Притяжение

Глава 1

Сегодня я едва ли могу стоять на ногах, не испытывая дикого желания упасть лицом в подушку и вырубиться до следующего дня. Но, как назло, именно сейчас у нас общий сбор. Идиотское название для семейной встречи придумала старшая сестра, за что ей, конечно, особая благодарность. Благодарность не за название для идиотской встречи, а за то, что держит руку на пульсе и бьет тревогу именно тогда, когда это необходимо. Не будь у нас Саши, отец бы собирал подобные собрания каждый день, наплевав на то, что у трех его уже взрослых детей есть своя жизнь.

Он, кстати, сегодня слишком уж воодушевлен. Отец что-то вещает о семейном бизнесе почти час, размахивая руками и кряхтя, при этом остается лежать в кровати. Врачи около двух недель назад прописали ему постельный режим, правда, я так и не понял зачем.

Я зеваю, не прикрыв рот ладонью. Слышу недовольный цокот — Саша злобно посматривает в мою сторону, качая головой. Рядом сидит старший брат Антон, который то и дело толкает в бок локтем. Кажется, я едва не вырубился в самый разгар очередной пламенной речи отца.

Встречаюсь взглядом с Сашей. Она вновь недовольно качает головой, я же изумленно гляжу на сестру. Что я сделал не так? Она кивком указывает на отца, и мне приходится прислушаться, хотя, если признаться, дается это с трудом. В голове шумит, глаза закрываются, так бы и рухнул тут мертвецким сном, если бы не пришлось изображать заботливого младшего сынишку.

— Итак, дети мои! — восклицает отец. Я вздрагиваю и часто моргаю. Сон как рукой сняло. — Я болен. Тяжело болен, — с прискорбием сообщает отец, тяжело выдыхая.

Так, что-то мне уже начинает раздражать семейный сбор. Хочу встать и уйти, но такое прощалось, когда мне было лет пять, сейчас же это равносильно тому, чтобы сдать карточки, ключи от машины и квартиры и валить прочь, чтобы зарабатывать себе на жизнь честным трудом. Но такой труд не для меня. Поэтому прижав зад, сижу смирно, таращусь то на отца, то на брата и сестру, и молчу. Антон, кстати, под боком пыхтит от злости, а Саша натянула на лицо маску, выражающую абсолютное ничего. Мне бы поучиться у сестрицы выдержке.

— Не помню, когда чувствовал себя так плохо, — отец тем временем стихает, глаза закатывает, едва ли шепчет, а потом резко выдает: — Не знаю, сколько времени мне отведено, но больше не хочу терять ни минуты!

Я сам едва ли не ахаю, услышав смелое заявление отца. Он что, только сказал, что умирает? Правда? Смотрю на Антона и Сашу. Те молчат, только лица у них нехорошие. Даже маска сестры дает трещины, Тоха же вообще не скрывает эмоций. Удивлен, взволнован, зол. Последнее — в избытке.

— Поэтому я решил изменить завещание.

Отцу удается нас поразить настолько, что впору и нам писать завещания. Белеем на глазах, сестра так вовсе больше не скрывает эмоций, часто моргает, еще чаще дышит. Поднимаю руку ко лбу и удивленно хлопаю ресницами — после заявления отца меня прошиб ледяной пот.

— И вот что я решил, — голос отца меняется, но говорить продолжает. Уверен, что он наслаждается моментом, хотя выглядит чертовски пугающе. Хрипит, сопит, головой качает. Старый маразматик, чтоб его!

Вздумал правила менять! На смену изумлению приходит иное — я начинаю злиться. Уже свыкся с мыслью, что раз младший сын, то и спросу мало. Жил, не тужил, на свой лакомый кусочек после кончины горячо любимого папочки рассчитывал. Но если старику в голову взбрела идиотская затея столкнуть нас лбами, а иначе он не умеет, то не видать мне солидного счета в банке.

— Всё моё состояние получит тот из вас, кто обзаведется собственной семьей в ближайшее время, — торжественно произносит отец, и я оказываюсь прав. Столкнуть лбами, натравить. Всё в лучшем виде, как он умеет. — И срок вам два месяца.

— Пап! — восклицаю, подскакивая со стула. Мчусь к отцу, бормочу обиженно. Все как он любит. — Пап, что это за условия такие? Мы же...

— Сядь, сын! — неожиданно рявкает отец, и я затихаю, вытягивается как по струнке и отступаю. Брат и сестра молчат, выжидают.

Черт! Раньше было проще с отцом, но после болезни он совсем переменился.

Плюхаюсь обратно на стул, кошусь на Тоху. Он же в упор рассматривает отца.

— Вы взрослые и самодостаточные. Настолько самодостаточные, что ни черта не думаете о будущем нашей семьи.

Так, а это что-то новенькое. Насколько мне известно, Саша и Антон положили себя на алтарь семейного бизнеса, приумножили капитал и пашут как проклятые, дни и ночи не вылезая из офисов компании. Ладно я, отрицать не буду, толку от меня мало, бесполезный младший сын . Но увы, ярлыки на меня старшие навешали, приходится соответствовать, но за что отец взъелся на своих детей, не понимаю. Неужто где-то оплошали, старика подвели? Пока я раздумываю над причинами столь жестких и кардинальных изменений, отец продолжает говорить:

— Я стар и болен, мне осталось не так много времени, как вы все думаете. — Качает головой, складывая на груди руки. — А вы, мои дети, все еще не обзавелись собственными семьями. Я, может, хочу внуков нянчить, семейные праздники отмечать, когда вы всей гурьбой ко мне приедете.

Мои глаза едва не вылезают из орбит. Семья, внуки? Отец, ты рехнулся! Мы же к этому не приспособлены. План-то был другой. Деньги, деньги и еще раз деньги. С самого детства внушали нам, что нужно сохранить семейный бизнес, приумножить его, а теперь дорогой папочка предлагает нам заняться сопливыми карапузами и вечно недовольными вторыми половинками?! Нет, я пас!

Глава 2

Игорь Витальевич Басов, он же просто в народе Гарик, расхаживает по комнате, сонно зевая и поправляя сползающие штаны. От него тянет перегаром, выглядит он помято, но при этом настроение у друга отменное. Зато мое на нуле.

— И что там у тебя такое срочное случилось, что не мог подождать?

Друг берет со стола стакан кофе и делает несколько быстрых глотков. Я же свой стакан опустошил еще в дороге. И очень пожалел, что не взял еще. Несмотря на удручающие вести от гуру семейного счастья, я все еще хочу спать.

— Да, не мог!

— Черт, парень, остынь. Ты чего?

Понимаю, что сорвался только что. Но что поделать, когда глаз нервно подергивается. Киваю на свободный стул напротив, вынуждая друга приземлиться, наконец. Тот неторопливо подходит ко мне и садится, продолжая делать маленькие глотки, сопровождая все это раздражающими звуками.

— Утром был у отца.

— И как?

— Хреново.

— Вот прям так?

Киваю, сжимая кулаки.

— Что он опять придумал? Карточки твои забирает?

— Надеюсь, что нет, — горько усмехаюсь. Через подобное уже проходили в прошлом, но тогда я малость отчудил, за что теперь стыдно. Ну да ладно, кто в восемнадцать не попадает в неприятности?

— Тогда что?

— Решил, что нам пора остепениться.

— Нам? Кому нам? Надеюсь, не мне.

Я замечаю, как едва ли не на лоб лезут глаза друга, и усмехаюсь. Гарик побаивается моей семейки, особенно старшей сестры, хотя считает ее горячей штучкой. Кстати, за это он уже получал в глаз. Сашу в обиду не дам, хотя уверен, что сестра сама может за себя постоять.

— Нет, не тебе. А мне, брату и сестре.

В комнате повисает тишина.

— А они-то что сделали не так?

С Гариком я дружу еще с детства, и могу сказать, что он знает о моей семье всё, что только можно знать. Особенно про неприятности, в которые я попадаю, и из которых меня (а чаще всего и Гарика) вытаскивают мои старшие. Поэтому стоило только сегодня услышать от отца его очередную придурь, как я сразу понял, что нужно посовещаться с Гариком. У него-то есть парочка безумных идей на все случаи жизни. Он у нас генератор безумств, а я исполнитель. Отличный тандем, который чудом дотянул до двадцати шести.

Я выдыхаю, смотрю на друга и качаю головой. Еще один выдох и пересказываю все, что произошло утром. После того как замолкаю, выдыхает Гарик и присвистывает.

— Вот это номер.

— А то!

— Ты влип.

Пожимаю плечами в надежде, что выгляжу убедительно. Потому что, черт побери, не знаю, что делать. Саша уехала, так ничего толком не сказав, Антон злился, что не подступить. А я как потерянный щенок смотрел на удаляющихся старших брата и сестру и не понимал, почему они меня бросают сейчас. Ведь обычно все проблемы, возникающие с отцом, они решали. И что получается — теперь я сам по себе?

— Теперь сам, да? — Игорь будто читает мои мысли, отчего я вздрагиваю и смотрю на друга.

Тот изгибает светлую бровь. Ждет ответа. А я без понятия, что говорить-то в таких случаях?

— Он явно сошел с ума, — продолжает рассуждать Гарик и выливает в себя остатки кофе. Комкая пластиковый стаканчик с характерным звуком, который действует мне на нервы. Морщусь. — Твой папаша сошел с ума, потому что иначе это никак не объяснить.

— Будто я не знаю.

— А что Тоха или Сашенька? Они-то что сказали?

Я морщусь вновь. От его Сашеньки становится мерзко, но одергивать друга не собираюсь, а то еще откажется помогать. Потом как-нибудь припомню.

Пожимаю плечами.

— Ничего. Уехали и всё.

Гарик отправляет скомканный стаканчик в мусорное ведро и возвращается за стол. Я откидываюсь на спинку стула и смотрю в потолок.

— То есть согласились?

— Без понятия, — отвечаю и искоса гляжу на друга.

Гарик качает головой.

— А от меня что хочешь?

— Помощи, — едва не рыкаю, замечая, что Гарик усмехается. Издевается, придурок. — Слушай, я без понятия, что задумал отец, и что будут делать Антон и Саша. Но я не собираюсь оставаться без денег.

Друг разводит руками, продолжая хитро улыбаться.

— Даже не знаю, чем тебе помочь. Может, поговоришь с отцом или с братом? Или с Сашенькой...

— Еще раз назовешь ее так, и я оторву тебе язык, — рычу сквозь зубы, выпрямляясь.

Гарик изгибает губы в кривой ухмылке.

— А ведь она, скорее всего, будет искать себе пару, ведь так? Может, предложить свою кандидатуру... Как думаешь, сойду за жениха?

— Ты напрашиваешься, — приподнимаюсь со стула и направляюсь к Гарику. Тот резко выставляет руки перед собой и сквозь смех пытается взять свои слова обратно.

— Потише, дружище! Я же на твоей стороне.

Глава 3

— Ты безнадежен, — заявляет Гарик, вручая мне телефон.

Смотрю на экран и горько усмехаюсь. Друг прав. Я безнадежен.

— Тридцать четыре, — произносит друг, возвращая все свое внимание напиткам и крутящим бедрами на танцполе девчонкам. — Слушай, я не думал, что можно столько получить отказов за полдня. И это ведь начало списка.

Я хмыкаю. Да, мы только прошлись по номерам, которые сохранились в моем телефоне. Кстати, многие из них были неверны. То ли я записывал так, то ли девчонки диктовали ложные номера, чтобы только отделаться от меня. Осознание второго навело на мысль, что не так уж я и хорош был, раз от меня отделаться хотели. С осознанием пришло еще кое-что — хочу напиться и забыться.

— Может, а ну его? — тем временем Гарик поворачивается ко мне и поднимает свой стакан с прохладительным напитком. — К черту это всё! Твой папаша наиграется и отвяжется от вас.

— Не уверен, — пожимаю плечами, чувствуя, что отец как-то сильно изменился после болезни.

Саша говорила, что его здоровье было в порядке, по крайней мере, ей так сказали врачи. Никто не стал бы лгать моей сестре, зная, чем всё это может закончиться. И я верил ей и не переживал, что у нашего отца будут иные проблемы. Проблемой стали мы. Каждый из нас, который по заверениям отца, ничего в жизни не достиг. И тут он попал в цель. Со мной так точно. И если Саша и Тоха могли похвастаться хотя бы достижениями в бизнесе, то я...

— Нет, он точно лишит меня наследства.

— То есть ты настроен серьезно?

Я взглянул на друга и кивнул. Куда уж там...

— Ну ладно, — выдыхает Гарик и вновь протягивает мне руку. — Давай свой телефон. Сейчас поищем еще.

Я хмыкаю, но не сопротивляюсь. Отдаю ему гаджет, а сам начинаю коситься на девчонок на танцполе. А вдруг мое «счастье» там, крутит шикарными ягодицами в призывном танце? И пока я жадно рассматриваю каждую, пытаясь отыскать что-то подходящее под отцовские запросы, Гарик шерстит мои соцсети.

— Слушай, а что ты не сказал, что тебя позвали на встречу выпускников?

Голос друга выдергивает меня из мыслей. Перевожу на него взгляд, а Гарик тем временем тычет мне в лицо экраном смартфона.

— А это здесь при чем?

Гарик хмыкает.

— Ну, как вариант, — пожимает плечами и опускает смартфон обратно на стол.

А я пытаюсь припомнить, когда получил это сообщение, кто прислал и про какую встречу вообще идет речь. Поэтому беру в руки телефон и просматриваю сообщение. Как оказалось, пришло оно три недели назад от некой Люси Лисичкиной. Всматриваюсь в ее фотографию в профиле. Лицо незнакомое. Ищу информацию, вчитываюсь. Оказывается, мы вместе учились в пятьдесят третьей школе, в которую я ходил с середины девятого по одиннадцатый класс. Чуть больше двух лет. Тогда мать окончательно решила уйти от отца и меня забрала с собой. Мы переехали, меня перевели в другую школу. В простую школу, в которой по заверениям матери, я должен был учиться наравне с остальными обычными ребятами и девчонками. Кажется, она пыталась тогда выбить из меня всю ту дурь, которой отец забивал голову. В итоге получилось то, что получилось.

Возвращаюсь к сообщению. Меня пригласили, как и других одноклассников на встречу, которая состоится уже в эти выходные.

— Так что? — нетерпеливо тянет Гарик, поглядывая по сторонам.

— Что?

— Что решил, говорю. Пойдешь?

Смотрю на друга, пытаясь понять, о чем он говорит. Может, я что-то пропустил, пока пытался вспомнить школьные годы и одноклассников? Правда, в голове пусто — я почти не помню их имен и лиц. Тем более не помню эту Лисичкину, которая и написала мне.

— Зачем?

Гарик недовольно выдыхает.

— Какой же ты тугодум. Может, там будет та, которая нужна. Ну, ведь в школе ты всегда пользовался спросом у девочек. Помнишь, как они за тобой табуном бегали.

Я пожимаю плечами, но улыбка все же не сходит с губ. Да, помню. Особенно сколько мне неудобств это доставляло. Сначала было забавно, когда они таскали всякие подарочки, шоколадки и прочую дребедень, пытаясь привлечь мое внимание. А после того как стали караулить у дома, расписывать забор признаниями в любви и устраивать стрелки после школы, выясняя кто круче, стало как-то напрягать. Мне было весело с ними, но не тогда, когда из-за тебя девчонки дрались до крови и выдранных волос.

— Да ну, — отвечаю и убираю телефон. — Сомнительное мероприятие. Что я там делать буду? Смотреть на своих одноклассниц, которых вообще не помню.

Гарик вдыхает, едва не закатывает глаза.

— У меня больше нет вариантов.

Я качаю головой. Нет, на встречу не пойду. Пустая трата времени, которого, как оказалось, у меня нет. Отец обозначил временные рамки, в которые я такими темпами точно не влезу, если буду продолжать сидеть на месте.

Делаю несколько поспешных глотков и возвращаю станка на стол.

— Ну ладно, я пошел.

Гарик вздрагивает и непонимающе смотрит на меня.

— Куда это?

— Искать ту самую, — и кивнув в сторону танцующих девчонок, отправляюсь на поиски приключений.

Глава 4

Меня будит звонок. Не разлепляя глаз, ищу источник звука, шаря по кровати. Последние дни выдались тяжелыми. Гарик решил, что нужно посетить все злачные места нашего города в поисках «той самой». Но чем больше мы проводим времени в барах и клубах, тем меньше шансов у меня найти вторую половинку для спасения наследства. Все потому, что я убеждаюсь в том, что никакой второй половинки не существует. По крайней мере, у меня.

Похоже, я не такой уж и завидный жених, раз девчонки воротят нос, стоит мне появиться у них на горизонте. И ведь совсем недавно все было иначе. Тогда я встречался ради развлечения, сейчас же подошел к выбору с умом, и вот результат — никому я не нужен, как и сам не могу выбрать первую же попавшуюся.

Звуки дребезжания от телефона продолжаются. Кто-то настырно пытается до меня дозвониться. Переворачиваюсь на живот и опускаю руку на пол. Смартфон нахожу под кроватью. Пытаюсь открыть глаза, но из-за плотного графика, в который пришлось окунуться в последние дни, мне не удается рассмотреть имя звонящего. Перед глазами мутная картинка. Кажется, пора носить очки.

Провожу по экрану пальцем, принимая звонок. Может все-таки «та самая». Но когда я слышу голос Карины, сон с меня слетает, как крыша, сорванная ураганом.

— Какого черта, Леш?! — рычит она, дребезжа теперь вместо назойливой музыки, установленной на входящие звонки.

— Что опять? — выдыхаю, прикладывая к лицу ладонь. В попытке разлепить глаза я понес поражение, а из-за солнца, бьющего прямо в лицо ослепительными лучами, стало только хуже, и к горлу подступила тошнота.

— Что? Ты еще спрашиваешь! Леш, я сама тебя когда-нибудь придушу, — вспылив, Карина уже не может остановиться. Иногда мне кажется, что подруга и помощница моей сестры — это ее клон, только с измененными настройками. Если Саша все держит в себе, то Карина как бурная река, способная снести с ног любого, кто посмеет к ней приблизиться.

— Карин, я сплю. Может, потом позвонишь?

— Еще чего!

Ну что же, попытка не пытка. Проще просто сбросить вызов, чем пытаться найти общий язык с помощницей сестры.

— Какого черта ты не пришел на встречу? Саша тебя ждала.

Я резко открываю глаза и смотрю в потолок.

— Встреча? Разве уже была?

Карина смачно ругается.

— Кажется, я запутался в днях.

— Ты мне это все время говоришь, — ворчит она. — Все время, черт бы тебя побрал. Леш, хватит уже. Я же не нянька вам всем.

— А ты не в духе, я посмотрю.

Карина молчит. Я попадаю в цель. Интересно. Карина работает на мою сестру уже много лет, и примерно столько же лет она то и дело приглядывает за мной. Пытается воспитывать наравне с остальными, но все ее попытки, конечно же, провалены. Зато я успеваю за это время хорошо изучить правую руку Александры Георгиевны Воронцовой. Карина — манипулятор, но бывает открыта и честна, хотя от шантажа и подковерных игр не отказывается, если это будет на руку ей или Саше.

Поэтому, если Карина злится, значит, что-то идет не по ее плану, а не потому, что я забыл о встрече с сестрой.

— Передай Саше, что я приеду попозже.

Карина фыркает.

— Уже не надо.

— Что значит не надо? — я едва не рыкаю, потому что ответ Карины заставляет меня понервничать. — Зачем тогда звонишь?

Карина усмехается.

Я слышу ее смех, искаженный динамиками, и представляю, как эта чертовка дьявольски улыбается. Она умеет. Я видел это, честное слово.

— Саша хотела помочь тебе, но ты, как обычно, ведешь себя как козел. Так что выкручивайся сам.

И всё. Я не успеваю ответить, не успеваю даже подумать, как слышу короткий гудок и тишину. Смотрю на экран, не веря собственным ушам. Она звонила ради этого? Сказать, что я по собственной дурости лишился поддержки сестры? Что-то мне не верится. Карина никогда бы так не поступила, потому что не в ее интересах, но эмоции, которыми были полны ее слова говорят об обратном. Что-то у нее случилось, а на мне выместили злость.

Закрываю глаза, возвращаюсь в постель. Подумаю об этом потом, а пока нужно доспать после вчерашнего загула. Сегодня вечером встреча выпускников, на которую я схожу хотя бы ради того, что переубедить Гарика. Нет там той, которая «та самая».

***

— И что это?

Я смотрю на пакеты, которые притащила с собой Люся, и часто моргаю. Подруга тем временем сдувает со лба огненно-рыжую прядь и хитро щурится.

— Подарочки принесла.

— До моего дня рождения еще полгода. Не рановато ли?

Люся хихикает, сбрасывает туфли и, подхватив пакеты, бодрым шагом шурует в комнату. Я плетусь следом, чувствуя, что добром это не закончится. Уже вечером мы должны быть в ресторане, который арендовали для встречи с одноклассниками, и мне совершенно не понятно, зачем Люся пришла, да еще не с пустыми руками.

Тем временем подруга складывает пакеты у дивана, сама плюхается на мягкую пружинистую поверхность и чешет за ушком Беляшку, которая совершенно не против такой ласки. Мурлычет как трактор на всю комнату.

Глава 5

Я, конечно же, опаздываю. Уже свыкся с мыслью, что вовремя никуда и никогда не успеваю, так что и не тороплюсь. Поэтому когда вхожу в небольшой ресторан, адрес которого был указан в сообщении, сразу же окунаюсь в мир, о котором давным-давно позабыл. Вижу лица, которые смутно мне знакомы. Слышу голоса, которые за несколько лет успели измениться. И пока я пытаюсь привыкнуть, что-то вытащить из памяти, ко мне подходит девушка, имени которой я, конечно, тоже не помню.

Она смотрит на меня огромными серыми глазами, часто моргает, отчего густые и явно ненатуральные ресницы как опахала создают воздушный поток, который едва не сносит меня с ног. Ладно, с последним я преувеличиваю, но от ее взгляда становится не по себе. Кто она, черт побери, такая?

— Не может быть, — тем временем девушка выдыхает и улыбается. — Леша? Ты ли это?

Киваю, пытаясь улыбнуться. И ругаю себя за то, что отказался от здравого предложения Гарика вспомнить одноклассников перед встречей. Но так как все снимки со школьной поры хранились у матери, а встречаться с ней я пока не горел желанием (мне встречи с отцом хватило за глаза на несколько месяцев вперед), то пришлось отказаться от идеи и идти как по минному полю, не зная, где может рвануть.

В общем, страх мой был небеспочвенный. В прошлом я был еще тем геморроем для одноклассников.

— Не узнаешь да? — спустя секундную заминку произносит девушка, и ее улыбка меркнет. — Это же я, Милана.

Шестеренки в голове издают странный звук. Неужели начинает что-то всплывать в памяти?

Киваю, уже не пытаясь придать лицу умный вид. В общем, улыбаюсь как умалишенный и говорю:

— А тебя и не узнать. Ты так изменилась!

Все это произношу елейным голоском, недвусмысленно рассматривая хорошенькую фигурку одноклассницы, которую в упор не помню и подмечаю, что выглядит она действительно неплохо. Самое то, чтобы составить мне компанию в любовной лодке под названием «Долго и счастливо. И богато».

— Ой да ладно!

Милана смущается и подносит к лицу руку, заправляя белокурую прядь за ухо. И я бы попался на эту женскую уловку, если бы не заметил на ее безымянном пальчике кольцо. Один удар и этот кораблик тонет. Мой интерес к блондинке резко пропадает. Я сюда пришел счастье свое искать, а не разбазаривать силы и комплименты на замужних дам.

Перекинувшись еще несколькими учтивыми, но пустыми фразами с Миланой, я ухожу прочь, искать женщину своей мечты, но теперь тщательно рассматриваю каждую, которая попадается на пути. Так я узнаю, что меня на этом празднике никто не ждал, так как я не ответил на сообщение Люси Лисичкиной. Саму Люсю я, кстати, пока так и не встретил. Еще я узнаю, что половина моих одноклассниц уже счастливы в браке, а многие из замужних — с детьми или вот-вот ожидают пополнение. Настроение стремительно катится вниз, а еще не прошло и часа.

С парнями я так вовсе перекидываюсь парочкой фраз и не более. Они для меня все на одно лицо, потому что в школе я так и не нашел друзей, и большую часть свободного времени общался там с девчонками, и не только со своими одноклассницами.

И вот я продвигаюсь все дальше и дальше, и все больше разочаровываюсь. Трачу понапрасну время, пока не замечаю огненно-рыжую голову Лисичкиной. А рядом с ней вижу...

Она словно богиня. Словно сон наяву. И я иду как на свет маяка, не могу отвести взгляд и вмиг тону, когда наши взгляды пересекаются.

Кто она такая?

Чувствую, как сердце гулко ударяется в грудной клетке о ребра, как становится душно и трудно дышать. Приближаюсь и не сразу замечаю, как передо мной возникает Лисичкина, которая трясет рыжей шевелюрой, что-то мне говорит, а после и вовсе поднимает руку, чтобы помахать ладонью перед лицом.

— Ого, Воронцов! — восклицает рыжее недоразумение, посмевшее отлечь меня от созерцания самой красивой девушки на свете. — Привет!

Я часто моргаю и переключаю внимание на Лисичкину, упустив момент, когда красотка неожиданно исчезает.

— Привет, — отвечаю, чувствуя, как внутри разливается раздражение.

— А мы тебя не ждали.

— Мне об этом каждый первый сказал, — пытаюсь улыбнуться, но от раздражения дребезжит голос. Лисички не обращает внимания, продолжая тараторить.

— Ты не ответил на сообщение, потому мы решили, что ты не приедешь. Ты же вроде бы жил где-то за границей.

Пожимаю плечами, не обращая внимания на тон, которым Лисичкина со мной разговаривает. Она явно не рада видеть меня здесь, хотя зачем тогда звала?

— Жил всего полгода, — поправляю ее, но рыжее недоразумение игнорирует мои слова, продолжая стоять передо мной. И ведь не уйти просто так.

— Все равно нужно было предупредить, что приедешь. У нас же стол заказан строго по количеству, — ворчливо сообщает она, и тут-то я понимаю, что меня точно не ждали, а приглашение отправляли лишь потому, что иначе выглядело бы это как встреча избранных. И с каких пор я выпал из этой касты?

Перевожу взгляд за плечо Лисичкиной, пытаясь отыскать «ту самую», как она вновь меня одергивает, продолжая рассуждать о приглашениях, количестве столовых приборов и блюд, и я, не выдержав, закатываю глаза и выдыхаю.

— Не переживай ты так. Я же сюда не поесть пришел. Или ты забыла, что моей семье принадлежит сеть ресторанов? Как думаешь, мне негде поесть?