Последний сын покровительницы вод

Введение: сон перед началом пути

Заходящее солнце, проникая сквозь крошечное окошко в толстой каменной стене, окрашивало в золотистые тона святилище Золотого храма. Это небольшое, давно забытое и засыпанное песком помещение, сегодня сияло чистотой. Тщательно выметенный пол, освобожденный от многолетнего слоя песка, отражал лучи заходящего светила. В центре, в луче света, на коленях, склонившись перед монументальной статуей, молился молодой человек. Его фигура, закутанная в три слоя пыльной мантии, казалась хрупкой. Часами он пребывал в молитве, забыв о голоде и сне, и только с наступлением вечера поднялся и вышел в сторону своей колесницы. Поравняв черные прямые волосы, царевич сел в колесницу. Два белых коня тронулись с места и понесли господина в сторону умирающего города. Слуги, с опущенными опахалами, словно боясь потревожить царевича, молча сопровождали его. Они, как и он сам, возносили немые молитвы к небу, надеясь на благосклонность Спасителя, чье вмешательство в их жизни они так отчаянно ждали. Однако, ни одного знака свыше не последовало. Усталость, накопившаяся за дни молитв, сделала свое дело, и молодой правитель уснул, так и не закончив молитвы. Пустыня, проплывающая за окнами колесницы, была суровой и безжалостной: бескрайние пески, изрезанные следами ветра, были усеяны останками погибших от жажды путников. Смерть стала неотъемлемой частью этой земли.

…

Пролетевшие сутки казались юноше вечностью. Наконец, когда ему надоело безрезультатно пытаться заснуть, он приподнялся на руках поудобнее и взглянул в сторону расстилающегося пейзажа. Сереброгривые кони несли царевича через горы песка и иссохшиеся кустарники – укрытую желтым ковром равнину. Золотая колесница в этой пустыне, кажется, сливалась с миром, отливая только загорелые фигуры людей в белых одеждах. Устало юноша поправил свои волосы, вытер пот со лба и поднял глаза к небу. Безоблачно. Тем временем, впереди начали виднеться первые крыши столичного города. Вокруг стали мелькать квадратные домики с узкими улочками, пустующими садами и высохшими каналами. Закрытые ставнями окошки скрывали желтые комнаты, в которых уставшие от жары люди пытались спасти последние запасы воды и какой-никакой еды. Расставленные по краям торговых районов лавки пустовали, лишь иногда на глаза мог попасться засохший на солнце плод. Вокруг все воняло затхлостью и блевотой. Этот запах не на шутку пугал, ведь ранее на прилавках и под ними лежало явно больше плодов, чем сейчас. Проезжая мимо последних рабочих районов, в которых стояли опустевшие кубические дома, царевич укрыл нос частью облачения. Когда он уезжал из города, именно тут его чуть не стошнило от запаха разлагающегося мяса. Надо будет заслать в дом кузнеца небольшой отряд на проверку. Ближе к центральным улицам все уже казалось не таким плачевным. Здесь уже начали появляться истощенные жарой, но все же породистые кони. Ухоженные садики знатных людей и писцов внешне еще не были заметены песками и явно поддерживались в чистоте и порядке. Лишь некоторые из них уже утеряли свой блеск и высокие крыши начало заливать легкой пылью. Часть стоил все же уже была пуста, да и иного люда там видно не было: ни слуг, ни хозяев. В это время колесница уже почти добралась до своей цели. Кони с большим трудом поднимали мчащегося путника выше по склону на небольшое искусственное возвышение, некогда покрытое зеленью цветами. Там, наверху, стоял дворец Фава – великий царский дворец. Во взоре юноши начали мелькать высокие желтеющие колонны с расписанными фризами. Большая толстая стена сменилась квадратным сводом, в который колесницу сопроводил ряд усталых стражников. Царевич проехал во двор, миновал выстроенные в ряд статуи сидящих царских фигур и, наконец, оказался лицом к лицу с Фавосским дворцом. Он сошел с колесницы, вскочил вверх по лестнице и исчез в сводах дворца. Руки юноши держались за стены со сценами сражений. Усталость от долгой дороги брала свое. Хотелось просто сесть в тени одной из колонн и, улыбаясь, сказать «я дома». Но до этого было еще далеко. Стоило только юноше представить счастливый отдых, как рядом послышался шум. Чья-то фигура предстала пред ним на коленях. Царевич не мог не узнать статную фигуру отцовского писца.

- что случилось, Ако? – воскликнул юноша, - прошу, встань и расскажи мне что случилось.

- новый бунт, мой господин, - Ако поднялся с колен, не поднимая головы, - люди умирают от голода. Засуха сжирает все наши посевы. Людям остается только голодать, умирая прямо на улицах.

- чего они желают добиться этими восстаниями?

- они считают, что боги оставили вас и требуют нового властелина. – на минуту царевич замолк и потер пальцами переносицу. Он не мог понять, солнце ли начало прожигать его кожу, или же это просто страх пробрался по его кожу. Все то же самое, что и вчера. И позавчера. И месяц назад.

- отец уже направил туда отряды? – в ответ царевич получил легкий кивок, - надеюсь они обойдутся без жертв.

- на все это ваша воля и воля богов. – Ако отвесил низкий поклон в сторону царевича, а после и в сторону стен, на которых искусно были изображены рельефы антропоморфных фигур – божественных предков.

- сейчас нам остается надеяться только на помощь неба. Отец там же, где и всегда?

- да. И он ожидает вас, господин.

- прекрасно. Тогда я навещу его.

На этом царевич развернулся и исчез в большой колоннаде гипостильного зала. Он устремился вверх по лестнице, ближе к западному крылу дворца. Высокие стены из грубо обработанного камня освещались через широкие окна. Юноша запинался о собственный хитон и еле переставлял ноги, шагая по нагревшемуся полу. По пути он не раз видел солдат, что были призваны охранять входы в царское крыло. Но сейчас, изморенные голодом и жарой, они больше походили на тряпичные игрушки. Они все еще отдавали поклоны молодому господину, но чуть ли не падали, изгибаясь в подобии поклона. Юноша понимал их, поэтому только тихонько пробегал мимо. Вскоре царевич оказался в библиотеке. Этот зал с низкими потолками встретил юношу безрадостно, поэтому он, как незваный гость, постарался пробежать длинный зал поскорее. Неосвещенные углы захватывали хлипкое тело царевича в свой мрак. Вот в темноте гость разобрал надпсь «Истории династии Нармера», после мимо скользнули и другие знакомые имена. Юноша остановился, добравшись почти до самого конца зала.