Право на твою жизнь

ВНИМАНИЕ!!!

Данное произведение написано в жанре 18+ и предназначен исключительно для лиц, достигших 18 лет (восемнадцатилетнего возраста, совершеннолетия).

Все события и персонажи этой книги являются вымышленными. Любые совпадения с реальными людьми, местами или событиями случайны и не имеют намерений оскорбить или задеть чьи-либо чувства.

В романе содержится много эротических сцен и нецензурная лексика!

В тексте так же могут содержаться сцены насилия, жестокости, принуждения, нецензурная брань, упоминания алкоголя или сигарет.

НЕЗАКОННОЕ ПОТРЕБЛЕНИЕ НАРКОТИЧЕСКИХ СРЕДСТВ, ПСИХОТРОПНЫХ ВЕЩЕСТВ, ИХ АНАЛОГОВ, ПРИЧИНЯЕТ ВРЕД ЗДОРОВЬЮ. ИХ НЕЗАКОННЫЙ ОБОРОТ ЗАПРЕЩЕН И НЕСЕТ УСТАНОВЛЕННУЮ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ

Пролог

Ян Самвел

Месть! Все, что движет мной сейчас - это удушающая, отравляющая своей токсичностью жажда мести, превращающая человека в дикого зверя.

Весь этот гребаный мир, который по какой-то неведомой причине все еще держится на своей оси, заряжает меня на войну! Стихия, будто считывая пожирающую кишки агонию, топит землю тоннами извергающейся с неба ледяной воды.

Ливень непроглядной разрушающей мощью срывается с небес, отражая мое шаткое состояние. Разрывают черное густое полотно разряды ярких вспышек молнии и оглушающие раскаты грома, ввергая Вселенную в хаос. Даже наверху не могут выдержать ту дикую боль, которая разъедает меня изнутри.

Вода стекает по лицу и падает за шиворот, когда даю команду своим людям. Они словно тени, начинают движение в сторону дома моего врага. Хотя он даже не заслуживает этого почетного звания.

Николай Алексеевич Ларин — падаль, которая посмела посягнуть на самое святое в моей жизни. Душу рвет тоска о маленьком мальчике. Моем сыне. Его больше нет и все из-за мрази, которая спряталась за высокими стенами своего особняка. За спинами жены и детей.

Но ничего! Моя ответочка будет соответствующей. Сначала я вырву из его жизни все, чем он дорожит, а потом раздавлю и его самого.

Черным теням, заточенным на смерть, не нужно говорить, что делать. Они отрубают видеонаблюдение, ломают электронный замок на тяжелых кованых воротах и, быстро преодолев лужайку перед домом, выбивают входную дверь.

Вхожу на порог, как демон мести. Черный снаружи и внутри. Во мне тонны мрака, море жестокости и океан боли. Чувствую, как они закручивают вены в стальные канаты, делая равнодушным ко всему, что здесь будет происходить.

- Ларин! - зверем рычу на весь его огромный дом.

Несмотря на то, что сегодня во мне сдохло все человеческое частью испепеленной, но все еще не выветрившейся до конца души, верю, что ублюдок примет свою участь достойно. Ведь в доме его близкие.

Но он прячется до последнего. Трясется, как обосравшийся кролик, и продолжает цепляться за жену с маленьким ребенком на руках, когда мои люди стаскивают его по лестнице со второго этажа.

На мгновение откидываю голову назад, прикрываю глаза и задерживаю дыхание, чтобы не разорвать мразь в ту же секунду. Ловлю благодатную тишину, которую прерывают лишь непогода за стенами и тихие причитания его женушки.

- Ян, прошу! - подает голос ненавистный ублюдок тихим скулящим сипом. - Я не хотел, чтобы она приезжала. Наоборот, умолял все прекратить. Ника сама так решила.

- Заткнись! - шиплю и резко распахиваю глаза, прошивая его их дьявольской чернотой. - Ты же хотел поиграть, Ларин. Думал, что самый умный и легко наебешь зеленого, ни хрена не понимающего в бизнесе мальчика. Так ведь? Но и этого, гнида, тебе показалось мало. Ты решил до кучи еще и трахнуть его жену.

Смеюсь, словно сумасшедший в голос, сотрясая стены чертова дома. Как же меня достали все эти помпезные, думающие, что являются королями мира, ублюдки. Все, что они сумели, так это когда-то достаточно наворовать, чтобы добраться до верхушки. Они не воспринимают меня всерьез только потому, что мне всего лишь двадцать шесть.

Считают себя авторитетней. Хотят, чтобы я пресмыкался перед ними.

Все, чего я добился в своей жизни - результат тяжелой кропотливой работы. На данный момент я уже успешней многих из них. Бабки, которые поднимаю на скупке и распиле менее успешных предприятий заработаны честно.

В свои годы я кость в их глотках. Прекрасно это осознаю. Меня смешат их слабые, тщетные попытки остановить мой рост. Он уже неизбежен.

Был неизбежен!

Я всегда был слишком амбициозным. Уже в шестнадцать начал зарабатывать первые бабки. Поднимал там, где другие и помыслить не могли получать прибыль.

Меня во всем поддерживала тетка. Старшая сестра матери, взяла заботу обо мне, когда родителей не стало. На нее оформлял первые сделки, потому что был несовершеннолетним. После уже накопленный капитал снова вкладывал в дело. Жили впроголодь, но она ни разу не упрекнула. Не попросила денег.

Теперь у нее есть все, о чем она только может пожелать. Я поднялся и ее подтянул. Она моя совесть и здравый смысл. Прислушиваюсь к ее мнению. Один раз только не смогла до меня достучаться. Когда восемнадцатилетним пацаном влюбился в красивую меркантильную сучку.

Вероника! Местная красавица. С ума по ней сходил. Яркая, манкая, сексуальная. Она выбрала меня. Голодранца! И я поклялся, что звезду с неба для нее достану.

И достал. В небе даже где-то горит чертова хрень с ее именем. Когда случайно залетела, еще больше вкалывать стал. Устали не знал. Готов был города сносить на пути к благополучию семьи.

Ника родила мне сына. Леон! Мой малыш! Моя точная копия!

Каким же счастливым сукиным сыном я чувствовал себя, совершенно упуская из вида, что Ника заскучала. Еще бы. Бабки не смогли надолго скрасить моего вечного отсутствия. Ей хотелось чувствовать рядом мужика.

Когда узнал, что она мне изменила в первый раз, простил. Ради сына. Он ее очень любил. Наши отношения стали фикцией, но я все еще пытался делать вид, что мне есть до нее дело.

Но какие же все-таки бабы мстительные создания!

Ника не простила моего равнодушия. Она закрутила роман с Лариным. Моим деловым партнером.

В принципе, меня это мало волновало. Начал готовить документы на развод. Пообещал херову кучу денег и пожизненное содержание. Единственное условие — сын должен был остаться со мной!

Казалось, что все под контролем, пока она не воспользовалась моим отсутствием. Веронике стало мало того, что я предложил. Она захотела получить больше. Через сына.

Их машину нашли четыре часа назад. Ника не справилась с управлением и врезалась в отбойник. Машина загорелась. Все, что от них осталось — горстка пепла.

- На суку мне давно наплевать. Забрал, да и хуй с ней. Я бы тебе еще коньяк коллекционный подогнал за то, что избавил от нее. Но то, что из-за вашей ебли случилось с моим… - голос предательски срывается.

Глава 1

5 лет спустя

Далия Ларина

- Дали! - радостно кричит младший брат, стоит мне войти в двери нашего дома.

Он срывается с широких ступеней лестницы и, расставив руки в разные стороны, бежит навстречу.

- Нико! Мой любимый малыш!

Встаю на колени, обхватываю худенькие плечи руками и прижимаю мальчика к себе.

- Я не малыш, Дали! - ворчит, но за шею обнимает и муслявит щеку нежным поцелуем. - Сколько уже можно говорить?

- Ну конечно, дорогой! Прости. Ты мой самый любимый и главный мужчина на свете! Так лучше? - задвигаю совершенно серьезно, но потом все же не выдерживаю и начинаю щекотать его бока.

Нико громко смеется, падает на пол, извивается всем телом и звонко визжит.

- Боже, что вы здесь устроили? - в холл выходит мама и смотрит на наши чудачества с нежной улыбкой.

Сразу поднимаемся и подходим к ней. Мама обнимает меня, заглядывает в глаза и тихо спрашивает:

- Как все прошло?

- Прекрасно. Часть моих работ отобрали на выставку, - мечтательно поднимаю глаза к потолку, но потом не выдерживаю и радостно смеюсь.

- Как же я счастлива за тебя, моя девочка! - хлопает в ладоши мамочка. - Пойду распоряжусь, чтобы в честь этого к ужину подали твой любимый торт.

- Ну, мам, - умоляюще стону, прекрасно осознавая, сколько калорий я в себя затолкаю, стоит моему любимому десерту появиться на столе.

Коржи из слоеного теста, густо промазанные кремом из сметаны и между каждым кисло-сладкие ягоды черешни. М-м-м-м! Обожаю! Только после того, как наемся, дышать нормально не могу, и в спортзале приходится убиваться, чтобы скинуть последствия обжорства.

Но родительница непреклонна. Забирает брата и отправляется на кухню, а я поднимаюсь в свою комнату.

Я довольно разносторонняя личность. Увлекаюсь очень многим. Спорт, танцы, верховая езда, стрельба из лука, пение, иностранные языки.

Но главная моя страсть — рисование.

Творю столько, сколько себя помню. Сначала родители не относились серьезно к моим детским работам, пока преподаватель художественной школы не подошел к ним лично и не сказал, что у меня талант, который непременно нужно развивать.

Мама, конечно же, не стала противиться моему желанию рисовать. Поддержала, когда, окончив школу, я поступила не на экономический, как хотел папа, а подала документы в академию искусств.

Отец же… Отцу все равно, чем я занимаюсь. Последние пять лет он одержимо пытается удержать стремительно теряющий обороты бизнес и ускользающий авторитет в глазах старых друзей и партнеров.

А еще отец погряз в ненависти. В ненависти к человеку, который целенаправленно, год за годом вышибает его со всех кресел, лишая статуса власти и денег.

Ян Самвел.

Тот самый человек, который пять лет назад ворвался в наш дом, обвинил отца в гибели своего сына и получил от глупой девчонки право на ее жизнь.

Сейчас мне страшно даже представить, что я решилась тогда на такой поступок. Добровольно обменяла свою жизнь на жизнь отца.

В четырнадцать лет это звучало странно, неопределенно и практически абсурдно.

Зачем ему жизнь девчонки?

Но годы неумолимо идут, приближая час икс и с каждым днем мне становится все страшней.

Прежде чем уйти, Самвел велел считать до пяти. Конечно же, тогда никто не понял смысл его фразы, но сейчас…

Открываю дверь в свою комнату и первое, за что цепляется взор - четыре хрустальные розы, размещенные в специальных колбах, напоминающих золотую клетку.

Первую из них доставили в день моего пятнадцатилетия. Курьер просто принес черную бархатную коробку, в которой лежали цветок и записка.

«Когда ты досчитаешь до пяти, я предъявлю свое право. Считай, Далия! Раз...».

В пятнадцать мне показалось это безумно романтичным. В какой-то момент поймала себя на мысли, что отождествляю Самвела с прекрасным заколдованным принцем. Мрачным и темным. На мгновение мне даже почудилось, что я способна снять с него заклятие.

Но время шло, и мое мнение менялось.

Мы ни разу с той ночи больше не встречались, но я часто находила информацию о нем в интернете. Статьи об его успехах в бизнесе. О его многочисленных скандальных романах с известными актрисами и певицами. О том, что он становится новым признанным королем, безжалостно растаптывая своих конкурентов.

В шестнадцать я получила следующую розу. Искусно выполненный хрустальный цветок, обрамленный золотой клеткой.

«Два...».

Всего одно слово, а во мне словно солнце взорвалось. Затопило жаром. Внутренности мгновенно сгорели дотла. Физически стало плохо.

Тело и мозг пылали гневом. Меня так разозлил этот счет, что первым желанием было разбить чертовы колбы.

Схватила… Занесла над головой и...

Почему-то не смогла разжать руки.

Испугалась, наверное!

Я так преступно часто думала об этом человеке. Чтобы не происходило со мной за эти годы, все время где-то подсознательно, будто искала его одобрения. Ну, или порицания.

Перед глазами все время всплывало его красивое лицо и безжалостный холодный взгляд. Ян редко улыбался. На всех фотографиях он смотрел на собеседников с презрительной снисходительностью. Будто в его душе господствовал вечный холод. Леденящая душу мерзлота.

В семнадцать - я отнеслась к его подарку достаточно равнодушно.

Не понимала, зачем взрослый человек занимается такой фигней. Он даже ни разу не попытался со мной встретиться или хотя бы поговорить.

Что он от меня хочет?

Для чего эти подарки?

Неужели для того, чтобы просто напугать глупую девчонку?

Знаю, время лечит! Я была уверена, что он давно все отпустил и смирился со своим горем. Не захотел марать руки. Становиться убийцей.

Ведь Самвел больше не пытался убить отца. Он, хоть и соперничал с ним в бизнесе, никогда не дожимал до конца. Папа все время радовался, что и в этот раз обошел, как он пренебрежительно выражался: «проклятого выскочку».

Глава 2

Далия Ларина

В последний раз медленно провожу полупрозрачной помадой по губам, придирчиво осматриваю себя в зеркале и решительно выпрямляюсь.

Не позволю себе струсить. Не позволю отступить. Не позволю дрогнуть.

Тут же, словно в противовес моим внутренним настройкам, дверь в комнату резко открывается, и я вздрагиваю всем телом.

- Дали! - кривит в муке лицо мамочка, когда проходится взглядом по моему белоснежному платью невесты.

Растягиваю губы в искусственной улыбке, всем своим видом изображая радость. Нельзя показывать страх. Нельзя показывать слабость. А еще желание разреветься, убежать, спрятаться.

«Нельзя, Далия! Держись!», - мысленно посылаю себе установку и снова смотрю на маму.

- Машина подъехала? Пора выходить? - наигранно легко спрашиваю и разворачиваюсь, шурша при движении пышным подолом.

- Ты не должна этого делать, девочка моя! - вдруг мама хватает меня за руки и смотрит в душу своими прозрачными испуганными глазами, полными слез сожаления. - Ни ради нас с Нико, и уж тем более ни ради своего отца! Он не заслуживает такой жертвы!

- Мамочка, ну ты чего? - смеюсь, изображая полное непонимание ее паники, а на деле сердце готово разорваться от горя. - Все хорошо, - пытаясь ее успокоить, осторожно глажу родные плечи.

- Далия, прошу, - скулит жалобно. - Ты должна бежать, родная. Ты не должна отвечать за наши грехи и слабости. У тебя вся жизнь впереди. Не нужно выходить замуж за этого человека. Беги! У меня есть кое-какая сумма. Небольшая, но она поможет продержаться некоторое время, пока ты где-нибудь не устроишься.

Мама смотрит на меня почти сумасшедшим взглядом. Знаю, чего стоят для не эти слова. Ведь она никогда не была бойцом!

Вчерашняя школьница встретила красивого успешного подонка и вручила свою жизнь. Доверилась. Надо отдать должное отцу. Он женился на ней, когда мама забеременела мной. Он фактически запер нас в этом красивом большом доме, сам же…

Папа всегда жил, как хотел. Каждый его приход вечером домой воспринимался нами как праздник. Счастливая мамочка хлопотала вокруг него, окружая вниманием и заботой. Папа же всегда воспринимал нас как нечто незначительное, не имеющее право голоса. Наша святая обязанность заключалась в том, чтобы обожать его, восхищаться, безоговорочно любить.

И мы обожали. Восхищались. Ставили его потребности намного выше своих.

Мама буквально из кожи вон лезла, чтобы заслужить его внимание. Думала, что рождение сына вернет неверного мужа в семью. Но этого не случилось. Нико, наш нежный мальчик, не смог заставить отца оставаться дома.

Власть. Сделки. Деньги. Любовницы. Вот вокруг чего крутились его интересы.

Ночь, когда Самвел пришел в наш дом, стала для меня переломной. После того, как я фактически закрыла отца своим телом, вверяя жизнь убийце, он не оценил мой порыв. Обозвал дурой, пренебрежительно отпихнул от себя меня и маму. Дальше всю оставшуюся ночь он пил, закрывшись в кабинете, и кому-то без конца звонил.

Тогда авторитетный любимый образ заметно поблек в моих глазах, и впервые я разглядела его гнилую душу.

Сегодняшний день — расплата за некогда великую любовь к своему создателю. Из-за него я выхожу замуж за чужого, нелюбимого, жестокого, ненавидящего нашу семью незнакомца!

- Мам, ты чего? - смаргиваю набежавшие слезы и снова тяну онемевшие губы в улыбке. - Я не собираюсь никуда бежать. Ян Самвел - мечта любой девочки. Ты видела, какой он красивый. А еще очень богатый! - мечтательно выдыхаю первую пришедшую в голову ересь, лишь бы она не увидела удушающую панику, которая стремительно топит и уничтожает меня.

- Но ты его совсем не знаешь, - продолжает всматриваться в мое бледное лицо, выискивая признаки лжи. - Он ничуть не лучше твоего отца. Ты будешь всю свою жизнь такой же несчастной, как и я.

- Это неправда, мам! - шепчу, так как голос предательски срывается. - Ян не такой. Он позаботится обо мне. Посмотри, какой он закатил праздник.

Ох, мама! Если бы знала, как обстоят дела на самом деле, сама бежала бы без оглядки!

На следующий день после вручения пятой розы мне было прислано приглашение на обед с самим Яном Самвелом. Отклонить, взбрыкнуть, показать характер не получилось. Он прислал машину, в которой сидело два амбала в черных одеждах, внушающие трепетный ужас.

Села в машину, уповая, что меня все же не прикончат. Ведь Самвел явно затеял какую-то новую игру, когда прислал кольцо. Водитель высадил у ресторана, в котором кроме моего палача больше никого не было. Он, словно король, сидел в кресле и с ленивой пренебрежительной улыбкой наблюдал за моим приближением.

Камеры лгут. Вернее, недоговаривают. Через них не передаются бешеная харизма и сумасшедшая энергетика, которые буквально сносили с ног, стоило мне пересечься с ним взглядами.

Едва не лишилась чувств, пока, цокая каблуками, шла к нему навстречу.

У меня довольно высокий рост. Часто получаю предложения от модельных агентств попробовать свои силы в показах или съемках. На каблуках вообще выше многих мужчин. Но стоило Яну Самвелу подняться на ноги, сразу почувствовала себя маленькой беззащитной девочкой.

Даже растерялась. С тех пор, когда мы виделись с ним вот так же, нос к носу, он явно стал еще больше. Выше, шире в плечах и груди. Ощущение, будто на меня стена бетонная двинулась.

- Ну, здравствуй, Далия.

Его взгляд, как острая бритва, прошелся сначала по моему лицу, задержался на губах, а потом лениво скользнул ниже. Хотелось руками закрыться от того, насколько он откровенно, совершенно не стесняясь, рассматривал мою фигуру.

- А ты изменилась, - снова насмешливый тон и откровенный, буквально хамский взгляд, застопорившийся на моей груди.

- Вы тоже, - все, что удалось вытолкнуть.

Бесила его чисто мужская оценка моих прелестей, которые изрядно округлились с момента нашей последней встречи. В моей семье женщины расцветают поздно. В четырнадцать лет я была лишь угловатым долговязым подросткам, а сейчас вполне себе ничего.

Глава 3

Ян Самвел

Месть - это блюдо, которое нужно подавать холодным!

Эту простую истину я усвоил пять лет назад, когда нашел в себе силы не спустить курок повторно.

Ларин заслуживает долгой и мучительной кончины. Я планирую сначала раздавить его морально, вырвав из жизни все то, что ему дорого, и лишь потом покончить физически! Ублюдку нет места на одной со мной земле.

Здесь все максимально просто и понятно. Единственное, что до сих пор не складывается в моем уравнении, так это маленькая трогательная девочка с голубыми, как арктические льды, глазами.

Пять лет назад ее детская наивная жертва поразила меня. В хрупком теле было больше мужества и отваги, чем во многих взрослых мужиках, которых я знаю. Доказательство тому - ее папаша.

Хрустальная роза стала своего рода игрой. Подстрекательством. Провокацией.

Хотел проверить, сколько выдержит Ларин, не предпринимая никаких кардинальных шагов, пока его дочери год за годом присылают напоминание, что ее жизни ведут отсчет. Но ублюдок бездействовал.

Единственное, что провоцировало его хоть на какие-то эмоции — это потеря власти и денег. Пока я строил империю, он неумолимо катился вниз. Выродок все еще продолжал ерепениться, используя старые связи, но его дни в бизнесе были сочтены.

До сих пор не добил ублюдка, только из-за его дочери.

День, когда ей исполнилось восемнадцать лет, и она прекрасной трогательной фурией ворвалась ко мне в офис, настойчиво требуя встречи, стал переломным.

Стоило ее увидеть по видеокамерам, как в голове мгновенно созрел новый план.

Со смерти Леона прошло пять лет. Моя боль не затихает ни на грамм. Тупым болезненным спазмом пульсирует в груди память о нем. Мысль о том, что он никогда не повзрослеет и никогда не воспользуется всеми теми возможностями, которые я бы мог ему предоставить, добивает остатки человечности, делая из меня бесчувственного монстра.

Зачем мне власть и деньги, если их некому передать?!

Далия Ларина выросла и явно расцвела. От ее угловатости не осталось и следа. Высокая блондинка модельной внешности. Красивая, ноги от ушей, с превосходным воспитанием. Знает языки, разбирается в музыке и живописи. Великолепно держится в седле и даже умеет стрелять из лука!

За последний год мне собрали всю информацию на нее. Она, будто чувствуя, что ее время ускользает, брала от жизни все. Все, кроме личных отношений. Ни друзей, ни иных привязанностей.

Умница девочка! Не хотела рисковать!

Оказывается, Далия все это время ждала, когда я приду за ней и заберу свой долг.

Что же! Оно настало!

Именно Далия родит мне наследника! Из-за ненависти к ее отцу я бы мог, конечно, сделать из нее обычную подстилку, просто имея молодое тело, когда захочу. Но, прекрасно осознавая, что ублюдку нет до семьи никакого дела, ломать ее таким образом не собирался.

Именно тот факт, что она станет женой человека, который публично же и растопчет его, нанесет самое сильное оскорбление.

На свадьбу не скуплюсь. Приглашенные гости - все те люди, с которыми Ларин когда-то был на короткой ноге. Сейчас они поменяли свои ориентиры и больше не воспринимают меня как сопливого выскочку. Они считаются с моим мнением, а еще откровенно боятся и преданно заглядывают в рот.

- Ян, все готово. Невеста приехала, - докладывает начальник охраны Стас Градов и еще раз внимательно сканирует взглядом гостей. - Не нравится мне довольная физиономия Ларина. Старый гондон явно что-то задумал.

Не спеша поворачиваю голову в сторону, куда указывает Стас, и чувствую, как змея-ненависть копошится в грудине, приподнимая голову. Миллион лет пройдет, а я не перестану желать его падения и мучительной смерти.

- Пора начинать представление. Будьте начеку, - даю распоряжение своей помощнице и начбезу.

Да свершиться моя воля!

Гостей настойчиво просят занять свои места, когда включается музыка, сопровождающая выход невесты. Организатор свадеб закатила грандиозное шоу, ведь среди прочих гостей приглашены главы города и области.

Занимаю свое место у стола регистрации и поворачиваюсь в сторону прохода, по которому, еле переставляя ноги, идет Далия.

Невероятно красивая! Вижу завистливые взгляды женщин и заинтересованные похотливые мужчин. Они словно удивлены, что пропустили такую жемчужину и не попытали счастья в ее постели.

Все это я уже проходил. Нику тоже хотели многие мужики, и она мало кому отказывала. С Далией я не потерплю подобного. Для нее уготована золотая клетка, вход в которую посторонним строго запрещен. За ней будут неустанно следить до тех пор, пока я не наиграюсь вдоволь и не отпущу ее, предварительно забрав детей, которых она родит мне в этом браке.

Нетерпение лавиной нарастает в груди, выливаясь в кипучее раздражение. Какого черта она так медленно идет? Музыку запускают по второму кругу, а она никак не может преодолеть гребаный проход.

Далия, словно прекрасная лебедь, плывет среди гостей, опустив кроткий взгляд в пол. Бесит, что не смотрит на меня. Мы так не договаривались.

Там, в ресторане, когда я фактически вынудил ее сказать мне «да», она хорошо усвоила, чего я от нее жду. Моя невеста должна сиять от радости, а не изображать жертву, которая идет на заклание.

Но вот она все же доходит до конца прохода и, прежде чем посмотреть на меня, переводит взгляд на мать с братом.

Какого хера она себе позволяет? Чего добивается, когда смотрит на них почти как пленный перед расстрелом. Чувствую, как собственные черты лица каменеют и заостряются, когда девчонка приподнимает дрожащей рукой подол чертовски дорогого платья, специально привезенного для нее из заграницы, и шагает на невысокий пьедестал, на котором стою я.

Она судорожно выдыхает, расправляет плечи и, наконец, поднимает на меня печальные, полные боли, слез и отчаяния голубые глаза-льдинки. Невольно пропускаю вдох, когда она слегка растягивает непослушные губы в улыбке, и в этот самый миг лед в ее глазах тает, откидывая меня на пять лет назад. В ту ночь, когда мы встретились впервые.

Глава 4

Далия Самвел

Его поцелуй до сих пор горит на моих губах, пока сидим за столом новобрачных и принимаем поздравления. Все так пафосно и официально, что навивает скуку. Но в мире, где вращается мой муж и ему подобные, такое торжество в порядке вещей.

Практически ничего не ем. Под злыми взглядами, которые посылает отец с другого конца банкетного зала, кусок в горло не лезет. Зато я много пью шампанского! Стоит осушить бокал, как услужливый официант, приставленный к нашему столу, тут же добросовестно выполняет свои обязанности и доливает снова.

- Лия, может, тебе стоит все же что-нибудь съесть? - Ян слегка наклоняется ко мне и шепчет с ленивой улыбкой.

Со стороны, наверное, этот интимный жест выглядит так, будто муж отвешивает мне какой-нибудь комплимент. На деле же его глаза горят недовольством.

Сегодня все недовольны мной! Ах-а-х! Какая прелесть!

Вскользь веду глазами по его мужественному лицу и задерживаюсь чуть дольше на улыбающихся губах. Интересно, он знает, что был первым, кто поцеловал меня? А если бы знал, сделал бы этот поцелуй более нежным? Не таким глубоким. Не таким порочным. Не таким интимным. Щадящий мои девичьи чувства!

Снова пересекаемся взглядами и я понимаю, что нет. Для него это всего лишь игра. Наш брак - лишь способ унизить отца.

Забавно осознавать, что если папу и задела моя свадьба с его главным врагом, то явно не потому, что я потерпевшая сторона. Его бесит лишь то, что некогда всемогущего Ларина обошел, как он сам выражается, проклятый выскочка! До меня ему и дела нет.

- Теперь так будет проходить моя жизнь? - спрашиваю немного заплетающимся языком, глядя в холодные, не знающие жалости глаза. - Ты будешь заставлять меня не только рожать по указке, но и указывать что есть и сколько пить?

Смело! Сама от себя офигеваю. Возможно, это спиртное развязывает язык. Бог его знает. Но внутри так сильно, так нестерпимо болит душа от отчаяния и безысходности, что согласна даже на пулю в затылок. Лишь бы прекратились эти мучения.

- Ты правильно понимаешь ситуацию, Далия! - холодный тон, холодный взгляд и полное безразличие.

Горько усмехаюсь, поднимаю бокал выше и салютую им в воздухе:

- Тогда за мою новую жизнь! - махом осушаю содержимое и выставляю руку в сторону, тем самым давая понять, чтобы наполнили снова.

Вижу, как муж недовольно поджимает губы, но слегка кивает замявшемуся вдруг официанту. Тот наполняет мой бокал до самых краев и сразу ретируется, оставляя нас вдвоем.

Как же сильно с каждой прожитой минутой жжет губы после его поцелуя. Сколько не вливаю в себя искрящейся жидкости, не могу смыть его вкус. Забыть, как наглый язык хозяйничал во рту, будто отравляя смертельным ядом. Инфицировал. Заражал неизлечимой чумой!

Что же я наделала? Как теперь все это снести? Как выжить и не сойти с ума?

Он же раздавит меня! Распнет. Погубит.

Не выдержу. Сломаюсь. Погибну.

В голове не то что сигналы бедствия, там целая оповестительная система срабатывает. Воют сирены. Мигают маяки.

Хочется в голос зарыдать от паники, которая душит с каждым мгновением все сильней и отчаянней.

Самвел же будто чувствуя пожирающую меня агонию, специально открывает канистру с бензином и подливает в огонь. Он демонстративно поднимается, со скрежетом отодвигает высокий стул и, взяв микрофон у организатора, произносит прощальную речь:

- Дамы и господа! Спасибо, что разделили столь радостный для нас день. Мы сердечно благодарим вас, но вынуждены откланяться. У нас другие планы, как понимаете, - скалит зубы под громкие неприличные смешки.

Он не растягивает свой спич надолго. Тут же откладывает микрофон в сторону и протягивает мне ладонь, чтобы помочь подняться со стула.

От страха начинает мутить. Ноги, да и все тело такой крупной волной дрожи прошивает, что сразу даже подняться не получается.

Смеюсь наигранно, сетуя на неловкость, а сама использую лишние секунды просто для того, чтобы выдохнуть.

- А как же букет невесты? - вдруг громко вскрикиваю, зацепившись взглядом за белую ленту, вплетенную в цветы. - Нельзя отходить от традиций!

Буквально ору, будто сумасшедшая, и звонко смеюсь, когда подхватываю букет со стола и высоко поднимаю в воздух.

- Девушки, у вас есть прекрасная возможность испытать судьбу, - продолжаю фонтанировать, наплевав на то, что перехожу все границы.

Гости какое-то время тушуются. Они будто ищут понимания в глазах жениха на безрассудную выходку молодой сумасбродной невесты.

Но вот вдруг тянется рука, и из-за столика плавно выходит красивая миниатюрная девушка с огненно-красными волосами.

- Пожалуй, я рискну, - улыбается томно, не отрывая довольного взгляда от моего мужа.

Замечаю этот обмен. Ян отвечает ей усмешкой и, будто сдавшись, снова опускается на стул. Дальше подтягиваются другие молодые девушки и женщины, и вот уже на большой сцене, перед постаментом, на котором сидят молодожены выстраиваются человек десять.

- Диджей, музыку! - кричу дирижеру симфонического оркестра, который весь вечер только и заряжает скучную классику.

Подбираю подол платья, встаю у основания сцены, поворачиваюсь спиной и со всего маху кидаю букет в сторону девушек. Тот летит аккурат в руки рыжули, которая обменивалась откровенными взглядами с Самвелом. Радостно хлопаю в ладоши, когда она, прижав цветы к груди, приседает в легком реверансе, а потом выпрямляется и посылает воздушный поцелуй моему мужу.

Однако! Хотя мне все равно.

Несмотря на то, что Ян Самвел стал моим мужем, моим любимым он никогда не станет. Мы обречены на совместное несчастливое существование. Это плата за брак во имя мести, а не ради любви!

В меня словно новая сущность вселяется. Вполне серьезно планирую закатить дискотеку, выжав из оркестра все, на что он способен, но мой полет прерывает широкая ладонь, которая повелительно ложится на поясницу и крепко ее сжимает.

Поднимаю взгляд на мужа и вздрагиваю. Он улыбается, делая вид, что чудачества невесты его развлекают, но на деле же в его глазах только чернота. Там столько злости, что замираю, не в состоянии больше произнести ни слова. Он, будто безвольную куклу, разворачивает меня и выводит из банкетного зала.

Глава 5

Далия Самвел

Открываю глаза и тупо обвожу сонным взглядом свою пыточную. Вчера я не ошиблась. Эта спальня действительно принадлежит Яну. Здесь все такое темное, мужское, брутальное.

Возможно, как человек творческий, я бы оценила обстановку, сказав, что она очень подходит ее владельцу. Отражает его внутренний мир. Но после сегодняшней ночи отождествлять Самвела как некую мрачную, таинственную, романтическую личность желания больше нет.

Он монстр! Бесчувственный, безэмоциональный, бездушный монстр, который вчера просто взял то, что считал своим и оставил меня одну, загибаться от боли и сожалений.

У него нет души, и он решил уничтожить мою! Своим отношением Ян лишний раз доказал, что ему не нужна жена, любимая, родная душа. Все, что требует его черное сердце — мое чрево, способное родить ему сына.

Надеюсь, сегодня он смог зачать ребенка. Не хочу, чтобы больше меня касался.

Поворачиваюсь на другой бок и тихонько стону от боли, которая буквально раскалывает череп. Кажется, я вчера все же перестаралась с шампанским. С трудом вспоминаю, что в сумке нет обезбола. Последнюю таблетку я выпила перед свадьбой, а новую упаковку положить забыла.

Это значит, что мне нужно поднять свою задницу с кровати и выйти из комнаты. А так не хочется. В идеале мечтаю забаррикадировать дверь и никогда никому не открывать.

Осторожно сажусь на попу и морщусь, когда ощущаю в промежности резкую боль. Похоже, обезбол нужен не только моей голове.

Подползаю к краю широкой кровати, кутаясь в шелковую простыню, и не спеша опускаю ноги на пол.

«Терпимо!», - успевает проскочить шальная мысль, пока голова не начинает так сильно кружиться, что приходится на мгновение остановиться и замереть. Вчерашняя грозившаяся вылететь рвота снова подступает к горлу, и я быстро закрываю рот ладонью.

Делаю пару глубоких вдохов, пытаюсь сглотнуть горькую слюну, но во рту сухо, как в пустыне.

Пока сражаюсь с головокружением, рвотой и желанием умереть, за спиной вдруг слышится тихий шорох. Несмотря на плачевное состояние, вскрикиваю от испуга и резко оборачиваюсь.

На мгновение кажется, что это муж вернулся, чтобы поиметь меня снова, но это всего лишь прислуга.

- Простите! - девушка в умоляющем жесте прижимает ладони к груди. - Не хотела вас напугать. Меня зовут Юлия. Я прислуга в доме господина Самвела.

- Ничего страшного, - выталкиваю со скрипом.

По тому, как першит в горле, складывается впечатление, будто я всю ночь кричала и сорвала связки. Морщусь от звука собственного голоса, потому как этот хрип полосует воспаленный мозг, будто острая бритва.

- Что вы здесь делаете?

- Ян Владимирович распорядился подготовить вашу комнату и разложить привезенные сегодня вещи, - девушка с мягкой улыбкой отходит чуть в сторону, показывая рукой за спину.

С боку от основного входа замечаю еще одну дверь, у которой и стоит девица. Заглядываю через ее плечо, а потом несмело шагаю в указанном направлении.

Даже дар речи теряю, когда понимаю, что это огромная гардеробная, в которой висят вещи моего мужа и дорогие женские шмотки, только что извлеченные из брендированных пакетов. Среди них замечаю и свои вещи, доставленные еще вчера из отчего дома.

Прохожу по пушистому ковру вглубь помещения, потрясенно тараща глаза. В принципе, я сама из достаточно состоятельной семьи, но такой роскоши в доме отца даже рядом нет.

- А это чьи? - вопросительно тычу пальцем в незнакомые вещи с этикетками.

- Ваши! - довольно щебечет Юлия. - Ян Владимирович лично нанял стилиста, чтобы она полностью пересмотрела ваш гардероб. Вот, - с улыбкой протягивает мне небольшой буклет.

«Книга стиля». Автор Светлана Вербицкая», - читаю надпись на обложке, выведенную золотыми вензелями.

На первой странице - описание трендов, правила соблюдения дресс-кода в обществе и рекомендации по стилю. А дальше на каждой странице - капсульный гардероб, составленный из тех самых вещей, которые висят на вешалках.

Мало того, что этот человек указывает мне, когда есть, сколько пить и как широко раздвигать ноги, так он еще решил, что я без подсказки не способна прилично одеться. Забавно.

Насколько я помню из рассказов отца, Ян Самвел вылез с самых низов и теперь, когда стал баснословно богат и влиятелен, очевидно, считает себя пупом земли. Он, видимо, думает, что я — человек, который вырос и всю жизнь вращается среди богатых людей, не знаю, что уместно носить в великосветском обществе, а что нет.

Голова раскалывается от боли, но в душе закипает разъедающая душу ненависть. Да что он себе позволяет? Сколько еще планирует меня унижать? Ведет себя так, словно на помойке меня нашел. Отмыл, обогрел, накормил и теперь благодетельствует!

- А подскажите-ка мне, Юля, - хрипло выталкиваю, собираясь проверить еще одну свою догадку. - Светлана Вербицкая как выглядит?

Юля сразу теряется. Бледнеет даже. Она явно не понимает, чего я от нее хочу, но все же, запинаясь, тарахтит:

- Невысокая... Красивая… Волосы у нее еще ярко-красные…

- Красные, значит? - горько усмехаюсь, чувствуя, как в груди снова все сжимается в удушающий ком боли. - Ладно, Юля. Показывайте, где моя комната.

Девушка удивленно хлопает ресницами и указывает на дверь, находящуюся в противоположной стороне от дверей комнаты мужа. Получается, что наши спальни разделены лишь общей гардеробной, на дверях которой нет замков. Чудесно!

Влетаю в комнату, особо даже не рассматривая интерьер. Уверена, здесь если не Вербицкая обстановкой занималась, так какая-нибудь очередная шлюха Самвела, которые, по ходу, на нашей свадьбе в полном составе присутствовали. Представляю, как они потешались над наивной невестой, когда та им еще и букет в руки кидала.

Действую по наитию и толкаю следующую дверь, которая ведет в мою личную ванную комнату. Здесь размеры тоже поражают воображение. И джакузи тебе, и душевая, и целый симфонический оркестр с занудой дирижером при желании можно разместить.

Глава 6

Далия Самвел

Замираю. Глубоко вдыхаю воздух, пропуская его через горящие легкие, и медленно оборачиваюсь.

Огромный серый питбуль с белой широкой грудью, словно копируя меня, останавливается и замирает в боевой стойке. Он злобно задирает верхнюю губу, обнажая ряд страшных белых клыков. Рычит, предупреждая, что планирует напасть.

Такой же монстр, как и его хозяин. Нелюдимый злобный тиран, который держит весь особняк в страхе. Вижу, как поблескивает на солнце его тяжелый строгий ошейник, когда пес пригибает голову к земле, готовясь к атаке.

- Хорошая собачка, - шепчу дрожащим голосом и медленно выпрямляюсь.

Он неотрывно следит за всеми моими движениями, продолжая пугать грозным оскалом.

Но вот я вижу, как шаткое терпение лопается, и грозная махина начинает движение в мою сторону. Долго не думаю. Сомнений нет. Срываюсь с места так быстро, что даже оставляю на газоне следы от кед. Волосы развиваются вокруг головы от быстрого бега, когда на полной скорости врезаюсь в боевую смертоносную псину. Он подгибает лапы и прыгает. Мгновение и мы, сливаясь в боевом захвате, кубарем летим на траву.

- Зацелую, зацелую, зацелую! - звонко смеюсь, когда опрокидываю собаку на спину, заваливаюсь сверху и начинаю чесать поджарые бока. - У-у-у, ты мой меховой монстр! - воркую любовно. - Мой сладкий пирожочек. Мамина булочка.

Пес довольно растягивает страшную пасть в широченной улыбке, вываливает на бок язык и, счастливо виляя хвостом, позволяет делать с ним все, что угодно. Пока наминаю его толстую шкуру, он счастливо лижет мое лицо шершавым языком.

- Лийка, твою мать! - слышу громкий испуганный возглас. - Эта тварь когда-нибудь тебя все-таки сожрет!

Поднимаюсь на ноги, отряхиваю испачканные травой джинсы и смотрю, как к нам на всех порах приближается тетя моего мужа. Пока несется, умудряется и бледных охранников обматерить, и мне прилетает, и невинно хлопающему глазами песелю.

- Нат, да мы же просто играем, - с ходу начинаю оправдываться и на всякий случай встаю перед собакой, закрывая его собой, чтобы тому не прилетело. - Хилечка же даже не кусается по-настоящему.

- Хилечка! - мотает головой, возводя руки к небу. - Какой еще Хилечка? Не дай Бог, ты этого монстра так еще перед Яном назовешь.

- Ой, все! - фыркаю возмущенно и закатываю глаза при упоминании имени мужа. - Пойдем, Хиля. Найдем тебе какую-нибудь вкусняшку.

Пока Ната бубнит в мою сторону слова о безрассудстве, разворачиваюсь и веду Ахилла к задней части дома.

Он послушно семенит рядом, периодически облизывая мои пальцы, выражая тем самым поддержку. Обхожу широкую лужайку, прохожу через красивый парк, возведенный на придомовой территории, и прямиком направляюсь к двери черного входа.

Накладываю корм в миску Ахилла и, потрепав по холке, терпеливо жду, когда поест. Пока Хилли работает мощной челюстью, вспоминаю наше первое с ним знакомство.

Следующий день после свадьбы, когда я впервые встретилась с тетей Яна, стал отчетом моей новой жизни. Там, в детской, которую Ян специально создал для Леона в своем новом доме, я рассматривала фотографии маленького, красивого, улыбчивого мальчика и чувствовала, как перерождаюсь.

Кроме фотографий Леона, там я нашла и фотографии Яна, на которых он везде был с сыном. На них он выглядел таким красивым, таким счастливым, таким любящим. Его глаза светились абсолютной любовью и обожанием. В них переливался целый мир. Энергия била даже через бездушные фото. Я будто чувствовала ее.

Мой отец никогда так не смотрел ни на меня, ни на брата. У нас даже нет столько совместных снимков. Все, что могу вспомнить - это редкие, организованные мамой совместные фотосессии, где мы всегда стояли вокруг отца, словно подданные вокруг Его Величества.

Здесь же господствовала отдельная, реальная, возведенная счастливым человеком Вселенная. И после нескольких часов нахождения в комнате я ясно поняла, что хочу хотя бы одним глазком заглянуть в нее. Потрогать. Ощутить. Понять, что это такое, когда Ян смотрит так же на меня и наших общих детей.

Как ни странно, но из этой комнаты я вышла полностью разбитой и заново созданной. Там, у выхода меня ждала та, которая и заставила через все это пройти. Мы просто стояли и смотрели в глаза друг другу, проживая все эмоции заново.

Она отпускала.

А я принимала.

Когда я всхлипнула и потянулась к ней, она шагнула навстречу и крепко обняла. Я просила у нее прощение за отца. А она убеждала, что я ни в чем не виновата.

Наталья Андреевна Юдина — родная тетя Яна, которая растила его после смерти родителей.

Она всегда была рядом с Яном, жертвуя своим личным благополучием. Поддерживала все его идеи и была каменной монолитной стеной, которая держала его, когда что-то не получалось.

Уже позже, когда мы с ней пили согревающий, успокаивающий расшатанные нервы чай на кухне, она рассказала про Веронику и Леона. Оказывается, Ника не особо хотела быть матерью. Когда Ян начал зарабатывать, она, как и все жены состоятельных мужей, занималась лишь собой, переложив заботу о сыне на плечи Натальи Андреевны.

Юдина в мальчике души не чаяла и когда он погиб, слегла. Еле выкарабкалась. Понимала, что нужно поддержать племянника, но вместо того, чтобы успокоить его, сама перешла на темную сторону. Она одобрила решение Яна, когда тот захотел убить моего отца. Боле того, даже сама требовала мести.

- Эти розы, которые он отправлял тебе, я хоть и не поощряла, но не останавливала его. Пойми, Далия, с гибелью Леона мы не просто осиротели, мы потеряли наши души. Да, ты была безвинным ребенком. Но когда боль лишает тебя человеческого лица, единственное успокоение можно найти лишь в том, чтобы причинить своему врагу любую возможную боль.

- Не думаю, что отцу доставлял боль тот факт, что Ян запугивает меня, - усмехнувшись, я без прикрас, как есть, рассказала события того вечера и объяснила свой поступок и жизнь после него.

Глава 7

Ян Самвел

- Ян, через двадцать минут приземляемся, - сообщает начальник охраны Стас Градов. - Ты уже решил, куда двигаем дальше?

Поднимаю на него тяжелый взгляд и сразу отмечаю усталость, залегшую глубокими складками между кустистых бровей начбеза. Обычно он более сдержан в выражении своих эмоций, но за последние две недели я замучил всех вокруг, да и сам порядком устал.

Но результат стоит потраченных сил и нервов. Сделка, которую удалось благополучно закрыть, выводит мою компанию на новый уровень. Недосягаемый для тех, кто когда-то считал меня отребьем.

Да и хрен с ними. Уже давно перешел ту черту, когда пытался доказать, что я чего-то да стою.

Деньги на счетах и незыблемый авторитет в деловых кругах - результат моей неустанной работы.

Твою мать! Даже в моей голове это звучит круто, если бы ни одно НО!

Две недели назад из дома меня гнала вовсе не нужда закрыть сделку десятилетия. Отнюдь. Будто преследуемый сворой бесов, я сбегал от собственной молодой жены!

Всего за один день она своими голубыми глазами-льдинками разворошила то место, где на выжженной дотла пустоши пробивался гребаный росток моей возрождающейся совести.

До сих пор не могу понять, почему ее слезы, пролитые из бездонных, прозрачных, чистых глаз, заставляют сжиматься от боли и сожаления то место, где раньше обитала душа.

Мне охренеть как не понравились эти чувства. Жестко пресек. Душил в зародыше, заставляя себя следовать выбранным когда-то маршрутом. По-другому расклад меня не устраивал.

Жена мне не нужна.

Мне нужна месть.

Нужно наказать ублюдка Ларина.

Нужен сын.

На этом все!

Далия в мои планы не входит. Понимаю, что она лишь разменная монета в этой войне и ни в чем не виновата, но рисковать я больше не готов. Шлюх, которые способны согреть мою постель, предостаточно. А любви мне больше не нужно.

Это чувство ветреное, ненадежное и охренеть насколько скоротечное.

Поэтому после того, как жена родит мне наследника, я щедро откуплюсь от нее. Дам денег. Открою галерею где-нибудь подальше отсюда. Пускай рисует свои картины и наслаждается беспечной сытой жизнью, как все избалованные богатенькие дамочки.

- Стас, закинешь меня к Вербицкой, и до завтра можешь быть свободен, - наконец принимаю решение.

Сбежав сразу же после брачной ночи, я настолько погряз в работе, что было не до шлюх. Да и в моем положении лучше трахать проверенных баб.

До свадьбы у меня случилась временная интрижка со стилистом, которую наняла помощница. В задачу Вербицкой входило только подобрать соответствующий моему статусу гардероб для Далии, но она как-то сразу запрыгнула и на мой член.

Светлана - интересная личность. Страстная, без комплексов. Трахал ее, пока не женился. Не то чтобы планировал хранить верность жене, но пока она не забеременеет, изменять не собирался. Только после того, что случилось брачной ночью, к жене с переполненными яйцами соваться не резон.

Раздавлю ведь. Напугаю еще сильней.

Даже хмыкаю горько от своих мыслей. Все левые бабы в ближайшем окружении мечтают оказаться в одной койке со мной, но только не жены. Для них я почему-то отталкивающая личность в постели.

Первая меня едва терпела. Все время визжала и не давала доступа к своему телу, боясь испортить его еще одной беременностью. Вторая же боится, словно я демон из ада, все время ревет и тоже не дает.

Заебись я везучий!

После того как проходим регистрацию и садимся в машину, Стас устраивается рядом, вопросительно выгибает бровь и с ехидной улыбкой спрашивает:

- Докладывать?

Набираю в легкие воздух, с шумом выдыхаю и только после этого киваю:

- Докладывай, - шепчу почти обреченно.

Твою мать! С тех пор, как уехал, охрана посылает мне ежедневные отчеты, чем занимается моя молодая супруга. Она даже не подозревает, что за ней неустанно следят. Порхает безмятежно, рисуя свои картины, и радуется, что я свалил. Успокоилась, расцвела. Исчез затравленный взгляд. На всех фото, которые мне присылают, Далия юная, веселая и ни хрена меня не вспоминает.

- Значит так, - тем временем бубнит Градов, листая отчет в телефоне, параллельно скидывая мне снимки и видео. - Ну-у-у, как всегда, встала, отправилась на пробежку, поела. Так… Что еще… Ах, вот! Снова пыталась украсть твоего жеребца. На этот раз задействовала в схеме воздействия на конюха Ахилла. Бедняга отбрехался только благодаря твоей тетке, которая обещала его пристрелить, если он позволит взять девчонке Торнадо. В общем, Далия Николаевна пожалела несчастного и не разрешила псу его загрызть.

На последней реплике только недовольно поджимаю губы и отворачиваюсь к окну.

- Дальше, - толкаю безэмоционально, хотя внутри чувствую, как начинаю закипать.

Безрассудное создание! Вечно что-то вытворяет. Мои люди уже моргать боятся, чтобы, не дай Бог, что-нибудь упустить.

- Ага. Дальше, - продолжает посмеиваться начбез, которого эти отчеты только развлекают. - Ездила на учебу. Очень расстроилась, когда ее работы отозвали с выставки.

- По какой причине? - реагирую сразу. - Да по сравнению с ее картинами все остальные, которые там представлены — обычная мазня!

Градов лишь пожимает плечами:

- Указанная причина отказа цитирую: Несоответствие полотен заданной теме, - хмыкает, охреневая так же, как и я. - Ну, типа, нужно было мазню, а она вложила смысл.

- Разобраться! - рычу сквозь зубы. - Если нужно, смени управленческий состав или даже выкупи эту чертову галерею. Но ее работы должны быть там с их глубочайшими извинениями.

Пока шиплю приказ, изо всех сил себя уговариваю, что делаю это исключительно ради себя. Никто не смеет отказывать жене Яна Самвела. Головы поотрываю!

- Дальше, - прошу, чтобы продолжил.

Градов шумно вздыхает и послушно читает:

- Дальше она поплакала, съела кусок торта в любимой кофейне и снова пошла распускать на лоскуты свой новый гардероб.

Глава 8

Далия Самвел

Возвращаюсь домой незадолго до ужина. Страшно так, что едва дышу, но вечно прятаться тоже не вариант.

Ната дала мне отсрочку. Возможность перевести дух. Ведь Ян вернулся настолько неожиданно, что я снова растерялась. Не факт, что и сейчас соберусь, но хотя бы стоит попробовать.

Несмотря на то, что Самвел практически шантажом заставил меня выйти замуж, все это время свои условия сделки соблюдал неукоснительно. Он сделал так, чтобы мама и Нико сразу же после нашей свадьбы уехали отдыхать. Это был его щедрый подарок теще. Отец даже не смел возразить перед своими деловыми партнерами, чтобы не выглядеть при этом в невыгодном свете.

Ян не ограничивает мое общение с родными. Часто общаюсь с мамой по телефону. А вот с отцом - нет. Тот не желает меня знать, да и я не горю желанием с ним разговаривать.

А еще муж заботится обо мне. У меня есть все, что только могу пожелать. И если не принимать в расчет тот факт, что за мной неустанно следят днем и ночью, больше никакого давления с его стороны не ощущаю.

Он не запрещает мне ходить на занятия. Не ограничивает в средствах или передвижениях. Я веду практически такую же жизнь, как и до свадьбы.

С одним весомым «НО»!

За привилегию быть женой Яна Самвела я вынуждена платить собственным телом!

Возможно, если бы мы начали семейную жизнь как-то иначе, то я смогла бы расслабиться и позволить ему… Ну, или самой соблазнить и…

Боже, Дали! Ты даже про себя не можешь выговорить эти слова! Соблазнительница хренова!

После того, как я, благодаря Наталье Андреевне, заглянула в скрытый ото всех мир Яна и увидела, каким он может быть, вдруг ощутила, как отношение к нему стремительно меняется. Конечно же, я не влюбилась в него, но…

Да, блин!

Глупая! Глупая Далия! Наивная дурочка, которая вдруг решила, что, полюбив, сможет укротить такого человека, как Ян Самвел!

Возможно, это и из ряда фантастики, но мне так хочется дать нам шанс. Хочу, чтобы он видел во мне не только объект для мести, но и женщину, которую можно полюбить.

Только разве так бывает?

Ян, безусловно, слишком искушен, слишком циничен, чтобы довольствоваться только женой. Да еще той, которая боится его и заливает слезами. Смогу ли я найти в его душе местечко для того, чтобы, когда придет время, он не захотел прогонять меня прочь?!

Сколько вопросов. Голова кругом, а нервы на пределе.

Отдаю Натины коробки прислуге и сразу же поднимаюсь в свою комнату. До ужина осталось всего сорок минут. Нужно успеть привести себя в порядок!

Спешно захожу в душ. Щедро лью из ароматных тюбиков, пока намыливаюсь, а когда выхожу, натираюсь молочком для тела. Пока делаю прическу и макияж, непроизвольно прислушиваюсь к звукам, раздающимся за дверями гардеробной.

Страшно от мысли, что Ян в любую минуту может ворваться сюда и вместо ужина захотеть… Захотеть…

Че-е-ерт! Да сколько можно?

Мы столько об этом разговаривали с Натой. Она, конечно, смотрела на меня, как на экзотическую зверюшку, когда, краснея, бледнея и заикаясь, я поведала ей, что с Яном у меня все впервые.

Вот прямо совсем все!

Равнодушные объятия. Поцелуй, словно печать дьявола. И мучительный первый раз, когда кроме боли, стыда и унижения я ничего так больше и не испытала! Ну, то есть не испытала чего-то хорошего, светлого или приятного.

Волшебство обоюдного желания, так и осталось мною не изведано.

Когда дальше просто нет возможности откладывать поход в гардеробную, кутаюсь в пушистом халате и крадучись открываю дверь.

Большой шкаф размером с комнату, который мы делим вместе с мужем на двоих, пуст. В смысле, там нет Яна. Выдыхаю от облегчения и быстро роюсь в ящике в поисках белья.

Выуживаю белый кружевной комплект. С вешалки стягиваю бирюзовое трикотажное платье. Очень красивый силуэт по фигуре, со спущенными плечами. Его выбрала Вербицкая. Разрезать ножницами рука не поднялась. Оно идеально подходит к моим глазам. Да и сидит идеально.

Натягиваю на себя одежду, распрыскиваю в воздухе духами и шагаю в ароматное облако. Когда понимаю, что полностью удовлетворена своим внешним видом, сую ноги в узкие лодочки и выхожу из комнаты.

Взгляд уверенный. Походка от бедра. Выгляжу охренеть как хорошо. Если бы не трясущиеся ноги и нервно подрагивающие пальцы, которые приходится сжать в кулаки, не придерешься.

Эффектное появление в столовой прерывает предательский каблук. Самым кончиком цепляюсь за край шерстяного ковра и совсем неэстетично лечу вперед. Взвизгиваю и зажмуриваю глаза, готовясь к удару, но контакт носа с полом не случается. Крепкие руки мужа успевают подхватить в последний момент, не позволяя рухнуть на пол.

Он помогает мне выпрямиться, слишком крепко притискивая к своему твердому телу. Дрожь проходит вдоль позвоночника в момент, когда он прижимается грудью к моей спине, наклоняет голову и шепчет на ухо:

- Осторожно, Далия. На твои длинные ноги у меня грандиозные планы.

Шарахаюсь в сторону вовсе не потому, что мне неприятны его касания. Как раз наоборот. Стоит его пальцам обхватить мое запястье, как по коже ворохом сумасшедших мурашек растекается приятная истома.

Но я настолько оказываюсь не готова к своим ощущениям на его слова, что сразу нервно дергаюсь. Таращусь испуганно на собственную ладонь, зажатую в его руке и только когда замечаю неодобрительный взгляд Наты, понимаю, что смотрю на нее, как на гремучую змею.

Ян истолковывает мою реакцию по-своему. Сразу мрачнеет, поджимает губы и принимает свое обычное скучающее выражение на лице, которое, как правило, ни сулит мне ничего хорошего.

Вот что я за неуклюжая корова!

Произвела впечатление! Буквально «Вау» эффект! Мало того, что чуть не растянулась перед мужем на полу, так еще и снова продемонстрировала, что не желаю его касаний.

На самом деле не то, чтобы я их сильно жажду, но коль уж мы оказались в таких обстоятельствах, нужно как-то выруливать.

Глава 9

Далия Самвел

- Раздевайся! - слышу грозный приказ и спешно вскакиваю на ноги.

Из-за того, каким способом я добралась до спальни мужа, заколки, которыми была скреплена прическа, разлетаются в разные стороны, напрочь ее уничтожая. Хотя, кого это сейчас волнует?

Передо мной мрачный, злой, разгневанный муж, который снова срывает с себя одежду, как в нашу первую брачную ночь.

Но ведь я не хочу ее повторения. Не хочу, чтобы он снова использовал мое тело физически, при этом полностью раздавив морально. Не хочу боли, которая будто раздирает пополам, заставляя истекать кровью.

Когда Ян сдергивает с широких плеч пиджак и небрежно скидывает на пол, я снимаю лишь туфли. Не отрывая от меня пристального взгляда исподлобья, он берется за манжеты рубашки, выдергивает из них золотые запонки и, даже не посмотрев, куда кидает, просто разжимает пальцы.

Глубокий вдох для смелости… Судорожный выдох... Только вместо того, чтобы выполнить его приказ и снять одежду, срываюсь с места. От неожиданности он даже делает шаг назад, когда на полной скорости влетаю в его грудь. Не заваливаю, конечно, как Ахилла, но вжимаюсь в него всем телом, прижимая ладони к бокам, и, будто это последний шанс в жизни, тарахчу быстрым сбивчивым шепотом:

- Ян, пожалуйста, давай сделаем это иначе…

- Далия…

- Ну, пожалуйста. Знаю, что по одной просьбе в день, но... Открой мне кредит или засчитай за те дни, когда тебя не было, - набираюсь наглости и начинаю торговаться, без конца водя ладонями по его твердой, как камень, груди и бокам.

- Лия…

- Поцелуй меня. Почему ты больше меня не целуешь? - а вот и претензии подкатили. Но в голове такая каша, что некогда разбираться, что уместно предъявлять, а что нет.

После моего вопроса чувствую, как каменеет его тело. От страха, что муж оттолкнет, овиваю его талию руками и сплетаю пальцы в замок на спине. Осознаю, что он может в любую секунду освободиться, но Ян не шевелится, и это вселяет надежду, что я могу достучаться до него.

Но вот муж шумно выдыхает, и большое мощное тело вдруг приходит в движение. Одной рукой обнимает за талию, будто в оковы заковывает. А второй прихватывает широкой ладонью сзади за шею, заставляя посмотреть ему в глаза и тихо, но безэмоционально отвечает:

- Потому что я не целуюсь, Лия. Поцелуи вызывают привязанность, а мне это ни к чему.

Веду ладонями по мощной спине, цепляясь ногтями за рубашку, и встаю на носочки, практически касаясь его губ своими. Такое чувство, что когда он говорит «нельзя», я всеми силами стараюсь доказать, что «можно».

- Совсем никого не целуешь? Или только меня? - шепчу в его губы, продолжая вглядываться в темные зловещие глаза, которые не ведают пощады. Изо всех сил пытаюсь разглядеть там прежний блеск счастливого, любящего, еще живого внутри Яна Самвела.

Чувствую, как его губы растягивает едва заметная улыбка. Он понимает, о чем я спрашиваю. Мне важно знать, целует он красноволосую или нет!

Он вдыхает слишком тяжело, а выдыхает, будто я смертельно его достала, но все же отвечает:

- Совсем никого, Лия!

Улыбка, которая растягивает мои губы, куда более несдержанная. Не хочу мучиться и этим вопросом. С ума сойду, если буду думать, как он касается ее губами.

- Но ты же целовал меня! - счастливый выдох.

- Это была случайность, - жестокий, равнодушный ответ.

Только он не обижает меня. Наоборот, я радуюсь, что со мной он позволяет себе эти случайности.

- Пусть так. Но я буду целовать тебя неслучайно, - заявляю уверенно, прекрасно осознавая, что он может отреагировать жестко, раня меня даже словом. - Пожалуйста!

- Снова просьба, Лия! - рычит, явно теряя терпение.

- Ты же уже согласился открыть мне кредит. Постараюсь в какой-нибудь из дней ничего не просить, - продолжаю сбивчиво торговаться. - А потом я все равно толком не умею. Поцелуй на свадьбе был первым и единственным. А у меня, может, нерастраченная за девятнадцать лет потребность в поцелуях.

Боже! Что я несу?

Но, судя по тому, как замирает муж и с силой вжимает в меня пальцы, понимаю, что он понял все правильно. Пауза, и Самвел вдруг делает быстрый шаг по направлению к кровати. Поскольку я практически вишу на нем, цепляясь за плечи, словно энцефалитный клещ, он двигает и меня.

- Ян… Ян… Подожди... Хотела тебе еще кое-то сказать, прежде чем мы… Мы...

- Ну что еще, Лия? - рычит нетерпеливо.

Понимаю, что еще одного шанса уже точно не появится, поэтому спешно каюсь:

- Я тогда сказала, что меня тошнит от тебя. Так это неправда! - быстро тарахчу, когда снова вижу злость на его лице. - Меня тошнило из-за страха, который вызывал мысли о нашей ночи. Не знала, как все будет... Но это вовсе не из-за тебя.

- Это все? Сейчас тебя не тошнит? - спрашивает со злым сарказмом, все еще пытаясь меня угомонить.

- Мне очень страшно! - вместо того чтобы сказать, что еще как тошнит, выбираю другой способ донести информацию. - Но я не хочу, чтобы из моей постели ты бежал в чужую. Это ранит. Ты знаешь?

Конечно, знает. Ведь когда-то его первая жена изменила ему с моим отцом.

- Нет. Не знаю. Меня это никогда не парило, - Ян говорит так спокойно, так невозмутимо, будто и правда ничего не чувствовал тогда.

Внешне спокоен. Почти равнодушен. Только мужские пальцы с болью впиваются в шею и талию, сжимая меня все яростней.

Ян устал от разговоров. Мое время вышло.

И как всегда, вместо того, чтобы вымолить еще одну минуту отсрочки, безрассудно лечу вперед.

Опускаю ладони на его грудь и сама расстегиваю ряд мелких пуговиц на рубашке. Когда больше не остается ни одной пуговки, берусь за полы и вытаскиваю их из-за пояса брюк.

Муж очень внимательно следит за мной, будто отыскивает следы лжи или неискренности. Вот только все помыслы во мне кристально чисты.

Веду вверх дрожащими ладонями по обнаженной горячей коже его груди, запоминая подушечками пальцев все бугорки и ямочки. Поднимаюсь по шее и замираю на щеках, покрытых колючей щетиной.

Глава 10

Далия Самвел

Всю ночь ворочаюсь с боку на бок, так и не сумев сомкнуть глаз. Казалось бы, должна чувствовать себя разбитой, но во мне, будто вулканическая лава, кипит энергия.

Отрицательная энергия!

Складывается впечатление, что Ян вместе с семенем передал мне и свою вечно кипучую злость. Буквально вибрирую вся. Кручусь на кровати с черными простынями, скручивая их в узлы, и не могу успокоиться.

- Да к черту все! - рычу на всю комнату, когда вихрем слетаю с супружеского ложа и лечу в свою комнату.

Успокоиться не помогают ни горячий душ, ни ледяной. Тело будто распирает изнутри. Хочется вопить, рвать, все крушить на своем пути. В организме назревает глобальная катастрофа. Там словно запустили таймер на уничтожение, который невозможно остановить. Последние секунды и произойдет взрыв.

- Да что же это такое-то? - скулю от бессилия и, схватившись за голову, подлетаю к окну.

Кажется, что за спиной крылья прорезаются. Сейчас бы расправить их да полететь. Хоть на мгновение почувствовать состояние свободы. От всех оков, от всех договоренностей, от всего, что довлеет надо мной, не позволяя дышать полной грудью.

Понимание, что делать, приходит как резкий удар в голову. Не мешкаю. На полной скорости влетаю в гардеробную и хватаю первые попавшиеся вещи. Мама бы пришла в ужас, если бы увидела, как на нагое тело я натягиваю белую широкую юбку в пол и классический приталенный жакет, который сдерживает мою полную обнаженную грудь всего лишь двумя пуговицами.

По фигу как выгляжу! Кто меня увидит в четыре утра?!

Сую ноги в мягкие кожаные балетки, волосы убираю с лица мягким тканевым ободком, оставляя свободно струиться по спине и плечам.

Сойдет, чай не на бал собралась.

Чтобы не разбудить обитателей дома, осторожно выбираюсь из комнаты, слетаю по кованой лестнице вниз и выхожу через заднюю дверь. Прежде чем совершить свою вылазку, захожу в комнату, где обычно спит Ахилл, и знаком даю команду, чтобы следовал за мной.

Сонный Хилли еле глаза открывает, но радостно виляет хвостом и довольно семенит за мной.

По утрам я люблю бегать. Ахилл всегда меня сопровождает. Охраняет, а заодно и сам гуляет. Правда, мы ходим не так рано, но сегодня у меня просто жизненно необходимая потребность.

Я бомба с часовым механизмом, время которой стремительно движется к финалу!

- Пошли, дружок! Мне нужна твоя помощь, - шепчу собаке, когда мы трусцой передвигаемся от дома к конюшне.

В огромном каменном здании с ухоженными стойлами сейчас содержится около семи лошадей. Породистые, дорогие. Все с какими-то титулами и регалиями. Хороши абсолютно все. Но меня интересует только одна.

Торнадо! Личный конь мужа. Зверь среди своих сородичей.

Сколько не уговаривала конюха дать мне его, тот ни в какую. Опасно! Совладать с боевой машиной способен только хозяин.

До этого дня я адекватно воспринимала эти запреты. Но сегодня все переменилось. Мне нужен этот конь, и никакой другой. Если он скинет меня или затопчет, что же… Так тому и быть! Полностью готова принять свою участь.

Даю команду Ахиллу быть настороже. Пес сразу же занимает позицию, готовый за меня, если нужно, и глотку перегрызть. А я, как назло, в таком состоянии, что готова ему это позволить.

Пока персонал конюшни спит, пробираюсь к стойлам, где радостно фыркают лошади, явно почувствовав мое появление. На всех шести я уже каталась. Они приветливо тычутся в мою подставленную ладонь, признавая наше знакомство.

Медленно подхожу к широкому деннику, который выделен для самого строптивого коня. Торнадо опасен. Может укусить, поэтому его держать отдельно от остальных.

- Хороший мальчик, - шепчу, выставляя вперед ладонь, в ожидании, когда монстр подойдет.

Конь фыркает, дает понять, что переступаю черту. Но во мне горит огонь, который может потушить только он. Поэтому отщелкиваю замок и отодвигаю в сторону тяжелую дверь.

Конь нетерпеливо бьет копытом. По дергающейся голове и агрессивно выпученным глазам понимаю, что Торнадо показывает характер. Но поскольку как раз из-за характера его редко объезжают, он явно готов попустить своими принципами.

Сама его седлаю. Проверяю надежность ремней и, прихватив под уздцы, вывожу на улицу. Вставляю ногу в стремя, когда гнедой, пританцовывая, трясет головой. Он будто чувствует мое состояние и азартно фыркает, бросая вызов.

- Тихо… Тихо, Тор! Сейчас полетаем! - любовно глажу по его шее.

- Далия Николаевна, что же вы творите-то? - вдруг слышу еще хриплый ото сна, но явно обеспокоенный голос конюха.

Пулей влетаю в седло и бью ногами под поджарые бока. Торнадо стремглав срывается с места, стразу задавая бешеный темп. Успеваю обернуться и позвать Ахилла, прежде чем конь перелетает через ограждение загона и начинает свой адский забег.

По скорости соперничаем с ветром. Хилли быстро устает, да и, не успевая догонять, почти сразу же отстает. А я низко склоняюсь к шее коня, наслаждаюсь каждой секундой полета.

Хочется откинуться назад, раскинуть руки и захлебнуться мнимой свободой, но я не настолько безрассудна. Просто сливаюсь с Торнадо в единый организм, сжимаю коленями бока и позволяю сумасшедшую гонку.

Лишь дав ему возможность нарезвиться вдоволь и показать свой характер, начинаю постепенно брать бразды правления в свои руки. Направляю, придерживаю, даю понять, что веду все равно я. Тор испытывает меня. Встает на дыбы, пытается стряхнуть со спины. Умело выдерживаю все фортели и снова сжимаю бока, уверенно управляя зверем.

Гнедой, наконец, признает мое главенство и, послушно опустив голову, трусит к конюшне. На душе светлая радость. Та злость, которая буквально сводила с ума, утихает, и ее место занимают покой и удовлетворение.

Как бы мне не нравилось ездить на Торнадо, понимаю, что нужно возвращаться. Не хочу, чтобы из-за меня у конюхов были неприятности. Ведь, по сути, коня я украла.

Но стоит нам спуститься с поля, как замечаю мрачную темную фигуру собственного мужа, который стоит у входа в денник. По спине проходит холодок ужаса, когда вижу его перекошенное от гнева лицо. Вот вроде стоит спокойно, а за километр ощущается его агонизирующая злость.

Глава 11

Ян Самвел

- Ян Владимирович, вы уже определились насчет благотворительного вечера? - деловито спрашивает помощница и заносит ручку над своим ежедневником, чтобы внести изменения в расписание.

- Я так понимаю, что отказаться не получится? - задумчиво хмурю брови, изо всех сил стараясь сосредоточиться на рабочих моментах.

Только куда там!

Уже давно привык работать без выходных. Даже если позволяю себе отдых, всегда на связи. Мои подчиненные придерживаются такого же графика. Возможно, это жестко, но достойная зарплата умеет замотивировать добросовестных сотрудников.

Моя помощница ради зарплаты, которую ей плачу, готова работать двадцать четыре на семь, без всяких там отпусков и отгулов. Деловая, пробивная баба, которая ради своего босса, если нужно, способна даже глотку перегрызть.

- Губернаторский бал, - многозначительно пожимает плечами Елена, но я уверен на все сто процентов, что если я сейчас скажу, что поехать не смогу, она найдет способ загладить мой промах перед высокопоставленным чиновником.

- Тогда ответь согласием, - устало выдыхаю и снова отворачиваюсь к окну.

Сегодня воскресенье. На неделе обычно работаю в офисе, а вот в выходные бывает, что из дома. Здесь думается лучше. Покой. Тишина и...

Так и не успеваю закончить мысль, когда слышу заливистый, счастливый смех жены, который раздается с лужайки заднего двора. На мгновенье прикрываю глаза, тру переносицу, будто смертельно устал, и снова смотрю на лужайку.

Лия не заставляет себя долго ждать. Перед окнами вихрем пролетает сначала с ног до головы измоченный Хилл, за ним с громким ором несется такой же сырой младший брат Далии, а замыкает озорную троицу моя молодая мокрая жена с водяным пистолетом в руках.

Слышу, как за спиной раздаются сдержанные смешки Градова и, будто очнувшись, оборачиваюсь и смотрю на свою помощницу.

В отличие от Лии, которая рассекает по двору в топе и коротких шортах, которые открывают ее охрененно прекрасные длинные ноги, Елена упакована по-деловому.

«Тошно ей, наверное», - вдруг в голове возникает непонятная забота, и я почти ошалело трясу головой.

- Вы будите один? - снова делает пометки в ежедневнике Елена.

- Нет. Я буду с женой, - выдаю на одном дыхании и решительно захлопываю рабочий ноутбук. - На сегодня, пожалуй, хватит. Отдыхайте.

Елена несколько раз удивленно хлопает глазами, будто даже не догадывается, что эта команда означает. Но потом все же встает, нерешительно смотрит на все еще посмеющегося Стаса, кивает и, наконец, выходит.

- Ты давай тоже… Отдыхай, - хмуро указываю на дверь начбезу.

- Какая отличная идея, босс! - ржет Градов и вскакивает на ноги. - Ты бы тоже пошел. Развеялся. Побегал по лужайке. Побрызгался водичкой, - и, сука, бровями игриво дергает.

- Градов! - толкаю сухо.

- Молчу, молчу, - к двери поворачивает, но прежде чем выйти, выставляет в мою сторону палец, будто пистолет, и, придуряясь, пищит: - Пиф! Паф!

Вот вроде взрослый человек, бывший спецназовец, а серьезности не добьешься!

Когда Стас покидает кабинет, оставляя меня одного, снова поворачиваюсь к широким французским окнам и смотрю на улицу.

Там полным ходом идет полномасштабная война с использованием водных забав. Весь газон уже затоплен! Но, кажется, моей жене все равно. Она радуется, будто ребенок вместе с братом. Никогда не видел, чтобы так играли с детьми.

Видно, что Далия обожает Нико. Бля-я-ять! Нико! Даже плечами брезгливо перебираю.

Мелкий, хоть и носит имя своего папаши, слава Богу, на него не похож. Что он, что Лия, на мое счастье пошли в мать. Не представляю, как бы терпел здесь внешне похожего Ларина. Да меня от одной мысли об этом трясет.

Долго сопротивлялся приезду мелкого. Но поскольку я не разрешаю Далии ездить в дом отца, пришлось согласиться на приезд Нико. Сначала, на время пребывания сопливого засранца, планировал свалить в офис, но время шло, а я так почему-то и не уехал.

Дела тоже идут не очень продуктивно. Все больше отвлекаюсь на то, что происходит на моем собственном дворе.

Грива белых волос снова мелькает перед окнами и я замираю.

Черт побери! Что же в тебе есть такого, отчего я совсем потерял покой?

Ведь дело даже не в ее красоте. И не в охрененной фигуре, страстности или отзывчивости.

Мне кажется, что вся суть заключается в ее какой-то невероятно чистой, непоколебимой доброте. Она, словно солнце, освещает все вокруг. В ней страсть соперничает с нежностью. А чистоту ее помыслов не может затмить даже море порока, в которым ежедневно топлю ее невинную душу.

До сих пор с трудом верю в ее невинность. Хотя сам лично вскрыл. Тут не оспоришь. Но то, как она отвечает во время секса, как отдается, вносит диссонанс в мою картину мира.

Далия какая-то нереальная, черт бы все побрал!

Сопротивляюсь чувствам и эмоциям, которые накатывают, как девятый вал рядом с ней. На каждом, твою мать, шагу.

Да что говорить! Меня! Взрослого половозрелого мужика положила на лопатки вчерашняя девственница, когда налетела на полной скорости и нагло заявила, что собирается целовать, закрывая, видите ли, девятнадцатилетнюю нерастраченную потребность!

И целует ведь! При каждом удобном и неудобном случае. Утром за завтраком. Перед тем, как уходит на учебу. Когда возвращается или просто сталкивается со мной в коридоре.

Как не пытаюсь ее игнорировать, Далия все равно прижимает свои греховные губы к моей щеке, губам, шее или даже лбу! Но эти поцелуи я еще могу стерпеть. А вот сопротивляться тому, что происходит каждую ночь - уже за гранью моих возможностей.

Каждое слияние - это пуля, выпущенная в голову. Легче заставить сердце не биться, чем не отвечать на ее неумелые лобзания. Да меня кроет так, что готов из кожи вылезти.

Ни разу! За все то время, которое трахаю ее, ни разу не ответил на поцелуи. Всем своим видом даю понять, что мне не нужны ее сопливые нежности. Мне нужно только ее тело и то, что оно может дать. Но! Стоит Далии отцепиться от меня губами, как сам делаю все возможное, чтобы она прижалась вновь.

Глава 12

Далия Самвел

Снова переворачиваюсь с боку на бок, но уснуть так и не могу. А все потому, что муж сегодня не соизволил снизойти до меня.

Вернее, несмотря на позднее время, он закрылся в своем кабинете и все еще работает.

Ночь на дворе! Вот что можно делать в такое время?

Самвел не пропускает ни единой возможности, чтобы зачать сына. А сегодня мало того, что весь день ведет себя странно. Так еще и не прикасается ко мне, будто уже надоела.

Может, это из-за Нико? Может, зря попросила, чтобы Ян разрешил брату навестить меня. Но я так по нему соскучилась, что просто не смогла уже терпеть. Да и Нико постоянно спрашивал, когда мы встретимся.

Вообще день прошел просто замечательно. Думала, муж уедет, дабы избежать раздражения по случаю приезда в его дом еще одного Ларина, но Ян сначала засел в кабинете, а потом и вовсе вышел к нам. Мне даже показалось, что он неплохо поладил с Нико, но когда я попрощалась с братом и вернулась, Ян явно был чем-то загружен.

Весь вечер смотрел на меня как-то странно. За ужином почти не разговаривал. А теперь и вовсе не пришел в комнату.

Вот что могло случиться за те десять минут, пока я бегала за одеждой Нико? Ума не приложу!

Снова совершаю резкий переворот, путаясь в подоле сорочки. Раздраженно поправляю одежду, укладываюсь, делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться, но быстро сдаюсь и вскакиваю с кровати. Терпения не хватает лежать и мучиться раздумьями. Нужно спуститься и посмотреть, чем там муж занимается.

Уже берусь за ручку двери, когда понимаю, что чуть не вышла из комнаты в тонкой шелковой сорочке, с открытыми плечами и спиной. Спешно натягиваю халат, от нетерпения притопывая ногой. Быстро завязываю пояс на талии, но поскольку спешу, скользкий шелк тут же расходится, оставляя полы распахнутыми.

Сойдет. Вполне прилично. Все равно в это время по дому, кроме меня и Хилли никто больше не бродит.

Топая босыми ступнями по ковру, пролетаю коридор, спускаюсь по лестнице и на цыпочках подхожу к кабинету. Задерживаю дыхание, подставляю ухо к дверям в попытках расслышать хоть какие-то звуки.

Некоторое время, кроме тишины, ничего не улавливаю. Но вот вдруг раздается грозный рык мужа, адресованный кому-то невидимому. Спешно отскакиваю от дверей, так как совершенно не хочу попасть под тяжелую руку.

Работает? Вот и пускай себе работает! Мешать не буду.

Пячусь назад, уже собираясь подняться наверх и продолжить тягостное ожидание, когда осознаю, что не хочу сидеть одна. С другой стороны, не будить же весь дом из-за того, что мне делать нечего.

Разворачиваюсь и иду на кухню. Открываю холодильник, чтобы достать кувшин с холодным лимонадом, когда замечаю сладкий привет от мамы. Торт!

Вообще я ни разу не ночная жрица, но при виде моего любимого торта, который заботливая мамочка прислала с курьером, отказаться не могу. Настроение как раз располагает. Да и слюна, которая сразу стекает по подбородку, дает понять, что теперь точно не усну.

Осторожно выуживаю широкий противень из холодильника и ставлю на стол. Пока ищу вилку, даже руки трясутся, как хочу кусочек. Но первая почему-то попадается ложка, которую сразу же хватаю. По фигу!

Зачерпываю нежное, пропитанное сметаной слоеное тесто, которое буквально растворяется на языке и с громким стоном отправляю в рот.

Экстаз! Чувствую, как глаза закатываются. Даже не догадывалась, что так соскучилась по своему любимому лакомству.

- Что ты делаешь? - вдруг за спиной раздается резкий голос, и я подскакиваю на месте.

Медленно оборачиваюсь и предстаю перед мужем с очередной ложкой торта во рту. Сначала заторможено моргаю пару раз, а потом начинаю шевелить набитой под завязку челюстью.

Самвел, как всегда, хмурится. Вот что за человек? Он как-то странно обводит кухню взглядом, будто кого-то ищет, а потом снова смотрит на меня.

Красивый такой. Почти домашний. В обычных свободных штанах и футболке. Волосы растрепаны, будто он много раз запускал в них пальцы.

Хочется подойти к нему. Обнять. Прижаться. Но мы же оба знаем, что внешность обманчива. За вот этой, казалось бы, мягкой оболочкой скрывается самый настоящий дьявол!

- Ем, - обреченно выдыхаю.

- Торт? В двенадцать ночи? Серьезно? - вдруг выгибает дугой брови и усмехается.

Философски закатываю глаза, пожимаю плечами. Мол, бывает. Ничего такого. А потом проглатываю пережеванное лакомство и объясняю:

- Мама прислала мой любимый торт. Не смогла отказаться, - ложкой в него тычу и грустно сообщаю: - А вообще, по ночам я могу есть только в одном случае.

- В каком же? - Самвел складывает руки на груди и прижимается бедром к стене, будто его эта тема действительно интересует.

- ПМС, - с тоской выдыхаю и снова зачерпываю ложкой торт.

- ПМС? - спрашивает муж, и я могу поклясться, что вижу смех в его всегда очень серьезных глазах.

- Угу. ПМС. Только перед месячными на меня нападает такой жор, - понимаю, что сама расстраиваюсь.

Полтора месяца прошло со дня свадьбы. Как мы только с Яном не… К-хем. Не пытались зачать ребенка. В каких только позах и местах. Да во мне спермы больше, чем в репродукционной клинике. Может, я бесплодная?

- Дашь попробовать? - тем временем муж отталкивается от стены и делает шаг в мою сторону.

- Торт? - недоуменно глазами хлопаю.

- Торт, - кивает дьявол и прошивает меня своим жгучим темным взглядом. - Это же из-за него ты так громко стонала.

- Да? - серьезно, что ли? Даже не заметила. Хотя, в принципе, такое и раньше бывало. - Прости.

- Ничего. Мне понравилось, - говорит и еще ближе пододвигается.

Теряюсь. Находясь под действием его бархатного голоса и горящего взгляда, вместо того, чтобы достать чистую ложку, протягиваю свою.

Ян подходит почти вплотную. Осматривает меня с ног до головы и тихо, но твердо произносит:

- Не ходи больше по дому в таком виде.

Опускаю взгляд вниз, замечая, как через тонкую ткань четко проглядываются торчащие соски и согласно киваю.

Глава 13

Далия Самвел

- Лийка, я тебя ищу по всему дому, а ты все еще завтракаешь! Пора собираться. Водитель уже ждет, - раздается за спиной удивленный голос Натальи Андреевны.

Нехотя отрываю от столешницы уже прилипшую от долгого лежания щеку и оборачиваюсь к женщине. По времени уже действительно пора собираться. Сегодня к двенадцати меня ждут в одном из элитных бутиков. Нужно выбрать платье, в котором я отправлюсь на благотворительный вечер вместе с мужем.

Впервые со дня свадьбы Ян выводит меня в свет в качестве своей жены. Понятно, что я должна блистать среди богато разодетой публики, чтобы соответствовать статусу мужа.

Вот только настроения совсем нет.

Медленно допиваю из чашки уже остывший чай, полностью игнорируя тосты, которые лежат рядом на тарелке. Нет аппетита.

- Нат, а может, перенесем? - вяло выталкиваю и перевожу измученный взгляд на тетку мужа.

- Почему? В чем дело? Ты плохо себя чувствуешь?

Ната недоуменно обводит взглядом мой домашний плюшевый костюм с мишками, который я надеваю только в случае глубокой хандры, и заботливо подставляет ладонь ко лбу.

- Мне просто грустно, - шумно выдыхаю, а потом просто обнимаю Наталью Андреевну за талию и прижимаюсь щекой к ее груди.

Она, как всегда, на мгновение теряется от моих нежностей, но потом обнимает в ответ и нежно гладит по голове.

Я тактильный человек. Когда мне грустно, радостно или… Да по фиг как! Мне нужны объятия, чтобы прожить свои эмоции. Ната свыклась с подобными причудами. Поняла, приняла и теперь каждый раз, когда тянусь к ней, с радостью отвечает.

А вот с мужем все обстоит весьма печально.

С ним я каждую минуту будто на поле боя. Между нами холодная война. Настолько я тянусь к нему, настолько он отдаляется.

Невозможный тиран и деспот!

Порой фантазирую, как мы стоим на краю обрыва, и я своими руками сталкиваю его в пропасть. Вот насколько он бесит!

Иногда кажется, что он даже смотрит сквозь меня. Я для него будто пустое место. Досадное недоразумение. Надоедливая прилипала.

Ян не позволяет себя вот так обнимать. Не позволяет просто прижаться. Про поцелуи вообще молчу. Там у нас не просто бои. За право коснуться его губами веду полномасштабные сражения.

Только во время интимной близости Самвел проявляет эмоции. Хотя, возможно, я просто придумываю это себе. Но иногда кажется, будто он нуждается во мне. Сжимает крепко. Долго не отпускает. Доводит до изнеможения своими ласками. Умышленно продлевает наше безумие. Выматывает так, что я тупо отключаюсь в его руках.

И все для того, чтобы вновь оставить одну.

Ян пошел на уступки. Теперь остается со мной. Если не трахает, то просто лежит молча рядом. Не касается. Ждет, когда усну. Просыпаюсь всегда одна, с чувством невероятного разочарования.

А это его грубое, циничное: «Я буду трахать тебя, пока не родишь мне сына». Ненавижу это слово. Трахать! Оно будто обесценивает все, что между нами происходит. Опускает до банального сношения ради размножения.

Ни любви тебе, ни привязанности. Ни просто нежности или хотя бы элементарной симпатии.

- Что случилось? Это из-за Яна? - тем временем Ната продолжает тактично лезть в душу.

- Все в моей жизни из-за Яна, - философски пожимаю плечами. - И, к сожалению, не все из этого хорошее.

- Я думала, что дела у вас идут на лад. В последнее время вы достаточно тихо и мирно существуете.

- Вот именно. Тихо, - отодвигаюсь от Наты и грустно усмехаюсь. - Днем мы не разговариваем, потому что у него работа. А ночью - потому что он делает желанного сына.

- Ох, Далия! - смеется Ната. - Ну ты скажешь тоже. Разве когда мужчина каждую ночь делает вместе с тобой желанного сына - это плохо?

Поднимаю на нее полный тоски взгляд и тихо произношу:

- Наверное, хорошо. Только при условии, что после его рождения он не выкинет меня из своей жизни, отобрав ребенка.

- Лия… - с сочувствием выдыхает. - Все изменится. Вот увидишь. Нужно только чуть-чуть подождать.

- Так я жду. Жду, - протяжно выдыхаю и, наконец, слезаю с высокого табурета, чтобы идти собираться.

Сил нет смотреть на наполненное сожалением лицо Наты. Знаю, что она симпатизирует мне, но против племянника не пойдет. Если Ян решит выкинуть меня из своей жизни, она примет его выбор.

Тоскливо шаркая тапочками по мраморному полу, прохожу холл, чтобы подняться по лестнице, когда меня окликает один из охранников.

- Далия Николаевна, в парке уже огородили территорию и расставили мишени. Снаряжение для стрельбы из лука тоже привезли. Сообщите, когда решите практиковаться.

- Хорошо. Спасибо, - равнодушно пожимаю плечами и снова продолжаю путь.

Еще пару дней назад идея поупражняться с луком казалась такой замечательной. Давно не стреляла. Решила наверстать упущенное. Попросила у мужа разрешение, и вот площадка уже готова, а я - нет. Настроение на нуле. Хочется плакать. Руки опускаются, как тоскливо.

Чуть больше месяц назад, когда мы ели торт на кухне, и я попросила Яна провести со мной ночь, он уступил. Только после этого муж наглухо закрылся от меня. Равнодушный монстр будто вернул контроль над своими чувствами, вновь превращаясь в бездушного робота.

Вот интересно, если в этом месяце я все же забеременею, он прекратит со мной общаться? Сразу вычеркнет из своей жизни за ненадобностью или подождет рождения ребенка?

Пока едем в бутик вместе с Натой смотрю с тоской в окно, продолжая грузиться невеселыми мыслями.

А может, и хорошо, что я не беременею? Третий месяц подряд месячные приходят ровно в срок. Врач говорит, что нормально при активной сексуальной жизни не беременеть до полугода. А мне кажется, что это мой организм бунтует и не желает размножаться без любви.

Правильно! Вот когда Самвел влюбится в меня и поймет, что никуда не хочет отпускать, тогда и будет ему сын. А так Далия Ларина в неволе плодиться отказывается. Вот ответит мне взаимностью, тогда и поговорим.