Последняя из рода Дариан. Наказание

Пролог

— Принцесса не станет поломойкой! — возразил седовласый старик, не обратив внимания на движение за сундуком. Скрывающаяся за ним девушка зажала ладонью рот, чтобы случайно не проронить ни звука.

— Позвольте, почтенный Кейот, я не это сказал, — покачал головой более молодой собеседник.

— Поступить в Нааринскую академию по вольной программе — то же самое, что устроиться служкой для прогнивших аристократов. Вам ли не знать, кхм, почтенный.

Мужчина в синих одеяниях поерзал на подушке, чувствуя себя неловко, обвел взглядом шатер. Воздух был сух и настораживал пустотой. Ветер нападал на стены временного жилья. Полотно прогибалось, края на входе дрожали, обещая вот-вот распахнуться и сделать опасно секретный разговор достоянием общественности.

— Умерьте пыл, — примирительно сказал он седовласому шойну, с малых лет опекающему принцессу. Ей миновало девятнадцать зим, на подходе двадцатая. Дольше прятать девушку нельзя. — Сами понимаете, что вечно скрывать ее от Смотрящих не выйдет. Они найдут девочку!

— Шестнадцать зим как-то не находили, — выплюнул шойн.

— Ее силы растут, ей нужны знания. Практика, наконец!

— Амисса справится и без напыщенных квохов, считающих себя знатоками мира и всех его граней. Они прогнулись! Присягали на верность истинному правителю, а по итогу отвернулись, стоило ему пропасть.

— Аиэн, — покачал головой незваный гость.

— Я простой аин, прошу не путать, кхм-кхм, почтенный. И мы готовы поехать в Артар, — пошел на уступки кочевник, некогда живший при дворе.

С тех пор миновало шестнадцать зим. Он уже забыл, как это — не бояться искажений, быть уверенным в завтрашнем дне, не скрываться от диких кошек, не срываться с места при дрожании воздуха, спокойно просыпаться без опасений вдруг оказаться за гранью. Однако старый колдун не жалел ни о чем. Помнил о долге перед своим единственным правителем, до сих пор не признавая нового.

— Вы понимаете, что дело не только в скрытой силе девочки.

— Эта девочка способна на такое, что вам и не снилось. Она всем вам может показать, где… — усмехнулся шойн, но различил шорох и вмиг стал серьезным: — Нет! Только Артар! Или справимся сами, перебиваясь знаниями странников.

— Странников недостаточно! Их взгляды на колдовство отличаются от общепринятых. Они не помогут обуздать ее силу. Тем более заканчивается четвертое четырехзимие. Пройдет цикл!

— Нет! — взорвался кочевник. — Исключено! Она не станет подвергать себя опасности и играть по вашим… Пшел прочь! Забудьте о нас. Амисса никогда не вернется в столицу и уж точно не взойдет… — он запнулся, скосил взгляд на сундук. — Нас больше нет.

— Мы верим в нее. Это шанс! — вскочил мужчина. — Шанс все вернуть.

— О чем вы? — показалась черноволосая девушка из своего укрытия — смысла в нем все равно не было, шойн заметил ее, а потому теперь осторожничал.

— Ни о чем, наш гость уже уходит, — сказал старик, однако колдун в синих одеяниях проигнорировал намек и двинулся к Амиссе.

— Лабиринт! Он открывается каждое четырехзимие. Колдуны могут пересекать даже временную грань, видят истину. Вам нужно пройти…

Шойн ударил мужчину крюкой, начал выталкивать его за пределы шатра. Подавил голос колдовством, хотя пользоваться им было опасно, силой выпроводил на улицу и вернулся. Встретился с принцессой взглядом.

— Что вернуть? — жестко спросила она. — Старик, ты снова назвал меня…

— Прости.

— Кейот, рассказывай. Он обратился к тебе, как иэну, значит, ты некогда был Смотрящим?

— Это мелкая оговорка, разница всего в букве.

— Кейот! Сколько можно? В прошлый раз, когда ты назвал меня принцессой, нам пришлось бежать через Смрадную пустошь и перебираться через Ледяное море. От кого мы прячемся?

— Он полоумен, забудь. Это последняя наша встреча.

— Это был гость из столицы? От НИХ?

Девушка задышала чаще от волнения. Было приятно, что о ней вспомнили, и одновременно боязно. Она слышала о неведомых покровителях, дающих о себе знать в самые сложные моменты их с шойном жизни. Старик уже три раза назвал ее принцессой. Значило ли это, что ее берегли для чего-то, пугающего своим размахом и возможной ценой. Неужели ее спрятали до определенного момента, который, по всей видимости, настал?

— Забудь, девочка. Мы выбрали свой путь и не вернемся к прошлому — оно забыло о нас.

— Я хочу правды, — отрезала Амисса, не желая снова слушать старческие мудрости. Их было слишком много за всю ее сознательную жизнь.

Смирение, осторожность. Контроль… постоянный контроль! Скрытность, ложь, бесконечные маски! Догадки о том, кто она, кем могла бы быть и кем пока стала. Кочевница без имени и настоящего лица. То сорванец в обносках, то болезненная девочка, не покидающая палатку, то отважная воительница, наравне со взрослыми сражающаяся с дикими кошками.

— Я заслужила правду, — непримиримо добавила она, глядя в упор на своего шойна — единственного человека, которого знала с трех лет, заменившего ей отца, мать, брата, друга…

Он заменил ей семью, но в полной мере не стал ею. Учил, наставлял, рассказывал, часто недоговаривал, скрывал от всех, заботился, наказывал.

— Нет, девочка. Ты слишком мала.

— Мне почти двадцать! — решительно сократила она между ними расстояние.

— Ты не готова.

— А буду ли?! Я не настолько глупа и способна сопоставить факты. Моя семья мертва, их убили в ночь Трех Белых лун! Я права? Поэтому мы стали кочевниками, когда мне было три. Маленькому ребенку не место на Путях. Здесь даже взрослые не всегда справляются! Шойн, хватит! Я устала от лжи. Всякий раз, когда заводила тему о своем происхождении, ты уходил от ответа и снова бежал. Тебе не надоело? Мне — да!

Старик опустился на подушку, положил рядом крюку. Подтянул к себе ноги, принимая позу для медитации и намереваясь таким нехитрым способом оставить Амиссу без ответов.

— Даже не думай! — схватила она шойна за руку. — Чего ты боишься? Не веришь в меня? Считаешь, не справлюсь?

Глава 1

Это столица?! Не город, а какое-то птичье гнездо.

Вокруг Наарина шел ров, зияющий чернотой своей глубины. Стены были выращены-вылеплены из стволов защитных деревьев и камня. Вдалеке высилась птица-мать, раскинувшая крылья замка правителя, которые бережно укрывали своих детей — жавшихся к ней башен-птенцов, что острыми шпилями-клювами тянулись к небу. По натянутым канатам плавали пузатые вагончики, напоминая пчелок-трудяг. Ближе к земле рассыпались скромные домики, представляя собой толстый настил из подручных средств для утепления гнезда.

Грандиозно по своим масштабам и удручающе, учитывая, сколько тиков уходило на поддержание этого великолепия.

Я ухмыльнулась. Крепче сжала изогнутую на конце палку, в народе называемую крюкой, и направилась вниз по склону. Сзади послышался гомон голосов из приближающейся повозки. На крыше ее сидели дети, играли в увидь-угадай и весело хохотали. И если эта картина вызывала улыбку, то другая заставила напрячься.

— Слишком быстро едут, — озвучила я тревожные мысли, глядя на увеличивающийся столб пыли вдали.

Хотя волнение сейчас лишнее. Возле столицы не станут наглеть и пренебрегать общепринятыми правилами. Сила общая!

Я отвернулась, бодро зашагала. Со мной поравнялась повозка.

— Два белого на черном!

— Глаза на твоем вечно грязном лице, — подала голос женщина с козел, перед этим приветливо кивнув мне.

— Ну, ма-а-ам!

— Что «ну, мам»? Кто у нас не любит умываться? — подняла она голову.

Второй мальчишка захохотал, хлопнул обиженного по плечу. Я заразилась от них улыбкой, но та быстро сползла с лица.

Крюка задрожала. Заостренный кончик потемнел, предупреждая об искажении.

— Ускоряйтесь! — крикнула я в сторону повозки, а сама развернулась, готовясь задержать наглых ублюдков, решивших, что им можно все.

Нельзя их пропустить. Стоит этим гадам проехать мимо, как нас утянет за грань, а здесь ведь дети! Взрослые справились бы, но мальчишкам не хватит сил. Их тела вряд ли научились ее поглощать и наполнять тики.

Я потянула энергию из земли, перекрыла потоки, чтобы наполнить резерв, задействовала силу и пустила ее в крюку.

Кончик еще больше потемнел, высох, реагируя на изменения в пространстве. Я подняла глаза на две увеличивающиеся точки, разглядев тикалеты. Паразиты! Вот из-за таких погибают люди. Их не учили использовать только свой резерв?

Крюка вытянулась, стала толще. Я заняла позицию посреди дороги, опустила руки, дожидаясь приближения. Пыль уже поднялась возле меня, проникла в нос, защекотала. Лишенный энергии воздух задрожал, обещая с минуты на минуту лопнуть мыльным пузырем и выбросить нас за грань.

— Ближе, — шептала я, разглядывая управляющих тикалетами. — Ближе.

Мужчины. Молодые. Оба в бордовом.

— Стоять! — завопила во весь голос, и правый даже послушался.

На породистом лице второго мелькнула ухмылка. Блондин сделал вид, будто не заметил меня, и немного изменил путь своего полета, минуя пустяковое препятствие в виде худенькой кочевницы. Глупец!

Я выбросила влево руку с крюкой, ударила по высокородному ездоку, скинув его на землю. Обратила внимание, как еще больше потемнело дерево, оповещая об опасности.

Проклятье!

С пальцев блондина сорвались потоки воздуха, превратились в защитную подушку. Он отпружинил от земли и мягко опустился на ноги.

— Жить надоело?!

— Не дури, — прорычала я, заметив легкое движение его руки.

Отпрыгнула, увернувшись от точечного удара. Сжала крюку, почти наполовину ставшую черной. Нет, вряд ли эти двое настолько идиоты, чтобы не видеть изменений вокруг.

Я обернулась на удаляющуюся тележку и, решив, что отвлекла зажравшихся богачей достаточно, хотела побежать следом. Но мои ноги стянуло прозрачным лассо. Я плюхнулась животом на землю, поехала назад.

— Брось, Кираан, ехать надо.

— Она подняла руку на наследника, такое прощать нельзя. Сейчас я преподам ей урок.

— Было бы кому, бродяжке с палкой, — прошел мимо обладатель бархатного голоса, наполненного легкой хрипотцой. В другой ситуации я оценила бы, но…

Бродяжке?!

Я схватила его за ногу как раз в тот момент, когда второй дернул за лассо. На этот раз блондинистый колдун не успел толком среагировать, снова выпустил прозрачные потоки, которые по итогу придали нам ускорение. Воздушная нить, сковывающая мои лодыжки, лопнула. Мы прокатились по пыльной дороге. Позади остался не заглушенный тикалет его товарища.

Однако не успела я мысленно обругать бестолкового брюнета, как различила хлопок. Нас выбросило.

Тело окутала промозглая влага. Руки утонули в короткой траве, покрытой росой. Я втянула носом свежий воздух, но не смогла им насладиться. Время!

Теперь оно действовало против нас. В первые минуты, если правильно сориентироваться, можно выпрыгнуть в точке входа. Нужно лишь…

— Ты что творишь? Совсем ополоумел? — схватила я за руку колдуна, решившего угробить нас выпущенной силой.

— Спрячься, чтобы глаза мои тебя не видели, — рявкнул он, усиливая потоки выпускаемого воздуха, и добавил с отвращением: — Бродяжка. Морте! Виа морте!

Сгустившийся вокруг нас туман дрогнул, обещая вот-вот отступить. Я различила очертания леса, прячущихся за серой дымкой высоких сосен, тени кустов.

— Вроде колдун, а дурак дураком.

Но не время объяснять, что вливанием силы он превратил небольшой и слабый зародыш загранья в полноценную единицу, пригодную к существованию. В миаре уже появилась растительность. Затем будет живность. И чем больше его наполнение, тем сложнее выбраться обратно в нормальный мир.

Вот только блондинистый недоумок в кожаной куртке и дорогущих ботинках, зачарованных от почти всех напастей сумасшедшей реальности, не думал слушать человека, с малых лет обитающего по соседству с искажениями. В столице их, считай, нет. Откуда? Там воздух пропитан энергией, резерв наполняется с бешеной скоростью, зато здесь — какой сюрприз — внешней силы нет. И что он станет делать, когда исчерпает себя? Начнет рвать на себе волосы?

Глава 2

— Посидите пока тут, скоро за вами придут, — выдал жандарм, позвякивая ключами.

Металлическая дверь закрылась почти перед моим носом. Я положила ладонь на холодную поверхность. Осмотрела каменный мешок с одним маленьким оконцем у потолка.

Вот и поступила в академию. А ведь по плану должна была встретиться у городских ворот с доверенным лицом, получить от него необходимую информацию и какие-то документы, которые помогли бы мне стать учащейся престижного заведения. Зато мое отсутствие Хавиен ди Сорг растолкует как нежелание ввязываться в опасную игру. Посчитает слабачкой! В общем, миссия провалена на корню.

— Не подскажешь, за что нас сюда… — я запнулась, увидев, как мой сокамерник выплывает на свет.

Взгляд прямой, пронзительный, губы поджаты, на виске пульсирует жилка. В скудном освещении он выглядел жутко. Да я от вида диких кошек так не пугалась, хотя стоило бы, как от приближения этого… кхм, Шая. Белые полосы расчертили его породистое лицо, добавили тени под глазами, под носом, превратили в зловещее существо, являющееся людям в ночных кошмарах.

— Придется наказать тебя, — еще и голос низкий, хриплый до покалывающего морозца вдоль позвоночника.

— Наказать или выместить на мне злость? — отступила я к стене, но не позволила себе поддаться страху и быстро сообразила, что мне не осталось места для маневров. Юркнула в сторону. — В тебе говорит бессилие. Ты не смог отстоять свою правду перед… родственником. Тот мужчина твой родственник, верно?

Блондин надвигался. Будь у него на пути преграда, раскидал бы ее взмахом руки и пошел бы дальше. Но преграды не было. Ничто не мешало ему добраться до своей цели, то есть меня.

— О-о-о, не надо! — выставила я вперед руку. — Давай по-хорошему. Меня зовут Ами.

— Мне не интересно имя бродяжки, — с пренебрежением выплюнул он, неотвратимо приближаясь.

Я увернулась от захвата, переместилась ему за спину. Передернула плечами, все же понимая, что меня почти поймали. С таким противником опасно шутить.

— Сам ты бродяжка, — выдала я как можно более бесстрашно, хотя получилось слабо, неуверенно.

Шай громко усмехнулся, повернул голову. Прошептал:

— Иди сюда.

Тело сковали колдовские нити. Я дернулась, обмотала одну вокруг пальца. Не собираясь поддаваться притяжению, сделала шаг навстречу и уперлась ступнями в ледяной пол. Попыталась сопротивляться, но наследник дернул на себя. И только я подумала, что вот-вот врежусь ему в грудь, как он отступил в сторону и позволил рухнуть вниз, прямо к его ногам.

Перед глазами появились зачарованные ботинки из невероятно дорогого материала. Я впилась в них взглядом, с рычанием выдохнула.

— Так привычнее? — вскинула голову, подавив злость. — Любишь, когда перед тобой другие валяются?

— Слишком болтливая, — поморщился он, и мой рот запечатался очередным мудреным колдовством.

Шай скользнул по мне оценивающим взглядом. Я подтянула к себе ногу с порванной штаниной, открывающей вид на икры. И туника толком ничего не скрывала, выглядела потрепанной и была в нескольких местах дырявой. Да, неудачный поход. Кто же знал, что у Красных скал водятся дикие кошки. Правда, теперь их и вправду там нет.

— Хм, — вторил он своим мыслям и повернулся на звон ключей.

Скрипнула дверь. Пришли не за нами, а за кем-то по соседству. До нас долетели громкие приказы поторапливаться, прозвучали шаркающие шаги.

Я воспользовалась заминкой, дернула за воздушную нить. Та лопнула, почти свалилась на пол, но тут же оказалась накинута на наследника. Рывок на противника, уклонение от выпущенного колдовства, молниеносная атака с целью связать и обездвижить.

Он подобной прыти не ожидал, а потому вскоре оказался на полу, скованный своей же нитью. Я же начала ощупывать свое лицо в поиске краев наброшенного на меня кляпа. Обнаружила, подковырнула, сбросила.

— Как тебе удалось?

— Не понимаю, о чем ты, — покачала я головой и сдержалась, чтобы не пнуть гада в бок.

Даже ногу занесла, но тот вдруг освободился, сделал подсечку и, лихо вцепившись в мое запястье, вскоре оказался сверху.

— Брыкаться вздумала?

— А если и так? — выгнулась я, но не смогла его сбросить.

Подняла голову, сокращая расстояние между нашими лицами, прищурилась, чтобы придать своему виду нотки сумасшествия.

— Бойся меня.

— Было бы чего, — не оценил Шай.

— Чего?! — задохнулась я. Он меня даже за человека не принимал?! — Тебя твое высокомерие не душит? Взлетело до небес, а сам болтаешься на нем, как бедолага-висельник. Смотри, не сдохни под тяжестью собственного веса.

Наследник хмыкнул, придавил меня, что слезы брызнули из глаз. Я завозилась, попыталась скинуть с себя тяжелое тело. А ведь худой, откуда столько массы?

— Слезь, — прохрипела я.

Дверь совсем не вовремя отворилась. Колдун мигом перекатился, встал и сделал вид, будто здесь ничего особенного не происходило. А если жандарм и стал свидетелем чего-то неподобающего, то явно ошибся, ведь наследный принц Надмирии не опустится до того, чтобы прикасаться к бродяжке и уж тем более, пфф, разговаривать со мной.

Глава 3

Я понеслась вниз по ступеням, свернула в ближайший переулок. Меня нес вперед липкий страх оказаться пойманной наследником, выбравшим цель для вымещения злости, коей оказалась я. Казалось, такой не станет церемониться. Отыграется на попавшейся под руку простушке, неспособной нормально постоять за себя. Хм, наивный.

Но слышала я мудрость, что красиво пятки сверкают лишь у того, кто побежал вовремя.

Через несколько кварталов я позволила себе замедлиться и даже остановиться. Согнулась, упершись ладонями в колени, перевела дух. И надо ведь было напороться именно на наследного принца!

Взгляд заскользил по аккуратным каменным домикам-близнецам. До меня долетел аромат свежей выпечки, во рту образовалась слюна. Мимо прошествовали благородные дамочки с зонтиками, учитывая, что погода была ясной и дождя не намечалось.

Я пожала плечами. Столичные причуды сложно понять, да и не хотелось. Мне поесть бы, найти дорогу к воротам, а там встретить нужного человека. Вдруг удастся вернуться к первоначальному плану?

Засунув руку в сумку, перекинутую через плечо, я достала припасенный кусок вяленого мяса. Вгрызлась в него. Всмотрелась вдаль, пытаясь определить, в какую сторону идти, проследила за направлением движущихся сверху по натянутым канатам вагончиков. Наметив путь, развернулась и врезалась в пахнущее чем-то сладким облако фатина, которое плюхнулось на мостовую.

Оно противно завизжало тонким девичьим голосом. Показались руки, зашевелились туфельки. Отступив, я разглядела подобие головы, обрамленное шапкой золотых кудрей.

— Она напала на меня! — не смолкало розовое нечто. — Поймайте ее! Неме-едленно!

Тонкую ткань платья трепал ветер, поднимал ее, бросал в лицо. Девушка отбивалась как могла, отмахиваясь ладошками. Сражение шло не на жизнь, а на смерть.

— Не нападала я, — отстраненно произнесла, наблюдая за неравной борьбой. — По сторонам смотреть нужно и одеваться удобнее.

Обладательница розового облака все же смогла справиться со слоями ткани, придавила их руками. Одарила меня взглядом бешеной квохи и дунула на упавшую на лоб прядь.

— Так же, как ты? — поинтересовалась она презрительно. — Нацепить на себя дырявый мешок и бегать босиком по Наарину? Кто впустил в город оборванку?! Твое место на Путях, нищенка!

Она выставила вверх ладонь, поднялась с помощью подоспевшей служанки, приказала ей почистить наряд. Встретив недоуменный взгляд, впечатала в грудь помощницы сумочку и сама призвала силу. Волосы тут же легли ровно, завиток к завитку. Наряд из распушенного облака превратился в многослойное платье, подчеркивающее тонкий стан его обладательницы. Мило.

— С тебя сорок тиков, босоногая, за причиненный ущерб.

— А резерв не треснет?

— Миль, выпиши долговую расписку.

— Ты сама на меня налетела, — начала отступать я.

— То есть я недотепа?! Миль, добавь еще пять за гнусное оскорбление. Следовало бы все тридцать, но я сегодня в хорошем расположении духа, ведь сегодня встреча…

Сжав в кулаке недоеденный кусок мяса, я решила ретироваться с места «преступления». Подумала, что вряд ли меня отпустят и, вовремя обернувшись, заметила потянувшиеся ко мне водные потоки. Пригнулась, отскочила. Под крики дамочек, внезапно оказавшимися мокрыми вместо меня, юркнула в толпу и вскоре спряталась в цветочной лавке.

Что за день-то такой? Ни минуты покоя.

— Вам что-то… — запнулась на полуслове пышнотелая хозяйка и, позвав кого-то по имени Горги, потянулась за чем-то явно опасным в недрах прилавка.

— Прошу, не надо. За мной… Эм-м-м, это не то, что вы подумали, — выставила я вперед руки под вытягивающееся лицо женщины.

Ладони грязные, в земле, с въедливыми пятнами желтого кактуса. После торнадо в миаре я не успела отмыться. Так и ходила чумазой. Неудивительно, что на меня сейчас смотрели настороженно и с подозрением, будто я собралась обворовать их.

Решив не наживать себе новых проблем, я выскочила из лавки и на этот раз побежала по улицам, выбирая безлюдные места. Вряд ли я встречу здесь адекватных персон. Горожане, что с них взять?

В одном из переулков мне удалось перевести дыхание. Я прижалась спиной к стене, достала из сумки флягу с водой, кое-как отмыла руки и лицо, сделала пару глотков. Почувствовав себя освеженной, отыскала среди вещей еще вяленого мяса и сунула в рот.

Вечерело. Крыши домов блестели в лучах закатного солнца. Я чувствовала себя потерявшейся в бесконечном каньоне с узкими проходами-лабиринтами. Дома, одни дома. Сначала каменные, высокие, ухоженные, потом деревянные, иногда покосившиеся, старые. Везде гудит, громкие звуки, резкие голоса. Вокруг творился хаос. Все куда-то шли, не замолкали. А от обилия цветов уже рябило в глазах.

Мне следовало поторопиться. Подавив внутреннее раздражение и неясную тревогу, я вынырнула на затянутую сумерками улицу и через несколько минут добралась до главных ворот Наарина.

Перекинутый через глубокий ров мост уже поднимали. Механизмы трещали. Щелка, через которую еще был виден закрепленный путь, становилась уже, пока вовсе не исчезла.

Опоздала!

На широкой улице было тихо. В ближайших домах загорались огни. Откуда-то доносилась музыка и взрывы смеха. По капле приходило осознание, что я здесь одна, без помощи и поддержки, без вечно надоедающего наставлениями шойна, среди кишащего людьми города с совершенно другими взглядами на жизнь. Оседлые. Неповоротливые истуканы, обосновавшиеся на одном месте.

Каждый выбирает свой путь, мне мой навязали. Я выросла на Путях, стала кочевницей, не зная другой жизни. Ходила в рваном, если не имелось другой одежды, мерзла, изнывала от жары, задыхалась от пыли и боролась с хищными рыбами. Это было привычным и, казалось, правильным, словно иначе нельзя.

Теперь же все затихло. Нет, не звуки — их оказалось слишком много. Окружающие меня сегодня люди вели себя иначе. Улыбались, в их глазах не притаился страх вот-вот попасть в искажение или встретить дикое животное. Они ходили прямо, не оборачивались, чтобы проверить, не подкралась ли сзади опасность, перемещались непривычно медленно и по прямой.

Глава 4

Это было… впечатляюще.

— Все в порядке? — обернулся Эдар, шагающий впереди.

Что ему ответить? Да, жужжащие рогзи, в полном. Единственное важно, я только что переступила порог столичной академии — самого престижного учебного заведения Надмирии, и оказалась — кто бы мог подумать? — в миаре! В самом настоящем миаре — открытом, стабильном, филигранно соединенном с основным миром, закрепленном краями на стенах трехэтажного здания, снаружи показавшегося слишком маленьким для прославленной академии.

— Как они это сделали? Как такое возможно?

— О чем ты? — не разделял моего оживления жандарм. — Слушай, давай поторопимся. Замер займет от силы пару минут. Мы туда и обратно.

Я сдержала порыв пересечь холл, чтобы выйти и войти заново, прочувствовать. Потухшее искажение, почти стертая грань, мастерски проделанная работа по укрощению, считай, самого опасного зверя человечества, имя которому — миар.

Мне резко захотелось здесь учиться. В пальцах закололо от желания найти создателя или хотя бы книги о нем и узнать подробности основания академии. Это открытие настолько шокировало меня, что я не сразу заметила странность.

Сила прибывала быстрее. Обычно грань отсекала ее ток, отрезала от природного источника. Здесь же, наоборот, тики начали заполняться с впечатляющей скоростью. Наверное, будь у меня десятка верхней границей, то я даже не почувствовала бы разницу.

— Пришли, — оторвал меня от внезапных наблюдений Эдар и постучал в дверь с табличкой «Надзиратель. Оронтон Шаблаи», под которой висела небрежно приклеенная и уже оторванная бумажка.

— Что надо? — появилось в открывшейся щелке заспанное лицо. Хмурый взгляд остановился на мне, перепрыгнул на Эдара и сразу прояснился. — О, вы так скоро!

Перед нами показался сухонький мужчина в годах с длинными крючковатыми пальцами и острым носом. Он напомнил мне падальщика, такой же агрессивно настроенный и чуточку мерзкий. И еще улыбка на бесцветных губах пренеприятная.

— Не думал, что ректор пошлет за вами. Эти дети невыносимы, — забренчал ключами Оронтон, закрывая за собой дверь.

— Нам бы замеритель…

— Да-да, — закивал старик и куда-то бодро пошел, периодически проверяя, следуем ли мы за ним. — Идемте же, жандарм! Я сейчас вам покажу, что они учинили. Мелкие хулиганы.

— Уважаемый, мы пришли из-за… — предпринял новую попытку Эдар.

— Идем, идем, — поманил он нас тощей рукой.

Мы с жандармом переглянулись. Не отыскав поблизости никого более адекватного, кому не спится в такую рань, последовали за надзирателем.

— Шастают туда-сюда, приносят всякую дрянь. Но ничего, во время учебы главные двери закроются, и никто уже не сбежит. Я научу их дисциплине!

Светлый холл остался позади. Мы вышли из здания через внутренний вход, миновали вереницу высоких колонн со статуями важных мужчин и одной женщины, каждый из которых держал в руке, скорее всего, олицетворение своего колдовства. Круговорот стихий, пламя на ладони, черно-белый шар и парящий над кончиком указательного пальца колючий пульсар голубого цвета. Во мне зародилось предвкушение. Я смотрела на каменных людей и с опаской думала, что могу стать частью этого величия. Нужно лишь придумать, где найти человека, с которым мы не встретились вчера.

— Вот! — вырвал меня из размышлений Оронтон. — Вы только посмотрите!

Прямо посреди коротко подстриженного газона стояло раскидистое дерево. Высокое, толстое. Древнее! Земля вокруг него бугрилась от корней, темная кора напоминала непробиваемую броню, с течением времени становившуюся лишь прочнее.

Я смотрела на крону и с трудом держалась, чтобы не улыбнуться.

Листья были покрашены в яркие цвета, повсюду висели повязанные ленточки, встречались черные почки, явно неестественного происхождения. Взгляд остановился на заброшенных на верхушку ботинках, скользнул к обмотанному лоскутами ткани стволу.

— Каждый год одно и то же! — пальцем сотрясал воздух надзиратель. — Приходят и гадят, гадят, гадят. Мелкое хамье. Но ничего, двери-то послезавтра закроются…

— А почему закроются? — поинтересовался Эдар.

— Приказ ректора! Лабиринт зреет — это очень важный момент. Поэтому в ближайшие месяцы никто не попадет в академию, но и не выйдет, — едва не захихикал надзиратель, потирая руки. — Теперь в выходные никто от меня не сбежит, будут отрабатывать.

Жандарм помассировал переносицу, недовольно скривился.

— Ректор у себя?

— А как же? Теперь вы увидели своими глазами, уважаемый жандарм, насколько распущенная нынче молодежь, совсем уважения к деревьям Силы не имеет. В мои годы такого никто себе не позволял! Да и академия не принимала всякий сброд с улицы. Невоспитанные, наглые, громкие. Примите строгие меры, жандарм, чтобы наказать хулиганов.

Эдар задумчиво кивнул. Взглянул на настенные часы академии, затем на меня.

— Проведите нас к ректору.

— Конечно, идемте.

Мы зашли обратно в холл, миновали открытую комнату отдыха, по длинному коридору с витражными окнами добрались до двери с вывеской «Ректор. Азиал ди Ронанд».

Глава 5

— Жалко девочку, — коснулся слуха обрывок фразы, перед тем как мы с деканом, можно сказать, ворвались в кабинет ректора.

— Хочу ее! — заявил с порога ди Тарт, подтолкнув меня вперед.

— Похвально, Леодрик, что ты решил поделиться с нами этой информацией, — не повел бровью Азиал. — У тебя, гм, своеобразные вкусы. Однако давай твои предпочтения не будем делать достоянием общественности.

— Возьми ее, — подвел меня к столу декан.

Тот моргнул. Помолчал, чтобы до его подчиненного дошел смысл сказанных слов, однако ди Тарт будто не слышал себя.

— Ее нельзя оставлять без присмотра. Мне она нужна. Я хочу забрать это… дикое сокровище!

Рука уже болела. Я не вырывалась лишь потому, что была немного оглушена прозвучавшим заявлением. А ведь думала, что колдун решил наказать девушку, сунувшую нос не в свое дело. Представляла, как наплюю на грандиозные планы Хавиена ди Сорга, смирюсь с поражением, ведь уверяла шойна, что со всем справлюсь, и все же покину столицу с ее тысячью часами отработки, высокомерным блондином-наследником, никому не нужными замерами и немного двинутым на голову деканом.

— Дикое сокровище, — повторил ректор и посмотрел на меня, затем на ошарашенного Эдара. — Жалко девочку, говорите? Дайте сюда, — протянул он руку, едва не вырывая врученный мне Вуно лист.

— Она толком не виновата, — закивал жандарм. — Получила тысячу часов из-за гнева повелителя на сына. Так бы отделалась штрафом и пошла по своим делам.

— Десять тиков, мало, — тем временем изучал показания замера Азиал. — Природница, преобладание Света, без дара. Вчера забрали последнее место на вольную программу. Увы, Леодрик, твоему дикому сокровищу придется годик подождать и явиться для поступления пораньше, а не в последние дни.

— Углубленная программа, — уперся ладонями в стол декан. — Это впечатляющий потенциал!

— Десять тиков резерва, Леодрик, ты за нее заплатишь? — махнул рукой на меня ректор. — И если ты забыл, то в этом году обучение в семь раз дороже! Ей на бесплатное не поступить.

— Давай попробуем. Попробуем? — В глазах ди Тарта плясали искры.

— А меня сначала спросить не пробовали? — надоело мне отмалчиваться.

Безусловно, их рвение сделать для незнакомой кочевницы как лучше льстило, однако стоять бедной родственницей и молчать я больше не могла.

— Не дури, — толкнул меня в бок Эдар. — Такое предложение раз в жизни бывает. Увеличишь резерв или научишься изощренному колдовству, за которое будут платить в три раза больше, чем у тебя есть тиков.

— Я понимаю, однако интересы другого человека нужно учитывать, вы так не считаете? Вдруг я явилась в Наарин за лекарством для умирающей матери? Что, если ее жизнь на волоске, а вы своим «не дури» запрете меня в стенах академии и отрежете путь к ее спасению?

— Это правда? — спросил ректор.

— Нет, но вполне могло ею быть.

— Леодрик, твое дикое сокровище не хочет учиться.

— Хочет, еще как хочет, — красноречиво глянул на меня ди Тарт. — Пока не осознает этого, но, помяни мое слово, мы исправим сие недоразумение. Прямо сейчас и исправим, — вновь схватил он меня за локоть и повел прочь из кабинета, но на выходе произнес: — Внеси ее в список, за сегодня-завтра пройдем вступительные экзамены. Да, девочка?

— Неожиданно, — прозвучало от Эдара, и дверь за нами захлопнулась.

Леодрик остановился возле окна, развернул меня к себе. Опустил тяжелые ладони на плечи.

— А теперь слушай, девочка.

— Ами. У меня имя есть.

— Хорошо, пусть так.

Я хотела еще спросить, почему к другим студентам он обращался с уважением, а мне «тыкал», но решила не вредничать. Вправду, девушка в порванной и слегка грязной тунике уважения-то не заслужила. Впрочем, сейчас нужно соглашаться и делать, что говорят. Пусть считают меня маленьким несмышленым человечком. Цель пока что у нас одна, а там посмотрим.

— Нааринская академия — лучшее, что тебе может выпасть в жизни. Послушай, я видел, что ты сделала с цветком. Твои способности нужно развивать! Ты можешь достичь небывалых высот, дай помочь тебе и лишь направить.

— Я услышала вас, но вы не услышали меня.

— Ами, глупо в твоем положении упрямиться, — сжал мои плечи колдун.

Так-то верно, если бы не одно но… Если позволить сесть себе на спину, то на тебе поедут. Если сбросить вовремя — рядом побегут.

Я убрала его руки, сжала лямку сумки, распрямилась.

— Вам сложно узнать чужое мнение перед тем как навязывать свое? Может, цветок — это для меня баловство? У каждого человека есть планы и интересы, вы же своим стремлением протолкнуть меня в академию пренебрегаете ими, ущемляете мое достоинство, превращаете из человека в тряпку, не способную желать и мыслить.

— Откуда ты взялась, Ами? — посмотрел на меня иначе колдун.

— Я кочевница, преподаватель. Ами, — повторила свое имя и степенно поклонилась, как это делали странники.

— Леодрик ди Тарт, — протянул он руку и пожал, едва я вложила в нее свою. — Декан факультета Стихийного Преобразования, руководитель турниров по сетариаллам и человек, который хочет поработать с таким уникальным материалом, как ты. Я впервые видел, чтобы агрессивную силу не подавляли, а применяли в создании. Это впечатляюще, девочка.

— Ами, — напомнила я.

— Да, Ами. Прости за излишнюю напористость. Так чего хочешь ты?

— Учиться здесь, — небрежно дернула я плечом и улыбнулась.

Колдун прищурился, погрозил мне пальцем. Как раз в этот момент из кабинета вышел Эдар и направился к нам.

— Держи, — сунул жандарм мне в руки заполненные бумаги. — Если не поступишь в академию, то загляни к нам, подумаем над вашей с наследником отработкой. Она начнется с завтрашнего дня, ректор об этом обещал позаботиться. И да, не забудь оплатить штраф. Удачи!

Писарь устало кивнул, зевнул в кулак, попрощался с ди Тартом и отправился по своим делам. Скорее всего, снова на работу. Бедняга.

Глава 6

В моем представлении экзамены — это нечто грандиозное и пугающее. Строгие взоры проверяющих преподавателей. Гнетущая тишина ученической, нарушаемая шуршанием грифеля по бумаге. А еще страх не вспомнить, сбиться, растеряться на самом важном месте.

На самом деле все оказалось не так впечатляюще. Да дикая кошка, показавшая морду из травы, выглядела более внушительно, чем шесть колдунов, занимающих длинный стол. Притом одним из них был декан ди Тарт.

— Проходите, Ами Роупи, и встаньте сюда. Да, в центр. Нет, чуть левее, — руководил мной еще один присутствующий, тот самый Вуно, проводивший замер. — Будьте добры, ваши документы.

Я передала все необходимые бумаги. Часть мне выдал ректор. Вторую я получила в секретариате, куда отвел меня декан, чтобы сама внесла себя в списки. Если бы не Леодрик, я точно не успела бы до первого экзамена.

— Чистой силы, колдунья, — заговорил мужчина, сидевший по центру.

Квадратное лицо, широкий рот, нос загогулиной и карие глаза… глубокие, полные жизненной мудрости. Такие же глаза у моего шойна. Я всегда терялась под их взором. Чувствовала собственную ничтожность по сравнению с опытом прожитых лет моего наставника.

— Меня зовут Алиагран Бувье, слушайте только мой голос.

Я в непонимании посмотрела на ди Тарта, тот кивнул, но в следующий момент расхохотался и, стукнув кулаком по столу, вскочил.

— Назад!

— Стойте на месте.

— Это ее документы? — затрясла бумагами женщина с собранными в высокую прическу медными локонами. — Только десять тиков. Зачем нам неудачница? Уходите. Отказано! Прочь из ученической!

— Десять? — отозвался еще кто-то.

— На вольную программу закрыли набор. Ты не туда пришла, нужно было раньше.

Шаг влево.

— Назад, сказал! — еще раз ударил кулаком по столу ди Тарт.

— На выход! — указала рукой женщина.

Они говорили все разом. Некоторые голоса сливались в общей массе, другие слышались отчетливо. На лицах живые эмоции, слишком яркие для обычного экзамена простой кочевницы с низким резервом. Были те, что шептали, недовольно качая головой и порицая мой приход. Леодрик и женщина кричали. Присутствовала негромкая ругань, словно я успела разгневать одного из них.

Взгляды, смех, гнев. Голоса. Приказы!

Все по кругу. Они говорили, говорили, говорили. Я терялась в происходящем, пораженно смотрела на них.

Чего от меня хотели? Почему набросились разом и раздирали на части своими голосами, словно падальщики умертвие?

— Прочь!

— Ладно, останься, проверим.

— Иди назад, сказал!

— Чего стоишь? Бумаги забирай.

— Непутевая какая, нам не нужны оборванки. Надоела, выметайся.

Я прижала ладони к ушам и вдруг поняла, что голосов пять. Говорили все, один молчал. Тот самый Алиагран, сказавший слушать лишь его.

Шум нарастал. Теперь все преподаватели подскочили с мест, кричали. Я лихорадочно искала зацепку, словно это была проверка. Нужно лишь обнаружить в общем потоке нужное слово, знак или вообще голос. Колдун ведь что-то еще говорил. Точно! А что?

Взгляды, ругань, истерический смех. Голова шла кругом от внешнего давления. Я пыталась сосредоточиться, отрешиться от творящегося сумасшествия, поражаясь тому, какие несдержанные в академии преподаватели.

Нужна ли мне она тогда? Контролировать, скрываться, поддерживать десять тиков…

Контроль!

Я забыла о контроле и, дернув руки за спину, сосредоточилась на силе. Выпустила излишки и сразу вспомнила.

Подняла голову, сделала шаг влево — и сразу все оборвалось. Это было видение! Преподаватели чинно сидели на своих местах. Двое справа изучали бумаги, второй слева что-то записывал. Вуно стоял возле двери и напряженно прожигал мне взглядом висок. Лишь Алиагран и Леодрик ждали…

— Десять минут, сопротивление очень слабое, но есть, — заговорил преподаватель Бувье. — Потенциал к развитию присутствует.

— Она на бесплатное, — поднял голову крайний мужчина справа.

— Хм, не сказать, что я впечатлен. А для бесплатного обучения в академии нужно именно впечатлить меня.

— Проверь ее еще раз, Алиагран, — подался к нему ди Тарт. — Иное воздействие. Она была не готова!

— В том и суть, — спокойно ответил колдун. — От меня, так и быть, «ниже среднего».

— Подумай лучше, Алиагран, присмотрись. Ей же нужно будет все остальное на «похвально» сдать, — не унимался Леодрик.

— Придет в следующем году уже подготовленная. Если хочет сейчас, то пусть платит, как остальные.

Я заламывала за спиной пальцы. Переводила взгляд с декана на преподавателя Бувье. Леодрик предупредил, что вступительные экзамены для бесплатного обучения намного строже, и в сумме нужно набрать сорок баллов из возможных пятидесяти. Если учитывать, что «похвально» приравнивалось к десяти, а «неудовлетворительно» минусовало столько же, то у меня уже были проблемы. Получалось, что первой проверкой я заработала минус пять к общему зачету — уже провал.

Глава 7

Перед глазами плавали пылинки. Стоило выдохнуть, они взмывали вверх, кружились и уносились прочь из поля моего зрения, уступая место другим. В носу щекотало. Глаза немного слезились от яркого утреннего света. Я сжимала пальцами тонкое одеяло и долго не понимала, откуда на Путях взялся дом и как я в него попала. Где привычная палатка? Почему я выбрала неудобную постель вместо не менее неудобной земли? Та хоть не воняла…

Я рывком села. Обвела взглядом самую дешевую комнатушку, которую вчера нашла в столице, и облегченно выдохнула.

Взгляд упал на пальцы с заполненными больше необходимого черточками тиков. Я провела по ним, потерла, ленясь вновь брать силу под контроль. Нужно давать себе отдых хоть немного.

С такими мыслями я проверила содержимое сумки, посмотрела на расписку о выплате третьей части штрафа, на которую расщедрилась вчера, выудила оттуда старую, но чистую и не порванную тунику. Как знала, что пригодится. Со штанами пришлось повозиться. С бытовым колдовством было бы проще, но я никогда не изучала его структур, ни разу не пробовала его вкуса. Шойн запрещал орудовать силой. Все руками, кочевники должны пользоваться своими руками.

И сейчас я пользовалась. Отращивала нити, связывала их, убирая разрывы. Чтобы хоть как-то скрыть недочеты, создала густую тесьму по низу и на боках. Не идеально, но прилично. В таком даже не стыдно идти в академию сдавать последние два экзамена. Я вовсе не стеснялась своего вчерашнего потрепанного вида, но хотелось выглядеть хотя бы достойно.

Волосы переплела в тугую длинную косу. Осмотрела себя. Перекинула через голову сумку и сосредоточилась.

В теле плескалась сила. Она наполняла, пронзала внутренние органы, текла дальше. Была кровью, смешивалась с воздухом в легких, дарила телу дополнительную энергию.

Выдох.

Сила побежала к рукам, нехотя сорвалась с пальцев. Рассеялась в пространстве, словно ее никогда не было.

Контроль!

Сначала буйным потоком, потом тонкой струей, которая вскоре сократилась до пухлых капель, сила покидала меня. Я почувствовала резерв, проверила количество заполненных тиков и настроила подходящий напор.

Теперь можно смело идти в жандармерию. Проблемы с органами власти мне ни к чему, лучше спокойно отработать свою часть часов и больше не иметь с ними дел. Это сейчас они решили поверить мне на слово. Мало ли к каким мерам прибегнут в случае неповиновения потом.

Эдар нашелся в том же кабинете, что и вчера. Потрепанный, но не такой уставший. Он поприветствовал меня улыбкой, поинтересовался моими успехами и рассказал, каким образом будет осуществляться над нами с принцем контроль.

Сегодня мы поработаем на благо общества в академии, а затем, в случае моей неудачи на экзаменах, наследника отстранят от учебы.

— Как-то жестоко, — поморщилась я, вот только ни на миг не пожалела блондинистого недоумка. Поделом ему!

— Ректор не видит другого способа. Он и так согласился допустить тебя до последних экзаменов.

Эдар передал меня в руки другому жандарму, с которым мы явились в академию. Там пришлось подождать в холле, пока представитель власти уладит вопросы и назначит наблюдающего за нашей с принцем отработкой надзирателя.

— А второй где? — вскоре подошел ко мне Оронтон.

— Я не знаю.

Он пробормотал что-то про неорганизованных, ленивых, невоспитанных детишек и пошел прочь.

— Погодите, а как же отработка?

— Вас должно быть двое. Вот приведешь своего подельника, тогда начнем.

— Но я не представляю, где он.

— Не мои проблемы.

Он зафыркал и зашагал к заднему двору, снова бурча себе под нос.

До экзаменов оставалось еще четыре часа. Я пока что успевала. И где искать этого белобрысого принца?

Самым простым было проверить его в общежитии, что я и сделала. С помощью отзывчивых незнакомцев нашла северное крыло, расспросила коменданта, который при упоминании отработки для принца не только назвал номер нужной мне комнаты, но и проводил до двери.

— Дальше сама, у меня заселение.

Из высоких окон лился утренний свет, оставлял на полу желтые отпечатки. Возле лестницы расположился живой уголок с вьющимися по стене комнатными растениями. Я прошлась взад-вперед. Присмотрелась к большой картине с причудливым изображением элементов стихий.

Понимая, что долго оттягивать нельзя, придется встретиться с наследником, все же приблизилась к комнате с номером двадцать один. Постучала. Не дождавшись ответа, занесла руку снова, но тут дверь призывно открылась. Сама.

— Еще раз стукнешь, и стучать будет нечем, — донеслось сонное из глубины помещения, погруженного во мрак.

— Кого принесло в такую рань? — зевнул кто-то со второй кровати, которая слева. — Оставь завтрак на столе и убирайся. Мы потом поедим.

Я немного опешила. Мало того, что кто-то должен приносить им еду, так еще и обязан терпеть их надменность. Здесь что, есть слуги? Не думала, что в академию их берут.

— Что встал… О-о! — соизволил поднять голову левый, коим оказался Кираан. — Подарочек? Я не заказывал, но… утром я обычно голодный. Иди сюда, дай рассмотреть тебя.

— Да заткнись ты! — отозвался принц и, взмахом руки пустив по комнате порыв ветра, захлопнул за моей спиной дверь, попутно сбросив со стола стопку книг.

И что мне делать? Выйти и подождать, ведь негоже будить особу знатных кровей, врываясь в его комнату. Но чем он меня лучше? Это по его вине миар раскрылся. Из-за его разногласий с отцом, а потом неумения держать язык за зубами нас связали совместным наказанием. Я не обязана за ним бегать домашним зверьком в надежде, что он соизволит пойти на отработку. Мне сейчас надо! У меня сегодня еще вступительные экзамены.

— Шай иэн Гальтон, вас вызывает ректор! Поговаривают, вас хотят отчислить, — сказала я громко и ринулась прочь.

Вот только ручку заклинило. Я дернула за нее, еще раз, но та не поддалась.

Шорох шагов заставил напрячься. По спине закололо тонкими иглами от ощущения чужого взгляда. Я сделала новую попытку открыть дверь, поморщилась и, приняв невинный вид, развернулась.

Глава 8

Сердце стучало в бешеном припадке. Я кусала губы, мерила шагами область возле широкого окна, мысленно ругая себя. Новая оплошность. Очередной проступок. Зачем было заходить в ту дверь, почему я в коридоре не осталась?

Взгляд серых глаз не отпускал. Меня едва не трясло от мысли, что с этим человеком придется отрабатывать тысячу часов, разговаривать, часто контактировать. И если с академией еще ничего не понятно, то конкретно с Шаем я проведу очень много времени. Главное, чтобы рядом были люди, контролировали, сдерживали его.

Волнение постепенно затихло, уступив место холодному возмущению. А почему я должна бояться и переживать? Пусть наследник беспокоится, что ему вообще предстоит работать. Его с малых лет ублажали и все необходимое преподносили на подносе с золотыми узорами, теперь вот нужно шевелиться, что-то делать.

Время шло. Шай не появлялся. Я потирала фаланги пальцев. Близились очередные экзамены, а наследника все не было.

— Да он издевается, — не выдержала я и уже направилась к северному крылу, как за ближайшим поворотом шею сзади полоснуло жаром.

В мозг впилась посторонняя сила. Был тупой удар. Я зашлепала губами, не в состоянии издать звук, и голову заполнила вязкая туманность.

В плечах появилось давление, спиной почувствовала движение, словно меня тянули, а потом резко потемнело.

Вдох. Выдох.

Оцепенение не отпускало. Мысли вяло сменяли друг друга, шевелились, но были неправильными. Я думала о шойне, о рассвете в Багровой пустоши, который в эту пору года особенно прекрасен, а еще о маме.

Ее глаза… Большие, полные безграничной любви, в которые хотелось смотреть не отрываясь. Слова песни, тихой, немного печальной. Вроде бы это была колыбельная, но какая-то неправильная, пронизанная тоской. Со слезами.

Вдох.

Тело не слушалось, да я и не особо пыталась его подчинить. Утопала в теплых сердцу воспоминаниях и не чувствовала тока времени. Мне бы еще. Хотелось снова увидеть маму.

Выдох.

Стало светлее. Я точно различила скрип двери, вот только за ним ничего не последовало.

Снова тихо, опять я наедине со своими мыслями, которые не поддавались контролю.

Сила, тики!

Я дернулась, шевельнула пальцами. Нет! Если меня обнаружат, если увидят больше необходимого заполненный резерв, то мне не жить. Страх удавкой впился в шею, паникой вонзился в виски. Меня выгнуло, вывернуло. На краю сознания я почувствовала силу и толкнула ее.

Грохот! Что-то рядом упало. Щель света стала больше, появился черный силуэт.

И снова мамины глаза. Потом другие, похожие. Люди о чем-то говорили, спорили. Я не могла понять: эти голоса принадлежали моим родным или шевелящимся силуэтам в проходе.

Еще были руки, сопение. Меня покачивало из стороны в сторону, ноги свободно болтались, голова — тоже.

Я даже не сопротивлялась, вяло наблюдала за происходящим, погружалась в подернутое дымкой времени прошлое, сомневалась, происходило оно на самом деле или все плод моего воображения. А потом прозвучало:

— Теперь должна очнуться.

Зрение вмиг восстановилось. Я резко села и тут же упала на подушку из-за прострелившей голову боли.

— Не спеши так, — рядом появился ди Тарт.

— Что произошло?

Возле передвижного столика возилась женщина в бежевом. Она положила влажную ткань и наклонилась ко мне.

— Дай-ка проверю.

— Не надо, со мной все в порядке, — увернулась я от протянутой руки и посмотрела на декана: — Что случилось?

— Ты не явилась на экзамены. Я забил тревогу. Жаль, что все так вышло, мне очень хотелось бы поработать с тобой.

— Уже все? Нет, но как же, я готова сдать их, — снова поднялась я, однако почувствовала едва ощутимое прикосновение к плечу, и глаза налились тяжестью.

— Потом поговорите, девушке нужно немного поспать.

Голоса. Тихий спор, переходящий в шипение. Яркий запах мятой гортэнлии, которая хорошо устраняла воздействие силы.

Экзамены! Нужно сдать. Я хочу учиться. Мне надо. Мне очень надо!

Сны терзали рассудок. Я видела Алиаграна, который снова молчал. Другие давили криками, приказами, толкали и тянули. В какой-то момент ученическая исчезла, а на ее смену пришло Ледяное море. Я стояла на крохотном белоснежном острове в порванной тунике, тряслась от холода и смотрела в налитые кровью глаза дикой кошки. Но эти животные обитали в теплых краях. Что она здесь забыла?

Затем все потемнело, я оказалась в каменном мешке с маленьким оконцем. На свет выступил Шай. Решительный, источающий злость, готовый мстить. За что?

Я распахнула глаза и увидела все тот же пристальный серый взгляд. Наследник склонился надо мной с пухлой бутылочкой в руках.

— Напрасно очнулась.

Внутри шевельнулся необузданный страх. Я вжалась в подушку, попыталась отползти, но врезалась головой в стену.

Вокруг было тихо. Пустые койки, блеклый вечерний свет из приоткрытых окон, покачивающаяся плотная ткань слева, частично отгораживающая нас от остальной части лекарского зала.

Глава 9

Очнулась я ночью. Спина онемела после долгого и неподвижного лежания. На соседней койке кто-то громко сопел. Я поворочалась, проверила наличие перевязи на груди и облегченно вздохнула. Не найдя удобного положения, осторожно села, свесила ноги.

Хотелось пройтись, размять кости. Встряхнуться, сбросить тяжесть и… побежать. Нет, сначала найти стеклянную воду, а потом уже рвануть в северное крыло, в комнату двадцать один, влить ее в глотку блондинистому ублюдку и потом наблюдать. Пусть корячится. Я буду смотреть, наслаждаться его болью, впитывать стоны.

От слишком кровожадных мыслей закружилась голова. Я прижала пальцы к виску и неторопливо поднялась.

Ноги держали плохо. Живот крутило от голода. В остальном мое состояние можно было назвать сносным.

— Почему не спишь? — тихий шепот с соседней койки.

— Извини, что разбудила.

— Да ничего, — заворочалась девушка. — Ты очень долго здесь лежала, тебе простительно.

Она зевнула, потянулась, отвернулась. Полминуты помолчав, девушка приподнялась на локтях и вдруг спросила:

— Это правда?

— Ты о чем?

— О стеклянном недуге. Говорят, это жутко больно. Тебе было больно?

— Еще как, — почему-то фыркнула я, в данный момент воспринимая пережитое как ужасный сон, который закончился. Глаза открыла — и нет его.

Жаль, все не так просто. Всегда есть последствия.

Я подошла к окну, выглянула на улицу, где небосвод освещали две яркие луны. Третья появлялась очень редко и чаще всего пряталась за своими собратьями.

— Как тебя зовут?

— Ами.

— А меня Зиана. Не хочешь поболтать? Я все равно теперь не усну, а времени до первых занятий еще много. Я природница в полном комплекте.

— Это как?

— Вторая предрасположенность к звероколдовству. С животными общаться умею. А у тебя что?

— Десять тиков, — отвернулась я, не особо желая вдаваться в подробности.

— М-м, — протянула она и улеглась. — А дальше?

— Природница, свет.

— М-м, — снова замычала девушка. — Что умеешь?

— Ничего.

— Поговаривают, стеклянный недуг сильнее всего поражает тех, у кого резерв большой или способности, как бы это правильнее выразиться, созвучные, которые ближе к познанию или, как здесь его часто называют, направленному колдовству: бытовое, ментальное, прорицание или звероколдовство. Судя по тому, что я слышала, ты пролежала здесь две недели. В общем, не верю я тебе, Ами.

— Твое право.

— Хм-м… — это было последнее, что она выдала.

Больше мы не разговаривали. Я продолжала стоять возле окна, всматриваясь в темноту, пыталась понять, как ко всему относиться.

Потом наступило утро.

— Очнулась, — тот самый голос, который не единожды поддерживал меня.

На пороге лекарского зала стояла женщина с невероятно добрыми глазами. Невысокая, в теле, с маленькими нежными руками, которые за время болезни часто прикасались ко мне.

— Спасибо вам.

— Ой, моя хорошая, будет тебе, — отмахнулась Алинда и подошла к моей койке. — Подойди сюда, проверим.

Я посмотрела на рыжеволосую макушку, выглядывающую из-под одеяла. Приблизилась к целительнице.

Она приложила ладонь к моей груди, погрузилась внутрь себя, чтобы увидеть. Потом было прикосновение к шее и лбу.

— Сносно, — сделала заключение колдунья. — Сегодня отпустим. Тебя там заждался наш декан стихийного преобразования. И чем ты его впечатлила?

— Вырастила цветок, — непринужденно пожала я плечом, и с соседней койки послышалось фырканье.

— Зиана, тебя что-то беспокоит? — отвлеклась на нее целительница. — Укусы должны были уже сойти. Ну-ка, покажи шею.

Алинда осмотрела девушку, прописала ей мази, мне же сказала заглянуть еще вечером, чтобы выпить настойку.

Мы одновременно переоделись, обменялись взглядами.

— Зиана, будь добра, проводи Ами в столовую. Ей теперь нужно усиленно питаться.

— Хорошо, — кивнула природница и направилась к выходу.

Я еще раз поблагодарила целительницу и поспешила за колдуньей. Та не утруждала себя ожиданием и уже шагала далеко впереди. Пришлось догонять.

Мы снова молчали. Говорить было не о чем. Зиана смотрела прямо перед собой. Я рассматривала широкий коридор с белыми колоннами, прислушивалась к оживленным голосам, доносящимся из распахнутых дверей впереди.

Столовая! Она была разделена на секторы по цветам с углублениями в стенах. Везде столы с лавочками. Над ними стайки пульсаров, плавающих в воздухе.

Я пошла за Зианой к ряду выдачи и поразилась разнообразию блюд. Девушка выбрала быстро. Я же растерялась и потому попросила положить мне то же, что и ей.

Взяла поднос, развернулась и вдруг заметила летящую в соседку по койке вытянутую каплю белого цвета. Я дернула Зиану на себя, снаряд врезался в стену за нами и распался на множество извивающихся головастиков.

— Ох, — проследила за моим взглядом природница.

Я же отыскала хозяина колдовства. Под смешки своих приятелей лохматый парень с наглой и весьма идиотской улыбкой выпустил второй снаряд, и снова в мою провожатую.

— Чем ты ему не угодила? — поинтересовалась я и, схватив девушку за руку, потащила к пустующим столам, тем самым избегая нового точечного удара.

— Да они просто дурачатся. Не лезь лучше.

— Босоногая! — внезапно преградила мне путь Лорин. — Я же предупредила, твое место снаружи.

Рядом с ней появилась другая девушка в не менее дорогой одежде. Сложная прическа из завитков на иссиня-черных волосах, алая помада на пухлых губах, да еще подводка, делающая и без того обрамленные пышными ресницами глаза еще ярче. Вызывающая красота. Высокая грудь, тонкая талия, идеальная линия бедер. По сравнению с ней обладательница розового облака смотрелась не очень эффектно, хотя выглядела не хуже.

— Увы, покинуть академию я сейчас не могу, — поджала я губы и собралась ее обойти, но колдунья снова преградила мне путь.

— На тебе висит долг, нищенка.

Глава 10

Я шла за Шаем и разминала кисти рук. Понимала, что сейчас не в лучшей форме — две недели в постели мало на ком скажутся благоприятно. Вот только аристократишке как можно скорее следовало преподать урок. Пусть усвоит на будущее, что со мной шутки плохи. Нам еще отрабатывать тысячу часов. Вместе! И если я сейчас не проявлю себя, то он продолжит воспринимать меня как назойливую букашку, от которой можно безболезненно отмахнуться.

Подумаешь, две недели пролежала в лекарском зале, с трудом пережила агонию, едва не сгорела от плавящего кости пожара. Терялась во времени, не различала дни и ночи, металась по постели, тонула в изматывающей боли. Его не заботили мои страдания.

Когда мы дошли до тренировочного поля, накрытого прозрачным куполом, я была взвинчена. Мне не терпелось приступить к бою. Ладони зудели от необходимости взять в них оружие и нанести удар.

Вскоре прибежал Кираан с двумя гвардами в руках. Он прокрутил их, подал принцу, а после направился ко мне.

— Здесь не любят выскочек, — произнес аристократ, глядя на меня сверху вниз.

Высокий. Густые черные брови вразлет, толстый нос, острые линии подбородка и настораживающая своей глубиной зелень глаз. Он сейчас казался безумным. Вцепится в горло, сожмет и засмеется, наслаждаясь процессом.

По позвоночнику побежала колкая струя. Я выдернула гвард из его руки и отошла. Какие-то кругом все ненормальные. Где спокойствие и смирение, куда девалась доброта? Я привыкла жить среди людей, поддерживающих друг друга, сплоченных против общего врага — искажений. В городах же люди тратили энергию впустую. Зачем ненавидеть, презирать или злиться на тех, кто мог бы прикрыть тебе спину в трудный момент?

На удивление, вокруг не собралось зрителей. Я думала, что студенты побегут за нами и станут наблюдать, однако они продолжили пугливым зверьем сидеть в столовой, не смея удовлетворить любопытство. Даже Лорин не пошла, остановленная безмолвным жестом наследника.

Я взвесила в руке гвард. Длинное древко, удобно лежавшее в ладони, тонкое лезвие с острым концом-иглой. Холодные утренние лучи заискрились на металле. Сверкнули, словно подмигивая в негласной поддержке.

— До первого падения, — обозначил условия Кираан.

— Нет. Пока кто-то не сдастся, — намекнула я на Шая.

Он следил за мной ничего не выражающим взглядом, по-прежнему молчал, будто не видел смысла опускаться до разговора с кочевницей. Его спокойствие немного раздражало. И радовало. Самоуверенный в своей силе, он не будет ожидать должного отпора от девушки.

— Начинай, — прозвучало от него, словно подачка.

Кираан отступил к ряду лавок, сложил руки на груди. Я удобнее перехватила гвард, чтобы центр тяжести находился в ладони, и начала прохаживаться.

— Извиняться не планируешь? — спросила и нанесла пробный удар, от которого, конечно же, принц увернулся.

— А есть за что?

Вот так, значит?!

Я с воинственным криком напала на противника. Наверное, если бы была не взвинчена, то не отреагировала бы на его слова столь бурно. Следовало поубавить пыл, однако я уже начала рубить воздух, бездумно махая гвардом. Раз, два. Раз, два. Он не считал, что виноват, полагал, будто заставить человека страдать — это нормально! Ублюдок, гад, самодовольный аристократ. Ненавижу!

Шай уворачивался, заведя оружие за спину. Отступал, уклонялся, словно для него это все игра, а я — недоразумение, которое не имело смысла принимать всерьез.

— Две недели! Считаешь, нет повода? Да если бы не ты…

Он отразил атаку, зазвенел металл. Принц вцепился в мое запястье, дернул на себя и наклонился:

— Я?! Бродяжка, чего ты добиваешься? Напала на пути, помешала уничтожить миар, ворвалась в мою комнату, теперь прискакала с жалким лепетом о дуэли.

— Ты напоил меня!

— Это еще легкая плата за возможность остаться здесь.

— Легкая?!

Я оттолкнула аристократа, начала наносить новые удары. Он больше не уворачивался — не успевал. Теперь тоже применял гвард, но лишь для отражения. Правда, когда я задела его руку, посмотрел на тонкий порез, где на белой ткани проступила кровь, и удивленно выгнул бровь, явно не ожидая, что какая-то кочевница вдруг достанет до него и уж тем более ранит.

— Бойся меня, принц! Я говорила это тебе. И бейся в полную силу, а то строишь из себя девчонку, отрабатывающую с партнером движения танца.

— Бродяжка, ты не бессмертная.

— После стеклянного недуга мне ничего не страшно. Попробовать не желаешь? — махнула я в сторону гвардом и начала зеркально с ним прохаживаться по полукругу.

— Кажется, ты и до этого страдала безбашенностью.

— Я просто смелая.

— Нет, ты просто дура.

Мой очередной боевой крик, выпад. Шай ушел вбок, прицелился к моих бедрам, собираясь в качестве поучения ударить древком, видимо, до сих пор не считал меня достойным противником, но я отбила. Прокрутила гвард, рассекла воздух и оставила новую рану уже на его плече.

— Нравится игра? — спросила я.

— Шай, прихлопни уже ее, хватит сдерживаться, — крикнул Кираан.

Глава 11

Я с трудом поспевала за принцем. Широкий шаг. Прямой взгляд. Решительность в движениях, будто не его вызвал ректор, а он сам направлялся к нему с инспекцией, собираясь уличить в чем-то запретном.

Едва показался последний поворот, как наследник схватил меня за ворот и прижал к стене, правда, руки сразу же убрал, но остался нависать надо мной опасной глыбой.

Уже чистый. На рубашке ни пятнышка, ни дырочки. Волосы идеально уложены, лицо свежее. На одежде ни намека на недавний поединок, где, кстати, он тоже пострадал. Вот в чем преимущество бытового колдовства. И мягкие на вид губы близко-близко, все с тем же углублением-росчерком, который мне запомнился в прошлый раз.

— Только попробуй пискнуть что-нибудь лишнее, — сорвалась с них угроза.

Лучше бы молчал!

— А дышать можно, ваше высочество?

— Отрезать бы тебе язык, а то пустых слов много.

— Будем честны, они просто вас задевают, о почтенный принц Надмирии.

Колдун придвинулся, лишая меня воздуха своей близостью. Я едва сдержалась, чтобы не отвернуть голову, однако заставила себя быть смелой и посмотрела наследнику в глаза. Неудобно. Пришлось запрокинуть голову и посмотреть с вызовом. Ему не следовало знать о моем невольном страхе.

— Не брезгуете дышать со мной одним воздухом, принц? Вдруг я заразная?

— Ты по-хорошему не понимаешь?

— Я что-то пропустила, когда по-хорошему было-то? Стеклянная вода, по-твоему, из этого разряда?

— Это вынужденные меры, — прошипел колдун, морщась.

— Так извинись за них, принц. Или кишка тонка?

— Я говорил, чтобы не шевелилась, так бы все прошло значительно легче, — выпрямился он. — Твоя вина, что не умеешь слушать.

Мои брови взлетели вверх. Я опешила от безграничной наглости этого человека, не веря своим ушам. Насколько нужно быть самовлюбленным, чтобы не признавать очевидное?

Пришлось сдержаться от нелестных слов. Разговор ни к чему не приведет, нужно быть умнее. Умнее нужно быть! Некоторых даже смерть не исправит. Значит, следует делать выводы и стараться как можно меньше взаимодействовать с одной заносчивой особой.

— Нас ректор вызвал, — напомнила я. — И если ты перестанешь прижимать меня к стене, мы благополучно доберемся до его кабинета.

— Мы поговорим позже, бродяжка, — негромко произнес Шай, провожая взглядом появившихся на лестнице студентов.

— Нам есть о чем разговаривать? — делано изумилась я, а у самой ком подступил к горлу.

В чем причина моего страха? Дикие кошки определенно опаснее будут стоявшего передо мной колдуна, но я как-то их убивала. Хватит бояться! Если демонстрировать равнодушие и безграничное спокойствие, то он поймет, что с меня взять нечего, и перестанет так смотреть, будто задушить хочет.

— Зачем ты так балуешь меня своим вниманием, принц? Кажется, ты достаточно надо мной поиздевался, — сглотнув, добавила я.

— Я еще не начинал.

Шай качнулся ко мне, дернул уголками губ, намекая на увлекательное «общение» в будущем, но сразу отступил. Потеряв интерес к моей персоне, направился к кабинету ректора и без промедления постучал. За ним идти не хотелось. Я не ждала от предстоящей беседы ничего хорошего, но и игнорировать приглашение права не имела.

— Неужели, — отреагировал на наше появление ди Ронанд и сразу набросился на меня: — Ами Роупи, попрошу объяснений. Вы не явились на заключительные экзамены, хотя жандарм и мой декан столько за вас просили, а преподаватели лестно отзывались о ваших способностях. Помимо этого, принесли с собой стеклянный недуг, и нам пришлось оставить вас в стенах академии, ведь перевозить в другое место колдуна со столь серьезной болезнью было смертельно опасно. И только мне сегодня доложили, что вы пришли в сознание, как я узнаю о дуэли.

— Это был обычный спарринг, — сухо пояснил принц.

— Свидетели утверждают, что Ами Роупи прилюдно вызвала вас на дуэль, иэн Гальтон.

— Они слышали лишь начало разговора. Моего ответа не прозвучало. Далее мы договорились о тренировочном спарринге, так как дуэли на территории академии запрещены. Правила не были нарушены, поэтому в наказании нет смысла.

— До вас еще дойдем, иэн Гальтон. Сперва предоставим слово аисе. Судя по вашему внешнему виду…

Взмах руки слева, легкое прикосновение — и моя туника вмиг приобрела изначальный вид, затянулись дыры. Темно-зеленое полотно очистилось, стало мягче. Удивительно, но даже волосы перестали выбиваться из косы.

Я пораженно глянула на Шая, а тот произнес:

— Теперь судить не по чем, господин ректор. Мы можем быть свободны?

— Не спешите, студент, — с лица ди Ронанда стекло подобие улыбки. — Если ваше желание поскорее покинуть мой кабинет столь велико, тогда начнем с вас, иэн Гальтон. Стеклянный недуг опасен своими последствиями, вы так не считаете? Если бы Ами Роупи не перестала бороться, она могла бы сгореть изнутри.

— Но она справилась, — никак не реагировал на провокацию наследник.

— Безусловно, справилась, — кивнул Азиал, теперь напоминая грозного начальника перед провинившимися подчиненными. Казалось, нас сейчас станут яростно разрывать на куски. — Если бы не конец цикла, то все прошло бы куда проще, к тому же в наборе аисы Морти внезапно оказалось редкое снадобье, способное излечить от столь редкой болезни. Подозрительно как-то. И как удачно сложилось для вас, иэн Гальтон. Только я сообщил вам об отстранении от учебы, ведь девушка не явилась на заключительные экзамены и потому не сможет остаться в академии, как вдруг выяснилось, что она лежит в лекарском зале и ее нельзя никуда уносить.

— Считаю, что само решение моего отстранения было поспешным, — с неприкрытым намеком ответил принц. — Если вы думаете, что я причастен к внезапной хвори этой девушки, то почему не спросите у нее об этом прямо?

— Аиса Роупи, откуда у вас стеклянный недуг? — поинтересовался ди Ронанд.

— Да, откуда? — нагло посмотрел на меня наследник.

Глава 12

Поблизости никого не было. Здание академии серело каменной громадой вдалеке, украшенной зеленью подстриженных кустиков. Частично открывался вид на тренировочную площадку, где совсем недавно мы с принцем схлестнулись в поединке. Неподалеку была вытянутая постройка, наполовину утопающая в земле и поросшая мхом на крыше.

— Так, — никого не отыскав взглядом, обернулась я к дикому саду и протянула: — Та-а-ак. И что мне дальше делать?

Задачка!

Я не была настолько отчаянной, чтобы пробираться в непроходимые заросли! Мне и здесь стоялось неплохо.

Из глубины рощи вновь раздался протяжный вой, леденящий душу. Я передернула плечами и покачнулась назад. За чем здесь присматривать? Колючие кусты, покрытая жухлой листвой земля, скорее всего, очень сырая и вдобавок хлюпающая. Неудивительно, что за «садом» некому приглядывать.

Вспомнились слова Шая об ирлингах, которым дикие кошки в подметки не годились. Зачем держать на территории академии столь опасных хищников?

— Может, попроситься на другую работу? — малодушно произнесла я.

Идти внутрь не хотелось. В голове нашлись тысяча и один предлог, чтобы остаться здесь или вернуться в свою комнату. Меня словно бросили на корм неизвестности. Кочевницу не жалко.

Я вновь заозиралась. Заметила шевеление в темноте окна на втором этаже академии, но не придала этому значения. Там много людей, которые могли пройти мимо.

— Хватит! — собралась я, сжала кулаки и зашагала к саду.

Приблизилась к первым деревьям, запрокинула голову, чтобы рассмотреть массивные растения, сначала показавшиеся не настолько большими. Будто на это место наброшена колдовская иллюзия, скрывающая реальную картину. Сейчас же она не действовала.

— Откуда вы такие выросли? — пораженно произнесла я, и ветви со скрипом колыхнулись, будто отвечая.

Шепчущая роща?!

Я недоверчиво прищурилась, потянулась рукой к шершавому стволу. Судя по рассказам шойна, в нашем мире существовали необычные леса или, как в данном случае, рощи, которые могли разговаривать. Ходили легенды, что дело в древнейшем проклятом народе, который стал деревьями, но не потерял души. В таких местах сила била ключом, изменяла все до неузнаваемости, была источником и отравой, полностью управляла каждой травинкой и букашкой и не подпускала к этому процессу постороннего человека.

Вдох. Я закрыла глаза. Перед внутренним взором пронеслись картины. Я увидела залитый светом лес, пышущую зеленью листву, короткую травку, паутинку с бисеринками росы и лооги с длинными рогами, важно прохаживающегося между кустами. Природа в своей первозданной красе. Возник новый образ. Поляна. По ее краям торчащие из земли острые камни, словно зубы в раскрытой пасти гигантской хищной рыбы. Среди них гулял ветер. Летали мотыльки.

Красиво!

Вот только чего-то не хватало. Стоило об этом подумать, как «сад» показал новую картину, где от самого центра поляны бежала черная колючая лоза. Она покрывала камни, плелась по земле, вилась по толстым стволам деревьев, отравляя их. Жалобно трещала кора. Листья желтели и опадали. Звери покидали это место. А еще воздух дрожал, словно в знойный день над раскаленным песком.

Я отдернула руку.

Снова послышался протяжный вой, стало не по себе. Я отошла, наблюдая, как с каждым новым шагом меняются размеры рощи. Издалека она выглядела менее приветливо, словно намеренно отталкивала от себя случайных прохожих, чтобы тем не взбрело в голову заглянуть внутрь. Непроходимая, мрачная, пугающая.

— Загляну-ка я лучше в библиотеку, — снова произнесла вслух и решительно отправилась к академии.

Что значили те образы? Зачем мне показали их?

Благополучно отыскав царство тишины и пыльных книг, где за свою сознательную жизнь я бывала от силы раз десять, поздоровалась с библиотекарем. Мы с шойном заглядывали в городское книгохранилище в Артаре, Дуэнге и заснеженном Горби. Иногда без знаний никак. То требовались рецепты согревающих зелий, то картографические чертежи, то сведения о недавно повстречавшемся животном, источающем жуткое зловоние, после встречи с которым весь лагерь полег с желудочными коликами. Случалось, что из-за бушевавших искажений мы попросту отсиживались за укрепленными стенами, а чтобы не тратить время впустую, на пару дней обосновались в библиотеке, изучая миары и способы их уничтожения. Это было познавательное времяпрепровождение. Продуктивное!

Я протянула пропуск библиотекарю и вскоре получила на руки три тяжелые книги. И как их нести?

Я обреченно посмотрела на них, хранящих в себе ценные сведения о том, с чем мне в ближайшее время придется столкнуться. Подвигала верхнюю. Видимо, мне предстоит бегать туда-сюда.

— Помочь?

Я обернулась и наткнулась на нахальную улыбку Георда Раунека, который облокотился на высокий стол выдачи. И что ему здесь нужно? Забежал за книгой, но решил прийти на выручку малознакомой кочевнице? Маловероятно. Он в столовой Зиану обстреливал сгустками силы потехи ради, что уж говорить обо мне.

— Одна ты все не донесешь.

— Спасибо, откажусь, — сказала, но колдун без лишних разговоров подхватил две книги и направился к дверям.

Мне ничего не оставалось, как взять третью и поспешить следом.

Глава 13

Я выудила из сумки последний кусок вяленого мяса, которое полностью доела за день. Не мешало бы пополнить запасы. Но где взять диких кошек в закрытом миаре с академией? Ректор говорил, что у меня есть доступ к столовой — с голоду не умру — и всем общественным местам, о коих непременно следует разузнать. Тренировочное поле входит в этот список? Куда еще мне можно заглянуть и чем воспользоваться?

Со страницы книги на меня смотрел ирлинг красными голодными глазами. Загнутые рога, защищенный твердой пластиной лоб с рядом маленьких глазок и треугольная пасть с двумя острыми клыками. Жуткая тварь. Благо встречались они крайне редко и жили в труднодоступных местах, потому людей не беспокоили.

Я захлопнула книгу и быстро оценила свой внешний вид в зеркале. После воздействия бытового колдовства одежда стала значительно лучше: не такая поношенная, идеально чистая, с прочными волокнами. Как новая!

Перекинув косу через плечо, я подхватила сумку и торопливо зашагала к выходу, а потом к древнему дереву с раскрашенными листьями. От него собиралась бежать к двери надзирателя, но этого не потребовалось.

Шай уже двигался навстречу. Мы одновременно подошли к стволу. Остановились.

Долгий, напряженный взгляд. Ни доли эмоций на лице наследника. Оседающее на плечи тяжелым пледом молчание, которое горечью отдавало на языке. Ощущение, что правильнее сейчас развернуться и уйти — хватит с нас сегодня общения. Оно не ладилось. С каждым разом становилось лишь хуже. Мы словно были двумя концами одной палки — стоит им сойтись, как она сломается.

— Пойду… позову надзирателя, — закивала я и двинулась в сторону академии, но не сделала и пары шагов.

— Вот вы где, — уже шел к нам Оронтон. — Повесили на мою голову двоих… — мужчина нахмурился, посмотрев на принца, и решил оставить привычное ворчание при себе. Видимо, даже у него наследник вызывал опаску. Конечно, будущий правитель Надмирии, следует быть осторожней с ним. Только я почему-то об осторожности постоянно забывала. — Приведите в порядок дерево Силы. Колдовством не очищается, тряпки в кладовой, найдете. Через час проверю. Оболтусы, — это он добавил совсем тихо, уже уходя прочь.

— А где кладовая?

Оронтон не ответил на мой вопрос, отмахнулся. Я же посмотрела на наследника, который уперся плечом в ствол дерева и засунул одну руку в карман.

— Ясно. На твое участие рассчитывать не стоит, принц? — скривилась я, снова вкладывая в это слово свое отношение к Шаю. — Ай, сама.

Отыскать кладовую оказалось просто. Это была как раз та комната, возле которой на меня напали сзади. Я непроизвольно начала озираться, сжимать лямки сумки, готовясь к очередному удару. Кто мой недоброжелатель? С какой стати ему нападать на обычную кочевницу, почему не показал лица и больше не напомнил о себе? Стоит ли опасаться новых покушений?

Я пошевелила пальцами, напомнив себе о необходимости вернуться к древнему дереву. Не хотелось использовать силу, однако без ее участия не смогу зажечь пульсары в маленькой коморке, значит, не увижу необходимые для работы инструменты.

Щелчок. Вперед полетел слабый импульс. Над потолком засияли шарики. Я осмотрелась, взяла тряпки, ведра, попутно раздумывая, станет ли Шай вообще участвовать в процессе отмывания листьев.

Сколько их там? Мы навечно застрянем.

Я вернулась к наследнику, который даже не подумал сдвинуться с места. Поставила перед ним ведро, рядом второе.

— Наполнишь?

— В кладовой, кажется, есть водный кристалл.

— Какой же… вы бесполезный, ваше высочество, — подхватила я одно из ведер и широким шагом направилась обратно к академии.

Подобное отношение ожидаемо. Тысяча часов не будут простыми. Нужно принять этого колдуна таким, какой он есть, не ожидать ничего сверх меры, тогда и нервы останутся целыми.

Совершенно не злясь на одного невыносимого аристократа, я вернулась к месту своего наказания, постаралась вообще не смотреть в его сторону, запрокинула голову. Нижние ветви были уже чистыми. Видимо, Оронтон нашел «добровольцев», уже поработавших над могущественным и очень старым растением, поэтому передо мной стояла нелегкая задача.

Пришлось карабкаться. Используй я колдовство, было бы намного проще, но мы ведь не ищем легких путей. Десять тиков. У меня всего десять тиков резерва, не больше. Довольно быстро добравшись до первого разветвления, я села на ветку, умостила рядом ведро и принялась за дело. Один за другим листики постепенно становились зелеными. Они благодарно трепетали, стряхивая с себя влагу. Я переместилась дальше, полностью погрузившись в процесс очищения, потом еще и еще, пока не почувствовала, что немного опустилась вниз.

Ой.

— Шай, почему ты здесь стоишь? — совсем не вовремя появилась рядом Лорин в компании своей идеальной подружки.

Принц ничего не ответил, зато девушка вскинула голову и увидела меня, сидящую на ветке с ведром в обнимку.

— Босоногая. Ты себе спальное место выбираешь? Слазь и подбери дерево попроще, под стать такой оборванке, как ты. Думаю, в диком саду как раз что-нибудь подходящее найдется.

Я покачнулась, вцепилась в ветку, не смея двинуться к толстому стволу. Переведя дыхание, ответила:

— Мне все больше кажется, что тебе думать вредно. Не напрягай голову этим сложным процессом, а то морщины появятся. Или уже появились…

— Ты назвала меня старой? — вспылила блондинка и пустила в моем направлении водный сгусток.

Я увернулась бы, если бы не наклонившаяся под моим весом ветка. Движение, чтобы избежать удара, и я едва держусь. Содержимое ведра плеснулось на меня. Внизу раздался злобный то ли писк, то ли вскрик, и мне в спину полетело новое колдовство, которое все же достигло цели.

Падение было недолгим. Я рухнула на спину, застонала, но моментально вскинула руку, чтобы отбросить летящее сверху ведро. Правда, окрашенную в грязно-синий после отмывания листьев воду это не остановило. Она выплеснулась на меня, вдобавок на лицо шмякнулась тряпка.

Глава 14

Меня обуревали знакомые эмоции. Казалось, я вернулась к тому, с чего начала, словно не пролетело больше половины дня после моего первого посещения дикого сада. Нужно было преодолеть страх и войти в него. Что там опасного? У меня за спиной Пути, а это значимый жизненный опыт, несомненно.

Ладони вспотели. Я уже третий раз вытирала их о тунику, слушая далекий вой, который доносился из глубин шепчущей рощи.

Ректор сказал найти сторожку. Она должна находиться где-то неподалеку, в самом начале так называемого сада, иначе в чем ее смысл?

Я всмотрелась в темные просветы между деревьями и передернула плечами от одной мысли, что придется идти туда. Жутковато. Жаль, попросить о помощи не у кого.

— Не умру же, в самом деле, — посмеялась я над самой собой и все же шагнула к первым деревьям.

Ноги по колено утонули в мягкой траве, хрустнула ветка. Низко расположенные ветви и кусты словно сомкнулись за моей спиной, отрезая от остального мира. Ухнула фука, снизу раздался пугающий стрекот, и сгустилась тишина.

Казалось, за мной наблюдали. Со всех сторон чувствовалось чужое внимание, скрытое в пугающем мраке. Влажная земля, сырость, чавканье на каждом шагу. Роща словно пыталась потрогать меня, задеть, уколоть, царапнуть, тянулась веточками, листиками, травинками.

А я шла. Из памяти не желала исчезать картинка ирлинга из книги, все казалось, она вот-вот материализуется передо мной.

И снова фука подала голос, словно подталкивая вперед, заманивая…

Мрачные сумерки, покрытые мхом деревья, ощущение постороннего присутствия. Сердце пропускало удары, билось тихо-тихо, вторя моим мыслям. Я высоко поднимала ноги, чтобы не зацепиться за корни, всматривалась в темноту перед собой, то и дело оборачивалась. И вроде бы прошла совсем чуть-чуть, а будто уже заблудилась.

— Ух-ху. Ух-х-ху, — громче звучала фука.

Красные огоньки-глаза справа. Шевеление кустов. Рык.

Я отпрыгнула к широкому дереву, едва не зацепилась за корень. И снова тишина. Мрачная, леденящая душу, редко нарушаемая воем, но уже не таким далеким.

Зачем я сюда пошла? И время выбрала самое подходящее!

— Надо возвращаться, — онемевшими губами прошептала я, и этот звук словно привлек затаившегося неподалеку хищника.

Шелест, треск справа. Леденящее душу понимание, что те красные огоньки не просто шевелятся, а приближаются. Даже если так, то мне нечего бояться. Не отправил бы меня ректор в сад, где обитают совсем недружелюбные существа. Или я ошибаюсь?!

Шум листвы над головой, и перед внутренним взором замельтешили образы. Ирлинги, коги, щупалки… Опасные создания сменяли друг друга, передаваемые мне шепчущей рощей через прикосновение к дереву, а на их фоне были скопления растений, окружающих меня. Животные прогуливались, пробегали, прислушивались к звукам. Вот здесь прошла я, встала спиной к дереву и застыла с широко распахнутыми глазами, подернутыми белой дымкой. Прямо передо мной появился ирлинг. Он ступал неслышно, мягко, подкрадывался к заинтересовавшему его человеку. Раскрыл пасть, с нее сорвалась слюна.

Я отдернула руку, но никого перед собой не увидела. Поняла, что это было предупреждение, а потому со всех ног пустилась прочь. Нет, пусть ректор назначает на должность смотрящего кого-нибудь другого. Вот пусть сам за садом и приглядывает!

Сзади треснула ветка. Не оборачиваясь, я сорвалась на бег. Чувствовала, как кто-то дышит в спину, а потому ускорилась.

Шаг — и крючковатые ветви расступились, а я упала прямо в чьи-то руки. Рык сзади. Обернулась. Красные огни вместо глаз, та самая жуткая пасть, распахнутая для укуса.

В ирлинга полетела толстая фиолетовая стена. Оплела, оттолкнула. Шепчущая роза поглотила существо, плотно смыкая ветви.

— Спа… — уже начала я, но запнулась на полуслове, распознав личность моего спасителя. — Следил за мной?

— Да кому ты здесь нужна, бродяжка? — пренебрежительно сказал он, стоило мне вырваться из его объятий, и направился к саду.

— Ты куда?

Наследник обернулся. Усмехнувшись, он приложил руку к стволу ближайшего дерева и опустил веки.

— Иди сюда.

— Еще чего.

— Иди сюда, бродяжка, не заставляй применять силу!

Я сократила разделяющее нас расстояние, опасливо поглядывая на место, куда откинуло ирлинга. Вдруг жуткая тварь прыгнет на нас? Он не из тех, кто станет отпускать добычу.

— Не бойся, роща игралась с тобой, — протянул ко мне руку Шай и, обхватив длинными пальцами запястье, прижал мою ладонь к стволу. — Знакомься.

— Я уже знакомилась, — процедила я, выворачиваясь, но он не позволил освободиться.

— Значит, неправильно знакомилась. Покажи ей себя, поделись чем-нибудь.

— Смеешься? Десять тиков резерва, сам же говорил, что у меня силы не хватит!

— Я поделился своей — этого достаточно на несколько дней. Теперь ей нужны эмоции. Отдай страх, который только что пережила, покорми.

Он издевается? Зачем деревьям страх?

Поджав губы, я прикрыла глаза. Мысленно обратилась к роще, поприветствовала ее, предложила свои эмоции, как нечто существенное и ценное.

Глава 15

Утро началось с пробежки. Я не позволила себе долго отлеживаться в постели, поднялась еще до рассвета, чтобы начать новый день с правильным настроем. Предварительно отыскав общую помывальную, отправилась на тренировочное поле и преодолевала круг за кругом, пока хватало сил.

Холодный воздух лизал разгоряченную кожу, обжигал легкие. В теле чувствовалась тяжесть после двух недель неподвижности, мышцы еще не до конца пришли в форму, ныли. Возможно, стеклянная хворь еще даст о себе знать какими-нибудь неприятными последствиями, но сейчас я упорно выталкивала воспоминания о ней из своей головы. Лучше не думать о плохом, чтобы не пропустить много хорошего.

Вскоре я добралась до помывальной. Она была разделена на несколько одинаковых комнат с неглубоким бассейном, со шкафчиками для вещей и с рядом душевых кабин вдоль стены, внутри которых были закреплены водные кристаллы. Порадовавшись, что в столь раннее время здесь безлюдно и можно снять с себя даже стягивающую грудь ленту, я спокойно освежилась. Под тугим напором теплой воды удалось окончательно почувствовать себя живым человеком, способным бороться с любыми дикими кошками, какой бы вид они ни принимали: Лорин с ее нелепыми возмущениями, принц со своей надменностью, его не менее противный друг Кираан или нахальный Георд, не слышавший отказа. Я прикрыла глаза и отдалась ощущениям.

Все будет! А остального не надо.

Поймав правильный настрой и даже улыбнувшись, я вышла из кабинки, натянула на мокрое тело свежую одежду и постирала старую. В качестве сушилки выбрала подоконник в выделенной мне комнате. Да, не хватало многих вещей. Сбегая от шойна в новую жизнь, я брала с собой лишь самое необходимое. Не то чтобы без тех же полотенец нельзя было обойтись, потому как бытовое колдовство здесь пришло бы в помощь. Однако его нужно изучить для начала. Тем более для природницы с примесью вспомогательного колдовства в виде света оно будет очень затратным. Придется использовать силу, когда вполне сойдут обычные предметы, не требующие никаких затрат. Нужно лишь раздобыть их.

Но моих новых обязанностей никто не отменял.

Роща встретила меня сонным шелестом. На рассвете она выглядела особенно хмуро. Влажная от росы трава, грустно опущенные ветви крайних деревьев, мерное их покачивание. В первый миг я побоялась нарушить этот покой, но потом решила разбудить высокие растения, вдоволь поделиться с ними своими планами и переживаниями по поводу моего назначения на должность смотрителя. Думала, это подтолкнет моего необычного собеседника к разговору, однако в ответ не последовало никаких образов. Наверное, требовалось время. Если воспринимать это место как своеобразный живой организм со своими причудами, который нужно кормить и развлекать, то и ожидать поведения следует соответствующего. Какой зверек сразу побежит к незнакомцу?

— Надеюсь, мы подружимся, — погладила я кору дерева и, забежав в лекарский зал для осмотра, отправилась на отработку.

— Второй где? — спросил поджидающий меня Оронтон.

На нем были темно-серые штаны, туго стянутые на поясе, и свободная матерчатая куртка. Казалось, одежда подобрана по размеру, да только сидела на нем плохо. А еще этот крючковатый нос со щелками глаз… Точно падальщик, его человеческая копия!

— Может, начнем без иэн Гальтона? — предложила я. — Он скоро подойдет, уверена.

— Велено засчитывать только работу вдвоем, — еще и голос скрипучий.

— Пока мы его ждем, я уже несколько веток отмою. Вам же нужна рабочая сила, вот она я, — протянула ладони с растопыренными пальцами.

— Не положено! — остался непреклонен надзиратель академии и подпрыгивающим шагом двинулся к статуям на заднем дворе. — Чего удумала, самая умная. Я за ними еще бегать должен… Своих забот полно. Пульсары не работают, ведра пропали, пискли на чердаке…

— Я загляну к вам, когда иэн Гальтон появится, — крикнула Оронтону в спину, а он снова от меня отмахнулся.

Первые пару минут еще присутствовала уверенность, что принц придет. Затем я убеждала себя, что наследнику должны с малых лет прививать чувство ответственности, значит, нужно еще немного подождать. Он не станет намеренно пропускать отработку. Проспал всего-то. С кем не бывает?

Я отсчитывала шаги вокруг дерева, в какой-то момент уселась на траву и занялась подсчетом окон в академии. Потом пошли двери, балконы, шпили башен, проплывающие в небе облака…

— Как можно быть таким бестолковым?! — в сердцах воскликнула я, поднимаясь и отряхиваясь. — Мы так никогда тысячу часов не отработаем!

Неужели это понимала одна я? Почему нельзя подойти к вопросу ответственно, поднапрячься и немного — ладно, много! — потерпеть, чтобы как можно скорее избавиться от необходимости видеть друг друга? Не одному ему мое общество в тягость.

С такими громкими мыслями я отправилась на поиски склада. Хотела сначала в столовую, но потом решила, что лучше пойти туда, когда студентов станет меньше, чтобы избежать повышенного внимания.

Расспросив нескольких встречных, я вскоре добралась до широкой синей двери со светло-серой круглой ручкой, но не успела постучать, как услышала громкий хлопок и крик. Забежала внутрь. А там было черное худое нечто в платье, с открытым ртом и с вздыбленными волосами.

Оно, то есть она медленно повернулась ко мне, словно боясь нечаянно рассыпаться. Пораженно хлопнула глазами, резко выделяющимися на фоне остального тела, и посмотрела на кружку в своей руке.

— Хот-тела подог… под-д… под-догреть.

— Нора, — забежал в комнату взволнованный бородач с забавной треугольной шапкой, сдвинутой на лоб. Подскочил к женщине, усадил на стул. Начал осматривать, ощупывать ее, выдернул из подрагивающих пальцев чашку и поставил на стол рядом. — Нора, Норочка, свет моей души, что случилось?

— Я… Я… — повторяла она, глядя перед собой.

— Что произошло? — повернулся ко мне мужчина.

— Не знаю, когда я зашла, она уже была такой.

— Нора, сердце мое, посмотри на меня. Сейчас мы пойдем к Алинде, она тебя осмотрит. Все хорошо, я с тобой.

Глава 16

За время завтрака оставленная на окне туника высохнуть не успела. Стянув с себя вторую, с пятном от сока на животе, я бросила ее на спинку стула и уселась перед столом с лежащими на нем закрытыми книгами.

Вдох. Выдох.

Я сильная, я со всем справлюсь.

Вдох… Выдох!

Ничего ведь не случилось. Все нормально, даже хорошо. Отстраненное и отчасти агрессивное отношение студентов — то, что мне нужно. Побесятся, не добьются своего и отстанут. Зато никто не посмеет приставать к девушке, бросившей вызов самому принцу, не станут связываться с такой, а потому о самом наличии моих тайн не догадаются.

— Нужно быть незаметнее, — покачала я головой и открыла самую толстую книгу. — Напрасно я заявила о себе.

Но Шай сам виноват, первый начал. Кто его просил вливать мне в рот стеклянную воду?

— Будь умнее, Ами, — цедила я, переворачивая страницу за страницей. Почему учения шойна порой забывались? Столько сил и знаний было в меня вложено, однако рядом с невыносимым принцем все попросту вылетало из головы. — Отмщения можно добиться другим путем. Если противник заведомо сильнее, опасен и достаточно опытен, следует обратить взор на его окружение, изучить пристрастия. Умнее будь, Ами!

Взгляд остановился на заглавии книги. Буквы не соединялись в слова. Мысли летали далеко отсюда, возле иэн Гальтона, который сейчас сидел в какой-нибудь ученической аудитории и слушал заумную лекцию.

Не думать о нем. Не думать!

Что важно для принца? Титул, репутация, отношение окружающих, достижения. Помнится, его назвали самым молодым победителем сетариаллов. И в Лабиринт он наверняка пойдет. А что если не вступать с ним в открытый бой и провернуть все так, чтобы его постигла громкая неудача? Такой удар будет больнее нанесенных гвардом ран. Можно оглушить незаметно перед важнейшим событием его жизни, как было с моими экзаменами, и тем самым помешать.

Воодушевившись идеей, я занялась изучением книги, в которой содержалось много информации о необычных явлениях нашего мира. Здесь были представлены разновидности природных отклонений, вроде поющих озер, перестраивающихся пещер, прячущихся болот или спящих рек. Шепчущая роща выделялась своей способностью к общению. Исходя из легенд, все дело в проклятом народе, однако в книге имелось другое объяснение. Написано, что подобные аномалии появлялись в местах сильного выброса силы, которая меняла все вокруг и наделяла природу разумом, особым характером и потребностями.

Шепчущие деревья способны перемещаться. Они связаны друг с другом корневой системой, передают информацию в сердце рощи — источнику ее жизни. Уничтожить его почти невозможно — растения и животные будут всеми доступными способами его защищать.

Если с данной аномалией не взаимодействовать, она становится агрессивной по отношению к человеку и обитающим вне ее организмам. Она способна влиять на разум, нападать и уничтожать. Опять же, все зависит от характера и степени одичалости. Советуется внешняя подпитка силой и эмоциональная привязка к одному разумному существу.

Бывают несколько классификаций шепчущих рощ. Сады, леса, заповедники, города. Они отличаются своей сердцевиной и окружающим его пространством, уровнем взаимодействия с людьми и, собственно, размерами.

Я изучила особенности, просмотрела некоторые сноски, пометила себе важные моменты, чего делать и говорить ни в коем случае нельзя, а что, наоборот, стоит. В диких садах не следует ничего рвать, нюхать и забирать с собой. Зато советуется вслух и часто восторгаться красотой.

— Ничего красивого пока я не увидела, — проворчала, заканчивая записывать важные нюансы.

Отложила все на край стола, потянулась. Следовало бы сходить в столовую, но очередную встречу со студентами, их взгляды и шепот за спиной я пока не осилю. Тут нужно быть морально готовой, закупорить разум в непробиваемый купол и ничего не замечать. Однако сложно стать слепой и глухой, когда всю жизнь полагался именно на слух и на зрение.

Я помассировала пальцы, с грустью посмотрела на сиротливо висящую на стуле тунику. Ничего, чуть позже постираю. А пока нужно сходить на склад, затем в библиотеку за основами бытового колдовства и потом уже заглянуть к декану.

На этот раз все прошло без проблем. Поначалу. Бородатый мужчина, заменяющий пострадавшую Нору, при моем появлении поднялся со стула, но сразу сел.

— Чистой силы, — поздоровалась я с ним еще раз. — Как самочувствие у аисы?

— Нора в порядке. Идет на поправку.

— А что случилось-то?

Он нахмурился, пожевал губы, отчего борода заходила ходуном.

— Тебе вещи выдать какие?

— Да. Ди Ронанд говорил, что мне полагается как новой работнице академии.

— Работнице? — смерил меня оценивающим взглядом мужчина. — Сейчас найду, юная работница, что тебе выдать.

Он скрылся в недрах склада, а я принялась рассматривать треугольную шляпу. Она лежала на краю стола, частично свисая. По бокам шел замысловатый узор из черных нитей, переходящий в забавную кисточку сверху.

— Вот, — вынес бородач пухлый мешок. — Ректор распорядился выдать большой набор номер двадцать пять. Видимо, тебе. Извини, с доставкой не помогу, нельзя уходить с места. Погоди, хоть дверь открою!

Глава 17

— Ами Роупи и Вариэсс Шай иэн Гальтон, на отработку! — пронесся по залу каркающий голос надзирателя, а после он громко забормотал: — Бегать за ними еще должен. Развлекаются тут. Мелкое, неуправляемое хамье, никакого уважения к старшим.

— Идите, — сказал ди Тарт, несмотря на то что бой между новичками и основным составом не закончился.

Я первая сорвалась с места. Догнала Оронтона, расспросила о сегодняшнем задании: снова заниматься деревом или чем-то другим? Получив утвердительный ответ, поспешила за необходимым инвентарем, набрала воды, приступила к работе. Каждой клеточкой тела почувствовала появление Шая. Правда, никак не отреагировала и продолжила упорно отмывать листья.

Убирала обмотанные вокруг ствола тряпки, снимала с верхушки обувь, развязывала ленточки, шнурки, даже цепочки. Лишь бы не вспоминать о принце, перебиралась с одной ветки на другую, старалась действовать аккуратно, чтобы случайно не упасть. Это даже получилось, но когда надзиратель пришел проверять нашу работу, я неудачно спрыгнула и плюхнулась на землю.

Откуда взялся злосчастный холмик? Почему снова, почему так неуклюже, почему?..

Перед моим носом появилась широкая ладонь. Я вскинула голову, увидела скучающее выражение на лице принца, словно он каждый день помогал вот таким неумехам подниматься, и оттолкнула от себя его руку. Вскочила сама. Отряхнулась, расправила плечи.

— Жду здесь завтра утром, — тем временем вещал Оронтон. — За неявку часы буду добавлять, ректор разрешил. Пока свободны.

Я в тот же миг развернулась, мазнув кисточкой косы по Шаю, подхватила свое ведро. Быстрым шагом обогнала надзирателя, заскочила в кладовую, потом добралась до выделенной мне комнаты и замерла возле мешка с вещами.

Вспыхнуло воспоминание яркого пламени, созданного принцем в сетариалле, его отблески в глазах Шая. Сколько же в нем силы? На что еще способен этот колдун? Он опасен, очень опасен. Не лезь, Ами, такой противник тебе не по зубам.

— Все будет хорошо, — провела я ладонью по лицу, снимая липкую пелену неуместного страха, и занялась распаковкой мешка.

Полотенца, платки, обеззараживающие и защитные кремы, плотная одежда коричневых и болотно-зеленых цветов, а также обувь на толстой подошве — явно предназначенные для тесного общения с диким садом и его обитателями. Плетеная сумка, писчие принадлежности, еще одежда, странная шляпа с широкими полями и длинной сеточкой мне до бедра. Зачем она?

Я разглядывала вещи, убирала их в шкаф, примеряла на себя, вертелась возле зеркала. В какой-то момент услышала стук и торопливые шаги за дверью, но в коридоре никого не обнаружила.

Показалось?

Здесь жила не одна я, а еще много работников, занимающихся поддержанием жизнедеятельности академии, потому велика вероятность, что целью была другая комната.

Пожав плечами, я потопталась на пороге и вернулась к себе. Поглядывая на ручку, подошла к зеркалу и снова приложила к груди матерчатую куртку с заклепками. Под лопаткой вдруг закололо. Я зашипела, развернулась. Там сидел паучок с розовым кристаллом вместо тельца.

Стоило его стряхнуть, как он вскочил, побежал. Я прыгнула за ним, прижала к полу ладонью, стараясь не раздавить его. Аккуратно перехватила его двумя пальцами и подняла на свет.

— Ты что здесь забыл, маленький?

Он шевелил лапками, клацал закругленными клешнями. В глубине многочисленных черных глаз медленно угасал розовый и вскоре окончательно исчез. Пара дерганых движений — и паучок вовсе повис.

Я окинула взглядом не до конца разобранные вещи и замотала бедолагу в платок, который надежно завязала. Пусть полежит на столе, а потом я отыщу хозяина. Откуда вообще взялся?

Спина зачесалась. Я прошлась по тому месту пальцами, задумчиво посмотрела на книги.

Нити мыслей начали путаться. Чем я занималась до стука в дверь? Зеркало, новые вещи, обувь на ногах… Непривычно. Я лишила себя дополнительных ощущений, дающих много полезных сведений об окружающем мире. Нужно снять.

Я села на стул, нагнулась, но резко передумала и зашагала к двери, решив прогуляться по окрестностям. Почему бы не выгулять новые ботиночки? Тем более скоро закат…

Небо на горизонте сияло ярко-желтым. С другой стороны уже появился бок одной луны, которая игриво проверяла, можно ли выходить или еще рано.

В голове настойчиво зудела мысль. Я хваталась за ее нить, но та ускользала. Тянуло куда-то идти, с кем-то поговорить…

Может, в академию? Там много с кем можно пообщаться. Точно! Наверное, ди Тарт просил к нему заглянуть, чтобы обсудить поединок с Лорин, вероятно, хотел пояснить, почему назвал меня своей помощницей.

Я решительно зашагала к центральному зданию, величественно возвышающемуся над остальными, даже свернула на дорожку, которая вела к заднему входу, как увидела мелькнувшую сбоку тень. Резко развернулась, выставила вперед руки.

— Это я! — поднял вверх ладони Георд.

— Вижу, что ты, — расслабилась я и снова зашагала вперед.

— Куда идем? Давай лучше на тренировочное поле. Если хочешь, согласен уединиться с тобой в подземке — там нас точно никто не увидит.

Что ему нужно? Вероятно, именно к этому человеку тянуло, вот только присутствовало необъяснимое ощущение, что это не так.

— Ты обещала научить тому приему, помнишь? — подсказал колдун причину своего поведения.

В голове поселился туман. Я терялась в происходящем, чувствовала необходимость куда-то идти, что-то сделать, поговорить, помнила о встрече, которую нельзя пропустить. Это важно! Вот только не удавалось выудить из сознания недостающую информацию. И присутствовала уверенность, что увидеться должна не с Геордом.

Почесав спину, я развернулась к академии, пошла.

— Ладно, давай туда. Да будет тебе известно, я совсем не стесняюсь тебя, готов даже за ручку пройтись по коридорам в учебное время. Единственное — для нашего мероприятия лучше выбрать более безопасное место. Поговаривают, с силой творится неладное, а наказание из-за пустяковой промашки получать не хочется. Ты так не считаешь? — прикоснулся к моей лопатке колдун, как раз где очень чесалось.