Преступление против межпланетного почвоведения

– Ну что, рассказывайте, как вы обесточили небоскрёб, – обратился ко мне начальник оперативно-ремонтной бригады, представившийся Василием.

– Да ничего я не отключала, – обиженно ответила я, – просто готовилась к конференции. Она начнётся через час, так что вам надо поторапливаться.

Василий поднял одну бровь, а двое работяг, стоявших за ним, переглянулись.

– Вы уверены?

– Конечно! Ещё вчера электричество как-то скакало, я вызвала Геннадия, нашего главного инженера, но он сказал, что это случайная неполадка.

– Скакало? Случайная?

Я с мольбой посмотрела на Геннадия.

– У нас в здании, – он обвёл взглядом холл бизнес-центра, – с проводкой всё в порядке. Причина где-то вовне.

Василий закатил глаза, всем видом показывая, что он – единственный, кто умеет работать.

– Ну ладно, показывайте, где тут у вас основной питающий кабель, посмотрим.

Мы повели бригаду на улицу.

– А что у вас за конференция-то намечается? – спросил Василий по пути.

– Первая межпланетная конференция по вопросам почвоведения на планетах - бывших свалках с низким содержанием плодородных земель, – отчеканила я.

Василий посмотрел на меня как на умалишённую:

– Дамочка, тут под асфальтом три метра кабеля. Лучшее, что вы здесь найдёте - это пластиковый пакет столетней давности. И я очень удивлюсь, если на нём что-то вырастет. На что вы вообще рассчитываете?

Мне захотелось его ударить. Ненавижу, когда всякие профаны лезут в дело, в котором ни черта не смыслят.

– Да будет вам известно, что это вопрос первостепенной важности. Во-первых, мы привлечём внимание к этой проблеме. К нам едет Орке Пискус, профессор биолого-почвенных наук, лучший специалист во всей Галактике. А во-вторых, если мы не займёмся вопросом отсутствия почвы прямо сейчас, мы так и будем жрать дважды переработанное вторсырьё, которое производят на этих сраных заводах, портящих озоновый слой!

Василий слегка попятился и пробормотал:

– Ладно, ладно, я просто спросил.

Один из ремонтников достал устройство с датчиком и начал сканировать дорогу, под которой должен был пролегать кабель. Мы отправились за ним.

Устройство издало пронзительный сигнал в тот момент, когда мы увидели двух бомжей, пытавшихся выдернуть кабель из-под асфальта прямо посередине дороги.

– Эй! Какого хрена?! – заорал Василий.

Один из бомжей вздрогнул от неожиданности и отступился. Перед ним мы увидели странную зелёную растительность, проросшую из-под асфальта и кабеля. Я победоносно посмотрела на бригадира, хотя сама увидела такое на улице впервые.

Тем временем второй бомж продолжал тащить растение вместе с кабелем. Сначала у него ничего не получалось, но потом он потянул сильнее, и из-под земли показался какой-то светящийся объект. В этот момент электричество пропало на всей улице. Василий чертыхнулся и направился к бомжам. Учитывая его двухметровый рост, это выглядело угрожающе.

– Звони в полицию, – кинул он своему подчинённому. Тот спешно начал набирать номер.

Когда приехал полицейский, мы смогли прояснить для себя картину произошедшего. Один из бомжей в куче промышленных отходов нашёл семечку, попробовал её на зуб, посчитал несъедобной и выкинул за ненадобностью. Буквально через два дня семечка проросла, и появился странный фрукт. Сначала он был маленьким, но быстро вырос и начал светиться. Бомжи испугались и решили вырвать его из земли. В этот момент мы их и нашли.

– Прекрасная история, – со скепсисом отозвался Василий и кивнул полицейскому, – А теперь повяжите их за порчу общественного имущества.

– Не могу. По пункту 3 статьи 48 Гражданского кодекса я обязан сначала подать объявление о розыске владельца семени на государственных порталах. Если он не найдётся в течение 90 дней с момента подачи заявления, владельцем семени будет считаться этот господин, – полицейский показал на бомжа, – И в этом случае мы не сможем привлечь его к ответственности за порчу своего же имущества.

Василий закрыл лицо рукой, а я разозлилась:

– Да какая уже разница, кто виноват? Давайте всё починим и вернёмся к работе. У меня конференция через полчаса начинается, а мы тут в темноте сидим! Какой позор будет перед профессором…

Василий скривился:

– Ну и где ваш фрукт? Пока я только траву вижу.

Бомжи переглянулись и повели нас в свою коморку, которую они обустроили под асфальтом, в кабельной канализации.

– Наверняка ещё одно нарушение кодекса, – бросил Василий полицейскому, но тот не успел ответить. Прямо на потолке коморки, в спутанном сгустке кабелей мы увидели огромный шарообразный плод, светящийся ярко-жёлтым. Ни в одном из учебников биологии я не видела ничего подобного: у него была плотная структура, состоящая из тысячи мельчайших волосков, буквально вросших в изоляцию кабелей. Ботва же каким-то неведомым образом пробивалась наружу сквозь асфальт.

– У меня один вопрос, – изрёк Василий, не отводя взгляда от плода, – Какого хрена вы семечку вверх кидали?

– Так у нас мусорка там, – отозвался бомж, – Видите пакет полиэтиленовый? Мы в него целились.

Василий закатил глаза.

Полицейский подошёл к плоду и попробовал потянуть его на себя. Спустя пару секунд он с диким визгом отпрянул – его ударило током.

– Если ботва - диэлектрик, это ещё не значит, что сам фрукт не является проводником, – не удержался от комментария Василий.

Полицейский всхлипнул:

– Нам нужен биолог.

– У нас есть один, – бригадир кивнул в мою сторону.

– Я – почвовед. Но, справедливости ради, биологи скоро будут, я их сюда позвала. Один чёрт, конференция сорвана, а свет теперь есть только в этом помещении.

Через некоторое время коморка бомжей набилась участниками конференции. Они оживлённо спорили насчёт природы неизведанного фрукта и пришли к выводу, что он питается электричеством. Но как снять его с кабеля, не придумали.

– Надо показать его профессору Пискусу, – решил Павел Петрович, научный руководитель моей диссертации, – Хотя, конечно, стыдно показывать инопланетному специалисту столь низкий уровень организации конференции, – и строго посмотрел на меня.