул в растоптанные туфли и направился к двери. На улице вода заполнила всю проезжую часть, не успевая стекать в отводящие каналы. Нечастые машины оставляли за собой волны из грязной воды, а в местах стока образовались маленькие водовороты. Князь закинул в рот сигарету, та, конечно же, сразу намокла, и Голицын, скривившись, бросил её на проезжую часть. Он, не глядя по сторонам, пошёл через дорогу, Голицыну посигналили пару раз, но он даже не обернулся.