Преступная любовь. Пленница

ГЛАВА 1 Пустота

Бешеный рев мотора заглушал мой собственный вой. Я не плакала, я выла от боли и отчаяния. Сердце бешено колотилось о ребра, чуть ли не причиняя вполне ощутимую боль. Легкие горели, не то от недостатка кислорода, не то от его переизбытка. Не знаю точно.

За дыханием я сейчас не следила. А вот слез как таковых и не было. Я просто вела машину вперед, как на автопилоте.

Девочки кричали с заднего сидения, куда еле успели заскочить, когда машина уже рванула с места.

Грегор оказался проворнее и понятливее что ли, потому что заскочил на секунду ранее на переднее пассажирское сидение в собственном автомобиле.

Я только успела повернуть ключ зажигания. Педаль газа, конечно же, вжата в пол до упора.

Боль и отчаяние, страх и стресс, гнев и надежда. Все это сейчас испытывала я сразу и одновременно. Уши заложило, тело двигалось автоматически, а в голове звучали слова Лоренцо «на нас напали».

Напали! На них напали! Это могли быть только вампиры. Никто другой, даже самые отъявленные бандиты не могли напугать Лоренцо до такой степени, что у него голос дрожал.

Машина была не самой скоростной, не самой мощной, да и не особо новой. Как же мне сейчас хотелось рвануть с максимальной скоростью оборотня на своих лапах. Я бы уже давно примчалась на место! Но нельзя!

Даже в такой крайней ситуации, я не имела права рисковать. Я должна была держаться. Из последних моральных сил держаться!

Мысленно я поблагодарила Грегора, за отличные тормоза. Машина отреагировала просто великолепно.

Вот я вижу Лоренцо, разбитого и потерянного. Рядом с ним на лавочке сидят семь парней. Как они на ней поместились, меня не спрашивайте, не знаю. Но это меня не очень-то волновало.

Я не видела одного, самого главного и долгожданного. Из машины я вылетела.

– Где он? Что с ним? Что случилось? – проговорила я на грани моих душевных возможностей.

Меня начало колотить. Если все живые здесь, то Маркус… Мурашки? Нет, по моей коже сейчас бегали не просто мурашки, им нет названия.

Вот теперь я точно перестала дышать, и легкие моментально отреагировали, вспыхнув новой порцией боли. Казалось, что сердце тоже остановилось в ожидании.

– Ламия, прости. Прости меня! Я не успел, – проговорил Лоренцо, зарываясь лицом в собственные ладони. ОН НЕ УСПЕЛ! Не успел? Что это значит? Он мертв?

От предположения у меня закружилась голова, и подкосились ноги. Грегор подхватил меня под руки.

Теперь он требовал нормального и внятного ответа от Лоренцо.

Я же больше не могла произнести ни слова. В глазах помутилось. Уши заложило так, что я больше не разбирала слов. Я была на грани обморока. Все телесные контакты были для меня не значительными.

Я понимала, что меня бьют по щекам, трясут за плечи и кричат что-то. Но ничего из этого не воспринималось мною. Мне не было больно. Не приводило в чувства, не возвращало к реальности.

Действительность ускользала от меня. Мое тело посадили куда-то и передали в другие руки. Все вокруг стихло. Девичьи голоса становились все тише и тише, пока совсем не исчезли. Вокруг стало темно и пусто…

– Ламия, дочка! Ламия, очнись! Ламия! – звал меня голос отца в темноте. А мне не хотелось возвращаться. Здесь в пустоте и темноте так тихо и спокойно…

– Ламия, милая, – рыдала где-то рядом мама. А вот на этот голос мне захотелось откликнуться и успокоить. Она плакала. А из моих глаз не пролилось ни единой слезинки.

«Я потеряла его. Я погубила его» – гудела мысль в моей голове.

– Маркус, – произнесла я.

Его имя само сорвалось с губ. Веки затрепетали и все-таки поднялись. Я увидела размытые силуэты своих родителей, Грегора, Дорджеста и Лоренцо. Все они стояли возле меня, внимательно разглядывая.

– Уносите ее, – велел отец.

Эти слова подействовали на меня сильнее, чем все их просьбы и увещевания. Меня будто окатили ледяной водой. Мгновенно зрение восстановилось, слух пришел в норму, и я подскочила на ноги.

– Нет! Не надо меня никуда уносить! Что с ним? Я хочу его увидеть! – закричала я, переводя взгляд с одного на другого.

Ну, почему нападение случилось именно сегодня, именно там и именно с ним? Там же было несколько парней, так почему же именно он? Подсознание устыдилось такому вопросу, но не возымело власти.

Все они опустили глаза. Лоренцо еле держался на ногах, бледный как смерть. Видимо, он тоже окунулся в темноту.

– Ламия, давай поговорим об этом дома, – начал отец, протягивая ко мне руки, – мы во всем разберемся. Мы его найдем…

– Что значит, найдем? Где он? Что с ним? Он жив? – говорила я на одном дыхании. Сердце вновь заколотилось в смутной надежде.

– Ламия, я… я не успел… все случилось так быстро, – залепетал Лоренцо. Я смотрела на него, и мне стало жаль парня.

– Расскажи мне все. Максимально подробно. А лучше, отведи меня туда! – произнесла я, взяв себя в руки.

Глубокий вдох за мгновение до этого помог мне сконцентрироваться. Раз они его не нашли, значит есть шанс, что он жив. А, следовательно, надо максимально достоверно понять, что случилось и куда он мог деться.

– Ламия, это не лучшая идея. Тебе нехорошо и не стоит туда идти, – вновь вступил в разговор отец.

Он подошел ко мне и обнял за плечи. Он хотел меня поддержать, но почему-то вселил безнадежность. Резким движением я стряхнула его руки с плеч, замахав головой.

– Нет, отец! Я должна его найти! И нет времени на споры, ведь он может быть ранен!!! – почти кричала я.

– Пойдем, – более или менее уверенным тоном проговорил Лоренцо.

Я кивнула. Отец быстро обогнал нас. Видимо, пока я находилась без сознания, Лоренцо уже успел сводить его на место. Я обошла Лоренцо и пошла вперед. Нам не понадобилось и двух минут, чтобы достичь небольшой полянки за городом. Всего сотня метров, а случилось ужасное.

На поляне было расстелено большое покрывало синего цвета. Конечно, сейчас оно лежало скомканным, по нему явно бегали и падали. На нем небрежной кучей валялись тарелки с закусками и чипсами, а также множество пивных бутылок.

ГЛАВА 2. Выбирай жениха

Прошел еще год.

Я снова стала писать. Учеба пошла много лучше. Но от парней я шарахалась.

– В следующем году мы сыграем твою свадьбу. И выбор за тобой! Если ты не приведешь нам претендента, я выберу его сам. Ты знаешь закон! – заявил отец за очередным ужином.

– По закону у меня есть еще три года. Мне всего двадцать два. Прошло только два года после исчезновения Маркуса. Даже по закону только через пять лет его официально объявят умершим! – спокойно ответила я.

Подозревала, что он заведет подобную тему. Уже были намеки разные.

– И все она знает! – съязвил отец. – А знаешь ли ты как нам с матерью тяжело наблюдать за всем, что с тобой творится? Два года достаточный срок для того чтобы пережить смерть жениха. Ты заканчиваешь университет и выходишь замуж. Я так решил! Ты должна вернуться к жизни!

– Странный ты, отец. Тебе больно видеть, как я мучаюсь сейчас, после исчезновения Маркуса, но будет приятно наблюдать за тем, насколько несчастна я буду замужем за любым другим мужчиной! Где логика?

– Правда, – начала мама. Но одного грозного взгляда хватило, чтобы она вновь замолчала. Видимо, между ними этот разговор уже состоялся, и отец принял решение.

Тогда мне худо придется, замуж меня выдадут, хочу я того или нет. Ох, Маркус, на кого же ты меня оставил?

– Прекрати! Она была, есть и будет нашей дочерью. Мы выберем ей достойного супруга. Я не изверг же! Но так все оставлять я не намерен. Ищи мужа! У тебя есть почти год! – договорил отец и вышел на улицу.

Мы с мамой остались вдвоем. Мама просто обняла меня молча, не произнося ни слова. А зачем собственно? Какая разница кого мне выберут? Все равно лучше Маркуса никого уже не будет в моей жизни…

Интересно, они так заботятся обо мне, но в свое время им было плевать на жену Грегора, которая пару месяцев назад умерла от преждевременных родов.

Грегор пренебрежительно говорил, что она была слишком слабой. Но мне кажется, что он издевался над ней. И роды преждевременные случились из-за него, и сил, а может быть и желания, бороться за жизнь у нее не было из-за него.

Малыш, кстати, тоже не выжил.

Но эти события не изменили характера брата. Он и дня не горевал по жене и сыну.

Прошел еще семестр. На рождественские каникулы, по традиции, я приехала домой. Наш разговор с отцом повторился, только на этот раз он хотел видеть моего претендента, которого и не могло быть. Зато отец уже подобрал парочку желающих. Каково было мое удивление, когда отец заговорил о Филе!

– Ты сума сошел? Фил? Он же псих! С нервами у него точно не все в порядке! – закричала я.

Другого парня я вообще мало знала. Такой средненький, ничем не примечательный оборотень.

– Он сильный парень. Дети будут хорошие, – спокойно ответил отец. – Или ты хочешь опять слабого человека?

Отец надавил на живое, хотя и затянувшееся уже. Маркус был человеком, существом более слабым и ненадежным.

– Нет! – категорично заявила я. – Но и выходить за первого встречного или неуравновешенного я не собираюсь! – возмущалась я, а потом буркнула себе под нос: – Ты бы хоть посмотрел, с кем я дружу, что ли!

– Дружишь? Да ты всю жизнь с Дорджестом или Лоренцо! – усмехнулся отец, но вдруг замер.

Резкий хохот чуть ли не тряс дом. Мы с мамой откровенно не понимали причины смеха. Что смешного я сказала? Но тут и до меня стало доходить.

– Правда! Выбирай! – проговорил отец в последнем приступе кашля. Но он быстро пришел в себя и продолжил тоном делового человека.

– Я за Дорджеста. Пусть он и староват для тебя немного, но Дорджест сильный и опытный оборотень. Он знает тебя с детства, все твои причуды проходили у него на глазах. Переживания твои, опять же, он прекрасно знает. Значит, тиранить не будет. А то, что он на детей способен, я не сомневаюсь! Отлично!

– Нет! – закричала мама, вскакивая со стула.

Даже от кандидатуры Фила она так явно не возражала. Я просто замерла в шоке от обоих.

От серьезности отца, предлагающего мне выйти замуж за мужчину, который младше его самого на четыре года. От дикой реакции матери я вообще потеряла дар речи. Некоторое время воцарилась тишина.

– Что ты делаешь? Он же старый для Ламии, в отцы годится. Ты бы ее еще за деда отдал, – первой заговорила мама.

– Многие молодые девушки выходят замуж за мужчин в возрасте! А кого ты предлагаешь? – спокойно ответил отец.

– Они это делают ради денег!

– Он сильный оборотень. От него родятся отличные дети. Вместе у них родятся. Я где-то слышал, что поздние дети получаются умнее и сильнее.

– Ты обезумел! – закричала мама и вылетела из комнаты.

А я и не знала, что у нее пунктик на возрасте супругов. Нет, я тоже не могла представить Дорджеста своим мужем, но…

– Лоренцо! – воскликнула я. Отец сам сказал, что я дружу только с Дорджестом и Лоренцо. Значит, остается только один.

Он, конечно, не такой сильный, как Фил или Дорджест, зато он уравновешен, приятен, молод, и что таить, красив. Прекраснее кандидатуры в мужья, чем лучший друг и быть не может! Только вот портить парню жизнь этим браком…

Теперь отец не принял моего предложения, но аргументы все-таки выслушал и признал, что не самый худший вариант.

– Только я ему ничего говорить не буду! Предложение делать тебе! – посмеялся отец в надежде на то, что Лоренцо сам откажется.

И я тоже не исключала такой возможности. Но других кандидатур у меня не было, а определяться придётся, пока отец не выдал за какого-нибудь Фила!

Всю ночь я готовилась морально к такому странному разговору. Ну, почему у меня не могло быть все нормально?

Почему свою жизнь в нескольких словах я не могу описать так: родилась, ходила в школу, увлекалась рисованием и танцами, выросла, окончила университет, нашла достойную работу, влюбилась, вышла замуж, родила и воспитала прекрасных детей!

Идеально для многих женщин. Почему в моей биографии надо дописывать такие фразы как «не разрешалось выходить в город», «родилась и выросла в закрытой деревне вдали от цивилизации», «заставили ходить в школу искусств», «вышла замуж по приказу отца, поскольку истинную свою любовь потеряла за два дня до свадьбы»?