Принц на Мерседесе

Пролог

У каждого поколения девушек свой «белый конь». Для наших бабушек это был трактородизель, лихо прорывающийся через весеннюю грязь, с мужественным парнем за рулем, пахнущим соляркой и целеустремленностью. Для мам — иномарка с раскрытым верхом и магнитофоном, играющим «Ласковый май», где принц щеголял в закатанных джинсах и имел видение мира, ограниченное аккордами гитары. Для нас же, девушек эпохи доставки еды и бесконечных сторис, белый конь — это скорее метафора. Это мужчина, который не пришлет голосовое сообщение вместо звонка, не поставит лайк под фото в купальнике, а потом не напишет троеточие в три часа ночи, и, самое главное, который будет знать, где у женщины находится клитор и как им пользоваться не только в праздничные дни.

Меня зовут Лика, и к своим двадцати восьми годам я успела построить карьеру (дизайнер интерьеров, мои проекты обожают жены олигархов, что, честно говоря, говорит не столько о моем гении, сколько об их сомнительном вкусе), купить себе однокомнатную квартиру в спальном районе (ипотека, но своя! Пахнущая свежей краской и отчаянием от осознания, что платить еще двадцать лет) и собрать внушительную коллекцию разочарований в мужчинах.

В моем личном музее неудачных отношений, если бы таковой существовал, были бы просторные залы, посвященные маминым сынкам, которые в тридцать лет боятся маминого гнева больше, чем перспективы остаться одному; альфонсам с бархатными голосами и бархатными же карманами, которые с поразительной ловкостью опустошали мои; творческим личностям, не мывшим посуду месяцами и считавшим, что вдохновение смывает все, даже засохший соус с тарелок; и, самый популярный павильон — «Бойцы невидимого фронта», те, кто просто растворялся после третьего свидания, словно их стирала ластиком вселенская рука, оставляя после лишь недоумение и неоплаченный счет в ресторане.

Я уже почти смирилась с мыслью, что мой принц уехал на своем белом коне в другую сказку, заблудился в гиперпетле метро или, что более вероятно, сидит в такой же квартире и ругается с кем-то в комментариях под видосом про политику, заедая свой гнев дошираком.

Но жизнь, как выяснилось, обладает изощренным чувством юмора. И иногда она подкидывает тебе не принца на коне, а огромного, роскошного кота, который смотрит на тебя с таким видом, будто это ты должна расчистить ему путь к трону, попутно выложив его лебяжьим пухом и подав на блюдечке с голубой каемкой. А уж за котом, как водится, появляется и его хозяин. И вот тут-то начинается самое интересное.

Это история о том, как я нашла любовь. Нет, не в смысле «нашла на сайте знакомств», пролистав сотни анкет с фото парней на фоне Тадж-Махала или с тигрятами на руках. Я буквально нашла его на лестничной клетке. В коробке из-под пиццы «Четыре сыра». И пахло от него вовсе не сыром, а дорогим парфюмом, мужским упрямством и легким ароматом надвигающегося безумия.

Пристегнитесь, будет неловко, смешно и очень, очень жарко. Я обещаю, вы не пожалеете о потраченном времени. В конце концов, каждая из нас заслуживает свою сказку. Даже если она начинается с мокрого кота и заканчивается… А вот это мы еще посмотрим.

Глава 1. В котором появляется хвостатый злодей

День начинался так, будто его специально спланировал режиссер низкобюджетной мелодрамы, явно находящийся в ссоре со всем человечеством. Хмурое, низкое небо, с которого назойливо сеялся холодный осенний дождь, предательски лопнувшая на каблуке пряжка (любимые, черт возьми, туфли!) и осознание, что до дедлайна по проекту «Таунхаус для семьи Глушковых» осталось ровно сорок восемь часов, а вдохновение сбежало вместе с последним приличным мужчиной из моего окружения, прихватив по дороге мое настроение и желание что-либо делать.

Я мчалась домой, сжимая в руке зонт, который ветер выворачивал наизнанку с завидным постоянством, словно это была не вещь для спасения от непогоды, а тренировочный манекен для будущего урагана. Капли дождя залетали за воротник пальто, вызывая противные мурашки. Мои планы были просты и аскетичны, как келья монаха-отшельника: заказать на ужин роллы (потому что готовить — это для тех, у кого есть ради кого, а моя микроволновка и я уже давно пришли к консенсусу — она греет, я ем), налить бокал белого вина, загнать себя в угол иномаркой творческого кризиса и выжать из мозга хоть что-то, напоминающее гениальный дизайн-проект, за который мне, не побоюсь этого слова, прилично заплатят.

Поднимаясь по лестнице на свой четвертый этаж (лифт, конечно же, снова глючил, мигая лампочкой и издавая звуки, похожие на предсмертную агонию робота), я услышала странный звук. Не мяуканье, нет. Это было нечто среднее между ворчанием раздраженного баритона и требовательным урчанием маленького, но очень уверенного в себе бульдозера. Источник звука сидел в картонной коробке, притулившейся прямо у моей двери, как будто он только что приехал сюда по путевке и ждал заселения. На боку коробки красовался жизнеутверждающий логотип пиццерии «Джованни» и пятно, смахивающее на засохший соус, добавлявшее всей композиции особый шарм бытовой безысходности.

«Ну вот, — подумала я с раздражением, с трудом находя ключ в недрах сумки. — Соседи опять свой мусор выставляют. Хотя нет, мусор обычно не ворчит, если, конечно, у нас в подъезде не завелись полтергейсты с гастрономическими пристрастиями».

Я осторожно, с некоторой долей опаски, заглянула внутрь. И встретилась взглядом с парой самых надменных, янтарно-зеленых глаз, которые я когда-либо видела. Они смотрели на меня не с мольбой или страхом, а с холодным, оценивающим интересом, словно я была кандидатом на вакансию личного слуги. В коробке, на обрывке старого, потертого пледа, восседал кот. Но это был не просто кот. Это было существо, явно считавшее себя прямым потомком саблезубых тигров и законным владельцем всех прилегающих территорий, включая мою квартиру и, возможно, меня саму. Он был огромен, пушист, и его шерсть цвета мокрого асфальта отливала серебром. Мокрый от дождя, он не выглядел жалким или несчастным. Нет. Он выглядел оскорбленным. Глубоко и лично, как король, которого случайно облили водой из лужи.

— И кто же тебя тут приземлил? — пробормотала я, оглядываясь по сторонам в тщетной надежде увидеть виноватого хозяина или хоть какую-нибудь записку.

Никого. Лестничная клетка пустовала и оглашалась лишь монотонным стуком дождя по стеклу оконной рамы. Кот, не моргнув, продолжал сверлить меня взглядом, полным немого укора, словно это я была виновата в его незавидном положении. На его шее не было ошейника, никаких опознавательных знаков.

— Ладно, полосатый, — вздохнула я, ощущая, как усталость накрывает с головой. — Сидишь тут, как президент в оппозиции. Погреться хочешь? Или просто решил промочить свои королевские лапки?

Я приоткрыла дверь, намереваясь просто проверить его реакцию, и, прежде чем я успела сообразить что-либо, он бесцеремонно, не спеша, прошествовал внутрь, оставляя на полу аккуратные мокрые следы-розетки, словно ставя печати на только что завоеванной земле. Он прошел в гостиную, осмотрелся с видом искушенного критика на выставке современного искусства, явно оставаясь недовольным увиденным, и запрыгнул на мой диван, устроившись на самом дорогом, кремового цвета, декоративном пледе, который я купила в порыве «поднять себе настроение» и который стоил как ползарплаты.

— Эй! — крикнула я, скидывая мокрое пальто. — Это не твоя личная лежанка! Слезай!

Кот проигнорировал меня с таким мастерством, которому позавидовал бы любой дипломат. Он сделал несколько кругов, утоптав плед когтями (мое сердце обрывалось с каждым звуком рвущейся ткани), и удобно улегся, уставившись на включенный телевизор, где как раз шла реклама корма для кошек с участием пушистого «счастливчика». Ирония, ты ли это?

Я стояла посреди своей квартиры, с каплями дождя на щеках и с лопнувшей пряжкой, а на моем диване, словно владетельный герцог, развалился килограммов на десять мокрого, наглого и невероятно красивого животного, который смотрел телевизор с видом человека, выбирающего себе рабыню для забавы.

Что делать? Выгнать? Но на улице ливень, да и совесть заест — вдруг он замерзнет и умрет, а на мне будет грех брошенного монарха. Оставить? Но он явно не тот, кто будет скромно сидеть в углу и благодарно мурлыкать за ночлег. Он уже выглядел так, будто я должна ему пожизненную ренту. Пока я металась в сомнениях, раздался звонок в дверь. Облегченно выдохнув («Ага, хозяин нашелся! Сейчас заберет своего Наполеона и может извинится»), я распахнула ее.

На пороге стоял не сосед и не запоздалый хозяин кота. Передо мной был мужчина. Очень… большой мужчина. Ростом под метр девяносто, плечи, которые, казалось, не проходили в стандартные дверные проемы без риска для конструкции, влажные от дождя темные волосы и глаза цвета темного шоколада, в которых читалась усталость и легкое раздражение. Он был одет в дорогой, промокший насквозь плащ, и от него пахло дождем, кожей и чем-то тревожно-мужским, и властным.