Постыдное ремесло - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Алиса Вишня (самиздат)

Глава первая

ПРОЛОГ

Переселенцы прибыли на безымянную планету ранним утром, и поразились ее красоте: даже воздух здесь был наполнен прозрачным нежно малиновым светом, в котором кружили вихри красноватых, голубых и золотистых линий. Поэтому, новый мир получил имя Земли Рассвета.

Был выбран один континент, самый подходящий для жизни, и прибывшие обосновались на нем, образовав Анфийскую республику. Оказалось, что в этих местах обитают разумные гуманоиды, но когда человечество это останавливало? Обычно, земляне с местными сосуществовали мирно, зачастую занимая лучшие территории, или загоняли аборигенов в резервации, а иногда даже истребляли, с помощью войск Земного Союза. Но, не в этом случае — переселенцы, вместе с семьями и соратниками, были остатками разбитой повстанческой армии, и рассчитывать могли только на свои силы.

Аборигены, занимавшие материк до появления землян, сильно разнились внешне — некоторые расы совсем не отличались от прибывших, а другие выглядели весьма экзотично, и мало напоминали людей. Но, почти все они приняли пришельцев дружелюбно, и особых проблем в освоении материка не возникло.

У этого мира обнаружилась странность, особенность, под названием магия. То, что на земле казалось нереальным, в Землях Рассвета было обычным делом, и применялось повсеместно. Подивившись, люди приняли это чудо за данность, и нарекли местных привычными для себя волшебными именами — эльфами, орками, демонами — также, как назвали земными терминами представителей местной флоры и фауны... Как оказалось, прибывшие тоже могут использовать колдовство, и очень успешно. К тому же, чары не требовали никаких материальных затрат, только умение ими пользоваться. По этому, земляне отринули технические знания своей цивилизации, полагаясь на магию, приспособились, ассимилировали, и деградировали до средневековья, нисколько об этом не сожалея.

Сила чародея зависела от самого человека, и передавалась его потомкам — люди называли это генетикой. Кроме того, использовались магические приемы и заклинания, и чем больше ты их знаешь, и умеешь применять, тем ты сильнее. Были и секреты, а также артефакты, усиливавшие волшебство, которые одни хранили, оберегали, и передавали по наследству, а другие пытались заполучить.

Сильнейшие маги выделились и возвысились над другими, более слабыми — так возникла аристократия. Самый искусный — или самый коварный из них — провозгласил себя императором, Анфиию империей, и основал династию правителей страны.

Те спокойные, процветающие времена названы историками Золотой Эрой. А потом случилась война. Кто, и из-за чего ее начал — уже забыто, но памятно, что длилась она долгие годы, и все жители материка — и местные, и потомки землян — разделились на два лагеря. Своих противников люди, опять используя земные термины, окрестили темными, а соратников — светлыми.

Темные побеждали, как более искусные в магии — так сложилось, и люди оказались на грани уничтожения. Но прибыли разумные драконы, необычайно сильные, встали на светлую сторону, и демоны оказались повержены, а их армия рассеялась. Откуда явились крылатые, и почему защитили именно человечество — никто не знает. Драконы, прекрасно разговаривающие на местном языке, не пожелали это объяснять.

От Анфии осталась лишь небольшая часть, а остальные земли или обезлюдели, или вышли из состава государства. Однако, страна продолжала называться империей, и опять процветала долгие годы. Затем, началась новая война.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Многие аристократические семьи полностью погибли во времена Первой войны, и их в Анфии осталось не много. Но эти немногие сильны, богаты, и служат императору.

Знатные Дома имеют вековую историю, а дворцы, в большинстве случаев, представляют собой реконструированные старинные крепости. Поместье семьи Финли не исключение, но родовой замок этого древнего рода перестроен настолько, что от цитадели почти ничего не осталось. Господский дом представляет собой большой светлый замок, украшенный колоннами, и окруженный парком, с беседками и фонтанами. В нем уютно, удобно и роскошно — отделанные ореховыми панелями стены, с картинами известных мастеров, высоченные потолки с фресками, огромные окна, светлая изящная мебель… Во всех покоях ванные с водопроводом, во всех комнатах камины с ажурными решетками…

… Миледи Доминика Финли, рыженькая семнадцатилетняя девушка, сидела перед большим зеркалом, и с нетерпением стучала ногой по полу — две служанки делали ей прическу, и Деми приходилось не двигаться, что ей уже надоело. Старая нянюшка, должная следить за процессом, мирно дремала, сидя рядом в кресле.

Доминика тряхнула головой, заявила служанкам:

— Хватит!

И встала.

— Миледи! — попыталась удержать девушку горничная, однако Деми не обратила на нее внимания, собираясь сбежать от экзекуции. Но тут в комнату вошла матушка, графиня Финли, красивая блондинка сорока лет.

Миледи плюхнулась обратно на стул, а нянюшка встрепенулась и вытаращилась на прическу своей подопечной, изображая — не сплю, слежу и наблюдаю!

Графиня осмотрела голову дочери и приказала:

— Переделать!

— Мама! — воскликнула Деми — Мы опоздаем!

— Лучше опоздать, чем опозорится! — ответила ей матушка, и опустилась в другое кресло, намереваясь проследить за приготовлениями дочери к Большому Турниру в честь Дня Рождения императора Джайлса IV.

В каждом аристократическом Доме есть своя отличительная особенность, магическая «фишка», благодаря которой они возвысились, которую сохраняют и развивают поныне. В семье Доминики и ее брата Александра, Доме Финли, такой особенностью было искусство фехтования — не простого, а с применением волшебства. Здесь важно было сочетание качеств — умение владеть шпагой, и магические навыки. Все Финли, и прошлые поколения, и нынешнее, считались лучшими фехтовальщиками Земель Рассвета, но никто не владел шпагой искуснее чем Александр Финли — он превзошел предков. И конечно, брат будет участвовать в состязаниях, а семья, сидя на трибунах, в личной ложе, будет за него болеть.

Глава вторая

Маршал Тобиас Улфред, огромный воин в доспехах и накидке с гербом Анфии, стоял на холме, и щурясь, смотрел вдаль, на подернутые дымкой тумана скалы красно-ржавого цвета. Смотрел не просто так — он наблюдал, как анфийские воины теснят к камням беспорядочную толпу темных, и делают это вполне успешно. Наконец, сражение закончилось полным разгромом демонов, часть из которых погибла, а часть вернулась туда, откуда и появилась — в Великий Разлом, рассекающий уродливой трещиной Красные Скалы.

Рядом с Тобиасом стоял его заместитель, генерал Коннал, худощавый человек со светлыми волосами, и глазами цвета льда.

— Ваше превосходительство, Вы докладывали императору, что держать целую армию у Разлома нецелесообразно? — спросил Коннал. Звание генерала этот довольно молодой воин получил не столько за заслуги своего погибшего отца, сколько из-за собственных боевых подвигов. Но, генерал не имел полководческих талантов, и иногда узко мыслил.

— Нет! — ответил маршал, и добавил, поймав недоуменный взгляд Коннала — Его Величество получает наши донесения, и знает обстановку на фронте. Он сам примет нужное решение.

Коналл скептически улыбнулся, сомневаясь, что Джайлс достаточно хорошо разбирается в ведении войны.

— Разрозненные отряды темных рыскают по Землям Рассвета, наводя ужас на население! — сказал он — В городах от них защищает стража, в поместьях у всех свои армии. А что делать остальным?

— Мы армия Анфии! — ответил Улфред — Другие земли пусть думают о своей защите сами.

Генерал не возразил, но недовольно поджал губы, и Тобиас продолжил:

— Если отвести армию, темные полезут с удвоенной силой, и небольшие отряды их уже не сдержат. Пока наша основная задача — не допускать выхода больших волн темных. Что же касается их просачивающихся отрядов — надо искать решение. Но, армию от разлома убирать нельзя!

К маршалу подбежал штабной офицер, и вручил пакет, на котором красовался герб Анфии.

— Личное послание от Его Величества, Джайлса Четвертого! — доложил штабной.

Улфред открыл письмо, прочитал, и устало улыбнулся.

— Его Величество просит меня прибыть на турнир! — сообщил он генералу.

— Так отправляетесь, милорд! — произнес Коннал — Мы справимся.

— Нет! — покачал головой Тобиас — Турниры меня не прельщают. А вот отпустить на состязание нескольких желающих воинов, любых званий и сословий, вполне можно.

— Многие желают! — заметил генерал.

— Пусть тянут жребий! — велел маршал.

Только он имел право не являться на Празднование Дня Рождения Императора, и вообще — отказывать ему в просьбах. Вот если бы Джайлс приказал — командующий Улфред приказ бы выполнил.

… Наконец, приготовления закончились, семья Финли уселась в карету с гербом — скрещенными шпагами, и отправилась в столицу Афнии, Кармию, на Большой турнир.

Не успели отъехать от поместья, как обнаружили на дороге карету, съехавшую одним колесом в канаву. Кучер пытался ее вытащить, дергая коня за поводья, но упрямая лошадь мотала головой, и не двигалась с места. А чуть поодаль, наблюдая за этими безуспешными попытками, топтались юная маркиза Элоиза Скин, и ее компаньонка.

Узрев эту картину, Финли переглянулись. Их экипаж остановился, графиня покачала головой и вздохнула,а граф, полноватый немолодой мужчина с рыжеватыми кудряшками на голове, недовольно поморщившись,вышел на дорогу.

Компаньонка маркизы принялась объяснять графу, что случилось, а Скин, едва присев перед ним в приветствии, подбежала к карете со шпагами. Миледи Финли пришлось выйти.

— Ах, Деми! — воскликнула маркиза, схватив ее за руку — Ты не представляешь…

— Алекс уже уехал! — перебила ее миледи, и увидев огорчение на лице Элоизы, добавила — Пять монет! И побыстрее — карету уже вытащили!

И показала на финлевского кучера, который с легкостью освободил застрявшую повозку, приподняв ее за угол.

— Было же три! — возмутилась Скин. Деми пожала плечами, и повернулась, что бы уйти, но Элоиза опять схватила ее за руку, сунула монеты и записку, и, обиженно фыркнув на миледи, направилась к вырученному из канавы экипажу.

— Что только не придумают, лишь бы увидеть Александра! — произнес граф, усевшись на свое место — И слуг выставляют идиотами! Будто кучер не знает, как карету вытащить! Скорее всего, он и в канаву съехал по приказанию госпожи!

Деми была с этим согласна — наверняка, романтичная Скин надеялась, что спасать ее будет Алекс, должный проезжать в это время по этой дороге. Но, Александр отбыл на турнир раньше, о чем Элоиза не знала.

— Боюсь, и другие дамы могут нам здесь повстречаться! — вздохнула графиня.

Да, поклонницы буквально осаждали поместье Финли, надеясь увидеть молодого графа — Алекс был очень популярен. И это неудивительно — состязания, проводимые императорским двором, любимы в народе, на них собирается множество зрителей, а их участники получают обожание и восхищение всех, и знати, и черни.

У Александра Финли было особенно много поклонниц, потому что он обычно побеждал, и считался первым, лучшим. Да и магом был сильным — без этого, от чистого фехтования пользы мало.

Кроме того, брат Деми был красивым — в маму, и обаятельным, с хорошими манерами, всегда вежлив и галантен. После каждой победы в турнирах, проходящих при императорском дворе, Финли дарил даме из зрителей розу, посвящая победу ей. В этот раз, Алекс обещал вручить цветок Деми.

Молодой граф заботился о своей внешности: у него имелся личный парикмахер, завивавший каждый день длинные светлые волосы милорда, и свой портной — Александр менял костюмы, иногда по нескольку раз в сутки.

Родители гордились сыном, все прочие любили, в том числе, и императорская семья.

Как и прежде, Деми относилась ко всеобщему обожанию брата скептически и пренебрежительно, но гордилась его победами, да и получить розу, под завистливые взгляды, других дам, будет приятно.

Любовь поклонниц к брату приносила Доминике некоторую выгоду — желая, через нее, сблизиться с Александром, многие хотели дружить и с Доминикой, и часто приглашали в знатные дома. Также, частенько, сестру просили передать Алексу письмо или записку, и она соглашалась — за определенную плату. Дамы не знали, а Деми их не просвещала — адресат писем не увидит, ибо Алекс сжигал записки от поклонниц, не читая.

Глава третья

Не явится на турнир по случаю Дня Рождения императора аристократом было нельзя — это считалось чуть ли не государственной изменой. Поэтому, в путь отправился и единственный королевский родственник, принц Анфийский Эдвин, со своей дочерью, принцессой Аделией.

Этот немолодой, худой и седой человек, двоюродный брат императора, жил вместе с дочкой в уединении, в глуши, в поместье у озера. Поселились они там из соображений безопасности, что бы быть подальше от двора, и светской жизни. Остаться единственным родственником императора и претендентом на престол опасно... При дворе они появлялись раз в год, в празднование Дня Рождения Джайлса. Каждый раз Эдвин отправлялся во дворец, не зная, вернется ли домой... Положение усугублялось еще одним обстоятельством — красивая, скромная и умная Аделия, появляясь в свете, вызывала нежелательные разговоры. "Вот такую бы нам принцессу!", говорили и в народе, и при дворе, намекая, что Аделия, во многом, превосходит Сильвию, дочь императора, Наследную Принцессу. До Джайлса такие разговоры доходили, и конечно, раздражали. Он не мог избавиться от родственников, из-за проблем с престолонаследием — если бы с его единственной дочерью что-нибудь, не дай бог, случилось, как произошло с маленьким принцем, сыном Джайлса, императорская династия могла прерваться, и в стране начался бы хаос. Поэтому, до замужества своей дочери и рождения внуков император родственников не трогал.

Аделия и ее отец спешили, поздравив Его Величество, как можно быстрее покинуть дворец. Но, на этот раз, они задержались, что бы побывать на турнире — дочь очень хотела, и упросила Эдвина.

… Напрасно Деми боялась опоздать — аристократы, обычно, прибывали к середине действа, пропуская состязания лучников и групповые поединки.

Прибыв на арену, расположенную на Дворцовой площади, где и проходили соревнования, Финли поклонились императору — полноватому высокому мужчине шестидесяти лет, с едва заметной проседью в светлых волосах и бороде; и принцессе, высокой голубоглазой блондинке двадцати одного года, со строгой прической; после чего заняли свои места на трибуне, которая уже была заполнена зрителями. За императорской ложей располагались аристократы, вокруг них — не знатные богачи, далее — те, кто мог заплатить за место на арене. Остальные зрители толпились на площади, и было их великое множество - не только жители столицы, но и прибывшие поглазеть на турнир из других мест. Что бы простолюдины не теснилась к трибунам, не задавили друг друга насмерть, как иногда бывало, и не выскакивали — что тоже случалось — на арену, их подпирал ряд стражников. Впрочем, солдаты императорской гвардии стояли и возле лож — за безопасностью следили во всю.

Финли явились, когда заканчивались индивидуальные бои всадников, которые, несясь навстречу друг другу, пытались выбить противника из седла. Это были увлекательные зрелища, но Финли ждали состязания холодным оружием, где блистал Алекс.

Пока зрители ахали, кричали и хлопали, матушка оглядывала ложи знатных семей, и обмениваясь с дамами определенными знаками. Кому-то улыбалась, кому-то просто кивала, а некоторым приветственно махала.

Не смотря на малочисленность, отношения между аристократическими домами были сложными. Они враждовали, интриговали, создавали союзы или наоборот, разрывали отношения. Делалось это, во первых, от скуки — не все имели должности при дворе, позволяющие заниматься хоть каким—то делом, во вторых, из-за пафосности — каждая семья считала себя выше и главнее других. Разобщенности знатных Домов способствовал и император, возвышая, или ввергая в опалу, то одних, то других — если аристократы объединятся, они смогут диктовать Двору свою волю, и даже императора, пожалуй, смогут сменить...

Из-за сложных отношений выбор жениха или невесты для своих отпрысков у знатных домов был непростым. А именно этим — поиском жениха для дочери — графиня Финли и принялась заниматься, едва усевшись в ложу, и мало обращая внимания на арену.

Между тем, многие участники турнира прибыли на поединки прямо с поля боя. Но большинству зрителей не было до войны никакого дела, гораздо важнее для них затмить соседей нарядами, знатностью, раскритиковать недругов, и создать важные союзы.

Деми тоже смотрела на арену без особого внимания — она, как и матушка, улыбалась знакомым девушкам, подругам по академии, ревностно отмечая, кто из них во что одет, и у кого какая прическа; предвкушая, как после турнира, на Большом Императорском Обеде, они соберутся вместе, и будут болтать обо всем, что видят, и о том, что произошло в их жизни после окончания школы. При этом, Деми старалась не крутить головой, дабы крупные локоны, на создание которых потрачено столько времени, не растрепались.

Еще Доминика, как и прочие зрители турнира, поглядывала на ложу принца Анфийского, не частого гостя при дворе. Но, все рассматривали не принца, а его дочь — высокую девушку двадцати лет, с роскошными золотистыми волосами, стекающими волной по белоснежным плечам. Анфийские держались отстраненно, и на интерес аристократов внимания не обращали.

Отец Доминики тоже не обращал ни на кого, и ни на что, внимания. В отличии от жены и дочери, он не сводил взгляда с арены, поглощенный состязаниями — интригами и союзами мужчины займутся после турнира, а пока наслаждаются зрелищем,в котором знают толк. И конечно, старый граф ждал появления сына.

… Александр Финли, красивый юноша двадцати трех лет, голубоглазый, и обладающий длинными светлыми волосами, сидел в ожидании своего выхода в помещении для участников турнира, где каждому бойцу были выделены апартаменты. Алекс в комнате был не один, а в окружении своей свиты, молодых отпрысков обедневших аристократических семей, или наоборот — богатых, но не знатных. Миньоны бурно обсуждали соперников Александра, у кого какие шансы приблизиться к призовым местам, а так же женщин и девушек, присутствующих среди зрителей — размышляя, кому из них стоит подарить розу. О том, что цветок нынче получит сестра, граф им не говорил — он всегда выбирал даму, достойную внимания, сам, но к мнению друзей прислушивался.

Глава четвертая

Компания закатились в таверну "Золотой петух", где приятели заказали вина, и принялись сдвигать столы, образуя из них один. Но, в "Петухе" уже были посетители, пришедшие до них — юный представить аристократического Дома, барон Линдсни, со своей свитой. Линдсли был именно тем, кто едва не победил Алекса на турнире, когда тот засмотрелся на принцессу Анфийскую. И, эта "чуть ли не победа", вознесла юного барона, не имеющего особых заслуг и умений, на новую высоту. Юноша и сам уверился в своей крутости, и заважничал.

Линдси и его свита не пожелали прерывать пиршество, но и терпеть другую компанию тоже не хотели. Началась словесная перепалка, в которой Алекс участия не принимал — на то есть миньоны — перешедшая в драку. Александр стоял в стороне, предоставив разборки друзьям, и, с задумчивым видом, поправлял кружева на манжетах.

В таверне было тесно, потасовка вылилась на улицу, и сразу собрала зевак — выяснили отношения участники турнира, и эта драка была, как бы, его продолжением.

Закончилось все тем, что отпрыск Линдсли усомнился в честности побед молодого Финли, о чем и стал орать вовсеуслышанье:

— Вы, граф, любимчик императора, поэтому многие воины, более искусные в магии, чем Вы, поддаются, что бы угодить Его Величеству!

И добавил, ехидно хихикнув:

— Такого же мнения, как и я, принцесса Анфийская! Даже розу у такого недостойного победителя не взяла!

Миньоны Линдсли заржали, напоминая графу о его позоре. И зеваки, кстати, тоже развеселились.

Этого Алекс стерпеть не мог. Он атаковал барона, легко выбил у того меч, и прижав болтуна к стене таверны, приставил шпагу к его горлу. Юноша притих, и косился на своих приятелей, ища у них помощи, но члены его свиты или трусливо разбежались, или были заняты выяснением отношений с миньонами Финли.

— Вы считаете, сударь, я никого победить не могу, и Вас тоже? — усмехаясь, спросил Алекс, а затем позорно отстегал Линдсли шпагой, как кнутом, на глазах его и своих приспешников, а также собравшихся у таверны зрителей, под их хохот и улюлюканье. Юному барону только и оставалось, закрывая руками голову, спасаться бегством. Финли преследовал его, продолжая наносит удары, под смех и свист зевак, пока несчастный отпрыск Линдсли не покинул площадь, скрывшись в одном из узких переулков столицы.

Изгнав наглецов, посмевших им препятствовать, граф Финли и его свита пировали в "Петухе" до утра, потом отправились в другую таверну, затем в следующую. Когда Алекс вернулся домой, его встретили разгневанный отец и рассерженная матушка — семья Линдсли пожаловалась императору, и выразила возмущение произошедшим родителям Александра.

Отец прочитал сыну нотацию.

— Ссорится с дружественным домом Линдсни нельзя! — говорил он — Мы теряем союзников! А позорить аристократа, даже если бы он был врагом, перед лицом черни — последнее дело! Вот! — добавил граф, размахивая зажатой в руке бумагой — Пришло письмо от Императорского Блюстителя Нравов, где указано на недопустимость подобного поведения!

Алекс подивился, что пострадавший барончик наябедничал, словно ребенок, однако предпочел не высказываться. Молодой граф сделал печальное лицо, и виновато смотря на родителей, произнес:

— Простите меня, недостойного сына, позорящего семью!

— Вот именно! — воскликнула матушка — Ты, будущий глава Дома Финли, и гордость этого Дома! И вдруг такой низкий поступок! Не ожидала от тебя, столь недостойного поведения!

Алекс извинялся, смотрел глазами, полными раскаяния, и был прощен — как всегда. Но, старший Финли настоял, что бы молодой граф прекратил кутежи, и занялся поместьем, в котором, в связи с войной, дела обстояли не очень хорошо. Кроме того, у Финли были предприятия, оформленные на подставных лиц — аристократам позорно заниматься производством — тоже требующие внимания. Отцу нужна помощь, а Александру, как будущему главе дома, пора учится управлять бизнесом.

Алекс, некоторое время, почти не покидал поместья, занимаясь делами, и отлучаясь только на семейные фабрики. Но, это длилось не долго — друзья скучали без своего предводителя, а он без них. И Финли вернулся к прежней жизни.

Следующий скандал не заставил себя ждать.

По настоянию отца, и вместе с ним, Александр отправился на деловой ужин в поместье барона Кирми, для заключения дружественного союза. Как Алекс и ожидал, среди важных стариков оказалось невыносимо уныло... Не помогало и присутствие молодой и хорошенький жены барона Мардж — молодыми и хорошенькими Алекса не удивишь, а баронесса была очень глупой, и никак не способствовала веселью. Да и в серьезных мужских разговорах не участвовала, появляясь изредка, с целью поинтересоваться — не нужно ли чего гостям?

Что бы окончательно не задохнутся в душном обществе, Александр вышел на балкон, застал там леди Кирми, и, из вежливости, завел с ней беседу. Мардж пожаловалась, что умирает от скуки — ей совсем нечего делать.

— А вы чем занимаетесь, граф? — спросила баронесса — Наверное, ваша жизнь очень интересная, и наполнена важными событиями и делами!

— "Тем же, чем и ты — ничегонеделаньем!" — подумал Алекс, однако произнес, изящно откинув с лица прядь волос:

— Завтра с друзьями отправляемся на охоту!

И добавил:

— Хотите с нами? Будет весело!

Александр предложил в шутку, в ответ на жалобы Мардж о скуке, но серьезным и милым тоном. Конечно, баронесса с ним на охоту отправится не может, а в другие места приглашать эту даму Алекс не хотел.

Неизвестно, поняла ли леди прикол графа, но поинтересовалась, где охотники встречаются.

Александр объяснил, и вернулся в кабинет, в котором старики уже обсудили возможный союз, и рассуждали о войне.

— Улфред ничего не может не из-за своей неспособности военачальника! — говорил отец — У Хейла нет регулярной армии, и его разрозненные полки появляются то здесь, то там. А неповоротливое имперское воинство за ними не поспевает. Да что говорить! Наша армия Некрокип взять не может, не то что Разлом!

Глава пятая

В "Золотом петухе", в задней комнате, предоставленной хозяином для уважаемых гостей за дополнительную плату, сидели четверо: первый — худой неприметный мужчина, второй — старше и толще, третий, с важным видом, и четвертый, молодой человек, одетый богато, и увешанный украшениями, как женщина.

Худой говорил негромко, обращаясь к молодому:

— Ваша семья Деги намного богаче и влиятельнее, чем дом Финли. Однако, вы входите в свиту Александра, а не наоборот!

— Финли аристократы! А мы не владеем магией так, как они и вы, уважаемые господа, о чем вам известно, — усмехнулся Деги — и никогда не попадем в высшее сословие.

— Это можно исправить,— вкрадчиво произнес толстый — достаточно войти в аристократическую семью.

— Женится на дочери знатного дома? — спросил Деги — Боюсь, такое невозможно! Это бывает крайне редко! Аристократы стараются заключать браки между своими, что бы не распространять магические сверспособности на посторонних.

— Да,— произнес худой — но, семья Малеро не против принять в свое лоно достойного представителя состоятельного, но не знатного рода.

— Вам, господин Малеро, нужны наши деньги? — усмехнулся Деги, смотря на худого — Военные действия, и сопряженные с этим трудности сильно истощили ваши запасы, а мой отец занимается производством оружия, и нисколько не пострадал, а даже наоборот...

— Нет!— сказал важный господин, до этого молчавший — Вы знаете, что нам нужно! И Малеро, и нам всем! Маленькая услуга, взамен которой вы войдете в знатную семью. Плата более чем достойная.

Деги помолчал, и поднялся.

— Я не предам друга, уважаемые господа! Свои обиды и претензии высказывайте хоть молодому графу Финли, хоть старому, и решайте все вопросы с ними.

— Финли благоволит двор!— заметил Малеро — И выяснять с ними отношения в открытую бесполезно. Нас же и обвинят!

— То, что вы предлагаете, низко, и недостойно благородных Домов! — ответил ему молодой человек — Такие вопросы принято решать на дуэли!

— На дуэли! — возмущенно воскликнул худой — Даже если мы кинемся на Финли втроем, втроем же и сдохнем, в ту же минуту!

— Не спешите с решением, господин Дега, подумайте хорошенько! — вкрадчиво произнес знатный — И напоминаю, вы дали слово не разглашать тему нашей беседы!

— Разумеется! — сухо ответил Деги, раскланялся, и вышел.

Оставшиеся помолчали, затем худой сказал:

— И этот отказался! Юношеская дружба отличается искренностью и преданностью.

— Не спешите с выводами! — ответил ему знатный — Он посоветуется с отцом, а старый оружейник не упустит такую возможность, уж поверьте!

— Надеюсь, так и будет!— сказал толстый и спросил Малеро — Как ваш племянник?

— Лучше, слава богам!— ответил знатный — Но, боюсь, здоровье его никогда не станет прежним, и жизнь будет недолгой!

Все трое помолчали, скорбно опустив головы.

— А сын главы вашего дома отошел от нанесенного унижения? —спросил Малеро знатного.

— Он не покидает поместья! — печально ответил знатный — И как долго это добровольное заточение продлится, как долго над ним будут потешаться — неизвестно!

Присутствующие печально покачали головами.

Толстого о его жене не спросили — это было бы совсем неловко для всех.

… Деми завидовала брату — нет, не его пьянкам и дебошам — а тому, что он может делать, что пожелает. Девушка тоже "занималась делами" — наносила визиты и принимала гостей, вышивала, помогала матери управлять их огромным домом… И находила эти занятия ужасно скучными. Немного веселее были походы в театр, или в оперу. Но, Доминика не могла понять, почему постановки, которые они посещали, имели такие нудные сюжеты? Почему не делают спектакли по популярным романам? Единственной радостью для девушки была магия, которую она не бросила и дома — Доминика старалась развивать свои способности. Для упражнений миледи была выделена комната, и девушка проводила там много времени. Если она не занималась магией — то просто сидела и мечтала. О любви… О приключениях… О путешествиях …

Все мечтания Доминики проистекали из романов, которые девушка обожала, и в которых все это присутствовало — любовь храбрых рыцарей к прекрасным дамам, чудесные дальние страны, путешествия на пиратских кораблях по бурным морям... Деми мечтала о приключениях, но главное — она хотела влюбиться в рыцаря или прекрасного принца. И что бы и прекрасный рыцарь тоже ее обожал, и совершал для Доминики подвиги. А разговаривали бы они с возлюбленным исключительно стихами — такие понятия были у юной графини Финли о любви и отношениях.

… Напрасно Деми весь день прождала Алекса — он не ночевал дома, не явился и утром. А девушке нужно было с ним поговорить, и попросить о помощи. Ей, наконец-то подыскали жениха

Глава шестая

Подходящим мужем для Доминики сочли четвертого сына семьи Хедли, Даниэля — обе семьи устраивала перспектива будущего родства.

Для Деми эта новость не была громом среди ясного неба — она не хотела замуж, но родители давно говорили о ее свадьбе. Правда, Доминика думала, что это будет нескоро — когда-нибудь. Миледи пыталась вспомнить, кто такой Даниэль, но в семье Хедли было много сыновей, и кто из них ее жених, девушка не знала. Деми хотелось обсудить эту новость с братом, и расспросить его о потенциальном супруге — Александр наверняка с ним знаком — но молодой граф дома так и не появился.

Деми была в курсе, что их с Алексом родители поженились тоже по велению своих семей, но их брак оказался удачным - граф и графиня очень любили друг друга. Девушка надеялась, что и ее замужество будет таким же счастливым.

Тем временем, в поместье Хедли устроили прием для семьи Финли, что бы познакомить жениха и невесту друг с другом, и объявить предстоящей свадьбе.

Ночью Деми снились неясные, будоражащие сны, а с утро ее охватило волнение, и не отпускало до самого поместья барона. Все два часа поездке в карете она молчала и теребила в руках кружевной платок. Девушка грезила о своем женихе, и мысленно нарисовала его образ — романтичный, любящий, пылкий и мужественный. И красивый, как рыцарь Лео.

На этот раз, матушка велела нарядить Доминику в зеленое шелковое платье-тунику, с накидкой шлейфом. В нем Деми еще ни разу не выходила в свет, и оно было достаточно скромным — именно такое, что бы произвести хорошее впечатление на жениха и его родителей. Из украшений был выбран жемчуг, как символ невинности.

Замок, куда миледи Финли предстояло переехать после свадьбы, произвел на нее неприятное впечатление — снаружи он выглядел мрачным, даже зловещим, с темными стенами и узкими окнами. А внутри к мрачности прибавлялся аскетизм — похоже, глава дома Хедли, чьим сыном и был Даниэль, не любил роскошь.

Однако, внешность и личность будущего мужа занимали девушку больше, чем интерьеры замка. Пока шла церемония приветствий и представлений, Деми разглядывала мужчин, находящихся на приеме, пытаясь понять, кто ее жених.

Встречали гостей сам Хедли, неприятный старик, похожий на сушеного таракана; его жена, милая и очаровательная, пытающаяся сгладить впечатление от сурового вида дома и ворчливого мужа; а также восемь(!) сыновей, и еще куча какой-то родни.

Некоторых из парней Деми знала, например, симпатичного блондина Эдмона. Они пересекались на приемах и балах, несколько раз танцевали, и даже флиртовали. В общем, молодой барон Деми нравился. Теперь миледи поняла, что этот юноша пошел в свою маму баронессу — такой же красивый, веселый, и любезный.

"Ну ж бы и Даниэль был подобным! — думала девушка — Они же братья, и должны быть похожи!"

Когда жениха и невесту представили друг другу, миледи не знала, то ли смеяться, то ли плакать — Даниэль оказался худеньким, угрюмым пареньком, держащимся в стороне от других. Более того, его братья хихикали над застенчивостью четвертого Хедли — уж они бы столь очаровательную невесту встретили радушнее! Доминика, как и подобает благородной даме, скрыла свое разочарование, присела в поклоне, и любезно поддержала беседу с матушкой жениха, сдерживая злость.

За обедом ее и Даниэля посадили рядом. Девушка отодвинулась на самый край стула, что бы быть подальше от жениха, то же сделал и молодой барон — отодвинулся. Между собой они не пообщались, ни сказали друг другу ни слова.

То ли старик на еде, в отличии от интерьеров, не экономил, то ли так в замке встречали только гостей, но стол буквально ломился от яств. Однако, расстроенной Деми кусок в рот не лез, и она даже не видела, что подают. И уж точно не пробовала, вяло ковыряя вилкой единственное блюдо — шоколадный пудинг.

Доминика переживала, что их с Даниэлем, как положено, на некоторое время оставят одних — пообщаться, и страшно не хотела этого, не зная, о чем с ним говорить. Но, старик Хедли прямо за столом завел разговор о приданом Деми, что было неприлично в присутствии невесты, и его жене ничего не оставалась, как увести девушку, что бы показать замок.

Похвастаться баронесса решила своим садом, где росло множество цветов, и своими покоями. В обители хозяйки дома было довольно мило, по крайней мере, не так серо и мрачно, как в той части замка, которую Доминика видела — мебель в покоях баронессы была мягкой, современной, в нежно пастельных тонах.

— Как я рада, — щебетала женщина — что ты скоро переедешь сюда! У нас восемь сыновей, дочек нет! И никто из парней пока не женат! Я одна женщина на весь замок, не считая служанок! Поговорить не с кем!

Эта речь не улучшила настроение Деми — девушка подумала, что баронессе просто нужна помощница.

Доминика хвалила все что видела, заверяла, что будет просто счастлива подружиться с будущей свекровью, а когда уже не знала, что бы еще похвалить, и в чем бы еще заверить, спросила — для поддержания разговора:

— Леди Хедли, а почему вы решили женить именно Даниэль? Он же не старший!

— Это муж решил! — сухо ответила баронесса — Почему — я не спрашивала!

Спохватилась, и добавила, фальшиво улыбаясь:

— Ден достойный и хороший мальчик!

— "Что-то с ним не так, с этим мальчиком! — подумала Деми — Даже мать его не любит!"

Больше о женихе не говорили, зато на общения с ним у невесты не осталось времени — визит подошел к концу.

После приема, усевшись в карету, разгневанная Доминика высказала родителям все, что думает:

— Если вы решили избавиться от меня, и выдать ее замуж, то могли бы выбрать кого-нибудь, более достойного! Я никогда не выйду за этого хлюпика! — решительно заявила она, и больше, до самого поместья Финли, не произнесла ни слова.

Зато родители высказались. Отец напомнили Деми о том, о чем миледи знала с самого детства:

— Твой долг выйти замуж, дабы укрепить положение семьи! А более подходящей для этого партии, чем Хедли, не сыскать! Личные симпатии в таком деле — дело десятое!

Глава седьмая

От злости Деми не могла уснуть.

Она снова вспоминала жениха, и сравнивала его с Эдмоном. Братья казались, на удивление, разными, и даже в одежде отличались — блондин был модником, предпочитая кружева и банты; а стиль Даниэля - скромная темная одежда, почти без украшений.

— "Ну почему Ден, а не Эдмон будет моим мужем?" — с тоской думала девушка.

Вдруг, в окно стукнул камешек, потом еще один. Удивленная, Доминика выглянула в сад, и обнаружила стоящего под светом фонаря Даниэля Хедли. Миледи поразилась — как он сумел пробраться в поместье, незамеченный стражниками? И как узнал, где ее окно?

— Выйди, надо поговорить! — негромко сказал юноша.

— "Что ему надо?" — недовольно подумала Деми, посмотрела, спит ли няня — старушка во всю храпела — накинула на ночнушку накидку, и вылезла в окно, дабы на разбудить нянюшку, спустившись за тем со своего второго этажа по пожарной лестнице. Что подумает жених о таком неприличном поведении, и таком непристойном наряде, ее не волновало. Девушка находилась в злорадном предвкушении, собираясь задать трепку поганцу, посмевшему потревожить ее, что бы, видимо, объясниться в любви.

Но, как только она подошла к Дену, он сказал:

— Я не хочу на тебе женится! Ты тоже не хочешь свадьбы. Нам надо придумать, как избежать этого! Отойдем, что бы нас не увидели!

Юноша повернулся и пошел в глубь сада, а ошарашенная Деми поплелась следом.

Она то думала! А он!

— "Не хочет на мне женится! Что он возомнил! Боже, как стыдно!"

Но, Доминика сделала вид, что ей ни капельки не обидно, и она даже рада, что их взгляды на брак совпадают.

Молодые люди остановились у пышного куста местной магнолии, и стали обсуждать, что делать.

— Единственным выход — уйти из дома! — сказал Даниэль — И я это сделаю, но после экзаменов.

Деми понимала, что он имеет ввиду, и как это важно. При достижении совершеннолетия(двадцати одного года) аристократы-юноши сдавали магический экзамен. Без этого они не имели права, в дальнейшем, применять не только магию, но и занимать государственные посты. Да и вообще, на таких "недоучек" даже собственных Домах смотрели косо. Девушки экзамен не сдавали, так как не станут, в будущем, занимать должности.

Даниэль не может покинуть дом, пока не пройдет испытания.

— А если нас поженят раньше? — спросила Доминика — Родители ждут, когда мне исполнится восемнадцать. Когда у тебя экзамен?

— Через два месяца!

— А мой день рождения через полтора! Значит, и свадьба!

— Значит, — хмуро повторил юноша — останусь недоучкой!

Ломать жизнь юному Хедли Деми не хотела, возмутилась его решению, и сообщила, что сбежит сама — ей только надо достать денег, что бы жить самостоятельно.

— Где жить? — усмехнулся Даниэль — Ты знаешь, куда пойдешь?

Доминика не знала. Она вообще мало представляла, как устроен мир, да и в географии Земель Рассвета была не сильна.

Ден просветил ее в некоторых вопросах.

— Одной, без сопровождения, девушке отправляться в путь небезопасно! — сказал он — Возможно, ты не знаешь, но идет война.

— Все я знаю! — возразила Деми — Война между светлыми, и темными силами демона Хейла. Но, она далеко, у Большого Разлома.

— Темные не имеют армии в прямом смысле этого слова! — объяснил Хедли — Армия Улфреда сдерживает и уничтожает огромное количество врагов, появляющихся из Разлома. Но, не всех — многие прорываются и разбредаются группами или в одиночку по Землям Рассвета. И нападают на все и всех. Плюс мародеры, и просто оставшиеся без всего люди, которым надо выживать — они тоже грабят и убивают. Ваше поместье, и ваши земли, охраняет личная армия. Выйдя за пределы поместья ты станешь беззащитна.

— Пфф! — воскликнула Доминика — Я сильный маг! Кто мне может навредить?

Ден опять возразил, что среди темных тоже есть маги. Деми ответила, что не такие искусные, как она. Они спорили до рассвета, затем Хедли ушел, обещав вернутся следующей ночью.

Доминика с нетерпением ждала вечера, придумывала аргументы, как убедить жениха в своей магической силе, и злилась на Алекса, потому что он не появлялся дома, а был сестре очень нужен.