Прислужница

Глава 1. Прислужницы

Я есмь сосуд. Воля моя должна быть пуста, дабы меня наполнила воля господина.
Наставление для Прислужницы, «Устав Крови и Покорности», глава 1

– Тс-с, кто-то идет! — шепот Мойры, резкий и полный страха, прорезал ночную тишину.

Девочки бросились от тяжелой деревянной двери врассыпную, длинные ночные сорочки мелькнули в лунном свете и тут же скрылись под выстиранными шерстяными одеялами. На кроватях, затаив дыхание, укрылись пять Прислужниц. Точнее, девочкам только предстояло ими стать.

Ива отточенным движением спрятала под матрас томик в бумажной потрепаной обложке – запретный роман из личной коллекции матушки Берингем, украденный из ее стола. Сварливая воспитательница тут же схватилась бы за розги, поймай она девочек за чтением подобной литературы, ведь настоящей прислужнице полагалось хранить скромность и держаться поодаль от мирских страстей. Самой же матушке читать любовные романы не возбранялось – по крайней мере, так считала мисс Берингем.

Натянув одеяло до самого подбородка, Ив окинула взглядом пустую кровать у окна. Место Сисан. Всего два месяца назад подруга выращивала на подоконнике цветы, вышивала узорчатые салфетки, так же как и девочки укрывала у себя книги и свечи от матушки по ночам – а теперь ее о пребывании здесь напоминал разве что голый матрас. Так будет с каждой из них. Сисан раньше остальных получила назначение на Услужение в поместье фон Клифов. Ив невольно сморщилась, вспомнив это имя. Слухи, разносящиеся по приюту и за его пределами, гласили: еще ни одной Прислужнице не удалось протянуть в замке Дэра фон Клиффа больше года.

Ив видела его однажды, хозяина поместья. Их, воспитанниц приюта, привезли в столицу, в ледяной церемониальный зал, — для того, чтобы они, будущие Прислужницы, воочию увидели «высшую честь», которую окажет благосклонный Создатель старшим ученицам. Ива стояла, спрятавшись за спинами толпящихся, и переминалась с ноги на ногу, когда внизу, в центре сияющего зала, появился он — Дэр фон Клифф. Он не был похож на других аристократов, чья утонченность казалась напускной. Пусть он и был молод, в его осанке, в каждом движении тела чувствовалась напряженная грация опасного животного, готовящегося к прыжку. Вьющиеся черные волосы резко контрастировали с белизной кожи и были зачесаны назад, открывая лицо с резкими, словно высеченными изо льда чертами. Но больше всего Ив запомнились его глаза. Почти прозрачные, цвета тусклого серебра, они медленно и безразлично скользили по лицам дрожащих Прислужниц. Вдруг его взгляд задержался прямо на Сисан и Ива почувствовала, как сотня острых шипов вонзается ей прямо в сердце. Дэр фон Клифф не просто смотрел — он оценивал. В уголках его бескровных, тонких губ дрогнула тень чего-то, что никак не могло быть улыбкой.

Подруга потупилась и опустила голову, вперившись взглядом в пол. Ива заметила, как в ее глазах заблестели слезы.

Внезапно шаги за дверью стали громче.

— Скорее! — прошипела Рут и дунула на свечу, сегодня хранительницей света выпало быть именно ей.

Тьма поглотила комнату, густая и слепая. Только слабый свет луны, пробивавшийся сквозь решетку окна, выхватывал бледные овалы лиц. Девочки сидели, не дыша, прислушиваясь к шагам за дверью. Сердце Ивы колотилось где-то в горле, отдаваясь в висках тяжелым стуком. Шаги за дверью затихли, удаляясь. Выдох, общий и прерывистый, пронесся по комнате.

— Кажется, ушла, — прошептала Лорелея. Даже в полумраке девочка выглядела как ангел с потемневшей фрески — белокурая, с огромными голубыми глазами, всегда слегка влажными от готовых вот-вот хлынуть слез.

— Напугала до полусмерти, — проворчала Рут и снова запалила огарок свечи. — Продолжим?

— Нет уж, хватит на сегодня, — отрезала Корина. Она сидела на своей кровати прямо и невозмутимо, словно ледяная статуя. Ее идеально гладкие белые волосы сливались с бледностью кожи. — Хватит осквернять себя мирскими глупостями.

Корина не была злобной, просто она искренне верила в свое предназначение, в заповеди Прислужниц, в то, что служить вампирам — высшая честь.

А вот у Ивы мысли об Услужении вызывали тошноту. В ее памяти на всю жизнь отпечатался тот день, когда дверь их маленькой квартирку в бедном районе одним ударом ноги вышибли Прислужники. Трое вооруженных до зубов мужчин в черных мантиях с металлическими нашивками на плечах ворвались в их дом, один из них приставил серебряный нож к горлу ее матери. «Мутация подтверждена», — говорит один из Прислужников. Его голос холоден, как сталь. «Девочка не может быть обращена. Она будет передана в Услужение высшим вампирам».

Ив вздрогнула, когда дверь в спальню резко распахнулась, с грохотом ударившись о стену.

В проеме, залитая желтым светом керосиновой лампы, стояла матушка Берингем. Ее тучная фигура в строгом темном платье казалась огромной. Лицо, испещренное сеткой морщин, искажал гнев.

— Что это здесь происходит?! — ее голос разрезал воздух, как взмах хлыста. —Откуда у вас свеча? Встали с кроватей! Живо!

Девочки вскочили с кроватей, выстроившись в линию и опустив головы. Ива почувствовала, как по спине бегут мурашки.

Матушка Берингем медленно проходилась взад-вперед, ее зоркие глазки-бусинки шарили по всей комнате в поисках чего-нибудь запрещенного.

— Совсем скоро — самый важный день в вашей никчемной человеческой жизни! День Услужения! — мисс Берингем кричала так громко, что девочки невольно вздрагивали от каждого произнесенного ей слова. — А вы что делаете? Предаетесь греховности!