Предновогодние приключения

Наследство

До Нового года оставалась всего неделя – время, когда даже самые закоренелые скептики украдкой бросают взгляд на небо, выискивая там робкий лучик чуда. Но чем старше становишься, тем тоньше становится грань между реальностью и волшебством, а ожидание чуда, как ускользающая тень, отдаляется с каждым приближающимся праздником. И вот, очередной Новый год я собиралась встретить в компании моей бесценной, единственной Полечки.

Мы знакомы с ней с тех самых пор, когда детство пахло песком и свежескошенной травой. Ее родители, словно ветром перемен, были занесены в наш двор, и вот, на прогулку выкатили коляску с трехлетней Полей. Мне тогда было семь, и с этого момента завязалась наша дружба – крепкая, как стальной канат, нерушимая, как скала.

– "Ой, мама, кто это? Ой, мама, кто это? Вся из сусального золота, золота!" – голосила я на всю квартиру, увлеченно вытирая пыль, а из наушников доносилась назойливая мелодия. Внезапно с полки, словно повинуясь невидимому толчку, упал томик Гоголя – "Вечера на хуторе близ Диканьки". Знак? Случайность? Я давно забыла об этой книге. Помню, как мы разбирали эти восемь повестей на уроках литературы, а после они заняли свое почетное место на полке, рядом с другими произведениями.

Подняв шедевр и вернув его на место, я заметила, что музыка в наушниках затихла, сменившись настойчивым трезвоном входящего вызова: "Вам звонит подруга". Нажав на зеленую кнопку, я услышала возмущенный голос Полины Павловны.

– Что так долго? Уснула, что ли? – раздраженный голос моей любимой подруги разорвал тишину.

– Почему сразу уснула? Уборку делаю. Что-то случилось? – удивилась я.

Обычно Поля звонила вечером, сияющая от счастья, когда ее рабочий день подходил к концу.

– У меня потрясающая новость! Мне в наследство достался домик в деревне! – в трубке повисла густая тишина, словно в ожидании взрыва моих эмоций.

– Здорово! Только напомни, кто у тебя жил в деревне? Вроде все городские, – задумалась я, пытаясь воскресить в памяти воспоминания из детства. – Случайно, не тот домик, в который мы ездили, когда были совсем маленькими?

– Ага, туда! Как там здорово, Нюрочка! – в голове сразу же всплыли картины нашего беззаботного детства. - Зеленые сосны, чистый воздух, лес… Кстати, там прекрасное озеро!

– Помню я это озеро… особенно нашу "веселую" поездку на велосипедах, – по телу пробежали мурашки при воспоминании о двадцати шишках, которые я заработала, кубарем скатившись с горки прямо к этому злосчастному водоему. И о таком же количестве синяков, обнаруженных мною позже перед зеркалом. – Кстати, воспоминания об этом домике до сих пор вызывают у меня не самые светлые чувства. Помнится, твоя бабушка была весьма… импозантной женщиной.

– Моя бабулечка всегда была милой старушкой, – Полька засопела в трубку.

– Бесспорно! С длинными седыми волосами, колючим взглядом, насупленными бровями… вылитая Баба Яга из "Морозко"! – выпалила я, тут же пытаясь сгладить неловкость: – Не обижайся, это просто детские воспоминания. Мне тогда было лет десять, а тебе и того меньше – шесть.

– Ладно, вечером забегу. У меня к тебе есть предложение, – Полина хихикнула. – Я тебе, как врач, рекомендую прислушаться к моему будущему совету! – с этими словами она повесила трубку.

Полечка работала терапевтом в местной поликлинике – молодой специалист, полна амбиций. После окончания Медицинской академии в ее голове прочно засела мысль о том, что она – супер-врач, без которого мир просто рухнет. Ну, или как минимум, главный врач всей больницы, если верить ее словам.

Вечер подкрался незаметно. Полина уже стояла у моей двери и нещадно терзала звонок.

– Ты бы к пациентам так рвалась, – упрекнула я подругу, впуская ее в квартиру. – Проходи. Я как раз испекла пирог – твой любимый.

– Неужели с творогом и клубничным джемом? – чудо-доктор, довольная, поскакала на кухню.

– Куда? Руки мыть! – скомандовала я, стоя у двери в ванную. – И с мылом!

– Слушай, Мойдодыр, – начала Поля, переходя сразу к делу. – Давай съездим в мой деревенский дом, примем, так сказать, наследство. – Она плюхнулась на табурет на кухне и продолжила: – Мне отпуск дали с завтрашнего дня. До Нового года всего неделя осталась, поедем туда и заодно отпразднуем! – Поля сделала грустные глазки и сложила руки в мольбе.

– Сомнительное удовольствие – праздновать в глуши, рядом с лесом, – недолго раздумывала я. Вообще-то, обстоятельства складывались в пользу поездки. Вспомнился и упавший томик Гоголя – словно некий знак, к слову, тоже про деревню. – Поехали! Я сегодня закончила книгу, теперь мне просто необходим отдых.

– Правда? Вот так сразу? Даже уговаривать не надо? – Павловна аж вытянулась в лице.

– Говорю же, поехали! Машину я из сервиса забрала, так что долетим моментально. – Вспомнив о том, сколько нужно собрать вещей, я немного расстроилась. Но что поделать? Надо, значит, надо. В телефоне пиликнуло уведомление. Я открыла его, и мое лицо расплылось в глупой улыбке.

– Что там? – Полина заглянула в телефон. – Звездочку получила за роман! Даже не представляешь, как это приятно! – Подруга покрутила пальцем у виска.

– Да какая разница, сколько их? Главное – нравится писать, пиши, а остальное ерунда! – Последний кусок пирога исчез в ее ненасытном рту.

Бульбаш и Парило

Я открыла глаза и в первое мгновение не поняла, где нахожусь. Полумрак обволакивал пространство, прохлада проникала в кости, тишина давила, словно в склепе, и лишь тихое постанывание нарушало эту гнетущую атмосферу.

– Эй, Полька-бабочка, пора выпархивать из небытия! – я легонько потрясла подругу за плечо, надеясь ускорить её пробуждение.

– Мама, ещё пять минуточек… Мне ко второй паре, – пробормотала сквозь сон суперврач.

– Доча, открой глаза, хватит притворяться, – прошептала я.

Свечи давно погасли. Нащупав одну из них, я чиркнула спичкой, и слабый огонек робко замерцал в затхлом воздухе чердака.

– Мне померещилась бабка, сердце чуть в пятки не ушло, думала, смерть пришла, – Полина открыла глаза и посмотрела на пляшущее пламя лампадки. – Ты права была, когда сравнивала её с Бабой Ягой.

– Ну спасибо, внученька, за комплимент, – раздался скрипучий голос.

Не сговариваясь, мы хором заорали. Бабулька стояла рядом с нами, смотрела спокойными, всевидящими глазами и терпеливо ждала, пока мы успокоимся. Когда весь воздух покинул наши легкие, воцарилась долгожданная тишина.

– Всё, накричались? – старушка скрестила костлявые руки на груди.

– Отказываюсь в это верить, – пролепетала подруга, отвернувшись от призрачной родственницы и уставившись на выход с чердака. – Давай свалим отсюда, как будто ничего не было, – она вскочила на ноги, отряхнула джинсы и решительно направилась к лестнице.

– Если не хочешь видеть потустороннее, зачем тогда книгу стащила и заклинание прочитала? – Бабка Стеша оказалась впереди Полины и укоризненно на неё посмотрела. – Не бойся того, что видишь, намного страшнее не видеть, чего боишься.

– Это демагогия, – внучка Стеши остановилась и вновь взглянула на покойную родственницу. – Нюра, объясни, почему мы её видим, да ещё и болтаем с ней? Ты же всякую чушь на эту тему пишешь в своих дурацких мистических романах.

– Прости, одно дело писать, другое – видеть своими собственными глазами, – я посмотрела в мертвые глаза бабы Стеши и предложила подруге: – Может, в вашей фамильной книге найдем другое заклинание, чтобы её развеять?

– Ты что, совсем спятила? – Бабка подлетела ко мне и нависла сверху, словно хищная птица. – Мало того, что явилась в чужой дом, перемыла его моей колодезной водой, так ещё и хозяйку выгнать собралась!

– Прости, бабушка Стеша, – я подмигнула Полинке, и та несмело подошла ко мне. – Мы просто боимся вас. Зачем вы явились?

– Перестаньте перемигиваться, – предупредила Стеша. – Во-первых, меня развеять невозможно. Я здесь, в своем гнезде, при родовой книге. Во-вторых, бояться уже поздно. Теперь весь скрытый мир от людей будете видеть. В-третьих, – она взглянула на внучку более ласково, – раз открыла колдовской фолиант, придется перенять силу рода, если жить хочешь.

– Как это – помереть? – Подруга подплыла ближе к бабке. – Не хочу ни того, ни другого, но если выбора нет, буду брать, – протянула она руку к призрачной бабуле. – Отдавай!

– Поражаюсь вам, городским. Ничего не ведаете, не знаете, – Стеша закатила глаза к потолку и вздохнула. – На кладбище идти надо, на мою могилу.

– Здесь кладбище есть? – Я стала припоминать дорогу, но никаких захоронений не видела. – Где оно?

– За домом, дурынды. Там и увидите кладбище, всех деревенских на нем хоронят, – по мере рассказа бабки у нас обеих округлялись глаза. Оказывается, возле этой милой хаты ещё и могилы имеются.

– Баба Стеша, а ты теперь постоянно будешь за нами летать? – задала волнующий её вопрос Полька.

– Размечталась, покоя хочу, – бабка зевнула. – Читай книгу. Там на пятой странице написано, как забрать силу рода себе. Теперь ничего не поделаешь, она твоя.

– Что будет, когда она у меня окажется? – Поля напряглась.

– Будешь ведьмой. Если станешь помогать людям, мир увидит новую целительницу, – после её слов я вспомнила, как наша докторша отфутболивала всех своих пациентов направо и налево к другим врачам, и невольно улыбнулась. Вот и ей карма прилетела. – Если будешь вредить, морить людей, в черную ведьму превратишься. Здесь всегда только одно правило: выбор за тобой остается.

– Ты какой была? – Павловна оглядела бабку с ног до головы. – Видимо, чёрной, раз так выглядишь.

– Доживешь до ста лет, посмотрим, как ты будешь выглядеть, – обиделась Стеша. – Хочешь верь, хочешь не верь, всегда только добрые дела делала, не брала греха на душу, – она махнула на нас рукой и растаяла в воздухе.

– Что-то слабо верится, – проворчала подруга и полезла вниз с чердака.

– Все хорошо, завтра сходим на кладбище, осмотримся, – предложила я. – Не переживай, ты не одна. Книгу завтра почитаем, узнаем, как забрать силу.

– Хорошо, что ты со мной поехала, – потерев глаза, зевая, сказала Полечка. – Давай спать, утро вечера мудренее.

– Верно, с бедой надо ночь переспать, – я залезла на печь и тут же провалилась в объятия Морфея.

Ещё по приезде договорились с Павловной, что моё спальное место будет на печи, а Полинка станет спать на кровати. Кстати, я давно мечтала опробовать Емелино ложе. Вообще, являюсь очень теплолюбивым человеком. Вместе с подругой мы проспали без происшествий до самого утра.