Про Антошу, интегрированный класс и грибной суп

Про Антошку

Вот он, долгожданный, такой желанный звонок; руки невольно потянулись к рюкзаку, от резкого, слишком поспешного движения испортился замок-молния, что ж, это не беда, замком он займётся потом, будет для этого время, сейчас его мысли направлены на другое. Антон бросил внутрь рюкзака учебник и тетрадь, сейчас все внимание на дверь, с жадностью ждал момента, когда можно покинуть класс. Говорят — звонок не для учеников, для учителей, с этим он никогда не согласиться, звонок как для учителей, так и для учеников, для всех. Краем глаза он следил за учительницей, замечание она ему в этот раз не сделала.

В принципе, Антон хотел быть хорошим учеником, без всяких нареканий, но примерным учеником у него быть не получалось, хоть и очень старался. Особенно сложно было с математикой.

Уже не первый урок Тамара Викторовна, пока весь класс повторял правила, решал задачи, примеры, объясняла ему и Андрею как отнимать числа в столбик, но и сегодня, как и вчера, позавчера, много дней назад, это вычитание оставалось для него неприступной стеной. Куда проще ему удавалось сложение в столбик.

5 «Г» отличался от других классов. После того, как закрыли специализированные школы, и детей, что не могли усвоить школьную программу, перевели в обычную школу, только со своим, облегчённым курсом, классы, в которых направляли учеников из спецшкол, стали называть интегрированными. В 5 «Г» таких интегрированных подростков было два — Антон и Андрей. Класс во всю практиковался в умножении и делении чисел, решал сложные задачи, а Антон с Андреем только приступили к таблице умножения.

Некоторые одноклассники насмехались над ними, оскорбляли плохими словами, задавались, мальчики привыкли к этим насмешкам, издевательствам, не обращали внимания. В конце концов, а что им оставалось? Жить то нужно, как часто повторяла новая мама Антона.

И хоть умственных способностей у них было меньше, чем у остальных, но, возможно, в качестве компенсации, они получили от природы много другого — наивность, открытость, искренность, жизнерадостность, доброту и сочувствие.

В столовую Антону хотелось попасть в числе первых. О жил в приёмной семье. Таких, как он детей, что отобрали у нерадивых родителей, у его новой приёмной матери было семеро. Ему нравился их большой двухэтажный дом, всегда с аппетитом уплетал борщ, который часто готовила новая мама. Очень редко, но попадалась в тарелке даже куриная шейка. Вкусным получалось и пюре. Он старался помогать матери чистить картошку, старался, чтобы очистки были как можно тоньше. По вкусу были и котлеты, которые жарила обычно в воскресенье. Покупала мать и печенье, конфеты, но в семье не один, не два, а семеро детей! А буханка хлеба стоит аж семь тысяч рублей.

Вот и сейчас Антону хотелось есть. В столовой дежурная учительница уже распоряжалась, делала замечания, и это его обрадовало. Правда, возле неё выстраивалась, быстро росла большая очередь. Дети, что создавали эту живую цепочку, были льготниками, государство их кормило бесплатно. В эту особенную категорию входили дети из многодетных, малообеспеченных семей, включали также тех, кого считали социально-опасными по вине нерадивых родителей. Сюда отнесли и так называемых «сельских».

Антон стал в очередь за широкой спиной одноклассника Казика. Антон удивился, что Казик его опередил. На уроке физкультуры Казик всегда последний, а тут вдруг проявил завидную ловкость. Если честно, то Казику Антон никогда не завидовал. К парню приклеилась оскорбительная кличка — «Мясник». Его родители имели в городе целых два мясных магазина, но детей своих прописали в деревне, у бабушки. Что ж, предприимчивые люди предприимчивые во всем, как видно, ничего они не упускают, берут даже не своё.

Очередь двигалась быстро.

Толстая, как колода, повариха двигалась достаточно ретиво, вместе с помощницей они набрасывали в металлические тарелки пюре, поливали порцию еды какой-то коричневой жидкостью, в которой плавали небольшие кусочки мяса. В картонной коробке лежали апельсины. Хлеб, как всегда, поставили на самую верхнюю полку. Более высокий Мясник дотянулся до полки, схватил целых четыре куска — два чёрного и два белого хлеба. Как ни старался сделать то же Антон, у него ничего не получалось. Даже одного кусочка хлеба не достал — ростом не вырос.

— Казик, достань мне хлеб, пожалуйста, — попросил одноклассник. — Ещё чего… Может тебе дать кошелёк, где деньги лежат? — мальчик обернулся. — Растянул я руку, рука болит, — Казик скривился, словно от боли, попробовал в качестве доказательства поднять, и не поднял руку.

Наконец наступила очередь Антона. Не повезло парню и здесь. В его тарелку попало совсем мало мяса. Да и какое мясо? Смешно. Какая-то свиная шкурка или сухожилие. Однако апельсин достался большой. За столом, прежде чем взяться за ложку, решил разобраться с апельсином — спрятать его в карман. Но как ни старался, ни в один из карманов оранжевый фрукт не хотел попасть. Антон так и не решил — как быть с апельсином, как друг увидел над собой противное лицо хулиганистого старшеклассника Кислого, которого, как и директор школы, хорошо знал каждый ученик — от первоклассника до выпускника.

Антон оглянулся. Дежурный учитель отмечал в журнале льготников. Отсюда ждать помощи не стоит. За порядком кроме дежурного, следили администраторы школы. Антон с надеждой обвёл взглядом зал. Два завуча сидели в самом дальнем уголке, лакомились манкой, что осталась после завтрака первоклассников.

— На диете сегодня посидишь, — Кислый потянул к себе тарелку с пюре. — Да и насчёт цитрусовых, чтоб ты знал, — они малышам противопоказанны. Апельсин, запомни, самый сильный аллерген, — большой апельсин, что не успел спрятать Антон, Кислый отдал девушке, с которой видимо старшеклассник зашёл в столовую. На одетой в модный сарафан девушке, который подчёркивал её высокую покатую грудь, Антон задержал взгляд, надеясь, что та вернёт его апельсин. Но она даже не посмотрела в его сторону, что-то шепнула на ухо Кислому, и лёгкими беззаботными шагами пошла из столовой.