Предатель. Я не вернусь

Пролог

— Прости…

— Простить? — хмыкнул муж. — В этом теперь нет смысла, Вера.

— Что ты такое говоришь?

— Твои вещи будут у родителей. В квартиру можешь не ехать после выписки — я ее выставлю на продажу. Документы о разводе получишь, как они будут готовы.

— Глеб, Глеб… — не пошевелиться, прикованная к больничной кровати. – Что это значит? Ты со мной разводишься? – кладу руки на чуть выпуклый живот - Что с нашим ребенком? – выкрикиваю.

Мужчина, расправив плечи поворачивается ко мне и сунув руку в карман говорит самые жестокие слова:

— Его больше нет, Вера. Как и нашего брака. Прощай!

***

Я совершила ошибку и поверила не тому человеку. В итоге лишилась всего. А однажды поверив, что я еще могу жить дальше, он появился в моей жизни снова. В тот момент, когда я стояла на пороге второго предательства…

Пролог

Сознание возвращалось медленно. А еще болезненно. Тело казалось тяжелым, в голове звенело, а виски и затылок пульсировали очень противно. И все бы ничего, если бы не боль адская, по-настоящему адская в пояснице и внизу живота.

Я только попыталась пошевелить телом, а она уже стучала тысячей молотков внутри, словно дробя кости малого таза.

Плохо. Это очень плохо. Так не должно быть на моем сроке.

Что случилось? Что произошло?

Наконец резь прошла после попытки открыть глаза, и я тут же озираясь по палате знакомых стен клиники увидела его.

Муж стоял, уперевшись сжатыми кулаками о подоконник.

Его дыхание было частым, глубоким и очень тяжелым. Мне казалось, что при каждом выдохе мужчины, мне на плечи ложился новый груз... презрения. А это было именно оно, и ни что иное.

- Глеб, - просипела еле слышно. И только тревожная тишина позволила моему хрипу быть громче. Вот только муж не реагировал.

Боковым зрением уловила что бугорок привычный в области живота не полностью исчез, но меньше стал однозначно.

Это не могло значит того, о чем я подумала. Не могло. Точно не со мной...

Всхлип непрошенных и гадких слез, выдавших мое состояние будто, растормошил мужчину и на меня посмотрели полные разочарования глаза. Там клубилась боль, черная и мрачная.

- Как съездила к подруге? – первое, что он спросил. Значит он знал где я была. Значит знал уже, что я солгала.

Страх перед ним и страх потери смешались в одно выкручивая меня и ломая. По кусочку превращая в пепел.

- Глеб... - попытка уйти от этого разговора, чтобы спросить самое важное, но на это не хватало смелости.

Не хватало силы встретить правду лицом к лицу, а еще голоса. Горло пересохло и язык буквально прилипал к нёбу.

- Узнала все, что хотела? Насытилась правдой? Может хочешь еще? – он был потоком боли. Он был сама боль, которая сыпалась на мои раны, кровоточащие огнем и солью.

И я кричала, громко и сильно. Но внутри. Очень глубоко внутри себя.

- Прости... - выдала словно это было последнее мое слово к нему обращенное.

- Простить? – хмыкнул, снова отвернувшись от меня. – В этом теперь нет смысла, Вера.

Он словно взял в руки черный маркер и чертил линию им. Линию, между нами, навсегда отделяя меня от себя.

- Что ты такое говоришь?

- Твои вещи будут у родителей. В квартиру нашу можешь не ехать после выписки я ее выставлю на продажу. Документы о разводе получишь сразу как они будут готовы.

- Глеб... Глеб... - ни пошевелиться, ни ударить, не обнять. – Что это значит все? Ты со мной разводишься? Что с нашим ребенком? Что с сыном? – выкрикнула что есть сил громко.

Мужчина, расправив плечи повернулся ко мне и сунув одну руку в карман ответил самые жестокие слова, которые я когда-либо могла услышать:

- Его больше нет, Вера. Как и нашего брака. Прощай!

Развернулся и быстрыми тяжелыми шагами вышел из палаты оставив меня наедине с эхом его слов. Слов, что складывались в неверные словосочетания и предложения. Это ведь неправда.

Ложь.

Но для чего? Я уже все поняла.

- Нет... - скрипучий шепот. – Нет... - отчаяние в каждой букве.

Руками глажу мягкий, выпуклый живот и плачу. Истекаю слезами так же, как и на холодном бетонном полу старого подъезда истекала кровью.

Он прав. Это я виновата.

Это Я Виновата!

__

МОЯ НОВИНКА - РАЗВОД В 45. ПРЕДАТЕЛЬ, КОТОРОГО Я ЛЮБИЛА

https://litnet.com/shrt/ugha

Глава 1

Незадолго до событий пролога

- Итак, вот ваш малыш, - женщина показывает на мониторе нашего с мужем сына, от чего я не прекращаю улыбаться. – Ручки и ножки сформированы, так же как и внутренние органы, которые соответствуют тридцати пяти неделям. Одним словом, он полностью здоров, как я вам говорила ранее.

Поворачиваю голову и вижу, что Глеб неотрывно смотрит на меня. Кажется, что он даже в монитор ни разу не глянул. Но заметив мой взгляд тут же опускает глаза в телефон. Мне порой хочется его просто разбить. Беременность вырвала из меня наружу все эмоции от злости... до злости.

Не могу смотреть на то, как он где-то там в своем бизнес-мире.

Настроение тут же портится. Даже вся радость от того, что видела сейчас ребенка, исчезла. Хотела бы резко встать и уйти. Вот только такое, к сожалению, невозможно осуществить. И потому я принимаю его руку и медленно поднимаюсь с кушетки.

- Мог бы хотя бы тут убрать его в карман, или тебе совсем плевать на происходящее вокруг? – не удержавшись шиплю на ухо.

Он одаривает меня взглядом скорее насмехающимся, но гаджет опускается в карман пиджака, и я ликую.

Никогда не думала, что прекрасное состояние женщины, как беременность так сильно меняет ее характер являя миру, как бы сказать по мягче слово стерва? Или я преувеличиваю? Может я просто хочу внимания, которого у меня нет.

Он как холодная стена. Прислонись и ничего кроме холода не почувствуешь. Но стоит поймать его на подобном взгляде, как пару минут назад, думаешь что ошиблась, пока вновь не прислонишься к стене.

Врач записывает в карту какие-то наблюдения, Глеб стоит за мной, сжимая спинку стула. А стоит доктору закончить, он, приобняв меня выводит из кабинета.

- Поезжай домой с водителем. У меня дела, - предупреждает уже возле машины, открыв для меня заднюю дверь.

- Мог бы и не говорить. У тебя каждый день один и тот же сценарий, - недовольно отвечаю, но садиться не тороплюсь.

- Тебя что-то не устраивает, Вера?

- А тебя так интересует что мне нравится, а что нет?

- Недавно ты просила о том, чтобы я не появлялся рядом с тобой и держался подальше, к чему сейчас твои возмущения? – спокойным и ровным тоном сообщает мне что он якобы выполняет мои просьбы.

- Год назад я просила тебя исчезнуть из моей жизни, ты почему-то повел меня в спальню готовясь к брачной ночи. Почему тогда не услышал меня?

Смотрю на него, как и он, с легким прищуром голубых глаз. Только это его какая-то особенность. Но попав под влияние его этих глаз невозможно почему-то сопротивляться. Вначале еще выходило, а потом перестало срабатывать.

Не скажу, что люблю его. Ведь наше знакомство и сама история «любви» слишком сложная. Быть может, я просто смирилась за это время, что все мои планы теперь коту под одно известное место пошли. Я жена, я будущая мать и хранительница очага. И это в мои неполные двадцать один год.

Так чему я должна быть благодарна? И главное кому? Меня никто не слышал и не спрашивал мнения. Понимаю, что сейчас мои действия смахивают больше на каприз, однако порой я задумываюсь о том, куда нас вообще все это ведет. Он отстраненный. Живет своей жизнью. Мы соседи... с привилегиями.

- Вера, ты моя жена. Это не изменить. Мне казалось, что ты это давно поняла. Пожалуйста, садись в машину и не стой на холоде. Я буду дома, как только закончу дела.

- Знаешь, может тебе вообще не приезжать домой? Все равно тебя там будто нет.

Сажусь в машину, и сама хлопаю дверью, как можно сильней.

- Евгений, поедем в детский театр. Сегодня там постановка танцевальной группы.

- Как скажете.

- И Глебу Львовичу об этом знать не обязательно, - на всякий случай уточняю.

- Разумеется.

Горько вздохнув, поворачиваю голову и смотрю на снег, летящий навстречу. Снежинки липнут к окну, и задержавшись всего на долю секунды, показав себя во всей красе – тают.

Может быть я как снежинка? Таю без него, а прикоснувшись к ледяной душе вновь образую кристаллики, и так по новой?

Подъезжаем к театру. Водитель остается в машине, по моей просьбе. А я вхожу в место, которое было бы для меня домом, если все шло так, как этого хотела я. Но я теперь всего лишь зритель. Всего лишь... зритель, смотрящий со стороны на свою жизнь, в том числе.

Глеб

Я увидел ее впервые после встречи с отцом Веры. Мы заключили выгодную сделку, и разговорившись ему в этот момент позвонила дочь. Хвастаться Артем Геннадьевич любил. Вот и в тот раз не удержался.

Не знаю, быть может, пристальный взгляд на фото в его телефоне выдал мой заинтересованный взгляд, но я немного как говорится «подвис».

Нежная, красивая, восхитительная. Она стояла вполоборота в розовом платье, а ее длинные, русые волосы были распущены и спускались на одно плечо, обнажая спину. Она смотрела в камеру, но взгляд был послан куда-то дальше. Она не была в прямом смысле там в тот момент. Будто фотографируешь человека, который задумался.

«- Красавица правда? – спросил он и я честно ответил.

Глава 2

Вера

Как только муж скрывается за стеной кухни мне на телефон приходит сообщение с неизвестного номера.

«Привет, малышка! Как ты? Еще помнишь меня?»

Сначала удивляюсь, а потом вспоминаю, что только один человек зная как меня бесит это, мог себе такое позволить.

«Привет, Рома. Прекрасно помню. И даже то, как ты свалил в закат посмеиваясь мне в лицо. С чего вдруг вспомнил?»

Руки дрожат. Потому что я стараюсь не окунаться в тот месяц, когда отец пришел и просто сказал, что есть некий Глеб Титов и я стану его женой.

Мама молчала, пока я выдавала тираду о несправедливости, а стоило попросить у нее защиты и понимания, как тут же встала на его сторону. В общем-то против его слова она не шла ни разу. Чего удивляться?

«- Брось папа, это не смешно, — стою ошеломленная заявлением предков. - Мам скажи ему. Это ведь какой-то бред. У меня есть Рома. А этого старого мужика сплавьте еще кому-нибудь или заведите еще одну дочь.

- Что за разговоры, Вера? – папа, теряя терпение сжимает кулаки и покрывается красными пятнами на лице.

- А ты думал, что я с радостью выйду за этого тридцатилетнего Глеба Титова?

- А ты думала, что я позволю дочери таскаться с этим оборванцем? Не для того я вкладывал в тебя столько денег.

Началось.

- Ну да, заведи снова тему о том, что я твоя главная инвестиция. Мам, а ты почему молчишь? – смотрю на нее уже заранее зная, что я последняя чью сторону она примет. У нас ведь не принято идти против слов папы, даже если это полная чушь.

- Потому что согласна с отцом. Пора взрослеть дочка.

- Я вроде как уже и не маленькая.

- Тогда веди себя соответствующе.

- Вопрос решен, Вера, - перебивает нас обеих и ставит точку. - В эту пятницу будет ужин. Мы пригласили Глеба к нам. Он уже в курсе мероприятия и будущего торжества разумеется. Он не против, поэтому будь готова, - не против? Ну разумеется, ему в жены двадцатилетняя невеста попала. - Принарядись, выберите платье с матерью соответствующее. И не вздумай что-то учудить. Твое будущее уже решено и так было всегда, к чему сейчас сопротивляться.

- А как же то, что я хочу? Вы не дали поступить на хореографический, вы не позволили даже просто продолжить танцевать...

- Потому что эти пляски то, что не прокормит. Не покажет тебя как личность сильную и умную. Хочешь танцевать у тебя есть дом, попросишь Глеба сделает комнату для танцев. Остальное оставь. Тебе двадцать, через год появится ребенок. О каких танцах вообще речь?

- Ребенок? Ты точно бредишь. Это ваши мечты, пап, а не мои. Да я лучше из дома уйду.

- Нет, - хватает за руку и дергает меня так, что нижней челюстью бьюсь об верхнюю, - ты останешься тут и не выйдешь из дома до тех пор, пока не смиришься. А с этим нищим я поговорю. Не хватало мне этого позора для полного счастья.

- Не смей. В конец хочешь меня опозорить?

- Если понадобится, я закрою тебя дома до самой свадьбы. А потом посоветую Глебу отправить тебя за границу учиться, пока вся дурь из головы не выйдет.

Одергиваю руку, выпутавшись из его цепкой хватки.

- Как интересно, в кого это она у меня такая дурная? – разворачиваюсь и убегаю к себе.

Хлопаю дверью, что есть силы и падаю на кровать. Но только не плакать, а уткнувшись в подушку кричать. От бессилия и отчаяния. Ведь он сделает все именно так, как задумал.

Откуда мне взять силы, чтобы бороться с ним? Даже мама по его указке только и ходит.»

В общем-то тот самый Рома сбежал, поджав хвост и забыл о вечной любви ко мне. Но его ли мне винить? И вот сейчас снова.

«Да ладно тебе, Вер. Ну молодой был. Глупый. С кем не бывает. Сейчас вот снова в городе. Может увидеться?»

«Ром, ты выпил? Я замужем. Гуляй, давай. Молодой и глупый, сейчас будто вырос. Год прошел. Все не пиши мне».

Откладываю телефон и смеюсь с последнего его сообщения. И чего ему надо?

- Что смешного произошло? – спрашивает вернувшийся Глеб.

- Да тут... фильм со своим юмором интересным. Не обращай внимания.

Он садится на диван устроившись в углу и в руках тут же оказывается телефон.

- Я звонила тебе в офис часов в шесть, попросить купить помело, сказали тебя там уже нет. Даже по пробкам добираясь до квартиры, ты приехал бы раньше. Куда-то заезжал?

Ненавижу что я оказываюсь ворчливой девчонкой двадцати лет, которая то и дело пилит мужа, но если я в этом браке, то уж точно не пустое место. И вот так с собой обращаться не позволю. Хотя думать о том, что у него есть другая до ужаса противно. Но было бы честным разобраться во всем сразу.

- Заезжал, - отвечает ровным тоном и заинтересованно смотрит на меня, водя указательным и средним пальцами по своим губам.

- Что? – не выдерживаю.

- Думаю о твоем дне рождения. Хочешь чего-нибудь особенного?

Глава 3

Пишу Роме, оказавшись в его районе. Честно говоря, ни разу, кажется, тут не была. Самая окраина города. Раньше он в другом жил.

Он в ответ пишет дом и квартиру.

«Стой, я к тебе подниматься не стану. Выходи поговорим на улице».

Водитель, петляя по улицам уже начинает косо смотреть на меня.

- Сейчас она адрес напишет, в сети нет.

Он кивает и устремляет взгляд на дорогу.

«Ни фига. Чтобы твои верзилы из охраны мне все ребра пересчитали? Нет уж. Хочешь поговорим в подъезде. Но на улицу не выйду».

- Черт... - шепчу под нос не зная, как поступить. Идея вообще уже не кажется такой радужной и перспективной.

С другой стороны, если Глеб пропадает именно с бывшей женой, то...

Называю водителю адрес, и он сворачивает в нужном направлении.

Останавливаемся напротив девятиэтажки.

- Со мной можете не идти. Я не очень долго буду. Купите мне пока что горячий чай и зефир, тут рядом кафе есть, кажется, я видела. И ждите тут, я спущусь сама.

Этот трус еще и сбежать может, если увидит моего водителя.

- Вы уверены?

- В чем? В том, что я иду к подруге?

- Вдруг там лифты неисправны?

- Спасибо за вашу заботу, - улыбаюсь ему так, чтобы нервно не вышло, - но я правда быстренько.

Выползаю из машины и иду в подъезд. На восьмой поднимаюсь на лифте, который, кажется, еле скрипел в этот момент. Звоню в квартиру и дверь открывает Рома. Какой-то слегка помятый, небритый и кажется не стираный давно.

- Нихера себе, я думал ты шутканула по поводу пуза.

- Пуза? Слова подбирай.

- Ой, ты какая была такая и осталась. Заползай.

Вхожу в неопрятную квартиру. Кажется однокомнатную.

- Чай будешь?

- Нет, спасибо. Ром я тут по делу, помнишь?

- А да, ща.

Уходит и возвращается с телефоном.

- Ты бы хоть рассказала, как твои дела? А то, мы так и не пообщались нормально.

- Мои хорошо. А твои как? Выглядишь странно если честно.

Вспоминаю с иголочки одетого парня, и он никак не идет в сравнение с тем, которого я увидела сейчас.

- Это называется жизнь, малышка. Зырь, - тычет телефон, прямо в лицо.

Пытаюсь рассмотреть, что там, но его рука прыгает.

- Можно я сама? – беру в руки смартфон и смотрю на то, как Глеб целует в щеку ту самую блондинку его жену, Карина кажется.

Следующие несколько фото словно из того же дня и в углу замечаю кое-что странное.

- Они обрезаны?

- Кто?

- Фото обрезаны? Тут будто даты видны.

- Да черт знает. Мне скинули я тебе и показываю.

- Ты сказал, что видел их сам.

Очевидная ложь.

- Ну да, а фотки не моих рук дело.

- Ясно, - ситуация напрягающая и потому я встаю сразу же. – Спасибо, что показал.

- А ты куда? – он, развалившись на диване тут же встает за мной.

- Я поеду, там меня охрана ждет.

- Типа предупреждаешь? Я-то тебе ничего плохо не сделал. Боишься, что ли?

- Да нет, тебя мне зачем бояться? – от его тона становится не до шуток.

Тут же кладу руку на живот, ощущая как малыш начинает активно пинаться.

- Вот и правильно. Я это... спросить хотел.

- Давай скорее, что-то у меня живот схватывает, - посматриваю на дверь пытаясь понять заперто или нет.

- У тебя денег нет? – его вопрос ошарашивает меня очень сильно.

- Что? Денег?

- Ну да, может пара кусков.

- Кусков?

Жаргон вообще непонятен совершенно, я словно с другим человеком разговариваю.

- Ну да, штука или две.

- Есть, погоди сейчас.

Вытаскиваю ему купюру, и он начинает смеяться.

- Ты прикидываешься?

- Нет, ты же... ты что имел в виду доллары? – доходит до меня.

- Ну да, нахера мне твоя вшивая мелочь, - смеется, но деньги из руки все же забирает.

- Ты за этим меня звал?

- Ну не только. Ты ж сама ехала узнать что-то о своем муженьке. А за информацию платить надо.

- Да иди ты. Там Глеб младше выглядит чем сейчас. А женат он был на Карине пять лет назад. Так что не удалось тебе нас рассорить.

- Рассорить? Мне бабки нужны, дура, а не ты и твой суженый.

- Так бы и сказал, все равно ни копейки бы не дала.

Глава 4

Новое пробуждение подарило забвение, что ничего не произошло. Что все лишь сон отвратительно страшный.

Я осмотрелась по сторонам, темной палаты, но была одна.

Такая тишина стояла, что мне казалось будто, заложило уши.

Боль внизу живота постепенно усиливалась с каждой минутой. Видимо переставали действовать обезболивающие. А это значит, что все правда. Что мой малыш...

Руки опустились на выпирающий живот и их прострелило фантомной болью от воспоминаний его шевелений, толчков изнутри.

Слезы, слезы, слезы... Хотелось потерять память навсегда и не помнить вообще ничего. Ни родителей, ни его...

Он тоже ушел. Бросил. Я виновата, признаю, но такого предательства я не ожидала. Сейчас я хотела крепких объятий и ничего больше.

Но Глеб так легко сказал те злые слова, что я понимаю только одно – он ничего так и не почувствовал ко мне за этот год. Это я как дурочка надеялась на чувства.

Значит я обязана поступить как он. Выбросить его из своей души. Не хочу помнить о нем. Не хочу...

Дверь открылась и ко мне вошел врач, но, когда я посмотрела в ту сторону увидела сестру мужа.

- Рита, - вновь унесло восстановленное дыхание и меня скрутило.

- Тише, тише, дорогая, - она села рядом и склонилась, чтобы обнять. – Поплачь, Верочка. Поплачь.

И я плакала. Иссушала себя этим водопадом саморазрушения. Но ничего не помогало и я знала – не поможет. Ведь ничего не изменить.

- Мне очень жаль, Вера.

- Значит, они не врут?

- Кто?

- Врачи, Глеб... его нет? – я хотела, чтобы она была одной, кто скажет правду. И эта правда будет другой, не той, что твердят мне другие. Но Рита опустила глаза и отрицательно помахала головой.

- Было уже поздно.

Можно ли такое принять? Можно ли простить себя за поступок, который привел к потере? Можно ли винить теперь Глеба, если хотелось от самой себя скрыться и сказать, что я ухожу. Но я заперта в этих мыслях и теле, чтобы жить с этой болью.

- Глеб сказал, что разводится со мной, - произношу отрешенно, немного успокоившись.

- Он так сказал? Он сейчас на эмоциях. Не обращай внимания.

- Долго мне лежать тут?

- Дней восемь. Если все будет хорошо со шрамом и твоим общим состоянием, то на выписку пойдешь.

- Вот как выйду из больницы, сама подам заявление. Он все что хотел, уже сказал. Достали все. Больше не буду скакать под чью-то дудку. Не буду жить как надо кому-то. Стану жить так, как того хочу я. А он... он пусть катится к черту, прости что так говорю тебе, но, если я виновата, я признаю это. Мне с этим жить. То он ушел по своей воле.

- Мой брат очень закрытый. Ты и сама видишь. В детдоме каждый за себя. Ты не говоришь по душам. Там это не оценят. Ни слабость, ни трусость. Не защищаю его, потому что считаю, что Глеб не прав. Просто давно хотела тебе сказать, что он такой. И ему сложно быть другим.

- Вот пусть и остается таким. Он свое лицо показал.

Она сидит, опустив голову и мне становится стыдно, что я так себя повела и была резка.

- Прости, он твой брат, но мне он был мужем.

- Я понимаю. Сейчас тебе нужно быть сильной. Постараться выдержать все это. И быть может потом как восстановишься, подумаешь об усыновлении? Очень много малышей в детских домах, кто-то по воле судьбы, кто-то по воле родителей.

- В смысле? Я не против, конечно, и даже думала с Глебом в дальнейшем поговорить об этом, но я пока что не ставлю на себе крест. Пройдет время, и я выйду замуж, рожу... - на этом слове она перестала смотреть в глаза. – Ты хочешь сказать, что... Рит...

Вот такая цена у необдуманности двадцатилетней девчонки, которая решила что знает лучше.

Уснула после укола успокоительного. До последнего смотрела на нее и шептала одними губами, чтобы больше не приходила. Чтобы больше никто не приходил ко мне. Не хочу никого видеть. Это только моя боль, я не поделюсь ею ни с кем.

Но утром после процедур разных, когда я была на краю ясности и сна, еще в коридоре я услышала маму.

Сейчас во мне взыграл инстинкт поиска надежного крыла, и я хотела его найти в объятиях матери.

Она ворвалась. И чуть запыхавшись выдохнула, а после посмотрела на меня глазами, в которых не было ничего кроме осуждения, недоумения, презрения.

- Допрыгалась?

Снова отделяюсь от этой оболочки и ухожу в себя. Не буду слушать. Не хочу.

- Чего добивалась? Не смогла ребенка выносить, поперлась к этому нищеброду. С ума сошла, Вера? Глеб позвонил отцу, сказал, что вы разводитесь. Это что правда?

Лежу на спине с закрытыми глазами, из которых стекают по вискам слезы, но не отвечаю. Слышу ее слова, слышу мерзость, которую она выплевывает, но молчу.

Потому что ненавижу, потому что чувствую себя одинокой. Я думала, что с рождением сына, это чувство пустоты уйдет насовсем, в итоге оно размером с черную дыру и уже высосало все мои эмоции, и все мои чувства.

Глава 5

Что значит начинать с начала?

Что значит восставать из пепла?

Я не знала о таких понятиях ничего. Но вот она я, сожженная самой собой. Совершившая большую ошибку. Стою у подножия ада. Я не хочу даже голову поднимать на лестницу ведущую вверх. Но и вниз спуститься не могу. Это не мой путь.

Ровно посередине балансирую.

- Ну же, ты поступила, а теперь иди, - подталкивает в спину Надя.

- Я же справлюсь, да? Смогу? – трясущимися губами спрашиваю ее и получаю в ответ ее «фирменную» улыбку.

- Ты уже смогла, Верочка.

- Ладно. Пойду. Спасибо тебе, - порывисто обнимаю ее и переступаю порог учебного заведения.

Не знаю каким таким чудом ей удалось меня затолкать меня в октябре в институт искусств, но факт таковым остается. Я иду по коридорам, заполненным студентами самых разных факультетов в деканат откуда выпускают будущих хореографов.

Впереди меня ждет четыре года обучения и большое желание не оглядываться назад.

Спустя год

- Вера? – окликает меня мужской голос, и я оборачиваюсь, не зная кого там увижу.

- Игнат? – узнаю в высоком светловолосом молодом человеке парня из моего университета, когда училась на экономическом. Правда не думала, что он меня узнает, все же мы не были даже близкими друзьями, просто порой общались.

- Ничего себе. Ты где пропала? Столько времени прошло, - искренние его эмоции немного трогают.

В моей жизни мало осталось людей с кем я могу быть откровенной, самой собой. Пережитое закалило характер, покрыло невидимой защитой от боли. Я не мотылек, который бездумно летит на свет ища там что-то новое, я скорее та, кто пятится назад, избегает.

Мне нормально. А рядом те, кто должен быть.

За этот год я приобрела знания и опыт. Оградила от прошлого совсем. Мне так спокойней. Мне так лучше.

- Да так. Жизнь обнулить решила вдруг. Как ты?

- Я хорошо. Закончил строительный еще в том году, когда ты поступала. Теперь работаю на большого босса. Часто в разъездах, потому что контролирую строительство в других городах. В общем как-то так. А ты? Может в кафе посидим? Давно не виделись.

Недолго думаю о его предложении и соглашаюсь в итоге.

- А знаешь, хорошая идея, мне торопиться некуда.

Попрощавшись с Игнатом, обмениваемся номерами телефонов договорившись снова встретиться.

Надя по-прежнему моя опора и большая поддержка. Принять жизнь какой она стала было сложно. Я обращалась в другие клиники через полгода, хотела чуда. Я люблю детей. Я хочу работать именно с ними после окончания института, но те на перебой отвечали одно и тоже.

По сей день я с этим пытаюсь смириться, кажется, немного выходит.

Еще одним местом моего спокойствия стала та самая Ирина Викторовна, психолог из клиники. Мы сдружились. Сейчас видимся больше, как друзья, ведь и с Надей я их познакомила, но часто наши встречи заканчиваются беседами о моем внутреннем мире.

О тех, кто остался за чертой прошлого я ни разу не узнавала ничего. Но жизнь в одном городе с родителями сложна. Я боюсь, что они меня увидят, найдут. Но пока что удавалось избежать этого. Да и, я не скрываюсь где-то там, а это значит, что если бы хотели, то пришли.

- Что-то припозднилась, - подмигивает Надя, накрывая на стол.

- Да встретила парня из института. Давно не виделись.

- Так так, а чего щечки покраснели? – щипает за упомянутую часть моего лица.

- Брось, он старый знакомый.

- И почему бы ему не задержаться в твоей жизни сейчас?

- Я... не уверена, что способна впустить кого-то из мужчин в свою реальность. Да и нечестно это будет, Надь.

- Никто не говорит, что ты должна идти и рассказывать ему о себе всю подноготную. К тому же просто пообщаться не говорит о том, что это обязательно приведет в ЗАГС.

- Мы договорились встретиться снова. Обменялись номерами, но я в сомнениях.

- Садись за стол. Тут Ира нужна. Без нее не разберешь.

- Да не в чем разбираться. Мы просто друзья.

- Ну да, ну да.

После того разговора с подругой мы виделись с Игнатом еще несколько раз. Потом он уехал по работе и постоянно созванивались, писали сообщения. Рассказывали друг другу все больше фактов о своих жизнях.

Так я узнала, что он был почти женат. Но в последний момент они разошлись из-за того, что встал вопрос о детях. И если девушка была настроена родить парочку уже скоро после свадьбы, то мужчина не был особо рад. Но мне кажется, что они просто не очень хотели вступать в брак, потому и нашли причину.

- Ну, а ты? Слышал ты была замужем. Что случилось?

Вопрос застал врасплох. И мне не хотелось на него отвечать, но раз мы разговорились с ним и вроде бы пытаемся довериться, почему нет? Что если и Надя и Ира правы? Что если мне нужно попробовать впустить в свою жизнь кого-то другого?

Глава 6

5 лет спустя

- Игнат, я просто переживаю. В последнее время ты часто уезжал, а в итоге вернувшись предлагаешь переехать в другой город? – смотрю на мужа и не понимаю, как мне поступить правильно.

- Вер, мне дают работу, при которой я больше не буду разъезжать по области, пойми.

- Пытаюсь понять, но тут наша жизнь и... Боже, ты меня огорошил этим заявлением, что я не могу поверить, что мне не послышалось.

Он подходит ко мне, сидящей в кресле в нашей гостиной и начинает разминать плечи.

- Давай сходим и поужинаем сегодня в ресторан. Обсудим детали.

- Детали, - с усмешкой повторяю. – Для тебя моя жизнь и работа всего лишь детали?

- Я не это имел в виду.

- Сомневаюсь. Ты можешь легко поместить свою жизнь в чемодан и сорваться куда угодно, потому что ты так привык, а я нет.

- Я не обвиняю и не упрекаю тебя, я хочу, чтобы мы все обсудили, вот и все.

- Ладно, - сдаюсь, встав с кресла. – Сходим и обсудим.

Оставляю в голове тот факт, что он уже все решил и просто желает добиться того, чтобы мое мнение стало таким же, как и его.

Ухожу в комнату, переодеваюсь и иду пробежаться. Даю время нам обоим подумать.

За эти пять лет замужней жизни многое было. Быть может мы не идеал семьи с Игнатом, но ссоры и примирения, разлука и воссоединение, все это сделало нас ближе, как я думаю. Он долго шел к этому моменту, и мы, конечно, надеялись на то, что ему дадут место в офисе в этом городе, а не в столичном. И я его поддерживала постоянно. Но сейчас, мне невероятно тяжело.

Уехать отсюда так просто? И ведь я понимаю, что иного пути нет. Муж работал, долгие годы добиваясь этого, а я только пару лет работаю в школе танцев. Могу найти работу легко. Но у меня внутри все переворачивается. Я не знаю, как это пояснить, как сказать, что это за чувство, когда подташнивает и голова кружится от одной мысли о переезде.

Что если я в данном случае эгоистка? Что если я поступаю, неправильно закатывая глаза?

Добежала до конца парка и развернулась, чтобы вернуться, как увидела вдруг машину отца у магазина ювелирных украшений.

Сразу же накинула капюшон и рванула подальше отсюда.

Два года назад, они с мамой узнали о моем втором замужестве, а может быть знали все это время, просто накипело именно тогда и решили напомнить кто я такая и кто они.

Разговор мало погодил на беседу нескольких лиц. Скорее сначала был монолог отца, разочаровавшегося в «любимом» ребенке, а затем матери.

Они говорили о том, что Игнат нищеброд, а я бессовестная и неблагодарная тварь, которая посмела отвернуться от тех, кто дал мне все. Но я выслушала их молча и просто ушла сказав, что они обознались.

И вот я думаю, что, если сейчас это какой-то знак? Знак того, что мне нужно бежать дальше отсюда. Так далеко, как смогу.

Что если, это и есть правильное решение?

Мы семья с Игнатом. Он мой муж и я его очень уважаю, горжусь. Всегда рядом со своей поддержкой. Ведь не вставать мне в позу? Может давно пора сменить этот городок?

Возвращаюсь домой уже пешком, восстанавливая дыхание. Поднимаюсь в квартиру и застаю мужа за глубокими размышлениями. Потому что, подойдя ближе, он меня не сразу заметил.

- Как пробежалась? – сразу убирает ноутбук с колен, куда тянет меня.

- Я потная, не стоит. Пробежалась хорошо. Сейчас приму душ и вернусь к тебе. Можешь мне приготовить кофе?

- Конечно.

Весь день у нас проходит в думках. Рассеянном состоянии. К ужину в принципе каждый из нас был со своим решением. Но Игнат не знал, каким будет мое.

Сделав заказ, сели ровно и стали смотреть в глаза друг друга.

- Ты пытаешься понять, что я решила?

- А ты пытаешься понять меня?

- Ага. И хочу сказать, что мы семья с тобой. Ты мой муж. Я тебя люблю. Я видела, как ты работал и стремился туда, куда хотел попасть, пусть немного траектория в итоге отличается, однако это путь наверх. Поэтому я не могу тебя отговаривать оставаться на месте и не поехать за тобой тоже не могу. Прости, что так отреагировала. Я была шокирована. Перемены в моей жизни всегда причиняли боль, поэтому я испугалась.

Он берет мою руку в свою и улыбаясь благодарит.

- Спасибо за понимание, Вера. Я бы хотел, чтобы решение было иным у руководства, но это не в моих силах.

- Все хорошо. Думаю, там я найду работу быстро. Все-таки город вдвое больше нашего.

Сборы заняли не так много времени. Больше вывело на эмоции прощание с подругами. С моими девочками из группы моих танцоров.

Они так искренне плакали узнав, что я уезжаю, а ведь им каждой по пять лет и меньше. Они приготовили на последнее занятие открытки, которые нарисовали сами. Красивый номер, который придумали сами и много-много приятных слов.

Свою материнскую, нерастраченную любовь я отдавала им и каждый раз, приходя, домой не чувствовала усталости. Я любила то, что делаю и никогда не смогу заниматься чем-то другим, никогда.

Надя и Ира поддержали. Сказав, что иного решения в ситуации между мной и мужем не было. Не разводиться же.

В итоге через две недели, я сидела в машине с Игнатом немного напуганная, но определенно счастливая с надеждой в сердце.

Квартиру, что мы сняли я обставила в течение первой недели. Решила в это время пока мы обживаемся не искать так остро работу. К ее поискам я приступила через две недели и сразу же бросилась в глаза школа танцев, у которой несколько таких студий были расположены по городу.

В моем районе как раз одна такая находилась в паре минут езды от дома.

- Ну что, сегодня пойдешь относить документы? – спрашивает, садясь за стол завтракать Игнат.

Глава 7

Работа захватила так, что я ушла с головой. Игнат тоже, кажется, освоился. Перенесенный ужин состоялся чуть позже. Теперь и я приходила домой уставшая.

В выходные по привычке мы бегали с мужем, найдя недалеко парк. Проводили время вместе, но что-то нас непреодолимо отделяло. Словно мы на резинке и нас тянули в разные стороны.

Позвонила Ире и рассказала ей мои ощущения, мысли и сомнения. Все сводилось вроде бы к моему внутреннему состоянию. К тому, что я на новом месте и я просто боюсь. Мне казалось, что я просто перебарщиваю. Решила отпустить немного это напряжение. К тому же, между нами, все оставалось по-прежнему… кажется.

Почему я решила, что у него не может быть загруженности на новом месте? Не знаю.

Июнь закончился быстро, и я все больше привыкала к большому городу, его ритму. На работе вообще стала «своей». Коллектив принял меня очень радушно за что огромное спасибо я бы сказала именно директору.

- Как думаешь, пара недель отпуска возможна на новом месте? – спрашиваю Игната, прогуливая в субботу от магазина к магазину.

- Даже не знаю, Вер. Думаешь руководители оценят только что появившегося сотрудника в стенах офиса, так мечтающего о повышении и оседлости вместо разъездов, который через два месяца просит отпуск?

В его голосе было нечто такое, словно он задает вопрос с недопониманием несмышленому ребенку. Но на самом деле не понимала именно я.

- А в чем проблема? Тебе положен отпуск. Ты имеешь полное право его попросить когда угодно. Ты работал не только здесь, но и до переезда вообще из командировок не вылезал, словно ездовая лошадь. Думаешь они этого не понимают?

- Я не об этом. Просто хочу, чтобы они увидели во мне того же целеустремленного работника. А не так чтобы приехал и сразу расслабился. Думаю, в этом году без отпуска.

Остановилась посреди тротуара и ждала, когда Игнат поступит так же. Повернулся и подошел.

- В чем дело? Ты со мной не согласна?

- Согласна? То, что ты говоришь не кажется мне правильным. Я бы даже бредом назвала. Они что не знают какой ты сотрудник? Прекрасно знают. Тебе дали ставку не где-то там, а в главном офисе региона, это говорит о том, что они не дураки.

Он выдыхает и опускает плечи.

- В чем дело? – не выдерживаю уже меняя тон. – Мы переехали. Ты теперь работаешь там, где хотел. Когда я паковала чемоданы ты не выглядел таким обреченным, Игнат. Что-то изменилось за эти два месяца?

- Нет, Вер. Я просто… Пойми, я долго работал и наконец получил то, что хотел. Я не могу сейчас уйти в отпуск.

Меня рвало на части от внутреннего конфликта. Одна половина хотела почему-то кричать, что и я работала. Что бросила работу, но винить в этом мужа нет смысла, потому что я сама так решила и поддержала его. Так и поступают жены? Верно? Вторая половина силилась уйти от крика и этого нервного состояния. Пожалеть мужа, потому что знала его заслуги.

- Прости, - опускает руки на мои плечи и ведет по ним вниз перехватывая ладони с пакетами в них. – Может быть я отправлю тебя отдохнуть?

- Да ну, одна не хочу, - тут же нахожу силы и перебарываю первый вариант, склоняя все ко второму и принимаю позицию «понимающей жены», так скажем. – Это ты прости.

- Куплю тебе на следующую субботу день в спа, или как это называется? Отдохнешь вдоволь.

- Спасибо, не откажусь, - улыбаюсь, зная, что это подмена понятий словно, но решение принято.

Очередная рабочая неделя подходила к концу, а я была готова не вылазить из студии.

После репетиции с малышками как часто бывает, я решила немного отдохнуть и перекусить.

Вышла на улицу переодевшись в легкий сарафан, где солнце палило просто до ужаса сильно сегодня. Села в уличном кафе, что на углу от школы танцев и сделала заказ. Напиток мгновенно оказывается передо мной, за что я очень благодарна девушке.

Повертела головой и заулыбалась от того, как много в такой день вышло мамочек с детьми.

Моя больная тема, но если мне дано только наблюдать за ними, то я с удовольствием и жизнь этому посвящаю.

Разворачиваюсь обратно к своему холодному чаю, который предпочитаю в жаркие дни и в глаза через дорогу бросается мужская фигура, выделяющаяся своим ростом. Серый пиджак, стильная прическа с немного лохматой челкой. Очень высокий мужчина. Он стоял на светофоре и постоянно смотрел вниз на маленькую девочку, которую держал за руку. А когда загорелся «зеленый человечек» поднял голову, от чего я пролила свой напиток на стол, не донеся стакан до рта. Разве могла не узнать в этом красивом мужчине своего бывшего мужа?

Живот скрутило такой болью, как и почти семь лет назад, когда он уходил из больничной палаты, после того как я потеряла нашего малыша по своей глупости.

Глаза наполнились слезами, а рот открылся в немом крике, прикрываемый моей трясущейся ладонью.

Кадры мелькали передо мной холодными безжизненными снимками моей ломки. Темных ночей, полных слез и душевного метания. Вопросы «зачем?» и «почему?». Все выросло за мгновение, словно я не строила себя заново все эти годы. Рухнуло в ущелье прошлого, которое разинуло свою пасть и пожирало меня, ту, какой была я сегодня. Пожирало до той Веры, которую я оставила в палате, раненной и сломанной… одинокой…

Глава 8

Искать ее там, где она возможно была просто в кафе прогуливаясь по городу глупо, наверное. И все-таки я припарковал машину так, чтобы видеть этот угол полностью и принялся ждать.

Попутно открыл почту на телефоне и разгрузил папку «Важное», а Веры так и не было.

Передо мной остановился серый седан, загородив обзор. Хотелось сдвинуть его за угол, чтобы не мешался.

На часах пять часов. Скорее всего не в этот раз, либо я был прав, и она сюда больше не придет, после нашей встречи. Ведь не зря убегала.

Сунул ключ в замок зажигания и отвлекся на открывшуюся дверь какой-то школы искусств судя по вывеске, откуда выскочила куча детей-подростков. Пока галдеж проносился по улице, мужик из тачки напротив вышел из нее и отправился именно в ту дверь, потому что навстречу ему вышла Вера и бросилась в объятия.

Я видел ее лицо, когда она обнимала как я уже понял мужа. Закрытые глаза и чуть трясущиеся губы, значит она плачет.

Значит по-прежнему помнит. Впрочем, такое не забыть... я видел, как сильно она желала нашего сына. Как улыбалась, поглаживая живот. Как проснувшись ночью, чтобы обнять ее, она не опускала с него руки. Я слышал, как она с ним разговаривала и выбирала одежду. В моей руке был телефон, но я ни разу даже не разблокировал его, делая вид, что занят. Я всегда смотрел на нее и успевал опустить глаза, чтобы не быть замеченным ею.

Зачем я так делал? Ответа нет у меня. Но она думала, что я ничего не замечаю. А я все видел своими глазами и не понял, что мы идем к катастрофе. Поэтому я жалею о том, что мои эмоции взяли верх над разумом.

Я бы отдал все, чтобы вернуться в тот момент, когда она задала вопрос о моем времени, проводимом вне дома. Но это сложно, взять и перестать быть собой. Или, например впустить в свою жизнь дальше, чем привык, другого человека.

Ничего теперь не исправить. Но если попытаться, то может быть я смогу попросить прощения. Если оно вообще нужно ей. Может она меня и не вспоминала ни разу. Точнее отделила память от меня, чтобы не мелькал.

«Наверное, и ребенок есть у нее», - пронеслось в голове черным по белому.

Зачем вообще я тут? Разве стоит сейчас нажимать на больное, если она счастлива, итак, ?

Начал сдавать назад, как она, вдруг стоя так же, как и до этого открыла глаза и посмотрела на меня, через мужское плечо. Немного испуганно. Потерянно.

Красивое, но заплаканное лицо исказилось в какой-то муке, и я дернулся вперед, открыв дверь.

Ее губы стали шевелиться, а после он посадил Веру в машину, и они уехали.

Телефон засветился на приборной панели, но я все так же сидел, неподвижно глядя на пустое место. Туда, где стояла она.

Повернулся, запомнил улицу, номер дома. И уехал, попутно ответив сестре, что приеду на ужин.

Внутри же, я решил, что нам нужно поговорить. Точнее, я бы хотел этого и того, чтобы она меня выслушала.

Вера

Кое-как провела последние два занятия, для девочек восьми лет. Благо удалось пока шла назад немного успокоиться. Хотя для полного успокоения мне понадобится больше времени.

Зачем так жестоко все? Опять эти муки, о которых чудом удается не вспоминать так часто как раньше это бывало. И вот снова.

Это не просто удар. Это насквозь рана с острием в виде пятиконечной звезды, чтобы вытащив обратно распотрошить меня так сильно, как только возможно.

Это даже не боль. Это ад. А он в нем полководец.

Я не винила его тогда. Сейчас хочу это сделать.

За то, что мне страшно от тех мыслей, которые приходят на ум. От той правды, которую я видела сегодня. Ведь я уже смирилась и снова вернулась обратно.

Я не хочу его видеть. Я не хочу знать насколько он счастлив... потому что я не готова быть искренней говоря о том, что я рада за него. Я не эгоистка, но не в данной ситуации, когда сама еле жива, я не готова. И не потому, что желаю бывшему мужу худшего, а потому что начинаю жалеть себя, чего делать очень боюсь и не хочу.

Собиралась в душ в раздевалке и перед этим, мельком зацепила себя взглядом. Шрам будто нарочно раскраснелся. Выделялся на моей бледной коже.

Игнат перезвонил как раз в этот момент, и я почти со слезами попросила его приехать за мной.

Оделась и побежала к нему. В тот раз, проходя через болото боли, я стремилась быть одна, но та же Надя мне этого не позволила и вытягивала из меня ее шипы, застрявшие глубоко внутри с Ирой вместе. В этот раз, я хочу рассказать. Ему. Я хочу, чтобы он был рядом, как и все эти годы. Я хочу, чтобы у нас все в итоге получилось. Чтобы попытаться это сделать.

Обняла Игната и расплакалась. Он молчал. Просто стоял, сжимая свои руки, в которых я искала защиты. Но словно чувствовала где-то недалеко Глеба. Открыла глаза и тут же столкнувшись с его взглядом.

«Уходи отсюда... проваливай в свой новый мир! Этот мир мой. Тебе в нем не место!», - твердила про себя, вслух же попросила мужа увезти меня отсюда.

Мы приехали домой, и он тут же пошел в душ. Скрутилась в клубок, переодевшись в спортивный мешковатый костюм и ждала его.

Глава 9

- Доброе утро, - услышала добрый голос Нади, стоило пошевелиться выползая из-под сонного морока, который охватил меня неожиданно вчера... кажется...

- Доброе. Что произошло?

- Ты долго плакала, а потом уснула на моей груди, свернувшись клубочком, - погладила по голове и улыбнулась.

- Прости. Мне очень...

- Очень правильно сделала. Я рада, что ты приехала ко мне в первую очередь.

- Ты Ире звонила?

- Нет пока что. Хочу, чтобы ты пришла в себя, и сама решила, как быть дальше.

- Я даже не знаю, как мне это сделать, Надь. Как вспомню ту картинку сразу... - чувствую, как хватает горло спазм и из грудной клетки вырывается всхлип, как остаток от истерики.

- Пойдем примем ванну для начала? У меня есть соль с ароматом лаванды. Воду я заранее включила, Света следит за ней.

- Дочки дома?

- Ну, а где им быть? Пришли с учебы.

- Боже, - тру руками лицо и сажусь на кровати.

- Одежда у меня есть твоя, если что могу у девчонок взять, вы одинаково худые и высокие.

- Спасибо тебе, - обнимаю ее и целую в щеку.

- Не благодари за мое добро.

- Я помню, но все равно благодарна.

- Я пока разогрею обед.

Встаю на ноги чуть пошатнувшись.

- Ты в порядке? Или кушать сначала? Ты когда ела в последний раз?

- Не помню. Да нет, я в ванну, а то будет мне аппетит.

- Иди. И если что зови. Полотенца и прочее знаешь где лежит.

Благодарю дочку подруги, которая уже все сделала для меня и погружаюсь в воду оставшись одна.

Голова раскалывалась и расслабление от горячей воды не помогало отпустить эту боль, которая вновь сплеталась с клетками моего тела.

Попыталась понять почему меня так ранило увиденное и было два варианта: я хотела, чтобы он страдал, я не хотела страдать одна. Но кажется это одно и тоже. Хотя если подумать, я не желаю Глебу зла. Я никому и никогда не желала чего-то плохого. Я видимо просто не была готова пожелать ему счастья.

Вышла к Наде на кухню и съела сразу тарелку супа, а потом уже медленней мясо с рисом.

- Спасибо, было безумно вкусно.

- Я заметила. Ты никогда не ела столько и так быстро.

За чашкой обеденного кофе мы снова начали разговор, где я и высказала главную мысль.

- Так ты думаешь, что он изменял тебе все-таки?

- А как иначе, Надя? Девочка взрослая. Даже если она родилась после нашего развода, девять месяцев беременности никуда не выкинешь. Вот он и метался от одной беременной, к другой, - поморщилась от неприятия.

Почему же так больно? Прошло столько лет. Почему все так цепляет?

- А ты уверена, что она его?

- Ты просто не видела, как она на него похожа, Надя. Это невероятно.

- Знаешь, я не Ира и мало разбираюсь в этой психологической штуковине, но уверена она скажет тебе то же самое что и я, вам поговорить нужно, Вера. Иначе эта точка, которая зависла над вами не встанет на свое место.

- О чем? Я буду как жалкая слабачка реветь перед ним в то время, как он, выслушав бред вернется к дочери и этой... не знаю, может она уже ему жена или... Боже, так раздирает изнутри. Я прям слов подобрать не могу.

- А ты уверена, что он не хочет поговорить?

- О чем? Он ведь ушел, оставил меня там в палате. А я получила свой паспорт со штампом, Надь. Что ему сказать мне?

- Он тоже потерял ребенка, Вера. Он тоже потерял. Глеб замкнутый, ты сама это говорила, он так и не впустил тебя в свою душу и свою жизнь, как ему пережить эту боль еще? Конечно все разорвать с тобой и уйти. Девочка моя, я его не защищаю, я хочу, чтобы ты понимала и моделировала обе стороны, себя и его.

- Он потерял сына, но у него на подходе была дочь. Вот туда он и ушел. Все просто. Нет тут никакой замудренной логики. Договорной брак моего отца, зачем ему я и моя глупая любовь? Ребенка я ему не родила, можно и уходить.

- Ох не знаю, Вера. Но поговорить стоит вам.

- Девочки? – слышим громкий голос Иры.

- Мы тут, Ириш, заходи, - Надя встает первая, а я за ней, чтобы встретить подругу.

Обнимаемся с ней и возвращаемся на исходные позиции.

- Надюш, ты не против, если мы пойдем в комнату? – первой после недолгого разговора о том, у кого как дела начинает Ира.

- Конечно идите. Мы вообще можем с девочками пойти погулять. Погода прелесть.

- Спасибо, - сжимаю ее ладонь в благодарность за ее отзывчивость и помощь в самые сложные минуты моей жизни, где она вдруг стала самой близкой душой и остается таковой по сей день.

- Итак, - она села на стул, а я на кровать. Так мы оказались напротив друг друга, - мы снова у первой черты?

- Кажется да.

Глава 10

- И как я не догадалась сразу, - грустно усмехнувшись пытаюсь отвернуться от бывшего мужа. Но корсет на шее или бондаж, не знаю, как правильно назвать, мешал.

- Пожалуйста, не шевелись, тебе сейчас нельзя.

- Что это значит? – остановилась, чтобы не сделать хуже, потому что было больно от малейшего движения.

- Ты про страховку?

- Именно Глеб. Я не понимаю.

- Она всегда у тебя была. Продлевалась каждый год автоматически.

- Как интересно.

- В этом ничего такого нет. Как видишь тебе она, так и не понадобилась ни разу, до этого дня.

- Почему тебя позвали, а не моего настоящего мужа?

- Этот пункт я забыл исправить, - я замолчала, глядя на него и то, как он пытается уверенно стоять передо мной.

Все такой же красивый, высокий, недосягаемый...

«Нет, хватит, Вера. Хватит».

- Как ты? – задает вопрос, а сам глаз не сводит с меня. Так и вижу его бегающие зрачки.

- Как видишь. Тебе не доложили?

- Перестань. Я правда переживаю.

- Сейчас это звучит несколько неправдоподобно. В прошлый раз, когда я лежала на больничной койке я была в по-настоящему плохом состоянии. Но тебя это не остановило. Поэтому извини, что твой вопрос не вызывает доверия и отвечать на него искренне мне не очень хочется.

- Прости меня, - склонил голову и оторвал свои глаза от меня.

В таком положении горло сдавливало от накатывающих слез еще сильней и становилось невыносимо больно.

Он хотел, чтобы я его простила, но за что? Так много произошло, и это «прости» словно поверхность айсберга. Я и хотела и не нет копать глубже. Потому что там живут страхи, застывшие во льдах. Страхи и боль, не выговоренная нами обоими.

- Это уже ни к чему, Глеб.

- Почему? Думаешь, что я не знаю, как поступил с тобой? Думаешь не виню себя?

- Потому что у тебя и у меня свои жизни. Мы перешагнули через прошлое.

- А разве ты смогла? – его вопрос так сильно ковырнул мое нутро, что казалось из меня кровь льется.

- Ты же смог, - упрямо заглянула в его глаза. Которые были полны горечи.

Глеб изменился за эти годы. Он стал еще старше. А время оставило небольшие отметины на его лице и волосах, но не сделало хуже.

- Почему ты так уверена в этом, Вера? Или может считаешь меня совсем бесчувственным?

- Какая разница? Результат на лицо, - картинка его счастливого выхода с той малышкой встал перед глазами, и в этот момент я, как и думала буду видеть себя сломленной и жалкой.

- Вера, - мужчина присел на корточки совсем близко к моей голове, и я ощущала его дыхание на своем лице с левой стороны.

Из глаза вытекла слеза и ее тут же стерли мужские пальцы.

- Не надо, - пытаюсь остановить и его, и себя. Потому что поток слез, кажется, только усиливался, а он продолжал их стирать.

- Не плачь, прошу.

- Уйди... Уйди отсюда, - отталкиваю его ладонь. – Иди к своей идеальной жизни. Ребенку, жене, не знаю... Только не рядом со мной играй в благородство. Оно мне к черту не нужно. Я счастлива и без тебя, ясно? Я счастлива.

- Стой, что? Вера нет... Это Анжелика, которую ты видела со мной, сестры дочка.

- Риты? – эта новость как-то в моей голове как-то даже не укладывалась. Насколько я помнила она не была беременна, а девочка выглядит явно не на пять лет.

- Да. Она родила до переезда сюда. Я уже был в городе, а она приехала с дочкой. Говорит, что не хотела говорить, чтобы не лез к ней с вопросами о том, кто отец.

- Но... Она так на тебя похожа, - перед глазами встает тот самый образ, и я четко вижу эту схожесть.

- Правда? Я как-то не заметил особо. Хотя я ее дядя, думаю это не удивительно. Так что, нет у меня жены и ребенка. Из нас двоих только ты счастлива.

- А ты думал, я буду полжизни горевать о тебе? Нет. Теперь у меня все идеально, тебе ясно? – я знала, что несу детский лепет. Но на более глубокие мысли не была способна, потому что в голове смешивалось надуманное мной и увиденное с правдой и это очень разнилось.

- Мне ясно. Я тебя услышал. И я очень рад за тебя, поверь.

- Рад, - усмехаюсь его словам.

- Правда рад. Почему это тебя так удивляет? И если ты родила еще пару детей, то вообще замечательно, я же видел, как...

- Ты... - его слова как осколки вонзались под мою кожу и ранили меня.

Как он мог мне такое говорить. Как мог смеяться в глаза. Произносить с такой иронией.

- Вера, что случилось?

- Проваливай отсюда, Глеб, - глаза уже не видели ничего, потому что их омывало соленым океаном боли. Не уверена, что и слова казались понятливыми ему, потому что язык заплетался.

- В чем дело? Почему ты плачешь? – его руки касались лица и стирали влагу, которой не становилось меньше, а я отмахивалась и только.

Глава 11

Вера

Две недели сидеть без дела.

Такой диагноз мне был не по нраву. Но благо что судебное разбирательство как-то там урегулировали вроде бы через страховые компании и мне не придется еще с этим делом заморачиваться.

Мне вернули личные вещи, и я тут же полезла в телефон позвонить Игнату, однако он написал мне первым, но не для того, чтобы узнать, как мои дела.

«Привет, Вера. Нужно поговорить. Ты когда вернешься?»

Забавно, конечно.

И вот что ему ответить? Что я случайно сдвинула его планы о разговорах аварией? Что вернулась сегодня, как и обещала ему неделю назад, да не доехала?

Вместо ответа отправила ему селфи моей красивой головы с повязкой и корсетом на шее.

Реакция была в виде звонка буквально через секунду как галочки прочтения засветились синим.

- Вера, что случилось? Ты где?

- Авария. У тебя что-то срочное? Или разговор может подождать сутки? Меня завтра выпустят из больницы, потом поговорим.

- Что? Нет. Это ерунда. Не думай об этом. Где ты сейчас? Я приеду. Черт, я волнуюсь. У тебя голова разбита? Что-то сломано?

- Нет. Все в порядке, насколько я могу судить и по словам врачей мне необходим покой физический и желательно психологический или эмоциональный, как правильно будет. У меня сотрясение.

Называю ему адрес и жду, как раз попросив привезти кое-какие вещи. Еще придется свою сумку искать у мужчины таксиста. Хотя он сказал, что вернет ее, как только приедет в больницу освободившись от забот и хлопот автомобильных.

Отложила телефон и уставилась в стену напротив.

Мысли будто мошки надоедали мне. Я хваталась за наш разговор с Глебом, за ребенка Риты, за нас с бывшим мужем.

Почему ему не сказали о моем диагнозе? Ладно врачи, может нельзя, к примеру, а Рита? Она же знала. Да она сама мне об этом и поведала. А может Глеб и не спрашивал? Вот и удивление было искренним. Он так легко ушел, к чему информация обо мне? Но отчего-то не хотелось верить в это.

За дверью услышала громкие разговоры и сразу узнала голос Игната. Мозг, среагировав быстро нарисовал сцену ссоры его и Глеба, и я тут же вскочила на ноги ощутив головокружение.

Схватилась за спинку кровати и потихоньку дошла до двери, сразу ее распахнув.

- Это я ее муж. Вы что даже фамилию не читали вашей пациентки? Я не знаю кого вы там пропускали и кому звонили. Я на вас в суд подам за то, что…

- Игнат, - зову его и на меня тут же смотрят медсестра и муж.

- Вера, - мужчина сразу же срывается ко мне. – Все в порядке, это мой муж.

Девушка смотрит странно и говорит, что позовет врача.

Входим в палату. Он помогает мне лечь обратно в больничную постель и садится рядом.

- Как ты?

- Нормально. Видимо вставать мне не стоит так резко. Голова закружилась.

- Думаю, тебе вообще пока ходить не надо. Дома я о тебе позабочусь.

- Спасибо, - улыбаюсь, но внутри сотни вопросов. Однако я чувствую, что еще один разговор «по душам» не выдержу на сегодня.

- Про кого тут шла речь? Меня не впускали утверждая, что твой муж уже был у тебя.

Взгляд серьезный и непонимающий.

- Это Глеб был.

- Что он тут делал?

- Оказывается у меня все эти годы была страховка, продлевалась автоматически. Был вписан его номер на экстренные случаи ну и мужем он был на бумаге. Вот ему и позвонили. Пока пришла в себя он уже здесь оказался.

- Ясно, - голос мужа стал странным, и я понимаю, как все выглядит.

- Я не звала его. Я думала, что страховку ты оформил, да и не спрашивал меня никто. Привезли сюда, тут и очнулась.

- Неважно. Я тебе верю. Что все-таки произошло?

- Ехала с вокзала на такси домой, и в нас врезалась машина. Нужно будет созвониться еще раз с водителем, забрать мою сумку. Она лежала в багажнике.

- Дашь номер я на обратном пути домой заберу ее.

- Хорошо. А ты как? Я тебя ни от чего не оторвала? Может занят был чем-то?

- На работе был. Как обычно.

- А всю неделю эту? В выходные что делал?

- Да… - запнулся, а я обратила внимание на несколько разноцветных полосок на его руке. – Ничего особенного. Мама приезжала на выходных, но недолго была сразу же в этот день обратно.

- Что это? – беру его ладонь и рассматриваю чернила. – Фломастеры?

- А это? Это мы чертили по работе.

- Фломастерами?

- Ну обозначения разные. Проектирование, Вер.

- Поняла, - отмахиваюсь, оставляя тему.

- Ну а ты? Как провела время?

- Провела время с Ирой и Надей, девчонками ее. Погуляла по городу.