Поваренок Марида

Глава 1. Однажды муж позвонил и ничего не сказал

Утром муж внезапно уехал в командировку. И Марида выдохнула с облегчением. Отлучки мужа давали короткие расслабляющие передышки от брака. Как будто каникулы. Нет, Марида не думала, что брак это плохо, просто она пока не привыкла делить с кем-то жизнь и постель. Муж ей, можно сказать, нравился, Чарли был не жадный, не скандальный, но Марида не могла с открытым сердцем признаться, что счастлива в браке.

Поженились они по приколу, без любви, всего три месяца назад. У Чарли имелся брат близнец. И Фрэнк начал ухлестывать за старшей двоюродной сестрой Мариды, и как-то само так сложилось, что сыграли одновременно две свадьбы. Ее подначили, а Марида не сумела отказаться. Она всегда проигрывала сестре. Марида и Чарли жили как приятели, с необязательным крайне редким сексом, к которому Марида особо и не стремилась.

Это сестренка у нее помешана на сексе, а Марида, если уж совсем честно, отрабатывала повинность. И радовалась, когда муж не трогал ее, не лез с супружеским долгом, давал время, чтобы привыкнуть. Марида очень рассчитывала, что влечение к мужу возникнет, бывают такие периоды у омег, когда альфа нужен и желанен, но период этот все никак не наступал. Хотя у знакомых омег ее возраста проблем не было. По идее ей необходимо захотеть альфу изо всех сил. И ее бы тогда захотели по-настоящему.

Марида даже на стандартном медосмотре, краснея и запинаясь, спросила у врача, почему ей альфу не хочется. Врач ответил странно, мол, Марида боится повзрослеть и что все может исправить горячий и страстный альфа. Сказать Чарли, что надо быть погорячее, Марида не решилась. Муж и так считал Мариду неинтересной, бракованной и фригидной. В последние пару раз пришлось использовать смазку, потому что ни в какую Марида не могла расслабиться и впустить в себя член мужа.

Да и со смазкой ничего хорошего не получилось. Было больно, неприятно и потом саднило. Кому рассказать, что омеге для секса нужна смазка, не поверят. Это же готовый анекдот. Марида расстраивалась, хотела как-то исправить дело и терпела. Ни разу не попеняла мужу, как ей плохо с ним в постели. Да и как о таком сказать? Лишь рассматривала тайком член мужа, когда тот спал.

Вроде не такой уж огромный, чтобы не поместиться внутри Мариды. Стандартного размера, как на картинках, может, чуть меньше, узел имеется. Но вот никак. И до узла у них за три месяца дело так и не дошло. Они с Чарли были практически одинакового роста, за последний год в колледже Марида вытянулась и пополнела. Стала стесняться своих размеров, поэтому не особо была озадачена недавним выпадом Чарли в ее адрес. Мол, Марида слишком пухлая, не спортивная, не сексуальная и не умеет одеваться.

На правду глупо обижаться, Марида и не обиделась, но все равно, кому приятно слышать, что муж о ней пренебрежительно думает. Не женился бы тогда, никто его не заставлял, Марида ведь не напрашивалась. Похоже, обида все ж была. От огорчения Марида даже не спросила, в какой город и насколько Чарли уехал. Тем более, что муж не обнял ее, прощаясь, не поцеловал. Ушел как чужой. Да и какая разница. Главное, каникулы. Свобода. Из аэропорта перед посадкой Чарли все же ей позвонил. Не извинился, нет – велел хорошо себя вести и сходить в зал на тренировку.

Марида повздыхала, потом успокоилась и стала собираться на пробежку в парк. К железу ее вообще не тянуло, а природу Марида любила. Как и раннюю осень. Когда еще нет холодов, а только красота и тишина. Настроение постепенно улучшалось. Марида медленно шла по кленовой аллее и мечтала. Собирала красивые резные листья в букет, представляя, что однажды осмелеет и примет участие в кулинарном конкурсе без сестры, не помощницей, а сама.

Скоро выпускной, нужно думать о будущем. Победа в конкурсе или хотя бы призовая тройка, ей помогла бы с распределением. Только вот как это устроить? Сказать сестре про свою мечту она не отважится. Сестра и так торчала на последнем курсе колледжа второй год, со своим потоком сдать основной экзамен не сумела. Родне пришлось задействовать все связи, чтобы ее не отчислили с позором. Помочь сестре – твоя святая обязанность! Марида прямо слышала эти строгие голоса родственников в своей голове. И привыкла подчиняться.

В парке в это время было пусто, тихо и солнечно. Лишь на детских площадках карапузы ковырялись в песке вместе с нянями и несколько подростков гоняли на великах и крутились на каруселях. Марида тоже покачалась бы на качелях, но не с подростками же. А на беговой трассе наматывал круги единственный бегун. Крупный альфа с красивым, но угрюмым лицом. На голову выше Мариды. Поначалу струсив, Марида резко одернула себя, никого бракованная омега не интересует, так что альфе она и не помешает, побегает с краешку.

Первым делом, конечно, заселфилась. На дорожке, с поднятой ногой. Несправедливо, если никто не узнает о ее спортивном подвиге. Отправила фотку мужу и сестре. Муж не ответил, да и как, он же в самолете, а с телефона сестры прилетело от робота “Занята”. Вот так всегда, и похвастаться толком некому. Марида лениво трусила по дорожке, думая о привычном и малоприятном: как так случилось, что она до сих пор зависит от мнения сестры. Отчитывается, чем занимается, все планы согласовывает.

В детстве сестра частенько колотила маленькую Мариду, крича: “Я повар, а ты мой поваренок! Слушайся меня!” Так и повелось. С двоюродной сестрой они погодки, но при этом очень похожи, окружающие в детстве считали их близнецами. Фигуры были одинаковые, рост одинаковый, это сейчас Марида подросла и растолстела, глаза, губы, вихор на макушке. В садик и школу родители и одевали их одинаково. Достало обеих по самые гланды.

Их похожестью сестра пользовалась вовсю. И экзамены за нее приходилось сдавать, хотя и училась Марида на год младше, и за проделки отвечать, и даже на свидания ходить к тем, кого сестра держала про запас. Сестра была спокойна, что Марида никого не отобьет. Чтобы отличаться от сестры Марида отрастила волосы, начала носить драные джинсы, толстовки и кожаные куртки. Хотя омегам не свойственно такое. А сестра-то модница, каких поискать. И за талией следила.

Глава 2. Много страхов и мало любви

Они успели. В каюте люкс на верхней палубе было светло и уютно. В гостиной стояли диванчик, стол и кресла. На стенах висели миленькие акварельки. И даже горшки с цветами имелись. Красная герань и денежное дерево. В полуоткрытое окно задувал ветерок, белые занавески порхали как крылья чаек. На столе обнаружились бутылка шампанского, два бокала, ваза с фруктами и коробка конфет. Марида никогда раньше по высшему разряду не путешествовала. Да и вообще не путешествовала, если уж честно.

Махровые халаты, тапки и фен в ванной комнате, бутылочки, щетки и расчески – все восхищало Мариду. В спальню, правда, она не решилась заглянуть. Да и зачем, она прекрасно выспится на диванчике, а спальню уступит альфе. Там наверняка кровать есть по его размеру. Пока она исследовала номер, ее попутчик открыл бутылку, разлил игристый напиток по бокалам, подал один Мариде.

– За знакомство!

– А давай не полное имя скажем, а последний слог, – Марида застеснялась своего имени.

– Можешь любое имя сказать, если шифруешься.

– Я не шифруюсь, просто так смешнее. Я Рида. А ты?

– Тогда я Тан. Пойдем смотреть, как отплываем?

– Ага.

Рида перебегала от борта к борту в полном восхищении. Ее радовал по-осеннему разноцветный лес по берегам реки. А еще сама река серо-синяя и широкая, приближающийся шлюз, яркое небо. Она хватала Тана за руку и тащила за собой смотреть, как темная вода бьется за бортом, пока теплоход медленно отходит от пристани, как волны накатывают на берег, пугая чью-то собачку, как матросы бросают привязанную швабру за борт, чтобы промыть, и швабра смешно волочится за кораблем.

Тан не протестовал, ходил хвостиком за топтыжкой Ридой и сам себе удивлялся. Обычно он быстро уставал от общения с незнакомыми людьми. Больше любил одиночество. Долго терпеть мог лишь Назара, брата-близнеца, тоже хмурого молчуна. Но Рида умудрялась не надоедать, а только веселить. Угрюмое лицо альфы постепенно разгладилось, глаза не отрываясь следили за непоседой Ридой. Как бы за борт не свалилась, с нее станется.

Верить в происходящее у Мариды получалось с трудом. Она и не верила. Поэтому и стала Ридой. На время. Чтобы не чувствовать никаких обязательств. Чтобы не мучиться стыдом, что поехала с первым встречным кататься по реке и жить в одном номере. Ей и так все время казалось, что кто-то вот-вот схватит за шиворот и вернет на беговую дорожку или сразу на съемную квартиру, где они жили с Чарли. И почему жили? Они там живут. Мариде придется туда вернуться. За вещами, за документами, а то и просто к мужу вернуться.

Про развод легко думать, а на деле получить его сложно. И посоветоваться Мариде не с кем. Не с сестрой же. Когда Римада объявила, что будет две свадьбы, только отец покачал осуждающе головой. Марида тогда поняла, что отец жалеет ее. Но даже отец не пошел против всей родни. Не запретил, не отговорил. Если Марида решится на развод, она останется одна против всех. И куда она денется? Об этом страшно даже подумать, не то что исполнить. А Риду все эти сложности не касались. Она могла быть любой, какой захочет. Смелой, кокетливой, болтливой.

На теплоходе было так здорово, что Марида решила пока отложить колючие мысли и сложные решения. Она – Рида, и точка. Хотя немного смущалась, конечно. От стеснения без умолку говорила и за обедом раскритиковала почти всю еду. Не так сварили, не так подали, не так испекли, это недожарили, то пересолили. Делала она это не обидно, Марида не умела обижать, а с добрым юмором, и Тан хохотал над ее гримасами и придирками в голос.

Потрясающе было никуда не спешить, не ждать подвоха и не бояться чужого неодобрения. Рида сейчас совершенно не была похожа на утреннюю, растерянную и несчастную омежку, которую Тан выводил из ступора. Но на мишку-топтыжку все равно смахивала. Уютного и смешливого. Тану очень хотелось ее потискать, пощекотать, зацеловать и купить лакомство. Он сдерживал свои порывы, чтобы не спугнуть то легкое и радостное чувство доверия, что возникло между ними.

Рида начисто позабыла про Чарли, свой несуразный брак, собственную бракованность и фригидность и даже Римаду. Ей нравилось веселить Тана. И ловить восхищенные взгляды. Потом она, правда, спохватилась. Слишком уж ее поведение выдавало поварскую профессию. А ведь она не хотела себя полностью раскрывать. С этим альфой они могут больше не увидеться, а могут и подружиться.

Рида хотела бы себе позволить несусветное – иногда встречаться тайком с этим великаном. Значит, лишние подробности им ни к чему, кто и откуда. Впервые у Мариды появилось что-то свое, только для нее. Чужой альфа, который не стал злорадствовать, узнав, что Мариду не уважают и изменяют. Поделился опытом измены, как будто они давно знакомы. Можно же пофантазировать про них. Встретились после долгой разлуки, поехали на речную прогулку. Смеются, отдыхают, хорошо проводят время.

Марида или Рида, сознание пока путалось, чувствовала себя свободно. За время короткого брака она успела подзабыть, что это такое, быть свободной. Приходилось постоянно контролировать свои слова и поступки. И даже если сейчас в ее поведении виновато шампанское, Марида не будет потом сожалеть. Вернее, она станет сожалеть, если ей не о чем будет вспомнить.

Договорившись, наконец, с собой, Рида решила, что она охотница. Альфа ее дичь. Осторожная, хитрая и безумно притягательная. Она ее выследила и почти заманила в ловушку. Как рыбку, подсекла и тянет из глубины. Нельзя, чтобы сорвалась. Второй раз так может и не повезти. Рида лихорадочно вспоминала просветительскую брошюрку для омег, которую перед свадьбой ей подсунула Римада. Там было что-то про облизывание губ и взгляды из-под ресниц.

Тан бы удивился схожести их мыслей. Потому что он тоже думал, как затащить это чудо в постель, не напугав и не упустив в самый неподходящий момент. После того как его семейная жизнь позорно закончилась, не успев толком начаться, у Тана не было никого. Слишком велико оказалось разочарование. Хотя на работе мелькало достаточно незамужних омег, готовых с ним уединиться в обеденный перерыв. А то и вместе провести выходные без всяких обязательств.

Глава 3. Любовь и разлука

– В спальне это не пригодится, – Тан опустил руки на плечи Риды, нежно размял скованные страхом мышцы, потянул вниз куртку. Шепнул на ухо обычные слова, которые взбудоражили как горячее признание.

– Налей мне выпить, – противоречивые чувства раздирали Риду.

Далеко ли она ушла от Чарли, если так быстро оказалась в постели другого альфы. И откуда все эти стыдные желания, чтобы ее трогали и целовали. Она же не любит секс, это просто повинность в браке, болезненная и противная, убивающая всякое достоинство. В кого она превратилась после трех месяцев брачного секса? В неврастеничку, боится запнуться и лечь в кровать. Тан был таким ослепительно великолепным, сильным и притягательным, что Рида элементарно не хотела все испортить тягостным сексом.

Пока Тан ласков с ней, но что будет после того как он увидит голую, пухловатую и потную омегу с непрошибаемым нежеланием близости. Бракованную и фригидную. После такого Тан ни за что не согласится встретиться с ней еще раз. Уныние сковало Риду. Куда делась ее отточенная до блеска привычка смеяться над собой. Сейчас самое время привычке проснуться. Смешно ведь, ее тащит в спальню нежный, вкусно пахнущий альфа, а она только и способна, что стоять столбом.

Была бы на ее месте Римада, она бы не стала стесняться и мяться на пороге. Уже бы валялась на кровати с разведенными ногами. Марида вздрогнула от осознания, что больше секса она боится, что Тана увидит Римада. Увидит и уведет. Без усилий, играючи. Как Чарли. Марида ничего не сможет сделать. Против сестры она слабачка. Чем только думала, соглашаясь на поездку.

– Надеюсь, все важные мировые вопросы ты решила? – Тан все еще стоял за ее спиной, поглаживая плечи и легонько подталкивая в спальню. – Иди, ложись, я принесу тебе шампанского.

– Я в душ, – пискнула Рида.

– Нет, я хочу тебя такую, – Тан шумно потянул носом у шеи Риды. – Карамельную топтыжку.

– Такую? – Рида обомлела. Над ней что, смеются? Чарли всегда заставлял ее тщательно мыться перед сексом.

– Топтыжка, успокойся, я не сделаю ничего, что тебе не понравится. Перестань пугать сама себя. Я же чую, что ты меня хочешь, – от таких слов Рида пулей влетела в спальню, не отвечать же в самом деле, что хочет. Тан хмыкнул и зазвенел бокалами.

Два маленьких ночника едва освещали спальню, но Риде показалось, что излишне светло. Она придирчиво осмотрела себя в большом зеркале. Красивее за день она, понятное дело, не стала. Но Тан признался, что хочет ее такую. И Риду это согрело. Она будет круглой идиоткой, если не переспит с Таном. И не потому, что хочется отомстить Чарли или попробовать новенького на стороне.

Тан нечаянно стал первым, кто разбудил ее омежью суть. Желание принадлежать, обольщать, подчиняться альфе. Рида ничего не умеет в постели, лучше в этом сразу признаться. Тан ведь знает, что надо делать. Рида еще покривлялась перед зеркалом, надувая щеки и высовывая язык, потом стянула через голову толстовку. Если выпустить футболку, то будет не так заметно, какая она пухлая. А если выключить свет, Тан не увидит ее пылающих щек.

Рида обеими руками покачала матрас, гораздо мягче, чем у них с Чарли дома. Хорошо, что кровать широкая и не скрипит. Надо быстрее лечь под одеяло, пока Тан не пришел. Тогда ей будет проще, под одеялом много не увидишь. Рида расстегнула молнию и спустила с бедер джинсы, хотела вышагнуть из них, но увидела, что забыла снять кроссовки, и нагнулась, чтобы развязать шнурки.

– Не слабо, – послышался почему-то хриплый голос Тана.

Рида заторопилась, неловко переступила с ноги на ногу, одномоментно избавляясь от кроссовок и джинсов, ее повело в бок, и от неминуемого падения на пол ее спас опять Тан. Подхватив одной рукой под живот, он закинул Риду на кровать и рассмеялся. В другой руке он держал бокал шампанским.

– Даже не знаю, стоит ли тебе давать выпить, – Тан возвышался над отползающей к краю кровати Ридой. – Я тогда от смеха лопну от твоих выходок.

– Ничего смешного, – попыталась строго сказать Рида, но тут же захихикала, осознав, в какой провокационной позе ее застал Тан. Страхи ушли, Тан не обидит ее, сказал же. Но стеснение никуда не делось, наоборот нарастало. Чего тянуть, сейчас она все скажет. – Тан, выключи, пожалуйста, свет.

– Зачем? И так ничего не видно. Как в пещере.

– Я не привлекательная, когда голая, тебе будет неприятно, – еле слышно, но вполне отчетливо проговорила Рида. – Возьмешь меня? Такую?

– Возьму, топтыжка, – Тан поставил бокал на тумбочку и стал раздеваться. – Я очень тебя хочу. Ты безумно привлекательная. И пахнешь так, что я еле сдерживаюсь, чтобы не наброситься на тебя. Мне приятно тебя видеть, пойми ты, наконец.

– У меня совсем мало опыта. Смешно, да? – Рида зажмурилась, когда увидела, что Тан снимает трусы, и быстро сдернула свои.

– Я тебя сейчас отшлепаю. Чтобы не говорила ерунды, – Тан щелкнул выключателем, потом он разглядит топтыжку во всех деталях, пока на ощупь. – Иди ко мне, карамелька.

– А шампанское?

Тан лег на бок, просунул под голову Риде свою руку, а другой рукой поднес бокал к ее губам.

– Давай! Пару глотков.

Рида не стала спорить и дуться, что Тан опять ее ограничивает в спиртном, честно сделала всего два глотка. В голове и так шумело. Хотелось выгнуться дугой и прижаться к Тану. Но Рида пока не рискнула.

– Карамелька моя, – прошептал Тан, поцеловал почти неощутимо и отстранился. Он повел рукой с бокалом над телом Риды, проливая напиток на шею, грудь, живот.

– Ой-ё-ёй, – забормотала Рида. Прохладные струйки потекли по телу и она все-таки выгнулась, подаваясь к Тану.

Тан на секунду замер, любуясь содеянным, отставил бокал и принялся слизывать шампанское с Риды. Сначала вверх от сосков к шее, короткими касаниями. Потом вниз к животу, уже длинно, ведя горячим языком по нежной коже, временами прикусывая и целуя. Рида прерывисто дышала, раскинула в стороны руки и могла только лепетать свое “ой-ё-ёй”.

Глава 4. Как допрыгнуть до развода

Яркий осенний день потерял все свои краски. Марида не могла вдохнуть полной грудью. А Римада бесцеремонно трясла сестру, требуя внимания к своим словам.

– Где ты витаешь, поваренок? Очнись! Слышала, что я сказала?

– Что? – Марида не понимала, чего от нее хотят. Тан уехал, осознавать это было горько.

– Я говорю, что объявлен городской конкурс. Корпорации проводят под себя. Победителей возьмут на работу.

– Мы же записались на какой-то. В колледже.

– Тот конкурс ерунда, как экзамен выпускной, я с него снялась. А этот мощный. С гарантией и хорошими призами. Надо будет комплексный обед приготовить на тридцать персон. Разрешены команды до трех человек. Но мы с тобой и вдвоем справимся. Так ведь?

– Наверно, – Мариде было плевать, куда там опять встряла Римада. Ей хотелось остаться одной, подумать, пожалеть себя и поплакать.

– Да что с тобой? Ты какая-то пришибленная, – Римада потащила ее с площади. – И вообще займись собой. Мне стыдно, что ты так себя распустила. Сходила один раз побегать и все?

Побегать – стрельнуло в голове Мариды. Они ведь на дорожке встретились с Таном, значит, есть надежда встретиться снова. Марида приободрилась. Но с Римадой все равно не хотелось находиться рядом.

– А где Чарли? – невпопад спросила Марида. Ей ведь надо о разводе договориться.

– Чарли в командировке с Фрэнком. Через два дня приедут, – Римада фыркнула. – Ты про конкурс думай, что будем готовить.

– А когда конкурс?

– Через три недели. У меня все твои справки есть, я зарегистрировала нас уже.

– Ну ладно, мне домой пора, – Марида не могла больше разговаривать с сестрой. – Потом про конкурс поговорим.

На самом деле Марида отправилась не домой, а на беговую дорожку. Конечно, там не могло быть Тана, ведь ему срочно позвонили с работы. Но Мариде казалось, что так они ближе друг другу. Если приходить каждый день в парк, то однажды они же встретятся. Когда-нибудь Тан придет побегать, а Марида будет его ждать. Занятий у них сейчас мало, перед Новым годом выпускной, так что на бег будет достаточно времени. Набегавшись и немного успокоив себя, Марида вернулась домой.

В квартире находилось не так уж много ее вещей. Марида не спешила перевозить теплую одежду, потому что было лето, и сейчас это ее порадовало. Собрала книги, чтобы сдать в библиотеку. Документы и мелочи сложила в рюкзак. Собственно и все. Ее глупый брак скоро закончится. Пока Чарли нет, она тут побудет. А потом надо что-то придумать. Или пожить с Чарли до развода. Они ведь жили как приятели. Пусть все так и останется.

Марида легла, но заснуть не смогла. Слишком памятно было, как Тан ее обнимал. Как называл топтыжкой и карамелькой. Как облил ее шампанским и затем вылизал. Как подхватывал на руки, стоило Мариде запнуться. А Марида чуть-чуть, но злоупотребляла этим. А еще секс, горячий и сладкий. Снова и снова прокручивая в голове вчерашний день и ночь, Марида довела себя до слез. Невыносимо было лежать одной и ждать трудного разговора. Наревевшись до больной головы, она, наконец, забылась сном.

Утром все валилось из рук, но Марида от намеченного не отступила. Первым делом на беговую дорожку. Потом в колледж, сдать книги. И напоследок Марида заглянула в регистрационное бюро узнать о разводах. Это было непросто для робкой Мариды. Подойти к тяжелой двери у всех на виду, открыть и войти. Искать нужный кабинет, краснеть в очереди и, наконец, сидеть напротив злобной сотрудницы, объяснять про развод, называть в качестве причины измены, мужа и свою. Сотрудница швырнула ей в лицо два бланка заявления на развод и выпроводила.

Марида, конечно, догадывалась, что придется пройти через осуждение, настраивалась, но то ли нервы были ни к черту от плохого сна, то ли разнежилась она после ласкового Тана, только стерпеть чужое раздражение не смогла. Спряталась в туалете и разревелась. И что делать толком не узнала, и в полной мере презрением окатили. Дверь скрипнула, и в туалет вошла пожилая женщина в очках с большой чайной кружкой. Марида видела ее в кабинете, вроде секретарь. Помыв чашку, женщина покосилась на Мариду.

– Расстроилась? – от участливого голоса Марида чуть снова не зарыдала. – Пошли со мной, нечего тут реветь.

Женщина привела Мариду в крохотный кабинетик, забитый шкафами с папками. В углу у окна стоял стол, также заваленный папками. Освободив краешек стола, хозяйка кабинета поставила чашку для Мариды и налила ей чай.

– Спасибо, – прерывисто выдохнула Марида. – Я просто не ожидала, что все так сложно.

– Не сложно, тут надо знать ходы. И уж, конечно, омеге не стоит первой заводить разговор о разводе.

– Я не люблю мужа, он не любит меня. Он мне изменил. Я ему тоже. Зачем сохранять такой брак? – Марида уставилась на нечаянную помощницу, на бейджике было написано “Петра”. – Что мне делать? Я не хочу с ним больше жить.

– Думаешь, тот, другой, на тебе женится?

– Это не важно. Я влюбилась, да, но если ничего у нас не получится, я все равно хочу развестись.

– Чем насолил муж? – Петра медленно протерла очки, надела их и улыбнулась Мариде. – Ну, кроме измены.

– Зачем вам это? – растерялась Марида.

– Если спрашиваю, значит, знаю, зачем, – невозмутимо ответила Петра.

– У нас был никудышный секс, он не мог со мной, называл бракованной, – выпалила Марида. – А сам меня ни разу не возбудил. Это что, нормально?

– Нет, это не нормально. Но ты же терпела? Сколько?

– Три месяца. Я не подозревала, как бывает по-настоящему, с узлом, – Марида покраснела, вспомнив, как получила узел.

– Я научу тебя, что нужно сделать, – Петра села напротив. – Но ты должна зарубить себе на носу – никому нельзя говорить, что ты собралась разводиться. Никому! Ты поняла?

– И мужу?

– Мужу в первую очередь.

– Но если оба согласны на развод, – Марида не понимала Петру.

– Ты и представить не можешь, сколько я видела омежек, которые просили у мужей развод. Это всегда плохо кончалось. Кто-то делал вид, что согласен. Омега радовалась. А в последний день положенного срока альфа отзывал заявление и все, никакого развода. Да еще и мстить начинали, бить, угрожать, принуждать к сексу. Бывало, омеги тайком подавали заявление. Но есть правило, перед разводом обязательно проверочный звонок, если заявление подписано только омегой. И опять никакого развода.

Глава 5. Везет тому, кто сам себя везет

В родительском доме, знакомом до трещинки, Марида прожила здесь всю жизнь, она спала беспокойно. В коротких снах ее преследовали страшные чудовища, загоняли в болото, требовали отдать заявления. Она убегала, пряталась в каких-то пещерах, падала с обрыва. Уже под утро ей приснилась Римада, которая толкала ее в угол и приговаривала: “Я повар, а ты поваренок! Не смей отнимать у меня Чарли.”

Марида проснулась расстроенная, вяло позавтракала. Вчера она искренне радовалась, что развод стал почти реальностью. Но как она выдержит тридцать ночей? За дни она не боялась. Беговая дорожка три раза в день, она все уже распланировала. А как пережить ночь? У Мариды даже мысли не возникало проверить, каков будет секс с Чарли.

Не потому что она боялась боли. Кое-какой опыт у нее появился, и, скорей всего, доставить удовольствие Чарли она бы смогла. А может и себе. Только думать об этом было настолько гадко, будто ныряла в бочку с дерьмом. После Тана ей никто не был интересен.

На утренней тренировке Марида набегалась так, что в глазах мелькали черные и зеленые круги. Зато думать и бояться она уже была не в состоянии. Направляясь в регистрационное бюро, несколько раз меняла маршрут и постоянно оглядывалась. Никто не должен видеть, куда она пошла. Петра встретила ее доброй улыбкой. Усадила пить чай.

– Неужели смогла? Получилось?

– Сама не верю, – Марида протянула заявления. – Думала, удар меня хватит. На волоске все висело.

– Ты молодец, я не ожидала такой прыти от тебя, – Петра уткнулась в бумаги. – Посиди, я все заполню. Паспортные данные ты, конечно, забыла?

– Мой паспорт со мной. А Чарли, наверно, можно позвонить?

– Не вздумай. Я в нашей базе найду, – Петра аккуратно заполнила заявления, подала на подпись Мариде. – Ну вот, теперь только ждать. И не выдать себя.

– Я выдала, – сокрушенно призналась Марида. – Предложила Чарли развестись.

– Как же ты? Я ведь предупреждала. Приставать начал?

– Ага, – Марида шмыгнула носом. – Не знаю, как теперь месяц с ним прожить.

– Купи хорошее снотворное, в крайнем случае будешь мужу подсыпать. Не злоупотребляй только. Больничный возьми. Дальних родственников навести. Ремонт затей. Но помни – не должен муж ничего заподозрить. Кольцо не снимай. Веди себя как всегда, – Петра была просто кладезем подсказок для неискушенной Мариды. – Ко мне не приходи. Никому не говори, даже не намекай. Ну, это ты уже поняла.

– Спасибо вам, – Марида смотрела на Петру как на божество. – А что дальше будет?

– Ну что, я зарегистрирую ваше заявление, отправлю в лист ожидания, а через месяц придешь и возьмешь свое свидетельство о расторжении брака. Надеюсь, никаких накладок не будет. Процедура стандартная.

– А Чарли? Он, что, останется женатым на мне?

– Нет, конечно. Чарли станет одиноким альфой. Только он об этом не узнает, – Петра засмеялась. – Но ты можешь ему подарить его экземпляр свидетельства.

– Я, пожалуй, воздержусь, – замотала головой Марида. – Не представляю, что они захотят со мной сделать. Не хочется проверять. Римада мстительная. А мне еще с ней учиться.

– Умнеешь на глазах, – одобрительно кивнула Петра и начала листать толстую регистрационную книгу.

– Почему вы мне помогаете? – задала Марида заготовленный вопрос. Ведь Петра шла на подлог, это серьезный проступок.

– Очень ты мне напомнила меня саму в молодости. Мне подсказать некому было, нахлебалась всякого. Стараюсь таким как ты, неиспорченным и запутавшимся, помочь.

– И много нас таких?

– Хватает, – Петра замерла над страницей, что-то там высматривая, потом подняла взгляд на Мариду. – А ты везунчик. Хочешь срок ожидания сократить?

– Хочу, конечно, – Марида подпрыгнула на стуле.

– Я, бывает, оставляю место в книге для регистраций заявлений. Для срочных случаев. Когда уж совсем мордобой и насилие. К концу месяца подвожу итог, все подчищаю. У меня тут, оказывается, на второе число есть окно. Вписать тебя?

Марида быстро сделала вычисления в голове. Сегодня шестнадцатое, если она как будто бы подала заявление второго, то получается целых две недели исчезнут. Целых две недели! Это фантастическое везение.

– Петра, – завопила Марида. – Пожалуйста, пожалуйста, впишите меня.

От сильных эмоций брызнули слезы, Марида вытирала их рукавом и умоляюще смотрела на Петру. Такой подарок она не упустит.

– Да, впишу, впишу, чего ты так разволновалась, – Петра протянула Мариде платок. – Не реви. Сейчас сделаем.

Но Марида не успокоилась, пока лично не убедилась, что все в порядке, и что Петра своим каллиграфическим почерком внесла под нужной датой номер ее заявления. Само заявление отправилось в папочку от второго числа. Только тогда Марида заулыбалась сквозь слезы и обняла Петру.

– Вы самый лучший человек, из всех кого я знаю, – выдохнула благодарно Марида. – Еще Тан лучший. И мой дедушка.

– Хороших людей много, просто ты не там пока искала, – Петра проводила Мариду до дверей кабинета. – Если совсем тяжко будет, звони. Через две недели, даже если не придешь, все равно будешь разведенной. Просто жди.

Марида выскочила на улицу, голова у нее кружилась. Сердце выскакивало из груди. Эмоции переполняли. Она мчалась, не видя дороги, и очнулась только в парке. Покачалась на качелях. Повисела на перекладине вниз головой. Побегала на дорожке. Спустилась к пустой пристани. Кажется, судьба ей улыбнулась. Осталось только найти Тана.

Наконец, Марида вспомнила о колледже, занятиях, дипломе, конкурсе. Жизнь продолжалась. В колледже на нее сразу же набросился куратор группы. Римада уже всем разболтала, что они участвуют в городском конкурсе, и куратор переживал за репутацию колледжа. Он договорился для Мариды о консультациях в нескольких ресторанах, записал ее на курсы повышения квалификации, начисто забыв, из какой семьи Марида.

Все эти консультанты были в худшем случае учениками ее родственников, а в лучшем – сами родственники и есть. Но Марида не стала отказываться. Чем больше она будет занята, тем лучше. Домой она возвращалась с неохотой, уже по привычке через парк. Бег для Мариды стал сродни медитации, она как будто выходила на связь с Таном и чувствовала его поддержку.

Глава 6. Драка и побег

Даже любимому деду Марида не могла открыться. Потом, после развода, она все расскажет, а сейчас любое слово может ее выдать. Дед запросто расскажет отцу, отец шепнет маме, мама разболтает своей сестре, а тетя непременно доложит Римаде, Римада все выложит Чарли… И провал. Марида пролетит с разводом. Теперь, когда все стало почти реальным, нельзя рисковать.

– Я еще спортом занимаюсь. Увлеклась бегом.

– Детка, ты вся высохла, какой бег?

– Я бы пожила у тебя несколько дней. Позволишь? – другого безопасного места Марида не знала.

– Хочешь, чтобы Чарли начал тебя на руках в туалет носить? – засмеялся дед. – Ловко ты его выдрессировала. Я и не думал, что из вашего брака что-то выйдет.

Из нашего брака ничего и не вышло, вздохнула мысленно Марида. И дрессировать Чарли она не планировала. Муж надоел хуже горькой редьки со своей заботой. Лучше бы он не замечал Мариду как раньше и дразнил непрошибаемой дыркой. А не вонял гнилыми тропиками, приставая к Мариде. Чарли, по-честному, не так уж вонял, но Марида безумно злилась на него. Да и побаивалась уже находиться с ним в квартире.

– Мне хочется выспаться, я очень устаю, а соседи затеяли ремонт. Вынесли на площадку все свое пыльное барахло. И мы тоже с Чарли ремонтируем спальню, – соврала нехотя Марида. Врать Римаде это одно, простительно, а деду совсем другое. – Я пылью не могу дышать, аллергия, ты же знаешь.

– Да живи, сколько хочешь, внучка, – дед хитренько улыбнулся. – У меня никто тебя не достанет.

В следующие полчаса дед обругал по телефону всю родню, высказывая претензии, что воды ему некому подать. И родня привычно свалила на Мариду обязанность ухаживать за дедом. Марида прослезилась от благодарности находчивому старику. И заснула как убитая, успев лишь отправить Чарли смс, чтобы не искал.

За пару дней Марида отоспалась, а после просто пряталась от всех. Даже бег и прогулки по городу она временно прекратила. Встретить вместо Тана сестру или мужа, когда по легенде она выхаживает больного деда, было бы досадно. Временами Мариде казалось, что ей не суждено дождаться свободы. Каждый день она ходила как по лезвию бритвы.

Только сильный страх надолго остаться в дурацком браке с Чарли удерживал ее от опрометчивых поступков. Глупо было пустить все под откос, когда меньше недели осталось до вожделенной даты. В полном отчаянии она позвонила Петре, единственной, с кем она могла быть откровенной, и, всхлипывая, рассказала как надоело бегать от Чарли и как Марида измучилась, боясь сказать лишнее слово.

– Я понимаю, милая, сложно честному человеку лгать и выкручиваться. Но ты же отдаешь себе отчет, что ничего не добьешься своей открытостью. Чарли не отпустит тебя, – Петра жалела ее, но помочь ничем не могла. Да и по большому счету она уже помогла как никто. Сократила срок ожидания. – Всего несколько дней, Марида. Ты дольше ждала.

– Если бы можно было уснуть и проснуться, когда все уже закончилось, – скулила Марида. – Ну, чего ему вздумалось меня домогаться. Это невыносимо.

– Потерпи, просто потерпи. Займись поисками работы, жилья, думай, как будешь жить после развода. Все проходит, и это пройдет, – Петра утешала и от всей души делилась уверенностью с несчастной Маридой.

И опять Марида остервенело бегала в парке и подтягивалась до черных кругов в глазах. Чтобы не думать, чтобы не падать духом. Чтобы дотерпеть. Холодные ладони легли сзади на талию, попытались снять ее с турника и Марида заорала от неожиданности.

– Чего так испугалась? – Фрэнк довольно скалился. – А я сомневался, что ты спортом занимаешься.

– Чем я еще могу заниматься на тренировке? – Марида отпихнула от себя приставучего Фрэнка и заспешила домой. Еще этого ей в соглядатаях не хватало.

– Медовенькая, я начинаю жалеть, что уступил тебя Чарли. Ты хорошеешь на глазах.

– Что значит уступил? Ты же за Римадой ухаживал.

– Это она за мной ухаживала. А я поддался.

– Поддался и молодец. Живи, радуйся.

– Так не получается радоваться, тебя хочу.

– С ума сошел? Чарли тебе родной брат.

– Римада тоже тебе сестра, однако…

– Что?

– Ничего. Умиляет твоя простота. И привлекает.

Марида еле сдержалась. Гнев рвался наружу. Она вспомнила, как противно было узнать, что братики с Римадой забавляются на троих, и никому из них тогда не было дела до Мариды. Сейчас, похоже, Фрэнк считал нормальным одолжить у Чарли жену. Ее, Мариду, хотел одолжить, потрахать и вернуть. Или вовлечь в их групповые игры.

Как мерзко. А ведь Марида поначалу подумала отомстить Чарли, переспав с Фрэнком. Идиотка. Какой же она была идиоткой. Хорошо, что ей встретился Тан. И хорошо, что Римада самолюбивая и ревнивая, она не допустит Мариду к своим любовникам. Сразу скандал устроит, если заподозрит.

– Женой умиляйся, – отрезала Марида. – А то она тебе голову оторвет. И член.

– Ты бы поласковей со мной, родственница. Тогда и я буду ласковым. А то ведь я могу и пожестче, – Фрэнк больно ущипнул Мариду за ягодицу. – И не вздумай ссорить меня с Чарли и Римадой.

– Очень надо ссорить вас. Дружите взасос, как раньше, – Марида проскользнула в подъезд и быстро захлопнула за собой дверь. Новые сложности валились как из помойного ведра. Если так дело пойдет, то скоро она часы будет считать до своего развода, а то и минуты. Лишь бы стать свободной, тогда Марида с ними посчитается. Сразу сдаст всех в Комиссию ментального надзора, если будут лезть.

Дома Марида щедрой рукой намешала снотворного Чарли. И себе капнула в сок. Чтобы отключиться хотя бы на ночь. Выспаться. И набраться сил для очередного трудного дня. Календарик, где Марида вычеркивала дни, выглядел очень привлекательным. Дней до свободы оставалось все меньше, но каждый день, к сожалению, становился все тяжелее.

Марида постелила себе на диване и провалилась в сон. Забыла завести будильник, чтобы проснуться раньше Чарли. Ей приснилось, что она в джунглях. В плотных тропических зарослях. У деревьев вырастали руки и они противно цеплялись за Мариду. Потом ее поймала обезьяна и потащила к себе в гнездо.

Глава 7. На грани

Девчонки с севера жили в просторной светлой комнате. Все необходимое для жизни, и даже сверх, присутствовало: кровати и тумбочки, стол и стулья, диван, телевизор и холодильник. На окнах висели яркие занавески. Имелись и вазы, и цветы, и полки, заставленные книгами и безделушками, и картины на стенах. Пейзажи с северной природой. Чувствовалось, что хозяйки свой временный дом любят. А Марида толком не привыкла к квартире, в которой жила с Чарли.

– Капитально вы устроились, – Марида была приятно удивлена общаговским жильем. Она, как городская, в общагу не заглядывала.

– Это родственники постарались. Они к нам приезжают в гости за покупками по очереди. Спят на диване.

– На таком диване и я бы с удовольствием поспала, – Марида уселась и как маленькая попрыгала на диванных подушках. – Красота.

– Так спи, – предложила Акмоль. – Оплатишь натурой.

– Чего? – фыркнула Марида. – Какой еще натурой.

– Не натурой, а бартером, – поправила Имрына. – Нам нужен куратор из старшекурсников. Сама же знаешь, на творческий экзамен без куратора не возьмут. Мы сразу о тебе подумали.

– Правда могу у вас пожить? – Марида не верила своей удаче. – Еще бы никто не пронюхал про это.

– Конечно! Живи! – Акмоль с Имрыной скакали по комнате как зайцы, сшибая стулья. – Мы никому не скажем. Кормить тебя будем.

– Да хватит вам, уймитесь. Не понимаю вашего восторга. Вам все равно бы назначили куратора.

– Тебе не понять. Ваш клан все захватил, не пробиться никуда таким, как мы. Из глубинки, без связей, без навыков. И куратора нам такого же дадут. Деревенщину. Картошку сварить да кисель. А ты кулинарный гений.

– Да? – с этой стороной жизни Марида знакома не была. Как пробиваются иногородние, без родственников и связей.

– Уж поверь, – девчонки смотрели на нее с неподдельным обожанием. Они буквально гордились знакомством с ней.

Марида никогда не считала ценностью свою поварскую семейственность. Порой ее даже угнетало, что никакого выбора ей не оставили. Что постоянно сравнивали с каким-нибудь дядей или внучатым племянником. Это зависело от возраста собеседника. Кого тот знал или помнил, с тем и сравнивал.

Предки накачали кровь Мариды плотной кулинарной сутью, она родилась с умением сочетать продукты и разбираться в приправах. Никаких стараний она не прикладывала, чтобы изысканно и вкусно готовить. Это было как дышать. Разве за то, что дышишь, восхищаются?

– Так и быть. Помогу вам с творческим экзаменом. Все равно время освободилось. Я сегодня с корпоративного конкурса снялась.

– Ты? Снялась? С такого конкурса? Ну, ты даешь! Да кому ж в нем участвовать, как не тебе, – заорали, перебивая друг дружку Имрына и Акмоль.

– Римада заявила нас вместе, а я не хочу с ней.

– Так сама заявись.

– Сама? – такое в голову Мариде не пришло. – А команда? Одной не справиться.

– Так мы. Мы твоя команда, – глаза девчонок засверкали от воодушевления. Дикая пляска повторилась. – Завтра же заявку подадим. Тебе ничего не придется делать. Только указывай.

– Можно попробовать, – сдалась Марида. – Мои медицинские справки у Римады остались. Заберете? Я с ней видеться не хочу. Мне бы дня три отсидеться. Чтобы меня не нашли.

– Заберем! – ее чудом возникшая команда была готова на все. – Ты не открывай никому, отсиживайся. Диван твой и все наше в твоем полном распоряжении.

Имрына и Акмоль давно заснули, а Мариде не спалось, она пыталась переосмыслить события дня. Как странно у нее все получается, ровно, ровно, а потом бац, взрыв, и мир переворачивается. Кажется, что все пропало, а оно только к лучшему. Если бы еще Тан нашелся, вздыхала Марида, тогда ей вообще нечего было бы просить у судьбы.

Римада не была бы собой, если бы не захотела подпортить Мариде жизнь. Когда Римада узнала, что сестра отказалась быть ее помощницей на конкурсе, она внешне отреагировала спокойно. Пообещала девчонкам отдать медицинские справки Мариды. И тянула до последнего дня.

Когда все-таки принесла, оказалось, что справки просрочены. Они были получены для предыдущих конкурсов, о чем, Римада, конечно, умолчала, а Марида и не помнила. Может, и была подходящая по срокам справка, но Римада ее не отдала. Акмоль огорченно смотрела на Мариду, чувствуя себя виноватой. Имрына грозилась украсить физиономию Римады парочкой фингалов, только проблему это не решало.

Виновата была в первую и последнюю очередь сама Марида. Правильнее было бы не ждать справку от Римады, а получить новую. Но страх встретить Чарли и увязнуть в разборках сыграл свою роль. Марида просидела взаперти в общаге, думая о конкурсном меню и Нейтане, и все проморгала.

Развод для Мариды был главнее всего. Если ее не пустят на конкурс, она переживет и работу найдет, а вот брачную кабалу она желала разорвать до нервной дрожи. Хотя, жаль было упускать возможности, и больше даже из-за новых подруг. Которые отнеслись к ней лучше, чем родственники.

Мариду приютили, прятали, кормили, бегали со всеми заявками и продуктовыми списками. Начинающим поварам, жаждущим развития и признания, конкурс был очень важен. Тем более, корпоративный. Сфера, куда другими путями деревенским девчонкам попасть было затруднительно.

Как дружно и креативно по вечерам они обсуждали меню для корпоративного комплексного обеда. Не праздничного, но и не будничного. Условия были сложные. Надо было включить овощной суп, рыбу в двух видах, изысканный десерт. Рассчитать продукты на тридцать порций. А лучше на пятьдесят, мало ли что. Они смирились с тем, что им некого будет удивить, кроме профессионального поварского жюри.

Предполагалось и корпоративное жюри, но кто в него входил участникам не говорили. А гостей на свой обед все участники приглашали сами. Многие ходили по предприятиям, рассылали письма. В надежде, что обед понравится и поступит приглашение на работу. Звать друзей из колледжа было нельзя, обедающие должны быть обязательно сотрудниками предприятий, но где их взять?