Последний вопрос

Последняя запись астронома.

Чернильная ручка замерла над пожелтевшей страницей, словно не решаясь сделать последний штрих. Алиса откинулась в кресле, и слабый свет настольной лампы дрожал на её морщинистых руках, подчеркивая каждую прожилку, каждый след времени. За окном обсерватории выла метель, засыпая снегом телескопы, направленные в ночное небо, превращая их в призрачные силуэты.

Она вздохнула, и этот звук слился с завыванием ветра, прежде чем её пальцы снова сомкнулись вокруг ручки. Алиса, как и во многие другие дни своей долгой жизни записывала в личный дневник свои мысли, которые посещали её беспокойное сознание долгими вечерами. Чернила легли на бумагу с тихим шуршанием:

«Сегодня мне исполнилось восемьдесят семь лет. Я наблюдала за звёздами шестьдесят три из них. И всё, что я поняла – мы не ближе к разгадке, чем во времена Коперника. Мы лишь заменили "Бога" на "сингулярность" и успокоились. Но вопрос остаётся: что было до?»

Её взгляд скользнул к фотографии над столом – сверхновая в созвездии Лебедя, вспыхнувшая в ночь её рождения. «Ирония, – подумала Алиса, – я родилась со смертью звезды. Может, и вселенная так же – чья-то смерть стала нашим рождением?»

Вдруг лампочка мигнула и погасла. Экран компьютера, где мерцали данные о реликтовом излучении, потемнел на мгновение, а затем залился алым светом. Волны незнакомых символов побежали по монитору, складываясь в узоры, напоминающие древние руны. Алиса нахмурилась, протянув руку к клавиатуре, но экран снова погас, оставив после себя лишь тень.

– Опять перегрузка сети, – пробормотала она, но тут же замолчала.

Звёзды за окном... пульсировали. Не мерцали, как обычно, а именно пульсировали, словно подчиняясь единому ритму. Сердцебиение вселенной – ровное, медленное, не совпадающее с её собственным.

– Не может быть... – Алиса встала, и старые кости предательски хрустнули. Она подошла к окну, и метель внезапно стихла, будто кто-то выключил звук. Теперь небо было чёрным бархатом, усыпанным точками света, но что-то изменилось.

Одна из звёзд – нет, не звезда, а пятно темноты – расширялась, поглощая созвездия. Оно не было пустотой; это была тьма, обладающая плотностью и присутствием. Алиса почувствовала, как воздух в комнате стал гуще, наполняясь статическим напряжением.

– Чёрная дыра? Так близко?.. – её голос дрогнул, потерявшись в неожиданной тишине.

Тьма ответила. Не звуком, а колебанием пространства – едва уловимым дрожанием предметов в комнате, словно сама реальность на мгновение стала жидкой.

Голос возник из ниоткуда, мягкий и многогранный, как шум далёкого водопада:

– Ты спрашиваешь о начале. Но что, если его никогда не было?

Алиса резко обернулась. В углу кабинета, где секунду назад была лишь тень от шкафа с архивами, теперь стояла фигура. Высокая, в плаще, сотканном из ночного неба – где-то в его складках мерцали туманности, а края растворялись в воздухе, как дым.

– Кто вы? – прошептала она, чувствуя, как сердце бешено колотится, будто пытаясь вырваться из груди.

Фигура сделала шаг вперёд, и Алиса увидела, что под капюшоном нет лица – только вращающаяся спираль галактики от которой исходило космическое свечение.

– Я – тот, кто слушает, – ответил Незнакомец, и его голос звучал теперь как хор далёких звёзд. – А ты – та, кто задаёт вопросы, на которые даже вечность не знает ответа.

Алиса сжала дневник, ощущая шершавую поверхность кожаного переплёта под пальцами.

– Если вы... оно... действительно знаете ответ, скажите: откуда взялась вселенная?

Незнакомец плавно взмахнул рукой, и комната наполнилась проекциями – не изображениями, а самими сущностями явлений. Большой Взрыв развернулся перед ней как живой цветок, сингулярность пульсировала в центре комнаты, а бесконечные циклы мультивселенной проходили сквозь стены, не обращая внимания на материальные преграды.

– Ты спрашиваешь, будто "взялась" – это процесс, – произнёс он, и каждое слово оставляло след в воздухе, как капли на стекле. – Но время началось внутри вселенной. Нет "до". Есть только "после".

– Ничего не появляется ниоткуда! – Алиса неожиданно рассердилась, и её голос впервые за многие годы звучал молодо и страстно. – Если нет причины, то почему вообще что-то существует?

Тень замерла. Галактика на его лице замедлила вращение, застыв в странной неестественной конфигурации, как будто выражая космическое удивление.

Тишина. Затем:

– А почему ты воображаешь, что должно быть "ничто"?

В этот момент пространство дрогнуло. Комната начала терять чёткость, края предметов расплывались, как акварель на мокрой бумаге. Алиса почувствовала, как пол уходит из-под ног, но падения не последовало – вместо этого она ощутила странное растягивание, будто её тело превращалось в нить, протянутую сквозь игольное ушко реальности.

Пространство между реальностями не было пустым. Алиса ощутила, как её атомы распадаются на кварки, а сознание растягивается вдоль оси, которой не существовало в нашей вселенной. Это не было растворением – скорее, превращением в нечто, что могло бы существовать между строчками любого текста, между кадрами любого сна.

Где-то в этой бесформенной тьме зазвучал голос – не Незнакомца, а нечто более древнего, словно само Время решило прошептать ей на ухо:
– Ты ищешь начало? Но как ты узнаешь его, если даже смерть – всего лишь запятая в предложении, которое никто не закончил?