Право на любовь

ЧАСТЬ 1

Москва. 1827 год.

Молодой граф Дмитрий Сабуров, поупражнявшись в осеннем саду в стрельбе по мишеням с приятелем, князем Константином Веригиным, вернулся в особняк, дабы привести себя в порядок и принарядиться к вечернему балу, намечавшемуся в особняке графини Дашковой.

В гостиной перед зеркалом Сабуров самодовольно усмехнулся своему отражению: прекрасная незнакомка, о которой он мечтал вот уже несколько месяцев, не устоит нынче перед его чарами… Как ее зовут? Кажется, Ольга? Или не Ольга? А может, Мария? Но не Варвара, это точно! Волосы у незнакомки длинные, волнистые, не то рыжие, не то темно-русые… Впрочем, какая разница? Главное: кокетка, красотка и, по всей видимости, весьма доступна: не доставит хлопот.

Пригладив эполеты и застегнув белоснежный парадный китель на все пуговицы, Сабуров невольно прислушался к голосам в малой гостиной.

— Выше нос, Варенька! Нынче день непростой, решается твое будущее, — напутствовал девушку старый граф.

Сердце Дмитрия замерло: Варя здесь! Весьма некстати приехала в столицу вместе с его отцом из поместья… Но как же давно он не видел ее! Наверняка Варя стала еще краше, еще обаятельнее… Ему на муку…

— Мне стало известно о том, что нынче на балу у графини Дашковой будет присутствовать мой старинный приятель, князь Глеб Иванович Театралов, который наверняка оценит твой актёрский талант, — продолжал Михаил Васильевич. — И ты, Варечка, вскоре засияешь на сцене Большого театра! Но и это еще не все, девочка моя! С Глебом Ивановичем на бал прибудет его родной племянник, молодой князь Константин Алексеевич Веригин, а я с ним тебя давно мечтал познакомить!

Молодой Сабуров нахмурился, подошел к дверям и облокотился о косяк. Причем тут Константин Веригин, его лучший друг?

— Для чего, дядюшка? — робко спросила крепостная воспитанница.

Михаил Васильевич ласково посмотрел на красавицу, снисходительно потрепал ее по бледной щечке.

— Гм, гм, как же… Я беспокоюсь о твоем будущем, девочка! С таким покровителем, как молодой Веригин, ты будешь как за каменной стеной.

Дмитрий еле слышно выругался и, нервно одёрнув ворот кителя, нарочито громко кашлянул и приблизился к родителю.

— Зачем же так сложно, отец? Я и сам могу покровительствовать Варваре, ежели мадемуазель не возражает…

Михаил Васильевич округлил глаза и вытер платком внезапно вспотевший лоб. Он с минуту отходил от потрясения. Варя же оторопела, стояла, тяжело дыша, и не смела поднять очи на мужчин.

— Сын, — прохрипел старый граф. — Ты чего это удумал?

— А что такого? Чем я хуже князя Веригина? М-м? — Дмитрий вызывающе посмотрел на Варю.

Девушка не могла произнести ни слова и лишь переводила изумленный взор с сына на отца и обратно.

— Дмитрий, да как ты смеешь предлагать такие… такие… мерзости? — вскипел праведным гневом Михаил Васильевич.

— От вас же и научился, отец!

Старый граф Сабуров опасался опоздать на бал и упустить выступление Вари, а посему благоразумно решил, что после разберется со своим взбалмошным сыном и выяснит, что за новая блажь взбрела ему в голову? А нынче на балу пусть делает, что хочет, — в рамках приличия, разумеется…

ЧАСТЬ 2

Музыка, веселый смех, нарядные пары, кружащиеся по ярко освещенной зале, выдержанной в золотисто-белых тонах. Серебристая поверхность зеркал, размещавшихся на стенах, иллюзорно увеличивала пространство. Особняк графини Дашковой на Тверской мало пострадал от московского пожара 1812 года, но, тем не менее, подвергся основательному ремонту. Варя впервые видела подобное великолепие. Она стояла у колонны меж своих господ, меж двух мужчин, - таких родных для нее, но чужих и далеких одновременно. Кто она для них? Всего лишь рабыня… крепостная, красивая игрушка… Она обязана выполнять все их поручения, предугадывать желания. И господа всё решат за неё, устроят её судьбу так, как им заблагорассудится…

Михаил Васильевич Сабуров ровно пятнадцать лет назад взял трехлетнюю крепостную сиротку под свою опеку еще до того, как ее родители, крепостные прачка и конюх, скончались практически в один день от непонятной болезни. Их никто не собирался лечить, за лекарем не посылали. Лишь поспешили изолировать от больных прелестную златокудрую крошку Варю и отдали ее поначалу кухарке. А в семь лет девочка привлекла внимание старого графа своим волнительным пением: она вторила за кухаркой, и, сидя возле печи, тоненьким с серебристыми переливами голоском, напевала колыбельные… Тогда-то старый граф Сабуров и заинтересовался крепостной, велел выделить ей комнату, приодеть, а позднее стал нанимать домашних учителей, дабы воспитать девочку как дворянку.

К восемнадцати годам у Варечки было все: блестящее образование, модные наряды и дорогие украшения, она занимала в поместном и столичных домах целые апартаменты с будуаром и гардеробной… Не было у девушки лишь свободы… Она по-прежнему оставалась крепостной Михаила Васильевича Сабурова и подчинялась его воле: всюду сопровождала старика, ухаживала за ним во время болезни, играла в крепостном театре, готовилась к бесконечным репетициям, а теперь вот… ей предстояло выступить на балу перед московской знатью и покорить своим пением господина Театралова — директора Большого театра.

Варя всегда считала, что Сабуров-младший ненавидит и презирает ее: он при каждой встрече демонстрировал девушке свое пренебрежение, старался унизить ее, указать на то, что она занимает неподобающее место. В доме немногие знали о крепостном статусе Вари, а Дмитрий был среди тех немногих, кого известили об истинном положении вещей, о нелепой роли Варечки в жизни его отца. Знала об этом кухарка и еще несколько слуг, но всем было велено молчать. Соседи по поместью принимали Варю за дворянку, за дальнюю родственницу Сабуровых, и Михаил Васильевич поддерживал эту версию, меж тем продолжал держать Варю на «коротком поводке». Тонко чувствующая, умная, начитанная девушка изнемогала от двойственности своего положения. Ей приходилось притворяться и среди дворян, и среди дворни. И везде она ощущала себя чужой. Барской марионеткой… А еще…. Варе так не хотелось быть актрисой: ни в жизни, ни на сцене…

***

Дмитрий и Михаил Васильевич взяли с подноса услужливого официанта по бокалу шампанского. Варя же отказалась: у нее от глотка спиртного тут же начинала раскалываться голова. Молодой граф знал об этой ее особенности, поэтому остановил официанта и велел принести фужер с ее любимым вишневым соком.

О, как же он в тайне ото всех ее любил, свою крепостную, млел в ее присутствии, трепетал при звуках ее голоса. За это он ее и ненавидел. Ненавидел и себя за эту слабость…

Михаил Васильевич с нетерпением ожидал появления на балу князей Театралова и Веригина, чтобы познакомить их с Варей. Мало ли что его сыну нынче пришло в голову! Ишь, учить отца вздумал! Мальчишка! Тоже мне: блюститель нравов! За собою бы лучше следил, ловелас этакий! Он, Михаил Васильевич Сабуров, лучше всех знает, как сделать счастливой свою воспитанницу! Ах, какой у девочки талант! Ее ждет блестящее будущее, а он, покуда жив, будет гордиться ею и опекать. Князь Веригин — достойная ему замена: педантичный, спокойный, уравновешенный и надежный и, ежели даже женится на дворянке, не оставит Варю. А его собственный сын — полная противоположность Константину, да еще и ненавидит девушку! Непонятно, как Дмитрий и Константин вообще сдружились? Или это противоположности так притягиваются?..

Встав рядом с Варей так близко, как это только было возможно на балу, Дмитрий все же увидел ту красотку-кокетку, предмет своих недавних грез. Она, обмахиваясь веером, беседовала с каким-то франтом, но молодому графу «не то Оля, не то Маша» уже казалась пресной и неинтересной. Как и все девушки в сравнении с Варей. И он, покосившись на крепостную, едва заметно пожал ее пальчики. Сердце молодого графа забилось тревожно и радостно: ему страстно захотелось перемен, им овладели азарт, страсть к приключениям. Душа требовала чего-то… необыкновенного, «из ряда вон», благородного, отчаянного, сумасбродного…

«Нынче всё решится, — подумал он. — Произойдет нечто такое, что переменит в корне мою жизнь…»

Зазвучали первые аккорды вальса, и молодой Сабуров обернулся к Варе, поклонился ей и учтиво произнес:

— Позвольте пригласить вас на вальс!

Изумленная Варечка, прежде чем принять приглашение молодого барина, вопросительно взглянула на «дядюшку», тот нехотя кивнул, и девушка склонилась в реверансе.

О, первый танец, первое трепетное прикосновение мужской руки к девичьей талии! Дмитрий никогда прежде не смел коснуться ее, хотя в мечтах делал это неисчислимое число раз, но никогда не думал, что это так нежно, так прекрасно и волнительно.

«Как долго я ждал этого мгновения, когда можно вот так, не таясь, обнять и словно невзначай прижать ее к себе и вдохнуть аромат любимой женщины…» — Дмитрий с трудом сохранял невозмутимое лицо, а глаза его, устремленные на Варю, излучали мягкий свет.

«Это будто прекрасный незнакомец», — подумала девушка, поднимая свою руку на плечо графа. Они были пятой парой, вошедшей в круг.

Дмитрий Сабуров считался одним из лучших танцоров столицы. Варя танцевала великолепно. Ножки ее в светлых туфельках, легко и свободно скользили по паркету, а лицо светилось тихой радостью. Ее оголенные шея и руки были совершенны. Юбки ее белого платья, колыхаясь от движения, касались ног Дмитрия, и ему казалось, словно они ласкают его…

ЧАСТЬ 3

Прихоть молодого барина не заставила себя долго ждать: Дмитрий решил, что сегодня он в последний раз все же сыграет роль жесткого хозяина. Он должен это сделать ради Вари, ради себя, ради их будущего…

— Варвара, вы должны немедленно подойти к моему отцу и хриплым голосом сказать, что у вас разболелось горло, пропал голос и выступить вы не сможете… Иначе я вынужден буду сорвать ваше выступление иным, крайне нелицеприятным, способом… А ежели пожалуетесь на меня отцу — произойдет то же самое. Мне ничего не стоит рассказать всем присутствующим о вашем… крепостном статусе... Вы же знаете: отца я не боюсь!

— Не понимаю, для чего вам это нужно... — ошеломленно глядя на молодого барина, прошептала девушка.

— Сие не ваша забота! Ваше дело – исполнять… мой приказ!

— А вы не боитесь батюшку вашего расстроить, Дмитрий Михайлович?

Сабуров растерялся — так необычайно трогательно и нежно прозвучало из Вариных уст его имя. Но все же граф скоро справился с наваждением.

— Будьте благоразумны, Варя, — тихо, но веско произнес он. — Не вынуждайте меня идти на крайние меры. Теперь… все зависит только от вас. Вы же актриса. Вот и разыграйте сценку перед моим отцом. Ступайте!

Высшее общество не сводило с молодого красавца-графа глаз. Что за роль он играет? Неужели так втюрился в девицу непонятного происхождения, пусть даже трижды красавицу, что готов поступиться своими принципами, расстаться со свободой и развеселой жизнью, связать себя брачными узами? А может, этот брак ему нужен для отвода глаз, дабы продолжать разгульную жизнь?.. Все терялись в догадках.

Варя, стараясь сохранять внешнее спокойствие, направилась к Михаилу Васильевичу. По мере приближения она украдкой разглядывала молодого князя. Так вот какой он, Константин Веригин, ее будущий покровитель. Высокий, стройный, элегантный. На нем темно-зеленый китель с золотыми аксельбантами… Князь взирает на нее с неподдельным восторгом, взволнованно сглатывает… О, этот мужской взгляд! И так же нынче смотрит на нее Сабуров, но в его глазах плещется нечто такое, от чего перехватывает дыхание, чему невозможно дать название… А князь Веригин… он словно пожирает ее своим взором, а на лице написано: моя, моя! Они что, уже все решили за нее?

Варя приблизилась к «дядюшке», сделала книксен и прошептала:

— Михаил Васильевич, простите, я не могу нынче петь… Я… У меня нет голоса, горло внезапно разболелось… Просто… я вчера выпила холодного сока. Утром думала, что пройдет, но сейчас… совсем дурно…

Старый граф, извинившись перед Константином и Глебом Ивановичем, отвел Варю в сторону, наклонился к девушке почти вплотную и, щекоча ее усами, прошептал в самое ушко:

— Полно, Варечка, полно! А то я не знаю, к чему тебя склоняет мой непутевый сын! Он губит твою карьеру! Ему не хочется, чтобы я тебе покровительствовал, тратился на тебя… Ах, эгоист! Несносный эгоист! И небось тебе заморочил голову?

— Что вы, дядюшка, — закашлялась Варя. У нее и вправду в горле запершило от сдерживаемых слез, от волнения. — Я и в самом деле…

— Актриса из тебя никакая! Зато посмотрим, какая ты певица! Ты будешь петь! — зло прошипел Михаил Васильевич. — Довольно меня разыгрывать!

И старый граф, цепко ухватив девушку за руку, повел ее к князьям, среди которых уже стоял и Дмитрий.

— Друзья мои, — елейным голосом начал старик. — Позвольте представить: моя воспитанница, Варвара Ивановна Коврова. Варечка, а это — князь Глеб Иванович Театралов и князь Константин Алексеевич Веригин!

Константин так и не сводил с Вари голодного взгляда, а князь Театралов, раскланявшись, восторженно сообщил, что уже договорился с распорядителем бала, и дебют Вари состоится через десять минут.

Девушка испуганно вскинула очи на молодого Сабурова, но тот был на удивление спокоен. Или его спокойствие показное, и сейчас последует взрыв? Но мельком взглянув на Варю, Дмитрий лишь усмехнулся и закатил глаза, и она поняла его: актриса из нее никудышная! Девушка зажмурилась: неужели он и вправду расскажет сейчас всем о ее крепостном положении, опозорит, унизит ее? Ну и пусть! А она перестанет его уважать!

Заиграли мазурку, и князь Веригин поспешил пригласить Варю. Но ее перехватил господин Шапочкин, непосредственный помощник Театралова, давно наблюдавший за ней, и увлек в пеструю толпу. Сабуров и Веригин оторопело глядели им вслед.

— И вы сие одобряете, отец? — зло спросил Дмитрий у довольного родителя, которому казалось, что всё складывается наилучшим образом. Даже лучше, чем он предполагал.

— Вполне! — посмеиваясь в усы, ответил старый граф и прошептал сыну: — Не тебе же одному все самое лучшее! К тому же, для Варечки это весьма полезное знакомство…

Варя, танцуя с пренеприятным Сергеем Сергеевичем Шапочкиным, едва сдерживала слезы. «Дядюшка» совсем не любит ее, его волнует лишь ее карьера… Ему совершенно безразлично, что у нее на душе! Она для него — кукла, игрушка, воплощение амбиций. Даже Дмитрий, кажется, немного понимает ее… Может, ей попробовать поговорить с ним?..

Варе отчего-то стало казаться, что молодой граф очень тепло к ней относится. Нынче она прочла нечто особенное в его взгляде. А как прекрасна его лучезарная улыбка, как волнительны ласковые прикосновения его сильных нежных рук... Он ей более всех приятен, несмотря ни на что… И если для нее иного пути нет, пусть Дмитрий станет ее покровителем. Она согласна, согласна!