Потерянные и забытые воспоминания

Глава 1: Да упокоится твоя душа, красавчик

Гробовая тишина. Хмурая прохладная погода. Кругом много высоких деревьев и неровных дорожек с обеих сторон. В воздухе стоит небольшой туман, из-за которого с трудом можно увидеть то, что происходит вдали. Нет ни одного уличного фонаря, что мог бы освещать эту местность.Темноволосый мужчина средних лет в очках едет в машине по однополосной дороге на полной скорости, параллельно разговаривая по телефону и одним глазом изучая бумаги, что лежат на пассажирском сидении. И поначалу его не смущает то, что место, в котором он оказывается, довольно странное. Но спустя какое-то время мужчина начинает понимать, что что-то здесь не так.

«Господи, что это за место? — задается вопросом мужчина, округленными глазами осматриваясь вокруг себя и крепко вцепившись в руль машины. — Неужели навигатор опять работает через пень колоду?»

Мужчина что-то перепроверяет в навигаторе, который стоит в его машине, и несколько раз нажимает на какие-то кнопки.

«Чертов навигатор! Я и так страшно опаздываю! Давно говорю себе: ‘Купи новый навигатор!’ А я все тянул!»

Мужчина немного откидывает голову назад и резко выдыхает.

«Да… — постукивая пальцами сильно дрожащих рук по рулю, думает мужчина. — Похоже, я больше времени потрачу на то, чтобы выбраться из этой глуши. Ох… Лучше бы я еще немного постоял в пробке…»

Мужчине ничего не остается, кроме как просто ехать по прямой дороге на достаточно высокой скорости и осматриваться по сторонам в поисках хоть какого-то способа выбраться отсюда. А вместе с этим он еще и умудряется что-то искать в своем телефоне и по несколько раз перепроверять что-то в своих бумагах.

«Ох, твою мать, ну что за неразбериха! — с учащенным дыханием возмущается мужчина. — Ничего не понятно… Ох… Хоть бы они не передумали сотрудничать с нами… Если они откажутся или что-то пойдет не так, я потеряю очень много денег… Моя карьера рухнет в одно мгновение!»

Еще какое-то время мужчина едет по дороге на высокой скорости и успевает одновременно делать сразу несколько дел, все больше нервничая из-за того, что он не знает, как выбраться из того места, куда его завез навигатор. А затем телефон, лежащий в специально отведенном для него месте, начинает звонить. Он слегка вздрагивает и на пару секунд крепко вцепляется в руль машины, но затем резко выдыхает, берет свой мобильный и отвечает на звонок.

— Алло, — как ни в чем ни бывало произносит мужчина.

— Мистер Саммерс, все уже собрались, — отвечает суровой мужской голос. — Мы ждем только вас.

— Я уже в пути, мистер Коллинз, — взволнованно чеканит мужчина. — Попал в пробку и решил объехать ее по более-менее свободной дороге.

— Эта сделка очень важна для нас. Если наши переговоры пройдут удачно, наша фирма будет сотрудничать с одной из самых лучших компании в Штатах. Это очень уважаемые партнеры. Мы не имеем права потерять шанс заключить с ними договор.

— Знаю… Я и сам ужасно нервничаю.

— У вас есть минимум полчаса для того, чтобы приехать сюда. Наши партнеры еще только собираются и тоже немного опаздывают. Но вы должны приехать сюда как можно скорее. Мы не можем начинать обсуждение без вашего присутствия.

— Я мчусь на всех порах, мистер Коллинз. Обещаю, уже очень скоро я буду на месте.

— Я буду занимать их разговорами до тех пор, пока вы не появитесь здесь. Выпьем по чашке кофе и немного освоимся… Может, еще раз пробежимся по документам.

— Да-да, постарайтесь расположить их к себе, — слегка дрожащим голосом говорит мужчина. — Чтоб нам было легче согласовать с ними не только их желания, но и наши.

— Хорошо. И кстати, мистер Саммерс! Я сегодня с утра нигде не мог найти отчеты за вторую половину месяца. Я спрашивал у секретарши, но она сказала, что все отдала вам.

— Эти отчеты у меня, мистер Коллинз, не беспокойтесь.

— О, хорошо. А то я беспокоился, что они потерялись. Ничего страшного. Приедете – отдадите их мне.

— Да, конечно.

— И еще кое-что… Срочно дали мне телефоны наших стажеров. Они сегодня так и не пришли на работу, и я хочу позвонить им и узнать, где их носит. Мисс Дженкинс сказала, что вы знайте, как с ними связаться.

— Но у вас же есть их мобильные!

— Я звонил на них, но оба будто сквозь землю провалились. А раз они ваши знакомые, то я подумал, что у вас могут быть какие-то другие их номера.

— Да, я могу дать вам их домашние телефоны. У них дома постоянно кто-то есть.

— Тогда сейчас же дайте мне номера этих двух бездельников! Я из-под земли их достану. Еще ни черта не умеют, но уже хотят получать такие же деньги, как и начальники!

— Да-да, мистер Коллинз, сейчас… Черт… Черт, я не помню их… Не помню… Они записаны у меня где-то в записной книжке. Я сейчас попробую поискать.

Забыв о том, что надо смотреть за дорогой, мужчина открывает бардачок и начинает искать свою записную книжку, придерживая руль локтем той руки, в которой он держит телефон, и сильно нажимая на педаль газа.

— Кстати, а почему вы говорите, что они бездельники? Нормальные же парни!

— Да потому что эти «нормальные парни» начали прогуливать свою смену и часто приходят в состоянии похмелья, — взволнованно отвечает мужчина.

— Похмелья? Но ведь они никогда не пили!

— Я не вчера родился и могу понять, когда человек пил.

— Ну не знаю…

— Вы же сами знайте, какая сейчас пошла молодежь. Никто не хочет ничего делать, но зато все требуют зарплату в миллион долларов! Получать маленькие деньги и работать на низкой должности для них постыдно!

— Да, верно…

— Ох! — резко выдыхает мужчина. — Послушайте, мистер Саммерс, давайте побыстрее ищите номера этих болванов и приезжайте сюда. Эти люди уже косо смотрят на меня.

Глава 2: Время писать нашу собственную историю

Время близится к вечеру. В огромном шикарном особняке, что находится под хорошей охраной, вдали от городской суеты живет одна влюбленная пара. Ее знают многие люди во всем мире, потому что это Ракель Кэмерон, известная модель, и Терренс МакКлайф, в прошлом популярный актер, а ныне – главный вокалист и ритм-гитарист группы «Against The System». Душа черноволосого двухметрового красавца с голубыми раскосыми глазами всегда лежала к музыке. И сейчас будущие супруги принимают у себя дома своих близких друзей и младшего брата мужчины. Все они расположились в большой просторной гостиной и расположили на журнальном столике ноутбук, чтобы вместе посмотреть дебютный клип группы, что только недавно был выпущен официально. Девушки с радостью приняли предложение своих любимых мужчин сделать его особенным и принять участие в съемках, прекрасно осознавая, какие надежды они на них возложили.

На кадрах можно увидеть самого Терренса и Эдварда, его младшего брата. Если бы они были одинакового роста, в одной и той же одежде, их было бы трудно различить, ведь братья МакКлайф очень похожи друг на друга, несмотря на двухлетнюю разницу в возрасте. Однако различить их вполне реально, ибо у братьев немного разные черты лица, а также последний немного пониже своего брата и является обладателем слегка круглых серых глаз. У каждого из них есть челка, но в клипе они подняты наверх, хотя в обычной жизни старший из братьев носит ее постоянно, а младший опускает лишь время от времени. Даниэль Перкинс, кареглазый молодой парень с шоколадным оттенком волос, блестяще владеет игрой на бас-гитаре, а Питер Роуз, красавец с пшеничными волосами и янтарными глазами, демонстрирует превосходные навыки игры на ударных. К слову, люди порой удивляются, что Роуз и Перкинс дружат вот уже несколько лет, поскольку первый выглядит как тихий и скромный парнишка, что не умеет за себя постоять, а второй своим немного грозным видом может заставить кого-то насторожиться и заставить думать, что он способен уничтожить любого, кто посмеет пойти против него.

Их голоса звонкие, чистые, завораживающие и довольно сильные, но все же разные. Например, у Терренса он намного сильнее и чуть выше и громче. Голос Эдварда более звонкий и мелодичный и чуть ниже. Даниэль же напротив – берет, в основном, только нижние ноты и обладает самым низким в группе. А бархатистый и чуть хрипловатый голос Питера придает некий шарм, который заставляет песню чем-то выделяться и гораздо легче запоминаться. Молодые участники «Against The System» выглядят серьезными и уверенными в себе, определенно зная, как заставить нежные девичьи сердца биться в разы чаще. Но это не мешает им время от времени веселиться и заражать всех прекрасным настроением. Как, например, в видео «за кадром», которое было выпущено чуть позже самого клипа. И которое вскоре решают посмотреть друзья.

— Знайте, ребята, я смотрела много разных клипов и даже снималась в некоторых из них, — с легкой улыбкой говорит Ракель после того, как видео «за кадром заканчивается», мило прижавшись к Терренсу и сцепив пальцы его руки со своими, пока тот нежно обнимает любимую за плечи и пропускает пальцы сквозь ее темно-каштановые волосы. — Но этот, пожалуй, самый лучший.

— Это было реально потрясающе! — с широкой улыбкой соглашается Терренс. — Те эмоции, что я получил во время съемок этого видео, были намного лучше тех, что мне приходилось пережить, снимаясь в кино.

— Я бы никогда не подумал, что однажды буду сниматься в клипе, — с такой же широкой улыбкой признается Эдвард, удобно устроившись на диване со своей невестой Наталией, чьи оголенные колени он нежно поглаживает время от времени. — И вообще – сниматься где-либо.

— Да уж, слушать свою собственную музыку и смотреть на себя в клипе – это что-то необыкновенное, — плюхнувшись на диван рядом с Хелен и слегка поправив ее черные волосы, отмечает Питер. — Одно дело слушать чью-то музыку и смотреть чужие клипы. А другое – слушать то, что было создано тобой и твоей группой.

— Согласен! — уверенно отвечает Даниэль, крепко прижимая к себе Анну Сеймур, невысокую рыжеволосую обладательницу ярко-зеленых глаз, пока та обхватывает обеими руками его руку. — Когда я в первый раз увидел себя в кадре, мне было как-то непривычно… Да и слушать свои собственные песни для меня было чем-то новым и потрясающим. Однако сейчас я начинаю понимать, что выгляжу в кадре очень даже ничего. Такой красавчик…

— Не такой красавчик, как я, — с гордо поднятой головой вмешивается Терренс. — Уж я-то просто неподражаем. Как увидел себя, так будто бы заново влюбился.

— О да, наконец-то я это услышал! — по-доброму усмехается Эдвард. — А то я не узнавал своего братика. Все ждал, когда он наконец-то назовет себя Аполлоном.

— Это точно! — хихикает Питер. — Если твой братец не похвалит себя хоть раз, значит, это не наш любимый Терренс.

— Однако я и правда Аполлон, — невинно улыбается Терренс. — В кадре я еще более привлекательный, чем в жизни.

— Ну да, я отсюда слышу визги твоих поклонниц, которые с улыбкой до ушей пялятся на экран, смотря клип и видя сцены с твоим участием, — тихонько хихикает Даниэль.

— И возбуждаются после просмотра горячей любовной сцены с ним и Ракель, — добавляет Эдвард.

— О да, это было реально горячо! — с широкой улыбкой соглашается Питер. — И к тому же, им даже не пришлось играть, ибо все происходило по-настоящему.

— Сбылась мечта моего братика в очередной раз побегать голым перед камерой и показать всем свой торс, которым он так гордится.

— Я горжусь не только этим, Эдвард, но и всем, что мне было дано природой, — уверенно говорит Терренс. — Всем, что было дано Терренсу МакКлайфу.

— Да, только попрошу не забывать, что в клипе снимались не только ты и я, но и все присутствующие здесь, — отмечает Ракель. — Позволь и им поносить корону на голове.

— Да, МакКлайф, ты не очень наглей-то, — соглашается Анна. — И не забывай, что поклонники восхищаются не только одним тобой, но и всеми парнями. Кто-то без ума от Эдварда, кому-то приглянулся Даниэль, а кто-то нервно дышит к Питеру.

Глава 3: Известность – не значит всеобщая любовь

На следующий день у Терренса, Эдварда, Даниэля и Питера запланированы съемки в одном из самых популярных утренних шоу в Соединенных Штатах. Поскольку группа очень скоро выпустит свой дебютный альбом, то они почти каждый день посещают телевизионные передачи, дают интервью, рассказывают о работе над музыкой, делятся какими-то впечатлениями и исполняют свой первый сингл.

За кулисами подготовка к очередным съемкам идет полным ходом. Кроме «Against The System» на это шоу приглашены еще многие известные люди. Кто-то известен по всему миру, а кто-то лишь получает свой заветный кусок славы. И пока на съемках шоу заняты одни звезды, другие находятся в своих гримерных комнатах, примеряя разную одежду, обувь и разные аксессуары. А девушки еще и ожидают, когда гримеры сделают им прически и макияж. У операторов, осветителей, продюсеров и других людей, которые работают над съемками шоу, полно работы, и они практически не сидят без дела, кроме тех случаев, когда у них появляется небольшой перерыв.

Участники группы «Against The System» находятся в своей гримерной и разогревают голосовые связки. Правда, готовятся к они не в полном составе. В просторной и светлой гримерной, в которой на полу лежит множество сумок, находятся лишь Даниэль и Питер. Басист и барабанщик не слишком скучают без Терренса и Эдварда, громко распевая песню, которая вышла относительно недавно и стала довольно популярной. Несмотря на то, что Питер – барабанщик, он довольно неплохо играет на гитаре и ничуть не уступает своим приятелям по группе. Сидя в черном крутящемся стуле рядом со столиком, на котором лежит много различных вещей, блондин уверенно играет на гитаре и с удовольствием поет на пару с Даниэлем, удобно устроившегося на мягком кожаном коричневом диване с одной задранной на него ногой и щелкающего пальцами, дабы задать ритм, и качающего головой.

А закончив петь эту песню, Даниэль и Питер решают сделать перерыв и позволить ушам тем людям, которые сидят в соседних гримерных комнатах, отдохнуть от их громкого пения. Пусть даже если оно и невероятно гармоничное.

— Надеюсь, через несколько минут к нам не придет куча людей, которые захотят прибить нас за то, что мы достали их этой песней, — усмехается Даниэль.

— Да уж, а братья МакКлайф будут первыми, кто сделают это, — все еще прижимая гитару к себе, тихо хихикает Питер. — Ведь они ненавидят эту песню из-за того, что мы везде ее поем.

— Они постоянно говорят, что мы им все уши прожужжали этой песней. Хотя лично мне она очень нравится! Такая заводная и классная! Придает мне заряд бодрости и помогает проснуться. Забыть о желании спать.

— Не могу не согласиться. Не удивительно, что она стала такой популярной за считанные дни. Слова легко запоминаются, а музыка очень энергичная. Ее хочется слушать и играть снова и снова. К тому же, она довольно быстро запоминается.

— Уж что, но эта песенка мне никогда не надоест.

— Согласен.

— Только боюсь, что если мы еще раз начнем играть ее, то нас вряд ли пощадят, — тихо смеется Даниэль, слегка одернув свою черную куртку.

— Из-за того, что мы уже достали всех этой песней?

— Типа того.

— Окей. Тогда побережем нервы народа и пока что сделаем перерыв.

С этими словами Питер откладывает гитару в сторону, на соседний черный крутящийся стул, и осматривается вокруг, пока Даниэль быстро прочищает горло и бросает взгляд в сторону.

— Кстати, а куда пошли Терренс и Эдвард? — спрашивает Питер, поправляя свою серую безрукавку. — Нам скоро выходить на сцену, а их где-то носит!

— Насчет Эдварда ничего не могу сказать, а вот Терренс вполне может быть где-то рядом со жрачкой, — задумчиво предполагает Даниэль. — Здесь как раз есть классный буфет, где можно купить кучу всяких вкусностей.

— Надо заранее предупреждать всех, чтобы прятали жратву куда подальше. Ведь если МакКлайф увидит хотя бы один пирожок, то считай, что его уже нет.

— Мне кажется, в последнее время он жрет особенно много.

— Есть такое, — скромно хихикает Питер. — Не уж-то волнуется перед свадьбой?

— О да, тот случай, когда стресс чем-то заедают.

— Когда мы с ним только познакомились, Терри еще как-то держался, то сейчас жрет все что видит.

— Надо признать, он настоящий дьявол, — уверенно говорит Даниэль. — Потому этот петух жрет тоннами, но ни черта не толстеет. И уж точно не знаком с таким понятием, как «диета».

— Терри сказал бы, что ему не нужны никакие диеты, и он будет шикарным и неотразимым в любом весе.

— Ну да, найдется много желающих потискать его большие щеки, — тихонько хихикает Даниэль.

— И мягкое пузико.

— И, походу, так скоро все и будет, потому что Коннор явно задолбался приносить ему жратву.

— Да… — Питер откидывается на спинку стула и проводит рукой по своему лицу, став немного хмурым. — Блейк Коннор… Наша ходячая беда, которая свалилась на нас как снег на голову.

— Да уж, еще мелкий, а говно из этого чуда так и прет.

— Нам очень сильно не повезло с помощником, — устало говорит Питер, приглаживая свои блондинистые стоячие волосы. — Вот серьезно. Он работает с нами уже пару месяцев, но успел задолбать так, что хочется придушить эту мелкую скотину.

— Согласен, этот парень и меня достает, — соглашается Даниэль, немного разведя ноги в стороны. — Никогда не может нормально ответить даже на самый обычный вопрос! У него всегда найдется причина задеть и унизить нас.

— Самое главное, что никто из нас не делал ему ничего плохого. А он ведет себя так, словно мы сделали ему кучу гадостей… Даже Джорджу ничего не удается сделать с ним…

— Я не понимаю, неужели у Смита не было кого получше? Нашел нам какого-то прыщавого сопляка, от которого толку никакого! Что есть у нас помощник, что нет – разницы никакой!

— После такого не раз пожалеешь о том, что когда-то мы считали Джорджа ужасным человеком.

Глава 4: Иногда нам нужно смотреть страху в глаза

На следующий день в послеобеденное время Эдвард, Терренс, Даниэль, Питер, Ракель, Анна, Наталия и Хелен решили собраться за городом и побыть на свежем воздухе. Правда сейчас собрались только Эдвард и Наталия, Терренс и Ракель и Даниэль и Анна, а вот Хелен и Питер еще не появились. Анна ради интереса решила попробовать научиться играть на гитаре, а Даниэль с удовольствием помогает ей в этом, сидя у нее за спиной и подсказывая, какие надо перебирать струны и какие брать аккорды. И если у девушки все прекрасно получается, то мужчина хвалит ее с помощью приятных слов или скромного поцелуя.

Эдвард и Терренс иногда помогают им, но больше увлечены своими любимыми девушками и не скрывают своих нежных улыбок, когда смотрят на них. Наталия с легкой улыбкой на лице перебирает невероятно мягкие волосы Эдварда или же гладит его по щеке, пока его голова лежит у нее на коленях, а он сам чувствует себя полностью расслабленным, пока пальцы блондинки блуждают в его черных непослушных прядях. Ну а Терренс с большим удовольствием прижимает Ракель к себе, иногда поглаживая ее оголенные стройные ноги, которые она закинула на его колени. Пока сама девушка наслаждается тем, как нежные теплые руки скользят по ее удивительно мягкой коже, пользуясь тем, что на ней надеты мини-шорты.

— Поверить не могу, что я снова залажал на тех высоких нотах, — резко выдохнув, разочарованно говорит Даниэль. — Думал, что на этот раз все будет нормально, но нет…

— Да ладно тебе, Даниэль! — машет рукой Терренс, гладя Ракель колени и мило поцеловав ее в висок. — Расслабься! Ты думаешь, все поют так идеально и никогда не лажают? Было очень много таких случаев.

— Да, но со мной это происходит уже не в первый раз.

— Мне кажется, никто и не заметил этого. Народ был так возбужден, что никто не обращал внимания на такие вещи.

— Но кто-то может заметить это при просмотре видео, которое они записывали вчера. И люди, смотревшие прямой эфир, могли услышать, как я стал блеющей козой.

— Чувак, неужели ты не слышал, как громко кричала толпа? — бодро спрашивает Эдвард. — Уверен, что в такой ситуации было бы очень трудно услышать нас.

— Поверьте, ребята, сейчас наверняка все уже пришли в себя и пересматривают видеозаписи с нашим выступлением. Ругая меня…

— Не переживай, любимый, — с легкой улыбкой говорит Анна, сидя между ног Даниэля и неуверенно перебирая струны его гитары. — Никто не станет ругать тебя. Терренс прав: многие артисты могут так или иначе опозориться.

— И никто не станет любить их меньше только потому, что они недотянули какие-то ноты или забыли слова, — уверенно добавляет Наталия.

— Ну не знаю… — с грустью во взгляде резко выдыхает Даниэль. — Все это сбивает меня с толку…

— Все хорошо, Даниэль, не переживай ты так, — уверенно говорит Терренс. — У нас всех вчера был не самый удачный день. Единственное, что помогло мне, – это наши поклонники, которые визжали от радости и с удовольствием подпевали нам.

— Согласен. Кроме этого больше и вспомнить нечего.

— Хотя признаться честно, я чуть не оглох от их криков.

— Это точно! — соглашается Эдвард. — А я из-за них не всегда слышал вас и себя в наушнике. Тоже боялся где-нибудь облажаться…

— Однако вы трое отлично справились, — задумчиво отвечает Даниэль. — Ты, как всегда, сумел разогреть толпу, твой братец заставил всех визжать одним только своим появлением, а Роуз был бесподобен за ударными и вызвал кучу оваций во время своего соло.

— Поверь, приятель, ты тоже был великолепен, — уверенно говорит Ракель. — Мы с девчонками вчера с удовольствием смотрели ваше выступление. А еще к нам присоединились и наши с Терренсом служанки, и мы все танцевали под вашу песню.

— Жаль, что это было единственное ваше выступление, которое показывали в прямом эфире, — с грустью во взгляде отмечает Анна.

— Ничего, красавицы, очень скоро выйдет запись нашего выступления, которое мы записали вчера, — с загадочной улыбкой обещает Терренс. — Вы еще успейте потанцевать под нашу песню.

— Скорее бы… — с легкой улыбкой выдыхает Наталия.

— Знайте, ребятки, иногда подобные вещи заставляют меня задумываться о том, чтобы бросить это дело, — неуверенно признается Даниэль и целует Анну в макушку, начав гладить ее по голове, пока та смотрит на него с грустью во взгляде. — Но стоит мне увидеть радостные лица и услышать громкие возгласы наших фанатов, я понимаю, что не могу это сделать.

— Так, ну-ка сейчас же выкинь из головы эти мысли! — твердо требует Терренс. — Никто не будет бросать это дело! Если один из нас уйдет, то группа будет обречена на распад.

— Конечно, я никуда не уйду. Просто подобные конфузы заставляют меня думать об этом.

— Даже думать не смей. Группе нужны все четыре участника.

— Знаю-знаю, мы должны работать ради себя и наших поклонников и девчонок. Они все верят в нас, и мы не имеем права подвести их.

— Вот именно! Тем более, что никто не давал понять, что хочет ухода кого-то из нас. Поклонники любят нас. И вы все прекрасно увидели это вчера, когда они визжали от одного нашего появления.

— Да, вспомните, как некоторые были счастливы, когда мы дали им пять и даже взяли у кого-то телефон, чтобы снять парочку фоток и видео, — уверенно напоминает Эдвард. — Лично я думал, что они умрут от счастья… Ну или упадут в обморок от переизбытка эмоций.

— Я помню, — слегка улыбается Даниэль. — Это – одна из тех вещей, ради которых я хочу продолжить карьеру.

— Я работаю ради этого уже много лет, — признается Терренс. — Хоть изредка бывают случаи, когда поклонники ведут себя как одержимые маньяки, мне все-таки повезло.

— Да уж, когда эти фанатки начинают преследовать тебя где бы не был, это не есть хорошо, — задумчиво отмечает Наталия, копаясь в волосах Эдварда, пока его голова лежит у нее на коленях, а он складывает руки у себя на животе и слегка сгибает ноги в коленях.

— Это ужасно! — восклицает Ракель и заправляет тонкую прядь в свои волосы, забранные в красивый пышный пучок. — Я знаю одну фотомодель, с которой я однажды работала. Так вот ее преследовал сумасшедший фанат, который требовал, чтобы она вышла за него замуж. Он искал ее везде, много раз пытался ворваться в ее дом и даже ездил за границу, если она туда собиралась. Однако эта девушка почти сразу обратилась в полицию, и этого типа в итоге отправили на принудительное лечение. Нашли у него какое-то психическое заболевание…

Глава 5: Это только начало наших проблем

В Нью-Йорке на следующий день воцарилась пасмурная, прохладная погода. Наталия и Эдвард проводят время дома у мужчины, пока его отец Джейми работает, а мать Ребекка ушла куда-то по своим делам. Влюбленные лежат на кровати в небольшой, но светлой уютной комнате Эдварда, который с большим удовольствием обнимает Наталию и прижимает ее к себе, иногда проводя рукой по ее волосам, щеке или целуя какие-то части лица. Пока блондинка прижимается к нему как можно ближе с ощущением тепла и любви.

— Наконец-то нам удалось найти время побыть вместе, — с легкой улыбкой мягким, тихим голосом говорит Эдвард. — Мне так не хватало тебя, пока мы с парнями выступали на концертах и продвигали альбом. Все время думал о тебе.

— Мне тоже, любимый, — искренне улыбается Наталия, нежно гладя Эдварда по щеке, пока он кончиками пальцев гладит ее по голове. — С нетерпением ждала момента, когда мы сможем остаться наедине. Надолго.

— Так и будет. Тем более, что мы сейчас абсолютно одни: отец на работе в компании, а мама ушла к подруге в гости… Они вернутся не раньше вечера.

— Ты думаешь, они не захотят приехать раньше?

— Нет, этого не будет.

— И надеюсь, что наши любимые друзья тоже не захотят сделать сюрприз и заявиться сюда.

— Парни, конечно, запросто могут. Но не думаю, что я им сейчас нужен. Ибо они полностью увлечены своими девушками.

— Все зависит от девочек. От того, настолько хорошо они займутся ими.

— Я им доверяю и знаю, что они будут хорошо обращаться с моими друзьями и братиком.

— Вы все заслужили очень хороший отдых за отлично проделанную работу.

— Поработали мы неплохо, но могли бы и лучше, — задумчиво отмечает Эдвард и нежно гладит Наталию по щеке. — Увы, в последнее время у нас не такой идеальный настрой для безупречного выступления.

— Уверена, что после небольшого перерыва вы сумейте прийти в себя и покажете все, на что способны.

— Знаю, но в нашем случае это вряд ли поможет. Если бы Блейк не доставал нас и вел себя так, будто мы виноваты во всех грехах, то все было бы иначе. Да и комментарии, честно говоря, немного сбивают с толку.

— Меня удивляет, что вы вообще обращайте на это внимание. Эти люди не стоят того. Нужно работать ради тех, кто вас любит. А ненавистники есть у всех, даже если ты – простой кассир или уборщик. Нет людей, которых любят все без исключения.

— Я знаю, радость моя, но это все равно неприятно… — с грустью во взгляде говорит Эдвард.

— Я все понимаю, но эти вещи не должны останавливать никого из вас, — уверенно отвечает Наталия и пропускает пальцы сквозь мягкие, немного лохматые волосы Эдварда. — Это ведь ваша мечта! А к мечте нужно стремиться. Тем более, что у вас появился реальный шанс.

— Хоть я и раньше понимал, что на пути к успеху будет много трудностей, иногда это сбивает меня с толку.

— Нет, Эдвард, не говори так. Ты не можешь просто так бросить то, чем хотел заниматься.

— Просто… — Эдвард слегка прикусывает губу. — Просто недавно кто-то написал кое-какие вещи относительно истории со мной и дядей Майклом. И… Это меня расстроило. Заставило вспомнить то ужасное время, когда я совершил много вещей, за которые мне стыдно.

— Прошу, не вспоминай о своей дяде. Майкл и все его сообщники находятся в тюрьме и больше не побеспокоят нас.

— Мне до сих пор не верится, что эта история закончилась. Она длилась так долго… Я не могу привыкнуть к тому, что дядя исчез из нашей жизни. Никак не могу забыть все, что я пережил по вине этого подонка и…

— Тс-с-с… — Наталия мягко прикладывает два пальца к губам заметно погрустневшего Эдварда. — Молчи. Просто забудь.

— Как вспомню о том, что натворил этот человек, так мурашки по коже бегут. А мысль о том, что я чуть не угодил в тюрьму за то, что чего не делал, приводит меня в ужас.

— Но ты, слава богу, не угодил, — тихим, мягким голосом отмечает Наталия, проведя рукой по волосам Эдварда. — Все это уже в прошлом, милый. Все виновные уже получили то, что заслужили. Не надо портить себе настроение.

— Знаю, но мне безумно неприятно вспоминать то, как дядя издевался надо мной и заставлял считать себя тряпкой, — на мгновение посмотрев в сторону, с грустью во взгляде отвечает Эдвард. — Точнее… Я… Всегда был маленьким сосунком. Но дядя Майкл только больше убедил меня в этом. И…

— Нет, Эдвард, ничего не говори. — Наталия мягко гладит Эдварда по щеке, смотря ему в глаза. — Мой мужчина – не тряпка. Он сильный и уверенный в себе. Самый лучший и талантливый. Знает, что хочет получить. И готов добиваться этого, несмотря ни на что.

— Я бы так и продолжал бояться всего на свете и стыдиться насмешек людей, которые считают меня слабаком. Если бы не ты. — Эдвард мягко прикладывает ладонь к щеке Наталии и нежно трется кончиком носа об ее нос, заставляя ее скромно улыбаться. — За что я буду всю жизнь благодарен тебе. Благодарен за то, что ты помогла мне обрести уверенность в себе и учишь не загонять себя в угол и позволять людям издеваться надо мной.

— Я верю в тебя и знаю, что ты сумеешь дать отпор любому гаду, — с легкой улыбкой уверенно говорит Наталия. — Всегда буду говорить тебе об этом. Чтобы ты помнил, кем является мой мужчина. Тот, кто очень скоро станет моим мужем.

Эдвард скромно улыбается и дарит Наталии мягкий поцелуй в губы, нежно взяв в руки ее лицо, пока та с удовольствием отвечает ему взаимностью. А когда они отстраняются спустя несколько секунд спустя, мужчина запускает руку в волосы девушки, пока та обвивает одной рукой его талию.

— Кстати, а как тебе собачка Хелен? — интересуется Эдвард. — Лично мне очень понравился Сэмми.

— Очень хороший песик, — скромно улыбается Наталия. — Такой ласковый, общительный…

— И очень веселый. Видела, что он вчера вытворял? У этой собачки определенно есть чувство юмора.

— И способность мгновенно похищать сердца людей. Мы все влюбились в него буквально с первого взгляда.

Глава 6: Беда никогда не приходит одна

Проходит пару дней. Время около трех часов дня. Даниэль по-прежнему находится в больнице, проводя все свое время на больничной, не слишком удобной койке. Он делает все, чтобы попытаться вспомнить все, что забыл в одно мгновение, хотя все-таки сумел вспомнить кое-какие вещи о самом себе. Даниэль не спешит всецело доверять своим друзьям, но все же внимательно слушает их и старается запомнить их слова. Все эти люди кажутся мужчине знакомыми. Как будто он видел их где-то в далеком прошлом. Но в памяти нет воспоминаний, с которыми ассоциировались бы кто-то из них. А даже если друзья что-то рассказывают ему о себе, Даниэль все равно забывает это и даже путает имена парней и девушек.

А пока Даниэль, уставив свой пустой, потерянный взгляд в белый потолок, лежит на койке и предпринимает безуспешные попытки вспомнить кого-то из тех людей, которые помогают ему вернуть потерянные и забытые воспоминания, к нему в палату без стука заходит какая-то девушка. Не то медсестра, не то еще кто-то из сотрудников больницы. Не слишком полная, но не слишком худая. Скорее в меру упитанная. Трудно сказать, что она красавица – совершенно обычная, ничем не примечательная молодая невысокая девчонка с иссиня-черными короткими волосами с сеченными концами, маленькими карими глазами и большим носом.

— Привет, — с легкой улыбкой мягко произносит девушка, в голосе которой чувствуется сильный акцент. — Как ты поживаешь?

— Э-э-э, привет… — тихо, неуверенно здоровается Даниэль. — Я… Не очень, если честно…

— Я так беспокоиться за тебя… Места себе не находить после того, как я знать, что ты здесь.

— А ты, прости, кто? И откуда ты меня знаешь?

— Ну что ты, Даниэль… — Девушка закрывает за собой дверь палаты и садится на койку, на которой лежит Даниэль, пустым взглядом изучающий незнакомку. — Неужели ты не помнить меня? Я вчера быть здесь!

— Ты была здесь?

— Приходить к тебе и рассказать о себе.

— Прости, но я забыл… — качает головой Даниэль. — Можешь напомнить еще раз, пожалуйста?

— Я – Бланка, — с легкой улыбкой представляется Бланка. — Бланка Морено. Я есть твой любимый девушка.

— Моя девушка?

— Да, querida[1]. — Бланка прикладывает ладонь к щеке ничего не понимающего и удивленно хлопающего глазами Даниэля. — Ты – есть мой парень. Mi amor[2].

— Странно… — слегка хмурится Даниэль. — Я… Думал… Что… Моя девушка выглядит иначе… Что… У нее другие волосы…

— Я прекрасно понимать, что ты ничего не помнить и запутаться, — с жутко сильным акцентом говорит Бланка. — Но это есть правда. Я – твой девушка.

— Э-э-э… — запинается Даниэль, усердно пытаясь вспомнить Бланку и понимая, что ее присутствие не очень ему нравится. — Прости… Но… Я не помню тебя…

— Ничего, mi gatito[3], я не обижаться, — продолжает гладить Даниэля по щеке Бланка, пока он игнорирует тот факт, что его тело начинает этому сопротивляться. — Я все понимать и быть готова ждать, когда ты помнить меня.

— Кстати… А почему… Ты так странно одета? Ну…

— А, это есть моя форма, — скромно улыбается Бланка. — Я работать в этот больница.

— Ты здесь работаешь?

— Да, я есть уборщица. Мыть здесь полы и окна. Хотя я так ненавидеть этот работа и хотеть уволиться.

— Ясно… А как ты узнала, что я здесь?

— О… Я просто видеть, как врачи привести тебя сюда… Поговорить с одним из них и узнать, что ты сильно удариться головой и терять память.

— Да?

— Если бы ты знать, как я сильно испугаться, mi amor[4]. Я так сильно бояться тебя потерять… Даже не мочь нормально работать… Меня хотеть наказать, но я сказать, что ты находиться здесь. Что ты – есть mi amor[5], мой любимый…

— Я никак не могу вспомнить, что со мной произошло, — признается Даниэль. — Я прекрасно знаю, кто такой. Знаю, кто я такой. Помню кое-что про свою семью. Точно помню, что меня зовут Даниэль. И не сомневаюсь, что мне кто-то угрожал.

— Наверное, это быть какие-нибудь бандиты. Которые хотеть что-то украсть у тебя. И из-за которых я едва не потерять тебя. Ведь это они сделать с тобой такое.

— Не знаю… Я не помню…

— Ничего, querida[6], все быть хорошо, — с легкой улыбкой уверенно отвечает Бланка и берет Даниэля за руки, пока тот испытывает какое-то странное чувство и становится одержимым каким-то холодом и желанием отстраниться от этой девушки с ужасным ломаным английском. — Я сделать все для того, чтобы ты чувствовать себя легче.

— Ну пока что мне не очень хорошо… Постоянно болит голова… И тошнит…

— Я понимать, дорогой. Врач объяснить, что с тобой происходить.

Бланка чмокает Даниэля в щеку, а тот мгновенно чувствует какое-то отвращение и уж точно не хочет оказаться поближе к ней. Он помнит тот момент, когда Анна взяла его за руки, и ему было совсем не противно. Наоборот, очень даже приятно. И мужчина определенно хотел бы увидеть ту, что заставляет его сердце трепетать. Возможно, Перкинс даже не возражал бы, если бы та рыжая красавица поцеловала его. А вот незнакомая девушка, которая зашла к нему в палату и совсем его не привлекает, не вызывает в нем таких эмоций.

— Кстати, а почему у тебя какой-то странный… — неуверенно хочет спросить Даниэль и начинает щелкать пальцами. — Ох, как же это называется? Забыл… Все забыл…

— Ты говорить про мой акцент? — уточняет Бланка. — Про то, как я говорить?

— Ну да. Ты говоришь так, что это как-то режет слух… Не знаю… Как будто ты говоришь не на родном языке…

— Это правда. Soy española y soy de España[7]…

— Э-э-э, что прости? — слегка хмурится Даниэль. — Я тебя не понимаю!

— Perdone[8], я хотеть сказать, что я есть испанка… Но мой английский есть плохой. Yo entiendo el Inglés, pero no hablo[9]. Я говорить очень плохо, и мне тяжело.

— Ладно… И как же ты живешь здесь, не зная английского?

— Языки – это не есть мое. Я всегда учить их плохо. Даже мой Español[10] не всегда есть идеальный, и я делать ошибки.

Глава 7: Здесь было много крови

Проходит еще пару дней. Время около двух или двух с половиной часов дня. Даниэль находится у себя дома в полном одиночестве и перебирает какие-то вещи в своей комнате, иногда выпивая что-то из чашки, стоящей на тумбочке рядом с кроватью, на которой он сидит. В какой-то степени он напоминает маленького ребенка, который потрясенными глазами изучает все, что видит перед собой, и даже чувствует страх перед тем, что может случиться. Именно так и чувствует себя Даниэль. Он на все реагирует довольно спокойно или с восторгом. Не чувствует себя самим собой. Как будто совершенно другой человек. Поэтому мужчина чувствует себя не в своей тарелке и мечтает поскорее вернуть память и прекратить мучиться догадками и удивляться простым вещам.

Даниэлю так ничего и не удается вспомнить после изучения всего, что он находит у себя в комнате, которая стала тихой и пустой после того, как Анна покинула дом. Чуть позже мужчина решает сложить все по своим местам, иногда роняя какие-то вещи на пол из-за того, что руки не всегда слушаются его. После чего он медленным шагом подходит к окну и рассматривает все, что происходит за его пределами. Большой бассейн на заднем дворе, вода в котором слегка покачивается в зависимости от силы и направления ветра, деревянные шезлонги, яркая трава на большой части свободной территории, много зеленых насаждений, красивые цветы, небольшой столик с огромным зонтом, что могут раскрываться и закрываться, и вполне комфортные стулья…

Рассматривая пейзаж на заднем дворе своего дома, Даниэль слегка улыбается, держа руки скрещенными на груди. Он стоит у окна в этой же самой позе еще в течение нескольких секунд, а потом решает спуститься на первый этаж дома. Мужчина берет со столика рядом с кроватью уже пустую чашку и покидает свою комнату. Он неспешным шагом спускается вниз по лестнице и хочет пойти на кухню, дабы помыть чашку и подумать над тем, что ему делать дальше, и как ему не помереть со скуки в полном одиночестве. Но по дороге Даниэль так сильно задумывается, что даже не замечает, как налетает на край дивана и больно ударяется об него ногой. Мужчина с негромким писком сильно морщится, резко сгибается пополам и хватается за ногу, на которую пришелся удар, энергично потирая ее с чувством жгучей боли где-то в районе мизинца. Впрочем, он быстро приходит в себя, идет на кухню уже более спокойным шагом, моет за собой чашку, кладет ее в нужное место и снова возвращается в гостиную.

Даниэль лениво окидывает глазами все помещение, а потом ему на глаза попадается небольшой столик, стоящий где-то в самом углу гостиной. Его вообще невозможно заметить, если не смотреть по сторонам повнимательнее. Из любопытства мужчина медленно подходит к нему и изучает все, что находит на нем. И обнаруживает, что самом деле здесь нет ничего интересного: какие-то старые журналы, вырезки из газет, пара книжек, небольшая ваза с искусственными цветами и несколько свечек разной толщины и высоты. Но через какое-то время Даниэль обращает внимание на небольшую кожаную записную книжку черного цвета. Он немного неуверенно берет ее, рассматривает со всех сторон в течение нескольких секунд и медленно раскрывает. Как оказалось, в ней написаны какие-то адреса домов или квартир, чьи-то имена и телефонные номера.

Все имена написаны в алфавитном порядке, а в книжке есть небольшие вкладыши с названиями букв английского алфавита. Что-то написано несколько небрежным почерком, будто кто-то писал на скорую руку. А что-то – довольно красивыми и аккуратными буквами, каждая из которых выведена на бумаге очень старательно. Мужчина узнает свой собственный небрежный почерк, но не понимает, кто еще мог что-то писать в ней. Даниэль заинтересовывается этими записями и ради любопытства решает повнимательнее пробежаться по ним, надеясь выяснить, есть ли здесь имена тех людей, которые помогают ему с тех самых пор, как он оказался в больнице. Мужчина медленно идет к дивану в гостиной и садится на него, продолжая внимательно изучать записи.

Даниэль обращает только на те имена, которые слышал некоторое время назад. Есть еще много других в этой книжке, но он не помнит, кто они такие, поскольку с кем-то общался мало, а с кем-то уже давно не поддерживает связь. Мужчина плохо помнит, как зовут его близких друзей, но запомнить их хотя бы благодаря внешности. Правда он не слишком хорошо запоминает своих друзей-брюнетов: Терренса, Эдварда, Ракель или Хелен… А вот ситуация с Анной, Питером и Наталией немного иная…

«Имена всех этих людей есть в этой книжке… — думает Даниэль. — По крайней мере, я точно запомнил, что Наталия Рочестер – это блондинка, а Анна Сеймур – рыжая… Уж их-то я определенно ни с кем не спутаю…»

Даниэль снова переводит взгляд на книжку и, слегка нахмурившись, открывает страницу с именами на букву «P».

«Хм, Питер Роуз… — слегка прикусывает губу Даниэль. — Питер Роуз… Питер Роуз… Если я не ошибаюсь, это тот блондин, который был за рулем машины, когда меня выписали из больницы… Его мне тоже легче запомнить, потому что у него светлые волосы…»

Даниэль продолжает о чем-то думать, иногда бросая взгляд в разные стороны.

«Иногда мне кажется, что я знаю этого парня слишком хорошо, — думает Даниэль. — Я уже где-то видел его раньше, но не знаю, где… Он кажется мне каким-то знакомым… Слишком знакомым…»

Даниэль опять начинает листать записную книжку, обращая внимание на те имена, которые знакомы ему.

«Хотя они все мне знакомы… — думает Даниэль. — Они-то ведь откуда знают меня… Значит, и я должен знать их… Точнее, я уверен, что знаю их. Только откуда? Кем они были для меня, когда я еще все помнил? Может, меня и правда что-то связывает с ними, раз мне так хорошо с ними? Правда… Я бы с удовольствием провел время с каждым из них…»

Даниэль бросает взгляд куда-то в сторону и смотрит в одно из окон в гостиной.

«А может, мне попробовать поговорить с кем-то из них? — думает Даниэль. — Ну или хотя бы попробовать поехать по одному из адресов, которые я вижу рядом с именами этих людей? Думаю, что кто-то и согласится уделить мне немного времени… Но только тогда куда мне поехать сначала?»

Глава 8: Каждый хочет быть прав

На данный момент Анна находится дома и сидит в своей комнате. Девушка уже начинает жалеть о том, что начала проводить время с Джулианом, который относится к ней очень плохо. Вчера его приказной тон, с которым он говорил с ней, сильно напугал ее. Она боялась, что тот в порыве гнева мог запросто поднять на нее руку. Поначалу Анна пыталась убедить себя в том, что Джулиан хороший и просто из-за чего-то переживает, стараясь не показывать свои эмоции и жаловаться всем подряд. Но сейчас она считает, что этот человек далек от идеального. Как бы девушка ни хотела избегать сравнения того, как с ней обращается Джулиан и того, как с ней обращался Даниэль, она невольно думает об этом и вспоминает нежную ласку, искреннюю любовь и надежную защиту, которые ей давал Перкинс…

Ах, как же ей сейчас не хватает этого… Ей так хочется сбежать из этого ада и вновь почувствовать себя счастливой. А каждый раз, когда Анна спрашивает себя, а стоило ли ей вообще уходить оттуда, где она жила, так она вспоминает о поцелуе Даниэля с другой девушкой и мгновенно забывает о сожалении. Но черт! Как же ей нужен Даниэль! Это тот случай, когда она так нуждается в ком-то, кто мог бы закрыть ее своим телом и разобраться с человеком, который заставляет ее чувствовать боль. Где-то на подсознательном уровне Анна уже очень сильно скучает по Даниэлю и хочет увидеть его. Однако ее обида все равно сильнее. И она не позволяет ей все забыть и вести себя так, будто ей ничего неизвестно о его измене.

А пока Анна думает обо всем этом, смотря в окно, сначала в дверь кто-то тихонько стучится, а затем на пороге показывается Максимилиан, с грустью в глаза смотрящий на свою дочь.

— Дорогая… — мягко произносит Максимилиан. — Там пришел Джулиан. Он просит тебя выйти к нему. Хочет поговорить.

— Скажи ему, что я плохо себя чувствую… — не отрывая взгляда от окна, тихо отвечает Анна. — Я не хочу видеть его…

— Дочка, так нельзя. К тебе пришел гость, а ты его прогоняешь.

— Скажи ему что-нибудь, чтобы он ушел.

— Но…

— Пожалуйста, папа, не пускай его сюда, — с жалостью во взгляде умоляет Анна, переведя слезный взгляд на Максимилиана. — Я не хочу ни видеть его, ни проводить с ним время. Ни за что.

— Послушай, Анна… — Максимилиан с грустью во взгляде присаживается на кровать рядом с Анной и мягко гладит ее по голове. — Я прекрасно понимаю, что ты переживаешь из-за Даниэля и не можешь смириться с его предательством. Но ты не можешь вечно страдать и жить прошлым. Раз уж так случилось, ты должна взять себя в руки и двигаться дальше.

— Дело не в этом предателе. Дело в том, что я просто не хочу видеть Джулиана. Мне с ним плохо.

— Нет, не говори так, солнышко. Джулиан очень хочет помочь тебе и научить снова радоваться жизни. Он отложил все свои дела и готов уделять тебе столько времени, сколько ты хочешь.

— Джулиан плохой, папа, — с мокрыми глазами тихо шмыгает Анна. — Он вчера накричал на меня и сильно напугал. Джулиан не хотел ничего слышать о моем желании остаться дома и заставил меня ехать с ним. А еще… Этот человек назвал меня безмозглой и бездарной…

— Да, я знаю, что он вчера накричал на тебя. Джулиан сам только что рассказал об этом и умолял простить его. И я простил, потому что увидел сожаление в его глазах.

— Он не знает, что это такое. Джулиан не умеет любить и быть хорошим. Этот человек может лишь приказывать и обращаться с человеком как с половой тряпкой. Как с прислугой, которой только приказывают.

— Джулиан совсем не такой, как Даниэль. Тот обращался с тобой слишком мягко, и ты привыкла к этому. Ты так тяжело это воспринимаешь, потому что на тебя никто никогда не кричал.

— Он не только кричит, но еще и оскорбляет, унижает… А еще говорит, что девушка не имеет права голоса и должна делать все, что приказывает мужчина. Мол, он главный и всегда все решает.

— Да нет, дочка, ты преувеличиваешь, — слегка улыбается Максимилиан. — Джулиан никогда не говорил таких слов. Уж Норман не стал бы учить его подобному. Неужели ты не знаешь, как трогательно он обращался со своей покойной женой Женевьевой? Как он любил ее! Ее смерть стала для него трагедией, после которой ему до сих пор не удалось оправиться.

— Ты совсем не знаешь Джулиана, папа! С тобой он ведет себя едва ли не лучше Даниэля. Но когда тебя нет, этот человек становится монстром.

— Прошу тебя, Анна, не надо наговаривать на него. Джулиан просто очень нервничает из-за проблем с работой. Ты не знаешь, что значит целый день сидеть в офисе и работать с кучей бумаг. Важно ничего не перепутать и сделать все качественно. А сколько еще нужно сделать звонков! Естественно, что человек устает! Знала бы ты, как у меня голова кругом ходит после всей этой волокиты!

— Усталость и плохое настроение – не повод срываться на человеке с надеждой, что ему станет легче. — Анна тихо шмыгает носом. — Иногда мы даже не представляем, какую сильную боль можем кому-то причинить, сказав всего пару обидных слов.

— Джулиану очень жаль, что он накричал на тебя и сорвал на тебе зло. Он сам сказал, что не знает, какой демон в него вселился.

— Я боюсь его, папа, — дрожащим голосом со слезами признается Анна. — Мне с ним плохо. От него веет холодом и ненавистью. Ненавистью ко мне. Джулиан ненавидит меня, хотя и не понимаю, почему.

— Нет, Анна, это не так. Джулиан очень любит тебя и желает только добра.

— Я ведь ничего ему не сделала! Ничего такого, чтобы разозлить! Ничего не говорю – плохо! Едва раскрою рот – тоже плохо! А начну протестовать – это вообще непростительно!

— Ах, дорогая, ну что ты у меня такая нежная и впечатлительная… — тихо вздыхает Максимилиан, взяв Анну за руки. — В кого ты такая? Я совсем не такой… Твоя мама тоже не плакала и не бегала от человека, когда на нее кричали. Мы оба привыкли к проявлению строгости. А тут Джулиан прикрикнул на тебя, и ты уже едва ли не называешь его монстром. Или вообще каким-нибудь насильником.

Глава 9: Братья, которые никогда не были врагами

Проходит еще день. Время около пяти часов вечера. Дом Терренса и Ракель. Девушка осталась дома, пока мужчина решил навестить своих родителей. Но ей не пришлось проводить свое время в одиночестве, поскольку к ней пришли Наталия и Хелен с Сэмми, который всегда рад видеть друзей своей хозяйки. Девушки сидят в гостиной и обсуждают встречу Эдварда, Терренса и Питера с менеджером группы «Against The System», Джорджем Смитом, а также то, что произошло после нее.

— Да, менеджер группы уже знает, что произошло и пообещал прикрыть парней перед поклонниками, — спокойно говорит Хелен, держа в руках высокий стакан с напитком. — Правда немного пугает, что их помощник подслушал их разговор. Ведь он может выдать их в любое время.

— Да уж, еще и с Блейком проблемы… — устало вздыхает Ракель, также держа в руке какой-то напиток и помешивая его тонкой соломкой, из которой она иногда пьет. — Оскорбляет без причины и напоминает парням о том, о чем они не хотят думать…

— Согласна… — с грустью во взгляде произносит Наталия, поглаживая рядом сидящего Сэмми по голове. — Эдварду постоянно достается от него… Он все время жалуется, что Коннор просто ненавидит его.

— Не только Эдварда. Он и Терренса недолюбливает и часто указывает на его недостатки.

— Он сказал, что Блейк вчера решил напомнить ему о прошлом, о котором ему неприятно вспоминать. — Наталия выпивает немного напитка из своего стакана через соломку. — Я имею в виду то, что Эдвард едва не попал в тюрьму за то, что чего он не совершал.

— Я знаю, Терренс говорил. Правда Коннор выставляет все так, будто Эдвард все-таки убил, но сумел избежать наказания благодаря известности своего брата.

— Вы думайте, Питеру легче? — посмотрев куда-то вдаль, с грустью во взгляде вздыхает Хелен. — Какого ему в очередной раз слышать о том, как он пытался покончить с собой. И слышать, что однажды группа не распалась по его вине.

Сэмми тихонько скулит, с грустью во взгляде смотря на Хелен, к которой медленно подходит.

— Ах, девочки… — тяжело вздыхает Ракель. — Почему этот парень так себя ведет? Что они такого сделали, раз он их ненавидит? Ребята пытались подружиться с ним, но Блейк отказался и сразу же начал задирать нос.

— Именно! — восклицает Хелен. — Парни стремились поладить со всеми, с кем они сейчас работают. И поладили со всеми, кроме Коннора.

— Да уж, как будто точно не боится быть уволенным, — задумчиво говорит Наталия. — Говорит что хочет и ничего не боится.

— Это точно, — соглашается Ракель. — Уверен, что парни якобы недовольны тем, что им приходиться делить славу друг с другом. А Терренс якобы позволяет Эдварду, Даниэлю и Питеру пользоваться его былой славой, хотя вполне мог бы сделать сольную певческую карьеру.

— И уверяет его, что время МакКлайфа почти ушло, — добавляет Хелен. — Мол, про Терренса скоро все забудут. Блейк говорит, что для него это будет страшным ударом, зная, как он дорожит своей известностью и жаждет все время слышать комплименты.

— И уверен, что парней любят только лишь девочки-подростки, которым нравился Терренс, и которые якобы и продвинули группу, — уверенно говорит Наталия. — Хотя мы с вами прекрасно знаем, что их любят не только за внешность, но и за огромные таланты. Да, безусловно они все – красавчики, сошедшие со страниц журнала. Но каждый из них просто великолепен в том, чем занимается.

— Господи, да чего же наглый парень! — хмуро бросает Хелен, позволив Сэмми понюхать ее руку. — Еще маленький, но уже такой плохой! Лучше Блейк ходил на свидания со своими подружками. Или пошел бы куда-нибудь учиться. Может, мозги бы встали на место…

— Нет, он лучше переспит с какой-нибудь молодой девчонкой или напьется в стельку, — уверенно отвечает Наталия.

— Да сколько этих девочек у него уже было? — задается вопросом Ракель и выпивает немного напитка из своего стакана. — Блейк меняет их каждую неделю! То с одной, то с другой, то опять флиртует с теми близняшками, про которых говорили ребята…

— Да-да, они из подтанцовки Брианны Армстронг. Эдвард говорит, что когда вокруг нет молодых девчонок, Блейк тусуется с этими близняшками.

— Удивительно, что он не дал им отставку, — скромно хихикает Хелен. — Продолжает иногда встречаться с ними.

— Парни считают, что Коннору просто захотелось новых ощущений, — слегка улыбается Ракель, погладив Сэмми по голове, когда тот начинает крутиться вокруг нее. — Мол, захотел попробовать секс втроем. А эти девочки и не возражают и с радостью ублажают этого маленького Дон Жуана.

— О, боже мой… — немного смущенно произносит Хелен.

Все девушки скромно хихикают и замолкают на пару секунд, во время которых Сэмми тихонько подает голос.

— Увы, но даже желание Блейка заняться сексом втроем не спасет парней от их помощника, — с грустью во взгляде вздыхает Наталия. — Он так и будет давить на их слабые места и напоминать о грехах, которые известны прессе. Эдварда сильно задевает все, что говорит Коннор, но не показывает это. Ему неприятно слышать, как кто-то считает, что он пользуется славой Терренса. Что он был бы никем и сейчас сидел бы в тюрьме, если бы не его старший брат.

— Но мы ведь знаем, что у Эдварда нет желания извлечь выгоду из участия в группе, — уверенно говорит Ракель. — Он всегда мечтал заниматься музыкой. Вспомните, этот парень всегда отказывался сам просить брата о работе или чем-то подобном. Пока Терренс сам не предложил ему присоединиться к группе, Эдвард не хотел говорить об этом. А когда получил предложение присоединится к парням, то поначалу посчитал, что это шутка.

— Это было одно из самых лучших решений парней, — с легкой улыбкой говорит Хелен. — Эдвард стал прекрасным дополнением к группе и внес в нее что-то свежее и новое. Их группа зазвучала намного лучше после того, как он начал играть в ней. А какие парни стали живыми! Все потому, что Эдвард помогает им зарядиться. Вот его и негласно прозвали моторчиком «Against The System».