Продана: теперь Его

Глава 1

Паша пришëл, когда солнце уже встало из-за горизонта, но ещë не успело прогнать все ночные тени. Он шумел, вопил, кажется что-то ронял. От этого Юля проснулась, натянула халат и неспешно вышла из спальни в просторный зал, соединëнный с кухней. От прежнего уюта не осталось и следа, вокруг было всë разбросано и раскидано: стеклянный столик был разбит, кресло перевëрнуто, картины с пейзажем были выдернуты из рам, рамы сломаны...

Юля осматривая последствия разрушительного бедствия изрядно заволновалась, а когда кинула взгляд на Пашу, сидящего за барной стойкой и попивающего виски, заволновалась ещë больше. Заволновалась, потому что он стыдливо отвëл от неë взгляд! Она знала этот взгляд: взгляд провинившегося пса. Юля стремительно подошла к Паше, отобрала стакан и пристально начала смотреть на Пашу, поставив руки бëдра. Тот весь скрючился, стал похожим на маленькую букашку, которую раздавили, но не полностью. Юля устав ждать, когда Паша объяснится, заговорила сама:

— Что это значит? Что случилось?

Юля видела, что что-то плохое, и почему-то интуиция подсказывала ей, что плохое это связано с ней. Может он ей изменил? Больше не могло быть вариантов. Ну а что могло быть. На секунду ей стало жаль Пашу, очень уж затравленным он выглядел. Она нежно положила руку ему на плечо и попросила рассказать, какой бы правда ни была, ведь они жених и невеста, любящие друг друга люди, но Паша, резко откинул еë руку, нервно и посмотрел на Юлю с презрением:

— Мы больше никто друг другу! – выпалил он, Юля даже не успела ответить, вставить хоть слово, как Паша разразился тирадой. – Всë из-за тебя! Это ТЫ, – он тыкнул в неë пальцем, – во всëм виновата. Нет, хочу на море, хочу путешествовать, хочу ходить по театрам, хочу такую сумочку и это платьишко. Ты жадная, мерзкая баба, которой только и нужны деньги! Ты меня и не любишь, и не любила никогда, да. – он снова взял виски, залпом выпил и неожиданно бросил стакан в стену. Юля вздрогнула:

— Ты что творишь? – крикнула она, – и что несëшь? Приди в себя! Да, конечно, я хочу хорошо жить, но я сама работаю, да и тебе помогаю, обеспечиваю тебя. Жду терпеливо, когда ты встанешь на ноги, когда...

— Вот именно, ждëшь. – Паша расхохотался так громко и ненормально, что Юля подумала: а не принимает ли он наркотики. Лицо его так исказилось, она не узнала даже Пашу, будто его лицо разрезали на несколько частей, а потом эти части заново собрали в лицо, но уже в произвольном порядке.

— Я не поняла!

— Ждëшь.. Ждëшь.. Ждëшь. Ждуля хренова. Просто так ты меня не любила, просто так ты меня не принимала. Всегда надеялась, что положение мне финансовое изменится. Что я изменюсь. А такого тютю-голодранца, каким я являюсь, ты бы не смогла полюбить. Так что те деньги, которые ты мне давала,ту одежду и еду, которую покупала – это всё не просто так. Ты ждала, что я тебе отплачу. Ждала историю о чудесном измении бедного Пашки, что он тебя возьмëт под своë крыло, а ты больше не сможешь работать. Но уже поздно, очень поздно: наши дороги разошлись.

— Я не понимаю, – ответила Юля, облизнув отчего-то резко ставшие сухими губы. – Ты со мной расстаëшься?

— Не совсем так...

— Расстаëшься, потому что я помогала тебе финансово? Потому что я не хочу, чтобы ты сидел на моей шее, потому что я хочу, чтобы ты развивался, был успешным, помогал мне, своей будущей жене? Что было бы хорошего в том, если бы ты полностью был на моëм обеспечивании? Как бы ты элементарно друзьям своим в глаза смотрел, что ты как какая-то содержанка сидишь на шее у девушки. К тому же небогатой, которая сама трудится в поте лица. Над тобой итак уже посмеиваются, а после подобного откровенно бы презирали. Но это не главное. Главное то, что труд важен для любого человека. Паразитический образ жизни убивает, ты бы сгнил как человек!

— Я итак сгнил! – он резко встал и пошëл на Юлю, заставляя его пятиться назад. – Сгнил, стараясь заработать! Сгнил, когда хотел, чтобы на меня перестали косо смотреть! Сгнил, когда хотел стать человеком, достойным тебя. Видите ли мужчина не может на шее у девушки висеть? Тебя осудят. А как вы сидите у мужиков на шее – так это ничего. Мы всегда задние рвëм, чтобы стать достойными Вас. Я тоже пытался, потому что, да, чëрт возьми, мне было стыдно всегда, когда ты давала мне деньги, стояла в голове эта установка: мужик – добытчик. Но это невозможно, я уже навсегда останусь ничтожеством!

Паша резко опустился перед Юлей на колени и зарыдал, нет завыл. Она начала гладить его по голове, стараясь вложить в это движение всю свою нежность.

— Паш, я понимаю, ты отчаялся, что не удаëтся заработать приличных денег. Но я от тебя никогда! никогда не просила чего-то сверхъестественного. Это ты вместо того, чтобы устроиться на обычную работу проворачивал какие-то схемы, хотел заработать миллиарды, жить в коттедже в элитном районе, не я...

Юля присела на корточки, взяла лицо Паши в руки, улыбнулась, мягко-мягко.

— Паш, что случилось? Правда, расскажи мне. Влез вдолги? Неприятности с этим теневым видом заработка? Паш, я всегда пойму и приму. Я не прошу у тебя миллиардов, я не говорю тебе: «Паши как проклятый, а я буду ездить по морям, да греть ноги в песочке». Я люблю работать, поэтому и не прошу от тебя делать что-то сверх меры, главное чтобы с тобой было всë хорошо.

На глазах Паши заблестели слëзы, он резко встал, подошëл к раковине, опëрся на неë. Юля обняла его, положив голову на спину.

— Любимый, нам не нужно расставаться. Ты не стал хуже в моих глазах. Я помогу тебе, какие бы проблемы у тебя не стряслись. Мы же поженимся скоро: я стану твоим плечом, ты моим. Правда, не переживай. Рассказывай давай, что произошло, решим это и продолжим жить дальше. Устроим тебя на нормальную работу. Может образование будешь получать. Разве это плохо? Думаю отлично. Пашка, ну чего ты молчишь?

Она начала щекотать его, попыталась развернуть к себе, но Пашу это злило ещë больше. Злило, от того, что она так добра с ним. Злило, что они больше не смогут быть вместе. А больше всего его злило то, что после его слов: «Юля, прости, я проиграл тебя, ты принадлежишь другому», она возненавидит его, забудет все клятвы и слова любви в один миг. Он станет для неë врагом, предателем.