Право на месть

Часть 1. Необычная просьба

 Владимир Демьянов быстро шёл по больнице, стараясь не вспоминать, как несколько лет назад он точно так же бежал по этим бесконечным коридорам, стараясь успеть и попрощаться с мамой. Тогда он успел. Вот и сейчас он должен успеть, потому что ему необходимо знать, зачем Антон после стольких лет молчания вдруг попросил его прийти. Он подошёл к нужной двери и выдохнул. Владимир не любил больниц, не мог смотреть на лица окружающих, которые либо застыли в равнодушной маске, либо взирали на него с долей сочувствия и вины.       

 – Привет, Антон, – тихо произнёс он, стараясь не выдать себя ни единым движением, глядя на бледного, с посиневшими губами, измождённого молодого человека. Соболевский повернул голову в сторону открывшейся двери и криво усмехнулся. Затем прикрыл глаза на несколько секунд, а когда он вновь глянул на своего посетителя, то это был совсем другой человек – сильный и сосредоточенный.

 – Что? Изменился, да? Ты, Демьянов, не стесняйся, говори, что думаешь. Я знаю, что осталось мне не так много, поэтому и позвал. Володя, у меня к тебе просьба. Я умру скоро, может, завтра, а может, через месяц. Но девчонки мои одни останутся. Помоги им, позаботься. – Он замолчал, часто дыша и перебирая пальцами простыню. – Особенно об Анне. Без тебя ей не жить.      

 Он вдруг закашлялся, прикрывая рот широкой ладонью, выплёвывая на платок сгустки крови, сделал несколько вдохов и повернул голову к другу детства:      

 – Знаю, что моя просьба может тебе показаться бредом умирающего, но ради нашей детской дружбы и наших семей – поклянись, что не оставишь Лизу. И Анну.      

 Владимир прошёл к окну и глухо произнёс:      

 – А твои что же? Не могут о семье позаботиться?     

 Антон опять криво улыбнулся:      

 – Нет моей семьи, Владимир. Остались только девчонки.     

 Демьянов резко развернулся и увидел ещё более побледневшее лицо друга с приоткрытыми губами. Глаза Антона были закрыты, в углу рта дрожал маленький кровавый пузырёк – последняя фраза отняла у него все силы. Соколовский с трудом открыл глаза и прошептал:      

 – Поклянись, Володя.      

 Демьянов опустил глаза и кивнул. Затем уверенно глянул в глаза умирающему и твёрдо сказал:     

 – Клянусь!      

 Антон улыбнулся, закрыл глаза и выдохнул. Владимир почесал пальцами переносицу и спросил:     

 – Почему ты так особенно просишь за Анну? Что-то случилось?      

 – Я виноват перед ней. Может, и болезнь эта дана мне в наказание за то, что я так поступил.

 Владимир отвернулся, чтобы не видеть посиневшие губы друга детства:      

 – Как поступил, Антон? Что произошло с Анной?      

 Но друг молчал. Владимир тронул его за руку и понял, что ответов на свои вопросы он не получит: Антон оказался прав, ему оставалось немного, но он смог сделать главное – позаботиться о будущем своих сестёр. Демьянов вышел из палаты и кивком подозвал медсестру. Она скрылась в палате, а Владимир медленно пошёл к выходу.      

 Весеннее солнце ярко светило, лаская своим теплом просыпающуюся после зимы землю. Кое-где показалась трава, мелкие синие цветочки. Весна. Возрождение жизни. Демьянов не спеша спустился с крыльца больничного корпуса и задумался. Нельзя сказать, что смерть друга поразила его. Нет, он видел в своей жизни и смерть, и муки. Но вот странная просьба заботила его гораздо сильнее. Если учесть, что он не был на родине больше трёх лет, то его ожидает огромное количество новостей, сплетен и слухов. Надо ехать в тёте, а пока дать распоряжения насчёт похорон. Он позвонил в бюро ритуальных услуг, коротко поговорил и с облегчением сел в машину, вдыхая аромат хвои и лимона. Через час с небольшим машина Владимира Демьянова въехала в ворота родительского дома.

***

 – Я совершенно не понимаю, почему я?      

 Владимир отошёл от окна и посмотрел на свою тётю. Надежда Николаевна была всё так же хороша. Высокая, стройная, всегда стильно выглядящая, нестареющая рыжеволосая красавица. И даже появившиеся мелкие морщинки в уголках глаз не портили её, а придавали шарма; казалось, будто она всегда улыбается.      

 – Думаю, потому что он больше никому не доверяет, Володя. Не доверял, – поправила саму себя женщина. – После недавних событий он может положиться только на того человека, который никак не связан с этим городом последние несколько лет. Но в то же время честному и в какой-то мере порядочному.      

 – В какой-то мере? – ухмыльнулся Демьянов.      

 – Да, Володя. Каждый человек грешен. Кто-то солгал, кто-то предал, а кто-то опустил руки. Антон знал, что ты не оставишь это дело просто так. И это в первую очередь относится к гибели его родителей. И к тому, что произошло с Анной.      

 – Ну? – Мужчина развернулся и сел на подоконник. – Я весь внимание!      

 В повисшей тишине вдруг отчётливо послышался мерный стук маятника старинных часов. Надежда Николаевна встала и подошла к племяннику.      

 – Я не видела Соболевских после смерти, хоронили их в закрытых гробах.     

 – Почему? – вскинул голову Владимир.      

 – Это и есть главный вопрос, Володя. Но я видела и лечила Анну. Ты должен быть готов к тому, что увидишь. Это не та жизнерадостная молоденькая умница и голубоглазая красавица, что осталась у тебя в памяти. Анна не в себе эти несколько месяцев. Я едва смогла справиться с её физическими травмами, но достучаться до её души не удалось никому. Поэтому никто не знает, что же произошло тогда на самом деле.      

 – Ты сказала, что Анна пострадала физически. Насколько серьёзны были её травмы?     

 – Настолько, что она потеряла разум, Володя.      

 Демьянов посмотрел на женщину и вопросительно поднял брови. Надежда Николаевна отрицательно качнула головой.      

 – Я не прошу тебя открывать мне врачебную тайну, тётя, просто скажи что можешь.      

 – Хорошо. Думаю, что Анна после того, что с ней сделали, возможно, никогда не сможет иметь детей, а её психическое состояние так и останется за глухим забором сумасшествия.

Часть 2. Встречи

Никита не спеша вошёл в дом и повернул в открытую боковую дверь.      

 – Парни, внимание! Знакомьтесь. Владимир Иванович Демьянов – наш новый… хозяин. Слушать и выполнять все его просьбы и требования. По всем вопросам обращаться к нему, а в его отсутствие – ко мне, а пока мы по дому пройдёмся. На связи.      

 Два молодых человека в одинаковых чёрных костюмах молча кивнули и уставились на многочисленные мониторы слежения. На одном экране Владимир уловил мимолётное движение и глянул на мерцающую поверхность. Анна… Она была всё так же красива и неподвижно сидела в кресле перед окном, глядя на пока ещё спящий сад.      

 – Никита, – Владимир выразительно указал взглядом на экран, – а что, системы наблюдения во всех комнатах стоят?      

 – Да, Владимир Иванович, с недавних пор во всех, но не вся комната захватывается. А также ванные и туалетные комнаты тоже без наблюдения.      

 Демьянов кивнул, не отводя взгляда от сидящей девушки.      

 – И часто она так?      

 Никита опустил глаза, нервно облизнул губы и ответил:      

 – Она так может часами сидеть, Владимир Иванович. Иногда спускается в сад, молча сидит в беседке или дремлет. Несколько раз в кабинет отца… кабинет Валентина Максимовича заходила. Но чаще в комнате у себя сидит и смотрит в никуда. И так уже второй месяц, как из больницы вернулась. Практически не ест. И смотрит будто мимо нас всех.      

 – Мимо?      

 Никита кивнул и вышел, Владимир в последний раз глянул на монитор и пошёл вслед за ним.      

 Они стояли у высокого, во всю стену окна в конце коридора, и Никита, мрачно нахмурившись, негромко рассказывал:      

 – Я в тот день в офисе остался, а Соболевский решил на дачу смотаться. К Рождеству готовился. Ещё и жену, и дочь взял с собой. А из охраны… Охрана тоже мне – водитель!.. Мы их к вечеру, Володь, нашли, только вот поздно уже было.      

 Демьянов прикрыл глаза. Никита многое рассказал, только подробностей он тоже не знал, кто-то сильно постарался, чтобы всё быстро замяли.      

 – Никит, у меня в вашем УГРО друг служит. Наверное, пришло время мне с ним пошептаться. Что вам сказали о причине смерти Соболевских?      

 – Да пусть они что угодно говорят, Владимир! Я же успел в морг до того, как их упаковали. Огнестрелы. У обоих. Марта, правда… изуродована была. Короче, думаю, что и её, как и Анну. На глазах у Соболевского. Анну мы в заброшенных ангарах нашли у старого аэропорта. Но тоже опоздали.      

 – Что с ней было, Никит? И кто это сделал?      

 Прозоров резко сунул руки в карманы брюк, прищурился и уставился в окно.      

 – Я себе этого никогда не прощу, – тихо ответил он и сжал кулаки. – Ладно, Валентин Максимович, но женщин… да ещё так жестоко.      

 – Что было, то было, Никит. Наша задача теперь – найти и наказать.      

 Прозоров вздёрнул голову и уставился на Демьянова:      

 – Ты это серьёзно? Понимаешь, Антон Валентинович… он был против.      

 – Антон умер, Никит, ты сам сказал, что теперь я тут за хозяина. А я этого так не оставлю. Ты как?

 Прозоров сглотнул и согласно кивнул.      

 – А теперь думай – кому это выгодно было, чтобы Соболевский исчез, а его родные молчали?

 Никита фыркнул и уверенно заявил:      

 – А чё тут думать? Только одна крыса на это способна. Полухан это, с-с-сука, он давно рот разевает на бизнес Соболевских, – сквозь зубы прошипел мужчина. – Но, Володь, у нас нет никаких доказательств. Все, кто был тогда в машине, кроме Ани, мертвы. А она… сам видишь. Ни слова, только смотрит куда-то. Иногда поднимет голову, будто думает постоянно о чём-то, и опять молчит. Она однажды пропала, представляешь? Я чуть не поседел, пока нашёл!      

 Демьянов нахмурился и прошептал:      

 – Как пропала? Она же… Как же она вышла-то за ворота? А как обнаружили?      

 – Позвонили из больницы! Где она была, как смогла выйти, что делала – не знаю! Она каким-то образом к больнице подошла, её врач наш знакомый увидел, в своём кабинете запер, я и нашёл её там. Всё так же молчащую и смотрящую в никуда. Только есть одна мелочь…      

 Владимир внимательно посмотрел на Никиту.      

 – Понимаешь, Анна вроде как в невестах числилась. А вот женишок её после случившегося ни разу в доме и больнице не объявился.      

 – Кто такой? – Владимир тяжело посмотрел на Прозорова. – Чем занимается? Где живёт? Что делал в последнее время? И ещё. Где находилась Лиза, почему она не поехала с родителями, как отнеслась к случившемуся? И где она сейчас?      

 Начальник безопасности удивлённо строился на Демьянова:      

 – Ты чего? Лиза учится в Лондоне, приезжала на похороны и уехала сразу после случившегося. Провела три месяца в Европе, переживала, звонила, всё же родителей потеряла, но вчера вернулась. Будто почувствовала, что с братом не всё хорошо. – Прозоров внимательно посмотрел на Демьянова. – Думаешь, Лиза как-то причастна к тому, что с Соболевскими произошло?      

Часть 3. Встреча у Луниных

– Наташ, я больше не могу, – Владимир откинулся на спинку стула и поднял ладони вверх. – Сдаюсь! Меня так не кормили ни в одном ресторане, ни в одном доме.      

 Лунина, невысокая темноволосая красавица с яркими зелёными глазами, хмыкнула и спокойно произнесла:      

 – Дома чаще бывать надо, а то оторвался совсем, только слухами и сплетнями сыты, а правды никак не добьёшься. Твоя тётя тот ещё хранитель семейных секретов. Плечиками пожмёт и бежит по своим делам.      

 – Наталь, ну не обижайся на неё, она и сама не очень-то в курсе. – Владимир с улыбкой наблюдал за женой друга, что складывала салфетки. – Да и что писать, о чём говорить? Работа, дом, работа, дом. Вам ли не знать. Редко когда могу себе позволить на озеро смотаться или в горы. Я всё больше под столом работаю или в стенах ковыряюсь. Как говорится, безопасность – наше всё.      

 Михаил помог жене убрать посуду со стола и молча уставился на своих гостей, чуть приподняв брови в немом вопросе.      

 – Миш, ты либо уже наливай, либо не молчи, – с усмешкой сказал Владимир и обернулся к Прозорову. – Никит, Миша у нас спец по изготовлению всякого рода напитков. Ты как относишься к коньяку? Или что там у тебя, Лунин? На чём ты его настаивал?       

 Хозяин потёр ладони и важно заявил:      

 – Это другие могут настаивать на чём угодно, хоть на своём мнении, а я только на натуральных продуктах. Сегодня у нас вишнёвочка, парни. Наташ, тебе налить?      

 – Да, – раздался глухой голос жены, и Михаил торжественно поставил на стол бутылку в виде виноградной грозди. Затем налил рубиновый напиток в маленькие рюмочки и глубоко вздохнул: – За успех нашего дела, мужики. И помоги нам Бог.      

 Мужчины одновременно выпили, и Никита спросил:      

 – Миш, а кто дело Соболевских у вас забирал?      

 Михаил налил ещё по рюмке и тихо проговорил:      

 – Сам полковник Фингарет. Правда, по его лицу было видно, что ему это дело как молоко после маринованных огурцов. А потом вдруг всё заморозили, какие-то странные слухи поползли, затем дело уплыло наверх, а потом и вовсе заглохло. Типа свидетелей нет, все наши телодвижения пресекались, даже улики пропадали.      

 Демьянов нахмурился и задумчиво произнёс:      

 – Фингарет? Александр Александрович? Но он, по-моему, нормальный мужик был? Или я чего-то не знаю?      

 В этот момент в комнату вернулась Наташа и села рядом с мужем.     

 – Володя, он и сейчас нормальный. Один из честнейших людей в нашем окружении. Но у него в прошлом году незадолго до убийства Соболевских дочь погибла. Точнее, просто пропала и всё.      

 – Лена? – глаза у Демьянова расширились, он лихорадочно осмотрел друзей.      

 Наташа кивнула:      

 – Но ни тела, ни убийцу так и не нашли, хотя ты сам понимаешь… рыли всё и всех. Но так ничего и не доказали. После этого его первый заместитель уволился, не выдержал этого беспредела. А следом и его сын ушёл из органов. А жаль! Порядочные люди были, честные. Теперь вот частным сыском занялись.      

 – А кто такие? Я их знаю?      

 – Поляковы. Николай Константинович и Саша. Они при тебе ещё у нас не служили, да? Володя, тут такое дело… Короче, Лена и Саша вместе были, вроде как свадьба намечалась. Он после ухода из органов многим помог, на него даже покушение было.      

 – Да что тут происходит? Такое впечатление, что на Дикий Запад попал – убийства, рэкет, насилие! Ведь нормальный город был!      

 – Тебя давно не было, Володя. – Наташа покрутила в руках свою рюмочку и поставила на стол. – После смены власти с приходом нового мэра всё и началось. Одной наркоты столько, что почти каждый пятый школьник уже что-то да попробовал. Ты не поверишь, но в училищах недобор. Не хотят девочки поступать в наше медицинское и педагогическое, боятся.      

 – Ладно, вернёмся к нашему делу.      

 – А дело это «глухарь». И не потому, что решили всё похерить, извини, Наташ, – Миша прикрыл ладонью пальцы жены, – а потому что доказать ничего не можем. И все наши разработки запрещают или откладывают. Но! С месяц назад очень странные дела стали происходить. Правда, не совсем по нашему делу, но всё равно. Я сейчас.      

 Лунин перегнулся через кресло и взял свой телефон, пролистал несколько сообщений и резко протянул смартфон Демьянову.      

 «Дмитрий Воробьёв, Гусеница». И несколько фотографий высокого коротко стриженного мужчины со шрамом на щеке.      

 – И что? – Владимир вернул телефон Михаилу. – Кто это?      

 – Дмитрий Воробьёв, кличка Демон. Два года назад освободился, и как бы это странно ни звучало, в настоящее время приходится начальником охраны небезызвестному господину Полухану. Понимаешь, да? Бывший зек начальником охраны у бизнесмена служит. Так вот, фото это я получил после того, как в баре «Гусеница» нашими парнями из УБНОН* были задержаны два малолетних «толкача»**. Хозяина своего не назвали, мямлили что-то про посылку, но суть в том, что один из этих двоих оказался сынком помощника депутата. Папаша своё чадо быстро отмазал, тем же вечером приехал адвокат, о чём они толковали в кабинете начальника УБНОН – тайна покрытая мраком, но гадёныша этого малолетнего отпустили. Он, кстати, на следующий день опять в этом баре зависал, правда, чистый был, без дозы. Не совсем мне ясно, почему мне фото прислали, думаю, что мой телефон легче найти было. Но парням из наркоотдела я его слил. И думаю, что этот самый Демон и есть наш «купец»***, что крышует всю городскую сеть. Под крылом, разумеется, господина Полухана. Но опять же – доказательств ни-ка-ких, Володя.      

 – А вы пробили кто этот «информатор», что тебе такие фотки шлёт?      

 – А я не знаю. И никто не знает! Номер левый, нигде не светился, фото прислал и сразу исчез из сети. Либо телефон выключает, либо карту меняет. Но это ещё не всё. Смотри.      

 Михаил несколько раз провёл пальцами по экрану и опять протянул телефон Владимиру. На этот раз уже знакомое лицо было запечатлено на каком-то обеде в обществе молоденькой девушки, которой явно не нравилась компания.      

Часть 4. Спасение Ольги Кафельниковой

 За городом сгустившиеся сумерки обрушились на них, как чернила, скрывая силуэты деревьев.      

 – Что за херня со светом, мужики? – Григорий Порошин, высокий широкоплечий парень, чем-то похожий на Никиту, но с тёмными волосами и аккуратной бородкой, повернул голову и вопросительно уставился на товарищей. – Кто-то слышал, что такое будет?     

 – А хрен его знает, может, после последнего урагана ещё не восстановили? Нам-то что? Наоборот, в темноте да не в обиде, скажи, Володь? Нам же лучше, если зрителей, так сказать, меньше будет. Миш, там больше ничего нового?      

 Лунин покачал головой и задумался. К их дому буквально в считанные минуты подъехала машина, Наташа молча села на заднее сиденье и вопросительно уставилась на мужа. Он с улыбкой закрыл дверь и через секунду машина скрылась в ночи. Он надеялся, что поступил правильно, что с Наташей ничего страшного не произойдёт, но какая-то смутная тревога не давала ему покоя, хотя Миша старался не показывать друзьям своё волнение. Сейчас главное найти и освободить невинную девушку.      

 Раздался сигнал полученного сообщения, Никита мельком взглянул на экран и спокойно сказал:      

 – Миша, Наташа у нас в доме под охраной. Всё, погнали!      

 Вскоре они въехали в небольшой посёлок и остановились. Григорий вышел из машины и оглянулся. По дороге, толкая велосипед, медленно шёл пьяный мужичок, бормоча что-то себе под нос.      

 – Доброго вечера, отец! Не подскажешь, как нам Серёгу Синявина сыскать?      

 Мужчина резко остановился и подозрительно оглядел стоящего перед ним парня и машины за его спиной:      

 – Дружки, стало быть, пожаловали? Ну-ну. – Вдруг неожиданно для всех мужчина смачно сплюнул Григорию под ноги. – Сами ищите, я вам не нанимался!      

 – Погодите, – Владимир выскочил следом за Порошиным и подошёл ближе, вытаскивая из кармана паспорт Интерпола. – Позвольте представиться, – с явным акцентом заговорил он, – Вальдомар Демьянов, Интерпол. Понимаю, что наш поздний визит выглядит странно, но поверьте, мы получили информацию всего несколько минут назад.      

 – «Интерпол», говоришь? Давно пора, а то не дозовёшься. Третий поворот направо, дом с высоким забором. Только, мужики, вы того… – Ночной прохожий потянул на себя велосипед и вздохнул. – Собаки там – не приведи господь, что твои лошади. Так что вы того, аккуратнее.      

 Владимир протянул руку, мужчина потоптался, но потом крепко пожал протянутую ладонь.      

 – Ну, мне пора. Меня дома ждут. Удачи вам. – Он медленно, будто ничего и не произошло, пошёл вперёд, всё так же толкая свой старый велосипед.      

 – А ты и вправду в Интерполе служишь? – Григорий мягко тронул машину, стараясь ехать медленно, заглушая звук работающего двигателя, отсчитывая повороты.      

 – Да, – коротко ответил Демьянов. – Только наша сегодняшняя ситуация к моей работе никакого отношения не имеет. Что делать будем? – спросил он, внимательно осматривая показавшийся высокий забор. – Если там действительно собаки, то тихо подойти к дому не получится, тем более мы не знаем, есть ли там охрана.      

 - Володь, этим мои парни займутся, не зря же я их натаскиваю.      

 Машины остановились, появившиеся в неярком свете фонарей молодые люди бесшумно рассыпались по улице, где-то тихо громыхнул металл, затем установилась тишина, разбавляемая только шумом ветерка. Никита стоял и молча смотрел на мощные ворота. Через несколько минут лязгнул засов и медленно открылась калитка.      

 – Никита Юрьевич, собаки ликвидированы, в доме темно, но пусто там. Мы точно туда приехали? – молодой парень в тёмном комбинезоне кивнул, приглашая войти во двор.      

 – Думаю, что туда, Паш. Обыскать дом, искать девушку. И ещё, Паш, надо найти подвал или что-то на него похожее, какое-то укрытие. Думаю, что это именно то место, где её прячут.      

 Владимир осмотрел спящий дом и уверенно пошёл вперёд. Он видел, как распахнулась входная дверь, несколько людей быстро и не издавая ни единого звука вошли внутрь. Он оглянулся на Никиту и вопросительно поднял брови.      

 – Не спеши, Владимир, пока кто-то из парней не выйдет, мы туда не зайдём. Не мешай, пусть проверят всё. – Они стояли перед домом, осматривая строение, клумбы вокруг. Демьянов увидел мелькнувший свет, и в дверях показался тот самый Павел.      

 – Пусто, Никита Юрьевич. Дом совершенно пустой, тут даже с мебелью напряг. Надо в хозпостройках смотреть. Мы с парнями сейчас прочешем всё тут, а вы пока машины разверните.      

 Никита согласно кивнул, повернул к воротам, но вдруг в тишине послышалось крепкое ругательство, и из темноты появился такой же молодой мужчина в тёмном комбинезоне. Он быстро подошёл к стоящим поодаль ночным гостям и тихо доложил:      

 – Нашёл, кажется, там на заднем дворе баня. Нам туда.      

 Все побежали за ним в ночную темень и вскоре остановились перед крепким строением. Дверь уже была вскрыта и внутри метались огоньки фонариков. Где-то в глубине раздался вскрик и грохот, затем какой-то быстрый говор, и через минуту Павел вышел на улицу, неся на руках сжавшуюся девушку.

 – Мужики, воды срочно! Её к врачу надо, она совсем плохая. Пей, девочка, пей, – он присел на ступеньку крыльца, устраивая на коленях спасённую девушку, и бережно поднёс к её губам бутылку с водой, стараясь не облить обессиленную незнакомку.      

 Никита сжал кулаки и поднял голову к небу, и вдруг в наступившей тишине раздался перелив сигнала о полученном сообщении.      

 – «Береги жену», – почти удивлённо прочёл Лунин и уставился на Прозорова. Никита выхватил у Михаила телефон и непонимающим взглядом обвёл стоящих мужчин.      

 – Павел, в машину. Володя, ты можешь позвонить Надежде Николаевне, чтобы она к нам приехала? Хотя нет, лучше мы за ней нашу машину пошлём, пусть она будет готова. И ещё, теперь твоя очередь, Демьянов, очень я хочу с этим мстителем познакомиться! А телефоны, компьютеры и прочая техника – это твоя работа, тем более что за нами, видимо, следили, недаром нам о Наташе напомнили. По машинам, – коротко бросил он, следя за выходящими в ворота подчинёнными. Он аккуратно прикрыл тяжёлые створки и одним прыжком оказался в автомобиле.