Предатель. Сердце вдребезги

Глава 1. Вероника

- Да-да… вот так… продолжай, - томный стон.

Боль сжирает изнутри, превращаясь в адский огонь, когда вижу, как любимый муж, самый важный в мире человек чуть ли не воет от наслаждения, когда одна из актрисулек, которых привел бизнесмен Болотников, явно ему простату проверяет.

Его глаза закатаны. Руки запутались в ее волосах. Губы поджаты. Он на грани. Ему безумно хорошо.

Сейчас мерзавец не думает ни обо мне, ни о нашей дочери.

- Ты такая молодец, но старайся лучше…

Никогда не думала, что до такого дойдет. Считала, что такое обойдет меня стороной.

Ведь все говорили, режиссер Ребров - тот ещё бабник. Через его постель прошли сотни, а то и тысячи женщин. И не все они пытались таким образом получить у него роль.

Нет, просто он любил менять их как перчатки.

Но я в это не верила, так как не видела рядом с ним очередную барби. Считала всех вокруг завистниками и даже согласилась выйти за него замуж. Мы завели ребенка. Маленькую, красивую девочку, которую я так долго ждала.

Хотя теперь понимаю, что все было зря.

Хлопок!

Шарахаю дверью со всей силы. Вздрагиваю. Кажется, будто меня расстреляли с близкого расстояния, всю изрешетив.

- Ай! Мля! - стонет Тимофей. И это явно не от удовольствия.

Похоже, эта... медсестра чуть не прикусила кое-что важное. Ну и поделом ему. Заслужил.

- Здравствуй, Тим, - слезы душат, боль сдавливает сердце, не давая ему нормально функционировать.

- Ронни, - ошарашенно. Глазки панически бегают. - Это ты... все совсем не так.

Прикрывает причинное место руками, мелко подрагивает.

Сволочь. Какой же он козел. Подонок.

Смеет говорить, что у меня глюки. Да я в своем уме, а сейчас, видимо, окончательно прозрела от любви к нему. Ведь кроме разрывающей пустоты внутри ничего нет.

- Тимофей Олегович, я могу идти? - пищит девица, ни капли не раскаиваясь. Словно для нее норма - обрабатывать босса в его собственном кабинете.

Боже. И это ее хотели взять на одну из главных ролей в новом сезоне. Позорище.

- Иди, - так нежно, словно это она его жена.

Вальяжной походкой, высоко задрав голову, проходит мимо меня. Хмыкает, бросая надменный взгляд.

Если бы я не переживала за свою репутацию известной актрисы и жизнь моей дочери, вырвала бы ей пакли и спустила с лестницы. Но нет, нельзя.

Карьеру рушить из-за любовницы мужа я не собираюсь. Руки марать себе дороже.

Да и моя малышка не должна стать поводом для сплетен. Она не заслуживает, чтобы над ней смеялись.

Едва дверь закрывается, прислоняюсь к ней спиной и закрываю ладонями лицо.

Не знаю, как себя вести. Подохнуть от предательства или заржать в голос.

Ну кто бы мог подумать, что я сейчас переживаю судьбу своей героини. Ей тоже изменил муж, причем делал это годами.

Вот тебе и «проклятие героев». Недаром говорят, что некоторые роли потом в жизнь твою врываются, снося все на своём пути.

- Вероника, - слышится шорох одежды. - Давай спокойно поговорим.

А я что, истерю? Нет. Спокойна как удав. Мне резко стало безразлично все вокруг.

- Давно? - смотрю в лживые глаза Тима.

- Ронни...

- Давно на яичницу подсел?

- Нет, - тяжело вздыхает.

- Давно?! - снова повторяю вопрос.

Мне надо знать. Да, это мазохизм. Новая порция боли, но мне необходимо все прояснить.

- Уже полгода, - ошарашивает меня.

- Что? Полгода? - в горле ком застревает, ноги ватные, в висках стучит. Кажется, будто душу выпотрошили, напичкали взрывчаткой и снова в меня засунули, чтобы продлить страдания.

Хороший у нас брак. Крепкий. Только яркие краски его измены нарисовали совсем другую картину. Более извращённую.

Когда мы с Лерой дома его ждали, он… он развлекался на стороне.

- Ника, может домой поедем? К Лере, - пытается подойти, качаю головой. Пусть только посмеет.

- Ты можешь езжать куда угодно, - все же отлепляюсь от двери. - Я же загляну в одно место.

- Куда?

- В ЗАГС. На развод подам.

- Какой еще развод? - желваки на его скулах ходуном ходят.

- Обычный. Где я возвращаю себе девичью фамилию.

- Даже не думай об этом, Вероника. Нас не разведут.

- Разведут, - уверенно. - И с Лерой видится я тебе не позволю.

Дочка никогда больше не встретится с таким уродом, как Ребров. Да, будет тяжело, но мы справимся. Обязательно.

- Развод разрушит наши карьеры.

Скорее его пострадает. Особенно когда весь мир узнает о причинах развода.

Глава 2. Вероника

- Приведи себя в порядок, Ронни, - хладнокровно, со скучающим видом. - У нас через час съёмки. Главная актриса не должна выглядеть как Баба Яга. Не тот эпизод.

Да как он может сейчас о съемках говорить... когда... когда... разрезал меня на части на живую? Когда целенаправленно кинул в адскую бездну?

- Я не буду сниматься, - твёрдым голосом, хотя так хочется забиться в углу и проплакать весь день. - Введете новую актрису. Есть вон какая способная.

Перед глазами до сих пор неприятная сцена. Потаскуха на коленях перед женатым мужчиной.

- Что сказала? - в глазах огонь злобы пылает. - Повтори, - коварно прищуривается. - Повтори! - хлёсткий удар ладони по столу.

Страшно. Паралич нападает. Даже дышать нормально не могу. Тимофей совсем не тот человек, в которого я когда-то влюбилась. Передо мной как будто монстр из глубин преисподней.

- Я. Не. Буду. Сниматься.

Не могу находиться около этого мерзавца. Даже ради карьеры на его измену глаза не закрою.

Будь что будет. Не пропаду. Он не один, кто кино снимает.

И дочь ему не отдам. Буду землю зубами грызть, но не позволю забрать частичку моей души.

- Вот значит как, - ядовито усмехается, а потом вдруг разряжается диким смехом подобно гиене. - Хахаха, - голову запрокидывает, по коленке себя хлопает в приступе смеха. - А ты не забыла, что у нас контракт? Потянешь неустойку? - чуть не швыряет в меня скрепленной пачкой бумаги. - Полюбуйся.

Подбираю документы. Листаю до нужной страницы. От прописанной суммы с пятью нулями глаза на лоб лезут, а сердце резко в пятки падает.

Нет, этого не может быть! Нет, нет, нет. Там не то было. Другая цифра. Намного меньше.

- Ты изменил контракт, - и это не вопрос.

- Ага, - надменно. - На всякий случай.

- Не поставив меня в известность? - ещё один гвоздь в крышку моего гроба.

- А зачем? - разводит руки в стороны, равнодушно пожимая плечами. - Я твой муж и могу принимать решения за тебя.

- Ты пока что мой муж.

Держись, Вероника, держись. Тебе надо выстоять эту битву. Собери все силы и не робей перед ним.

- И останусь им надолго, - Тимофей очень уверен в себе. - Неустойку ты не выплатишь, ведь все твои гонорары мне принадлежат. Ни один адвокат не пойдёт против моей студии, - я в ловушке, в золотой клетке. Словно моя героиня, которую еще по сюжету в доме заперли словно принцессу в башне. - Тем более Лера не станет жить в какой-то убогой халупе, ведь даже на нее у тебя не будет средств.

- Тогда я обращусь в СМИ.

Пусть весь мир узнает о его предательстве.

- Попробуй. Никто не опубликует твою статью. Никогда. Не надейся на подружку. Она не станет так рисковать. Без одобрения редактора даже в интернет-издании ничего не выложит. Все они мне подчиняются.

Кошмар. Откуда у простого режиссёра такие связи? Чем ему обязаны все люди вокруг? У него везде все схвачено.

- Мерзавец, - руки сжимаются в кулаки. Расцарапать бы его наглую рожу, но нельзя.

Мы все под прицелом камер. Любое наше действие тут же осветят журналисты, а уж как быстро новость по интернету распространится.

И если Тимофей все немедленно устранит или вообще не даст расплодиться, у меня связаны руки. Ничего не смогу.

- Ты моя. Во всех смыслах. Как и наша дочка. Так что, - посмеивается. - тебе, как говорится, без моего ведома ни вздохнуть, ни пукнуть.

Конец моей браваде. Она сошла на «нет». Мне обрубили крылья и дали упасть камнем вниз.

- Подонок, - впервые в жизни я так сильно ненавижу режиссёра Реброва.

Всегда боготворила, мечтала с ним работать, быть его новой музой. Но сейчас он для меня мерзкий, отвратительный таракан.

- Готовься к съёмкам, - за стол садится, заканчивая наш разговор.

Гипнотизирую его макушку, склонившуюся над ноутбуком. Пытаюсь взглядом уничтожить, но, к сожалению, таких способностей у меня нет.

На негнущихся ногах выхожу из кабинета режиссера нашумевшего сериала «Двойная ложь». Внутри полный разлад, жгучая боль, но на лице очаровательная, уверенная улыбка. Я не должна показывать перед другими своей слабости.

Все эти актрисы и актеры сейчас мне улыбаются, приветливо машут, хотя на деле всегда мне завидовали, всегда хотели сбросить с небес на землю. Считали выскочкой и бездарностью. Мол даже если я стану женой Реброва, никогда не повторю успех моей любимой голливудской звезды франшизы про зомби.

Типа там талант, а я просто красивая кукла. Да только судя по зрительским симпатиям, высоким оценкам критиков и огромной фанбазе они быстро изменили мнение.

Думаю, узнай они о разладе с Тимофеем, долго будут злорадствовать.

Кое-как добираюсь до туалета. Умываюсь холодной водой. Чуть подрагиваю.

Вцепившись пальцами в раковину, смотрю на себя в зеркало. Еще недавно горящий от радости взгляд теперь кажется пустым и безжизненным. Словно у привидения.

Глава 3. Вероника

- Он сделал, что? - у подруги глаза из орбит готовы выпасть. - Эм… мне послышалось?

- Нет, - грустно улыбаюсь. - Ты все верно поняла.

- Охренеть! - откидывается на спинку стула. - И тебе угрожают неустойкой? Тебе? Самой популярной актрисе России?

Как оказалось, моя популярность - лишь фикция. Пшик. Все, что я могу, это сниматься дальше, пока контракт не кончится.

- Мне не у кого помощи попросить. Все меня отфутболили. Тимофей знатно всех за яйца держит.

- Его бы кто подержал в стальной хватке.

- Оля!

Блин, фантазия у меня богатая. Да и на память не жалуюсь.

- Прости, - берет за руку в знак поддержки. - И что теперь?

- Не знаю, - готова выть от отчаяния. - Юрист на его стороне. СМИ под запретом. Даже тебе эксклюзив не получиться дать. Если начну бракоразводный процесс, он заберет у меня Леру.

- Ага, - еле слышно. - Твой муж с моим редактором в гольф по выходным играет, к тому же он наш крупный спонсор. Все статьи тщательно проверяются. Не дай Бог кто-то решиться опорочить имя такого потрясающего человека, - выплёвывает слова, словно они ей глотку жгут.

Подонок он. Причем в квадрате. Подруга же еще не знает, что он со мной сотворил. На какие препараты подсадил без моего ведома и как меня… «почистили».

Теперь неизвестно, приведет ли это к серьезным последствиям в будущем? Способна ли я сама родить?

Я словно стилизованная кошка, которой больше в марте не выть под дверью.

- Ронни! Какого хрена ты тут прохлаждаешься, а?

Фаина Юрьевна влетает в мою гримёрку, где мы так хорошо с подругой зависали.

Черт! Надо было дверь на замок закрыть.

- Фань, я не пойду на съёмки.

- Чего? - у нее дергается глаз. - Ну-ка повтори.

Не хуже, чем у Реброва лицо вытягивается, даже пятнами покрывается.

- Мне нездоровится.

Не буду же я рассказывать, что застала мужа с любовницей. К тому же я и правда чувствую себя выжитой как лимон.

- У тебя месячные?

- Нет.

- Ты беременна?

Хлясь.

Это как пощечина, как удар острой катаны. Прямо в сердце, уничтожая все внутренние органы, но не давая мне умереть.

- Нет, - кое-как сдерживаю слезы, готовые политься мощным потоком.

Лицо держать перед чужими людьми я умею.

- Тогда я не вижу причин отлынивать от работы, моя дорогая. У тебя по контракту все…

- Да прекратите мне напоминать об этом чёртовом контракте! - не выдерживаю, злиться начинаю.

Слово «контракт» для меня как триггер. Спусковой крючок нажат, и я уже не могу себя контролировать.

- Это что еще за истерика, Вероника?! Какого хрена ты орешь? Звезду словила, что ли? Сдурела?

- Эй, полегче, - Оля встаёт на защиту. - Вы не с девочкой из массовки разговариваете.

Кажется, будто Фаина только-только понимает, что в гримерке мы с ней не одни.

Топчется на месте, прокашливается и смотрит так, что беды Оле обеспечены.

- А ты вообще кто такая?

- Журналист, - показывает пропуск. - И подруга Вероники.

- Ах, человек Павлухина, - злобно посмеивается. Это не к добру. - Послушай, «подруга Вероники», - холодно, с недовольством. - мы вроде бы никаких интервью не даем. Какого черта ты тут забыла?

- Я пришла к…

- Охрана! - орет в «ухо» Фаина. - Посторонний на площадке.

За какие-то секунды в комнату врываются два «шкафа» и просят Олю «вежливо» уйти.

Ей приходится согласиться, ведь выпроваживать по-плохому они умеют лучше всего.

- Фаина, послушай… - должна же она меня понять.

- Нет, это ты послушай, милочка, - вальяжно прохаживается по гримерке, ее аура заполняет все пространство. И это что-то по-настоящему зловещее. - Я три года с тобой вожусь. Терпела все твои выходки и недовольства.

- Какие ещё…

Да она спятила. Я никогда не возмущалась, так как меня все устраивало. До сегодняшнего дня.

- Замолкни! - грубо, с яростью в чуть прокуренном голосе. - Ты стоишь кучу бабок. Твоя рожа светит всем с экранов гаджетов и красуется на баннерах и автобусах. Мы тебя так раскрутили, что сдавать назад права не имеешь. Терять из-за твоей мнимой болезни прибыль и свою репутацию я не собираюсь.

- Я не рабыня, чтобы выполнять беспрекословно волю хозяина.

Не позволю так с собой обращаться. Хватило мерзкого отношения от мужа. Фаина - просто агент, менеджер актеров. У нее нет силы и власти надо мной.

- Ошибаешься. Подписав тот контракт, ты продала душу Дьяволу, Вероника, - да она сама сущая дьяволица. Обратится сейчас в существо с рогами и хвостом.

Глава 4. Вероника

- Проходите-проходите. Для вас самый лучший номер. С кондиционером. Душевая кабина, туалет. Все удобства. И за такую маленькую плату.

Хозяин гостиницы с кричащим названием «Эдем» готов пластом лечь перед постояльцами с крупной суммой денег.

Интересно, предложи я ему прокукарекать, он согласится?

- Благодарю, - добродушно киваю. - Это вам.

Небольшие чаевые. За молчание и чтобы не беспокоил.

- Какая же вы щедрая. Ну просто…

Что-то еще лопочет как попугай. Аж в ушах звенит от его голоса. Голова начинает раскалываться.

И так нехорошо себя чувствую, еще он покоя не дает.

Едва дверь закрывается, плюхаюсь в кресло, тяжело вздыхая. Снимаю маску и шляпу. Это было для конспирации. Меня никто не должен узнать, чтобы слухи по интернету не пошли.

Принюхиваюсь. Вроде бы затхлостью и клопами не пахнет. Вполне приличный номер. С видом на озеро.

Красиво, мило и главное - тихо. То, что нужно, чтобы мысли в порядок привести.

Телефон предварительно отключила, лишь бы никто звонками не доставал.

Посижу тут немного, отдохну и поеду в ЗАГС. Подавать заявление на развод.

Не получится там избавиться от уз брака, обращусь в суд. Там то уж люди неподкупные, помогут мне гораздо быстрее. Избавят от влияния Тимофея, помогут матери дочку не потерять.

Все будет хорошо, Лерочка. Мамочка тебя не бросит.

Проверяю наличку в кошельке. Негусто. Это не та сумма, что на моей банковской карточке. Да и номер далек от фешенебельных апартаментов, где я обычно останавливаюсь во время многочисленных поездок.

Хмыкаю, осматривая ванную комнату.

Да уж. Душевая кабина так себе. Никаких прибамбасов нет. Просто две лейки, причём верхняя с намеком на «тропический режим».

Раздеваюсь. Включаю душ. Хочу смыть с себя весь негатив сегодняшнего дня.

Не знаю, сколько стою под горячей, словно кипяток, водой. Но это лучше, чем ощущать лютый холод внутри.

Как же ты мог, Ребров? Как? Неужели, все в нашем браке было так плохо? Неужели, я себе придумала прекрасную сказку?

На глаза слезы наворачиваются. Позволяю им литься мощным потоком, смешиваясь с водой.

Упираюсь руками в стенку кабинки и просто реву.

Предатель. Чертов козел.

За что ты так со мной? За что?

Боль разъедает похлеще серной кислоты. Мышцы каменеют, дышать становится тяжело.

Это хуже смерти. Это конец. Всему. Каждому светлому и совершенному в моей жизни. Каждой радости и счастью.

Любимый мужчина меня предал. Оправдал те слухи, что про него пускали в студии. Показал свое истинное лицо.

Кинул лицом в грязь, потоптался, «сломал» меня и как ни в чем не бывало пошёл дальше. Надо быть конченным извращенцем, чтобы так с живым человеком играться... с моим организмом.

Зачем ты женился на мне? Зачем?

Догадка пронзает выстрелом острой пули в самое сердце.

Игрушка. Я для него лишь игрушка. Марионетка, которую можно дергать в разные стороны.

Я качественный товар. Приношу бабки. Свечу лицом, продвигаю студию и не возникаю по пустякам.

Нет, он не после моего успеха принял решение - удержать вокруг себя золотую антилопу. Он изначально планировал взрастить меня под себя.

Вымолила у него ребенка. Порадовать он меня решил. Словно кость изголодавшейся собаке кинул. Как будто я хотела дорогую цацку, и муж, наконец-то ее купил.

- Боже! Нет. Нет, - закрываю рот рукой, сдерживая крик отчаяния.

Лучше бы я тебя, Тим, никогда не знала. Надо было родителей слушаться и идти на юридический, а не лезть на Олимп с дурацкой мечтой. Вместо кривляний перед камерой могла защищать людей в суде.

- Ай! - отпрыгиваю, когда кожа гореть начинает. - Черт!

Смотрю на покраснения на руке. Совсем в мыслях потерялась. Ничего не замечаю. Как только не сварилась под такой водой?

Боже, моя любовь к «горячему» меня погубит.

Выбираюсь из душа, протираю полотенцем волосы, другим обматываюсь сама и тут же наношу заживляющую мазь. Негоже актрисе светится отметинами. Поймут не так.

- А-а-а-а, твою мать! - подпрыгиваю, схватившись за сердце и облокотившись об дверь. - Напугал.

Адреналин подскакивает, пускает по телу сильнейшее тепло.

- Набегалась? - язвительно.

Потуже затягиваю полотенце. Нечего Тимофею пялиться. Он уже не имеет таких прав. Мерзавец.

Стоит как живая статуя. Ну те, что развлекают туристов на дороге.

Смотрит в упор со звериной яростью в глазах. Скулы сводит, губы злобно поджимает. Костяшками пальцев одной руки отстукивает по стене лишь ему известный ритм. Другая сжимается и разжимается в кулак.

Словно он думает, ударить меня или нет. Хочет, но здравый смысл останавливает.

Глава 5. Вероника

- Ты обещал. Говорил, что сниматься в таких сценах я не буду!

Конечно, знала, что когда-нибудь мне это предложат, но чтобы муж поставил перед фактом. Каким же надо быть уродом.

- Не ори! - толкает к лестнице. - Хочешь прислугу повеселить?

- Тимофей, я не собираюсь...

- Твоего мнения никто не спрашивает, - хватает за руку, тянет наверх.

- Ай! Мне больно, - бью его по плечу, прощу остановиться, но толку ноль.

Он несётся рысью по лестнице. Я еле за ним поспеваю, чуть ли не падая коленками на ступеньки.

Как милый, добрый мужчина, относящийся ко мне с любовью и заботой мог за один день превратиться в такого жуткого монстра?

А может он всегда таким был, Ника? Может скрывал свое истинное лицо, чтобы удержать тебя?

- Отдохни как следует, - заталкивает в комнату.

Кое-как на ногах стою. Потираю горящее запястье, с трудом сдерживая солёные капли. Морщусь от пронизывающей боли, сжимая и разжимая пальцы.

Черт! Их сильно сводит судорога. Машу рукой, чтобы хоть как-то дискомфорт снять.

Тимофей лыбится, прислонившись к дверному косяку.

Разглядывает меня. Похотливо, сально, дерзко. Пошло облизывает губы, впиваясь в нижнюю зубами. Его тело говорит само за себя - он возбуждён... не на шутку... в южном полушарии «гора»... руки подрагивают... крылья носа раздуваются...

- Не смей, - качаю головой, выставив вперед руки для защиты. - Я не буду спать с тобой. Ты мне противен, - выплевываю слова, но это его только веселит.

Он не посмеет. Не возьмёт меня силой. Совесть у него должна быть. Хоть немного.

- Да кто будет тебя спрашивать, милая Ронни? - стоит на месте, но от этого мне не легче. - Если я захочу тебя поиметь, ты обязана широко ноги раздвинуть и затолкать свое эго подальше.

- Сволочь, - сквозь сжатые зубы.

Какой же он убл*док.

- И с этой сволочью ты навеки вечные.

Шаг ко мне. Одновременно расстёгивая рубашку.

- Не подходи! - хватаю со столика статуэтку и замахиваюсь для удара. - А-а-а-а-а! - ору белугой, когда Тимофей буквально выбивает ее из моих рук.

Звук разбитого фарфора подобен удару молота по наковальне. Такой громкий, резкий, оглушающий.

- Дура, мля!

Тимофей швыряет меня на кровать. Садится на мои ноги, фиксирует руки за головой и наклоняется, обдавая мое лицо горячим дыханием.

Страх парализует тело и разум. Своим отказом я разбудила опасного зверя. Шакала, готового разодрать меня в клочья.

- Не будь ты так популярна, давно бы вытряс из тебя всю дурь! - для должного эффекта встряхивает до ноющей боли в затылке. - Тебе что, так трудно глаза на все закрыть и делать то, что от тебя требуют?

- Я не...

Одной рукой хватает за скулы до онемения. Глядя безумным взглядом в глаза. Словно пытается загипнотизировать, себе подчинить.

- Пасть закрой! - лучше его послушать. - Как я дал тебе все, так и могу это все забрать. По щелчку пальцев. С тобой же даже можно без защиты спать, все равно «побеги» не дашь, - ощущаю, как сильно он меня хочет. Противно и дико. Хочется блевать. До ломоты во всем теле. - Засадить бы тебе по самое не балуй, - резко вскакивает, раздвигает мне ноги и аккуратно устраивается между ними.

- Нет-нет, - вырываюсь, оказывая сопротивление.

Но что я могу против такого крепкого мужчины?

- Пожалуй, на сегодня мы с развлечениями повременим, - выпад вперёд.

Вздрагиваю, когда жесткая ткань его брюк трется об меня.

Слезы душат. Мышцы каменеют. Перед глазами всплывает картина, как он применяет силу… просто так, ради забавы.

- Отпусти... прошу...

- Умоляешь? - он наслаждается моей болью и унижением. - Правильно делаешь, детка. Жаль, не на коленях, конечно. Но какие наши годы, раз мы навсегда вместе?

Встаёт, давая мне вздохнуть полной грудью.

Свобода. Хоть и мизерная.

- Водитель отвезет тебя на площадку к 10 утра, - демонстративно поправляет брюки. Тошнота подступает к горлу, подавляю порыв. - Я подъеду позже.

- К той актрисульке направляешься?

Боже! Ну кто меня за язык тянет? Почему я снова нарываюсь?

- М, твоя ревность заводит, - плюнуть бы тебе в лицо, муженек. - Прямо фурия. Эх, горяча.

Да он издевается. Я ни за что не стану ревновать такое дерьмо. И любовь к нему вытравлю из сердца.

- Надеюсь, ты не приведёшь ее в дом. Тут живет наша дочь, - на себя наплевать, главное - плохо не сделать Лере.

Тем более журналисты измену мужа выкрутят так, что это я толкнула его в объятия другой. Мол жена как ледышка, мужик пошел искать себе настоящую богиню.

Да и не поверят, что муж меня практически бесплодной сделал. Скажут, мол сама пошла к врачам, чтобы после родов не потерять красоту тела.

Глава 6. Вероника

- Привет. Я Кирилл, - высокий красавчик протягивает руку. - Буду теперь учиться с вами.

Хлопаю глазами, как несуразная дурочка и смотрю то вверх, то вниз. Теряюсь где-то на задворках разбушевавшейся фантазии.

Вальс Мендельсона, куча гостей, клятвы, огромный дом, двое детей. В мозгу уже и их имена мелькают.

И все из-за ауры этого обалденного красавчика. Ммм, да на него все девчонки западут. Я вон уже слюнками истекаю.

- Эй, Устинова, ты чего зависла? - рядом прыгает как сайгак Оля, вынимая из ушей наушники. - Але, Земля вызывает Веронику Устинову. Ты где? - щелкает перед лицом пальцами.

Моргаю, избавляясь от наваждения. Жесть, словно морок какой-то напал. Может он владеет техникой гипноза?

- Значит, ты Вероника, - парень широко улыбается.

Ой, мамочка, за его улыбку можно душу продать. Тут не только слюни текут, но и ещё кое-что... кхм... прорвало внезапно.

- А я Оля, - подруга загораживает от меня Кирилла. - Так ты тот новенький из... - прищуривается. - Напомни.

- С Урала.

- Ах-да, точно. Твоего отца перевели на нашу военную базу, да?

Он кивает.

Боже. И откуда эта бедовая девчонка все знает?

Похоже, найдёт в журналистике достойное место. Еще дорастет и до главного редактора какого-нибудь модного журнала.

- А мама... Эй! - взвизгивает, когда я тащу ее прочь от Кирилла. - Я же еще...

- Харе его пугать и меня вводить в краску, репортер Ольга.

- До скорого, Ника, - слышу бархатистый голос новенького.

Такой он хорошенький, хоть и выглядит как плохой мальчишка, который может принести много неприятностей.

- Что, понравился? - хихикает Оля. - Ну, парень то красивый. Интересно, а под одеждой у него...

- Прекрати, - щеки горят.

- Надо его на пляж пригласить, тогда и...

- Оля, твою мать!

От нас шарахаются прочие школьники. Кто-то из учителей даже пристально смотрит. Мол - не устроим ли мы скандал?

- Злюка, - показывает язык. - Ронни...

Меня так никогда не звали. Почему сейчас?

- Ронни! - громче.

Качаю головой, так как образ подруги расплывается, какая-то другая девушка в тумане сознания появляется.

- Ронни, ты меня слышишь? Ронни!

Встряска за плечо. Грозный голос. Топанье ноги. Какой-то хлопок.

Все плывет, мерцает. Возвращая меня в реальность.

Я в конференц-зале. Рядом пыхтящая Фаина, а на стуле... человек, с которым мы когда-то вырезали наши имена на дереве.

Глупый, заезженный романтик, но нам было плевать. Влюбленным всегда море по колено.

- Ронни, соберись, - снова встряска. - Не позорь меня.

- Быть может Веронике надо присесть, - сама вежливость, хотя в наш последний день мы чуть всю квартиру не разгромили. - и дать воды. Она бледная, как поганка.

Сравнение верное. И чувствую я себя также мерзко, как этот отталкивающий гриб.

Буквально падаю на стул, мелко подрагивая.

- Ронни, выпей водички, - перед лицом стакан. - Видимо, и правда плохо спала, - наклоняется, якобы пульс проверяя. - Харе комедию разыгрывать. Меня достали твои выходки. Проблем со студией хочешь, милая? - выпрямляется, строя из себя саму невинность. - Пульс в норме. Сейчас оклемается.

- Да... да, - чуть дрожащим голосом. - Здравствуй... те...

- Здравствуй, Вероника. Давно не виделись.

- Эм, - Фаина в ауте. - Вы знакомы?

- Учились вместе, - будничным, отрешённым голосом, словно нас кроме учёбы ничто не связывает.

Ронни, не глупи. Не будет же Кирилл орать на всех углах, что у вас был роман, закончившейся грандиозной ссорой. Или тебе нужна такая огласка?

- Отлично, - менеджер хлопает в ладоши, коварно ухмыляясь. - Значит вам будет комфортно работать. Химия в кадре нам точно обеспечена.

Кошмар. И как мне спокойно работать с Масловым? Как?

Я не выдержу. И снова нарвусь на скандал.

А он очень изменился. Передо мной словно чужой человек. Не таким я его помню.

Высокий, подкаченный, сногсшибательный, загорелый и такой... цепляющий за живое.

Темно-русые волосы модно подстрижены, как и аккуратная бородка, покрывающая волевой подбородок. Каре-зеленые глаза не отрываются от меня. Впитывают каждую клеточку тела.

Кирилл уже не носит косухи и грубые ботинки. Повзрослел, стиль поменял, стал более сдержанным, под современные тренды.

Глава 7. Вероника

- Что?

Внутри все холодеет, ноги ватными становятся. И если бы я не облокотилась на стену, давно бы валялась около ног Тимофея.

Ему бы это точно понравилось.

- Зач... Зачем? Антонина Петровна...

- Я вижу, как тяжело моей матери с Лерой, - резко перебивает. - Она об этом ни за что не скажет, но сложностей с девчонкой полно.

Ложь. Наглая и убийственная.

Он хочет избавиться от лишнего груза. Меня простимулировать, чтобы никто и ничто не мешали его успешному сериалу.

И на этот жертвенный алтарь он готов положить родную дочку.

- Ты врешь! - в горле першит, дышать становится тяжело.

- Ну это ты так думаешь, - равнодушно пожимает плечами. - Давай только без истерик, - смотрит словно сквозь меня, как будто перед ним стеклянная статуя. - Испортишь макияж. Придется снова все переносить. А мне это уже надоело. Задолбала в доску, милая Ронни.

Дико больно. Невыносимо. Гадко на душе.

Неужели, я и правда столько лет носила розовые очки, а теперь они случайно разбились? Как могла не замечать темную сторону Реброва? Была им околдована, приворожена?

- Я заберу Леру от твоей матери.

- Боже, - устало чешет переносицу. - Какая же ты дура! - в глазах плещется сильная ярость. - Будешь на съёмки ее таскать? С кем оставишь в гримёрке? Хочешь, чтобы она тут все разнесла, да? - ядовито усмехается. - Вычту из твоего гонорара все убытки.

- То есть из своего кармана возьмешь и себе же положишь? Как удобно.

Сглатываю. Понимаю, что дергала за хвост тигра. И этот самый тигр сейчас одной лапой отправит меня к про-отцам.

- Ооо, вы уже закончили, - в миг меняется. Срывает маску подонка, превращаясь в няшечку.

- Контракт подписан, - Фаина машет стопкой бумаг.

Лыба до ушей. Кажется, будто в ее глазах мелькают деньги. Пачками.

Интересно, Кирилла они тоже обманут, когда что-то пойдёт не так? Или только мне выпала такая участь?

- Пять минут на разогрев, - Тимофей горит азартом. - Сегодня снимаем сцену двадцать три, - оглядывается. - Где Паулина?

- В комнате отдыха.

- Отлично, - облизывается. - Переговорю с ней. Скоро вернусь. Начинайте без меня.

Его уход как удар ножа. С поворотом. Разрывающий внутренности. Превращая все в месиво, словно в фильмах Тарантино.

Уверена, он пошел к той дряни, что осмотр между его ног проводила. От простой актрисы у него бы не светились так глаза и не подрагивало от предвкушения тело.

- Даю время на общение, - Фаина широко улыбается, как бы невзначай касаясь пальчиками плеча Кирилла.

Она заигрывает. Увидела лакомый кусочек и хочет в постель его затащить. Как всегда делала с красавчиками из киноиндустрии. Они ей ласки, она им место в фильмах. Они были рады и массовке. Лишь бы засветить лицо.

- Привет, Ника, - так странно слышать сокращённое имя. Тем более из его уст.

Мы долгие годы не виделись, а теперь прошлое будет ещё ярче перед глазами мелькать. Особенно... кхм... в откровенных сценах.

- Не знала, что ты в кино подался, - стараюсь ровно говорить, без дрожжи в голосе.

- Обстоятельства так сложились.

Туманный ответ, но мне этого вполне хватает.

- Ты женат?

Кошмар. Ну кто тянул меня за язык? Почему мозг со ртом совсем не в паре работают?

- Так-то нет. Но к чему такой интерес? - в глазах смешинки. - Есть какие-то варианты? Рассмотрю любые.

Даже тебя...

Клянусь, именно это и вертится у него на языке. От чего ладошки в миг потеют, а волнение волной поднимается все выше и выше.

- Вдруг... - прокашливаюсь. - вдруг твоя девушка или жена будет против сцен...

-... секса?

Ком в горле застревает. В голове мелькают картинки, как он... как я… как мы...

Боже! Как нас снимают в постели... голыми... А мой муж наблюдает за процессом и даёт советы, как лучше нам смотреться в кадре.

-... просто кино. Она бы поняла.

Совсем теряю нить разговора. Что он там имел ввиду?

- Так, Ронни, - Фаина хватает за руку. - Пошли, - подмигивает Кириллу. - А ты, красавчик, жди своей очереди.

- Буду ждать, - забавно играет бровями.

Фу, тошно. Брачные игры в действии.

- Мы готовы!

- Отлично, - оператор хлопает в ладоши. - На амбразуру, Ронни.

Киваю как китайский болванчик. Все происходит чисто на автомате.

Щелчок, голос помощников, свет камер. И развернувшаяся перед всеми сцена.

Героиня и ее непростые отношения с мужем, решившим выпустить пленницу из-за заточения.

Сыграть боль и опустошение выходит лучше всего, ведь я сейчас чувствую себя хр*ново, будто душу из тела выпотрошили. Идеальное состояние отчаявшейся девушки, у которой вся жизнь развалилась как карточный домик.

Глава 8. Вероника

- Добро пожаловать. Проходите-проходите, - расплываюсь в широкой, приветливой улыбке. - В баре есть напитки. Попробуйте.

Наиграно, с присущим мне профессионализмом встречаю очередных гостей. Вся съёмочная группа. Довольные, расслабленные, с огромным предвкушением в глазах. Совсем не замечают происходящее вокруг.

Что я в золотой клетке, муж изменяет. Да еще и поигрался с моим здоровьем. Надо к врачу записаться без вездесущего Тимофея. Узнать… есть ли серьезные последствия грубого вмешательства.

С виду у нас все прекрасно. Счастливая семья. Идеальная. Как с обложки журнала. Яркая, красивая жена и успешный, улыбчивый муж.

Ну чем не пример для подражания?

- Ты сегодня такая вожделенная, - Тимофей крепко держит за талию, проводит языком по щеке и прикусывает мочку уха. - Жду - не дождусь ночи. У меня на тебя большие планы.

Тошнота к горлу подкатывает. Противные мурашки по коже бегут. Гадское чувство. Словно по мне склизкий таракан ползёт, а стряхнуть с себя его не могу. Слишком сильно вцепился в кожу, под нее лезет, подобно скарабею.

- Тимофей, отпусти меня, - меня сейчас вырвет. Прямо перед гостями.

- Никогда, - зарывается носом в волосах, вдыхает запах шампуня с ароматом клубничного мороженого. - Ты только моя, Ронни. Шл*ха с ангельской внешности.

Я и ощущаю себя сейчас падшей женщиной в этом провокационном наряде.

Длинное темно-синее платье. Разрез до середины бёдра. Открытая спина, глубокое декольте. И отсутствие белья. Ведь платье обтягивает меня как вторая кожа. Все кружево станет видно, а для Тимофея такое неприемлемо. Лучше пусть жена щеголяет голая ниже пояса, чем показывает ж…у в стрингах.

- Ронни, Тимофей, вы очень красивая пара, - Фаина готова лужицей растечься перед Ребровым, лишь бы платил без проблем и не портил репутацию. - Я вам так завидую.

Нечем, Фая, нечем. Хочешь - забирай его. Живите вместе, пока друг друга не переубиваете... с вашими то характерами.

Но естественно этого не говорю. Не могу. Язык к небу просыхает. Ком застревает в глотке.

И все из-за человека, держащего под руку моего агента.

Одет стильно, с иголочки. В черный костюм, белую рубашку с несколькими расстегнутыми пуговицами.

Свеж, улыбчив, притягателен. Словно по подиуму решил пройтись, покоряя сердца всех девушек города. Пополнив тем самым свой огромный гарем.

Или у него уже есть «любимая жена» и зовут ее... Фаина?

Ведь они смотрят друг на друга так, словно... словно...

Задыхаться начинаю, за грудиной печет, сердце издаёт последнее биение и камнем летит вниз, разбиваясь вдребезги.

Да, нас уже давно ничего не связывает. Я замужем, есть дочка. Он тоже свободен ото всех условностей. Но поганое чувство внутри покоя не даёт.

Что это? Ревность? Обида? Злоба?

Похоже, все и сразу.

- Эм... Привет, - выдавливаю из себя фразу. Надеюсь, никто не заметил, как мне хр*ново. - Вы... вместе?

Тим явно не замечает моего состояния. Наверняка, думает, что это из-за его присутствия и предательства.

Тем лучше.

- Приехали на одной машине, - Кирилл говорит совершенно будничным, отстранённым тоном. - У вас прекрасный дом. Очень уютно.

- О да. Купил для своей любимой жены, - Тимофей целует в щёчку, а мне так хочется стереть след его поцелуя. Желательно под душем, жёсткой мочалкой, чтобы кожа слезла.

Но я же, черт возьми, актриса. Могу подавить отвращение, улыбаясь от уха до уха. Но внутри все сжимается, скручивается в тугой узел, причиняя адскую боль, не давая дышать полной грудью.

- Ты бы слышал, Кир, эту историю, - Фаина томно вздыхает, проведя пальцем по запястью Маслова. - Тимофей Олегович перебил сумму другого покупателя на аукционе. Против него никто не смог выстоять.

Тогда муж был весь как на шарнирах. Безумно хотел получить именно этот дом. Хотя другие стоили дешевле и даже выглядели посимпатичнее. В одном мне понравилась терраса и огромный сад. Но Тимофей был непреклонен. «Хочу этот» и все тут.

До сих пор не понимаю такую его реакцию.

- Уверен, вы не прогадали, - в словах Кирилла странные нотки.

Ронни, у тебя паранойя разыгралась. Только и ищешь подвох в Маслове. Как будто он какой-то опасный рецидивист.

- Я всегда получаю все, что хочу.

Ребров накидывается на мои губы при всех гостях. От неожиданности не успеваю ничего сообразить. Чисто по инерции впускаю его язык себе в рот и позволяю там хозяйничать.

Осознание гадливости приходит спустя пару мгновений, когда муж отпускает меня, хищно улыбнувшись и проведя пальцем по своей нижней губе. В его глазах черти устраивают первобытный танец.

Тошнит, но я кое-как сдерживаю порывы, вздрагивая всем телом.

Показушник. Все делает либо на камеру, либо пуская людям пыль в глаза.

- Горячая парочка, - Фаина в восторге.

Глава 9. Кирилл

Несколько дней назад

- Маслов, зайди ко мне.

Отхожу от стола секретарши, напоследок дерзко и даже нагло ей подмигнув.

Хороша чертовка. В моем вкусе. Может после работы с ней замутить на пару часиков?

- Маслов!

Оу. Лучше с ним не ссориться. Настучит по башке дубинкой.

Всем известно, что она у него особая. Именная. И бьет непослушных сослуживцев на раз-два.

Один «зелененький солдатик» долго сесть не мог, так все болело. Получил нагоняй за бутылку элитного горячительного. И это еще с тех времен.

До сих пор все побаиваются гнева начальства.

- Слушаю, товарищ капитан.

- Сядь. Не маячь перед глазами.

Сажусь на удобный диванчик. Нога на ногу. Руки на спинке.

Нет, ну а что? Могу себе позволить. Минут десять.

- По поводу вчерашнего...

- Товарищ капитан, моей вины тут нет. Он сам напросился.

Кто же знал, что моё возвращение в Россию будет таким красочным. Как в лучших традициях блокбастеров. С драками, погоней. Ладно хоть без стрельбы. Просто не было у меня табельного, а-то бы пристрелил одного наглого ублюдка, чуть не бросившего под машину невинную девушку.

Три года работал в Китае. Помогал им с поимкой серийника, уб*вающего туристов.

А потом все так завертелось, закрутилось. Остался. Даже выучил немного язык. Прослужил верно и преданно в их отделении полиции. Уезжать совсем не хотел, но вызвали обратно по какому-то срочному делу.

- Не тараторь, - отмахивается. - Там все утрясли. Мужик не будет заявление писать. Легкий перелом. И пара синяков. Не помрет. Деньги есть - сам за себя заплатит.

И то верно. Ему полезно в больничке полежать. Может мозги подлечат.

- Тогда зачем я здесь?

- Неужели, по Родине не соскучился? - иронично усмехается.

А что мне тут делать? Родители давно умерли. Братьев и сестёр нет. Жены тоже. Девушка... кхм... так у меня их полно. На каждый день недели могу найти.

- Если только по русской кухне.

Китайскую не всегда мой желудок переваривает. Хотя должен уже привыкнуть.

- Ничего-ничего. Сходишь потом. Поужинаешь от души, - Геннадий Гаврилович в миг становится серьёзным. - Теперь к делу, - весь напрягаюсь как перед броском. - Слышал что-то про сериал «Двойная ложь»?

- Эм... а должен?

- Довольно популярный сейчас ситком, - громко хмыкает.

- Капитан, вы сериальчиками балуйтесь? Жена заставляет?

Подкалываю.

- Не ёрничай, - стараюсь сдержать смех, но выходит плохо. - Паршивец.

- Признайтесь, скучали по мне?

- Идиот, - качает головой.

- Все-все, - отсмеиваюсь. - Я готов слушать.

- Режиссёр этого сериала, - продолжает как ни в чем не бывало. - Тимофей Ребров. Владелец одноимённой киностудии. Он давно у нас в разработке.

- По поводу?

- Транспортировка и сбыт запрещённых веществ. Конкретно «смайлика».

Пипец. Вот про это я слышал. Да об этом все в мире, наверняка, знают. Глупые мажоры тем более. Ведь, в основном, они его и принимают.

Синтетика. Пара приемов и, можно сказать, пожизненная зависимость. Поговаривают, что ребёнок в утробе матери с рождения подсядет на препарат и без него просто не выживет.

- С*ка! - не стесняюсь в выражениях.

Таких надо на электрический стул загонять. Чтобы все муки ада испытали. Но постепенно, растягивая «удовольствие».

- «Крыша»?

- Еще какая, - поворачивает ноутбук.

- Ого, - присвистываю. Схема «хозяев» мощная. Политики, парочка бизнесменов. - Откуда инфа?

- Один из его подельников все нам выложил. В обмен на смягчение приговора. Сейчас он в надежном месте. Готовится к отъезду из страны.

- Чем я могу помочь? - верю, что поймаю гада. Если уж серийный убийца оказался в моих лапах, то этот и подавно.

- Будешь работать под прикрытием.

- Кем?

- Актёром.

- Геннадий Гаврилович, я не цирковое училище заканчивал, - возмущенно.

- Причем здесь цирк? - капитан в шоке хлопает глазами. - Твой талант там как раз пригодится. Ты все-таки в театре когда-то играл.

- Ага, - громко хмыкаю. - Буратино в школе. И Азазеля в универе.

- Ну вот то, что нужно.

Да он шутит! Издевается? Что за розыгрыш такой?

Посвящение после возвращения?

Мне совсем не смешно.

- Станешь одним из главных героев.

Глава 10. Кирилл

Наше время

- Ты где успел проколоться, паршивец? Кто тебя раскрыл?

- О чем вы, Геннадий Гаврилович? - закрываю дверь на ключ.

Не дай Бог кто-то послушает. Вся операция пойдет коту под хвост.

А со мной такого никогда не было. Все четко, по плану, комар носа не подточит.

- Под тебя капают.

- Кто?

Черт! «Легенда» у меня чистая. Все лишнее из биографии удалили. Никто не знает, что я служу в полиции. То под прикрытием работал, то в Китае много лет провёл.

- Журналистка какая-то. Как ее там зовут? - шелестит бумагами.

В мозгу сверкает яркая догадка.

- Оля.

Больше некому.

- Точно. Знаешь ее?

Еще как.

Задорно улыбаюсь, про себя посмеиваясь от всей души.

Я должен был догадаться, что она начнет свое расследование. Оля до безобразия любопытная. Всех на уши поставит, если ей что-то интересно.

Тем более, и я уверен в этом, сделала она это по указке Вероники.

- Мы учились с ней и женой Реброва.

- Твою ж… - какой-то стук. Капитану не нравится, что кто-то лезет не в своё дело. - Парни не дали ей копнуть глубже. Вся информация строго засекречена.

- Отлично!

- Но не создаст ли она еще проблем?

Его тон не предвещает ничего хорошего.

Если нашим расследованиям кто-то или что-то угрожает, находятся люди, которые на время обезвреживают объект. Тихо, мирно, чтобы не вызвать подозрений.

- Нет! Больше она не будет этого делать. Я прослежу.

- Это хорошо, - в голосе слышится улыбка. - Как там твои актёрские способности? Пригодились?

Жесть. Лучше бы я в цирк попал. Там хоть весело. Тиграм в пасть можно заглянуть. С гимнастками по канату пройти.

М, романтика.

- Завтра снимаюсь. Сегодня вечеринка в доме Реброва.

- Даже так? - довольно. - Быстро ты.

- Стараюсь, товарищ капитан.

На автомате отдаю ему «честь».

Еще пару минут проводит инструктаж. Как будто я пацан глупый, впервые на службу поступивший. Киваю, словно капитан передо мной, соглашаюсь со всем.

Но как всегда останусь при своем. Буду действовать по ситуации. Да, порой это всех бесит. Типа - выскочка этот Маслов.

Может и так, зато есть отменный результат.

За дверью веселье полным ходом. Вся съемочная группа отдыхает от изнурительной работы. Забывая о статусе и субординации. Хоть в этот день они могут оторваться по-полной, а потом снова в бой.

Вместе с Вероникой Устиновой. Эм, поправочка. Теперь она Вероника Реброва.

Красивая жена режиссера. Известная актриса, лицо которой улыбается нам чуть ли не со всех баннеров. Хозяйка огромного особняка. И… моя бывшая девушка.

Пришлось приложить все самообладание, силы и даже выносливость, чтобы не прикоснуться к ней хотя бы мимолетно.

Она словно ангел, спустившийся с небес. Такая красивая, милая, нежная и хрупкая.

Подтянутая, аппетитная, идеальная.

Светло-каштановые волосы, изящный носик, пухлые губки и самые прекрасные в мире зелёные глаза. Которые выдают ее с потрохами.

Вот она улыбается, приветствует всех, к мужу льнет, но в этих зеркалах души видно, как ей больно, неуютно, как хочет сбежать подальше.

Она явно не счастлива с мужем.

Маслов, что ты как пацан малохольный? Не будь она с ним счастлива, не родила бы ребенка.

Ее же вполне все устраивает.

У нее есть то, о чем она мечтала долгие годы.

И ради чего разорвала наши отношения в прошлом.

Тут ее стихия. А я бы явно мешал.

Вероника... нет, теперь уже Ронни... моталась бы по всему свету с очередными съемками, давала кучу интервью, восседала в мягком кресле в ожидании очередной награды.

А я бы... бегал за преступниками, сидел в засаде или изображал какого-нибудь преступника в банде, пока начальство не даст «отбой».

Так себе будущее. Семью тем более крепкую не построить.

Каждый же стоял на своем в те годы.

Она не хотела следовать воле родителей и идти на юридический. Я же не собирался бросать университет, помчавшись за горячо любимой девушкой в другой город. У меня были обязательства перед семьёй, которая... которую...

Черт! Эти воспоминания похоронены под толстым слоем бетона, ещё и присыпаны золой. Чтобы до них никогда не добраться.

На ультиматум никто не шел.

- Кирилл, ты тут? - ручка двери дёргается.

Глава 11. Вероника

- Ронни, ну ты чего такая зажатая? Что шарахаешься от Кирилла? Вы же, вроде как, вместе учились, должны химичить, - да уж, слухи быстро расходятся по площадке. - Не бойся его, он не кусается, - поворот голову к парню. - Не кусаешь же, да?

- Только свободных и раскрепощённых девушек.

Все смеются над шуткой Маслова.

Помощник режиссёра прямо от души. С запрокиданной головой и похлопыванием по коленке.

Тоже мне цирк Шапито. И главный дрессировщик рядом. Пристально, как коршун, наблюдает за нами.

Иной раз глазами показывая, как он мной недоволен. Какая я тупая бездарность, что могу намного лучше и профессиональнее.

Да как тут можно на съёмках сосредоточиться, если у меня все в жизни кувырком? Только об этом и могу думать.

Спала плохо. Ворочалась с боку на бок. Все переживала, что муж в комнату ввалится и потребует исполнения супружеского долга.

Но он так перебрал на вечеринке, что дрых в комнате. За закрытой дверью.

Даже не вернул телефон. Не дал с дочкой поговорить и запретил всем слугам потакать моим требованиям.

Мерзавец. Как же я его ненавижу. Как же избавиться хочу.

- Так! - громкий крик. - Еще раз.

Нужно взять себя в руки, поработать. И съездить к врачу. Записалась на прием. Под присмотром Тимофея.

Пришлось соврать, что это плановый осмотр, и мне бы не хотелось видеть его рядом.

К удивлению, согласился, сославшись на какую-то важную встречу со своими друзьями из "высшего света".

- Ронни, Кирилл, вы готовы? - помощник режиссёра смотрит так, словно готов нас на казнь отправить.

Хотя как по-другому назвать то, что сейчас происходит перед камерами?

Муж моей героини, находясь в долгах, готов собственную жену "продать" известному миллиардеру на пару ночей, чтобы расплатиться с серьёзными дядечками.

Боже! Этот сценарий так четко описывает мою жизнь. Лишь с небольшими изменениями. Видимо, в некоторых моментах Тимофей следует именно ему.

А я все проецирую на себя. Каждое действие, каждую фразу.

Стараюсь не играть, а жить всем этим. Чтобы зритель на экране мне поверил.

"- Был рад познакомиться, Мария, - нежный поцелуй в тыльную сторону ладони. - Надеюсь, мы скоро увидимся, - и глаза блестят как два изумруда.

- Всенепременно, - отвечает муж. - Мария будет рада, встретиться с вами тет-а-тет. Правда, милая?

Треплет меня за плечо.

- Ко... конечно. С… удовольствием".

- Стоп! Снято!

Только сейчас дышать нормально начинаю.

- Дорогая, ты как всегда прекрасна, - Тимофей громко хлопает. Ему вторят все остальные. - Мы отлично поработали. Поэтому, - проверяет время. - полтора часа отдыхаем. После чего возвращаемся сюда.

Кажется, будто он лишь ко мне обращается. Мол - не думай сбежать.

- Тим, - подхожу к мужу. - Мне пора в клинику.

- Водитель тебя отвезет, - холодно бросает.

- Тим, я...

- Давайте я отвезу.

Кирилл появляется словно чёрт из табакерки. Улыбается, угодить хочет.

У меня внутри все переворачивается и съеденный недавно завтрак готов наружу выйти.

- Отвези, - машет рукой. - Заодно пообщаетесь.

Это будто приговор. Иди и все тут. Не сопротивляйся.

Но может оно и к лучшему.

Рядом с водителем Реброва не расслаблюсь. Буду как на иголках.

Хотя и с Кириллом никакой нормальной поездки не получится.

- Адрес?

Сажусь поудобнее, сразу пристёгиваюсь. Называю клинику.

Кирилл вбивает адрес в навигатор. Плавно выезжает с парковки.

Молчание. Затягивается, оглушает. Не по себе.

Не знаю, с чего начать. В голове пусто. Но поговорить о чем-то стоит. Ради приличия.

- Как дела?

Жесть. Какой тривиальный вопрос.

- Сносно, - весь сосредоточен на дороге. - Как сама? Счастлива с мужем?

- Почему спрашиваешь?

- Хочешь правду?

Что за игра такая "отвечать вопросом на вопрос"?

- Да, - резко пот по спине течёт.

- Ты не выглядишь счастливой, Ника.

- Это не так, - голос дрожит. - Я люблю своего мужа.

- Да ладно? - на пару секунд поворачивается ко мне.

Сглатываю. Взгляд цепкий, пронизывающий. Словно в душу смотрит. Пытаясь все потаенное оттуда вытащить.

- Кирилл, ты лезешь не в своё дело.

- Хорошо ли ты знаешь своего мужа?

Глава 12. Вероника

Легкое дуновение ветерка на горящем лице. Запах моря приятно щекочет ноздри. В ушах далёкие крики чаек.

Медленно распахиваю глаза. Моргаю пару раз. Воспалённым мозгом пытаюсь понять, где я нахожусь.

Расфокусированный взгляд упирается в потолок крыши машины.

Я лежу на заднем сиденье. За рулем никого. Играет классическая музыка. Вроде бы Вивальди.

Вдох-выдох. Вдох-выдох.

Сжимаю и разжимаю пальцы на руках. С трудом поднимаюсь, чуть не врезавшись головой в потолок.

- Ой, - виски массирую.

Кажется, по ним кто-то бьет отбойным молотком. Во рту сухо. Глаза слезятся.

Я словно после жёсткого похмелья. Чувствую себя неважно.

- Очнулась?

Дёргаюсь к противоположной дверце. Больно ударяясь локтем.

Черт! Аж искры из глаз.

- Ты как?

Наклонившись, Кирилл залезает в машину. Осматривает меня, ни разу не прикоснувшись.

- Что... Как мы тут оказались?

- Я забрал тебя из клиники. Привез к морю, чтобы...

Щелчок. В голове проигрываются недавние события.

Клиника. Слова врача. Еще одна тайна моего «горячо любимого мужа». Обморок.

Я думала, что страшнее того, что уже сделал Тимофей, не будет, но как же глупо ошибалась.

Очередная раскрытая правда подобна разрушающему города урагану. Жестокому, надламывающему еще больше душу. Выворачивающему ее наизнанку.

Он давным-давно леваками занимается.

За что ты так со мной, Тимофей?

Очередной вопрос. На который я и так знаю ответ.

Реброву кроме своей черной, прогнившей личины ничего не важно.

Ни жена, ни дочка значения не имеют. Лишь бы бабки капали, а он стоял на пьедестале и только ручки алчно потирал.

Грязные деньги могут все. Они покупают каждого в этом городе. Будь то врач, адвокат или... полицейский.

Да, заявить в полицию на Петра Федоровича и потребовать отобрать у него лицензию, точно не получится. Я даже толком рассказать ничего не смогу, Тимофей оперативно все порешит. Неудача обеспечена.

- Звонил твой муж, - Кирилл отдает в руки телефон. - Я ответил. Сказал, что тебе плохо стало.

- И что Тимофей?

Наверняка, снова угрожал, требовал меня немедленно вернуть.

Съёмки горят, сериал надо показывать дальше, рейтинги должны быть до небес.

Съемки, съёмки. Одни съемки у него на уме.

- Попросил приглядеть за тобой.

- И все?

- И все, - Кирилл выбирается из машины. Потягивается.

Не отрываясь, смотрю, как футболка задирается, демонстрируя косые мышцы живота.

В спортзале он хорошо потеет. Результат отменный.

Боже! О чем я думаю?

Даю себе мысленную пощёчину. Тактично отвожу глаза в сторону и тоже решаюсь выйти на свежий воздух.

Мы на побережье. В той его части, где редко можно увидеть огромное скопление людей. Обычно сюда по ночам приезжают парочки, чтобы... кхм... уединиться для похотливых делишек.

Вдыхаю полной грудью. Топчусь на месте, снимая напряжение в ногах, верчу руками в разные стороны.

Мини-зарядка.

- Кирилл, я...

В сумочке орет телефон. Мелодия свекрови.

Сердце ухает вниз. Неужели, что-то с Лерой случилось?

Видеозвонок. На экране МОЯ крошка.

Кто бы что ни говорил, а Лерочка - моя дочь. Не биологическая, но у нее никогда не будет другой мамы. Она никогда не узнает, как наша с ней жизнь превратилась в отвратительную версию «Санта Барбары».

- Мамуля, пивет, - машет, задорно улыбаясь.

- Лера, - в душе всегда цветы распускаются, когда с этим ярким солнышком говорю.

- Мамочка, ты обещала пиехать. Я жду-жду, а тебя все неть. И папочка тоже не пиезжает.

Папочка твой вообще дерьмо. Но тебе рано знать такое слово.

- Ты никуда сегодня не собираешься, милая?

Пусть угроза Тимофея окажется фикцией. Пусть Лера не говорит про смену места жительства.

Господи, пожалуйста, выполни мою просьбу. Хоть сейчас ты должен быть на моей стороне.

- Если только к тебе, мамочка, - облегченно выдыхаю, а Лера тем временем выгибает шейку и с прищуром смотрит куда-то мне за спину. - Мамочка, а кто этот дядя?

Черт! Кирилл. Маячит сзади.

- Это мой коллега. Мы вместе в кино снимаемся.

- Привет, принцесса, - появляется в поле ее зрения.

Лера вопросительно смотрит на меня. Мол можно ли ему доверять? Дядя то не знакомый.

Глава 13. Кирилл

Упрямица. Какая же ты упрямая девушка, Вероника. Меня прямо конкретно флешбэкнуло.

Помню, раньше такой же была. Настаивала на своем, гнула свою линию.

Права-не права, все равно отстаивала свою точку зрения. А я потом прощения просил, ведь женщин не стоит обижать.

Не верит, что помочь могу. Думает, ее муженёк со связями и меня к рукам приберет.

Хр*н ему. Ни я, ни капитан, ни весь наш отдел грязные деньги Реброва не возьмут. Карму портить этим никто не собирается.

Рассказать Нике о том, кто я на самом деле, не могу. Подвергну и ее, и всю операцию опасности.

Совершенно секретно. Лишние люди не должны знать, но и оставить Нику рядом с уродом совесть не позволяет.

Изменил.

Да как можно изменять такой девушке? Красивая, умная, веселая, общительная. Только слепой калека может внимания не обратить.

Нику надо беречь, холить и лелеять. Как самое ценное в мире сокровище.

А не в грязь макать, называя это супружеской жизнью.

- Останови тут, - указывает на одноэтажный домик, обделанный серым сайдингом.

- Я подожду! - кричу ей в след.

Даже не оборачивается.

«Смотри, как бы поздно не было, Вероника».

Набираю капитана. Нужно кое о чем доложить.

- Слушаю, Маслов.

- Геннадий Гаврилович, есть кое-какая наводка.

- По поводу?

- Ребров жене изменяет, - скреплю зубами.

Капитан матерится в трубку.

Он в браке уже двадцать пять лет. Истинный семьянин. Даже после крупной ссоры не смотрел на других баб.

Поэтому и осуждает всех изменщиков. Считая их дождевыми червями.

- Что ты предлагаешь в связи с этим?

- Узнаю, кто она. Смогу прошерстить инфу. Наверняка, что-то дельное найду. Надавлю на нее, чтобы разговорила любовничка. Он точно не откровенен с Вероникой. С другой девкой возможно.

- Вероника не знает о «смайлике»?

- Даже не догадывается.

- Хм...

Он сейчас что, подозревает Нику?

- Товарищ капитан...

- Да не думаю я про твою Нику плохого.

- Она не моя, - была когда-то. В далёкие годы.

- Как скажешь, - посмеивается.

У кого-то очень хорошее настроение.

- Вы, кстати, пробили «место охоты»?

Куда-то же ездит Ребров. Где-то должен быть склад товара.

- Есть одно место, где он на камерах засветился. Полузаброшенное здание на окраине города.

- Так... - выпрямляюсь, готовлюсь к удачной облаве.

- Тухло. Там охрана. Сам Борис Николаевич проследил.

- Твою мать, - присвистываю.

Да уж. Я конечно знал, что наш генеральный прокурор не чист на руку, любит на лапу брать, но чтобы прикрывать поставки запрещенки - это, с*ка, мощно.

У самого же дети как раз подходящего возраста для приёма «смайлика».

Сынок, вроде бы, ещё до моего отъезда в Китай был в чем-то замешан. Правда дело быстро закрыли. Он отделался лишь предупреждением. Пальчиком, мля, погрозили и отпустили с Богом.

Так себе наказание.

- Парням даже из машины выйти не дали. Мне позвонили. «Вежливо» попросили не лезть не в свое дело, иначе не только звания, но и головы лишусь.

- «Крыша» не позволит прикрыть лавочку, - констатирую факт.

- Так что, Маслов, вся надежда на твое прикрытие. Работай. Ищи. Носом землю рой, но дай посадить убл*дка, который травит людей.

«Смайлик» в распространении уже четыре года. Летальных исходов в 100 раз больше. И это те, что мы знаем.

- Сделаю все возможное и невозможное, товарищ капитан.

На крыльце Вероника и женщина в возрасте. Должно быть, свекровь.

Тепло друг с другом разговаривают. Обнимаются.

Похоже, у мерзавца мама мировая. Любит невестку. Только сына хр*ново воспитала.

Через пару минут из дома маленькая девочка выбегает. В розовом сарафане с косичками.

Лера. Их с Ребровым дочка.

Ощущаю мощнейший удар в грудь. Дыхание спирает.

Кашляю. Изворачиваюсь, чтобы по спине себя постучать.

Вот это меня шарахнуло.

Душно и больно становится. Только в живую осознаю, что мне, пипец, как завидно. И, мля, одиноко.

У Вероники есть дочка. Не моя. А ведь не расстанься мы тогда, у нас была бы семья. Полноценная, счастливая.

Обидно? До безумия. Ревность играет? Само собой.

Да, я прогрессивных взглядов. Не должна же она всю жизнь меня ждать, сидя в четырёх стенах и ни с кем не встречаясь.

Глава 14. Кирилл

- Как Ронни и Лера?

Подавляю в себе приступ отвращения к этому уроду. Вот вроде бы человек передо мной, а на деле поганая тварь из преисподней.

Переживает за жену и дочку? Станиславский бы сказал «Не верю».

Жаль, нельзя прямо сейчас наручники на него надеть и вывести в кандалах под прицелы камер. Пусть смакуют этот потрясающий скандал месяцами.

- Я отвез их домой. Девочка плакала всю дорогу.

Вероника никак не могла успокоить дочку. От пережитого стресса и страха она рыдала на всю машину.

Даже покупка огромного медведя не помогла.

Меня она сторонилась, словно я тоже замешан.

Кричала «мама, мама» и в угол сиденья забивалась. Тогда как этот подонок развлекался со своими сраными друзьями.

Ты ответишь за каждую пролитую слезинку Леры. За каждый ее всхлип и крик. За то, что жене больно сделал.

И насрать мне, что отцом малышке приходишься. Такое чудовище в тюрьме должно сидеть, а не около дочери крутиться.

- Хорошо, хорошо, - чешет нос, как-то странно улыбаясь.

Снова к нему приглядываюсь. Подмечаю парочку деталей.

Дерганный, на расслабоне, постоянно до носа дотрагивается, улыбка какая-то дебильная.

Да он под чем-то мощным. Возможно, это не «смайлик», но такая же запрещенка.

Убл*док. С самого начала подозревал его в употреблении.

Похоже, у конкурентов приобрел «веселье».

Интересно, как никто не понял что их режиссёр - нарик? Тщательно скрывается? Или он только недавно начал приносить богатство другим курьерам?

- Вам бы к ним поехать. С дочкой побыть.

Нет, держись от них подальше. Даже не смотри в их сторону.

Но, черт возьми, я же играю другую роль. Ради благополучия всех.

- Возможно, позже. Дел полно.

Радуйся, что пока имеешь все это. Скоро по миру тебя пущу.

Впаяют тебе приличный срок. В тюряге будешь снимать кино. Возможно, 18+ с тобой, с*ка, в главной роли.

- Тимофей, я бы хотела роль обсудить.

Без стука. Словно из одного места на лыжах.

Одна из наглых актрисулек. Не помню имени. Но видел, она крутилась рядом с режиссёром.

Может она его любовница?

- Паулина, мать твою за ногу. Стучаться, мля, никто не учил?

Психует. Все лицевые мышцы дергаются, как у психованного.

- Прости... те... Я не знала.

Да ей ни фига не стыдно. Ей нравится, что он ругается. Она... заводится, что ли?

О-о-о-о-о, вот я тебя и нашёл.

Чудесно.

Мысленно потираю ладошки.

Узнаю фамилию и капну под тебя глубже некуда.

- Могу идти?

Не хочу наблюдать за брачными играми уродов.

- Ещё нет, - кивает Паулине на дверь. - Выйди.

- Но...

- Вон пошла!

Шугается, срывается с места и, сверкая пятками уносится прочь. Даже дверью громко хлопает.

- Кирилл, - мне не нравится его тон. - для тебя есть небольшое задание.

Под ложечкой сосёт. Внутри бушует ураган.

Если он ЭТО скажет, точно зубов не досчитается. Примеряет на себе роль героя из сериала, что ли?

- О чем вы, Тимофей Олегович?

Весь напрягаюсь. Как анаконда за пару секунд до нападения.

- Ты же учился с моей женой. Теперь вместе снимаетесь. Время много будете рядом проводить.

- Допустим.

- Я сейчас занят. Постоянно на встречах пропадаю.

Ага, с дружками-преступниками.

- Не могу... Как бы сказать? - вертит в воздухе пальцами, подбирая слова. - Не могу должного внимания жене уделять. А иногда ей требуется помощь.

Многозначительно поднятая вверх бровь.

- Вы предлагаете мне следить за вашей женой?

- Ну почему же сразу следить? Так, присматривать. Иногда.

Ползучая тварь ты, Ребров.

Хочешь знать о каждом ее шаге, чтобы ещё сильнее контролировать?

Ну так мне это на руку. Буду рядом с Никой, смогу ото всех защитить. Вырву ее и дочку из твоих грязных лап.

- Естественно, гонорар как актера тебе увеличат.

Вот спасибо. Теперь точно фуагра куплю и на Мальдивы съезжу.

- И когда начинать... приглядывать?

Сарказм. Ребров его оценивает ехидной усмешкой.

- Сегодня, - роется в ящике. - Вот, - кидает на стол ключи. - Запасной. Можешь заходить свободно. Прислугу я уже предупредил.

Глава 15. Кирилл

- Не понимаю, о чем ты?

Строит из себя невинную, но глазки-то бегают туда-сюда. Понимает, что ее обман раскрылся, но все же пытается всплыть. Побороться.

- Хочешь, чтобы твои отпечаточки попали в полицию? Ну так я могу отнести. Они точно будут рады твоей поимке, наследница княжеского рода.

Губы дрожат, дёргается всем телом. Руки заламывает.

- Не так быстро, - хватка на локте, а то сбежать она вздумала.

- Чего тебе надо?! - уже грубит.

Лучшая защита - это нападение, дорогуша? Не в твоём случае. Меня этим не проймёшь.

- Информацию. О твоем любовничке.

- Тимофей Олегович не мой любовник.

- А кто сказал, что я именно о нем?

Сама себя закапала.

Стреляет в меня молниями из глаз. Словно вины на ней нет, и это я такой-сякой монстр. Обидел бедную девушку.

- Ты...

- Тише-тише, - улыбаюсь проходящим мимо сотрудникам. - Я не из полиции нравов. Хотя за влезание в чужую семью тебя бы голую и обритую провести по улицам города.

- Подонок, - сквозь сжатые зубы.

- Ну-ну, - ехидно улыбаюсь. - не надо громких слов. Просто окажи мне услугу.

- Какую?

- Ну вот, другой разговор, - оглядываюсь по сторонам. - Докладывай мне обо всем, что увидишь или услышишь. Ненавязчиво расспроси милого об «охоте».

- Тимофей не охотится.

Наивная чукотская девочка. Охотится и ещё как. Правда дичь у него иного рода.

Круглая такая, приводящая в экстаз.

- Если он снова отправится на встречу, сообщи, - протягиваю листок бумаги с левым номером телефона. - Важно знать, где она пройдёт.

Берет, глаз с меня не сводя.

- Ты кто вообще такой? Полицейский?

- О, нет-нет, - придаю себе вид отъявленного бандита. Опыт работы под прикрытием очень помогает. - Обычный самаритянин, желающий немного встряхнуть твоего любовника.

- И что мне за это будет? Снимут все обвинения?

- Возможно, - пожимаю плечами. - Если найдешь пустышку или предашь меня, отправят в колонию. Мужскую, - запугиваю. - Что-то дельное, сможешь и дальше жить под именем «Паулина Стрельникова». Ты же отошла от дел, - и это не вопрос.

- Да. Хочу... пожить нормально.

- Ну и правильно, - одобрительно подмигиваю. - Людей обманывать нельзя.

- Они сами готовы обманываться, - птичка в клетке. - И мне просто так тебе поверить?

- Расписку написать?

- Как вариант. Или запиши видео.

Ууууу, затейница какая. Ну раз хочет, сделаю. Правда это ей ничего не даст. Все равно сядет. За мошенничество.

Выведут ее со временем отсюда вместе с Ребровым.

- Идем, - киваю в сторону улицы.

Отходим подальше от места съемок. Паулина достает телефон. Включаю запись.

Клятвенно уверяю ее, что за помощь мне никто не будет ее преследовать. Дело не заведут, дам оправдательные показания, буду ее защитником, если кто-то решит ее наказать.

Вроде бы верит.

- Теперь не отделаешься, - язвит, думая, что играет по своим правилам.

Но нет, тут я главный. Я все могу.

- Конечно-конечно, - делаю вид, что меня поймали в силки. - До связи, княжна.

- Я Паулина.

- Ладно хоть не Андреева.

Фыркает. Разворачивается, тряхнув волосами. Еле успеваю уклониться, чтобы паклями в лицо не прилетело.

Уходит, гордо задрав голову. Не заостряю внимание на ее пятой точке.

Тоже мне «Я царица».

Отчитываюсь капитану проделанной работой.

Геннадий Гаврилович хвалит за рвение ценного сотрудника. Призывает следовать плану и как следует проверить дом четы Ребровых, раз уж я теперь туда вхож.

Решаю прямо сейчас наведаться в резиденцию. Ключ есть. Меня впустят. Но так уж наглеть не собираюсь.

* * *

В особняк пускают без всяких проблем. Домработница просит подождать. Мол сейчас позовет Веронику.

Располагаюсь в гостиной. Сканирую все пристальным взглядом. Замечаю две камеры. Наверняка, их тут полно. На вечеринке не смог все рассмотреть. Не дали.

Жесть. В банке, наверное, и то меньше «наблюдателей».

- Кирилл.

- Ника.

Глаза уставшие, чуть красные. Ясно плакала. Двигается как робот.

Сердце щемит в груди. Еле слышно скреплю зубами. Злюсь за секунду.

Из весёлой девочки из прошлого она превратилась в блеклую тень рядом с всегда заведённым мужем. Брак не пошел ей на пользу.

Глава 16. Вероника

Не знаю, что хуже - ужинать в компании мужа или бывшего парня? Оба события то еще испытание. Это стресс для нервной системы, удар по всем чувствам, словно дикий подвох.

Кириллу приказано следить за мной, и я даже не представляю, правда ли он будет докладывать Тимофею о каждом моем шаге или где-то умолчит.

Продался ли бывший нынешнему?

Это игра такая? И кем тут являюсь я? Ненужной пешкой?

- Помнится, ты сама неплохо готовила, - Кирилл пускается по водам прошлого, едва нас оставляют наедине.

- Тимофей не очень любит мою стряпню.

Точнее он вообще ничего приготовленного мною никогда не ел.

Для него были важнее рестораны или личный повар.

Как-то он даже пошутил, что не хочет во время вручения наград оказаться в больнице с пищевым отравлением. Поэтому к плите я больше никогда не притрагивалась. Оставив все на волю профессионалов.

Кирилл же всегда восхищал моей готовкой. И когда блюдо удавалось, и когда я его портила.

Парню безумно нравились мои макароны с сыром. Говорил, что в жизни ничего вкуснее не ел. Даже сильно развалистые.

От любимой девушки все вкусно.

- Как и тебя.

Говорит в полголоса, но я его прекрасно слышу. Как, возможно, и служба безопасности, парни из которой навострили уши, глядя на нас через мониторы.

- Замолчи.

Не хочу обсуждать мои отношения с мужем.

Вообще о нем вспоминать не хочу.

Из-за него Лерочка чуть не пострадала, а ему хоть бы что. На ужин не пришел. Не позвонил. Просто нас игнорит. Прислал к нам соглядатая.

А сам…

Богатая фантазия подкидывает далеко не целомудренные кадры, где в главных ролях Тимофей и Паулина.

Боль по телу распространяется со скоростью бубонной чумы. Ей нет конца и края.

- Тимофей дал мне запасной ключ. Чтобы я всегда мог прийти без приглашения.

От удивления брови ползут вверх. Зачем Ребров это сделал?

Холодная змейка пота течет по позвоночнику, покрывая кожу колючими мурашками.

Не успеваю ему ответить.

Топот маленьких, детских ножек сбивает с толку.

Резко разворачиваюсь. В дверях мое чудо. Заспанное, хрупкое. Потирает глазки, зевает.

- Милая, в чем дело? - сажусь перед ней на колени. - Тебе плохой сон приснился?

Глазки, кстати, красные, чуть опухшие.

Черт. Не дай Бог те два долбанных амбала поломали психику моей девочки?

Зараза. За ребенка я всех порву на мелкие кусочки. Своя жизнь по барабану, главное - моя красавица.

Она не может находиться в этой грязи. Чистое, невинное создание не должно запачкаться. Особенно после того, что я собираюсь сделать. По совету лучшей подруги.

- Мама, - с опаской смотрит на Кирилла.

- Привет, принцесса, - Маслов расплывается в своей фирменной улыбке «а-ля добрый дядя Степа». - Узнаешь меня?

- Дя, - о сне нет уже и речи. - Ты тот дядя, что побил сташных монстов.

И правильно сделал. Надо было все зубы им выбить и ребра переломать.

- Точно, - щелкает пальцами.

- Мне понавилось, - машет руками и ногами, явно изображая нашего спасителя.

Ведь правда, если бы не Маслов, не знаю даже, что с нами случилось. Куда бы Тимофей приказал отвезти меня, отняв дочь и не дав с ней больше видеться.

Его матери, кстати, я рассказала, какое дерьмо ее пасынок, опустив одну деталь с моим деторождением. И так шокировала женщину изменой. Если еще про манипуляции с моим телом расскажу, ее точно инфаркт схватит.

А я очень ценю свекровь. Она мне тоже маму заменила.

Антонина Петровна пообещала вправить сыну мозги. Не одумается, чикнет ему гениталии. Ржавыми ножницами.

И я верю, что она на такое способна.

Мировая женщина.

- Хочешь я тебя также научу?

- Конечно.

Ну все. Кирилл полностью завладел вниманием моей дочери.

Ни игрушки, ни вкусняшка, ни сон ей не нужны. Лишь бы дядя Кирилл показал парочку движений из своего арсенала.

Интересно, где он так научился драться? Не замечала за ним раньше склонности к единоборствам.

Нет, он мог конечно защитить и от банды придурков, но такими вертушками не владел.

- Воть так? - нога вверх, бьет по выставленной руке Кирилла.

- Лера, - осуждающе. - аккуратнее. Не покалечь гостя.

- Все в порядке, Ника. Мне не больно, - продолжают дальше свой бой.

Залипаю на них.

Эти двое нашли общий язык. Лера часто улыбается, смеется.

Глава 17. Вероника

- Думаешь, моя мать тебе поможет? - снова замахивается, вся съёживаюсь. - Да она, как и ты, зависит лишь от меня! От меня! - орет над моей головой. - На ее то пенсию так шикарно не проживёшь.

Резко хватает меня подмышки. Тянет наверх. Визжу от пронзившей до самых костей боли.

- Отпусти, - слабая попытка вырваться.

- Отпустить? Отпустить?! - встряхивает как тряпичную куклу. Голова сейчас сорвется с плеч и полетит по полу подобно шару для боулинга. - Да куда ты пойдёшь, милая? Кто тебе поможет? Ты без меня нет никто. Неужели, еще не поняла? Я тобой владею. Управляю, - снова встряхивает. - Говорил уже, что без меня ты не вздохнуть, не пукнуть не можешь.

Отталкивает. Если бы не выставленные вперёд руки, могла врезаться животом в стол.

Перевожу дыхание. Мотаю головой.

Кое-как поворачиваюсь к обезумевшему мужу. Жаль, взглядом нельзя испепелить. Давно бы в ад скатился. В самую его сердцевину.

До сих пор шок не отступает.

Тимофей никогда не поднимал на меня руку. Никогда.

Даже во время особо крупной ссоры все удавалось урегулировать мирно и без рукоприкладства.

- Иди спать, Ронни, - громко шмыгает носом, трет под ним. Это точно не простуда. - И не смей больше связываться с моей матерью. Хуже будет.

Наливает себе горячительного до краев. Осушает половину стакана. Удовлетворено причмокивает, словно это напиток Богов, который даст ему огромную силу и бессмертие.

Глазами указывает на дверь. Мол вали, милая. Разговор окончен.

На негнущихся ногах, с разодранными в клочья чувствами поднимаюсь наверх. Проверяю Леру. Спит, прижав к груди белого зайчика. Подарок отца на прошлый День Рождения.

Мое выстраданное счастье, оказавшееся вовсе и не моим.

Чужая. Рожденная другой женщиной от мужа.

Из груди рвется отчаянный крик. Печет внутренности, кожа горит, голова раскалывается. В глотке горечь.

Покачиваясь из стороны в сторону, пытаясь равновесие найти.

С трудом добираюсь до комнаты.

Блистер с обезболивающим, всегда стоящая на столике минералка. Распущенные волосы, раскиданная по полу одежда.

Падаю на кровать, скручиваюсь в позу эмбриона и просто лежу, глядя в одну точку.

Тишина. Пустота. Черная дыра где-то внутри.

Слез нет. Высохли. Безнадежность, разочарование, упадок духа, неспособность что либо изменить.

Я как будто птица со сломанным крылом. Пытаюсь взлететь, покинуть золотую клетку, но всегда натыкаюсь на невидимую стену. Всегда кто-то тянет меня вниз, придавливая булыжником и накидывая на клетку чёрное полотно.

А в ушах так отчетлив слышан голос…

Спи, Вероника. Не рыпайся. Твоя жизнь лучше не будет.

Дёргаюсь от пришедшего сообщения. Протираю глаза, сажусь поудобнее.

Всматриваюсь в экран.

СМС от Ольги. Номер и пара слов.

«Позвони ему. Поможет с бумажками».

Понимаю, о чем она. Юрист. Видимо, не купленный Ребровым.

Взгляд на часы. Еще не поздно.

Договариваюсь о завтрашней встрече. В его офисе. Бизнес-центр города. Престижное место.

В душе теплится маленькая, но всё-таки надежда, что, может быть, хоть он разорвет контракт со студией. А там и до развода все доведёт. С делёжкой имущества и моей полной опекой над дочерью.

Тем более завтра от съемок заслуженный выходной. Смогу слинять по делам.

* * *

- Ну что я могу сказать вам, Вероника Артемовна, - юрист снимает очки, трет переносицу. - Контракт составлен так идеально, что невозможно подкопаться.

Бум. Бабах.

Это вдребезги разбивается моё сердце и вся появившаяся надежда.

Если уж Вениамин Петрович никаких лазеек не видит, значит это конец.

- Я поняла, - грустно улыбаюсь.

- Но... - палец вверх. - я не сказал, что не смогу расковырять ноющую рану.

- Так вы...

- Постараюсь. Ничего не обещаю, но сделаю все возможное, - вновь надевает очки. - Об оплате не переживайте. Сделаю бесплатно.

- Но...

- Я обязан Ольге своей карьерой. Тем более дружен с ее семьёй, - хорошие связи у подруги. - От вас лишь требуется - иногда отвечать на звонки или приезжать на встречу.

Внутри радость расцветает.

- А мое второе... - кашляю. - деликатное дело.

Да, я ему рассказала все. Без утайки.

Ведь не зная детали, дело не открыть.

- Оу, - чешет затылок. - Тут все гораздо сложнее. Вы не являетесь биологической матерью Валерии. Если ваш муж пойдёт в суд, то легко его выиграет. Девочку отдадут родному отцу, а не женщине, просто ее выросшей. А если еще и настоящая мама появится... - разводит руками в стороны. - Нужно, чтобы она отказалась от родительских прав сама. Также необходимы доказательства того, что Тимофей Олегович плохо с ней обращается.