За окном, фонтан мягко переливался водой. Сотни сверкающих капель падали на брусчатку, делая её мокрой и скользкой. Я стояла у окна и не могла отвести взгляд, казалось, мне казалось, я вижу замедленное движение каждой капли.
Я сжала виски — боль в голове нарастала.
— Как он вообще посмел предложить мне подобное? Почему именно я? Чем я заслужила подобную кару?!
На столе лежало письмо со сломанной печатью. Один только взгляд на него заставил сердце болезненно сжаться. Я попыталась сосредоточится на словах сестры, но пульсирующая боль глушила мысли.
— Это ты во всём виновата! — голос Чариссы прорезал гул в голове. Она уже не просто возмущалась — кричала, готовая наброситься на меня с кулаками.
Что я сделала?
Я попыталась восстановить утро в памяти.
Всё началось как обычно: горничные помогли одеться, я спустилась к завтраку… но аппетита не было. Вот уже несколько дней я жила в мучительном ожидании вестей от Рорика. И кусок отказывался лезть в горло.
Я жалела, что не отправилась в Талерош лично, но отец строго-настрого запретил дочерям покидать замок. Слишком уж велика была угроза нападений как со стороны орков, так и со стороны бандитов.
А ведь отправься туда сама, я бы уже знала ответ…
Два дня в пути, два обратно — и все лишь для того чтоб убедиться…
Мысль об этом доводила до отчаяния. Обычно я умела держать себя в руках, но в этот раз терпение изменяло.
Чарисса же, напротив, с самого утра сияла. По лёгким подёргиваниям её ушек я знала — настроение у сестры превосходное.
— ДиЛардресс Дакас сегодня сопроводит меня на утренней прогулке, — щебетала она.
— Отец не разрешает нам покидать территорию замка, — напомнила я. И в ответ получила только пренебрежение.
Мы с Чариссой никогда не были особенно близки.
— Мы будим в сопровождении солдат. Любой зелёный выродок побоится сунуться к столь внушительной охране! — заявила она с надменной уверенностью.
Я промолчала. Уточнять, что орки плевать хотели и на армию, и на угрозы, не имело смысла. Сегодня у меня просто не было сил язвить.
Мы — маленькое графство, зажатое между землями двух враждующих орочьих племён. Когда-то мой предок случайно наткнулся на эту необжитую территорию — плодородные земли, близкие озёра, полные рыбы, леса, богатые дичью. Он решил, что это идеальное место для основания города. Возможно, он был романтиком, а может — безумцем, или и тем и другим сразу… Но его задумка удалась.
Он возвёл высокий замок, вокруг которого выросли поселения. Народ потянулся сюда: не только эльфы, но и люди пожелали жить под защитой Амариэ. Увы, эти земли привлекли не только его. Вскоре в лесах зазвучали тревожные голоса, стал пропадать скот, а за ним — и люди…
Так началась наша бесконечная война. С одной стороны на нас давили зеленомордые орки племени Оригу (надеюсь, я правильно произнесла их название), с другой — племя Лесных Медведей Дахра. При моём деде это было лишь тягостное соседство, но при отце — уже смертельная угроза. Именно из-за неё нам запретили покидать родные стены.
Сегодня, я собиралась коротать время в библиотеке, в ожидании Рорика. Хотела отвлечся за книгами. Но ни моим планам, ни намерениям сестры не суждено было сбыться.
Отец вызвал Чариссу к себе в кабинет для серьёзного разговора, сразу по завершению завтрака. Мне же доставили письмо от Рорика. С дрожью в пальцах я разорвала конверт. Слова расплывались перед глазами, и только с трудом я смогла сосредоточиться на написанном.
В этот момент в библиотеку ворвалась Чарисса — с криками и обвинениями.
— Ты меня слышишь? Это твоя вина!
Я подняла на неё взгляд. Как же хотелось поставить эту эгоистку на место… Но усталость перевешивала раздражение, и всё, о чем я мечтала, — остаться наедине с собой. Поэтому ответила спокойно:
— Я не влияю на решения отца. Если он решил выдать тебя замуж, это его воля.
— Но это ты старшая в семье! Именно ты должна выйти замуж первой. Мне ещё даже восемнадцати нет! — Чарисса буквально шипела ядом.
— Я обручена, — мягко напомнила я.
Сестра презрительно скривила губы.
— Твой жених мёртв.
— Неправда! — я сорвалась с места, оказалась перед ней. Гнев захлестнул, голос стал резким, почти криком: — Не смей даже вслух произносить подобное! Роберт жив!
— Он пропал без вести два года назад, — не унималась Чарисса. — Сколько ещё будешь тешить себя иллюзиями? Надо уже смириться и забыть его! Вечно скулишь, на что-то надеешься... Если бы не жалость отца, он отдал бы тебя этим лесным отродьям. А теперь что? Мне расплачиваться за твоё упрямство, мне погибать из-за того, что ты строишь из себя мученицу?!
Резкий хлопок разнёсся по библиотеке. На миг я сама опешила: не ожидала от себя, что ударю её. Но рука сама взметнулась, и я не пожалела — эта малолетняя гадина заслужила.
Чарисса схватилась за пылающую щёку, в глазах блеснули слёзы — то ли от боли, то ли от обиды. Следующие свои слова она произнесла явно желая причинить мне страдания:
— Если Роберт жив, то почему до сих пор не вернулся? Может, ты ему даже не нужна!
И сестра вихрем выскочила за дверь. Меня охватила нервная дрож. Стало так холодно что захотелось зажечь камин. Кое как я добралась до письменного стола и рухнула в кресло. Взгляд упал на письмо.
Несколько сухих строчек выбили почву из-под моих ног.
Рорик так и не добрался до Талероша — по пути на него напали придорожные бандиты. Он получил ранение. Не смертельное, но достаточно серьёзное, чтобы задержаться. О дальнейших деталях он обещал сообщить, когда появится что сообщать.
Я горько усмехнулась. Казалось бы, ничего страшного я не узнала… а кровь всё равно стучала в висках.
Мы с Робертом были предназначены друг другу с самого рождения. Наши родители дружили многие годы и мечтали породниться семьями. Так что, когда у одних родился сын, а у других — дочь, решение обручить нас последовало почти сразу.
