Продам любовь. Дорого

Дурацкое начало...

- Пошла вон, шалава! – Артём оглушительно хлопает дверью перед моим носом, оставляя нас с Матильдой посреди лестничной клетки.

И, нет, я сейчас не про ту «Матильду», о которой многие из вас подумали…Хотя, эта тоже лысая.

- Мяу! – пищит с недоумением египеткий кусок кожи, после чего, резко восстановив сигнал с космосом, разъяренно бросается на, уже закрытое на два оборота, железное полотно.

- Точно, черт! – читаю кошачьи мысли и начинаю колотиться в квартиру. – Вещи хоть дай собрать, говнюк! – рявкаю слишком бойко для пятиминутной брошенки и досадливо морщусь, когда со скрипом открывается дверь, к сожалению, соседская...

- А ну, пошли отсюда, паразиты! – старческий ультразвук эхом проносится от бетонных лестниц до потолка. – А, дорогая, это ты, - щурит свои, выцветшие от возраста, глаза гроза шпаны - Алевтина Борисовна. – Я думала, молодежь опять балуется...

- Балуется, но не молодежь, - тяну неестественную улыбку, безуспешно пытаясь отвлечь кошку от поломки когтей об железного врага с замком. – Артём, вот, закрылся изнутри, а я ключи дома забыла…

- А где ты была? – с пытливостью детектива вынюхивает соседка, придирчиво окидывая меня сканирующим взглядом.

- На работе, - ляпаю, не подумав, и болезненно морщусь, понимая, что стою посреди подъезда с шизанутой кошкой, одетая в домашние шорты, "кожанку" и голубые плюшевые тапки со Стичем.

От неловкого момента спасает меня «возлюбленный», что решает в этот момент, наконец, отпереть засов и поставить меня в ещё более неловкое положение.

- На! – швыряет к моим ногам черную спортивную сумку и с презрительным выражением на лице снова скрывается в квартире.

- Ублюдок, - цежу с нескрываемой обидой и понимаю, что вся моя выдержка держится чисто на добром слове.

- Поругались, да? – без грамма сочувствия, лишь с голым любопытством интересуется прилипчивая старуха.

- Алевтина Борисовна, - от сквозящей в моем голосе грозовой бури даже отшибленная Матильда решает заткнуться и поджать свои огромные локаторы.

- А? – соседка аж встрепенулась, наполовину вылезая из своей нафталиновой берлоги, приготовившись слушать увлекательную историю.

- Вам что, телеканал Россия от спутникового отключили? – несдержанно рявкаю, наплевав на приличия.

- Не знаю, - заторможенно хлопает большими глазами, будто та сова из видео в «Тик-Ток», и фокусирует на мне обеспокоенный взгляд. – А что, была какая-то информация? Вот, беда-то, у меня же через полчаса «Сельский роман» начинается, пойду проверю, - расстроенно причитает и, слишком бодро для семидесятилетней пенсионерки, улепетывает вглубь жилища.

- Ага, сходите, - выплевываю, завуалированный в доброжелательные слова, мат и, пока она не вернулась, агрессивно топаю вниз.

Между третьим и вторым этажом залипаю взглядом на зеленой обшарпанной стене, где совершенно вандальным образом выгравировано лаконичное послание: «Маринка – шалава!».

Я, конечно, не Маринка, но с недавних пор причислена к ряду барышень, не обремененных высокими моральными принципами, если верить словам моего благоверного. Раньше, проходя мимо этого шедевра, я думала: «Это ж чем так надо обидеть мальчика, чтобы он опустился до таких пакостных слов?». А теперь понимаю. Нужно всего лишь не прогнуться под этого «мальчика», пытаясь отстоять свои личные границы и право на саморазвитие и, вот, ты уже не «любимая булочка», а «пошла вон, шалава».

Выхожу из подъезда и, гордо задрав голову, с ошалевшей кошкой в одной руке и вещами в другой, уверенно топаю под моросящим дождем подальше от дома, словно имею конкретную цель и точку прибытия. Идти мне некуда. Но на это и был расчет Артема. Он просто хотел меня унизить. Показать мое место и дать понять, что без него я никто. Но, кажется, забыл, что мне уже очень давно не двадцать. За прожитые годы я набралась мудрости и осознала, что себя я люблю больше всех. Больше мужиков. И не родился еще тот, кому будет позволено так со мной обращаться.

Добредаю до крытой детской веранды в соседнем дворе и замерзшими пальцами открываю приложение банка. Фатальная сумма размером в три тысячи рублей насмешливо смотрит с экрана, словно глумясь над моей ситуацией. Даже сильные и независимые иногда плачут. Чуть – чуть. Что себе позволяю сделать и я…

К черту этот айфон, который я по большой любви и доброте душевной решила подарить Артему на день рождения полгода назад. «Он же дарит мне дороги подарки, почему я не могу?» - язвительно передразниваю саму себя и презрительно сплевываю. Да, потому что, тебе за него платить еще два месяца теперь, а ближайший платеж списали сегодня утром.

Кому звонят большие девочки, когда их обидели? Конечно, мамам. Это уже не тот возраст, когда ты в слезах изливаешь душу подружкам, чтобы услышать поддержку в виде фраз: «Да, козел он! Урод! Ты – царица! Давай сделаем ему порчу на понос?!», это момент, когда ты просто хочешь услышать голос родного человека, чтобы он сказал, что ты всё делаешь правильно, даже если нет, и всегда можешь вернуться домой…

На душе немного теплеет, когда вспоминаю каменную печь в деревне, теплые мамины пирожки с картошкой, плетеные дорожки на полах и этот невероятный запах нагретого старого дерева, который источает сам дом…

- Алло, Сашенька, - вздрагиваю от родного голоса в трубке. Когда я успела её набрать?

- Мам, - выдавливаю капризным голосом, и плотину из слез с треском прорывает. – Мы с Артемом расстались, можно я приеду?

- Как расстались? – громко охает и, клянусь, хватается за сердце. – Из – за чего?

- Ну, сначала он запрещал мне работать, - начинаю жаловаться о наболевшем, некрасиво шмыгая носом. Матильда моих страданий не оценила. Окинула высокомерным взглядом и, кажется, надменно цокнула бы, если б могла.

- И что? – недоумевает родительница. Это же прекрасно! Разве не об этом мечтает каждая женщина? Быть домохозяйкой, как у Христа за пазухой…

- Ну, ты продолжай-продолжай, - начинаю закипать и даже не замечаю, как слезы перестают катиться из глаз. – Мам, сначала он убедил меня отказаться от моей съемной квартиры и переехать к нему…

1. Пролог. Немного забегая вперед...

Длинные волосы крупными волнами спускаются на шею, мягко обнимают мои оголенные плечи, ласкают грудь, высоко поднятую в выразительном декольте… Откровенное, но, в то же время, достаточно целомудренное платье средней длины прячет под своей красной тканью все изгибы, но идеально их подчеркивает. Мажу несколько раз тушью, обещающую экстра – объем, по длинным ресницам и любуюсь своим отражением. Серо – зеленые глаза, словно северная морская вода под обилием водорослей, лихорадочно блестят. Кожа на груди притягательно сияет под обилием шиммера, пухлые губы эротично вздрагивают в подобие улыбки… Я чертовски привлекательна… Я сама уверенность… Я воплощение секса…

- Я не смогу! – сокрушенно стону и роняю голову на ладони, сложенные на туалетном столике.

- Ты что творишь, макияж размажешь! – рявкает подруга, буквально за волосы, оттягивая мою голову назад и возвращая ее в вертикальное положение. – Милая, соберись. Я всегда буду на связи, - уговаривает, словно девственницу перед первым свиданием. – Если что, сразу звони, - дает наставления, усаживаясь прямо на пол в моих ногах. – Поняла?

Отрицательно машу головой, ощущая, как по кончикам пальцев от нервного перенапряжения пробегает электрический ток.

- Сань, не дрейфь… В жизни случается разное дерьмо. Разгребешься с долгами и забудешь это всё, как страшный сон, - сочувственно поджимает губы и стискивает мои руки в ободряющем жесте. – К тому же, вдруг, он окажется каким-нибудь красавчиком, м? – игриво передергивает бровями подруга, на что я иронично закатываю глаза.

- И как много ты знаешь красавчиков, нуждающихся в подобных услугах?

- Ну… ни одного, - честно отвечает и разочарованно цокает Лика. – Но я и ни одной красавицы с высшим образованием не знаю, у которой бы была такая же жопа в жизни… Кроме тебя, разумеется.

Что-то мне подсказывает, что элитные проститутки не ездят на развалюхе десятых годов из «Убера», но и я, простите – подвинтесь, первый раз на данном поприще, а там, глядишь, подтяну познания, боже упаси, конечно…

- Садовая двадцать три? – уточняет водитель такси, беззастенчиво разглядывая меня в зеркало заднего вида.

- Умгу, - коротко мычу и пытаюсь трясущимися от волнения руками разблокировать телефон.

«Я в пути», - печатаю короткое сообщение и стараюсь хоть как-то отвлечься, переводя свое внимание на, снующие мимо по залитым сентябрьским дождем, мокрым дорогам, автомобили.

Мать моя родная, как тошно-то. Косточка эта дурацкая из лифчика тычет под ребра, стринги неудобные впиваются в задницу…

- На свидание едете? – сует свой любопытный нос таксист, даже не думая переставать на меня пялиться. – Были бы вы свободны, я бы тоже вас на свидание позвал…

- Пять тысяч рублей, - машинально отвешиваю идиотскую шутку, которая, в свете последних событий, не такая уж и шутка. И, вполне возможно, не такая уж и идиотская.

Вячеслав: «С нетерпением жду)».

Тупо пялюсь в экран, пока меня не начинает ощутимо потряхивать. Ещё не поздно развернуться и уехать, ещё не поздно…

- Приехали, красавица.

Ан-нет, поздно.

Отстегиваю ремень безопасности, что нарочито прочно запутался в моих волосах, будто не желая выпускать, но когда ж это я прислушивалась к знакам вселенной? Не выбирая ласковых выражений и остервенело вырывая пряди, избавляюсь от оков и покидаю автомобиль, тут же ступая в мерзкую холодную лужу длинным каблуком.

Я бы могла ещё постоять и прокрастинировать, но мой внешний вид и так уже привлек несколько любопытных зевак преклонного возраста, проживающих исключительно на нижних этажах. Семеню до подъездной двери и рефлекторно отшатываюсь назад, когда та распахивается, выпуская наружу всклоченную дамочку, одетую в строгое серое пальто и дурацкие сапоги с длинным носом. Женщина презрительно окидывает меня холодным взглядом и, пока намеревается задать самый дежурный из вопросов министров не по своим делам «а вы к кому?», решительно просачиваюсь мимо и ныряю в ещё открытые створки лифта.

Так, а этаж то какой? Листаю короткую переписку с моим «кавалером» на вечер, но не нахожу ничего, кроме номера квартиры. Шестьдесят восемь. Это получается… Примерно восьмой. Тычу пальцем в нужную кнопку и дергано разворачиваюсь к зеркалу, придирчиво оглядывая отражение напротив. Господи, ну, куда я лезу? Морщина эта дебильная посредине лба… Хотя, если сильно не удивляться, то, вроде, и ничего, не видно… А чему мне там удивляться? Вряд ли у него в штанах что-то такое, от чего мои брови полезут на лоб, да?

Волосы эти торчат в разные стороны… Кто там мечтал о кудрях от природы? Нормально у вас всё? Вы хоть пробовали их когда-то расчесать? И это главная ошибка! Первое правило кудрявых – ни в коем случае не расчесывай сухие волосы. Ни за что. Никогда.

Короче, поехала-ка я домой…

Дзынь!

Болезненно морщусь, когда лифт тормозит на нужном этаже, и двери разъезжаются в стороны. Неудачница. Выдыхаю воздух из легких и шагаю на лестничную клетку, бегло окидывая нумерацию на дверях. Блин, мне на следующий что ли? Тихонько стону и, цокая каблуками, поднимаюсь выше. Твою дивизию, неужели так сложно повесить номерки на каждую квартиру?! Если там была пятьдесят семь, то тут шестьдесят, ага… Путем несложных вычислений, добираюсь до нужной мне квартиры с обшарпанным деревянным полотном и, хвала небесам, успеваю отскочить назад, когда та распахивается, ударяясь об стену, а прямо в меня влетает тучное покачивающееся тело с умопомрачительным амбре…

- Ля, пардон, мадам, - тянет нараспев сиплым голосом пьяный индивид, молниеносно обрубая во мне все зачатки женской энергии и уверенности в том, что я справлюсь.

- Ого, - слышится где-то позади него ещё один мужской возглас. – Проходи, киса, - отшатываюсь в сторону и по инерции лечу вперед, когда, собравшийся до этого уходить, толстяк подталкивает меня в спину и заваливается следом.

В темном коридоре с закопченными от табачного дыма обоями нахожу еще двух мужиков не самой привлекательной внешности. Один из них с голым торсом, усеянным светлыми кучерявыми волосками и татуировками голубоватого цвета. Ладно, чего я тоже кокетничаю, никакие это не татуировки, это наколки! Второй, слава богу, одетый, но от этого не менее отталкивающий…

2. Неправильная прелюдия

Словно безвольную тряпичную куклу, чьи-то сильнющие руки перетаскивают меня в соседнюю квартиру, и я прихожу в себя только тогда, когда слышу звук захлопнувшейся двери.

- Проходи, - как ни в чем не бывало, бросает мне хозяин квартиры и широкими ленивыми шагами уходит вперед.

Не моргая и забывая, как дышать, гипнотизирую его широкую спину с узкой талией и мужской зад, обтянутый обычными серыми спортивками, судорожно соображая, как мне выкрутиться из сложившейся ситуации.

- Простите… Спасибо за помощь, я просто этажом ошиблась, наверное, мне надо идти, - суматошно начинаю блеять, но резко затыкаюсь, когда незнакомец останавливается и бросает на меня через плечо насмешливый снисходительный взгляд. Ого, да он совсем молоденький! Как и не побоялся этих упырей…

- Марина? – припечатывает меня вопросом, от которого истеричный писк встает поперек горла.

- Да, - неуверенно отзываюсь, четко понимая, что именно это имя указала в анкете на сайте досуга.

- Этажом ты не ошиблась, квартирой чуть промахнулась, - разворачивается на сто восемьдесят градусов и опирается плечом о косяк, складывая руки на груди и окидывая меня изучающим заинтересованным взглядом с легкой игривой улыбкой на чуть пухлых губах. – Я в окно видел, как ты вышла из машины, - легко поясняет, задерживаясь светло-голубым взглядом в районе моего декольте. Странно, но в отличие от предыдущих аборигенов, этот взор не кажется мне липким и мерзким. Больше любопытным. – А до меня так и не дошла, - завершает свое объяснение и ставит конечную точку своего блуждающего взгляда на моих глазах. – Ну? Раздевайся, - нетерпеливо подгоняет, а у меня от этой фразы начинает троить в мозгу. – Обувь я имею ввиду, Марин, и верхнюю одежду, - саркастически ухмыляется, не обойдя вниманием мой растерянный внешний вид. – Я на кухне! – негромко оповещает, скрываясь в витиеватых поворотах прихожей.

Твою мать… Что делать-то? Суматошно мечусь взглядом по стенам, пока не натыкаюсь на узкое длинное зеркало сбоку. Боже, куда ты влезла, Саша?! Досадливо хмурю брови и впадаю в полное отчаяние, когда снова замечаю ненавистную морщинку на лбу. Он же совсем парнишка ещё! Сколько ему? Двадцать три-то хоть есть? И что мне с ним делать…? И как? Он, вон какой, кровь с молоком, кожа сияет, мышцы бугрятся, а у меня что? Целлюлит на жопе и пару растяжек на боках! Из того, чем я могу перед ним похвастаться – это только пластичность и гибкость, спасибо моей работе хореографа, но вряд ли это отвлечет его от того факта, что я, мать вашу, просто старуха! Или он любитель милф? А может, просто не разглядел меня в темноте, сейчас рассмотрит получше и сам передумает? Да, было бы славно…

- Ну, ты че, замерзла тут? – из-за угла высовывается темноволосая вьющаяся макушка и вопросительная физиономия, которую хочется потрепать за щечки, а не грязно оттрахать, несмотря на его внушительные габариты и брутальную щетину на лице. – Помочь чем-то?

Отрицательно качаю головой, не зная, как техничнее слиться, и, вопреки своим мыслям, избавляюсь от каблуков и пальто. Ступая на цыпочках, словно боюсь кого-то разбудить… Хотя, почему «словно»? А вдруг, он реально живет с родителями? Или, пока мамка на работе, он тут девочками по вызову балуется? И вообще, искренне не понимаю, зачем ему я? У такого экземпляра, насколько мне известно из жизненного опыта, проблем с противоположным полом быть априори не должно. Напротив, отбиваться ещё должен впопыхах. Если только… Не проблемы с размером корнишончика… Ну, конечно! Какая ещё может быть причина у молодого красивого парня пользоваться услугами такого характера…

В общем, иду по наитию и вхожу в просторную кухню. Первое, что бросается в глаза, это светлый овальный столик, на котором изящно устроились два высоких бокала, ведерко с шампанским и льдом и круглая вазочка фруктов.

- Присаживайся, - по-свойски бросает и указывает жестом на мягкий стул, даже не глядя в мою сторону, поскольку занят тем, что выуживает изо льда бутылку игристого и четкими знающими движениями начинает её открывать. Зато я, вот, перестать пялиться на него не могу. Господи, да лучше бы меня оставили с теми тремя троллями. С этим ещё страшнее. Так униженно, неуверенно и оскорбленно я себя ещё не чувствовала никогда. Мало того, что и так целую ночь боролась со своим самолюбием, настраиваясь на данный шаг, так теперь моя самооценка и вовсе втоптана в дерьмо рядом с ТАКИМ первым клиентом. – Или сначала…? Ну…? – игриво передергивает бровями, неверно расценив мое замешательство. – Спальня налево…

В общем, я сама не знаю, как так вышло. Но слово «спальня» сработало для меня будто самый жуткий триггер, и я просто позорно разрыдалась. Да, вот так, с пузырями и соплями, всё, как полагается, испуганно закрывая лицо ладошками.

- О, как, - пораженно выдыхает хозяин квартиры, впечатленный таким представлением. Вряд ли это то, что он ожидал, заказывая девушку легкого поведения. А на прелюдию мой перфоманс дерьмово тянет.

Немного пошатываюсь от чужого вторжения в моё личное пространство, но поддаюсь ведущему и усаживаюсь задницей на стул, не переставая при этом завывать белугой, и уже не забочусь о том, захочет он меня или нет. Зато теперь он совершенно точно выставит меня за дверь, а мне больше не придется терпеть этот позор.

- Чай будешь? – широко улыбается, отлепив мои руки от лица, и довольно щурит свои голубые кошачьи глаза.

Какой чай…? Ты дурачок, что ли…?

3. Двумя днями ранее...

- Съем «однушки» в Красносельском… Далеко от работы, да и чёрт с ним, сорок пять тысяч, - размашисто черчу на клочке бумаги страшные цифры.

- Ты добираться оттуда будешь только часа полтора на автобусе и метро с двумя пересадками, - резонно замечает Лика, подливая в пузатый бокал белое полусухое.

- Ну, что делать-то, - досадливо поджимаю губы и передергиваю плечами. Очень хочется снова заплакать от обиды и несправедливости этого мира, но такими темпами моему организму грозит обезвоживание, а я не могу себе позволить такую роскошь, вода так-то тоже не бесплатная.

- Пока Димка с Никиткой на соревнования уехали, ты можешь пожить у меня…

- А я и поживу, - больше прозвучало, как угроза, но у Лики нет вариантов, кроме, как терпеть меня, раз назвалась подругой пятнадцать лет назад. Да, и идти мне, как выяснилось, больше некуда. – Но они вернутся уже через неделю, за это время мне надо где-то найти, - задумчиво грызу кончик ручки и плюсую к страшной сумме ещё такую же за последний месяц, плюс пятнадцать тысяч залога и одиннадцать тысяч комиссионных за никчемную работу риелтора, который с умным видом покажет мне, тупице, где поставить подпись, будто без него в жизни бы не разобралась. – Итого: сто шестнадцать тысяч на квартиру, - тяжело вздыхаю и возвожу, налитые тяжелой влагой, глаза к потолку.

- А когда у тебя ближайшая зарплата? – сочувственно интересуется подруга, задумчиво обводя пальцем бортик бокала.

- Какая зарплата, Лик, я же сама на себя работаю, - устало сжимаю переносицу. – С младшей группы я собрала плату на месяц пару дней назад… И всю её слила на платеж по кредиту за этот сраный Тёмочкин айфон… Чтоб он накрылся медным тазом… А старшая группа платит через неделю… Но там в общей сумме всего около полтинника… От индивидуальных я отказалась, потому что Артем бесился, что я провожу с ним мало времени.

- Тебе надо найти подработку, - решительно заявляет Лика, аж пальцами прищелкнув от такой гениальной идеи, посетившей её блондинистую голову.

- Мать, я, кроме, как танцевать, больше нихрена не умею, - бросаю на неё снисходительный взгляд, уже заранее понимая, что сейчас она предложит мне подработать стрипухой в её клубе, где Лика много лет трудится на должности управляющей. – Я училась этому пять лет, у меня своя студия, и мне вполне хватало на жизнь и даже больше, пока не связалась с этим, - досадливо сплевываю, вспоминая озлобленное лицо уже бывшего, вышвырнувшего меня на лестничную клетку, как котенка за малейшее неповиновение.

- Ну, пятнашка у меня отложена, я тебе дам, как разгребешься вернешь, - задумчиво кусает пухлую нижнюю губу и, по хитрым синим глазам вижу, что ляпнет сейчас какую-то дичь. – Может, к Денису обратишься…?

- Я тебя щас вилкой пырну, - выпускаю весь воздух из легких, пронзая эту засранку убийственным взглядом. От одного упоминания имени бывшего мужа меня накрывает приступом тошноты и отвращения, а это за сегодняшний день уже второй раз - откровенный перебор для моей нервной системы.

- Поняла, - вскидывает руки в капитулирующем жесте. – Слушай, я бы тебя, конечно, позвала к себе на подтанцовку, - о, вот, о чём я и говорила. – Но там, как раз набор был на прошлой неделе, мне просто некуда тебя воткнуть…

- Не надо меня никуда втыкать, - предупреждающе тычу в нее указательным пальцем и приглушаю из бокала остатки. - Я не собираюсь трясти перед мужиками голыми сиськами…

- Да, почему голыми, - нахохливается Лика, будто я не знаю, что завуалировано под гордым термином «танцовщица» ночного клуба.

- Погоди, - обрываю её начавшийся поток оправданий, завидев на экране телефона номер директора бизнес-центра, где я арендую помещение для своей студии. – Да, Олег Петрович…?

- Александра, добрый вечер, я там вам выслал на почту, но так и не дождался ответа, - деловито начинает тараторить, пока я, оторвав телефон от уха, пытаюсь понять, чего он от меня хочет. – Там нужно подписать новый договор аренды и внести плату до четверга за следующий месяц…

- Что?! – громко возмущаюсь, ощущая, как внутри меня с новой силой начинает клокотать паника и отчаяние. Казалось бы, куда уж хуже. – Мы же после двадцать пятого всегда платили…

- Александра, вы хоть иногда письма читайте, - нагло ухмыляется в трубку, что-то щелкая на клавиатуре. – У нас новый владелец, мы ещё неделю назад начали переоформлять договоры с новой датой оплаты…

- П*здец, - сокрушенно выдыхаю рваным голосом, положив трубку. Дрожащими пальцами беру ручку и вырисовываю на листке ещё одну сумму размером в тридцать две тысячи рублей. – Да, мне нужна подработка, - категорично соглашаюсь, вытирая предательские соленые капли с ресниц.

- Сань, ты за такое короткое время нигде не заработаешь такие деньги… Вообще нигде.

- А ты поддерживаешь, или добиваешь?

- Слушай… Мы же взрослые люди, да? – начинает издалека, и, вот, по лицу вижу, что сейчас извергнет какую-то очередную чушь. – Некоторые из моих девочек в гримерке болтали, что… Короче! – набирает полную грудь воздуха, а я даже подосаниваюсь от такого напряженного момента. – Некоторые девочки спят с мужиками за деньги.

- Ну, это неудивительно, я тебе ни раз намекала, - снисходительно фыркаю и машу рукой.

- Нет, ты не поняла, не с посетителями… Есть какой-то сайт, где они выкладывают анкеты и ищут там себе клиентов…

- Лика, ты охренела?! – всплескиваю конечностями и округляю от праведного возмущения глаза. – Я не буду работать проституткой!

- Саша, это твои предрассудки… Зато, это быстро! И дорого! Просто отобьешь нужную сумму и забудешь, как страшный сон…

- Лика, пошла в жопу! – грозно рявкаю и встаю с места, решая принять душ и лечь спать. Утро вечера мудренее, как-нибудь разгребусь. – Завтра пойду в ближайший супермаркет, я видела, им требуются кассиры, - остервенело расстегиваю сумку и замираю на полуслове, с невероятной с болью в сердце разглядывая её содержимое. Этот козел до отказа набил её моими лифчиками с трусами, и пару носков. И на этом всё. Даже интересно знать, куда он меня отправлял с таким содержимым.