Потерянные: жизнь - игра

Пролог

Свет. Ослепительный белый свет медленно поглощает его. Наверное, что-то подобное видят все, кто умирает.

Он не думал, что это случится так скоро. В его двенадцатый день рождения.

Удар, толчок ― свет исчезает, словно огромный, палящий прямо в глаза прожектор резко выключили, или в нем перегорела лампочка.

Его тело, сжатое и скрученное до невозможности, распрямляется. Он дышит полной грудью. Жив?

― Гарри, Гарри, очнись! ― слышит он, словно издалека. ― Сильно ушибся?

Он открывает глаза. Перед ним маячит девчоночье лицо, обрамленное пушистыми волосами. Гермиона Грейнджер.

Что? Он садится и тут же морщится от боли в затылке. Какая Гермиона? Это все Драко со своей дурацкой игрой, мерещится теперь всякое… Он что, совсем сдвинулся или хорошо приложился головой о… каменный… пол…

Стоп. А где компьютер? Где огромный рабочий стол с поцарапанными ножками? И куда подевался потертый темно-синий ковролин, испокон веков лежащий в кабинете отца? И что это за сводчатые арки, высокий потолок, длинный коридор, лестницы, как из конструктора лего? Где он, скажите на милость?

Давя панику, он садится, стараясь дышать глубже. Так. Надо подумать…

― Драко! ― вдруг вскрикивает он, вспомнив о самом главном. ― Где Драко?

― Зачем тебе он? ― Девчонка с пушистыми волосами щурит глаза.

― Лучше с ним лишний раз не сталкиваться, ― качает головой незнакомый круглолицый мальчик, который подходит ближе и протягивает ему руку, помогая подняться. ― Тебе мало отработок с Летучей Мышью?

Незнакомый ― да не совсем. Гарри его уже видел. Где-то. Но ― где?

Какую-то еще летучую мышь придумал.

― Я должен найти Драко, ― твердо говорит он. Девчонка… ладно, пусть это будет Гермиона, хватает его за руку, из-за чего Гарри пошатывается, а в затылке снова отдает болью.

― Нет, хватит. Мало того, что Рон в больнице, так ты сам решил продолжить «великую битву»? Я не собираюсь переживать еще из-за тебя, когда Малфой тебя проклянет и, конечно, выйдет сухим из воды.

Малфой? Что-то неуловимо знакомое, но сейчас это неважно.

― Мне нужен Драко, мой брат. ― Гарри начинает злиться. Он не понимает, где находится, кто все эти люди, и почему Драко нет рядом. Ведь он только что стоял рядом, до боли вцепившись в его руку, когда их обоих накрыл яркий ослепляющий свет…

Гермиона с ужасом смотрит на него, прикрывая ладонями рот.

― Кажется, ты сильно стукнулся головой, когда упал на ровном месте, ― причитает она. ― Пойдем… пойдем сейчас же к мадам Помфри!

Круглолицый мальчик старается не отставать и мягко трогает его за плечо, пока Гермиона тащит его за собой к какой-то… мадам.

― Гарри, ты, наверное, забыл, ― дружелюбно проговаривает он. ― Сегодня утром ты разбил Драко нос за то, что тот побил Рона. А потом тебе назначили несправедливую отработку. Ты уверен, что хочешь его видеть?

― А где это я? ― пересохшими губами бормочет Гарри.

― В Хогвартсе, где же еще, ― пожимает плечами тот.

В Хогвартсе?! В этой глупой детской игре про волшебников, магию и прочую белиберду?

Кажется, он действительно умер.

1 глава

Час назад

― Ну, Гарри, ― канючит Драко, умильно заглядывая в глаза. ― Чего тебе стоит поиграть со мной? Всего какой-нибудь часик…

Гарри это ничего не стоит. Разве что ― потратить целый час времени впустую, когда можно почитать книгу или подготовиться к завтрашней контрольной по химии. Вместо этого ему предлагают ничего не значащую для него компьютерную игру, от которой брат фанатеет уже год с лишним.

Очень сложно говорить Драко «нет».

Особенно, когда он садится рядом, обхватывает его руку, кладет голову на плечо и долго рассказывает про несуществующих героев игры, диск с которой он нашел случайно на улице… и понеслось.

Про героев, заменивших ему семью. Полноценную семью, где все как у нормальных людей.

Просто у Драко нет мамы, да и друзей тоже ― как-то не получается у него сходиться с людьми. Ему очень тоскливо, не с кем поговорить. Однажды он высказался, что Гарри ― единственный, кто его понимает.

Отец не в счет.

Отец не подпускает их к своему компьютеру за километр. Он пишет диссертацию, у него скоро защита и все такое… А еще он считает, что игры, мультики и прочая требуха только мешают учебе и будущей карьере. Оттого он не покупает Драко личный нотбук, хотя тот слезно просит его об этом каждый год.

Отец целыми днями на работе, иногда без выходных, а вечера проводит, закрывшись в кабинете. Вот в этом самом, где сейчас в кресле-крутилке сидит Драко. И куда им строго-настрого запрещено заходить.

Драко часто плачет во сне и зовет маму. А Гарри она просто снится ― красивая, с ярко-рыжими волосами и счастливыми глазами насыщено зеленого цвета, какой она была за год до смерти.

Драко, наверное, снится то привидение без волос, с потухшим взглядом, на больничной койке, в котором почти невозможно узнать родного человека.

Гарри встает с постели, будит брата и успокаивает его. А потом сам долго не может заснуть, борясь с собственными демонами в душе и мыслях.

Ему просто интересно: отец настолько крепко спит, что не слышит всех этих воплей? Учитывая, что стены в их многоэтажке картонные…

Гарри мрачно наблюдает, как Драко легкомысленно вставляет диск в дисковод. Его движения слишком самоуверенные: он знает, что Гарри никуда не уйдет.

― Лучше не надо, ― находит в себе силы сказать он. ― Отец придет с минуты на минуту. Если он застукает нас…

― Он еще не скоро придет, ― беспечно отмахивается Драко. ― Держу пари, он забыл, что у меня сегодня день рождения… а, ну и у тебя тоже. Он каждый год забывает. Так что…

― Не стоит на это рассчитывать. ― Гарри поминутно прислушивается, не поворачивается ли ключ в замке.

― Ой, не будь таким занудой. ― Драко запускает игру, а сам тянет Гарри за собой. ― Я же не виноват, что нас задержали на испанском, что же я теперь должен удовольствия лишаться?

Гарри забавляет напыщенный тон Драко: тот изо всех сил пытается строить из себя аристократа, роль которого он примерил на себя в этой самой игре со странным названием «Хогвартс».

Он снова думает об отце. Он не любит о нем думать, но в голову сейчас то и дело лезут эти неприятные мысли. Да еще этому способствует фотокарточка, сделанная лет пять назад и неизменно стоящая на столе в рамке за стеклом. Там отец, счастливый и довольный жизнью, обнимает маму, рядом с которой стоит Драко и держит ее за руку. А Гарри… он на руках у отца, обхватывает его за шею, прижимается щекой к его голове и улыбается.

Гарри почему-то не помнит тот день. Он вообще не помнит, чтобы отец его когда-то брал на руки. Что он вообще его когда-то любил.

Да, отец делает все, чтобы они получили хорошее образование. Испанский, французский… Драко еще ходит на курсы по шахматам, а Гарри ― по химии. Той самой химии, которая сейчас занимает все мысли отца. Наверное, он гордится тем, что Гарри пошел по его стопам. Гордится ― и никак не показывает. Да бред это все.

С усилием он отводит взгляд от фотографии и утыкается глазами в кислотно-голубой экран, где уже вовсю бегают маленькие смешные фигурки, которыми Драко живет и дышит. Такой себе симулятор жизни в магической школе.

― Ого! ― громко восклицает тот. ― Что-то наш грозный зельевар на тебя разозлился! Сейчас почитаю, что он говорит… ох, кажется, ты проштрафился, и он назначил тебе отработку. Что ж, не повезло.

«Грозный зельевар» ― это отец. Точнее ― его образ. Драко додумался: при создании персонажей использовал не только свою и Гарри фотку, но и раздобыл для этой цели снимок отца, отсканировал его и перенес в игру. Гарри даже не хочет представлять, что отец сделает, если узнает об этом.

А вот и он сам ― мультяшный мальчик в круглых очках с непослушными черными вихрами, почти такой же, как в жизни. Драко почему-то сделал его сиротой. Как он объяснил, там были варианты и он выбрал… самый драматичный, просто потому, что ему так захотелось.

Собственно, тут он прав, чего уж греха таить. Вряд ли что-то в его жизни изменится: чтобы отец начал относиться к нему по-другому, должно произойти чудо.

Возможно, Драко тоже чувствует что-то подобное, поэтому он сделал в игре отца не своим отцом, а всего лишь крестным.

Кем-то далеким, даже не родственником. Потому что там у него есть виртуальные родители ― напыщенные аристократы, которыми он так восхищается, будто они живые.

Гарри немного завидует брату, что он так может ― уходить в параллельную реальность и быть там счастливым. Пусть понарошку, но все же…

― О-о, кажется, я подрался с тем рыжеволосым нахалом. Наконец-то я ему вмазал хорошенько, да я просто крут! ― бахвалится Драко, а Гарри незаметно усмехается: в жизни брат слишком хитер и продуман, чтобы решать проблемы кулаками. Он смотрит на всех сверху вниз своим особым надменным взглядом и говорит такие вещи, что все понимают: с ним лучше не связываться.

2 глава

Гарри ненавидит себя за слабовольный характер. За то, что каждый раз робеет перед отцом и не может связать двух слов, в отличие от Драко, который отстаивает свои права до последнего и всегда находит, что сказать.

Где-то в глубине души он знает: Драко не даст себя в обиду. Однако уставший, вечно недовольный отец и их вторжение в его неприкосновенное пространство ― не лучший тандем.

Это означает, что он не может прямо сейчас выскользнуть из кабинета, надеясь, что его не заметят, и оставить брата одного расхлебывать свои проблемы.

Похоже, Драко не считает, что будет «расхлебывать», судя по его расслабленной позе и полной вовлеченности в игру.

― Гарри, смотри… ― в очередной раз восклицает он и замолкает, отведя взгляд чуть в бок, как раз туда, где дверь.

Гарри не нужно оборачиваться, чтобы понять: отец уже здесь. Он умеет бесшумно ходить и появляться в самый неподходящий момент. Его взгляд… нет, не важно, какой у него взгляд. Гарри давно уже не смотрит ему в глаза, даже когда приходится говорить с ним, редко и вынужденно. Сейчас у него тоже нет желания это делать.

― Привет, папа, ― как ни в чем не бывало бросает Драко и… продолжает играть.

Должно быть, у него какой-то план, о котором Гарри не знает. Потому что стоило ли хранить тайну от отца целый год, чтобы сейчас делать вид, будто ничего странного не происходит?

― Что это такое? ― Отец быстрыми шагами пересекает кабинет и нависает над ним. Гарри тут же встает. Он не понимает, как Драко может в такой момент быть повернутым спиной к человеку, от которого неизвестно, чего ожидать. От напряжения, которое с каждой секундой усиливается, у него дрожат колени.

― Это? ― Драко невозмутимо кивает на экран. ― Это классная игра, называется «Хогвартс». Хочешь посмотреть?

― Где ты ее взял? ― продолжает тот допрос относительно спокойным тоном, игнорируя приглашение Драко, почему-то вдруг решившего впустить его в свой мир. В свое нежно любимое пространство, которое до сих пор он трепетно охранял и не вел себя столь безрассудно.

― Нашел на улице, ― пожимает плечами брат. Гарри знает, что это правда: они нашли этот диск вместе, когда шли со школы. Он лежал прямо на дороге, но, судя по всему, никого не привлек.

Удивительно, что он был совсем как новенький. Ни единой царапины, хотя его кто-то обронил или выбросил посреди довольно оживленной улицы. Гарри показалось, что от него идет легкое голубоватое свечение, но не обратил на это внимания: возможно, у него тогда просто запотели очки. Драко схватил находку и решил в тот же день ее испробовать, нарушив запрет отца, хотя Гарри его усиленно отговаривал.

― Драко, ― строго проговаривает отец, ― кажется, я запретил вам обоим подходить к компьютеру. Что было непонятного в моих словах?

― Да все понятно, ― снова пожимает плечами Драко, глядя на отца мило и доверительно. ― Но ты же мне не купил мой личный компьютер, вот я решил воспользоваться твоим…

― Сейчас же прекрати дерзить! ― перебивает тот, а Гарри инстинктивно придвигается ближе к брату. К слову, его самого отец будто не замечает. ― Ты знаешь причину и будешь наказан за то, что ослушался. А сейчас…

Драко встает. Его лицо меняется, становится решительным, и Гарри понимает: «щенячьи глазки» ― всего лишь попытка манипулировать отцом, который, увы, на такое не ведется.

― Интересно, за что? ― Он складывает руки на груди, подражая позе отца, и приподнимает подбородок. ― За то, что ты забыл, что у меня сегодня день рождения и хочешь, чтобы я вообще себя никак не развлекал?

Гарри чувствует, как пыл отца поутихает, и он теряет уверенность. Он действительно забыл.

― Э-э… мы обсудим это позже, ― сбивчиво говорит тот. ― А сейчас отдай мне диск и иди в свою комнату. У меня полно работы…

― Да плевать мне на твою работу! ― вдруг вспыхивает Драко, а на его лице появляются красные пятна. ― Ты только и думаешь, что о себе, а до меня и дела нет!

― Я жду. ― Отец протягивает руку. ― Видимо, мне придется закрывать кабинет на ключ, раз слов ты не понимаешь!

Драко не шевелится. Он стоит в той же надменной позе, а глаза постепенно наливаются слезами.

Не дождавшись, отец делает шаг к системному блоку. Драко тут же становится перед ним.

― Ты не посмеешь, ― шепчет он. ― Ты… ты просто гадкий!

― Замолчи сейчас же! ― сквозь зубы цедит отец. Слышно, что он тоже на пределе, и когда сорвется ― вопрос нескольких секунд.

― Я имею право играть в эту игру, тем более в мой день рождения! ― продолжает Драко уже громче и увереннее. ― Нормальные родители ведут своих детей в зоопарк, кафе или просто погулять, они празднуют, а ты… ты будто совсем не рад, что я у тебя есть.

― Просто отойди. ― В голосе отца слышится угроза. Гарри на месте Драко сделал бы то, о чем его просят, но… куда там!

― Нет, это ты отойди! ― Брат даже топает ногой.

Интересно, неужели он рассчитывал, что отец оставит все как есть? Тот свирепеет и хватает Драко за плечо. Гарри не хочет и представлять, что будет дальше. Он сам не понимает, как решился, но в тот же миг он оказывается между ними, закрывая брата собой.

― Нет. Не надо, ― бормочет он, глядя куда-то мимо отца. ― Не надо… пожалуйста.

Сердце трепыхается в груди, в глазах темнеет и появляется пелена. Нет, он совсем не смелый. Ни капли. И пусть отец только сейчас его заметил, а до этого он был невидимкой. Главное ― не позволить ему ударить Драко. Их вроде никогда не били, но… кто знает, когда случится этот первый раз?

Отец какое-то время молчит. Гарри чувствует на себе его тяжелый взгляд.

― Иди в комнату. Пожалуйста, ― сухо произносит он, обойдя его для того, чтобы взять Драко за руку и силой усадить в кресло.

3 глава

Гарри тащат за руку по незнакомым мрачным коридорам. Он то и дело боязливо оглядывается на огромные портреты, на которых люди, словно живые, двигаются и подмигивают ему. Вот он спускается по ступенькам, не без содрогания наблюдая, как лестница напротив едет куда-то сама по себе, меняя направление прямо вместе со стоящими на ней людьми ― похуже эскалатора. Все это напоминает средневековый замок с привидениями… а вот кстати и одно из них.

Гарри берет себя в руки, глубоко вдыхает и выдыхает. Это же магическая школа, а значит, здесь все наполнено магией и другими мистическими штучками. Не стоит удивляться. Или ― хотя бы показывать удивление. А еще повсюду снуют подростки в черных мантиях, да и на нем самом такая же.

Стоп… почему он так одет?

Допустим, он попал в этот дурацкий компьютерный мир. Допустим, существуют всякие миры, и попаданцы ― это не выдумка, а печальная реальность. Но куда делись его домашние брюки и любимый теплый свитер в синюю полосочку?

Паника подступает к горлу. Он что… попал в чужое тело?

И как, интересно, он сейчас выглядит?

И самое главное: где его собственное тело?!

― Идем же, Гарри. ― Гермиона настойчиво тянет его вперед, из-за чего он наступает на край мантии, спотыкается и чуть не пашет носом. ― Да что с тобой такое сегодня!

― Вообще-то при сотрясении мозга нельзя человека дергать и тянуть, ― вступается за него едва поспевающий за ними круглолицый мальчишка.

― Много ты знаешь, Невилл, ― строго осаждает его та. ― Гарри несет какую-то чушь. Такого не бывает при сотрясении.

Ага, Невилл ― точно. Гарри мысленно благодарит Гермиону, что та его невольно просветила.

Главный закон попаданцев: нельзя себя обнаружить, иначе быть беде. Так говорит Драко, который обожает фэнтези и читает такие книги взахлеб, втихаря от отца, который уверен, что его сыновья занимаются исключительно полезными делами. Хорошо, что у брата рот не закрывается: сейчас эти знания, которые раньше казались нелепыми сказочками, ох как могут пригодиться…

Значит, Гарри должен делать все возможное, чтобы себя не выдать и играть роль… какого-то другого Гарри. Знать бы, как этот персонаж обычно себя ведет. Жаль он не вник в игру, когда была такая возможность.

Нужно найти Драко. Как он мог об этом забыть! Гарри останавливается на всем ходу, из-за чего дергает Гермиону, и та недовольно смотрит на него. Он тут же мысленно ругает себя. Нет, так дело не пойдет. Не должно создаваться впечатление, что с ним что-то не так. Допустим, он пойдет в больничку с этой назойливой девчонкой и этим… просто Невиллом, который непонятно зачем за ними тащится, а потом потихоньку убежит и отыщет брата. План звучит обнадеживающе.

Драко, может, даже знает выход наружу, ведь он такой умный. Как же хочется скорее попасть домой! Даже несмотря на то, что отец их за все случившееся явно по головке не погладит.

Войдя в просторную белоснежную палату с множеством кроватей, Гарри невольно поджимает плечи и втягивает в них голову. Здесь стоит особый медицинский запах, хоть и отличающийся от привычного, но его не спутаешь ни с чем. Он напоминает болючие уколы, невкусные таблетки и невольно заставляет коленки трястись.

― Эй, Гарри! ― зовет его кто-то.

Он оборачивается и видит рыжего мальчишку с перебинтованной рукой и большущим синяком под глазом. Это Рон. Рон Уизли.

Откуда он это знает? Неважно. Ах, да, это тот самый типчик, с которым Драко постоянно ругается в своем виртуальном пространстве. Хорошенькое дело, Рон смотрит на него так приветливо, будто он… его друг.

Что ж, надо вести себя естественно. Раз позвали ― подойти к кровати и… ну что-то сказать, желательно в тему.

― Как ты себя чувствуешь? ― выдавливает Гарри, стараясь держать в поле зрения все, что здесь происходит. Гермиона увлеченно рассказывает мадам в белом халате о том, как Гарри стукнулся головой и стал немного чокнутым, а Невилл разглядывает склянки с цветными жидкостями на столе поодаль, притрагивается к ним по очереди и воровато оглядывается по сторонам.

Самое время сбежать. Вот только этот рыжик глядит на него в упор и путает все планы!

― Уже нормально, ― отвечает тот. ― А классно ты врезал Малфою! Обидно, что он уже в порядке, а меня заставляют тут валяться! Это все из-за руки. В ней маленькая трещина, и теперь надо ждать, пока зелье подействует…

― Гарри! ― зовет его Гермиона, а он лишь закатывает глаза. Его вообще когда-нибудь оставят в покое?

― А ну, подойдите сюда, молодой человек, ― строго говорит женщина в белом халате, и Гарри ничего не остается, как подойти на заплетающихся ногах. Над ним начинают водить какой-то палочкой, а он боится лишний раз вздохнуть.

― С вашим другом все в порядке, мисс Грейджер, ― не меняя тона, говорит женщина. ― На голове даже шишки нет. Не стоило поднимать панику.

Это что, такой рентген ― с помощью простой деревянной палочки? Странно, не то слово. Интересно, а можно как-нибудь выявить попаданство?

― Но, мадам Помфри, ― та недовольно разводит руками. ― Гарри действительно стало нехорошо после того, как он упал! Он такое говорил… я испугалась и подумала, не могло ли это повлиять на его магические способности?

Какие еще способности? Да нет у него ничего! Он пятится, желая как можно скорее оказаться на воле.

― Где твоя палочка, Гарри? ― строго смотрит на него Гермиона, подражая мадам Помфри.

Э-э палочка? В смысле, такая, каких на улице полным-полно валяется?

«Так, думай, Гарри, думай».

Что на его месте сделал бы Драко?

― Не знаю, кажется… я ее потерял, ― мямлит он, усиленно соображая, где же выход. Перед глазами все плывет, словно его очки испортились. Или он стал хуже видеть. Хорошо, хоть у него вообще они есть ― очки, без них бы совсем худо было. Интересно, сможет он выбежать в дверь так быстро, чтобы его не успели догнать? Вообще он не умеет быстро бегать, вечно обо что-то спотыкается, ужас, какой неловкий. То ли дело ― Драко. Вот он…

4 глава

― Вечно носятся, как очумелые, эти маленькие мерзавцы, так и хочется розгами огреть! ― слышит Гарри и несмело приоткрывает один глаз.

Увы. Он все еще здесь. На холодном каменном полу. В средневековом тупом замке с его тупыми первобытными обычаями. Где это видано, чтобы простая палка могла стрелять, да к тому же с помощью одного слова!

Кряхтя, он поднимается. Руки, ноги вроде целы. В нескольких шагах от него злобно шипит большая серая полосатая кошка.

Это он об нее, что ли, споткнулся?

К нему спешит неприятного вида высокий худой старик со спутанными длинными волосами мышиного оттенка и мрачным взглядом исподлобья. Он подхватывает кошку на руки и смотрит на Гарри так, будто хочет его раздавить, как гадкого паука.

― Все в порядке, миссис Норрис, все порядке, ― бормочет старик, поглаживая кошку. ― Сейчас этот негодник заплатит сполна за то, что посмел тебя обидеть!

Кислотный ад! Это он что, кошку назвал ― миссис?

― Из… извините, ― заикается Гарри, пятится и бежит прочь от крючковатых пальцев, которые тянутся к нему. Кажется, эта картинка еще долго будет преследовать его во снах. И почему кошка была такой… железной? Может она ― кошко-робот? В этом магическом мире все не как у людей.

Заметив впереди знакомую белобрысую голову, Гарри облегченно выдыхает. Не обращая внимания на то, что Драко стоит не один, а в компании студентов в мантиях, он врывается в самую их гущу и хватает брата за плечи.

― Ну наконец-то! Где ты пропадал все это время? Я не мог тебя найти…

― Полегче, Поттер. ― Драко вырывается и брезгливо стряхивает с себя невидимые пылинки.

Гарри застывает. Что это с братом такое? Он что, совсем не рад его видеть?

― Если не хочешь проблем, лучше уйди, ― продолжает тот цедить сквозь зубы в странной надменной манере, изображая из себя аристократического избалованного ребенка. ― А лучше… пойдем-ка за угол поговорим. Нет! ― Он строго прикрикивает на двух увальней, которые тут же двинулись за ними. ― Я сам хочу научить Поттера уважению.

Не успевают они сделать и двух шагов, Гарри тут же начинает шептать, не в силах сдержать себя:

― Драко, что ты творишь? Ты хоть понимаешь, что произошло, где мы… и зачем ты называешь меня Поттером?

Драко заводит его за угол, как обещал, и смотрит прямо в глаза. Надменность и аристократическая важность куда-то исчезают. Брат становится собой ― открытым и милым, таким, каким Гарри его всегда знал.

И он такой же, как обычно. Ничего в его внешности не изменилось… разве что нос кажется чуть больше обычного и отливает синевой, а еще под глазом красуется синяк. Интересно, когда это он успел?

Ну и одежда. Драко облачен в длинную черную мантию, как и все здесь.

― Гарри! ― Тот хватает его за одежду и несколько раз встряхивает, улыбаясь во весь рот. ― Мы в Хогвартсе! Самое чудное местечко, о каком я только мечтал! Это все правда не сон? Ущипни меня, если я сплю!

― Да, правда, ― все так же шепотом продолжает Гарри. Его почему-то раздражает это блаженное выражение лица брата, но он старается этого не показывать. ― Чистая правда! И что теперь делать? У тебя есть план?

― Конечно! ― Глаза Драко загораются. ― Я собираюсь насладиться жизнью сполна…

― Что? ― Гарри кажется, что он ослышался. ― Подожди, я хочу понять, как нам отсюда выбраться? Нам нужно домой, к отцу… Он, наверное, там с ума сходит…

― Не знаю, как ты, Гарри, но я уже дома, ― говорит Драко, и его глаза подергиваются пеленой.

― Но отец…

― А что отец? ― пожимает тот плечами. ― Он только рад, что мы слиняли. Займется теперь своей диссертацией в полной тишине, как и хотел.

― Нет, так не должно быть… ― Гарри постепенно охватывает бессилие. Что это такое Драко говорит? Какой еще дом? Они сейчас в самом стремном месте, где ему только доводилось бывать…

― Я не знаю, как вернуться домой, ― говорит Драко таким тоном, будто это его нисколечко не волнует. ― Вот правда, не знаю. И… пожалуйста, ― он смотрит со слегка виноватым видом, ― не зови меня по имени и вообще, лучше не обращайся ко мне, когда мы будем не одни. Ведь ты ― Гарри Поттер, а я ― Драко Малфой. Мы враги… ну или не враги, ― оговаривается он, ― а оппоненты. Мы живем в разных спальнях, учимся на враждующих факультетах и когда встречаемся ― говорим друг другу гадости. Так что да… все-таки враги, ― со вздохом заключает он.

― Ты вообще… понимаешь, что говоришь? ― Гарри беспомощно разводит руками. ― Вообще-то ты мой брат…

― Да, брат. ― Драко подходит совсем близко, глядя ему в глаза. ― Я это знаю, но… правила есть правила. Мы должны по ним играть, чтобы нас не раскрыли. Мне, например, совсем этого не хочется.

Гарри какое-то время просто молчит, глядя на него.

― Я не уверен, что у меня получится, ― выдавливает он. ― Давай лучше… давай все-таки поищем выход! Мы же вместе, у нас получится…

― Ну уж нет, ― огорошивает его Драко. ― Сегодня мой день рождения! Мне давно ничего не дарили, а тут… поверить не могу. Такой классный подарок, и здесь… здесь Гермиона! Она живая и настоящая! ― Он даже начинает задыхаться от восторга. ― Я так хочу поскорее ее найти и поговорить! А ты ее уже видел?

Видел. Лучше бы не видел. Гарри вообще не понимает, что брат в ней нашел.

Вообще-то он только что чуть не убил человека, сказав всего лишь одно слово. А что будет дальше?

Интересно, если это произойдет… здесь существуют дополнительные жизни, можно ли сделать откат и вернуть все, как было?

Почему-то язык не поворачивается об этом спросить. И напоминать о том, что ему самому этот «подарок» на ЕГО день рождения совсем не нравится.

5 глава

«Так, спокойно! ― приказывает себе внутри Гарри. ― Отец просто очень злится, что его затянуло в эту тупую игру. Его вполне можно понять…»

― Что вы себе позволяете Поттер?

Этот голос, полный презрения… отец так никогда с ним не говорил, даже когда был совсем не в духе.

― Папа… я сейчас все объясню, ― пытается он говорить ровно, но дрожащий голос выдает, что внутри на самом деле у него все ходит ходуном.

Как ему сейчас не хватает Драко. Его легкого взгляда на жизнь и невозмутимой уверенности.

― Какой я вам «папа»? Совсем головой повредились, что ли?

Гарри машинально тянет руку к лицу.

― Это же я, Гарри, твой сын, ― бормочет он. ― Вот мои очки… я такой же, как был, правда? Или… или я изменился? Скажи что-нибудь…

Глаза у отца наливаются кровью.

― Сейчас я тебе скажу, щенок! ― Он хватает его за плечо и резко встряхивает.

Гарри не может унять бушующее сердце. Отец хоть и был холодным, не интересовался его жизнью, но никогда не обращался с ним так грубо.

― Папа, перестань, ты делаешь мне больно! ― пытается воззвать он к его совести, но лицо отца искажается такой ненавистью, что он испуганно замолкает.

― Что это за идиотские выходки, Поттер? ― нависая над ним, шипит тот, продолжая сдавливать его плечо.

Гарри пытается высвободиться, но не выходит. Паника внутри нарастает.

― Я не Поттер. ― в отчаянии вырывается у него. ― Я ― твой сын!

Может, отец тоже крепко стукнулся головой, когда попал в игру?

О, если бы только брат оказался рядом с ним в эту секунду! Он бы мигом придумал, что сказать и что сделать.

― Кажется, вы растеряли остатки своих мозгов. ― Отец свирепо раздувает ноздри. ― И ваша, как вы считаете, остроумная шутка, может привести вас к еще нескольким отработкам. К слову, у вас они уже есть. ― Он сверкает глазами. ― Уж поверьте, во время них я позабочусь о том, чтобы выбить всю дурь из вашей башки!

Он резко выпускает его плечо из стального захвата. Гарри делает шаг назад и весь сжимается, обхватывая себя руками. Отец еще никогда так в открытую не выражал свою неприязнь к нему. Он не называл его на «вы», и его голос не звучал так жестко. Наверное, он винит его во всем. Ведь это Гарри толкнул системный блок, после чего произошли необъяснимые вещи.

И эти отработки ― наверное, он тоже начал играть по правилам этого мира. Как Драко. Так что, может, не стоит принимать его слова близко к сердцу?

И может, на самом деле он совсем не злится, а просто мастерски играет свою роль?

К тому же они сейчас в коридоре, где постоянно снуют студенты. Отец не может иначе, как и Драко, который тоже поначалу сделал вид, что Гарри ему никакой не брат и вел себя довольно грубо. А вот когда они останутся наедине, например, на той же отработке, отец снова станет собой, и они спокойно обсудят, как им вернуться домой.

― А когда у меня отработка? ― уточняет он, стараясь выглядеть спокойно. Он не должен ударить в грязь лицом и показать, как испугался. Пусть папа видит, что он сильный. Может, он даже будет им гордиться.

Но это не точно.

Гарри кажется, что отец даже позеленел после его вопроса. И как он так смог?

Может… это одна из функций игры?

― Вы не помните, когда у вас отработка, ― отделяет тот каждое слово, ― хотя я назначил ее вам час назад… Вы правда такой идиот или продолжаете глумиться? ― Его тихий голос звучит еще опаснее, чем откровенное раздражение.

Гарри берет на заметку, что хочет научиться так же.

― Нет, я просто не помню, ― отвечает он кротко. Все, что нужно ― просто узнать, когда он сможет поговорить с отцом с глазу на глаз.

― Сегодня в шесть и это ― только начало!

― Хорошо, без проблем, ― кивает Гарри и тут же задумывается: какие шесть? Отец пришел домой как раз около шести… А, ну да, это же игровой мир, здесь все иначе. Похоже, здесь только начало дня. Интересно, они тут вообще спят когда-нибудь?

Уходя, Гарри спиной ощущает на себе пристальный тяжелый взгляд отца.

Кажется, тот переигрывает. Надо будет ему сказать сегодня вечером, чтобы не делал такие страшные глаза и не хватал так больно за плечо, а то еще поверить можно, что он и правда такой.

Драко бы оценил превосходную игру. Значит, Гарри тоже должен воспринимать это как само собой разумеющееся. Ведь если он сам не умеет играть роли, хитрить и быть остроумным, это не означает, что другие ― такие же.

Самое главное ― отец здесь. И он поможет убедить Драко вернуться домой. Гарри не хочет и думать о расставании с братом. Это немыслимо, они же всю жизнь вместе… Этого не случится. Никогда.

― Гарри, ну наконец-то! ― как из-под земли перед ним вырастает Гермиона. Гарри незаметно вздыхает: она что, теперь постоянно будет следить за ним?

― Вообще-то у нас сейчас трансфигурация, а ты и не думаешь спешить, ― возмущенно говорит она.

― Транс… что? ― вырывается у него прежде, чем он успевает подумать.

― И что это, скажи на милость, было в больничном крыле? ― к счастью, Гермиона его не слушает. ― Рон до сих пор прийти в себя не может…

― А не надо было на меня давить, ― неожиданно говорит Гарри и привычно втягивает голову в плечи. Ему редко когда удается сказать что-то в свою защиту, а тут что-то осмелел. Может, от осознания, что это все лишь игра?

― Ладно, обсудим это потом, ― поджав губы, говорит Гермиона. ― Так ты идешь?

Не дожидаясь ответа, она берет его под руку и увлекает за собой. Гарри вздыхает второй раз, но уже погромче. Рука у нее самая обычная, человеческая. Интересно… они что здесь все ― люди?

6 глава

― Гермиона… ― Драко подходит к ней. У него такой блаженный вид, будто он немного опьянел: его даже пошатывает.

Гарри хочется его одернуть, немедленно. Даже он понимает, что нельзя так в открытую показывать девочке свою привязанность. Тем более, что сама Гермиона смотрит на Драко насупившись, словно вот-вот собирается высказать какую-то колкость, в то время как тот с видом слуги готов весь мир сложить у ее ног.

― Чего тебе, Малфой? ― выплевывает она, а Гарри все никак не может привыкнуть к новой фамилии брата. ― Ой, пойдем отсюда. ― Гермиона смеряет Драко презрительным взглядом и тянет Гарри в сторону, где собралась другая компания с желто-бордовыми галстуками и значками со львом. Такой же значок и галстук на нем самом.

Он краем глаз замечает, что на Драко нацеплен значок с изображением змеи и зелено-белый галстук.

Эти две компании стоят по обе стороны от двери, за которыми будет происходит какой-то транс… Гарри усиленно думает, как бы избежать такой участи, но, наверное, это невозможно. А на заднем плане крутится мысль, что студенты словно разделились на два враждующих лагеря. Один в красно-желтых, другой ― в серебряно-зеленых оттенках, если брать во внимание галстуки. Представители лагерей периодически бросают друг на друга неприязненные взгляды и иногда даже дерутся…

Гарри вспоминает Рона, лежащего на больничной койке. Интересно, как часто это происходит?

Он останавливается и не позволяет Гермионе утянуть его за собой. Он не хочет уходить от Драко и примыкать к лагерю, которому принадлежит и который явно настроен против его брата. А тот, судя по всему, не хочет, чтобы Гермиона исчезала из поля его зрения. Так что сейчас их желания, к счастью, совпадают.

Пусть и не идеально, но все же…

― Гермиона, я вот что подумал... ― несмело начинает Драко, подойдя чуть ближе.

― Ты умеешь думать? ― фыркает Гермиона. ― Сегодня я это заметила...

― Послушай, тот случай... ― Драко бросается за ней, когда она, взметнув пышными волосами, демонстративно отворачивается.

― Не приставай, Малфой! ― Она резко поворачивается к нему с сердитым видом. ― А то я тоже врезать могу.

― Да я и не сомневаюсь. ― В голосе Драко слышится восхищение, а Гарри думает, как все-таки глупо выглядят влюбленные люди.

― Тогда чего тебе, хорек? ― раздраженно выкрикивает Гермиона. ― Рон из-за тебя на целый день попал в больничное крыло, а Гарри будет отрабатывать у Летучей Мыши ― ты доволен?

― Эй, полегче! ― не выдерживает Гарри, хотя лучше всего сейчас ― молчать в тряпочку. Но внутри него каждый раз что-то щелкает, когда на его брата нападают несправедливо.

Это что, получается, Летучая Мышь ― его отец?

Может, тот и вел себя некрасиво, но это еще не повод так его называть. К тому же это «некрасиво» ― просто игра. А на самом деле он другой. Он…

Гарри мучительно прислушивается к внутреннему адвокату, который так умело находит людям оправдание. Если в невиновности брата сомнений нет, то отец… какой он на самом деле?

― И это ты мне говоришь? ― еще больше взвинчивается Гермиона, пока все эти мысли вихрем в доли секунды проносятся в его распухшем мозгу.

― Дра… Малфой не сказал тебе ничего плохого, чтобы обзывать его хорьком, ― спокойно говорит он.

― Между прочим, да, ― подтверждает Драко. ― Хотя… слушай, Поттер, а чего ты лезешь в чужие дела? ― резко меняет он тон, складывая руки на груди. ― Катился бы ты к своим гриффиндорцам, пока не получил еще больше отработок от нашего декана!

«И так уже получил, ― мрачно думает Гарри. ― Если отец не блефовал, конечно… хочется на это надеяться».

Стоп. Декан? Отец ― декан? Ладно, еще один интересный поворот.

Хотя на самом деле ничего интересного.

― Драко, перестань, ― отмахивается он.

Вместо нормального ответа или прекращения этого тупого спора Драко подходит и толкает его, чего раньше не делал. Причем с таким видом, будто Гарри ему и правда очень надоел и мешает жить.

Пока Гарри ловит ртом воздух и пытается осознать, что произошло, Гермиона толкает Драко в ответ, причем так сильно, что тот врезается в гущу своих «зелено-белых галстуков». Его лицо краснеет, глаза наливаются обидой.

― Не смей так обращаться с Гарри! ― кричит она. ― Только пальцем его тронь, я еще добавлю!

― Нет, Гермиона, не надо, остынь. ― Гарри хватает ее за руку, не давая подойти к брату. Неизвестно, на что еще способна эта воинственная девчонка.

― Да ты совсем, что ли? ― Она сердито вырывается. ― Это же Малфой! Чего ты вздумал его защищать?

― Гермиона, и правда перестань, а то сейчас выйдет МакГонагалл и нам всем влетит! ― Невилл втягивает голову в плечи. Он явно боится эту Мак… а, неважно.

― А что, я одна только вижу, что Гарри после удара головой стал немного… двинутым? ― Гермиона упирает руки в бока и смотрит на Невилла так, что тот сникает под ее грозным взглядом.

― Да он всегда был таким, для этого и биться башкой не надо, ― насмешливо произносит Драко, но столкнувшись взглядом с Гарри, незаметно скашивает глаза, мол, не обижайся, это же все игра!

Кажется, Гарри не слишком хорошо исполняет свою роль. Он может притвориться на короткое время, но чтобы постоянно… К тому же все, что говорит и делает брат, его ранит, и он не может просто закрыть на это глаза.

― Вот что… помолчи, ладно? ― просит он, чувствуя, как внутри нарастает напряжение.

― Сам заткнись! ― с запалом подхватывает брат, будто ему в радость ругаться с ним.

― Я не шучу, Драко! ― Гарри хочет прекратить эту игру прямо сейчас. И ему все равно, что его раскроют. Он просто не хочет говорить с братом вот так и слышать от него все эти гадости.

7 глава

Гарри резко оборачивается и видит Невилла.

― Ты чего? ― выдыхает он. ― Я уже подумал… а, неважно.

― Извини, ― смущенно пожимает плечами тот. ― Просто… хотел кое-что спросить.

Гарри незаметно качает головой. Нашел время. Почему именно сейчас?

― Ты ж на отработку пришел, верно? ― неуверенно продолжает Невилл, скользя взглядом по закрытой двери.

― Ну… да. ― Гарри удивляется: если Невилл в курсе, то зачем задерживает его? ― И знаешь, я не хочу опаздывать, ― вносит он ясность. ― Так что давай как-нибудь…

― А можно мне с тобой? ― Тот отводит взгляд от двери и начинает ковырять носком ботинка пол.

― Что… куда? На отработку? ― не верит своим ушам Гарри.

― Ага…

Ох… кажется, у Невилла тоже что-то случилось с головой, если он о таком просит. Если отец очень правдоподобно сыграл профессора зельеварения, ― а так и было, ― можно посудить, что этот персонаж та еще заноза. Он, наверное, назначает отработки направо и налево и постоянно находит, к чему придраться. Так почему бы Невиллу просто не подождать своей очереди?

К тому же сейчас это не зельевар какой-то из игры, а отец. Гарри хочет поговорить с ним с глазу на глаз, и кто-то третий им ни к чему.

― Невилл, послушай, ― начинает он, но тот его перебивает с неожиданно горящими глазами, причем горят они у него каким-то отчаянием:

― Понимаешь… я еще никому не говорил… я хочу стать целителем. ― При этом его круглое лицо краснеет, как помидор. ― Но ты знаешь… Снейп меня просто терпеть не может, постоянно ругает за все, как будто я… ну, последний бездарь какой-то. Очень редко я чувствую себя смелым на его уроках, но эти озарения быстро проходят, и я остаюсь тем же ― дурачком, который вечно все путает. А без умения варить классные зелья мою мечту можно засунуть… ну куда подальше, ― совсем стушевывается он.

― А сейчас ты разве не боишься? ― спрашивает Гарри. Ему жаль Невилла, у которого слезы блестят в глазах и дрожат губы, однако он не может упускать шанс поговорить с отцом, который наверняка ищет выход отсюда, а может, уже нашел.

― Боюсь, еще как. ― Тот передергивает плечами. ― Но моя мечта сильнее этого страха, ― тихо добавляет он.

― Знаешь, ― Гарри тщательно подбирает слова, ― вообще-то отработок у меня несколько, так что… не мог бы ты пойти со мной на следующую?

Все, что ему нужно ― как можно скорее вернуться домой. А тут уже без него хоть трава не расти.

― Ну… пожалуй, можно, ― соглашается Невилл.

― Извини, сегодня хочу сам позаниматься, у меня ведь тоже огромный пробел по зельям, ― считает нужным добавить Гарри, чтобы объяснить, почему он отсылает друга куда подальше.

― Ладно, тогда я пойду, ― заметно приободрившись, говорит Невилл. ― Удачи тебе!

Гарри смотрит ему вслед. И зачем, спрашивается, так над собой издеваться? Этот чудак прям ожил, когда понял, что ему не придется сталкиваться с грозным преподавателем. К тому же отработку ему никто не назначал.

Гарри собирается с духом, стучит в дверь, как полагается, и сразу заходит.

Отец сидит за столом в самом дальнем конце кабинета.

― Опоздали, Поттер. ― Он поднимает голову от заваленного пергаментом стола и смотрит своим неизменно колючим взглядом. ― Вы даже с таким простым заданием справиться не можете ― прийти вовремя?

― Пап, ну извини, я там с Невиллом немного задержался. ― Гарри не понимает, зачем из такой мелочи делать целую эпопею.

Отец встает. Он похож на огромную черную гору, которая возвышается над ним и хочет раздавать. Если бы Гарри не знал, кто перед ним, он бы, наверное, испугался.

― Что вы сказали, Поттер? ― вкрадчиво произносит он, медленно приближаясь.

У Гарри даже мороз идет по коже. Это ж надо быть таким эффектным!

А раньше он только и думал об отце, как о каком-то неудачнике, который с головой зарылся в свои бумаги и никому не нужную диссертацию. Который ходит себе на работу в свой скучный вуз, преподает там химию, вместо того, чтобы создавать новые соединения, экспериментировать в лаборатории и вообще быть таким крутым, чтобы Гарри, пусть и не получал бы от него и даже крохи тепла, но хотя бы им восхищался.

― Ну, что Невилл меня немножко задержал ― это один из студентов в этой игре, учится на Гриффиндоре, ничего особенного… ― Он пожимает плечами. ― И вообще, пап, можешь прекращать играть роль, здесь же никого нет…

Отец делает быстрый шаг к нему и хватает за мантию на груди.

― Я тебе не отец, ты, отродье Поттера! ― шипит он ему в лицо. ― Совсем страх потерял, что ли?

― Папа… не надо так… ― Гарри не хочет бояться, но отец будто заставляет его по-настоящему трепетать перед ним. ― Ты что… так сильно злишься, что мы с Драко включили твой компьютер и играли в эту игру?

― Я предупреждаю…

― А может, ты считаешь, что это я виноват, что мы попали сюда? ― Гарри отчаянно пытается найти причину такой невыносимо откровенной злости в глазах отца. Невозможно так играть роль. Да это и не роль уже. Это…

― Папа, ты не можешь меня ненавидеть… ― шепчет он. ― Я не настолько плохой, чтобы…

― Ты ― пустое место! Вот кто ты, ― сверкает глазами отец.

― Нет, папа… это неправда!

― Еще раз назовешь меня так…

― Пожалуйста, папа, я…

― Заткнись!

Голос отца прорезает пространство и достигает до самого сердца, как молния, попавшая точно в цель. За звуком следует удар. Рука, которая должна была обнять его и утешить, бьет по лицу. Наотмашь. Щека загорается огнем, а во рту появляется металлический привкус.

Кровь.

В следующий момент его хватают под живот, как котенка, и куда-то тащат. Вся жизнь проносится перед глазами. Последнее, о чем Гарри успевает подумать, что поступил правильно, отослав Невилла и избавив его от подобной участи.

8 глава

Гарри кажется, что его бросают в огонь, как ненужную вещь, от которой хочется поскорее избавиться.

Жара он не чувствует. Разве что по-прежнему болит щека и губа, которая, кажется, кровоточит.

Он может поклясться, что видел камин и что его туда запихивали. Огромный камин высотой с человеческий рост.

Но клясться как-то не хочется.

Да и не перед кем.

Он окончательно приходит в себя, когда его резко отпускают, и он падает на колени, ударившись о пол. Бессвязные звуки превращаются в голоса. Заложенность в ушах проходит, и Гарри различает слова.

― Вот что, с меня довольно! ― слышит он надрывный крик отца.

― В чем дело, Северус? ― Следом звучит незнакомый старческий голос, спокойно и степенно. ― Что случилось с Гарри?

― Случилось? ― продолжает надрываться отец. ― Это я вас хочу спросить! Да, я пообещал присматривать за мальчишкой, но не собираюсь быть ему нянькой или отцом! Это отвратительно!

Гарри не помнит, чтобы отец хоть раз высказал вслух, что устал от сыновей. Что не хочет, чтобы они были. Может он не особо вникал в их жизнь, но говорил всегда спокойным тоном, покупал одежду, школьные принадлежности, давал деньги на карманные расходы… Гарри почему-то не помнит, когда они с отцом в последний раз ходили в магазин, но вещи у него были самые лучшие и новые. А деньги в кошельке появлялись, будто сами собой.

Может, папа посчитал, что слишком много на него потратил? А теперь еще на ремонт системного блока надо отвалить ползарплаты, наверное…

И отец никогда его не бил. Никогда. Гарри не помнит ни одного такого случая.

― С этой минуты я снимаю с себя эти обязанности или я увольняюсь! ― доносится до него.

― Погоди, Северус… я ничего не понимаю. Ты можешь объяснить, что произошло?

Гарри поднимает голову и видит старика с длинной белой бородой, как у Санта-Клауса, и в роскошной мантии, расшитой серебряными нитками. Его голубые глаза мерцают каким-то необычным волшебным светом. В целом старик не выглядит угрожающим, скорее ― обеспокоенным, словно он и впрямь хочет разобраться в ситуации и даже помочь.

Гарри переводит взгляд на отца и сжимается внутри: тот выглядит плохо, как-то даже болезненно. Его слишком бледное лицо перекошено от злости, а руки то и дело вздрагивают от внутреннего напряжения. Кажется, еще чуть-чуть ― и он сорвется в истерику.

― Это произошло еще давно, ― проговаривает он, а его губы дрожат, будто он никак не может совладать с собой. ― Когда на свет появилось это недоразумение ― Джеймс Поттер, а это ― его щенок. Его ― а не мой, ясно?

― Но никто не заставляет тебя…

― Я просто не хочу его видеть. Что в этом непонятного? И если вы хотите, чтобы ваш золотой мальчик остался в живых, позаботьтесь о том, чтобы Поттер не попадался мне на глаза. И я не шучу!

Отец, приподняв подбородок, разворачивается на каблуках и, взметнув мантией, идет к двери. Наверное, он хочет сохранить остатки достоинства, но все равно выглядит жалко. И единственное его спасение ― как можно скорее убраться из этого огромного кабинета, заставленного всякими волшебными прибамбасами.

Гарри совсем не хочет их рассматривать. Он сидит ― или лежит? ― на полу, куда его в гневе бросили, как мешок картошки… хотя на картошку обычно так не злятся. Или он что-то путает?

Он еще никогда не видел отца таким. Это было похоже на извергающийся вулкан, где каждое слово ― обжигающая лава. Гарри думал, что его уже ничто не может задеть, но такого он не ожидал.

Кажется, внутри у него что-то надломилось, и это не восстановить.

Он хочет позвать отца, который неумолимо уходит. Но… зачем?

Чтобы услышать еще какие-то гадости в свой адрес?

Гарри знает, что оплошал. Это по его вине сломался системный блок, и их каким-то образом затянуло в компьютер. Однако он даже не предполагал, что отец мог настолько на него обозлиться, вплоть до ненависти.

― А еще, ― отец вдруг останавливается у самой двери, будто услышав его, ― разузнайте у Поттера, для каких целей он каждый месяц ворует у меня из кладовой волосы единорога. О, это может привести к необратимым последствиям, знаете ли! Такой мощный ингредиент… Жизнь Избранного в опасности… Проведите с ним сеанс легилименции ― вам-то все можно, в отличие от меня.

Произнеся все это с неподражаемым сарказмом, он захлопывает за собой дверь с такой силой, что магические финтифлюшки на полках шкафов жалобно дребезжат, а одна, не удержавшись, падает, но не достигает пола, а зависает в воздухе.

Гарри переводит взгляд на старика, который вытянув палочку, удерживает вещицу на расстоянии. Одним легким взмахом он возвращает ее на место.

Кажется, эта палочка не такой уж плохой предмет. Она может быть и полезна…

― Гарри. ― Лицо старика становится серьезным, хотя секунду назад в его глазах мелькали игривые смешинки. ― Я не знаю, что произошло между тобой и профессором Снейпом… и скажи на милость, что с твоим лицом? ― Он присматривается к нему, подслеповато щуря глаза. ― Подрался?

Гарри неопределенно кивает.

― Я не знаю, почему папа… ― начинает он хрипло. Лицо старика меняется.

― Твой папа? Ты обсуждал эту тему с профессором Снейпом и он рассердился на тебя?

― Я просто хотел с ним поговорить. ― В горле все никак не проходит этот скрип, и Гарри боится, что голос вот-вот сорвется. ― Я думал, что папа играет роль… но он как будто и правда ненавидит меня. И не считает меня своим сыном.

Он говорит, а внутри его трясет от пустоты. Он не может даже заплакать, так ему горько слышать эти слова, которые вылезли из самых затаенных глубинных страхов.

Он очень надеялся, что страхи не сбудутся. Но ошибся.

9 глава

Гарри кажется, что старику можно доверять.

Если не ему, то кому тогда?

В любом случае, он один не справится. Ему нужна помощь. Может, директор этой странной магической школы знает, как отсюда можно вернуться домой?

― Не Поттер, ― задумчиво повторяет за ним Дамблдор. ― А кто же тогда?

― Я Гарри Снейп и попал сюда через компьютерную игру, ― выдыхает он.

Так, он сказал правду, и кажется, ничего страшного не произошло.

― Снейп? ― снова повторяет Дамблдор.

― Ну да, мой папа ― Северус Снейп, мой и Драко, ― продолжает Гарри. ― Драко тоже попал сюда по ошибке, ― добавляет он, не желая думать, что этим он предает брата, который просто мечтал оказаться внутри своей любимой игры. ― В общем… кажется, я попал в тело Поттера, а где сам Поттер… я не знаю.

Гарри привычно сжимается и подтягивает плечи к ушам. Не хватало, чтобы его еще обвинили в исчезновении этого компьютерного мальчишки, к чему он вовсе не причастен.

Точнее ― души этого мальчишки. Тело-то здесь, на месте.

Он многое отдал бы, чтобы оказаться дома, в привычной обстановке, с привычно равнодушным отцом…

― Папа тоже попал вместе с нами, ― продолжает он дрожащим голосом. ― Но он… он, кажется, сошел с ума.

Дамблдор смотрит на него странным взглядом, словно это сам Гарри двинулся рассудком.

― Как ты сюда попал? ― переспрашивает он.

― Ну, через игру, ― Гарри пожимает плечами, и тут до него доходит.

В этом средневековом мире вряд ли знают, что такое компьютер и прочее…

Жесть, просто жесть. И как же ему объяснить?

― Есть такой ящик, компьютер называется, в который нужно вставить вот такой круглый… диск. ― Гарри показывает руками, не зная, как иначе назвать это слово. ― Потом нажать на кнопку ― и на экране появится ваша школа… ну все, как здесь. Можно передвигать героев, прописывать, что они говорят… Драко очень любил эту игру, а потом… ― Он судорожно вздыхает. ― Потом в компьютере заискрились проводки, и мы попали сюда.

Гарри перехватывает изумленный взгляд старика. Тот смотрит на него так, будто он пришелец из иного мира.

Так, собственно, и есть.

― Все это очень и очень странно. ― Дамблдор продолжает рассматривать его, перебирая пальцами свою густую бороду.

― Вы мне не верите? ― Гарри снова сжимается от мысли, что его могут отправить в местную лечебницу для умалишенных. Если тут такая имеется, конечно. Может таких людей считают здесь непригодными для жизни и используют для магических опытов?

― Отчего же, ― медленно произносит тот. ― Только вот… чтобы лучше понять, что с тобой случилось, мне нужно посмотреть твои мысли.

― Что вы будете со мной делать? ― пугается Гарри. Пятиться уже некуда: позади огромный книжный шкаф.

― Это не больно, ― успокаивает Дамблдор, но Гарри знает, при каких случаях врачи говорят «не больно», и это не утешает. Совсем.

― И я это сделаю только с твоего согласия.

Гарри робко поднимает на него глаза. Вроде как старик не собирается на него нападать.

А что он теряет, по сути?

― Ладно, ― вздыхает он. ― Можете смотреть. Только… вы уверены, что…

― Ты ничего не почувствуешь, ― уверяет тот. ― Если станет дискомфортно, можешь сразу об этом сказать, даже мысленно: я тебя услышу. Подойди поближе.

Гарри на негнущихся ногах подходит. И во что он только ввязался!

И он был прав: Дамблдор из тех, кто умеет читать мысли.

Он дает себе отчет, что решился на это только ради того, чтобы директор согласился ему помочь. Потому что одних слов недостаточно, нужны доказательства.

Гарри тоже бы не поверил, если, к примеру, его одноклассник начал бы рассказывать, что к ним в окно влетело НЛО и похитило бабушку прямо из постели.

Дамблдор тем временем направляет на него волшебную палочку и произносит:

― Легилименс!

В тот же момент Гарри чувствует, как в его голове появилось что-то похожее на ветерок. Легкий и нежный, он проскальзывает в глубины его сознания, и Гарри слышит голос:

― Все в порядке, Гарри, я только посмотрю последние события. Ты их тоже увидишь ― так должно быть.

Гарри кажется, что он вместе с Дамблдором отправился исследовать свое сознание. Тот осторожно вынимает воспоминания, одно за другим, и прокручивает, будто слайды: вот Гарри с Драко включают компьютер, Гарри пытается остановить брата, но тот его не слушает. Вот приходит отец и хочет вытащить диск, а Драко ему мешает… Вот знакомая вспышка света, во время которой Гарри себя не осознает и приходит в чувство уже в Хогвартсе, на его каменном полу…

Легкий щелчок ― будто пробка выскочила из раковины ― и Гарри снова в кабинете Дамблдора, а тот смотрит на него с не меньшим шоком, чем до этого.

― Да, ― какое-то время спустя, проговаривает он. ― Все верно. Ты ― из другого мира. Никогда не думал, что столкнусь с чем-то подобным.

― И что мне теперь делать? ― Гарри смотрит на него с надеждой. ― Я могу как-то вернуться обратно?

― Раз нашелся вход, думаю, есть и выход, ― задумчиво бормочет Дамблдор. ― Признаться, я раньше считал теорию параллельных миров только теорией, но теперь… это неважно. Прямо сейчас я не могу тебя отправить домой, потому что не обладаю достаточными знаниями для этого.

― Но… вы сказали, что это возможно, правда? ― Гарри чувствует, как уходит почва из-под ног. Если сам директор магической школы не знает, то кто здесь найдется умнее его?

― Думаю, что да, не стоит терять надежды, мой милый, ― неожиданно тепло произносит Дамблдор. ― Я так же, как и ты, хочу, чтобы все стало, как прежде. К тому же я не понимаю, где сейчас может находиться душа нашего Гарри… и Драко Малфоя тоже.

10 глава

То, что сказал Дамблдор, очень похоже на правду.

Однако Гарри не хочет, отчаянно не хочет в это верить.

― Нет, ― бормочет он. ― Это мой папа. Он такой же, как и в жизни, я отвечаю! Точь-в-точь. Даже манера говорить, голос… ну разве что он обычно не орет, но в такой ситуации он еще не бывал, поэтому…

Гарри беспомощно разводит руками, ища аргументы, потому что Дамблдор, судя по выражению его лица, ему не верит.

― Профессор Снейп ― не твой отец, ― в который раз внушительно повторяет тот. ― Ты должен с этим согласиться и относиться к нему с уважением. Я не хочу терять такого учителя, и тебе, я считаю, следует извиниться перед ним.

― После того, как он меня ударил? ― вырывается у Гарри. ― Еще и извиняться перед ним?

― Так значит, это… ― Дамблдор протягивает руку, но не доносит ее до лица Гарри. ― Я не просматривал в твоих мыслях ничего, кроме того момента, как ты попал сюда, ― как будто оправдывается он. ― Само собой, такое обращение со студентами недопустимо. Я поговорю с профессором Снейпом об этом.

Гарри кивает. А что ему еще остается? Что бы Дамблдор ни сказал его отцу, это не заставит его любить своего сына. Директор даже может уволить его ― в игре же свои правила, верно? ― вот только Гарри от этого ни холодно, ни жарко. Отец дал ему пощечину. Этот факт не стереть ничем. По идее ему должно быть все равно, ведь тот интересуется исключительно тем, посещает ли Гарри школу и все те дополнительные курсы, которые он оплачивает.

Но Гарри не все равно.

Просто отец не поступал так с ним. Он… он не такой.

Эта мысль продолжает раскалывать его сердце на части, и он уже плохо понимает, кто он, чего хочет, что чувствует…

В глубине души Гарри хочет, чтобы отец пришел в себя и попросил прощения. Хотя бы за этот момент. Хотя бы так. Но ни о каком доверии или любви и речи не может быть, это понятно.

― Ситуация крайне сложная и запутанная, но я обещаю сделать все, что в моих силах. ― Дамблдор кладет руку ему на плечо. ― А теперь… надо кое-что поправить.

Дамблдор снова направляет на него палочку и бормочет какие-то слова. Гарри чувствует легкое покалывание в щеке и холодок в том самом месте, где у него разбита губа.

― Все, никаких следов, ― довольно говорит директор. ― Я бы мог отправить тебя в больничное крыло… но давай договоримся оставить это между нами. Профессор Снейп, уверяю тебя, уже сожалеет о своем поступке.

Гарри так не думает.

И не понимает, почему Дамблдор его покрывает.

И утверждает, что это тот их местный Северус Снейп, который наводит страх на студентов.

Что ж, спорить с директором он не собирается. Да в этом и нет смысла.

― Спасибо, ― тихо говорит он, радуясь, что теперь хотя бы не придется никому объяснять, что у него с лицом.

Значит все, что остается ― сидеть и ждать, пока директор все разрулит.

Но ждать… как же это невыносимо!

Дамблдор выпроваживает его, и Гарри долго спускается по длинной винтовой лестнице, совершенно точно помня, что отец по ней не шел, когда тащил его в директорский кабинет.

Что-то было связанное с камином… Ладно, он разбирается с этим потом.

Лучше смотреть под ноги, а то он уже упал несколько раз и спотыкается через шаг.

Внизу он шарахается в сторону от чудовищного вида горгульи, которая охраняет вход в эту башню. У горгульи два лица ― спереди и сзади. А еще она громадная и как будто живая ― движется. Жуть.

Придя в общую гриффиндорскую спальню, он быстро пишет записку на клочке пергамента. Получается ужасно коряво с этим пером: ну почему здесь никто не додумался сделать шариковые ручки? Это же так просто! А ему еще писать огромное эссе по транс… ну, по тому предмету, что ведет профессор МакГонагалл. Гермиона обещала помочь ― вся надежда на нее.

Просто что-то ему подсказывает, что сегодня он вряд ли вернется домой. И завтра тоже. Так что делать домашку ему придется, как ни крути.

Как раз время обеда, но есть совсем не хочется. Гарри идет к Большому залу и напряженно ходит взад-вперед под дверью. Он не хочет входить туда, чтобы видеть отца, который наверняка сидит со всеми профессорами. Он лучше подождет здесь. Ему несложно.

Будто целая вечность проходит до того времени, как начинают выходить первые студенты ― один, второй… Вот уже целая толпа повалила. Гарри слышит, как профессор МакГонагалл покрикивает на своих, чтобы не толкались и вели себя прилично. Собственно, он теперь тоже ― «ее». И если она его заметит и узнает, что он не ел, заставит зайти в зал еще и с ложечки накормит. Не станет же он ей объяснять, что ему кажется, будто он наелся камней, хотя еще пару часов назад его желудок жалобно выводил рулады.

Напрягшись и вытянувшись в струнку, он почти сливается со стеной рядом с дверью. И вот, наконец, Драко, выходит, смеясь и болтая со студентами своего факультета.

Брат выглядит так, словно он ― часть этого большого праздника жизни. И он не чувствует себя здесь лишним.

В отличие от Гарри.

Гарри сбрасывает оцепенение. Шаг вперед ― и он вкладывает в руку опешившему брату записку, а сам быстренько ретируется, пока деканша на него не напала с претензиями.

Что ж, завтра в двенадцать как раз перед обедом они встретятся и поговорят. Пусть Драко насладится сполна этим днем в волшебном мире и переживет ночь на новом месте. Кто знает, может быть, завтра он уже будет более сговорчивым.

11 глава

На следующий день Гарри ходит вокруг поваленного дерева у озера. Он не знает, стоит ли говорить о происшедшем с Драко. Об отце. Гарри никак не может решить. А брат уже спешит к нему. С очень недовольным видом.

― Гарри, ну в чем дело? ― сходу начинает тот. ― Тебе что, поговорить не с кем? Да у тебя целый Гриффиндор друзей! Ты же Избранный, ― произносит он таким подозрительно добрым тоном, нараспев, как будто и впрямь завидует.

Странная такая заявочка, если учитывать, что со вчерашнего дня они больше не общались.

И что значит ― избранный? Драко уже второй раз говорит об этом.

Гарри узнает об этом потом. Это сейчас не самый важный вопрос.

― Какие друзья? Драко, мы не дома! ― Он вздыхает, глядя на брата. ― Нам опасно здесь оставаться, просто потому, что это игра, а мы должны жить в нашем реальном мире…

― Это не игра, ― перебивает Драко, с остервенением обрывая кору с бревна. ― Сам не видишь, что ли? Это настоящий мир, с людьми и крутыми примочками в виде магии.

― Ладно, думай, как хочешь, ― примирительно выставляет руки Гарри. ― Но я уже рассказал Дамблдору, что мы не отсюда, и он придумает, как нас вернуть обратно.

― Что? ― Драко вскидывает голову и даже бледнеет. ― Нет, я не хочу!

― А что ты хочешь? Застрять здесь навсегда?

Драко какое-то время просто смотрит на него.

― Да, ― говорит он с невозмутимым видом, притворяясь тем самым аристократом, который смотрит на всех свысока. ― Я хочу остаться здесь навсегда.

― Да ладно! ― Гарри проводит ладонью по лицу, вспоминая, что еще вчера там был синяк и разбитая губа, но теперь даже ничего не болит ― магия, да и только. ― Не говори, что ты это всерьез!

Он просто пытается успокоить себя. В глубине души он знает, что брат на самом деле вознамерился остаться. Это что-то похожее на то, как Гарри в пять лет обожал сериал «Приключения мишек Гамми» и, засыпая, каждый раз мечтал проснуться в их сказочной стране.

Захотел бы он домой сразу же, попав туда?

Наверное, нет.

Конечно, потом он бы начал скучать по маме… Отец же, наверное, даже и не знал о его увлечении.

Смешно даже представить отца с его извечно серьезным лицом, который смотрит «Мишек Гамми».

Так что брата Гарри понимает.

Ему самому, конечно, нравится, что здесь можно залечивать синяки и незначительные ранки очень быстро, а не ходить и расчесывать поврежденные места несколько дней. С губой бы точно ему худо пришлось: он бы сдирал засохшие корочки одну за другой. Он всегда так делает.

― Конечно, всерьез. ― Драко едва окидывает его взглядом и забирается на поваленное дерево, глядя вдаль, туда, где за озером виднеются горы. ― Дома скучно. Там у меня была только эта игра… а теперь я внутри нее. В самой ее середке. Что еще нужно? Там у меня даже не было своей комнаты, ― продолжает он с обидой, сердито обдирая кору с бревна, кусочек за кусочком, и бросая ее в сторону Гарри ― машинально, наверное. ― А здесь я на лето вернусь в свой шикарный особняк… Ты бы видел его! ― У Драко даже глаза загораются, и он перестает швырять кору. ― Там у меня две комнаты ― одна игровая, а вторая для занятий… Ой, что же я, ― он смеется, ― три комнаты, мне ж еще спать где-то надо!

Гарри пожимает плечами. Он не считал себя обделенным, живя в комнате с братом. Что ж, может, Драко все это время было плохо, а теперь он действительно обрел жизнь своей мечты?

― Знаешь, я бы тоже подумал о том, чтобы остаться, ― медленно проговаривает он, облокотившись о бревно чуть поодаль от места, где свисают ноги брата. ― Но не понимаю одного: зачем ты сделал меня сиротой? И почему папа мне не папа ― ну, в этой игре, ― и он меня терпеть не может? А еще я живу все лето с ужасными родственниками, которые заставляют меня работать на них с утра до вечера. ― Гарри, сам того не желая, повышает голос. ― Ты бы хотел оказаться на моем месте?

― Ой, да перестань, ― щеки Драко слегка краснеют. ― Я же когда создавал персонажей, совсем не думал, что мы сможем сюда попасть вот так, взаправду…

― Все равно… я же твой брат, ― не может понять Гарри. ― А ты превратил меня здесь в какого-то козла отпущения!

Теперь он не скажет, что сделал отец. Но Драко должен понять одно: им троим срочно нужно вернуться, пока амнезия отца не усугубилась.

Просто Гарри не уверен, что сможет вернуть ему память. У них, кажется, нет ни одного общего теплого воспоминания. Такого, чтобы достучаться до сердца этого человека в черной мантии.

В обычной жизни отец одевался в джинсы и растянутые кофты, у которых закатывал рукава по самые локти, чтобы удобно было печатать свои научные опусы. Эти кофты были светлыми, а с каждой стиркой приобретали странно-серый неопределенный оттенок. Но это дома. А на работу он ходил в строгих черных брюках и свитере с рубашкой под низом, о которой можно было узнать по треугольному воротничку. И его длинные волосы в стиле хиппи и весь такой серьезный мрачный вид совсем не сочетались с этим миленьким воротником и классической одеждой.

Гарри не хочет себе признавать, что в мантии отец выглядит шикарно, как будто он и впрямь из этого мира. Он даже приобрел царственную осанку, хотя раньше ходил немного сгорбившись и сведя плечи вперед. Из-за роста, наверное, чтобы не казаться таким уж высоким.

Это и напрасно, ведь рост у него то, что надо. Гарри тоже хотел бы дорасти до метра восемьдесят пять или сколько там у него.

Он встряхивает головой, прогоняя глупые мысли. Те самые мысли, в которых отец ― адекватный, и на которого действительно хочется быть похожим.

― Знаешь, там вообще-то не было выбора, ― немного обиженно ворчит Драко, поглядывая на него искоса. ― Я же тебе все рассказывал, а такое ощущение, что ты меня не слушал!

12 глава

Гарри весь съеживается под пристальным взглядом брата.

― И-извини, ― бормочет он. ― Я не подумал.

Он совсем не хочет с ним ссориться.

Глаза Драко вспыхивают, но тут же потухают.

― О, не стоит, ― с легкой прохладцей в голосе проговаривает Драко. ― Вообще я тогда посчитал, что тебе подходит быть сиротой. Ты ведь себя таким считаешь. Что папа тебя не любит, что ты такой бедный-несчастный… И чем же твоя теперешняя жизнь отличается от той, что ты себе придумал?

«Не любит? Да он меня ненавидит!» ― хочет сказать Гарри, но молчит. И так слишком много всего высказал и, кажется, напрасно. Ведь Драко считает, что он все выдумал, хотя своими глазами наблюдал отношения отца к ним обоим.

Просто его не слышат. Снова. Так было всегда. Стоит ли надеяться, что в этом месте все будет иначе?

Голос слишком тихий или рожей не вышел? Гарри не понимает до конца, что с ним не так.

Кстати, насчет рожи…

― А как, интересно, я выгляжу? ― переводит он тему на менее обидную. ― Так же как и раньше?

Просто вчера вечером в душевой он так и не решился посмотреть на свое отражение в зеркале. Побоялся.

― Да, ― пожимает плечами Драко, и Гарри начинает уже в этом крепко сомневаться. Ведь Драко и здесь мог соврать.

― Разве что… ― тот подходит ближе и быстрым движением отводит челку у него со лба.

― …у тебя шикарный шрам прямо вот здесь. ― Он тыкает пальцем ему в лоб. ― Он тебе от Волдеморта достался. Шрам в виде молнии ― закачаешься! И не благодари.

Со слегка надменным видом брат отходит, засунув руки в карманы мантии.

Вчера Гарри обнаружил на теле… Поттера, да, не на своем теле, разумеется, некоторые неприятные детали. Точнее, то, что вызывает вопросы. Но шрам на лбу, да еще и в виде молнии… что ж, это неплохо.

― Знаешь, в качестве извинения ты бы мог сделать для меня кое-что, ― говорит Драко, вырывая его из мыслей. Глаза у него начинают блестеть, как обычно, когда он задумал какую-то пакость.

Гарри это не нравится. Он и так в немилости отца, не хватало ему еще ввязаться в какую-то авантюру.

― Устрой мне свидание с Гермионой! ― Драко, видимо, считает молчание знаком согласия и смотрит на него сияющими глазами, как будто его желание уже исполнилось.

Гарри пытается ответить, но в горле у него пересыхает, и он закашливается.

― Какое еще свидание? ― хрипло спрашивает он, едва придя в себя от удивления. ― Тебе ж двенадцать!

― Ну и что. ― Драко пожимает плечами. ― Я просто хочу с ней поговорить. Ну, чтобы она простила меня за глупости, которые делал мой герой ― ну, по сюжету, у меня тоже здесь не все было радужно, ― поясняет он, чуточку краснея. ― И тогда она влюбится в меня, я уверен!

Кажется, брат просто помешан на этой гриффиндорке и слышать не хочет никаких возражений.

― Я не уверен, что у меня получится, ― бормочет Гарри, не представляя даже, как будет упрашивать Гермиону встретиться с Драко: та просто терпеть его не может.

― Ну ты же хочешь, чтобы я не сердился на тебя? ― умильно заглядывает тот в глаза.

― Я хочу одного: вернуться домой. ― Гарри отходит от него, чувствуя, как между ними и Драко появилась маленькая трещинка, которая, если на нее надавить, станет больше, а потом и вовсе превратится в пропасть.

Превратится ― если все это срочно не прекратить. Драко просто должен понять… Он должен, да. Ведет себя, как наивный ребенок, хотя очень и очень умный. И он может все сам, без Гарри. Зачем же он так подводит его под монастырь?

― Я не хочу домой, ― тихо говорит Драко, и в его голосе появляется что-то, чего Гарри раньше не слышал.

Что-то очень холодное. Почти стальное.

Как будто это не его брат, с которым раньше было все легко и понятно. Может, это Драко из игры, а настоящий остался дома?

Нет, если так думать, можно точно свихнуться.

― Если ты что-то предпримешь… я просто буду считать тебя предателем. И разговаривать не буду. Не обижайся тогда.

Губы Драко сжимаются в тонкую полоску. Так происходит, когда он пытается не заплакать. Его настроение обычно скачет от плюса до минуса и обратно ― Гарри привык.

― Я не собираюсь тебя предавать и все такое, ― пытается оправдаться он, чувствуя внутри привычную слабость. Он не может потерять брата. Просто не может себе представить жизнь без него.

Однако он должен сказать правду. Лгать или замалчивать ― неправильно.

― Просто отец… понимаешь, он в этом мире сошел с ума и не хочет приходить в себя, а дома… дома он восстановится, вот увидишь, ― бормочет он сбивчиво.

Драко резко поворачивается к нему, а потом отходит на несколько шагов.

― Забудь об отце, ― отрывисто говорит он. ― Просто забудь. Ему на нас плевать. Так всегда было. Не помнишь, что ли, как он себя вел вчера со мной?

― Да уж получше, чем со мной на отработке, ― не выдерживает Гарри.

― Просто будь внимательным: я собираюсь и дальше играть свою роль. ― Драко величественным жестом поправляет на себе мантию. ― Я не такой дурак, чтобы позволить раскрыть себя раньше времени. А еще мы на враждующих факультетах, напоминаю. Поэтому… ― он задумывается, закусив губу и потерев подбородок, ― тебе стоит ждать подвоха. Причем каждую минуту.

Гарри не хочет вдаваться в подробности, что тот имеет в виду. Он лишь надеется, что у брата сейчас просто плохое настроение, он не собирается всерьез ему вредить.

Просто раньше, в школе, Драко обычно за него заступался. Выручал. Из всех сложных моментов вытаскивал. А теперь его словно подменили.

― Нуу… разве что если ты устроишь мне свидание с девочкой мечты, я буду с тобой помягче, ― протягивает вдруг Драко и улыбается своей самой милой улыбкой. ― И еще… дашь списать эссе по трансфигурации? Я знаю, оно у тебя уже готово, ― подмигивает он.