Призванная для лордов-драконов

Глава 1. Двое

— Чери, за спину!

Вздрагиваю: на меня кричит высокий плечистый мужчина в чёрном камзоле с неброским золотым узором.

Его красивое породистое лицо искажено яростью. С его длинных чёрных волос стекает вода, да и я вся мокрая, потяжелевшее длинное платье тянет меня к земле.

Идёт проливной дождь.

Подождите.

Я ведь только что ехала в пустой маршрутке после слишком длинного рабочего дня. Сонливо тыкала в телефон, устраивая под сидением гудящие ноги.

Помню визг тормозов, звон стекла, удар…

Но сейчас-то всё иначе…

Мужчина хватает меня за руку — дёргает за себя. Оборачиваюсь: он парирует мечом удар здоровенного детины, ростом выше себя.

Ничёсе… На него обрушивается нормальный такой двуручник, да и обладатель двуручника — ну точно варвар: мех на бёдрах, мускулистый торс, лицо лишено интеллекта, висящие патлы…

А мой защитник в чёрном камзоле небрежным движением одной руки останавливает его замах, гибко уклоняется, проводит серию атак, и варвар падает на землю.

Вне себя от потрясения я смотрю вниз: на мне длинное вишнёвое платье, с глубоким вырезом и низкими рукавами, открывающими тонкие плечи.

Мои длинные светлые волосы намокли и прилипли к коже. Постойте, ничего что я натуральная рыжая с короткими волосами?..

Брюнет в камзоле срывает с шеи кружевной воротник, распахнутый камзол открывает верх рельефной груди, ошалело всматриваюсь в злющие жёлтые глаза. Что за?.. У него что, ещё и зрачки вертикальные?..

— Чери, — явно сдерживая ярость, обращается ко мне мужчина и протягивает белую ткань. — Затяни мне плечо, и давай шевели ногами. Надо убираться отсюда.

Оторопело беру протянутый платок, взгляд падает на глубокий порез на плече у мужчины.

— Хаст! Вы долго ещё? — откуда-то из-под земли раздаётся злющий голос, низкий и сильный, таким бы армиям приказывать.

— Да Чери спит на ходу! — злобно отвечает первый. — Давай лови её, Коэн, и сваливаем.

Он вырывает у меня платок, хватает меня за талию, не обращая внимания на порез и… опускает в открывшуюся в земле дыру!..

Меня внизу хватают сильные мужские руки. В тусклом свете — ох ёлки, огонёк прямо в воздухе висит, — я успеваю рассмотреть второго: чуть ниже первого, но тоже высокий, крепкий, с широкими плечами.

Он наклоняется и впивается в мой рот быстрым поцелуем, отрывается и обнимает крепко и бережно.

— Чери, наконец-то, — в сильном низком голосе появляются нежно-бархатистые нотки. — Ты вся мокрая. Замёрзла, маленькая? Хаст вообще о тебе не думает, сейчас просушу.

И тут же рявкает, задрав голову:

— Прыгай давай!

Рядом с нами приземляется первый, подставляет плечо.

— Перевяжи.

Тот молча кивает, выхватывает ткань, затягивает туго плечо, цедит сквозь зубы:

— Чего не вылечишь?

— Мозги есть? Фонить не хочу. И так наследили выше неба.

Он косится на повязку, кивает, разворачивается ко мне, прячет меч в ножны. Прежде чем успеваю опомниться, грабастает меня здоровой рукой и касается моих губ медленным поцелуем.

Глава 2. Попала

— Чери, сердце моё, что с тобой опять? — его рокочущий голос становится неожиданно мягким, — мы же отрабатывали это много раз. Базовый щит Эррана, серию Кройса и все лежат у твоих прекрасных ножек и не двигаются.

Он досадливо косится на повязку на руке и притягивает меня здоровой рукой к своей груди.

— Не простил бы себе, если не успел.

— Хаст, — тихо зовёт второй. — Иди вперёд, раз ты однорукий пока. А я понесу Чери, она похоже идти не может. Что-то с ней не то, давай отойдём подальше, и я посмотрю, да и тебя подлечу заодно.

— Давай.

Я пребываю в полном, тотальном ступоре, даже не так, я в полном ахере от происходящего. Пытаюсь проснуться, и никак не получается.

А между тем моя одежда и волосы уже полностью сухие.

И да, я уже на руках у этого второго — высокого сильного мужчины, который идёт следом за первым с перевязанной рукой.

Перед ними прямо в воздухе плывёт огонёк, они идут по длинному подземному туннелю с земляными стенами и сводом. Надеюсь, это на меня не рухнет всё?

Нет, вопрос другой. Как-то всё слишком реально. Когда я проснусь?!

Ну же, мне обязательно надо проснуться. Или хоть немного успокоиться, чтобы понять, что делать.

У мужчины, который бережно и ровно несёт меня на руках, умопомрачительный запах, сложный терпкий аромат чего-то хвойно-цитрусового с дымными нотками, хочется уткнуться носом и дышать-дышать.

Странно, но именно это я и делаю, и его запах меня успокаивает.

Вздрагиваю от его низкого хрипловатого голоса.

— Чери, наконец-то ты с нами, — говорит он негромко. — Домой будет попасть непросто, артефакты перехода закончились, но мы с Хастом, как только восстановимся, по воздуху.

Я молчу, затаилась. Я совсем не понимаю, что мне делать. Я ведь ни разу никакая ни Чери, я Карина Кольцова, студентка пятого курса, у меня экзамены выпускные скоро, между прочим.

Плюс у меня работа, чтобы квартиру снимать рядом с универом и не ездить полтора часа через весь город, а ещё бабушке лекарства оплачивать… надо было. Родителей-то давно нет, а теперь и бабушки, а я… Никак не найду в себе силы переехать в её квартиру, оплачиваю съёмную по инерции, и также по инерции учусь и работаю.

— Чери? — произносит мужчина, который несёт меня на руках.

Как-то слишком сильно я заснула в маршрутке. Ну проснись же, Каринка, остановку проспишь, проснись!!

Я молчу.

— Коэн, — оглядывается идущий впереди, я слышу напряжение в его голосе, — что у вас?

Чувствую, каким напряжённым стал этот… Коэн, похоже так его зовут. Он держит меня крепче, ускоряет шаг.

— Пока не знаю, — отвечает он, и я ловлю его задумчиво-цепкий взгляд на меня, — но ты давай быстрее шевели конечностями.

Тот хмурится и ускоряется. Они практически бегут, сворачивая в боковые ответвления. Даже если бы я хотела бы запомнить путь, я бы не запомнила.

Почему-то начинаю дремать. Хорошо. Может, засну и проснусь в маршрутке на конечной?

Нет, я просыпаюсь не на конечной.

Когда я открываю глаза, я сижу со связанными за спиной руками, к чему-то прислоняясь спиной, похоже к дереву, потому что я в небольшом лесу со странными высокими деревьями и низкой салатового цвета травой.

Холодею от взгляда двух мужчин напротив меня. Они очень похожи. Смотрят на меня пристально оранжевыми глазами. И… мамочки, у них реально вертикальные зрачки!!

Один из них поднимает руку. Я в полном ужасе — вокруг неё ярко вспыхивает самый настоящий огонь!! Да что же это…

Я осматриваюсь в панике, пытаюсь вскочить, но второй хватает меня за плечи — его руки каждая как бетонная плита.

Пока я замираю, пытаясь хоть немного овладеть собой от дикого страха, он медленно спрашивает меня:

— Кто ты? И что ты делаешь в теле нашей истинной? Где наша Чери?

Визуалы

Первый: Хаст

Второй: Коэн

Глава 3. Поток слов

Как же страшно… В жизни страха подобного не испытывала, это жесть же какая-то…

Мне кажется, от страха, непонимания происходящего, от… от близости этих двух здоровенных я просто сознание потеряю.

Начинаю дышать нарочито медленно и глубоко, стараясь обрести хоть чуточку спокойствия. Сон это или не сон…

Мужчина вдруг ослабляет хватку на моих плечах, его взгляд и выражение лица меняется — оно остаётся таким же злобным и суровым, но что-то в глубине его глаз…

Эти янтарные глаза с вертикальными зрачками, в них появляется что-то новое… То, как он смотрит на меня… опускает взгляд на губы, скользит ниже по шее, останавливается на груди…

Я тоже опускаю туда взгляд. Длинное вишнёвое платье с открытыми плечами чуть сползло, приоткрывая ложбинку высокой полной груди при видимой хрупкости силуэта моего нового тела.

Длинные и пышные пряди светлых волос смотрятся на нежной коже трогательно, подчёркивая хрупкость и женственость.

И контрастом мужские руки — огромные, с широкими запястьями, с рельефными мощными предплечьями — он в дорогущей на вид сорочке из матовой чёрной ткани с едва заметным сложным узором — с закатанными до локтей рукавами — какие же ручищи…

Мужчина смещает руки на моих плечах, медленно проводит пальцами вдоль ключиц, разглядывая грудь, и я…

Дикий всепоглощающий страх — внезапно пропадает от прикосновения и его взгляда! По телу, внутри которого находится мой бедный запутанный донельзя разум, по этому самому телу проходит горячая волна.

Теперь уже мои — губы приоткрываются, дыхание снова становится чаще, ноги непроизвольно сжимаются, а поясница прогибается, чтобы быть ближе к нему.

— Коэн! — вздрагиваю от рычащего окрика другого мужчины, — ты сам сказал, это не Чери, что ты…

— Знаю! — перебивает… Коэн, не отводя взгляд от груди, — это не Чери. Но реагирую на неё ещё сильнее. Не чувствуешь разве? Хаст, да погаси ты огонь, пугаешь её!

Я вздрагиваю от его рыка, пытаюсь отстраниться — Коэн отпускает, с усилием отрывает от меня взгляд и переводит его на… другого. Хаст? Я тоже смотрю на… на Хаста, вжимаясь спиной в дерево, пытаясь пристроить завязанные за спиной руки.

Мой взгляд снова падает на огонь вокруг его руки, снова пугаюсь до одури — Хаст кривится, гасит огонь и хмуро смотрит на меня.

— Как тебя зовут? — злобно спрашивает он.

Пытаюсь сказать что-то, но в горле пересохло. Кашляю.

Коэн рычит что-то злобно-неразборчивое, охватывает меня одной рукой — меня накрывает дикой смесью нового страха от его внезапного объятия и чего-то ещё…

Это точно связано с его запахом, это Коэн нёс меня на руках по подземному туннелю, а я успокаивалась от терпкого хвойно-цитрусового аромата с дымными нотками.

Но сейчас этот запах не успокаивает меня, наоборот, пробуждает нераспознаваемую смесь противоречивых чувств и ощущений.

Не сразу понимаю, что мои руки теперь свободны, путы разрезаны точным взмахом кинжала.

Меня закутали в плащ, плотно запахнув его на груди. Коэн обнимает меня и другой рукой держит у моих губ фляжку.

— Пей давай, — хмуро произносит Коэн.

Стараясь не смотреть на них, делаю несколько осторожных глотков — отдалённо похоже на травяной чай, незнакомый приятный вкус, кисловато-мягкий с горчинкой. Почему-то становится ощутимо легче.

— Хаст, не говори ничего, — бросает Коэн на Хаста предупреждающий взгляд. — Я сам.

Тот кивает, и я с облегчением перевожу дыхание, этот Коэн хоть адекватнее кажется.

— Можешь полностью допить, — говорит Коэн мрачно, — сиди спокойно и не дёргайся. Руки развязал, но держать буду. Тебе так спокойнее. А нам поговорить надо.

Я хотя бы прикрыта, в плаще этом. Осторожно киваю и делаю ещё глоток.

— Начнём сначала, — говорит Коэн, разглядывая меня пристально, продолжая поддерживать меня, обхватив одной рукой, — кто ты?

Глубоко вздыхаю, наконец, удаётся что-то произнести:

— Карина, меня зовут Карина.

Вздрагиваю от звука моего нового голоса — нежного и чувственного, чуть хрипловатого. Испуганно смотрю на мужчин: они ощутимо напрягаются, стискивают челюсти и сдвигают брови.

— Не пугайся, — хрипло говорит Коэн, пристально глядя на меня. — Вреда не причиним. Ка-Рина. Дальше. Кто ты?

— С-студентка, — с запинкой произношу я и снова замолкаю.

Как же они смотрят на меня, буквально пожирают глазами, ну точно сейчас набросятся и сожрут. Почему они такие огромные, мощные и… до одури привлекательные, ну красавчики же что умереть не встать, как с обложек пафосных журналов.

Но в рекламах те модели слащавые, вылизанные, а эти двое, несмотря на длинные густые волосы — точно образцы мужественности и… благородства, что ли. Породистые, аристократические лица с резкими чертами, волевые подбородки и чувственные губы, эти суровые непреклонные взгляды из-под прямых чёрных бровей. И янтарные глаза…

Что ж я так залипла-то? Я же совсем мужчинами не интересовалась, сначала училась как ненормальная, заучка в школе, староста и отличница в университете, долбанутый трудоголик на работе, мне вот совсем было не до личной жизни, да и не встречалось никого достойного, думала позже займусь личной жизнью, семью и детей-то я хотела, но как-нибудь потом, вот ещё доучусь, найду работу нормальную, встану на ноги…

Глава 4. Атака

Хаст встаёт, отходит к дереву, поправляя на боку меч, поводит мощными плечами. Облокачивается на дерево спиной, скрещивает руки на груди. От его взгляда исподлобья меня бросает одновременно и в холод, и в жар.

Коэн пока молчит. Пользуясь паузой, я пытаюсь разобраться в своих мыслях и чувствах.

Я совершенно не понимаю своих реакций. Мне такое не свойственно. Только что я испытывала дикий страх. Куда он делся? Почему я млею от ощущения сильных пальцев Коэна, неспешно перебирающих волосы, и это движение мне кажется таким привычным и знакомым?

Все чувства, реакции, кажутся наведёнными, чужими, не моими.

Да и как они могут быть моими? Тело-то не моё! Это оно, чужое тело знает, какими сильными и горячими могут быть эти мужчины, сколько нежности и страсти в них скрыто. И как беспощадны и жестоки они к тем, кто посмел забрать меня у них. Меня?.. Меня у них забрали?

Да не меня же! Я не она! Я не Чери! Паника снова захлёстывает, я начинаю дрожать.

— Ка-Рина, ну что ты опять начинаешь, — недовольно откликается Коэн, усаживая меня удобнее у себя на коленях.

— Что начинаю? — осторожно спрашиваю я.

— Мельтешить, — спокойно поясняет он, — от твоих чувств рябит всё, мы с Хастом будем признательны тебе, если ты успокоишься.

Я глубоко вздыхаю. Смотрю на Хаста. Он скользит по мне задумчивым взглядом.

И только тут до меня доходит: Карина-а-а, их двое-е-е… с одной женщиной. Целовали-то тебя оба. Что там тебе казалось? Ты знаешь, какими горячими могут быть эти мужчины?…

Бросает в жар, но эта мысль прерывается от резкого движения Хаста: он резко втягивает воздух, расширяя ноздри, выхватывает меч.

Коэн тоже вскакивает, ставит меня рядом с Хастом, встряхивает руками, кажется, между его пальцами я увидела сверкнувшие молнии.

— Рина, не молчи и не двигайся, — тихо велит Хаст.

Отлично, мне уже имя сокращают. Ладно, вместо Карины — Рина тоже неплохо, главное, что не Чери.

— Так-так, кто у нас тут? — раздаётся рядом сильный мужской голос, — герцог Хастерн и герцог Коэннар собственными персонами. Подумать только, какая честь!

Я озираюсь, пытаюсь понять, кто говорит.

Воздух рядом дрожит, и вдруг из ниоткуда рядом с нами возникает отряд.

Мы окружены — вокруг нас с обнажёнными мечами стоят человек тридцать — мужчин в кожаной броне. Их лица затянуты масками, на голове капюшоны, на руках перчатки.

Красиво-то как стоят… По спине моего нового тела идёт холодок, глаза выхватывают характерные детали на броне, хищные позы, обманчивую небрежность, с которой они держат мечи.

Судя по сузившимся глазам моих новых спутников, дело дрянь.

— Надо же, как же так? Как же ваш дядюшка-король отпустил вас во враждебное королевство? Да ещё и без охраны? — продолжает издеваться голос, — Вам не стыдно? Вы же его лучшие! Опора трона, так сказать. И так подставиться. Да и из-за кого? Из-за истинной девки!

Я, наконец, фокусирую взгляд на том, кто вещает.

Интересно, они тут все такие красавцы, как на подбор? Говорящий — блондин, высокий, широкоплечий, с тяжёлым мужественным подбородком и пронзительным взглядом ярко-голубых глаз.

Только пресыщенно-брезгливое выражение, притаившееся в уголках губ, портит картину.

У него в руках меч. И смотрит он на этих моих двоих черноволосых с ненавистью.

— Гоклин! — преувеличенно радостно восклицает Хаст. — Ты ли это? А я думал, всё ещё штаны стираешь от дерьма, ты так красиво удирал…

— Убейте их! — орёт Гоклин.

Ого, вот так сразу? Они это что, всерьёз?

Всерьёз. Бой начинается мгновенно. Ох, и люди этого Гоклина — стремительные черти. Очень быстрые. Движения скупые, отточенные. И нападают экономно, друг другу не мешая, по-очереди.

Я всем телом чувствую опасность — моё новое тело точно знает, кто это такие. С одним-то непросто справиться, десяток — пленят точно, а это намного сложнее, чем убить.

Но здесь их тридцать…

Бой разгорается. Что характерно, мои двое черноволосых кружат вокруг меня. Справляются.

Хаст скупыми быстрыми движениями безошибочно находит слабые места в броне атакующих. Коэн странно водит руками, и вокруг нас возникают полупрозрачные полусферы — принимая на себя разноцветные вспышки, посланные врагами.

Ошалело понимаю, что моё тело приходит в движение. Оно точно знает, что сейчас нужно встать за спину Хаста — чтобы дать ему возможность атаковать, не опасаясь подставить меня под удар.

В следующий миг интуитивно поднимаю руку — с неё слетает едва заметно облачко — оно впитывается в вихрь над рукой Коэна — вихрь увеличивается, срывается с его ладони и сносит сразу трёх бойцов.

Откуда-то я знаю, сколько шагов сделать, чтобы оказаться точно за спиной Хаста — положить ладонь ему между лопаток. Импульс и покалывание в пальцах — его меч белеет, камень на гарде вспыхивает — волной света испепеляет ещё одного бойца, у которого просто не было шансов увернуться.

Глава 5. Объяснение

У меня голова идёт кругом. Хаста и Коэна второй раз назвали драконами. Ладно, с этим разберёмся потом.

— Конечно, мы тебя узнаем, Чери, — также тихо говорит Коэн. — Тебя околдовали?

Лицо женщины некрасиво искривляется ненавистью.

— Тупые ящерицы! — орёт она. — Почему вы никак не сдохнете? До трясучки меня уже доводите своей живучестью! Но сейчас, когда в моём теле рядом с вами не ваша истинная, вы точно не выживите. Призывать для вас эту дурочку было больно! Телом жертвовать тоже. Но мне плевать! Лишь бы вы сгинули наконец!..

— Чери, милая, — перебивает её Гоклин. — Тебе вредно нервничать.

Блондина аж распирает торжеством. Хаст и Коэн переводят взгляды с этой самой Чери на Гоклина. Их лица словно маски, по ним ничего нельзя прочитать.

— Гоклин, — Коэн спрашивает спокойно, но у меня начинают дрожать пальцы от неясного страха, — Я же вижу, что Чери держит в правой руке. Почему ты ещё не отдал приказ применить? Почему ты ей говорить с нами позволяешь?

Блондинчик широко улыбается.

— Месть, досточтимые лорды, — с непередаваемым торжеством и самодовольством заявляет он. — Убить вас руками вашей истинной, чтобы вы точно знали, что её не околдовали… что это её сознательное решение вас предать и убить... признайте, это красиво.

Лорды переглядываются и кивают.

— Красиво, — добавляет Хаст сквозь зубы. — Значит, ты хочешь, чтобы мы прониклись предательством Чери?

— Именно. Чери, милая, объясни. Они тебе не верят.

Она улыбается и разводит руками. В одной её руке какой-то предмет, я не могу понять, что это, но вижу, как и Хаст и Коэн пристально следят за её движениями.

— Меня всю жизнь для вас готовили, — с неописуемой ненавистью говорит она. — Ни игр, ни подруг, только тренировки, этикет, магия, и снова тренировки, тренировки, тренировки! Едва проснулась и до поздней ночи!

В её голосе прорезаются истерические нотки:

— Всю жизнь только и слышу: ах Чери! Как тебе повезло! Истинная двух лордов! Могущественных драконов! Ближайших родственников короля! Учись лучше, будь достойна! — её лицо искажается дикой злобой. — Да я вас с колыбели ненавижу!

Коэн и Хаст снова переглядываются.

— Мы же чувствовали тебя, — говорит тихо Коэн.

В его голосе мне слышится… сочувствие?

— Чери, — продолжает он спокойно, — тебя отдали нам полгода назад. Мы ведь с Хастом не наивные мальчики давно, проверяли тебя неоднократно. С неизменным результатом: понятное смущение от знакомства, понятный страх, но при этом и радость обретения. Сейчас от тебя несёт такой ненавистью… Если она была всё время, как её удалось скрыть?

Чери горько усмехается.

— Отец постарался. Он бы ни за что не упустил возможность породниться с королём. Обряд был очень больной, — Чери указывает на меня, — там, в моём прежнем теле на пояснице под кожей огромная печать, она искажает настоящие чувства. Отец чуть не разорился, но оплатил всю серию обрядов, даже драконов удалось провести. Удалось же?

— Удалось, — недобро усмехается Коэн, говорит теперь только он, — и для чего сейчас это перемещение разумов? В чьём ты теле сейчас?

Чери пожимает плечом.

— Мой Гоклин для меня нашёл новое тело, а для тела вашей истинной кого-то другого призвал. Чтобы вас ослабить. И заманить сюда.

— Тебя не похитили, — задумчиво говорит Коэн, — ты сама пошла.

— Правильно!

Чери подходит к Гоклину, прижимается к нему, тот обхватывает её грудь.

— Меня Гоклин освободил от вас, — заявляет она. — Он пообещал мне свободу в новом теле и стал моей настоящей любовью! Для него я старалась и пудрила вам всё это время мозги. Влюблённые драконы, подумать только! Почеши пузико и растекутся. Проверяйте, на мне нет никакого колдовства.

— Ты поэтому оттягивала закрепление связи? — медленно усмехается Коэн. — Во время обряда обретения истинности нам бы открылись твои настоящие чувства и мысли. До него ещё возможно прикрытие печатями, после всё наносное срывается.

— Верно, — довольно кивает она, прижимаясь к Гоклину. — Похоже, верят, как думаешь?

— Верят, — отвечает он. — Действуй.

В тот же миг Чери разжимает руку — с неё летит сноп красных искр. Коэн бросается ко мне, хватает за талию, встаёт за спину Хасту, который в этот момент поднимает меч.

— Гокли!.. — слышу я испуганный вскрик Чери, — что ты делаешь, ты же не можешь меня…

Ослепительная вспышка, под ногами пропадает земля, мы падаем вниз. Меня держат четыре сильные руки, и мы падаем, падаем, падаем, и наше падение никак не заканчивается.

Глава 6. Падение

Кажется, это падение никогда не закончится.

Оно длится и длится. Бесконечно долго. Ни одна, даже самая скучная лекция у самого нудного лектора не сравнится с тем, как долго мы падали.

Ни звука. Ни запаха. Ни проблеска света.

Только ощущение падения.

И… Два сильных мужских тела, зажимающих меня между собой.

Я вцепилась в одного из лордов, обхватывая пальцами бугристые плечи. Его руки лежали на моей талии, вдавливая меня в него. Повыше его рук я чувствовала сильные ладони второго лорда, он крепко держал меня и прижимался к моей спине.

Странно, но у меня даже не было ощущения развевающихся волос или поднимающегося от порывов ветра подола платья. Ни малейшего движения воздуха. Просто ощущение падения и сильных рук и мужских тел вокруг меня.

В какой-то момент я вдруг перестала осознавать себя — провалилась в черноту без мыслей — и очнулась, стоя на ногах между лордами — они стояли очень близко, удерживая меня между собой.

Под ногами была твёрдая поверхность. Больше я не видела ничего, абсолютная темнота вокруг.

— Рина, ты как? — голос Коэна, низкий, спокойный, ровный.

Пожала плечом.

— Пока не знаю, — тихо отозвалась я, — где мы?

— Сейчас будем выяснять, — отозвался сзади меня Хаст, в его голосе плескалась едва сдерживаемая ярость, — Коэн, ты хоть светлячка повесить можешь?

Молчание.

— Нет, Хаст, — спокойный ровный ответ. — Всё глухо. До донышка.

Лорды замолчали, а меня начало накрывать сразу несколькими разноплановыми ощущениями.

Во-первых, непонимание и страх. Всё слишком быстро происходило. Я никак не просыпалась. Из разговоров я поняла, что меня призвали в тело Чери. Мой разум перенесли в другой мир.

Похоже, это реальность, с которой мне придётся смириться. И действовать, исходя из новых обстоятельств. Это действительно со мной произошло.

Я в теле истинной этих двух боевых красавцев, что бы это ни значило для меня. Выясню.

Во-вторых, и это было куда существеннее чувство, я чувствовала возбуждение. И это пугало. Потому что оно нарастало. И начинало доставлять неудобство.

В условиях полного отсутствия внешних запахов и ощущений, и особенно зрения, я предельно чётко чувствовала два сильных мужских тела, между которыми я стояла.

— Короче, Коэн… — Хаст помолчал, при этом его рука пропала с моей талии и коснулась моих волос, — всё плохо. Чери в нас настоящий пузырь безвременья швырнула.

Он легко касался моих волос, а я чуть вслух не застонала от острого приступа желания. Мне страстно захотелось ощутить на шее его губы, а ещё, чтобы оба лорда трогали меня гораздо откровеннее, чем сейчас.

Я облизала губы, стараясь дышать ровнее, потому что дыхание участилось, а кровь прилила к щекам. Что со мной?

— Что в нас бросила Чери? — прошептала я. — Объясните.

Молчание. Думала, не ответят, но вздрогнула от низкого и почему-то хриплого голоса Коэна.

— Это артефакт, — спокойно ответил он. — Открывает проход в магическую яму. Само по себе не страшно, мы часто этим пользуемся, чтобы укрыться от погони, например. Проблема в том, что пузырь у Чери был обёрнут кое-чем… Не важно. Смысл в том, что мы напрочь лишены магии. А значит, не сможем отсюда выбраться. Так и будем здесь стоять.

— Почему вы не отходите? — снова спросила я, чувствуя, как жар от их близости охватывает меня, — Здесь можно ходить?

— Нежелательно, — ответил Коэн, — у нас есть около десяти шагов вокруг безопасного пространства. Отойдём дальше, погибнем однозначно. Поэтому нужно стоять на месте.

— Мне жарко, — тихо сказала я. — Вы… — я облизала губы, — Вы могли бы отойти от меня на пару шагов?

— Нет, — хрипло сказал Хаст сзади меня, смещая обе руки мне на плечи, тревожа кончиками пальцев нежную кожу над ключицей, — мы в… — он помедлил и продолжил: — мы в очень плохой ситуации, Рина. Очень плохой. Можно сказать безнадёжной.

— Неужели нет способа отсюда выбраться? — спросила я, пытаясь справиться с ураганом ощущений от его прикосновений.

Самое страшное, что я даже не могла отстраниться, избежать этих поглаживаний, наоборот, всё тело расцветало от его касаний.

— Есть способ, — ответил Коэн, — нужно разорвать пузырь изнутри.

Я вдруг поняла, что руки Коэна на моей талии уже не держат меня, а поглаживают мой живот и мягкими касаниями поднимаются вверх, к груди.

Неосознанно я наклонила голову, позволяя Хасту сзади отвести волосы с моей шеи и гладить кончиками пальцев поверх ключицы, поднимаясь по впадине на шее до уха, и снова скользить вниз.

Безумно приятно. Я понимала неправильность происходящего, но властные потоки желания по телу, вкрадчивые прикосновения лордов были сильнее, гораздо сильнее меня.

— Что со мной происходит? — прошептала я, откидывая голову на плечо Хаста. — Почему я?.. Почему я позволяю вам? Я же не ваша Чери. Почему?! Зачем вы?..

— Вот именно! — рыкнул Хаст, заставив меня испуганно съежиться, — мы вообще тебя не знаем!

Глава 7. Освобождение

— Предлагаешь взять тебя… — задумчиво отозвался Хаст. — Слышишь, брат? Прям просит.

Я насторожилась от ехидных ноток в его тоне, хмурясь оттого, что этот голос точно не звучал, как должен звучать у возбуждённого мужчины.

— Рина, это не ты говоришь, — усмехнулся Коэн. — Сила внутри тебя требует. Когда всё пройдёт, тебя размажет осознанием, что всё не по твоей воле. Нам такое не подходит.

Я чуть не застонала от разочарования. Сила внутри меня взметнулась яростной волной. Мои пальцы метнулись к их брюкам.

Попыталась остановить свои руки, но они уже наглаживали мощные бугры на штанах, сжимая и… ох ё… похоже, что умело наглаживая. Чери ещё и этому учили?.. Как с членами обращаться?

Краснея до корней волос, благо была темнота, я наглаживала пальчиками члены лордов, чувствуя, как они окаменели от моих ласк. Тело старалось изо всех сил, а я беззвучно плакала внутри. Это же не я… Это не я!

Руки Хаста и Коэна сомкнулись на моих запястьях одновременно. Они подняли мои руки и поцеловали пальцы. Слёзы пролились из моих глаз, и я ощутила прикосновение — лорды коснулись моих щёк, растирая по коже мокрые дорожки.

— Т-шшш… — донеслись до меня слова Хаста, — Рина, девочка, не нужно, всё хорошо.

— Не плачь, маленькая, — это Коэн, — мы не будем тебя обижать. Ну что ты, — усмехнулся. — Конечно, предлагаемый тобой способ освобождения не только весьма приятен, но и более чем разумен. Но! Мы вполне себе серёзные драконы. Сможем выбраться из ямки, не пользуясь беззащитной девочкой.

— Я не девочка, — буркнула я. — В моём мире я была очень даже совершеннолетней.

— Совершеннолетняя девственница, — хмыкнул Хаст, — какая прелесть.

— Да и в этом теле тоже взрослая, ктож спорит, — отозвался Коэн.

Да они издеваются! Я чуть не расплакалась, но замерла от тихого властного голоса.

— Всё, успокоилась.

Я едва узнала голос Хаста, казалось, он вибрировал от переполняющей его силы.

— Но я… — продолжила было я, но осеклась от тихого приказа.

— Всё, Рина. Молчи, — жёсткий голос Коэна так не вязался с его ласковым тоном, которым он говорил до этого, что кольнуло острой болью. — Следующий раз откроешь рот только, если скажем. Это же касается действий. Без нашего приказа ничего не делаешь.

От властных слов повелителя я заткнулась тут же.

Руки на моих запястьях сжались сильнее. По телу пробежала дрожь от незнакомой магии.

Такому Чери не училась! Более того, та самая сила, которая требовала от меня отдаться лордам — упала в глубокий обморок от могущественных заклятий, вихрем закрутившихся вокруг нас.

Чёрнота вокруг нас пошла трещинами, вздулась, изогнулась и прорвалась, опадая лоскутами.

Мы на том же самом месте, на поляне среди деревьев. Кругом тела убитых воинов — кажется, Хаст называл их лесными бойцами.

Похоже, что прошло мгновение с того момента, как Чери бросила в нас артефакт — её рука ещё в воздухе с разжатыми пальцами — она смотрит с испугом на торжествующего Гоклина, который двигается к ней с кинжалом в руках.

Лорды выхватывают мечи. Коэн дёргает меня себе за спину, а Хаст, крутанув мечом, идёт навстречу Гоклину.

Гоклин хватает Чери и прижимает лезвие кинжала к её горлу.

— Я знаю, вы не допустите, чтобы я убил её, — заявляет он.

— О как, — в голосе Хаста звучит стальная ярость, — а я думал ты её уже убил.

— Да щас! — огрызается Гоклин. — Я подозревал, что вы трахнете тело своей истинной, чтобы выбраться оттуда. Значит, обряд истинности закреплён, а значит теперь вы гарантированно…

Хаст снова крутит мечом, чертит кончиком меча перед собой несколько витиеватых росчерков — в воздухе вспыхивает пламенеющий символ и устремляется к Гоклину, удерживающего бледнеющую Чери.

Тело истинной, в котором я нахожусь, эту магию тоже не знает, и поэтому дрожит от страха и иступлённого поклонения величию своих повелителей.

— Ты умрёшь, — грохочет голос Хаста, — истинную мы забираем.

Пламенеющий символ, посланный Хастом, разделяется на три пылающих узора. Два из них, горящие ярким красным пламенем, впитываются в лоб Гоклина и его руку, держащую кинжал у горла Чери. Третий, из синего пламени, украшает лоб Чери.

Пока это происходит, Коэн, крепко держащий меня за запястье, поднимает свой меч. Пока он чертит в воздухе кончиком меча затейливый узор из зелёного пламени, он обхватывает меня свободной рукой и шепчет мне на ухо.

— Рина, мы исправим несправедливость, сотворённую над тобой. Ты вернёшься в свой мир.

Во мне вспыхивает радость пополам с глубочайшим удивлением, приправленная ноткой разочарования.

Даже сказать ничего не могу. Только смотрю, как падает Гоклин, а Хаст неспешно подходит к неподвижной Чери.

— Мы вернём тебя в твоё настоящее тело, девочка, — тихим страшным голосом говорит ей Хаст, обхватив её лицо за подбородок. — Ты предала. Но ты пострадала. Надо было сказать нам. Мы бы разобрались. Сейчас сделаем так.

Глава 8. Осень

После больницы я поправилась быстро. Только небольшой шрам на лбу напоминал о случившемся.

Я уволилась, переехала в бабушкину квартиру и засела за учёбу. Экзамены я сдала. Получила свой красный диплом и положила его в папку к прочим грамотам и дипломам.

Лето прошло как в бреду. Я занималась спортом. Бегала по утрам и вечерам, как не в себя. Сначала с трудом, больше шла, чем бежала, но постепенно втянулась. Втыкала наушники и накручивала круги по парковым дорожкам.

Деревья в парке напоминали мне тот лес, в моём слишком реальном сне.

Я бежала и старалась вспомнить каждую деталь сна, который я увидела в коме после аварии в той злополучной маршрутке. Каждый оттенок в оранжевых глазах моих лордов…

Осень оказалась мерзкой. Новая работа была тяжёлой, но я сама выбрала такую — чтобы не думать. Чтобы не вспоминать.

Меня приглашали на свидания. Отказывалась. Сама не зная, почему.

Точнее нет. Я точно знала, почему.

Я Карина, а не Чери, но… после знакомства и близкого общения с ними — идеальными — все другие мужчины казались блеклыми. Тусклыми. Никчёмными.

Я продолжала бегать по парку. Натягивала капюшон толстовки и перепрыгивала лужи с коричневыми и жёлтыми листьями.

Иногда мне везло, и шёл ливень, и тогда я бежала вся мокрая, вспоминая сильные руки Коэна, как он нёс меня на руках, его запах… и как от потоков его магии стало сухо и тепло.

И губы Хаста, как смягчался его рокочущий голос, произнося «сердце моё», как властно и сильно он притягивал меня к себе.

Да, это он говорил не мне. Это он говорил ей — той, которая отвергла их, которая ненавидела их с рождения, подвёла под смертельный удар, а они…

Под стучащие в голове слова «мы ещё поборемся за тебя» я бежала быстрее и быстрее, сбивая дыхание, так, чтобы испарина на спине, до подрагивания в натруженных ногах.

Меня посещала мысль, что нужно обратиться за помощью, к психологу там, или психиатру. Может быть, у меня пост-травматический синдром после аварии.

Может, у меня в мозгах всё же что-то сдвинулось. Наверное… Нет, совершенно точно. Однозначно, я сошла с ума.

Я остановилась на развилке тропинок парка, как в стену врезалась, будто наяву слыша шёпот Коэна «будь счастлива там, у себя, в своём мире».

Не может быть, чтобы это приснилось. Слишком реально.

Быть счастливой? Да я в этом мире совершенно одна. Ни родни, никого. Случайные подруги и прочие не в счёт. В основном меня, рыжей заучки, сторонились. От парней я сама держалась подальше, потому что всегда выяснялось, что им меня обязательно нужно было затащить в постель.

Быть счастливой?

Ливень начался внезапно. Только что были лишь лужи и серое небо, и вдруг потоки воды хлынули сверху. Как тогда. Тогда тоже шёл дождь, дождь, очень сильный дождь…

— … Призываю тебя… — донеслось откуда-то издалека.

Я оглянулась, пытаясь понять, откуда идёт этот властный голос. Но вокруг был только парк, пустая дорожка, развилка впереди, лужи под ногами. И я вся мокрая.

Музыка в моих наушниках стихла. Я достала телефон, экран был чёрный.

Вдруг я ощутила на плечах сильные мужские руки. Заорала бы от страха — я же в пустом парке, вокруг меня ни души, никто не мог ко мне подойти так быстро — но не смогла — горло сдавило, я не могла произнести не звука.

— Сюда иди, я сказал! — прорычал повелевающий голос.

Телефон упал из моих рук. Меня тащило неведомой силой куда-то назад.

Словно сквозь мутное стекло я смотрела, как на мокрую парковую дорожку падает мой телефон, как красиво опадает на кроссовки вся моя одежда от штанов и толстовки до нижнего белья.

Чувствуя, как слёзы страха и облегчения катятся по моим щекам, я обнаружила себя в своём теле, мокром и напуганном, совершенно голой, босиком на холодных камнях. В помещении с каменными стенами и низким зачернённым копотью сводом.

Я стояла и смотрела на себя в зеркало — голую, с огромными зелёными глазами и медно-рыжими волосами до плеч. Не могла ни пошевелиться, ни слова сказать.

За моей спиной, деловито заковывая мои руки, щиколотки и шею, ругался сквозь зубы огромный мужчина. Высокий, настоящая гора, с ухоженными седыми волосами и аккуратной бородой, благородным лицом и злым взглядом острых карих глаз.

Наконец-то я смогла вычленить из его бормотания нечто осмысленное.

— Чери говорила, что лорды тебя Риной называли, — говорил он, защёлкивая на моей шее железный обруч, — даже на драконью магию переноса на тебя расщедрились, хотя могли бы просто разум стереть и всё. Пожалели. Значит, зацепила ты их.

По моим щекам потекли слёзы. Седой глянул на меня, непреклонно сжал зубы.

— Моя дурёха всё-таки добилась своего, убедила лордов её отпустить. Благородные драконы, кто бы мог подумать, — он зло сплюнул прямо на пол, схватил меня за руку и потащил к арке в стене. — Драконы-драконы. Сняли с Чери истинность, меня прижали, мужа ей решили найти! Ты подумай только! Только вот у меня другие планы. Другие.

Глава 9. Расплата

— От кого именно мне отойти, лорд Хастерн? — расплылся в широкой улыбке седой. — Тут их две!

— Меня мало волнуют жертвы твоих новых экспериментов, Крэдак, — с холодным прищуром Хаст, — а вот твоя дочь мне не безразлична.

— А где же лорд Коэнарр? — спросил Крэдак издевательским тоном. — Вы же ходите всегда вдвоём. Как так? Что же вы без брата? Я вам тут каждому…

Он вдруг схватился за свой пояс, вытащил ремень из штанов.

— Оружие на пол, Крэдак, — голос Хаста звучал предельно спокойно, но по спине у меня пробежал холодок. — К двери отойди.

— А то что, лорд? — рявкнул Крэдак. — Что ты мне сделаешь?

— То, что давно надо было сделать, — в голосе Хаста полыхнула усмешка.

Лорд скупым движением запястья повесил в воздухе перед собой светящийся шарик и метнул его в противника.

Но за мгновение до этого, Крэдак сжал пряжку ремня обеими руками и... выхватил из кожаной оплётки длинный меч с гибким лезвием, ловко и молниеносно изогнул его перед собой и отбил вспышку в стену — в каменной кладке образовалось углубление.

Хаст направил в Крэдака новые вспышки — тот завертелся, размахивая и изгибая вокруг себя стремительную полосу серебристого металла.

Я аж глазами захлопала — ну точно как гибкий меч уруми в индийских фильмах, только здесь всего одно лезвие, а не несколько, как у индийцев, и намного короче.

Как этот здоровяк умудрялся крутиться вокруг себя и отбивать светящиеся вспышки, было за гранью моего понимания. Но факт был фактом. Отбивал. Ловко и стремительно.

Он не просто отбивал, но и умудрялся отправлять обратно, а потом начал направлять в столы с неподвижной Чери и такой же неподвижной мной.

Поток вспышек прекратился.

— Ага, — с торжеством произнёс Крэдак, опуская своё гибкое оружие, — боишься девчонку задеть! Вот и не задевай!

— Кто тебе помог раздобыть лезвие Эолла, я выясню, — Хаст выхватил меч. — Впрочем, оно тебе не поможет.

Лорд медленно приближался к Крэдаку, нацелив на него меч — вокруг клинка прямо в воздухе возникли и пропали огоньки белого пламени.

— Лорд Хастерн, послушайте, — разом побледнел Крэдак.

— Оружие. На пол.

Голос Хаста, казалось, заморозит воздух.

— К стене. Отошёл. Немедленно.

— Лорд Хасте…

Хаст повёл мечом, вычерчивая остриём в воздухе затейливый виток, вокруг меча полыхнуло белое пламя, перекинулось на Крэдака — от его душераздирающего крика у меня чуть сердце не остановилось.

А потом оно чуть не остановилось второй раз — тело Крэдака оказалось полностью внутри огромного языка пламени, огонь опал, а Крэдака больше не было. Совсем.

Хаст опустил клинок, досадливо дёрнул щекой. Посмотрел на Чери.

Несколько мгновений он просто смотрел, а потом... По его лицу прошла волна спазмов, на лбу вздулись вены, глаза вспыхнули жёлтым светом. Черты лица заострились и укрупнились, на скулах прорисовался рисунок чешуек.

Хаст медленно подошёл к Чери. Взял безвольную руку, взглянул в пустые глаза — она дышала, но разума в её глазах явно не было.

Я могла только глазами следить за ними, больше ничего сделать не могла. Хаст не обращал на меня ни малейшего внимания — разглядывал лицо Чери, достал платок, вытер ниточку слюны из полуоткрытого рта.

Смотреть на лорда было жутко, по его лицу протекали спазмы, глаза полыхали гневом.

Ни слова не говоря, он коснулся её щеки. Застыл на долгие секунды. Убрал руку, вокруг Чери вспыхнул высокий белый огонь, через несколько мгновений он исчез, стол остался пустой.

Хаст скользнул по мне невидящим взглядом и направился к двери.

Гобелены и стол загорелись. Пламя, уже обычное, стало охватывать помещение.

Я ни двинуться не могла, ни сказать ничего… Только смотрела в прямую спину удаляющегося лорда и беззвучно звала его.

Нет! Не уходи! Неужели ты дашь мне сгореть?!

Ты что, не видишь меня? Хаст! Хаст! Да обернись же!

В самых дверях лорд застыл и обернулся. Посмотрел на меня.

Только и могла, что смотреть в его глаза, беззвучно умоляя не оставлять меня здесь.

— В тебе остался разум? — тихо спросил Хаст.

Я отчаянно заморгала. Он перевёл взгляд на железки на моих запястьях и щиколотках. Посмотрел на мою шею.

Лорд грязно выругался, повёл рукой — огонь погас. Подошёл ко мне ближе, изучил мои оковы. Достал кинжал, вычертил остриём несколько символов — оковы рассыпались пылью.

— Надеюсь ты сможешь идти, — глухо сказал он, — кто бы ты ни была, смерти в огне ты вряд ли заслуживаешь.

Глава 10. Замок

— Вставай, — приказал он, отступая от меня на пару шагов.

Я, неловко двигая непослушным телом, встала. Попыталась прикрыть наготу руками.

— Стой на месте, — глухо распорядился он.

Он поднял меч, вокруг него вспыхнули белые огоньки. Я обмерла от ужаса — он сейчас и меня?.. Вот так?.. Типа смерти в огне я не заслуживаю, нужно сжечь живьём? Как Чери с её безумным папашей?..

— Проклятье в тебя ещё не проникло глубоко, как в этих двоих, — вычерчивая символы в воздухе, сказал Хаст, — Можно убрать. Не бойся.

Ааа… Белый огонь вспыхнул сильнее, я бросилась было прочь, больно ударившись о стол, но замерла от громового окрика Хаста:

— Стоять!

Повиновалась, остановилась. Меня охватило белое пламя, я в ужасе смотрела на свои руки, вокруг которых был высокий белый огонь.

Боли не было. Только сухое тепло, потрескивание искр, и чувство глубокой, основательной чистоты. Причём не только снаружи, но и изнутри.

Пламя опало. Я чувствовала себя восхитительно чистой. Мои рыжие волосы пушились, падая на лицо. Впервые я пожалела, что они до плеч, сейчас бы прикрыла ими голую грудь.

Я, окаменев от страха, изумления и лютого облегчения — ещё жива, не больно — таращилась на лорда.

Почему Крэдак и тело Чери исчезли в этом белом пламени, а я всё ещё тут? Что произошло? Я была уверена, что он меня сейчас так же, как и их… Проклятье? Что за проклятье?

Попыталась спросить, но ничего не вышло.

— Из-за оков Крэдака про речь можешь забыть надолго, — бесстрастно сказал Хаст.

Как любезно с его стороны объяснить. Надо же. А я думала, я лишилась дара речи, глядя на него.

Позабыв обо всём, я заворожённо смотрела на Хаста. Непостижимо, непонятно, почему, несмотря на лютый происходящий треш, я сейчас отчётливо чувствовала лорда, близость к нему.

Высокий, широкоплечий, мощный. Казалось, воздух вокруг лорда дрожит от ярости и могущественной силы, которую он едва сдерживает, чтобы не разнести здесь всё.

Его лицо выглядело каменной маской.

Хаст спрятал меч, сдёрнул с себя камзол и протянул мне.

— Прикройся.

Негнущимися пальцами я попыталась натянуть на себя плотную ткань. Лорд, ни слова не говоря, помог мне просунуть руки в рукава, застегнул пуговицы.

Я заворожённо смотрела на его красивые сильные руки с широкими запястьями и совершенно ничего не понимала. Похоже, что он тоже ничего не понимал, потому что вдруг вздрогнул и замер. Поправил мои волосы на плече — медленно. Очень медленно.

Уставился на меня. Отшатнулся, тряхнул головой и прорычал сквозь зубы:

— Клятая истинность, я теперь везде её буду видеть?

Он свирепо глянул на меня, обвёл помещение бешенным взглядом. Резко развернулся, выхватил меч. Направился к выходу, бросив мне через плечо:

— Хочешь жить, держись за моей спиной.

Я попыталась что-то сказать, но речь не слушалась. Видимо, от всех потрясений я просто онемела. Я всё надеялась, что проснусь, но я не просыпалась.

Всё было слишком реально. Холод камней, на которых я стояла босыми ногами. Тепло плотной ткани камзола на плечах и запах Хаста… Этот аромат я слишком хорошо помнила.

Хаст был уже в дверях, когда вокруг меня в помещении вспыхнуло яркое жёлтое пламя — похоже, он всё же решил сжечь здесь всё. Беззвучно вскрикнув, я побежала за ним, перепрыгивая через языки пламени на каменном полу.

В коридоре уже разгоралась драка — Хаст скупыми и точными движениями меча рубил здоровенных воинов в доспехах — это сколько же в нём силищи — он легко разрубал толстый металл.

Оказаться внутри фильма о средневековых боях оказалось… пожалуй, у меня слов для описания своего состояния не найдётся. Мне просто хотелось упасть в блаженный обморок и не видеть этого всего.

Но жить хотелось. Я знала, что это не сон. Это реальность. Это, мать это всё так и разэдак, реальность!! Не сон! Это всё наяву! И куда уже делся Хаст?.. Да вот же он! Почему он уже у дальней двери?!

Я же не выйду отсюда без него… В коридоре разгорался огонь. И я втопила, перепрыгивая через тела, стараясь не наступать на багровые лужи, уворачиваясь от падающих с потолка чугунных светильников.

Успела. Добежала до Хаста. Он мельком оглянулся, кивнул, и продолжил продвигаться по замку, то и дело отбиваясь от атак стражников и магов.

Я держалась за его широкой спиной и старалась успевать.

В восприятии всё распалось на фрагменты.

Коридоры. Несгибаемая спина лорда впереди. Отряды стражи. Одиночные маги. Белая рубашка Хаста, постепенно покрывающаяся кровью. Вспышки магии. И много, очень много огня.

Когда очередная кованная дверь открылась во двор, я чуть не померла от облегчения, так сильно сердце забилось в груди.

Мы вышли в широкий замковый двор, покрытый ярко-зелёной травой. Я заслонила глаза от яркого солнца и всмотрелась.

У высоких ворот шумела толпа стражников и магов — она атаковала стремительного черноволосого мужчину в чёрной рубашке с закатанными до локтей рукавами — он крутился волчком, отточенными движениями меча и вспышками магии отбиваясь от многочисленных атак.

Глава 11. Драконы

Присматриваюсь. Коэн. Вот ведь сильный чёрт. Принимает на меч по два удара сразу, стремительно крутится на месте, орудуя кинжалом во второй руке как щитом, не упуская возможности рассечь зазевавшего воина или чиркануть символ в воздухе — отбросить на камни мага.

Толпа разъярена, Коэн разрубает древки копий, выбивает мечи, отбрасывает атакующих потоками магии, но всё равно очевидно — лорд в глухой обороне, их слишком много.

Перевожу взгляд на спину Хаста — лорд выдаёт длинную тираду, явно сквернословного характера, бросает мне через плечо “стой здесь”, делает несколько стремительных шагов вперёд, переходя на бег, и… мамочки, мать моя женщина, мать, перемать, да что же это, да как же…

У меня в голове циклится речитатив “вашу мать, вашу мать, вашу мать”, как будто я ничего другого не знаю. Но судя по всему, я ничего другого и не знаю, потому что падаю на колени, не обращая внимания на то, что ушибла и содрала кожу на ногах о камни…

Потрясение слишком сильно, я едва сохраняю сознание, чтобы не хлопнуться в блаженный обморок, потому что, мать перемать, это всё происходит наяву, это всё наяву, наяву, наяву…

Это всё наяву… Я действительно вижу собственными глазами, как лорд Хастерн разбегается, на бегу его высокий широкоплечий силуэт идёт рябью, вытягивается выше, раздаётся в размерах, расправляет крылья, и вот уже по камням несётся с громовым рыком здоровенный мать его таки разэдак, самый настоящий всамделишный дракон… Дракон! Хаст стал драконом!!

Здоровенная зверюга с бронзовой чешуей, испускающая между чешуек золотой свет, с огромным шипастым хвостом и огромными перепончатыми крыльями.

Дракон слишком быстро для таких габаритов преодолевает обширный двор замка, гибко изгибается, расшвыривает хвостом половину толпы. Остальные кричат и бросаются врассыпную, дракон рычит, бьёт хвостом, угрожающе нависает крыльями.

Минута, не больше, и вокруг Коэна становится пусто. Дракон разворачивается и едёт ко мне. Я не жива не мертва, тело не повинуется, я в крайней степени потрясения, я в тотальном ахере, это не виртуальная реальность, это самая что ни на есть реальность!

Лорд Хастерн — реально дракон. Его поэтому и называли все драконом. Постойте-постойте, так Коэна тоже называли драконом…

Не знаю, как я удерживаюсь в сознании, но факт остаётся фактом, я всё ещё соображаю и вижу наяву, как Коэн делает несколько шагов вслед за драконом и… его силуэт размазывается в широкую крылатую тень — на его месте второй дракон — такой же здоровенный, только цвет другой, у него тёмно-рубиновая чешуя с алым светом из-под чешуек.

Моё сердце отчаянно колотится, пульс в шее и висках, кажется, прорвёт кожу, так оглушительно он стучит. Я не могу двинуться с места. Я смотрю на стремительно приближающихся ко мне крылатых чешуйчатых зверей и… вдруг понимаю, что любуюсь.

Несмотря на дикий страх, на всё потрясение… Я смотрю. Эту мощь, эту нереальную хищную красоту нельзя игнорировать, даже если они меня сейчас сожрут, или прихлопнут небрежным движением могучей лапы, я всё равно буду любоваться, вбирать нереально-величественное зрелище.

Подавляя своими размерами, ко мне идут красивые грациозные звери. Завораживающая хищная поступь, нереальные оттенки матово сверкающей и светящейся чешуи. Красивые морды с янтарными глазами с вертикальным зрачком… Вспоминаю, цвет глаз именно такой, какой я видела у Хаста и Коэна, когда была в теле их истинной.

Драконы смотрят на меня, переглядываются. Я не могу двинуться с места. Бронзовый — Хаст — взрывает камни когтями, издаёт громовой рык, расправляет крылья и легко, без рывка устремляется в небо.

Рубиновый дракон — Коэн — подходит ко мне, принюхивается.

Я не знаю, что делать. Впрочем, всё снова решено за меня — не успеваю заметить движение дракона, настолько он быстр. В следующее мгновение обнаруживаю себя в огромной лапе — дракон держит меня и устремляется в небо.

Глядя на удаляющуюся землю я беззвучно кричу. Наконец-то впечатления перекрывают возможности моего сознания переварить происходящее. Отключаюсь.

Прихожу в себя от запаха еды. Меня тут же тошнит. Сажусь, попытаюсь встать, но меня хватает за плечо женская рука.

— Очнулась, отлично. Давно пора. Лорды приказали присмотреть за тобой. Пока сиди, держи отвар, попьёшь, вот тогда и вставай. Как раз очухаешься, и за работу, овощи чистить.

Я смотрю на миловидную высокую женщину — у неё спокойное улыбчивое лицо, но озабоченный вид.

— Разлёживаться не дам, — строго говорит она, — завтра в замке король остановится на ночлег. Он проездом, но свита большая, дел много. Повезло тебе, бездомке немой. Сами лорды распорядились, так бы тебя и близко к замку не подпустили. Место у нас богатое. Работай как следует. Тогда оставлю.

Остолбенело пью протянутый отвар — что-то напоминающее нашу ромашку. Кружка глиняная, грубой работы. Я сижу на низкой широкой скамье у дальней стены небольшого помещения с высоким потолком — здесь на полках кастрюли, ковши, тарелки, кухонная утварь.

Сквозь открытые двери вижу суету на огромной кухне: люди чистят, режут, мешают большими черпаками в огромных кастрюлях, много пара, звяканья, окриков.

Мой взгляд останавливается на высоком худом мужчине в тёмных штанах, белой рубашке с закатанными до локтей рукавами и чёрной жилетке. У него зализанные назад волосы, собранные в куцый хвост и цепкий взгляд. Ёжусь от его взгляда. Он будто раздевает меня глазами.

Глава 12. Кухня

Женщина отбирает у меня чашку, ставит на полку и тянет меня за руку.

— Идём, одеть тебя надо. А то вся работа у нас встанет. Мужики все глаза об тебя поломали. Да и бабы косятся. Ох уж эти лорды, ящеры здоровенные, а мозгов что ноготка твоего красивого. Откуда ж ты на мою голову свалилась такая, ручки нежные, но ничего, овощи чистить пристрою, там много умений не надо, а там посмотрим…

Её зовут Тисса. Понимаю это, потому что её то и дело окликают, но она только отмахивается и неуклонно тянет меня за руку за собой. Продолжая бормотать что-то в адрес крылатых ящериц, она тащит меня сквозь огромное помещение кухни, а потом по длинному тёмному коридору с узкими окошками под высоким потолком.

Мне не по себе от взглядов встречных мужчин. Повара, работники на кухне, случайно попадавшиеся стражники в коридоре — все пялятся на меня.

Тисса заводит меня в тесную коморку, от небрежного движения её руки на стене вспыхивает огонь в светильнике.

Пока я остолбенело пялюсь на это всё, она начинает рыться в сундуке и швырять в меня тряпки.

— Вот, это достаточно мешковато. Давай-давай, одевайся быстрей, — смотрит на мои волосы, — огоньки свои пушистые под косынку прячь. Глазищи не поднимай. Надо тебе хоть щёки сажей намазать, не уберегу я тебя тут. И куда лорды смотрели? Такую красоту на кухню. Что в голове у таких ящеров? Тебя в изумруды только одевать, да шелками укутывать. Давай-давай, шевелись.

Всё же у меня получается сообразить где рукава и юбка у бесформенного серого чехла, который бросила мне Тисса. Она помогает зашнуроваться, показывает у зеркала, как повязать косынку.

Смотрит долго и достаёт из сундука поясную сумку, ловко привязывает мне на талию, так, чтобы смотрелось мешковато. Достаёт небольшую баночку, подводит меня к зеркалу.

— Вот, смотри, показываю один раз, — она опускает мизинец в банку и подносит к крыльям моего носа, — вот здесь мазнёшь разок, вот так, потом вот так. Два раза трёшь, чтобы в глаза не бросалось. Теперь между бровей и под глазами. Совсем чуть-чуть, иначе видно будет. Не улыбайся. Запястья под рукавами прячь — тонкие они у тебя, выдадут. Всё запомнила?

Я смотрю в зеркало на страшненькую служанку в косынке и мешковатом платье и не узнаю себя. Впрочем, вспоминая взгляды мужчин и особенно этого Викарда, я очень рада такой маскировке.

Благодарно кивнув Тиссе, я даже ей кланяюсь.

— Ну ладно-ладно, — говорит она хмуро, — просто не ходи одна. В конце рабочего дня дождись меня, выведу с кухни и с собой определю. Пока у меня поживёшь. Лордам пока не до наших вопросов, короля принимают, а как его величество изволит свалить из замка, так через пару деньков я схожу к ним, вопросов накопилось, заодно и про тебя скажу. Ну всё, пошли-пошли.

На кухне Тисса громогласно объявляет, что лорды приказали позаботиться о новом найдёныше, добавив, что я немая, но вроде понятливая. Отводит меня под надзор молчаливой пожилой женщине с усталым лицом и сросшимися бровями.

Остаток дня я чищу овощи, намяв себе пальцы тупым ножом до мозолей, отчаянно отгоняя от себя любые мысли. Не думать, Карина, не думать. Я не хочу свихнуться. Вот ещё одна странная фиолетовая хрень, с которой тебе нужно снять кожуру. Не надо думать, пожалуйста, просто чисти эту хрень и доживи до вечера.

Вечером Тисса отвела меня к себе, постелив на лавке рядом со своими комнатами.

Я так устала, что ничего не соображаю — спину ломит, руки подрагивают. Тисса намазала мне мозоли на руках чем-то дурно-пахнущим и приказала спать. Кутаясь под стёганым одеялом, пропахшим сеном и чем-то цветочным, я заснула мгновенно.

Следующий день ещё хуже. Помыться Тисса не позволила, тут же потащила на кухню, завела в уголок, сунув мне в руки куски хлеба и сыра, и приказала чистить овощи дальше. Мозолей на удивление не было, но к вечеру они снова появились.

Весь день, я провела на кухне, пробираясь в уборную вслед за Никишкой, пожилой женщиной со сросшимися бровями, утоляя голод и жажду тем, что она мне подсовывала — хлеб и сыр, вода, сушеные куски мяса, парочка сочных овощей, напоминающих наш огурец, только с кожицей как у баклажана.

В какой-то момент я поняла, что впала в некий транс. Чистила. Не думала. Не замечала ничего вокруг.

Осознала себя внезапно. Огляделась и похолодела.

В кухне было пусто. Огромное пустое помещение. Откуда-то издалека доносились приветственные крики. Ко мне подходил один из поваров — огромный детина с мрачно-целеустремлённым лицом. До меня запоздало дошло, что он видел меня, когда Тисса ещё не спрятала мою внешность.

Мозги всё же оставались у меня в целости — я вскочила, и понеслась, огибая столы, к двери. Мужик бросился за мной. Всё происходило в тишине. Как же я порадовалась, что все эти полгода между перемещениями в этот мир, я занималась бегом.

Мне удалось выбежать из кухни, и я понеслась по коридору, не разбирая дороги. Казалось, я всё время слышу тяжёлое дыхание за спиной, а тяжёлая рука вот-вот сомкнётся на моём плече.

Я выбегаю во двор, ныряю в толпу, пробираюсь на другую сторону двора, под навес. Тут только до меня доходит, что понятия не имею, куда дальше бежать.

Пытаюсь высмотреть Тиссу, но на моём запястье смыкается сильная рука. Поднимаю взгляд. Твою ж мать… Это Викард. Тот самый управляющий, от которого Тисса говорила держаться подальше.

Глава 13. Лордовы дела

Я хмурюсь, какое ещё у него ко мне дело? Пытаюсь высвободить руку — не удаётся, этот Викард сильный, очень сильный.

Рёв толпы оглушает — я мельком смотрю туда, куда устремлены взгляды — в ворота въезжает всадник. Седовласый, он высок, плечист и подтянут, производит впечатление опытного воина. Ему низко кланяются.

Навстречу ему выходит один из лордов, отсюда не могу понять, это Хаст или Коэн. Король — а это явно он — спешивается и пожимает протянутую руку.

Дальше не успеваю рассмотреть, потому что, пользуясь шумом толпы и тем, что все смотрят на короля, Викард утаскивает меня под навес, открывает неприметную дверь и впихивает меня в комнатушку.

Я пячусь от него, лихорадочно оглядываясь — это что-то типа подсобки, с полками вдоль стен, уставленными припасами, и грубым столом у дальней стены под мутным окном. Интересное у него ко мне дело, и как он со мной говорить собрался? Я же ничего ему ответить не смогу.

— Лорды частенько притаскивают найдёнышей, — говорит Викард, медленно приближаясь, — не все приживаются. Валийка скажет, что ты сбежала. Она должна мне. Должна так, что не побоится обмануть даже лордов. Они большие и высокие, дел своих лордовых у них много, людей в замке ещё больше, за всеми не уследишь.

Я упираюсь ягодицами в стол, пытаясь найти хоть что-то, что мне может помочь. На полке лежит грубый нож с широкой короткой рукояткой и острым на вид лезвием, тянусь к нему, но не успеваю схватить — моё тело обездвижено.

Викард ухмыляется, показывая мне странную металлическую пластину квадратной формы с тускло светящимися непонятными знаками и крупным плоским камнем.

— Это чтобы ты не дёргалась, — сообщает он, засовывая пластину в нагрудный карман, — неподвижность на пятнадцать минут, но нам хватит.

Он подходит ближе, берёт мою неподвижную руку, опускает, хватает за талию и усаживает на стол. От бессилия, от всего происходящего у меня текут слёзы. Викард задирает юбку, гладит меня по бёдрам. Растирает слезу под глазом.

— Тисса попыталась скрыть, — тихо говорит он, — но всё равно. Пробивается. Твоя красота пробивается. Не скрыть. Ничем. Никогда такой красоты не видел. И не увижу больше. Поэтому себе возьму. Тут потайной ход. Ты немая, это удобно. Я не буду ждать. Возьму тебя сейчас. Прямо здесь. Пока лорды с королём. Совсем рядом. Под носом у лордов. Потом спрячу. В замке суета из-за короля. Никто ни тебя, ни меня не хватится.

Он растирает мои слёзы по лицу, там, где меня Тисса мазала своей мазью.

— И сейчас… Под носом у лордов, — он шепчет, разглядывая меня полубезумным взглядом, — ты будешь моей красивой игрушкой. В замке много мест. У меня много артефактов. Даже драконы не заметят. Никто не узнает. Только я буду знать. Только я буду пользоваться.

Меня трясёт, не могу ни позвать на помощь, ни двинуться с места. Я совершенно беспомощна. Только слёзы текут, смывая всю маскировку Тиссы.

Викард раздвигает мои ноги, но каменеет, да и моё сердце начинает биться чаще от звука распахнувшейся двери и рычащего голоса Коэна:

— Немедленно отойди от неё.

Викард хватает нож с полки и давит остриём на моё горло.

— Я убью её, — свирепым голосом говорит он.

— Валяй, — опасно усмехается Коэн, — у тебя обязательно получится. Ты ведь такой ловкий. Столько артефактов и власти набрал. Столько дел под носом у лордов проворачиваешь. Ничего-то драконы не замечают. И сейчас дракон ничего не заметит. Ничего сделать не успеет.

Викард медлит, а я тихо радуюсь — Коэн всё слышал, каждое слово этого ненормального слышал!

Дальше всё происходит мгновенно. Лорд двигает пальцами, с них срывается полупрозрачный поток и впитывается в пластину у Викарда в кармане.

Теперь Викард неподвижен, Коэн неспешно подходит, вынимает нож из руки управляющего, кладёт на полку. Достаёт из его кармана артефакт, небрежно толкает управляющего — он падает на пол и не двигается. Лорд, не обращая на него внимания, рассматривает пластину.

— Занятная штука, — говорит Коэн, — надо будет пообщаться с тобой подробнее, Викард. Мы выясним, откуда у тебя такие интересные вещицы.

Лорд окидывает меня странным взглядом с ног до головы, щёлкает пальцами — я понимаю, что теперь могу двигаться.

Одёргиваю юбку, пытаюсь встать со стола, но тело слушается плохо. Я почти падаю, но Коэн поддерживает меня.

Меня окутывает его запах — тот самый, который я чувствовала, когда он нёс меня — тогда, под землёй, после моего первого перемещения. Я тогда реагировала на его запах, хоть я тогда была и в чужом теле.

Это могла быть реакция чужого тела истинной — но сейчас — в моём теле — на меня его запах действует ещё сильнее, чем тогда. Как? Почему? Почему сильнее, чем тогда?…

Постойте, что происходит? Меня только что изнасиловать пытались! Но вместо того, чтобы биться в истерике, я млею от мужского запаха.

Жадно вдыхаю этот сложный терпкий аромат чего-то хвойно-цитрусового с дымными нотками. Да и сам лорд вызывает у меня очень странные чувства. Я чувствую... защищённость. А ещё трепет от того, как он стоит рядом — высоченный, с широкими плечами и сильным рельефным телом, угадывающимся под чёрной одеждой с золотым шитьём.

Коэн вдруг срывает мою косынку, шумно вдыхает воздух у моих волос. Крепко прижимает меня к своему жёсткому телу, хватает меня за лицо, поворачивает к свету. Трёт мою щёку, осматривает пристально.

— Откуда ж ты такая взялась, — задумчиво говорит он. — Кто ты такая?

Странно, но меня не пугают его действия. Наоборот, я хочу, чтобы он узнал меня. Узнал, кто я. Мне жаль, что он не узнаёт меня.

Глава 14. Страх

— Давай в мои покои, — говорит Хаст.

Я испуганно вскидываю голову, переводя взгляд с Хаста на Коэна и обратно.

Коэн озадаченно приподнимает брови, с удивлённой улыбкой глядя на Хаста. Впрочем, Хаст выглядит не менее удивлённым.

— Ты это серьёзно? — интересуется Коэн.

Его руки при этом сильнее прижимают меня к себе. И мне от этого очень хорошо, я чувствую себя под защитой, да я и сама вцепляюсь в лорда, обнимаю его за пояс, мне кажется, никакая сила меня сейчас не заставит отлипнуть от него.

Кажется, только сделаю шаг в сторону, и всё, снова накатит этот дикий страх, снова почувствую эту страшную беспомощность. Ещё заговорить бы смогла, вообще было бы хорошо.

Хаст подходит ближе, протягивает руку.

— Я это серьёзно, — окидывая меня долгим взглядом, говорит он. — Я сам её отведу.

Коэн не торопится разжимать руки. Хаст хмурится.

— Девочка, — глухо говорит он, придавая своему лицу спокойное выражение, — давай ты отцепишься от герцога Коэннара и возьмёшь за руку доброго дракона, который отведёт тебя туда, куда совершенно точно никто кроме дракона в ближайшее время не зайдёт.

— Думаешь, такое предложение её успокоит? — с откровенной иронией спрашивает Коэн.

— Уверен, — говорит Хаст, — особенно, если сделать так.

Он ловит мой взгляд и рявкает:

— Отошла от него! Быстро!

Вздрагиваю и отшатываюсь от Коэна, который разжимает руки. Хаст хватает меня за запястье и тащит за собой к выходу, бросая через плечо:

— Распорядись насчёт Викарда, вечером пообщаемся. Сам дуй к дяде.

Нам вслед доносится тихий смех Коэна. Хаст тем временем ведёт меня быстрым шагом к каменной лестнице наверх и заводит в тёмный коридор, вешая перед собой огонёк.

И тут на меня накатывает паника. Дракон будто чувствует её, хватает меня за талию, перевешивает через плечо и приказывает:

— Не дёргайся, а то буду рычать и пугать.

Напугать меня ещё сильнее в принципе невозможно, но почему-то меня эта угроза парадоксальнейшим образом успокаивает.

Это никак не вяжется с ситуацией. Вообще-то меня сейчас несёт на плече здоровенный широкоплечий мужчина в общем-то весьма сурового и злобного вида — несёт по тёмным коридором в место, которое он назвал «свои покои».

Хаст идёт размашисто. Плавно. На его плече… удобно.

Ладно. Обесчещивать меня немедленно никто вроде не собирается.

По всей видимости количество лютого трешака в моей теперешней жизни перевалило за все возможные пределы, и я просто… принимаю ситуацию.

Да, я в другом мире. Да, меня несёт на плече лорд, который герцог, который ещё и умеет превращаться в здоровенную летающую зверюгу с крыльями, лапами, хвостом и зубастой пастью.

Кажется, у этих драконов есть потребность спасать и защищать, и они удовлетворяют её подобным образом — притаскивают найдёнышей в замок и пристраивают.

— Успокоилась. Отлично. Вот и оставайся спокойной, — говорит вдруг Хаст, поднимаясь по лестнице. — Твой страх бьёт по нервам. С размаху. Всё нутро выжигает. Я так понял, у Коэна тоже самое. Он даже до короля не дошёл, рванулся выяснять, что там в той комнатушке, не успев пожать руку королю.

Вот тут я охренела. С чего вдруг такие откровения?

— Не рванул бы он, рванул бы я, — продолжает говорить Хаст, проходя по коридору и открывая дверь на винтовую лестницу. — Заклятье Крэдака можно снять. Освежить только в памяти нужно. Уважим короля и займёмся тобой.

Я вздрагиваю.

— Я это тебе говорю, — в его голос вплетается злые нотки, — чтобы ты поняла. Твой страх неприятен. Тебе ничего не угрожает. Я тебя сейчас запру в своих комнатах, чтобы ты там сидела одна и не боялась. Поняла?

Киваю. Похоже, мы поднимаемся по винтовой лестнице внутри башни, потому что здесь каменная кладка и узкие окна, сквозь которые просачивается солнце.

Хаст издаёт какое-то ругательство, ставит меня на пол и переспрашивает:

— Тебе понятно?

Киваю и… зависаю, глядя на него. Сквозь узкое окно на Хаста падает луч света, подсвечивая янтарные глаза с вертикальными зрачками, прорисовывает блики в густых чёрных волосах, падающих на мощные плечи, обтянутые чёрным камзолом.

Красивое строгое лицо, с резкими чертами, мужественным подбородком и прямыми бровями, по которым почему-то нестерпимо хочется провести пальцем… и с чувственными полноватыми губами умопомрачительно-сурового рисунка.

Прихожу в себя от прикосновения широкой чуть шершавой ладони к моей руке — лорд берёт меня за руку и ведёт вверх по лестнице — медленнее, приноравливаясь к моему шагу.

— Юбку придерживай, — глухо распоряжается он, — упадёшь ещё.

И правда, я едва не споткнулась, вовремя поднимая подол длинного балахона.

Ловлю себя на том, что теперь я жалею о своём облике: в этом мешковатом платье, на лице, наверное, разводы от мази Тиссы, моих слёз, и ещё не знаю какой грязи. В зеркало я на себя давно не смотрела.

Глава 15. Зрелище

Первый порыв — вскочить и спрятаться за диван — смывает волна потрясённого… пожалуй, восхищения.

Дракон возвышается в хищной позе, обшаривая всю комнату цепким злобным взглядом. Отблески каминного огня зловеще мерцают на золотом шитье его чёрного камзола.

Высоченный и мощный, с небрежной хваткой огромного кулака на рукояти внушительного меча… с чуть согнутыми коленями расставленных ног — он готов бросится и покромсать любого.

Главное — не меня покромсать, потому что ещё он на меня не смотрит — только по сторонам, с неуловимо-звериной грацией выходя на середину комнаты, принюхиваясь и удерживая меч наготове.

Свирепый взгляд умопомрачительно-янтарных глаз с сузившимися вертикальными зрачками останавливается на мне.

Да… К такому жизнь меня не готовила. Ни длинная в моём мире. Ни пока ещё короткая — в этом.

Хотя… почему я так уверена, что она коротка «пока ещё»?

Моя жизнь полюбому будет излишне коротка, потому что закончится прямо сейчас.

Потому что злобный взгляд разъярённого дракона останавливается на мне. Судя по сузившимся глазам и медленной усмешке на перекошенных яростью губах, мне точно конец.

Я открываю рот, но из него ожидаемо ни звука.

Роняю книгу, сползаю с дивана и падаю на пятую точку. Отползаю, неотрывно глядя на дракона. Перебираю ногами и руками — пытаюсь увеличить расстояние между мной и свирепым чудовищем в облике охренительно-красивого здоровенного злобного мужчины.

— Остановись, — приказывает он.

Я замираю от звука низкого сильного голоса, властной интонации.

Всматриваюсь. Коэн. Точно Коэн. Его выражение глаз меняется. Из взгляда уходит ярость и сменяется заинтересованностью, он неспешно рассматривает моё лицо, волосы, опускает взгляд на грудь, талию, бёдра, босые ноги, снова поднимается к лицу.

Я шумно перевожу дыхание, не могу опустить глаз, пялюсь на него. От его взгляда мне становится жарко. Да и сам он просто беспощадно красив хищной мощной мужской красотой.

Краснею, понимая, что у меня между нижних губ самым позорным образом проступила влага. Поневоле вспомнилось, как я стояла между ним и его братом, пусть и в чужом теле, но желая их до безумия, под влиянием чужой силы гладила напряжённые внушительные бугры на брюках, слушала их жаркое дыхание, слишком остро ощущала их близость.

Сейчас, в моём собственном теле, всё совсем иначе. Острее. Ярче. Краснею ещё сильнее… да что за со мной такое?

Лорд тем временем отрывает от меня взгляд, неспешно оглядывает комнату. Небрежным движением прячет меч в ножны и двигает плечами, сбрасывая напряжение.

Странно, но безоружный он кажется ещё опаснее. И ещё притягательнее.

Коэн опускает взгляд на мои бёдра, шумно втягивает ноздрями воздух и ухмыляется:

— Да, я хорош.

Пока я пребываю в ступоре от этого действия и заявления, а ещё от крышесносной усмешки, дракон плавно и бесшумно подходит, наклоняется и поднимает меня на ноги.

— Снова напугалась, — говорит он с проблесками мягко-бархатистых ноток в потеплевшем голосе, — давай я прогоню твой страх.

Прежде чем я успеваю хоть как-то отреагировать, он заключает меня в кольцо своих огромных рук, прикасается ладонями к моей спине и привлекает к мощной груди, окутывая своим волнующим запахом.

Меня охватывает трепет перед его силой, близостью, бережной лаской… ведь его рука поглаживает меня по пояснице, а вторая осторожно перебирает волосы, и это ощущается так пронзительно.

— Почему не спишь? — в его голосе явно звучит улыбка. — Всё же нормально было.

Пытаюсь сказать, что меня разбудил шум, но ничего не получается, от обиды на невозможность говорить, на глаза наворачиваются слёзы, и я съёживаюсь, пряча лицо у него на груди.

— Ну всё, всё, — успокаивающе говорит он. — Мы вернём тебе речь, не переживай. Покажи, что тебя напугало. В какую хоть сторону смотреть.

Коэн разжимает руки, и я, смущаясь и краснея, а ещё остро сожалея, что он меня сейчас отпустил, показываю на огонь. Делаю жест двумя пальцами, как идёт человечек, показываю на себя, потом снова на огонь. И затем двумя руками изображаю — пффф — мол он резко загорелся, и съёживаюсь с преувеличенным испугом пялясь в огонь.

Похоже, моя пантомима оказалась понятна — дракон смеётся тихим красивым смехом и снова обнимает меня.

— Мы с Хастом любим заклинания с отсроченным действием или такие, которые срабатывают по набору обстоятельств, — поясняет он, — это удобно. В камине действует одно из наших любимых: зажигать огонь, когда за окном темно, и кто-то проходит мимо.

Резко вздыхаю оттого, что Коэн вдруг подхватывает меня на руки, садится в кресло рядом с камином и усаживает меня к себе на колени. Его рука в моих волосах не даёт мне отпрянуть или отвернуться — лорд поворачивает меня лицом к огню и пристально рассматривает меня.

— В замке было некогда тебя особо рассматривать, но сразу было видно, что ты невероятная красавица, — задумчиво говорит он. — Потом тоже времени не было. Да и эта твоя жуткая одежда с раскраской на лице... Тисса постаралась?

Глава 16. Впечатление + визуалы

Я напряглась. Это король? Он сейчас будет гонять Хаста своей двуручной громадиной?

Король тоже дракон? Коэн называет его дядей, так что наверняка.

Выглядят лорд и король рядом, конечно, впечатляюще. Оба высокие, мощные, Хаст поджарый, с широкими плечами, рельефным мощным телом выглядит убийственно эффектно в этой хищной боевой позе с нацеленными на противника мечом и кинжалом.

Король так просто огромное скопище мускулов, вполне гармоничное между прочим и… очень даже быстрое, судя по тому, как резво он сместился вбок от неуловимо-лёгкого выпада лорда.

Я дёргаюсь и беззвучно вскрикиваю, прижав ладонь к губам, когда огромный двуручник в ручище короля устремляется прямо в беззащитную спину Хаста.

Коэн тут же обнимает меня крепче и шепчет на ухо:

— Переживаешь за него?..

Испуг тут же сменяется мурашками от его вкрадчиво-вибрирующего тона и дрогнувших от его тёплого дыхания волосков на шее.

Я закусываю губу, осознавая происходящее в центре двора: Хаст подставляет меч и уводит удар вбок, гибко изгибается и рассёкает кинжалом рубаху короля. Это явно приводит великана в бешенство, потому что он издаёт громовой рык и переходит в атаку, вынуждая лорда отступать и уворачиваться от взмахов огромного меча.

Тем временем брат сражающегося внизу лорда — Коэн за моей спиной — чуть сжимает меня в объятиях и гладит меня кончиками пальцев по плечу. Тут же ослабляет хватку и прижимается губами к моим волосам.

— Я бы пообсуждал это зрелище с тобой, — в его низком густом голосе прорезаются мурлыкающие нотки. — Но придётся довольствоваться бессловесными ответами. Так что? Волнуешься за герцога Хастерна? Кивни, если да. Волноваться есть от чего. Смотри у короля какой большой ковыряльник, такой и надвое разрубить может.

Меня передёргивает, это Коэн меня так успокаивает?.. Киваю — мол да, конечно волнуюсь, а сама начинаю напрягаться — меня тут походу лапать начинают вовсю.

Нет, всё в пределах приличий: спокойные объятия, лёгкие поглаживания пальцами во вполне приличных местах, только вот этот шёпот и… Короче, всё его действия и слова, заставляют меня краснеть и дышать чаще.

— Смотри-смотри, — переключает моё внимание Коэн, — сейчас король совсем разозлится и начнёт буянить.

Отвлечься от объятий Коэна трудно, но лорд с королём с этой задачей блестяще справляются.

Я забываю обо всём, приоткрыв рот, и полностью концентрируюсь на происходящем внизу.

Посмотреть есть на что. Впечатляет по-полной.

Король стремительно крутится, вырисовывая вокруг себя финты огромным мечом, делает выпады в направлениях, невозможных для таких позиций. Как у него запястье ещё не открутилось, а рука не отвалилась от такой тяжести, я не понимаю.

Хаст кружит вокруг него, умудряясь вклиниваться мечом в казалось бы непроницаемый вихрь, то и дело парируя выпады кинжалом, играючи стряхивая и уводя громадное лезвие в сторону.

На обоих противниках развеваются порезы на рубахах, а они всё ускоряют и ускоряют темп.

— Дядя выдохся уже, сейчас до магии дойдёт, — комментирует Коэн и вдруг добавляет мурлыкающим тоном: — твоя задача — не бояться. Если испугаешься, укушу.

Нормальные такие угрозы… Размышляя, не врезать ли мне локтем в живот нахальному лорду, я пропускаю момент, когда в ход идёт магия.

Когда я снова сосредотачиваюсь на схватке, противники кружат, окутанные маревом водяных брызг, которое то и дело разрезают всполохи огня.

До меня только сейчас доходит, что музыка стихла. Да и криков не слышно. Тишину разрезает только звук клинков, сливающийся в непрерывный гул и свист.

Вздрагиваю и дёргаюсь от укуса за мочку уха. Возмущение накатывает жаркой волной, я пытаюсь вырываться из цепких драконьих лапищ, но замираю от властного и тихого:

— Я сказал тебе не бояться. Предупреждал, что укушу. Укусил. Ты не боишься. Цель достигнута. Будешь бояться снова — снова укушу.

Не зная, как на это реагировать, я уже собираюсь наступить лорду на ногу, но тут меня оглушает рёв толпы.

Я всматриваюсь вниз, злющая на Коэна, потому что из-за него я пропустила финал схватки, и теперь вижу только её итог — двуручный меч покачивается, воткнутый в ворота, а король стоит, разведя руки — в его грудь упирается остриё клинка лорда.

Хаст демонстративно медленно отводит лезвие в сторону, прячет кинжал за пояс и вытягивает меч на ладонях перед королём, опустившись на одно колено.

— Благодарю за оказанную честь, ваше величество, — проносится по замку сильный голос.

От его звука меня откатывает сладкой волной трепета и восторга от макушки до пальцев ног.

— Согласен, — тут же раздаётся у меня над головой довольный голос Коэна, — Хаст хорош.

Злюсь на него сильнее, потому что снова же отвлекает! Из-за него я пропустила, что сказал король.

Смотрю вниз: они пожимают друг другу, хлопают друг друга по плечу, что-то негромко говорят, король отходит в сторону, а Хаст поднимает голову и… я чувствую всей кожей: он ведь смотрит прямо на меня!

.

.

Глава 17. Кабинет

Не знаю, не понимаю, не хочу даже думать, что со мной происходит под взглядом дракона, особенно, когда второй дракон — его брат, между прочим — так крепко и… волнующе, прижимает меня к себе.

Мои щёки и так горят от вкрадчивых касаний Коэна, но от вида и взгляда Хаста я краснею как никогда, потому что вдруг осознаю: Хаст после магического поединка насквозь мокрый.

Ну да, они же магией воды и огня махались. Лорды — маги, умеют себя просушивать. Когда я только переместилась в тело их истинной, платье и волосы просохли мгновенно от магии Коэна.

Почему он себя не высушит прямо сейчас, почему?.. Обречённо смотрю, понимая, что не могу отвести взгляд от лорда: его мокрая рубашка, вся в разрезах от клинка короля, облепляет мощное рельефное тело, с чёрных волос капает вода, да и вся поза…

Короче конец мне, попала я, похоже. Он же совершенный и дикий как древний бог, как мать его дракон со всех этих фэнтези картинок, только всё это по-настоящему.

— Похоже, тебе нравится герцог Хастерн, — провоцирующе муркает мне над ухом Коэн, — а я тоже герцог, тоже дракон и тоже так умею. Мечом. И магией.

Я не выдерживаю, со всего маху бью его пяткой по ноге, отчаянно жалея, что выданные мне туфельки мягкие…

Лорд только смеётся волнующе-низким до одури приятным смехом и я невольно улыбаюсь.

Вдруг Хаст, крутанув меч и кинжал, поворачивается и смотрит в сторону, а я тут же чувствую, как каменеет обнимающий меня Коэн.

Проследив за взглядом Хаста, я… тоже каменею. У стены, привалившись к ней широченным плечом, стоит король и смотрит прямо на меня.

Мне очень не нравится этот взгляд. Не знаю, почему. Просто ничего в нём хорошего нет.

Похоже, что так думают и лорды, потому что Хаст быстрым скользящим шагом, на ходу пряча оружие и просушивая себя, направляется к королю, а Коэн хватает меня за руку и уводит со стены в другую башню.

Мы спускаемся по винтовой лестнице, идём по замку. Мне так хочется расспросить, но… я без речи, да и… глядя на мрачного и злого дракона, с которого слетела вся весёлость, говорить совершенно не хочется.

Да и что я спрошу? Может король и не на меня смотрел, а на Коэна. В конце-концов, он в гостях у обоих лордов, может, Коэна он тоже собирался погонять по двору с мечом, но увидел его с женщиной.

Разумное объяснение. Ладно, лордам виднее. Не буду загоняться. И ещё я не буду загоняться по поводу того, какие чувства пробуждает во мне широкая сильная рука Коэна, бережно и твёрдо сжимающая мою.

Коэн ведёт меня через залы и тёмные коридоры, наконец, по очередной лестнице мы спускаемся куда-то глубоко вниз и заходим в большой кабинет с задёрнутыми шторами. Здесь несколько столов, вдоль стен высоченные шкафы с книгами и приставными лестницами.

Сбоку через арочный проём — другое помещение, заваленное какими-то шкатулками, свитками, пузырьками с разноцветными растворами, колбочками с порошками, камнями на цепочках и прочим совсем уже неопределимым добром.

— Садись, — приказывает Коэн, указывая на диван у стены.

Он начинает рыться в шкафах и доставать оттуда книги и свитки, заваливая ими ближайший стол.

Я украдкой поглядываю на него и… любуюсь красавцем-лордом, за его сосредоточенным лицом, отточенными движениями. Невозможно не смотреть.

Он полностью погрузился в поиск, роясь в книгах, просматривая свитки, делая закладки.

Время тянется и тянется. Я сбрасываю туфли, устраиваюсь на диване с ногами поудобнее и жду.

Шелест страниц, тишина, тикание часов, едва слышное гудение светильников. Запах дерева и чего-то хвойного успокаивает. Становится так уютно…

Меня тянет в сон. Какое-то время борюсь с дремотой, но потом сдаюсь. Диван мягкий и уютный, здесь подушки. Я только немного посижу с закрытыми глазами…

Вздрагиваю от хлопка двери. Подрываюсь, таращусь сонными глазами на ворвавшегося Хаста.

На нём камзол, одежда в идеальном порядке, волосы стянуты тёмно-золотистой лентой. В суровом мрачном герцоге, который сейчас возвышается на пороге, лишь слегка угадывался тот дикий воин в мокрой рубашке, впрочем, сейчас Хаст выглядит до жути пугающе.

— Коэн! Какого… — рычит он.

— Остынь, — Коэн бросает на него небрежный взгляд, даже не потрудившись перестать листать книгу, — ну вот, малышку вот разбудил. Так хорошо спала.

Хаст переводит свирепый взгляд на меня, я ёжусь и забиваюсь в угол дивана. Спросоня такого злющего увидеть, да уж, врагу не пожелаю.

Дракон злобно смотрит на меня, пугая до чёртиков, и вдруг выражение его лица меняется, злость гаснет, взгляд теплеет.

— Утомил тебя Коэн своим занудством? — интересуется он у меня нарочито спокойным голосом, — в сон потянуло?

— Я не занудствовал, — огрызается Коэн, откладывая свиток и зарываясь в шкаф за новой охапкой книг, — я вообще молчал. А ты ворвался и напугал её.

— Да она и так у нас пуганая перепуганая, — раздражённо бросил Хаст, изучая меня мрачным взглядом, — что там у неё случилось, кстати?

— Огня в камине испугалась, — сообщил Коэн, выпрямляясь и раскладывая на столе очередную внушительную стопку, — проходила мимо и заклинание сработало.

Глава 18. Дым

На всякий случай прекращаю попытки к бегству, ошалевшими глазами глядя на Хаста: лорд убеждается, что его добыча никуда не денется и усаживается удобнее, откидываясь на спинку дивана.

Он принимает невозмутимый вид, хватает мои щиколотки обеими руками, вытягивает мои ноги к себе на колени и… начинает… их… массировать…

В крайней степени охреневания я смотрю на то, как сильные умелые пальцы растирают мои стопы, проминают каждый пальчик… ни намёка на щекотку — это просто крайне, невообразимо хорошо.

— Нашёл? — будто не замечая, что вытворяют его руки, спрашивает Хаст у Коэна.

— Почти всё, — кивает Коэн, тоже не обращая на творящийся беспредел ни малейшего внимания. — Осталось подобрать ускоряющие ключи, а то недели не хватит это всё зачитывать.

Коэн злобно смотрит на стол, заваленный макулатурой, скрещивает руки на груди и цедит сквозь зубы:

— Крэдак — тварь ленивая! — от ярости, полыхнувшей от него, мне стало дурно. — Надо было прибить погань ещё за издевательства над Чери, да и здесь этот выродок навертел требухи до небес.

Руки Хаста замирают на моих стопах, он осторожно кладёт мои ноги на диван, встаёт и отходит к дальнему шкафу, открывает дверцу и начинает водить пальцами по корешкам.

Коэн провожает его долгим мрачным взглядом. Да и мне от взгляда на неестественно прямую спину лорда, с преувеличенным спокойствием изучающего книги, становится ещё хуже, чем от ярости Коэна.

— Хаст, мы разорвали истинность десять лет назад, — веско говорит Коэн.

Я вздрагиваю и опускаю глаза, стараясь не привлекать к себе внимание и дышать ровно, чтобы они не отреагировали на моё волнение. Десять лет?! Это сколько же здесь лет прошло? Для меня полгода, а здесь?..

— Слушай, Чери была откровенно с нами несчастна, — продолжает Коэн. — И по отдельности, и с обоими. Мы её отпустили, истинность разорвали. Это сделало её счастливой. Пять лет безоблачного счастья для одной маленькой дурёхи. Ты сам убеждался сколько раз: всё было у неё просто шикарно. То, что она ломанулась к отцу-подлецу спасать своего очередного альфонса — её проблемы, ты что теперь, всю жизнь?..

— Я не понял, — перебивает его Хаст, — ты меня утешать что ли вздумал?

В его голосе неприкрытая ирония. Он разворачивается, скрещивает руки на груди и смотрит на брата исподлобья.

— Нет, — усмехается Коэн, — ты в утешениях не нуждаешься. Я напоминаю.

— Тогда кому ты это напоминаешь? Мне или себе?

— Обоим, — усмехается Коэн и кивает на шкаф за спиной Хаста. — Там я уже всё смотрел, иди сюда, я нашёл решение, но оно такое себе. Есть проблемы с побочным действием, я не знаю пока, как их обойти.

— Что за побочка? — заинтересовывается Хаст и подходит к брату.

Забавно, что они вообще на меня не обращают внимания, впрочем, это меня даже радует. После прикосновений Коэна на крепостной стене, а сейчас ещё и массажа ног в исполнении Хаста, мне очень сильно не по себе.

А сейчас, когда они разговаривают, не обращая на меня ни малейшего внимания, я чувствую себя кем-то типа кошки: когда пушистость оказывается под рукой — приятно подойти и погладить, когда лежит на диване и никуда не пытается уйти — можно спокойно заниматься своими делами.

Как лорды — роются в книгах, показывают друг другу свитки и вообще несут какую-то тарабарщину.

— Да я тебе говорю, здесь вода нужна, — доказывает Коэн. — Водопада много будет, брызг мало.

— Может проще льдом? — задумчиво предлагает Хаст. — Веер ледяных игл, например.

— Вариант… — Коэн думает и соглашается: — Ладно, примем за базу. Чем уравновешивать думаешь?

— Зачем уравновешивать? — хмурится Хаст, — Заворачиваешь сферой и нормально.

— Сюда смотри, — Коэн тычет пальцем куда-то в раскрытую книгу, — на пятой волне схлопнется, а здесь минимум восемь надо.

— Уверен? — Хаст задумчиво трёт подбородок, рассматривая свиток, развёрнутый перед ним Коэном.

— Сам проверь, я три раза пересчитал.

— Вот не лень же тебе было, — усмехается Хаст.

— Не лень. Говорю тебе. Восемь, — скрещивает руки на груди Коэн.

— Дела… тянет Хаст и хмурится: — Землёй не вариант, а от огня полыхнёт так, что спалит к верескам полунным. Смотри, а если так?..

И всё в таком духе. Меня снова потянуло в сон от их размеренного разговора. А ещё очень хотелось пить.

Оглядевшись, я увидела у двери столик с напитками. Встала и направилась к нему.

— Куда? — тихий голос дракона заставил меня замереть.

Я осторожно повернула голову. Оба лорда подняли взгляд от бумаг и смотрели на меня своими невозможными янтарными глазами. Я сглотнула и показала на кувшин на столике у двери.

— Пить хочешь? — уточнил Коэн. — или в уборную? Проголодалась?

Вздохнув, я помотала головой. Я хотела только пить. Показала жест, будто пью.

— Налей нам тоже, — распорядился Хаст и повернулся к Коэну: — ты не сможешь это сбалансировать. Не выйдет. Базовое плетение просто-напросто рассыпется и рыжульку прихлопнет.

Глава 19. Тварь

Я заворожённо смотрела то на клубы черного дыма, выползающего из меня, то на Коэна, стоявшего на столе.

Лорд стремительными росчерками клинков вырезал в воздухе сверкающие символы — они срывались с лезвий, отливающих оранжевым в свете камина, и закручивались вокруг дыма в спираль.

Хаст не отставал от брата — возвышаясь рядом со мной, он рисовал мечом и кинжалом что-то невообразимо быстрое.

Казалось, что дым пытается влететь в меня обратно, но движения Хаста не позволяли, наоборот, вытягивали его из меня.

Странно, но вместе с дымом меня покидал страх.

Понятно, что творилась какая-то лютая хрень. Судя по тому, как я раньше всего подряд пугалась до трясучки, я должна была сейчас в обморок упасть от ужаса — но я наоборот, успокаивалась.

Я уже не смотрела на дым. Я… любовалась драконами.

Теперь мне было понятно, почему Коэн вскочил на стол.

Они с Хастом работали на двух уровнях — Коэн опутывал символами дым вверху, не давал ему добраться до потолка и растянуться по комнате. Хаст продолжал вытягивать его из меня.

— Рыжуль, в сторону, — процедил Хаст. — В угол. За стол.

Последние полосы дыма вышли из моего горла, и я не стала медлить — шустро шмыгнула туда, куда приказал Хаст — в дальний угол. Присела за низкий столик, наблюдая за происходящим.

Лорды продолжали чертить символы, но медленнее, размашистее. Они заворачивали дым в шар.

Я даже протёрла глаза, но картинка не изменилась — внутри дыма явно проступали и размывались очертания зубастого туманного человека, потом зверя, потом чего-то совсем уже бесформенного, но жутко клыкастого.

Подсаженная тварь? Это вот было внутри меня?!

Тем временем в кабинете снова что-то изменилось. Дымный шар посветлел, упал на пол, растёкся и снова собрался в комок, завибрировал и закружился.

Драконы спрятали кинжалы, Коэн спрыгнул со стола. Теперь уже и Хаст, и Коэн стояли неподвижно, вытянув в сторону шара мечи.

Сначала ничего не происходило. Дымный шар вибрировал. Лорды стояли. Я сидела за столиком и наблюдала.

А затем… Шар разросся в туманную фигуру и бросился ко мне. Я даже вскрикнуть не успела — между мной и дымной зубастой тварью возникла широкая спина Хаста.

Росчерки меча в воздухе рассекли тварь, но она снова собралась. Коэн что-то рыкнул — тварь бросилась на него — и теперь уже Коэн рассекал мечом дымный силуэт.

— Хаст, тебя долго ждать? — прорычал Коэн, ловко отпрыгивая от туманного щупальца.

— Тебе полезно попрыгать, — огрызнулся Хаст, — подождёшь.

Тварь оказалась за спиной Коэна — он согнул колени и гибко прогнулся назад, пропуская над собой когтистую лапу, перекатился под клубом дыма, снова оказался на ногах и тремя взмахами рассёк туманное тело, которое тут же собралось в вихрь.

В Коэна полетели щупальца, которые он принялся разрубать мечом.

— Совсем брата не жалеешь, — пробурчал он, широко скалясь, — быстрей давай, Хаст. Загрызёт же.

— А ты её сам загрызи, — деловито посоветовал Хаст, поднимая левую руку и зажигая вокруг неё огонь.

— Я тебя сейчас сам загрызу! — рыкнул Коэн, — если ты не…

С руки Хаста сорвался поток пламени, Коэн вскинул меч и с размаху плашмя ударил тварь — всё дымное облако влетело в камин, который полыхнул от потока огня Хаста.

Всё стихло.

— А теперь, рыжуль, иди сюда, — приказал, не разворачиваясь, Хаст.

Я осторожно выпрямилась, сделала шаг.

— Живо! — рявкнул он, вынуждая меня подбежать к нему и замереть рядом.

Широкая сильная ладонь сомкнулась на моём горле. Свирепые оранжевые глаза с вертикальными зрачками уставились на меня.

— Кто ты такая? — прожигая меня взглядом, спросил Хаст.

Эм… ничего, что я немая?

— Говори! — прорычал он, заставляя меня вздрогнуть. — Тебя тварь подсаженная голоса лишала, она же на тебя напускала беспричинный страх. Твари теперь нет. Кто ты? Говори! Немедленно!

— Я бы тоже послушал, — вдруг раздался зычный раскатистый голос.

Хаст разжал руку на моем горле, задвинул меня за спину. Коэн тоже вышел вперёд, заслоняя меня от двери.

Но я успела увидеть говорившего до того, как меня закрыли от него широкие драконские спины. Это был король, и он явно был очень, очень зол.

Визуалы

Глава 20. Король

— Ну же, Хастерн, что же ты прервался, — продолжил король нарочито спокойным тоном, под которым явно клокотала едва сдерживаемая ярость. — Разве тебе не интересно, кто она?

Зычный голос. Требовательные интонации. Прошибающее, проникающее под кожу давление королевской власти, сплетающейся с волей дракона.

Я не понимала, почему Хаст до сих пор молчит, да и Коэн тоже, я бы уже давно бы начала всё рассказывать от его повелевающего голоса, только спины лордов мешали, намекали, что в этом кабинете, освещённом светом камина и потускневшими светильниками на стенах и столах, есть ещё одна, не меньшая сила.

— Доброй ночи, ваше величество, — сильным ровным голосом ответил Хаст и, сделав паузу, подтвердил: — да, мне интересно кто она.

Я резко перевела дыхание. Полегчало. Хаст сказал, и полюсы силы резко уравновесились.

— Добрая ночь, Рирхад, — проинёс Коэн, — у тебя был сегодня долгий переход, бурный вечер. Мы вроде далеко от королевских покоев, мы помешали тебе отдыхать?

— Не дерзи, Коэннар! — одёрнул его король, откинув пятернёй свои седые волосы, — цвет моих волос не имеет никого отношения к возрасту. Твои намёки на мою возможную усталость беспочвенны.

— Ты дракон, дядя, — я заметила на лице Коэна едва заметную улыбку, — конечно, ты не можешь устать.

Хаст обернулся, глянул на меня и выразительно указал мне взглядом на стул за столом у дальнего шкафа, где был полумрак, а затем повернулся к королю.

— Выпьешь что-нибудь? — спросил он насмешливо, — нам ведь не получится тебя выставить?

Я шмыгнула в угол, осторожно села, стараясь казаться незаметнее и не поднимать глаз.

— Не получится, — довольно заявил король, — я соскучился по племянникам. Мы давно не виделись. Поговорить хочу. Вы весь вечер от меня бегаете. Выпью. Ледяная вода с имбирём, лимоном и мятой. Жарко тут у вас.

Я повела плечами, жалея, что Хаст направил меня далеко от камина, не знаю, почему ему жарко, мне-так было холодно.

Король уселся на диван, Хаст открыл шкаф, в котором оказались бутылки, коробка со льдом — там явно была магия, сохраняющая холод, и зазвенел стаканами.

Коэн подошёл ко мне, накрыл мои плечи своим камзолом, удивив меня этим, а ещё он тепло улыбнулся в ответ на мой благодарный взгляд.

А затем я поёжилась от пристального взгляда короля, который уселся в кресло у камина.

Воцарилось молчание. Король разглядывал меня, Коэн короля, Хаст звенел стаканами и что-то в них наливал, а я осознавала изменения в своём состоянии.

Драконы продолжали пугать. Факт. Все трое. Громадные мужики, обладающие сверхъестественной силой и физической в том числе, да ещё и владеющие колюще-режущими способами убийства — в деле я их успела увидеть. Лордов своих неоднократно, а короля в дружеском сражении с Хастом.

Ещё бы они не вызывали вполне объяснимый трепет. Вместе с тем, происходящее перестало казаться чем-то жутким, требующим немедленно скончаться из-за разрыва сердца от любого шороха.

Я наконец-то начала себя ощущать более-менее самой собой. И всё больше и больше свыкаться с тем, что я, похоже, зависла в этом мире надолго.

Хаст протянул высокий запотевший стакан королю, глянул на Коэна — тот отрицательно качнул головой, а затем остановил долгий взгляд на мне, глянул на камзол на моих плечах, в который я куталась. Взял ещё две чашки, наполнил их чем-то, взял один стакан себе, а другой поставил передо мной.

— Маленькими глотками, — скомандовал Хаст мне и развернулся к королю, пододвинув стул и усевшись на него перед столом, загораживая меня от короля.

— Вы своего зверька отдыхать не отправите? — поинтересовался король. — У меня разговор к вам. Серьёзный.

— Мы ещё не разобрались с ней, — ответил Коэн, — рядом будет. Все посторонние заклинания мы с неё сняли. Была подсаженная тварь, всё достали и уничтожили. Если сомневаешься и хочешь говорить о секретных делах, жди до завтрашнего утра.

Нормальный такой разговор с королём. Впрочем, они родственники. Но вот обращение короля “зверёк” меня просто выморозило. Я бы поняла “девочка”, “девушка”, ну “девка” в конце-концов, но выключение меня из списка людей…

— Я не буду ждать завтрашнего утра, Коэн, — резко одёрнул его король. — Рассвет через три часа, мои люди уже получили указание готовиться, я покину ваш замок, когда рассветёт.

— Ты хотел остаться на пару дней, — пригубливая, сказал Хаст.

Он бросил на меня острый взгляд, выразительно посмотрел на чашку передо мной, и я тут же её схватила, поднесла к губам.

Маленькими глотками? Это было трудно, потому что оказалось очень вкусно. Горячий напиток — ровно настолько горячий, чтобы не обжигаться — наполнил рот, напоминая кофе, шоколад и что-то ещё. Ещё и запах оказался потрясающим, что-то неуловимо-цветочное.

— Хотел, — подтвердил король, — только мне здесь не рады.

Коэн скрестил руки на груди, прошёлся по кабинету, переглянулся с молчащим Хастом, а потом встал напротив короля.

— Рирхад, вот давай без этого. Ты достаточно взрослый мальчик, чтобы уже не играть в детские обидки, — он пристально посмотрел на короля. — Рассказывай. Что стряслось?

Глава 21. Имя

Король вышел, не прощаясь, а лорды скрестили взгляды на мне.

— Начнём с волос, — сказал Коэн и шагнул в мою сторону.

Хаст обходил стол неторопливо, пытливо рассматривая меня с ног до головы.

Я вскочила, попятилась от них, вжалась спиной в шкаф.

Не знаю, что там они вытащили из меня, какую тварь, пугала ли она меня — но я сейчас совершенно точно была напрочь перепугана!

И от чего? А от того! От вида огромных мужчин, с грацией подкрадывающихся хищников неумолимо надвигающихся на меня!

Перепугана и… во мне были ещё другие чувства, внизу живота скручивался тугой узел, хотелось стиснуть бёдра… Меня передёрнуло от гремучей смеси напрочь противоречивых чувств.

Я совершенно не понимала, как можно одновременно хотеть сбежать от них как можно дальше… и при этом страстно желать наоборот — подбежать и позволить обнять, причём обоим лордам, одинаково сильно, чтобы сжали меня в своих ручищах и…

Покраснев, я отчаянно пыталась найти хоть какой-то выход, хоть как-то сбить происходящее с навязываемого мне сценария.

Драконы рассматривали меня, и я уцепилась за соломинку. За самое простое, что позволяло хоть как-то начать разговор.

— Что вы хотите сделать с моими волосами? — выдала я хрипловатым голосом.

Лорды застыли и переглянулись.

— Красивый голос, — прокомментировал Хаст, — хрипотца уйдёт, когда разговоришься. Жаль. Звучит очень чувственно.

Они шагнули ещё ближе, я только и могла, что затравленно переводить взгляд с одного на другого.

— Хотим, да, сделать. Сначала с волосами, — ответил Коэн, вкрадчиво улыбаясь. — Ты магией владеешь, видимо, до сих пор с короткими тебе было удобнее. Если сама не хочешь удлинить, мы поможем.

Пользуясь тем, что они пока не подходят, только смотрят, до меня доходит: очередная магия.

Неосознанно касаюсь своих коротких волос, провожу по затылку, и мой жест как-то странно действует на драконов — они впиваются в мои волосы взглядом, Хаст сглатывает, а Коэн растёгивает ворот рубашки.

— Нужно длиннее, — бескомпромиссно заявляет Хаст и делает шаг ко мне, протягивая руку к моим волосам.

И тут меня накрывает. Нормально так. Глобально. Всё, что тлело, копилось и не находило выхода с моего первого попадания в тело Чери — вдруг взрывается.

Я отталкиваю руку Хаста резким движением, скрещиваю руки на груди и вздёргиваю подбородок, чтобы мне было лучше видно глаза этих двух громадин.

— Может, ещё и цвет поменяете? — искривляя злобой губы, выдаю я. — На золотистый? Как раз будут длинные и светлые!

Оба дракона буквально каменеют. Выражение глаз меняется, лица становятся одинаково неподвижными и в этом очень похожими.

Меня пробивает озноб, выглядят они однозначно жутко, пугают этим до чёртиков, но мне уже всё равно, меня уже несёт.

— Это мои волосы! — тихо, сквозь зубы выдавливаю я, — мои! Они рыжие! Короткие! Потому что мне! Так! Удобно! Не смейте с ними ничего делать!

Я всхлипываю.

— И со мной ничего. Не смейте. Я вам не Чери.

Драконы быстро переглядываются, скрещивают мрачные взгляды на мне.

А у меня, похоже, наконец-то наступает нормальная такая, красивая истерика, потому что вдруг мои щёки намокают от слёз, и я никак не могу их остановить.

Я со злостью их вытираю, но поток слёз не останавливается. Впрочем, плевать. Я прямо смотрю в глаза молчаливым и неподвижным лордам.

— Я вам не Чери, — тихо говорю я. — Это моё тело, и я не позволю им никому распоряжаться.

Меня догоняет всё, что я в этом мире пережила: беспомощность у Крэдака, жуткое перешагивание трупов сквозь огонь за Хастом, одним движением меча разрубающим доспехи, полёт в лапе дракона, внимание чужих мужиков на кухне, попытка изнасилования управляющим.

А сейчас, оказывается, я ещё должна буду выйти замуж за двух мужиков, плевать, что они красавцы, каких в моём мире не водится, да и в этом вряд ли ещё такие найдутся, и вообще все из себя лорды-драконы, герцоги и родня королю.

Плевать, мне сейчас на всё плевать, я не лягу с ними в постель, не лягу! Меня и не целовал-то никто ещё ни разу толком, те жалкие попытки в моём мире, когда я ещё надеялась, что во мне увидят что-то кроме красивой мордашки…

— Я налью ей что-нибудь, — тихо сказал Хаст, — ты говори.

Коэн кивнул, не отрывая от меня донельзя странного взгляда, а Хаст отошёл и начал медленно выбирать стаканы и что-то выбирать среди бутылок.

— Я не буду ничего пить, — меня уже трясло. — И распоряжаться мной не позволю. Разве что речь заберёте и обез… обезвди… — я запнулась, глубоко вздохнула и как можно твёрже продолжила дрожащим голосом: — разве что как Викард этот ваш управляющий, артефактом заткнёте или чем там ещё связать можете. Вы же маги, вы же…

— Молчать, — хлёстко приказал Коэн.

Я тут же замолчала, испуганно вжалась спиной в шкаф, чувствуя, как книги за моей спиной продавливаются, сдвигаясь от края полки вглубь. И моя истерика продавливается под непроницаемым взглядом Коэна.

Глава 22. Смысл

— Не знаю! — громко и чётко ответила я, — я была в своём мире, бегала в парке…

Слёзы потекли с новой силой, я вытерла щёку, посмотрела на мокрые пальцы озадаченно, вообще не понимаю, как оно работает — текут и всё, сами, вообще ничего с этим делать.

— Ты бегала в парке. В своём мире. Дальше.

Голос Коэна звучал жёстко и сильно. Хаст за его спиной, запрокинув голову, влил в себя то, что успел налить в стакан, передёрнул плечами, закрыл зелёную бутылку — поставил её обратно и стал водить рукой по другим, задумчиво потирая подбородок.

— Дальше. Ты бегала в парке, — подпустил нажима в голос Коэн.

Я всхлипнула. Вытерла слёзы с другой щеки и злобно ответила:

— Бегала! Потом раздался голос! Я… — судорожно перевела дыхание и закрыла глаза. Спокойнее продолжила: — Я увидела, как моя одежда и телефон падают на асфальт, потом совсем голая я оказалась… оказалась… — снова всхлипнула, растёрла щёки ладонями. — Короче там была Чери, а тот мужик здоровенный седой мужик с бородой что-то говорил про истинных, что его дочь дура, а я…

— Что он говорил? — перебил меня Коэн. — Дословно!

— Я что, помню?! — огрызнулась я, — на мне оковы были, а потом я чуть в огне не померла заживо, вот этот вот, — я ткнула пальцем в Хаста, — сжёг сначала седого, потом Чери, но те хоть быстро в белом огне, а я чуть в настоящем не осталась, а потом за ним по этим трупам, и… и ты, — уставилась на Коэна, — и ты в дракона! А потом…

— Это я понял, — снова прервал меня Коэн, более спокойным голосом, — что тебе Крэдак сказал. Постарайся вспомнить.

— Я была напугана, — тихо сказала я, — не запоминала, что он там нёс.

— Мы можем помочь вспомнить, — прокомментировал Хаст, снимая с полки и выставляя перед собой сразу три тёмно-коричневые запылённые бутылки странной формы с наплывами на стекле.

Я уставилась на него: Хаст задумчиво рассматривал бутылки, а потом решительно выдвинул три невысоких стакана из тёмно-синего стекла. Взял в руки среднюю бутыль, откупорил её, понюхал, отшатнулся, довольно кивнул и начал разливать по стаканам тонкой струйкой.

— Пока не надо, — Коэн разглядывал меня с очень странным выражением, да и голос смягчился. — Вспомни лучше другое. Когда мы попали втроём во временной мешок. Ты нам предложила решение проблемы. Что мы ответили?

У меня аж слёзы течь перестали, а я, кажется, вся вспыхнула от стыда.

Точно, Чери в нас что-то бросила, было долгое ощущение падения, потом темнота, и мы стояли втроём, в темноте, оттуда никак было нельзя выбраться — я покраснела ещё сильнее — я же в теле Чери их члены гладила… крупные такие, твердели от прикосновений, до сих пор помню ощущение, очень понравилось...

Но сейчас мне хотелось провалиться сквозь землю, я опустила взгляд, прижав ладони к пылающим щекам.

— Вижу, вспомнила, — прокомментировал Коэн, — что мы ответили?

— Ты ответил. Ты сказал… — едва слышно произнесла я, — что… что это не я предлагаю вам, а… сила внутри. И… И я пожалею. Что меня…

Я вскинула взгляд на лорда — Коэн смотрел на меня… мягко, даже ласково, что ли?.. В уголках сурово поджатых губ наметилась улыбка. Или мне показалось?

— Продолжай, — велел он.

Глубоко набрав воздуха, я дословно произнесла его тогдашние слова — да, я их помнила слово в слово, потому что за полгода в своём мире я снова и снова прокручивала их в уме.

— Ты сказал, что меня размажет осознанием, что всё не по моей воле, — я сделала паузу и медленно закончила фразу, глядя Коэну в глаза: — и вам такое не подходит.

Пока до меня заново доходил смысл его тогдашних слов, Коэн мне тепло улыбнулся, поразив меня этой улыбкой до глубины души. Охеренно красивый мужик. А на контрасте с его властностью и давлением на меня только что — вообще отвал башки.

— Умница, — улыбка Коэна перешла в усмешку, — подумай над этим. И над происходящим сейчас.

Он развернулся к Хасту.

— Ты долго ещё возиться будешь?

— Сколько нужно, столько и буду, — кивнул Хаст, открывая вторую бутыль и щедро плеснув из неё в три стакана, — ты вроде с дядей мало общался. Когда успел подцепить его привычку подгонять не по делу?

— С тварью я тебя по делу подгонял, — заявил Коэн, подходя к камину, — почему, кстати, возился так долго?

— На ней поводок был в три нити.

Коэн уважительно глянул на Хаста.

— А ты силён. И что? Хочешь сказать, что даже корни не задел?

— Не, красиво срезал, — Хаст взялся за третью бутылку, — а если бы ты продержался подольше и скулить не начал, может быть, я бы и корни проследить успел. Думал, ты крепче.

— Хаст, — Коэн глянул на брата с доброжелательной снисходительностью, — там была не одна тварь, а целый сплав дымных тварей, я насчитал пять, которые успели развернуться, и ещё десяток точно был на подходе. Так что я тебе крайне благодарен, что ты услышал мой скулёж.

Хаст замер, посмотрел на него долгим взглядом, Коэн ответил ему таким же.

— Я тебе тоже благодарен, — медленно протянул он, — что ты вовремя заскулил.

Глава 23. Осада

Я с опаской смотрел на драконов, которые вдруг приняли безмятежный, даже расслабленный вид.

Хаст протягивал мне стакан, не подгонял, не настаивал, просто стоял и выглядел вполне безопасно, если бы не едва заметная усмешка в уголках злых чувственных губ и выжидающий огонёк в глазах.

Я вдруг почувствовала себя ланью, оглядывающейся на берегу водоёма, вроде и собирается попить, а оглядывается, высматривая, нет ли рядом хищника, в данном же случае за ланью совершенно определённо наблюдали два тигра, выжидающих удобный момент.

Пауза затягивалась. Хаст открыто усмехнулся.

Я покосилась на Коэна: он поставил стакан перед собой на низкий столик и развалился на диване — раскинул руки на спинку, заставив меня сглотнуть от красоты и звериной грации этого движения, а ещё оттого, как прорисовался рельеф его мощного тела.

И ещё я почему-то облизала губы, глядя на то, как он улыбается, переводя искрящийся неподдельным интересом взгляд с меня на Хаста и на стакан в его руке.

А, к чёрту всё! Пить и правда хотелось. Я ведь так и не попила, уронила кувшин, а потом появился дым, превратившийся в тварь, потом король, потом…

Тряхнув головой, надеясь стряхнуть с себя нервозность и лишние страхи, я взяла стакан, посмотрела по сторонам и… села поодаль от драконов на стул у шкафа, отодвинув его подальше.

Хаст взял свой стакан и уселся в кресло, поёрзал, устраиваясь удобнее, закинул ногу на ногу, пригубил и уставился в потолок, запрокинув голову.

Коэн снова взял свой стакан со столика, отпил и уставился в него.

Они молчали, не смотрели на меня, и я… осторожно попробовала, и сама не заметила, как выпила сразу половину густой тягучей кисловато-сладкой жидкости. Очень похоже на лимонно-ягодный ликёр, но в данном случае это был коктейль.

— Ты успела подумать над моими словами, Рина? — спросил Коэн.

От звука его голоса, низкого, спокойного с едва заметными бархатисто-вкрадчивыми нотками, я даже дыхание затаила, прислушиваясь к своей реакции на него — мне потеплело, а внизу живота сладко сжалось.

Отпила ещё. Подумала ли я?..

— Вы хотите сказать, — тихо произнесла я, — что вы не будете заставлять меня?..

— Заставлять не будем, — прямо сказал Хаст, уставившись на меня.

В его словах мне почудился какой-то подвох, а ещё в том, как лорды переглянулись, но его слова меня успокоили.

— А как же король? — спросила я. — Он же явно приказал.

Хаст пожал плечами.

— Да, приказал. В этом замке полно красивых девушек, которые с радостью помогут нам выполнить приказ короля.

Я аж задохнулась. Посмотрела на Коэна. Он смотрел на меня с интересом.

Меня же почему-то затопило такой злостью… Любую? Они это… Они правда готовы жениться на первой встречной? Почему-то от этой мысли стало очень больно, и… ох… я даже не представляла, что способна на такую… ревность?

Я изо всех сил старалась не показать виду, смотрела на жидкость в своём стакане и пыталась понять, почему у меня на глаза от обиды наворачиваются слёзы.

— Хаст прав, — сказал Коэн, заставив меня вздрогнуть и съёжиться, — с выполнением приказа проблем нет. Есть другая проблема.

Я уставилась на него.

— Мы не будем это делать, — пояснил Коэн с вкрадчивой доброжелательностью, — придирчивы мы, понимаешь? Избирательны. Абы кто не нужен. Особенно, когда нам стало очевидно, кто именно нам нужен.

Что-то он меня сбил с толку. Я допила содержимое стакана залпом, надеясь, что это мне поможет успокоиться. Помогло, но не сильно.

Меня душили слёзы. Я совершенно не понимала своих реакций. Почему меня так задело, что лорды могут жениться на другой? И в смысле, они избирательны?

Я вздрогнула от прикосновения, вскинула глаза: не заметила, как Хаст подошёл.

Он коснулся моего запястья, медленным безапелляционным движением взял из моих рук стакан, отставил его в сторону. Потянул меня за запястье вверх и на себя.

Поддалась, встала. От его близости перехватило дыхание. Хаст положил мою руку себе на шею, прижимая её, а второй рукой привлёк за талию к себе.

Испуганно вскинула на него взгляд. Невольно стиснула бёдра и… почему-то сама подалась к нему ближе — ведь он смотрел на меня горящим взглядом, ласкающим, властным, сильным, и…

— Рина, это безумие, но мы точно знаем, что нам нужна именно ты. И ты тоже это знаешь. Что ты наша. Я тебе сейчас это докажу.

Не успела ничего сказать. Хаст наклонился и овладел моими губами. Вот так — сразу, без разговоров. Я пискнула от испуга, попыталась отстраниться, но он лишь сильнее надавил на мою поясницу, вжимая в своё жесткое мощное тело, а другой рукой зарылся в мои волосы, фиксируя затылок, не давая отстраниться.

Он надавил жёсткими губами на мои губы, провёл по ним языком, я невольно ахнула, приоткрывая рот, и он тут же вторгся языком, погладил внутри, приласкал мой язык… издал глухой рык, и прижал меня сильнее, присваивая меня властным поцелуем, подчиняя сразу, безоговорочно.