Приручить феникса

Глава 1.1

Серые капли дождя равномерно падали на асфальт и только там, где собралась толпа под черными зонтиками, оставались сухие островки. С равнодушной маской на лице, я слилась с толпой удивленных людей, которые смотрели на то, что вызвало у них интерес. Такая оживленность была непривычной для жителей городка Нарохаре, поэтому в душе я ликовала, что стала ее причиной. Пусть об этом и никто не догадывался.

Подняв голову вверх, позволила паре холодных капель упасть на лицо. Капюшон немного съехал со лба, но я быстро его поправила, боясь привлечь внимание, но, к счастью, все взгляды были устремленным вперед. Никого не заинтересовала фигура в бесформенной кофте и потертых брюках.

— Это она!

— Это Феникс!

— Феникс! Вы слышали о ней?

— Она видит цвета!

— Она использует магию и краски не смываются!

— Она угрожает раскрасить все стены города.

— Градоначальник рвет и мечет!

Да, весь этот гомон был обо мне - Ашире Райнар, двадцатипятилетней нарушительнице порядка. Уголки губ невольно поползли вверх, но тут же опустились, когда перешептывания, что нарастали, как раскаты грома, вдруг оборвал грозный оклик:

— Разойдитесь, господа!

Моментально толпа пришла в движение, и она быстро расступилась перед представителями правопорядка – каранерами, или как я их часто про себя называла «ничтожными ублюдками».

Каранеры, пронырливые ищейки, представляли собой исполнительную власть не только в Нарохаре, но и в других городах. Они подчинялись только «одержимым». Лишь на территории Пустоши их власть обрывалось, как и влияние «одержимых». Однако в Пустоши и жить считалось невозможным.

За что я полюбила этот город, так это то, что он был слишком незначительным для высших, поэтому градоначальником здесь был назначен человек, надеющийся выслужиться перед сильными мира сего и получить пристойное вознаграждение за верную службу.

По правде говоря, это был уже третий город, в который я переехала, потратив на это значительную сумму своих сбережений. Присмотревшись к нему, решила пока задержаться. Не из-за его привлекательности. Каждый город с момента появления «одержимых» выглядел однотипно, потеряв свою магическую изюминку. Однако именно сюда меня привел след того, кого я отчаянно ищу.

Сердце сжалось от боли, но я запретила себе думать об этом. Не сейчас, когда я рядом с ищейками, наблюдаю за очередным устроенным мной переполохом. Что сказать, я любила это делать. Особенно, когда пускала в ход свою уникальность.

Глаза переметнулись на мое творение. Ярко-огненная птица, которая взметалась с земли вверх, закрывая собой серое небо и заставляет тусклое солнце снова запылать. Символично. Это граффити должно было вселить в людей веру, что мы способны вырваться из-под власти «одержимых» и вернуть краски вместе с магией в нашу жизнь. Однако я уже не была той наивной идеалисткой, что пару лет назад. Нет, сейчас я понимала – все что они видят, это пугающей протест того, кто отличается от них. Они перешептываются, но не из-за сути граффити, а магии, которую я вложила в него. Кто-то с завистью. Кто-то со страхом. Кто-то с осуждением. Однако мало кто с поддержкой и надеждой.

Люди не любили тех, кто разительно отличался от них. Они не желали улучшаться, не стремились к такому же. Наоборот, они хотели, чтобы этот человек пополнил их ряды. Стал обычным, заурядным колесиком системы.

— В сторону! Все в сторону! — заорали каранеры, притягивая к стене шланг.

Я усмехнулась. Они думали, что кислота разъест мои краски? Первые разы не сработало, почему должно сейчас?

Шланг надулся, предвещая о скором извержении. Наблюдатели отскочили подальше. Никто не хотел, чтобы на них попали капли этой гадости. Она прекрасно разъедала все, кроме моих творений.

Кислота полилась, но никакого эффекта не произошло. Феникс пылал так же ярко, как и когда я его нарисовала. Послышались смешки. Каранеры не любили, когда их выставляли глупцами.

— Молчать, иначе все присутствующие пойдут на сутки под стражу!

Вот, что я и говорила. Так пора убираться отсюда, пока они не решили привести угрозу в действие. Мне близкое общение с представителями закона не нужно. Как раз, когда я повернулась, чтобы уйти то увидела подъезжающий автомобиль глубокого черно цвета. От удивления воздух стал в груди. Такие дорогостоящие марки не водились в этом городке. От идеально гладкой поверхности отбивались блики, а через затемненные стекла невозможно было рассмотреть даже водителя.

Сердце пропустило. Я ощутила легкий порыв ветра, что нес с собой предупреждение, поэтому покрепче сжала свой капюшон, наблюдая за автомобилем. Не к добру все это.

Машина приблизилась к зданию, и остановилась посреди дороги, наплевав на все правила движения. Водитель даже аварийные сигналы не удосужился включить. Спокойно вышел наружу и открыл заднюю дверь.

Сначала показались начищенные до блеска туфли. Выглаженные черные брюки с ровной стрелкой по середине. Это был мужчина из богатого сословия. Я завороженно наблюдала за его грациозными движениями, когда он выпрямился и обвел взглядом толпу.

Костюм тройка сидел на нем как литой, а накинутое на плечи пальто явно из сто процентной шерсти лишь добавляло ему элегантности. Бесспорно, мужчина принадлежал к высшему классу общества. Уверенна, он прибыл из самой столицы - Ассары.

Глава 1.2

Так в нашем мире магов, что приняли в свое тело демонов, с помощью которых остановили излом мира.

Невольно я обхватила себя руками и попятилась назад. Толпа и каранеры безмолвно уставились на него. На их лицах читался страх вперемешку с восхищением. Через мгновение все прошло и его глаза снова стали похожими на человеческие.

— Убрать шлангу! Никакой кислоты! — в повисшей тишине голос «одержимого» прозвучал невероятно громко.

Он ударил по моим барабанным перепонкам своей силой, могуществом, которое исходило у него изнутри. «Одержимые» не обладали привычной нам когда-то магией. Их способности заключались в кое-чем другом – в психической власти. Принуждение, гипноз, внушение, телекинез и много другое, о чем нам до сих пор неизвестно.

Каранеры из устрашающих блюстителей порядка превратились в растерянных мурашек, бегающих вперед-назад. Мужчина размашистыми шагами рассек толку, которая сама в ужасе расступилась перед ним. Он ни на кого не смотрел. Только на стену. Как-будто впитывал в себя мое творение.

Теперь я глубоко пожалела, что выбрала это здание в центре города для своего шедевра. Да, я желала привлечь больше внимания, но не такого. Какой безликий завел в этот захудалый городок «одержимого»? Кого из богов винить в подобной несправедливости?

Нужно поскорее убираться отсюда, пока я не призвала на свою голову беду, но я не могла сдвинуться с места. Как завороженная, стояла и смотрела на его приближение к моей работе. Полы плаща развевались при каждом шаге. Руки в перчатках сжались в кулаки. Со своего места я четко видела его профиль. Хищные черты лица, которые я назвала бы соколиные. Низкие густые брови, острые скулы и прямой удлиненный нос, что прямо-таки характеризовало его как мужчину, готового идти по головам к своей цели.

Черные как смоль волосы аккуратно уложены. Ни одной торчащей волосинки. Широкий лоб открытый. Небольшой рот и твердо-сжатые губы говорили о том рассудительности. Спорю, что он никогда не поступал необдуманно. Он тот, кто взвешивает каждый свой шаг.

Он прошелся взглядом снизу-вверх. Что-то интимное было в этом моменте. Как-будто до этого я стояла на обозрение всех жителей в прозрачном платье, а перед ним оказалась полностью обнаженная. Он смотрел глубже. Заглядывал под занавес обычного протеста к истокам моей боли. Внутри все сжалось, а пальцы начало покалывать от пробуждения магии. Я приказала себе успокоиться. Сделала глубокий вдох. Не время и не место терять контроль. Нельзя так подставляться.

«Одержимый» подошел вплотную к стене. Я аж задержала дыхание. Сердце стучало в груди, словно безумное. Его раскаты отдавались в голосе. Я не понимала, что он собирается делать, но на подсознательном уровне чувствовала – это что-то ужасное. Он уничтожит мою работу.

Выверенным движением он снял с руки перчатку. Неужели его не смущает стекающая по стене кислота? И я получила ответ на свой вопрос, когда «одержимый» протянул руку вперед и коснулся мокрой поверхности. Нет, такое не могло ему навредить. Как, впрочем, и различные яды. Не зря говорили, что они не уязвимые.

Он провел ладонью по нарисованным языкам пламени, дошел пальцами до очертания феникса, а затем произошло то, что заставило всю толпу в ужасе отпрянуть - «одержимый» начал высасывать краски из моего граффити. Я смотрела на то, как магия покидает рисунок, как он с каждой секундой становиться все тусклее и тусклее и умирала внутри. Во все свои творения я вкладывала частичку душ и сейчас один ее кусочек уничтожали на моих глазах.

Хотелось обернуть руки вокруг живота, согнуться пополам и закричать, но я молча смотрела и прощалась со своим произведением искусства. Даже в страшном сне я не могла представить, что такое произойдет.

«Одержимый» опустил руку только когда граффити полностью потеряло все краски. Его обесцветили. Сделали таким же тусклым и неприметным, как и все в нашем мире. Затем мужчина снова натянул перчатку. Когда он повернулся к нам, каранеры выстроились в шеренгу, поклонившись ему. Они пресмыкались перед его силой.

Мужчина слегка облизал губы, хотя с моего места мне могло просто показаться. Однако готова поспорить, что в нем что-то изменилось. Он стал менее бледен, а в глазах появился здоровый блеск и удовлетворение. Как такое могло быть?

— В городе есть еще такие картины? — вдруг поинтересовался он у капитана каранеров.

— Да. Три штуки по окраинам.

— Вы устранили их.

— Не смогли, как и эту. Ничего их не берет.

— Хорошо. Жду от вас адреса этих мест, — он дернулся в сторону машины, но прежде чем уйти, презрительно бросил: — И разгоните наконец людей.

— Да, да, сейчас, — закивал капитан. — Все слышали! Расходимся! Здесь больше нечего ловить.

Я тоже это понимала, поэтому поспешила скрыться вместе с толпой. Только когда она пронеслась мимо автомобиля, мне показалось, что «одержимый» повел головой в мою сторону. Я сильнее натянула капюшон, согнулась и завернула со всеми за угол. Затем в удобном месте незаметно отделилась от толпы, заходя в полутемный переулок.

Прижавшись к холодной стене, я пыталась унять колотящееся сердце. Великая Прародительница, этот «одержимый» уничтожит все мои творения. Одним касанием уничтожит мою душу и я ничего не могу поделать. Я не способна ему противостоять. Наоборот, мне нужно как можно быстрее оказаться подальше от него. Я должна покинуть город.

Глава 2.1

Я ворвалась в съемную квартирку так, словно «одержимый» бежал за мной по пятам. Конечно это была только моя фантазия. Закрыла дверь, прислонившись на мгновение к ней, чтобы восстановить дыхание. Затем быстро повернулась и заперла все замки, хотя они лишь иллюзия защиты. При желании эти ветхие двери с легкостью можно снести с петель.

Стащив кофту, я бросила ее на кресло, а сама прошла вглубь комнаты и упала на односпальную кровать. Уставившись в бесцветный потолок, который руки чесались разрисовать в звездное небо, я задумалась о том, что делать дальше. Мои огненно-рыжие, почти что красные волосы, разметались по подушке. Еще одна вещь, что мы с мамой отчаянно прятали с детства. Явный признак магии в моей крови – цвет волос. Чем взрослее я становилась, тем больше увеличивались во мне силы и ярче окрашивались локоны.

Мама говорила, что это естественно для нас, но кто мы ни разу мне не объяснила. Она скрывала это до последнего. Пока не пропала в одном из проклятых городов. Однако я росла с мыслю, что моя родительница не просто пережила излом мира, а была одной из ключевых личностей прошлого порядка, поэтому мы и скрывались. Только все это мои догадки. Она ни разу не согласилась поведать мне правду, отнекиваясь тем, что время еще не пришло.

Я знала лишь те крупицы информации, что были доступны всему обществу. Когда мне еще даже не исполнилось трех лет с нашим магическим миром произошла катастрофа, который сейчас называют изломом мира. Главный вулкан на континенте неожиданно взорвался. Его необычная лава черного цвета уничтожала все на своем пути. Ни один магический щит не мог ее остановить. Тогда на борьбу с бедствием отправились самые сильные маги нашего мира, которые в итоге превратились в «одержимых». Они утратили не только свое сознание, но и врожденную магию. В их телах поселились демоны, поэтому признаком одержимости служили черные без проблеска света глаза.

Как они побороли лаву, доселе неизвестно. Это было не физическое проявление магии. Одна из легенд бытует о том, что именно сами одержимые и были той лавой. Получив достаточное количество тел для населения своей проекции, они прекратили сжигать мир.

Пепел от этого извержения остался в нашей жизни навсегда, перекрыв доступ света. Он часто сыпался с неба, как напоминание о том дне, а солнце превратилось в блеклый диск, не приносящий ни капли тепла.

Однако все это я знаю с учебной программы. Так как я росла и становилась я уже при новом порядке, то изучала краткую истории становления мира Кроусс, как прозвали его «одержимые». В бесплатных школах для бедных – это один из предметов, который преподавался в обязательном порядке.

Я ходила туда, туго завязывая тюрбан на голове. Также мама каждый день красила мне голову специальной краской, которую создала сама, но даже она постепенно переставала действовать на мои волосы. Уже в шестнадцать, я, как и она, перешла на темные парики.

Каждый день мама заставляла меня как мантру повторять три правила: никогда не демонстрируй свои способности, никогда не показывая свои волосы и никогда не привлекай внимание «одержимых».

Мы прятались. Всю мою жизнь мы прогибали в трущобах и делали вид, что самые обычные люди, которые еле сводят концы. До того дня, когда она не вернулась с очередной подработки. У нас с ней был разработан план на случай, если это произойдет, но я никогда на самом деле не верила, что это случится. Я была слишком беззаботной.

По правде говоря, я все равно нарушила множество маминых запретов. Просто не могла не искать ее. И мои картины не только бунт против системы, а и знак для нее. Благодаря им я пыталась сказать ей, где бы она не была, что иду к ней. Потом поругает меня за мое безрассудство.

Я приехала сюда, так как получила наводку, что именно через этот город тайно перевозят заключенных-мятежников. Возможно, моя мама была среди них. Я выяснила, что ее забрали каранеры, но что случилось с ней дальше осталось загадкой. Для получения такого рода информации необходимы деньги, которых у меня к сожалению, нет.

Перевернулась на бок, уставившись на мольберт с незаконченной работой. Сдача в галерею завтра. Первое, что я сделала, когда прибыла сюда, нашла место неофициального заработка. Несмотря на то, что наш мир тусклый и серый, некоторые цвета в нем еще сохранились. Из-за их редкости галереи считались одним из самых дорогостоящих мест, доступных только для избранных. Туда не пускали простых людей.

Директор, к которой у меня вышло пробиться, сначала отнесла ко мне скептично, но стоило показать ей свою картину, как она согласилась на мои условия. Она даже не стала уточнять методы моей работы, при этом оказалась не против сохранить мое имя в тайне. И платить наличными купюрами.

Мама всегда была против такого заработка, считая, что подобным образом мы сразу же привлечем к себе внимание, поэтому использовала его только в крайнем случае. И то, после этого мы быстро меняли место жительства, пропадая с радара тех, кому продавали работы.

Я не она. Да и другого способа получить приличную сумму денег у меня не было. Первую выручку я потратила на жилье и пропитание. Вторую на материалы для рисования. И вот третью должна была использовать для добычи информации. Теперь весь заработок уйдет на дорогу. Нужно бежать из города, раз здесь появился «одержимы». Шестое чувство просто вопило внутри от тревоги.

Я свесила ноги с кровати и выровнялась, упираясь ладонями в старый матрас. Нет времени прохлаждаться. Необходимо работать, чтобы завтра вечером отнести картину в галерею, получить свои деньги и бежать. Другого варианта у меня не осталось.

Глава 2.2

Натянув парик черного цвета, юбку-карандаш по колено и светло-серый свитер с высокой горловиной, я подхватила завернутую в газету картину и вышла из квартиры. Туфли-лодочки на маленьком каблуке немного сжали в пальцах, но я терпела. Такой строгий наряд, что слишком не привычный для меня, выбран не случайно.

Вчера, когда я работала над картиной, то на физическом уровне ощутила, как уничтожили мои граффити. Кисть выпала с руки. Я согнулась пополам, хватая ртом воздух. Часть меня словно безжалостно отсекали. Я знала, что так будет, но знать и чувствовать – это две разные вещи.

Я оплакивала их. Каждый несчастный мазок. Хотелось завыть раненным зверем, но я сцепила зубы и тихо плакала в старую подушку. Лишь после полуночи смогла собрать себя и заставить встать с постели, чтобы закончить работу. Вот тогда я и решила, что вместе с денежной компенсацией попрошу пустить меня на выставку. Да, за посетителя я не сойду, но возможно смогу пройти как работник галереи. По крайней мере попытаюсь. Все-таки мои работы много стоили. Конечно, в картины для продажи я не закладывала столько магии как в граффити. Совсем щепоточку. Однако и этого хватало, чтобы мои работы были намного ярче всех собранных там.

На мое удивление, директор галереи Налия Раанна не ответила сразу категоричным отказом. Она задумчиво смотрела на мою картину, которую я принесла и поставила перед ней, а затем неожиданно произнесла:

— Понимаю, каждому автору хочется видеть, как восхищаются его работой. Это врожденно желание.

Нет, она не понимала. То, о чем она говорила называлось тщеславие, а я испытывала потребность насладится тем, как частичка моей души раскрывается перед другими, как вложенная скрытая суть нарисованного проникает в их мысли, оседает там, пуская свои корни.

— Не буду скрывать, что высоко ценю твои работы. Я вижу в них невероятный потенциал.

Еще бы, — мысленно фыркнула я.

— Поэтому не могу отказать в такой небольшой просьбе. Тем более, что я надеюсь на наше продолжительное сотрудничество.

Скупая улыбка помогла мне скрыть правду. Это последний раз, когда я пришла к ней. Однако зачем расстраивать женщину раньше времени. Неизвестно еще как поведет себя женщина, когда поймет, что теряет свою золотую жилу. Налия открыла верхний ящик, достала оттуда временный пропуск и протянула мне.

— Место под твою картину готово. Ты можешь посмотреть на реакцию публики, когда мы вынесем ее и представим миру.

— Спасибо, — взяла пропуск и поднялась, желая поскорее оказаться внутри выставочного зала.

— Какая тема твоей следующей работы? — остановил в дверях вопрос Налии.

— Дорога, — не оборачиваясь, ответила ей, после чего покинула кабинет.

Войдя внутрь зала, я не сдержала вдох восхищения. Массивные мраморные колоны, что удерживали высокий потолок, придавали царственности помещению. Верхняя часть украшали декоративными элементы в виде множества выступающих лепестков. Пол блестел словно настоящий глянец.

Я прошлась по кругу, любуясь другими работами, но стоит признать от них исходил холод и отчуждение. И я думала так не потому что считала свои картины пределом мастерства. Нет, я знала, что не дотягивала до уровня тех мастеров, что жили до периода появления «одержимых». Однако работам, что создавались сегодня молодыми талантами не хватало искренности, теплоты, волшебства. Всего того, что притягивало бы взгляды.

Спрятавшись в тени колоны, я смотрела на еще пустой, но уже освещаемый участок стены. Через мгновение двое сотрудников галерею вынесли мою работу на свет. Руки в белых перчатках аккуратно поселили ее, после чего она словно засияла под светом прожекторов. К ней потянулись люди. Богатые знатоки, что пришли сюда не ради искусства, а для того чтобы подтвердить свой статус. Тяжелый конверт, моя выручка за работу, оттягивал мою сумку. Прощаться с ней не просто, но по крайней мере она здесь в безопасности. Ей не грозит стать поглощенной «одержимым».

Как только я об этом подумала, внутри все сжалось от вспыхнувшей тревоги. Тряхнула головой. Прижала руку к груди, уговаривая себя, что это все отголоски стресса. Все же инстинктивно оглянулась на дверь. В одну минуту она была закрыта, а в другую распахнулась настежь, и «одержимый» властной походкой вошел внутрь.

Тот самый «одержимый»!

Великая Прародительница, за что мне это? Он нюхом чувствует, где находятся мои работы?

Люди начали перешептываться. Некоторые смотрели на него со неприкрытым страхом, но не делали попыток покинуть помещение. Первое правило при встрече «одержимого» – никогда не беги от него. Поэтому все сделали вид, что продолжают наслаждаться выставкой, пусть атмосфера вокруг вмиг потяжелела. Я же позорно спряталась за колонной. Воздух замер в легких, из-за чего дышалось с трудом. Мне нужно было убираться отсюда. Сейчас же!

Глава 3.1

Я отвернулась на мгновение, прижавшись спиной к мраморной колонне, чувствуя, как дрожат коленки. Оперлась макушкой в твердую поверхность. Прикрыла глаза. Холодок пробежал по позвоночнику. Почему он здесь? Вычислил меня или это проклятое совпадение?

Аккуратно выглянула из-за колонны. Заметила, что Налия уже спешила ему навстречу, расплываясь в фальшивой улыбке.

— Господин, какая честь видеть вас в нашей скромной галерее!

«Одержимый» равнодушно посмотрел на нее. За его спиной маячил сам градоначальник. Директор бросила на него взгляд и быстро добавила:

— И ваc, мистер Роус.

— В нашем центре много работ именитых деятелей искусства. Я буду рада провести вам экскурсию по… — директор не смогла договорить, так как рука в перчатке заткнула ее.

— Я ищу определенную работу! — его ледяной голос пронесся по залу заморозив каждого присутствующего.

Да, я сама задрожала. И ведь это он не использовал силу. Я знала. Чувствовала. Что же произойдет, когда он вложит в него свою власть?

— Вы только скажите, что именно вас интересует и я сразу же определю есть ли у нас подходящая работа.

Облизывай его сколько хочешь, Налия, но это вряд ли произведет на него впечатления, — подумала я.

— Отойди…те в сторону, я сам осмотрюсь.

Его грубость поражала, но «одержимым» все позволено. Налия отскочила как ошпаренная. Меня все больше пугала сложившаяся ситуация. Мужчина прошел в середину зала, медленно обвел несколько работ взглядом, а затем резко повернулась и посмотрел на мою картину, словно навел прицел.

О, Прародительница и сын ее безликий, я не жилец! Надо бежать! Бежать! Только как? Любое мое движение сейчас привлечет внимание.

«Одержимый» направился к моей последней работе.

— Где художница этой картины? – низкий голос грубо прозвучал в повисшей тишине, пугая не только директора галереи.

Правда, нужно отдать должное Налии. Она не спасовала. Не выложила все на духу, ведь здесь так много свидетелей. «Одержимый» уедет, а ее репутация буде подмочена.

— Перед вами, — уверенно провозгласила она. — Это моя работа. В свободное время я увлекаюсь творчеством

— И подпись Ф тоже ваша? — скептично уточнил он.

— С чего вы взяли, что это Ф. Это заковыристая Р.

Нежильцов здесь стало двое. Я и директор галереи. И если меня еще не раскрыли, то ей уже точно не выбраться из засасывающего ее болота.

— Не врите, леди, - с издевкой хмыкнул он, подсказывая, что ей далеко до этого статуса. — Внутри вас нет ни капли тех красок, что изображены на картинах. Вы – пустышка! Как и пусты все работы, кроме этой и той.

Он уверенно указал своей рукой в черной перчатке в сторону моей предыдущей картины, хотя с его ракурса она была не заметна из-за колонны. Как он понял, что там тоже висит моя работа?

— Спрашиваю еще раз: где художница?

Ужас, вот что вызывал во мне его голос. Как-будто он состоял из нескольких слоев. Теперь в нем явно присутствовала крупица его силы. Человек так не способен говорить.

— Ее здесь нет, — с трудом выдохнула Налия.

От ее лба по лицу скатилась капелька пота. Она вздрогнула, когда та упала на мраморный пол. Я знала, она боялась. До такой степени, что ногти впились в ладонь, а на руках наэлектризовались самый крохотные волосики. И не было ни одного человека, который не боялся бы «одержимого», что решил применить свою внутреннюю силу. Столкнутся с таким лицом к лицу – это значит пережить наяву свой самый жуткий кошмар.

— Ложь! — бросил он как приговор, а затем снова прошелся своим взглядом по залу.

Проклятие, безликий, он же не видит сквозь стены? Таких слухов о «одержимых» не было!

— Правду! Сейчас же!

Он не кричал, но казалось, что барабанные перепонки лопнут от громкости. Сила его голоса в действии. Посетители коллективно застонали. Градоначальник сжал свои уши ладонями. Я одна лишь скривилась от неприятных ощущений. Оттягивать побег побольше нет смысла. Пока всхлипы наполнили зал, я решилась и перебежала от своей колонны к следующей.

Облегченно выдохнула, когда меня не заметили.

— Она… она…

Мне конец! Зажмурилась и снова перебежала до следующей колонны. Осталось две, до коридора, через который я попаду в служебные помещения.

— Она еще здесь! — выдохнула Налия, не в силах соврать под властью «одержимого», а затем удивила всех своим неожиданным протестом: — Это не законно! «Одержимым» запрещено использовать публично принуждение на добропорядочном гражданине. Только с ордером на руках.

Браво! Я предполагала, что Налия женщина с яйцами, ведь открыть галерею в таком городке не просто, но теперь я просто уверилась, что в ней есть стержень. Заявить такое «одержимому» может только смертник. Да, подобный закон существовал, но о прецедентах его выполнения в жизни я не слышала. Все знали, что «одержимый» делали все, что им хочется, ведь они правили нашим миром.

Со своего места я видела лишь затылок градоначальника, но даже по нему могу сказать, что мужчина побледнел. Однако, как бы меня не интересовало дальнейшие развитие событий, эту постановку я должна покинуть. Я присмотрелась к очередной колонне, но путь к ней лежал мимо постамента с ценной вазой. Прикинула с какой стороны мне ее лучше обойти и бросилась вперед. Именно этот момент «одержимый» выбрал, чтобы громко сообщить:

Глава 3.2

В тот момент, когда Налия со вскриком начала падать к его ногам, а я от удивления зацепила проклятую вазу и та, полетев вниз, разбилась об пол.

Твою ж мать!

Время как будто замерло. Въедливая тишина стала тому подтверждением, а затем раздался приказ.

— Ты! Подойди ко мне!

Мне казалось, что я вижу, как со скоростью света сила в его голосе неслась ко мне. Наваждение это или игра воображения, но я подхватилась и начала бежать в сторону коридора. Мое пленение было неизбежно, но все же я использовала последнюю возможность убежать. Я уже чувствовала, как тело начинает сковывать от принуждения. Как кости выворачивало от потребности развернуться и пойти к нему. Меня ведь даже никто не преследовал. «Одержимый» спокойно стоял на месте в ожидании, когда его сила приведет меня обратно.

Сознание заполнила ярость. Я не собиралась повиноваться! Не хотела стать как все. Глупой марионеткой в руках всесильных монстров, что захватили наш мир.

Я другая! Я – Феникс! Моя птица – это не просто граффити. Не только протест. Это моя воля. Мой внутренний стержень.

— НЕТ!!! — заорала, срывая горло, и с какой-то момент поняла, что начинаю пылать.

На ладонях вспыхнул настоящий огонь. Так как при беге руки были повернуты назад, то пламя вырывалось за мою спину. Оно начало строить стену. Снизу-вверх. Оградив меня тем самым от зала и удивленного «одержимого».

Повернувшись, ошарашено посмотрела на барьер из огня, что хватил коридор. Такой яростный. Он обтекал стены до самого потолка. Его создала я? Как? Я могла по щелчку оживить небольшой фитилёк на руке. Могла спровоцировать его на кисть и придать краскам яркости вместе с устойчивостью к уничтожению. Все же это далеко до того, что я сделала сейчас.

Мой ступор продлился до того момента, как мой собственный огонь заговорил со мной. И это было одно слова: «Беги!». Затем я почувствовала, как он начинает угасать, словно с той стороны на него обрушился огромный поток воды.

Это «одержимый». Он пробивал мой барьер своей силой. Тушил его. Резко развернулась. Бросилась вперед. У меня есть шанс скрыться. Я сама себе его предоставила. Нельзя потратить в пустую единственную возможность.

— С дороги! — прокричала двум работникам галереи, которые шли навстречу, не подозревая о том, что произошло в главном зале.

Увидев меня, безумную и растрепанную, с чуть подпаленной одеждой, они отскочили к стене. Правильно. Я себя сейчас не контролировала, могла их обжечь, хотя вряд ли они догадывались, что именно я являюсь создателем огня.

Кто-то за спиной кричал:

— Вызовете каранеров!

Их я сейчас боялась в последнюю очередь. Все страхи, что растили во мне с детства, перед «одержимыми» выплыли наружу и атаковали нервную систему. Наконец-то я выскочила наружу. Именно тогда физически ощутила, когда моя огненная стена превратилась в пепел, который дождем оседал на пол.

Перебежала дорогу, кинулась к ближайшему переулку. Затем снова свернула в сторону. Интуитивно я путала следы. Пальцы подрагивали от огня, что все еще бежал в крови. Его подстегивал адреналин.

Бежать. Бежать.

Любой звук за спиной вызывал страх. Однако, когда я наконец решилась обернуться, то поняла, что за мной нет хвоста. Я находилась на одной из центральных улиц. Достаточно оживленной, чтобы выдохнуть и затеряться среди людей.

У меня получилось. Я убежала от «одержимого», но понимала, что этим только разогрела его хищный инстинкт. Теперь он точно не отвяжется. Он перероет весь этот город в поисках.

Крепче прижала сумку к телу. К счастью, у меня появились средства на переезд. Первым делом вернувшись на квартиру соберу вещи, затем пойду договариваться с перевозчиком. Перебраться с одного населенного пункта в другой в нынешнее время было не просто. В Пустоше, так называли территорию за куполами городов, люди не способны долго протянуть. Все из-за того, что воздухе есть примеси неизвестных газов. Продержаться без защитного костюма или специального транспорта там можно от силы несколько часов. Вдыхая такой воздух, человек медленно входит в транс, а затем постепенно засыпает. Навсегда. Их тела покрываются пеплом, чтобы слиться с покрытой трещинами землей.

Тогда люди говорят: «Пустошь забрала дань».

Определенный вид машин – джагерры, вместительностью на несколько человек, оснащены непрерывной подачей кислорода. Они предназначены для постоянного передвижения по Пустоши. Купить место на борту стоит не дешево, поэтому лишь состоятельные люди могут позволить себе посещать другие города. Остальные навсегда становятся узниками своего места жительства.

Есть и те, кто в надежде на лучшую жизнь отдают все свои сбережения на билет в один конец. Они не понимают, что наше существование одинаково вне зависимости от места жительства. Не в городах проблема нищеты и убогости этого мира, а в тех, кто держит этот мир в своих руках, в «одержимых».

На билет сюда я потратила почти все свои сбережения, поэтому собиралась пробыть здесь некоторое время, чтобы накопить средства. До боли обидно, что появление «одержимого» спутало мои планы. Теперь мне придется отдать все деньги, что я получила, чтобы сбежать отсюда.

Был ли у меня выбор?

Нет! Дважды судьба свела нас и дважды она смилостивилась, позволяя мне сбежать от «одержимого». Чувствовало мое сердце третий раз удача будет на его стороне, поэтому нужно сделать все возможное, чтобы не допустить очередной встречи.

Глава 4.1

Вбежала в квартиру, словно безумная. Бросила сумку на стол и поспешила к шкафу, чтобы выудить чемодан. Однако начала собираться не с одежды, а рабочего места. Самое ценное – набор кистей, подаренный мне мамой. Не знаю, где именно она их достала. Не ведаю даже из какого материала они сделаны, но лишь они способны выдержать мою магию. Обычные волосинки вмиг сгорали, стоило мне послать через них искру, которая оживляет тусклые краски.

Конечно с граффити все обстояло по-другому. Для их создания у меня был создан специальный распылитель с огнеупорного материала. Моя собственная разработка. Уверенна, что Роб, который помогал конструировать его так и не понял истинной предназначение этой вещи. Правда прежде чем у меня вышло через него передавать краскам свою магию, я около пяти штук предыдущих моделей расплавилось у меня в руке.

Все это я упаковывала в первую очередь. Мое самое ценное сокровище. Затем пришла очередь скромных пожитков. Самих вещей было немного. Они мало значили для меня. Уж лучше купить холст или краски, чем новый свитер. Взяла чемодан и небольшую дорожную сумку в руки, после чего горестно обвела комнатку взглядом. Аренда проплачена до конца месяца. Мне приходится лишиться крыши над головой из-за этого «одержимого», безликий бы его побрал.

Понимая, что медлить больше нельзя, я вышла в коридор, захлопнула за собой дверь. Ключи не собиралась сдавать. Пусть комната остается за мной. Через месяц придет арендодатель, увидит, что я съехала и сделает дубликат со своих. Я решила уйти по-тихому. Вдруг мое место жительства найдут. В таком случае никто не сможет определить, когда я его покинула. Да и соседей к счастью не встретила. По правде говоря, постояльцы менялись здесь достаточно быстро, чтобы кто-то кого-то запомнил.

Мне бы заказать наемный автомобиль, чтобы быстрее добраться до станции джаггеров, но такая роскошь не по карману, поэтому пришлось воспользоваться общественными транспортом, а именно монорельсом. Вот только до него пришлось идти два километра пешком, проклиная «одержимого» весь свой путь.

На станции удача наконец повернулась ко мне лицом. В последнем отправляющемся сегодня джаггере осталось одно место. Однако водитель прочел в моих глазах жгучую потребность заполучить его, поэтому еще дополнительно поднял цену. Как раз тютелька в тютельку с тем, что у меня было на руках. Приехать в другой город я смогу, а вот что там без денег делать не знаю. Все же страх перед «одержимым» оказался сильнее. Пока мои кисти и краски со мной я выкручусь.

Не передать словами, какое я почувствовала облегчение, когда заняла свое место и джаггер двинулся в путь. Стоило нам выехать за границу купола, как мысленно навсегда попрощалась с этим городишком, в котором уничтожили три моих работы. Никогда этого не забуду.

Пустошь встретила нас серостью и непроглядным туманом, за которым скрывался горизонт. Пепел оседал на земле, частично растворяясь в трещинах, что покрывали сухую землю. Остальной хлопья изредка поднимал ветер, тем самым закрывая обзор водителю. Где-нигде пролетали обожженные ветки или остатки засохшей травы.

За границей купола не было жизни, но в то же время среди людей ходили слухи о чудовищах, которые скрывались в Пустоше. Что они питались телами тех, кто навечно засыпал здесь. Однако подтверждения этим рассказам не существовало, ведь те, кто уходил сюда, так и не возвращался. Только слухи не исчезали, потому что иногда на своих рейсах пропадали и джаггеры. Еще одна причина почему путешествия в другой город и не пользовались большой популярностью – страх перед Пустошу.

Все же я уже второй раз перемещаюсь по этой обездоленной земле, несмотря на опасения, чудовищ здесь еще не встретила. Только безжизненный пустырь вокруг. Его вид угнетал. Вызывал в моей душе какой-то жгучий протест. Не должно такое быть в нашем мире.

Глава 4.2

Потерла виски. От искусственной подачи кислорода слегка сдавливало голову. Пройдохи-водители на деле экономили его, тратя в поездке по минимуму, хотя обязаны обеспечивать комфорт пассажирам.

Я оглянулась. Мои попутчики не располагали к беседе. Кто-то спал, кто-то только прикидывался спящим, а остальные сидели в напряжении. Мое место находилось прямо за водителем, но это не означало, что она самое комфортное. Наоборот вместо полноценного окна, пусть и с решетками, в моем распоряжений был лишь маленький круглый просвет, в который смотрела одним глазом. Зато я единственная, кто слышал разговор нашего лихача за рулем с диспетчером. Путь каждого джаггера отслеживался.

Снова запищала связь, и водитель потянулся к микрофону, чтобы ответить.

— Подтвердите, пересечение границ третьей зоны.

— Подтверждаю, джаггер кью один вошел в третью зону. Видимость равно двум баллам. Ухудшается. Предполагаю попадание в пепельную бурю в четвертой или пятой зоне.

— По данным аналитиков, буря пройдет по краю четвертой. Вас не зацепит.

Недовольное хмыканье мужчины на эту информацию вызвало внутри легкую тревогу, но я попыталась не заострять на ней внимание. Пепельные бури были частым явлением в Пустоши, поэтому наш водитель явно имел большой опыт встречи с ними. Нужно просто расслабиться и отдохнуть в дороге, ведь по приезду у меня явно не будет такого комфортного места. Прикрыла глаза. Попыталась нырнуть в яркие краски, что заполняли мое сознание. Вроде стала уплывать к ним, когда джаггер неожиданно тряхануло.

Я дернулась, вырываясь из лап дремоты. Вокруг стоял шум. Пассажиры взволновало всматривались в окна. Я прижалась лицом к стеклу в надежде рассмотреть что-то через свой крошечный проем. Заморгала, пытаясь сфокусировать взгляд, но все что я видела – это тьма.

Не туманная серость или кружащий от ветра пепел, а темнота. Такая же как в глазах «одержимого». И этот мрак приближался к нам. Меня накрыло паникой. Сердце учащенно забилось, а висках стрельнула боль.

— Святая Прародительница! — невольно выдохнула себе под нос.

При виде такого оставалось только молиться богам.

— Водитель, что происходит? — закричал кто-то из пассажиров.

— Что это в бездну такое? — последовал следующий вопрос.

— Водитель, ответьте!

Паника назревала. Я же сжала руки в кулаки, боясь даже предполагать с чем именно мы столкнулись.

— Замолчите все и оставайтесь на своих местах! — наконец прогремел мужчина, но в его строгом голосе отчетливо слышался страх.

Наклонилась в бок, чтобы выглянуть из-за спины водителя, и поняла, что он отчаянно нажимает кнопку микрофона, то и дело проговаривая в нее:

— Диспетчер, это джаггер кью один. Диспетчер, отзовитесь! Диспетчер, нам нужны координаты передвижения! Диспетчер на нашем пути аномальная субстанция!

Связи не было, что взволновало меня еще больше. Затем, я увидела, как перед нами из черной массы выросло что-то огромное. Устрашающей горой она двинулось на нас с явной целью поглотить.

— Разворачивайся! Срочно! — закричала ему, но водитель тоже заметил эту аномалию.

Он резко крутанул руль. Послышался шум падающих вещей, вместе с ними кто-то из пассажиров свалился на пол. Меня же прижало к стеклу. Я поморщилась, потирая место ушиба.

— Что за выходки безликого!? — возмущенно запричитали пассажиры.

— Водитель, ты что творишь?

— Закройте рты! — мужчина явно утратил контроль над собой.

— Да, что он себе позволяет!

Один из пассажиров начал подниматься, но внезапно джаггер снова тряхнуло, а затем заработала сирена. Свет внутри погас. Вместо него красным загорелась аварийная лампочка. Приборы запищали. Водитель в панике нажинал то на одну кнопку, то на другую, при этом бормотал себе под нос:

— Пропавшие джаггеры не были найдены. Ни колеса. Ни останков. Они исчезли. Просто исчезли.

Глава 4.3

От его слов меня накрыла паника. Вместе с ней внутри стала пробуждаться магия. Только сейчас она не способна была меня спасти. Наоборот, лишь ускорит гибель, ведь кислород и огонь – опасное сочетание, а наш транспорт напичкан баллонами. Стоит мне выпустить такое же пламя, как в галереи и мы взлетим на воздух.

Так чего следует бояться больше всего? Неизведанной черной массы или же меня?

Я учащенно задышала. В грудях почти болезненно жгло, как будто там посилился клубок огня, который постепенно разрастался. Мне показалось, что я даже выдохнула сгусток дыма.

Плохо. Это было очень плохо. Мое пламя меня не сожжет, но что будет если джаггер взорвется. Я не только убью всех людей, но возможно и сама погибну. Вот только рациональные мысли никак не уменьшали рос магии, которая проснулась. Она подпитывалась эмоциями, что переполняли меня. Страхом в первую очередь. Именно он порождал защитную реакцию.

Единственный вариант, что маячил перед глазами – выйти навстречу проклятой твари Пустоши. Так по крайней мере я не стану убийцей.

— Останови джаггер! — потребовала я.

— Ты сдурела?

— Останови, я выйду, — готовить было все труднее.

Огонь подобрался к горлу.

— Я выйду и задержу эту субстанцию!

Водитель бросил беглый взгляд через плечо, затем покачал головой, словно увидел сумасшедшую. Несчастный не понимал, что столкнулся не с одной угрозой жизни, а двумя. И я сейчас становилась более опасней чем преследовавшая нас тварь.

— Останови, я сказала!!! — закричала со всей силы, и наконец мужчина ударил на тормоза.

— Водитель, да что с тобой происходит! — снова возмутился пассажир.

— Здесь дамочка желает выйти!

— Она самоубийца что ли?

Уверенна, они посчитают меня еще более чокнутой если я скажу, что могу сжечь их дотла. Эти идиоты даже не понимают, что над ними нависла смертельная опасность как изнутри, так и наружи.

— Выпустите ее, раз так хочется и поехали уже по маршруту.

Может я зря переживаю за таких придурков? К страху примешался гнев, что лишь усилило пламя в моих венах. Кончики пальцев задымились. Я начала растирать их, надеясь, что это пройдет, но тут водитель не выдержал, злобно прокричав в салон:

— Радар в бездну сбился, связи с диспетчером нет, а на нас надвигается какая-то хрень, готовая поглотить весь джаггер!

Повисла минутная тишина, а затем пассажиры взорвались в панике:

— Так чего мы стали?!

— Дави на педаль!

— Поехали!

— Дайте мне выйти!!! — потребовала я, перекрикивая этот балаган, и поднялась со своего места.

Схватившись за поручень, я остановилась возле двери. Метал, сжатый моей ладонью, начал смягчаться. Я расплавляла его.

Да что же это за проклятие безликого!

— Дурочка, если тебя не проглотит странная сущность, то воздух Пустоши все равно не позволит долго протянуть.

Я бросила на него злобный взгляд, наверное, даже слегка обезумивший. Эмоции выходили из-под контроля. Другая может быть и поблагодарила бы за участие к ее жизни, но лимит моего терпения иссякал. Огонь рвался наружу. Однако, как только я открыла рот, чтобы огрызнуться, салон джаггера залил яркий, почти ослепляющий, свет.

Мы с водителей одновременно повернули головы, ошарашенно смотря через лобовое стекло. Свет усиливался и приближался, вскоре я поняла, что это фары автомобиля, который несся прямо на нас. Пустошь не то место, где можно встретить проезжающую мимо машину. Водитель тоже удивленно почесал затылок, а затем посмотрел на экран заднего обзора.

— Безликий меня пощади, эта хрень отступает! — радости в его голосе было столько, что казалось еще немного, и он подорвется, чтобы затанцевать. — Он спас нас! Этот чокнутый путник спас нас!

Значит теперь из двух смертельных угроз осталось только мое пламя. Оно не желало успокаиваться. Требовало свободы. И я поняла – чтобы заставить себя успокоиться мне нужно израсходовать силу. Это единственный способ ее унять. В то же время выходить наружу мне окончательно перехотелось. Сердце сжало в тиски дурное предчувствие.

У кого достаточно денег и власти, чтобы путешествовать через Пустошь?

Это ведь не может быть он, тот «одержимый»? Прародительница, ты же не настолько жестока!

Вдруг автомобиль резко затормозил, развернувшись к нам боком. Я на мгновение прикрыла глаза, потому что готова поспорить издевательский смех Прародительницы разнесся на всю Пустошь.

Глава 5.1

«Одержимый»!

Здесь. Посреди Пустоши. Вышел из автомобиля, словно находился не в смертельно-опасной местности, а на улице одного из защищенных городов, которыми правил. Пальто все также величественно висел на плечах. Полы развивались при движении, когда он направился к джаггеру. Каждый его шаг завораживал и пугал. Мужчина представлял угрозу. Это сразу бросалось в глаза.

Он остановился перед джаггером. Вскинул подбородок и уставился через лобовое стекло прямо на меня. Стальной взгляд захватил меня в свой плен. Я не могла отвести глаз. Не могла двинуться. Только замерла испуганной мышкой перед властителем этого мира.

— Это «одержимый»! — пораженно выдохнул водитель.

Даже глаза протер, не веря им. Явно решил, что ему привиделось. Лучше бы это была коллективная галлюцинация. Психоз на фоне пережитого страха. Губы «одержимого» задвигались. Он бросил лишь одно слово, которое эхом пронеслось по салону джаггера. Чертова сила «одержимых»!

«— Выйди!»

Явный приказ. Мне.

Я мотнула головой, хотя рациональная часть твердила, что выхода у меня нет, какая-то моя самая наивная частичка решила, что я могу не подчиниться. Глупо! Ведь из-за его появления даже отступила та странная черная субстанция, что преследовала наш джаггер. Как в таком случае мне бороться с ним? Это заведомо проигрышная битва, но все же упрямство заставило меня стоять на месте.

«— Выйди!»

Он повторил приказ. И по его виду, он этому был не рад. Вряд ли ему вообще когда- то в жизни приходилось что-то повторять. «Одержимые» привыкли, что все делается по щелчку пальца. Одна догадываюсь, что мне дадут всего три попытки. Внутри вспыхнул протест. Да как он смеет? Конечно, он второй из Верховной Триады, но разве это дает ему право командовать мной?

Я не знаю откуда взялись такие смелый мысли, когда разум повторял: «Уймись, Ашира! Покорись! В его руках сосредоточена вся власть этого мира!». Нет в меня словно демон вселился или это огонь, что бежал по венам, так влиял на сознание, требуя сопротивляться. Бороться до конца.

«— Выйди! Сейчас же!»

Теперь мне в приказе появились стальные нотки. Неужели о терял терпение?

«— Катись к безликому «одержимый»!»

Моя рациональность только что вырыла себе могилу, улеглась туда и самолично закопалась. Сверху еще и табличку повесила: «в этом теле меня больше нет».

В голове раздался смех. Такой демонический, с нотками злорадства. Затем, когда я снова услышала его в своей голове, то поняла почему он таким был.

«— Я подожду пока ты не выпустишь огонь, а тогда, если тебе повезет выжить при взрыве, вытащу тебя из пепла. Так что давай, упирайся дальше, моя огненная птичка».

Мне безумно хотелось бросить ему, что он ошибается, что никакого огня не будет, но неожиданно поручень, за который я держалась, надломился и я чуть было не полетела вперед. К счастью, быстро восстановила равновесие, а затем ошарашенно посмотрела на кусок метала в руке. Я настолько рассердилась на проклятого «одержимого», что не заметила, как расплавила поручень.

Святая Прародительница, как же так!

Огонь внутри меня стал сильнее. Я поняла, что время до его выхода пошло на секунды. Нужно убираться из джаггера!

— Какого безликого… — удивленно промолвил водитель, но я не дала ему договорить.

— Открывай дверь! Сейчас же! — испуганно закричала.

«Одержимый» продолжал потешаться в моей голове. Я догадалась, что специально, чтобы вывести меня из себя, но это знание запоздало. Я перешла границу. Эмоции несокрушимым вихрем срывали все внутренние замки. Всепоглощающий ужас охватил меня. В голове поселил образ того, как я выпуская огонь и он охватывает джаггер.

Дверь разошлись в стороны. В то же мгновение я бросилась наружу, забыв даже о своих вещах. Тяжелый воздух Пустоши ударил в меня неожиданной волной, из-за чего я стиснула губы и задержала дыхание. От этого стало только хуже. Голова закружилась, а огонь горечью оседал в горле. Скапливаясь внутри, словно в вакууме.

«— Подойди ко мне!»

В этом приказе звучало неприкрытое превосходство и триумф. Какая же он сволочь! Настолько злой я себя в жизни еще не ощущала. Страх за других людей меня больше не сдерживал, поэтому я поддавалась кипящими во мне эмоциям, выдохнула гарь и резко дернулась с места, направившись к «одержимому».