Позывной - "Доктор"

от автора

Внимание! Все персонажи вымышлены!

Любые совпадения с реальными людьми и событиями случайны!

.

«В старом парке пахнет хвойной тишиной,

И качаются на ветках облака.

Сколько времени не виделись с тобой?

Может, год. А, может, целые века.

Ни за что теперь не отыскать следов

В дальний край, где мы друг друга не нашли.

Я пришел к тебе из позабытых снов,

Как приходят в свою гавань корабли.

Натали, утоли мои печали, Натали.

Натали, я прошел пустыни грусти полземли.

Натали, я вернулся, чтоб сказать тебе: Прости.

Натали, от судьбы и от тебя мне не уйти…»

Слова А. Долженкова

.

.

Дорогие читатели, приветствую вас в своей новинке!

Глава 1

.

Евразийский континент, 20.. год

.

Шум вращающихся лопастей вертолета глушил все вокруг.

Наташа опять подавила в себе рвотный позыв, держа наготове кулек, которым так до сих пор и не воспользовалась.

Уже второй час подряд они летели на вертолете. Шесть мужчин в военной форме и она. Лавки были расположены по бокам салона вертолета, оттого сидеть приходилось спиной к иллюминаторам, и девушка отчетливо видела лица троих спутников, сидящих напротив нее в трех шагах.

— Опять тошнит?! — закричал ей один из военных, пытаясь перекричать оглушающий шум.

Немолодой уже, лет сорока с небольшим. Одет в российскую военную форму. Мужчина внимательно смотрел на нее добрыми глазами.

Девушка молча кивнула и уставилась за его спину, в запотевшие иллюминаторы вертолета. Но, как и в последние два часа полета, в них виднелось только голубое небо.

— Вы в первый раз на передовую? — опять задал вопрос мужчина.

Он пытался завязать разговор, но Наташа была не расположена к беседам. Рядом с ней и напротив на скамье, тоже к ней лицом, сидели еще пять парней в зеленой военной форме. Оружие на груди наперевес. Надвинув каски на голову, они дремали. Грязные ботинки и руки, слегка чумазые лица.

— Да, — ответила Наташа, стараясь говорить громче. — А вы?

— Я уже год здесь. Снабженец, — ответил мужчина. — Везу груз, что заказывали.

— Понятно, — кивнула девушка и вновь бросила взор в иллюминатор напротив.

Небо стало чуть белее, но все равно было плохо видно.

Ей вдруг показалось, что вертолет как-то сильно закачало и они начали снижаться. Очень захотелось встать с места и посмотреть, где земля, оттого она выгнулась вбок и обернулась назад. Поясной ремень не давал нормально приникнуть к иллюминаторам впереди. С ее места было видно только голубое небо.

Она нахмурилась, подумав о том, что такая чистая небесная синь совсем не соответствует обстановке, в которой они находятся.

Своего отправления на вертолете она ждала почти сутки на сборном пункте, после проверки всех документов. Снабженец и остальные пять дремлющих сейчас парней заскочили в вертолет уже перед самым взлетом, когда Наташа сидела одна, пристегнутая в небольшом округлом салоне. Два пилота вертолета находились уже в кабине управления. Парни, усевшись, тут же задрыхли, отвалившись на жесткие спинки сидений и вытянув ноги.

Оттого она даже не знала, что это за военные и откуда. Единственное, поняла, что, видимо, они летят туда же, куда и она.

Первый час она пыталась дремать. Но потом ее начало сильно мутить от постоянной тряски. Она достала пакет и думала, что ее вытошнит, но не случилось.

Именно в этот момент собеседник и решил заговорить.

— Вы медик? — спросил снабженец.

— Да, санинструктор, — ответила Наташа, все же решив поговорить с ним.

Разговор немного отвлекал от рвотных позывов.

— И не страшно туда лететь? Вы же девушка.

— Страшно, — кивнула она. — Но я сама захотела. Сказали, что не хватает медицинских рук.

— Не хватает, — кивнул мужчина. — В том месяце лагерь в Полевке под сильный обстрел попал. Почти все палатки разбомбили гады, — пояснил он и замолчал.

Поджав губы, Наташа нахмурилась и промолчала.

Полевка — та самая деревенька, как раз место ее назначения. Она находилась глубоко в тылу врага, почти на территории противника, как и другие три населенных пункта рядом. Потому единственным способом доставить продукты, медикаменты и людей туда был вертолет.

Перед посадкой еще в военном штабе на границе, когда ее распределяли на службу, подполковник спросил, где она хочет оказывать медпомощь. Наташа ответила, что там, где нужнее.

Он долго смотрел на нее и произнес:

— Сама выбирай. Есть госпиталь здесь, на границе. Работы очень много, привозят ежедневно раненых, по пять-шесть операций в день у каждого хирурга. Ты как ассистент туда можешь. Еще на северную границу можно. Там совсем тихо, только залпы слышны. Раненых нет.

— А еще есть?

— Да еще есть пара мест... Например, на передовой, в тылу неприятеля. Раньше наши войска заняли те территории, но потом неприятель в полукольцо тот район взял. Потому там постоянные бои, пытаются выдавить наших оставшихся. Раненых столько, что выносить не успевают с линии огня, мрут за просто так. Вот там позарез санинструкторы и медбратья нужны. Да кто угодно нужен, хоть черти, если вытаскивать наших будут.

— Тогда туда и направьте меня, — тихо ответила Наташа.

Подполковник долго смотрел на нее и наконец выдал:

— Смотри не пожалей потом. Там стреляют постоянно.

— Я поняла. Пожалею — уеду, — сказала девушка.

— Ну, только через три месяца сможешь уехать, когда контракт кончится, не раньше, или если ранят.

— Поняла, я согласна.

— Храни тебя Бог, дочка, — кивнул он ей и выписал бумажку — направление.

Глава 2

Наташа уже прошла половину пути до лагеря, когда вспомнила, что оставила в салоне вертолета свои очки от солнца. Еще до взлета она повесила их на крючок на обшивке салона и теперь забыла забрать. Она бросила свою сумку с вещами в примятую траву и быстро направилась обратно к вертолету.

— Что-то случилось, Наташа? — спросил ее Федор, когда она приблизилась к мужчинам, выгружавшим груз.

— Я забыла кое-что, — ответила девушка, быстро залезая снова внутрь вертолета.

Поспешила по пустому салону к месту, где сидела, и начала осматривать стену. Очков почему-то не было, и она подумала, что те, скорее всего, упали. Наклонилась под лавку. Так и было. Очки лежали на холщовом мешке на полу и совсем не пострадали. Девушка полезла рукой за лавку, чтобы достать вещь.

Вдруг снаружи послышался громкий гудящий звук и какой-то странный треск.

— Эй, Наташа! Вылезай быстрее! — прокричал Алексей‚ выпрыгивая из вертолета, и крикнул девушке: — Сейчас, похоже, бомбить будут!

— Что? — обернулась она, не успев достать очки.

— Скорей, сюда! Наташа! — закричал ей Федор, заглядывая в салон, и начал махать ей рукой.

Понимая, что мужчины знают, что делать, она поднялась на ноги и устремилась обратно к выходу.

И тут раздался первый взрыв где-то неподалеку, и вертолет от воздушного потока затрясло. Увидев, что Федор и Алексей уже отбежали подальше, она тоже спрыгнула на землю.

— В вертолете опасно! — закричал ей Федор. — Надо к лагерю бежать, там укрыться можно.

Наташа устремилась к Алексею и Федору, которые кричали ей:

— Быстрее! Быстрее давай!

Она закинула свой рюкзачок на плечо, пыталась быстрее перебирать ногами и уже почти добежала до мужчин, как вдруг совсем рядом раздался оглушающий взрыв.

И тут начался ад.

Взрывы со всех сторон, потом еще и еще. Оглохнув от шума, девушка согнулась и жалась. Не понимая, как себя вести.

Она инстинктивно упала в траву, а мужчины в пыльную проплешину дороги.

— Мамочки! — завопила Наташа испуганно, закрыв голову руками и зажмурившись от страха.

Еще один взрыв с другой стороны, потом несколько маленьких. Наташа накрыла голову руками и заткнула уши ладонями от оглушающих и разрывающих воздух залпов. Рвануло где-то совсем рядом, и ее засыпало землей.

Через насколько мгновений она невольно подняла голову и посмотрела вперед. Увидела глубокую рытвину от разорвавшегося снаряда, который выгрыз землю. Мелкие осколки и пыль хаотично еще плавали в воздухе, медленно оседая.

Животный страх захватил все ее существо, оттого девушка не могла даже двинуться. И только диким взглядом смотрела на то место, где раньше лежала ее дорожная сумка, а сейчас зияла большая воронка. А ведь она хотела добежать до сумки, просто не успела.

Грохотало все вокруг. Еще один снаряд разорвался с другой стороны вертолета.

Так они и лежали. Она чуть справа от проселочной дороги, Федор и Алексей слева.

Наташа едва могла мыслить разумно. Боялась двигаться и даже шевелиться. Спустя некоторое время бомбить стали меньше, и она приподняла голову, осмотрелась. Опять бросила взгляд на воронку, где раньше оставила дорожную сумку.

Она понимала, что какое-то чудо спасло ее от разорвавшегося снаряда, а от ее скарба, похоже, ничего не осталось. Там были все ее личные вещи. И тут она вспомнила, что уже перед посадкой сунула в карман той сумки документ о назначении, подписанный подполковником.

Не успела она расстроиться, как позади них грохотнуло так, что девушка вновь уткнулась лицом в траву, зажимая уши. Мелкие комья земли опять осыпались ей на голову.

— И че, долго лежать тут будете? — неожиданно раздался над ними голос. — К палаткам ползите, к лесу, там блиндаж есть, чтоб укрыться.

Наташа чуть приподняла голову и увидела мужчину, стоявшего над ними, с нашивками сержанта.

— Дак не прерываются, гады, головы не поднять, — огрызнулся снабженец, опять прижимая голову, так как раздался шум от залпа снарядов.

— Они, может, до вечера утюжить будут, так и будете здесь лежать в грязи?

Подняв голову на мужчину, Наташа пыталась начать разумно мыслить. Но животный страх заглушал все ее чувства и мысли.

— У меня еще вещи там, — прокричала Наташа, — а там только что рвануло.

— В блиндаж ползите, говорю! После вещи свои собирать будете, если, конечно, останется, что собирать, — закричал им снова солдат и, сильно пригнувшись, побежал куда-то дальше.

Только через пять минут Наташа попыталась ползти, но это было неудобно. Ладно хотя бы по траве, не так грязно.

Федор и Алексей уже ползком далеко отползли от нее вперед. Наташа с трудом дождалась, пока бомбежка чуть стихнет, и привстала. Стремительно поднялась на ноги и поправила свой рюкзачок на плече. Сильно пригнулась, как делал тот самый солдат, и побежала в сторону палаток.

Спустя несколько минут она достигла леса с редкими соснами. Спросила у первого попавшегося ей навстречу солдата в каске, который куда-то несся с оружием наперевес, где ей найти командира взвода. Он указал.

Глава 3

.

Услышав шаги позади и что кто-то вошел в палатку, Власов затянул очередной шов на коже раненого и громко проворчал:

— Ты как на тот свет за водой ходил, Мишка! Давай быстрее! Инструмент надо вымыть срочно.

— Куда вылить воду? — тихо спросила Наташа, застыв у входа в палатку.

Власов резко обернулся. У входа стояла темноволосая девушка, незнакомая. Он быстро окинул ее взглядом с ног до головы.

Стройная, молоденькая, в джинсах и светлой футболочке с сердечком, с ведром в руках. Волосы собраны сзади, лицо миловидное, с большими глазами.

— Какого хрена бабы в моей медпалатке?! Васильев! — гаркнул он так громко, что Наташа подавила в себе желание заткнуть уши руками.

— Он убежал к командиру, там что-то срочное, — объяснила она, не желая рассказывать ему подробности про тент на вертолет.

— Нафиг пошла отсюда! Я тебя не спрашиваю! — процедил Власов в ее сторону.

Его грозный вид, злющий взгляд и руки в перчатках все в крови были жутковатым зрелищем. Похож на громадного бешеного маньяка, который только что зарубил свою жертву.

Но Наташа хоть и казалась внешне слабой и девочкой-одуванчиком, но таковой по характеру не была. Иначе бы никогда не отважилась приехать сюда.

— Никуда я не пойду, — ответила она спокойно и холодно, проходя с ведром внутрь. Михаил просил ее принести воду, и она ее принесет. — Вам же нужна вода? Вот она!

Она поставила ведро рядом с Власовым на землю.

— Бля... Власов, шей скорее, я щас отрублюсь! — прохрипел лежащий на узкой походной кушетке мужчина, его голова была окровавлена.

Раненый был в грязи по колено, обнажен по пояс. Все его плечо и верх руки в крови. Власов в этот момент держал пальцами медицинскую иглу. Зашивал порванную осколком глубокую рану на плече пострадавшего.

Видя, что девушка и не собирается уходить, Власов зло сматерился и окатил ее мрачным взглядом.

— Сюда лей! — прикрикнул он на девушку, указав на небольшой пустой тазик, стоящий на табурете рядом.

Наташа снова взяла ведро и быстро вылила воду. Жестом Власов указал ей на умывальник, висевший сбоку.

— Руки хорошо вымой, поможешь мне, — приказал он таким свинцовым тоном, словно она его подчиненная.

«Хотя я и есть его подчиненная, Родионов так и сказал, — подумала Наташа. — Но мог бы и повежливей все же».

Вздохнув и решив не накалять и без того нервную обстановку, девушка отошла к умывальнику. Власов в этот момент кинул в таз с водой инструмент и сполоснул руки в перчатках.

— Перчатки надень, там в ящике, — продолжал командовать он. — Здесь придержи, чтобы ровно зашил.

Говорил он уже более спокойно и то и дело как-то подозрительно поглядывал на Наташу. Она молчала и выполняла все, что он говорил. Раненый, сцепив зубы, старался не стонать. Через несколько минут они закончили. Зашили, промыли рану. Наташа сполоснула снова руки и опять вернулась к мужчинам.

— Перебинтовать рану? — спросила коротко она.

— Ты умеешь? — приподнял брови Власов, уже отойдя от раненого, стянул окровавленные перчатки, выбросил их в корзину.

— Да.

— Бинтуй. На табурете в коробке бинты и марля, — бросил Власов через плечо.

Кивнув, она принялась за дело.

Спустя пару минут он вернулся к ней, придержал марлевый тампон на теле раненого, чтобы девушке было удобнее перевязывать. Наташа даже удивилась. Ведь может, когда хочет, и нормально себя вести. Ей даже показалось, что пока она помогала ему, он успокоился.

— Все, Лобачев, теперь в койку и спать, — сказал Власов, обращаясь к раненому. — Обезболивающее тебе вколол, вечером еще сделаю, пока рано.

— Спасибо, док.

— Давайте, я еще вам уши и лицо промою, — предложила Наташа, смотря на кровоподтеки на лице Лобачева. — А то вам неудобно будет самому.

— Ох, спасибо большое, — оскалился по-доброму солдат, поправляя ремень и штаны, которые чуть спустились.

— Главное, что слышишь нормально, так что не контузия. Заживет, — прокомментировал Власов.

Хотя он и говорил с раненым, его инквизиторский взор постоянно возвращался к девушке. Он как-то странно смотрел на нее. Когда она вернулась с влажной тряпочкой к Лобачеву, Власов хмуро поинтересовался:

— И кто ты такая? Откуда взялась? Местная, что ли?

Подняв на него глаза, Наташа окинула взглядом его высокую широкоплечую фигуру в светлом коротком медхалате, внизу виднелась футболка защитного цвета, солдатские свободные штаны и берцы. Взгляд жесткий, властный, хищный, немного с прищуром. Глаза какого-то непонятного светлого оттенка. Трехдневная щетина и темно-русые густые волосы, короткие, над висками выбриты. Губы сжаты в жесткую полоску, правильные черты лица, но словно высечены из камня. Такой точно может съездить по лицу.

Она обреченно выдохнула и решилась.

— На вертолете сейчас прилетела. Санинструктор, Родионов определил меня к вам в помощь, — быстро протараторила Наташа, инстинктивно чувствуя, что эта новость придется Власову не по душе.

Глава 4

.

Когда Наташа зашла в медпалатку, Власов стоял в напряженной позе около раскладной койки, скрестив руки на груди. Входной тент, служивший дверью, был высоко поднят, потому дневной свет хорошо освещал недовольное выражение лица капитана и недобрый взгляд, которым он окинул девушку.

— Значит, первое! — начал Власов каким-то зловещим тоном, вперив в девушку колючий взгляд. — Обращаться ко мне Александр Петрович. Можно по званию, товарищ капитан. Понятно, сержант Вяземцева?

— Да, — кивнула Наташа, стараясь отвечать спокойно, но ее колени дрожали.

— Второе. Мои приказы не обсуждаются. Сказал — ты сделала. Без всяких там ваших бабских рассуждений.

— Поняла.

— Третье! — продолжал хрипло чеканить каждое слово Власов. — Подъем в пять утра. В шесть чтобы была здесь в палатке. Без опозданий. Спать будешь в нашей палатке, где мы с Мишей живем, там есть занавесь. Так что. Считай. отдельный угол у тебя будет. Рабочий день до ужина, если что-то срочное, то как закончим. Отбой после ужина. Хоть в восемь.

— Поняла.

— Где ты там практику проходила?

— Работала два года ассистентом хирурга в частной клинике.

— Еще и нужной практики ноль, — поморщился Власов. — Все на гражданке.

— Я быстро учусь, — заверила девушка порывисто.

— Посмотрим, — как-то недоверчиво заявил мужчина. — И последнее, сержант. Самое главное. Увижу, что задом вертишь вместо работы, сразу вылетишь из моего звена. Я ясно выражаюсь?

Последние слова он сказал так угрожающе, как будто уже застал ее в какой-то компрометирующей обстановке. Наташа даже обиделась. То есть если она женщина, то что же, только и думает о том, чтобы какого-то соблазнять? Неправда это. Она понимала свой долг и зачем приехала.

— Я приехала служить, — начала Наташа. — И…

— Сказала поняла, а рассуждать уже начала, — ехидно перебил он ее. — Повторяю еще раз, для девиц. Мои приказы не обсуждаются.

— Это разве приказ?

— Да, приказ, никаких любовий! Мужики для тебя пустое место, ты для них тоже! Понятно?

— Да.

— Надеюсь, что так, — хмуро добавил он и вдруг сделал несколько шагов к девушке.

Уперся хмурым давящим взглядом в ее глаза, словно изучая и одновременно запугивая. Наташа выдержала его тяжелый темно-зеленый взгляд и глаз не отвела.

— Хмм, храбришься? — усмехнулся Власов криво. — Ну-ну. Только твои эти гляделки не помогут, когда обстрел начнется. Посмотрим, какова ты в деле. Завтра с утра придешь, тогда остальные инструкции получишь.

Последние слова он сказал очень тихо и даже проникновенно, так и не спуская с нее взгляда, как будто рассматривал ее более подробно. Наташе даже показалось на миг, что ему нравится стоять вот так близко к ней.

Александр ощутил, что ведет себя глупо, и быстро взял себя в руки. Громко выдохнул и отступил на пару шагов от девушки.

— Мише скажу, чтобы показал тебе твою койку в палатке и все рассказал. Теперь свободна.

Последняя фраза показалась Наташе даже доброй. Она чувствовала, что Власов явно смягчился. Даже в последний миг, когда он смотрел на нее в упор, его взгляд стал каким-то теплым. Или ей только это показалось?

Он быстро обошел девушку, направился к выходу.

— Постараюсь не разочаровать вас, Александр Петрович! — крикнула она ему вдогонку.

— Уже разочаровала, не переживай, — ответил он, на миг задержавшись у выхода из палатки и чуть обернувшись.

— Чем же?

— Баба она и в Африке баба.

— Я не баба. И, пожалуйста, перестаньте меня так назвать! Мое имя Наталья Андреевна.

Он медленно развернулся и снова приблизился к ней, прошелся по бледному лицу девушки давящим взглядом.

— Ничего ты не понимаешь, Наташа, — протянул он, возвышаясь над ней.

— Чего же я не понимаю?

— Того, что здесь — это тебе не на гражданке бамбук курить! Это все не игра.

— Я никогда на работе не прохлаждалась, — парировала она. — Вы ничего про меня не знаете, а говорите так зло, товарищ капитан!

Он долго смотрел на нее, чуть прищурившись. И вдруг хищно и нагло оскалился одними уголками губ.

— Еще и языкастая, — процедил он. — Чую, сработаемся!

Когда он стремительно покинул палатку, Наташа даже облегченно выдохнула. Огляделась. Кроме двух раскладных медицинских коек, здесь стояли два небольших шкафа, видимо, с медикаментами. Небольшой штатив для капельницы, пара табуретов и коробка, откуда она доставала бинты. Одна из кушеток была забрызгана кровью и грязью. Таз с кровавой водой.

Она подумала, что Власов не сказал ей, что сейчас делать, но, наверное, надо было все здесь убрать.

Положение спас Васильев Михаил, который вошел в палатку.

— О, ты здесь! — улыбнулся Миша. — Александр Петрович сказал показать тебе все. Ничего, что на ты?

Глава 5

Из-за бомбежки вертолет не улетел через два часа. Осколки разорвавшегося неподалеку снаряда попали в лобовое стекло, и оно треснуло. Потому до вечера пилоты заклеивали трещину специальным скотчем для стекол, чтобы суметь вернуться на базу и чтобы оно не разбилось до конца. Было решено лететь уже ночью. Так безопаснее. Оттого пилоты и Федор-снабженец остались на ужин.

Наташа как раз разобрала и выстирала все уцелевшие вещи, когда услышала громкий звук, кто-то стучал по железному тазу. По небольшому лагерю тут же прошел слух, что повар зовет ужинать. Девушка пошла со всеми на походную кухню под открытым небом и даже оказалась в очереди, чтобы получить свою миску с кашей и сосиской.

Обстановка была простой. Тент, натянутый над десятком деревянных столов и лавок.

Специальная передвижная печка, где хлопотал повар, и два хозяйственных стола для приготовления и раздачи пищи.

Впервые за этот день Наташа увидела почти всех солдат и офицеров части. Их было около полусотни человек. Они все как-то странно осматривали ее, с интересом и тайком, и сразу же убирали взгляд, как только она замечала это. Пока она стояла в очереди за едой, с ней никто даже не заговорил. Словно им было неважно, кто она и зачем здесь.

Это показалось Наташе странным.

Молодой сухощавый повар, когда подошла ее очередь, быстро сунул ей в руки миску с едой и компот в жестяной кружке и крикнул:

— Проходи! Следующий!

— Спасибо, — кивнула Наташа.

Осмотревшись, она села за первую свободную лавку и попробовала кашу. Гречка была наваристой и с каким-то пряным вкусом, видимо, добавлены специи или травы.

Остальные мужчины начали тоже рассаживаться по лавкам со своей кашей. Но никто так и не сел к ней. Наташа оставалась одна, хотя за другими столами набилось по десятку парней. И Наташа не понимала, отчего никто не хочет сидеть с ней?

В ее голове появились мрачные мысли о том, что или все считают ее недостойной, или же уже Власов постарался и на весь лагерь охарактеризовал ее как-то плохо. Он точно мог. Его злющий горящий взгляд до сих пор стоял перед ее глазами, хотя прошло уже три часа, как она видела его. Власов, кстати, пока не появился на ужине.

У Наташи даже пропал аппетит оттого, что никто не садился с ней. Как же подружиться с этими военными и служить вместе, если, кроме Васильева и командира, никто не говорил с ней и не видел ее в упор. Словно она была пустым местом.

Неожиданно рядом раздался знакомый голос.

— Могу с тобой присесть? — спросил снабженец Федор, в его руках были миска и компот.

— Конечно, садитесь, — кивнула она мужчине, приветливо улыбнулась.

Этот ее знакомец из вертолета все же был самый адекватный. И тут же рядом оказался и Миша Васильев, медбрат, со своей едой.

— И я с вами сяду, — улыбнулся он девушке.

Наташа облегченно выдохнула, пододвигаясь. Они сели, Михаил напротив нее и Федор рядом. Принялись есть. Успокоенная девушка с удовольствием разрезала сосиску.

— Я уж думала, что я заразная какая, — поделилась Наташа своими мыслями с мужчинами. — Упорно все садятся за другие столы. Я что-то не так делаю? Не разговаривают, ведут себя как буки.

— Ты, дочка, не переживай, не буки они. Просто ты женщина, — ответил ей Федор.

— И что?

— А то, что запрещено здесь, на военной территории, ну, того... — Он прожевал хлеб. — Распоряжение даже такое есть. Приставать и ухаживать за женщинами запрещено. Ни с местными нельзя, ни с теми, что служат. Если кого застукают за этим делом — так за шуры-муры сразу контракт расторгается и туту.

— А, понятно, — хмыкнула Наташа. — Теперь понятно, отчего они сморят на меня как на гусеницу.

— Этот как? — улыбнулся Миша.

Он был высоким худым парнем лет двадцати пяти, с темным коротким ежиком на голове и добрыми серыми глазами.

— Интересно посмотреть, но руками лучше не трогать, — объяснила Наташа.

— Ох, шутница! — рассмеялся Федор.

— Но вот вы же не боитесь со мной говорить, — сказала она.

— Дак я ж тебя как дочку воспринимаю, Наташа. Тебе сколько лет? Двадцать?

— Двадцать четыре.

— Ну вот, у меня старшенькой двадцать два весной будет, — объяснил Федор-снабженец. — Так что со мной можешь говорить, мне такие приказы не страшны. Тем более моя Настена лучше всех. Это я про жену. Никакая молодуха с ней не сравнится. Уж двадцать четыре года вместе.

— А-а-а, — улыбаясь, протянула Наташа, ей понравились слова Федора про жену.

— Мне, кстати, тоже интрижки тут ни к чему, — подхватил Михаил. — Меня жена дома ждет. Нафиг мне эти амуры? Я ж не бабник, как Власов.

— И давно ты женат? — спросила удивленно Наташа.

— Пять лет. Как из армии пришел, так и женился. Двое парнишек у меня.

Васильев полез в нагрудный карман и достал небольшую фотографию. Чуть протер от пыли о футболку и протянул Наташе.

Она с интересом воззрилась на молодую светловолосую девушку с распушенными волосами. Приятную на лицо и худенькую, рядом с ней стоял мальчик лет трех, а второго она держала на коленях.

Глава 6

— Конечно, Елена, садитесь, — заявил Михаил, торопливо пододвигаясь на лавке.

Елена уселась напротив Наташи, прошлась по девушке долгим изучающим взглядом и спросила:

— Так это вы новый санинструктор?

— Да. Сегодня прилетела. Наташа меня зовут, — ответила приветливо девушка.

— Хмм, уже школьниц на войну посылают. Сколько ж тебе лет, деточка? — продолжала Елена ехидно, мешая ложкой свою кашу, продолжая оценивающе оглядывать Наташу.

— Двадцать четыре. Выгляжу просто молодо.

— Понятно, — кисло ответила женщина и начала есть.

Наташа тоже быстро оглядела Елену. Холеная. Взгляд жесткий и острый, словно лезвие клинка. Вблизи еще красивее на лицо. Яркие голубые глаза подведены черной краской, губы накрашены. Молодец, следит за собой даже здесь, истинная женщина.

Нахмурившись, Наташа облизнула свои пересохшие губы, помаду она не использовала уже пару лет. Оттого, смотря на Елену, никак не могла представить ее с оружием, убивающую одним выстрелом наповал противника. Как такая красавица и снайпер?

Наташа искренне не понимала, что в этом бешеном Власове такого, отчего такая эффектная женщина бегала за ним, как сказал Миша? Полный отряд классных молодых мужчин. Или только Власов не боялся на службе заводить эти шуры-муры, потому женщины и кидались на него?

И тут на ужине появился сам герой предыдущего разговора, капитан Власов. Он уже переоделся в черную облегающую футболку, под которой отчетливо угадывались сильные натренированные мышцы. Александр подошел к повару, и тот ему выдал миску с кашей.

— Александр Петрович, только гречка осталась. Сосиски кончились, к сожалению. Могу дать яйцо только и помидор.

— Давай. И то, и другое, — буркнул тот в ответ.

Взяв миску и компот, Власов огляделся, ища глазами, куда сесть. Направился к дальнему столу, где сидело не очень много парней. Когда он проходил мимо стола, где сидели женщины и Миша с Федором, немного приостановился. Оглядел всю четверку, задержал темный взгляд на Елене, потом на Наташе. Девушка отчетливо это заметила.

Елена вдруг быстро подвинулась и громко выпалила в сторону Власова:

— Сашенька, садись сюда, рядом со мной, тут место есть!

Власов только на секунду бросил как-то странный злой взгляд на женщину и молча последовал дальше. Раздались смешки позади. И кто-то из мужчин ехидно и громко предложил:

— Леночка, ты мне предложи сесть, я согласен! А Власову не к спеху!

— Отстань, Гришин! — процедила в сторону шутника Елена.

Власов уселся на лавку с другим парнями. Даже не обратив внимания, что Елена только что выставила свою заинтересованность в нем перед всеми.

Елена тут же вскочила на ноги, на ее лице отчетливо читалась обида. Не доев свою кашу, она схватила тарелку и побежала к повару. Поставив миску на кухонный стол, пулей вылетела из-под тента. Власов же невозмутимо принялся жевать свою кашу с яйцом.

— Ну у вас тут и пироги, — тихо прокомментировал Федор. — Думал, привираешь ты, Миша, ан нет, походу.

Наташа недоуменно следила за всеми этим любовными разборками, и ей все равно было непонятно, отчего Елена ведет себя так глупо? При всех выставила себя влюбленной дурочкой. А Елена точно не казалась дурой.

И что там Власов Наташе трындел про «не смотреть на мужиков»? Или только ему можно тут со всеми кобелить, а другим запрещено?

Уже вечером в палатке Наташа заметила, что в умывальнике нет воды, даже не помыть руки. Но ей хотелось еще и ополоснуть лицо, да и другие части тела. Миша куда-то пропал, и девушка решила сама найти, откуда отряд таскает воду.

Взяв ведро в палатке, она вышла и побрела по лагерю, ища кого-нибудь глазами. Ей на удачу попался мужчина в одних штанах, с голым торсом, едва вышедший из одной из палаток. Заметив девушку, он расцвел в улыбке и произнес:

— А, прекрасный медик! Куда направляетесь?

— Вам уже лучше? — спросила девушка, узнав Лобачева, того самого, которого Власов зашивал утром.

— Ага, отоспался, сейчас нормально, — кивнул он, подходя к ней. — Курить охота.

Выглядел он моложаво, коренастый, крепкий, темноволосый. Наташу нисколько не смутило то, что он расхаживал по пояс обнаженным, ведь его грудная клетка была перевязана ее же руками.

— А я за водой хотела, но не знаю, куда идти. Подскажете, в какую сторону?

— Так я провожу, не проблема, — улыбнулся он. — Меня Никита зовут, а вас?

— Наташа, и можно на ты.

Они пошли вместе. Ключик, из которого отряд брал воду, оказался неподалеку. Минут десять ходьбы. Когда они дошли, Наташа набрала воды в ведро и вымыла руки и лицо из прохладного источника. Вечер был теплый, и ей очень хотелось снять футболку и ополоснуться водой. Но рядом стоял Лобачев, куривший уже третью сигарету. Как будто прочитав мысли девушки, молодой мужчина сказал:

— Наверное, помыться хочешь, Наташа? Я отойду. За теми деревьями буду ждать.

Глава 7

.

Утром, как и было велено, Наташа появилась в медпалатке в шесть утра. Миши еще не было, хотя он встал раньше девушки, но отчего-то возился в палатке. Наташа поспешила одна, боясь рассердить Власова. Когда Александр Петрович поднялся на ноги и покинул их палатку, было неизвестно, Наташа, встав утром, уже не застала его.

Увидев девушку, Александр, который уже ошпаривал мединструменты, оглядел ее цензорским взглядом. На Наташе была зеленая военная форма, чуть свободная, так как Миша у завхоза не нашел поменьше. Солдатские камуфляжные штаны, берцы на ногах, футболка и рубаха защитного цвета.

— Явилась вовремя, молодец, — прокомментировал Власов ее приход. — Иди сюда. Что-нибудь знаешь об огнестрелах?

— Немного, Александр Петрович, — ответила правду Наташа. — Только читала, практики по этой части совсем нет.

— Понятно, — кивнул он, оценив ее искренность. Было бы хуже, если бы она соврала, что знает, а потом при перестрелке сделала бы что-то не так. Он достал из походного шкафа книжку и протянул ей. — Вот тебе. До завтра прочтешь.

— Хорошо, — кивнула она.

В этот момент появился Миша, влетев в палатку, и сразу же заявил:

— Каюсь, опоздал, Александр Петрович. Но что-то с утра живот крутит, наверное, съел что-то не то.

Власов проигнорировал его слова и тут же поручил им привести в порядок операционные инструменты, а затем направил их в палатки к раненым, чтобы перевязать и осмотреть больных.

Чуть позже в лагерь пришла местная тетка из соседнего села, с больным зубом. За неимением в округе ни одного медика Власову пришлось рвать ей зуб с флюсом, а Наташа потом обрабатывала десну, чтобы очистить ее от гноя.

Девушка была удивлена, что наши медики помогали местному населению. Ведь они были на стороне неприятеля. На что Власов ответил:

— Натали, если ты настоящий медик, тебе пофиг кому помогать. Враг он или друг, ты должен помочь. Тетка мне эта ничего плохого не сделала, почему я должен отказать ей? Только оттого, что ее мужики решили повоевать с нами? Так это глупо. Местное население первое здесь в заложниках оказалось, между молотом и наковальней.

Прекрасно понимая его, Наташа промолчала.

Со всеми делами, ранеными, уколами и обеззараживанием в лагере, от дифтерии которой заболел один из солдат, Наташа и Миша провозились до вечера. В пять Власов их отпустил отдыхать до завтра. В целом день прошел хорошо, и Власов даже не повышал на нее голос, а говорил спокойно, объясняя, что, как и зачем.

Уже после пяти вернувшись в свою палатку, Васильев и девушка устало присели на свои койки. Но Наташу терзал один вопрос. Еще поутру она разглядела в их палатке странный закуток.

Потому, встав и пройдя в конец палатки, отодвинула занавесь. Там стояла печка, похожая на буржуйку, только побольше. От нее шел дымоход, который выходил через круглое отверстие вверху наружу. Рядом — двухярусные нары лесенкой.

— Миша, хотела спросить тебя, это что такое? Чтобы палатку топить? — поинтересовалась Наташа.

— Нет, сейчас не топим, пока тепло, — объяснил Миша. — Это баня у нас. Пару раз в неделю топим. У нас палатка большая, места много. Потому здесь еще и место специальное предусмотрено для этого. Можно отгородиться тентами, пространство герметично закрывается, и баня получается.

— Ничего себе, — улыбнулась Наташа. Видя, что внизу примятая трава вместо тента, который был внизу по всей палатке. Видимо, для того чтобы сливать воду в землю сразу. Сбоку печки стоял небольшой тазик и два пустых ведра. — Прикольно, а я все думала, как вы здесь моетесь.

— Вот прямо здесь. Закрываем тенты. Получается типа отдельной комнатки. Топим печку и паримся. Устраиваем банный день, и все по очереди. Весь отряд сюда к нам и ходит.

— Как бы я тоже хотела помыться. Чувствую, что я липкая и грязная, не мылась уже четыре дня.

— А что можно устроить, — кивнул Васильев. — Девчата еще вчера просили баню растопить. Как раз женский банный день и устроим.

— Какие девчата? — спросила девушка.

— Дак Татьяна помощница завхоза и Анна повариха. Все сразу и помоетесь.

Спустя час Миша наколол дров, затопил баню, хорошенько задернув окружающие нары тентами. Наташа пока сходила за водой к роднику.

Татьяна и Аня оказались приятными молодыми женщинами лет тридцати. Они пришли, как раз когда баня была уже готова. Зашли внутрь со своими моющими средствами и ведрами с водой. Увидев Наташу, сразу поняли, кто она.

— Привет! Я Анна, можно просто Аня, — приветливо поздоровалась светловолосая пухленькая Аня, повар. — Это ты, что ли, новая медсестра?

— Да. Я Наташа.

— Татьяна, — представилась вторая, окидывая взглядом девушку. — Ты когда-нибудь в полевую баню ходила?

— Я вообще никогда в баню не ходила, — ответила девушка смущенно.

В этот момент Анна чуть приоткрыла тентовую дверцу бани и оценила, что та уже протопилась.

— Ого! Как классно! Погреемся, — воскликнула Аня. — Ну ничего, мы тебе все покажем. — Она обернулась к Васильеву. — Спасибо, Миша, дальше мы сами. Если что, крикнем.

Глава 8

Сильный волновой удар сотряс блиндаж так, что задрожали даже стены. Почти весь отряд сейчас укрылся в укрепленной землянке. Было тесно и душно. Но сегодня бомбили жестко, потому Родионов приказал всем спуститься в укрытие.

Прошло уже восемь дней, как Наташа приехала в полевой лагерь.

Она уже почти привыкла к жизни здесь и даже вполне справлялась со своими обязанностями. По крайне мере, Власов не ругал ее, хотя и не хвалил. Однако по его одобрительному взгляду было понятно, что ее работа его устраивает. С девушкой он говорил редко. Только по делу, кратко, во время работы в медпункте. В остальное время словно не замечал, правда, иногда как-то оценивающе разглядывал. Когда Наташа замечала его взгляд, он тут же переводил глаза в сторону.

Наташа сидела на низких нарах с Мишей, Лобачевым Никитой и еще с двумя парнями. На вторых нарах расположились Аня, Татьяна и мужчины в возрасте. Елена, как и обычно, терлась рядом с Власовым, все пыталась разговорить его. Тот стоял, привалившись плечом к стене, и отвечал ей односложно и нехотя. Он курил, выпуская дым наружу, в приоткрытую деревянную дверь.

— Сегодня что-то они в ударе. Бьют не по-детски. Даже головы не высунешь, — вздохнул Миша.

— Главное, чтобы до ужина прекратили, а то у меня еще дела есть медпункте, — сказала Наташа.

За эту неделю она уже привыкла, что бомбежка со стороны противника начиналась ровно в три часа дня, как по расписанию, и продолжалась несколько часов. При этом члены роты редко спускались в блиндаж. Только когда сильно бомбили, как сегодня. За эту неделю Наташа укрывалась вместе с другими только однажды.

— Наташа, надо было заранее заказывать, к которому часу закончить, — пошутил Никита. — А сейчас терпи уж. Снаряды-то у них не бесконечные.

После очередного грохота наверху деревянный потолок блиндажа сильно затрясся. Полетела пыль. Наташа быстро стряхнула ее с головы.

В эту минуту приоткрытая деревянная дверь распахнулась, и на пороге блиндажа появился один из военных. В грязи0 с перемазанным кровью лицом.

— Док! Где док?! — закричал он истошно. — Там помощь нужна! Его снарядом пришибло!

— Денисов, погоди. Дай хоть немного стихнет, — проворчал Власов.

— Он кровью истекает! Я вроде перетянул ему руку, но кровь все равно хлещет!

— Бля… — процедил Александр и обернулся. — Миша, дай сумку!

Васильев тут же вскочил на ноги, отдал ему сумку первой помощи. Наташа тоже поднялась на ноги. Раздался очередной грохот от упавших снарядов, и вновь посыпалась земля с потолка.

— Я с вами! — сказала Наташа.

— Здесь сиди, сам схожу, — велел Власов и спросил у парня: — Где он?

— У полевой кухни.

— Я помогу, Александр Петрович, — вызвался Васильев.

Через десять минут они притащили раненого, он без сознания. Тут же освободили одни из нар, положили его на них. Хотя мужчины и перевязали пострадавшего еще на улице, его плечо и голова сильно кровили.

— Сержант, бинты с собой есть? — обернулся к Наташе Власов.

— Да, есть, — закивала девушка, доставая их из своей медсумки и протягивая ему. — Я взяла, как только бомбить начали, подумала, вдруг пригодятся.

— Умница, — кивнул Александр.

— Умница-разумница, — недовольно произнесла Елена, сидящая на соседних нарах. — Поди отличницей в школе была, Наталья? Никак, от комплекса правильной избавиться не можешь?

— Че ты суешься? — вмешался Никита Лобачев. — Может, сама перевяжешь, или только языком горазда?

— У меня другие обязанности, поважнее ваших перевязок, — фыркнула снайперша.

— Ну да, кто лечит, а кто и на тот свет отправляет, — мрачно сказал военный с небольшой рыжей бородкой.

— Я выполняю приказы командира! — выпалила Елена в его сторону. — И, если командование решит, что надо отстрелить кого, я сделаю. За это мне платят!

— Стреляй, кто ж против-то? — огрызнулся он. Он был одним из немногих, кто не пал под чарами темноволосой красавицы Елены. — Только и других заслуги не умаляй.

— Прекратите вы! — приказал Родионов. — Слышите? Вроде перестали. Надо наружу, посмотреть палатки, может, еще кто ранен.

На следующее утро Наташа находилась в медпалатке, как и Миша. Только что ушел один из военных, которому делали перевязку.

Девушка проверяла лекарства, разложив их на небольшом походном столике, когда Власов обратился к Васильеву:

— Мишань, сходи к Родионову. Забери у него мою папку со списками роты. Он брал ее. Надо записать диагнозы по последним раненым, а то забуду.

Миша умчался исполнять поручение Власова, а Наташа занялась жидкими медикаментами. Надо было перелить спирт в небольшие одноразовые баночки, чтобы было удобно носить их в медсумках.

Она то и дело бросала взгляд на пол-литровую банку с зеленкой, которую еще вчера не смогла открыть. Тайком посмотрела на Власова. Как и всю предыдущую неделю, он был в армейских штанах, темно-зеленой футболке, берцах. Его одежда ничем не отличалась от формы остальных мужчин-военных роты, лишь поверх он иногда надевал медицинскую робу зеленого цвета. Как раз в ней был и сейчас.