Последняя Золушка

Пролог

— Я устала, с каждым годом девицы становятся всё ленивее, их мечты теряют возвышенность, и, знаешь, ни одна из них как будто не хочет стать счастливой. — Голос говорившей действительно звучал устало. — Они все хотят только сладкой жизни и принца.

За столиком в кофейне сидели две женщины. Женщины были в том возрасте, когда уже неважно, как ты выглядишь, но обе женщины выглядели прекрасно.

У той, что жаловалась на девиц, была стильная короткая стрижка с косой чёлкой, седины было много, но в сочетании с дополнительным обесцвечиванием казалось, что специально покрашено под седину. Высокий лоб, красиво очерченные брови делали лицо безвозрастным, хотя морщинки в уголках по-молодому ярких сине-серых глаз указывали на то, что уже не меньше половины человеческого века прожито. На щеках тоже были морщинки, как обычно бывает у тех, кто любит и умеет улыбаться.

Шею прикрывал шёлковый шарфик в серо-голубых тонах, на руках были кружевные, такого же цвета перчатки. Одета женщина была по-летнему: удлинённое серое, с жемчужным отливом платье с вырезом-лодочкой, и сверху платья, в тот же цвет, — лёгкая накидка-болеро с рукавами в три четверти.

Её собеседница была чем-то неуловимо похожа на неё, как если бы они были сёстрами. За одним исключением: она была гораздо старше. Та же короткая стрижка, но голова была полностью седа, высокий лоб расчерчивали морщины, бровей почти не было заметно. Но одета была почти так же, только цвета предпочитала яркие. В её одежде превалировал насыщенный коралловый цвет.

— Ну и что ты предлагаешь, Ди? — задала вопрос та, что была постарше.

— Я предлагаю закончить всю это ерунду с Золушками, Беа, пусть сами строят своё счастье, — ответила Диана, которая всю жизнь, с тех пор как стала взрослой феей, исполняла только одну роль: она была феей-крёстной для Золушек.

Её старшая сестра, Беатрис, тоже была феей-крёстной, но, в отличие от Дианы, никогда не ставила под сомнение работу.

— Да! — воскликнула вдруг Диана. — Решено! С этой минуты я больше не буду помогать Золушкам, пусть сами…

И в ту же секунду прямо в кафе ударили гром и молния, в воздухе запахло озоном.

— Что ты наделала, Ди? — проговорила старшая Беатрис, растворяясь в воздухе.

Сидели себе феи в обычном таком кафе:

Глава 1

Утром фея Диана Варей проснулась в прекрасном настроении, но, открыв глаза, поняла, что всё не так.

Где её огромная кровать? Где её прекрасная светлая спальня с видом на озеро?

Она лежала на узкой, неудобной раскладушке, прямо над ней был низкий потолок, окон в комнате не было.

Диана осмотрелась: комната была больше похожа на кладовку.

Диана встала с раскладушки и поняла, что еле-еле может выпрямиться. Почти упираясь в потолок макушкой, она подошла к двери и обнаружила, что та заперта.

«Меня похитили, — пришла в голову мысль, потом её перебила другая: — Ну кому в здравом уме придёт в голову похищать фею-крёстную?»

И вспомнив, кто она, Диана скастовала заклинание, отпирающее двери. Но… ничего не произошло.

Тогда Диана попробовала ещё парочку заклинаний, но результат был нулевой.

Пришлось стучать в дверь.

Через некоторое время из-за двери раздался грубый женский голос:

— Ты чего шумишь?

— Откройте сейчас же дверь! — возмущённо воскликнула Диана.

— Сама и открывай! — донеслось из-за двери.

— Как?!

— Ты же сама вчера заперлась, идиотка. Откуда я знаю как?

Диана осмотрелась и действительно обнаружила большой ключ, лежащий на низкой тумбочке. Она сразу же открыла дверь и очутилась в довольно симпатичном коридоре, судя по всему, большого дома.

Напротив двери, из которой Диана выскочила, стояла крупная женщина, и отчего-то всегда считавшая себя высокой Диана вдруг почувствовала себя коротышкой по сравнению с этой дамой.

— Здравствуйте, — сказала Диана. — А вы кто?

Женщина закатила глаза, и толстые румяные щёки её затряслись от смеха.

Она вдруг схватила Диану за ворот платья сзади, легко, будто котёнка за шкирку, приподняла, и Диана оказалась в унизительном положении.

— Послушай, деточка, — буквально прошипела ей женщина прямо в лицо, — ты здесь слова не имеешь. Иди и мой туалеты, сегодня будут гости, фаянс должен блестеть.

И она резко оттолкнула Диану, и та еле удержалась на ногах.

Но ей всё равно хотелось узнать, что происходит, и поэтому предприняла ещё одну попытку:

— Простите, я … я не помню: а кто я?

— Вчера тебя звали Золушка, но если ты сейчас же не пойдёшь убираться, то станешь лысой Золушкой. Ясно? — рявкнула женщина.

— К-как Золушка? — растерянно переспросила Диана.

Женщина снова закатила глаза, да ещё и покачала головой, как бы удивляясь, что девица перед ней ничего не понимает, и вдруг сотворила зеркальную поверхность прямо перед Дианой. Во весь рост.

И Диана увидела… Но не себя, а совсем юную, худую, чумазую девицу в старом, заношенном платье, с нечёсаной копной золотистых волос на голове. Даже под чумазостью было заметно, что глаза у девчонки серо-синие, как были когда-то у Дианы, аккуратный чуть вздёрнутый нос и розовые пухлые губы. Девчонка действительно была почти на голову ниже злобной женщины…

— Леди Тремейн, — вдруг вспомнила Диана.

— Что — леди Тремейн? Хватит на себя любоваться! Иди работай! — снова прикрикнула на неё… мачеха, и зеркало исчезло.

«Я что, Золушка?» — вдруг осознала Диана.

И в тот же миг время как будто бы застыло, и рядом с ней появилась её сестра Беатрис, которая, как и она, была феей-крёстной.

— Ди, тебя наказали, но не могут ни подтвердить, ни опровергнуть твою теорию, поэтому Он, — и Беатрис показала пальцем куда-то вверх, — сказал… — И фея Беатрис процитировала мужским голосом: — Если фея Диана, став Золушкой, сможет справиться сама, без помощи феи-крёстной, то подтвердятся её слова, и она станет последней Золушкой.

— Я последняя Золушка, — произнесла Диана, глядя, как исчезает Беатрис.

И она снова оказалась перед злобной леди Тремейн, после чего глаза её закатились, и бывшая фея упала в обморок.

Визуалы к истории

Вот такое выдалось утро у феи-крёстной. Что называется уж попала, так попала


Скоро Золушка Диана познакомится и с остальными героями истории
А сёстры у неё тоже красотки, хоть и вредные

Глава 2

Сознание возвращалось медленно. Но чувство, что она так и лежит на полу, подтвердилось, когда Диана, придя в себя, увидела, что потолок далеко, а вот шишка на голове самая что ни на есть настоящая.

«Вот же… мачеха», — подумала Диана и стала кряхтя подниматься с пола. Сначала ей удалось встать на колени, и она сразу обнаружила, что рядом с ней стоит ведро.

«О, леди Тремейн была так любезна, что обеспечила меня орудием производства». — Диана ещё могла позволить себе сарказм.

«Так как там сказала Беа? — И Диана постаралась воспроизвести дословно то, что произнесла сестра. — Если фея Диана, став Золушкой, сможет справиться сама, без помощи феи-крёстной, то подтвердятся её слова, и она станет последней Золушкой».

Встав на ноги и ещё раз прощупав шишку на голове, Диана взглянула на ведро, подавив желание пнуть его, и произнесла:

— Я стану последней Золушкой!

И Диана начала вспоминать условия. Ей нужно было проявлять доброту, покладистость, умело лавировать между мачехой и сёстрами, а ещё в нужный момент познакомиться с принцем и, главное, заставить принца влюбиться. Но как это сделать? Ведь принцы бывшую фею-крёстную тоже не впечатляли.

Золушки ей казались инертными, а принцы ей казались слишком нахальными и бездушными, они были похожи на оловянных солдатиков, как будто у них не было ничего за душой.

Значит, жил он себе во дворце, окружённый красивыми дамами в красивых нарядах, потом пошёл в лес — бац, а там Золушка; и так он впечатлился, что сразу и влюбился.

«Хотя нет, — продолжала размышлять Диана, — они же не сразу влюбляются, а тогда, когда видят Золушку в её красивом платье и в хрустальных туфельках».

И Диана вспомнила, что вот это в принцах бесило её больше всего.

Бывшая фея-крёстная вздохнула, неожиданно осознав, что всю жизнь занималась тем, чем она не хотела заниматься. И сейчас у неё есть шанс это исправить и освободить всех остальных фей-крёстных от этого ужасного занятия помощи безвольным Золушкам и бездушным принцам.

Так, нужен план, а это значит, нужно вообще разобраться, что за семья, в которой она оказалась. То, что здесь есть мачеха, она уже узнала. А что насчёт сестёр?

И как только она об этом подумала, её размышления прервал громкий крик:

— Золушка!

Кто-то кричал капризным женским голосом.

И да, ведро она всё-таки пнула, но не нарочно. Просто она так неожиданно развернулась, забыв, что под ногами у неё ведро, которое упало и разлилось.

«Ну что ж, первый день не задался», — подумала Золушка. И вместо того чтобы кинуться на голос, как того требовало её тело, видимо привыкшее выполнять приказы других, она решила, что сначала надо протереть пол.

Но вскоре крик повторился, только теперь он звучал гораздо ближе, чем в первый раз, и когда он прозвучал в третий раз, Золушка как раз выжимала тряпку и от неожиданности, конечно, махнула руками. Как в замедленной съёмке наблюдала за тем, как грязная тряпка шмякнула подошедшую полную девицу, на лицо которой была нанесена маска из какого-то густого белого крема, и через всё лицо девицы появилась полоса, потому что часть маски осталась на тряпке.

Диана в ужасе посмотрела на девицу, подозревая, что это и есть сводная сестра Золушки. Ожидания оправдались.

Крик девицы услышали, наверное, во всех соседних домах. Только теперь она звала не Золушку, а маму.

На крик прибежала леди Тремейн и застала следующую картину: лужа на полу, Золушка с тряпкой и её дочь с остатками маски на лице.

— Анна, — спросила леди Тремейн, — что случилось? Почему ты здесь?

— Она меня ударила! — нажаловалась сводная сестра Золушки.

Леди Тремейн угрожающе уставилась на Золушку, уперев руки в бока:

—Это правда?

Диана решила не сдаваться, но язык Золушки помимо воли произнёс:

— Чистая правда, леди Тремейн.

В голове Дианы вдруг сложилось: «Она попала в самый ужасный вариант Золушки — Золушка безотказная».

Между тем леди Тремейн уже выносила вердикт:

— Итак, Золушка, ты ленивая, неблагодарная, и ты наказана! Иди мой туалеты на гостевом этаже, у нас сегодня важные гости! Не теряй время, тебе ещё идти на рынок, готовить праздничный ужин и накрывать на стол!

Диана хотела сказать, что можно было бы прислугу нанять, но вместо этого из её рта вылетело:

— Да, леди Тремейн.

И ноги сами понесли бывшую фею-крёстную мыть туалеты.

Глава 3

Туалеты оказались не такими уж и грязными, поэтому Диана привычно оттёрла фаянсовые белые бока, украшенные золотыми вензелями, и поразилась тому, как быстро и ловко у неё это получается. Будучи феей-крёстной, она этого ни разу этого не делала: она же была феей. Диана вздохнула.

Как только она закончила с туалетными комнатами, ноги сами понесли её к выходу. Там она взяла большую корзинку, кошель и пошла на рынок.

Диана не знала, где находится рынок, но уже поняла, что если не задумываться, то ноги сами ведут её в нужную сторону. Диана немного отошла от особняка и повернулась, чтобы посмотреть, куда же её занесло.

Особняк, откуда она только что вышла, был красивый. Диана подумала, что было бы хорошо в таком жить, но, конечно, не так, как Золушка, которая ночует в какой-то каморке на узкой раскладушке, а вместо завтрака моет туалеты.

А есть, между прочим, хотелось, и Диана подумала, что, может быть, на рынке ей удастся разжиться каким-нибудь пирожком, иначе так можно и ноги протянуть. Рынок располагался довольно далеко от особняка, но зато у Дианы появилась возможность прогуляться по улице. Она шла по тенистой аллее, сквозь ветви деревьев просвечивало тёплое солнце. Как давно она так не ходила, предпочитая передвигаться порталами? Диана улыбнулась. Определённо было и что-то хорошее в том, что она перестала быть феей.

Вскоре Диана вышла на улицу городка. Дома были невысокими с остроконечными крышами, украшенными черепицей разных оттенков, от жёлтого до тёмно-коричневого, но основной цвет был красный. Под ногами была брусчатка, ходить по ней в неудобных жёстких башмаках было неприятно, и Диана старалась идти ближе к середине дороги, где брусчатка была помельче и более гладкая.

Диана смотрела на домики и понимала, что особняк, в котором она сегодня проснулась, выглядит гораздо богаче, чем остальные дома в этом городке.

Но чем ближе она подходила к центральной площади, за которой и располагался рынок, как подсказывало Диане Золушкино чутьё, тем выше и красивее становились дома. Ну и, конечно, апофеозом стал прекрасный белоснежный королевский дворец, располагавшийся прямо на центральной площади.

«Ага, — подумала Диана, — значит, здесь живёт принц, и здесь будет проходить тот самый королевский бал, и сюда Золушка должна приехать и у… то есть поразить принца в самое слабое место».

По мнению Дианы, самым слабым местом у принцев была голова, но в данном случае речь, конечно, шла о сердце. А куда же ещё Золушка может поразить принца?

Так, размышляя о домах, принцах и Золушках, Диана дошла до рынка.

Рынок ей понравился. Несмотря на то что уже был день, было многолюдно. От мясных рядов пахло копчёностями. В животе у бедной Дианы заурчало. Но прежде, чем позволить себе пирожок, она с маниакальным стремлением побежала покупать продукты.

— Золушка, — вдруг услышала Диана.

Обернувшись, увидела благообразного вида старушку, стоявшую за прилавком, украшенным кренделями. На прилавке были разложены небольшие подносы, на которых были выложены пирожки и свежая сдоба.

— Золушка, — повторила пожилая женщина, — иди перекуси.

Этой просьбе Диана не собиралась сопротивляться и, подняв ставшую уже довольно тяжёлой корзину, подошла к прилавку.

— Как твои дела, милая? — спросила женщина, выставляя маленькую табуреточку, такой же столик и доставая из-под прилавка пузатый кувшин. — Как отец?

Диана, усевшись на табуретку, вдруг поняла, что со стороны торговых рядов их не видно, было похоже, что эта схема была отработана и не первый раз Золушка, приходя на рынок, усаживалась на эту табуретку, чтобы перекусить.

Старушка выложила на тарелку пирожки, и Диана, не в силах больше сдерживаться, просто набросилась на них.

Пожилая женщина только покачала головой:

— Леди Тремейн совсем озверела? Когда ты в последний раз ела?

— Не помню, — честно ответила Диана.

— Нет, я должна пойти к твоей мачехе и поговорить с ней, — внезапно сказала новая знакомая Дианы.

И вдруг у Дианы возникли подозрения. А что, если это кто-то из фей? Специально пытается вызвать в ней желание принять помощь. И Диана отказалась:

— Нет-нет, не надо, я справлюсь.

После чего женщина ещё раз переспросила про отца Золушки, но Диана сказала правду, что с утра его не видела, так как была занята поручениями леди Тремейн.

После перекуса стало гораздо легче, и даже корзина уже не казалась такой тяжёлой.

Тепло распрощалась с мадам Маффин, как та себя назвала, когда выговаривала Золушке, что она не должна быть такой безотказной.

— Ты должна бороться, ты же графиня Селери.

Так Диана узнала, что она вовсе не ленивая грязнуля, как её называет леди Тремейн, а целая графиня. Вот только почему она не может никому отказать?

Глава 4

Сначала Диана услышала голоса. Голоса были мужскими.

— Ну что ты ругаешься, Ксандр? — произнёс приятный баритон, немного растягивая гласные так, как будто наслаждался звучанием своего же голоса.

— Ходят безголовые посреди дороги, скоро баррикады строить начнут. — Голос говорившего был грубее, слова — отрывистыми, рублеными.

«Да что ж такое-то? — подумала Диана, продолжая прислушиваться. — Второй раз за день падаю». — И снова пощупала шишку на голове. К её радости, шишка была старая, она не увеличилась. Но самым приятным было то, что никуда бежать не хотелось, потому Диана решила глаза не открывать, а полежать немного на дороге, тем более что вставать было страшно. Конечно, вроде бы ничего не болело, но мало ли: а вдруг у неё позвоночник сломан, поэтому она боли и не чувствует?

— Ты посмотри на неё, лежит и делает вид, что ничего не слышит, — снова произнёс грубый голос, и Диана почувствовала, что его обладатель подошёл ближе.

— Гарольд, если тебе так её жалко, подойди и убери её с дороги, — продолжил говорить грубиян.

— Я не могу, — ответил приятный баритон, — посмотри, какая она грязная, я испачкаю новый камзол.

И Диана вдруг поняла, что баритон совсем не приятный, а какой-то противно-жеманный.

— Эй, вставай! — произнёс грубый голос.

Диана открыла глаза. Прямо над ней горой возвышался мужчина. Диана смотрела на него снизу вверх, и с этого ракурса он ей показался просто огромным. Высоченный, широкоплечий, мощный черноволосый мужчина. Одет во всё чёрное — просто, но стильно.

«Какой красивый, — подумала бывшая фея-крёстная. Ей всегда нравились такие брутальные мужчины, возможно ещё и поэтому она не понимала Золушек, которые всегда выбирали слащавых принцев. — А вдруг это принц?»

Диана приподняла голову и обнаружила, что вся дорога усыпана продуктами. Корзинка лежала в отдалении, и неподалёку стоял ещё один мужчина белом камзоле, в красиво расшитом золотом.

Диана произнесла:

— Может, кто-то поможет мне встать?

Мужчина в белом даже не двинулся с места, а вот в чёрном сильным резким рывком поднял Диану с земли и, заглянув ей прямо в лицо, спросил:

— Ничего не болит?

Диана помотала головой. Кроме утренней шишки, ничего и вправду не болело.

Удостоверившись, что у неё ничего не болит, грубиян снова стал грубым и повысил голос, причём тыкая:

— Почему ты ходишь посреди дороги? Тебе ещё повезло, что у меня конь тренированный, а то бы от тебя только одна колбаса и осталась бы.

Диана осмотрелась. Кони — один белый, другой вороной — стояли в отдалении.

— Вы совсем озверели в своём желании выйти замуж за принца? — продолжал орать на неё грубиян.

Диана молчала. Она бы, конечно, высказала ему всё, что думает и про принца, и про желание. И вдруг поняла, что грубиян только что сказал.

— Повторите, пожалуйста.

— Я говорю, что лучше бы ты умылась, чем ходить в таком виде поджидать принца, — продолжал ей выговаривать занудный красавчик.

«Никакого принца я и не поджидала», — в таком же тоне хотела ответить Диана. Но что-то снова включилось в её организме, и вместо этого она сказала:

— Простите, пожалуйста, я больше не буду.

И Диане тут же захотелось чем-то заесть или запить эту противную фразу.

«Я бы сама ни за что так не сказала», — с ужасом подумала Диана.

Брутальный красавчик-грубиян удивлённо на неё уставился, видимо, не ожидал, что она может быть вежливой.

— Ты врёшь! — заявил он ей.

«Вру!» — хотела сказать Диана, но вместо этого прозвучало:

— Как угодно его сиятельству.

Мужчина покачал головой и пробормотал:

— Странная какая.

Диана тем временем с грустью смотрела на продукты, лежащие на дороге. Денег больше с собой не было, и она подумала: «Если сейчас всё быстро собрать, может, никто и не заметит?»

— Ксандр, поехали, мы опаздываем. — Мужчина в белом камзоле осторожно приблизился, аккуратно обходя лежащие на дороге продукты.

А Диана подумала, что сейчас они усядутся на своих огромных коней и раздавят то немногое, что ещё уцелело, и бросилась собирать продукты.

— Да что же вы делаете?! — раздался грубый голос Ксандра. — Это уже нельзя есть.

— А что же мне делать? — произнесла Диана растерянным голосом.

— Возвращайтесь на рынок и купите свежих продуктов. — В голосе Ксандра чувствовалась усталость.

Диана поняла, что ничего не докажет, и решила избавиться от «спасителей»:

— Конечно, сейчас вас провожу и сбегаю.

С удивлением осознала, что даже получилось ввернуть шутку. Значит ли это, что она может научиться этим управлять?

Но пока она раздумывала, Ксандр, вместо того чтобы послушать своего друга Гарольда и уехать, вдруг схватил её, закинул на седло, сам уселся позади и сказал:

Глава 5

Сидеть в седле спереди мужчины было непривычно, и Диана старалась выпрямиться, но каждый раз съезжала на своего неожиданного помощника. В конце концов он просто взял и одной рукой прижал девушку к себе. А когда Диана попыталась дёрнуться, сказал:

— Сидите спокойно.

Диана замерла, раздумывая, по какой причине этот Ксандр, во-первых, взялся ей помогать, а во-вторых, то кричит на неё словно на простолюдинку, а то обращается на «вы», как к аристократке.

Через какое-то время она невольно начала дышать в одном ритме с мужчиной, ощущая спиной его дыхание.

Конь двигался не спеша, и вскоре у бывшей феи-крёстной, которая пригрелась на широкой груди красавчика, закрылись глаза, и она задремала: видно, сказалось нервное напряжение сегодняшнего дня.

Проснулась Диана, спросонок совершенно не понимая, где она, только когда подъехали к рынку. Дина вспомнила, что она Золушка, а за спиной у неё… А кстати, кто же такой Ксандр, который к принцу на «ты» обращается?

— Идти сможете? — прямо в макушку Диане прозвучал вопрос.

Диана кивнула, но потом сообразила, что Ксандр мог не увидеть, и подтвердила вслух.

Мужчина спешился и снял с седла девушку. Диана вскинулась, вспомнив, что корзинку-то она с дороги не подняла, но вдруг увидела, как Ксандр отцепляет её корзину от седла.

«Какой мужчина! — подумала Диана. — Даром что грубиян».

Не зная, как можно к мужчине обратиться, Диана подёргала его за рукав, машинально отметив, что ткань дорогая, а когда он повернулся, удивлённо глядя на её руку, прошептала:

— У меня денег нет.

— Пошли, — буркнул Ксандр.

Накупили снова полную корзину, и Диана, заметив, как мужчина проводил взглядом ароматно пахнущее колечко колбасы, предложила:

— Хотите самых вкусных в королевстве пирожков?

И отвела своего неожиданного «фея» к мадам Маффин. Та, снова увидев Диану, сильно удивилась и уже начала говорить:

— Зол… — Но заметив входящего вслед за Дианой мужчину, замолчала и, улыбнувшись, спросила: — Что желают господа?

Ксандр посмотрел на Диану, мол, давай, ты же лучше знаешь, что здесь можно есть.

Диана ответила мужчине взглядом, оценив, что для него подойдёт больше, и поняла, что пирог с яблоками не самое лучшее решение.

— Мадам Маффин, дайте, пожалуйста, пару пирогов с печенью и пару с яйцом и, если можно, стакан вашего замечательного сбора.

Получив пироги, мужчина сначала настороженно на них посмотрел, но, увидев, как Диана расправляется со своим — она взяла с вишней, не удержалась — тоже откусил приличный кусок, прожевал немного. Лицо его стало удивлённое, и он в считаные минуты доел остальные пироги и сказал:

— Никогда ещё не ел таких вкусных пирогов. Давайте ещё два... нет, три, давайте целый пакет.

В общем, когда Диана с Ксандром отходили от прилавка с пирожками, мадам Маффин украдкой показала Диане большой палец.

Диана сперва думала, что Ксандр отвезёт её туда, на дорогу, где он оставил принца, но, к её удивлению, поравнявшись с сидевшим с краю дороги принцем, который держал в руках колечко колбасы и, очевидно, решал, можно его съесть или нет, Ксандр бросил:

— Гарольд, поехали, девушку до дома отвезём — и я готов.

И поехал дальше.

Когда они уже ехали по тенистой аллее, ведущей к дому Золушки, принц, покосившись на седло коня Ксандра, спросил:

— А чем это так вкусно пахнет?

— Это? — переспросил, усмехнувшись Ксандр. — О, это самые вкусные в королевстве пирожки.

«Надо же, запомнил», — улыбнулась простой мысли Диана.

— Можно мне? — жалобно попросил принц.

— Салфеток нет, — отрезал Ксандр.

Принц вздохнул, но, видимо, пирожков ему хотелось больше, потому что он всё равно сказал:

— Буду только пирожки.

Ксандр передал принцу пакет.

Скорость поедания пирожков принцем была феноменальной. До особняка оставалось около ста метров, а принц уже шелестел, сминая пустой пакет.

— Это ты фдесь фывёшь? — впервые с момента встречи спросил принц Диану.

— Живу, — коротко ответила Диана, краем глаза отметив, что из окон второго этажа на неё и мужчин совершенно огромными выпученными глазами смотрит Анна, сводная сестра, с которой она уже познакомилась; и рядом с ней — ещё одна девушка с красивым высокомерным лицом.

«Если я в той самой сказке, — подумала Диана, — то это вторая сестрёнка».

Ксандр снова помог ей слезть с коня.

— Ты здесь служишь? — снова перешёл на «ты» красавчик.

— Я здесь живу, — ещё раз сказала Диана.

— И как тебя зовут? — усмехнулся Ксандр.

— Диана В… Селери. — Диана вдруг вспомнила, что она больше не Диана Варей, а юная графиня Селери.

— Ты дочь графа Селери? — удивлённо произнёс Ксандр.

Визуалы к главе

Вспомнила, что забыла показать визуалы героев
(память дев..., то есть дырявая :))

Принц Гарольд



Ксандр (он же Александр), сопровождающий принца
Как думаете, кто он?

Глава 6

Ксандр и принц поклонились.

Свесившаяся из окна леди Тремейн охнула:

— Ваше высочество? Ваше сиятельство? Подождите!

И уже через пару секунд дверь в дом распахнулась, явив леди Тремейн и её дочек, выглядывающих из-за спины.

Диана отметила, что Анна была светловолосой и отличалась пышностью форм, Мария же была почти полной противоположностью: она была выше примерно на полголовы, у неё были красивые, густые тёмные волосы — но всё портило недоброе выражение лица. Как будто она отовсюду ждала плохих вестей.

— Какая честь! — Леди Тремейн улыбалась так, что Диана испугалась, что у неё лицо треснет, и добавила, поклонившись: — Проходите, пожалуйста.

Диану леди Тремейн не замечала, как и то, что корзину по-прежнему держал в руках его сиятельство, которого, судя по всему, леди Тремейн знала.

— Мы торопимся, — в своей мрачной манере произнёс Ксандр. — Вот, по дороге встретили… — он замялся, но быстро сообразил, — и проводили.

Но в дом зашёл. К лошадям тут же подбежал мужчина в ливрее, и принцу тоже пришлось идти в дом.

Дочери леди помахали юбками, здороваясь с принцем, а леди Тремейн наконец-то «заметила» падчерицу и сказала с таким видом, как будто Золушки в этом месте быть никак не могло:

— Золушка, возьми у его сиятельства корзину и отнеси на кухню.

—Золушка?! — повторил Ксандр и посмотрел на Диану.

Диана посмотрела на леди, поняла: либо сейчас, либо никогда — и сказала:

— Диана, графиня Селери.

И почувствовала, что в ней что-то изменилось. У Дианы возникло ощущение отваливающейся скорлупы.

Леди Тремейн как-то странно дёрнулась, и из её рта вырвался нервный смешок. Сначала один, потом второй, а потом она расхохоталась, периодически оглядываясь на дочерей.

— К-кто? — отсмеявшись, сказала она, взглянула на принца и Ксандра и добавила: — Наша служанка Золушка такая фантазёрка. — Потом перевела взгляд на Диану и с нажимом произнесла: — Золушка, забери корзину у герцога.

Тело всё ещё инстинктивно дёргалось на приказы, но Диана поняла, что она теперь может сопротивляться. Но неизвестно, что сделает леди, узнав об этом, и поэтому Диана решила попридержать эту информацию в тайне и ухватилась за корзину, попытавшись забрать её у герцога, как назвала его леди Тремейн.

Но герцог корзину не отдал.

— Я отнесу, — произнёс он и, нахмурившись, сказал: — Леди Тремейн, нельзя заставлять девушек носить такие тяжести.

Леди Тремейн всплеснула руками и почти ласково произнесла:

— Ну как же так, Золушка, ты снова накупила столько, что не можешь унести.

И Диана пожалела, что не удалось собрать продукты с дороги. Диана подумала, что она бы их даже не стала мыть, и от этой мысли ей стало чуть проще переносить лицемерие леди Тремейн.

И вдруг Ксандр, который внимательно смотрел то на леди Тремейн, то на Диану, спросил:

— А где же дочь графа Селери?

И леди Тремейн, не моргнув глазом, ответила:

— Учится в школе-пансионе, такова была воля её отца.

И Диана подумала, что граф Селери умер — но почему тогда мадам Маффин спрашивала про его самочувствие?

Следующим вопросом Ксандр вернул Диане надежду, что отец Золушки жив:

— А как себя чувствует граф Селери?

И снова леди Тремейн произнесла не своим голосом:

— Лекарь утверждает, что ему лучше, но… — Леди Тремейн достала белоснежный платок из кармана и горестно проговорила: — Для меня он будет чувствовать лучше, когда сможет ходить и говорить.

Ксандр отнёс корзину на кухню. Там он тихо сказал, обратившись к Диане:

— Надо говорить правду, тогда тебе будет легче жить.

Диана подумала, что сейчас бесполезно мужчину в чём-то убеждать, и гордо промолчала.

Ксандр ушёл, а Диане стало так обидно, что она заплакала.

Она плакала, а руки сами начали готовить

***

— Ну и как тебе девицы? — весело спросил принц и тут же добавил, хотя его никто не спрашивал: — Мне пухляша понравилась, светленькая.

— Как и обычно, жеманничают и врут, — ответил герцог Александр Берг, младший брат короля и глава тайной службы, по просьбе брата опекавший его сына.

— Ну, врала там только одна, — усмехнулся принц. — Видно, я так ей понравился, что она решила назвать себя графиней.

Ксандр, который уже привык к тому, что принц считал, что мир крутится исключительно вокруг него, усмехнулся:

— Не знаю, Гарольд, но мне кажется, что девушка говорила правду. И я собираюсь это проверить.

Глава 7

«И чего это я расклеилась? — подумала Диана. — Подумаешь, красавчик не поверил». Но на самом деле она чётко поняла, что герцог ей понравился, и именно поэтому она хотела, чтобы он ей поверил. Что-то здесь не то творится, такого ещё не было в сказке, чтобы мачеха вообще отказывала Золушке в имени.

За то долгое время, что Диана была феей-крёстной, каких только Золушек ей не попадалось, но Золушка всегда имела имя, а не только обидное прозвище.

Пока размышляла, наделала каких-то закусок, салатов, поставила вариться бульон. В печке запекалось жаркое, во второй печке поднимался пышный сладкий пирог.

Диана подумала, что она не девица, а настоящая мультиварка.

Пока она была на кухне, никто её не беспокоил. Создавалось впечатление, что никто просто не знает, как на кухню зайти; и Диана несколько расслабилась, потихоньку сортируя блюда. Поэтому, когда почти над ухом раздался крик «Золушка!», она вздрогнула и чуть было не облилась горячим соусом, который только что сняла с плиты и собиралась разлить по небольшим красивым соусникам.

— Чего орёшь? — От неожиданности Диана разозлилась.

Леди Тремейн, которая вошла на кухню и сразу же начала орать, тоже не ожидала, что у Золушки вдруг прорежется голос, и, похоже, на несколько мгновений потеряла свой.

Но достаточно быстро пришла в себя.

— Ты как со мной разговариваешь? — снова повысила голос леди Тремейн.

— Как вы того заслуживаете, — внесла ясность Диана, которая вдруг поняла, что такие, как леди Тремейн, если им адекватно не ответить, не останавливаются.

И леди Тремейн замахнулась, чтобы ударить Диану. Диану никто и никогда не бил. И она, отклонившись, непроизвольно выплеснула горячий соус в лицо мачехе Золушки.

Леди Тремейн повезло, что соус уже был не кипящий: миска была широкая, и он успел чуть-чуть остыть, но лицо ей обожгло.

Диана решила, что раз уж всё равно так случилось, надо использовать это по полной. И, толкнув на табуретку мачеху, одной рукой прикрывающую лицо, а второй пытающуюся скастовать какое-то заклинание, она склонилась над ней и заявила как можно жёстче:

— Ещё раз руку на меня поднимешь — останешься без глаз.

И сама поразилась, какой жёсткой она может быть. Будто бы в ней зародилась какая-то тёмная энергия, которая превратила её из Золушки в злобную фурию.

Но после этих слов мачеху ей стало жалко, и она, намочив холодной водой полотенце, сунула его ей в руки:

— Прижми… те к ожогу, полегчает.

Но если бы Диана в тот момент знала, почему Золушка всех слушалась, она бы вылила на мачеху вторую миску.

Когда леди Тремейн убрала от лица полотенце, стало заметно, что половина щеки у неё была красная.

— Я не знаю, что с тобой произошло и почему заклинание послушания перестало работать, но ты, наверное, забыла нашу договорённость, — вкрадчиво, что очень не понравилось Диане, произнесла леди.

— Забыла. — Диана вскинула лицо, посмотрела в сторону плиты и пошла снять с огня кастрюлю с бульоном.

— Стоять! — крикнула леди Тремейн.

— Послушай… те, леди, если вы всё время будете так орать, то я снова что-нибудь разолью. Вам ясно?

Диана больше не собиралась драить туалеты и готовить еду на десять человек, у неё были совсем другие задачи в этом мире. И чтобы их выполнить, ей нужна была информация и свобода.

И Диана всё-таки сняла бульон с огня, чем очень поразила леди Тремейн, которая, вероятно, рассчитывала, что её громкая, резкая команда сработает. Но чем меньше Диана подчинялась, тем легче ей это давалось.

— Вот, значит, как, — задумчиво произнесла леди Тремейн. — Значит, тебе совсем плевать на твоего отца?

И Диана подумала, что, возможно, леди шантажирует Золушку жизнью отца, и спросила:

— А что с моим отцом? — совершенно не боясь того, что леди удивится такому вопросу.

Леди мачеха и не удивилась.

— Он умирает.

— И? — Диана поняла, что покажи она сейчас слабину — и мачеха снова возьмёт над ней власть.

— Но ты же просила, чтобы я помогла ему выжить.

— А ты помогла? — снова перешла на «ты» Диана, так как считала это более уместным.

— Ну он же до сих пор не умер, — заявила мачеха, и Диана пожалела, что не вылила на неё ещё и бульон.

Значит, она обманула бедную девочку, поддерживая видимость жизни в её отце, и заставила её отказаться от собственного имени.

Вот же гадина!

— Договорённость отменяется! — громко произнесла Диана.

И в тот же миг словно колокол ударил, по кухне и, похоже, что и через весь дом, пронёсся поток ветра, и вскоре всё стихло.

— Что ты наделала, мерзкая девчонка? — прошипела мачеха.

Глава 8

— То, что давно пора было сделать! — уверенным голосом произнесла Диана, совсем не уверенная в том, что всё сделала правильно.

— И как мы теперь будем жить? — леди Тремейн задала, на взгляд Дианы, очень странный вопрос.

— Я буду жить хорошо, а как вы — не знаю, — честно ответила Диана.

Как оказалось, отец Золушки, граф Селери, действительно долго болел, и в какой-то момент сердце его остановилось. Но леди Тремейн было невыгодно, чтобы супруг умирал: в этом случае она получала только вдовью долю и небольшое приданное для своих дочерей, а всё остальное оставалось Золушке.

И тогда она обманула Золушку, что сохранит жизнь её отцу, и когда-нибудь он излечится. Условием же было, что Золушка якобы отправляется в пансион, исчезая из светской жизни. А заклинание подчинения, кстати, запрещённое в королевстве, питало жизненной энергией девушки тело умершего отца.

Узнала Диана всё это от «отчаявшейся» леди Тремейн. Было непонятно, на что она рассчитывала. Что Золушка её пожалеет? Убийца!

И когда Диана разорвала это ужасное соглашение, всё встало на свои места.

Но также бывшая фея обладала большим опытом, чем Золушка, и знала, что действовать надо быстро, пока леди Тремейн не очухалась, а то ведь она найдёт способ сделать из Дианы снова безвольную куклу.

Только вот был вечер, и к леди Тремейн съезжались гости.

— Золушка.

Диана настороженно посмотрела на ставшую вдруг вежливой мачеху.

— Диана, — произнесла бывшая фея.

Теперь мачеха удивлённо взглянула на «Золушку», но быстро сообразила, что Диана имеет в виду.

— Диана, — согласилась леди Тремейн и посмотрела на девушку вопросительно.

— Что вы так смотрите? — занервничала Диана.

— Хочу попросить тебя ещё побыть Золушкой, — сообщила Диане нахальная леди, которая выселила юную графиню из её комнат, эксплуатировала девчонку, уволив всех слуг. И теперь, когда Золушка наконец освободилась от её рабства, она имеет наглость просить побыть её служанкой ещё один вечер?

— Боюсь, леди Тремейн, вечер надо отменить. — Диану чуть не трясло от желания снова вылить горячий соус на голову мачехи, и она напомнила «забывчивой» леди: — У нас траур.

Леди Тремейн поджала губы:

— Неблагодарн…

Но Диана перебила её:

— Ещё слово — и вам, возможно, негде будет жить. — Диана надеялась, что по завещанию дом тоже достанется ей. — Хотите, я пойду и сама сообщу вашим гостям? — Диана вдруг почувствовала себя сильнее, будто бы энергии прибавилось.

А леди Тремейн испугалась и, понизив голос, произнесла:

— Но ты же в пансионе.

— Вот и будет для меня причина вернуться, — заключила Диана.

Мачеха не сдавалась, обвела рукой кухню, попыталась даже изобразить улыбку:

—Посмотри, сколько ты всего наготовила.

Диана и сама, обводя глазами это царство гурмана, поражалась, как можно было столько всего сделать.

Как оказалось, это такая побочка у заклинания послушания. За что бы она ни бралась, у неё всё получалось, но надо было получить приказ.

Диана смотрела из окна, как леди Тремейн провожает несостоявшихся гостей, и уже представляла, что начнётся, когда уедет последняя дама и дверь закроется.

—Золушка-а-а! — раздался снизу крик.

«Кажется, это Анна, пухленькая блондинка, — подумала Диана. — Только у неё такой визгливый голос».

Диана находилась в одной из гостевых комнат, которые пустовали. Она заперла дверь изнутри, не уверенная в том, что леди Тремейн сдержит обещание приказать своим дочерям, чтобы они её не беспокоили, и вообще ни в чём не уверенная.

Так и вышло. Крик повторился, за дверью раздался топот, и вскоре в дверь стали стучать:

— Золушка! Открывай!

Диана поняла, что поспать ей сегодня не дадут, и распахнула дверь, предварительно взяв в руки кочергу.

Анна от неожиданности, что дверь распахнулась, почти что влетела в комнату.

— Золушка, ты чего это выбралась из своей каморки?

— Анна, у меня сейчас нет желания с тобой разговаривать, иди к себе, — сказала Диана.

Наверное, если бы сейчас раскрылась крыша дома и появился принц с букетом роз и сделал бы Анне предложение, она бы и то удивилась меньше. Но всегда на всё согласная Золушка, приказывающая ей, — это было невозможным явлением, и Анна замерла, раскрыв рот.

Диана слегка подтолкнула Анну:

— Уходи.

Анна была настолько удивлена, что даже не сопротивлялась.

— А-а?

— Иди, у мамы спроси, она расскажет, — посоветовала Диана и снова заперла дверь.

Спровадив сводную сестру, Диана уселась на кровать.

«Это был очень длинный день, — подумала она, укладываясь спать на нормального размера кровать в комнате с окном. — И он прошёл не зря».

Глава 9

Утром Диана встала рано, но не потому, что это было привычно для Золушки, а затем, чтобы до того, как леди Тремейн проснётся и что-то гадкое придумает, выяснить всё у того, кто распоряжается последней волей почившего графа.

«Да простит меня Золушка», — подумала Диана. Отца её она не знала, потому особых сожалений, какие бывают от потери близкого человека, не испытывала, даже, наоборот, немного злилась на мужчину, который сумел так неудачно жениться.

Все ещё спали, в доме была тишина. Насколько Диана поняла, леди Тремейн уволила всех слуг из дома, оставив только тех, кто работал вне дома — в саду и на конюшне. А в доме всё делала несчастная Золушка.

Так как информации, кто в городе мог быть душеприказчиком графа Селери, у Дианы не было, то она решила пойти на рынок: там была мадам Маффин — единственный человек, который по-доброму обошёлся вчера с девушкой.

Был ещё, конечно, Ксандр, герцог, он тоже проявил доброту, но Диана не знала его полного имени, а к тому же он вчера ушёл, так и не поверив в то, что она говорила правду.

На рынке с утра в основном были торговцы и те, кто покупал много, видимо, для больших кухонь, некоторые торговцы ещё только раскладывали товары.

Диана шла вдоль рядов и старалась улыбаться, потому что многие с ней здоровались. Пахло свежей зеленью, молодым чесноком, вскоре запахло свежими булочками, и Диана поняла, что сегодня у неё утро будет гораздо приятнее, чем вчера. Сегодня на завтрак у неё будет не тряпка со шваброй, а круассан с вкусным напитком.

Мадам Маффин как раз раскладывала на витрину свежую выпечку. На одной стороне прилавка у неё была «тёплая» витрина, а на другой стороне — «холодная».

— Золушка, — обрадованно воскликнула она, — ты сегодня рано. — Посмотрела внимательно. — И без корзинки. Что-то случилось?

— Случилось, мадам Маффин. — Диана грустно улыбнулась. — Умер мой отец.

Мадам Маффин всплеснула руками, позабыв, что у неё в руках поднос с булочками, и если бы не Диана, то пришлось бы их выкинуть: вряд ли мадам Маффин стала бы продавать булочки, вываленные в пыли. Хотя Диана могла бы их забрать для своей «любимой «мачехи.

Диана подумала, что быть Золушкой — задача сложная, можно потерять себя. Вот она уже какие-то каверзы выдумывает, словно ей десять лет.

— Да как же так, — начла причитать мадам Маффин. — Ты говорила, что он болел, но я не думала, что так серьёзно.

— Всё гораздо серьёзнее, мадам Маффин. Пока я не могу вам рассказать, но дело в леди Тремейн. —Диана понизила голос, мимо проходили какие-то женщины с корзинками для продуктов и остановились у прилавка мадам Маффин.

Мадам отвлеклась, отпуская им товар. Проводив покупательниц пожеланием доброго дня, мадам Маффин вернулась к Диане.

— Как же ты теперь?

— Я теперь сама по себе, — сказала Диана и прошептала: — Леди Тремейн шантажировала меня смертью отца, но теперь я свободна.

— Да, ты стала какой-то другой. — Мадам Маффин повертела головой, как будто бы разглядывая Диану с разных сторон.

— Да, — подтвердила Диана, — я как будто бы жила во сне, а сейчас очнулась. — Она взглянула на внимательно слушающую её мадам Маффин. — И поняла, что я графиня Диана Селери, а не безымянная девушка со смешным прозвищем.

Мадам Маффин улыбнулась:

— Ну наконец-то!

— Теперь мне нужен адрес поверенного. Отец умер, а я не знаю, что может сделать леди Тремейн.

Мадам Маффин задумалась.

— Диана, в городе всего два поверенных, но я не знаю, кто из них вёл дела твоего отца. Господин Бокри и господин ля Мансер.

Мадам Маффин в задумчивости посмотрела на прилавок, а у Дианы в этот момент заурчало в животе.

— Ой, Золу… Диана, ты голодная? — всплеснула руками мадам Маффин. — Хотя что же это я, конечно же, ты голодная: вряд ли хоть кто-то выдал тебе хоть кусочек.

И мадам Маффин снова вытащила табуреточку и кувшин с напитком, и Диана получила круасан и пирог с капустой.

— Постой за прилавком, — после того как Диана доела, сказала ей мадам Маффин. — Я сейчас к кое-кому сбегаю, может, и узнаю, к кому тебе идти.

Диана встала за прилавком. Людей на рынке прибавилось; пока мадам Маффин не было, Диана продала несколько подносов с горячими круассанами.

И вдруг увидела, что на рынок въехал на чёрном коне тот, про кого она только сегодня утром вспоминала, — Ксандр.

«Любопытно, а что здесь забыл герцог?» — только и успела подумать Диана, как мужчина направился прямо к ней.

— И что служанка из дома графа Селери делает за прилавком? — усмехнулся герцог.

— Круассанами торгует, — резко ответила ему Диана.

— Ого, а у тебя голос прорезался, — искренне удивился мужчина.

— Диана, — раздался голос мадам Маффин, — я всё узнала. — Потом мадам Маффин заметила герцога. — Ох, простите, ваша светлость. Что желаете?

— Желаю пакет ваших пирожков, — улыбнулся он.

И от этой улыбки, сделавшей суровое лицо мужчины по-мальчишески юным, у Дианы затрепетало сердце, и бывшая фея испугалась.

глава 10

Мадам Маффин тоже расплылась в улыбке, глядя на герцога.

— Какие вам пирожки? — спросила она.

Герцог ответил, почему-то глядя на Дину:

— Самые сладкие, пожалуйста.

Диана удивилась, ей казалось, что как раз сладкие герцогу не очень понравились.

И она спросила:

— А вы уверены? Может, с чем-то мясным?

Герцог странно дёрнул головой, будто смахивая с себя наваждение, и пробормотал:

— Да-да, с печёнкой были хороши.

Мадам Маффин посмотрела сначала на герцога, потом — на Диану, улыбнулась понимающе и сделала герцогу два пакета.

— Вот, ваше сиятельство, сытные. — Протянула один пакет. — И сладкие. — Протянула другой.

Герцог расплатился, забрал оба пакеты и уже отвернулся, чтобы отойти, как мадам Маффин воскликнула:

— Ваше сиятельство, а не могли бы вы проводить Диану к поверенному? У девочки умер отец.

Герцог остановился:

— Провожу. А к какому из двух?

Ответила герцогу мадам Маффин:

— Конечно, к господину ля Мансеру.

Лицо герцога удивлённо вытянулось.

— Вы уверены? Насколько я знаю, господин ля Мансер ведёт дела исключительно аристократических семей.

Мадам Маффин обиженно произнесла:

— Так Диана — дочь графа Селери. Кому как не ля Мансеру вести его дела.

На лице герцога отразилось недоумение. Но он ничего не сказал, лишь кивнул и выжидающе взглянул на Диану:

— Пойдёмте.

Диана тепло попрощалась с мадам Маффин и вышла из-за прилавка.

Герцог критически посмотрел на её наряд, но снова ничего не сказал.

— Прошу вас, леди.

Прозвучало с сарказмом, но Диана решила, что раз есть возможность добраться до поверенного с относительным комфортом, то она не станет придираться.

Когда подошли к огромному коню герцога, Диана поняла, что снова не учла, что герцог повезёт её перед собой. Хотела заявить, что поедет позади герцога, но не успела ничего сказать. Пока она собиралась произнести просьбу, мужчина очень быстро забросил её в седло и уселся сам. Оставалось расслабиться и ехать.

Вдруг Диана ощутила, что губы герцога уткнулись ей в макушку, и уже собиралась возмутиться, как услышала, что герцог произнёс:

— Маленькая лгунья.

Диана возмущённо развернулась, и герцог почему-то поморщился и рукой, свободной от поводьев, сжал Диане бок:

— Осторожнее.

— Я не лгунья, — возмущённо сказала Диана. — И нечего меня щипать.

Герцог отдёрнул руку:

— А ты не ёрзай.

Диана, хоть и никогда не бывала во взаимоотношениях с мужчинами, была же феей-крёстной, покраснела, осознав, почему герцог поморщился.

А внутренний голос стал каверзно нашёптывать: «Покрутись, покрутись, интересно же».

И Диана покраснела ещё больше и подумала: «Хорошо, что герцог сидит позади и не видит моих пылающих щёк».

Но Диана постаралась сидеть ровно и не крутиться, а герцог, между прочим, так и продолжил дышать ей в макушку. Правда, маленькой лгуньей уже не называл.

Вскоре герцог остановился на одной из узких улочек в центре города. Небольшой палисадник перед домом, два больших розовых куста.

Герцог спешился и снял Диану. Всё было сделано аккуратно, без всякого намёка на пошлость.

— Спасибо, — вежливо сказала Диана и пошла в сторону маленькой калитки.

— Я с вами, — заявил этот… любитель пирожков.

— Зачем? — с подозрением спросила Диана.

Герцог усмехнулся:

— Значит, вы всё-таки всё придумали. Признайтесь.

Диана хмыкнула и решительно открыла калитку.

На двери не было никакой таблички, и вообще создавалось впечатление, что это просто чей-то дом.

Диана обернулась.

— Ваше сиятельство, — обратилась она к мужчине так же, как обращалась к нему мадам Маффин, но мужчина отчего-то поморщился, — а вы уверены, что мне сюда?

— Да, — кивнул герцог. — Если тебе надо к ля Мансеру, то точно сюда.

Диана поднялась на невысокое крыльцо и в нерешительности застыла, задумалась: а что, если?.. Вдруг раздался стук в дверь. Диана вздрогнула и увидела нахально улыбающегося герцога, который и постучал.

Дверь открылась почти сразу, за дверью обнаружился молодой человек.

— Вы к мэтру? — спросил он, с удивлением рассматривая Диану и её простое платье с передником. Потом заметил герцога и расплылся в улыбке. —Ваше сиятельство, какая честь, проходите, пожалуйста.

А Диана почему-то разозлилась: «И все-то его знают».

Глава 11

Диана не знала, что следует сделать, поэтому присела в лёгком книксене и коротко кивнула.

— Почему вы в таком виде, леди Селери? — Мужчина тяжело поднялся из-за стола. — Что с вами произошло? — И вдруг он заметил герцога, и голос его стал ещё более удивлённым. — Ваше сиятельство? Какими судьбами?

Диана решила, что раз уж её узнали, значит, этот мужчина и есть поверенный её отца, и, привлекая к себе внимание, произнесла:

— Господин ля Мансер, у меня важное и не терпящее отлагательств дело.

Мужчина сразу же снова посмотрел на Диану:

— Конечно, юная леди, присаживайтесь.

Диана присела и с удивлением увидела, что нахальный герцог тоже примостился на соседнем стуле.

Диана посмотрела на господина поверенного и тихо добавила:

— Дело конфиденциальное.

Бывшей фее-крёстной было непонятно, насколько хорошо герцог знает леди Тремейн, и ей совсем не хотелось, чтобы мачеха узнала, что она задумала.

Герцог, несомненно, услышал, что сказала Диана, но даже не шелохнулся, чтобы выйти, и Диане пришлось говорить при нём.

— Господин ля Мансер, сегодня ночью скончался мой отец, — сказала Диана.

Краем глаза она заметила, как изменилось лицо герцога, оно стало более напряжённым. Диана снова сделала попытку выставить его за дверь, и на этот раз у неё получилось.

Она рассказала поверенному, что, пока отец болел, леди Тремейн обманом заставила её принять клятву подчинения, сделав из наследницы графа прислугу.

Господин ля Мансер внимательно выслушал Диану и покачал головой.

— Если это правда, то это немыслимо. У меня не укладывается в голове, что такая известная леди могла так поступить, — сказал ля Мансер. — Однако я не могу вам сейчас зачитать последнюю волю.

Диана слушала, и внутри её охватывало бессилие. Неужели этот с виду порядочный человек тоже на стороне леди Тремейн?

Но ля Мансер закончил тем, что попросил Диану немного подождать, поскольку ему надо собраться и перенести остальные встречи.

— Я должен убедиться по поводу графа, — сказал он, — прочитать его волеизъявление всем членам семьи.

Когда Диана вышла из кабинета ля Мансера, увидела герцога, стоявшего рядом с дверью, и по его виду поняла, что он всё слышал.

— Вы действительно говорили правду? — перешёл на «вы» герцог, снова не поверив Диане.

— Почему вы мне не верите? — вместо ответа возмущённо спросила Диана.

— Сложно поверить той, кто, будучи графиней, не узнал собственного принца, — вдруг произнёс герцог. — Да и меня вы тоже не узнали.

— Как и вы меня, — отрезала Диана, пытаясь закончить опасный разговор.

Ей нужно было разобраться с наследством и мачехой, потом — попасть во дворец и влюбить в себя принца, и тогда её миссия будет выполнена.

При мыслях о принце стало тоскливо, но законы сказки непреложны, нельзя менять принца на… герцога, например.

Вскоре появился господин ля Мансер, в руках он держал большую папку, сделанную из чёрной кожи.

— Леди Диана, я приказал подать мой экипаж, — сказал он. — Вы же не возражаете?

Диана не возражала.

А вот герцогу ля Мансер сказал, что дело семейное, но если у его сиятельства есть время, то он с радостью пригласит его в качестве независимого наблюдателя.

У Дианы были вопросы к независимости герцога, но она промолчала, подумала, что поверенному виднее, как всё сделать правильно.

Когда подъехали к графскому особняку, то Диана обратила внимание, что траурная лента, которую она лично повязала на входе в дом (это ей посоветовала сделать сама леди Тремейн), исчезла.

Войдя в дом, Диана увидела леди Тремейн, с довольным видом встречавшую гостей.

— Ваше сиятельство, какая честь, — торжественно поприветствовала леди Тремейн герцога, будто бы и не заметив, что прямо перед ней стоит Диана.

Вперёд выступил ля Мансер:

— Леди Тремейн, я прибыл зачитать последнюю волю графа Селери.

И здесь леди Тремейн холодно и, как показалось Диане, победно улыбнулась и произнесла:

— Господин ля Мансер, с вами кто-то очень жестоко пошутил. — И после этой фразы леди Тремейн посмотрела на Диану и добавила: — Ай-ай-ай, детка, как нехорошо обманывать.

Позади Дианы раздался вздох.

Между тем леди Тремейн сделала скорбное лицо и продолжила:

— Граф, конечно, всё ещё находится в том состоянии, когда он не может с нами поговорить, но он совершенно точно жив. — И вот теперь уже явно победно взглянув на Диану, леди Тремейн предложила: — Да что там, вы же можете сами пройти и удостовериться.

А у Дианы снова в груди словно искры вспыхивали. И эта искрящаяся злость подогревалась ещё и укоризненным взглядом герцога.

Когда леди Тремейн повела всех в покои графа, Диана тоже пошла, надеясь, что сумеет разгадать, какое колдовство на этот раз скрывает мачеха.

Глава 12

Под окнами внизу стояли сводные сёстры Золушки. В этом месте была небольшая беседка, окружённая розами и увитая плющом; здесь было удобно прятаться, потому что эта сторона дома всегда пустовала. Все привыкли к тому, что Золушка живёт в чулане, и забыли о том, что она переехала в гостевые покои.

Анна жаловалась Марии на то, что ей очень больно ходить.

—Эта ведьма заставила меня проколоть пятку каким-то ржавым гвоздём, — говорила она с плаксивыми нотками в голосе.

Мария в своей безразлично-холодной манере отвечала ей:

— Анна, потерпи немного, мама знает, что делает. Ты же видишь, что происходит!

— Ничего не вижу, — заявила Анна. — Мне так больно, что я даже не поняла, что к нам снова приезжал сам герцог Берг.

— Ничего не видишь, а герцога, значит, разглядела, — сказала Мария и нехорошо прищурилась, словно пытаясь рассмотреть какой-то скрытый смысл в лице сестры.

Диане было хорошо их видно, тогда как сёстры её видеть не могли, даже если бы задрали головы и посмотрели на окна второго этажа.

Неожиданно Анна решила подразнить сестру:

— Кто же не знает следующего за принцем завидного холостяка.

Но Мария была не так проста.

— О-о-о! Неужели Анна наконец-то готова рассмотреть чью-то ещё кандидатуру, кроме красавчика принца?

Анна сразу смутилась:

— Ничего я не готова, но я знаю, что ты хотела бы этого.

Голос Анны стал такой неприятный, и Диана подумала, что это, наверное, у них семейное. Не только окружающих «кусать», но и друг друга. Что же всё-таки произошло?

Пока Диана отвлеклась на размышления, перепалка между сёстрами чуть было не закончилась дракой.

Потому как сразу после заявления Анны, что это Мария влюблена по уши в герцога Берга и что она лично видела вырезки из газет у Марии в дневнике, Мария резко наступила на ногу сестре, отчего Анна заорала, но сразу перестала вспоминать ещё какие-то факты про Марию и её увлечённость герцогом Александром Бергом.

— Дура! Ты зачем мне наступила на больную ногу? — кричала Анна. — Я всё маме расскажу.

— Иди, иди, пожалуйся мамочке, слюнтяйка, — выплюнула зло Мария.

— В следующий раз твоя очередь будет наступать на ржавый гвоздь пяткой, — обиженно произнесла Анна.

— Может, следующего раза и не будет, — вдруг мстительно ответила ей Мария. — Наша Золушка сильно приуныла, что у неё ничего не вышло, и скоро снова начнёт убираться и готовить.

— А я так и не поняла, — спросила Анна, — а что у неё должно было выйти?

Мария стала рассматривать свои аккуратные ноготочки:

— Не поняла и не поняла.

— Нет, но я поняла, что она привела поверенного, только не поняла зачем. Разве наш отчим, граф Селери, умирает? — с искренним недоумением в голосе спросила Анна.

— Нет, мама сказала, что с ним всё в порядке, — устало ответила Мария. Было заметно, что она устала отвечать на вопросы, и когда Анна снова попыталась задать вопрос, несколько раздражённо произнесла: — Иди полежи, может быть, тебе полегче будет.

На что Анна снова разразилась возмущённой тирадой:

— Я не могу. Когда я лежу, у меня ещё больше болит нога.

— Мама сказала, что больше недели это не продлится, — сказала Мария, которая в глубине души радовалась, что сестра глуповата и не заметила, что обе соломинки были короткие.

А вот мама заметила, но ничего не сказала.

Тем временем причитания Анны пошли на очередной круг, и Мария успокаивающе сказала:

— Ладно, потерпи, мама что-нибудь придумает, не оставит же она тебя без бала.

Диана наблюдала, как, закончив разговор, сёстры повернулись и пошли к входу в дом. Анна сильно хромала.

«Так вот в чём дело, — подумала Диана, — это всё-таки какое-то колдовство. Но почему они говорили о какой-то ведьме? Надо бы узнать, есть ли в этом городе ведьма».

И Диана снова пошла на рынок. То, что она могла ходить куда вздумается и её никто пока не трогал, устраивало Диану. В конце концов, только ради этого стоило сбросить заклятье подчинения.

Мадам Маффин уже закончила продавать свои замечательные пироги и булочки и сейчас убиралась и чистила прилавок.

Увидев Диану, воскликнула:

— Золушка… О, прости, Диана. Как твои дела? Не обидел ли тебя его сиятельство?

Диана рассказала мадам Маффин, что произошло.

Мадам Маффин призадумалась и спросила, немного смущаясь (видимо, ей было неловко спрашивать девушку о смерти отца):

— Диана, а ты точно уверена, что… ну, что твой отец был… не живой?

Диана была в этом уверена, хотя и не видела сама.

Мадам Маффин снова взяла паузу, но уже через несколько мгновений сказала:

— У нас в городе две колдуньи, кто мог бы это сделать. Но одна из них светлая, и она вряд ли возьмётся за это, а вторая — тёмная, и она вполне могла бы такое сотворить. Но я тебе очень не советую туда идти.

Глава 13

Когда Диана прибежала к дому ведьмы, там уже стояла очередь.

«Ничего себе, — подумала Диана, — сколько желающих стать красивыми без усилий. Даже тёмной ведьмы никто не боится».

Ещё пришла смешная мысль, что ведьма в доле с устроителями бала. Специально готовит эликсиры, зная заранее, что скоро бал.

Отстояв в очереди целый час, Диана наконец-то открыла заветную дверь и прошла внутрь.

Внутри был обычный дом: просторная прихожая, светлая гостиная, из которой выходило три коридора.

Ведьма тоже была… почти обычная. Одета она была ярко: платье с открытыми плечами, длинная разноцветная юбка, словно это была не ведьма, а танцовщица на ярмарке. Сколько ей лет, было очень трудно определить. Потому что лицо её с яркими, но несколько хищными чертами возраста не отражало. Морщин на нём не было, но в то же время это было лицо взрослой женщины.

Ведьма посмотрела на Диану уставшим взглядом:

— Зачем пришла?

— За эликсиром. — Диана решила, что она будет как все. Правда, денег у неё было мало, и было неизвестно, хватит ли ей в случае, если придётся покупать.

— Тебе-то зачем? — скептически спросила ведьма, и Диане показалось, что ведьма знает, что она не настоящая Золушка.

— На бал пойду, — заявила бывшая фея, решившая не сдаваться.

Но ведьма, оказывается, говорила про другое.

— Не подействует на тебя, пока на тебе заклятие.

Диана полагала, что она уже избавилась от заклятия, поэтому сделала удивлённые глаза и спросила:

— Что за заклятие?

Ведьма пожала плечами:

— Непонятно, но получила ты его несколько лет назад и… — Ведьма прищурилась, будто пытаясь что-то разглядеть. — Ты сильная, тебе удаётся ему противостоять, но если его не снять окончательно, то заклятие в конце концов возьмёт над тобой верх.

— А что же делать? Как же снять это заклятие? — Диана решила не пренебрегать полученной информацией, одновременно пытаясь вспомнить, что она узнала про Золушку и что произошло несколько лет назад.

Ведьма улыбнулась, и Диана увидела, как сквозь резкие черты лица ведьмы проступило совсем другое лицо — юное, с мягкими чертами. Но длилось это долю секунды, и Диана точно не могла сказать, это было на самом деле или ей показалось.

— Всё просто, — сказала ведьма. — Заклятие может снять поцелуй любви.

И только Диана собиралась спросить, что за поцелуй и где его взять, как дверь содрогнулась от удара с внешней стороны и в следующее мгновение слетела с петель.

А в дом ведьмы ворвались солдаты в алых плащах королевской стражи. Двое из них сразу же схватили ведьму, которая хотела в них чем-то кинуть, но они действовали настолько стремительно, что она не успела.

А в дверном проёме показался высокий, мощный, черноволосый, красивый мужчина.

Герцог Александр Берг.

Он вошёл с высокомерным выражением на мужественном лице, и оно резко сменилось на удивлённое, когда он увидел прижавшуюся к стене Диану. Нахмурился, но ничего не сказал. Диана решила, что, может, у неё есть возможность уйти, но не тут-то было. Стоило ей только дёрнуться в сторону двери, сразу прилетело от герцога:

— Стойте на месте.

Ведьма проговорила, поведя обнажённым плечом:

— Ксандр, лапонька, что за дела?

Герцог, не обращая внимания на явную провокацию со стороны ведьмы, кивнул одному из солдат. Тот достал из нагрудного кармана плотный на вид, свёрнутый в трубочку лист бумаги.

— За распространение приворотных зелий в преддверии бала и выбора невесты принца… — начал зачитывать солдат.

— Я не торгую приворотными зельями! — возмущённо перебила его ведьма.

Но солдат, не слушая её, дочитал до конца, закончив фразой:

— …до окончания разбирательства, которое может занять от двух недель до нескольких месяцев, ведьма Агнесса должна быть помещена под стражу в магистерию.

Диана не знала, что такое магистерия, но ведьма, по всей видимости, знала, потому что она вдруг дёрнулась и, резко выбросив правую руку в сторону герцога, кинула в него какой-то шарик. Герцог, да и никто в комнате, не успел среагировать, и шарик, ударившись герцогу прямо в лоб, вдруг «взорвался» розовыми сердечками, а ведьма крикнула:

— Встретишь истинную любовь и узнаешь о ней, только когда потеряешь.

Замешкавшиеся солдаты всё-таки скрутили ведьму и вышли из дома вместе с ней, а герцог достал платок и, вытерев со лба что-то, похожее на розовый кисель, строго посмотрел на Диану:

— А вы что здесь делаете?

Герцог смерил её насмешливым взглядом. Диана была всё в том же платье служанки и огромных старых башмаках.

Глава 14

Герцог Александр Берг

Герцог ринулся за исчезнувшей в тумане девушкой. Он сам не понимал, что с ним произошло. О колдовстве ведьмы он не волновался, обычные проклятья на него не действовали. Но после того как на него обрушилась розовая гадость, он вправду ощутил что‑то не то.

Ему вдруг захотелось, чтобы эта графиня Врушка проявила эмоции. Призналась в своём вранье. Сказала, что никакая она не графиня, что пришла к ведьме за приворотным для своих сводных сестёр. Понятно же, что наверняка её отправила леди Тремейн, потому что у неё самой нет ни денег, ни шансов попасть на бал. Он вдруг как наяву увидел, что она подходит к нему и, заглядывая в глаза, просит прощения. Герцог даже головой помотал. Но ставшее странным воображение подбрасывало ему картинку за картинкой, и каждая последующая была откровеннее, чем предыдущая.

И зачем он ляпнул про обыск? А девица по-настоящему перепугалась, и этот её страх словно парализовал его, он даже не заметил, что фамильяр ведьмы остался в доме и напал на него. А когда ему наконец-то удалось оторвать сову от головы, то Золушки — кажется, так называла девушку леди Тремейн — и след простыл в одном из портальных коридоров ведьминого дома.

«Ничего, — подумал герцог, — я пойду в дом графа Селери и найду там эту Золушку, ну и заодно проведаю старого графа».

А ещё он обещал сам себе проверить слова этой маленькой врушки про то, что никакой графини Селери в школе-пансионе нет.

***

— Чего встала? — раздался голос, и на плечо Дианы приземлилась огромная сова, в которой бывшая фея-крёстная узнала свою спасительницу от ставшего вдруг озабоченным герцога.

— Спасибо вам, — вежливо сказала Диана.

— Спасибом сыт не будешь, — грубовато, но уже как-то мягче ответила сова. — Пошли в дом, найдём еду.

— А чей это дом? — не двигаясь с места, спросила Диана.

— Как чей? — удивилась сова. — Наш.

— Ваш? — не менее удивлённо спросила Диана.

— Наш с моей ведьмой был, — грустно прозвучало от совы. — А теперь — наш с тобой.

— А как это? — Диана пока не понимала, как это — был наш, а стал ваш. Что это вдруг?

Оказалось, что ведьма каким-то образом умудрилась перекинуть на Диану своего фамильяра, а вслед за ним и протянулась возможность обладания ведьминым имуществом.

— И что теперь? Я стала ведьмой? — Диана с радостным ужасом представила, что она сможет варить всякие зелья и разберётся с леди Тремейн.

Но сова, заклекотав, что, вероятно, означало смех, сообщила:

— Конечно, нет, ведьмой надо родиться, а стать ей нельзя, но ты сможешь безбоязненно пользоваться имуществом. — Фамильяр как будто что-то вспомнил и добавил: — Ну и заботиться обо мне. Зови меня Юлиус.

— Очень приятно, Юлиус, а я Диана.

— Ну пошли, что ли, есть охота, — заявил фамильяр, и Диана пошла за совой в дом.

В доме было чисто, на кухне обнаружился магический холодильник и магический же шкаф для хранения разных продуктов. Проблема обнаружилась, когда Диана попыталась приготовить. Она решила, что, как и со всем остальным, раз заклятие на ней не до конца снято, то стоит ей прикоснуться к продуктам, как из-под её рук начнут выходить шедевры кулинарии. Но не тут-то было!

Вытащив из магического холодильника мясо, Диана застыла над ним, не понимая, как и что дальше делать.

Особенно расстроился Юлиус. Фамильяр, конечно, сделал всё возможное, чтобы исправить ситуацию, а именно начал давать ценные советы, но для феи, которая всю жизнь пользовалась магией, это было непонятно и сложно.

Общими усилиями приготовили похлёбку, Юлиус посчитал, что это самый безопасный, хоть и долгий вариант. Единственное, о чём попросил, — отдать ему всю гущу, потому что жидкую часть похлёбки есть клювом невозможно.

— Научиться тебе надо готовить, — укоризненно произнёс Юлиус, — а то пропадём.

Диане и самой стало стыдно. Она вспомнила, как укоряла Золушек, а сама внезапно осознала, что ничего и не умеет. Если вдруг так случится, что ей надо будет жить самостоятельно, то она точно пропадёт. И осознав это, бывшая фея была готова сдаться и забрать свои слова про Золушек обратно.

И она уже почти решилась позвать сестру, как вдруг взгляд её упал на большой гардероб с прозрачными дверцами.

Глава 15

За прозрачными створками висели… наряды. Диана прижалась лицом к стеклу, пытаясь рассмотреть, что там внутри, и ей показалось, что гардероб бездонный. Создавалось впечатление, что ряды вешалок уходят вдаль.

Гардероб был сделан из тёмного дерева, широкие рамы вокруг прозрачных створок были украшены символами в виде звёзды, полумесяца, глаза и цветов. Ручки на дверцах были сделаны в виде змей, которые оскаленными мордами смотрели прямо на неё. Диане даже показалось, что раздвоенные языки шевелятся. На верхней перекладине гардероба висела деревянная табличка, на которой как-то криво, будто это делал ребёнок, было выжжено: «Прокат».

— Очень обнадёживает, — пробормотала Диана, вспомнив, что прокат — это что-то ненадолго.

Осторожно протянула руки к змеиным ручкам. Никто не зашипел и не попытался укусить, но Диана могла поклясться, что её ладоней коснулись змеиные языки, и только после этого ей удалось распахнуть створки.

То, что она увидела снаружи, оказалось правдой, внутри шкаф был больше, чем снаружи. Там висели десятки или даже сотни платьев, костюмов разных моделей, цветов и материалов — от невидимо тонкого кружева до боевых корсетов, расшитых сталью. Захотелось померить, каждое платье привлекало взгляд, казалось таким родным и будто бы кричало: «Выбери меня».

На плечо к Диане снова опустился Юлиус:

— Ты чего к шкафу прилипла?

— Радуюсь, — буркнула Диана, размышляя о том, что как-то гладко всё складывается. Когда ей нужно было уйти из дома, вдруг появилась возможность пользоваться домиком ведьмы. Теперь с этим шкафом-прокатом — ей не надо сильно мучиться, чтобы попасть на бал. Диана почему-то была уверена, что у ведьмы и карета какая-нибудь найдётся.

— А карета есть? — решила она уточнить у Юлиуса.

— А как же, — ответил Юлиус, и Диана с подозрением прищурилась: «Что и требовалось доказать».

Она схватила Юлиуса и грозно спросила:

— Отвечай! Какой ты фее служишь?

Юлиус недовольно вертел круглой головой и обиженно хлопал глазами.

— Или ты сам фея? — пришла в голову бывшей фее ещё одна умная мысль.

Вдруг Юлиус распахнул крылья, перед лицом Дианы мелькнули огромные когти, и уже через секунду фамильяр сидел на потолочной перекладине.

— Совсем дурная? Какая я тебе фея?! — возмущённо заклекотал Юлиус.

— Тогда скажи, зачем ты мне помогаешь.

— Ведьма меня тебе поручила. Пока я с тобой, я тебе помогаю. Вернётся моя ведьма — и перестану помогать. — И вдруг запричитал, прикрыв глаза крыльями: — Где же моя ведьма? Как же я устал от этой девчонки! Готовить не умеет, никому не верит!

Диане стало стыдно.

— Ладно, Юлиус, прости, просто, понимаешь, у меня пари.

И Диана рассказала сове-фамильяру, что с ней произошло и почему она теперь здесь в некоторой растерянности.

— Да-а, — протянул Юлиус, — дела-а.

Диана покосилась на фамильяра:

— Поэтому я и подозреваю всех, кто пытается мне помочь.

— Так, а что ты делать собираешься? — деловито спросила Юлиус.

Диана посмотрела на гардероб:

— Буду собираться на бал.

Юлиус заметил, что Диана посматривает на гардероб, и хмыкнул:

— Агнесса им ни разу не пользовалась, если что.

— А зачем он тогда здесь? — удивилась Диана.

— От предшественницы остался, — ответил фамильяр и как-то странно нахохлился.

У Дианы появилось подозрение, и она его сразу же и высказала:

— А ты знаешь, как им пользоваться?

— Теоретически, — уклончиво ответил фамильяр.

— Понятно, значит, не знаешь. — Диана теперь посмотрела на шкаф по-другому.

— Ну, есть инструкция, — сказал Юлиус и вытащил откуда-то из воздуха толстенную книгу в ярком переплёте.

Диана с изумлением уставилась на огромный фолиант:

—Эт-то инструкция?

— Ну да. — Диане показалось, что фамильяр усмехнулся. — Ну, ты же хотела потрудиться — вот, пожалуйста.

— Это правда, — кивнула Диана и забрала у фамильяра книгу.

Пора было делать так, как она и хотела, чтобы делали Золушки. «Помоги себе сам» называется.

***

Герцог Александр Берг

Прежде чем направиться к дому графа Селери, герцог Берг решил сделать запрос в пансион. Мог бы — съездил бы сам, но леди Тремейн назвала пансион на другом конце королевства, и поездка заняла бы у него не меньше недели. А через три дня был назначен бал, на котором племянник, принц Гарольд, должен будет выбрать себе невесту, и брат, король Карл, попросил Александра проследить, чтобы «мальчик» не ошибся.

Глава 16

Герцог Берг собрался и поехал в дом графа Селери — выяснить, что же там происходит. Возле дома его встретил конюх, который подскочил и взял коня под уздцы.

— Как тебя зовут, парень? — спросил герцог.

— Меня зовут Гримон.

— А скажи, Гримон, давно ли ты видел своего хозяина? — передавая конюху поводья, спросил герцог.

— Очень давно, — ответил конюх, почесал нос, словно пытаясь вспомнить когда. — Он уже, считайте, полгода из дома не выходит.

— А доктор? — Герцог умел задавать правильные вопросы. — Доктор к нему приходит?

— Доктор? — Судя по всему, конюху даже было сложно вспомнить, когда это было, но, вздохнув, он ответил: — В последний раз был месяца три назад.

Герцог удивился, но никак не прокомментировал.

— А скажи, Гримон, а что хозяйка? — спросил герцог.

— Леди Тремейн? — уточнил конюх.

— Нет. — Герцог потрепал коня по холке, доставая бумаги из седельных сумок. — У графа была дочь, графиня Диана.

Конюх вдруг сжался, подозрительно оглянулся по сторонам.

— Не знаю я ничего, — сказал он, хотя до этого явно собирался сказать что-то другое.

Герцог бросил взгляд на дом. Из окон второго этажа на него смотрели две пары глаз.

— Постой. Как это — не знаешь?

— Не знаю ничего, — буркнул конюх, и, повернувшись к коню, потрепал того по морде. После чего склонил голову и, будто бы что-то говорил коню, почти не открывая рта, произнёс: — Вечером в таверне «Лысый осёл»… — А следом ласково добавил, уже точно обращаясь к коню: — Ах ты ж мой хороший…

Он начал гладить коня герцога между ушей, уговаривая того пойти за ним в конюшню.

«Так, очень любопытно», — подумал герцог и направился к дому.

Не успел он постучать, как дверь распахнулась. В проёме стояла сама леди Тремейн.

— Какая радость видеть вас, герцог! — сказала она, зловеще улыбаясь (или герцогу показалось?), и спросила: — Какими судьбами?

Леди стояла стеной, перегораживая вход. Большая грудь леди была, словно орудия, нацелена прямо в герцога, но главу тайной службы королевства таким было не смутить. Он сделал шаг вперёд, гораздо более широкой грудью отодвинув леди, и, улыбнувшись, ответил:

— Приехал проведать старого друга.

— Граф болеет. К нему нельзя, — недовольно проговорила леди Тремейн, с удивительным проворством для своих форм забежав перед герцогом и перегородив ему вход на лестницу, ведущую на второй этаж.

— Мне, — голос герцога Берга больше не отличался миролюбивостью, — младшему брату короля и главе тайной службы нашего королевства, можно всё. А уж тем более навестить больного друга. Пропустите меня!

Если герцог надеялся, что леди Тремейн отступит, то он ошибся. Леди раскорячилась на лестнице, перекрыв проход таким образом, что герцог мог только либо пройти по леди, либо вступить с ней в открытое противостояние.

Но герцог Берг не дрался с женщинами.

— Нет! — Леди Тремейн с вызовом посмотрела на герцога. — Вы не пойдёте туда! Дайте спокойно поболеть бедному графу.

Герцог наклонил голову, внимательно посмотрел на зарвавшуюся леди Тремейн:

— А доктора вы к нему тоже не пускаете?

— Да откуда вы… — На лице её промелькнуло злобное выражение, и она кинула взгляд на входную дверь. — Похоже, что у кого-то слишком длинный язык.

Теперь удивился герцог.

— При чём здесь кто-то? Вы забыли, кто я? Пропустите меня сейчас же, не вынуждайте применять к вам силу.

— Ударите меня, герцог? — вдруг игриво спросила леди Тремейн, и в её глазах блеснуло что-то нехорошее.

Герцог сглотнул, понимая, что под «ударите меня» леди имела в виду что-то другое, а не то, что обычно.

— Ну уж нет, — спокойно ответил он и сделал пасс левой рукой.

Между герцогом и леди возникло облачко серовато-белой субстанции, которое впиталось в лицо леди. Она без звука осела на ступеньки.

Герцог, явно прилагая большие усилия (всё же леди Тремейн была женщиной в теле), прокряхтел сам себе, что леди даже в бессознательном состоянии продолжает защищать лестницу…

Оттащив леди и освободив проход, герцог поднялся на второй этаж. Прошёл в комнату графа, где навещал его в последний раз, когда «вывел на чистую воду графиню Диану», но кровать была застелена, и графа там не было.

Тогда герцог стал заходить во все комнаты. Почти все оказались пустыми, только в дальней гостиной он нашёл дочерей леди Тремейн.

— Здравствуйте, юные леди, — улыбнулся герцог своей потрясающей улыбкой.

Улыбка у него была на все случаи жизни. Иногда такая, что люди падали в обморок от страха. Но сейчас ему нужны были союзники.

Лица девушек озарили улыбки, особенно старалась та, то выглядела стройнее, с тёмными волосами. Герцог, как ни старался, не мог вспомнить их имена.

— Не напомните ваши прекрасные имена? — снова улыбнулся герцог.

Глава 17

Диана

В домике ведьмы было хорошо. Диана выспалась на широкой, в меру мягкой кровати впервые за долгое время. Ночью она долго изучала инструкцию к шкафу и не заметила, как уснула. Её разбудил Юлиус.

— Вставай, соня, завтракать пора, — сказал он и тяжело вздохнул. — Диана, ну почему я всегда и везде должен напоминать тебе, что меня надо вовремя кормить?

— Почему я должна готовить завтрак? — простонала Диана, не открывая глаз.

— Может быть, потому, что моя ведьма помогла тебе с защитой и помощником в моём лице? А взамен меня всего-то надо вовремя покормить, — философски заметил Юлиус.

— Да уж, конечно, — пробурчала Диана, но всё же, потянувшись, выбралась из-под одеяла.

Умылась, сделала лёгкую разминку, порадовалась тому, что она молода, здорова и красива, и направилась на кухню.

Юлиус с подозрением посмотрел ей вслед и полетел за ней. Кто его знает, может быть, эта странная фея-Золушка и впрямь не сможет даже элементарные яйца сварить.

Так оно и вышло.

Поэтому Юлиусу снова пришлось выступить консультантом по кулинарии. Тем не менее завтрак удался гораздо лучше, чем вчерашний ужин. Конечно, не всё удалось, блинчики не получились, оладьи подгорели, так любимые Юлиусом сырники превратились в трагедию. Но вот нарезать хлеб, достать масло и вкусные намазки и сварить яйца — всё это у Дианы получилось неплохо. Более того, она неожиданно обнаружила у себя один талант: бывшая фея умела украшать стол. И не просто так — она совершенно точно знала весь столовый этикет, как настоящая принцесса.

Когда голодный Юлиус наконец взглянул на сервировку, он понял, что не всё потеряно. Эта фея-Золушка, пожалуй, ещё сможет устроиться в жизни.

После завтрака настроение у Юлиуса значительно улучшилось. Поэтому он решил немного испортить его Диане. Он же всё-таки не просто сова, а фамильяр ведьмы, ему положено быть немного вредным.

— Если ты всё-таки собираешься на бал, — начал он, — и у тебя в планах влюбить в себя принца, то хочу напомнить, что пора начинать договариваться со шкафом, а то останешься ты без наряда.

Диана резко повернулась к нему.

— В смысле договариваться со шкафом?

— Ну, понимаешь… — Юлиус важно взмахнул крыльями. — Это же ведьминский шкаф, а любые ведьминские вещи, они… Как бы это сказать? С характером. Иногда бывают очень вредными.

— И что, это может занять много времени? — спросила Диана, нахмурившись.

— Всё зависит от того, как быстро ты найдёшь с ним общий язык, но… — Юлиус многозначительно приподнял одно крыло, — напомню, бал через два дня, так что я бы не откладывал.

Диана тяжело вздохнула. Вот оно, то самое, то есть именно то, о чём она говорила себе в первый день, что теперь она в роли Золушки, которой никто не принесёт платье с волшебной палочкой и не подарит хрустальные башмачки. Теперь всё придётся делать самой.

— Ну что же, пойдём, — обречённо сказала она. — Юлиус?

— А я-то тут при чём? — невинно переспросил фамильяр.

Диана бросила на него выразительный взгляд.

— Мне будет спокойнее, если ты хотя бы будешь наблюдать и комментировать. Морально поддерживать. Вдохновлять, в конце концов.

— О, наблюдать и комментировать — это я умею, — важно сказал Юлиус. — Пошли, посмотрим, как ты будешь уговаривать шкаф.

И они вместе отправились в комнату, где стоял волшебный шкаф. Настроение у Дианы было боевое. Или почти боевое. В любом случае хуже вчерашнего ужина быть не может.

Или может?

***

Диана встала перед шкафом, как перед драконом: отчего-то ей заранее было страшно, даже показалось, что шкаф зловеще скрипнул дверцей. Надпись «Прокат» теперь почему-то сияла угрожающе алым.

— Ладно, шкаф, — обратилась к нему Диана, как к живому существу, — давай договоримся как взрослые люди.

Шкаф, естественно, ничего не отвечал, даже змеи на ручках убрали раздвоенные языки.

Диана, ободрённая этим «молчанием», продолжила:

— Дорогой шкаф, мне нужно платье на бал, чтобы оно было не слишком пафосное, не слишком кричащее. — Диана подумала и добавила: — Без перьев и желательно скромное.

Шкаф промолчал. Потом открылся сам собой, и из него вылетело платье в виде... рыбьей чешуи. Серебристое, обтягивающее и с таким вырезом на спине, что Диана застыла, приоткрыв рот, из которого спустя секунду вырвалось:

— Это? Серьёзно?

Платье эффектно закружилось в воздухе, продемонстрировав, что подол заканчивается на коленях, а вырез доходит почти до... ну, почти в никуда.

— Я иду на бал, а не в бордель! — возмущённо воскликнула бывшая фея.

— Шкаф считает, что ты должна произвести впечатление, — подал голос Юлиус, вспомнив про свою роль комментатора.

— На кого?! На принца, который ещё не вылез из детских штанишек?

Юлиус задумался:

— Ну, если он собрался жениться, то, наверное, вылез… из штанишек.

Глава 18

— У нас есть тыква, — многозначительно произнёс Юлиус и добавил: — Она на кухне.

В ответ на укоризненный взгляд Дианы фамильяр нахохлился и протянул:

— Либо можно вызвать ведьмину карету. Конечно, она жутковата, и в неё мы запрягали пауков, да ещё иногда от неё пахнет серой, но зато она быстрая.

Диана вздохнула.

— В этом платье и с этой каретой я, похоже, буду самой странной гостьей на балу.

— Ну и что, — оживился Юлиус, — зато тебя точно запомнят.

— Ладно, — выдохнула Диана, подоткнула рукава домашней рубахи, демонстрируя, что готова поработать. — Пошли уговаривать ведьмину повозку, надеюсь, что она более адекватная, чем ведьмин шкаф.

Юлиус усмехнулся, развернув оба крыла:

— Она, конечно, капризная, но ей понравится твой стиль. Особенно разные туфли.

Как ни странно, с повозкой удалось договориться довольно быстро, достаточно было ей пообещать, что Диана не боится ездить быстро и согласна промчаться с ветерком.

Ха, она тогда ещё не знала, на что подписалась.

***

Герцог Александр Берг

На рынке у мадам Маффин ничего нового выяснить не удалось, кроме того, что это мадам Маффин отправила Диану к ведьме.

Переговорив с доброй женщиной и закупившись пирожками, герцог ещё раз убедился в том, что те, кому он верил, скорее всего, ему лгали, а та, кого он обидел неверием, скорее всего, говорила правду, пытаясь до него докричаться; а вот ведьма ей поверила, оттого и помогла.

И герцог пошёл к ведьме, чтобы просто поговорить, и он даже был готов её отпустить, если она пообещает ему, дав магическую клятву, не продавать приворотные зелья. Им ещё ненастоящей невесты для принца не хватало. Как бы герцог ни ругался на разгильдяя, племянника он любил и желал, чтобы он был счастлив.

Каково же было его удивление, когда возле магистерии он встретил одну из дочерей леди Тремейн, белокурую пышечку Анну.

— Леди Анна, — окликнул он девушку, которая в это время пыталась уговорить охранника её пропустить. В руках у девушки был небольшой пакет.

Девушка обернулась, в её глазах мелькнул испуг, и она попыталась уйти, но герцог почувствовал, что надо её остановить. Здесь нет её властной матери и хитрой сестры, и если он будет действовать мягко, то сможет узнать ту информацию, которой ему недостаёт.

— Леди Анна, — повторил герцог и, спешившись, в два шага догнал прихрамывающую девушку, — постойте.

Анна остановилась, настороженно глядя на герцога.

— Леди Анна, не пугайтесь, я могу вам помочь, — мягко сказал герцог Берг и улыбнулся одной из своих обезоруживающих улыбок.

Это помогло, и девушка несколько расслабилась и слабо улыбнулась в ответ.

— Скажите, леди Анна, что вы хотели, и я постараюсь это сделать, если смогу, конечно. — Герцог внимательно посмотрел на девушку.

Было видно, что ей, с одной стороны, очень хотелось рассказать, а с другой стороны, что-то всё ещё её сдерживало.

Тогда герцог взглянул на охранника.

— Ваша светлость, леди просила пропустить её к задержанной ведьме, передать гостинец.

Герцог доброжелательно взглянул на снова ставшую испуганной Анну:

— И только-то? Какой пустяк!

— П-правда? — неуверенно произнесла девушка.

— Конечно, — улыбнулся герцог.

— И вы меня пропустите? — Анна не могла поверить в своё счастье. Неужели она сейчас пройдёт к ведьме и та снимет с неё это заклятие, которое заставляет её хромать?

И герцог распорядился пропустить девушку к ведьме, а сам пошёл послушать, о чём они будут говорить.

Чем больше Александр слушал, тем страшнее ему становилось. А страшно ему становилось оттого, что он точно не сможет ничего доказать.

Позиция леди Тремейн будет, что она, несчастная вдова с тремя дочерями на руках, не может остаться без мужа накануне решающего бала. Потому что, пока жив граф, дочери будут приняты в высшем свете, как только он умирает, только его родная дочь получает титул. И судя по тому, как леди Тремейн и её дочери обращались с настоящей наследницей графа, она их точно не оставит в семье с титулом. Поедут в деревню грядки полоть, или где там у леди Тремейн находится её вдовья доля.

Герцог слушал, как ведьма поначалу отказывалась помочь девушке, поэтому ему пришлось выйти и вмешаться.

— Освободи её от заклятья, Агнесса — сказал он.

Ведьма, несмотря на то что платье было уже несвежим, повела плечиком и игриво спросила:

— А что мне за это будет?

Герцог вздохнул:

— Я не стану привлекать тебя к ответственности за использование этого заклинания.

В общем, ведьма торговалась, сошлись ещё и на том, что герцог распорядится о свежей одежде и возможности вымыться, и герцог пообещал, что как только невеста принцем будет выбрана, то он сразу же Агнессу и отпустит.

Глава 19

Герцог Александр Берг

— А где та девушка, которая была в твоём доме в день, когда я тебя арестовал?

— Какая девушка? — искренне удивилась ведьма.

Герцог Александр Берг уже не был юнцом, чтобы остро реагировать на каждую женскую колкость, но ведьма его взбесила:

— Такая!

И он вспомнил, что её ещё назвали Золушкой.

— Золушка! — сказал он.

— Ах, Золушка, — улыбнулась ведьма. — Не знаю.

— Да как это не знаешь?! Твой же фамильяр на меня напал, а она убежала. — Герцог поражался наглости некоторых, пользующихся его добротой.

— У меня нет фамильяра. Вы что, не видите, ваша светлость?

Герцог понял, что ведьма над ним издевается, хотя если бы фамиляр был, то он бы сейчас был здесь, с ведьмой, они отдельно существовать не могут.

Герцог понял, что от ведьмы так ничего и не добьётся, и резко развернулся, чтобы уйти.

Но ведьма ещё имела наглость его окликнуть:

— Ваша светлость, вы обещали.

Герцогу так и хотелось сказать, что он не помнит, но, взглянув на умоляющее лицо женщины, он ответил:

— Я распоряжусь.

И вышел. А ведьма посмотрела ему вслед, над головой герцога витал розовый туман, и ведьма задумчиво проговорила:

— Странно, что он её всё ещё разыскивает, я же вижу, что моё заклятье действует, и Диану он уже точно должен был забыть.

Как только ведьма увидела девушку и Александра Берга в своём доме, то она сразу заметила золотые нити истинной любви, уже протянувшиеся между этими двумя. Но герцог так её разозлил, что она, обидевшись, наложила на него почти детское по уровню сложности заклятье, которое снимается поцелуем истинной любви.

Такая же ситуация и у Дианы: чтобы окончательно освободиться от всех заклятий, которыми её пичкала мачеха, ей тоже нужен этот поцелуй. Но ведьма, как и все ведьмы, обладала врождённой вредностью и поэтому считала, что каждый сам творец своего счастья, и не собиралась помогать никому, а уже тем более за просто так.

Ведьма улыбнулась мыслям: вот если бы Александр Берг предложил её освободить, то она могла бы ему рассказать, что один флакон приворотного зелья она всё-таки продала — старшей дочери леди Тремейн, Марии. И ведьма точно знала, в чей бокал Мария хочет его накапать.

***

Диана

Карета стояла на заднем дворе дома ведьмы в пыли и в паутине, создавалось впечатление, что она ждала этого момента веками. На первый взгляд карета была похожа на какую-то готическую конструкцию: она была чёрная, как ночь, украшенная резными узорами в виде летучих мышей, вместо стёкол на окнах была паутина. Завершали образ огромные колёса.

Диана, если честно, вообще сомневалась в том, что карета способна ехать. Но по настоянию Юлиуса взяла в руки ведро и тряпку и принялась отмывать мрачное транспортное средство.

— А как она поедет? — после того как ей удалось отмыть карету, спросила Диана.

Кстати говоря, после того, как она прошлась по ней тряпкой, стало видно, что узоры были сделаны из какого-то сверкающего чёрного камня. Диана попробовала вспомнить, на память пришло название «оникс». Смотрелось очень стильно.

Вместо ответа Юлиус позвал Диану за собой, и, зайдя за перегородку, она увидела большое и красивое кольцо паутины, на которой сидели несколько пауков.

— Вот твои лошадки, — заявил фамильяр.

Хорошо, что Диана раньше была феей и никакой арахнофобией не страдала.

— Хорошая шутка, — только и сказала она, скептически посмотрев на сову.

Но, похоже, Юлиус не шутил, потому что с нежностью произнёс:

— Малышки, но очень надёжные.

—И как они повезут карету? — спросила Диана. — Я -то магией не владею.

— А тебе и не надо, — заявил фамильяр. — Просто отнесёшь их к карете, они сами всё сделают.

Диана подошла поближе к паутине, пауки начали разбегаться в разные стороны.

— Погоди, ещё рано, — сказал Юлиус. — Не пугай их, а то потом не поймаешь.

— А когда не рано? — Диана поняла, что науку «запряги паука» ей ещё предстоит освоить.

— Перед выездом, конечно, — сказал Юлиус и покачал головой, ничего не объясняя.

До выезда на бал оставалось три часа.

***

В доме графа Селери тоже готовились к балу. Леди Тремейн превзошла сама себя, она всё-таки решила, что станет вдовой только после бала. И поэтому несчастный граф Селери, тело которого исчезло сразу после того, как с Анны слетело ведьмино заклятие, был объявлен уехавшим на лечение в другое королевство. А леди Тремейн собирала дочерей на бал.

Леди Тремейн переживала, что многое пошло не так с того самого дня, как Золушка упала с лестницы. Леди никому не рассказывала, как это произошло, но, видимо, она перестаралась, нагружая несчастную работой, и у девушки, которая безотказно выполняла всё, что бы ей ни поручили, просто закончились силы, ноги подломились, и она упала, сильно ударившись головой.