Я шла куда глаза глядят и хлюпала носом. Вот за что мне, скажите, это наказание? Природа хлюпала вместе со мной – шматами мокрого снега над головой и грязным месивом под ногами. А у меня портфель в руке с огромной двойкой в дневнике. Не, не в дневнике – в зачётке. А между прочим, это была переэкзаменовка. И теперь мне грозило отчисление.
У-У-У-У-У-У. Сволочь этот Толик. А он мне даже нравился. Такой симпатичный блондин с хитрым прищуром. А как он с придыханием мог говорить:
— Аурелия, солнышко, дай списать?
И я таяла, и давала конспекты.
Да в него все наши девчонки с филфака были влюблены. И я, так, за компанию. Стадное чувство, все бегут, и я бегу. Конечно, он — первый и почти единственный парень в нашей философской деревне.
А сегодня он попросил у меня шпору, которую я написала на всякий случай и что обидно, даже не воспользовалась, потому как вызубрила всё за ночь. И он уронил её, гад криворукий. Конечно, препод заметил, подошёл, поднял и посмотрел на Толика. И этот нехороший человек не моргнув глазом сказал:
— Это Рулька обронила. Соловушкина.
Мало того что сдал меня, ещё и обидным прозвищем обозвал. Пышечкой я была по жизни, хоть и симпатичной, поэтому Рулькой обзывали. За глаза, конечно. А сейчас в открытую. А ты — дрыщ.
И мне так стало обидно, прямо жуть. Я на него глазами зыркнула затуманенными от горьких слёз. А он мне:
— Руль, ничего личного. Правда — прежде всего. Там же почерк твой.
Вот гад! И вот теперь я шла в общагу, раздумывая о своей нелёгкой судьбе на ближайший год. Да, потом я могла восстановиться, конечно, но вот вопрос:
- Что мне делать сейчас?
Из комнаты меня погонят поганой метлой точно, и чуть ли не завтра. Там так всё оперативно решается. И куда мне прикажете деваться?
К маме? Таки я уже взрослая – целых двадцать годиков, негоже к маме возвращаться. Тем более мама счастливо замуж вышла, в какой уже по счёту раз, а в нашу квартиру въехала моя старшая сестра с мужем и близнецами погодками.
Вот меня ещё туда не хватало, в однушку нашу. Если только на кухню под столом матрасик себе бросить. И с работой там туго. Городок у нас маленький. Да и стыдно. Шушукаться будут, пальцем показывать, что неудачница.
Нет, это не вариант. Лучше здесь перекантоваться. Что же делать?
Ну, можно в яндекс-доставку сунуться, но я на велосипеде не умею ездить. Мозжечок у меня какой-то не развился, зараза, и я не умею равновесие держать. Грустно, конечно, но трёхколёсные велосипеды курьерам не раздают. А без железного коня под попой много не заработаешь, это мне парнишка один рассказал, там подрабатывающий. Толку тогда? Мне же снимать придётся комнату. А овёс, как говорят классики, нынче отнюдь не дёшев.
Хлюпнула. Ещё ботинки протекли. Так, в эту лужу мне с ними соваться не стоит. Сейчас по краешку тротуара обойду. Только я не учла момент, что на проезжей части разлилась не лужа, нет – море. И в неё неслись один за другим два грузовика.
Когда один окатил меня с ног до головы грязной водой, я замерла обтекая. Потом увидела второй и поняв, что не потерплю нового надругательства над своей личностью, решила сбежать, но поскользнулась и села в лужу. В прямом смысле этого слова.
Это была последняя капля в мой сегодняшний список неудач, и я разревелась. Вот прямо как по изученному в институте Монтеню в его притчах. Где царя в плен взяли, царство захватили, а он гордый идёт такой среди врагов. Его жену унижают — он молчит, дочь родную работать заставили — молчит, а потом смотрит — над придворными его смеются, и он как расплачется! И не потому, что ему придворных жальче жены с дочерью стало, а потому что это была последняя капля.
Дорогие друзья представляю вам Аурелию Соловушкину.
Она родом из небольшого городка. Милая неунывающая девушка.

А это мужчина ее мечты