Призрачный монах - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Илья Слобожанский (самиздат)

Глава 1

Звонок телефонного аппарата, застал старшего инспектора Тимон Эда Уотерсона за приготовлением виктийского чая. Эд, никогда не был большим почитателем этого неоправданно дорогого напитка. Не особо приятный аромат и горьковатое послевкусие оценят далеко не все и уж точно не каждый способен оценить по достоинству его целебные свойства. Инспектор, был одним из тех немногих, кому не особо нравился виктийский чай. Но, невзирая на нелюбовь, Эд уже вторую неделю, перед тем как лечь спать пересиливал себя и пил исключительно виктийский чай. На этом, настоял лечащий врач инспектора доктор Шакди. Уотерсон долгое время страдает бессонницей. По мнению доктора, именно виктийский час поможет ему справится с этим недугом. Но что самое важное, госпожа Аннета Стренж Дулитл «соседка Эда» она думает и считает также. По мнению доктора и госпожи Стренж: виктийский чай обладает редкими целебными свойствами, и он обязательно поможет Эду победить бессонницу. Но это не быстрый процесс, понадобится какое-то время. Должно прийти привыкание.

Телефон не умолкает, трясёт его, звенит старенький аппарат проводной связи точно взбесился. На плите вот-вот вскипит чайник. Нет у Эда особой нужды и желания поднимать трубку и на то, есть ряд весомых причин.

Друзья и знакомые в столь позднюю пору не позвонят - время дружеских звонков давно вышло. С работы не позвонят. Рабочий день давно закончился, инспекторат заперт. Помощник, чтобы ему не взбрело в голову, вряд ли осмелится побеспокоить. А если что-то и стряслось придёт самолично.

- Ошиблись номером. – Для себя решил Эд.

Аппарат трезвонит без умолку. На душе стало как-то неспокойно. Красной лампочкой мигнул тостер и два чуть перерумяненных кусочка хлеба выпали в лоток-приёмник. Точно дождавшись команды от тостера умолк и телефон. В воцарившейся тишине поползли тревожные мысли. Интуиция штука хорошая, но лучше бы ей помолчать до более подходящего момента. Но так не бывает. Она либо есть, либо её нет.

– «А вдруг, действительно по делам службы»? – Поздний звонок посеял сомнение в правильности решения не поднимать трубку. – Нужно было ответить. – Негромко вымолвил Эд, переложил тосты в блюдце, искоса поглядывая на аппарат проводной связи. – Кто бы это мог быть? Сто раз говорил - по всем вопросам службы к помощнику. – Проворчал инспектор. Чайник засопел, готовясь выбросить к потолку клубы горячего пара. – Черт знает, что. Ни минуты покоя. В рабочее время, хоть бы одна сволочь позвонила. Так нет, сидят, ждут ночи. – Разозлился Уотерсон, вынимая из настенного шкафа пузатый запарник.

Скучна и не интересна работа инспектора в провинциальном городке. Если что-то и случается, так это семейные склоки и ссоры. Именно раздоры супругов и служат поводом для вызова блюстителей порядка. - Милые бранятся только тешатся. - Без устали повторяет Уотерсон своему помощнику, без особой охоты собираясь на поздний вызов. Скорее всего и этим вечером кто-то вспылил и это не осталось незамеченным. Всевидящие и всезнающие соседи, решили просигнализировать. - Станут жаловаться. – Бормочет инспектор, открывая банку варенья. – Отвечу гулял, дышал свежим воздухом. И пусть докажут, что это не так?

Затянув потуже пояс махрового халата, шаркая по затёртому паркету комнатными тапочками, Эд снял с плиты вскипевший ко времени чайник. Залил крутым кипятком ровно до половины запарник. Помешивая ложечкой шарики листьев виктийской розы, инспектор дождался, когда они начнут раскрываться и источать аромат. – «Вот и отлично». – Мысленно порадовался Уотерсон плотно накрывая запарник крышкой. Потянулся за полотенцем и тут, снова зазвонил телефон. – Кто же это такой настойчивый? – Сам у себя спросил Эд и подошёл к аппарату.

- Старший инспектор Уотерсон. Чем могу быть полезен? – Бойко и чётко, точно из пушки выпалил Эд. На том конце провода ответили без задержки. Инспектор тут же поменялся в лице. Брови поползли к переносице, взгляд помрачнел. – Всенепременно. – Заверил Эд Уотерсон и погрузившись в раздумья с большой задержкой положил трубку на небольшие рогатины аппарата проводной связи.

Звонили из секретариата канцлера города. Уотерсон потоптался на месте. Перевёл взгляд на зашторенное окно и направился поглядеть на всё то неподобство, которое вытворяет погода? Капли дождя разбиваются о стекло, барабанят по козырьку. За окном темно, дождливо и ветрено.

- Гулял говоришь? Не слышал звонка? – Тихое бормотание нарушило тишину комнаты. – За язык никто не тянул. Напророчил? Теперь ступай, прогуляйся на ночь глядя. – Бормочет Эд, ругает себя за беспечность и неосторожность в выборе вымышленных оправданий.

Четверть часа назад, настенные часы оповестили своего хозяина о наступлении позднего вечера. Десять ударов, самое время выпить большую чашку чая с мохтариевым вареньем. Эд Уотерсон не особо-то и любит сладкое, но отказать себе в удовольствии откушать одну-две ложечки в меру терпких с едва ощутимой кислинкой ягод мохтарии он не может. Сие лакомство в доме Эда, не из лавки торговца, а из личных запасников госпожи Стренж. Одно только упоминание об этой миловидной особе, всегда вызывают у Эта тёплые воспоминания и самые нежные, добрые помыслы. Аннета, как никто другой умеет варить мохтариевое варенье. Не на продажу, а исключительно для своих потребностей и нужд. Пожелай госпожа Стренж продать хоть одну баночку, у калитки в её дом выстроилась бы большая, длинная очередь покупателей. Далеко не многие могут похвастать вареньем из запасников госпожи Аннеты Стренж. Эд, не часто, как ему бы этого хотелось, но всё же наведывается в дом к Аннете. И никогда не возвращается из гостей с пустыми руками. Всевидящие и всезнающие соседи, приписывают Эду и Аннет любовную связь. Конечно же всё это глупости и кривотолки не в меру любопытных соседей. Возможно, Эд и хотел бы проявлять к госпоже Аннет знаки внимания, но она на добрый десяток лет младше его по возрасту. Ходят слухи, госпожа Стренж благородного происхождения, а кто он? Всего-то старший инспектор, простолюдин, ещё и не уроженец этой планеты. Да, Уотерсон наведывается в дом к Аннет, в светлое время суток дабы её не скомпрометировать и исключительно под предлогом служебных надобностей. Жаль, очень жаль, но поводов и причин для таких визитов у старшего инспектора Уотерсона крайне мало.

Глава 2

Глава - 2

Ночь, лучшее время для воров и влюблённых. Для одних — это возможность побыть наедине с любимым человеком, спрятаться от посторонних глаз в тишине спящий дворов и улиц. Для других же, тёмное время суток, самое лучшее время для незаконного промысла. Бесспорно, первых, как и вторых, объединят общее желание – как можно дольше оставаться незамеченными.

По всем показателям криминогенной статистики округа, городок Штирц уже много лет считается самым безопасным как для горожан, так и для приезжих. По его улицам можно прогуливаться в любое время суток. Местные жители успели позабыть что такое преступность. Люди конечно же запирают свои дома, но не от воров и душегубов, а совсем по другой причине. Неподалёку очень старый, можно смело назвать - древний лес. Мелкое, когда и крупное зверьё от случая к случаю забредает в окрестности городка. От них-то и запираются на щеколды и засовы.

Молодой человек в сером плаще и стильной кепке, бодро шагает под моросящим дождём. Сегодня, после двух недель ухаживаний, прекрасная, очаровательная Миленда позволила себя поцеловать. Невзирая на дождь и пронизывающий до костей гадкий, холодный ветер, юноша шлёпает по лужам и не чувствует дискомфорта. Мокрые улицы, тёмные окна домов, даже сырость и холод, всё это его радует и согревает. Уже завтра, точнее сегодня (стрелки часов давно переползли за полночь) он снова увидит свою возлюбленную.

Студент третьего курса исторического факультета, этим летом прибыл в городок Штирц для прохождения практики. В первый же день, он и познакомился с девушкой по имени Миленда. Это хрупкое, миловидное создание помогает отцу, профессору археологии в раскопках на руинах древнего монастыря. С первых минут знакомства, Чати, (именно так зовут молодого человека) влюбился. Безответная любовь, бесконечно долгих три месяца извели и вымотали Чати. Пропали сон, аппетит и желание заниматься наукой. Лето пролетело точно его и не было. Пришла пора увядания. Деревья загораются яркими красками осени, а надежда на взаимность грозит погаснуть, но она всё ещё тлеет слабым огоньком. Боязнь потерять свою любовь, толкнула юношу на храбрый поступок. Отчего-то решив - другого случая может и не быть. Чати осмелился и пригласил Миленду на свидание. И она согласилась.

- Каким же я был дураком! – Зарывшись с головой в свои воспоминания чуть ли не прокричал Чати. – Жизнь прекрасна! – Выкрикнул юноша в ночь и непогоду. Разгулявшийся ветер подхватил его слова, ударил их о мокрую стену двухэтажного дома и утащил в черноту.

- Эй! – Окликнули из тёмной подворотни. – Не рви глотку. Здесь я. Иди сюда.

- Простите? – Осматриваясь по сторонам несмело заговорил Чати. – Вы это мне?

- Выключай тупильник. – Нагрубил незнакомец и вышел под свет фонаря. Вышел и тут же отступил, пропал, растворился в темноте. – Ты кто такой?

- Я? – Переспросил Чати. – У вас что-то стряслось? Нужна моя помощь?

- Угу. Нужна. Куда подевался Шнайд?

- Простите кто? – Хлопая глазами полюбопытствовал юноша и осмотрелся. Нет никого, только он и незнакомец в арке. Хотя нет, он тоже пропал. – А вы, где? – Неизвестно по какой причине Чати перешёл на шепот.

- Здесь я. – Ответили позади Чати. Неизвестный мужчина каким-то непостижимым образом оказался за спиной озадаченного студента. Вот только был в подворотне и уже стоит сзади. - Ты что здесь делаешь? – Вопрос прозвучал угрожающе.

- Гуляю. – Громко сглотнув прохрипел Чати.

- Вынюхиваешь?

- Простите. Я вас плохо понимаю. Вы о чём?

- Ты идиот? – Прошипели в самое ухо.

- Знаете, что... – Чати задрал подбородок и выпятил грудь. Лёгкая боязнь неожиданной встречи отступила, ей на смену пришла решительность с лёгкой примесью возмущения. – Что вы, себе позволяете? Будьте любезны, подбирайте слова.

- Ты кто такой?

- Студент третьего курса. – Выпалил Чати, ошибочно пологая что именно это важно и нужно именно сейчас узнать незнакомцу.

- Слышь, студент третьего курса. Ты откуда взялся? Чего шляешься по ночи?

- А это, не ваше дело. – Грубо, но уж как-то робко ответил студент. Боятся-то особо и нечего, но всё же присутствует небольшой страх. Жизнь в городке Штирц расслабляет, притупляется чувство опасения за свою жизнь. Нет в Штирце разбойников и быть их не может. – Сами-то вы, кто такой? – Решился спросить Чати. Уже не грубо и совсем не робко, а как бы оправдываясь за своё появление вблизи тёмной подворотни. - Выскочили из темноты. Оскорбляете, задаёте дурацкие вопросы. Иду себе спокойно, никого не трогаю.

- Не пыли. – Посоветовали из темноты и под свет фонаря вышел человек. Длинный плащ непонятного цвета, скорее всего чёрный или темнокоричневый. На голове незнакомца вязаная шапочка такого же, как и плащ плохо различимого цвета. – Людей переполошишь. Имей совесть. Ночь на дворе.

- Извините. – Как можно тише ответил Чати. – Вам бы, тоже чуть прикрутить звук. Услышат, позвонят в инспекторат. Лично мне, это совсем не нужно. Характеристика и всё такое. Я на практике. Городок маленький, все на виду.

- Да-да, конечно. – Незнакомец часто закивал головой. – Хороший ты парень. Одно не понятно. По какой нужде ночью шаришся, ещё и в такой глуши? Каким ветром тебя сюда занесло?

- Ветер, здесь совсем не причём. – Заговорил Чати и чуть поёжился. Из подворотни тянет сквозняками, выхолаживает изрядно увлажнившуюся под дождём одежду. - Путь срезаю. Свидание у меня. – Чуть смутившись поведал Чати и поспешил внести ясность. – Было.

Глава 3

Глава - 3

В кабинете канцлера городка Штирц, барона Штурге Ида Чэлтона царит полумрак. Старший инспектор Уотерсон без посторонней помощи пересел из мягкого кресла с большими стесняющими его телодвижения подлокотниками на небольшого размера диванчик. Хозяин кабинета, пыхтя сигарой встал у окна, наблюдает он, слушает. Дождевые капли разбиваются о стекло, стучат, барабанят. За окном, с неистовой силой разгулялась непогода. Ветер раскачивает фонари, безжалостно треплет кусты и деревья, срывает с них остатки не успевшей облететь листвы.

- Господин старший инспектор. – Молодой барон сделал нажим на должности Уотерсона. Выдохнул облако сигарного дыма и повернулся к инспектору лицом. – Я, хочу вас, попросить об одном одолжении.

- Сделаю всё от меня зависящее. – Заверил Тимон-Эд. Головокружение и тошнота исчезли бесследно. Как, впрочем, и общее состояние здоровья заметно улучшилось. Даже досаждающая не первый год боль в пояснице, и та прошла. Давно Уотерсон не чувствовал себя настолько хорошо и спокойно. Даже присутствие первого человека города его совсем не тревожит. Единственное что всё ещё вызывает лёгкий дискомфорт, так это ворот-стойка форменного кителя. Жмёт воротничок в шею, давит он. Ещё одну пуговицу расстегнуть конечно же можно, но не желательно. Перед ним, наследный барон и канцлер в одном лице.

Тимон-Эд успел позабыть, когда он последний раз облачался в мундир? Ходить на службу в форменной одежде лично для него не совсем обязательно. Торжественные мероприятия в городке Штирц были и остаются сейчас большой редкостью, а после смерти старшего барона, Уотерсона вообще перестали приглашать куда-либо. За это время, инспектор успел слегка поднабрать в весе, чуть располнел. Форменные туфли слишком долго пролежали на полке. Жмут они, но с этим ничего не поделаешь. Нельзя появляться должностному лицу в здании администрации города в какой-либо другой одежде и обуви. Таковы правила.

- Господин Уотерсон. Мне жаль, очень жаль, что всё случилось именно так как случилось. Виновные понесут заслуженное наказания. Это, я вам обещаю, как канцлер Штирца. – Барон попытался изобразить что-то отдалённо похожее на позднее раскаяние и сожаление. Сдвинул брови к переносице, поджал губы и развёл рукам. – Я, так и не нашёл свободную минуту, чтобы встретиться с вами лично. Надеюсь, вы меня понимаете? В другой обстановке и при других обстоятельствах. – Поспешил уточнить Ид Челтон. - Давно хотел с вами переговорить, но всё как-то откладывал на потом. – Барон посмотрел на наручные часы. Стрелки показывают четверть третьего ночи. Взгляд Челтона лениво переполз на настенные. Час тот же, а вот минутная стрелка чуть торопится, всего на одну минуту забежала вперёд. Пустяк, мелочь, но барон заострил на этом внимание, прикидывая в уме кому необходимо дать взбучку? Секретарю или…

- Я всё понимаю господин барон. – Уотерсон по-своему расценил затянувшуюся паузу. Кивнул и подыгрывая отпрыску древнего рода, тяжело вздохнул. – Дела, заботы. На всё и всех катастрофически не хватает времени.

- Именно так. – Согласился барон, теряя интерес к неточности настенных часов. – А теперь, господин Уотерсон. Если вы не возражаете. Я бы хотел перейдём к делу.

- Я весь во внимании господин барон. – Заверил инспектор и подался чуть вперёд, тем самым выказывая свою готовность выслушать, а если нужно поддержать важный для барона разговор.

- Уже сегодня. Вас, господин инспектор, опросит мастер дознания его преосвященства. – Барон Челтон резко умолк. Взял паузу, внимательно наблюдает за реакцией гостя. К его разочарованию после озвученной новости, Уотерсон, как и прежде спокоен и не возмутим. Возможно, именно так и работает препарат, двойную дозу которого ему вколол доктор. По этой причине, Уотерсон всё ещё пребывает в состоянии лёгкой прострации и не до конца понимает, какая организация им заинтересовалась? А если нет? Инспектор посвящён в планы церкви, от того и нет на его лице признаков волнения и тревоги? – «Действовать нужно осторожно, из далека». - Решил для себя молодой барон и продолжил. - Уверен, вам господин Уотерсон нечего скрывать от дознания. Ваша репутация, в моём городе, выше всех похвал. – Ид Челтон подошёл ближе. Высокий, статный мужчина не полных тридцати лет, в чёрном костюме. Туфли в том же цвете и только белая рубашка выделяется на общем фоне, подчёркивает своей безупречной белизной линию перегиба лацкана пиджака. Галстуки Ид не носит. А если и надевает, то крайне редко, исключительно по особым случаям. – Надеюсь, вы меня поймёте правильно. – Барон погасил в пепельнице сигару, чуть передвинул кресло и присел напротив инспектора. – Эта история скверно пахнет. Именно поэтому я и хочу в ней разобраться ещё до приезда дознавателя.

- Какая история? – Уотерсон хмурит брови, глядит с прищуром. – Простите господин барон, но я в лёгком замешательстве. Хотелось бы уточнить, о чём идёт речь?

- Господин Уотерсон. – Барон чуть повысил голос. – Должность старшего инспектора, вы получили от моего отца. Но что немало важно, ваше назначение одобрил сам его преосвященство. Мне, до сих пор непонятно почему именно вы, удостоились этой высокой чести? Насколько мне известно, вы не уроженец Штирца, да и с церковью у вас, мягко говоря, не всё хорошо и гладко. Окажите любезность, пролейте свет. За какие заслуги вам, было оказано столь высокое доверие?

- Господин барон. – Уотерсон позволил себе лёгкую улыбку. – Ваш отец, адмирал Штутге Моуэн Челтон, был, и до последнего дня своей жизни оставался моим другом и командиром. Адмирал так решил, и я подчинился. Мне не известно по какой причине выбор пал именно на меня. Ещё больше я удивлён, с чего вдруг его преосвященство одобрил мою кандидатуру? Скажу больше. Я, даже не уроженец этой планеты.

Глава 4

Приложив не мало усилий, сцепив зубы и дрожа от холода Чати взобрался по пожарной лестнице. Покачивает его нешуточно. Крепкий напиток в чёрной бутылке, здорово ударил в голову. Ветер толкает, норовит опрокинуть, а тут ещё и мокрая черепица. Внизу, два этажа кирпичной постройки, большой козырёк над окном и палисадник госпожи Туильды. Не так страшно грохнуться и разбиться насмерть, как испортить клумбу и выжить.

Ещё летом, в первый месяц своей практики на руинах монастыря, Чати по просьбе профессора вернулся в город. Встретил поезд, забрал посылку. Время позднее, на ночь глядя нет желающий везти Чати к руинам монастыря через старый лес. По причине отсутствия транспорта, студент и решил переночевать в своей норе под крышей, и уже поутру, без особой спешки вернуться с посылкой.

Разбудили студента ни свет, ни зоря. Госпожа Туильда вопит точно её режут. Кто-то, скорее всего ночью прогулялся через её палисадник, оставил глубокие следы на любимой клумбе госпожи Туильды. Хозяйка, подняла на ноги не только своих постояльцев, но и большую часть соседей. Искать преступника, вандала, разорившего клумбу, прибыли старший инспектор и его первый помощник.

Кто же ещё может быть повинен в столь варварском обращении с собственностью хозяйки дома как ни студент? От быстрой расправы, Чати спас инспектор Уотерсон. Дядя Савик шепнул тётушке Тульде – видел он Чати возвращающегося впотьмах. Нёс студент большую коробку, шагал, не глядя под ноги. Госпоже Туильде других доказательств и не нужно. Шутка ли, здоровенные следы через всю клумбу и ведут они прямиком к парадному. Спасибо инспектору, обратил он внимание на размер ноги Чати и оставленных злоумышленником глубоких следов. После недолгого сравнения, след на клумбе возьми и придись в самую впору к ботинкам дяди Савика. Ростом Савик не вышел, а вот нога у него на три размера больше, чем у студента. Не стал Чати дожидаться развязки, забрал коробку и поспешил вернуться в монастырь на раскопки.

Стараясь не глядеть вниз и отгоняя прочь грустные воспоминания, студент ползком преодолел большую часть пути. Льёт дождь, одежда промокла до последней нитки. Ещё немного усилий и вот она спасительная скоба под слуховым окном. Переплетаясь с грохотом в небе, шумом ветра и дождя, чуть слышно скрипнули петли. Дверь-окно чуть подалось, но не отворилось. Чати сунул в прореху указательный палец, поддел им крючок, запирающий окно.

На чердаке тепло и сухо. Продвигаясь наощупь в кромешной темноте, Чати отыскал кольцо люка. Впереди самое сложное. Пролезть в люк, повиснуть на руках и не поднимая шума спуститься в коридор. Студент это уже проделывал и не единожды. Но вот на пьяную голову, такого ещё ни разу не было.

Всё прошло как нельзя лучше. Все предыдущие разы, что-то да падало. Всему виной дядя Савик. С дозволения хозяйки, стаскивает он отовсюду разный хлам. Панцирные сетки, старые стиральные машины, велосипедные рамы, колёса и многое другое. Мастерская у него на дому по починке всевозможного старья. Шастает дядя Савик по подворотням и мусорным кучам, собирает невесть что и тащит, но не в свою комнату, а этажом выше в коридор. Ставит дядя Савик точно специально всю эту рухлядь под люком ведущим на чердак, но чаще всего под дверь Чати.

Дотянувшись носками ботинок до самых досок полов, студент разжал пальцы рук. Стопы коснулись твёрдой опоры и в ботинках противно чавкнуло. Скорее всего, на полу под люком растеклась лужа дождевой воды. В кромешной темноте такое вряд ли заметишь, а вот по утру нужно прибраться. Промокли не только ботинки, но и вся одежда, капает с неё, стекает вода. Держась рукой за стену, студент побрёл вдоль по коридору. Как и прежде скрипят половицы, громко они скрипят, предательски. На стене висит большое корыто, у самой двери в комнату панцирная сетка поломанной кровати.

- Упс-с-с. – Прошипел Чати придерживая рукой что-то очень похожее на деревянную ножку от стола. Откроется дверь, и она обязана грохнуться. Но студент уже привык к проделкам дяди Савика. По этой причине и не спешит войти в комнату. Ощупывает проверяет.

- Вот урод. – Плотно затворив за собой дверь, не громко выругался Чати. Включил свет, осмотрелся. От соседа снизу, можно всего ожидать, двери-то не запираются.

Тепло в комнатушке с косым потолком и деревянными стенами-перегородками. Лампочка едва тлеет и постоянно мигает. Электропроводка совсем старая, никудышняя. У двери вешалка, в шаге от неё рукомойник с рыжим зеркалом. Под крохотным окошком вырезанном в крыше, стоит чуть кособоко небольшой столик, на нём бутылка с питьевой водой. Чуть сбоку от стола табурет с укороченными ножками. Под самим столом, припрятан чемодан с пожитками Чати. Напротив окна, кособокий и очень старый диван. Обивка затёрта до дыр, сливается она в одно целое с досками стены под которую его и затолкали. Всё сдавлено и зажато со всех сторон. Собачья конура и та больше.

Печная труба торчит посреди комнаты и подпирает крышу. Выложена она из красного, растрескавшегося, щербатого кирпича. Кирпич, долго хранит тепло, да и норка у студента невелика, быстро прогревается. От трубы, в обе стороны параллельно входной двери, чуть ли не над диванчиком натянута бельевая верёвка. Неудобно, конечно, потолок и так косой и низкий, а тут ещё и это. Чтобы пройти, не зацепив верёвку головой, нужно пригибаться и как можно ниже.

Чати, окинул взглядом своё жилище и не отыскав причин для беспокойства, начал снимать вещи. Не так и просто избавится от мокрой одежды. Прилипает она к телу, приходится стаскивать.

Прыгая, чуть ли не пританцовывая на одной ноге, стаскивая штаны, студент обогнул трубу и уселся на диван. Вещи хоть выкручивай, даже трусы и те мокрые. Раздевшись до гола Чати принялся развешивать скорее не вещи, а тяжёлые мокрые тряпки. Последними своё место на провисшей чуть ли не на половину былой высоты верёвке, заняли штаны.

Глава 5

Старший инспектор Эд Уотерсон проснулся на большой, огромной и очень мягкой кровати с балдахином. Скорее всего от мягкости и болят у инспектора все кости, ломит поясницу. Не привык он спать на перинах. Щека и скула, тоже побаливают. Но с этим всё ясно. Поздняя прогулка не прошла бесследно, встретили его «радушно» и проводили. А вот что было потом?

Инспектор никогда не носил пижам и, к немалому своему удивлению, обнаружил на себе именно этот атрибут одежды для сна. Просторная комната погружена в лёгкий полумрак. Окна зашторены. Блеклый, очень похоже дневной свет падает на лохматый ковёр, сползает он на пол по срезу тяжёлых портьер.

Наволочка, чуть уловимо пахнет цветами алинии. Нежный, ненавязчиво приятный аромат. Белоснежный пододеяльник, безупречно белая простыня. На всём постельном белье, просматривается рисунок: вензель переплетённых между собой заглавных букв «А.С.Д».

- Упс. – Прошипел Эд и натянул одеяло до самого подбородка, точно пытаясь спрятаться, сбежать от реальности. Не нужно быть инспектором, ещё и старшим чтобы прочесть в хитроумном сплетении пузатых, раздутых до округления всех сторон букв - Аннета Стренж Дулитл. Та самая, миловидная, прекрасная, очаровательная Аннет. Женщина с утончёнными манерами, изысканным вкусом, красавица, великолепная хозяйка. Вертятся в голове Уотерсона добрые, нежные слова, и от этих слов накрывает его волной тепла. И вдруг, чуть ли не холодный душ, встряска, удар по голове. - Как я оказался в её спальне? Что скажут соседи?

Память, на отрез отказывает возвращать картинки из недавнего прошлого. Нелепость ситуации, в которую Эл попал и острое желание отыскать уборную, толкнуло инспектора к пассивным, но уже через несколько минут к более решительным, активным действиям.

Не находя себе места, Эд сделал не смелую попытку отыскать в спальной комнате отхожее место. Выглядывая из-под балдахина, Уотерсон осмотрел и ощупал взглядом всё вокруг кровати. С обеих сторон, пара мягких пуфиков, верхняя обивка которых, повторяет точную копию лохматого ковра на полу. Штатив для флаконов с лекарствами и докторский саквояж. Почти таким же пользуется его лечащий врач доктор Шакди. В комнате, абсолютный минимализм, ничего лишнего. Как, впрочем, и дверь только одна. Нет даже намёка на вход в ванную или уборную.

Утерсон, по вполне понятным причинам, никогда не бывал в спальне госпожи Стренж. Но в его понимании, место отдыха любой женщины не может находится удалённо от дамской комнаты. По этой и ещё одной, более важной причине, Эд покинул кровать и крадучись подошёл к высокой, массивной, двухстворчатой двери. Приложил ухо к прохладному, отполированному до зеркального блеска лакированному дереву. С минуту послушал, переминаясь с ноги на ногу. Тихо по ту сторону двери, нет никого. Осторожно, точно квартирный воришка, Уотерсон осторожно и очень медленно придавил на дверную ручку. Не издав даже малейшего звука, дверь свободно и легко отворилась.

Просторный холл, на стенах большие картины в позолоте рам, высокие потолки с лепниной. Огромные окна, полы из белого мрамора. Тихо вокруг, ни шороха, ни звука. Эд много раз бывал в гостях у госпожи Стренж, но ничего даже отдалённо похожего на здешний интерьер он не встречал. Гонимый не праздным любопытством, а острой потребностью организма, Утерсон несмело шагнул за порог.

Длинный коридор, по одну сторону двери, много дверей. По другую, узкие, высокие окна. Большие оконные пролёты из узеньких рам-створок разделены резными полуколоннами. – «Куда идти, где искать уборную? А может ну его»? – Шальная, но очень смелая идея подтолкнула Уотерсона к неоправданно смелым, решительным действиям. Отдёрнув занавеску и спрятавшись за плотной, тяжёлой портьерой, инспектор довольно ловко справился с защёлкой-замком и чуть приоткрыл оконную раму.

В лицо пахнуло сыростью осенней непогоды и свежесть хвойного леса. До грубо отёсанных камней отмостки под окнами не меньше, а может и больше двух метров. Высокий цокольный этаж. Спуститься вниз и ничего себе не сломать, нет такой возможности, но и терпение на грани предела. Сразу за булыжником, газон, узкая полоса щедро присыпана дроблённой корой. Высокие, всегда зелёные кусты живой изгороди тянуться вдоль всей стены и упираются в угол двухэтажной постройки. Идеальное место, да и момент вполне подходящий, не требующий промедления.

Справив малую нужду, Эд облегчённо вздохнул. Высунул голову в прореху приоткрытого окна и потянул носом пьянящий аромат хвои.

- Эка вы, ловко управились. – Неожиданно от того и громко прозвучал чуть с хрипотой голос. Эд вжал голову в плечи и повернулся в сторону хриплоголосого. Из-за портьеры на другой стороне оконного пролёта, на него смотрит совсем небольшого роста чернобородый мужик. Нос картошкой, большие глаза, густые чёрные брови, голова выбрита до зеркального блеска. Коротышка глядит на инспектора и переводит взгляд на гульфик пижамных штанов. – Лихо вы, с энтим разобрались. Не совсем там, где надобно, но умело. – Похвалил бородач и представился. – Лумпацирий, управитель вашей избою. Да вы не глядите так. Не причудилось. Я энто… ну-у-у то. Тарф из рода райдов.

- Тарф? – Чувствуя себя больше, чем неловко, скорее виновато переспросил Эд. Стыдно ему за свой проступок, гадко и нехорошо. По этой причине и пропустил, не услышал самое главное. Низкорослый обладатель лысины и густой, чёрной бороды, назвал это здание, собственностью Эда.

- Угу. – Промычал Лумпацирий, продолжая выглядывать из-за портьеры. – Я, и моё семейство, ужо давненько приглядываем за энтой доминой. Живём мы тутай. Ну энто… - Замялся тарф перебирает в уме подходящие слова и почёсывает лысую голову. – Не в самой энтой. Тутай вы, а мы в иной избе, для прислуги. Вона, тама она. – Тарф чуть отодвинул гардину и указал мясистым пальцев в стекло. – Вы, энто. – Бородач чуть подёргал гардину, потом портьеру, точно проверяя их на прочность. – Возвернуться надобно. Полы каменные, а вы, без обувки. Дохтур заругает.

Глава 6

Через мокрое стекло окна-дыры в крыше, протискивается слабый утренний свет. Его немного, но вполне хватает чтобы, чуть приоткрыв глаза студент понял – наступило утро, пора вставать.

Неохотно поднимаясь с дивана, всё ещё пребывая в состоянии полудрёмы Чати сам того не желая угодил ногой в корыто с холодной водой. Дёрнулся он как ужаленный, вскочил, зацепился головой за верёвку, отступил и рухнул обратно на диван. Взбодрился студент и довольно скоро. Остатки сонливости улетучились в одно мгновение. Всё ещё мокрые штаны, поползли с верёвки и свалились в корыто. Чати, даже не попытался их поймать.

- Ну вот. – Тяжело и обречённо выдохнул юноша. Взгляд переполз от штанов на печную трубы, пробежал по развешенным чуть ли не перед самым носом влажным вещам. – О-хо-хо-хо. – Протяжно изрёк студент и сделал вторую попытку встать. В этот раз, обошлось без эксцессов. В трусах и майке, Чати проследовал к рукомойнику. Наручные часы показывают пол восьмого утра. Босые ноги ступают по колкости досок, давно растрескавшихся, местами пришедших в негодность деревянных полов. Скрипят доски и прогибаются. Студент хорошо изучил маршрут от дивана до рукомойника и мог его пройти с закрытыми глазами. Но сегодня, нужно быть предельно осторожным. В корыто он уже нырял одной ногой, с кастрюлей и ведром этот номер не пройдёт. Упадут они, загрохочут и переполошат весь дом. Но что самое плохое, разольётся вода и протечёт потолок у дяди Савика.

- Стоп. Вода? – Вымолвил юноша и поочерёдно проверил все ёмкости. – Откуда столько?

Корыто, наполнено на одну треть, ведро больше чем на половину, кастрюля по самый ободок. Рука непроизвольно потянулась к рубахе на верёвке. Чуть влажная, не успела до конца высохнуть хоть и висит у самой трубы. Хмурый, озадаченный взгляд переполз в сторону вешалки. Плащ и кепка висят у входной двери. Там же, стоят и ботинки. – Вот я… - Чати сжал кулаки и мысленно отругал сам себя. Позабыл он о верхней одежде и обуви. В подтверждение этому, под вешалкой, растеклось тёмное пятно, изрядно намокли доски.

Предчувствуя неизбежную взбучку от соседа снизу, студент включил свет, схватил кастрюлю и поспешил к рукомойнику. Двигаясь как можно осторожней, не обошлось без потерь, чуть расплескал Чати воду. Вылил в раковину и тут же вернулся за ведром. В дверь постучали, громко и настойчиво.

- Одну минуту! – Спешно пряча, задвигая под стол ведро, выкрикнул Чати. Спрятать корыто негде, да и времени на это совсем нет. – Я не одет! Зайдите чуть позже!

Дверь отворилась. В комнату вошёл не в меру полный мужчина в махровом, длинном халате, тёплых, вязанных носках и пляжных тапочках. В тусклом свете подмигивающей лампочки, низкорослый дядя Савик отодвинул преградившую ему путь влажную рубаху и совсем не пригибаясь прошёл под верёвкой. Халат грязно-серого цвета стянут он поясом почти на груди, живот торчит, выпирает как у беременной женщины на последнем месяце её срока. Редкие волосы стрижены под ноль. Раздутые щёки, пухлые губы. Маленький нос и мышиные глазки. Сосед резко остановился. Он, заприметил в комнате студента своё корыто и лежащие в нём вещи «свалившиеся штаны». Глаза толстяка стали вдвое больше. Упёр Савик в бока кулаки, дышит тяжело и часто, точно бежал стометровку на время.

- Молодой человек. – Изрёк дядя Савик и его шея-подбородок пошли волнами. – Устроили стирку? Что вы, себе позволяете? Кто разрешил взять мой таз?

- Не совсем стирку. – Попытался оправдаться студент. – Прошу прощения. Немного натекло, я всё уберу.

- Натекло!? – Как из пушки выпалил толстяк, и точно что-то выискивая рыщет взглядом по тёмным углам. Бегают маленькие глазки, осматривают и ощупывают тесную комнатушку. – Моя Сонечка, несчастная, больная женщина. Черпает бедолага кружкой воду. И это с её-то подагрой? Совести у вас нет молодой человек. Устроили здесь светопреставление, апокалипсис, потоп, наводнение. – Соседа понесло не на шутку. - В этот раз господин студент, я таки пожалуюсь госпоже Туильде. Здесь квартиры, а не банно прачечный комбинат. Мало того что вы, при всём моём уважении. – Толстяк, точно извиняясь развёл руками. Облизал пухлые губы и как бы сожалея о неизбежности скорого разговора с хозяйкой дома, тяжело вздохнул. – Ваши ночные похождения, добром не закончатся. Как законопослушный гражданин, я должен, обязан поставить в известность госпожу Туильду и сообщить о Вашем, непристойном поведении в инспекторат. – Взгляд соседа, остановился на драной тряпке. Домотканый мешок-торба, торчит он одним краем из-под дивана. – А это ещё что такое? – Кряхтя, охая и ахая не в меру полный мужчина сделал попытку нагнуться. С первого раза у него это не получилось, а второй такой возможности Чати ему не дал. Юноша ловко прошмыгнул под верёвкой и вытащил из-под дивана на первый взгляд пустую торбу.

- Фу-у-у. – Гримасничая выдохнул сосед. Поспешил прикрыть пальцами нос и попятился к двери. От торбы, разит как от доживающего последние часы своей никчемной жизни старого, дворового пса. - Сейчас же выбросьте эту дрянь на мусорную кучу. – Прогнусавил толстяк и чуть ли не сорвав с петель дверь, вылетел из комнаты. – Это, вопиющие безобразие. Я всё могу понять. – Из коридора возмущается дядя Савик. – Возможно вы, молодой человек и станете профессором археологии. В жизни, хоть и крайне редко, но всё же случаются чудеса. К тому же моя Сонечка верит в вашу, удачу и талант. Я не исключаю, хотя и не верю, что вам, таки повезёт. Может быть вы, когда-то и отыщите что-то важное. Но это будет очень и очень нескоро. Зачем вы, притащили в дом эту гадость?

- Это… оно не моё. – С торбой в руке, Чати вышел в коридор.

Глава 7

Старший инспектор Уотерсой пришёл в себя от резкого и очень неприятного запаха. В нос шибануло зловонием, Эд дёрнулся и подался назад точно приложился лбом о стену и открыл глаза. Поначалу всё плыло, но очень скоро стали различимы и почти понятны очертания предметов и образы.

- Дышим. Дышим. Не торопимся. – Нависая над пациентом точно хищник над обречённой жертвой советует доктор Шанди. – А теперь ещё разок. Вдыхаем. – Скомандовал врач и поднёс к носу инспектора почти незаметный в его толстых пальцах прозрачный тюбик-флакон с бесцветной жидкостью. Очки на переносице бородатого Шанди вдвое увеличивают размер его зелёных глаз. Дурной запах шибает инспектору в нос и спирает дыхание.

Уотерсон поспешил зажмурится и чуть повернул голову пытаясь хоть как-то уйти от гадкого аромата. Источник зловония последовал в том же направлении что и нос Уотерсона. Пытка дурным запахом продолжилась.

- Прекратите. – Негромко, но властно приказали женским голосом. В комнату вошла брюнетка средних лет. По всем внешним признакам уроженка южного побережья. Вздёрнутый подбородок, внешние уголки глаз чуть вздёрнуты вверх, смуглая кожа, стрижка коре. Прямая спина, не широкие, расправленные плечи. Походка уверенная и грациозная, просматривается в ней волевой характер и умение быстро оценивать ситуацию и так же скоро принимать решения. Одета скромно, но со вкусом. Белая блуза, чёрная, строгая юбка ниже колен, по обеим сторонам разрезы чуть ли не до бёдер. Точёная фигура, стройные ноги, туфельки на невысоком каблуке. В руках разнос, на нём белый, раздутый точно шар запарник. Не менее круглобокая, но куда меньшего размера фарфоровая чашка и что-то ещё на блюдце. Это что-то, как, впрочем, и само блюдце, прикрыто розовой, тканевой салфеткой. – Стоило мне отлучится всего на одну минуту и вы, тут ка тут. Господин Шанди, будьте так любезны. Как можно скорей покиньте комнату. Инспектору нужен покой, а не ваши... – Строгий взгляд карих глаз, не возымел должного успеха. Доктор не сдвинулся с места. Как итог, узкие нити бровей сдвинулись к переносице, открыто выказывая своё недовольство. В глазах брюнетки появился недобрый блеск, первый вестник надвигающейся бури.

- Но-о-о-о… госпожа Стренж. Я выполняю распоряжение канцлера. – Доктор сунул руку в карман белого медицинского халата. Шанди, поспешил спрятать тюбик с зловонием. - Господин барон, прибудет с минуты на минуту. Его светлость, желают срочно переговорить с инспектором. Дело государственной важности.

- Да хоть имперской. – Аннета улыбнулась, выставляя на показ белизну ровных зубов. И это не милая, добрая улыбка кроткой, застенчивой женщины. Это оскал, предупреждение готовой к схватке хищницы. - Я не позволю ни вам, ни его светлости, донимать господина Уотерсона глупыми разговорами. Он, всё ещё очень слаб. И вы, не поверите. – Аннета изобразила дугами бровей, «они поползли наверх» что-то среднее между удивлением и лёгкой издёвкой. - По просьбе того же канцлера, я и взяла опеку над Уотерсоном. Так что… – Госпожа Стренж указала взглядом на дверь. – Умакх, не испытывайте моё терпение.

- Чёрт знает что. – Чуть слышно пробормотал Умакх Шанди. Госпожа Стренж встала к нему в пол оборота и чуть наклонилась. Устанавливает разнос на матовое стекло сервировочного столика. – Из-за вас, госпожа Аннета, - не отрывая глаз от открывшихся взору доктора прелестей несговорчивой брюнетки жалуется Умакх Шанди. Аннета выгнулась как кошка, расползся по сторонам разрез чёрной юбки, открывая намного выше колена смуглую кожу. - У меня, будут большие неприятности. – Громко сглотнув сообщил лекарь.

- Если вы, сейчас же не покинете комнату. – Кареглазая брюнетка бросила не злой, но очень и очень недовольный взгляд, давая понять Шанди – я всё вижу. Пухлые, чувственные губы чуть тронула лёгкая, но по-прежнему не добрая улыбка. - Можете считать, проблемы у вас, уже начались.

- Прошу прощения. – Поспешил извинится доктор. Схватил свой саквояж и быстро ретировался за дверь.

- Спасибо. – Выждав одну-две минуты, поблагодарил Уотерсон. Всё это время, Эд оставался немым, отстранённым свидетелем диалога госпожи Стренж и доктора Шанди. Теперь же, когда они с Аннетой остались на едине, Эд набрался смелости и заговорил.

- Не нужно благодарить. – Тут же отозвалась Аннета. – Уверена, вы бы господин Уотерсон. Поступили также. – Взгляд карих глаз переполз от инспектора к двери. – Не хочу ничего сказать плохого. Умакх, великолепный врач, но его методика лечения, в отдельных случаях. Оставляет желать лучшего – Госпожа Стренж подкатила к кровати сервировочный столик. Передвинула чашку и взялась за запарник. Тоненькая струйка горячей воды стекает из запарника в чашку выдыхая лёгкий пар. По комнате разлетается цветочный аромат. – Сейчас, я вас напою чаем с … - Аннета игриво подмигнула, убирая розовую салфетку. На блюдце, лежат две пирожные корзинки с начинкой отливающей позолотой ягод мохтарии. – Если мне не изменяет память. – Аннета присела на край кровати. - Ваши любимые?

- Госпожа Стренж. – Уотерсон хлопает глазами подбирает слова благодарности, но на ум ничего не приходит. Принял из рук Аннеты пузатую чашку, схватил её обеими руками и расплескал самую малость её содержимого, но даже не почувствовал этого. Эд Уотерсон утонул, провалился в карих глазах жгучей брюнетки, глядит на неё не смея дышать и отвести взгляд.

- Дорогой Эд. – Госпожа Стренж чуть нахмурила брови и поспешила забрать чашку «на пододеяльнике, появилось хорошо приметное пятно влаги». - Что же вы такой неловкий? Боюсь, лёжа у вас, ничего не выйдет. Давайте я вам, помогу присесть.