Принц, который стал простым мальчиком

Глава первая. Капризный принц

В далёком королевстве, где вершины высоких башен касались облаков, а мраморные фонтаны тихо шептали днём и ночью, жил принц Марвин. Его покои располагались на самом верхнем этаже великого замка, и каждое утро, когда первые лучи солнца пробивались сквозь витражные окна, принц просыпался не от мягкого света, а от недовольства.

— Эй! Эй там! — звал он, даже не успев полностью открыть глаза. — Где мой завтрак? Почему так тихо? Разве не должна играть музыка, когда просыпается принц?

Старый камердинер по имени Эдвин, который служил ещё отцу принца Марвина, тихо входил в покои, неся серебряный поднос с парным молоком, свежими булочками и мёдом в хрустальных розетках. Эдвин ступал осторожно, чтобы его шаги не скрипели по мраморному полу, и ставил поднос на прикроватный столик из розового дерева.

— Доброе утро, ваше высочество, — мягко говорил Эдвин. — Надеюсь, вы спали хорошо. Повара приготовили ваши любимые булочки с корицей, а молоко ещё тёплое...

— Корица? — Марвин морщил нос и отворачивался к стене. — Кто сказал, что я хочу корицу? Вчера мне хотелось корицы, а сегодня она мне противна. Унесите это. Принесите что-нибудь другое.

— Конечно, ваше высочество. А что бы вы хотели?

— Я не знаю! — раздражённо восклицал принц. — Вот поэтому вы здесь и работаете — чтобы знать, что мне нужно, раньше, чем я сам об этом подумаю!

Эдвин кланялся и уносил поднос, а через четверть часа возвращался с яичницей, поджаренной до золотистого цвета, и ломтиками душистого хлеба. Но Марвин уже успевал передумать и требовал фрукты. Потом фрукты казались ему слишком сладкими, и он просил каши. А когда приносили кашу, заявлял, что вообще не голоден.

После завтрака, который так никогда и не съедался до конца, к принцу являлся королевский портной — маленький, аккуратный человечек с добрыми глазами и натруженными пальцами. Его звали мастер Бенедикт, и он шил для принца одежду из самых прекрасных тканей, которые только можно было найти в королевстве.

— Ваше высочество, — говорил мастер Бенедикт, разворачивая новый камзол небесно-голубого цвета, — я закончил ваш новый наряд. Посмотрите, как играет шёлк в утреннем свете...

— Голубой? — Марвин даже не удосуживался встать с постели. — Я просил зелёный. Разве вы не помните? Вчера я ясно сказал — зелёный, как листья в саду после дождя.

— Но, ваше высочество, — осторожно возражал портной, — вчера вы просили именно голубой, как небо в ясный день. Я даже записал ваши слова...

— Значит, записали неправильно! Я никогда не говорил про голубой. Мне не нравится этот цвет. Переделайте.

Мастер Бенедикт тихо вздыхал и складывал камзол обратно. Он знал, что завтра принц, скорее всего, потребует именно голубой камзол и будет утверждать, что никогда не просил зелёный. Но портной молчал — он помнил, каким был отец Марвина, добрый и мудрый король, и надеялся, что сын со временем изменится.

После полудня к принцу приходил учитель музыки — седобородый маэстро Гармониус, который умел извлекать из флейты звуки, похожие на пение птиц, а из клавесина — мелодии, от которых хотелось танцевать или плакать от красоты.

— Сегодня мы изучим новую мелодию, — мягко предлагал маэстро, доставая из футляра серебряную флейту. — Это старинная песня о принце, который...

— Не хочу, — перебивал Марвин, не слушая. — Музыка слишком громкая. Она мне мешает думать.

— Но я ещё не начинал играть, ваше высочество...

— А мне и так слышно, как она будет звучать. Скучно. Все эти ноты одинаковые. Лучше расскажите мне что-нибудь интересное.

Маэстро Гармониус убирал флейту и пытался рассказать принцу о великих композиторах прошлого, о том, как музыка может исцелять печаль и дарить радость. Но Марвин зевал и смотрел в окно, где качались ветви старых дубов.

— Это всё неправда, — говорил принц. — Музыка — это просто звуки. А принцу не нужно знать, как их извлекать. У принца есть музыканты для этого.

Хуже всего приходилось молодому пажу по имени Томас, который был сыном королевского конюха и очень гордился тем, что может служить при дворе. Томас был всего на два года старше принца, но он уже умел читать и писать, знал имена всех лошадей в королевской конюшне.

— Томас! — кричал принц, лёжа на своей постели с балдахином из золотой парчи. — Принеси мне подушку!

— Какую подушку, ваше высочество? — спрашивал паж, хотя в комнате было множество подушек — и на кресле, и на оттоманке, и в алькове у окна.

— Не какую-то там подушку, а МОЮ подушку! Ты разве не знаешь, какая подушка мне нравится?

Томас приносил самую красивую подушку — шёлковую, расшитую золотыми нитями.

— Не эту! Эта слишком мягкая!

Томас менял подушку на другую — из голубого бархата.

— И не эту! Эта слишком маленькая!

— А какую же тогда? — терпеливо спрашивал паж.

— Если бы я знал, зачем бы я тебя спрашивал? Думай сам! Вот для чего нужны слуги — чтобы угадывать желания принца!

И пока бедный Томас метался по комнате, перебирая подушки, принц вдруг заявлял:

— А теперь я передумал. Подушка мне не нужна. Лучше открой окно. Нет, подожди — не открывай. Здесь и так достаточно свежо.

Во второй половине дня принцу полагалось учиться — читать книги о том, как управлять королевством, изучать географию и историю, тренироваться в искусстве верховой езды. Но Марвин и тут находил причины для капризов.

— Зачем мне читать? — говорил он своему наставнику, мудрому придворному учёному по имени магистр Бенедиктус. — Я же принц. Мне всё и так можно. Когда я стану королём, у меня будут советники, которые всё прочтут за меня и расскажут, что к чему.

— Но, ваше высочество, — терпеливо объяснял магистр Бенедиктус, — король должен быть мудрее своих советников. Иначе как он поймёт, дают ли ему правильные советы?

— Тогда я выберу очень глупых советников, — смеялся принц. — Тогда я точно буду мудрее их.