Пробуждение

Пролог

Пролог

Что ждет нас после смерти? Я часто задавала себе этот вопрос, пока, наконец, не умерла…

Это был тяжелый день, хотя, если задуматься, он мало чем отличался от всех предыдущих. У меня отказали легкие. Я понимала, что наступила последняя фаза процесса, и через несколько часов, а то и минут, мое сердце, наконец, перестанет биться. Умирать тяжело. И страшно…

Эта смерть для меня была окончательной и, не стану кривить душой, единственной, которую я ждала. Трубка неудобно торчала из шеи. Говорить я больше не могла, да и сил на слова уже не осталось. Я устала. Бороться устала и жить вот так, как жила.

Саша сидел возле моей кровати и молча смотрел на меня. Он ждал. Я пошевелила пальцами, он тут же поднялся с кресла и наклонился к моим высохшим губам.

— Ты обещаешь? — спросила я беззвучно.

— Да, я же дал тебе слово, — ответил он и сел опять на свое место.

Мне не хватало воздуха. Легкие постепенно наполнялись жидкостью, и мне все время хотелось кашлять, но аппарат не позволял выдохнуть, с силой толкая в меня кислород и принося телу очередную боль.

Что-то изменилось в следующий миг. Грудь сдавило, и я почувствовала, как мое сердце начинает биться быстрее. «Тук, тук-тук-тук», — говорило оно, набирая темп перед последним толчком.

Приборы запищали, и Саша снова вскочил. Он плакал. Странно, только теперь я это заметила. «Не нужно. Я готова. Я хочу», — говорила ему про себя я.

Он никого не звал, да и не пришли бы они. Все было решено и записано. «Тук-тук-тук». «Ну вот и все. Наконец-то я свободна…» «Тук»…

Глава 1

Глава 1

«Я всегда мечтала начать все заново. Понимаешь, с приходом этой болезни смысл моего существования оборвался. Каждый новый день превратился в ожидание того, что непременно должно было произойти. Шестнадцать лет. Жизнь только начиналась, а на ней уже был поставлен крест. Знаешь, о чем я подумала, когда поняла, что он сделал? Нет, не о втором шансе. Я подумала о том, что следует быть крайне осторожной в своих мечтах: кто знает, возможно, они когда-нибудь сбудутся…»

Из разговора от 06.11.3565

— Гийон, я не прошу тебя сделать это ради меня. Это — прямой приказ! — ревел пожилой мужчина, сидя в кожаном кресле напротив.

— Я найду способ избавиться от этой петли, — Гийон отвернулся.

— Не найдешь! Она слишком важна для нас!

— Тебя сразу послать или оформить это в должностной записке? — Гийон усмехнулся и вальяжно откинулся на спинку неудобного стула.

Да, «старик» не баловал своих посетителей изысками в виде приличных стульев. Наверное, полагал, что подчиненным в кабинете начальства всегда должно быть неудобно. Гийон к такому «трепетному» отношению давно привык, как и к отсутствию субординации в разговорах с руководителем. Сказать по правде, в этом кабинете можно было исповедаться и одновременно выматериться от души. По крайней мере, Гийону это позволялось.

— Послушай, мальчик, — шеф понизил тон, — ты все сделаешь, как тебе велено. И обо всем, что узнаешь, будешь докладывать непосредственно мне.

— Она не только очередная богатенькая счастливица, так еще и вам нужна! — возмущению Гийона не было предела. — Как ты это себе представляешь?! Неандерталец в роли аналитика группы даниилов. Она ничего не знает!

— Узнает! — настаивал шеф. — И ты сделаешь все возможное, чтобы помочь ей. Ты не представляешь, на что она способна, — голос руководителя упал еще на один тон, грозя перерасти в шепот. Вот-вот, и шеф точно пригнется к столу. — Мне дали почитать всего лишь часть ее дела и, поверь, вскоре тебе нечего будет расследовать.

— Да пошел ты! — Гийон указал на него рукой.

— Сам туда иди!

— Я тебе обещаю, — он постучал пальцем по столу начальника, — что это привилегированное создание вылетит из моей группы через неделю.

— Она не похожа на остальных.

— Конечно же нет! — Гийон взмахнул руками, демонстрируя масштабы своего «восхищения». — Старухе более тысячи лет! Естественно, она не похожа на остальных. Что тебе нужно от нее? Чего ты хочешь?

— Информации, только и всего, — слишком поспешно ответил старый ловкач. — Я надеюсь, что она сможет мне помочь. Проблема в том, что я не уверен, тот ли она человек, который мне нужен.

— Что-то я не понял, — Гийон поморщился.

— Мне только дали понять, что девушка может владеть информацией, которая мне необходима.

— И я стану для тебя гадалкой? Знает — не знает? Повезет — не повезет?

— Гийон, послушай, я ее видел. Они передали ее нам только потому, что я об этом позаботился. Она пригодится тебе, поверь мне.

— Бред. Аналитик! — он хлопнул ладонью по столу. — С ее уровнем образования ей только полы в баре мыть.

— Да, она немного отстала, — закивал шеф, — но быстро освоится.

— И что? Нам за ней по очереди наблюдать?

— Меня предупредили, что она может натворить глупостей, — «старик» задумчиво потер подбородок.

— Отлично! Еще и нестабильная. За это ты будешь мне должен, — он снова указал на руководителя рукой.

— Это еще почему?

— Специально свинью мне подложил, — припечатал Гийон.

— Я оказал тебе услугу, сынок. Ты еще поблагодаришь меня за это.

— Как всегда, самоуверенности тебе не занимать…

— Гийон, — шеф тяжело вздохнул, очевидно, черпая запасы собственного терпения из неких тайных источников, — твоя группа расследует самые жестокие дела. Ты хорошо разбираешься в их психологии, у тебя даже есть один из них!

— На воспитание Маркуса ушло пять лет, — напомнил Гийон.

— Но он прижился.

— От него не меньше головной боли, чем тогда, поверь.

— И она приживется, — убеждал шеф.

— В своей группе после завершения задания я ее не оставлю, — Гийон встал и задвинул ненавистный дешевый стул.

— Если ты решишь избавиться от нее, я сопротивляться не стану. Ее зовут Кайлин Рудецкая. Родилась в 2035-ом году. Умерла в 2062-ом.

— Где материалы ее дела? — он уже развернулся, чтобы уходить.

— Их нет. Все засекречено.

— Ты издеваешься? — Гийон застыл на полпути к двери из кабинета.

— Я же сказал, что мне самому дали изучить только часть, — развел руками «старик».

— Кто же она такая?

— Выясни сам. Ты же даниил все-таки, — хохотнул шеф.

— Все, — Гийон жестом показал «хватит». — С этим закончили. Где ее забрать?

— Из Центра, — шеф расслаблено качнулся в мягком кресле. — Под расписку. Заберешь лично.

— Это я буду решать сам, — Гийон смотрел на дверь, желая побыстрее убраться из кабинета. — Отныне она в моей юрисдикции.

— Гийон! Не доводи меня! — лицо начальника побагровело.

— А ты напиши докладную, и я не стану больше мозолить тебе глаза.

— Напишу! — пообещал тот. — Когда-нибудь… А теперь проваливай из моего кабинета! — шеф махнул рукой. — Твое мерцание меня уже достало.

— Оно всех достало, — Гийон наконец-то коснулся дверной ручки. — И, поверь, меня тоже.***Она ждала, когда за ней придут, вот уже шесть часов. Все это время она тихо сидела на кровати и смотрела в окно. Чужой мир, другое время, новая жизнь. Она не выбирала. За нее сделал выбор он.

Ровно три недели назад она открыла глаза и поняла, что свет, слепящий ее, вовсе не врата в пресловутый рай, а потолочные лампы, встречающие холодным голубым сиянием. Черные тени, что замелькали перед уставшими глазами, словно темные демоны, вышедшие из недр другого мира, чтобы забрать ее душу, вовсе не мифические создания, а реальные люди, стоящие подле нее. Чужие голоса пронзили чуткий слух, словно тысячи криков гибнущих людей, молящих о помощи. Только умирали на самом деле не они. Умирала как раз-таки она. Или не умирала?

Глава 2

Глава 2

«Я никогда не считала себя привлекательной. Постепенно я перестала и следить за собой. Почему? Потому что внимание людей, а особенно мужчин, сделало бы мое существование окончательно невыносимым. Я превратилась в собственную тень, которую замечали лишь те, кому это было необходимо. Не верь, если кто-то скажет, что ему все равно, как к нему относятся. Каждый хочет быть особенным и красивым, пусть даже для одного человека, но все же хочет…»

Из разговора от 17.11.3565

В девять часов утра группа Гийона, как всегда, собралась в кафе на первом этаже Центра управления даниилами. Это была хорошая традиция — начинать рабочий день с завтрака в неофициальной обстановке. Не хватало только Маркуса, Ено и новой подопечной, от появления которой Гийон ничего, кроме очередных проблем, не ждал.

— У нас новый эпизод, — он начал свой монолог. — Недалеко отсюда. Молодая одинокая пробужденная.

— Пятая, — прокомментировала Сианна, очень привлекательная девушка лет тридцати с длинными малиновыми волосами.

— Позавтракаем и поедем, — Гийон открыл меню. — Группа криминалистов уже поработала. Так что место происшествия в нашем распоряжении.

— Где Маркус? — не без неприязни спросил Рихтор, высокий сбитый мужчина, на вид не старше тридцати пяти, сидящий возле Сианны и плотоядно смотрящий на нее.

— Рихтор, прекрати так вызывающе поглядывать на свою жену, — Гийон перелистнул страницу, бегло изучая список блюд, которые обновляли каждую неделю.

— Прости.

— Проехали. Кайлин проспала, поэтому они с Ено задерживаются.

— Ей честь оказали, — забурчала Сианна, пристраивая модную светящуюся разными огнями сумочку на стуле за своей спиной, — а она поспать решила?

— Судя по всему, это назначение ее мало интересует, — подытожил Гийон и закрыл меню, определившись с выбором. — Как же я их всех ненавижу!

— И Маркуса? — ехидно заметил Рихтор, постукивая пальцами по стеклянной столешнице, внутри которой сегодня плавали голографические рыбки и желтые кувшинки.

— Маркус — исключение, подтверждающее правило, — усмехнулся Гийон.

Дверь в кафе распахнулась, и в нее вошли трое. Ено и Маркуса узнали все, а вот существо, что шло за ними следом, они никак не ожидали встретить в приличном месте.

Девушка, на вид лет двадцати пяти, была одета, как нищенка. Синие свободные джинсы, серая майка, легкая куртка поверх и ботинки на низком ходу. Половину лица закрывали темные очки, из-под которых выглядывал небольшой нос. Губы тонкие, правильной формы. У девушки были длинные светлые волосы, собранные в хвост, и белая, словно лист ватмана, кожа. Вышагивала она, как настоящий мужик: размашисто и уверенно, и это несмотря на всю сутулость ее и без того хрупкого тела.

Смотреть было не на что. Ни груди, ни бедер — вообще ничего. То ли одежда была ей не впору, то ли прятать под ней действительно было нечего, но Сианна поняла одно: даже деньги не помогли этому существу стать похожей на женщину.

Гийон вопросительно посмотрел на Маркуса, но тот только пожал плечами и усмехнулся.

Кайлин подошла к круглому столику с рыбками и кувшинками и едва не открыла от удивления рот, в упор глядя только на одного человека.

Он был… Кем же он был? Роботом? Мужчиной? Красивые и строгие черты лица искажала граница его собственной кожи, плавно переходящая в какую-то мерцающую, поблескивающую непонятными электрическими разрядами поверхность. На глаза был надет узкий темный обруч, напрочь лишающий окружающих возможности понять, какого цвета у мужчины радужки. Волосы коротко острижены и выбриты на затылке, образуя затейливый узор из прерывистых линий и полуколец, совсем как у Маркуса, только темно-красного цвета. Блестящая «кожа», как она бы ее назвала, начиналась у правого уха, подкрадывалась к кромке губ и разрезала подбородок, покрывая всю его шею. Да, он был красив, этот мужчина. Когда-то был… Густые темные брови, прямой ровный нос. Высокие скулы и мощный подбородок. Аккуратные, не слишком полные губы и смуглая кожа.

Она невольно протянула руку, чтобы прикоснуться к этому мерцанию на его лице, совершенно забыв о правилах поведения с незнакомыми людьми, но он резко перехватил ее кисть и настолько сильно сжал в своей стальной в прямом смысле ладони, что Кайлин выгнулась от боли.

— В следующий раз, когда вздумаешь прикоснуться ко мне, спрашивай разрешения.

— Извините, — выдавила она из себя, и Гийон отпустил руку.

Растирая онемевшую ладонь, Кайлин начала рассматривать всех остальных. Высокий мужчина напротив странного человека был довольно симпатичным. Темные волосы аккуратно зачесаны назад. Лицо жесткое, каменное, с крупными чертами. Девушка рядом с ним была похожа на фотомодель. Первыми бросались в глаза длинные малиновые волосы. Этот цвет ей шел, подчеркивая смуглую бархатистую кожу. Красивые, темные как ночь, миндалевидные глаза; длинные ресницы, похоже, что накладные; небольшой аккуратный носик и сочные губы. Девушка была высокой с объемными формами, подчеркнутыми малиновой под цвет волос блузкой с вызывающим вырезом и странными высокими плечиками, собранными в «фонарики». Мужчины были одеты практически одинаково: черные короткие кожаные куртки с рукавами-гармошками, такие же кожаные штаны, как рукава курток, и белые рубашки с расстегнутыми воротами.

— Познакомьтесь, — наконец разрядил обстановку Маркус, — это Катьеирина.

— Коверкать собственный язык мы не будем, — оборвал его мерцающий мужчина. — Эквивалент твоего имени в современном языке — Кайлин, поэтому привыкай.

— Вы, насколько я поняла, и есть мой опекун? — спросила она.

— Да, меня зовут Гийон. Это Рихтор и его жена Сианна.

— Очень приятно, — Кайлин протянула ладонь Гийону, чтобы поздороваться, но тот только отвернулся в ответ. Тогда она наклонилась к Рихтору и, увидев, как тот засмеялся ей в лицо, опустила руку.

— Рукопожатие — знак уважения. А ты здесь — никто! — отчеканила Сианна и вызывающе улыбнулась.

Глава 3

Глава 3

«В первый раз я вообще не поняла, что произошло. Это было на похоронах дяди. Мне тогда только исполнилось двенадцать лет. Дядя лежал дома в гробу, и толпа родственников и близких людей собралась, чтобы проводить его в последний путь. Я, вслед за матерью, подошла к гробу и дотронулась до его руки. Я простояла так совсем недолго, а когда отошла, почувствовала странную боль в груди. Я видела лица людей, которых не знала и которые пытались мне помочь. Я понимала, что это происходит не со мной, что это уже было, с дядей, но изменить что-либо или приказать себе не испытывать этого не могла. В двенадцать лет я умерла в первый раз. Ты думаешь, умирать страшно? Нет, самое страшное — это жить в ожидании смерти…»

Из разговора от 06.11.3565

— Твою мать, что это было? — проревел Гийон, потерявший свое пресловутое самообладание.

— Все в порядке, меня можно отпустить, — охрипшим голосом ответила Кайлин и попыталась подняться.

Гийон не стал ее удерживать. Он присел рядом и взглянул на ее покачивающееся тело. Сутулая, уставшая, она выглядела все такой же болезненно бледной с непонятным ему, обреченным выражением на осунувшемся лице.

Никто в этот момент не назвал бы ее красивой, и Гийон не был исключением. И он знал ответ на вопрос «почему?» — в Кайлин не было жизни. Ее тело, воскрешенное по чьей-то воле и пробужденное ото сна именно в это время, потеряло душу. А может, в нем никогда ее и не было? Может, Кайлин утратила ее еще в прошлой жизни? Или душа есть, но пробужденная никак не может очнуться из забытья? Или сама Кайлин не желает, чтобы кто-нибудь по-настоящему разбудил ее?

Пробуждение… Для нее этот процесс еще не был завершен. Кайлин застряла посередине, между прошлым и будущим, и, в конце концов, должна была выбрать: просыпаться ей или уснуть навсегда.

В его мире такое состояние пробужденных являлось предвестником «нестабильности». Эти люди были склонны к тяжелым продолжительным депрессиям, расстройствам психики и самоубийству. Последним, обычно, они и заканчивали свой новый путь. Нестабильность была опасным состоянием, и, выяви он у нее первые признаки нарушения поведенческих реакций, Гийон обязан был бы сообщить об этом в Центр криогенизации, после чего жизнь этой девушки прервали бы искусственным путем. Нестабильность — это процесс, который мог перейти в болезнь или пройти бесследно. «Болезнь души» пробужденных в его мире не умели лечить, поэтому жертву просто уничтожали.

Поборники прав человека боролись за отмену этой высшей меры защиты населения от пробужденных, но кроме расширения группы лиц, имеющих право на гражданство, ничего не добились.

— Ее отравили, — прервал его размышления сиплый голосок Кайлин, стоящей перед ним и нервно заламывающей пальцы.

— Ты уверена?

— Да. Она ничего не помнила и не знала, где находится.

Все окружающие смотрели на даниила четвертого уровня, единственного среди них, достигшего таких высот карьерного роста, и не понимали, о чем он говорит со своей пробужденной.

— Теперь я могу посидеть в машине? — спросила она.

— Да. Подожди меня там.

Он достал из куртки ключи и протянул ей.

Кайлин без тени сомнения выхватила блестящий брелок у него из рук и, не обращая внимания на собравшихся здесь людей, вышла на улицу.

Маркус наткнулся на нее в дверях и, пропустив вперед, вошел в дом. Вид сидящего на полу Гийона в окружении толпы даниилов его насторожил.

— Что-то случилось? — спросил он, пробираясь к своему начальнику.

— Кажется, к нам в группу попала одна из нейрами, — Гийон поднял голову и посмотрел на него.

— Нейрами? У Кайлин дар нейрами?

— Да. Только такого я еще не видел. Да и ты тоже.

— И на что она способна? — Маркус морщился от вони, стоявшей в помещении.

— Она способна пережить чужую смерть, — ответил Гийон. — В прямом смысле.

— Вот черт! Нейрами среди пробужденных — это редкость.

Гийон внимательно огляделся и, неожиданно подскочив с места, прорычал:

— Чего собрались? Заняться нечем?

Все тут же разбрелись по сторонам.

— Ено! — позвал Гийон.

— Я здесь, — робот подошел к нему.

— Подними все сохранившиеся архивные материалы по периоду 2035 — 2062 годов. Газеты, новости, все, что сможешь, и попробуй найти хоть какое-нибудь описание или упоминание о ней. Невозможно, чтобы девушка с ее способностями прожила свою жизнь незаметно.

— На это уйдет очень много времени, — предупредил Ено.

— А я и не тороплю тебя.

— Как скажешь, Гийон.

— Сианна? — он указал на нее рукой.

— Я здесь.

— Возьми ее ДНК на анализ. Посмотри, что там с наследственностью. А лучше вообще обследуй ее. Может, найдем причину смерти.

— Нужно ее согласие на это, — Сианна скорчила недовольную мину.

Гийон вопросительно взглянул на подчиненную:

— Ты что, собралась ей рассказать, зачем обследуешь?

— Нет, но…

— Никаких «но», Сианна. Чтобы отчет лежал у меня на столе через неделю, — тон его голоса исключал всякие возможные препирания.

— Сделаю, Гийон, — покорно кивнула она.

— Маркус? — Гийон стал оглядываться, чтобы его найти.

— Да, — тот выглянул из-за спины Рихтора.

— Ты с ней вроде бы ладишь.

— Ну, не то чтобы… — замялся Маркус.

— Приведи ее в порядок, — Гийон указывал на него рукой и чеканил каждое слово. — Понимаю, что задача не из легких, но из нее нужно сделать человека. Женщины, конечно, уже не получится, но хотя бы приличное что-нибудь сотвори.

— Гийон! — позвал его один из даниилов, вошедший в дом.

— Что еще? — он был близок к тому, чтобы выйти из себя.

— Эта девушка, пробужденная, ты разрешил ей уехать?

Гийон, не веря собственным ушам, переспросил юнца:

— Что я разрешил?

Молодой человек срезу же подбоченился и тихо ответил:

— Она уехала только что… На твоей машине…

***

Кайлин добрела до красного «Ягуара» и по привычке плюхнулась на водительское сидение. Приборная доска загорелась автоматически, и приятный женский голос поприветствовал водителя. Кайлин взглянула под ноги: две педали по логике вещей должны были быть «газом» и «тормозом». Когда Гийон вел машину на взлет, он потянул руль на себя, словно штурвал самолета, из чего Кайлин сделала вывод, что ей руль на себя тянуть ни в коем случае не стоит. Она присмотрелась к приборной панели и нашла датчик, куда следовало вставить электронный брелок, чтобы завести автомобиль. О чем она думала, когда активировала неизвестный ей двигатель? О том, что очень хочет прокатиться на этой машине. Что ей терять? Чего бояться? В этом мире и в этой жизни — нечего.

Глава 4

Глава 4

«Меня много кто ненавидел. В основном те, от кого я требовала невозможного. И я получала то, чего хотела. Однажды, проходя мимо своего секретаря, которому я сделала замечание по оформлению документов, мне в спину было брошено слово «сука». Я услышала то, чего не должна была слышать, и обернулась, перепугав Фёклу до смерти. «Да, я сука, — ответила я. — Умная сука. А ты — любовница руководителя проекта». Следует сказать, что Фёкла была моей единственной подругой в последующие годы. Она погибла за три месяца до моей смерти: выбросилась из окна своего пентхауса. К ней на похороны не пришел никто из сотрудников, кроме меня. Тогда я поняла кое-что: лучше пусть тебя искренне ненавидят, чем возносят фальшивые признания в любви…»

Из разговора от 17.11.3565

— Куда ты меня везешь? — спросила Кайлин, когда Маркус остановился на одном из светофоров в центре города.

— В торговый центр, где тебе подберут одежду.

Он произнес это спокойным тоном, но напряжение, которое возникло между ними, Кайлин словно осязала собственной кожей.

— Разве я просила тебя об этом? — она повернула голову и взглянула на профиль Маркуса.

— Нет, но прилично одеться тебе все-таки придется, — он сосредоточенно следил за сигналом неонового светофора, проекция которого висела прямо над лобовым стеклом автомобиля.

— Я ничего не понимаю в этой вашей моде. Ты только взгляни на свои штаны! — она указала на них рукой. — Это же гофра какая-то!

— Это — модная гофра, а на тебе потертые джинсы, которые сейчас носят только бомжи и попрошайки на улицах.

Невозмутимость Маркуса слегка остудила пыл Кайлин. Все-таки своей выходкой она навредила ему сегодня, чего определенно не хотела. И теперь он снова нянчился с ней.

— Одежда не изменит отношения окружающих ко мне, — Кайлин отвернулась к окну.

— Ошибаешься. От твоего внешнего вида зависит многое, а порой даже все. Ты ведь умная женщина, образованная, судя по тому, насколько хорошо владеешь языком, но кто, взглянув на тебя, подумает об этом?

— Мне глубоко наплевать, что обо мне думают, Маркус, — она тяжело вздохнула.

— Ладно, но неужели тебе приятно слышать в свой адрес такие неуместные комментарии?

— Я привыкла к этому, — Кайлин скукожилась на сидении и прижалась головой к стеклу. — Думаешь, в прошлой жизни ко мне относились иначе? Только в то время они перешептывались за спиной, а сейчас говорят все в лицо.

— И тебе это нравится? — с нажимом произнес он.

— Неужели ты веришь, что, переодев меня в приличный костюм, что-нибудь изменится? — ей хотелось рассмеяться.

— Изменится твое собственное отношение к себе. Это главное. К тебе никогда не станут относиться лучше, чем ты сама к себе относишься. Взгляни на себя, — он опустил козырек перед Кайлин и отодвинул заслонку на зеркале, которое там было спрятано. — Когда ты в последний раз выщипывала брови?

— Не помню, — она даже не взглянула на собственное отражение.

— Про остальное даже спрашивать не буду, — он закрыл зеркало и поднял козырек. — Вообще не представляю, как ты жила! Какой мужчина мог с тобой спать? Слепой?

— В моей жизни не было места для мужчин, — Кайлин по-прежнему пялилась в окно, как будто Маркус говорил не с ней.

— Кто же тебя так обидел?

— Никто.

— Нет, был кто-то, — Маркус даже закивал, убеждая себя в собственной правоте. — Наверняка был. Тебе сколько лет?

— Двадцать семь, — пробурчала Кайлин.

— И ты хочешь сказать, что за двадцать семь лет никого не встретила и не полюбила?

— Почему же, — она хмыкнула, — был один засранец. Жаль только, что я слишком поздно это поняла.

— И после этого ты плюнула на себя?

— Нет, Маркус. Я плюнула на себя гораздо раньше. Просто мне показалось, что он отличается от остальных. Только показалось… — она опустила голову и сцепила руки в замок на коленях.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Думаешь, у меня нет вкуса? — губы Кайлин скривились в полуулыбке. — Или я не знаю, какая стрижка мне идет, и какой цвет волос лучше подходит к оттенку моей кожи?

— Если знаешь, отчего же выглядишь так плохо?

Он задал ей простой вопрос, но найти ответ Кайлин не смогла. Тогда, в прошлом, ее запущенность имела значение и смысл. Она ограждала ее от посягательств и соблазнов внешнего мира. Но сейчас все это было бессмысленным. Так почему же она не изменилась? Почему осталась такой, какой была?

Загорелся зеленый свет, и Маркус неспешно поехал дальше.

— Ты молода, — продолжал он. — У тебя все еще впереди. Ты можешь встретить человека сейчас, выйти замуж и завести свору маленьких забияк. Неужели какой-то урод из прошлого сможет тебе помешать? Отрицательный опыт — тоже опыт. Сделай выводы и иди дальше.

Кайлин истерически рассмеялась.

— Тебя послушать, так смысл бытия сводится к воспроизведению потомства и ведению домашнего хозяйства! Я не из таких, Маркус. Это не мое.

— Знаешь, от скольких женщин я это слышал? Все вы, в конце концов, заканчиваете одинаково: выходите замуж и рожаете детей.

— Я до этого не дойду, обещаю.

Теперь смеялся Маркус.

— Если хочешь рассмешить Бога, поведай ему о своих планах. Поверь мне, рано или поздно, на твоем пути встанет мужчина, которому ты просто не сможешь ответить «нет».

— Бла-бла-бла, — покривлялась Кайлин.

— Я это все к чему, — игнорировал ее поведение Маркус, — давай ты приведешь себя в порядок. Не гарантирую, что отношение окружающих коренным образом к тебе изменится, но хуже уже не будет.

— Где уж там хуже! — она взмахнула рукой. — Мой опекун меня ненавидит, коллеги презирают, а ты жалеешь. Остается только индифферентный ко всему Ено, но он робот, а не человек.

— Ставлю пять кредитов на то, что если ты позволишь мне поработать над твоим внешним видом, завтра в кафе тебя никто не узнает, — с воодушевлением заявил Маркус.

Кайлин задумалась:

— А это много, пять кредитов?