Продана - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Фиона Марухнич (самиздат)

WARNINGS

Данное художественное произведение содержит откровенные сцены, изображения смерти, пыток и попыток сексуального насилия. В тексте присутствуют многочисленные интимные сцены, а также насилие по отношению к различным персонажам. Согласие в некоторых ситуациях может быть неявно выражено. Присутствует тема эксплуатации женщин и жёсткий патриархат.

Данная книга является первой частью трилогии "Кровь, Вендетта и Страсть" и рассказывает отдельную историю об отдельных героях, однако сюжетные линии будут перекликаться с другими книгами серии. Вся серия относится к жанру тёмной романтики.

Имена, персонажи, места и события являются плодом воображения автора или используются вымышленно. Любое совпадение с реальными людьми, живыми или мёртвыми, коммерческими организациями, событиями или местностями является полностью случайным.

Пролог

За кулисами, в преддверии личного ада, воздух сгущается от напряжения. Мои руки охватывает дрожь, которую я тщетно пытаюсь унять. Я – товар, лот, безликая единица на мерзком аукционе невест. Девушка, лишённая права выбора, обречённая на участь, которую не выбирала.

Перевожу взгляд на Алекс, мою младшую сестру. В свои двадцать она держится с пугающей стойкостью, будто заранее смирилась с уготованной участью. Красивая, смелая, идеальная – она тоже здесь, продаётся как скот, как нечто, не имеющее права голоса.

В голубых глазах Алекс плещется буря – тревога, смешанная с обжигающей яростью. Ярость на нелепость ситуации, на абсурд происходящего. Альтернатива одна – смерть нашего брата. Безжалостный ультиматум, не оставляющий нам выбора.

— Не волнуйся, — шепчет она, наклоняясь ближе. Шелковистые рыжие волосы колышутся в такт её движениям, касаясь моего плеча. — Когда нас купят…

Она делает паузу, испепеляя меня своим взглядом. Алекс всегда была дерзкой, прямолинейной, неукротимой. Полная моя противоположность. Я привыкла прятаться, скрывать истинные чувства под маской. Я – улыбка, за которой таится ненависть и жажда свободы.

— …мы обязательно сбежим, Милана, я обещаю тебе и себе, — заканчивает она, вкладывая в каждое слово свою решимость.

Я понимаю, что шансы ничтожно малы, но это не означает, что я отказалась от борьбы. Мы выживем. Вместе. И пусть весь мир катится в тартарары, если будет иначе.

— Хорошо… я верю тебе… — шепчу в ответ, стараясь придать голосу уверенность. Улыбка – лучший способ скрыть страх, создать непроницаемый барьер, за которым не разглядеть душевную боль. Фальшивая, натянутая, но она лучше, чем позволить посторонним копаться в моей душе.

Алекс, как всегда, видит меня насквозь. Замечает малейшие признаки лжи и укоризненно качает головой. Я снова улыбаюсь, на этот раз более искренне. Я старше, значит, должна быть для неё опорой, а не наоборот.

В этот момент к нам подходит женщина в безупречно белом халате. Её стерильный вид кажется почти ослепительным. Она выглядит отталкивающей, почти кукольной. Идеально гладкая, натянутая кожа лица, кажется, вот-вот треснет от ехидной улыбки. Тяжёлый макияж, призванный скрыть возраст, лишь подчёркивает усталость в уголках глаз, обрамленных густыми, неестественно чёрными ресницами. Тонкие, поджатые губы выкрашены в вызывающе-красный цвет, который контрастирует с мертвенной бледностью лица. А короткие, тщательно уложенные светлые волосы, кажется, приклеены к голове лаком. В ушах поблескивают крупные бриллиантовые серьги, несоответствующие стерильному виду халата. В нос ударил резкий, химический запах, напоминающий смесь дезинфицирующего средства и дорогих, люксовых духов. В целом, она производит впечатление искусственной куклы, лишённой тепла и сочувствия, облачённой в маску безупречности, скрывающую, вероятно, немало тёмных тайн.

— Я разделяю вас по возрасту. Это не обсуждается, — произносит она ледяным тоном, отрезая любые возражения.

— Нет… — шепчу я, чувствуя, как пересыхает в горле. — Нет, сестра будет со мной! — прокашливаюсь и произношу уже чётче, почти требуя. Внутри нарастает паника, но я отчаянно пытаюсь её сдержать. Если нас разделят, шансы на спасение уменьшатся вдвое. Мы должны держаться вместе, любой ценой.

Эта женщина хватает Алекс за руку и дёргает её на себя. Её рыжие волосы подпрыгивают, когда она вскакивает с софы, а атласное платье, впрочем, как и у нас всех, коктейльного цвета, задирается, открывая вид на её стройные лодыжки. Глаза Алекс мечут молнии.

— Убери свои вонючие руки, мразь! — шипит она, одёргивая руку с такой силой, что та невольно пошатывается, но всё же продолжает крепко держать Алекс за запястье. — Убери свои руки, пока я их не откусила!

Женщина разражается хохотом, таким мерзким, что я вижу, как другие девушки вздрагивают, и словно становятся ещё меньше, ещё тише, чем были. Наконец, она успокаивается.

— Дорогие мои, если вы сюда попали… значит, у вашей семьи либо какие-то проблемы с репутацией, либо с деньгами… так что заткнитесь и идите молча, если не хотите остаться ни с чем… невесты мафиози должны быть безупречны во всём…

Она окидывает нас презрительными взглядами с головы до ног, словно мы какие-то прокажённые. Она вообще знает, кто наш отец? Но тут же я одёргиваю себя… да, наш отец – самый влиятельный босс русской мафии. Владимир Лисовских. Но ему плевать на нас, плевать на всё, что с нами связано. Мы – инструмент. И если этот инструмент может пригодится, то он обязательно этим воспользуется.

Я подавляю все чувства, и улыбаясь, произношу:

— Неужели нельзя как-то по-другому решить вопрос? У нас разница всего лишь два года… не такая большая, поймите… мы просто хотим быть вместе, до конца!

Женщина криво улыбается.

— К будущему "жениху" тоже полезете на член вместе?

Её улыбка становится совсем самодовольной и я чувствую, как меня переполняет ярость, мои руки непроизвольно сжимаются в кулак, но я не привыкла себя выдавать. Вместо ответа она ещё грубее хватает Алекс за руку и приказывает каким-то вышибалам, сзади неё – они словно материализовались в воздухе из ниоткуда – вывести Алекс в соседнее помещение, через весь длинный, грёбанный коридор.

Мои навыки скрывать эмоции, казалось бы, отточенные годами, сейчас бесполезны. Я стою, как парализованная, и наблюдаю, как они тащат Алекс, её гневные взгляды прожигают меня насквозь. Кажется, мы обречены. Моё сердце сжимается от предчувствия чего-то ужасного. Всё выглядит так, как ещё один жуткий кошмар из моей жизни, и я не в силах пошевелиться, чтобы остановить их. Это конец.

— Чего стоишь? — вздрагиваю я от её голоса, всё ещё находясь в ступоре. — Пошли!