Приют Алисон - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Светлана Машкина (самиздат)

Глава 1

Бой барабанов я услышала с тропинки. Так вот где мои дети! На поляне! Надеюсь, хоть оделись тепло – сегодня довольно ветрено, а ночью шёл дождь.

Я подобралась так тихо, как смогла. Удивительно, но у меня получилось подойти к высоким кустам, из-за которых можно было не только слышать, но и видеть.

Все пятеро моих недооборотней сидели кругом и азартно колотили в самодельные барабаны. Угу, теперь понятно, куда пропал большой кусок отлично выделанной кожи, который в начале лета я тщетно искала в чулане. А я голову ломала – куда он делся? Был же, лежал на верхней полке, а потом просто бесследно исчез. Разумеется, никто его не брал и не видел.

Надо же, и Нала тут! Ведь он самый старший, но всё равно ещё ребёнок. Барабаны, уверена, сделал он – Нала у нас из тех, кого в моём мире называли «рукастыми».

Что это привязано к длинной палке в центре круга, и бодро развевается на ветру? Знакомая тряпочка. Яркая, трёхцветная, с вышивкой по углам. Интересно, что скажет Ирма, когда увидит на палке свою праздничную, парадно-выходную шаль?

По знаку Нала барабаны резко смолкли. Да, эффектно, ничего не скажешь. Торжественность момента прочувствовала даже я.

- Итак! Выбираем вожака стаи на новую неделю! – провозгласил Нала. – Кто кого предлагает?

- Надо было Алисон позвать, - громко заметила Фиса.

- Алисон – наш настоящий вожак, а мы выбираем игрательного, - заметил Карлуша.

Я прикрыла рот ладошкой, чтобы не хихикать. Ну, хоть признают моё первенство – уже хорошо.

Со своего пенька поднялся Рык:

- Давайте опять меня? Всем весело было.

Ксана оправила на коленях юбочку и осторожно опустила на землю барабан:

- Я против. Надоело играть в охотников и прыгать по веткам. Я, между прочим, юбку порвала и почти новый чулок.

Рык сердито сдвинул брови:

- Потому что ты прыгать не умеешь! Дрыгаешь ногами, как лягуха лапками, а надо правильно отталкиваться.

Ксана сердито фыркнула, и, кажется, приготовилась поругаться. Фиса, наша постоянная миротворица, ловко отвлекла её внимание – сняла со своей головы и надела на Ксанину веночек из цветов и тонких пушистых стеблей ковыля.

- Я могла бы быть вожаком, - заметила Ксана, кокетливо убирая со лба цветочную головку.

- Нет! – хором простонали мальчики.

Я и не знала, что бывают моменты, в которых Рык, Карлуша и Нала единогласны!

- А я – за, - сказала Фиса, начиная плести новый венок.

- Нас больше, - довольно ответил Карлуша. – Мы не хотим играть в лавку, в модный бульвар, по которому надо ходить туда-сюда, и в королевский бал.

- Можно сделать бал-маскарад, как в сказке, которую Алисон рассказывала, - предложила Ксана.

- Да какая разница? У тебя одни игры – то деритесь на палках, потому что мы рыцари, а ты принцесса, то приходите покупать всякие глупые тряпки, - фыркнул Нала.

- У тебя лучше! Кто в прошлый раз подушку порвал? Зима, зима, всё по-настоящему! – парировала Ксана.

Ого! Так это было не случайно?

Сначала я испугалась, когда с чердака медленно и красиво полетели перья. Наверху раненая птица? Курица как-то забралась на крышу? Что вообще происходит?

Из-за дома тогда вышла Ксана в зимней одежде (это летом!) и, помахивая хвостом, сказала, что они играют в день Зимнего Сияния, и вообще всё нормально.

День Зимнего Сияния – весёлый и добрый праздник, что-то похожее на Новый год в моём мире. Все радуются, поздравляют друг друга и дарят простенькие, но всегда приятные подарки.

Значит, Ирма была права, когда вечером вручила каждому по метле и отправила убирать двор. Я, считая, что Ирма слишком строга, хотела присоединиться к уборке, но хитрые дети заверили меня, что справятся сами. Иди, мол, дорогая наша Алисон, не отвлекайся, у тебя и без метлы дел много.

- Я буду вождём, - предложил Карлуша. – Будем играть в рокалов.

- Мы уже играли, - сказал Нала.

- Мы весной играли, это было давно. Мы тогда не путешествовали, потому что грязно и дороги развезло. Зато сейчас будет интересно, - обещал Карлушка, то и дело поглядывая на девочек.

Вот же хитрец! Если они проголосуют за него, плюс он сам – тогда Карлуша точно будет игрательным вожаком всю неделю.

А это значит, что Ксана и Фиса нарядятся в несколько пышных юбок сразу, повесят на шейки и ушки все свои украшения, на пальчики наденут медные колечки – подарки, между прочим, всё того же продвинутого Карлуши. Кто-кто, а волчонок умеет найти подход к противоположному полу. Нас с Ирмой он тоже не обходит своим вниманием – то принесёт по большой горсти сладких ягод, то добудет мёд диких пчёл, то нарвёт в поле потрясающий по красоте и запаху букет.

Весеннюю их игру в рокалов я помню. Было много переодеваний, песен, шума и соревнований. Ксана и Фиса гадали нам на камушках и мокром песке (безбожно врали, обещая богатых и знатных женихов, замки и дворцы с башенками), мальчишки пытались выдуть из глиняных свистулек мелодию, а Ирма к концу недели заявила, что если это безобразие не закончится, она не испечёт ни одного ягодного пирога.

Кстати, о ягодах. Я, между прочим, пришла сюда с определённой целью – позвать детей на сбор лесных ягод. Сезон созревания скоро закончится, а нам надо запасти ягод на зиму.

Под ногой звонко хрустнула ветка.

- Тихо! – шикнул на всех Нала. – Слышали?

Дети торопливо закивали.

- Это вражеский лазутчик, - прошептал Карлуша. – Не дайте ему уйти! Он выдаст все наши тайны! И тогда у нас украдут самое ценное, самое важное, самое-присамое дорогое, что есть у стаи…

Как интересно! И что же у них самое ценное? Надеюсь, это я?

- Наш настоящий стайный флаг!

Игра началась. Карлуша и Рык стали принюхиваться, Ксана обходила поляну по периметру, Фиса ловко полезла на дерево, Нала вытащит из земли самодельный флаг. Да, та ещё ценность, хорошо, что Ирма не знает. Пожалуй, не буду ей говорить.

Я тихо-тихо, стараясь не шуметь, отошла к тропе. Теперь надо уйти, оставаясь незамеченной. Удивительно, что дети до сих пор меня не учуяли, наверное, всё дело в ветре. Он дул в мою сторону и не давал им распознать запах.

Глава 2

В кухню, переваливаясь, как уточка, с боку на бок, вошла встревоженная Ирма:

- Алисон! Детка, бросай своё тесто! Там Карлуша… Опять. В сарае прячется.

Я торопливо сполоснула в тазу руки, на ходу вытерла их о край серого домотканого фартука. Карлушка в этом состоянии плохо ориентируется в действительности.

В сарае, в самом тёмном углу, тихо рычал наш недоволчонок.

- Карлуша! Карлушенька! Мне так грустно, так печально, обними меня, пожалуйста, - тихо попросила я и даже тихонько всхлипнула для достоверности.

Сработало.

- Уууууу, - тоскливо завыл волчонок.

Из угла, покачиваясь на лапах, и то и дело падая на четыре конечности, выполз мальчик. Ну, как мальчик – сейчас он был мало похож на мальчика. Голова волчонка, задние лапы тоже, хвост грустным веничком свисает вниз. И всё. Остальное – человечье. Руки, тело, и, конечно, взгляд.

Карлуше было семь лет. По местным меркам, он должен был научиться оборачиваться в своего зверя как минимум лет в пять, а то и раньше. Но что-то пошло не так – Карлуша не мог пройти полный оборот. Каждый раз у него превращалась в волчью только часть тела, а всё остальное так и оставалось человеческим. Для оборотня это не просто беда – это трагедия, от которой и взрослые особи могли впасть в уныние и покинуть стаю, что уж говорить о мальчике.

- Уууууу!

- Иди ко мне скорее, - попросила я и опустилась на земляной пол.

Карлуша примостился рядом, почти заполз мне на колени, царапая ноги острыми когтями. Я плотнее натянула на ноги юбку – по опыту знаю, что волчьи царапины заживают очень долго, могут воспалиться и кровоточить. Лучше уж заранее поберечь свою кожу. Я не оборотень, у меня нет их потрясающих возможностей регенерации.

– Ты опять ходил в деревню?

Карлуша кивнул.

- Ты принёс детям свои поделки? – уточнила я.

- Да. Я хотел показать и подарить, - невнятно ответил мальчик. – Они сказали, что я урод.

Оборот уже прекратился, он опять стал человеком. Теперь пару дней будет лежать без сил и восстанавливаться – моим малышам перевоплощение давалось крайне тяжело. Именно поэтому я и просила их не увлекаться.

- Не верь. Ты умный и красивый, а ещё ты очень талантливый. Я люблю тебя, мой мальчик, мы все тебя любим. Ты вырастешь, будешь большим красивым волком. И научишься полному обороту. Обязательно научишься. Просто немного позже, чем другие.

Я верила в то, что говорила. Такая беда была не только у волчонка – за год у меня в доме набралось пятеро неполноценных, по местным меркам, детей. И не только волчат – я человек, и в отличии от оборотней, не отделяю один вид от другого, и не считаю, что кто-то лучше или хуже. Неполноценные дети оборотней всех видов – вина взрослых, которые два года назад устроили между собой крутые разборки.

Жили же до этого все в мире! Чего, спрашивается, не хватало?

Совы, волки, вороны, лисы, рыси, змеи, просто люди, такие, как я – все мы вполне успешно сосуществовали рядом, пока не началась эта сумасшедшая заваруха.

Сама я её не застала, но старая лиса Ирма много про неё рассказывала.

Ирма – в самом деле лиса. Оборотень, как и все остальные. Ко мне они со змеёнышем Налом прибилась случайно, в тот день, когда я очутилась в этом мире. Шёл холодный дождь, голодным зверем завывал в кронах деревьев ветер. Ирме и Налу было негде ночевать, вот они и постучались в двери одинокого дома на лесной опушке, в котором жила Алисон.

Я – попаданка. Классическая попаданка, которая, не сделав чего-то нужного в одном мире, переместилась в другой. Опять же – для неизвестной ей цели.

В отличии от нормальных попаданок, у меня нет поместья, таверны, титула или крайне необходимых для нового мира навыков. Я не умею лечить людей, далека от промышленных технологий и технического прогресса. Варить стекло, делать фарфор, добывать цветные металлы или создать химическую лабораторию – это не моё. В школе по химии у меня была твёрдая тройка, да и в остальных точных науках я звёзд с неба не хватала. Поэтому, наверное, я жила, что называется – «как все».

Как все окончила школу и колледж – в моём случае индустриальный, как все пошла работать совершенно по другой специальности, потому, что платили там больше.

Потом, опять же – как все, вышла замуж за водителя, который, на огромной красной фуре, привозил нам товар. Красная фура ассоциировалась у меня с алыми парусами, на которых прибыл мой долгожданный принц.

На тот момент мне уже исполнилось тридцать пять, и замуж надо было выходить как можно скорее. Друзья и близкие не забывали напоминать мне про часики, которые тикают, про детородный возраст, про женское счастье и отсутствие стакана воды на старости лет.

Сейчас я честно могу признаться, что была не слишком умна – во всяком случае, как ещё можно объяснить, что водитель фуры, с которым я встречалась раз в неделю, показался мне прекрасным принцем и лучшим кандидатом в отцы моим будущим детям.

О том, что у него есть вторая семья, я узнала случайно. Как же мне было больно.

Та ночь была последней моей земной ночью. Спать я не могла. Лежала и думала о разводе. Делить нам, в принципе, нечего – за восемь лет мы ничего не нажили, все деньги уходили на ту женщину и её ребёнка. Квартира арендованная, а за машину мужу ещё много лет платить автокредит. Значит, разойдёмся мирно, без скандалов и ссор…

Только почему сердце болит и ноет, словно в него воткнули острую иглу? Я попыталась встать, но голова закружилась, стало трудно дышать, и я со стоном откинулась на подушку.

Последняя мысль была о детях – как хорошо, что у меня их нет. Как бы они остались сейчас одни, без матери?

Очнулась я в новом мире, в теле девушки Алисон, которая, по моим предположениям, умeрлa от тяжелейшей простуды. Я лежала на высокой кровати, в большой холодной комнате и громко, с надрывом, кашляла. Счастье, что рядом была Ирма!

Старая лиса – Ирма в самом деле была оборотнем-лисой, почти сразу поняла, что произошло. Уж очень я неправильно себя вела, ведь Ирма немного знала Алисон.

Глава 3

В день моего попаданства Ирма сложила на груди руки и торжественно заявила:

- Алисон призвали к себе духи предков! Им виднее, где она должна быть. Теперь ты – Алисон. Проживи новую жизнь достойно и счастливо, человеческая девушка!

- Я не знаю вашего мира.

- Узнаешь, - уверенно ответила Ирма. – Когда-то, очень давно, когда я была ребёнком и носила короткие юбочки, бабка рассказывала мне о других мирах. По секрету, конечно – за такие слова её бы в лучшем случае высмеяли, а в худшем – признали бы ненормальной. Она говорила, что раз во много-много лет звёзды складываются лучами в одну длинную дорогу.

По словам Ирмы, эта дорога ведёт души в новые миры. Иногда её даже можно увидеть, если долго и внимательно смотреть на ночное небо. В месте, где сливаются в пучок тонкие мерцающие лучи, может быть в эту самую минуту перемещается чья-то заблудшая в пространстве и времени потерянная душа.

- Значит, настоящая Алисон жива? – обрадовалась я.

Не хотелось бы думать, что я выпихнула бедняжку из её тела.

- Конечно. Не знаю, в каком мире, но она точно сейчас, так же, как и ты, узнаёт себя в новом теле, - уверенно заявила Ирма.

На том и порешили. Адаптировалась я довольно быстро – благодаря Ирме, конечно.

- Алисо-о-о-н, - опять пропищал из-под моей руки Карлуша. – Скажи мне, я очень плохой?

Сильно же дети обидели моего мальчика. Карлуша жил у нас почти год, за это время я смогла его убедить не торопиться с оборотом в своего волка. Ну и что, что ему уже семь лет? Может быть, его волк проснётся окончательно в десять или даже в двадцать? Всякое в жизни бывает.

И пусть кто угодно говорит, что Карлуша – дефектный ребёнок, которому уже ничего не поможет. Всё равно буду его любить, такого, какой есть.

Карлушу я нашла в лесу, в прямом смысле – под кустом. Он, в очередном полуобороте, пытался выть на луну. Выть-то у него получалось, только это не сделало его полноценным волчонком.

В тот день пришлось нести его к себе в дом на руках – ребёнок обессилел от голода и одиночества. Своих родителей Карлуша не помнил. Думаю, они погибли в той жестокой заварухе, когда оборотни делили территории и привилегии. Тогда многие пострадали, беда коснулась даже людей, которые сохраняли нейтралитет. Как долго можно сохранять нейтралитет, если вокруг идёт передел власти, земли и имущества?

Потом Ирма привела Ксану. Девочка была песцом, точнее, как и все мои подопечные – недопесцом. При обороте у неё отлично проявлялся только хвост, пушистый и белый. Всё остальное могло не проявиться вообще. И тогда несколько дней мы любовались на хвостатую девочку. Ксана, в отличии от Карлуши, верила в свою кровь и не сомневалась, что стать песцом у неё когда-нибудь получится. А пока она могла часами расчёсывать и распушать свою красоту, виляя им из стороны в сторону. Она даже дырку себе сделала в юбочке, чтобы хвост не мялся и гордо торчал вверх!

Фису нам доставили из далёкой деревни, почти в самом конце волчьих владений. Пожилой оборотень-волк пожалел малышку – привёз девочку-сову с переломанными крыльями.

- Ты понимаешь, Алисон, пропадёт же птица! – с тяжёлым вздохом сообщил он. – Совы с нами граничат, так нет, чтобы взять уродинку себе. Понятно, что неполноценная, но ведь какая ни есть, а сова. Нет, даже кормить не стали. А она, дурында пернатая, ещё и летать пыталась. Есть же хочет, вот, видимо, помышковать решила вечерком.

Помышковала шестилетняя Фиса крайне неудачно – руки преобразовались в крылья, но полёт с дерева на землю всё равно закончился переломом. Я не знаю, как надо летать, но, видимо, одних крыльев для этого мало.

Девочку мы с Ирмой вылечили – лиса знала много целебных травок и заговоров, что бы я без неё делала.

Когда-то, до передела владений, Ирма была травницей и жила далеко отсюда. Но беспорядки и сражения лишили её дома, а потом и того небольшого участка земли, которым она владела. Ведь участок находился на территории оборотней-змей, и те не желали его делить с лисицей.

Так Ирма стала бездомной. Ко мне она пришла со своим другом – недозмеёнышем Налой. Нала был уже вполне большим парнем-подростком. Стать полноценным змеем ему не светило, а значит, и жить на территории предков тоже. Но он не обозлился. Вместе с Ирмой пошёл искать себе новый дом и нашёл его у меня.

Дом достался сироте Алисон по наследству, и всё бы ничего, но стоял он на земле волков.

Правда, волчий герцог, которому всё здесь принадлежало, никогда не возражал против поселения людей. Возможно потому, что герцога в этих местах не видели уже года три или больше – занятый высокой политикой и ещё каким-то аристократическими делами, он редко навещал собственное поместье. Всем здесь командовал его управляющий господин Хиртман, спокойный и добродушный пожилой дядечка-волк, которому дела нет до какого-то человеческого домика на северной границе поместья. Живёт там человечка, лес не вырубает, реку на загрязняет и никому не мешает – ну и пусть живёт.

Рык пришёл сам. Однажды утром я обнаружила на крыльце спящего мальчика лет пяти, бледного и худого. Ребёнок свернулся калачиком и лежал на старых досках, спрятав нос под ладонью.

Интересно? Тогда не проходите мимо и нажмите кнопку "мне нравится". Я хоть по кнопкам буду видеть, сколько вас, реально читающих!)) Спасибо!

Глава 4

- Ты кот? – ласково спросила я.

Мальчик потянулся, ну точь в точь, как котик, сел и широко улыбнулся щербатым ртом.

- Где у тебя зубки? – испугалась я.

- Сломал, когда кости грыз, - спокойно, как о чём-то обыденном, ответил мальчик. – Вырастут за неделю, куда они денутся. Ты Алисон, да?

- Да, - растерялась я.

Мальчик молитвенно сложил на груди руки:

- Возьми меня к себе, пожалуйста! Ты не смотри, что я маленький! Я вырасту! Буду защищать тебя и твой дом, охотиться буду, добычу приносить. Хочешь, я сегодня поймаю тебе зайца? Или даже двух?

- Не надо, спасибо, - улыбнулась я. – Пошли завтракать. У нас остались от ужина пирожки, и кашу сейчас сварю. Так кто ты?

Мальчик тяжело вздохнул:

- Рысь. Меня назвали в честь гордого героя и победителя всех врагов – Рыка, а я не то, что рычать – даже по деревьям толком не умею лазить. Видишь? – Рык протянул мне ладошки.

Грязные пальцы, обломанные ногти с траурными каёмками, заусеницы и царапины. Пожалуй, после еды его надо сразу отвести в мыльню и попросить Ирму как следует отмыть от грязи этого рысёнка.

- Когтей нет, зубы постоянно ломаются. Правда, потом новые вырастают, но всё равно больно, - вздохнул Рык и посмотрел себе за спину. – Разве что хвост нормальный, пушистый, как положено. Но толку от него!

- Ещё уши, - улыбнулась я, ласково проведя ладонью по острый мохнатым ушкам. – Где твои родители? Пoгибли в бoю с другими оборотнями?

Впалые щёки мальчика заалели, глаза налились слезами. Рык тихо шмыгнул носом и отвернулся.

- Да, - прошептал он. – Они великие герои и пали в неравной схватке. Они бились несколько дней и ночей, их смогли победить только тогда, когда солнце в седьмой раз село за горизонт.

О как! Поэтично. И сразу понятно, что о великих героях больше спрашивать не стоит – рыси-родители просто отказались от неполноценного ребёнка и отправили его выживать, как умеет.

Пять лет для рыси – очень большой срок, оборачиваться они могут, начиная с года. Если к трём годам ребёнок всё ещё не сумел показать своего зверя, то, скорее всего, он не сможет этого никогда. Ну а пять – это приговор, окончательный и единственный, который отмене не подлежит.

Как вариант, Рык мог бы остаться жить со своей семьёй, но тогда бы им пришлось признать, что в роду имеется рысь-уродец, не способный оборачиваться. Информация о неудачном ребёнке значительно подпортит репутацию рода, про них всегда будут говорить примерно так: «Как же вы не знаете? Те рыси, у которых в одной из семей родился недооборотень!» Никому не понравится такая слава, но всё равно я не могу понять, как можно было отказаться от мальчика.

В тот день нам всем было нескучно, потому что Рык категорически отказался от мытья.

- Вода? – ахнул он испуганно. – Нет! Я ненавижу воду! Её можно только пить, но не возиться же в ней, в самом деле.

- Рык, дорогой, вариантов нет, - убеждала я. – Ты не войдёшь больше в дом, если будешь таким грязным.

- Хорошо, Алисон, я согласен, - кивнул мальчик. – Чего было сразу пугать? Я буду спать в сарае, или вырою себе нору под крыльцом. У тебя большое крыльцо, замечательная нора получится.

Я схватилась за голову и застонала, а Ирма весело расхохоталась.

- Нет, милый, - заявила старая лиса, вытирая со щёки слезинку. – Ты не понял! Если хочешь здесь жить и есть – должен выполнять требования Алисон. И совершенно неважно, нравятся тебе они, или нет.

- Я готов. Но только без воды! – заявил Рык.

Ну что ты будешь делать с этим мальчишкой?

- Тогда вылизывайся, - предложила я.

- Как? – не понял Рык.

Я равнодушно пожала плечами:

- Не знаю, я никогда не пробовала. Как кошка, наверное, или как рысь. У тебя же есть язык? Облизывай себя до тех пор, пока не станешь чистым. Поторопись – иначе не успеешь к обеду. Едим мы всегда в доме, так что, если опоздаешь – еды уже не останется.

Я пугала. Конечно, я найду чем накормить маленького рысёнка, но надо же как-то уговорить его на гигиенические процедуры!

Плохо я знаю оборотней-рысят! Потому, что Рык устроился под деревом и, на полном серьёзе, начал облизывать свою ногу. Наш песец Ксана принесла стульчик и присела рядом.

- Ты чего? – недовольно спросил Рык.

- Посмотреть хочу, - без тени смущения ответила Ксана. – Никогда не видела, как люди моются языком. Я же песец, мы с тобой немного похожи – я тоже не люблю воду.

- Но всё равно моешься?

- Ага, - кивнула Ксана. – Понимаешь, я воду не люблю, а чистой быть – люблю. Это очень приятно, и пахнет от меня хорошо.

Рык оторвался от облизывания ноги и недоверчиво усмехнулся.

- Не веришь? – воскликнула Ксана.

Вскочила со стульчика, развернулась и, чуть приподняв юбочку, сунула Рыку под нос свой замечательный пушистый хвост.

Ах, маленькая врунья! Обещала же мне как минимум неделю не пытаться обернуться в песца, но всё равно обманула! Раз есть хвост – значит, опять пробовала. Глупый ребёнок – только силы зря потеряла и, наверняка, опять расстроилась.

Белый кончик хвоста пощекотал Рыка по лицу, мальчик отстранился и громко чихнул.

- Ну? – требовательно спросила Ксана.

- Классный хвост, - подтвердил Рык. – Цветами пахнет и шерсть мягкая, только щекотная очень.

- Так и должно быть, - гордо заявила Ксана. – Хвост – он не только для того, чтобы прыгать и погоду чувствовать, он ещё и украшение! Ну, пойдёшь в мыльню?

Рык с грустью посмотрел на недолизанную ногу. Грязи на ней явно не убавилось, а изображать из себя помесь кошки и рыси мальчику уже надоело.

- Пойду, - вздохнул он и поднялся с травы.

Ксана махнула хвостом, улыбнулась и подмигнула мне. Умница девочка!

Глава 5

После обеда дети повели нового друга знакомиться с окрестностями, а мы с Ирмой занялись хозяйством. Доходов у прежней Алисон практически не было, не считать же доходами продажу пирожков и овощей со своего огорода. Тем более последние не пользовались спросом – в деревне огороды были у всех, а проезжие покупали ровно столько, чтобы съесть за один раз.

Ирма пыталась было применить свои навыки травницы, но оказалось, что в соседней деревне есть своя лекарка, и её услугами пользуется вся округа.

- Не слишком хорошо она знает своё дело, - вздыхала Ирма. – Алисон-то, бедняжку, кто запустил? Ведь когда я пришла, уже и помочь ничем нельзя было, а местная травница даже не соизволила проверить, как идёт её лечение.

- Может быть, ты составишь ей конкуренцию? – с надеждой спросила я.

Ирма отрицательно покачала головой:

- Нет, милая. Она – волчица, всё равно ей будут верить больше, чем мне. Да и не понравится ей, что я тут кому-то помогаю, как бы гадостей не наделала нам.

- Тогда ты могла бы сама ходить по деревням и предлагать свои услуги.

- Что ты! Где видано, чтобы травница по дворам шаталась? Этак никакого уважения не будет, - возмутилась Ирма.

Я не стала спорить. Оставалось продолжить бизнес Алисон, хоть он мне и не нравился. Не заработаешь такой торговлей на всех нас. Скоро зима, а у нас совсем мало дров – хворост, который собирали дети, заканчивался быстро. Карлуше нужны хотя бы одни новые штаны – на те, которые он носит, уже некуда ставить заплатки. Фиса выросла из юбочки, а Рык пришёл к нам только с теми лохмотьями, которые надеты на нём. Нала, хоть он и носит вещи аккуратно, растёт очень быстро. Длинные руки уже торчат из рукавов курточки. Ксана, наша юная кокетка, мечтает о новом платье.

К тому же у всех детей был отменный аппетит – молодые и растущие организмы надо было кормить хотя бы четыре раза в день, но я уверена, что и от пятого они бы не отказались.

Торговлей на трассе промышляла не одна я. Чтобы составить местным стряпухам конкуренцию, сегодня я решила нажарить хвороста. Необычно, вкусно и довольно быстро. Румяное хрустящее лакомство обязательно понравится и детям, и взрослым.

Ирма, наблюдая, как я переплетаю тонкие полоски теста, недоверчиво покачала головой:

- Этакое-то чудо у нас никто не делает. Не знаю я, Алисон, буду ли есть? По деньгам твои завитушки дорогими получаются?

- Нет. Здесь простые продукты, Ирма, ничего очень дорого. Сверху, чтобы сладко было, смажем немного мёдом. Главное поскорее продать, чтобы хрустели.

- На обратном пути зайди в деревню, купи муки – совсем мало осталось, - напомнила Ирма и ушла в огород.

Кроме овощей мы выращивали разные полезные травки, за которыми лиса всегда ухаживала сама. Одни травы она поливала исключительно ранним утром, другие – ночью, при свете звёзд. Что-то наговаривала и нашёптывала, повернув голову в сторону ветра.

Я нажарила целую корзинку хвороста. Получилось очень вкусно – я попробовала один. Оставила на тарелке для детей и Ирмы, а остальное решила продать. Идти на тракт надо было прямо сейчас. Пока дотопаю, пока продам, пока вернусь, ещё в деревню надо зайти – тут и солнце сядет. Придётся поторопиться, если я не хочу передвигаться в темноте по лесной тропинке.

Но, как бы я не спешила, сначала надо привести себя в порядок.

В маленький осколок зеркала, который висел в моей спальне, рассматривать себя приходилось частями. И пусть по местным мерках красоты я не считалась даже хорошенькой, всё равно новая внешность мне нравилась.

Молодые женщины здесь отличались высоким ростом, отлично сложенными фигурами и богатыми формами. Именно богатыми, а не пышными. Всё необходимое женскому облику было в достатке, но при этом ничего лишнего. С возрастом, конечно, у многих появлялся лишний вес и животик, но всё равно выглядели оборотни-волчицы внушительно. К тому же обладали физической силой. Я лично видела в деревне, как одна из молодых волчиц, ругаясь, на чём свет стоит, тащила на плече бездыханного мужа.

Я-то думала, что мужику стало плохо на жаре, но ситуация оказалась банальной – перебрал с горячительными напитками. Короче, многое в них было от людей.

Не знаю, как у других видов оборотней, но здесь отношения между парами были довольно свободными. Женщины имели практически такие же права, как и мужчины. Они могли жить отдельно и не выходить замуж, могли уйти от мужа и даже от родителей, если считали, что те ограничивают их свободу.

Однажды, услышав из дома громкие крики, я ухватила Ирму за руку и испуганно спросила:

- Чего она так кричит? Муж бьёт?

- Бьёт? – поразилась Ирма. – Что ты, милая, да какой же мужик себе этакое безобразие позволит? Нет, в жизни, конечно, всякое случается – мало ли дураков у всех видов. Только ведь жена, если муж эва как распустился, терпеть не будет!

За обиженную женщину обязательно заступались родственники, и не только по мужской линии. Распоясавшемуся зятю вполне могла отвесить тумаков тёща в компании с сёстрами или дочерями.

- До больших разборок редко доходит, - сказала Ирма. – Хотя всякие семьи есть – вона, слышишь, как орут? Не иначе друг друга прихватом уму-разуму учат.

Из дома в самом деле доносились гневные вопли и визг боли. Удивительно, но никто из окружающих не обращал на них внимания. Соседи спокойно занимались начатыми делами, прохожие, косясь на окна и посмеиваясь, шли своей дорогой.

Так что женщины-волчицы неуважения к себе не допускали в принципе. Да и кто к ним полезет с кулаками? Там одни бицепсы чего стоят – качаться не надо.

На их фоне мужскому населению деревни я казалась мелкой пигалицей с тонкими ручками, слишком белой кожей, непонятного цвета косой и длинной шеей. Но мне нравилось всё. И нежная кожа, и пшеничная коса ниже пояса, толщиной с мужскую руку, и пушистые длинные ресницы, и большие серые глаза. Я знала, что красива, а волки пусть думают, что хотят. Всё равно я никогда не претендовала на их внимание.

Глава 6

Корзинка, в которой час назад лежал вкусный хворост, была пуста. Совсем – ни одной крошечки не осталось!

- Дети! Все сюда! – пожарной сиреной заорала я.

Всяческие педагогические заморочки давно покинули мою бедную голову. Это первое время я старалась не повышать голос, чётко и доходчиво выражать свои мысли и многократно повторять чего я, собственно, хочу.

В воспитании пятерых видов недообротней не срабатывали никакие правила, и мой авторитет держался исключительно на одном – на силе. Моральной и физической. Нет, я не наказывала малышей шлепками и затрещинами, но угрожать иногда приходилось.

О том, что будет, когда они подрастут – а лет в шестнадцать любой оборотень намного сильнее взрослого человека, я старалась не думать. Буду решать проблемы по мере их возникновения.

- Дети! Карл, Фиса, Рык, Нала, Ксана! – вопила я. – Бегом!

Явились все. Карлуша, Фиса и Нала – с виноватым выражением на лицах, Рык прятал глаза, а Ксана вела себя, как ни в чём не бывало.

- Кто съел хворост? – строго спросила я. – Признавайтесь!

Дети дружно показали друг на друга. Ксана правой рукой показывала на Рыка, левой на Фису, Рык – на Карлушу и Нала, Фиса на себя и Ксану. Вот как с ними разбираться?

- Поставим вопрос по-другому, - решила я. – Кто не ел хворост? Только честно!

Таких в нашем дружном коллективе не нашлось, к сожалению. Разве что Ирма, но она ещё не вернулась с огорода.

- Что вы наделали, - я села, сложила руки на коленях и с трудом сдержала слёзы. – Я бы продала его и купила муки. Из этой муки я бы нажарила ещё чего-нибудь вкусного, и для нас, и на продажу.

Первой ко мне подошла Фиса. Обняла, прижалась, погладила по руке.

- Прости, Алисон. Понимаешь, мы хотели только попробовать. Совсем немножко!

- Но потом Карлушка съел ещё кусочек. Я же не мог допустить, чтобы он съел больше меня! – признался Рык.

- А я вообще не могла остановиться, - вздохнула Ксана. – Так вкусно!

- Кстати, Ксана! Ты зачем надевала моё платье?

Девочка смутилась, маленькие чёрные глазки – пуговки забегали туда-сюда. Верный признак, что Ксана знает за собой вину.

- Я не виновата, правда, - торопливо заговорила она. – Я хотела только примерять и всё. Но у тебя очень длинное платье, я в нём спотыкалась и боялась упасть. Чтобы выйти во двор, пришлось держать его руками.

Она ещё и по двору в нём бродила? Значит, я легко отделалась – дыр могло быть значительно больше.

- За углом лежал хворост, я нечаянно зацепилась, - вздохнула Ксана.

Девочка сожалела, что испортила мою вещь, но совершенно не жалела, что взяла её без спроса. В этом вся Ксана.

Но, на всякий случай, я строго спросила:

- Почему ты надела моё платье без моего разрешения?

- Так ты бы не разрешила, - пожала плечами наша девочка-песец. – Зачем было спрашивать?

Вот и поговорили! Нет, как ни крути, а воспитатель из меня слабенький, если не сказать, что откровенно плохой. Одно утешает – мои приёмыши никому в этом мире не нужны, так что со мной им всё-таки значительно лучше, чем без меня.

Я вздохнула, как старушка, и встала со стула:

- Боюсь, сегодня на ужин будет только холодная каша, - сказала я. – Та, что осталась от завтрака. А сейчас берите вёдра и пошли за водой. Надо помочь Ирме полить огород и наносить воды в мыльню.

Вёдра, конечно, сильно сказано – у детей были небольшие берестяные ведёрки, которые сплёл рукасный Нала. Воды в них помещалось чуть больше литра, но хоть какая-то помощь.

- Алисон, меня мыть не надо, я чистая, - заявила Ксана. – И Фиса тоже. Только мальчишки чумазые опять, вот пусть они воду и носят!

- Где же ты купалась, моя красавица? – засмеялась я, разглядывая девочку.

А ведь в самом деле чистая! Умытое розовое личико, руки без грязи, кажется, даже волосы сполоснула!

Я перевела взгляд на Фису. Та выглядела не просто умытой, у неё на щеке почти зажила старая царапина от хвощирихи!

Этой гадости, к сожалению, было полно везде. Хвощириха росла пышными благоухающими кустами, и, если с ней не бороться, за лето могла заполонить собой небольшое поле.

Чтобы не позволять сорняку занимать территорию, Ирма её косила, а я вырывала с корнем. Стебель растения был весь усыпал мелкими тонкими колючками. Попадая в кожу, они почти не вызывали дискомфорта – так, немного неприятно было и щекотно.

Через некоторое время яд, который выделяли колючки, начинал разъедать кожу, вызывая зуд и жжение, а если не начать вовремя лечение, то воспаление и язвы. Заживали такие язвы крайне долго даже у оборотней, что уж говорить про меня. На борьбу с хвощихой я одевала шерстяные тугие чулки, плотные мужские портки, сверху длинную юбку, старую кофту с длинными рукавами и рукавицы из грубой кожи.

Дети знали про опасность и обходили хвощиху стороной, но иногда всё-таки царапались о коварные кусты.

- Алисон, ты не будешь нас ругать? – Фиса прижалась ко мне и обняла тонкими ручками за шею. – Мы расскажем тебе секрет, правда, братья?

Мои приёмыши прекрасно знали, что они чужие и разные виды, но с самого начала я объяснила им, что люблю всех одинакого, потому, что теперь они – мои дети, а значит, братья и сёстры.

Карлуша замялся, Нала смутился, а Рык, как обычно, уставился в пол.

Глава 7

Понятно. Значит, секрет довольно опасный, и скорее всего мне не понравится. Тем более я должна его узнать!

- Обещаю, что не буду вас ругать. Никого, ни мальчиков, ни девочек, - сказала я.

Вот уверена, что опасное место обнаружили мальчишки! И, вместо того, чтобы позвать меня или Ирму, потащили туда девчонок! Но, раз уж дала слово – придётся его держать.

- Мы нашли родник! – выпалила Фиса, которая хранила тайну из последних сил.

Фиса – болтушка, и молчать для неё – великая мука и испытание.

- Родник? – выдохнула я, старательно скрывая разочарование.

Всего-то – родник. Нет, это хорошо, конечно, но в воде мы не испытывали недостатка. Даже если будет засуха – недалеко от нас протекает полноводная глубокая река.

- Он в овраге, в маленькой пещере, представляешь? – перебивая друг друга, спешили рассказать девочки. – Лезть туда неудобно, но вода чистая-чистая!

- И тёплая. Почти горячая, - добавил Нала.

- То есть как – горячая? – не поняла я.

Вулканов в округе точно не наблюдалось! Откуда бы взяться гейзеру? Или это не гейзер, а какой-то другой вид подземных вод? В любом случае я должна это увидеть!

- Пошли, покажете, - решительно сказала я.

- Только ты сама не сможешь там искупаться, - вздохнул Нала. – Ты, наверное, не пролезешь.

Я? В пещеру? Что там за пещера такая, что миниатюрная девушка не поместится?

Идти пришлось недалеко – до ближайшего оврага. Ничего необычного в нём не было – овраг как овраг, внизу блестит тоненький, глубиной мне по щиколотку, ручеёк.

- Ну? И где пещера? – спросила я, оглядывая каменистые, покрытые жидкой растительностью, стены. – Надо овраг обходить?

Всё оказалось не так просто. Для начала надо было спуститься вниз. Дети ловко, как обезьянки, сползали по крутому склону, придерживаясь за редкие кусты. Меня предусмотрительный Нала предложил подстраховать.

- Давай верёвку привяжем к тебе и к дереву, - сказал мальчик. – Если сорвёшься – то хоть не упадёшь на камни.

Боги! Я самая плоха мать в деревне! Нет - в мире! Да, наверное, во всей Вселенной! Пока я занималась домашними делами, мои девочки и мальчики, как люди-пауки, ползали по наклонной стене оврага! Рискуя каждую минуту упасть и сломать себе шею! Они же дети, у них никакого чувства опасности нет. А я месила себе тесто и была уверена, что малышня просто бегает по соседнему жидкому лесочку, играет в догонялки или разрывает старые норы в поисках клада.

- Или, хочешь, мы тебе воды принесём в плошке, а сама вниз не спускайся? – предложил Нала.

Ну уж нет, не хватало ещё отсиживаться на краю оврага, наблюдая, как дети передвигаются к его дну. Я же от переживаний поседею!

Хотя, надо отдать должное моим маленьким оборотням – действовали они ловко и чётко, не теряли равновесия и крепко цеплялись руками за тонкие прутья кустов. Кусты, вероятно, росли здесь очень давно, и корнями оплели все ближайшие камни. Потому, что ребята ни один из них не вырвали – все крепко держались на склоне.

Нала привязал верёвку, и я медленно, осторожно, начала спускаться вниз.

- Долго ещё до дна? – спросила я спускающегося рядом Нала.

Мальчик – змея полз вниз по склону, как ни в чём не бывало – словно по ровному полу ползёт, просто так, ради развлечения. Казалось, он прилипает животом к камням и совершенно не боится упасть. Разговаривает со мной, с детьми, которые спустились ниже, ещё и показывает мне, куда лучше поставить ногу.

- До дна не надо. Сейчас небольшая площадка будет, нам-то она и нужна, - ответил Нала.

Площадка оказалась на несколько метров выше дна оврага. Точнее, не площадка, а выемка в стене, совершенно невидимая сверху. Словно кто-то огромной ложкой сделал здесь дыру. Дыра представляла собой низкую сужающуюся пещеру.

- На нас камни не обвалятся? – спросила я, ощупывая серые шершавые стены.

- Не знаю, - равнодушно ответил Карлуша. – Не бойся, Алисон! Смотри – вот вода!

В самом деле, из глубины пещеры струился тонкий прозрачный ручеёк. Он доходил до края площадки и сочился вниз, на дно оврага.

Я присела, прижала ручеёк ладонями, делая примитивную запруду. Вода набиралась довольно медленно, а внизу ручей выглядел поприличнее – значит, этот в овраге не единственный.

- Откуда он взялся? – спросила я.

- Пошли покажем, - сказала Ксана. – Знаешь, Нала не помещается в проходе, потому, что у него плечи большие. А ты, возможно, пролезешь.

Я заглянула в довольно узкое отверстие в стене пещеры. Вода текла оттуда. Попробовать залезть, или не рисковать? Вдруг дальше ещё меньше места?

- Не бойся, - поддержал меня Рык. – Я туда уже лазил, там хорошо и чисто. Вон, девчонки даже купаться полезли! Глупые, охота им лишний раз мокнуть?

Девочки в ответ зафырчали, Ксана опасно сверкнула зелёными глазами. Только разборок нам тут не хватало!

- Полезу! – решилась я. – Если застряну – тяните меня за ноги.

Я не застряла. Проход оказался короткий, всего пару метров. Дети проскочил легко, я пару раз больно поцарапалась об острые камни, но в основном почти не пострадала.

Внутри оказалась ещё одна пещера, размером с маленькую кухню в моей квартире из прошлой жизни. Правда, свою кухню я называла домиком для хомяка, но ведь это смотря с чем сравнивать.

Вода, вполне себе горячая, тонкой струйкой сочилась в небольшой каменный бассейн. В полный рост не вытянешься, но посидеть можно. Не удивительно, что девочки захотели купаться – тепло, приятно, от воды лёгкой дымкой поднимается пар, так и тянет забраться и расслабиться.

- Понравилось? – улыбнулся Карлуша. – Залезай, все девчонки любят тёплую воду. Мы с Рыком вас там подождём, - он кивнул в сторону прохода.

Отказываться не стала. Надеюсь, вода не содержит в себе никаких вредных примесей. На всякий случай понюхала и попробовала на вкус. Вода как вода, разве что мне показалась немного солоноватой.

Блаженствовали мы втроём – Фиса и Ксана пожелали со мной ещё раз повторить процедуру.

Глава 8

Итак, теперь у меня есть горячая вода. Она довольно далеко от дома и находится в труднодоступном месте, но зато её не надо греть! С лесом здесь было не просто – без специального разрешения можно собирать только сушняк и мелкий хворост. Чтобы разжиться нормальными дровами, надо получить разрешение управляющего – не даром, конечно. Он выделит делянку, где можно рубить.

А дальше самое интересное! В моём случае делянка не спасёт положения. Кто будет рубить, отпиливать сучья, грузить на телегу, которой нет, и везти дрова к дому? Распилить мы с детьми как-нибудь сможем, колоть я, наверное, научусь. Возможно… Если смогу махать от плеча тяжеленым колуном…

Местное население дрова ценит и попусту не жжёт.

Но у меня-то теперь есть готовая горячая вода! Можно открыть прачечную, например! Главное сделать так, чтобы эта вода стала моим личным достоянием. Потому что шила в мешке не утаишь – как только женщины узнают о таком замечательном природном явлении, в овраг начнётся настоящее паломничество. Кому помыться, кому постираться. Территория быстро превратится в проходной двор, причём далеко не самый чистый.

Значит, надо как-то застолбить за собой место.

Вечером я рассказала о своих планах Ирме.

- Хорошее дело, - решила она. – Землю в аренду можно взять, не думаю, что управляющий пожалеет такой захудалый кусок. Про воду ему не говори – иначе заломит цену втридорога.

- Да воды ещё добраться надо, - заметила я. – Пока не знаю – как, но придумаю. Сколько может стоить аренда? От последней торговли у нас всего восемь монет осталось.

- Мало, - вздохнула Ирма. – Но ничего, руки-ноги есть, заработаем, было бы здоровье. Покажи-ка мне, кстати, где ты поранилась. Вы, люди, такие нежные! Колючками укололись – воспаление. Замёрзли – значит, ещё и простудились, упали – сразу раны с кровью, и даже зализывать смысла нет, ведь ещё хуже будет. А уж если зуб сломаете – пиши пропало. Новый ни за что не вырастет. Это же беда совсем! Как вы, бедные, в этом мире выжили до сих пор? Ещё ведь и размножаться умудряетесь! – искренне сокрушалась Ирма.

Я задрала рубашку и с удивлением уставилась на свой живот.

Глубокие царапины, которые оставили на коже острые камни, почти зажили. Будь я оборотнем, как-то такую скоростную регенерацию ещё можно объяснить. Но я обычная человечка! В прошлый раз, когда я на кухне порезала палец, он заживал больше недели – как, вообще-то, и должен был заживать.

- Ирма, смотри! – я выпятила живот, демонстрируя чудеса регенерации.

Старая лиса внимательно осмотрела покрытые нежной розовой кожей ранки, понюхала их и даже несколько раз лизнула, прислушиваясь к своим ощущениям.

- Никакого волшебства и магии, - уверенно сказала Ирма. – Заговора тоже не чувствую, да и кому тебе раны заговаривать, кроме меня. Подумай-ка хорошенько – может быть, у кого-то из ребят открылся дар целителя?

- Нет, Ирма. Это не дар.

Вода! Вода из источника обладает уникальной силой! Я же заметила, что на щеке Фисы зажила царапина от колючек хвощерихи! Но сразу не придала этому значения. То-то моих маленький оборотниц тянуло в воду – они инстинктом своего зверя чувствовали, что купание принесёт им пользу. У Фисы болели ранки от колючек, а Ксана на прошлой неделе сильно стёрла ножки грубыми кожаными башмаками.

Вообще-то девочка-песец не любит обувь, но всю прошлую неделю было холодно и шли дожди, поэтому ходить босиком я запретила.

Стирать грязные вещи водой, которая может лечить – полная глупость. Замечательную воду надо использовать для блага всех желающих и, конечно, для того, чтобы мы могли заработать.

- Ирма, нам надо придумать что-то, чтобы набрать воды из источника и принести домой. Детей я не могу послать – это опасно, сама еле спустилась.

- Нала отправим, - сказала Ирма. – Он ловкий и сильный мальчик, ты не бойся, он не упадёт. Нала – змеёныш, он на любой поверхности удержится.

В талантах Нала я не сомневалась, но ведь мальчик не пролезет к источнику!

Придётся самой.

- Зачем тебе столько воды? Будешь продавать? – спросила Ирма. – Тогда надо придумать, в какую посудку разливать, и по сколько. Если, допустим, полный кувшин – то одна цена. Если половину – то другая.

- Для начала давай узнаем о воде как можно больше. И аренду придётся срочно оформить, пока нас никто не рассекретил. Надо с детьми поговорить.

Как же они обрадовались, когда я похвалила их за находку!

Карлуша приплясывал на месте, Фиса без умолку болтала, доказывая, что без неё и Ксаны источник бы никто не нашёл, а Рык бил себя в грудь и требовал признать главным по играм.

- Алисон, это же я придумал спуститься в овраг, - тараторил рысёнок. – Нала увидел площадку как раз, когда девчонки начали ныть, что они устали. Ещё и перемазались в глине, а там вода!

- Зато я первая решилась пролезть в ту щель, откуда она текла, - радостно сообщила Ксана. Алисон, правда, мы – молодцы? Хочешь, мы будем каждый день лазить в овраг и приносить тебе воду? У тебя будет много-много горячей воды!

Которая остынет раньше, чем мы донесём её до дома. А уж добывать её, рискуя свалиться в овраг – вообще не вариант. Нет, я что-нибудь придумаю, чтобы не было никакого риска. Но сначала надо проверить её свойства.

Второй поход за водой дался мне значительно легче. Дети и Ирма подняли наверх целых три ведра, а потом, с помощью Налы – меня.

И начались эксперименты. Надо было выяснить, помогает ли вода в холодном виде. Как долго сохраняются её свойства и не портится ли она слишком быстро.

Ребята не отходили от меня ни на шаг. Целую неделю у плиты стояла Ирма, и кормила всех кашами и отварными овощами. А мы с детьми проверяли свойства воды.

Глава 9

Ксана каждый день ополаскивала волосы целебной водой, и требовала нас сравнивать их мягкость, упругость и блеск. Для этой цели она даже не пожалела отрезать у себя целую прядь волос – надо же иметь первичный образец.

Карлуша смачивал руки и ноги, надеясь, что при следующем обороте в волка у него появятся лапки – передние и задние.

Фиса протирала руки – её оборот не получался из-за крыльев. И ещё, в тайне от всех – великий секрет она доверила только мне, капала немного воды на попку – с птичьим хвостом тоже была проблема.

Рык полоскал рот три раза в день. В его случае результат мы заметили довольно быстро – зубы мальчика значительно укрепились и перестали выпадать. Довольный, он попытался было грызть прошлогодние, жёсткие, как камень, орехи, но я вовремя его остановила.

- Рык! То, что есть, надо беречь, а не портить специально, - строго сказала я.

Нала и Ирма не отставали от коллектива. Нала два раза в день полностью обливался водой – первый раз горячей, когда мы с ним добывали её из источника. Второй – остывшей, уже дома, перед сном.

- Тощий я очень, хоть и поесть люблю, - жаловался подросток. - Вдруг поможет, и побольше мяса на мне нарастёт?

Я прочитала ему короткую лекцию, объясняя, что мышечная масса, при правильном подходе, нарастёт и без лечебной воды, но Нала не проникся моими доводами.

А Ирма присоединилась к нашей кокетке. Пока Ксана полоскала волосы, Ирма старательно протирала водой лицо.

- Хуже не будет, - уверенно заявила она. – Вдруг морщины пропадут? Это ж тогда какие деньжищи можно будет заработать!

Экспериментов на себе не проводила только я – некогда. Выясняла, как долго держатся лечебные свойства, охлаждала, морозила, подогревала и даже кипятила воду.

Вскоре я убедилась, что долгому хранению вода не подлежит – это, увы, не живая вода из сказки. Использовать её нужно было в тот же день, тогда был наилучший эффект. На вторые сутки вода ещё продолжала быть целебной, но полезность её уменьшалась с каждым часом. К утру третьего дня она становилась обычной водой, а к вечеру портилась – появлялся неприятный запах сероводорода.

Но именно в этом виде она нравилась растениям! Конечно же, я сразу попыталась поливать остуженной водой овощи и ягодные кусты. И быстро поняла, что погорячилась – ботва у овощей грустно повисла, а на кустах начали желтеть листья. Я прекратила эксперименты, но потом, совершенно случайно, выплеснула испорченную воду на старую клумбу. В прошлом году Ирма с Алисон разводили там цветы, но лето было холодное и нежные растения погибли от затяжных дождей.

Каково же было моё удивление, когда я увидела на клумбе всходы!

- Ирма! Посмотри! Что здесь всходит? Новые сорняки?

Ирма присела возле клумбы, прищурилась, разглядывая нежные зелёные ростки. Недоверчиво покачала головой.

- Надо же! Люцесвет ожил! Он же привередливый, только семенами прорастает. А откуда здесь семена, если прошлогодний даже зацвести не успел? Получается – из старого корня пошёл? Алисон, ты когда-нибудь видела, чтобы люцесвет из сухого корня расти начал?

Я не стала уточнять, что понятия не имею о люцесвете и его корнях.

Клумбу я ещё пару раз полила испорченной водой и убедилась, что это она помогла оживить цветы. Но – до определённого момента. Кое-что взошло, кое-что – нет, а потом растения начали тянуться к солнцу, как обычно. Вода из источника больше на них не действовала. Складывалось впечатление, что она даёт толчок к росту, но чудо-удобрением не является.

Для дополнительной проверки я полила водой один из картофельных рядов. Посмотрим, будет разница с остальными или нет. Поливать все я побоялась – вдруг после моих экспериментов не завяжутся клубни, или картофель будет плохо храниться? Всё-таки я ещё очень мало знаю об этой воде.

Из восьми монет у меня осталось только пять – одну потратили на муку и молоко, ещё две – на башмаки для Ксаны. Её башмаки были ещё вполне приличными, но я заметила, что девочка морщится, когда их надевает.

- Что с тобой? – заволновалась я. – Может, песок попал, или мелкий камень?

- Палец не лезет, - вздохнула Ксана.

- Да они же тебе малы! Надо было сразу сказать, зачем мучила ноги?

- У нас же денег нет, - по-взрослому вздохнула Ксана. – А босиком ты ходить не разрешаешь.

Да уж лучше я сама буду ходить босиком, чем маленькая девочка в тесной обуви.

К управляющему мы с Ирмой пошли вместе. По пути она рассказывала мне последние местные сплетни.

- Говорят, господин Хиртман жениться собрался. Это хорошо, раз женится, значит настроение весёлое, и добрым должен быть. В сто-то лет жениться, да в третий раз – это, не иначе, выгодное дело!

- В сто? – ахнула я.

Никак не могу привыкнуть, что в этом мире живут намного дольше. Сто пятьдесят лет, а то и больше. Волки женятся и выходят замуж не раньше тридцати, и это считается нормальным. Вопреки моим знаниям из прошлой жизни, пару они вполне могут поменять. Я-то думала, что один раз сошлись – и всё, до жизненного конца. Но оборотни переняли от людей все их недостатки. Они женились, разводились, могли быть верными, а могли и сходить налево. Тот же управляющий был женат два раза. В первом случае жена ушла от него сама, во втором умерла родами. Такое, кстати, здесь происходило довольно часто, не помогала ни местная медицина, ни сильный и живучий организм оборотня.

- Оборотница в родах все силы ребёнку отдаёт, а уж сама – как повезёт, - объяснила мне ситуацию Ирма. – Думаю, потому девочек и рождается больше, чем мальчиков – гибнут-то бабы чаще.

Глава 10

Странно. В моём мире было наоборот – неугомонные мальчишки, увы, быстрее находили себе страшных приключений с трагическими последствиями.

Столетний управляющий выглядел лет на сорок с хвостиком. Широколицый, кругленький, как колобок, со здоровым румянцем и широкой добродушной улыбкой. На его фоне невеста выглядела особенно комично.

Выше Хиртана на голову, поджарая, сухая, затянутая в узкое платье, наверно, по последней столичной моде, с брезгливым выражением лица, она всем своим видом демонстрировала презрение к жалкой человечке.

Как советовала Ирма, я начала с поздравлений и нашей великой радости за счастливую пару. Управляющий благосклонно кивнул, его невеста скривила губы. Нет, ну чем она недовольна? Не хочет поздравлений, поговорим сразу по существу вопроса!

- В аренду? – удивился управляющий. – Земли вокруг дома и часть леса? Зачем?

- Я воспитываю пятерых детей, господин Хиртман. Чтобы всех накормить – надо много работать. Хочу заняться торговлей, может быть, готовую еду буду продавать, или начну лепить горшки, или стирать бельё. Может, заведу скотину. Во всех случаях хочу быть уверенной, что меня не прогонят с обжитого места в любой момент.

- Это та человечка, которая набрала по всему королевству бракованных детей? – спросила будущая госпожа Хиртман управляющего.

- Она.

Невеста в упор уставилась на меня. Глаза у неё был непонятного льдистого цвета. Не то серые, не то белёсые. Я с трудом сдержалась, чтобы не опустить голову и продолжала смотреть на невесту. Хочешь играть в гляделки? Ну что же, давай поиграем!

- Ты поздравила нас, это хорошо. А где подарок? – строго спросила невеста.

- Что? – не поняла я.

Какой подарок? Мы что, на свадьбу без приглашения пришли?

- Подарок, - повторила невеста.

- Милая, боюсь, подарок Алисон не догадалась захватить, - усмехнулся господин Хиртман. – Она же пришла по делу.

Невеста величественно кивнула:

- Сколько монет ты хочешь подарить нам, Алисон? Не знаешь? Подумай. А господин управляющий пока подумает, сколько будет стоить твоя аренда. Если, конечно, он позволит тебе пользоваться землёй в течении ста лет.

О том, что аренда даётся только на один срок – на сто лет, я уже знала. Такой расклад меня вполне устраивал – сто лет я всё равно не проживу, но, если всё получится, устрою будущее моих детей намного раньше.

- Теперь иди, не трать наше время, - сказал управляющий.

- Знаешь, милый, я думаю, двадцать монет нас вполне устроит. И ещё двадцать в год за аренду прекрасной плодородной земли, - заметила невеста.

- Там камни, большой овраг и хилый лесочек, в котором даже не нарубить дров! – воскликнула я.

- Ты ещё здесь? – удивился господин Хиртман.

Ирма, которая весь разговор стояла в сторонке, как моё молчаливое сопровождение, потянула меня к выходу.

Перед дверью она легонько толкнула меня локтем, и я поклонилась, синхронно повторяя за ней.

Вышли мы быстро и молча. Только на дороге, когда мы уже достаточно отошли от замка, Ирма заговорила.

- Рыбий глаз хочет сорок монет! Это много, Алисон, мы столько вдвоём за несколько месяцев не скопим.

- Почему Рыбий глаз? – засмеялась я.

- А какой? Ты видела, как она смотрит? Как снулая рыба, которую уже и есть не хочется, и в воду назад отпускать смысла нет – всё равно сдохнет! Алисон, деточка, что делать-то будем?

- Как ты вовремя про рыбу сказала, - засмеялась я. – Рыбу и будем делать! Делать и продавать!

- Кого продавать? Госпожу Хиртман? – охнула Ирма.

- Кто её, убогую, купит? – развеселилась я. – Нет, Ирма, настоящую рыбу.

Пока что единственный способ, которым я могу зарабатывать деньги – это продавать готовую еду на тракте. Но ведь я могу не просто продавать еду, а делать её такой, какой ни у кого нет. Рыба горячего копчения – чем не деликатес? Можно и холодного, но этот способ более долгий.

Блинчики с начинкой – тоже вариант. Дорогой муки на них уходит мало, а вкусной начинки я положу щедрой рукой. Ягоды в лесу созрели, орехи скоро будут. Конечно, сама я всё не осилю, придётся использовать детский труд. Как бы я хотела, чтобы у них было счастливое и беззаботное детство! Только на одних огородных овощах и яйцах, да в убогой одежде, детству много не порадуешься.

- Скоро обед, а мы с тобой толком не завтракали, - заметила Ирма. – И ребятня, наверное, проголодалась.

Дети с утра получили задание – прополоть несколько грядок. Не весь огород, только самую заросшую его часть. Я, пока выясняла свойства воды, совсем не занималась прополкой.

Конечно, лучше всего было бы делать это вместе, но у меня только две руки и часто я не знаю, за что хвататься. Хорошо хоть Ирма всегда поможет и советом, и делом.

Первое, что бросилось мне в глаза – нетронутый заботой огород. Они что, вообще в него не выходили?

- Что случилось? – испуганно выдохнула я, забегая в дом.

В углу на лавке Фиса плела венок, а Ксана наряжала тряпичную куклу.

- Вы вернулись! – обрадовались девочки и бросились к нам с объятиями. – Ничего не случилось, всё хорошо.

- Карлушка – дурачок, он в меня репейником кидался, - пожаловалась Фиса.

- Нала не захотел меня на яблоню подсадить, - продолжила Ксана. – Ещё Рык обзывал меня нехорошими словами, поругай его!

- Он тебя обзывал, потому, что ты ему песок за воротник сыпанула, - заметила Фиса.

- Не ябедничай! – возмутилась Ксана. – Алисон, мальчишки такие лентяи! Они не пошли с нами полоть!

- Вы одни пошли?

- Нет, конечно! – фыркнула Ксана. – Они не работают, и мы не будем. Алисон, я хочу в лес, ягоды собирать. Только сначала давай пообедаем – очень есть хочется.

- Сейчас, ага, пообедаете, - с угрозой в голосе сообщила Ирма. – Ну-ка, зовите всех сюда! Помощнички собрались, на нашу с Алисон голову!

Девочки убежали собирать в кучу всю компанию. Понимают же, что мы будем ругаться, и теперь точно найдут и приведут каждого – не одним же упрёки выслушивать!

Глава 11

Ирма грохнула на холодную плиту котелок со взваром. Уходя, она просила Нала ближе к обеду развести огонь, но парень, наверное, забыл.

- Сейчас всех в огород отправлю, - сердито сказала Ирма. – Посмотрите-ка на них! Как развлекаться и оладьи лопать – так пожалуйста. Помочь взрослым – так нам это не надо! Ну, сейчас я объясню, что тут кому надо.

- Ирма, давай помягче? – попросила я. – Они же дети! Маленькие дети!

- Не больно и маленькие, по-хорошему уже вполне могли бы в оборот входить, принимать облик своего зверя. С этого момента оборотень ребёнком уже не считается. Не взрослый, понятно, но и не малыш, - сердилась Ирма. – Это ты носишься с ними, как с писанной торбой, вот они и отбились от рук. Не хотят помогать – не буду кормить! Кто без дела сидит, тот есть не получит.

Ой! Какие знакомые лозунги! В прошлом веке их один человеческий вождь с броневика выкрикивал. Звучало несколько иначе, но смысл тот же: кто не работает –тот не ест!

Первым пришёл Нала и смущённо прислонился к печке. Карлуша, Рык, Фиса и Ксана встали кучкой, словно собирались держать оборону.

- Алисон, Ирма! Я не могу полоть, у меня сегодня лапки! – звонко сообщил Карлуша, протягивая вперёд волчьи лапы. Передние. Стоял он на двух нормальных человеческих ногах.

- Опять, - тяжело вздохнула я.

- Оно само получилось, случайно, - заюлил Карлуша. – Я не хотел!

Врёт. Случайно оборот не происходит никогда. Для него надо, чтобы человек захотел стать своим зверем. Ох, намучаюсь я ещё с этим волчонком.

- Рык, у тебя что? Тоже лапы? – строго спросила Ирма.

- А чего я? – удивился Рык. – Карлушка не пошёл в огород, Нала сетку вязать сел, девчонки со своими куклами и цветами. Один Рык должен работать?

- Никто не должен, - кивнула Ирма. – Я тоже не должна, поэтому похлёбку варить не буду. И Алисон не должна, так мы с ней сейчас тоже отдыхать будем.

Карлуша возмущённо визгнул и просительно посмотрел на меня. Остальные дети, кроме Нила, которому было действительно стыдно – тоже.

Четыре пары детских глаз смотрели в ожидании, что сейчас я сдамся и сама встану к плите. И я бы встала! Но если они не будут нам с Ирмой помогать – мы никогда не сможем обеспечить им сытую и счастливую жизнь, так и будем перебиваться маленькими заработками, считать каждую медяшку и зависеть от прихоти управляющего. Потому, что Ирма уже далеко немолода, а я всего лишь человек, у которой нет и не будет такой физической силы, как, например, у рыси или волчонка.

- Плохо, - тяжело вздохнула Ксана. – Это всё мальчишки виноваты.

Волчонок и рысь хором завопили, что виноваты не они, а глупые девчонки. Ссору в зародыше пресёк Нала.

- Ирма и Алисон пешком в замок ходили, ушли ещё по темноте, - сказал он. – Мы что, ленивые гиены, чтобы валяться в тени и ждать еды? Пошли огород полоть!

- Пошли, - Карлуша решительно потряс передними лапами. – Фиска, мы с тобой будем самые большие сорняки тягать! Я их когтями подрою, а ты из земли доставай.

- А я и без помощников справлюсь, - заявила Ксана, любуясь собой в осколок зеркала и завязывая на голове платочек.

Платочек пришлось перевязать ещё три раза, пока Ксана не сочла, что теперь он сидит на ней достаточно красиво. Потом она взяла маленькие грабли, поправила старую заштопанную юбочку и, гордой походкой первой красавицы королевства, вышла в огород.

Наблюдая за ней, Ирма сказала:

- Знаешь, Алисон, я всегда думала, что красота – она прежде всего от внешности зависит. Но смотрю на Ксану и понимаю, что красота-то – она у неё в голове! Ведь обычная девочка, ещё и недооборотень, а ведёт себя так, что смотришь и веришь – неотразима наша песчиха ни в одной деревенской луже!

Обед пришлось пропустить, основные дела мы закончили только к ужину. После еды я предложила, пока не стемнело, пойти на рыбалку. Захотели, конечно, все, кроме Ирмы – она прилегла отдохнуть.

- Покрупнее ловите, - зевая, сказала Ирма. – Нажарю вам на ужин.

- Отдыхай, мы сами приготовим, - улыбнулась я.

- Я могу в глине запечь. Если поймаем, - засмеялся Нала.

Рыбой река была богата, но от чего зависел клёв – я не понимала. Но не от времени суток – точно. Мы ходили на рыбалку в любое время, как-то раз даже ночью сидели с удочками. Желание рыбы съесть наживку не поддавалось никаким временным и погодным рамкам.

Удочки взяли все, но только я одна захватила ведро.

- Зачем? – удивился Карлуша. – Мы на прутик повесим.

- Мы большую рыбу поймаем, не выдержит прутик, - пообещала я.

На самом деле я, конечно, не знала, поймаем ли мы вообще что-нибудь, но надо же поддерживать в детях надежду и хорошее настроение. Они на совесть потрудились, неужели местный водяной, или кто у них тут командует водными ресурсами, пожалеет для нас хорошей рыбины?

В том, что какая-то нечисть в реке водится, я не сомневалась. В этом мире много всего удивительного и необычного, и если есть люди-звери, то почему не быть людям-рыбам? Или нелюдям-рыбам, не знаю, как правильно.

Решив проверить свои догадки, я взяла с собой краюху хлеба и щедро намазала её мёдом.

- Не наелась, Алисон? – удивилась Ирма.

- Наелась. Хочу хозяина реки угостить. Или хозяйку.

Ирма хмыкнула и недоверчиво покачала головой:

- Горазды вы, люди, придумывать всякие сказки. Хотя у тебя хорошо получается, что про лесного хозяина, теперь вот ты речного выдумала. Таких чудес, бывает, наговоришь – заслушаешься. На самом деле всё у нас в мире просто.

Ага, элементарно! Была человеком – через минуту стала лисой и побежала куда-то в сторону леса, потряхивая хвостом. Только платье, фартук и платок на лавке остались!

А когда перекидывается кто-то из детей, я вообще смотреть не могу! Это же зрелище не для слабонервных. У нас с ними строгий уговор – никто не меняет облик в моём присутствии, если не хотят, чтобы я заикалась всю оставшуюся жизнь.

Глава 12

На реке, пока ребята разматывали снасти и устраивались кто где, я зашла в камыши и опустила своё угощение в воду.

- Добрый водяной, пожалуйста, позволь нам поймать большую рыбу, - шёпотом попросила я.

И пусть Ирма сколько угодно говорит, что я выдумщица, но мой подхалимаж к водяному сработал!

Сначала мы с детьми по очереди таскали небольших рыбёшек. Интересно и азартно, но есть в них особо нечего, костей больше.

Потом моя удочка, сделанная Налой из тонкого гибкого деревца, сильно дрогнула, выгнулась дугой и так потянула меня в воду, что я едва удержалась на ногах. Но недолго.

- Помогите! – взвизгнула я и плюхнулась на попу, изо всех сил упираясь ногами в землю.

- Алисон! Алисон рыба в реку тянет! – закричала Фиса.

Дети побросали удочки и навались на меня. От такой помощи я поняла, что ещё немного – и мы останемся без лучшего улова в моей попаданческой жизни. Рык и Ксана вместе со мной тянули удочку так, что я совершенно не могла ею управлять. Фиса и Карлуша держали меня за ноги, вероятно, всерьёз опасаясь, что я сейчас уплыву в реку с удочкой в руках.

- Тяни скорее, Алисон! Шнурок порвётся! – закричал Нала. – Тяни к берегу, я её здесь поймаю.

И, в самом деле, ломанулся в воду. Вот куда полез? До настоящей глубины всего пара метров!

- Карл, Фиса, Рык, Ксана! – заорала я. – Помогайте! Хватайте удочку, тянем все вместе!

Почему я сразу не догадалась сказать детям, что делать? Вчетвером они были значительно сильнее меня, и я почувствовала, как легко теперь мне удерживать свою добычу.

Шнурок, который исполнял у нас роль лески, выдержал. Рыбину удалось подвести ближе к берегу, а там уже Нала, с удивительной лёгкостью, поймал её за жабры.

На берегу она оказалась ещё крупнее. Большая, длинная, блестящая, килограмм на шесть точно. Рыба напоминала щуку, но морда была менее вытянута, чешуя мелкая, а бока уж очень упитанные.

- Надеюсь, она съедобная, - заметила я.

- Алисон, разве бывают несъедобные рыбы? – удивилась Ксана. – Это кит, да? Он приплыл сюда из моря?

Вечерами я рассказывала детям и Ирме сказки своего мира. Ну как –сказки. Иногда сказки, а иногда просто описывала его флору и фауну. Как-то даже попыталась объяснить, как добывают электричество, но Ирма заявила, что такие заумные придумки слушать не интересно.

Домой мы шли гордые и счастливые. Нести ведро с рыбой помогали все, снова и снова вспоминая наш коллективный подвиг.

Горячее копчение мне было хорошо знакомо – в прошлой жизни, на природе, рыбу коптил муж. Быстро, вкусно и дров много не надо, подойдут любые, лишь бы было немного открытого огня.

Нашу добычу я выпотрошила, посолила, посыпала сушёными травками, которые прекрасно заменяли специи, и сбрызнула кислым соком недозрелого яблока.

В чулане ещё раньше приглядела старый, с отколотым краем, чугунок. Варить в нём было нельзя, зато коптить – в самый раз. Хороший чугунок было бы жалко, а этот всё равно больше ни на что не годен.

Сложнее было с решёткой, на которую надо положить рыбу, но и тут я нашла выход. По дороге домой попросила Нала нарезать мне у реки тонких гибких прутьев. Горели они очень плохо, значит, моя рыба успеет прокоптиться и не упадёт на дно.

Сплести из прутьев подобие решётки дело нехитрое. Ольховую щепу я нащипала лично.

Дальше всё просто: немного щепы на дно чугунка, потом – решётку, так, чтобы она находилась примерно посредине, на решётку – рыбу большими кусками. Чугунок накрыла крышкой и поставила на маленький огонь – пусть рыба запекается и коптится одновременно.

Результат превзошёл все мои ожидания.

Откусив первый кусочек, Ирма замерла, покачала головой и сказала:

- Алисон, может быть, я картохи сварю на ужин? Этакую вкусноту мы бы завтра хорошо продали. А так съедим – и не монетки не заработаем. Утром-то опять кушать захотим, да и сорок монет надо как-нито добыть.

Дети уже успели попробовать – в процессе приготовления я то и дело отламывала им небольшие румяные куски, и теперь смотрели на накрытый к ужину стол с откровенным разочарованием.

- Нельзя есть, да? – грустно спросил Рык. – Я не хочу картошки, можно мы тогда хоть маленькую рыбу съедим?

- Я её не коптила, - ответила я.

Фиса молитвенно сложила ладошки и посмотрела на меня:

- Алисон! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Я очень хочу это скушать!

- И я! – присоединилась к ней Ксана.

Карлуша и Нала молчали. Один – потому, что он гордый волк и не будет просить еду, второй – потому, что считал себя взрослым.

- Ирма, мы сейчас поедим, а что останется – завтра продадим, - решила я. – И ещё поймаем. Ешьте, дети. Приятного аппетита.

Осталось немного. Скорее всего к утру бы не осталось ничего, потому что некоторые хищники, точнее, волки, песцы и рыси, любили перекусить по ночам. Но предусмотрительная Ирма сразу после ужина убрала рыбу в холодный чулан.

Проснулась я рано утром. Нажарила два больших блюда блинов – нам и на продажу. В продажные завернула начинку из яиц с зелёным луком. Надо сегодня ребят за ягодами послать, а то жалко яйца продавать, сами бы съели. Куры неслись хорошо, но ведь и аппетит у моих подопечных был отличный.

На тракт я пошла одна – Ирма осталась дома, приглядывать за детьми и заниматься хозяйством. Точно знаю, что ребятня в восторге не будет – у старой лисы не забалуешь, покормит и сразу всех приставит к делу.

Цену на куски рыбы загнула приличную, но и куски были большие. Чтобы привлечь покупателей, один кусочек я отобрала от костей и разделила на части. Положила в плоскую тарелку, прикрыла куском ткани. Чем не дегустация?

Первая же телега, которая проезжала мимо, остановилась возле меня.

- Чем пахнет? – спросил, принюхиваясь, возница. – Что у тебя там, девушка?

Я втянула носом воздух. Ну и нюх у оборотней, я вообще никакого запаха не чувствую.

- Рыбка. Вкусная, сочная, жирная, - сказала я. – Хотите попробовать?

Визуализация, Фиса.

Фиса, девочка - сова, когда пытается стать совой. Увы, это - удачный вариант оборота, обычно всё хуже.

Визуализация, Ксана

Ксана, девочка-песец. После оборота часто остаётся хвост и не пропадает ещё некоторое время. В этот раз ещё и ушки остались.

Визуализация грот, который нашли дети

Любопытные дети исследовали все окресности и нашли грот с целебной водой.

Спасибо Анне Саакян за визуализацию героев, Муз передаёт ей воздушные поцелуи.

Глава 13

На рыбалку опять отправились всей компанией. Угощение я захватила, но улов в этот раз был поскромнее. Фиса вытащила несколько средних рыбёшек, остальным досталась мелочь. Зато мы с Налой поставили сеть. Ячея на ней была довольно крупной, и я надеялась на хороший улов.

Ирма набрала в лесу ягод, и на вырученные мною деньги купила немного творога.

- Не знаю, зачем ты ягоды хочешь с творогом мешать, - удивлялась Ирма. – Никто так не делает.

Никто не делает, а я – делаю. Начинка из творога с ягодами получилась очень вкусная, нежная, сочная, чуть сладковатая. Получив по блинчику, дети оценили лакомство. Фиса даже пальчики облизала, а Рык сказал, что вкуснее моих блинов только жареное мясо. Много жареного мяса, очень много.

На семейном совете мы распределили домашние обязанности. Я готовлю еду и торгую, дети собирают ягоды, грибы и орехи. Ирма занимается огородом, закупками, целебными травами.

Через несколько дней пришлось внести изменения – теперь со мной на тракт ходил Нала – одна я не могла унести три корзины с едой. Рыба ловилась исправно, и одна из корзин, самая тяжёлая, была полностью загружена ароматными копчёными кусочками.

Мелкую рыбку я продавала отдельно и подешевле, на жирные куски крупной не стеснялась просить высокую цену. Не нравится – не бери, всё равно такого товара больше ни у кого нет!

Городской трактирщик нашёл меня не случайно.

- Ты, что ли, снедью здесь торгуешь? – спросил он, вылезая из лёгкой повозки и поправляя на груби бляху.

Такие блестящие бляхи с нарисованной ложкой носили все, кто принадлежал к гильдии местного общепита. Чтобы получить её, надо было внести приличный взнос. Гильдии собирались по роду занятий и напоминали профсоюз. Как и во всех правильных профсоюзах, самыми приятными льготами и плюшками пользовалась верхушка, а остальные сдавали взносы и время от времени поправляли лапшу на ушах.

– А разрешение у тебя есть, девица?

Только не надо меня пугать! Я прекрасно знаю, что на такую торговлю разрешение не нужно. Если бы я стояла на рынке или ещё где-то в черте населённого пункта – тогда да. Пришлось бы идти за разрешением на торговлю, которое, кстати, стоит вполне доступно.

Но я со своими корзинами торгую практически в лесу, и ничего платить не должна.

- А зачем мне разрешение, дяденька? – в тон вопросу ответила я. И, продолжая строить из себя деревенскую простушку, добавила. – Сюдысь не надо!

- Это ещё требуется проверить, - заявил трактирщик. – Ну, давай, показывай, чем торгуешь. Слышал, что рыбу продаёшь? Свежую хоть? Потравишь народ – не избежать тебе тюрьмы. А то и вовсе казнят, если какому уважаемому человеку худо будет.

Нет, я не поняла, что за наезд? Местный рэкет, что ли? До сих пор я с подобными явлениями не сталкивалась. Что изменилось?

- Что покупать будете? – спросила я.

Трактирщика интересовала только рыба. Мало того – я начала догадываться, что он приехал сюда специально, чтобы попробовать и оценить! Значит, до него как-то дошла информация о новом, необычном и вкусном блюде, и ушлый мужик не поленился прокатиться по тракту и найти меня.

Цену я не уступила ни на медяшку – из вредности. Раз уж приехал, то всё равно купит, можно было и больше просить.

Снимать пробу трактирщик устроился прямо в повозке, и меня это насторожило. Никто не задерживается в дороге специально, чтобы поесть только что купленный продукт.

- Ничего так, есть можно, - заметил трактирщик, облизывая жирные грязные пальцы.

Как он людей кормит немытыми руками? Сплошная антисанитария! Ещё и делает вид, что не удивлён качеством моего продукта. Есть можно! Да я же вижу, что чуть язык не проглотил!

- Ладно уж, говори, как делала, - вздохнул трактирщик. – Если не обманешь, замолвлю за тебя словечко в гильдии. Как ты жарила-то?

Угу, сейчас. Разбежалась! Неужели у меня совсем глупенький вид? Или трактирщик попался повышенной наглости? Нала, и тот с него глаз не сводит, явно пытаясь понять, почему он держит нас за полных идиотов?

- Не скажу, дяденька. Секрет!

- Так уж и секрет! Чего секретного-то? Я и без тебя понял, как ты готовила, разве что травки незнакомые. Вот за них и интересуюсь. Какие, говоришь, травки добавляла?

- Любые, - вздохнула я.

Мне надоело разговаривать. По дороге приближались две телеги, и судя по тому, как возницы притормаживали коней, спешили они именно ко мне.

- Хоть крапиву, хоть лебеду, хоть хвощиху добавляйте. Ваша стряпня – вам виднее.

- Ах ты, нахалка! – возмутился трактирщик и схватил плётку. – Вот я тебя сейчас проучу!

Нала перекинул в руках ровную гладкую палку. Эта палка была у него на все случаи жизни – проверить, нет ли на тропе змеи, повесить на плечи груз, потыкать в ручей, определяя качество брода. Оружием она тоже могла служить – если надо.

Но я была уверена, что трактирщик пугает. Хоть я и человек, но напасть на довольно оживлённом тракте – преступление, у которого обязательно будут свидетели. То, что я девушка, усугубляет ситуацию, ведь я могу обвинить его в домогательстве. А с этим здесь строго – за лишение чести могут наказать огромным штрафом и тюремным сроком. Хотя я ни разу не слышала, чтобы кто-то пытался лишить чести оборотницу-волчицу. Она же всё откусит раньше, чем злоумышленник успеет добраться до её тела!

Трактирщик быстро понял, что взял неправильный тон.

- Ладно, девица, не дерзи уважаемым людям – глядишь, и договоримся. Пять монет даю за рецепт. Но! С условием! Больше никому не говоришь и сама не делаешь!,

Всё-таки что-то не то с моей внешностью, неужели настолько несолидно выгляжу?

- Полы вам дома не помыть? – спросила я.

Лицо трактирщика покрылось красными пятнами, и я поняла, что не продам ему рецепт ни за какие деньги – уж очень он противный.

- Сколько же ты хочешь? – проскрипел он. – Десять?

- Пятьдесят, - ответила я.

И чего, спрашивается, так пыхтеть и бледнеть? Пятьдесят монет – большая сумма, но я могла и ещё больше запросить. Если посчитать, какую прибыль трактирщик получит от нового блюда в первый же месяц, то не такие уж большие деньги. Рыба – продукт недорогой, если покупать оптом и коптить большими объёмами, себестоимость получится довольно скромная. Чего там надо-то? Рыба, соль, специи, немного кислого сока и дрова.

Глава 14

Аристократ хмыкнул, покачал головой и пожелал отведать ещё кусочек рыбы.

- Беру, - решился он. – Рецепт изготовления я покупаю для своего стола и прошу вас больше никому его не продавать.

- Не буду, но, рано или поздно, всё тайное становится явным, - улыбнулась я.

- За это время моя жена своими зваными обедами произведёт в обществе фурор.

Я собиралась выполнить своё обещание, тем более, право торговать копчёной рыбой за мной осталось. Но сначала надо было срочно оформить аренду, пока госпожа Рыбий глаз не увеличила цену.

Мне повезло – в этот раз её не было, господин Хиртман принял меня один. Выслушал мою проблему, хмыкнул, почесал затылок. Забыл, что ли, что я просила аренду?

Оказывается – не забыл. Не ожидал, что быстро принесу названную сумму, и, вероятно, уже пожалел, что не назвал больше.

- Хорошо, - после недолгих раздумий решился управляющий. – Оставляй деньги и можешь идти. Земля твоя на сто лет.

Нет, точно со мной что-то не то! Вот теперь даже сомневаться не приходится! Надо срочно заняться внешностью – что же я выгляжу настолько несолидно, что каждый второй пытается меня обмануть? Ещё один оборотень видит во мне полную и безоговорочную дурищу!

- Давайте сразу оформим документы, - сказала я. – Вы, я, и двое свидетелей, всё, как положено.

- Где я тебе свидетелей найду?

- Разве в замке нет слуг? Они не благородные, но можно закрепить магической печатью.

- Забот у меня больше нет, только слуг от дела отрывать, - разозлился управляющий. – Не хочешь аренду – катись отсюда. Из дома тоже убирайся – не твой он!

Я покорно кивнула и повернула к выходу.

- Мой, - на ходу заметила я.

Все документы, которые я нашла в старом рассохшемся столе, мы с Ирмой тщательно изучили. К счастью, я умела читать, а Ирма, хоть и неграмотная, хорошо разбиралась в печатях. Она подсказала мне, что печать на документах магическая. Такими иногда пользуются законники и аристократы, чтобы подкрепить подлинность важного документа.

- Земля под домом отдана в пользование ещё моему прадеду, - уверенно заявила я. - Дом перешёл мне по наследству. Но, раз вы меня гоните – я уйду. Продам дом и уеду жить в другое графство, туда, где мне дадут землю в пользование.

- Кому нужна твоя разхвалюха, - усмехнулся господин Хиртман.

- Не скажите. На тракте бывает много людей, недавно я слышала, что рокалы ищут место для зимней стоянки.

- Рокалы? – ахнул управляющий.

Я неторопливо кивнула. Что, испугался? Ещё бы! Про рокал выдумала на ходу, мне о них недавно рассказала Ирма. Маленькая, но агрессивная народность оборотней-птиц время от времени прилетает или приходит к нам из дальних краёв, откуда-то из-за гор. Как птицы, они не могут долго сидеть на одном месте и часто перемещаются. Но холодными зимами менять место жительства сложно, поэтому рокалы оседали где-нибудь на несколько месяцев. И горе тем землевладельцам, которые позволили им укрепиться рядом с собой!

Рокалы обладали небольшими зачатками магии, с помощью которой успешно обманывали и мошенничали. Работать рокалы считали большим позором для себя и, похоже, даже мысли такой не допускали. Сельские жители с их скромными доходами рокалов интересовали мало, но мимо дорого замка они точно не пройдут. И не факт, что управляющий сможет с ними бороться. Сам хозяин земель, герцог Тарлай, с рокалами бы управился в два счёта, только где он? Как обычно – отсутствует, занятый, вероятно, очень важными государственными делами.

- Хорошо, сейчас оформим бумаги, - сдался управляющий. – Подарок нам на свадьбу тоже принесла?

Я кивнула, но выкладывать все сорок монет не спешила. Пусть сначала документы оформит, а я проверю. Повезло, что сегодня нет Рыбьего глаза – боюсь, с ней бы было намного сложнее.

Из замка я летела на крыльях, полная надежд и планов. Даже то, что дома передрались Рык и Карлуша, меня особо не огорчило.

С утра мальчишки вместе отправились на охоту. Мясо, из-за его дороговизны, мы покупали редко, а мои хищники скучали без него, как чайки без рыбы. Ксана, кстати, тоже не отказывала себе поймать в кустах птичку-другую и зажарить её на углях. Сначала меня такое поведение коробило, но потом Ирма объяснила, что оборотни-дети, даже если они неполноценные, как в нашем случае, всё равно остаются оборотнями и хищниками. Глупо сравнивать их с человеческими детьми.

В этот раз добытчики принесли крупного жирного зайца и попросили Ирму его приготовить. Всё шло отлично, пока она не спросила, как детям удалось догнать такого великана. Если бы они могли оборачиваться в своего зверя – тогда понятно, но ведь не умели же!

- В мою петлю попал, - гордо сообщил Рык.

- Если бы я не научил тебя правильно ставить петли, ты бы и лесной мыши не поймал! – заявил Карлуша.

- То-то ты, великий охотник, который день не поймал даже землеройки!

И пошло-поехало! Возможно, Ирме бы удалось остановить ссору, но Рык схватил с полки глиняную игрушку в форме зайца и потряс ею в воздухе.

- Ты только и умеешь, что лепить зайцев из грязи! – заявил он. – А я – настоящий добытчик мяса! Вот так!

В ответ Карлуша накинулся на добытчика с кулаками. Я бы, конечно, сразу бросилась разнимать мальчишек, но у Ирмы был свой подход к воспитанию.

Подождав, пока обе стороны получат достаточно тумаков, она вылила на драчунов ведро холодной воды.

Карлуша от неожиданности по-щенячьи завизжал, Рык закрутился волчком, стряхивая с себя холодные капли. Наш рысёнок к воде вообще относился отрицательно, мыться соглашался только из уважения ко мне. Или от страха, что девочки поднимут его на смех. Не знаю, что больше помогало.

- Теперь приведите себя в порядок и несите дрова для печи, - строго сказала Ирма. – И запомните! Вы – стая! Стая не хвастается добычей, она делит её на всех.

Когда я впервые услышала про стаю, то попыталась объяснить Ирме, что мы – семья, а это намного больше.

- Нет, - покачала головой старая лиса. – Будь мы все одного вида, тогда, даже без родства, мы смогли бы называться семьёй. Но мы разные, так что у нас, Алисон, стая.

Визуализация Карлуша

Дом, в котором всех приютила Алисон

Глава 15

В том, что ничего похожего на санаторий в этом мире нет, я не сомневалась. Вариант, который планировала я, отличался от настоящего санатория, как дачная тележка от напичканного электроникой автомобиля последней модели, но меня это не смущало. Всё равно многое из того, что предлагают в настоящем санатории, я предложить не смогу. А некоторые услуги в моём варианте вообще не нужны.

Зачем, например, мне постоянное проживание клиентов на моей территории? С одной стороны – это удобно для тех, кто прибудет издалека. С другой – крайне неудобно для меня и моей стаи. Гостей надо обеспечить удобными комнатам, комфортным ночлегом, едой. А я хотела, во всяком случае для начала, обойтись без посторонней помощи.

Конечно, детям придётся тоже поработать, но мои оборотни, если их правильно организовать, на многое способны. Да и не собиралась я всерьёз нагружать подопечных работой.

Варианты возможных процедур я обсуждала с Ирмой. Ребята крутились рядом, время от времени вставляя реплики.

- Мы с вами построим у себя санаторий. Ну, не совсем построим – пока будем обходиться тем, что есть, и пользоваться лечебной водой. У тех, кто придёт к нам поправлять здоровье, будет возможность взять лечебную воду с собой. О том, что действует она недолго, будем каждого предупреждать при свидетелях, - рассказывала я. – Ещё можно предлагать обтирания больных мест, или лечебные примочки.

- Знаешь, я могла бы составить полезные мази на основе лечебной воды, - задумчиво заметила Ирма.

- Не только мази! Я уверена, что грязь на дне оврага тоже обладает полезными свойствами, - сказала я. – Сколько воды в неё впиталось! Ещё нам нужен воск – будем предлагать прогревающие аппликации. Успокаивающие и тонизирующие напитки на твоих травах. Что ещё, Ирма?

Старая лиса с сомнение покачала головой:

- Не знаю, Алисон, найдутся ли желающие для такого странного лечения. Я никогда не слышала, чтобы кто-то продавал лечебную воду и лечебную грязь.

- Всё в жизни бывает в первый раз, - встрял в разговор Рык. – Когда я впервые упал с дерева, мне было очень больно и я громко плакал и жаловался. Тогда один сильный мужчина из нашего поселения взял меня на руки и подкинул высоко в ветки другого дерева. С перепугу я крепко уцепился за толстый сук. Потом перестал плакать, а потом стал слезать и упал ещё раз. Но больше не плакал.

- Хм… В чём мораль? – осторожно уточнила я.

- Нечего было жаловаться в первый раз, потому что я ещё много раз могу упасть, - философски объяснил наш оборотень-рысёнок.

Нет, что-то мне категорически не нравится такой подход к воспитанию. Если бы Рык был полноценной рысью, стал бы тот сильный мужчина швырять мальчишку на дерево? Думаю, что нет. Но мальчик не представлял для стаи ценности, потому и учили первым пришедшим в не слишком умную голову способом.

Чтобы составить чёткий план, мы с лисой устроились в старом кабинете. Остальные, разумеется, притащили свои любопытные ушки к нам.

Карлуша, как ни в чём не бывало, сел на полу с комком глины. Рык, мечтающий стать великим охотником, выстругивал из прутиков стрелы, Нала плёл очередную сеть – прошлую, законченную, он продал в деревне.

Фиса что-то шила своей кукле, а Ксана рисовала узоры на руках. Недавно Ирма набрала ей целую горсть цветной осоки. Сок этого растения был не ядовит, и креативная наша крошка придумала рисовать им у себя на ногах и руках. Получалось интересно, а я сразу вспомнила татушки из моего мира. Здесь, кстати, они были не в чести. Оборотни считали, что травмировать кожу без острой на то необходимости – плохая идея. Во всяком случае, я ещё ни у кого не видела татуировок, хотя, вполне возможно, они были скрыты одеждой и несли в себе какой-то, неизвестный мне, сакральный смысл.

- Первое, что нам надо сделать – поднять воду на поверхность и провести её к дому, - сказала я. – Нужны трубы, но я пока не знаю, где их взять.

В этом мире уже умели делать железные трубы, но из-за плохого качества железа они быстро ржавели и приходили в негодность. К тому же, стоили очень дорого. Если я большую часть денег вложу в трубы, то больше ни на что не останется!

- Алисон, хочешь, я тебе из глины сделаю? – спросил Карлуша. – Я умею.

- Из глины? – удивилась я. – А как?

Карлуша порылся в корзине со своими поделками, достал небольшую трубочку.

- Смотри! Я толстый стебель обмазал глиной. Глина засохла, стебель тоже высох и я его вытряхнул. Могу тебе таких много наделать.

- Карлуша, нам надо потолще трубы, и в самом деле много – воду-то придётся тянуть от оврага до дома.

Я показала на пальцах, какого примерно диаметра нужны трубы.

- Если мне кто-то поможет, то быстро сделаем, - солидно сказал волчонок и гордо поднял подбородок.

Ещё бы! Его личный вклад в наше будущее производство!

- Я помогу, - заявил Рык. – Я сильный, я много глины смогу принести.

- А если побьются твои глиняные трубы? – спросила Ирма. – И всё тогда – пропало дело.

Об этом я думала. С железными бы такой проблемы не было, но зато глиняные обойдутся нам даром.

- Их надо закапать в землю. Не очень глубоко, - неуверенно сказала я.

Нала сделал очередную петлю и сказал:

- Я закопаю, Алисон. Покажешь только куда и как.

Земля здесь мягкая, камней больших практически нет, и, хотя Нала у нас парень сильный, всё равно это очень большой труд.

- Наймём тебе в помощь пару мужчин, - решила я.

- Парней из деревни, - поправила Ирма. – Они, хоть и любопытны, зато для простой работы вполне сгодятся.

Хорошо. Что дальше? Воду мы будем поднимать по трубе на поверхность оврага – на одну железную всё-таки придётся потратиться. Дальше вода пойдёт по глиняным трубам в дом.

Надо выделить помещение, где желающие буду принимать полезные обёртывания. Пожалуй, для начала подойдёт наша мыльня, хоть и жалко пускать в неё чужаков.

- Алисон, а мы? Что будем делать мы? – возмутились девочки. – Мы тоже хотим что-нибудь сделать для твоего санатория.

Глава 16

Когда есть чёткий план – работать легче. Хотя время от времени приходилось вносить коррективы.

Как ни хотел Карлуша единолично заниматься трубами, для ускорения процесса пришлось выделить ему ещё помощников.

- Алисон, зачем мне девчонки? – возмущался волчонок. – Они слабые и глину месить не умеют.

- Это мы-то слабые? – возмутилась Ксана, закатывая рукава рубашки. – Иди сюда, я тебе покажу слабачку!

Фиса обиженно поджала пухлые губы – в отличии от Ксаны она не любила конфликты и старалась погасить их в зародыше. Чего не скажешь о нашей песчихе. Вот уж кто не промолчит! Надо будет подумать, как в будущем оградить от неё клиентов, иначе Ксана своей откровенностью изрядно уменьшит количество желающих воспользоваться нашими услугами.

Нала с деревенскими парнями за пару дней сделали необходимые канавки. Парням я заплатила и мягко выпроводила со двора – нам не нужны чужие глаза и уши.

Теперь все дети занимались глиной и трубами, Ирма готовила мази для горячих аппликаций, а я занялась шитьём.

Точнее – раскроем, сшивать детали мне помогут девочки.

Мне хотелось, чтобы наш санаторий был чем-то особенным, чтобы сюда стремились не только средний класс, но и аристократы. Сразу, с первой минуты знакомства, мы должны отличаться от остальных. Для каждого из нас я решила сшить униформу, этакий знак принадлежности к нашему семейному делу. Девочкам – тёмно-синие длинные юбки, свободные голубые блузы и белые холщовые фартуки.

Фартуки здесь не носили, а при необходимости подвязывали на талию кусок старой ткани, так что мои фартуки будут вызывать у женщин интерес.

На голову каждой – маленькую косынку, обвязанную кружевом. Скорее для кокетства, чем для того, чтобы прикрыть волосы.

Кружева на рынке стоили очень дорого, но обвязать несколько косынок вполне хватило моих скромных навыков. Ирма, увидев, даже восхитилась.

Мальчики наденут синие штанишки на широком поясе и голубые рубашки. К рубашкам прилагался съёмный белый воротник обвязанный так же, как и косынки. Воротников придётся сшить не меньше дюжины – мальчишки те ещё поросята, а выглядеть они должны безупречно.

Оставшиеся после аренды деньги я пыталась расходовать экономно, но они всё равно тратились слишком быстро.

Нужна была ткань на полотенца, простыни и салфетки, несколько удобных топчанов, кресла, где клиенты могли отдохнуть или просто подождать своей очереди. Я надеялась, что со временем мы развернёмся и очереди у нас будут.

Одну комнату, самую близкую ко входу, я оборудовала как приёмную. Мне очень не нравилось, что придётся пускать посторонних в дом, но пока это был единственный вариант.

Посуду под воду тоже готовили своими силами – девочки под руководством Налы плели маленькие туески, для особо важных персон Карлуша лепил кувшины. Эта работа тоже занимала немало времени и сил, поэтому каждый, у кого появлялась свободная минутка, шёл помогать остальным.

Мы спешили – лето уже перевалило за вторую половину. Надо заготовить целебных трав, корней и листьев. И начать, наконец, хоть что-то зарабатывать.

В один тихий семейный вечер, когда горячий взвар только разлили по кружкам, Ирма сказала:

- Алисон, монеты заканчиваются, мы очень много потратили. Придётся опять идти на тракт. Что будем готовить сегодня ночью – рыбу или блинчики?

- Ничего, - решилась я. – Мы открываем наш санаторий. Сколько не спеши, всё равно что-то будет недоделано. Но нам нужна реклама. Какие будут предложения?

О том, что такое реклама и для чего она нужна, я рассказала семье заранее. Все слушали с большим интересом, а Ирма заметила, что вообще-то идея не нова. Давно известно – хочешь что-то выгодно продать, значит, умей это что-то хорошо нахвалить.

- Мы с Фисой можем пойти в деревню и рассказать про лечебную воду, - предложила Ксана. - А ещё мы можем рассказать про твои маски и обёртывания красоты.

Салон, который я обещала девочкам, я устроила в маленькой, но светлой и тёплой комнате. Здесь было удобное кресло для посетительницы и целый набор плошек с разными масками.

Когда-то, в прошлой жизни, на чердаке дачи я наткнулась на стопку журналов, перевязанную лохматым от времени шпагатом. В женских журналах из прошлого века было множество простых и полезных советов. Я с удивлением узнала, как можно выводить разные пятна, как освежить кожу лица с помощью сока фруктов и овощей, как удалить с волос лишнюю жирность и придать им здоровый блеск, как очистить пригоревшую посуду без современных средств и убрать неприятный запах из шкафов и холодильника. Тогда советы были мне хоть и интересны, но не нужны. Зачем выводить веснушки лимоном и дрожжами, если для этой цели полно специальных лосьонов и гелей?

Зато здесь, в этом мире, такие советы были незаменимы для нашего с девочками салона красоты. Учить кого-то ухаживать за лицом я не планировала. Хотят красоты и свежести – пусть приходят к нам.

Наносить маски, следить за временем и накладывать тёплое обёртывание Фиса и Ксана вполне смогут. А за остальным я прослежу.

В успехе салона я не сомневалась – кроме ухода, была у нас ещё одна фишка.

Ксана, наша талантливая художница, будет делать желающим рисунки на руках и лицах. На основе лечебной воды и цветного сока растений у нас получилась совершенно не аллергенная и довольно стойкая растительная краска. Правда, пока только трёх цветов – розовый, тёмно-серый и синий. Но что мешает сделать ею подводку для губ, глаз и бровей? Ни одна женщина, оборотень она или нет, не откажется подчеркнуть свою красоту!

- Ксана и Фиса! Завтра с утра разрисуйте нас всех, - решила я. – Мальчикам на лицах нарисуйте их зверя, себе – что-нибудь цветочное и нежное.

- Меня только подкрасить, - заметила Ирма, которая уже успела оценить новые возможности.

- Меня накрасьте с одной стороны, - решила я. – Ярко и броско, чтобы было сразу заметно.

- Почему с одной? – удивилась Фиса. – Алисон, будет некрасиво!

Глава 17

За день мы обошли две деревни, хотя Ирма сказала, что хватило бы и одной.

- Новостей мало, а тут такое дело – санаторий! Хоть понравится, хоть нет – всё равно будут говорить, - усмехнулась Ирма.

Мы заходили во дворы, рассказывали хозяевам, как много пользы можно получить от наших процедур. Люди слушали, кивали, удивлённо качали головами и обещали обязательно заглянуть, как только будет время.

В одном дворе мы, неожиданно для себя, стали гостями.

- Заходите, все заходите! – радостно приветствовали нас хозяева. – Свадьба у нас сегодня, всем рады, всех зовём. Ой, а чего это у вас с лицами-то?

Повезло, что все были в хорошем настроении и вполне готовы нас выслушать. Лечебные свойства воды народ особо не заинтересовали, зато наша краска для лица сразу привлекла женщин.

Запасливая Ксана достала из корзинки кисти и сделала невесте – молодой широкоплечей девушке, красивый рисунок на шее.

- Если сегодня не тереть, то дня три точно продержится, - сказала Ксана.

- Спасибо! Вот жених удивиться, - довольно сказала невеста, разглядывая себя в зеркало.

На мой взгляд нежные мелкие розочки смотрелись на короткой накачанной шее невесты несколько странно, но, главное, что ей нравится.

Жениха, который ещё не прибыл, мы ждать не стали. Угостились сладким взваром, поздравили невесту и её родителей и пошли дальше.

Домой вернулись поздно, уставшие и голодные. И очень обрадовались, что мальчишки не только пришли раньше нас, но и приготовили ужин.

- Алисон, мы лепёшек напекли, - радостно сообщил Нала. – Вкусно как получилось!

- Ещё бы не вкусно, - проворчала Ирма. – Все яйца туда вбухали, и последнее молоко! Масло, надеюсь, не трогали?

Мальчишки виновато переглянулись.

- Мы его на лепёшки мазали. Но вам тоже оставили, только оно чего-то быстро растаяло.

Быстро растаяло масло потому, что мальчики оставили его на подоконнике, на солнце. Это меня не удивило. Удивило другое. Пока я думала, как осторожно выяснить, куда делся продукт, Ирма уже разобралась в проблеме.

- Вы что, всю плошку слопали? На троих? Да как у вас ничего не слиплось?

- От масла разве слипается? – удивился Рык. – Ты так с мёдом всегда пугаешь, а с маслом ничего подобного не бывает.

- Бывает хуже, - заметила я.

И, к сожалению, накаркала. Животами все трое начали маяться с вечера, ночь провели активно – то и дело выбегая во двор. Ирма наварила мальчикам какого-то горького зелья, которое они поначалу наотрез отказались пить.

- Уж лучше пусть живот крутит, чем этакую гадость глотать, - за всех высказался Нала. – Рот от твоего лекарства сводит.

- Запивай сразу, - посоветовал Ирма. – Тогда не сведёт.

- Нет уж, обойдёмся, к утру всё равно само пройдёт, - поддержал друга Карлуша.

Но после полуночи дети изменили своё мнение. От Ирминого зелья к утру в самом деле им полегчало.

- Алисон, я же вам всем подарки принёс! – вспомнил Карлуша.

Мальчик продал почти все свистульки. Купил Ксане и Фисе по прянику, а нам с Ирмой брошку. Простенькую, деревянную, украшенную чем-то, похожим на кусочки слюды.

- На одну только хватило, - вздохнул мальчик. – Не поссоритесь? Будете по очереди носить, ладно?

- Да уж как-нибудь не подерёмся, - засмеялась Ирма. – Надо же! Кому ты столько свистулек продал? Я думала, хорошо, если пару штук малышам купят.

- Они у меня не простые, - гордо заметил Карлуша и протянул мне свистульку. – На, дуй!

Я дунула и удивлённо посмотрела на глиняную загнутую трубочку, вылепленную Карлушей в форме птички. Свистулька издавала мелодичный чистый звук. Карлуша протянул мне другую – звук у этой оказался ниже и более переливистый. Каждая свистулька звучала несколько иначе.

- Здорово! – восхитилась я. – Как ты их сделал?

Карлуша довольно заулыбался:

- У меня в глину травинка попала, и звук изменился. Ну я и стал то травинки залеплять, то листик. Не все свистульки получились, но глины много, я неудачные просто выбросил.

Наверное, вот так, методом проб и ошибок, и находятся новые и неожиданные решения. Маленький мальчик, сам себе гончар, придумал, как изменить звук в игрушке. Что он придумает в следующий раз?

Утром измученных ночной беготнёй мальчишек я отправила спать, а сама с девочками приготовилась начать наш первый рабочий день.

Время шло, к нам никто не приходил. Чтобы не нервничать и не смотреть понапрасну на дорогу, я позвала девочек на кухню – готовить кабачки.

Кабачки в этом мире росли самостоятельно и нормальной едой, в принципе, не считались. Это был незнакомый мне многолетний сорт. Плоды напоминали наши цукини, только намного мельче и с минимумом косточек. Иногда их давали скотине, дети, в качестве развлечения, рвали кабачки и запекали на углях. Ели с солью и хлебом.

Но я хотела настоящего кабачкового блюда. Обжаренные с двух сторон, пересыпанные слоями: зеленью, чесноком и тонко порезанными помидорами.

Ксана, глядя на мои старания, заметила:

- Алисон, зачем ты ешь траву, если у нас есть вкусная каша? Правда, сегодня она без масла, но всё равно это лучше, чем питаться, как корова.

- А мне нравится, - заметила Фиса, макая кусочек обжаренного кабачка в сметану и отправляя в рот.

Ирма, выбрав момент, когда девочки нас не слышали, тихо спросила:

- Это в вашем мире все так едят? Не удивительно, что ты рано умерла – от такой пищи долго не проживёшь.

Старая лиса, как и остальные оборотни, была очень близка к своему зверю и мясо предпочитала любым другим продуктам.

Мы уже смирились, что сегодня к нам никто не придёт, как со стороны деревни показались две фигуры.

- Кого это на ночь глядя несёт? – удивлённо хмыкнула Ирма.

Я присмотрелась и ахнула – к нам, прихрамывая, шла вчерашняя невеста с Ксаниным рисунком на шее. Рядом, крепко держа её за руку, ковылял молодой мужчина.

- Что случилось? – спросила я.

Выглядела девушка плохо – на лбу засохла глубокая ссадина, скула опухла и налилась синевой. Били, что ли, эту невесту?

Глава 18

Мужчина оказался женихом. Он смущённо перетаптывался с ноги на ногу и прятал взгляд.

- И как так получилось? – строго спросила его Ирма. – Не успел жениться!

Лицо мужчины покрылось красными пятнами, он замахал руками и отрицательно затряс головой.

- Не он это, я сама, случайно, - сказала невеста. – То есть не совсем чтобы сама, конечно… Надо было не лезть, только как удержаться? Рассердилась, опять же.. Тут, понимаете, такое дело получилось! Уж не знаю, как и рассказать.

- Да уж рассказывай, как есть, - усмехнулась Ирма.

Начало свадьбы прошло мирно и по плану: приехал жених, привёз положенные новым родственникам дары, сел за стол рядом с невестой.

Когда гости насытились, начались традиционные развлечения. Парни и молодые мужчины соревновались в ловкости и силе. Стреляли – кто дальше и точнее, метали камни и тяжёлые палки, боролись в кругу.

- Тебе в кругу, что ли, так наподдали? – спросила жениха Ирма. – Вроде не положено.

- Нет, говорю же – случайно получилось, - вздохнул жених.

Серьёзные бои на свадьбах никогда не вели – не хватало ещё поранить гостей или молодых. Соперника надо было всего лишь положить на спину или вытолкать из круга, поэтому схватка напоминала что-то среднее между классической борьбой и борьбой сумо. Любые удары были строго запрещены, для такой борьбы главное – желание показать удаль и азарт зрителей.

Девушки у волков не отставали от мужчин и тоже соревновались между собой. В беге, в метании камня и, как ни странно для меня звучит – в метании ножа. Считалось, что настоящая волчица должна, при необходимости, уметь защитить себя и своих детей, поэтому у женщин здесь ценилась физическая сила и выносливость.

К тому же, большую часть года мужчины-оборотни проводили вдали от дома, на заработках. На плечи женщин ложилось всё домашнее хозяйство и, разумеется, забота о детях и стариках.

- Всё хорошо было, весело, - рассказывала невеста, пока я пристраивала на её лице примочки с лечебной водой. – Потом «кони» тёщу повезли, да ведь весёлые все уже – ну и опрокинули на повороте тележку.

Обычай «возить тёщу» в моём мире тоже был. Это когда несколько крепких парней запрягаются в дачную тележку и, с шутками-прибаутками, катят её по улице. В тележке, распевая во всё горло частушки (часто очень фривольного содержания) сидела и понукала «коней» мать невесты.

- Телегу-то нечаянно перевернули парни – матушку уронили, - вздохнула невеста, подставляя рассечённый лоб. – Она не ушиблась, тут бы посмеяться и дело с концом. Если бы не дядя твой! – неожиданно сердито рявкнула она на жениха.

Увидев, как новая родственница вывалилась из телеги, дядя громко засмеялся и обозвал её ленивой коровой. Стоящая рядом сестра тёщи обиды терпеть не желала и зарядила дяде жениха кулаком в ухо. Вот так, без разговоров и предупреждения.

Я охнула, слушая душещипательные подробности разборок, а Ирма лишь покачала головой и заметила:

- Какая свадьба без драки? Поди, все подтянулись?

Невеста переглянулась с женихом, оба тяжело вздохнули.

- Потом-то ничего, мировую подняли и все дела. Только мы, видите, какие красавцы стали? - сказала невеста.

- Чего не всей деревней лечиться пришли? – спросила я.

- Дык остальным куда спешить? Само заживёт, - объяснил жених. – А нам, уважаемая Алисон, до конца недели надо в замок сходить, получить разрешение на строительство.

Молодые собирались отделиться от родителей и построить собственный дом. Но, так как земля принадлежала герцогу, надо было получить от его управляющего разрешение на стройку и на будущий приусадебный участок.

- Думаете, он вам его просто так даст? – удивилась я, вспомнив свой опыт общения с господином Хиртманом.

- Конечно даст, никому ещё отказа не было, - кивнула невеста. – Чего ему отказывать? Мы же налог платить будем, и с земли, и с построек. Для герцога чем больше село – тем больше прибытка.

Это я понимала, но всё равно удивилась, что в некоторых вопросах господин Хиртман не пытается нажиться на населении. Неужели в нём хоть иногда просыпается совесть?

Молодожёнов мы подлечили за два дня. На третий день Ксана накрасила невесту, нарисовала на плече жениха оскаленную морду его зверя, и мы расстались, довольные друг другом.

- Удачно им на свадьбе прилетело, - сказал Нала. – Такую рекламу нам сделают! Да ещё и в замок пойдут, там тоже всем расскажут.

Нала не ошибся – молодая пара за несколько дней сделала нам лучший пиар, чем мы сами, предлагая свои услуги.

Сначала к нам пошли старики. У кого спина, у кого ногу на ночь простреливает, кто-то мается с зубами. Хотя с зубами в этом мире, на мой взгляд, было не просто замечательно, а отлично. Зубы старели, крошились и выпадали, но на их месте – о-ля-ля- вырастали новые. Причём не только у оборотней – у людей тоже! Когда я узнала этот замечательный факт, даже как-то легче стало – пусть я в другом мире, но здесь тоже есть свои плюсы.

За стариками, видя эффективность процедур, потянулось среднее поколение. Салон красоты раскрутился первым. Подкрасить глазки и губки, нарисовать стрелки, сделать тонизирующую маску для лица, после которой кожа словно светилась изнутри – женщины высоко оценили наши возможности.

Сначала я старалась не напрягать детей работой, но вскоре оказалось, что вдвоём нам с Ирмой не справится. Дом, огород, куры – всё требовало заботы и ухода, а санаторий работал постоянно. Люди приходили в удобное для них время, я бросала все дела и шла в «процедурный кабинет», как мы назвали комнату, где я делала маски и примочки.

Мальчики хотели на рыбалку, девочки просились в лес за орехами, а мы с Ирмой не могли оторваться от производственного процесса.

- Надо, как в лавке сделать, - ворчал Нала. – С утра до обеда, или до ужина. И выходной чтобы был!

Я учла это общее желание и наш санаторий стал работать по часам. Расписание приёма страждущих повесили на дверях дома. Копию отдали в деревню – тем самым молодожёнам, которые пришли первыми.

Глава 19

Госпожа Хиртман, или, с лёгкой руки Ирмы, госпожа Рыбий глаз, стояла у кареты, вероятно ожидая, что я сейчас кинусь ей в ноги от радости.

Я подошла ближе, присела в лёгком книксене. Что поделать, она здесь – важная дама, а я всего лишь простая торговка полезными услугами.

- Так-так, Алисон, показывай, что ты здесь творишь, - усмехнулась Рыбий глаз. - Говорят, ты нашла источник с целебной водой? Вот, значит, для чего тебе потребовалась аренда! Как ты посмела не сообщить про воду господину Хиртману, мерзавка?

Она явилась сюда меня оскорблять? Ничего не выйдет!

Я тоже не вчера родилась и сразу после получения аренды отправилась к местному законнику и выяснила все нюансы.

Вероятно, управляющий, господин Хиртман, не слишком хорошо выполнял свои обязанности и не интересовался административной стороной вопроса, когда вот так, легко и непринуждённо, продал мне возможность аренды. Да ещё и с магической печатью под документом!

Господин Хиртман не удосужился узнать, что по местным законам наличие дома на арендованной земле даёт мне большое преимущество. А то, что дому более ста лет, для меня ещё и лучше – в этом случае я вообще защищена от произвола.

Итак, если на момент заключения договора аренды на земле уже имеется постройка, пригодная для жилья, то разорвать договор досрочно хозяин земли может, если докажет, что я наношу земле ущерб. Жгу лес, например, или перекрываю плотиной реку и создаю наводнения. При этом рубить лес я могу, ловить рыбу в реке тоже – это не считается ущербом.

Но если постройка принадлежит арендатору и ей более ста лет, то вообще не важно, в каком она состоянии! В этом случае разорвать договор досрочно мы можем только по соглашению сторон. То есть без моего согласия – никак.

Дедовскому дому по документам было более ста лет, так что выгнать меня у управляющего никак не получится.

Ожидая, что рано или поздно у меня появятся враги, я даже разрешение на работу оформила – всё честь по чести. Санаторий в нём назван санаторием-лечебницей, и я имею полное право мазать и обтирать людей-оборотней своими препаратами, если они сами объявили на то своё желание. Так же я имею право брать плату за свои услуги.

Конечно, налог платить придётся, но это лучше, чем трястись и бояться, что тебя оштрафуют.

В том, что кто-нибудь обязательно вломит меня советующим органам, я не сомневалась ни минуты.

- Госпожа Хиртман, вы приехали, чтобы сообщить мне о своём недовольстве? – перебила я жену управляющего. – Будем считать, что я вас выслушала.

Я отвернулась, намереваясь уйти, но Рыбий глаз неожиданно схватила меня за рукав.

- Алисон! Как ты смеешь грубить?

- Кто вы мне, госпожа Хиртман? Какой обладаете властью или возможностью, чтобы я позволила вам, на своей территории, безнаказанно меня оскорблять? Аренду вам не отменить, так что бояться мне нечего. Сейчас вы – на моей территории.

Рыбий глаз хотела ещё что-то сказать, но прикусила свой ядовитый язык. Территория в этом мире – святое. Если ты пришёл в чужой дом или в чужой двор и ведёшь себя вызывающе, будь готов к тому, что тебя осудит всё общество. А уж общество оборотней – волков не применёт высказать тебе своё возмущение.

Даже то, что она – полноценный оборотень, а я всего лишь человечка, не даёт Рыбьему глазу морального права оскорблять меня на моей территории.

- Ладно, Алисон, милочка, не будем ссориться, - вдруг решила она. – Я приехала совсем по другому поводу. Давай-ка посмотрим, чем мне помогут твои примочки для лица.

Очень хотелось сказать, что ей конкретно – ничем. Никакая целебная вода не исправит прилипшее навсегда брезгливое выражение, сложенные куриной гузкой тонкие губы, недоверчивый прищур глаз. Длинный любопытный нос и маленькие острые зубы тоже ничто не исправит.

Но увы, ругаться столь откровенно с женой управляющего я не могла, поэтому вынуждена была пригласить её в наш салон красоты.

Вероятно, Рыбий глаз уже навела справки, потому что потребовала весь спектр косметических услуг. Она хотела очистку лица специальным травяным лосьоном, маску для разглаживания морщин, примочки на веки, очищающую маску и несколько тонизирующих процедур.

- Всё сразу нельзя, госпожа Хиртман, - возразила я. – Если вы хотите освежить лицо кардинально, придётся приезжать в течении двух недель. Каждый день мы будем проводить одну или две процедуры, но не более. Могу заверить, что результатом вы будете довольны.

- Я – ездить к тебе? – поразилась Рыбий глаз. – Ты понимаешь, милочка, что говоришь? Ты будешь приходить ко мне две недели и делать свои примочки.

- Нет, - твёрдо сказала я. – Это невозможно. И не только потому, что у меня много работы в санатории и нет транспорта, чтобы добираться до вас. Наши услуги не предоставляются на дому, госпожа. Все маски и притирания должны быть свежими, только что смешанными.

- Ну и мешай их в замке, - перебила меня жена управляющего.

- Нет, госпожа. Только здесь.

Вообще-то некоторые процедуры, хоть и далеко не все, возможно было сделать дома у клиента, но я решила не допускать подобной мысли. Хотите наши услуги? Приходите сами!

Рыбий глаз ещё немного повозмущалась, пока, наконец, не улеглась на топчан.

Всё время, пока я накладывала ей маску и примочки, жена управляющего недовольно сопела. Наверное, обдумывала следующую пакость.

После процедуры результат проявился не сразу, но я заверила, что уже завтра утром госпожа Хиртман заметит небольшие изменения в цвете лица.

Она совсем было собралась уходить, когда в салон заглянула одна из постоянных клиенток.

- Алисон, дорогая, я знаю, что сегодня у тебя выходной, но уж больно поясницу с утра ломит! И так уже её растирала, и этак – никакого прока. Намажь грязькой, а? Пожалуйста! Я вот ребятишкам твоим пирога мясного принесла.

В раскрытую дверь заглянул Рык. Вот же хитрая селянка! Я бы, возможно, и не стала заводиться с лечебной грязью, а дала одно из обезболивающих средств Ирмы, но Рык уже уплетал за обе щёки большущий румяный пирог.

Глава 20

За всеми делами я пропустила момент, когда девочки, Ксана и Фиса, втайне от меня начали применять на себе лечебную косметику.

Не обратила внимания, как быстро прошёл укус жёлтой мухи на личике Ксаны. Жёлтая муха – довольно крупное насекомое, напоминающее слепня в моём мире, только более жёсткое тельце грязно-жёлтого цвета. Убить такую муху не просто – полотенцем тут не справиться, её тело покрыто крепкой плотной бронёй. Особенно противными мухи становятся в жаркую погоду – если в пасмурный день их почти не видно, а прохладу и влагу жёлтая муха вообще не переносит, то в жару только и смотри, чтобы не присела где-нибудь на спину и не укусила.

Как все кровососущие, муха впрыскивала под кожу какую-то гадость, от чего укус потом долго не заживал, зудел и расползался красным воспалённым пятном.

Когда у Ксаны укус зажил слишком быстро, я решила, что она протирала его лечебной водой. Мы с Ирмой следили, чтобы дети без спроса не увлекались лечением – кто знает, как переизбыток воды может подействовать на неокрепший детский организм. К тому же у них, хоть и неполноценных оборотней, должен был развиваться и укрепляться собственный иммунитет.

В общем, называя вещи своими именами, проторговала я нужный момент. За ежедневными заботами упустила контроль за девочками, что и привело к печальным последствиям.

Я собиралась помочь Ирме с приготовлением трав, когда в дверь нашей комнаты-лаборатории что-то постучало. Тихо, но так тревожно, что мы со старой лисой одновременно охнули.

За дверью стояла сова. Ну, почти сова. Голова совы, клюв тоже, крылья вполне совиные. Только лапы выдавали то, что оборот у Фисы традиционно не удался. У серой лесной совы оказались длинные, мне по колено, когтистые лапы, которые вполне подошли бы небольшому страусу.

Я присела, погладила мою девочку-совушку по голове:

- Не получилось – и ладно, не очень-то и хотелось. Правда? Давай я отнесу тебя в спальню, ты немного полежишь, отдохнёшь, а потом начнёшь обратный оборот. Только не спеши, пожалуйста.

В такие минуты главное – успокоить ребёнка, убедить его, что ничего особенного не произошло. Подумаешь – ты полусова. Можно же вернуться в человека, а с оборотом повторить потом, в другой раз.

Фиса несколько раз повернулась всем корпусом, показывая своё несогласие, и, смешно переваливаясь, поскакала по коридору. Она обернулась, тихо ухнула, призывая меня пойти за собой.

- Фиса! А где Ксана? – первой сообразила Ирма.

До салона красоты мы добежали быстро. Дверь распахнута, в тазике, на полу, сидела наша девочка-песец, тоже, разумеется, в обороте.

У песца не удалась голова – слишком маленькая, как у щенка-младенца, и подкачали передние лапы. Они не остались руками, но и полноценными лапками тоже не стали. Нечто среднее между уродливыми кривыми ручками с коротким пальцами и длинными звериными когтями. Ксана посмотрела на всё это безобразие и тихо, тоскливо, завыла.

- Возьми себя в руки, - потребовала Ирма. – Ты уже не маленькая, чтобы так переживать!

На самом деле и Ирма, и я сочувствовали нашим недооборотням, но надо же было как-то успокоить девочку.

- А что ты делаешь в тазу? – спросила я.

Ксана завыла громче.

- Тихо! Всех перепугаешь! – шикнула на неё Ирма.

Я подошла ближе, взяла маленькую песчиху за пушистые бока… Нет! Не за пушистые! Вся шубка Ксаны была перемазана воском, из которого мы делали горячие лечебные аппликации. Мало того – сама она сидела в тазике с воском! Воск застыл и песчиха попросту к нему прилипла!

- Что вы тут устроили? – рассердилась Ирма. – Зачем натопили столько воска? Целый тазик! Зачем ты, Ксана, в него полезла? Чего добивалась-то? Хвост хотела оторвать?

- Ууууу! – жалобно заскулила Ксана, дёрнулась было к нам и взвыла уже по-настоящему.

Ещё бы! Хвост и попа плотно сидели в застывшем воске.

Фиса запрыгала на длинных лапах, заухала, забила крыльями. Попыталась взлететь, даже немного приподнялась над полом, но оказалось, что кроме ног ещё и хвост не удался. Вместо полноценного совиного хвоста у Фисы жалко торчали в стороны несколько облезлых длинных перьев.

- Уймись! – прикрикнула на сову Ирма. – Сначала разберёмся с Ксаной, потом – с тобой!

Фиса спряталась за меня и продолжала ухать из-за моей спины.

- Будешь накалять обстановку – накажу, - пригрозила я. – Не получишь варенья к завтраку.

Как многие дети, Фиса была самозабвенной сладкоежкой.

Тазик с Ксаной погрузили в большое корыто с горячей водой. Девочка, таз, воск – всё вместе было довольно тяжёлое и нам бы не помешала помощь Нала, но Ксана так жалобно скулила и заглядывала в глаза, что пришлось обойтись своими силами. Конечно она не хочет огласки – мальчишки же потом засмеют.

От тепла воск немного растопился и нам удалось вытащить Ксану из тазика. Но что делать дальше? Как очистить шерсть?

- В горячую воду нельзя – ошпарим, - вздохнула Ирма. – Гребнем тоже толку мало – больше шерсти вырвешь, чем воска снимешь.

- Может быть, пусть застынет, и мы попробуем его пальцами размельчить и стряхнуть? – предложила я.

Измельчение остывшего воска результатов не дало.

- Ирма, а если она сейчас человеком обернётся, воск же на коже не останется? Даже если останется – с кожи его убрать значительно проще, чем с шерсти.

- Не обернётся, - сказала Ирма. – Воск делает ей больно и сковывает движения, в таком состоянии она на оборот не способна. Самое плохое, что и так долго оставаться не может – к шерсти нет доступа воздуха, для животного это очень плохо. Она сейчас как человек, которого с головы до ног обмазали глиной и высушили на солнце.

Оставался единственный способ. Я посмотрела на замученную и уставшую Ксану, на Ирму, которая поняла меня без слов. Придётся решиться, другого выхода нет.

Глава 21

- Фиса, иди в мою спальню и жди там, - строго сказала я. – Если уснёшь – ничего страшного, твоим оборотом мы утром займёмся.

Фиса что-то возмущённо заухала, тогда я показала пальцем в сторону комнаты мальчиков и демонстративно прикрыла ладонью рот. Понятно, что Фиса не хочет бросать подружку, но если она сейчас разбудит мальчишек – Ксана ей долго не простит.

Сове пришлось подчиниться. Когда Ирма плотно закрыла за девочкой-совой дверь, я села на пол и подтянула к себе на колени песчиху.

- Ксана, ты потом расскажешь нам, зачем вымазалась в воске, - ласково начала я. – Но сейчас, чтобы ты снова стала девочкой, твою шубку придётся сбрить.

Глаза песчихи округлились, пасть приоткрылась, и я поняла, что сейчас Ксана заверещит, и тогда уж точно всех разбудит. Поэтому, не церемонясь, сжала ей пасть ладонями.

- Нет! Не кричи! Хочешь, чтобы мальчики узнали? Или хочешь, чтобы сегодняшнее неприятное приключение закончилось с наименьшими потерями? – сердито сказала я. – Залезть в тазик с воском – твоя идея. Так что выбирай – или ты остаёшься в таком виде неизвестно сколько времени, я не знаю, как долго придётся тебя чистить. Или сейчас мы с Ирмой осторожно тебя побреем.

- Вместо того, чтобы лечь, наконец, спать, как все нормальные люди, - заметила Ирма. – Знаешь, Алисон, давай оставим всё, как есть? Пусть подумает над своим поведением.

Ксана что-то пискнула мне в ладонь. Посмотрела вопросительно.

- Не знаю, как это отразиться на твоей человеческой сущности, - честно сказала я. – Возможно – вообще никак. Но я не уверена.

Ксана тяжело вздохнула, качаясь на дрожащих лапах-ногах, сползла с моих колен и легла на пол. Вытянула неполноценные передние лапы, окорочками разложила задние, прижала голову и закрыла глаза.

- Хорошо, - сказала я. – Мы начинаем, а ты, пожалуйста, не дёргайся и не волнуйся.

Не знаю, как сильно волновалась наша модница, но лежала смирно, не дёргалась.

Бритьё затянулось до утра – мы с Ирмой старались не задеть нежную кожу и действовали очень аккуратно. Воском Ксана вымазалась тщательно, пришлось брить даже между ушами и под лапами. Когда, наконец, утомительный для всех процесс закончился, я с трудом сдержала улыбку.

Недопесчиха без шерсти, с трогательной розовой кожей и поникшими от переживания усами, выглядела уморительно. На хвост без смеха вообще невозможно было смотреть – гордость Ксаны, её пушистый хвост, сейчас уныло висел между розовых голых лап, как толстенький шнурок. Нет, всё-таки Ксанке очень повезло, что мальчишки не застали её в таком виде.

Мы с Ирмой завернули песчиху в одеяло и отнесли в спальню.

- Оборачивайся и ложись спать, - сказала я.

- Нам бы тоже не помешало отдохнуть, - сказала Ирма. – Добрые люди скоро вставать будут, а мы ещё не ложились.

Она ушла, а я поднялась на второй этаж, к Фисе. Нельзя оставлять девочку одну в таком состоянии, она напугана, переживает за себя и подругу, да ещё и, наверняка, не может обернуться в человека.

С последним я ошиблась. Фиса, в моей ночной рубашке, сидела в кровати, поджав под себя ноги, и ждала.

- Алисон! - всхлипнула она и бросилась навстречу.

Запуталась в рубашке, взмахнула руками, словно она всё ещё сова, но удачно упала в мои объятья.

- Ложимся, Фиса. Утром расскажешь мне, что вы натворили.

- Алисон, миленькая, любименькая, я же до утра не смогу! Меня же разорвёт, как ты не понимаешь! Это всё Ксанка придумала!

- А ты не виновата?

Фиса поникла:

- Виновата… Как там Ксана? Вы её очистили?

- Очистили, - усмехнулась я. – Ну, рассказывай, в чём заключалась идея.

Идея, как и следовало ожидать, заключалась в стремлении Ксаны к совершенству. Наблюдая, как улучшается внешний вид наших клиенток, маленькая недопесец решила попутно устранить некоторые свои проблемы.

Одна из пожилых женщин, которой я несколько раз делала восковые аппликации на локти и колени, как-то заметила:

- От вашего воска, дорогая Алисон, я чувствую себя опять молодой и красивой. Даже волосы изменились – стали гуще и толще, растут быстро, только успевай подравнивать. А ведь раньше я часто жаловалась на их качество, мол, жидкие и тонкие.

Я тогда не стала объяснять, что дело не совсем в воске. Дело в том, что она перестала испытывать боль в суставах, соответственно улучшился сон, аппетит и настроение. Оборотни намного более живучи, чем люди, и даже такие небольшие изменения дали её организму толчок к восстановлению.

Ксану, кроме неполного оборота, очень беспокоило качество шерсти. Если хвост и голова почти всегда получались достаточно пушистыми, то всё остальное частенько могло выглядеть так, словно Ксану местами побила моль.

- Надо стать песцом и сделать себе аппликацию из воска, - решила Ксана.

Фиса предложила посоветоваться со мной, но Ксана категорически возражала.

- Ты же знаешь Алисон! Она скажет, что мы ещё маленькие, что эти процедуры – для взрослых, а нам, если ничего не болит, лучше всего не пользоваться их с Ирмой методами.

Ксана не ошиблась – я бы точно запретила, даже если бы она хотела всего лишь обмакнуть своего зверя в целебной воде. Мы с Ирмой не приветствовали для детей сильнодействующие средства. Хорошая еда и сон, полноценный отдых, полезные травки и тёплое молоко на ночь – вот и всё, что нужно здоровым детям. И ещё, конечно, внимания, заботы и любви.

Фиса не пожелала остаться в стороне, считая, что она тоже нуждается в процедуре. Про лапы она тогда не подумала, а, как оказалось – зря.

- У меня же в последний раз при обороте крылья не получились, зато получились лапы. В этот раз я в воск руки макнула, чтобы уж наверняка.

Температуру девочки не рассчитали – воск был слишком горячий. Фиса сунула ладошки в тазик, закричала и отпрыгнула в сторону. Оборот начался сразу. Ксана не поняла, в чём дело, и не подходила к тазику с воском, пока Фиса не стала недосовой.

- Давай ещё раз, - предложила она подруге. – Смотри, крылья же правильные! Осталось только ноги макнуть!

Глава 22

Рыбий глаз, разумеется, не успокоилась. Иначе зачем к нам пришёл слуга из замка и сообщил, что я должна срочно прийти к управляющему. Что они теперь хотят? Лечебные процедуры для обоих, за мой счёт?

В замок я отправилась с утра. Жаль было терять время, но деваться некуда – господин Хиртман не тот человек, чьё приглашение можно проигнорировать.

Какого же было моё удивление, когда молоденькая служанка провела меня чёрным ходом в людскую и оставила там ждать!

- Господин управляющий занят. Когда он сможет, он вас примет, - вежливо сказала девушка.

- Чем занят? – уточнила я. – Он вообще-то в замке, не уехал?

Управляющий не уехал, он просто решил показать мне моё место. Я просидела на жёсткой лавке часа два, потом встала и пошла на выход.

Да пошли вы все с вашей субординацией! В конце-концов я нему не служанка и не крепостная, в этом мире вообще рабства нет. Так что, если Хиртману надо со мной поговорить – пусть сам тащит ко мне свою задницу.

Далеко уйти мне не удалось – недалеко от замка меня догнал запыхавшийся слуга. Тот самый который приходил сообщить, что я должна явиться на приём.

- Алисон, пожалуйста, очень вас прошу – вернитесь, - уговаривал он, умоляюще сложив руки на груди. – Меня накажут, если вы уйдёте.

- За что?

- За то, что вас выпустил. Господин Хиртман оштрафует меня и лишит месячного заработка, он всегда так делает, когда чем-то недоволен.

- И часто он недоволен?

- Последнее время – да. Вскоре должен приехать сам герцог, и господин Хиртман нервничает. Герцог не посещал родовой замок несколько лет, мало ли, что ему придётся не по вкусу. Говорят, он ужасно строг и придирчив.

Герцога с его придирками нам и не хватало. Может быть, я ошибаюсь, и управляющий в самом деле был занят чем-то важным? Придётся вернуться, всё равно сегодняшний день уже потерян для работы.

А работы дома было непочатый край. Близилась осень, мы с Ирмой озаботились заготовками на зиму. Дети росли и аппетит у них увеличивался с каждым днём. В связи с этим Ирма наняла в селе мужчин, и они построили нам новый птичник – моим маленьким хищникам нужно было мясо. Пока новый птичник стоял пустой – наши курочки почему-то отказывались сидеть на яйцах. Ирма волновалась и искала, где можно купить цыплят. С разведением птицы затягивать было нельзя, иначе до холодов цыплята не успеют подрасти.

Если я сейчас уйду домой, то наживу себе сильного врага. Придётся вернуться.

Господин Хиртман принял меня как классический зажравшийся чиновник из моего мира. Можно подумать, что я сама к нему в гости напросилась!

Управляющий что-то писал за большим, широким дубовым столом и делал вид, что в упор меня не видит. Я не стала кашлять и переминаться с ноги на ногу, взяла стул, придвинула его к другому краю стола и села.

От такой наглости Хиртман выронил карандаш.

- Кто тебе позволил сесть, человечка? – выдохнул он.

- Вы пригласили меня для того, чтобы я постояла возле вашего стола? – спросила я.

Хиртмана я, конечно, побаивалась, но не до дрожи. В обществе оборотней были определённые права даже у обычных людей. При всей своей самоуверенности оборотни понимали, что делиться на классы из тех, кто умеет превращаться в зверя, и кто нет – глупо. Люди не могут стать волками, но зато они лучше владеют многими ремёслами и помогают продвигать технический прогресс. Я, хоть и была для управляющего презренной слабой человечкой, могла обратиться за защитой к главе местного города или даже к самому герцогу. Хотя с герцогом я погорячилась – когда он ещё приедет. И не факт, что не займёт сторону управляющего.

- Я пригласил тебя, чтобы отобрать назад договор об аренде. Ты не сказала о целебной воде, следовательно – обманула меня при сделке. Сейчас ты подпишешь документ и, так и быть, можешь убираться с герцогской земли на все четыре стороны.

Вот как? Мало того, что у меня хотят забрать бизнес, ещё и дом в придачу?

- Дом принадлежит мне, - напомнила я. – Могу предоставить документы.

Господин Хиртман задумался. Он грыз неровными жёлтыми зубами кончик карандаша и разглядывал меня, как невиданную букашку под микроскопом.

- Я куплю его у тебя. За пятьдесят монет.

Ой, а чего сразу не даром? Это даже не половина цены! Почему бы не попросить у меня дом в подарок? Что, очень интересно, за козырь держит управляющий в рукаве, раз так нагло требует отдать ему моё имущество?

- Я взяла землю в аренду. По договору всё, что есть на этой земле, принадлежит мне сто лет.

- По закону полезные ископаемые, которые найдены на арендованной земле, принадлежат хозяину земли, а не арендатору. Арендатору принадлежит то, что растёт и что он сам вырастит.

- И вода, - закончила я. – Та, что протекает на арендованной земле.

- Этого нет в законе!

- Нет, - легко согласилась я. – Потому, что вода ничья, общая, ею может пользоваться кто угодно.

- Вот мы и пришли к главному вопросу! – развеселился управляющий. – Вода – общая, и никто не может её продавать, не важно, целебная она или нет!

- Правда? Если я наберу в колодце воды и сварю вкусный морс, я могу его продать? Могу, конечно. А если я на воде сделаю успокоительную настойку, от которой проходит бессонница? Тоже могу. Так вот – я использую эту воду и продаю уже не воду, а свой труд.

- Ты откуда взялась такая умная? – разозлился управляющий. – Кто угодно может прийти за этой водой, она не твоя!

- Моя. Потому, я о договору арендую землю, и не позволю ходить по ней кому угодно, - сказала я. – Право территории никто не отменял!

Управляющий зло скрипнул зубами. А ты как думал? Что вот так, запросто, испугаюсь, или что поведусь на твои разглагольствования? В этом обществе, хоть и чуждом мне, всё-таки некоторые законы здесь вполне человеческие. И пусть я не оборотень, но мои права ничем не отличаются от прав местного населения.

Глава 23

Господин Хиртман встал и, заложив руки за спину, зашагал по кабинету. Туда-сюда, туда-сюда. Думает? Ищет способ заставить меня вернуть землю?

- Ты всё равно не сможешь работать без моего покровительства, - уверенно сообщил управляющий. – Я пущу слухи, что ты шарлатанка, и ни один приличный человек к тебе не придёт. Устрою столько проверок, что тебе не то, что людей принимать – мазилки свои размешивать будет некогда. А потом, когда ты поймёшь, что ссориться со мной было глупо и бесперспективно, ты сама придёшь и будешь умолять меня купить твой дом и твою лечебницу.

Угрозы были вполне реальны, но не сдаваться же, в самом деле, только потому, что тебя запугивает жадный оборотень? Мне бы взять передышку, подумать, посоветоваться с Ирмой. Допустим, грязных слухов я не боюсь. Жаль, если ко мне не придут аристократы, но и с крестьянами я смогу зарабатывать вполне достойно. Проверки – это плохо. То есть нормальные проверки я бы пережила легко, уж что-что, а за гигиену я ручаюсь, но ведь Хиртман наверняка подкупит инспекторов. И тогда мне придётся каждый раз долго и затратно доказывать, что я не верблюд.

- Что, дошло, наконец? – усмехнулся управляющий. – Пятьдесят процентов. И, заметь, это ещё довольно скромно, исключительно потому, что я сегодня добрый. Кстати, мою жену ты будешь обслуживать бесплатно и там, где она пожелает. Захочет в замке – топай сюда и не смей спорить. Госпожа Хиртман…

- Что пятьдесят процентов? – перебила я, не веря в подобную наглость.

- Доходов, разумеется.

Зря я не верила – наглость и жадность присутствуют в катастрофических размерах. Он собрался отобрать у меня половину доходов! Половину, о, боги! Мало того, я не смогу развиваться, я ещё и экономить буду на всём, чтобы обеспечить нормальный уровень жизни детям! Нет, ну не козёл ли? Даром, что волк!

- Ничего, - твёрдо ответила я.

- Что? Скоро вернётся хозяин этих земель, герцог Тарлай, и тогда посмотрим, что ты запоёшь, человечка! Он не только всё заберёт – он сотрёт тебя, самоуверенную курицу, в пыль! Лучше сейчас принимай моё покровительство, потому что потом тебе уже никто и ничто не поможет!

- Ни-че-го! Я не дам вам ничего, я не буду обслуживать вашу жену в принципе, я не откажусь от аренды!

Дверью кабинета я хлопать не стала, просто вышла и отправилась домой, на ходу возмущаясь наглостью управляющего.

Добралась довольно быстро – мне повезло попроситься на попутную телегу. Возница, пожилой весёлый дядька, был удивительно тепло одет. Солнце хоть и не припекало, но тёплые вещи мы ещё не доставали из сундуков. Дядька же парился в плотной рубахе, на шее шарф, на руках – рукавицы из грубой ткани. Он остановил коня, поздоровался, позволил мне сесть к нему бесплатно.

- Я могу заплатить, спасибо, - сказала я.

- Не надо. Поговори со мной, молодка, издалека еду, скучаю. Ты никак из замка? Наниматься туда ходила?

Под влиянием эмоций я вкратце рассказала дядьке о предложении управляющего. Дядька выслушал, почесал затылок, подёргал себя за бороду.

- А я ведь к тебе еду, Алисон. Рамаш меня зовут. До нашего села слух дошёл про твоё лечение, вот и решил попробовать – вдруг поможет. Давно мучаюсь, с детства. Как лето, так вся кожа пятнами да болячками покрывается, чем только не мазал.

Понятно теперь, почему он так одет. Обещать полное исцеления я не могу, но уверена, что вода и примочки ему помогут. Во всяком случае точно не навредят.

- С Хиртманом-то, Алисон, осторожнее надо, - вздохнул он. – Я сам управляющего не знаю, но слыхал, что злой он и подлый, каких поискать. На нашей стороне герцогства один удачливый человек заводик свечной ставил, так говорят, как дело пошло, так Хиртман и приехал. Уж о чём они договаривались, я не знаю, но вскоре разорился заводик.

- То есть Хиртману платят все? – напрямую спросила я.

Рамаш засопел, оглянулся, словно на дороге нас могли подслушать.

- Я сам-то никакой торговлишкой не занимаюсь, а брат старший лавочку держит. За него могу сказать – платит денежку, куда деваться. Земля-то герцогская, а командует всем управляющий.

- Интересно, а герцог знает?

- Ой, ты бы, Алисон, не лезла в ихние дела, там матёрые волки хвосты поджимают, а тебе, человеку, и вовсе опасно!

Я бы не лезла, если бы мне дали право выбора. Но пока мне его не дали.

Дома всё шло своим чередом. Сегодня Ирма запланировала солить капусту и для этой цели решила собрать всех на кухне. Только сначала надо было найти своих помощников!

Ксана после истории с воском немного присмирела и, во всяком случае, пока, не экспериментировала с нашими услугами. Бритьё лишило песчиху волос, и хоть отрастали они довольно быстро, девочка теперь никогда не снимала платок. Сейчас, сопя от усердия, она снимала с кочанов подпорченные листья.

Карлуша прятался в роскошной кроне старой яблони.

- Слезай! - потребовала я. – Надо помочь Ирме с капустой.

- Алисон, я – волк! Волки не едят капусту, - гордо сообщил мне сверху Карлуша.

- Да? А сейчас ты кто?

- Сейчас я человек, а что?

- Человеки капусту едят и очень любят. Хочешь, приготовлю сегодня тушёную с колбасками? Но только если вы мне к ужину освободите кухню. Учти – без помощи Ирма не справится.

Карлуша слез с дерева и кивнул на задний двор:

- Рык пусть тоже идёт, чего это я один буду за всех отдуваться! Они с Налом на рыбалку собрались, а меня не берут! Хотят, чтобы ты их не видела, через дырку в заборе уйти, - самозабвенно сдал Карлушка всю тёплую компанию.

Мальчиков я перехватила. Рыбалка может подождать, а овощи с огорода надо перерабатывать своевременно, чтобы они не портились.

- Фиса где у нас? - строго спросила я.

- Фиса занята! – хором ответили дети.

- Чем? Ксана! Неужели опять? – испугалась я.

Девочка отряхнула руки, поправила платок:

- Нет, Алисон, не думай о нас плохо, - попросила она. – Просто это пока что секрет. Если всё получится – вы с Ирмой будете очень рады.

Глава 24

Хороший курятник получился – просторный, тёплый, с бревенчатыми стенами и крепкими кормушками. Такой удобно белить по весне, а в холода птица не будет мёрзнуть и страдать от сквозняков. Особенно мне нравилась дверь. В деревне и люди, и оборотни строили дома с очень низкими дверными проёмами. Межкомнатные двери были обычных размеров, зато все входные требовали хорошенько нагнуться, прежде чем войти.

Сколько раз я билась головой о притолоку входной двери дома, бани, курятника и сарая! И если с домом мы с Ирмой всё-таки решили вопрос (сразу, как только я разбила себе лоб в кровь), то с остальными помещениями было сложнее – Ирма, кроме потери тепла, боялась ещё и злых духов, которые проберутся через высокие двери и будут вредить людям и животным.

- Но в дом же не пробираются, - пыталась убедить я свою упрямую подругу.

- В доме – другое дело, тут оберегов много всяких разных, да и в стенах камни специальные заложены, что духам ходу не дадут. А в сарайках что их задержит? Ничего! Вот то-то!

Я специально сходила к жрецам и купила для нового курятника необходимые обереги. Стоили они недёшево, но я решила потратиться – зато голова моя будет цела и старая лиса спокойна. Не то, чтобы я очень боялась злых духов, но отрицать их наличие не могла – в мире, где были оборотни, вполне могли быть и духи.

В полумраке курятника я не сразу разглядела тёмное пятно в углу. Фиса завозилась, подняла голову, осторожно села на один бок. Одеяло, которым была накрыта девочка, скатилось в сторону, Фиса зябко поёжилась.

Оборот у неё произошёл, как обычно, не целиком. Низ совершенно совиный, даже хвост в этот раз не подкачал, зато руки остались руками , и голова напоминала что-то среднее между девочкой и совой. Личико вполне девчоночье, но с перьями и круглыми глазами.

- Вы чего все пришли? – широко зевнула Фиса. – Ещё не готово.

Она заметила меня и её глаза, и без того большие, стали ещё больше:

- Алисон? Зачем ты пришла? Это должен был быть сюрприз! – возмутилась Фиса.

Я медленно, осторожно подошла ближе. Пожалуй, чего я больше всего боюсь от моих подопечных – это сюрпризов. Детская фантазия вообще энергия непредсказуемая, а уж фантазия оборотней – и подавно. В прошлый праздник, например, они решили сшить мне платье. Для чего испортили единственную в доме новую праздничную скатерть.

Уж не знаю, кому в голову пришло, что я до сих пор не замужем по причине отсутствия у меня свадебного платья, но идея оказалась богатая.

Мало того, что я лишилась скатерти – Ирма лишилась целого мотка тонкого узкого кружева, которое она всю зиму вязала на продажу. Ещё блестящей тесьмы и двух иголок (крайне дорогие в этом мире вещи), которые дети умудрились сломать.

Платье, разумеется, не получилось – слишком много было целеустремлённых и талантливых раскройщиков на одну скатерть. Но небольшие салфетки из остатков мы всё-таки сшили. Плохо, что модельеры, фонтанирующие идеями, передрались и порвали тесьму. Кружево тоже изрядно пострадало.

- Спасибо, милая, я рада сюрпризу, но скажи – что ты здесь делаешь? Тебе не холодно?

- Нет. У меня есть одеяло, Ксана утром принесла тёплое молоко, а Рык заменил меня в обед, чтобы я поела, - ответила Фиса. – Алисон, пожалуйста, не мешай нашему эксперименту.

- Так эксперимент или сюрприз, - уточнила я.

- Всё вместе, - ответила Ксана.

Фиса попыталась осторожно прилечь на бок, и я заволновалась всерьёз. Фиса явно что-то скрывала и не хотела, чтобы я это увидела. У неё проблемы с ногами-лапками? Или наша совушка что-то себе повредила, и не хочет признаваться?

Ксана и Рык посмешили к сове, осторожно, словно она хрустальная, помогли устроиться на боку. Ксана осторожно накинула на Фису одеяло, Рык поправил под ней края какой-то подушки.

- Хватит, - решила я и посмотрела на каждого. – Я всё равно отсюда не уйду, пока не узнаю. Фиса, что ты прячешь? Фиса!

Сова тяжело вздохнула:

- Обещаешь, что не заставишь меня встать?

Ну уж нет, в эти игры я не играю! Никаких обещаний того – не знаю чего.

- Нет. Зато могу пообещать, что в следующем месяце ты не получишь карманных денег.

После открытия санатория я выделяла небольшую сумму каждому. Деньги более чем скромные, но их вполне хватало на сладости в воскресный день или, как в случае с девочками, на недорогие бусики и ленты.

Ирма считала карманные деньги моей блажью и вообще ошибкой в воспитании.

- Где это видано, чтобы у детей свои деньги были? Ты ещё им за работу платить начни! Издавна дети родителям или опекунам помогают, потому как те их растят!

Я не спорила, но деньги всё равно давала. Кроме радости для моих недооборотней, это оказался ещё и существенный плюсик к воспитанию. Карманных денег я ещё никого не лишала, но угрожать этим могла.

Ксана обиженно засопела, переглянулась с Рыком.

- Ну? Я жду, - поторопила я.

Ксана и Рык встали стеной, загораживая собой Фису. Это что ещё за новости? Разве я представляю для девочки угрозу? Да я о ней же забочусь! К вечеру изрядно похолодает, а она сидит в неотапливаемом сарае.

- Алисон, не тревожь Фису, - сказала Ксана. – У неё – яйца!

- Что? – не поняла я.

- Яйца у неё, - вздохнул Рык. – Две дюжины. Не трогай, и без того еле-еле усадили, Фиска-то маленькая сова, то одно яйцо выкатится, то другое.

- Зачем? – выдохнула я.

- Так цыплят же высиживает, - объяснила Ксана. – Ирма сказала, негде цыпляток взять, куры наши не сидят на яйцах. Мы решили сами попробовать – чего там сложного? Я видела, как надо.

- Почему же сама не села? – спросила я.

- Я песец, какие мне яйца? В обороте не удержусь и слопаю все. А Фиса – птица, она, знаешь, как сразу на них угнездилась? Только они выкатываются, но ничего, мы её по кругу пледом обложили.

- И долго она будет их высиживать?

- Пока цыплятки не появятся. Ты не волнуйся, Алисон, мы всё придумали. Кормить её здесь будем, отлучится куда надо – Рык или я немножечко-то можем посидеть. Как она, конечно, не получится, но накрыть потеплее и греть собой.

Глава 25

Ночью меня разбудил Карлуша.

Он взял меня за руку и тихо прошептал:

- Алисон! Не спи, не спи! Ты слышишь?

- Что? – шёпотом спросила я, присаживаясь на кровати и обнимая мальчика за плечи.

Спала я в длинной широкой ночной рубашке с рукавами, которая вполне могла сойти за приличную одежду в случае необходимости бежать ночью по комнатам. Для этой же цели рядом с кроватью, на стуле, лежала тёплая шаль. Вставать ночью мне приходилось довольно часто. То кому-нибудь из детей снились страшные сны, то девочки вдруг остро нуждались в обнимашках и ласковых словах, то мальчики на кухне гремели посудой. Часиков этак в три ночи, когда даже петухи, крикнув разок для приличия, засыпали в курятнике.

- Сколько ещё повторять? – ругалась наутро Ирма. – Хотите есть – ешьте с вечера досыта, а не бегайте ночами по дому, не таскайте в кровать куски и не лазайте по горшкам на кухне!

- Ирма, они же дети, - замечала я.

- Плохо воспитанные дети, - сердилась Ирма. – В приличном доме во всём слушаются старших, а наши ночами из кастрюль мясо тягают! Да ещё и в темноте! А если упадут и напорются на что-нито ненароком? Кухня – опасное место!

Травм я опасалась не меньше Ирмы, поэтому, услышав ночью на кухне характерный шум, брала свечу и спускалась вниз. Пусть едят, но при свете.

- Алисон, ты слышала? – вздрогнул Карлуша. – Опять!

- Что – опять? – не поняла я.

Никаких подозрительных звуков – всё, как обычно.

- Послушай, Алисон, хорошо послушай, - волчонок крепко схватил меня за руку и потянул к окну.

Распахнул створку, кивнул в бархатную, плотную темноту ночи, предлагая прислушаться.

Где-то вдали крикнула птица, тихо-тихо прошелестел ветер в листве, со стороны леса треснули сучья – наверное, на опушку вышел лось или олень. Ничего подозрительного.

- Карлуша, тебе показалось. Пойдём, милый, я провожу тебя в спальню, поправлю одеяло.

Я захлопнула створку окна – не лето, между прочим. Сквозняк быстро выстудит комнату, а мне тут ещё до утра спать.

- Не слышала, да? – разочарованно уточнил мальчик. – Какой-то звук, незнакомый, чужой, таких звуков я не слышал.

- Тебе приснилось, - улыбнулась я. – Не бойся, я же рядом. Хочешь, посижу, пока ты не уснёшь?

- Я не боюсь, - мальчик обиженно засопел и зевнул. – Я не понимаю.

- В лесу много звуков, никто не знает их все, - уговаривала я.

Слух у волчонка, конечно, отменный. Даже при том, что все остальные мои питомцы тоже отличались хорошими физическими данными (для человека во всяком случае), Карлуша выделялся феноменальным слухом. Да что там лесные звуки! Волчонок мышь под полом слышал!

Утром меня ждала неожиданность – за ночь в большое корыто, которое пришлось специально заказывать и везти из деревни на телеге, не набралось целебной воды. Вообще нисколько, словно бы её и не было! Это при том, что вчера, поздно вечером, мы с Ирмой, как обычно, вычерпали корыто до дна – партия воды грелась в тёплой бане для утренних пациентов. Хоть в нашем санатории и были оговорены часы приёма, но те, у кого ночью заболели зубы, руки-ноги или спины, не могли ждать до утра и приходили сразу, как только вставало солнце.

- Может, труба засорилась? – предположила я.

Оставила Ирму готовить завтрак, а сама пошла к оврагу – проверять.

Труба не засорилась. Её разбили аж в двух местах – по дороге к дому и возле оврага. Возле оврага труба шла прямо по земле, и я могла бы подумать, что произошла случайность – сама треснула или тяжёлый зверь наступил копытом. Но, проводя воду через перелесок, мы с детьми не поленились сделать в грунте неглубокий жёлоб и присыпать трубу, чтобы её не разрушили животные. Сегодня ночью кто-то не поленился раскопать землю и разбить трубу камнем.

Теперь понятно, что слышал Карлуша. Жаль, но я не придала значения словам мальчика, а могла бы поймать вредителя на месте прeступления. Или не могла – не факт, что мы с Ирмой (одну бы меня старая лиса не отпустила, можно не сомневаться) с ним справились бы.

Приём пациентов пришлось сократить. Вчерашнюю воду мы использовали быстро, а носить вёдрами от оврага было долго и тяжело. После такой доставки вся принесённая вода пойдёт на наше с Ирмой лечение, а не на клиентов.

Рамаш, который привёз меня вчера, сам наносил себе целебной воды.

- И воду принесу, и дров наколю, и что надо по дому сделаю, только уж ты меня лечи, Алисон. На тебя одна надежда и осталась.

Дядька остановился в деревне и с утра уже был у нас. Узнав про беду, сам вызвался съездить к кузнецу и заказать новые трубы, надёжные и крепкие, из железа.

- Специально ведь человек пришёл, чтобы напакостить, - Рамаш почесал затылок. – Серьёзный враг у тебя, Алисон, появился.

- Хиртмана работа, больше некому, - уверенно сказала Ирма. – Ох, Алисон, может, стоит тебе согласиться?

- Нет. Лучше на железо потрачусь!

Рамаш шумно вздохнул:

- Алисон, как бы тебе объяснить? Не связывайся ты с управляющим, не таких обламывал. Сама же потом придёшь ему долю предлагать, а он злопамятный, оберёт тебя, как липку. Оставит только, чтобы от урожая до урожая хватило, да работать могла.

- Вы чего такие трусы? – возмутилась я. – Нет, чтобы моральную поддержку мне оказать, а вы в один голос: сама отдай, сама отдай. Не отдам! Мало того, что он отбирает кусок хлеба у моих детей, я ещё им плохой пример подам!

- Какой пример? – не понял Рамаш.

- Сдаться и признать свою слабость. Позволить себя обирать. Я понимаю – налоги и сборы, но управляющему-то за что платить?

Я родилась в другом мире, и там тоже были разные «Хиртманы». Но и возможности их обойти были. Помню, как я принципиально не стала сдавать на подарок нашему начальнику отдела, потому что он запросил себе, ни много ни мало, кофемашину за огромные деньги! Разбросав сумму на всех сотрудников, получалось, что четверть зарплаты придётся «подарить». Я отказалась, открыто объяснив, что такие дорогие подарки мне не по карману.