Потерянная ведьма

Глава 1

Перед тем как лечь спать, мой муж подошел ко мне и сказал:

— Завтра утром я соберу свои вещи и уйду.

— Хорошо, — ответила я, продолжая листать новостную ленту в телефоне. Он постоял рядом несколько минут, а затем ушел в свою комнату.

Семь лет я ждала этих слов! Семь долгих лет я ощущала себя запертой в клетке, в которую когда-то вошла по собственной воле. Глубина моей растерянности не давала мне покоя, и я не знала, как справиться с разрушительными чувствами пустоты и отчаяния. В голове крутился один вопрос: почему? Почему я осознанно пошла на этот шаг? Предрекая этот итог, я просто смиренно его ждала. Каждый день в ожидании казался вечностью. Я пыталась найти утешение в обыденных делах, но все казалось ничтожным. Все это время я мечтала услышать слова, которые изменят все, которые подарят мне свободу и новый смысл. И вот настал их час. Но какой болезненный он был.

Почему он ворвался в мою жизнь и так сильно в ней наследил? Это была дружба или что-то большее — любовь? Что меня удерживало рядом с ним? Возможно, наш ребенок? И как все изменилось, когда я, наконец, услышала слова, которых боялась с самого начала наших отношений? Я ощутила облегчение, словно с плеч свалилась тяжелая ноша. Наконец я избавилась от бесконечной боли и мучительного ожидания расставания. Но сердце, которому не прикажешь, все же рвалось вслед за ним. Остановись!

Я просидела около часа, тупо глядя в окно, а потом, словно опомнившись, пошла в свою комнату. Проходя мимо его двери, я услышала его мирный храп. Теперь его ничто не беспокоило. Он спал спокойно и, возможно, даже сладко. Это конец? Раньше, когда мы ссорились, я всегда говорила: «Утро вечера мудренее», и уходила к себе. А он целую ночь мучился и не спал. А теперь? Теперь он спокойно спит? Как горько это осознавать! Одно дело — ждать этого, и совсем другое — пережить.

Мои ноги подкосились от отчаяния, и я рухнула на колени перед его дверью. Громкий крик моей души, разрывающий меня изнутри, прорвался, убивая меня. Я задыхалась от боли, беззвучно крича и рыдая. Я терзалась сожалениями.

«Как ты мог меня предать? — кричала моя душа. — Ты обещал быть рядом в горе и радости! Бороться до последнего! Ты сдался! Ты всегда сдавался! Трус! Каждый раз ты убегал от своих предыдущих жен, предварительно подготовив уютное местечко с новой пассией. Я стольким пожертвовала ради тебя! Отказалась от своей семьи, от дома, от друзей. Я стала врагом в своем клане! Моя мать отреклась от меня! Ты забыл, что я — та, кто отдала тебе свое сердце! Я обещала хранить нашу любовь и сдержала слово!

Я была верной женой и прощала все твои измены. Я отвечала за сказанное, даже когда было мучительно больно находиться рядом с тобой. Я заботилась о нашем доме и о тебе. Ты жил, как бог, рядом со мной!

Возможно, в последний год я стала более отстраненной. Но и ты сам отдалился, занявшись новой должностью директора нефтяной компании. Ты погрузился в работу и гордился тем, как люди теперь вокруг тебя суетятся. Раньше тебя даже за стол переговоров не приглашали. Ты рассказывал о том, как твоя секретарша флиртует с тобой, и мы вместе над этим шутили.

Я не испытывала ревности, доверяла тебе и всегда поддерживала! Я приняла этот формат общения, хотя мне не хватало тебя, и смирилась с твоим отдалением. Я считала, что не стоит жаловаться на отсутствие внимания, чтобы не мешать твоим карьерным достижениям.

И ты с легкостью перечеркнул все это и предал меня! Ради кого? Ради той секретарши с искусственными губами? Ты сказал мне, что тебе стало вдруг одиноко! Одиноко?! Да это мне было с тобой одиноко всю жизнь!

Но разве это сейчас важно? Я заперла себя в клетке и глубоко утопила свои чувства боли о том, что сделала.

Уходя, ты освободил меня от оков обещаний, которые я тебе дала.
Я свободна!»

Слезы струились по моим щекам, создавая ощущение, что я тону в собственном горе. Я больше не могла сдерживать эмоции. Воспоминания нахлынули волной — все те моменты, когда я отчаянно пыталась спасти наши отношения, когда надеялась, что все изменится. И вот теперь, когда все закончилось, я чувствовала лишь пустоту.

Прошло всего несколько минут, но мне казалось, что это была вечность. Я медленно поднялась с пола, ощущая, как слабость сковывает мое тело. Надо было что-то делать, но я не знала, что именно. Голова была пуста, а сердце разрывалось от боли.

Я дошла до своей комнаты, подошла к окну и устремила взгляд наружу. Там, за стеклом, жизнь продолжалась, как будто ничего не случилось. Возможно, мне тоже нужно было научиться жить заново — жить без него. И вдруг я ощутила легкое облегчение, будто изнутри прорвалась крохотная искра надежды. Может быть, это был первый шаг к свободе, к новой жизни.

— Все, что ни делается, — все к лучшему, — прошептала я.

Я вытерла слезы и, собрав всю свою волю, пошла в ванную, чтобы умыться и привести себя в порядок. А после отправилась спать.

Утром, пройдя по пустой квартире и не найдя мужа, я направилась в комнату сына. Мой маленький ангел даже не догадывался, что его отец с легкостью променял его на жизнь, где его больше нет. Отец добровольно лишил себя возможности быть рядом, видеть, как его сын растет, переживает свои радости и трудности, как он впервые влюбится, как будет добиваться успехов.

Теперь он, возможно, будет видеть сына раз в месяц. Сводит его в кино, спросит что-то банальное: «Как дела, сынок?» — и получит в ответ равнодушное «Нормально». На этом их разговор закончится, и, со временем, они станут чужими друг для друга. Нет больше той невидимой нити, что связывала их. Утренние ритуалы, когда они вместе готовили завтрак, или те мгновения перед сном, когда он обнимал сына и шептал: «Как же я тебя люблю, сынок!» — все это теперь в прошлом.

Глава 2

Как же я соскучилась по родным местам! Я оглядывалась вокруг с восхищением, словно это был мой первый визит. Глядя на окружающее, я снова и снова открывала для себя эти места, хотя они были мне до боли знакомы. Здесь моя сила пробуждалась с новой энергией, и каждая клеточка моего тела наполнялась жизнью. На чужбине мне приходилось прибегать к помощи особых камней, чтобы восполнить магические силы, но здесь сама земля щедро делилась своей энергией, насыщая меня всем необходимым для поддержания магической мощи.

Шум леса звучал, как мелодия, которую я давно не слышала. Ветер тихо шептал мне на ухо, рассказывая древние истории, хранимые старейшими деревьями. Я чувствовала, как магия пронизывает воздух, наполняя каждое растение, каждую травинку. Здесь, в моих родных местах, я могла свободно использовать свои способности, не зная ни страха, ни ограничений.

Мы вышли на знакомую мне до боли поляну, и передо мной открылся мой рай — место, где прошло мое детство. Я направилась к старому дубу, который когда-то был моим убежищем и источником вдохновения. Его могучие ветви раскинулись, словно приветствуя меня, а под его сенью я всегда находила покой. Я приложила руку к шероховатой коре и закрыла глаза. Энергия дерева медленно перетекала в меня, словно старый друг делился своими силами, как в былые времена. Где-то вдали слышался шум реки, напоминая о том, что время неумолимо движется вперед, но здесь, под этим дубом, я чувствовала себя вне времени, словно в безопасности, в своем мире.

— Вот оно, мое место силы, — прошептала я. — Этот дуб был моим единственным другом в детстве. Верным и вечным. Он никогда не предаст.

— Мама, как же тут здорово! — воскликнул мой сын, догоняя меня. Его лицо светилось от восторга. Он подбежал к дереву, приложил ладонь к его стволу и, на мгновение задумавшись, прошептал:

— Мое тело будто бурлит от какого-то прилива магии… Теперь я чувствую себя сытым, и души больше не будут звать меня гулять. Ура, мы дома!

Я улыбнулась, глядя на него, но не успела ничего сказать, как раздался голос Альбуса:

— И это ты променяла меня на какого-то постороннего, на гнома! — сказал он, оглядываясь вокруг с видом строгого судьи, хотя в глазах мелькало восхищение.

— Соплячка Ксюша! Он не посторонний, это мой папа, — резко ответил Никита, оборачиваясь к черту, который по-прежнему был в личине злобной девочки.

— От сопляка слышу, — раздраженно бросил в ответ Альбус и плюхнулся на пень у дерева, сложив руки на груди.

Я уже собиралась вмешаться, чтобы прекратить их спор, но вдруг заметила пенек, на котором сидел Альбус. Сердце сжалось от боли.

— Они… спилили дерево мудрости… — прошептала я, чувствуя, как к глазам подступают слезы. — Я посадила его здесь, когда была еще ребенком…

— За эти семь лет многое изменилось, и, когда мы вернемся в королевство, ты поймешь, что значит «до неузнаваемости», — сказал Альбус, глядя вдаль. Его голос звучал серьезно, но в глазах читался намек на грусть. Затем он вдруг спросил:

— А где наш дурень?

— Изучает каких-то странных насекомых в сарае за холмом, — ответил Никита, указывая в сторону поляны.

— Как бы его там не покусали, — хмыкнула Ксюша басом. Вернее, голосом Альбуса.

— Злючка! — смеясь, отозвался Никита.

— Малыш, не забывай, я ведь могу и отшлепать, — огрызнулся черт, прищурив глаза.

— Ага, только с позволения моей мамы! — парировал Никита, гордо вскинув голову. Не дожидаясь ответа, он направился к сараю, чтобы выяснить, чем занят наш водитель.

Но внезапно тишину нарушили истошные крики, доносящиеся со стороны поляны. Все обернулись.

К нам со всех ног бежал таксист, размахивая руками и выкрикивая:

— Спасите! Эти твари за мной гонятся!

Его лицо было совершенно перекошено от ужаса, а движения напоминали странный танец — он то махал руками, словно пытаясь отмахнуться от кого-то, то подпрыгивал, как будто его пытались укусить.

— Какие еще "твари"? — удивленно спросил Альбус, но было поздно: таксист уже достиг нас, прячась за деревом.

Из-за холма в его сторону вылетела целая стая крупных, жужжащих насекомых, которые явно не собирались оставлять беднягу в покое.

— Ну и цирк, — ухмыльнулась я.

Таксист, тяжело дыша и заикаясь, попытался что-то объяснить:

— Там... огромные... жуки! С крыльями! Они летят за мной! Я их только потрогал, а они... а они...

— Ты что, полез к ним в гнездо? — с возмущением спросила я, закатывая глаза.

— Ну... я не знал, что это гнездо... — пробормотал он, все еще не приходя в себя.

— Ты глупец, — строго покачал головой Альбус. Его голос, звучащий с сарказмом, как всегда был полон упрека: — Здесь нельзя трогать то, чего ты не понимаешь. Эти места полны магии, а ты ведешь себя так, словно это обычный лес.

— Ладно, не время для лекций, — перебила я, окинув взглядом поляну.

Жуки подлетели ближе. Их крылья переливались всеми цветами радуги, от чего они выглядели одновременно завораживающе и угрожающе. Однако их недружелюбный настрой был очевиден.

Глава 3

Проснувшись утром, мы организовали небольшое собрание. Нам нужно было решить один важный вопрос, а именно — что делать с грузом, который казался нам ненужной ношей. Но, несмотря на это, мы несли за него ответственность, ведь я была виновата в том, как он оказался в моем мире. Хотя ребята и не знали всех деталей, я понимала больше. Именно поэтому я хотела, чтобы Леха остался с нами. У меня была причина: я надеялась, что вскоре смогу узнать больше об Адриане.

— Я думаю, что лучше оставить этого болвана в таверне, чтобы он не мешался, — прорычал Альбус.

— У меня, между прочим, есть имя! — возмутился Леха.

— Дурень? — с сарказмом ответил Альбус, пристально глядя на таксиста.

— Почему вы так не ладите друг с другом? — спросила я, устав от их перепалок. — Мы же уже все решили.

— Хм, потому что я не знаю, кто он, — ответил Альбус, бросив косой взгляд на Леху. — Леха, в этом мире ты никто, и твои мышцы здесь бесполезны. Любой мальчишка с магией раздавит тебя, как клопа. Ты бесполезен, ничтожен, словно пыль под ногтями, бесхребетная палка…

— Может, хватит перечислять свои достоинства? — огрызнулся Леха.

— Еще и дерзишь, — с недовольством произнес Альбус.

— Леха, не обижайся, но Альбус прав, — вмешался мой сын. — Ты нам только мешать будешь. Мы либо будем спасать тебя, либо сосредоточимся на нашем задании. Второе важнее. Извини.

— Возьми Леху с собой. Пусть он ничего не умеет, но я смогу, — услышала я голос Адриана в своей голове.

«Он может колдовать?» — удивилась я, отвечая ему мысленно.

— Он нет, а я да. Ты думала, я оставлю себя без защиты? Конечно, есть ограничения, но защитить его и вас, если что случится, я смогу. Мне кажется, вы идете в ловушку. Я хочу защитить тебя и твоих друзей, — ответил Адриан.

— Ребята, оставлять Леху здесь небезопасно, — вмешалась я, приняв решение. — Он новичок в этом мире, и с ним может случиться что угодно, пока нас не будет рядом.

— Пусть сидит в этой комнате и не выходит, — предложил Альбус.

— А если мы не вернемся и займемся другим заданием? Зачем нам быть привязанными к этому месту из-за Лехи, если можно решать все по ходу дела? — быстро проговорила я, закрывая этот вопрос.

На том и порешили. Идем все вместе.

Около ворот замка мы встретили следаков, и седой мужчина протянул нам карту, на которой был отмечен безопасный путь к башне.

— Удачи вам, — сказал он. — Надеюсь, вы вернетесь живыми.

— В смысле "живыми"? — уточнил Альбус.

— Наши не вернулись. Они ушли в полночь, — грустно ответил седой мужчина.

— Мы должны были идти вместе. Почему они так спешили? Или их погубила жадность? — спросил Леха.

Пока они болтали, я ушла в свои мысли.

С каждым днем Леха раскрывался все больше, демонстрируя острый ум и умение задавать важные вопросы. Теперь я видела в нем не только Адриана, который завораживал своим голосом, но и Лешу — парня в джинсовой куртке. Простого, но умного, находчивого, даже смелого. Да, я понимала, что Адриан управлял им, но все же в этой личности уже было много от нее самой. Леха формировался, становился полноценным, единым. Это были два разных человека, оба по-своему привлекательные.

Может, стоит закрыть доступ Адриана к нему? Пусть живет своей новой жизнью как "Леха", а Адриан останется где-то внутри, как гость. Леха точно светлый, а вот Адриан... Он из расы магов, и кто знает, что он скрывает?

Так, стоп. Что-то я размякла.

Я встряхнула головой и постаралась сосредоточиться на разговоре. К счастью, я пропустила не так уж много. Ребятам рассказывали о графе, который настаивал на разведке. Говорили, что он накинет за это немного денег и еще кое-какие бонусы.

Седой мужчина тяжело вздохнул и посмотрел на нас с тревогой.

— Они думали, что справятся сами, — сказал он. — Возможно, их погубила самоуверенность. Граф утверждал, что в полночь открывается какой-то путь, через который можно безопасно проникнуть в башню. Они пошли проверить это.

— А нам граф не удосужился об этом рассказать? — возмутилась я. — Или ваша группа следаков особенная?

— Не знаю, что тебе ответить, девочка моя. Говорю, что знаю.

Он развернулся и ушел, оставив нас с множеством вопросов без ответов.

Мы немного постояли молча у ворот, обдумывая услышанное. Затем, не сговариваясь, двинулись в путь, ориентируясь на карту, оставленную им.

Лес вокруг замка выглядел мрачным и зловещим. Несмотря на утро, все утопало в густом тумане, приглушенном свете, и тяжелые тучи грозили обрушить на нас дождь. Ветви деревьев переплетались, словно руки, стремящиеся нас поймать. Время от времени раздавались странные звуки — скрежет, шорохи, иногда даже неясные всхлипы — и каждый раз они заставляли нас вздрагивать.

— Что-то как-то жутковато, мама, — пробормотал Никита. Он-то был не из пугливых, но голос его дрогнул.

— Не боись, все путем, — ответила я, хотя сама едва сдерживала вздрагивания от очередного скрежета где-то в чаще.

Глава 4

Ночью меня неожиданно разбудил нежный мужской голос, звучащий прямо у меня в голове. Это был Адриан. Он, видимо, решил, что именно сейчас — самое подходящее время для разговора, пока все вокруг мирно спали.

— Ау. Не спишь? — с легкой неуверенностью спросил он.

— «Ага, решила вот проверить свою выдержку,» — мысленно ответила я, добавив в голос немного сарказма.

— Прости, — отозвался он, и в его тоне мелькнула искренняя нотка раскаяния. — Но меня тревожит одна мысль, которая не дает мне покоя.

— «А нельзя ее обсудить утром?» — возмущенно спросила я, хотя, честно говоря, моя злость была слегка наигранной. Сонливость мешала мне злиться по-настоящему. Я потерла глаза, чтобы хоть немного прийти в себя, и огляделась вокруг.

Комната утопала в мягком полумраке. Альбус, свернувшись калачиком, спал на диване, укрывшись тонким пледом. Леха, раскинувшись на кушетке, тихо посапывал. Все вокруг погрузились в глубокий сон, и только я одна теперь бодрствовала благодаря внезапному ночному собеседнику.

Решив, что разговор в голове не даст мне спокойно уснуть, я тихо поднялась с постели, стараясь никого не разбудить, и направилась к балкону. Дверь открылась с легким скрипом, и я вышла наружу, чувствуя, как прохладный ночной воздух приятно обволакивает мою кожу.

Луна ярко светила на ночном небе, освещая все вокруг мягким серебряным светом. Звезды мерцали, как бесчисленные алмазы, разбросанные по темному полотну. Я вдохнула свежий, прохладный воздух и почувствовала, как напряжение дня постепенно уходит, уступая место умиротворению.

Этот вид всегда наполнял меня чувством покоя и силы. Луна была моим древним союзником, источником магии и вдохновения. Она связывала меня с нашими предками и напоминала о том, что я — часть чего-то большего, чем просто наш клан.

Я подумала о сыне. Где он сейчас? Как он справляется с вызовами, которые ставит перед ним жизнь? Я надеялась, что его путь будет легким, но знала, что реальность часто бывает иной. Я верила в него, в его силу и мудрость, несмотря на его юный возраст.

Посмотрев на Луну, я улыбнулась. Скинув с себя одежду и оставшись в легкой накидке, я решила, что, пока все спят, успею впитать в себя белые лучи магического света Луны.

Глава 5

Ранним утром мы отправились в замок графа, чтобы получить обещанный гонорар за выполненную работу и продолжить наше путешествие. В приемной нас встретил сам граф и провел вместе с генералом в главный зал. После нашего рассказа он закатил глаза и выдохнул. То ли в знак того, что все наконец закончилось, то ли в знак облегчения, что мы выявили истину.

— Так это была магия? — удивленно спросил граф, бросив короткий взгляд на генерала, словно пытаясь получить от него подтверждение. Его голос звучал напряженно, хотя он старательно пытался сохранить спокойствие. Генерал, заметив этот взгляд, слегка отвел глаза в сторону.

— Против вас действует клан «Гидра», опасная организация, известная своими методами, — спокойно ответил Альбус. — Их сторонники уже давно пытаются захватить ваши земли. Они используют магические артефакты, чтобы ослабить вас и посеять хаос.

Альбус бросил внимательный взгляд на генерала, который вдруг заметно побледнел и выглядел явно растерянным.

Я, улучив момент, добавила:

— Мы знаем всех, кто сотрудничает с «Гидрой». Им лучше признаться в содеянном прямо сейчас, иначе столкнутся с проклятием Агнии. А это, поверьте, не то, с чем хотелось бы иметь дело.

Я намеренно говорила уверенно и строго, чтобы усилить эффект.

Генерал вдруг заметно занервничал: его руки слегка задрожали, и он сделал шаг назад, но тут же остановился, словно пытаясь собраться с мыслями. На его лице читалась внутренняя борьба. Наконец, он поднял взгляд на графа и, с трудом справляясь с дрожью в голосе, произнес:

— Я не хотел… Меня принудили. Они заставили меня участвовать. Все, что я сделал, — это повесил в кабинете картины, как они приказали. На этом моя роль закончилась. Я не знал, что это приведет к таким последствиям.

— Магические картины с кошкой Агнией, — уточнил Альбус, внимательно наблюдая за реакцией генерала. — Эти картины — не просто украшение. Они представляют собой мощный магический инструмент. Если их не уничтожить, ваш замок окажется под проклятием, которое она оставляет обычно после смерти. Это проклятие способно разрушить не только стены замка, но и судьбы всех, кто здесь живет.

Граф нахмурился, его лицо стало напряженным и серьезным. Он, очевидно, пытался осмыслить услышанное. Несколько долгих секунд он молчал, словно взвешивал каждое слово, затем кивнул, приняв какое-то внутреннее решение, и повернулся к генералу.

— Твой поступок обсудим позже, — резко произнес граф, глядя на генерала. Тот слегка съежился под его холодным и властным тоном. Затем граф вновь перевел взгляд на Альбуса, немного нахмурившись. — Но в данный момент меня смущает ваша фраза: «которое она оставляет обычно после смерти». Значит, эта кошка не умерла? Она возрождается? И каждый раз после своей смерти оставляет что-то?

«Серьезно? Вас смущает только этот вопрос? А не то, что генерал вас предал?» — язвительно мелькнула у меня в голове мысль. Я быстро подавила ее, не позволив вырваться наружу, хотя язык так и чесался высказать все, что я думаю.

— Магия бессмертна, — спокойно пояснила я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. — Она — дух, а значит, ее всегда можно возродить. Это природа магии. Но после такой смерти на это уйдут месяцы.

Генерал вдруг усмехнулся, его лицо озарилось самодовольной улыбкой, а руки он демонстративно скрестил на груди, показывая, что чувствует себя хозяином положения.

— Значит, вы не выполнили договор, — заявил он с вызовом, его голос звучал насмешливо. — Денег вы не получите.

Альбус нахмурился. Он сделал шаг вперед, и его фигура отразила внутреннюю силу и уверенность. В его взгляде появилась угроза, холодная и расчетливая.

— Наш договор касался устранения угрозы, — произнес он твердо и четко, его голос звучал как сталь. — Мы выполнили свою часть работы: разоблачили заговор, указали на источник проблемы и спасли замок от неминуемой катастрофы. Теперь устранение последствий — ваша ответственность.

Граф задумался. Его взгляд метался от меня к Альбусу, затем к генералу. В его глазах читалась внутренняя борьба, словно он пытался найти выход из сложной ситуации. Наконец, он тяжело вздохнул и кивнул, принимая решение.

— Что ж, — произнес он, словно подводя итог. — Вы действительно разоблачили заговор и спасли мои земли от проклятия. Генерал, выплатите им обещанный гонорар.

Генерал недовольно скривился, его самоуверенность мгновенно улетучилась. Он бросил взгляд на графа, затем на нас, но, понимая, что спорить бесполезно, неохотно кивнул.

— Ладно, — буркнул он и направился к сейфу в дальнем углу зала.

Мы молча стояли в ожидании, пока генерал возился с замком сейфа. Глухие щелчки механизма наполняли тишину, а напряжение, которое витало в зале, постепенно стало спадать.

— Надеюсь, вы будете более осторожны в будущем, граф, — наконец произнес Альбус, нарушив молчание. Его голос звучал строго, но с оттенком предупреждения. — Клан «Гидра» не остановится на одной неудаче.

Граф, словно под тяжестью сказанного, кивнул.

— Я учту ваши слова, — ответил он, стараясь сохранить достоинство, но в его голосе чувствовалась усталость.

Генерал вернулся с тяжелым мешком золотых монет и с видимым неудовольствием протянул его нам.