Приготовь для меня любовь...

Пролог

Она.

Так ли страшно начинать с начала? Жизнь, карьеру, отношения… Стоит ли бояться перемен? Я прошла странный путь к своему счастью, и могу сказать, что жизнь – занятный калейдоскоп. Не ленитесь вертеть его. Не зацикливайтесь на одной картинке, как знать? Может следующая еще красивее предыдущей.

Но любуясь красочными узорами в калейдоскопе, не забывайте смотреть по сторонам. Вдруг, ваша судьба совсем радом. Может счастье совсем близко. Главное протянуть руку в нужном направлении …

Он.

Стоит ли ставить крест на своем личном счастье, если на протяжении долго времени тебя преследует только разочарование и потери? Может ли страдание войти в привычку? Может. А еще может появиться страх быть счастливым.

Я знаю это наверняка. А еще знаю, что обязательно есть шанс. В любой ситуации есть выход. Главное встретить своего человека, ради которого ломаешь стереотипы, как лед на реке. А еще важнее, вовремя понять, что именно этот человек – твой и не упустить его.

Нужны ли для этого какие-то особые знания? Несомненно, как и умения. И обладая опытом в разных сферах жизни, нужно признавать свои слабые стороны. Сейчас я абсолютно счастливый человек, но как я пришел к этому счастью? …

Глава 1

Маша.

Я проснулась сегодня рано. Еще с ночи шел дождь. Осень в этом году наступила ровно по календарю. Не сказать, чтоб было холодно, но сырость и ожидание томительной осенней тоски уже витали в воздухе с самых первых чисел сентября. Город умывался легким дождем. Деревья были еще зелеными, но уже той свежести и сочности в листве не наблюдалось. Может, дело и не в листве, а во взгляде прохожих, что уже не светился той беззаботностью и простотой, как это было еще несколькими месяцами ранее. Под таким взглядом, наверное, и желтеет листва. Школьники и студенты тянулись с тяжелыми сумками в свои заведения, призванные дать им свет знаний и надежду на счастливое будущее. А у меня на душе было какое-то непонятное, но очень тревожащее чувство, которое не поддавалось моему объяснению и не отпускало вот уже третий день.

Сказать по правде, утро для меня – это маленькая смерть. Для кого-то это возможно позитивный момент дня, который настраивает и формирует все дальнейшие планы, но только не для меня. Я махровая, абсолютно непроходимая, «сова». Хоть и живу вот уже пять лет как «звонкий жаворонок». Но убедить свой организм, что он не хочет спать в шесть утра, мне так и не удалось. Каждое утро я борюсь с собой, с будильником и с, вдруг становящимися такими теплыми, удобными и гостеприимными, подушкой и одеялом. Просто нежелающими отпускать меня из своего сладкого плена.

Сегодня встала, как обычно, в 6.15, переведя три раза будильник по пять минуточек. Идти по холодной квартире в ванну – уже бодрящий процесс. Я не любительница прихорашиваться, но держать себя в опрятном виде все-таки приходится. Я ведь мать двоих детей. И встаю я в такую рань именно из-за них. Так как если вставать вместе с ними, то ни за что не хватит ни сил, ни времени на себя.

Мои двойняшки самые настоящие бандиты. Ярослава и Савелий – пятилетние сорванцы, причем, неизвестно кто больший зачинщик и двигатель бесчинств, Славка или Сава. В любом случае, ситуация по факту выглядит как совместный дебош. Так как, кто бы из них не начал, второй обязательно присоединится и внесет свою лепту в творящейся хаос. Встаем мы рано, чтобы успеть в сад.

И вот сегодня, я, стоя у зеркала в ванной, отчетливо поняла, что жизнь входит в крутой поворот. Смотрела на себя, на, окружающее меня, пространство и не могла понять, что же изменилось или, может, еще только собирается измениться. Но то, что перемены неминуемы я уже осознавала. Приведя свой внешний вид в подобающий молодой матери (умылась, приняла быстро душ, нанесла крем, расчесалась, сделала на голове прическу всех молодых мам – гульку, она же кичка, накинула халат) и вышла, легко вдохнув всей грудью, витающий вокруг, ветер перемен, ну или просто сквозняк от окна в кухне.

Мои бедокуры спали у себя в комнате таким сладким, теплым и невинным сном, что даже стало жаль будить. Но в саду строгое правило – приходить до завтрака и не пропускать занятия по плану. Мой рабочий день начинается в 10.00, и я могла бы не просыпаться в такую рань и приводить своих детей позже. Но тогда какой бы пример недисциплинированности я демонстрировала бы им каждый раз? Так что, как бы не было жалко будить своих сладких малышей, но времени остается мало, нам надо еще доехать до сада, а для этого успеть на автобус. Потому что если ехать на следующем, то на завтрак мы опаздываем. И так каждое утро.

Я забеременела на последнем курсе колледжа, где училась на повара. Кухня - моя мечта с детства. Я очень много времени проводила именно в этой части дома вместе с мамой. И когда окончила школу, хоть и училась хорошо и можно было попробовать поступить в институт, все равно пошла в колледж за мечтой. А там, как водится, первая любовь... В общем, с колледжа я вернулась домой не только с красным дипломом, но и с животом, в котором были мои сладкие малыши.

Отец ребенка не разделил радости отцовства и отказался и от меня, и от «будущих хлопот». Но благодаря моей мамочке, которая, к слову, тоже растила меня без отца, он рано умер, я недолго была в отчаянье и даже к моменту рождения была счастливой беременной мамой, ждущей появления на свет своих малышей. Мы жили в деревне, далеко от областного центра. Наша семья была уважаема сельчанами и трудолюбива. Мама вышла на пенсию и стала сидеть с детьми, а я устроилась в местную школу поваром. Так мы и жили, пока мама не умерла. Сердце у нее всегда было слабым и в один момент не выдержало, «скорая» ехала долго, маму не спасли. Вот тут мы с моими детками и остались в целом мире одни. В деревне сада не было, поэтому работать у меня не получалось. Пришлось ехать в районный центр. Там я устроила детей в сад, а сама пошла работать в кафе. Со временем удалось перейти поваром в самый известный ресторан в городе, так и работаю там. Позже я нашла сад рядом с работой и перевела туда детей. Квартиру снимаю на окраине, чтобы было больше свободных денег, так как дети маленькие и всегда должны быть деньги на лекарства и непредвиденные нужды. Вот и мотаемся. Благо городок не большой.

Так и сегодня, умыв и одев детей, мы побрели на остановку, благо дождь к этому времени закончился, и мы без зонтов попрыгали от остановки до сада через лужи. Для детей это был чистый восторг, чего не сказать о мимо идущих людях, на которых нет- нет, а попадали брызги, что получались при «случайном» попадании в лужу при прыжке то у Ярославы, то у Савелия. И если у Савелия это выглядело как злостное хулиганство, то у милой девочки-одуванчика Славы все выглядело как случайная оплошность. Но зная детей, и тот и эта делали это специально и ничуть не раскаивались в содеянном.

Переодев и оставив детей в саду, я пошла на работу. В связи с бессмысленностью возвращаться домой, а потом ехать обратно. Я значусь как самый ответственный и трудолюбивый сотрудник ресторана, приходя за час до начала рабочего времени. Может это не рационально, но это позволяет подготовиться к работе. Так как здесь я уже не просто молодая мать, а шеф-повар самого престижного ресторана в городе. Зайдя в пустое здание, почему-то почувствовала холод и отчуждение. Вот уже год я прихожу сюда раньше всех и начинаю готовиться к приему гостей. Наш ресторан открывает свои двери для посетителей в 12 часов дня, все работники приходят в 10, чтобы приготовить ресторан к приему гостей. И только я уже на работе в 9.00. Так было целый год, и за это время ни разу не ощущала себя так одиноко. Я быстро взяла себя в руки и отправилась в помещение для сотрудников, переоделась в форму, заплела волосы в тугую косу с подбором, одела шапочку и фартук. И, вроде, все как всегда, но почему так стучит сердце и холод бежит по спине?

Глава 2

Маша.

Надо мной клубились тяжелые, серые, грозовые тучи. Казалось вот- вот и разразиться гроза. Чтобы не намокнуть и не заболеть, решила перейти дорогу, сесть в уютной пекарне и выпить кофе с булочкой, я ведь не завтракала. Пекарня через дорогу была потрясающей. На всю округу разлетался аромат сдобы и сладких пряностей. Ресторан, в котором я теперь не работала, ежедневно заказывал выпечку и хлеб в этой пекарне, так что мой завтрак был неизменен вот уже год. Я не видела смысла изменять его сегодня. Посетителей было мало в это время, так как люди уже дошли до работы, а до обеда было еще минимум два часа. Я взяла Американо, круассан и села у окна. Дождь уже начал накрапывать и по окну побежали прозрачные дорожки от крупных капель. От этого город становился каким -то нечетким и как будто не настоящим. Передо мной стоял вопрос: "Как жить дальше?".

Вдохнув глубоко и задержав дыхание, я начала медленно выдыхать на горячий напиток перед собой, постепенно освобождая голову от всех мыслей. Мне было нужно максимально утихомирить панику и негодование, что с невероятной скоростью захватывали мой мозг и все тело, заставляя последнее немного дрожать. Я всегда помнила мамины слова, что прежде чем принять решение, успокой сердце и охлади голову. Но почему-то именно сегодня это было сделать очень трудно. Мне двадцать пять лет, я молодая девушка, за спиной которой уже нет родителей, нет друзей, и которая уже не верит в любовь. Но от поступков которой зависит жизнь двух замечательных детей. Я не могу принимать поспешные решения, но и тянуть мне тоже нельзя. Открываю конверт и удивляюсь, да, новый хозяин оказался добр, насколько это возможно. В конверте лежит три моих зарплаты с премией. Я не рассчитывала на такую щедрость. И это приятно. Но такую зарплату в этом городе я больше нигде не заработаю, а на меньшую мне будет трудно жить на съемном жилье с двумя маленькими детьми. Что мне остается? Искать работу проще, и кучу подработок, чтобы и дальше снимать жилье до старости и выматываться на бесконечных работах? Или?...

Или попросить помощи. Меня воспитывали всегда так, что могу рассчитывать только на себя и маму. Мамы нет, а я у себя есть. И в связи с этим воспитанием мне очень тяжело просить кого бы то ни было о чем-либо. И это сильно усложняет мою жизнь. Против себя идти очень тяжело. Но, видимо, иногда приходится. Достаю блокнот и ищу телефон своей тети, сестры отца. Мы не общались с ней с тех пор, как умер папа. Она всегда была женщиной авторитарной и очень амбициозной, без меры, любящей себя, свои принципы и личное пространство. С мамой они не сильно ладили, и, чтобы сохранить хоть какие-то отношения, мама сократила общение до минимума. Тетя Таисия жила в Москве. Не сказать, чтобы прямо в центре, но и все-таки не сильно за его пределами. Это единственный родной человек, который остался у меня во всем мире, и если она откажет мне, то рассчитывать больше не на кого.

Набираю номер и, после непродолжительных гудков, мне отвечает строгий, моложавый женский голос. Поздоровавшись, я решила не тянуть и не тратить в пустую свое и чужое время и перешла к сути вопроса, а именно может ли моя тетка приютить нас на месяц-два, пока я не встану на ноги и не смогу снять квартиру и оформить детей в сад. На какое-то время повисло молчание. Мне казалось оно вечным, и я уже хотела положить трубку, как тетя Тая ответила коротко: «Да», продиктовала адрес, свой график работы и отключилась. Я выдохнула, может еще год назад такое поведение близкого мне человека показалось обидным, ведь в конце концов мы – это единственные родственники, которые остались у нее. Своих детей у нее не было и нет, мужа тоже, родители умерли еще до смерти моего отца. И все-таки родные люди на то и родные, чтобы понимать друг друга как никто другой. И я понимала, что даже то, что она согласилась - для нее подвиг. И была благодарна ей. Я настраивала себя как можно быстрее уладить организационные моменты нашего переезда и постараться быть независимой от нее. Так сентябрьским утром, в один момент моя судьба снова сильно поменялась, и я переехала в столицу.

Глава 3

Маша.

Нельзя сказать, что переезд был очень болезненным, но и легким его не назвать. Мои проказники ни разу не ездили в поезде и поэтому эмоции переполняли детей. Нам почти не удалось поспать ночь, а рано утром мы уже были на вокзале в Москве. Сказать, что это был шок, ничего не сказать. Огромное количество людей, бесконечно спешащих и толкающихся, разбегающиеся дети, которым я никак не могла внушить тот факт, что в большом городе ты никому не нужен и потеряться в таком месте – это почти приговор. Я жутко нервничала за Саву и Славу, которые то отставали, то неслись вперед. Тяжелые сумки, бессонная ночь, переживания за будущее и настоящее, все это не делало из меня милую и ласковую мать и очаровательную девушку. В таком состоянии, почти на пределе, готовая сорваться в любой момент, я переходила дорогу на только что загоревшийся зеленый сигнал светофора для пешеходов. Я не заметила несущейся иномарки, а только услышала сигнал машины и визг тормозов. Удара как такового не было, легкий толчок в ногу, но то ли от страха, то ли от неожиданности я покачнулась и потеряла равновесие. Встреча с асфальтом была болезненней, чем с машиной. И, по всей видимости, это и было последней каплей, которая пробудила цунами.

Слезы хлынули из глаз неконтролируемым потоком, тело задрожало, но вместо жалости, в груди проснулась невероятная злость. Я бы даже сказала, ярость, которая была направлена то ли на меня, то ли на водителя, то ли на весь мир. Разбираться с причиной и объектом моей злости было абсолютно неуместно. А сил на контроль и подавления не было, к слову, вообще. Я резко вскочила на ноги, потерла коленки, схватила сумки и понеслась к тротуару, беглым взглядом оглядывая испуганных, но судя по всему живых и невредимых детей. И оказавшись на тротуаре, в окружении зевак, почувствовав за спиной силу толпы, я сорвалась.

- Вы купили права на сдачу? – кричала я командным и непривычно громким голосом, - Вы считаете, правила дорожного движения придумали идиоты? Я вас спрашиваю. Кто вам дал право ездить на «красный»? Вы скорая? Может вы секретный агент, спешащий на задание? Так вы его провалили, вас рассекретили, вы – мудак! – на последнем слове, я осеклась, глядя на недовольное лицо водителя. Все-таки не так все печально, я жива, здорова, и даже внутреннее напряжение стало меньше. А вот обзываться, стоя на перекрестке в окружении посторонних людей, молодой девушке с двумя детьми, по меньшей мере, некрасиво. А если взять в расчет, что за всем происходящим наблюдают мои дети, то ситуация крайне неприличная и не педагогичная. «Боже мой! Возьми себя в руки Маша!»

Я опустила голову и замолчала. Руки подрагивали от пережитого стресса, от неловкости, растерянности и все еще держащего меня напряжения. На глаза попались грязные коленки, ими я и занялась. Резко начала отряхивать пыль с голубых джинс. Хорошо, что с утра не было дождя и коленки, хоть и были грязными, но не мокрыми. Когда я резко разогнулась, почувствовала сильную боль в затылке и грудное мужское рычание. Оказалось, что водитель наклонился за сумками, и я, поднимаясь, врезалась головой ему в подбородок. «Боже, неужели с меня на сегодня не достаточно событий?» - проговорила я про себя, закатив глаза.

Мужчина держался за подбородок и злобно сопел, просто глядя разъяренным взглядом, и упорно молчал. «Может он немой?» - пронеслась шальная мысль в моей голове. Как можно молчать в такой ситуации, его обозвали, ударили, уже пронзили насквозь укоризненными взглядами прохожие из пополняющихся рядов зевак, а он молчит. Да и элементарно извиниться за причиненные неудобства было бы не лишним. Но он молчит. «Может, я слишком много думаю о себе, и в Москве не извиняются? И зачем тянуться за моими вещами?»

Мужчина еще раз наклонился за вещами и развернулся в сторону машины. Я схватила его за руку и потянула на себя. По телу разбежались мурашки, проходясь по всем участкам моего уставшего тела и особенно застревают на затылке, поднимая волосы и сводя скулы. Ощущения очень странные. Все так остро, непонятно, кажется, еще чуть-чуть и начнется истерика. Я ощущала себя оголенным нервом, просто человеком без кожи. То и дело подкатывали, то паника, то гнев, то хохот от нелепости всего происходящего. Пальцы лежали на теплом крепком запястье и то ли от нервов, то ли от контраста холода моих рук и тепла его кожи, моя кисть начала дрожать. Мелкая чуть уловимая дрожь перерастала в ощутимый тремор. И я начала шептать, потому что боялась, что голос меня так же может предать, как и тело:

- Что вы делаете? Зачем вам мои вещи? – смотрю ему прямо в глаза, крепче сжимая свои дрожащие пальцы.

- Я отвезу вас в больницу, я не могу ждать скорую, это долго, недалеко есть частная клиника, вас осмотрят. – строго, но не грубо звучит голос водителя, мужчина оглядывает меня с ног до головы, переводит взгляд на детей.

Я смотрю туда же, и в голове как будто вспыхивает молния, дети! Я забыла про детей, они, наверное, напуганы. Разглядываю сначала Славу, повреждений, как и ожидалось, нет, удар пришелся только на меня, перевожу взгляд на Саву, с сыном все хорошо. Оглядываю на всякий случай машину, видимых повреждений нет. Выдыхаю. Перевожу взгляд на мужчину, стоящего напротив меня с вещами.

- Мне медицинская помощь не требуется, дети тоже в порядке, потратьте лучше это время на изучение ПДД, а деньги на покупку учебника, будет больше пользы для общества, и вас, наверное.

Тянусь за вещами, чтобы забрать их и как можно скорее уйти от этого сурового взгляда. Да и если честно сказать, то и от уже надоевших, а не поддерживающих, взглядов прохожих. Я хочу оказаться в квартире и понять, что нас ждет в обществе моей единственной, но не сказать любимой тети. Хватаюсь за ручки сумок, но встречаю сопротивление. Поднимаю полные недоумения глаза и встречаюсь с такими же растерянными «океанами», напротив. Мужчина стоит и смотрит на меня. Тишина повисает в воздухе. Кажется, от меня что-то ждут, но я не могу понять что. Смотрю на него, он на меня, тянем сумки каждый в свою сторону.

Глава 4

Егор

Сегодня три года с момента трагедии, которая унесла жизни самых родных для меня людей. Говорят, что время лечит, но почему-то в моем случае каждый новый год дается мне все тяжелее и тяжелее.

Утро было гнетущим и как будто в тумане. Я делал многие вещи на автомате, не вникая в суть процесса. Голова кружилась, и даже сознание казалось каким-то измененным. Я приехал в Москву двенадцать лет назад. Это была моя мечта, я рвался из глубинки, где жил с мамой и братом, как будто это был последний глоток воздуха утопающего. Был уверен, что только здесь я смогу построить свою жизнь так, как я хочу, только здесь я смогу добиться успеха и быть счастлив. Мать отпустила, она поверила в меня и тем самым придала мне сил. Прошло немало лет, и от приехавшего романтика не осталось и следа, но успеха, я все-таки добился. Если достижение материального благосостояния и есть успех. Я состоятельный мужчина тридцати лет, не имеющий материальных проблем, но при этом с каждым годом все больше утопающий в собственной депрессии.

Сегодня очень важных дел, требующих моего обязательного присутствия, не было. Но оставаться дома я не мог. Все давило, напоминало то хорошее, то плохое, то прошлое, то мечты. Все кружилось в голове и грозилось раздавить и без того уже не справляющийся мозг. Я вышел из дома, привычно завел двигатель и вывернул в сторону офиса. Дорога знакома и, кажется, что организм ведет автомобиль на автомате. Пролетают остановки, перекрестки, и на одном из перекрестков перед моим Мерседесом вырастает девушка с двумя детьми. Ее глаза расширяются, я срочно давлю на тормоз, машина визжит, я пытаюсь сигналить, но она не двигается, секунда и она падает. В висках начала пульсировать боль. Уши заложило. Нахлынули утренние переживания, воспоминания, к горлу подкатил ком. Но в этот момент я уткнулся взглядом в огромные голубые глаза стоящих перед моей машиной детей. Эмоции в детских глазах менялись с такой скоростью, что я не успевал их читать. Отмер, точнее, проснулся от морока сегодняшнего утра. Жалость к себе и самокопание ушли на второй план. В голове зазвенело: «Ты только что чуть не убил двоих детей!» Меня бросило в жар, на лоб выступили капли пота. Вышел из машины, и содрогнулся от холода, спина покрылась мурашками, и они разбежались по всему телу, заставляя его дрожать. Два цепких детских взгляда были прикованы ко мне. Я так же не мог отвести от них глаз.

Как водится, в час пик по обеим сторонам перекрестка столпились зеваки. Люди начали гудеть как улей, поднялся нервный шум. Девушка уже стояла на тротуаре. Решил подойти и убедится, что с ней все хорошо, разбирательство – это меньшее, что мне сейчас нужно. Но что остается делать, если так сложились обстоятельства. Оглядел ее. Стоит на своих ногах, глаза большие, но смотрят смело, без признаков помутнения сознания. И тут полились слезы, просто нескончаемый водопад. «Ну, началось!» - пронеслось у меня в голове.

Я был готов, что, пользуясь моментом, из меня будут выманены немалые суммы компенсаций. Девушка, не переставая рыдать, начала свою тираду. И не сказать, что я был не согласен с ее содержанием, просто выплюнутые оскорбления в конце, были, по меньшей мере, лишними. Но опускаться до взаимных ругательств не было никакого желания. К тому же, мне показалось, что она сама смутилась после того, как осознала сказанное. Решил не продолжать цирк и переместиться в ни столь многолюдное место. Потянулся за сумками и получил с размаху по лицу. «Боже, что за жесть творится с утра пораньше!». Смотрю на нее и не понимаю, что происходит. В глазах девушки загорелась ярость. Пялюсь и не могу оторвать глаз. «Что за черт?». Решил пойти к машине, и тут меня пробило током. Сразу и не понял, что произошло. Легкий электрический импульс почти парализовал меня, чувствую, как холодная рука крепко сжимает запястье, и не могу пошевелиться.

- Я отвезу вас, куда скажете. Вы замерзли, сумки тяжелые, дети напуганы, - выдаю я, задыхаясь сам, не понимаю от чего.

- Я со своими детьми не поеду с незнакомым мужчиной на машине, которой он только что чуть не переехал меня, - вздернув голову вверх, отчеканивает она.

Сказать, что я удивлен, ничего не сказать. Ситуация развивается совершенно не по тому сценарию, что я себе нарисовал в голове. Она не хочет в больницу, не закатывает истерик с причитаниями и оханьем толпы, не требует компенсации, не манипулирует детьми, не прикидывается слабой, больной, мертвой, бедной, несчастной и так далее по списку, не угрожает, и даже от элементарной помощи отказывается. Что происходит? Я не могу сообразить, как мне быть дальше. Девушка, видно, решила поупражняться в остроумии и язвит своим острым язычком. Стараюсь не вступать в серьезную перепалку и не радовать зевак.

- Я помогу вам донести вещи, куда вы идете? Вы ушиблись и с вами двое детей, вам неудобно идти, а еще и объемные сумки надо тащить – выдаю я, чтобы уже уйти с этого злосчастного перекрестка и хоть как-то загладить свою вину перед этой девушкой и ее детьми.

К слову, дети не были сильно расстроены или подавлены, неслись впереди нас и продолжали свою незатейливую игру. Зайдя во дворы панельных многоэтажек, девушка остановилась и развернувшись ко мне улыбнулась. Улыбка была такой теплой, естественной, как теплое дуновение летнего ветерка. Мне показалось, что ощутил ее физически. Я впал в ступор в очередной раз за день. Она поблагодарила меня, развернулась и ушла. Я не нашел что ей сказать, просто стоял и смотрел ей в след. Молодая, теплая, такая неискушенная девушка (женщиной, несмотря на наличие двух не маленьких детей, назвать ее было невозможно) удалялась от меня. И я должен быть рад, ведь одной проблемой за сегодня меньше, но я чувствовал, что в данный момент что-то упускаю, что-то важное или даже необходимое. Резко развернулся и пошел к машине. После того как приехал в офис, подумал, что надо было вызвать своего юриста, чтобы разрулить эту ситуацию окончательно, и она не всплыла позже совсем тяжелыми проблемами. Но теперь оставалось надеяться, что девушка не играла, и это не было какой-то спланированной сценкой.

Глава 5

Маша.

Подниматься в квартиру тети Таи было очень волнительно. Мы не виделись больше десяти лет. Она видела меня последний раз лучезарным подростком, школьницей. Я помню ее как взрослую, моложавую, стильную женщину, у которой на первом месте было исключительно ее мнение и интересы. Я не знаю, по какому поводу спорили они тогда с мамой, помню только доносящиеся до меня из кухни обрывки фраз, сказанные на высоких тонах, и снова монотонное бубнение. Решила себя не накручивать затягиванием момента, и поторопила детей. Дверь открыла все та же взрослая, моложавая, стильная женщина, чуть изменился взгляд, как будто появилась усталость, но разглядеть я не успела, нас пригласили жестом в квартиру.

Надо отдать должное тете Тае, держалась она молодцом. Не было причитаний, упреков ни в голосе, ни во взгляде. Она проводила нас в комнату, которую нам приготовила, и предложила «выдохнуть» после дороги, переодеться и прийти на кухню, для завтрака и разговора. Достав из сумки домашние вещи, быстро переодела Саву и Славу. Потом переоделась сама, и поймала себя на мысли, что напряжение начало уходить, и захотелось лечь на диван, накрыться пледом и как в детстве задремать, пока мама накрывает на стол. Мне так не хватало мамы, родной мудрой, теплой женщины рядом. Я глубоко вздохнула и перевела взгляд на подпрыгивающих от нетерпения детей. Теперь я та, пусть и не совсем взрослая, и где-то не такая мудрая, и, не знаю на сколько теплая, женщина. Взяв детей за руки, я пошла искать ванну. Приведя себя и детей в порядок, помыв руки, мы пришли на кухню, где за столом сидела тетя Тая. Она осмотрела меня и детей, потом отвела взгляд, немного подумала и сказала:

- Сейчас мы завтракаем, кормим детей, и они идут играть в вашу комнату, а мы с тобой поговорим – голос звучал ровно, твердо, но не было раздражения, вопроса. Слова звучали как факт, который не требует пререканий.

Завтрак был максимально полезный и достаточно вкусный. Дети на удивление молча съели все, что им положили в тарелки, поблагодарили и ушли осваиваться на новой территории.

Мне же стало не по себе. Я не знала с чего начать и как говорить, мне было многое непонятно. Но здесь все в свои руки взяла тетя Тая. Мы убрали со стола, она села напротив меня и начала разговор:

- Я не люблю тратить время на пустые гляделки и вздохи. Раз ты здесь, значит, тебе нужна помощь. Я буду задавать тебе вопросы, а ты будешь на них отвечать, и после этого я скажу тебе: как и чем могу тебе помочь, все понятно?

Я молча кивнула и потупила взгляд.

- Давай не будем играть в молчанку, отвечай словами, я тебя не на заклание веду, а просто вызвала на разговор. Вопрос первый, что с твоей матерью?

- Она умерла год назад. Сердце.

- Это твои дети? И где отец?

- Да, это Савелий и Ярослава, им пять лет, отец отказался, как только узнал о беременности.

- Какое образование ты получила и какой опыт работы у тебя есть?

- Я закончила кулинарный техникум, я повар, работала в школьной столовой и дорогом ресторане провинциального городка.

- С какой целью приехала в Москву?

- Мне надо растить детей, хочу устроиться на работу и снять жилье.

- Что ты ждешь от меня?

- Мне больше не к кому обратиться, я прошу тебя дать мне возможность найти работу и снять жилье. После того как я встану на ноги в вашем городе, мы будем самостоятельно крутиться. Понимаю, что все это неожиданно, но мне, правда, не к кому больше идти. Я хочу устроить детей в сад, а сама выйти работать. Но для всего этого мне нужна будет регистрация. Прошу тебя помочь мне в этом. Если ты не хочешь помочь нам лично, то, пожалуйста, помоги найти тех, кто может помочь, я готова заплатить.

- Ты пыталась или собираешься искать отца ребенка? И кто у них в графе "отцовство" прописан?

- Я знаю, как зовут отца моего ребенка, но где он и с кем я не знаю. Искать его не собираюсь, свое мнение он высказал больше пяти лет назад. В графе отцовства прочерк.

- Хорошо, теперь послушай меня, что я могу тебе предложить. Я дам вам регистрацию у себя в квартире, и вы можете здесь жить. Но я призываю уважать меня и мое право на отдых. Если ты найдешь себе мужчину, то сюда его не приводи. Бордель из своей квартиры я устраивать не дам. В сад я помогу устроить детей, а вот с работой нет. Сфера, в которой ты работаешь, для меня абсолютно незнакома и связей нет. Искать съемное жилье пока не надо. Если мы уживемся, то я согласна с тем, что мы будем жить здесь вместе, как семья. Если нет, я дам вам месяц на выезд. Обязанности по дому, будем делить с тобой, по мере возможности, сиделкой твоим детям я не буду, так как работаю и опыта общения с маленькими детьми у меня нет. Старайся не попадать в передряги и не прельщайся блеском большого города. Ты молода, но надеюсь, что не дура. Если ты все поняла и тебя устраивает, то просто кивни. Сегодня на тебе кухня, можешь без стеснения пользоваться продуктами, я нормально зарабатываю, чтобы вы не голодали. Помой посуду, обед и ужин сегодня на тебе. Я пошла на работу, может еще получится не опоздать. В мою спальню детей не пускать ни когда я дома, и уж тем более, когда меня нет.

Я кивнула и пошла вслед за уходящей тетей Таей. У двери она резко обернулась и сказала:

- Тетей Таей пусть называют твои дети, никаких бабушек, а ты называй меня Тая или крестна.

Глава 6

Егор.

Несмотря на гнетущее начало и, чуть не ставшее трагическим, продолжение, этот день мало чем отличался от сотни других дней моей жизни.

Моя компания, занимающаяся поставкой продуктов в рестораны и другие заведения общественного питания в Москве и Подмосковье, процветала. Это уже было не скромное дело, которое полностью зависело от моего присутствия и внимания, а развивающийся бизнес с большим штатом сотрудников и отлаженной системой управления. Но, не смотря, на наличие руководящего аппарата, я принимал активное участие в работе компании и проводил все свое время в ней. Я привык так жить, с начала, чтобы больше успеть, лучше развить, а после смерти моей семьи, это стало просто домом и якорем, чтобы совсем не пуститься в пучину депрессии. Все в моем бизнесе было понятно мне, обосновано и развивалось так, как я считаю нужным, кроме одного звена.

Это и звеном то назвать сложно, маленькое кафе-столовая, открытая когда-то моей матерью для младшего брата, чтобы тот мог развиваться и добиваться высот в своем деле. Она руководила этим заведением, вела бухгалтерию и занималась другими организационными и хозяйственными делами. Мой брат был там поваром. Несмотря на место расположения кафе, и то, что оно открылось не так давно, под руководством моей матери приносило прибыль и развивалось. Очень быстро появились постоянные клиенты, и дело шло в гору. Мама со всей любовью относилась к этому месту и верила, что эта первая ступень, которая позволит моему брату взойти на вершину профессионального триумфа.

Мой брат был очень симпатичным парнем, не глупым, и я считал его очень добрым. В нем однозначно было много любви и тепла, но по каким-то причинам он это скрывал. И только близкие люди, кто чувствовал его сердцем точно знали, что скрывается за его бравостью, дерзостью и иногда неприкрытым хамством. Мне иногда кажется, что все напускное, он приобрел в результате гордости за меня нашей матери. Он как будто заболел гипертрофированным честолюбием и амбициозностью, как только я уехал в Москву. И всячески пытался доказать, что он стоит большего чем я и добьется всяческих высот. Надо отдать должное, профессию он выбрал себе правильно, это было действительно его дело. Взгляд брата загорался, стоило ему переступить порог кухни. Его голову посещали тысячи идей, он удачно экспериментировал и много обучался и повышал квалификацию. Возможно, если бы не трагедия, он действительно бы добился своего. Но на данный момент, по истечении трех лет, кафе стало убыточным на столько, что не окупает само себя и я вынужден вкладывать деньги от дохода со своего бизнеса, потому что закрыть это заведение, у меня так и не поднимается рука.

Это неправильно, и по всем законам бизнеса я должен был закрыть его еще два года назад, когда стало понятно, что держалось оно на грамотном руководстве матери и энтузиазме брата. Но я не смог тогда, не могу и сейчас, потому что это память о них. Потому что это кафе - место, которое сулило так много надежд и впитало столько энергетики любимых мной людей. Закрыть его – предать их память.

Закончив все дела в офисе, я отправился в туда. Там осталось все ровно так, как до аварии. Только пахло уже сильно по-другому. Может поэтому и упадок настал. Я бы есть в таком месте не стал, если так пахнет, то, что же там на вкус? Приехал и сразу пошел к управляющему. Когда-то он был администратором, но после смерти матери поставил его директором, потому как сам руководить этим заведением не собирался, а у матери с ним были дружеские и доверительные отношения. Но несмотря ни на что, это не спасло кафе от краха. И вот в очередной раз, я наблюдаю, как Игорь Ильич выгоняет еще одного повара. Надо сказать, что текучка в кафе бешеная, люди задерживаются максимум на два-три месяца и вылетают с треском. Стратегии привлечения хороших работников менялись почти каждые полгода. Игорь Ильич, то платил очень большие зарплаты, то вводил сдельную оплату труда, то продвигал систему поощрений, то наказаний. Но итог один - кафе не окупает себя.

Директор кафе откинулся на кресло и помял переносицу двумя пальцами. Видно, что он очень устал. Но все равно яро борется за то, чтобы заведение существовало. А другими словами его работу и не назовешь, заведение существует. И стоит мне прекратить дотации, оно просто погрязнет в долгах и закроется. Но пока память о матери и брате для меня важнее, чем деньги, которые я трачу на это кафе.

- Рад тебя видеть, я надеялся хоть в такой день тебя чем-то обрадовать, честно, очень хочу в один прекрасный день донести до тебя плюсовой отчет и план развития, которые покажут расцвет заведения, но увы и ах – разводит руками Игорь Ильич и опускает голову в ладони, трет лицо и смотрит на меня устало и виновато.

- Я уже не надеюсь, - честно ответил я, - давай помянем их? Есть что-то съедобное сегодня в этом кафе или лучше заказать еду в ресторане?

- Мне стыдно и горько, но я советую заказать в ресторане, - не поднимая взгляд, бубнит директор.

И я понимаю, что это ужасно. По сути это конец. Но снять вывеску и продать помещение и видеть, как в нем открывают что-то другое я пока не готов. Такое впечатление, что этот бизнес кто-то проклял. Если бы я был суеверным, то пригласил толпу экзорцистов, батюшек и других служителей, чтобы они изгнали это проклятие. Но как здравомыслящий бизнесмен я понимаю, что кадры решают все. И пока в этом заведении не появится толковый шеф-повар, все остальные телодвижения бесполезны. Заказал еду, которую любил Игнат и мама и обратился к Игорю Ильичу:

- Нужно искать хорошего специалиста. И думать над сменой концепции. Кафе все убыточнее и убыточнее. Я не могу его продать. Прошу тебя соберись, и сделай невозможное - найди ты уже повара, а не тех, кто был все это время,- может жестче чем надо произнес я, но это было просто крик души.

Глава 7

Маша.

Время неслось просто с невероятной скоростью, детей взяли в сад, и, может, потому что они не по одному туда пошли, а с поддержкой друг друга, а может, потому что они компанейские и активные ребята, в новую группу они влились очень быстро. Славка даже обзавелась воздыхателями, которых активно не подпускал к ней Савелий. Воспитатели хвалили моих деток за сообразительность и широкий кругозор, они активно готовились к Дню Осени, учили стихи и песни, в танцах даже участвовали. В сад шли с охотой и уходили из него с чувством выполненного долга, когда воспитатель привычно нахваливал их за проведённый день.

То, что дети пристроены и не страдают от смены жительства и коллектива, меня конечно радовало. Они были пристроены, на открытый конфликт с тетей Таей не шли, но и совсем мирным наше соседство назвать было сложно. Что не говори – это дети, и не один, а двое, и одного возраста, очень жаждущие доказать свое первенство и превосходство над вторым. Тетя Тая была к ним строга, но справедлива. Бывали стычки с соседскими бабушками. Но как ни странно, Тая вставала на сторону детей и всегда отстаивала их. Чем заслуживала уважение и симпатию у двойняшек.

Работа – это моя больная тема. Несмотря на то, что дети были устроены в сад, я никак не могла найти работу. По причине того, что сфера моей занятости не совпадала по времени с работой сада. Мало-мальски приличные заведения начинали работу в 11-12 часов дня и заканчивали далеко после закрытия сада. Разговор с тетей я помнила, и рассчитывать на то, что она будет их забирать и сидеть с ними до моего прихода, я не могла. А когда заикалась работодателям, что буду приводить детей на работу, сразу слышала отказ. Нанимать няню на время, которое оставалось после сада, не было смысла, тогда бы я работала просто на детский сад, еду и няню. И что делать дальше, я просто не представляла.

В один из дней, отведя детей в сад, я вернулась домой, чтобы заняться домашними делам, которые пока полностью лежали на мне, в связи с тем, что, в отличие от тети, я до сих пор не работала. Заглянув в холодильник, решила пройтись до магазина и прикупить недостающие продукты. Времени у меня было достаточно, искать работу в интернете я не хотела, потому что нужно было что-то думать о смене деятельности. Работа шеф-поваром мне пока не светит. А решиться изменить в очередной раз жизнь кардинально мне не хватало смелости и внутренних сил. Поэтому было решено пройтись по району и немного отвлечь мысли и себя прогулкой до дальнего супермаркета. За одно и денег сэкономить, так как в крафтовых магазинах уж больно не рентабельно покупать, если ты без работы и твои сбережения тают на глазах. Я в очередной раз задумалась, как бы я жила, если бы тетя Тая повелась на мою гордую тираду, что через месяц я уйду на квартиру и не предложила жить вместе столь долго, сколько вытерпим друг друга. Как бы я снимала жилье и питалась, так и не найдя работу? Все-таки моя тетя очень мудрая и добрая, хоть и сухая на эмоции женщина.

Шла я не быстро и рассматривала проходящих мимо людей и остающиеся позади дома. Мне хотелось изучить район, в котором живу. И было интересно наблюдать за разными людьми, которые все были погружены в себя. Никто не смотрел друг на друга и не цеплялся взглядом за мой взгляд, хотя тот был достаточно пытливым. Меня привлек один не молодой мужчина на другой стороне дороги. Он долго смотрел на дверь кафе, потом на прохожих, в его глазах была тоска и усталость. Весь его вид демонстрировал какую-то обреченность. Я не сразу заметила, что в руках у него была какая- то бумага, которую он начал старательно приклеивать к двери. Когда он зашел внутрь, стало видно слово напечатанное очень крупно «требуется» и что-то мелко, что было невозможно разобрать с того места, где я стояла. Почему-то мне стало интересно, кто требуется в это заведение, хотя раньше я его особо не замечала. Мне казалось, что оно не работает или уж точно не пользуется никакой популярностью. Вид кафе был, мягко скажем, не презентабельным, и даже создавалось впечатление заброшенности. Я перешла дорогу и зашла внутрь. Ощущение заброшенности или какой-то неуютности только подтвердилось, поэтому мне захотелось сразу выйти. Чувствовался сильный дискомфорт в стенах этого заведения. Но мужчина, который клеил объявление, меня остановил:

- Добрый день, вы что-то хотели? – голос был очень приятный с неподдельным радушием.

- Извините, я просто увидела вас с другой стороны дороги и решила зайти. Вы клеили объявление, - я замялась, так как спрашивать о работе уже не хотела. Как-то мало представляя себя здесь. Но говорить об этом работнику данного заведения не считала нужным.

- Да, нам очень требуются на работу люди. У нас полностью обновляется штат. Прошлые работники не справились со своими обязанностями и привели кафе к упадку. Теперь мы решили набрать полностью новый коллектив, который, по нашему мнению, смог бы реанимировать это место, вы не поверите, но некогда оно было очень популярно и любимо местными жителями и не только. – мужчина запнулся, пристально глядя на меня, помял переносицу двумя пальцами и продолжил. – Я понимаю, что сейчас это место выглядит, мягко говоря, не очень симпатично, но при желании и умении здесь все можно изменить и снова вернуть былую жизнь. – мужчина стал вглядываться в меня цепким взглядом и повернув голову на бок, стал просто пронизывать меня взглядом – А с какой целью вы заинтересовались объявлением, вы ищите работу?

Я не знаю почему продолжила разговор с этим мужчиной, но несмотря на место, где он работает, сам мужчина вызвал у меня доверие, и какую-то эмпатию.

- Меня зовут Мария, и я повар по образованию, с пятилетним опытом работы. Мы с детьми переехали в Москву, но работу найти так и не могу. Не потому что моя квалификация оставляет желать лучшего, я работала шеф-поваром престижного ресторана в своем городе, а потому, что у меня двое детей, и работа заведений не совпадает с работой детского сада. Раньше работодатель шел мне на встречу, и я брала детей к себе на работу после сада, в Москве никому такие хлопоты не нужны. – я замолчала, сама не понимаю, зачем вывалила всю эту ненужную никому информацию на этого немолодого мужчину.

Глава 8

Маша.

Утро было легким, я проснулась, хотя для меня это подвиг. В голове была легкость и желание летать. Дети, видимо, прониклись моим состоянием и тоже были на позитиве и активны с утра. Позавтракали кашей на быструю руку, собрались и отправились в сад. Надо было отвести детей и вернутся домой за пакетами. Все-таки первый рабочий день, и мне надо принести туда не только документы, но и много личных вещей. Да, я люблю, когда на работе мне комфортно, тогда и работа спорится и ладится. Взяла с собой спортивный костюм для уборки, китель для работы на кухне, может это и смешно нести в такое место дорогой китель шеф-повара, но я хочу чувствовать себя комфортно. А для этого я должна хорошо и удобно быть одета. И конечно моющие и чистящие средства для уборки, хоть и сказала Игорю Ильичу их приготовить, но кто знает, что мужчина, да еще и вынужденный экономить, мне предоставит. Если бытовая химия будет плохой, то уборка затянется на века, а мне бы этого не хотелось.

Дети остались в саду спокойно и быстро. Вернулась домой, и с пакетами, вешалками пришла на работу. Игорь Ильич стоял недалеко от двери и смотрел на меня растеряно.

- Время 8.00 – без раздражения и обвинений заговорил начальник – Я думал ты не придешь.

- Ну почему же не приду? Я же обещала, тем более, к 13.00 еще и Яна придет – запыхавшись, начала разговор и я.

- Яна? – недоумевает Игорь Ильич.

- Ну да, помощница моя, студентка – я же вчера звонила вам – смотрю в упор, пытаясь понять, что в голове у мужчины. - Вы что мимо ушей пропустили мой разговор? А мастера по вытяжке? И их не будет сегодня? Про то, что ваше кафе – вонючка, знает даже моя тетя, которая в принципе в таких местах не бывает и с бабками на лавке не общается - фыркаю я.

- Мастеров пригласил, кстати, их и жду, обещали к 8.00 – 8.30 подъехать – стоит, мнется Игорь Ильич.

Больше не могу держать пакеты, подхожу к мужчине и вручаю все ему. В конце концов я девочка, сколько можно стоять?

- Мне нужно место, где я буду переодеваться, хранить личные вещи и желательно бы там еще и душ иметь – стою, улыбаюсь, думаю наглость, ну а что? Ведь не побьёт.

- Конечно Машенька, я все покажу. Идем за мной.

Иду за ним и удивляюсь, как можно было изгадить помещение? Кто до меня здесь работал? Но надо отдать должное, что планировка и мебель очень продуманные, техника хорошая, видно, что ей уже несколько лет и эксплуатировалась крайне небрежно, но даже это ей не почем. Проходим кухню, и оказываемся в небольшом коридоре, где несколько дверей, Игорь Ильич открывает одну из них и там, маленькая каморка-кабинет повара, все захламлено, но опять- таки чувствуется изначальная задумка и тщательность в подходе. Осматриваюсь и вижу еще одну дверь, открываю и… О Боги! Душ, самый настоящий, захламленный душ! Я аж взвизгиваю от восторга!! Не в каждом дорогом ресторане для сотрудников есть душ, а тут в кафе-вонючке и душ! Я смеюсь, аж похрюкиваю от удовольствия, обняла на радостях Игоря Ильича, целую его в щеку, и сама не могу прийти в себя от восторга. Боже, как мало мне для счастья надо! Душ! Место, мое место для вещей и приведения себя в порядок. Надо будет расспросить поподробнее о тех, кто открывал кафе. Видно, что «рука» была твердой, знающей и очень продуманной. Интересно куда она, эта «рука», делась? Начальник стоит, улыбается.

- Рад, что хоть чем-то смог тебя порадовать – мягким, почти отеческим голосом говорит Игорь Ильич – в общем, наверное, больше и не чем!

Стою, улыбаюсь и понимаю, что все будет хорошо, вот чувствую, что и сработаемся, и вытянем «вонючку» на прежний уровень, а то что, уровень был, я в этом даже не сомневаюсь.

- Ну, порадовались, и будет, позвольте мне переодеться и пойдемте принимать продукты, они уже скоро должны прийти.

Игорь Ильич вышел, я быстро переоделась и пошла за ним, и действительно в холодильном отсеке и подсобке уже во всю суетились грузчики. Я подошла и начала проверять то, что так лихо, по-хозяйски рассовывалось на полки кладовой и в холодильники. И начала возвращать некоторые наименования, отказываясь их принимать, работники с начала впали в ступор, а потом начали на меня выступать и, прямо скажем, давить. Я сначала опешила, от такого хамства, а потом начала настаивать на своем. На наши «громкие разговоры» пришел начальник и тоже недоумевал, что я имею против продуктов, которые нам поставили поставщики. Но я была непреклонна. Принимать продукты не надлежащего качества - глупость. Рабочие перешли на крик и оскорбления, но и я не сдавалась. И в конце поставила ультиматум директору, или я, или эти продукты. Поступаться своими принципами я не собиралась, или мы делаем хорошо, или пусть делают сами что хотят, но без меня. И поставила срок замены продуктов до конца дня, или мы сменим поставщика. У рабочих глаза на лоб полезли, а я развернулась и ушла.

- Мы не можем поменять поставщика, Машенька, это наш хозяин.

Резко развернулась, в дверях, ведущих из подсобных помещений, стоял Игорь Ильич и улыбался.

- Если это политика вашего хозяина – сбагривать неликвид, то мы не сработаемся, я не буду готовить из плохих продуктов. Мы или делаем хорошо, или не стоит и начинать. У вас и так слава такая, что лучше и не открываться.

Стою, накрутила себя, того гляди взорвусь. Вроде все так хорошо начиналось, и все уперлось в хозяина, который как в помойный бак сюда сливает никчёмный товар.