Предатель. (не) Уходи!

Глава 1

– Ась, а вы за третьим собираетесь? - Катя ловко хватает меня под локоть, когда я направляюсь на поиски мужа.

– Да как-то не задумывались, - завороженная красотой платья невесты и сверкающими пайетками, останавливаюсь. - Катюш, тебе очень идет это платье!

– Не переводи разговор, - щебечет подруга, ослепительно улыбаясь. - Мне же любопытно узнать, что у тебя сейчас происходит.

Катя бросает озабоченный взгляд мне через плечо, так, что мне приходится тоже повернуть голову в ту сторону. Я думала, что она приметила моего мужа, но нет, невеста сосредоточенно наблюдает за ссорой каких-то дальних родственников.

– Катюнь, ну правда, мы только недавно начали высыпаться. Я еще от предыдущих родов не отошла.

Рождение Илюшки далось мне с большим трудом. Тяжелые преждевременные роды, экстренное кесарево и долгое восстановление. До сих пор стесняюсь жуткого шрама, оставленного безалаберным хирургом.

– Оу, так он поэтому в последнее время ходит довольный, словно кот объевшийся сливками?

– Ты о чем? - удивленная, внимательно смотрю на подругу. - Пашка такой же, как и всегда.

– Тебе конечно виднее, - небрежно бросает Катя, отмахиваясь, - Но он действительно выглядит счастливее, чем пол года назад. Как у вас кстати, на личном?

Подруга поддевает меня локтем, словно подначивает. Спешно смотрю по сторонам, в надежде пересечься взглядом с мужем и под этим предлогом избежать неприятного разговора.

– Ну, - начинаю уклончиво, - Сама понимаешь, маленький Илюшка, дочь подросток. Да и на работе у Пашки проблемы.

– Понятно, значит все по прежнему? Проще говоря: ни-фи-га?

Пытаюсь понять, издевается ли она, или действительно беспокоиться.

– Кать, может не сегодня об этом? Все-таки такой день, где, кстати, твой жених?

Подруга озадаченно смотрит по сторонам.

– Блин! С минуту на минуту объявят наш танец. А ведь и правда, где он?

Вижу как Катюшка начинает паниковать, поэтому предлагаю ей обойти первый этаж, а я сама загляну на второй.

Особняк, в котором она с Русланом проводят торжество, расположен в двадцати километрах от города, в живописнейшем месте - в сосновом бору. Воздух здесь наполнен ароматом хвои, а прохладу в столь знойный летний день можно получить на небольшом озерце в центре закрытой территории. Вечером нас ждут танцы, фейерверки и море развлечений.

Сам особняк просто огромный! Просторный зал, в котором буквой “П” расставлены столы на сотню гостей, не меньше. Сауна, игровая с бильярдным столом, несколько спален, технические помещения. Второй этаж такой же большой, как и первый. Несколько спален, туалетных комнат, душевая, библиотека и особенно полюбившееся мне место - открытая терраса. Я самолично украшала её накануне свадьбы, вчера вечером. С наслаждением наблюдала за закатом, скрывающимся за ветками сосен.

Когда дети вырастут, с удовольствием бы перебралась в подобное место. Но пока школа, детский сад, да и Паши напряженная работа, требующая постоянного нахождения в городе.

Гости, одетые в нарядные платья и строгие костюмы, оживленно переговариваются, громко смеются и о чем-то оживленно спорят. Я оглянулась, чтобы убедится, что Руслан не спрятался среди большой толпы.

Предупреждаю тамаду, что танец молодоженов придется отложить ненадолго, а сама быстрым шагом покидаю зал.

Бросаю беглый взгляд в сторону выхода. Паша предупреждал, что ему нужно отлучиться по работе. Даже заранее полученный отгул у начальства не освобождает от решения жизненно важных вопросов фирмы. Еще не вернулся, значит можно заняться поисками Руслана.

Как же все-таки хорошо, что удалось перевести Катино внимание с моей личной жизни на её. У нас с мужем в последнее время действительно не все так радужно, но оно так и бывает, когда привычный быт нарушается топотом маленьких ножек бессонными ночами.

Стоило мне вспомнить о детях, как тут же раздается звонок от старшей дочери.

– Да, Василис, - говорю с придыханием, поднимаясь по лестнице.

– Мам, можно ко мне гости придут?

– Василис, мы же это обсуждали, никаких гостей, пока приглядываешь за братом.

– Ну мааам, - стенания в трубку становятся просто невыносимыми и я начинаю заводиться, когда дочь говорит со мной в подобном тоне.

– Так, не мамкаем. Мы это уже обсуждали, - стараюсь сделать так, чтобы мой голос звучал максимально строго, а сама параллельно начинаю просматривать комнату за комнатой, в поисках жениха. - Мы же договорились, что сегодня ты подглядываешь за Ильей, а завтра гуляешь хоть весь день.

– Мам, ну пожалуйста, мы тихо!

– Нет, ты сама вызвалась, чтобы заработать денег, помнишь?

Дочка начинает возмущаться и пытаться меня переубедить, но я шикаю на нее.

Из дальнего конца коридора до меня доносятся голоса и странные шорохи.

– Я перезвоню, - коротко проговариваю в трубку и отключаюсь, игнорируя нытье дочери.

Чувствую, как учащается сердцебиение. На дверной ручке дальней комнаты висит пиджак жениха. Напрягаюсь каждой клеточкой тело. Ясно, какие ассоциации у меня вызвал элемент одежды висящий на двери. Правда, в отелях для этого используют галстуки, при отсутствии табличек.

Визуализация

Павел Валерьевич Балановский, 40 лет

Ася Николаевна Балановская, 37 лет

Василиса Павловна Балановская, 15 лет

Илья Павлович Балановский, 2,5 года

Руслан Алексеевич Морозов, 38 лет

Екатерина Сергеевна (Мищук) Морозова, 36 лет

Елизавета Сергеевна Мищук, 22 года

Глава 2

– Милая, вы чего тут столпились? - Руслан с лучезарной улыбкой смотрит на растерянную Катю и переводит взгляд на меня, - Что-то стряслось?

Стою и просто открываю рот, не в силах вымолвить ни слова. Мне не хватает воздуха и чувствую, что вот-вот меня накроет волной истерики. Перевожу взгляд на Катю, в поисках поддержки.

На её лице отображается весь возможный спектр эмоций от гнева, злости, до растерянности и печали. Кажется, она тоже понимает, что к чему идет.

– Ась, может там кто-то из гостей? - теперь уже с её губ слетает слабое оправдание.

Катя тут же приобнимает меня за плечи.

– Да что тут происходит? - Руслан все еще не понимает, но явно нахмурился, увидев наши лица.

Я спешно соображаю, что же делать. Первой мыслью было попросить Руслана выбить дверь и поймать мужа на горячем. Но ведь внутри действительно может быть кто-то из гостей. Не исключено, что Паша просто оставил пиджак.

Хотя, все это глупости. Зачем мужу подниматься на второй этаж? В других комнатах его нет.

Ноги подкашивает и, чувствую, меня сейчас стошнит.

Перевожу взгляд на молодоженов и неуверенно, дрожащим голосом шепчу, едва шевеля губами:

– Катюша, спускайтесь вниз, у вас же сейчас танец, а я скоро подойду, - да, мне кажется, это самое лучшее решение для того, чтобы не омрачать праздничный день своей подруге. Скандалы и возможная драка явно не входили в планы праздника.

– Ты уверена? - подруга комится на запертую дверь и на меня.

Нет. Я совсем не уверена. Но, кажется, так должны поступать друзья. Думать о том, что сейчас важнее. А свадьба важнее, чем разборки между супругами. Да и, честно признаться, мне просто невероятно стыдно. С вероятностью девяносто пять процентов, за дверь мой муж, совершает непотребства. А стыдно мне.

Нерешительно киваю головой в ответ.

– Просто наслаждайтесь вечером, я как-нибудь сама, - робко шепчу, пытаясь утихомирить вихрь мыслей в голове.

Катя крепко меня обнимает, гладит по руке и шепчет на ухо:

– Все будет хорошо, спускайся скорее, как разберешься.

– Малыш, так чего случилось?

Руслан подходит ближе, Катя отпускает меня и хватает мужа за руку, разворачивая в направлении к лестнице.

– Ничего страшного, мы тебя потеряли! Пойдем скорее.

Подруга целует мужа в щеку и тянет за собой. Я остаюсь одна в пустом коридоре, перед запертой дверью. Шепот и возня стихли, а это значит, что те, кто внутри, прекрасно нас слышали.

Набираю в грудь побольше воздуха и стучусь.

Я делаю глубокий вдох, пытаясь успокоиться, но в груди всё равно ощущение, будто разрывается что-то хрупкое.

– Паша! – произношу я, не в силах сдержать дрожь в голосе. – Открой!

Мой голос звучит как крик из глубины души, наполненный страхом и отчаянием. Я не знаю, что делать дальше. Словно в ответ на мой стук, внутри на мгновение раздается шорох, и я чувствую, как время вокруг замирает.

Что если он не откроет? Или напротив, откроет? Что если я увижу его с другой женщиной? Эти мысли терзают меня, и я снова стучу, сильнее, зная, что меня и так прекрасно слышно.

– Паша! – повторяю, и на этот раз в голосе уже нет настойчивости, только паника. Голос предательски дрожит.

На душе ужасно холодно. Чувствую себя так, будто мою голову все это время под водой держали. А сейчас резко вытащили. Безудержный стук сердца отдает в ушах так, что кажется барабанные перепонки сейчас лопнут.

Я закрываю глаза, пытаясь собраться с мыслями, но вместо этого в голове лишь хаос. Страх, гнев, стыд - всё смешивается в одно целое. Я не могу поверить, что это происходит со мной. Всё, что мне нужно - это выяснить правду. Но что если правда окажется невыносимой?

❤️Дорогие читатели!❤️

Вновь приветствую вас на страницах своего романа!

Если Вам понравилась книга, поставьте пожалуйста лайк (“Мне нравится”) ⭐️ на странице книги.

А также добавляйте книгу в библиотеку, чтобы не пропустить выход новых прод.

Сделать это можно вот тут:

Для тех из Вас, кто еще не отслеживает меня, подпишитесь, пожалуйста, на мою страничку (если еще не сделали этого), чтобы в числе первых узнавать о новостях и обновлениях, а также о новых книгах (( )). С любовью, Ваша Ксения Н.

Глава 3

Чувствую, как холодный пот стекает по спине. В голове мелькают мысли: Что если это правда? Что если я всё это время была слепа?

Проходит несколько долгих мгновений, и я начинаю думать, что, возможно, он не услышал. Или просто напросто не хочет открывать.

Сердце екает от крошечной надежды, что я ошиблась и за дверью все же не мой муж.

В ушах ужасный звон. На нижнем этаже заиграла прекрасная мелодия свадебного танца молодоженов. Доносящаяся до меня песня кажется далекой, словно проходящей через невидимую завесу. Все вокруг вмиг начинает казаться нереальным, словно события происходят во сне. Вот только я никак не могу заставить себя проснуться.

И вдруг за дверью раздается тихий женский шепот. Я вновь прижимаю ухо к деревянному полотну, пытаясь уловить, что происходит внутри.

– Паша! – снова зову, но на этот раз с отчаянием.

Наконец, словно в ответ на моё волнение, дверь слегка приоткрывается. Я вижу лицо мужа оно напряжено, но как всегда непоколебимо сурово.

– Ася, что ты здесь делаешь? – в голосе мужа нет и намека на стыд или страх, скорее укор. Его брови насуплены.

Я не знаю, что сказать. Слова застревают в горле. Вместо этого просто смотрю на него, ошарашенная исходящей от мужа уверенностью.

В этот момент за его спиной мелькает тень и я понимаю, что он не один. Чувствую, как внутри меня всё сжимается, худшие опасения подтвердились.

– Кто с тобой? – спрашиваю я, стараясь сохранить спокойствие, но голос предательски дрожит и срывается.

Он на мгновение мешкает, но затем начинает напирать на меня, не давая проникнуть в комнату.

– Там… ничего для тебя интересного, – произносит он так, словно я лезу не в свое дело. Суровый взгляд и играющие желваки вторят словам мужа.

В этот момент я понимаю, что не могу больше врать самой себе. Все эти дни, недели, месяцы, когда я пыталась убедить себя, что всё в порядке, что у нас идеальная семья - всё ложь. Я чувствую, как гнев и отчаяние начинают закипать внутри меня.

– Пусти меня, - пытаюсь прорваться, но натыкаюсь на мощную мускулистую грудь Паши, перегородившую проход.

– Повторяю, тебя это не касается, - нотка холодной жестокости проскакивает в голосе.

Я мешкаю от такой непривычной интонации в голосе мужа, обращенной ко мне. И этой доли секунду хватает для того, чтобы Паша окончательно оттеснил меня в коридор и плотно закрыл за собой дверь.

– Ты изменяешь мне?! – произношу я трясущимся от волнения голосом.

– Ты спрашиваешь или утверждаешь?

Паша выглядит ошеломляюще спокойным. Не замечаю каких-либо изменений в цвете лица. Он не пытается меня успокоить, не подтверждает и не отрицает свою вину. И в целом выглядит так, словно ничего не произошло. Вот только внутрь комнаты пускать меня явно не собирается.

– Я все слышала!

Муж молча смотрит на меня, внимательно изучая. Глаза не прячет и не отводит. Ситуация в целом заводит меня в тупик и я не знаю, как реагировать. Паша ведет себя не так, как я того от него ожидаю.

– Я слышала, что вы там творили. Я утверждаю, - цежу сквозь зубы, пытаясь сдерживать подступающие слезы, - Что ты мне изменяешь!

Я не выдерживаю и опускаю глаза. Мой взгляд невольно падает на открытую ширинку и рот сам собой открывается от удивления.

Паша прослеживает направление моего взгляда и не торопясь застегивает ширинку на брюках, которая все это время была расстегнута. Скрещивает руки на груди.

– Слушай, да в чем проблема? Ночевать же я домой прихожу, - невозмутимый взгляд моего супруга вводит меня в ступор.

– Так это не первый раз? – слова застревают в горле, сердце словно обливают серной кислотой, оставляя после себя выжженную землю.

– Неужто тебя это волнует? – кривится Паша. – Ты же кроме детей ничего не видишь.

В этот момент я понимаю, что больше не могу пребывать в неведении и за счет того, что Паша стоит в расслабленной позе, быстрым движением руки толкаю дверь.

Муж не сразу успевает среагировать, хватая меня в охапку. Дверь открывается всего лишь на несколько секунд, но в открывшемся просвете я замечаю её…

Паше не составляет никакого труда отодвинуть меня в сторону и вновь встать между мной и дверью.

– Ты… как ты можешь? - шепчу одними губами, слезы все же катятся по щекам. - Как ты мог? Да еще и с Катиной младшей сестрой...

– Так тебя задевает, что я сплю с другой, или что лучшая подруга знает и молчит?

Глава 4

Я стою огорошенная и не знаю, что сказать. Меня словно ударили по голове чем-то тяжелым. В голове быстрыми вспышками проносятся мысли, которые мне не удается задержать. Но вот слова мужа постоянно прокручиваются.

Паша. Лиза. Катя.

Мой муж спит с Лизой.

– Но ведь она младше тебя на сколько, на восемнадцать лет? - слова даются мне с трудом.

Лиза годится ему разве что в дочери. Но ни как ни на роль пассии.

Мы с Катей только школу заканчивали, когда у неё родилась сестренка. И я прекрасно помню, как у подруги начались проблемы со сном после появления младенца. Как только Катя стала совершеннолетней, то частенько оставалась у меня ночевать.

С ней я обязательно разберусь и выясню, как так получилось, что подруга ни словом не обмолвилась об интереснейшей стороне жизни своей младшей сестренки и моего мужа.

– Это имеет какое-то значение? - жесткость и отчужденность мужа оглушают меня. Снова и снова он наносит мне словесные удары, которые припечатывают меня к месту.

Я в глубоком смятении и не знаю, как на все это реагировать. И главным образом я не понимаю, почему при всем при этом Паша так спокоен. Словно для него это все ничего не значащий пшик и мы обсуждаем импульсивную покупку, а не его измену.

– Пусти, - киваю ему на закрытую дверь, за которой прячется малолетняя распутница.

– И что ты ей скажешь? Закатишь очередной скандал? - Паша невозмутимо смотрит на меня сверху вниз, или, даже, скорее сквозь меня, словно я пустое место.

Я не продумываю заранее беседу с любовницей мужа, а действую, скорее импульсивно. Мне просто хочется взглянуть в эти лживые малолетние глаза и узнать, что же она мне скажет. В любом случае, я чувствую, что что-то делать необходимо. Не стоять же здесь до самого утра.

– Пусти, - тихо выдыхаю, пытаясь унять острую боль в груди. Сердце словно разрывается на части, в висках пульсирует.

Паша вздыхает, его лицо покрывается налетом изможденности, как будто он устал от общения со мной, от меня. Его взгляд показывает, что муж уже потерял интерес к разговору, и Паша отступает в сторону, позволяя мне подойти к двери.

– Делай, что хочешь, – говорит он с оттенком равнодушия. – Но знай, что это ничего не изменит.

Я медленно открываю дверь и вхожу в комнату, но обнаруживаю, что она пуста. В груди зреет холодное предчувствие, и я интуитивно направляюсь к окну.

Как я и ожидала, Лиза, кажется, сбежала раньше, чем я до неё добралась. Неудивительно, что она спасовала взглянуть мне в глаза.

– Где она? – спрашиваю я, не сводя взгляда с пустой безжизненной улицы.

Я слышу тихий щелчок за спиной и оборачиваюсь, подтверждая свою догадку: Паша закрыл дверь.

– Ты не должна была сюда приходить, – говорит он равнодушно, его голос кажется безразличным. – Сидела бы внизу, наслаждаясь праздником, ты же подружка невесты.

Я смотрю на него с возмущением.

– Как ты можешь быть таким спокойным? – кричу я. – Ты изменил мне, и тебе всё равно!

– Спокойно, – отвечает он, его лицо остается бесстрастным. – Я не вижу смысла в этой истерике. Это только усугубит ситуацию.

Мой гнев разрывается, и я ощущаю, как сдержанные эмоции вырываются наружу.

– Как ты можешь так поступать со мной? – продолжаю я, из последних сил пытаясь удержать себя от слёз. – Я думала, что ты любишь меня!

– Я думал, что мы уже всё обсудили, – отвечает он спокойно, как будто весь этот скандал был просто частью ежедневной рутины. – Все уже давно ясно.

Каждый раз, когда я вижу его спокойное выражение, его равнодушие, меня буквально разрывает на части.

– Кому ясно? Что ясно? - кричу я, не в силах сдерживать эмоции.

Нарастающее чувство бессилия и боли охватывает меня. Давление в висках растёт, как будто кто-то невидимый медленно закручивает винт в моей голове. Перед глазами появляется пелена, словно кто-то натянул невидимый занавес, который смазывает и искажает всё, что находится в поле зрения. Контуры становятся размытыми, цвета тускнеют, и всё кажется покрытым серым фильтром.

– Слушай, давай без истерик, – говорит Паша, его голос остаётся ровным и равнодушным, как будто мы обсуждаем что-то несущественное. – Я уже устал от твоих ежедневных концертов.

Его слова проникают в меня, словно ледяное острие клинка, и я чувствую, как всё внутри меня сжимается. Боль становится физически ощутимой, как если бы кто-то сжимал моё сердце в руках.

Внутренний гул не утихает, но становится всё громче, затмевая всё вокруг. Мои мысли мчаться, как разрозненные кусочки пазла, которые не хотят складываться воедино.

– Почему? – перед глазами продолжает висеть пелена, и каждое слово Паши превращается в немое эхо, не доходящее до моего сознания.

Вся наша жизнь, планы, мечты, кажутся пустыми и обманчивыми. Всё это было иллюзией, и я чувствую, как этот иллюзорный мир разваливается прямо передо мной в эту самую секунду.

– Ты… ты, – стараюсь сказать я, но голос предательски дрожит. – Как ты мог так поступить со мной?

Глава 5

– Как как, каком кверху. Взял и сделал, и? - муж смотрит на меня с явным вызовом, а я не понимаю, что происходит.

Что за человек передо мной? Неужели, Паша, тот самый, любимый и заботливый мужчина, с которым мы прошли огонь, воду и медные трубы?

Мои слёзы начинают быстро катиться по щекам, и я больше не могу их сдерживать. В груди давит, словно кто-то закинул на меня огромный камень. Каждое дыхание дается с трудом. Я пытаюсь сосредоточиться, но мои мысли становятся всё более смутными и спутанными. Я вспоминаю Катю, нашу дружбу, её сестру, и всё это, кажется, оказалось одним большим обманом.

– Но ведь ты сам сказал, что она младше тебя на восемнадцать лет! – снова выкрикиваю я, почти не веря своим словам. – Как ты можешь так спокойно воспринимать то, что она годиться тебе в дочери?!

Мой гнев и боль стремительно нарастают, и я чувствую, как давление в висках ещё больше усиливается. Каждый удар сердца отдается в голове, создавая непрекращающийся ритм, который не позволяет сосредоточиться. Перед глазами всё темнеет, и я начинаю ощущать, как слабость постепенно овладевает моим телом.

– Так тебя напрягает факт того, что я сплю с ней, или то, что она младше тебя на пятнадцать лет? - холодный голос мужа отрезвляет, словно пощечина.

Он передергивает каждое мое слово.

– Как ты можешь так спокойно смотреть на всё это? – кричу я, ощущая, как истерика и отчаяние начинают охватывать меня. – Как ты можешь быть таким бесчувственным?

Паша остаётся спокойным, его равнодушие кажется настолько мощным, что оно подавляет всё вокруг. Я чувствую, что у меня не остаётся сил продолжать эту битву, и мысли, которые ещё недавно казались ясными, превращаются в хаотичное месиво. Всё, что мне остается, – это ощущение пустоты и обрушившегося мира, и этот хаос в голове не позволяет мне найти выход.

– Ты закончила? - холодно выдыхает муж, словно подобные сцены у нас происходят каждый вечер. Но, на минуточку, я кричу не из-за забытого в магазине молока.

Буря эмоций внутри меня меня всё нарастает, как неугасимый шторм, и я понимаю, что теряю контроль над ситуацией. Если у меня вообще был хоть какой-то контроль. Вся уверенность, которую я пыталась сохранить, ускользает, оставляя меня на грани полного истощения.

– Так вот оно что, – говорю я сквозь слёзы, – ты просто не понимаешь, что я чувствую. Для тебя всё это просто игра, забавное развлечение.

Мой голос дрожит от гнева и отчаяния, а слёзы текут всё быстрее. Я пытаюсь выразить все те чувства, которые переполняют меня, но слова кажутся недостаточными. Я чувствую, что теряю связь с реальностью, и вся эта ситуация кажется настолько невыносимой, что уже не знаю, как дальше справляться с этим.

Паша, стоящий передо мной, остаётся неподвижным и холодным, как каменная статуя. Его равнодушие и игнорирование моих чувств делают ситуацию ещё более невыносимой. Его глаза, пустые и безразличные, вызывают во мне чувство полного отрыва от реальности.

– Ты просто не понимаешь, – повторяю я, стараясь взять себя в руки. – Ты разрушил всё, что у нас было. Мы больше не мы. И ты не можешь просто так всё игнорировать и делать вид, что оно так и должно быть! Паша, это ненормально!

Я чувствую, как слабость охватывает моё тело, и каждое слово даётся с огромным трудом. Я не могу больше держать себя в руках, и ощущение полного краха захватывает меня целиком. Я вижу, как Паша продолжает смотреть на меня с тем же равнодушием, и это окончательно разрывает моё сердце.

– Это все не важно, Ась, ты сосредоточилась и уперлась рогами как коза. Какая разница что и с кем я делаю в свободное время?

С каждым разом, как только мой муж открывает рот, его слова все больше и больше ошарашивают меня. Складывается ощущение, что для него все это лишь игра. Или весьма утомительное занятие, стоять и выслушивать жену.

– Может быть, тебе и правда всё это неважно, – говорю я поникшим голосом, – Но мне это важно. Мне! Мне важно знать, что ты когда-то любил меня, что наши чувства имели значение. Но теперь я не вижу ничего, кроме пустоты и боли.

Мои слова остаются без ответа, и я чувствую, как внутренний кризис достигает своего пика. Может быть моя речь, на секунду, и кажется слишком пафосной, но это не дает ему никакого права игнорировать мои чувства.

Я больше не могу выдерживать этот эмоциональный гул и нарастающее чувство бессилия. Передо мной, как в зеркале, отражается только разочарование и страх, и я знаю, что, несмотря на все усилия, ничего не сможет изменить этот разрыв между нами.

Всё, что остаётся – это ощущение пустоты и горького разочарования, которое проникает в каждую клетку моего существа. Я понимаю, что наше прошлое, вся эта любовь и верность, оказались иллюзией, которая не смогла выдержать испытание временем.

Сколько бы я ни пыталась достучаться до мужа, с каждым разом я лишь наталкиваюсь на стену безразличия и равнодушия. Это невыносимо! В комнате становится нестерпимо душно, даже не смотря на открытое окно.

С этими мыслями я разворачиваюсь и иду к двери, пытаясь не обращать внимания на то, как ноги едва держат меня. Я оставляю за собой слёзы, гнев и все обманутые надежды, которые не нашли своего отражения в безразличном взгляде Паши.

Я совсем забыла, что муж закрыл дверь, и теперь стою как дура, дергая ручку.

Глава 6

– Я не могу продолжать это так. Мне нужно время, чтобы осмыслить всё, что произошло.

Паша лишь кидает на меня взгляд, полный равнодушия, и я понимаю, что никакого понимания, а уж тем более сочувствия, от него не дождусь.

Чувствую, как во мне растет отчаяние, смешанное с гневом. В этот момент Паша выглядит так, будто прошел войну и это его закалило, совершенно не поддается на мои слова. Его молчание и непоколебимость почти физически давят на меня.

– Мне нужно уйти, – повторяю я, стараясь, чтобы мой голос не задрожал. – Мне нужно просто уйти и подумать. Я не могу здесь оставаться.

В ответ на это его молчание кажется особенно мучительным. Как будто он сам открыл для себя новую игру – игру в безразличие и власть. Он не двигается, не отвечает, лишь смотрит на меня с этим ледяным спокойствием.

– Выпусти меня! – кричу я, но голос снова начинает дрожать, и я понимаю, что проявляю слабость перед мужчиной, но ничего не могу с собой поделать.

– Ну хорошо, давай поиграем по твоим правилам. Я спрашиваю, ты кричишь. Я молчу, ты вновь и вновь долбишься. Даже сейчас, Ась, ты видишь же, что дверь закрыта, но нет, мы упорно продолжаем пихаться, не видя других вариантов.

– Каких?!

– Ну не знаю, поговорить например.

– Да о чем вообще говорить? Что ты мерзавец?

Желваки на его скулах заиграли, а глаза загорелись новым оттенком гнева. Затем его глаза становятся ещё холоднее, а лицо – ещё бесстрастнее. Он стоит прямо передо мной, его фигура кажется неприступной и угрожающей. В этом моменте он выглядит не как муж, а как некий древний монарх, считающий всё вокруг своим достоянием. А меня, кажется, воспринимает как обычную простолюдинку, чьи слова и чувства ничто перед его властью.

– И куда ты собралась, я повторяю? – его голос звучит как острие ножа, задевающее нить моей нервной системы. – Не думаю, что ты знаешь, что делать.

Я всматриваюсь в его лицо, пытаясь понять, что именно произошло с человеком, которого я когда-то любила. Где тот Паша, который всегда поддерживал меня, понимал и заботился? На языке горчит вкус предательства.

– Я… я не знаю, – говорю я, и голос мой становится более тихим. – Я просто не могу оставаться здесь. Это невозможно. Ты не можешь так относиться ко мне.

Он делает шаг ко мне, и я сжимаюсь в дверь, чувствуя, как страх и злость переплетаются в моем сердце. Его массивная фигура кажется слишком угрожающей, а его взгляд – слишком жестоким. Каждое его движение и каждое слово подчеркивают его контроль над ситуацией и моё бессилие.

– Ну так вот, – говорит Паша, как будто делает намек на нечто важное, – Ты решила, что за этой дверью тебя ждет спасение. Не думаешь ли, что это просто отсрочит наш разговор? Не проще ли обсудить все сейчас.

Чувствую, что всё, что я говорю, и всё, что я делаю, больше не имеет значения. Я пытаюсь понять, как он мог так кардинально изменить своё поведение за один вечер. Словно то, что я поймала его на горячем заставило черта выскочить из табакерки.

– Ты всё испортил, – начинаю я, но слова кажутся беспомощными и неэффективными. – Мы больше не семья. Я не могу жить с тобой. Не могу смотреть на тебя, не могу и не хочу.

Паша просто стоит и смотрит, не выражая ни малейшего сожаления. Его спокойствие и уверенность в себе почти гипнотизируют, заставляя меня чувствовать себя ещё более уязвимой.

– И что ты будешь делать? – спрашивает он, и в его голосе я слышу какой-то настороженный интерес. – Как ты собираешься всё исправлять?

Я не могу найти ответа. Все мои мысли и чувства как будто потерялись в этом мраке. Я чувствую, как все силы покидают меня, оставляя лишь пустоту и ощущение беспомощности. Всё, что остаётся – это эта безжизненная комната, наполненная моими слезами и растерянностью.

– Я не знаю, – выкрикиваю эти слова ему в лицо, в надежде пробудить хоть какие-то эмоции в этой бесчувственной скале.

Паша не реагирует. Его молчание становится таким же тяжёлым, как и его присутствие. Он не собирается двигаться и не собирается открывать дверь. Мне кажется, что он хочет, чтобы я сама пришла к какому-то решению, но в этом состоянии я просто не могу.

– Заметь, не я сейчас истерю. Возьми себя в руки и успокойся.

– Успокоиться? - я взрываюсь от новой волны гнева. - Паша, ты, ты, - слова застревают в горле и я становлюсь просто неспособной что-либо подобрать.

В голове только одна мысль: как всё могло так измениться? Как мог человек, которого я считала своим опорой и поддержкой, стать таким равнодушным и жестоким? Он действительно считает, что я должна подчиняться и мириться с его поведением?

Наконец, после длительной паузы, Паша подходит ближе и говорит, на этот раз мягче, но всё равно с каким-то оттенком жестокости:

– Ты ведь понимаешь, что если уйдёшь, всё станет только хуже. Устроишь скандал, испортишь свадьбу, настроишь против себя родню и друзей.

Его слова вгоняют меня в ещё большее смятение. Я пытаюсь осознать, что он имеет в виду, но голова продолжает болеть от мыслей и эмоций. Я чувствую себя как на краю пропасти, не зная, как сделать шаг вперёд, и самое главное, как вернуться назад.

Глава 7

– Возможно, да, ты прав, – говорю я, тщетно пытаясь успокоить сердце, бьющееся как сумасшедшее, – У меня же совершенно нет причин для криков.

Голос хрипит, щеки горят, а руки трясутся. Каждое слово дается мне с трудом, словно я пытаюсь пробиться к поверхности сквозь заледеневшую гладь воды. Слова кажутся произнесенными на незнакомом иностранном языке, так, как если бы кто-то повторял одно и тоже слово тысячу раз и оно, в конечном итоге, утратило смысл. Дыхание - прерывистое и частое, как у человека, который только что пробежал марафон. С каждой минутой, проведенной наедине с мужем, ощущаю, как меня сжимает металлическая рука гнева и отчаяния.

Я поворачиваюсь и снова пытаюсь открыть дверь. Рука снова скользит по холодному металлу, но она не поддается. Уже готова выбить её, но Паша делает шаг вперед, и я вижу, как его тень вновь нависает надо мной.

– Открой, - едва шевеля губами произношу, словно из меня вмиг высосали все силы. Глоток воздуха делает горло сухим, как в пустыне. А крик, который я сдерживаю, вот-вот вырвется наружу.

Паша отстраняется, но его спокойствие только усугубляет ситуацию. Он медленно достает ключи, и я не могу не заметить его уверенность, как если бы он знал, что всё будет так, как он хочет. Его пальцы неспешно проворачивают ключ в замке, и он открывает дверь, словно предоставляет мне возможность взглянуть на что-то столь же предательское, как и он сам.

– Смотри, не пожалей о своем решении, - говорит Паша, его голос безучастный, и я чувствую, как каждое его слово, каждая произнесенная буква, каждый изданный звук, режет мой слух. Муж пропускает меня вперед, и я почти ощущаю, как на меня давит его чувство собственного превосходства и убежденности в своей правоте.

С каждым шагом по коридору я чувствую, как мои силы возвращаются, хотя бы частично. Начинаю осознавать, что именно узнала в той комнате. Каждый взгляд, каждая мысль, каждая деталь переворачивает мой мир с ног на голову. Оказывается, что Паша уже давно крутит шашни с малолеткой. Всегда такая вежливая, улыбчивая, наивная маленькая девочка. Оказалась коварной хищницей.

И Катя, моя лучшая подруга, всё это время покрывала их связь. Ни разу не обмолвилась, ни разу не дала понять, что она в курсе. Она еще та актриса, чье молчание в итоге разрушило мою жизнь. Да, Катя странно поджимала губы, когда я рассказывала о планах на второго ребенка, и её взгляд меня всегда настораживал, когда я говорила о семейном отдыхе. Но разве я могла догадаться? Все эти невербальные сигналы, которые я теперь рассматриваю под другим углом, казались просто незначительными мелочами.

А подруга ли она мне вообще? Я думала, что Катя моя родственная душа, а на деле - предатель, защищавшая все это время свою сестру. Я ненавижу её за это, ненавижу за то, что она предала меня. Каждый момент, когда я думала о том, что ближе её у меня никого нет, что она самый добрый, честный и искренний человек на земле, о том, как она обо мне заботиться… теперь я понимаю, что все это было ложью.

Как я могла так ошибаться?

Свадьба в полном разгаре. Громкие разговоры, смех, музыка, всё это доходит до меня как сквозь толстое бронированное звуконепроницаемое стекло. И вдруг все смолкает.

Не успеваю насторожиться, потому что в момент, когда я подхожу к лестнице, мой телефон снова разрывается. Я раздраженно достаю его из сумки. На экране высвечивается лицо дочери. Скрипя зубами отвечаю на звонок, я не могу его просто сбросить. Дети – это святое, тем более я знаю, что у дочери могут возникнуть сложности с маленьким братом.

– Мам, ну пожалуйста, я буду целый месяц делать все, что ты захочешь, и с Ильей гулять и слушаться.

В её голосе слышится такое отчаяние, что я почти чувствую её слёзы через экран. Но у меня просто нет сил выслушивать нытьё. Я хочу кричать, разбить что-нибудь, но вместо этого я сжимаю телефон в руке, пока его корпус не начинает больно врезаться в ладонь.

– Василиса, или ты немедленно прекратишь мне названивать по пустякам, или я за себя не ручаюсь! - тихо сквозь зубы произношу угрожающим тоном. Я не могу позволить себе грубое общение с дочерью, но и сохранить спокойствие тоже не получается.

– Ты как всегда, ничего мне не разрешаешь! Все гуляют, а я с братом сижу.

Гнев прорывается наружу, и я чувствую, как мои руки дрожат. Это был последний шанс на то, чтобы сдержать свои эмоции, и я, кажется, его упустила. Я ощущаю, что теряю контроль над собой, и это лишь добавляет топлива к моему внутреннему разгорающемуся пламени.

Краем глаза замечаю стоящего неподалеку Пашу. Его присутствие злит меня ещё больше. Я чувствую, как моя ярость растет, и не могу уже её сдерживать. Он стоит там, как неприступная скала, на которую я готова налететь с размаху. Я спускаюсь по лестнице, и каждый шаг кажется мне наказанием. Я должна что-то сказать, что-то сделать, но силы у меня на исходе.

– Василиса! Хватит, - рявкаю я, больше не в силах сдерживаться. - Это был последний раз, когда я тебя послушала. В следующий раз вызову няню, как и хотела.

Злость, которую я испытываю, кажется необъятной. Я чувствую, как лицо дочери искажено обидой, и это только усиливает моё чувство беспомощности. Я больше не могу справляться с этой ситуацией, с этим предательством, с этим внутренним бурлением. Наша семья на грани краха, и я это осознаю с каждым словом, с каждым ударом сердца. Я не вижу никакого выхода из сложившейся ситуации, кроме одного. Развода. Только обсуждать это надо не здесь и не сейчас, а в месте, где я смогу спокойно решить, что делать дальше.

Глава 8

Паша спускается ниже на несколько ступеней и теперь стоит между мной и Русланом. Присутствие мужа давит на меня, как невидимый пресс. Я чувствую, как каждый мускул моего тела напрягается в попытке удержать себя в пределах разумного. Гнев у меня закипает, и внутреннее бурление становится невыносимым. Ноги дрожат, и мне кажется, что если я сделаю еще один шаг, то потеряю сознание.

Как же мне хочется заорать во все горло, что я не видела эту мелкую противную распутную девицу. И, в принципе, мне абсолютно по барабану, куда она там делась.

Руслан кидает на меня встревоженный взгляд, но я только отмахиваюсь, не в силах реагировать. Глаза наполняются слезами, и я с трудом удерживаюсь, чтобы не разразиться криками. Внутреннее напряжение растет, и я не могу больше контролировать свои эмоции.

Катин жених беспокойно наблюдает, не зная, что сказать. Но по моему лицу, судя по всему, видно, что я совсем не в порядке. Руслан кидает вопросительный взгляд на Пашу, и мой муж моментально реагирует:

– Всё в порядке, Руслан, – Паша говорит это так, словно у него есть полное право решать, что происходит в нашей жизни и что у нас так, а что не так. – Это семейные вопросы, не стоит в них вмешиваться. – Мы видели её последний раз где-то с полчаса назад.

Какой же муж все-таки молодец. Так мастерски выкрутиться только он может. Такой уклончивый ответ тянет на высший балл по предмету “Неверный муж”.

Руслан озадаченно кивает и уходит вглубь первого этажа. Как только жених скрывается за поворотом, Паша произносит:

– Ты вообще можешь держать себя в руках? Ты только что чуть не испортила свадьбу, - бросает небрежно, будто разговор о Лизе это не очередное напоминание об его измене, а просто будничная беседа.

– Почему ты не можешь просто оставить меня в покое? – сквозь зубы срывается с моих губ, и я не могу скрыть своей ярости. – Какого черта ты до сих пор здесь? Почему ты не понимаешь, что я не могу с этим справиться?

Я чувствую, как просто тону в своей ярости и возмущении, не в силах всплыть на поверхность, чтобы сделать живительный глоток воздуха.

– Хватит, Ася, – голос мужа звучит властно и уверенно, и это только добивает меня. – Не надо истерик. Мы разберемся позже. Сейчас тебе нужно успокоиться.

– Успокоиться? – повторяю я, и в моем голосе слышится сарказм. – Ты не понимаешь, что только усугубляешь положение дел? Я хочу побыть одна, так сложно понять?

Не дождавшись ответа, я отворачиваюсь от мужа и собираюсь закончить спуск по лестнице, но Паша хватает меня за руку. Его пальцы сжимаются на моем предплечье, и я чувствую, с какой силой он меня удерживает. Я стараюсь вырваться, но он не отпускает. Мои эмоции выходят из-под контроля, и я уже ничего не вижу перед собой.

– Отпусти меня! – рявкаю я, и голос дрожит от накопившегося гнева. – Отпусти, или я не отвечаю за себя!

Паша смотрит на меня с таким холодным выражением лица, что я готова взорваться от ненависти. Он медленно и властно отстраняется, и я чувствую, как моё тело наполняется новой волной ярости.

Я так больше не могу!

Заношу руку, чтобы дать мужу пощечину и воспользовавшись его замешательством, свалить из этого места. Но он ловко перехватывает мою руку.

– Совсем уже ополоумела? - Паша вжимает меня в стену, подняв мою руку над головой, - Ась, это уже не смешно. Ты выходишь за рамки.

Я решаю не медлить. С рычанием я перехватываю взгляд Паши и, извиваясь, как змея, свободной рукой краду ключи от машины из заднего кармана его брюк. Это движение было быстрым, почти незаметным, но, конечно, не осталось незамеченным.

Теперь, когда ключи у меня, я чувствую, как частично получаю контроль над ситуацией.

Паша, лишь вздыхает с невольным раздражением.

– Не пытайся ничего сделать, – говорит он холодно, – тебе это не поможет.

Я в отчаянии пытаюсь ещё раз, но он крепко держит мою руку и не позволяет мне сделать больно ни себе, ни ему. Закусываю губу, чтобы сдержать слезы.

Только не при нем, только не здесь.

Я осознаю, что не могу выдержать этот напор эмоций. Я просто хочу убежать, спрятаться от всего этого, но даже в этом я не могу найти покоя.

Наконец, я решаю использовать последний шанс.

Секундное замешательство и я не нахожу лучшего решения, чем как впиться зубами в его руку, что так крепко сжимает мое запястье.

Паша извергает ругательства и отпускает меня. Я прорываюсь мимо него и бегу к выходу. Сердце стучит в груди, и я чувствую, как слезы катятся по щекам. Каждое моё движение сопровождается всплесками гнева и отчаяния, и я готова кричать, чтобы избавиться от этого давления, которое меня уничтожает.

Меня буквально распирает от внутреннего жара. С уверенностью могу предположить, что так ощущается агония, в которой я вся, буквально, варюсь весь этот долбанный вечер.

Когда я вырываюсь на улицу, воздух свежий и холодный, он обжигает мои щеки. Я не могу поверить, что этот праздничный счастливый день в один миг превратилась в ад. Вокруг свадебные огни сверкают как неоновая иллюзия, и каждый звук, каждая деталь напоминает мне о том, как всё было замечательно, а потом за один раз рухнуло. Я стою там, на холодном воздухе, не зная, куда идти, не зная, что делать. Гнев охватывает меня, и я чувствую, как этот яростный поток не оставляет места для разума.

Глава 9

Я разворачиваюсь, и, сжав ключи, бегу к машине. Всё происходящее кажется таким чужим и отдаленным, словно события разворачиваются не со мной, а с кем-то другим, как если бы я смотрела со стороны.

Паша следует за мной по пятам, но идет спокойным размеренным шагом, зная, что не в моем характере выкидывать глупости. Он слишком самоуверен, что ему все сойдет с рук, что у него все получится. Его голос слышен позади, но я не обращаю на него внимания.

Когда я добираюсь до машины, в руке ключи сами уже тянут меня к двери. Я прикладываю палец к ручке и после открытия, быстро заползаю внутрь. С трудом вставляю ключ в замок трясущейся рукой, не думая о последствиях, запускаю двигатель. Громкий звук ревущего мотора пронзает ночную тишину. Свет фар освещает двор, и я готова к тому, что буду ехать куда угодно, лишь бы подальше отсюда.

Но я даже не успеваю начать движение, как дверь машины открывается. Паша снова рядом, его лицо выглядит напряженным и искаженным от злости.

– Ася, верни ключи, – произносит сухо, в его голосе слышится угроза. – Заканчивай свое представление, я не куплюсь.

Я смотрю на мужа. В его глазах читается не только властность, но и некоторая доля презрения. Но это уже не имеет значения. Я нахожусь на грани срыва, и внутреннее напряжение не позволяет мне здраво мыслить. На нейтральной передаче я газую, мотор начинает реветь, создавая оглушительный шум.

Паша снова пытается меня остановить, но его слова, как и его присутствие, лишь разжигают мой гнев. Я сжимаю руль, и, несмотря на его молчаливую угрозу, я готова уехать, пусть даже с последствиями, которые последуют за этим.

Звук работающего двигателя смешивается с гудением адреналина в ушах. Я пытаюсь сосредоточиться, но этот звук, этот резкий рык машины только усиливает мой страх. Не могу позволить себе поддаться панике, но всё вокруг словно сходит с ума.

– Ася, верни ключи! – слышу я снова голос Паши, он звучит так, будто он не просто хочет остановить меня, а устроить настоящую выволочку.

– Ты всё понял? – кричу в ответ, стараясь заглушить его угрозы своим гневом. – Я не собираюсь больше терпеть твои выносы мозга! Уйди с дороги!

Паша сжимает руки в кулаки, в его глазах я вижу не только властность, но и что-то более глубокое - осознание собственного превосходства, то, что он на ступень выше меня. Словно он вытирает об меня ноги и не считает за личность. Я лишь красивое дополнение к его высокому статусу, не более. Это только подтверждает правильность моих действий.

– Не делай того, о чем пожалеешь, еще раз повторяю, раз в первые два до тебя не дошло, – произносит он медленно, как будто пытается достучаться до меня через стену ярости и отчаяния, которая окружает меня. Но я чувствую лишь еще большую боль и унижение.

– Ты не понимаешь! – отвечаю, сжимая руль до белизны. – Я не хочу больше ждать! Твои слова стали пустыми! Всё, что ты делаешь, это унижаешь меня, как будто я твоя собственность!

– Ася, - рычит муж и тянется к ключам.

Я давлю на газ, и машина делает резкое движение вперед. Паша успевает отскочить. Автомобиль сразу же глохнет, в нескольких метрах от мужа. Адреналин растет во мне, как огонь, готовый разгореться в пламенный вихрь.

– Ты не сможешь уехать, Ася! – кричит Паша, – Это не решение! Мы должны поговорить!

– О чем?! – кричу обратно. – О том, как ты меня душишь? О том, как твоя самооценка выше, чем я?! Ты вообще помнишь, о чем мы говорили?

Мои слова, как пули, попадают точно в цель. Он бледнеет, и в его глазах я вижу гнев, который смешивается с молчаливым пониманием того, что я на грани.

Я завожу машину вновь, с третьей попытки.

– Ты не посмеешь, - рычит муж.

По взгляду Паши я читаю вызов. Он не думает, что я и правда это сделаю, что я на это готова. Это окончательно сносит во мне любые этические мыслимые и немыслимые преграды.

С этим ощущением пренебрежительного отношения ко мне, я включаю передачу и чувствую, как машина срывается с места. Я делаю поворот вправо. Чтобы уехать, мне нужно обогнуть дом.

Открытая дверь ударяется о кусты, после чего захлопывается. Машина буксует в большой клумбе, сбоку от дома, и я добавляю оборотов. Позади вижу клубы дыма и клочьев земли, взмывающих в воздух вперемешку с травой и цветами.

Сердце стучит в груди, и я чувствую, как комок в горле перекрывает дыхание. Я давлю на газ, и машина взрывается в движении, как будто сама хочет вырваться из этого кошмара. Всё вокруг кажется размытым, как в каком-то странном сне, где реальность и страх сливаются в одно целое.

Я огибаю дом, окруженный зеленым забором и двигаюсь в сторону подъездной дорожки. Мой взгляд застывает на Паше, стоящем на проходе. Одному богу известно, как он успел обежать дом. Видимо, пока я буксовала.

Он стоит прямо у меня на пути, его лицо искажено тревогой. Я пытаюсь сосредоточиться, чтобы хоть как-то оттянуть его из дороги, но страх парализует меня. Я нажимаю сигнал несколько раз, надеясь, что он отпрыгнет. Но муж до последнего стоит словно скала, не вздрогнув ни одним мускулом.

Мне ничего не остается, кроме как свернуть в сторону кустов. Мысль о том, что я поцарапаю машину меня не тревожит. Она мощная, справиться. А я наконец уеду.

Глава 10

С ужасом смотрю, как машины летит на Лизу. Её лицо перекошено от ужаса. Доли секунды и я слышу глухой удар. Девушка пыталась отпрыгнуть, но, видимо, то, что она застыла словно овца перед хищником, сыграло с ней злую штуку.

Машину задрало кверху. Я затормозила только тогда, когда авто оказалось на кустах. Они оказались куда крепче, чем я думала.

Ко мне не сразу приходит осознание произошедшего. Я вновь прокручиваю момент, пытаясь понять, что только что произошло. Кажется, вокруг воцарилась гробовая тишина.

Мои слёзы льются, и я в отчаянии пытаюсь нажать на тормоза, но вместо этого ещё сильнее давлю на газ. В тот момент я почувствовала, как мир вокруг меня разорвался на куски.

Есть момент до и после.

Муж на дороге. В панике я пытаюсь переключить передачи, но только путаюсь в рычагах. Машина сорвалась с дороги в сторону и скользит через кусты, издавая глухие удары. Я не вижу, что происходит вокруг, лишь чувствую, как всё внутри меня крошится на мельчайшие частички. Грозный рев мотора и скрежет металла отзываются в моем сознании, но я не могу остановиться. Мой страх, гнев и отчаяние делают всё, чтобы не дать мне осознать последствия того, что я сделала.

Пытаясь уберечь мужа, я повернула в сторону. И вместо тормозов, нажала на газ. Не уверена, слышала ли я крик. Действительно ли я случайно перепутала газ с тормозом. Жива ли младшая сестра моей подруги?!

Я в ужасе сжимаю руль так сильно, что костяшки пальцев побелели от напряжения.

Глядя в звездное небо, представляю, как упавшее на землю тело Лизы дергается и извивается в предсмертной агонии. А моя жизнь резко и быстро превращается в кошмар наяву.

Дверь в машину открывается и меня одним движением вытаскивают наружу, я не сопротивляюсь. В ушах стоит жуткий гул, все звуки доносятся до меня словно через призму. Все глухо. Даже перед глазами потемнело.

– Что ты натворила?! - сильные мужские руки трясут меня за плечи. Ноги подкашиваются и как только меня отпускают, я норовлю тут же упасть безвольной тряпичной куклой, но меня вновь хватают и трясут. - Ася, ты меня слышишь?

С трудом заставляю себя восстановить все органы чувств поочередно. Сначала ко мне возвращается слух.

Какая-то девушка стонет и кричит.

Паша рядом и он в ярости пытается привести меня в сознание. Я все еще в шоке и даже не понимаю, где нахожусь.

– Ася?! - муж неожиданно больно дергает меня за мочки ушей и я начинаю усиленно моргать.

Боль. Я чувствую боль.

– Д-да? - слабым и неуверенным голосом переспрашиваю.

Лиза. Это стонет Лиза.

– Что ты натворила? - голос Паши звучит гневно, но не угрожающе. Скорее обеспокоено.

– Я-я, - перевожу взгляд на машину и затем…

Заставляю себя посмотреть вниз. Туда, куда смотреть совсем не хочется.

Вдруг позади возникает яркий свет. В этот момент я слышу крики людей и понимаю, что гости и родственники выбегают из дома, кричат и наперебой бегут к нам.

Чувствую, как вокруг меня собирается толпа. Людей становится все больше, а их крики становятся всё громче.

– Лиза! Лиза! – слышу я, и это имя режет мое сердце, словно острый нож по теплому маслу.

Я понимаю, что сделала нечто ужасное, и не могу поверить, что это реальность.

Чувствую, как руки дрожат, и не могу сказать ни слова. Люди окружают меня, и я вижу их испуганные лица, полные ужаса и гнева. Они смотрят на меня, и я чувствую, как на меня надвигается волна осуждения и гнева.

– Она жива? – кричит кто-то, и я вижу, как кто-то из гостей пытается оказать первую помощь Лизе. Я не знаю, что делать, и моё сознание проясняется только от той боли, которую я вижу в глазах людей.

Из толпы выступает Руслан, его лицо бледное и искривленное от шока. Он кидается к Лизе. Кто-то пытается взять меня за плечи, но Паша отталкивает незнакомые мне руки, закрывая своим телом.

Сквозь гул толпы слышу Катин крик.

– Ася, что ты сделала? – знакомый голос полон боли и отчаяния, и я чувствую, как её слова проникают в моё сознание. Я не могу ответить, слова застревают в горле.

Я вижу, как кто-то звонит в скорую, и чувство парализующего ужаса полностью меня захватывает. Я хочу сказать что-то, но слова никак не хотят мне подчиняться. Вся ситуация кажется нереальной, и я не могу понять, как так вышло.

Только после того, как Катя вновь кричит, я заставляю себя взглянуть вниз, чтобы взглянуть на Лизу и понять, что же я все-таки натворила.

Глава 11

Лиза лежит на земле и корчится от боли. Она держиться за правую ногу и скулит, словно побитая собака. Видя её маленькое тельце, мне даже на секунду становится её жаль.

Шок, который все еще владеет мной, не дает трезво мыслить. Слишком много шума, гама вокруг. Все кричат, нервничают. Перевожу взгляд на гостей. Их лица сливаются в гримасы, искаженные пренебрежением, гневом и осуждением. Кто-то звонит в скорую, кто-то в полицию.

Руслан, пробравшись через толпу, бросается к Лизе. Снимает свой пиджак и подкладывает ей под голову.

В этот момент чувствую, как чья-то сильная хватка резким движением дергает меня на себя, вырывая из защитных объятий мужа. Теперь между нами толпа гостей, которые столпились плотным кольцом.

– Что ты натворила, Ася! - Катино лицо искажено ненавистью, её глаза горят и, кажется, она готова вот-вот меня разорвать в мелкие клочья.

Мне кажется, что я что-то говорю, но не слышу собственных слов. Блею что-то невнятное, постоянно возвращаясь вглядом к корчащейся от боли Лизе.

Сердце моё колотится как у дикого зверя, когда я пытаюсь осознать, что только что произошло. В голове каша. Страх, вина и отчаяние полностью завладели мной. Лицо Лизы, искаженное от боли, не дает мне покоя.

– Я... Я не хотела этого. Я не хотела причинить боль, - заикаюсь, пытаясь найти хоть какие-то слова оправдания. Но мои слова тонут в море обвинений и гнева, направленных на меня.

– Ты что, с ума сошла? Как ты могла так поступить?! Лиза лежит там, а ты... ты..." - Катина ярость словно ураган, разрушающий все на своем пути.

– Она, я, я не хотела, - только и могу сказать. Перебарываю себя, чтобы хоть как-то защититься, - Она сама выскочила прямо передо мной, я не ожидала.

Попытки объясниться прерываются резкой пощечиной от Кати.

– Ты испортила мне свадьбу! - боль пронзает мою щеку, но её слова задевают глубже. Слезы текут беспомощно, но в них нет прошения о прощении, лишь бессильная боль.

– Прости... Я... Я не хотела, я...

Но слова теряются в пустоте, потерянные среди обвинений и криков. Я чувствую себя пустой и беззащитной перед этим штормом эмоций. В моей душе гаснет последний остаток надежды на то, что можно все исправить и повернуть вспять. Это действительно происходит. Это не сон.

Катя кричит на меня. Она словно разъяренная фурия, рвет и мечет, извергая поток бессмысленных обвинений. В ушах до сих пор стоит звон, а все вокруг начинает кружиться, Ноги подкашивает и, кажется, я вот-вот потеряю сознание.

Словно как в кино, в замедленной съемке, меня под руки кто-то подхватывает сзади, не давая свалиться в беспощадную черную пустоту. В этот же момент вижу, как Руслан точно также как и меня, хватает Катю со спины за руки, не давая дальше надвигаться на меня.

– Мне нужно поговорить со своей женой, - голос Паши над самым ухом звучит твердо и уверенно, но удивительно спокойно.

Руслан согласно кивает и обращается к Кате:

– Милая, тебя Лиза зовет. Они никуда не денуться, все хорошо.

Катя бросает на меня полный ненависти взгляд и переводит на супруга.

– Ты прав, я держу себя в руках, отпусти пожалуйста, - произносит она самым невинным ангельским голосочком, как будто не она только что намеревалась меня избить.

Руслан моментально выполняет просьбу Кати, на что моя подруга тут же смахивает несколько слезинок, которых, я готова поклясться, еще секунду назад не было.

Руслан берет Катю под руку и ведет сквозь толпу. Девушка напоследок бросает на меня гневный взгляд и шипит сквозь зубы:

– Мы не закончили.

Мне кажется, что она хотела бы добавить что-то еще, но факт того, что позади меня стоит Паша, остановил её.

Паша, с видимым усилием, разворачивает меня к себе лицом. Он выглядит уставшим и обеспокоенным, и я чувствую, как его взгляд проникает в мою душу.

– Ася, – говорит он, его голос звучит грубо и устало, – нам нужно поговорить. Ты должна объяснить, что случилось.

Я смотрю на него, и в его глазах вижу не только гнев, но и нечто ещё – боль, непонимание. Понимаю, что всё это время он был рядом со мной, но это знание только усиливает моё чувство вины.

– Я… я не знаю, что сказать, – отвечаю я, и мои слёзы льются все сильнее. – Я не знала, что делать. Я не хотела этого…

Паша берёт меня за руку и ведет в сторону.У меня нет сил управлять собственным телом. Уверена, если бы не муж, я бы все еще стояла там, возле Лизы, и просто пялилась бы на неё, не в силах пошевелиться. Вся эта ситуация, этот хаос и боль переполняют меня, и я не могу справиться с эмоциями.

– Ты должна успокоиться, – говорит Паша, его голос звучит мягко, но строго. – Всё это можно исправить. Ты должна взять себя в руки.

– Я не могу… – всхлипываю я, – Я не могу смотреть на это. Всё это ужасно. Я не знаю, как это произошло. Меня посадят? Что теперь будет с нашими детьми?

– О них думай в последнюю очередь, сначала нужно с тобой разобраться.

С этими словами Паша ведет меня на задний двор, подальше от гулдящей и возмущенной толпы.

Глава 12

Я сижу на ступеньках заднего крыльца, обхватив колени руками, и пытаюсь справиться с дрожью, сотрясающей мое тело. Паша стоит рядом, его взгляд устремлен куда-то вдаль, полный глубокой задумчивости. Я знаю, что он ждет объяснений, но мои мысли все еще хаотично блуждают, пытаясь осознать произошедшее.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает он, его голос звучит мягче, чем несколько минут назад. Но его взгляд… Таких холодных глаз я еще не видела.

– Я на грани истерики, - произношу едва шевеля губами. Начинаю раскачиваться как в детстве, взад и вперед, чтобы успокоиться. Но это не помогает. Мои глаза снова наполняются слезами, и я делаю несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться.

– Я... я не знаю, – говорю я, запинаясь. – Это кошмар, Паш. Я-. не хотела, чтобы все так вышло.

Паша садится рядом со мной, его рука обнимает мои плечи, пытаясь дать хоть немного тепла и утешения. Но я чувствую лишь лед в моем сердце, который не в силах растопить даже его прикосновение.

– Почему ты нажала на газ, Ася? – спрашивает он, его голос снова становится жестким и требовательным. – Почему ты не смогла вовремя затормозить?

Я закрываю глаза, пытаясь вспомнить тот момент, когда все пошло не так. Но в моей памяти лишь туман и страх.

– Я не знаю, – шепчу я. – Все произошло так быстро. Она выбежала прямо передо мной, и я... я не смогла вовремя среагировать.

Паша вздыхает, его рука все еще обнимает меня, но я чувствую, что он напряжен. Он ждет продолжения, но я не знаю, что еще сказать. Как объяснить то, чего я сама не понимаю?

– Сначала ты… Зачем ты стоял у меня на пути? - скидываю его руку со своего плеча. - Я бы поехала домой, к детям. Пришла бы в себя. И уже утром мы бы с тобой поговорили.

– Чего гадать. Ты на эмоциях. Ты тут то делов натворила, представь, что могло бы случиться с тобой на трассе, - холодный расчетливый голос Паши звучит словно пощечина.

– Я натворила?! - повышаю голос, - Да если бы не ты, все было бы хорошо!

– Ась, этим ты сейчас не решишь проблемы. Ты уверена, что сделала это не намеренно?

Да он издевается. Отстраняюсь от мужа, как от чумного. Да как только ему эта мысль в голову пришла?! Он же сам все видел своими собственными глазами!

– Скоро приедет полиция, – сухо произносит, не обращая на мое презрительное выражение лица никакого внимания. – Тебе нужно собраться с мыслями и рассказать им то же самое, что и мне. То, что все произошло случайно.

Я чувствую, как мое сердце сжимается от страха. Полиция. Тюрьма. Мои дети без меня. Эти мысли терзают меня, и я боюсь даже представить, что будет дальше. Мысль о Васе и Илюшке немного отвлекают меня.

– А что, если они не поверят мне? – спрашиваю я, голос дрожит от страха. – Что, если они решат, что я сделала это нарочно?

Паша сжимает руку в кулак, его взгляд становится еще жестче и тверже.

– Тогда нам нужно убедить их в обратном, – говорит он, после непродолжительной паузы. – Ты должна быть уверена в том, что все вышло случайно. Иначе ничем хорошим это не закончится.

Я киваю, пытаясь взять себя в руки. Но мои мысли все еще блуждают где-то далеко, и я боюсь, что не смогу справиться с тем, что меня ждет.

– Что будет с детьми? – спрашиваю я, голос дрожит от слез. – Как они будут без меня? Господи! Что же я натворила!

Зарываю лицо в ладони и реву. Все тело сотрясается в беззвучной истерике.

Голос Паши звучит мягче, когда он отвечает:

– Мы не допустим этого, Ася. Мы найдем выход из этой ситуации и справимся со всем вместе. Но для этого ты должна взять себя в руки и стоять на своем.

– Хорошо, – говорю я, поднимая взгляд на Пашу.

Муж кивает, его рука все еще сжата в кулак, а я чувствую, что он ведет себя неестественно. Что-то в его манере, интонации меня напрягает.

Он боится за меня, за нашу семью или за себя?

– Паша…

Муж кивает. А я пытаюсь сформулировать вертящийся на языке вопрос.

– Ты с ней спал и не можешь этого отрицать.

– Так и есть, – говорит он, пожимая плечами, словно это не имеет отношения к произошедшему. Его голос звучит уверенно и твердо. – Но полиции об этом не стоит говорить. Сама понимаешь, решат, что ты поступила так исключительно ради мести. Тем более, что ты не затормозила передо мной.

Я поднимаю взгляд на него, и мои глаза наполняются гневом и обидой. Как он мог? Как он мог сделать это со мной, в такой день, когда я нуждалась в нем больше всего?

– Как ты можешь, Паша? – шиплю я, мои руки сжимаются в кулаки. – Как ты можешь так? Быть таким, таким… Безразличным и лицемерным?!

Паша хватает меня за плечи, его пальцы впиваются в мою кожу, он легонько трясет меня, чтобы привлечь мое внимание.

– Слушай меня внимательно, Ася, – говорит он, его голос звучит жестко и требовательно. – Сейчас мы должны думать о детях. Мы должны справиться с этой ситуацией вместе, как семья. А потом, когда все это закончится, мы поговорим о том, что произошло. Но не сейчас.

Глава 13

Паша снимает свой пиджак и накидывает мне на плечи. Не верю своим глазам. Мой муж просто… уходит. Оставляет меня на террасе одну, в свете праздничных гирлянд.

Мои руки трясуться, ноги не слушаются. Уверена, мне надо вернуться. Я же не прячусь, я просто. Просто пытаюсь прийти в себя. Отойти от шока. Но, кажется, сегодняшний день стал для меня слишком в плане эмоций.

Телефон в кармане вибрирует и я нехотя заставляю себя пошевелиться.

– Да, Вась, - стараюсь чтобы мой голос звучал как обычно, но он предательски дрожит.

– Мам, что стряслось? - Василиса вмиг почуяла неладное.

– Все нор… Не важно, разберемся. Вы как?

– Мам, точно все хорошо? Может я лучше папе наберу?

– Он занят, говори пожалуйста, - мне приходиться прокашляться, потому что голос начал хрипеть. В горле словно ком застрял.

– Да, я пожалуй, все, - дочка сразу же идет на попятную, когда понимает, что у меня не все в порядке. - Не буду вас беспокоить.

– Вась, раз уж позвонила, - я делаю глубокий вдох, - Уложи пожалуйста Илью спать. Мы задержимся.

– Ну мам, - дочка начинает канючить как обычно.

– Доча, - делаю многозначительную паузу, мне очень тяжело подбирать слова. - Прошу.

– Л-ладно, мам, - Вася долго растягивает слова. - У тебя точно все нормально?

– Да, малышка, разберемся. Уложи Илью, почитай сказку и сама тоже ложись.

– Хорошо.

– И Вась…

– М?

– Я тебя очень люблю.

– Я тебя тоже.

Мы прощаемся, но на языке у меня ощущается горький привкус. Я чувствую, что могу сегодня уехать и больше не увидеть своих детей. Мысли блуждают и разбегаются. Поднимаю глаза к звездному небу и думаю, может перемахнуть через забор и сбежать от всего подальше. Ведь, кажется, это единственная возможность обнять моих детей. Кто знает, что со мной будет дальше?

Но вместо этого я, как разумная женщина, медленно встаю со своего места и отряхиваюсь. Тем более, что с другой стороны дома слышаться звуки сирены. Кажется, за мной приехали.

На негнущихся ногах обхожу дом. Толпа изрядно поредела и возле Лизы остались только самые близкие. И мой муж. Сердце вновь пронзает острой болью. Когда я понимаю, что Паша предпочел дожидаться скорую с Лизой, чем со мной, мне становится настолько обидно и грустно, что словами не передать.

Я так и не решаюсь выйти из тени, наблюдая за происходящим издалека. Руслан выходит из дома и говорит с Катей. Лиза все еще лежит и корчится от боли.

Паша сидит на корточках рядом с ней.

Вот значит как.

Кажется, до сих пор во мне теплилась надежда, что все это неправда. Все это ложь, воображение, игра фантазии. Но нет. Он так нежно обращается с ней. Конечно. Ведь она еще совсем ребенок. Ребенок, который сообразил, что можно лечь под чужого мужа.

Наблюдаю, как приехавшие медики начинают быстро работать. Руслан обнимает плачущую Катю. Паша общается с врачом. Лизу помещают на носилки и уносят в сторону машины скорой помощи. Я слышу её крики. У меня перед глазами все еще стоят осуждающие взгляды гостей.

Как только Лиза оказывается в машине, все вокруг становится ещё более хаотичным. Гости окружают машину, пытаясь разобраться в ситуации. Катя о чем-то спорит с Русланом, Руслан её успокаивает.

Паша смотрит в мою сторону. Я знаю, что он меня не видит, но по спине все равно бегут мурашки и неприятный холодок пронзает душу.

Я стою в стороне, не зная, что делать, и каждый звук, каждая окружающая деталь проникают в моё сознание. Если до этого все вокруг было словно окутано туманом, то теперь кто-то выкрутил резкость на максимум.

Еще одни мигалки. Чувствую, это уже за мной. Нужно выйти к ним, но так, чтобы меня не растерзала разъяренная невеста.

Скорая тем временем собиралась отъехать, но в последний момент притормозила. Водитель быстро переговаривается с полицией и, наконец, уезжает.

Весь двор светиться словно новогодняя елка в проблесковых маячках. Люди кружат хоровод вокруг красно-синей мигалки. Выходят двое мужчин в ярко-желтых жилетах.

Собираюсь с мыслями и делаю шаг, но тут же замираю. Я не вижу Пашу. Вся эта светомузыка отвлекла меня и я потеряла его из виду. Что ж, совсем не удивлена, что он решил уехать со своей малолеткой. Жаль только, что понимание не избавляет меня от чувства обиды.

Руслан подходит к гостям и о чем-то переговаривается. Затем он с Катиным дядей подходят к невесте. Дядя берет Катю под руку и ведет в дом. Её макияж потёк, прическа растрепана. Мне на секунду кажется, что её белоснежное платье покрыто кровавыми подтеками, но потом понимаю, что это лишь свет маячка.

Подруга наконец скрывается в доме. На улице становится тихо. Даже слишком. Лишь Руслан, спокойно переговаривается с полицейскими. Все трое смотрят в мою сторону и я выхожу из тени навстречу неизбежному разговору.

Глава 14

Я медленно выхожу из тени и направляюсь к полицейским. Они стоят рядом с Русланом, который спокойно разговаривает с ними. Когда я приближаюсь, они оборачиваются ко мне. Один из них, высокий и худой, с суровым выражением лица, начинает говорить:

– Вы водитель данного транспортного средства? - спрашивает он, указывая на автомобиль.

Я киваю, чувствуя, как мое сердце колотится в груди. Мне страшно, мне кажется, что мое будущее висит на волоске. Я не знаю, что будет дальше, но чувствую, легко не будет.

– Да, это я, - отвечаю я, стараясь говорить спокойно, но голос дрожит и срывается. Облизываю пересохшие губы шершавым языком, сглатываю ком в горле. Руки до сих пор трясуться.

– Пройдемте в нашу машину, - продолжает сотрудник полиции. - Вы расскажете, что произошло.

Руслан молча провожает меня взглядом до автомобиля, после чего уходит в дом.

Я вздыхаю, глядя на огни через окно полицейского автомобиля. Уже открываю рот, чтобы начать с самого начала, как вдруг, неожиданно, сзади ко мне подскаживается незнакомый мужчина в идеально выглаженном брючном костюме.

– Мужчина, немедленно покиньте служебный автомобиль, - шокированный ДПСник оборачивается и ругается возмущенным тоном.

Я пытаюсь понять, на кой здесь один из гостей? Что он хочет? Окончательно меня уничтожить? Седина на висках, суровый недовольный взхгляд, холодный и расчетливый. Худощавый, вряд ли полезет в драку.

Мужчина протирает испарину и протягивает мне визитку, а сам лезет в портфель, который я до последнего не замечала.

– Юрист Астапов Николай Витальевич, Балановский Павел Валерьевич нанял меня для представления интересов Аси Николаевны Балановской, я так понимаю, это вы?

Ошарашено киваю, не в силах что-либо ответить. Юрист? Когда Паша успел? Когда? Зачем? Мой мозг пытается осознать происходящее, но все слишком быстро закручивается.

Полицейский внимательно изучает протянутые Николаем Витальевичем бумаги, хмурится, читает. Вызывает по рации напарника. После возвращает бумаги.

– Хорошо, все вы порядке. Ася Николаевна, предупреждаю вас, что в служебном автомобиле ведется аудио и видеосъемка, которые позднее могут быть приложены к материалам дела, - тон сотрудника моментально поменялся на более серьезный, а речь стала грамотнее и профессиональнее. Мужчина даже сел более ровно, расправив плечи. До этого он был вполне расслаблен. Вот что делает присутствие юриста.

Николай Витальевич тем временем привел дыхание в порядок, его голос звучит спокойно и уверенно:

– Ася Николаевна, я здесь, чтобы представлять ваши интересы. Пожалуйста, не отвечайте на вопросы полиции без моего согласия.

Я киваю, чувствуя еще болешее напряженние во всем теле.

Чувствую, как мое сердце колотится в груди. Я не знаю, что сказать, с чего начать, что можно озвучивать, а что нет. Я не знаю, что произошло. Все было так быстро и непонятно.

Вперед садится еще один сотрудник, а мой юрист бросает четко отработанную годами фразу:

– Мне необходимо поговорить с моей клиенткой наедине.

Вижу растеряные взгляды сотрудников, которые лишь кивают головой. Николай выходит и машины и открывает дверь с моей стороны. Я даже не успеваю среагировать, так как боюсь не то что шевелиться, дышать.

Наше общение занимает минут десять-пятнадцать. И не знаю, как у этого мужчины получается, но я становлюсь действительно спокойнее и мыслю более трезво и здраво. Теперь мне понятно, что со мной будет дальше. Нет больше ужаса неведения.

– Я... я была на свадьбе, и... и вдруг Лиза выбежала прямо передо мной. Я не успела среагировать и... – говорю, сидя в машине на прежнем месте.

Полицейский кивает, записывая что-то в блокноте.

– И вы не успели затормозить? - спрашивает он.

Я киваю, чувствуя, как мое лицо горит от стыда.

– Нет, я... я не успела, - отвечаю я.

Второй полицейский, более молодой и с более мягким выражением лица, начинает говорить:

– Мы говорили с Руслан Сергеевичем, и он сказал, что вы с мужем поругались и решили уехать домой. Это так?

Я киваю, чувствуя, как внутри грудь сжимается словно висками.

– Да, это так, - отвечаю я.

Первый полицейский снова начинает говорить:

– И почему вы не заметили девушку, когда она выбежала на дорогу? Она имеет отношение к вашей с мужем ссоре?

Я закрываю глаза, вспоминая тот момент.

– Нет, я... я не видела ее, - отвечаю я.

И когда я собираюсь дополнить свой ответ, на счет того, что Лиза и стала причиной нашей ссоры, юрист мягко кладет свою руку на мою, предостерегающе качая головой.

– Вторая часть вашего вопроса не имеет отношения к делу.

Мужчины в форме кивают, и второй из них продолжает:

– Мы понимаем, что это трудный момент, но нам нужно собрать все факты. Пожалуйста, продолжайте.

Делаю глубокий вдох, пытаясь унять дрожь во всем теле.

Глава 15

– Девушка не употребляла спиртное, не принимала какие-либо препараты. То, что она была не в состоянии управлять автомобилем, - Пашин адвокат прямо схватил сотрудников полиции за горло и не отпускает, - Это лишь домыслы и предположения гостей, которые, прошу заметить, - он многозначительно поднимает палец кверху, - Точно также могут находится под действием алкоголя и под впечатлением от произошедшего. Мы вправе устанавливать только факты.

Это... это не имеет значения, - проносится ответ у меня в голове. - Я... я должна была быть более внимательной.

Полицейские кивают.

– Мы понимаем, но что по вашему говорят факты? - насмехающимся тоном произносит гаишник.

– Факты говорят о том, что у Аси Николаевны стаж вождения более пятнадцати лет. За все это время ни единой аварии, ни одного ДТП с её участием.

Я чувствую, как мое сердце колотится от того, как этот седовласый мужчина защищает меня.

– До этого дня, - скептически произносит второй сотрудник.

– И так, господа, вернемся к нашему делу, - деловито подмечает юрист.

– Конечно. По какой причине Ася Николаевна свернула с основной дороги в сторону зеленой изгороди?

Только я собираюсь ответить, что пыталась избежать столкновения, как Николай вновь вступается:

– Потеряла управление. Так и запишите.

– То есть проблем с пострадавшей не было? - оба полицейских выжидательно на меня смотрят.

Я отвечаю заученной фразой:

– Нет, у нас не было проблем, - отвечаю я.

– Мы также хотим знать, не было ли у вас каких-либо проблем с вашим мужем?

Я чувствую, как мое лицо горит от стыда.

– Мы... мы поругались, - отвечаю я.

– И это абсолютно не ваше дело, - подмечает Николай.

Полицейские тушуются на мгновение.

– По какому праву вы так раз… - мужчина не успевает закончить свою фразу, потому что напарник положил ему руку на плечо и предостерегающе покачал головой.

– Ваш защитник уже сказал, но нам нужно получить подтверждение лично. Не было ли у вас каких-либо проблем с алкоголем или наркотиками?

– Нет, у меня не было проблем с алкоголем, наркотиками, таблетками и тому подобным, - отвечаю я, максимально сосредотачиваясь на ответе.

“Ничего лишнего!” - именно так сказал мне Николай на улице. Выжидательно смотрю на юриста и тот кивает головой, как бы высказывая мне свою поддержку.

– Где сейчас Павел Валерьевич?

Уехал он с этой Лизонькой. Куда же еще он делся? Мало было унизить меня, переспав на свадьбе подруги с её младшей сестрой, так теперь еще и всем присутствующим решил показать, кто для него важнее.

– Он прибудет позже, - коротко отвечает Николай.

Конечно, позже. Как только убедиться, что с его дражайшей девчонкой все в порядке. У меня дёргается губа при одной только мысли о том, как мой муж нежно держит Лизу за руку. Вот только сотрудник полиции уж как-то слишком подозрительно смотрит на меня.

– Что ж, тогда мы хотели бы знать, вы будете присутствовать на медицинском освидетельствовании?

– Непременно.

Мне дают подписать кучу объяснений, схем, бумаг. Все это сливается в черные пятна на белом фоне и в какой-то момент, слова просто утрачивают свой смысл. Как если повторять что-то тысячу раз, то начинает казаться, что ты говоришь на иностранном языке. Так и сейчас: буквы вижу, но не могу прочитать. Юрист передает мне бумагу за бумагой только после того, как сам ознакамливается и внимательно вчитывается. При этом периодически делает замечания и требует, не просит!, чтобы его правки внесли в бумаги. И ведь сотрудники подчиняются.

У меня вообще создалось впечатление, что в плане правовой грамотности у Николая огромная фора. Странно, мне казалось, что должно быть наоборот. Но я очень рада, что знающий человек на моей стороне.

Мне также разъясняют, что как только станет известно, что именно с Лизой, какие последствия для здоровья я ей принесла, будет решен вопрос с привлечением меня к ответственности. Наилучший исход - административный штраф.

На это, к сожалению, я даже не надеюсь. Судя по тому, как Лиза кричала и корчилась от боли, мне светит уголовка. А это тюрьма вплоть до трех лет. Это получается, Илюша пойдет в школу и я застану этот момент за решеткой? Пока будет идти следствие, суды, разбирательства. И хорошо в таком варианте одно: лишь бы они не решили, что я сделала все умышленно.

Тогда могут впаять и восемь лет. Откуда в моем лексиконе такое слово? Начинаю уже думать, как сиделец. Господи. Мне светит тюрьма!

Машина мягко отъезжает с подъездной дорожки в сторону города. Я едва могу усидеть на месте. Постоянно оглядываюсь назад. Сначала скрываются лица, прикованные к окнам дома, затем мой автомобиль, а после и крыша.

Сомневаюсь, что праздник просто продолжился. Наверняка я теперь звезда вечера. Все кости мне перемывают. А Катя… Мне действительно жаль её и стыдно. За мужа. За то, как моей подруге испортили праздник. Не знаю, знала ли она наверняка, что её младшая сестренка спит с Пашей или мой муж ляпнул это лишь для того, чтобы задеть меня побольнее. Но, боюсь, порчи собственной свадьбы, она не заслужила. Не знаю, как бы я поступила на её месте.

Глава 16

Как много сегодня возле меня людей. Всех подряд: и юрист, и сотрудники полиции, подруга с женихом, даже, кажется, Лизы сегодня в моей жизни было гораздо больше, чем собственно говоря, мужа.

– Да, здравствуйте, - произношу на автомате, не сильно вдумываясь, откуда посторонняя женщина знает мое имя. Уже в следующую секунду обеспокоено кручу головой, в поисках камеры. Что если это репортер?

– Женщина, все разговоры после, у нас процедура, - сотрудник полиции явно не собирается церемонится с Фрекен Бок и чуть ли не отпихивает даму в годах в сторону.

– Моё имя Долженова Ирина Николаевна, если вам что-то об этом говорит.

Оба сотрудника и я остановились и с удивлением рассматриваем незнакомку. Понимаю, что она не телевизионщик, что заставляет меня облегченно выдохнуть. В её руках папка с медицинским значком, а сама она одета скромно, но со вкусом. На плечи накинуто поло ручной вязки. Складывается ощущение, что еще недавно женщина отдыхала, но что-то или кто-то заставили её выбраться. Аккуратно уложенные волосы из которых беспечно выделяется одна непослушная прядь.

Я знаю таких педантичных людей. У них идеальный порядок во всем: в бумагах, в жизни, во внешнем виде. И раз уж такой явный недостаток бросается в глаза, значит она заметно торопилась.

– Это заведующая нужного вам отделения, - мой юрист приходит нам на выручку, представляя женщину.

– Благодарю, Николай Витальевич. Я здесь чтобы лично провести медицинское освидетельствование, у проконтролировать соблюдение процедуры.

– В столь поздний час? Вот это сервис! - один из гаишников удивленно поджал губы. Второй переминается с ноги на ногу. Видно, что представителям власти явно не комфортно, оба они заметно нервничают, не привыкшие к такому вниманию.

– Чему вы удивляетесь? Обыкновенная проверка моих подчиненных. Ничего необычного, - женщина беспечно пожимает плечами, открывая перед нами дверь клиники.

– И каждого алкоголика вы знаете по имени отчеству?

Я настолько взволнована предстоящей процедурой, что даже не сразу понимаю, что только что меня приписали к низшему сословию населения: не способных контролировать свои низменные желания и садящихся за руль в таком состоянии.

– Попрошу, товарищ полицейский, держать себя в рамках приличия. Не забывайте, я тоже все записываю, - вежливо напоминает юрист и на душе моментально становится спокойнее, я под надежной защитой и зорким глазом.

– Ася Николаевна, к вам это не имеет отношения, - сразу же поправляется полицейский, а я лишь растерянно киваю.

– Отвечу на ваш вопрос так: у меня свои способы добычи информации. Все в рамках закона, - Ирина Николаевна поправляет строгую прямую юбку и идет впереди нас, - Здесь на каждом шагу ведется видеофиксация, во избежание непредвиденных ситуаций. Прошу за мной, господа. Вы все документы подготовили?

Сначала у меня берут кровь, а после просят сходить в туалет. Также под камерами. Поскольку оба полицейских - мужчины, со мной идет Ирина Николаевна. Еще никогда мне не было так неловко и некомфортно. Набрать в баночку необходимую для анализа жидкость занимает у меня гораздо больше времени, чем это необходимо в обычных условиях, несмотря на то, что заведующая стоит сразу за дверью, а не смотрит на меня напрямую.

Меня никто не торопит, и все же, начинаю завидовать японцам или китайцам, изобредших музыку в туалете, чтобы все звуки были заглушены. Когда мне наконец все удается, выхожу с трясущимися руками и ногами.

Не могу объяснить, почему на меня напало чувство острого страха и ужаса. Я не пила и точно в этом уверена. Сегодня моя лучшая подруга вышла замуж и я волновалась, что в любой момент могу ей понадобиться. Мало ли, что-то зашить, с кем-то договориться. Да и, впринципе, к алкоголю у меня не очень положительное отношение. Слишком много я насмотрелась в детстве на то, как зеленый змей развращает некогда интеллигентных людей.

– Ася Николаевна, присядьте пожалуйста. Ваш результат будет готов через пятнадцать минут.

Послушно выполняю все действия и краем глаза замечаю пропажу из поля зрения моего юриста. Не сразу, но покрутив головой по сторонам, мне удается его найти. Он о чем-то переговаривается по телефону, но мне не слышны его слова.

– Так как же вас все же угораздило, Ася Николаевна, сбить бедную девушку? - ко мне садится сотрудник полиции и улыбается во все свои тридцать два белоснежных зуба. - Ни одного штрафа за такой огромный водительский стаж, первый раз такое встречаю!

– Я, я не знаю, - начинаю неуверенно, но резкий окрик Николая заставляет меня вздрогнуть.

– Немедленно прекратите общение с моей клиенткой или я потребую отобразить это в протоколе, что вы нарушаете её права. Все общение только в моем присутствии. Ася Николаевна, - юрист раскраснелся и подходит к нам злой как черт, - Ничего им не говорите в мое отсутствие.

– Простите, я просто волнуюсь и переживаю.

– А есть из-за чего? - гаишник делает ехидное замечание, но тут же, бросив взгляд на Николая, бледнеет. - Давайте дождемся результатов анализов.

Мне кажется, что он прикрывает рукой нательную камеру. Сразу после этого шепотом произносит:

– Прошу меня простить, смена выдалась очень тяжелой, - смотрит на меня почти что испуганным взглядом.

Глава 17

Заведующая подходит к моему юристу, с серьезным выражением лица. Мое сердце начинает биться быстрее.

– Николай Витальевич, а можно небольшую консультацию личного характера? Анализы еще не готовы, - небрежно бросает в сторону сотрудников полиции. На их попытку возмутиться, поднимает руку в примирительном жесте, - Нужный реактив закончился, придется подождать еще немного, господа.

Сотрудники сначала возмущаются, а затем начинают перешептываться друг с другом, периодически косясь в мою сторону. Чувствую себя просто ужасно, хоть и осознаю, что мне нечего скрывать и нечего стыдиться.

Чтобы себя успокоить, ищу что-нибудь, за что можно было бы зацепиться взглядом. И к моему сожалению, единственное что предстает перед моими глазами, это хмурые лица Николая и Ирины. Только я собиралась успокоиться, как замечаю их беглый взгляд, брошенный в мою сторону.

Нет, они там точно не личные вопросы улаживают, а говорят обо мне. Сердце уходит в пятки, когда внезапная догадка озаряет мое сознание. Что-то не так с этими анализами. Уж слишком все странно и подозрительно выглядит. Сначала появляется тетка, которой я почему-то полностью решила довериться, причем она знакома с моим юристом. Потом проблемы с реактивами… Это сто процентов было сказано исключительно для того, чтобы потянуть время.

Ирина Николаевна заканчивает разговор и проходит мимо, словно не замечая меня. Хотя, кто я для нее - всего лишь пробирка с жидкостью, не более. Работа, на которую её внезапно вырвали. Еще хотелось бы знать кто и зачем.

Не знаю как и почему, но все кажется каким-то мутным и хитро сделанным. Словно Балановский приложил свою руку. Не даром он где-то катается. Хотя, вполне известно где, уехал с Лизонькой.

Господи, какой же позор. Кажется, что все были в курсе этой связи кроме меня!

– Ася Николаевна, ваши результаты анализов готовы, - внезапно перед моим взглядом вырисовывается один из сотрудников полиции,

Я сглатываю, чувствуя, как пересохло в горле.

– На этом все, я могу идти? - у меня нет сомнений в результате, поэтому я не позволяю и в мыслях интересоваться, каков результат. Я же себя знаю.

Полицейский как-то странно глядит мне прямо в глаза несколько секунд, прежде чем ответить:

– Все в порядке, вы можете быть свободны. Но не покидайте города. Ваш юрист вам все объяснит, вас вызовут позже.

– Погодите, а… - хочу спросить, каким образом мне отсюда выбираться, но меня перебивают:

– Мы не такси, у нас очередной вызов.

Растерянно киваю и понимаю, что эти двое такие вежливые лишь в присутствии Николая, а он до сих пор беседует с заведующей, но завидев мою реакцию, быстро заканчивает разговор.

Юрист ведет меня на улицу под руку, так как сама я почти не чувствую ног. Все тело трясется. Меня бьет мелкой дрожью, словно только что я избежала немедленной отправки в тюрьму без суда и следствия.

– В вашей крови обнаружены следы алкоголя. Уровень превышает допустимую норму для вождения, - внезапно шепотом сообщает Николай, как только мы садимся на лавочке в метрах двухста от больницы.

Мир вокруг меня словно останавливается. Это невозможно. Я не пила сегодня ни капли! Если бы я стояла, то наверняка бы упала, подкошенная такой новостью.

– Этого не может быть, - шепчу я. – Я не пила. Совсем.

Николай качает головой.

– Я и сам вижу, и заведующая, что такого результата не может быть. Для того уровня вы бы на ногах нее стояли и, вероятнее всего, вообще бы не смогли сесть за руль самостоятельно.

– Но, подождите, а результат анализов? Он же отрицательный?

Николай молчит, одаривая меня снисходительным взглядом и тут все становится на свои места.

– А что будет с той лаборанткой, которая делала тесты? - испуганно заговорщически шепчу, оглядываясь по сторонам.

– Её только что уволили, - безразлично подмечает юрист.

– Это вы? - намекаю на помощь юриста, спасшего мою шкуру, но не решаюсь до конца озвучить мысль, боясь, что это может быть подсудным делом. Что бы там не наделала лаборантка, доказать это практически невозможно, а моя кровь, если она действительно моя, говорит о том, что я виновна.

– Ирина Николаевна здесь по той же причине, что и я, для того что бы вершить людские судьбы и служить правде, - загадочно произносит Николай.

Я сперва удивляюсь, так как весь вечер он не был склонен к романтическим высказываниям подобного характера, а затем, меня словно осеняет.

Здесь не обошлось без помощи моего мужа.

Стоит мне только понять это, как нас с Николаем резко начинает слепить свет тихо подъехавшего автомобиля.

Паника накрывает меня, кажется, нас все-таки раскусили и поймали менты.

Глава 18

Мне требуется какое-то время, чтобы фары подъехавшего автомобиля перестали слепить глаза. Только спокойствие моего юриста позволяет успокоить разбушевавшееся сердцебиение и успокоиться.

Фары выключились и я понимаю, что это наш автомобиль с искореженный бампером. А за рулем никто иной как мой муж. Он плавно выходит из автомобиля, закрывая за собой двери и подходит к нам.

– Как все прошло? - с ходу начинает, на меня даже не смотрит.

– Как мы и предполагали, Павел Валерьевич, - юрист кивает и лезет в сумку.

– Ася, садись в машину, пожалуйста, мне нужно переговорить.

У меня занимает почти минуту, чтобы понять, что муж обращается ко мне. Я то думала, что с момента аварии для него больше никого не существует. Пристально смотрю на Пашу и он отвечает мне таким холодным, презрительным взглядом, что внутри у меня все переворачивается. Хочется развернуться и убежать. Начинаю жалеть, что это не полицейские, а всего лишь мой, ненавидящий меня супруг.

Не проронив ни слова, медленно двигаюсь к автомобилю и открываю дверь. Если я сейчас зайду внутрь, то никогда не узнаю, о чем они там беседуют. Подставили ли меня с этими анализами? Каким образом мне удалось избежать проблем? Хлопаю дверьми, а сама спряталась за ближайшим деревом.

– Моя клиентка настаивает на своей невиновности. Мы требуем повторного анализа, - вкрадчиво и серьезно произносит Николай Витальевич.

– Конечно, - уверенный ответ Ирины Николаевны заставляет меня напрячься. Кручу по сторонам в поисках заведующей больницы. - Но вы же понимаете, результат вряд ли изменится, если только…

– Сколько? - злобный рык юриста доносится до моих ушей.

Соображаю, что на улице никого кроме нас троих, а это значит, что юрист все это время записывал разговор с заведующей на диктофон.

– Умножьте изначальный вариант на два.

– Вот же паскуда, - ругается Паша и сплевывает на землю.

– Как видите, все подтвердилось. Я отправил ответ на её запрос на тот же адрес, что и предыдущий.

Это они сейчас так шифруют деньги? Подождите, то есть они уже платили этой больнице? Но почему результат положительный?

Я сижу, оглушенная этой новостью. Как такое возможно? Неужели кто-то подмешал мне алкоголь? Но кто и зачем?

Меня невероятно печалит, что Паша заранее был убежден, что в моей крови найдут алкоголь.

В голове проносятся обрывки воспоминаний. Может, в коктейле на свадьбе был алкоголь? Нет, я же специально просила безалкогольный. Или официант перепутал?

– Так что, - подытоживает Николай, - Ситуация обостряется.

– Понял тебя. Твоя работа уже оплачена, надеюсь на дальнейшее сотрудничество, - Паша жмет руку юристу и они заканчивают разговор.

Я в панике юркаю обратно к машине и тихонько открываю дверь, чтобы занять свое место.

Муж садиться в машину так, словно ненавидит всех и вся вокруг. Я вжимаюсь в сидение, стараясь казаться маленькой и незаметно.

– Ася, - рявкает муж так, что стекла трясутся, - Послушай меня внимательно. Ситуация осложнилась, но это не конец. Мы будем бороться.

Я киваю, чувствуя, как к горлу подступают слезы. Спорить с мужем в таком состоянии мне совсем не хочется. Оправдываться, что-то доказывать. Я почти уверена, что в произошедшем нет моей вины, но Паша так разъярен, словно бык, перед лицом которого машут красной тряпкой.

– Николай сказал мне, что в моей крови обнаружили алкоголь, - тихо шепчу, чтобы никоем образом не разозлить мужа еще сильнее. И Ирина Николаевна сказала, что уволит лаборантку, которая проводила тесты. Но как это возможно? Я правда не пила.

– Я тебе верю, - задумчиво произносит Паша, - Но прежде чем начну выяснять, должен убедиться на триста процентов. Что ты ела или пили сегодня?

Я напрягаю память.

– Только безалкогольный коктейль на свадьбе. И воду. Я была сосредоточена на Кате, - произношу и ощущаю колкую боль в груди.

Я действительно всеми силами погрузилась в свадьбу. Следила за всем и всеми вокруг, чтобы все прошло без сучка и задоринки. Единственный человек на свадьбе, за которым я не уследила, оказался мой муж. Муж, который уединился с младшей сестрой моей подруги.

Паша плавно стартует и продолжает хмурится.

– Хорошо. Мы проверим это. В зале я видел несколько камер. А сейчас главное - не говорить ничего лишнего полиции. Отвечай односложно или говори, что не помнишь.

Не помню как и из-за чего залезла в машину и дала по газам? Что за вздор?! Прекрасно я все помню. Ехидная ухмылка Лизы постоянно стоит перед глазами, а мой муж ведет себя так, словно ничего не было и то, что случилось - полнейшая ерунда.

– Но разве это не будет выглядеть подозрительно?

– Менее подозрительно, чем если ты начнешь путаться в показаниях. Доверься мне.

Глава 19

Я глубоко вздыхаю и киваю.

– Хорошо. Я буду следовать твоим советам.

Ага. Сейчас. Как же. Разбежался. Мало того, что подорвал наш брак и не просто пошатнул мое доверие, но полностью разрушил его. О каком бездумном подчинении он говорит?! После всего того, что он сделал! Растоптал. Унизил. Уничтожил.

– Отлично, рад, что ты меня слушаешь. И еще кое что, - Паша задумчиво потирает подбородок, - Мы сейчас поедем в другую клинику и потребуем повторного анализа в другой лаборатории. Лучше бы подстраховаться на тот случай, если лаборантка все-таки успела сделать копию анализов до того, как её с позором отправят восвояси.

Я чувствую слабый проблеск надежды. Может, и правда ошибка? Но с другой стороны, у нас же уже есть отрицательный результат на руках. Неужели, нам так необходима вторая бумага?

– А что... что будет дальше?" - спрашиваю я дрожащим голосом.

Паша вздыхает.

– Боюсь, тебя могут задержать в ближайшее время, - Паша резко дергает руль вправо, отчего я вздрагиваю, не сразу поняв, что на дороге была огромная яма, от которой мой муж ловко увильнул. - Но я сделаю все возможное, чтобы этого не произошло.

Меня охватывает паника.

– Задержать? Но как же дети? Мне нужно домой! И за что?! Я же не виновата!

– Ась, успокойся. Мы справимся с этим. Главное - сохранять спокойствие и следовать моим инструкциям. Николай будет вести твое дело, он лучший юрист из всех, кого я знаю.

Я киваю, пытаясь взять себя в руки. Но внутри меня все сжимается от страха и отчаяния. Как я оказалась в этом кошмаре?

– Ты не представляешь угрозы и готова сотрудничать со следствием, это все что тебе нужно будет сказать в случае, если в момент задержания меня не окажется рядом, - Паша что-то напряженно обдумывает, его лоб испещрен мелкими морщинками, которых я до сих пор не замечала, - У тебя на иждивении находится малолетний ребенок, которого не с кем оставить.

– Я не стану прикрываться сыном, - ошарашенно произношу на выдохе, а сама чувствую, что буквально задыхаюсь. Мне не хватает воздуха.

– Ася, тут речь не о том, чтобы прикрываться. Не смей ни с кем разговаривать тет-а-тет. У тебя есть юрист, который ведет это дело. Ты должна назубок выучить его фио и данные.

Я сижу, чувствуя себя совершенно беспомощной. Мысли путаются. Как я объясню все это детям? Что со мной будет?

Пока машина едет по ночным улицам, я смотрю в окно и думаю о том, как одно мгновение может изменить всю жизнь. И о том, что ждет меня завтра.

Пока я думаю и анализирую, мы подъезжаем к очередному отдельно стоящему зданию. Я догадываюсь, по изображению счастливой обнимающейся семьи, что это частная клиника.

Нервно кручу в руках невесть откуда взявшуюся салфетку и рву её на мелкие кусочки, не зная, куда себя деть. Паша молчит всю дорогу, и это молчание давит на меня сильнее, чем если бы он кричал. Его лицо непроницаемо, словно маска из камня. Я пытаюсь уловить хоть какую-то эмоцию, но вижу лишь холодную отрешенность в его глазах.

Клиника встречает нас ярким светом, стерильной чистотой и гробовой тишиной. Девушка в белоснежном халате на стойке администрации, вежливо приветствует нас и, после заполнения всех бумаг, ведет нас в процедурный кабинет. Я сажусь на кушетку, закатывая рукав. Руки дрожат, и я пытаюсь скрыть это, сжимая кулаки.

- Вам нужно будет подождать результатов около часа, - говорит она, готовя иглу.

Паша кивает, его голос звучит властно и холодно:

- Мы подождем. Сколько потребуется.

Я чувствую легкий укол, и медсестра ловко наполняет пробирку моей кровью. Затем она просит нас подождать в коридоре. Мы выходим, и ночная тишина вновь окутывает нас. Эта тишина кажется мне оглушительной.

Мы сидим в коридоре. Я не могу усидеть на месте, постоянно ерзаю. Паша же, наоборот, застыл как статуя. Его взгляд устремлен в одну точку, и я не могу понять, о чем он думает. Его присутствие давит на меня, заставляя чувствовать себя маленькой и беспомощной.

Все будет хорошо, - мысленно говорю себе, пытаясь заполнить гнетущую тишину и попытаться успокоиться.

Паша вообще никак не показывает свое присутствие. Заметив мой пристальный взгляд краем глаза, медленно поворачивает голову в мою сторону.

– Все будет хорошо, - произносит безэмоциональным, механическим тоном.

Время тянется невыносимо медленно. Я пытаюсь отвлечься, рассматривая плакаты на стенах, листая старые журналы, но ничего не помогает. Мысли постоянно возвращаются к результатам анализа и к тому, что было и что будет дальше. Страх сковывает меня, заставляя сердце биться чаще.

Я полностью потеряна, и, кажется, не способна мыслить здраво. По крайней мере, события вечера не поддаются моему анализу. Все кажется каким-то слишком запутанным и нелогичным, странным.

Наконец, дверь открывается, и девушка выходит с папкой в руках. Я вскакиваю, чувствуя, как колени подгибаются от волнения.

Глава 20

- У меня хорошие новости, - с улыбкой произносит девушка. - Тест на алкоголь отрицательный.

Я чувствую, как с плеч спадает огромный груз. Улыбка сама собой появляется на лице. Облегчение накрывает меня волной, и на секунду мне кажется, что все будет хорошо. Но когда я поворачиваюсь к Паше, моя радость испаряется.

Он не выглядит счастливым. Наоборот, его лицо становится еще мрачнее. Он хмурится, сжимая губы в тонкую линию. Его глаза сужаются, и в них я вижу что-то мрачное, ни на что не похожее.

- Вы уверены? - спрашивает он, и его голос звучит как сталь. - Никакой ошибки?

- Абсолютно, - отвечает девушка, слегка растерявшись от такой реакции. - Мы провели тест дважды, чтобы исключить любую неточность.

Паша кивает, но я вижу, что эта новость его не радует. Он встает, благодарит врача коротким кивком и идет к выходу. Его движения резкие, властные. Я следую за ним, чувствуя, как внутри нарастает тревога.

Мы садимся в машину, и Паша заводит мотор. Я жду, что он скажет что-нибудь, но он молчит. Тишина давит на меня, заставляя чувствовать себя виноватой, хотя я не сделала ничего плохого.

- Паш, - наконец решаюсь я. - Ты не рад?

Он бросает на меня быстрый взгляд. Его глаза холодные, как лед.

- Конечно, рад, - отвечает он, но его голос звучит неискренне. - Разве не видишь, как я счастлив?

Его сарказм ранит меня, и я отворачиваюсь к окну, пытаясь скрыть навернувшиеся слезы.

Мы едем домой, и с каждой минутой моя тревога растет. Почему он так себя ведет? Я начинаю анализировать его поведение, и ужасная мысль закрадывается в голову.

Что, если он ожидал, что тест будет положительным? Что, если он хотел, чтобы меня посадили? Тогда он смог бы быть с Лизой, не прячась, не боясь осуждения. Эта мысль пронзает меня как молния, заставляя задыхаться от боли и страха.

Я смотрю на мужа, пытаясь увидеть в нем того человека, которого любила все эти годы. Но сейчас передо мной сидит чужой человек - холодный, отстраненный, словно высеченная из скалы статуя.

Мы подъезжаем к дому. Свет в окнах не горит - дети уже спят. Паша паркует машину, и мы молча идем к дому. Его шаги твердые, уверенные, а я плетусь позади, чувствуя себя маленькой и незначительной, такой ничтожной, что горечь разъедает меня изнутри.

В квартире тихо и темно. Я сразу же направляюсь в ванную. Мне нужно смыть с себя этот день, эти мысли, вот это все. Внутри все неприятно сжимается, когда я понимаю, что предпочту скорее скрыться с глаз мужа, чем проверить собственных детей.

Горячая вода обжигает кожу, но я не обращаю на это внимания. Слезы смешиваются с водой, стекая по лицу. Я пытаюсь понять, как мы дошли до этого. Когда все пошло не так? Когда мой любящий муж превратился в этого холодного, ненавидящего меня человека?

Выйдя из душа, я заворачиваюсь в халат и иду на кухню. Мне нужно выпить воды, а еще лучше, принять снотворного. В голове крутятся мысли, одна страшнее другой. И я не хочу продолжать всю ночь прокручивать их у себя в голове.

Перед входом в кухню, сталкиваюсь с Василисой нос к носу. Она сонная, взъерошенная, в пижаме с мишками. Ее вид немного согревает мое измученное сердце.

– Мам, - невидящим взглядом смотрит на меня. – Вы давно вернулись?

- Мы... - я запинаюсь, не зная, что сказать. Как объяснить ребенку то, чего я сама не понимаю? Все, что с нами произошло. Как подготовить её к тому, что скоро её маму, вероятнее всего, посадят. - Совсем недавно, - даю короткий ответ, решая отложить тяжелый разговор на неопределенный срок.

Вася внимательно смотрит на меня. Несмотря на сонливость, в ее глазах я вижу беспокойство. Она всегда была чутким ребенком, и сейчас я боюсь, что она считает мое состояние.

– Мам, все хорошо? - спрашивает она, и в ее голосе слышится тревога.

Я пытаюсь улыбнуться, но улыбка выходит кривой. Чувствую, как к горлу подкатывает ком.

– Конечно, милая. Просто устала. Ты чего не спишь?

Вася не выглядит убежденной. Она подходит ближе и обнимает меня. Я чувствую тепло ее тела, и это заставляет меня еще острее ощутить холодность Паши.

– Мам, ты какая-то странная сегодня, - говорит она. - Что-то случилось?

Я глажу ее по голове, пытаясь найти правильные слова. Как объяснить ребенку, что мир взрослых полон боли и предательства?

– Ничего страшного, солнышко. Просто был тяжелый день.

Вася отстраняется и смотрит мне в глаза. Ее взгляд не по годам серьезный.

– У тети Кати что-то случилось?

– Малыш, говорю же, все нормально, - тихо шепчу, пожимая плечами.

– Это из-за папы? - спрашивает тихо.

Я застываю, словно меня огрели чем-то тяжелым по голове. Откуда она знает? Что она видела? Что слышала? Страх сковывает меня, и я чувствую, как сердце начинает биться быстрее. Что если кто-то уже сообщил о том, что Лиза попала в больницу? Что если кто-то звонил?

- Почему ты так думаешь? - осторожно спрашиваю я, пытаясь скрыть волнение.

Вася пожимает плечами.

Глава 21

- Какая авария? - осторожно уточняю я, пытаясь сохранять спокойствие. Но внутри все кричит от страха.

- Ну, я слышала, как вы папа разговаривал по телефону. Что-то про аварию и про какую-то Лизу...

Я закрываю глаза. Господи, сколько она услышала? Что она знает? Паника накрывает меня волной, но я пытаюсь взять себя в руки. Ради дочери.

- Вась, это сложно объяснить, - говорю я, подбирая слова. - Но я обещаю, что мы со всем разберемся. Главное, знай, что мы с папой любим тебя и Костю больше всего на свете.

Она смотрит на меня с сомнением.

– Вы говорили про тетю Лизу?

Господи, а не слышала ли она предыстории о том, как и почему все это произошло? Знает ли она, что её отец больше меня не любит?

– Да, малышка, - понимаю, что нет смысла что-либо утаивать. Она все равно узнает. Не от меня, так от отца. Или кучи родственников Кати. – На свадьбе случилось, - подбираю нужное слово, чтобы приуменьшить масштаб катастрофы, - Чп.

Вася неуверенно кивает, пытаясь сбросить остатки сладкого сна.

– Хорошо, мам. Но если тебе нужна будет помощь, ты скажи, ладно?

Я обнимаю ее, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Моя маленькая девочка предлагает мне помощь. Как же так вышло? Быстро сбрасываю соленые капли со щек, пока Вася их не приметила.

- Обязательно, солнышко. А теперь иди спать, уже поздно.

Василиса уходит, а я остаюсь стоять в коридоре, пытаясь собраться с мыслями. Как мне защитить детей от всего этого? Как объяснить им, что происходит, если я сама не понимаю?

Я иду на кухню и наливаю себе воды. Руки дрожат, и стакан звенит о столешницу. Я пытаюсь успокоиться, глубоко дышу. В голове крутятся мысли о Паше, о Лизе, об аварии. Что на самом деле произошло? Почему Паша так изменился?

Внезапно я слышу шаги за спиной. Паша входит на кухню и останавливается в дверях. Его фигура кажется огромной, заполняющей собой все пространство.

- Ты чего не спишь? - спрашивает он, и его голос звучит холодно, почти враждебно.

Я поворачиваюсь к нему, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее.

- А ты? - отвечаю вопросом на вопрос, пытаясь скрыть дрожь в голосе.

Он пожимает плечами и подходит к холодильнику, словно меня здесь и нет. Достает бутылку воды, наливает себе. Его движения уверенные, властные. Он словно хозяин не только в этом доме, но и в жизни.

- Паш, - начинаю я, собирая всю свою храбрость. - Нам нужно поговорить.

Он поворачивается ко мне, и я вижу в его глазах усталость и... что-то еще. Страх? Вину? Но эти эмоции быстро исчезают, сменяясь привычной холодностью.

- О чем? - спрашивает он, и его голос звучит раздраженно.

- О нас. О том, что происходит. О Лизе.

При упоминании Лизы он вздрагивает. Я вижу, как меняется выражение его лица. На секунду маска спадает, и я вижу что-то положительное, быстро мелькнувшее во взгляде. Но эта эмоция так быстро исчезает, что я не успеваю её считать.

- Ась, давай не сейчас.

Я стою на кухне, чувствуя, как мир вокруг меня рушится. Паша смотрит на меня холодным, почти враждебным взглядом. Его лицо - маска безразличия, и я не узнаю в нем человека, за которого когда-то вышла замуж.

– Ася, иди спать, - произносит чуть с бóльшим напором, тоном, не терпящим возражений. – Завтра будет тяжелый день. Много поездок, много разборок. Тебе нужно отдохнуть.

Я чувствую, как внутри меня закипает гнев. Как он может быть таким безразличным? Как он может отправлять меня спать, словно ребенка, когда наша жизнь разваливается на части прямо у нас на глазах?

– Нет, Паша, - удивляясь твердости своего голоса. - Мы поговорим сейчас. Я устала от этого молчания, от этих недомолвок. Что происходит? Что случилось с нами?

Он вздыхает, и на секунду я вижу усталость в его глазах. Такую, словно он целый день разгружал вагоны с каменными плитами.

– Что ты хочешь услышать, Ася? Что все будет хорошо? Что мы вернемся к тому, что было раньше? - его голос полон сарказма. – Мы оба знаем, что это невозможно.

Его слова ранят меня, словно острые ножи. Я чувствую, как к горлу подкатывает ком, но сдерживаю слезы. Я не дам ему увидеть, как сильно он меня ранил.

– Почему? - спрашиваю я. - Почему это невозможно? - передразниваю его, прекрасно зная, что после того, как я застала его с Лизой, обратной дороги уже не будет. И уже чуть тише добавляю, - Что изменилось, Паша? Когда ты перестал любить меня?"

Он смотрит на меня, и в его глазах я вижу смесь эмоций - гнев, боль, усталость.

– А когда ты перестала замечать меня, Ася? - отвечает он вопросом на вопрос. - Когда в последний раз ты действительно слушала меня? Когда в последний раз ты интересовалась моей жизнью, моими проблемами?

Его слова застают меня врасплох. Неужели я действительно была такой невнимательной? Неужели я настолько погрузилась в свои проблемы, что забыла о нем?

– Я... я всегда интересовалась, как ты, как твои дела, о чем ты думаешь, как поднять тебе настроение, - произношу в шоке, не веря своим ушам, - Я всегда была рядом.

Глава 22

Сон не приходит легко. Каждый раз, когда я начинаю засыпать, перед глазами встают картины будущего, которого я могу лишиться. Я вижу, как Илья делает свои первые неуверенные попытки прокатиться на велосипеде, но меня нет рядом, чтобы поймать его, если он упадет. Я вижу Васю, стоящую на сцене в школьном спектакле, ищущую глазами маму в зале, но находящую только пустое место.

Эти образы разрывают мое сердце, заставляя снова и снова переживать боль потери. Я пытаюсь отогнать их, сосредоточиться на настоящем моменте - на тепле маленького тела моего сына рядом со мной, на его спокойном дыхании. Но страх будущего настолько силен, что даже это утешение кажется временным, хрупким.

Где-то в глубине дома я слышу, как хлопает дверь балкона. Паша закончил свой разговор. Я напрягаюсь, ожидая его шагов, жду, что он придет искать меня. Но в квартире тих. Он не приходит.

Эта тишина, отсутствие мужа рядом говорят громче любых слов. Стена непонимания и обид, которую мы сами построили за эти годы становится непреодолимой. И сейчас, лежа в темноте с нашим сыном, я не знаю, сможем ли мы когда-нибудь преодолеть эту пропасть.

Мысли возвращаются к нашему разговору на кухне. К обвинениям Паши в моей невнимательности. Была ли я действительно так поглощена своей жизнью, что не замечала его? Пропустила ли я первые признаки того, что наш брак начинает разваливаться?

Я вспоминаю последние месяцы, пытаясь найти моменты, когда я могла что-то изменить. Может быть, если бы я больше интересовалась его работой... Может быть, если бы я не была так занята детьми и домом. Может быть, если бы я заметила его отдаление раньше. Слишком много может быть.

Да, наверное, по совету знаменитых диванных психологов, мне следовало бы давать Паше пятнадцатиминутный перерыв по возвращению домой. Дать время переключиться с работы на дом. Но когда для тебя самой дом - это работа, разве можно контролировать каждое свое действие и поступок? Ведь в муже я искала лишь надежное плечо, опору, которая поможет и спасет от быта. Никогда не думала, что мои искренние вопросы и попытки участия в жизни мужа будут расценены так враждебно.

Потом я думаю о Лизе. О том, как легко Паша предал нашу семью, наш брак. И гнев снова поднимается во мне, горячий и яростный. Как он смеет обвинять меня? Как он может оправдывать свою измену моей якобы невнимательностью?

Илья шевелится во сне, и я осторожно глажу его по спинке, успокаивая. Мой маленький мальчик, такой невинный, такой далекий от всех этих взрослых проблем и боли. Как объяснить ему, если придется, почему мамы нет рядом? Как защитить его от того ужаса, который сейчас происходит в нашей семье?

А Вася... Она уже достаточно взрослая, чтобы понимать, что происходит. Я вспоминаю наш разговор в коридоре, её обеспокоенный взгляд. Она уже чувствует, что что-то не так. Как мне защитить её от этой боли? Как объяснить ей, что иногда любовь умирает, даже если мы этого не хотим?

Часы на стене тихо тикают, отсчитывая минуты до рассвета. Каждый тик кажется ударом молота, приближающим меня к неизвестному будущему. Что принесет завтрашний день? Арест? Суд? Тюрьму? Или, может быть, чудо? Внезапное прозрение Паши, его раскаяние, его возвращение к нам?

Я знаю, что последнее - лишь фантазия, рожденная отчаянием. Паша, которого я видела сегодня вечером, не тот человек, который способен на такое. Этот холодный, безразличный мужчина так далек от того парня, в которого я влюбилась много лет назад.

Слезы снова подступают к глазам, но я сдерживаю их. Нет, я не буду плакать. Не сейчас. Сейчас мне нужна вся моя сила, вся моя решимость. Ради Ильи. Ради Васи. Ради себя.

Я закрываю глаза и пытаюсь представить себе будущее. Не то мрачное будущее, которого я боюсь, а другое. Будущее, где я сильная и независимая. Где мои дети счастливы и здоровы, несмотря на все трудности. Где я смогла преодолеть все препятствия и доказать свою невиновность.

Это трудно. Образы счастливого будущего ускользают, сменяясь картинами тюремной камеры, судебного зала, плачущих детей. Но я упрямо цепляюсь за эти фрагменты.

Кажется, только под утро на меня начинает нападать дрема, но и она моментально отступает, когда я слышу ужасный грохот на кухне. Такой, словно взорвался баллон с газом. Посуда бьется, мебель ломается. Я подскакиваю, словно ужаленная и ничего не понимаю.

Глава 23

Я резко просыпаюсь от ужасного грохота на кухне. Звук такой, словно взорвался баллон с газом. Слышно, как бьется посуда и ломается мебель. Сердце начинает бешено колотиться.

Что происходит?

Осторожно встаю с кровати, стараясь не разбудить Илью и Васю. Сын слегка шевелится во сне, но не просыпается. Я на цыпочках выхожу из детской и медленно иду по коридору в сторону кухни.

Шум не прекращается.

Слышу, как что-то тяжело падает на пол, за этим следует звон разбитого стекла. Чувствую, как страх сковывает мое тело, но заставляю себя двигаться дальше. Подойдя к кухне, я останавливаюсь в дверном проеме и застываю от увиденного.

Паша в ярости крушит все вокруг себя. Его лицо переполнено гневом, глаза налились кровью. Он хватает все подряд, что попадается под руку и с силой швыряет их в стену. Осколки разлетаются по всей кухне. Я никогда не видела его таким. Паша всегда был спокойным, уравновешенным человеком. Даже в самые трудные моменты он сохранял хладнокровие.

Но сейчас...

Сейчас передо мной совершенно другой человек. Муж хватает стул и с громким криком бросает его через всю кухню. Стул ударяет о холодильник, оставляя на нем глубокую вмятину. Паша тяжело дышит, его грудь вздымается и опадает. Он поворачивается, и его взгляд падает на меня. На секунду в его глазах мелькает удивление, но оно быстро меняется новой волной ярости.

– У Лизы двойной перелом со смещением! - цедит сквозь зубы, делая шаг в мою сторону. Его голос срывается от напряжения. Я инстинктивно отступаю назад, вжимаясь в угол.

Его слова эхом отдаются в моей голове. Двойной перелом? У Лизы? Но как...

– Я... я не понимаю, - бормочу я, чувствуя, как дрожит мой голос.

Мое непонимание, кажется, только сильнее разжигает его гнев. Паша хватает стакана с кухонной стойки и с силой швыряет его в в противоположную от меня стену. Я вздрагиваю, когда осколки стекла разлетаются вокруг.

– Чего тут не понимать?! - рычит он, – Ты чуть не убил человека!

Я чувствую, как по моим щекам текут слезы. Страх и непонимание меня парализуют.

– Но... но переломы ведь срастаются, - наивно произношу я, не зная, что еще сказать.

Эти слова, кажется, становятся последней каплей для Паши. Его лицо багровеет от ярости.

– Срастаются?! - кричит он, его голос эхом разносится по всей квартире. – Это тяжкий вред здоровью! Тебе грозит тюрьма!

Слово "тюрьма" бьет меня, как удар под дых. Я чувствую, что земля уходит из-под ног. Тюрьма? Значит, я была права в своих предположениях.

Внезапно за моей спиной раздаются шаркающие шаги. Оборачиваюсь и вижу засыпанную Василису. Она стоит, разбуженная и испуганная, ее глаза широко раскрыты от страха.

– Мама? Папа? Что происходит? - спрашивает она дрожащим голосом. – Я услышала шум. И что-то про тюрьму? Что стряслось?

Паша резко оборачивается, увидев дочь. Его лицо мгновенно меняется. Ярость исчезает, уступая место беспокойству и… стыду? Он глубоко вздыхает, явно беря себя в руки.

– Васенька, милая, - говорит он уже гораздо мягче, подходя к дочери. – Все в порядке. Мы с мамой просто немного повздорили. Иди спать, солнышко. Больше не будет шума, обещаю.

Вася переводит взгляд отца на меня. Я вижу в ее глазах недоверие и страх. Она чувствует, что происходит что-то серьезное, но не может понять, что именно.

– Мам? - смотрит на меня, все еще не двигаясь с места.

– Правда, - подтверждаю я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно и спокойно. – Иди спать, милая. Еще очень рано. Все будет хорошо.

Вася еще секунду колеблется, но потом кивает и медленно уходит. Я слышу, как она идет по коридору, как закрывается дверь ее комнаты. Как только Вася исчезает из виду, я тоже пытаюсь уйти. Мне нужно время, чтобы собраться мыслями и понять, что происходит с моим мужем.

Но стоит мне только сделать шаг в сторону от кузни, как Паша хватает меня за руку.

– Куда это ты собралась? - его голос снова наполняется злобой. – Мы еще не закончили.

Я чувствую, как его пальцы впиваются в мою кожу. Это больно, но я не смею сказать ни слова. Страх сковывает меня, не дает двигаться. Паша тащит меня обратно на кухню, захлопывая за нами дверь. Он отпускает мою руку и начинает ходить взад-вперед на кухню, как будто загнанный зверь в клетке. Под его ногами хрустят осколки стекла.

– Ты хоть понимаешь, что натворила? - спрашивает, не глядя на меня. Его голос теперь звучит тише, но от этого не менее опасным.

Я молчу, не знаю, что ответить. Что я могу сказать? Что я не хотела этого? Что это была за случайность? Но разве это что-то изменит?

– Отвечай! - рявкает Паша, резко останавливаясь и поворачиваясь ко мне.

– Я... я не знаю, - шепчу я, чувствуя, как слезы снова наворачиваются на глаза. – Я просто…

– Что просто? - перебивает он меня, отпуская руку и хватаясь за голову. – Ты не думала! Ты никогда не думал о последствиях!

Его слова ранят меня глубже, чем любой физический удар. Неужели он действительно так думает обо мне? Неужели для него я просто безмозглая курица, не способная ни о чем думать?