Приворожить бога

Глава 1

ПРОЛОГ

Из выпуска новостей федерального телеканала «БТР» - Большое Телевидение России:

Вчера при осмотре достопримечательностей в египетском храме посвящённом богине Хатхор трое русских туристов и один египтянин неожиданно потеряли сознание. Египетские врачи в данный момент делают всё возможное, чтобы выяснить причины недомогания у наших соотечественников. Остальные туристы из России, бывшие на месте события, чувствуют себя удовлетворительно.

Из новостной ленты информационного портала «Сенсация. Ру»:

В Москве открыт штаб поддержки наших граждан, попавших в эпицентр неизвестной болезни, обнаруженной на территории Египта. Добровольцы сдают кровь, переводят деньги на специально созданные счета, собирают посылки с необходимыми вещами: одеялами, медикаментами и предметами личной гигиены. Также создана группа профессиональных психологов, готовая выехать в Арабскую Республику Египет, чтобы оказать качественную психологическую помощь выжившим, родственникам пострадавших и просто сердобольным, страстно переживающим за будущее планеты на месте трагедии. Желающих внести свой посильный вклад в общее дело мы просим звонить по телефону штаба: ........ и переводить деньги на счёт: ......

Из заголовков газет «Желтый Лом», «Вся правда жизни», «Объектив папарацци»:

Проклятие египетских богов делает своё чёрное дело!

Российские туристы атакованы неизвестной болезнью в храме богини Хатхор!

Что ждёт несчастных соотечественников? Спасение или смерть?

Глава 1

"Мужчина, который не способен быть
верным, по крайней мере, верен себе."

Вивьен Ли

«Ну, почему организм перестаёт слушать хозяйку, когда надо собраться и быть, так сказать, во всеоружии? Сразу же трясутся ноги и руки, заходится в паническом припадке сердце, краснеют уши, а язык становится тяжёлым, словно на него мраморную плиту кинули?» - Ксения судорожным движением схватила со столика бокал и быстро опрокинула вино в рот. Вроде полегчало, но когда Глеб, закончив телефонный разговор, вернулся на своё место, организм-предатель снова начал подводить. «А ну, стоп! Стоп, я сказала!» - шикнула на него Ксения и, собрав последние силы, бросила на Глеба долго репетированный взгляд. Глаза должны были сообщить, как тяжело далось это решение, но... Она действительно решила. Окончательно и бесповоротно.

Богатырская грудь вожделенного для сотен женщин приза по имени Глеб Андреевич взволнованно бугрилась под джемпером. Ноздри трепетали. Полуприкрытые веки обещали страстную любовь до гробовой доски. Наверняка сей романтический образ тоже отрабатывался перед зеркалом, а также и перед представительницами слабого пола, миллионы раз. Ксюша невольно залюбовалась: «Бог! Просто бог!»

За единоличное обладание «богом» она вела упорную борьбу весь последний год.

Любовницы... Слетающиеся, как мухи на мёд. Только успевай разгонять.

Жена... Стойкий противник.

«Почему так бывает? Вот он, твой шанс, твоя судьба, твоя половинка! Ан, нет! Кто-то подсуетился быстрее... Ну и пусть он пока не знает, что только мой! Я докажу, открою ему глаза, заставлю в конце концов! Должен же наконец понять, что я, я его спутница на всю жизнь!».

Ксюша нервно теребила край скатерти, была готова на всё ради своей любви и уже собиралась сообщить, что умрёт, если Глеб не перестанет увиливать от ответа, как подошёл галантный донельзя официант и её «бог», импозантно вскинув меню, хорошо поставленным баритоном начал делать заказ.

«Ну, почему я такая ненормальная, а? – в сотый раз пришло в голову Ксюне. - Почему вечно пру напролом, когда не надо, и отсиживаюсь, словно заяц, когда нужно проявить напор? Будто две Ксении живут во мне... Одна деловая, уверенная в своих силах и смелая, вторая – мямля, неудачница и просто дура. И почему эта дура начинает доминировать в ситуации, когда необходима вторая, деятельная и бесшабашная половинка?»

Самое неприятное, что не было никакой системы, никакого графика или никакой закономерности: обе её ипостаси вели себя как им заблагорассудится. В один единственный день они могли смениться раз пять без видимых на то причин, и всякие Ксюнины аутотренинги и аффирмации не действовали.

Вот и сейчас Ксюня корила себя за то, что не послала этого официанта с его услужливостью минут на сорок, не вырвала из рук Глеба вечно трезвонящий мобильник и не начала разговор с места в карьер. Она пришла расставить все точки над «i» и сидит уже полчаса, так и не сказав, что хотела. Половинка-мямля снова одерживала верх над половинкой-стервой. Нет бы грациозно накрыть рукой его постоянно визжащую «Нокию» и сказать:

- Ты сейчас занят, дорогой.

Или просто широким жестом настоящей стервы запустить мобильник Глеба в докучающего официанта...

Нет. Проворонила момент, шанс упустила, удачу не поймала. Она уже чувствовала: сегодня ничего не добиться. Раз уж пошла такая невезуха... Ксюня горько вздохнула.

- Десерт будешь, Ксю? – тронул её локоть Глеб Андреич.

Ксения отказалась. «Всё пошло наперекосяк! Ну, почему дрожат все прожилки, как только я его вижу? Почему не могу взять себя в руки и хотя бы пробубнить то, что сотню раз репетировала? Мне же так нужен этот мужчина... Так нужен... И он это чувствует. Чувствует, что меня не надо завоёвывать, я давно сдалась. Это плохо.»

Ксюня прекрасно осознавала, что давно встала в ряд бешено влюблённых баб, но поделать с этим ничего не могла. Любовь переполнила сердце. Ревность оплела липкой паутиной мозг. Желание подчинило себе тело...

Глеб улыбнулся дежурной улыбкой официанту. Тот понял, что может лететь выполнять свои обязанности. Умопомрачительные голубые глаза страстно взглянули на Ксюню.

- Звезда моя! О чём мы там говорили?

- Я хотела... – начала было Ксюня, но мобильный Глеба в который раз сегодня требовательно запел:

Глава 2

Женщина – это слабое, беззащитное
существо, от которого невозможно спастись.

Автор неизвестен

Телефон запиликал как раз тогда, когда Ксеня выполняла крутой поворот.
- Тьфу! – сплюнула она и немного выругалась в адрес жизненной несправедливости, кривых дорог и упёртости матери. Звонки не стихали. Только Роза Харитоновна могла методично и садистки наяривать, если хотела поболтать. Раньше, когда прогресс ещё не влез так далеко в личную жизнь каждого, можно было просто уйти из дома, а потом, всплеснув руками, сказать:

- Мама! Мне нужно было уйти. Я не могла ждать твоего звонка и гипнотизировать телефон!

А теперь появились мобильники. Роза Харитоновна сразу же преподнесла дочери малюсенького «друга», который буквально через два дня Ксюня окрестила «извергом», ибо надпись «мамуля» высвечивалось на нём с периодичностью кремлёвских курантов.

Чуть не влепившись в рекламный столб на тротуаре, Ксения наконец выполнила сложный манёвр и культурно поехала со скоростью тридцать километров в час. Сзади отчаянно загудели десятки машин, но она привычно проигнорировала хамов, что крутили пальцем у виска и грозили «чайнику» кулаками.
- Да, Муся...
- Я выхожу замуж!!! – проорал «Самсунг» маменькиным голосом и шокированная Ксеня резко нажала на тормоз. Следующий за «Ситроеном» «Опель» истерично взвизгнул покрышками и тут же ему в зад влепилась красавица «Мазда». Водители высыпали на проезжую часть, где завели давний разговор про бить или не бить и, если всё-таки бить, то кого и куда.
- Какое «замуж», мама?!! – орала Ксеня, тараща глаза в зеркало заднего вида. Оттуда выглядывали интеллигентные, но недобрые рожи.
- Ты не разделяешь мою радость?! – удивлённо пропела Роза Харитоновна. - Прекрати завидовать!
- Мама, я не завидую, - оправдывалась Ксюся, наблюдая за хозяином «Опеля», который яростно махал руками перед носом владельца «Мазды», - просто это очень неожиданная новость...
- Неожиданная? Ты считаешь, что мать никому неинтересна и в неё нельзя влюбиться?
- Мам... Не начинай, а?
- Погоди, у меня огурец со лба упал, сейчас поправлю и начну, – протараторила мать и на секунды три установилась редкая тишина. Ксюся схватилась за голову: «Интересно, кто у нас жених на этот раз?!»
- Ты не представляешь! Саня сделал мне предложение!
- Саня... Саня?!! – Ксюсе стало жарко.

Роза Харитоновна, женщина смелая и активная, часто выезжала посмотреть на мир, занималась йогой, страстно увлекалась танцами живота и являлась членом клуба «Коллекционер». Правда, марки, открытки и значки её не интересовали. Она коллекционировала психотипы и характеры, считая себя собирательницей мужских образов. В следствие этого увлечения, Роза Харитоновна сходила замуж шесть раз и не планировала останавливаться. Ещё не все психотипы были изучены и не все характеры исследованы. И вот совсем недавно занесло маменьку в Египет, город Хургаду, по слухам и байкам – курорт для женщин.
- Это же кладовая! – с предвкушением говорила Роза Харитоновна перед поездкой, - Сколько можно психотипов набрать! Жаль, что у меня всего недельный тур...
Недельный – не недельный, а успела-таки подобрать некоего Саню, в арабском простонародье – Саида. По маменькиному описанию, Саня был кудряв, молод, горяч, романтичен до жути, говорлив, хорошо знал русский и даже сочинял стихи. Поэтому и получил от наших туристов-соотечественников имя - Саня, фамилию - Пушкин. Чем он охмурил маменьку, поэзией, молодостью или просто своей сексуальной горячностью, Ксюся не знала, но чувствовала одно: со стороны молодого, сексуального поэта наблюдался коварный расчёт.
- Ма-ма!!! – попыталась она достучаться до разума коллекционера, - ему же тридцать, а тебе...
- Ничего-ничего... – перебила Роза Харитоновна. - Египтяне знают толк в древностях.

В окно постучали: владельцы «Мазды» и «Опеля» наконец договорились о том, кого и куда бить.
- Санечка будет прекрасным мужем! – верещала мать в ухо Ксюни, - Я вижу огромные задатки. Тем более, мой неподъёмный опыт...
Ксения опустила стекло и приветственно кивнула.
- Дорогуша, ты в курсе, что ни хрена ездить не умеешь? – процедил сквозь зубы опелевладелец.
- ... позволит нам жить долго и счастливо! Саидик немного юн, я же в интеллигентном возрасте. Мы прекрасно дополним... – лепетала радостная невеста.
- Какой урод тебе машину дал?
- Я... Я... – замямлила горе-водитель. Опять побеждала трусливая и нерешительная натура зайца.
- А какие стихи он мне по смс прислал! Погоди, сейчас бигудю с чёлки сниму и прочитаю...
- У меня горе, мальчики! – с квадратными глазами пискнула дочь Розы Харитоновны.
- А нам на твоё горе... У нас вот ни кормы, ни бампера по твоей вине. Чего за руль автомобиля села? Метла не устраивала?

Ксеня вжалась в кресло и начала думать, что ей не хватило на сегодня забрызганного пальто, порванного чулка и провалившегося ультиматума.

- Ты – любви моей бутон,
Милый Роза Харитон! – декламировала в трубку возбуждённая мать.
- Чего молчим-то, Шумахер?

- В общем, парень хоть куда. Ты не поверишь, я почти влюбилась! Такой очаровательный психотип! А если б ты его фигуру видела! Херувим! Нет... Не херувим. Бог!
- Мам, при чём тут хер...

- Ты нас игнорируешь, что ли? – вступил в разговор маздовладелец.

- Кто там с тобой? – опомнилась Роза Харитоновна, пока Ксюня соображала кого слушать, что делать и какого рожна всем от неё надо.
- Психотип! – решила она ответить сначала матери.
- Симпатичный?
- Отнюдь. Мам, я тут была неправа на дороге...
- Это кто псих?! – начал кипятиться владелец «Опеля».
- Срочно домой! Надо кое-что тебе сказать!

- Девушка!!! – орали хором двое пострадавших от Ксюниной невезучести. - Ты глухая?

- Мам, скоро буду. Сейчас с милицией и страховой разберусь...

- Что? Какая сейчас милиция? – повысила голос мать. - Ксю, оставь милицию на потом! Я с ней сама разберусь. Мы едем в Египет!
- Давай вылазь, убогая! Будем повреждения смотреть! – опелевладелец тыкал указательным пальцем в застывшую Ксюсю и, повернув морду к владельцу «Мазды», искал поддержки:
- Первый раз такое шизанутое чудо вижу!
- Я уже заказала тур!
- Какой тур?!! Зачем заказала?
- Как зачем? – возмутилась Роза Харитоновна. - Мы едем на мою свадьбу!!! Там будет триста родственников со стороны Саньки, а мне что? Единственную дочь привезти нельзя? Ксю, не волнуйся. Я уверена: Саид будет прекрасным отцом!!!
От последнего заявления Ксюша вздрогнула. Локоть нечаянно задел пимпочку на дверке и стекло окошка водителя резво поползло вверх.
- А-а-а-а!!! – загорланил опелевладелец, когда оконное стекло врезалось в указательный палец. Аж ногу задрал от адской боли. Нога смачно влепилась в причиндалы стоящего рядом маздовладельца.
- Ты чо, козёл, творишь-то?!! – прохрипел тот, улетая от удара на проезжую часть. Тут же завизжали тормоза «Ауди»:
- Жить надоело, пьянь?! – донеслось оттуда.
- Отпусти, с-с-сука!!! – орал в зазор окна опелевладелец.
- Что у тебя там происходит?!! Я могу спокойно выйти замуж, а?!! – орала в трубку Роза Харитоновна.
- Сам пьянь!!! – орал хозяин «Мазды».
Из-за бешеного ора со всех сторон Ксюня окончательно стушевалась: пару раз перепутала педали и теперь у «Опеля» кроме кормы, попортилась и передняя часть, вместо окошка почему-то открылась водительская дверь, наподдав по физиономии согнувшегося маздовладельца, зад которого терзал битой аудивладелец, ну и, прощально нажав пару раз на клаксон, виновница дорожно-транспортного происшествия спешно двинулась в путь.

Глава 3

Капля дождя может быть

началом наводнения.

Египетская пословица

В кабинет зашёл высокий, сутулый мужчина лет тридцати. Его козлиная бородка мелко тряслась. Руки не знали куда себя деть и почёсывали то щёку, то шею, то бедро. «Волнуется.» - догадалась Ариадна и тягучим контральто властно произнесла:
- Проходите. Не стесняйтесь, расслабьтесь и чувствуйте себя, как дома.
Клиент нервно кивнул:
- Эдуард Иваныч, – пробубнил он, - Дрын.
- Что? – откликнулась Ариадна, доставая из ящика стола карты.
- Эдуард Иваныч Дрын я...
- Очень приятно.
- Мне т-тоже, госпожа... госпожа... – зачесался во всех местах смущённый гость, и Арька помогла ему вспомнить:
- Ариадна.
Клиент опять кивнул. На столе появились карты таро, свечи и хрустальный шар.
- Ну, Эдуард Иванович, что хотите знать? Проблемы на любовном фронте?
- Да-а... – могильным голосом пропел клиент, - у меня фригидность.

На лице гадалки неестественно увеличились глаза. Ещё немного и, наверное, полез бы третий.
- Может, импотенция, а не...

- Нет-нет, - яростно затряс головой господин Дрын, - с этим всё нормально, а вот фригидность...

- Дорогой Эдуард, вам к сексопатологу, – снова начала недоумевать Арька, но господин Дрын её перебил:
- Сексопатолог меня послал.
Третий глаз, наверное, всё-таки вылез на лбу Ариадны, ибо Эдуард Иванович сразу пояснил:
- Послал к психотерапевту. Женщина была хорошая, но... Почему-то тоже послала. К психоаналитику. Психоаналитик оказался мужчиной. Нервничал больше меня. За дверь выкинул... А тут табличка: «Потомственный экстрасенс». Я подумал, что вы сможете обуздать мою фригидность...

Арька вздохнула: нечасто ей приходится заниматься своей специальностью. В большинстве своём к ней шли люди, которым не нужны магические предсказания. Почти все клиенты нуждались в хорошем психотерапевте, а не в гадалке. Марфа Спиридоновна предупреждала, что гадать по картам придётся редко, всё больше по глазам, словам и поведению.

- Издревле наша сестра была больше «жилеткой» да советчиком, чем предсказателем. Иногда смотришь в карты ради проформы, ибо и так уже всё ясно... – говорила баба Марфа. - Это сейчас обзывают хорошего слушателя психотерапэ-эвтом, а раньше...

«Ну что ж... - сказала сама себе Ариадна, оглядев нервничающего клиента, - Придётся выслушать.».

- Хорошо, Эдуард Иванович, - пропела она, - рассказывайте, а я пока третьим глазом гляну на вашу ауру...

Господин Дрын в очередной раз кивнул, набрал в грудь воздуха, открыл рот и резко поперхнулся на первом же слоге: в кабинет потомственного экстрасенса с воплем «Катастрофа!!!» ввалилась растрёпанная и донельзя взволнованная девушка. Причёска стояла колом, пальто извозили в грязи, на правой ноге во всю икру зияла дыра.

- Кхрр- кхррр... – зашёлся кашлем Эдуард Иваныч.

- Ужас! Кошмар! Содом! – запричитала Ксюня, скидывая пальто.

- Тьфу! - сплюнула прямо при клиенте госпожа Ариадна. - Что в лоб, что по лбу! Ты прекратишь когда-нибудь врываться в кабинет, когда у меня сеанс?!

Ксюня, плюхнув свою сумку на стол, прямо перед носом господина, с надрывом завыла в лицо потомственной гадалки:

- Вопрос жизни и смерти!

- Девочки, может, я смогу помочь? – слабо пискнул со своего кресла прокашлявшийся Эдуард.

Ксюня с недоумением уставилась на встрявшего в важный разговор:

- Это что? – удивлённо выпалила она.

- Клиент! – огрызнулась Арька и подруга как-то сразу утратила всю свою бесшабашность:

- Ой! Простите! Не заметила... – попятилась Ксюня задом в угол, где тихо опустилась на стульчик:

- Вы продолжайте, продолжайте, я тут посижу, подожду. Не буду мешать.

Злая госпожа Ариадна хмыкнула:

- Да разве вы нам можете помешать, дорогая? Вот, Эдуард Иваныч, познакомьтесь, моя подруга и очень сильный медиум госпожа Ксения! – гавкнула она и украдкой показала Ксюсе кулак.
- Я? – тыкнула себя пальцем в грудь удивлённая Ксюся.
- Ты. Не скромничай! Лучше помоги человеку. Как раз твой профиль: мужская фригидность.
- Да-да, - снова встрял господин Дрын, - помогите, как можете, а то измаялся весь...
Ксеня тоже показала Арьке кулак, но подруга только ехидно ухмыльнулась:
- Эдуард Иванович! Вы уж расскажите медиуму про симптомы вашего недуга.
- Зачем рассказывать? – скромно произнёс клиент:
- Могу это... продемонстрировать.
- Не надо, – твёрдым голосом отказалась Ксеня, - медиум всё понял. Моя третья ноздря уже унюхала, что у вас не так.
- Правда? – вытаращил глаза господин Дрын.
- Угу, – со знанием дела промычала Ксюся и победно глянула на Ариадну, которая пряталась за хрустальным шаром. – Ну, что сказать? – продолжала она, потирая виски, - Вам, наверное, нужно пойти домой. Очень быстро.

- Ок. Понял вас. – С великим вниманием глядел на медиума фригидный Эдуард.
- Дома сбреете бороду.
- Зачем?
Ксеня глубоко вздохнула и чуть было не ляпнула: «Да не нравится мне она!», но вовремя встряла подружка:
- Борода портит вашу карму. Нельзя вам бороду носить.
- Ах, вот оно что! – протянул господин Дрын. - И что дальше делать?

Ксюня замялась, не зная, как высказать основную идею своего выступления: «Э-э... Главное, чтобы ты ушёл, а дальше делай, что хочешь!». Клиент же, словно пионер, был готов выполнить любой приказ именно в салоне потомственной гадалки. Повисла пауза, обещающая стать долгой.

- Вы просто идите домой, а мы с коллегой тут помедитируем, поколдуем на вашу тему, ладно? – пришла Арька на помощь подруге.

- А это поможет? – с надеждой просипел господин Дрын.

- Конечно! Вы только адресок и телефон свой оставьте... – гадалка подсунула клиенту листок с ручкой, - я потом вами свяжусь.

Начеркав свои координаты, клиент раскланялся. И как только за ним закрылась дверь, Ксюня вышла из ступора, резко заломив руки:

- Арька, спасай!

Глава 4

Ларису Ивановну хочу!

Из кинофильма «Мимино»

- Посадка на рейс 649 компании «Трансаэро», вылетающего по маршруту Москва – Хургада, завершена. Убедительно просим опаздывающих пассажиров Мусину Розу, Мусину Ксению и Вольскую Ариадну срочно пройти к выходу номер 20! – сообщил всему аэропорту бесстрастный женский голос.
- Ма-ма!!! Мы сейчас не улетим! Хватит твоему Шурику пяти парфюмов! – шипела Ксения. Но Роза Харитоновна, которая уже перепробовала на зуб почти весь ассортимент магазина дьюти-фри, на выпад нервной дочери отвечала спокойно, продолжая тестировать очередной запах:
- Доча, не завидуй. Могу я сделать подарок любимому мужу?
Ксеня в отчаянии ткнулась лбом в косяк стенда с парфюмерией и Ариадна поняла, что надо вмешаться:
- Роза Харитоновна, ещё немного и вам придётся покупать другой тур. В этот мы опоздаем. Бедный Пушкин из-за долгой разлуки с вами выстрелит себе в сердце сам, без Дантесов! – заламывала руки Арька. Ксюся оторвалась от косяка и тоже ехидно закудахтала:
- Ах, мама! Счастье было так близко...
Роза Харитоновна выставила в сторону страдающих свою холёную руку с прямым, как стрела, указательным пальцем. На пальце мелькнули ноготь с безупречным маникюром и дорогое кольцо с рубином.
- Цыц, пессимистки. Ещё одна песня с предсказаниями и я вас отшлёпаю на правах старшего по группе. – Высказалась мать Ксюси и всё же направилась к выходу из магазина. По дороге к кассам она мимоходом хватала с прилавков беспошлинный товар:
- Хороший галстучек... Ой! Ксюня! Посмотри, какие очёчки! Мне кажется, они сядут на Санечкин нос, как влитые!
Ксюня нервно вздыхала и соглашалась. Если они сегодня всё-таки улетят, любые вдруг неподошедшие Пушкину очки, галстучек или ремешок Ксюся прибьёт к светилу египетской поэзии гвоздями. Но это потом, а сейчас наиважнейшей задачей было попасть на рейс.
- Арьк, беги на посадку и задержи самолёт, пожалуйста! – взмолилась Ксения. - А я тут Розу потороплю.
Ариадна кивнула:
- Если вдруг объявят о бомбе, заложенной где-то на территории аэропорта, не пугайтесь, продолжайте делать покупки.
- Аря! Ну, не за уши мне её тащить!
- Конечно, легче Ариадне лечь поперёк взлётной полосы без трусов, чтоб пилотам стало интересно остаться на земле, – пропела Арька и полезла в задний карман джинсов. Она постоянно держала там карты: мало ли какие ситуации могут случиться, а тут хоп и быстренько посмотрела в чём дело. Ксюся увидела, как Аря сосредоточенно ковыряет в кармане, и активно закивала:
- О, да-да! Глянь, что нас ждёт.
На лице Ариадны появилась гримаса удивления пополам с обречённостью: в руках оказалась карта из старших арканов – «Маг».
- Хм. И ведь задержу этот самолёт... – задумчиво произнесла Аря. - Придётся лететь!
Потомственная гадалка вздохнула и поцокала к выходу номер 20, активно виляя бёдрами и напевая меланхоличную песенку горячего джигита:
- По аэродрому, по аэродрому Арька пронеслася, как стрела...

Таро в очередной раз не соврали: самолёт терпеливо ждал своих непутёвых пассажирок. Те, всё ещё переругиваясь и подкалывая друг друга, ввалились в салон.
- Граждане-товарищи-господа, простите за задержку! – вещала Роза Харитоновна, раздавая всем пассажирам лучезарные улыбки. - Пилоты уже запускают двигатели, диспетчеры дают «добро» на вылет!
- Простите.... Извините... Ой! – причёсывая головы сидящих пассажиров бумажными сумками с логотипами всемирно известных домов моды, проталкивались вслед за маменькой Аря и Ксеня.
- Если б не твоя идея с приворотом, - шипела первая, - ей-богу, развернулась бы и ушла домой!
- Поздно, батя. Зря, что ли, ты тут обмороки с приступами эпилепсии перед работниками аэропорта разыгрывала? – откликнулась Ксюня и в очередной раз извинилась:
- Простите ради бога! Такой узкий проход... – пожаловалась она голубоглазому брюнету, которому только что эти брюнетистые кудри и расчесала на косой пробор своими пакетами. Брюнет смущённо улыбнулся:
- Какая встреча! Госпожа Ксения... Госпожа Ариадна... Здравствуйте!
Арька и Ксюня с тупым выражением лиц уставились на привставшего со своего места пассажира:
- Извините... я... не... – мямлила Аря.
- Э-э-э... – тянула Ксюня.
- Вы меня не узнаёте?
- Не... Мы... А вы...
- Эдуард Иваныч я... Дрын, – ощерился белозубой улыбкой недавний посетитель салона гаданий госпожи Ариадны.
Девушки судорожно сглотнули и переглянулись. Клиент, который выполнил приказ Ксени и сбрил-таки козлиную бородёнку, неузнаваемо преобразился. От образа зачуханного неудачника не осталось и следа. Перед ними стоял тридцатилетний молодец в полном расцвете сил. Немного более худощавый, чем нужно, всё ещё сутулый, но, по сравнению с их первой встречей, хлопец гарный.
- П-привет... – очнулась Ксюня, - рады видеть.
- Тоже в Хургаду? – оправилась от шока и Арька.
- Да. Вот отца везу на солнце погреться, – кивнул Эдуард Иваныч на сидевшего рядом седовласого, поджарого мужчину. Тот слушал музыку через наушники, раскачивался в такт и тихонько напевал:
- Забирай меня скорей, увози за сто морей и целуй меня везде, я ведь взрослая уже...
В головах Ксени и Ариадны вертелось только одно слово, которое автор напечатать стесняется, других слов на ум не шло, пауза затягивалась. Господин Дрын бросился спасать положение:
- Папа! Познакомься! – постучал он по плечу родителя и тот, радостно улыбаясь, протянул свою ручищу:
- Очень приятно! Очень! Иван Гаврилович... Дрын.
Ксюся только хотела присесть в книксен и протянуть свою ладошку, как перед её глазами нарисовалась знакомая соломенная шляпка с цветочками:
- Какие приятные люди летят с нами! – пела маменька, отталкивая задом Арьку и Ксюню. - Девочки! Проходите, проходите! Не задерживайте рейс! – процедила она сквозь вежливую улыбку в адрес дочери и её подруги, не сводя взгляда с джентльмена.
- Сын, пошёл бы ты на место прекрасной дамы, – в свою очередь зашевелился и джентльмен, - посидишь там с подружками, а мы бы тут с ... с ...
- Розой Харитоновной... – помогла ему маменька.
- Какая прелесть! – припал к руке мамани Дрын старший и молодёжь поняла, что действительно лучше присесть отдельно. Протискиваясь мимо матери, дочь всё-таки не удержалась:
- Дуэль между Пушкиным и Дрынтесом обещает стать событием года! – Ехидно прошептала она, на что Роза Харитоновна среагировала только лёгким щипком за дочкину ягодицу и приторным голосом:
- Идите, детки... Не забудьте пристегнуть ремни! Взлетаем!

Глава 5

Я люблю, когда мужчины ведут себя

по-мужски - мужественно и по-детски.

Франсуаза Саган

Аэропорт курортной Хургады внешне не оправдывал своего гордого названия. Вытянутое в длину одноэтажное здание, больше напоминавшее склад, нежели аэропорт, жадно втягивало внутрь широкую реку разношёрстных туристов, ставило печати в паспорта, переворачивало вещи в чемоданах, продавало по три бутыля алкоголя в руки и выплёвывало на плавящийся от жары асфальт, где река разбивалась на тонкие ручейки. Гиды туристических фирм направляли потоки к ярко раскрашенным автобусам, попутно раздавая горячие приветы. В той толпе «ручьёв» и гидов радостно вертелся паренёк Саид.

Он так и видел себя со стороны: красивого, стройного, с блестящей, нагеленной головой и лучезарной улыбкой мужчины, знающего себе цену. Вот, где его настоящее место! А не на отцовских плантациях томатов и гороха! А ведь он мог и не попасть в этот рай... Спасибо другу, соседу Фаузи, который уговорил отца Саида отпустить сына на заработки!

- Дядя Закария! – проникновенно глядя в прищуренные дядины глаза, вещал Фаузи. - Зачем вы своего старшего сына в школу отдавали? Чтобы он потом пропалывал ваши поля со знанием английского?

Отец выслушал разодетого по последней моде соседского парнишу с интересом и понял, что в Хургаде, где Фаузи работал официантом уже год, действительно денежки водятся. Однако, всё равно немного повредничал:

- Что за штаны у твоего Фаузи? Материала, что ли, не хватило? Весь зад обтянут... Срам! Если такой же приедешь, отхожу ремнём и больше не пущу!

Саид с готовностью кивал:

- Ты что, отец? Я в галабее ходить буду.

И обещание своё он потом ревностно выполнял. Домой на побывки приезжал в этой длинной до пят рубахе и с чалмой на голове. Единственное, что он себе позволял, так это хорошие туфли, а не открытые шлёпки шип-шип, принятые в его деревне. В Хургаде же Саид одевался, словно на подиум, и всегда был готов к встрече с прекрасным будущим, которое обязательно наступит. Как оно наступило в жизни незаметного раньше паренька Фаузи. Тот жил в собственной квартире-студии, ездил на личной машине и собирался уходить с поста начальника смены, ибо работа от звонка и до звонка не для него. Он достоин лучшего. Саид завороженно вздыхал и клялся себе, что добьётся того же и даже больше.

Первая зарплата ввела деревенского паренька сначала в эйфорию: 300 фунтов!!! На эти деньги его семья могла безбедно жить месяц, ни в чём себе не отказывая! А потом эта же зарплата ввергла Саида в уныние: в курортном городе её не стало в одну ночь. А всё тот же друг, Фаузи...

- Собирайся быстрее! – нервничал он. - Бабы классные! Нюхом чую, что при деньгах, понял?

- Может, я не пойду, а? – мялся Саид, по случаю свидания с «денежными бабами» натягивающий заимствованные у друга те самые срамные джинсы, где на задницу ткани не хватило. – Ты иди один, а?

- Их же двое!!! Неприлично мне одному! Не будь дураком!

У Саида не хватило смелости признаться другу, что он просто-напросто не знает, как общаться не то что с денежными, а с бабами вообще. Что говорить, что делать, как себя вести?

- Слушай, эти... немки отличаются от наших, а? – робко заговорил он в машине по пути в ночной клуб.

- Ну-у-у... – протянул друг с важным видом, - самое главное завалить комплиментами.

- Чем?

- Красивыми словами. Например: я смотрю на тебя, любимая, и мои глаза не верят, что есть на свете такая гармоничная красота, моё сердце скачет, словно бешеный лев в клетке, моя душа поёт гимн любви... И дальнейшее в том же духе.

- Верят?

- Ещё как!

Бабы ждали у входа. Первая имела соломенный «ёжик» на голове, полные руки, увешанные браслетами, и грудь размера двенадцатого. Была также талия и длинные ноги. Задница, как таковая, отсутствовала. Даниэла, как она потом представилась, напомнила Саиду тюбик с зубной пастой, который сжали у основания и всё содержимое улезло к колпачку. Вторая дама являлась её полной противоположностью. Высокая, а от этого сильно сутулящаяся, с длинными до середины спины чёрными перьями на голове и совершенно безгрудая. Зато задница имелась в большом объёме. Даму звали Камилла.

- Шатци! – радостно воскликнул Фаузи и бросился к девушкам, раскрыв объятия.

- Либе Фаусто! – пробасила Даниэла и повисла на друге.

- Кто? – с недоумением пискнул Саид.

- Молчи пока! – буркнул тягающий Даниэлу Фаузи. - Мы братья, у нас египетский папа и итальянская мама! Мама с нами не живёт!

Камилла скромно протянула ручку:

- Будем знакомы...

Саид открыл было рот, чтобы представиться, как тут друг резко оторвался от Даниэлы:

- А это мой брат! Сандро.

- Кто? – снова вякнул новоявленный родственник, но его никто не слушал: вся команда двинула стопы в ночной клуб, и спина Саида учуяла лёгкие, направляющие тычки обрадованной знакомством Камиллы.

Первый в жизни стакан пива расцветил упавшее было Саидово настроение яркими красками. После второго нахлынули некие муки совести: если бы видел его сейчас отец... Убил бы. Нет, скорее забил бы ему этот стакан в хлебало, чтоб забыл про пиво навеки. Третий стакан вызвал в душе протест: моя жизнь, чего хочу, то и ворочу. А дальше... Дальше Саид уже стаканов не считал. Внутри радостно прыгало под зарубежные ритмы сердце, счастливая улыбка приклеилась к лицу, ноги неслись в пляс, а то, что находилось между ног, распирало молнию срамных штанов: Камилла почему-то казалась такой... такой... В общем, глаза ему сначала сильно соврали. Ничего девушка. Красивая, а самое главное – добрая.

- Твои глаза, как звёзды, сверкают в лучах огней... – пел уже давно смелый Саид, - твой стройный стан изгибается в танце, как виноградная лоза. Губы твои...

- Ах! – выдохнула Камилла и впилась в неумолкающий Саидов рот, который так и не сумел сказать, что же там необычного с губами у немецкой девушки.

Первый поцелуй расставил все точки над "i":

Глава 6

Когда куёшь своё счастье,
сильно не стучи, а то нарушишь
спокойствие соседей.

Автор неизвестен

- Наша кампания придаставляет вам широкий спектар икскурсий! - с воодушевлением сообщил гид Махмуд.
Только что прибывшие туристы сонной толпой восседали в лобби отеля. Махмуд, араб двадцати-двадцати пяти лет, заливался соловьём. Внешность «соловья»: рост - метр сорок, размер обуви - сорок последний, сразу сподвигла Ариадну вспомнить персонаж известного детского фильма «Мария-Мирабелла» и Махмуд немедленно получил прозвище «Скипирич» в честь маленького сверчка в огромных ботинках.
Люди после утомительных процедур перелёта и размещения в отеле устали, как сайгаки, прыгавшие по горным склонам несколько долгих часов, и мечтали только об одном - развалиться на лежаке у моря, возможно задремать, а потом, если ещё будут силы, искупаться. Однако, представитель принимающей стороны настоял на немедленном инструктаже. Страна чужая, язык тарабарский, мало ли чего. И вот ответственный и работящий донельзя Махмуд принялся за введение народа в суть их отдыха:
- Икскурсии очинь антиресные. Кто купит три сраза, таму скидка!

Ксения слушала гида невнимательно, урывками. Занозой в мозгах сидели озорные глаза, рельефные руки и ямочка на подбородке... Она скучала по Глебу. Уже. Не успев долететь до Египта и разместиться в отеле.
Ксения вспомнила тот «удар под дых», когда впервые увидела этого красавца. Вспомнила и второй «удар», когда узнала, что это её новый босс. После третьего удара в область виска (Ксеня загляделась на Глеба и чуть не прошла сквозь стену) случился нокаут, очнувшись после которого, она поняла, что действительно влюбилась.
Да и немудрено... Кто был её поклонниками раньше? Одноклассник Юра, что на пятом свидании, теряя сознание, пробормотал «Женись на мне»? Или сокурсник по прозвищу Урюк, шустрый монголоид, из-за «богатырского роста» упиравшийся носом в Ксенину грудь? Может, завидным поклонником был её первый мужчина по имени Альберт, единственным достоинством которого, и то сильно спорным, являлись пышные усы? Конечно, нет. Этот Альберт и первым мужчиной-то стал случайно. Из-за усов он показался Ксюне взрослым и солидным. А если мужчина взрослый, то должен быть умным, благородным и надёжным, наивно думала она. Ведь отец - знаменитый советский композитор, член всяческих союзов деятелей искусства, дирижёр государственных камерных оркестров, уважаемый всеми консерваториями мира педагог, был именно таким. По крайней мере, таким запомнила своего отца Ксюша, хотя он и скоропостижно скончался, когда ей было всего шесть лет. Альберт держал марку солидного интеллигента только до первого сексуального контакта, который оказался к тому же и последним. Усатый мальчик не смог грамотно воспользоваться моментом:
- Дорогая! - шептал он офигевшей от превратностей первого секса Ксюше. - А почему бы твоей маме, воспользовавшись старыми связями, не посодействовать...
Она не помнила, чему должна была содействовать мама, зато навсегда врезалось в память, как хреново сдерживать чих при поцелуе, если в твоём носу орудует щётка из чьих-то колких усов. Первый блин получился комом. Ксюша расстроилась, но надежды найти счастье не теряла. Однако, скоро ей стала ясна общая тенденция: те, кто нравились ей, не обращали внимания на рыженькую, кудрявую девочку среднего роста и средней же внешности. Зато ей везло на всякий неликвид. Ксюша страшно переживала: «Ну почему на меня клюют только идиоты?»
Роза Харитоновна только увеличивала дочкины комплексы:
- Я в твоём возрасте давно и прочно была замужем! - задрав подбородок ввысь, сообщала она и двадцатилетняя Ксюня опрометью кидалась в свою комнату, дабы от души пострадать, что она не мама Роза и немедленно выйти замуж ей не светит.
- Когда мне было двадцать восемь, - мечтательно произносила Роза Харитоновна, бросая укоризненные взгляды на притихшую дочь, - За плечами остались два удачных брака и уже год, как назревал третий! Причём я опоздала только потому, что не могла выбрать. Моей руки просили четыре очаровательных психотипа, четыре обаяшки, этакие красавцы со страниц модного журнала... Ах, это было так возбуждающе!
Далее мать рассказывала, как поклонники чуть не поубивали друг друга из-за великого чувства ревности, а двадцатипятилетняя дочь, не в силах вынести сцены с описаниями копошащихся у ног матери женихов, убегала в ванную, включала воду и задорно ревела под её аккомпанемент.
А вот когда дочери стукнуло тридцать, Роза Харитоновна опомнилась:
- Как говаривал Чайковский, вот ведь бела лебедь какая!!! - попыхивая «Мальборо», уже нервно восклицала она. - Ты чего не чешешься? Или я за тебя план по браку выполнять буду?
- Ну, не везёт мне, мам...
- Своё везение, нежно сжимая когти, надо брать за задницу, голуба! - нервничала Роза. - Ты думаешь, мужик к тебе сам попрёт? Сам на колени грохнется и сам замуж позовёт? Ха! Его нужно приманить, приручить, создать крючок, на котором он основательно повиснет, а потом - хлабысть! Когти в зад, чтоб никуда не делся!
Ксюша с готовностью кивала головой:
- Угу.
- Таких, как твой отец, способных решать, действовать и держать ответ за всё, что сделал, единицы! - продолжала маменька. - И если такая единица тебе в жизни попалась, считай повезло... Но! Её надо будет суметь взять. А ты у меня, как говаривал Арам Хачатурян, сплошной пьяный танец с саблями... Вечно всё испортишь.
Да, дочь прекрасно знала, что, плюс к тотальной невезучести, она немного недотёпистая и в радиусе метра около Ксюши Мусиной испокон веков что-то ломается, падает, разбивается и орёт благим матом. Но... Должен же прийти и её звёздный час!!!

Он пришёл. Вместе с «ударом под дых». Глеб был высок, строен и величав. Глядя на него, Ксюня ясно представляла, какими должны быть боги: красивыми, статными, возвышенными и импозантными. Глеб даже прикуривал так красиво, что у дам, фрау и просто синьорит перехватывало дыхание. А если уж он, выдувая дым, тихо лепетал «Звезда моя!», у женской половины населения случался оргазмический взрыв эмоций, преследуемый счастливым обмороком. У некоторых обморок являлся комой, как говорила Арька, подразумевая потерявшую разум Ксюню. Но той было всё равно, что думает подруга. Ксения прочно, твёрдо и наверняка поняла, что любовь наконец-то посетила её сердце. Нашлась и на её задн... Ой! И на её душу единица счастья. И именно тогда она и решила, как бы не было трудно, суметь взять эту попавшуюся ей в жизни редкую единицу маменькиным методом, то есть когтями за зад: «Не отступлю! Возьму! Он будет моим! Только моим!!!», и старалась выполнить данное себе обещание. Ариадне ничего не оставалось делать, как помогать.

Глава 7

Минздрав предупреждает, что

алкоголь вреден для здоровья.

А бывалые люди говорят, что алкоголь –

причина многих увлекательных

приключений.

Автор неизвестен

Уютная кафешка, где расположилась передохнуть Ариадна, удобно раскинулась в гуще восточного базарчика среди лавок со специями, статуэтками и так называемым «антиквариатом». Холодный каркаде придал сил. Гадалка купила всё, что нужно для ритуала ворожбы, и вздохнула спокойно. Как только приобрели путёвки, она поспешила в город за покупками, опасаясь, что не найдёт необходимое, но славные египтяне чуть ли не силком затащили в какую-то лавку, дали пожевать дорогой гостье банан и сами сбегали за тем, чего желалось клиенту. Немудрено! Ведь на улице стояла ужасная жара и туристы выползали «делать шоппинг» только ближе к вечеру. Торговцы были так рады сумасбродной покупательнице, которая вышла на променад под палящие лучи солнца, что обслужили по высшему разряду. Даже не хотели отпускать. Именно из-за радушного гостеприимства Ариадна и раскошелилась на совсем уже ненужные ей полотенца с ликом Нефертити, мешок с корицей и бутыль парфюмерного масла из сандалового дерева. «Пригодится!» - подумала она. «Зато все статуэтки нужных богов в сборе, благовония купила, свечи в полном комплекте тут, в сумке... Фух! Ну, и жара!»

Ксения тоже хотела поучаствовать в этой вылазке, но Ариадна твёрдо знала, что променады с Ксюней хорошо не заканчиваются. Она до сих пор помнила, как однажды встречала подругу у станции метро. Ариадна логично рассудила, что Ксюся вовремя никогда не приезжает, и вместо пяти часов подошла к месту встречи полчаса шестого. Дала, так сказать, подруге фору. Та прикатила на своём «Ситроене» без минуты шесть, вылезла из машины, прихлопнула дверцей плащик, три раза дёрнулась, поняла, что защемила ткань, полезла в сумку за ключами, выронила их, те приземлились далековато, стала пытаться достать, но плащик затрещал. Ксюня кувыркалась минут десять, Арька уже хотела спуститься в подземный переход и бежать на выручку, но тут нашлась сердобольная старушка, которая еле нагнулась за связкой, еле выпрямилась и еле отдышалась. Ксеня, наконец освободившись, рванула через дорогу к Арьке. Наверное, хотела быстрее встретиться с подругой и бежать к подземному переходу показалось ей большой тратой времени. На беду в центре проезжей части клали асфальт. Свежая, чёрная масса ровным слоем покрывала полосу шириной метра три. Легкомысленная Ксюся выпорхнула на проезжую часть, взяла разбег и красиво прыгнула в середину полосы ещё дымящегося асфальта. И перелетела бы, но каблук туфельки, зараза, легко ушёл в чёрную массу и застрял. Летящая по инерции Ксюськина нога оставила обувь позади и нежной ступнёй в розовых капроновых чулочках опустилась в вонючее месиво. Арька сдержанно хрюкнула: подруга красиво раскорячилась посреди дороги, вызывая смех у водителей и пешеходов. Ксения попыталась вернуть ногу в туфельку, но сука-капрон уже расплавился и намертво соединился с асфальтом. Нога свободно двигалась внутри чулочка. Люди по обе стороны проезжей части стали валиться в экстазе, но Ксюня добавила ажиотажа: так извертелась, что покачнулась, и дабы не упасть, шагнула другой ногой туда же, в чёрную, клейкую массу. Уже две туфельки сиротливо остались торчать в асфальте. Арька опешила и никак не могла придумать, что делать: подруга, стоя в центре полосы, беспомощно поднимала то одну, то другую ногу, переминаясь словно журавль на болоте. Чулочки, прилипшие к полосе, растягивались, но оторваться от прожорливого покрытия не могли. В конце концов, Ксюся доплясалась до того, что несчастные чулки пали смертью храбрых на дорогу, дав хозяйке полную свободу действий. Ариадна очнулась, вытерла слёзы смеха и понеслась выковыривать Ксенькины туфли. А та уже размашисто шагала к месту встречи босиком, не обращая внимания на гудки машин и визги толпы. «И так с ней всегда...» - вздохнула Ариадна. «Вечно что-то случается.» Она вспомнила несчастную сову, растерзанную Ксюней, и пришла мысль, что лучше бы проводить ритуал без подруги, но... Без неё нельзя. «Как бы не напортачила чего...» - подумалось медиуму, но мысль прервали:

- О! Арря! Здаррова, дрруг! – Около столика браво подмигивало фингалом светило египетской поэзии.

- Саша, как чайка, свабодный.

На лавца прибежал он, животный! – выдал экспромт Пушкин и бухнулся на соседний стульчик.

- Тебе чего, болезный? – со стоном спросила Ариадна. Совсем не хотелось общаться с Шуриком. Да и о чём с ним болтать? О любовной лирике?

- Да я так... Гулял... Тибя увидал. Дай, думаю, «здрасти» скажу.

- Сказал?

- Ну да.

- Чего дальше?

- Пиво хочишь, Арря?

Кто ж не хочет пива в жаркий полдень?

***

«Выпить что ли?!» - подумала Ксюня и встала с лежака. «Пойду, у бара посижу. Мама и дядя Ваня с масками уплыли...» - вырвался из груди вздох зависти и, загребая ногами пляжный песок, она побрела к точке разлива.

- Пиво, плиз, – заказала она бармену, взгромождаясь на высокий стул.

- И мне! – радостно раздалось за спиной. Невесть откуда материализовавшийся Эдуард Иваныч Дрын решил составить компанию. «Тьфу!» - мысленно сплюнула Ксеня и растянула губы в кислой улыбке:

- День добрый, Эдик...

- О, да! Прекрасный денёк! Солнышко-то как светит!

- Нормально светит... Жарит прям.

- Ой! Вы намазались кремом? – обеспокоился Дрын-младший. - Нет? Давайте я вам мазну...

Ксеня отказалась. Подали пиво. Холодная горьковатая жидкость приятно обдала внутренности свежестью. Наслаждение портил только Эдуард, бубнивший, как диктор блока новостей на радио:

- И вот недавно читаю, что в районе Пирамид пропало несколько туристов! Были, были и нет их! Представляете?

- Нет.

- У меня тоже не укладывается в голове! До сих пор ищут, говорят...

- Утка газетная. – Не разделила ажиотажа Ксюся. - Мало ли чего в жёлтой прессе напишут! Вы, как маленький, ей-Богу! Всему верите...

Глава 8

А это, товарищи, панда... Видите, какие

у него чёрные круги под глазами?!

Медведь-панда как бы всем своим

видом говорит нам: «Не пейте!»

Автор неизвестен

Ариадна задрала голову ввысь: наверху какой-то вселенский волшебник рассыпал мешок с алмазами. Они ярко переливались на чёрном небесном ковре, мерцали далёким, холодным блеском и подмигивали таким, как Арька, что стояли и пялились на них завороженным взглядом.

- У нас такого не увидишь... – пролепетала удивлённая Ариадна. - Звездей-то... Звездей сколько!

- Ты всё взяла? – деловито спросила Ксюня. - Ничего не забыла?

- Я всегда всё беру. – в тон подруге ответила Арька. - А ты фотку Глеба положила?

- Бли-и-ин...

- Вот то-то и оно... – с укоризной проговорила гадалка и опять уставилась на алмазную россыпь.

Вчера, когда они втроём гуляли зигзагами до номеров, никто даже и не заметил этакой красоты наверху. Куда там! Бедный Эдик нёс и Арьку, и Ксюню. Те вопили про «Тёмная ночь... Только пули свистят по степи...». Свистом пуль им показался стрёкот многочисленных кузнечиков, который вызвал головокружение и слабость в членах. Хорошо, что Эдуард Иваныч, так же, как и в случае с его прогрессирующей фертильностью, оказался стойким оловянным солдатом и донёс-таки дам до двери с циферками 2, 0 и 7. В комнате он прислонил косых девушек к стенке и стойкость ему изменила. Младший Дрын, извиняясь и обещая скоро быть, открыл дверь шкафа в коридоре, шагнул внутрь и затих. Арька и Ксюня тоже молчали. Через некоторое время из шкафа донеслось раздражённое:

- Что за на... фиг? Где выключатели тут?

Ариадна отлепилась от стены и открыла дверку: там обнаружилась спина Эдуарда Иваныча и его шарящие по шкафу руки.

- Эд... – начала говорить медиум про то, что выключатели вообще не должны быть внутри шкафов, но Иваныч перебил:

- Блин, занят туалет! Дайте спокойно...

Спокойно ему не дали. В расхлебяненной настежь двери номера нарисовались счастливые родители: Роза Харитоновна и Иван Гаврилович. На их грудях красовались ленты победителей конкурса «Лучшая пара отеля «Клеопатра пэлас». Они быстро разобрались, что дети офигели от системы «всё включено», и вынули Эдика из шкафа. Тот сопротивлялся:

- Имею право! – орал младший Дрын.

- Осссставьте мальчика в пакоэ! – высказывалась Ксюся. - У него фэртильноссссть!

Роза Харитоновна, услышав Ксюсю, что басила из угла коридора, пнула дочь под душ. Иван Гаврилович тоже выполнил свой родительский долг: взвалил сына на горб и отбыл по-английски, ибо мать и дочь, задёрнув душевую занавеску, стали бурно выяснять отношения. Ксюня уверяла, что они выпили всего-то бутылку пива на троих. Роза Харитоновна орала о том, что не надо делать того, чего не умеешь, и предсказывала Ксюне-алкоголичке, что та никогда не найдёт себе даже одного мужа, ибо пить надо всегда меньше, чем кандидат в мужья. И вот когда бледная Ксения и пунцовая Роза вышли из ванной комнаты, они и вспомнили о подруге дней суровых, которой не было слышно последних полчаса. Сразу прекратились Ксюнины мучения: Роза перестала предсказывать дочери участь старой девы в окружении котов. Пропажа же обнаружилась мирно дрыхнущей в своей кровати. Постель была разобрана как надо, из-под одеяла виднелось голое Арькино плечико, макияжа на лице гадалки не было... Да выражение на этом лице имелось самое, что ни на есть, благостное. Это потом, продрав глаза, Ариадна долго будет искать в астральных плоскостях ответы на следующие вопросы: откуда на её ногах кроссовки и почему вся вчерашняя амуниция в виде джинсов, футболки, лифчика и трусов находится под подушкой?

- Всё! – прибежала запыхавшаяся Ксюня. - Можно идти за мамой.

Поездка в Дендеру начиналась в четыре утра. Кроме того, экскурсантам в холле отеля предписывалось быть заранее. Минут за двадцать. Гид Махмуд тогда пояснил:

- Система «фсо включино» иногда срабатывает так, что люди прапускают икскурсии. Наша фирма спициально просит быть в холле отеля раньши, чтобы в случии апыздания, спакойно пазванить в номер апызданцев и культурна пазвать в оплачиный путь. Панятна?

В холле было многолюдно, несмотря на глубокую ночь. Наша алкогольная компания выглядела неважно. Младший Дрын потирал красное ухо, Ксюня до такой степени перенервничала, что даже тоналка не замазала чёрные круги под глазами, лицо Ариадны было свежим, а вот общее состояние организма желало быть лучше. Все, как один, обещали себе больше не пить.

Роза Харитоновна мило ворковала с Иваном Гавриловичем об особенностях Шивананда-йоги, которой маменька Ксюни занималась последние три месяца.

- Там всего двенадцать поз! Точно по зодиаку! – проповедовала Роза. Дрын старший таращил глаза изо всех сил. Должно быть, повествование охватило его полностью. Эдик так не думал:

- Глянь... – тихо сказал он Ксюсе, - сейчас захрапит.

- Ты чего? Наоборот, такой заинтересованный взгляд... – не согласилась Ксения.

- Он мои уроки так же просматривал. И хватало его минут на десять. Стоит уйти на кухню за следующей тетрадкой, хоп! Дрыхнет уже.

- Особенно мне по нраву ширшасана, - продолжала Роза. - Наверное потому, что я Овен, а эта поза соответствует данному знаку зодиака. Понимаете?

Иван Гаврилович понимал.

- Эта стойка на голове прекрасно прочищает желудочно-кишечный тракт. Хорошо медитировать и в позе падахастасана. Рекомендую вам. Вы ведь Стрелец?

- Нет, - очнулся Иван Гаврилыч, - Я - Козерог.

- Тогда медитация в наклоне стоя не для вас...

- Рог в пол упирается, - хихикнул младший Дрын, как тут в холл влетел запыхавшийся гид Махмуд:

- Здрасти, господа дарагие! Дабро пажалавать в автобус!

Все двинулись на выход. Роза Харитоновна не умолкала:

- Прекрасное решение для вас – поза вороны, то есть – какасана...

- Занимайти миста, распалагайтесь, как дома!

- Можно и не привязываться к зодиаку. Забудьте про ворону-какасану! Вы обретёте душевный покой в позе павлина, называемой маюрасана!

Глава 9

Сделать хотел утюг,
Слон получился вдруг,
Крылья, как у пчелы,
Вместо ушей - цветы.

Л. Дербенев (из песни «Волшебник-недоучка»)

- Дочь залатова бажества Хатхор, пачитавшаяся древними эгиптянами как идеал женственнасти и матиринства, именавалась «Залатой гаспажой любви», - Скипирич, самозабвенно закатив глаза, вещал в тёмном помещении храма, называемым, как он объяснил ранее, гипостиль. Этот колонный зал вёл к святилищу. Гипостиль всегда находился в полумраке и в былые времена освещался лишь масляными лампами и скудным дневным светом, который проникал сквозь специально сделанные для этой цели световые окошки-бойницы.

- Первазданная тимнота далжна была напаминать о виликих таинствах, каторые савершались савсем рядом – в Свитая Свитых.

Ксюня наклонилась к уху подруги:

- Тут?

- Погоди, – ответила та и заоглядывалась. С самого начала экскурсии их группу сопровождал худой, морщинистый араб в местной, грязной от времени и нежелания дяди стирать, рубахе до пят. Ариадна дотронулась пальцем до Шурика, который стоял за парочкой Розы Харитоновны с Иваном Гавриловичем и сверлил горячим взглядом спину соперника:

- Давай за мной! – беззвучно, одними губами попросила она. Зайдя за колонну Ариадна вынула пятьдесят фунтов:

- Пойди, отдай этому в ночной сорочке...

- Эта нацианальная игипитская адежда. Называится галабея, - взялся было просвещать медиума Саня, но та зашипела:

- По-русски этот в галабее будет просто Каспер. – Дала она очередное прозвище, проведя в уме аналогию с детским мультиком про доброе привидение. Экранный Каспер тоже носил нечто похожее на галабею. – Отдай Касперу деньги и попроси, чтоб он нам не мешал.

- Ни мишал чиво?

- Когда все пойдут осматривать окрестности, мы с Ксюшей желаем ещё немного побыть в храме. Пусть позовёт нас, если все пойдут к автобусу, и вообще... Подумаешь, две туристки не хотят смотреть обломки вековых камней на территории, а желают посидеть в храме!!! Ещё и деньги хранителю платят!

- Ладно, – зевнул Шурик, заграбастал деньги и пошёл договариваться.

- Свитилище, или как иво называли древние эгиптяне Сет Урет (Великое место), это центр всево компликса. Там размищалась статуя багини Хатхор. Сет Урет – храм внутри храма, сакральный центр, абитель бажественного духа. – Голос Махмуда можно было слышать во всех углах гипостиля. Ариадна ещё подумала: «Умели же строить древние египтяне, умели...»

- Свитая свитых Дендеры пасвищина двум багиням: васточная часть – Хатхор, западная – Эсиде.

«Так... Ритуал проведём в восточной части...» - отметила для себя Арька.

- Иминно этим багиням принасили жертвинные дары: малако, свищенную воду, благавония, ритуальные имблемы... – Махмуд указал указкой на один из рельефов, украшающих стены:

- Здесь видна, как фараон падносит бажеству статуэтку багини Маат, каторая ваплащаит в сибе принципы лакальной гармонии. Тем самым, вассаидиняится лакальный и всиленский мирапарядок, правазглашаится таржество Всиленной над изначальным хаосом.

Из-за колонны показалась кудрявая голова Пушкина и кивнула на немой вопрос Ариадны. Ариадна кивнула в ответ. Каспер понимающе ощерился, показав прокуренные до черноты зубы.

- Храм становится ваплащённым падобием идеальнава мира и распрастраняет пасредствам малитвы и ритуала благадать бажества на всю землю. Тексты Свитилища васхваляют фараона-страителя за следавание канонам сакральной архитиктуры в храме залатой Хатхор, – пропел напоследок Скипирич и махнул указкой в сторону лестницы:

- А сичас мы пасмотрим на знаминитый Дендерский задиак!

Толпа туристов слаженно пошагала вверх по стоптанной за многие века лестнице. Роза Харитоновна, поддерживаемая под локоток Иваном Гавриловичем, наконец-то возрадовалась:

- Помните, Иван, про двенадцать поз Шивананда-йоги, соответствующих зодиаку?

- Конечно, дорогая! Как я мог забыть?

- Я слышала, что и египетские боги тоже соответствуют определённым знакам зодиака! Сейчас мы это увидим! Просто ошеломляюще! – воскликнула Роза и в экстазе поглядела на старшего Дрына. Тот заохал, заахал, а несчастный поэт, что плёлся сзади в нескольких шагах, театрально смял рубаху на груди:

- Арря! Я этого не пиринису!

- Да ладно тебе... – отмахнулась та и Пушкин улыбнулся:

- А я чо? Я ничо... Ризо! Где твой рукзак?

Комнатка, в которой группа должна была ознакомиться с древнейшим зодиаком, являла собой совсем небольшое помещение со стенами, щедро украшенными иероглифами и рельефами.

- Уважаимые! Вот он! – указка Махмуда взлетела вверх.

Почти на всем пространстве потолка находился круг с множеством фигур и фигурок. Внутри круга был ещё круг, где, как казалось в произвольном порядке, виднелись изображения зодиакальных животных и египетских богов, знакомых туристам из рассказов Скипирича. Картинка была ужасно закопчённой. Махмуд пояснил, что это чад от масляных ламп.

- Вы стаите во второй васточнай капелле храма. Здесь и ещё в пяти «асирических капеллах», нахадящихся, как вы видели, на крыше, прахадили свищеннадействия. Абычна с двенадцатого по тридцатый день месяца Хойак. По-нашему – с сиридины актября до сиридины наября. Западные капеллы насили имя «Абитель Эсиды Шентаит», а те, что на вастоке, назывались «Абитель жизни Падобий».

«Всё сходится! Сегодня у нас второе ноября!!!» - ликовала Ариадна.

Во внешнем круге зодиака изображений было мало: четыре богини, поддерживающие внутренний круг, так называемые «Опоры небес», да четыре пары каких-то людей с головами птиц. Внутренний круг представлялся намного интереснее. Аря разглядела изображения скорпиона, льва, стрельца, близнецов.

- В центре плиты вы видите багиню Эсиду, каторая высичена здесь в виде бигимота и представляет сазвездие Бальшой Мидведицы.

Скипирич поговорил ещё немного и скомандовал всем двигаться дальше. Ариадна сделала знак Ксении. Две девушки как бы увлеклись осмотром комнатки с зодиаком и отстали от толпы. Вскоре установилась тишина. Только ветер гудел снаружи.