Проект 1214

Глава 1

Звякнул уже привычный звук, оповещающий об успешном сканировании пропускной карты. Турникеты остались позади, я зашагала через весь светлый купольный холл со стеклянным потолком к нише с лифтами. «Дзынь» — и лифт прибыл. Третий этаж. Закрыть двери. Поправляю бейджик на шее, готовясь приступить к очередному рабочему дню, как в последнюю секунду перед закрытием дверей в проеме возникает рука. В лифт буквально вваливается, тяжело дыша, мужчина, взлохмаченные темные волосы небрежно падают на глаза, но, кажется, не доставляют ему дискомфорта. В руке бумажный стаканчик, излучающий приятный аромат свежесваренного кофе, — даже знаю, что за кофейня: сама часто захожу перед работой.

— Доброе утро, — поздоровался он, все ещё не восстановив ровное дыхание.

Я в ответ лишь кивнула, уставившись в закрытые створки кабинки.

Теодор Мелтон, тридцать два года, кабинет триста пятьдесят восемь, последний на третьем этаже прямо напротив лифта у окна. Занимается изучением и разработкой виртуальных вселенных, создает популярные компьютерные игры с элементами погружений. Хотя на вид и не скажешь. Стереотипы о чудаковатых замкнутых ботаниках в очках, с утра до ночи копошащихся в компьютерах, уже закрепились в голове, потому и сложно представить, будто этот высокий красавчик мог бы заниматься чем-то подобным.

Мы с ним почти не знакомы, могу поспорить, он и имени моего не знает. Да и я, несмотря на любовь к сбору сплетен обо всех вокруг, знаю о нем не больше этого.

Покинув душную кабинку лифта, я зашагала направо по коридору, силясь, чтобы не обернуться. За спиной щелкнул ключ в замочной скважине, а я всем телом ощущала на себе изучающий взгляд светлых глаз.

— Чуть не опоздала! — Только успела дернуть ручку двери, как услышала звонкий голос начальницы.

Хотя начальницей ее назвать было трудно, скорее, подруга. Высокая шатенка на три года старше меня.

— Я всегда во-вре-мя, Ада, — отозвалась я, срывая с крючка на стене халат и облачаясь в рабочую одежду. — Да и неужели ты не хочешь послушать…

Не успела договорить, как Ада рывком обернулась, отложив в сторону журнал наблюдений, и навострила уши.

— Я знала, чем тебя заинтересовать, — рассмеялась, но все же продолжила: — Вчера по пути домой видела нашу Жанетт со второго этажа и Ника с четвертого. Они все время смеялись, что-то обсуждая, а затем я потеряла их в Старбаксе на перекрестке.

— Вот Жан! А нам говорила, что одинока и даже искать никого не собирается, — Ада обиженно скрестила руки и надулась, вмиг сбросив лет эдак десять.

— А теперь мне нужна информация от тебя. — Я села на стул напротив рабочего места начальницы и придвинулась ближе к ней. — Расскажи мне все, что знаешь о Теодоре из триста пятьдесят восьмого. Мы сейчас в лифте ехали вместе, а потом он чуть дыру во мне не прожег. Не могло же такое показаться!

Я работала в Научно-исследовательском центре чуть больше полугода и за это время успела узнать максимум сведений о каждом втором сотруднике. Не могу сказать, что делала это специально, просто, скорее, оказывалась в нужное время в нужном месте. Хотя совру, если не добавлю, что меня это более чем устраивало. И эта полезнейшая способность познакомила меня со здешней компанией помешанных на сплетнях сотрудницах, в числе которых была и Ада. Потому и говорю, что считать начальницей женщину, с которой на перерывах перемываешь кости каждому проходящему мимо, очень сложно.

В нашей крысиной группке я стала пятым участником, прихватив с собой ещё больше поводов для сплетен, но уже о самой себе. Помнится, кто-то даже предположил, что я внучка нынешнего главы НИЦ из-за схожей фамилии.

— Слушай, а кто у тебя дедушка? — как-то между делом спросила Ада.

Ни о чем не подозревая, я ответила честно, а узнав о причине столь неожиданного вопроса, в голос расхохоталась. С тех пор с Адой мы в прекрасных отношениях и без единого секрета друг от друга. Да и в чем смысл, когда рано или поздно правда все равно всплывет наружу, причем скорее всего из уст нашей же компании.

— Теодор?.. — Ада запустила руку в густые слегка волнистые волосы, словно этот жест мог помочь в поисках нужных воспоминаний. — Честно, я мало что о нем знаю, думаю, не больше тебя. Разве что… Он на пару лет раньше закончил мой университет. Кажется, мы были даже с одного факультета.

— А разве он заканчивал не информационные технологии? — Я удивлено посмотрела на подругу, припоминая, что программирование и исследование микроорганизмов как-то не сочетаются.

Она подавила нервный смешок и прикрыла рот рукой:

— Проговорилась, вот черт.

— Ты училась программированию?! — я шокированно перебирала копошащийся в голове рой возникших вопросов. — Но почему ты микробиолог?!

— Нуу… Просить тебя держать рот на замке ни к чему не приведет, я понимаю, — она тяжело вздохнула, осознавая груз ответственности за то, что я влилась в их крысиный коллектив, — но, пожалуйста, хотя бы не сразу же рассказывай.

— О да, мне будет очень тяжело сдерживаться, — я прислонила ладонь к груди и состроила вымученный взгляд, — но я готова закрыть на все, что ты мне расскажешь, уши взамен на услугу, которая когда-нибудь мне может понадобиться.

Да сегодня просто лучший день! Тон задала встреча с этим красивым мужчиной, затем поделилась не дававшими покоя с самого вечера сплетнями, да ещё сейчас себе должника обеспечу!

Глава 2

— Все-е, хватит работать, давай, время обеда! — Ада настойчиво трясла меня за плечо — и кому тут из нас ещё 29 лет?

Честно, иногда мне казалось, что телом подруги просто пользуется умерший призрак подростка, оттого и такая беззаботность. Ну как взрослая женщина, доктор биологических наук, если, конечно, она все-таки получила степень, может вести себя, как ребенок?

Однако, к моему великому удивлению, либо она была прекрасной актрисой и вела двойную жизнь, либо, не знаю, шантажировала? Но в центре ее уважали, и даже вышестоящие… личности прислушивались к ее мнению. Все-таки, подозреваю, что дело тут было в шантаже.

— Осторожно, сейчас реагент на тебя вылью! — не выдержав, я повысила голос. — Ты что, моя лаборантка?

Начальница расхохоталась, из-за чего я отвлеклась и проиграла битву. Чашка Петри вылетела у меня из рук от резкого движение, Ада подхватила меня под локоть и дернула к выходу.

— Но как же мои почки ругозов?!

— Я выращу тебе новые, давай, сейчас с голода умру, и что ты будешь делать? — Ада чуть ли не стонала, не выпуская меня из мертвой хватки.

Девушка повернула защелку и пнула дверь ногой, так что она чуть ли не вылетела из петель, но с глухим стуком обо что-то ударилась, открывшись лишь на половину. Под наше удивленное переглядывание из-за двери буквально выплыла фигура, нервно потирающая лоб. Возможно, в том стуке затерялось ругательство, потому что, по-хорошему, таким ударом можно запросто отправить в нокаут.

Ада неловко улыбнулась, буркнула себе под нос извинения, опустив глаза в самый пол, и поспешила убраться с места преступления, но теперь уже мертвой хваткой держала я. На нас уставились разъяренные? нет, шокированные? снова нет. Выражающие неизвестную мне эмоцию ледяные глаза Теодора Мелтона.

«Твою мать!» Воображение рисовало в голове картинки, как, минимум, он закапывает нас вдвоем с подругой где-то за зданием научного центра под большим раскидистым деревом, там бы очень кстати смотрелись две мраморные могильные плиты, хотя я предпочитаю кресты… А максимум, нам с ним больше никогда ничего не светит, я так и останусь одинокой до самой старости, не познав прекрасное чувство любви, никогда не побывав замужем, и иссохшей старухой умру от сердечного приступа, лежа в своей кровати. Эти картинки выглядели так реально, что я уже начала в них верить. Хотя о чем я, умереть в одиночестве — это моя судьба ровно с того момента, как решила пойти в науку…

— Я… Мы… Простите, пожалуйста, мою подругу, она очень спешила… — я чувствовала, как к щекам приливает ровно вся кровь, что есть у меня в организме. — Вы сильно… Очень больно?

— Все нормально, — мужчина проморгался, будто пытался прийти в себя, и, видимо, это получилось, потому что он развернулся и поспешил покинуть наше общество в противоположном направлении от того, куда направлялся.

— Это же был ОН? — Ада медленно наклонилась ко мне, прошептав практически на ухо, но ее вопрос остался без ответа.

Я сдерживалась, как могла, до самого лифта, а когда створки начали закрываться за нашими спинами, буквально была близка к тому, чтобы взорваться.

— АДА!!!

Благо в кабинке кроме нас никого не было, иначе от моего крика запросто можно было бы оглохнуть. Не удивлюсь, если сейчас все, кто был в нашем корпусе, это услышали…

Подруга прищурила левый глаз и потерла ухо. По выражению ее лица сложно было сказать, какие конкретно эмоции ей овладели, но я явно видела стыд, прикрытый маской «а что случилось?»

— Это был ОН, — делая паузу между словами, прошипела я и сверкнула глазами.

— Ну прости-и, я же не видела его, я не знала, он и вовсе скоро забудет об этом, ещё не все потеряно, да и к тому же не ты его грохнула дверью, а я, так что ты тут не при чем и не виновата, — заскулила она, повиснув на моей руке точно ребенок. — Пойдём обедать, я куплю тебе шницель!

— О, простым шницелем ты не отделаешься, дорогая, — внутри разлилась сладкая субстанция мести, подогреваемая известной мне порцией сплетен. — Я знаю кое-что о тебе, о чем, конечно, пообещала молчать… Но тут такое дело, ты только что обеспечила мне одинокую старость, а я не особо желаю себе такую участь. А потому и исправлять сложившуюся ситуацию будешь ты.

Перебив попытки Ады возмутиться и доказать, что подобную оказию исправит разве что изобретение машины времени, а участь на одинокую старость подписала себе ещё много лет назад сама, я продолжила:

— И мне неважно, как, но я не должна у НЕГО ассоциироваться с сотрясением мозга!

— Ладно, ладно, поняла, я облажалась и постараюсь что-нибудь с этим сделать, — подруга потупила взгляд, но мою руку не отпускала.

В столовой на привычном месте собрались уже двое из компании, не хватало только Жанетт. Девушки махнули нам рукой и продолжили что-то увлеченно обсуждать. Я чувствовала этот витающий в воздухе запах сплетен, и уже не терпелось набрать еды и присоединиться к ним.

Наш столик размещался ближе к концу у панорамного окна, слегка отделенный от посторонних глаз большой декоративной пальмой. Это было бы идеальным местом для интровертов, если бы оно уже не было занято. Мы будто выкупили столик, никто и близко к нему не подходил последние несколько месяцев, даже если других свободных мест не было, а так случалось только по пятницам во время обеда, когда на кухню завозили свежие порции креветок. Все-таки что-что, а кормили тут превосходно. Или просто пытались нас тут этим удержать…

Последний раз — это было как раз в одну из пятниц февраля — мы с Адой первыми пришли обедать, взяли еду, уверенным шагом пошли к столику, а он уже был занят двумя молодыми девушками. В полном молчании мы с подругой переглянулись, мысленно посылая друг другу сигналы, что не имеем понятия, откуда они тут взялись. Девушки подняли взгляд на нас, одна из них недовольно фыркнула, а вторая поспешила подняться с места и умчать прочь, будто повстречала адских псов, которые пришли забрать ее душу. По-хорошему, это было близко от правды, ведь какая бы Ада ни была беспечная, в гневе ей не было равных. Вторая девушка наклонилась к первой, что-то ей шепнула, схватила за руку и потащила прочь, забыв про неубранную еду.

Глава 3

Пройдя по застекленному коридору вплоть до холла, мы наконец остановились.

— Беги в кабинет, а я зайду к начальству, надо парой слов с ним перекинуться. — Ада выпустила мою руку и подтолкнула в сторону лифтов.

Я обреченно двинулась на работу. Удивительно, что обед творит с человеком: от утреннего желания сделать прорыв в тканевых регенерациях не осталось и следа, а всякий раз, когда в голове всплывал, видимо, уже на веки запечатленный образ того, как Ада совершает покушение на жизнь единственного симпатичного мужчины в этом научном центре, я вздрагивала. И как теперь смотреть ему в глаза? Хотя почему я должна смотреть ему в глаза, когда мы встречаемся от силы пару раз в неделю случайным стечением обстоятельств на несколько мгновений в лифте, коридоре или очереди в столовой? По статистике следующая такая встреча должна произойти не раньше вторника, а, учитывая, что сейчас была среда, времени позабыть о случившемся было предостаточно. И мне, и ему. Но только не Аде, я заставлю ее поплатиться, так просто она не отделается.

Рука потянулась к кнопке третьего этажа, но та уже подсвечивалась синим светом. Взгляд скользнул в угол лифта, затем выше, выше, пока я не рассмотрела в полный рост фигуру человека, из-за которого вся теория вероятности только что не просто дала сбой, а должна была взорваться и схлопнуться в ничто. На меня из угла нагло пялился Теодор Мелтон.

Его глаза скользили из стороны в сторону, изучающе осматривая меня с ног до головы. Сначала это взбесило. Затем насторожило — я пролила себе на стираную рубашку суп? Капнула кетчуп? Затем родилась лучшая идея. Ведь раз он себе позволяет такое бесстыдство, то поиграем в гляделки. Кажется, уже во второй раз за день.

Осмотр начала с самого низа, обратила внимание на начищенные черные кожаные ботинки, скользнула по сидящим по фигуре темным джинсам, затем осмотрела рубашку, спрятанную под халатом, и выделяющиеся под ней мышцы. Он и про здоровье не забывает, явно следит за фигурой и занимается спортом. Но только бы обойтись без этих ПП-извращений Жанетт! Мысленно попросив высшие силы заставить Теодора Мелтона питаться сбалансированной едой из недельной доставки вместо тошнотных паровых брокколи, я повела взгляд выше, задержалась на острых скулах, четкой челюстной линии, слегка заросшей несколькодневной щетиной, осмотрела идеальный прямой нос, предмет зависти любого, кто когда-либо задумывался о ринопластике, обратила внимание, как несколько темных прядей небрежно падали на лоб, пытаясь залезть в глаза. И на пластырь, налепленный справа прямо на чуть вспухшее красное пятно. Черт. Стараясь отогнать мысли о том, что этим пластырем и шишкой он был обязан Аде, я вновь стала всматриваться в его глаза. И только успела подумать, что у него безумно красивая радужка цвета штормового океана и что ещё красивее она бы блестела под лучами солнца, как осознала, что уже несколько секунд мы буквально пожираем друг друга глазами.

Все это нелепое представление заняло ровно одну поездку с первого этажа на третий и ни секунды более. Двери открылись, но мужчина выходить не спешил, потому я сделала это вместо него и хотела было уже броситься бежать по коридору, сгорая от нелепости и неловкости сложившейся ситуации, как…

— Простите, — это говорил Теодор. Таким низким, бархатистым голосом, от которого, будь мы наедине и при свечах, желательно за бокалом дорогого вина, у меня пробежали бы мурашки. Сейчас они тоже были, но не от наслаждения. Я встала как вкопанная. — Вы чего-то хотели?

— Я?

— Да, вам что-то было нужно?

— Мне?

— Вы буквально проделали во мне дыру своим взглядом.

О нет, нет, нет. Этот человек, — красивый и высокий, но сейчас это не имеет значения, — пытается свалить на меня вину за свой же проступок! Такое простить невозможно. Как же низко можно упасть в глазах восхваляющего тебя человека буквально за одну уродскую фразу!

— Я?! — кажется, я повторила этот вопрос уже во второй раз, но сейчас постаралась вложить в интонацию негодование и приправить его щепоткой разочарования. — Прошу прощения, но всю дорогу в лифте это я хотела задать вам такой же вопрос, потому что это ВЫ не отрывались от меня ни на мгновение.

К щекам прильнула кровь, что я только что сказала?!

— Ах, да, если дело в этом… — Теодор замялся, подбирая слова. — Я все пытался понять, вы ли это…

— Я? — пора заканчивать с этим и придумать более изощренный риторический вопрос, потому что сейчас я чувствую себя пластинкой, которую заело.

— Ну, там, в коридоре. — Я не понимала ни слова, о чем он говорит. — Перед обеденным часом. — Я поняла все и буквально могла прочитать его мысли. — Когда на меня совершили неспланированное нападение дверью. Это были вы?

Брови сами собой полезли наверх в полном недоумении. И как прикажете мне на ЭТО реагировать? Технически, не я на него напала, и вообще пыталась остановить эту несчастную смертельную дверь. Но в то же время я, в отличии, вероятно, от Ады, чувствовала вину, и раскаяние, и еще кучу набросанных сверху чувств, которые выбивали меня из привычного ритма жизни.

— Это была не я. Но даже несмотря на это мне искренне очень жаль. — Пришлось откинуть в сторону желание съязвить и хотя бы словесно отомстить объекту моих воздыханий за такую бестактность, но тогда наши отношения, пусть ещё не начавшиеся, пусть существующие только в моем воображении, точно можно было бы хоронить. — Моя подру… начальница очень спешила, она понятия не имела, что у двери кто-то есть, из-за чего произошла столь нелепая досадная болезненная и печальная ситуация. Мне очень, очень и очень жаль, я приношу свои извинения за нее…

Тут второй лифт, расположенный левее, звякнул и выпустил на волю Аду. В такой подходящий момент.

За миллисекунду преодолев три внушительных шага, я схватила Аду за предплечье и дернула в сторону Теодора, пока она не успела сообразить, что вообще здесь происходит.

— А вот и она! Какое счастье, что мы так столкнулись, потому что весь обед я слушала то, как сильно ей жаль, и что она раскаивается, и хочет попросить прощения, и как-то загладить свою вину, может, пригласив вас поужинать вместе с нами завтра вечером в кафе на углу улицы, если выйти из центра и повернуть налево, например, где-то в семь двадцать…

Глава 4

Утро выдалось настолько нервным, спешным и тяжелым, что сил сопротивляться Аде при ее попытках вытащить меня поскорее из кабинета на обед просто не было.

— Ого! Сегодня Луна на Землю упадет или что?

— Вероятно, если вечером что-то пойдет не так, — я устало зевнула и потащилась вслед за подругой, даже не сняв халат. — Ты видишь эту блузку? А укладку? А ресницы?

— Не вижу разницы. Ты же всегда так выглядишь?

Я взвыла от досады. Целое утро перебирала шкаф в поисках той самой идеальной вещи, которая смотрелась бы шикарно и в то же время достаточно повседневно, чтобы ни у кого не возникло никаких вопросов. Особенно у Теодора. В итоге, образовав на кровати свалку, причем буквально, потому что вещи доставали почти до потолка и сыпались на пол, я выудила кремовую шелковую блузку на запах с объемными рукавами, которые не были бы видны под халатом, черные брюки, полусапожки на небольшом каблуке и сумку им в тон. Впервые со времен учебы в магистратуре уложила волосы и мазанула тушью по ресницам. И почему раньше забивала на свой внешний вид и ходила в потертых старых джинсах и растянутых водолазках?

Но Ада не оценила моих стараний, я обогнала ее и первая зашла в лифт, не желая сейчас разговаривать. Она знает, что это несерьезно, но пусть подумает о своем поведении.

В столовой нас уже ждала Жанетт, то и дело поглядывающая в телефон.

— Смотри, ждёт сообщение от Ника, — Ада толкнула меня в плечо и весело хмыкнула.

Лицо расплылось в улыбке и от фейковой обиды не осталось и следа.

Жанетт, завидев нас, округлила глаза, посмотрела вниз, затем медленно подняла взгляд наверх, и только после этого до меня дошло, что она осматривает меня.

— Та-ак, а что такое происходит? — она заговорщически улыбнулась и не сводила с меня глаз.

— О чем ты?

— А кто это сделал укладку? А мейк? Да я тебя в жизни такой не видела!

— О, Ада, учись! — Подруга в ответ снова закатила глаза, пробурчав себе под нос что-то типа: «Ну да, ладно, ты выглядишь хорошо».

С приходом Пэм и Эвы я уже не знала, куда себя деть.

— Может, я пойду уже?! Хватит таращиться!

— Теодор пригласил тебя на свидание? — Пэм задала вопрос, который, вероятно, крутился у всех на языке.

— Что? Нет, то есть не он, я, но не совсем я, Ада его пригласила.

— Прости, что?

Пришлось коротко пересказать ту очередную неловкую встречу с соседом по этажу, как мы пялились друг на друга, а затем тот его вопрос, появление Ады, и как все снова пошло через одно место и пришлось что-то говорить, и в голову пришло только пригласить его на ужин.

— Боже… — На нас с начальницей смотрели три пары мягко говоря удивленных глаз.

— Давайте закончим на этом, — Даже самой Аде стало неловко. — Мы, конечно, сегодня обсуждаем его, но это лучше вы нам что-нибудь расскажете.

Мысленно поблагодарив подругу, я порезала кусок мяса и до упора набила им рот, лишь бы снова не посыпались вопросы. На этот случай я не смогла бы даже ответить, что не могу ответить. Идеальный вариант. Ада, краем глаза это заметив, повторила мои действия и закидала в рот салатные листья из «цезаря», чуть не подавившись и не выплюнув их назад.

Мы просидели так долго, что столовая опустела, даже повара, кажется, уже ушли домой. Они здесь готовят только на обед, для завтраков и ужинов существует, как мне в свое время объяснили, кофейня буквально в двух шагах. Да и смысл работать столовой, когда перерыв у нас только один раз в день? Если бы у нас были проверяющие, и если бы они сейчас случайно решили проверить столовую, то нам пришлось бы выживать как минимум без премии.

Той же шумной компанией мы ввалились в маленький лифт, нечаянно выгнав из него какую-то молоденькую девочку. Вернее, она сама рванула прочь из кабины, когда оглядела своих попутчиков. На втором этаже мы вытолкнули Жан и Пэм и смогли вздохнуть полной грудью.

— Ну как, довольна? — спросила Ада, заходя в кабинет и параллельно махая Эве, рабочее место которой находилось дальше по коридору.

— Э-э-э… — Я была в какой-то прострации, пытаясь до сих пор переварить всю ту информацию, что на меня вывалилась.

Радовало только одно: что все мои предположения о том, что ТОТ ТЕОДОР был беглым преступником, или находился под следствием, или прилетел с другой планеты, не оправдались. Пэм слышала лишь то, что ему пару лет назад заморозили финансирование из-за того, что он постоянно срывал сроки и не мог закончить большой проект по причинам, которые он так и не объяснил.

Жан припомнила, как видела его пьяным на рабочем месте тоже довольно давно, он ругался с кем-то по телефону и обзывал собеседника самыми нелестными словами.

Но ТЕМ ТЕОДОРОМ он был, как сказала Эва, потому что…

— Неконтролируемый, вспыльчивый, без мозгов, у него явно не все дома. — На этих словах Жан поморщилась, она и сама хотела сказать то же самое, но тактично промолчала.

Я хлопала глазами, ожидая услышать все что угодно, даже те самые мои предположения, но никак не то, что мой потенциальный будущий парень был потенциальным абьюзером.

— Ты не видела, как он орал на какого-то лаборанта, который просто пришел по поручению что-то забрать.

— И как швырнул телефон об стену просто так. Просто шел по коридору и просто швырнул телефон.

— Даже муж не особо любит приближаться к нему, хотя они работают по смежным направлениям и часто бывает нужно сотрудничество с ним.

— Ладно, а что-то хорошее вы можете о нем вообще сказать? — Я чувствовала приливающий к лицу жар, хотелось умыться ледяной водой.

— Ну, по слухам он бездомный.

— Что?

— Он всегда в научном центре.

— А я слышала, — перебила Эву Жанетт, — что у него вся семья ученых, а ещё огромный особняк на берегу моря и акции CTRABAK. Знаете, это огромная инженерная компания.

— Ну да, а ещё у него яхта, частный самолет, конюшня, и он дружит с президентом, — Ада саркастично скорчила лицо.

После всех этих разговоров мне не хотелось не то что идти сегодня на ужин, но и вообще находиться на одном с ним этаже. По словам, получается, что он бездомный монстр-миллионер с проблемами с менталкой и самоконтролем.

Глава 5

Ада смерила меня недовольным взглядом, когда я уже в шестой раз возвращалась к микроскопу, пытаясь описать ход исследования. Но всякий раз, только брала в руку ручку, картинка копошащихся на стеклышке микроорганизмов стиралась из памяти. Отбросив затею сделать что-либо полезное по работе в ближайшие как минимум несколько часов, я отклонилась на стуле и устало потерла виски.

— Да что с тобой?! Теодор нашел твой дом, и у вас была бурная ночь?

— О да, такая бурная, ты не представляешь.

— Именно поэтому ты оттерла каждый миллиметр квартиры впервые за… никогда? Ты хоть спала?

Я сквозь боль улыбнулась, предполагая, что ответ очевиден и не требует дополнительных пояснений.

Прошедшая ночь удивительно четко отразилась под моими глазами темными припухшими синяками. За это время я умудрилась подремать от силы полтора часа, то и дело просыпаясь от вполне ожидаемых сновидений пикантного характера, но вместе с тем приправленных ужасом. То Теодор бросается на меня, причем не в том смысле, в котором бы хотелось, и пытается ударить ножом, то происходит как раз ТОТ САМЫЙ смысл, но вокруг кружатся тени, так и норовясь поглотить нас, то в кабинет просто в неловкий момент вторгаются посторонние, не давая насладиться хотя бы минутой приятного сна, то приходится спасаться, убегая от невидимой угрозы, стараясь забрать с собой мужчину, но тот почему-то не может продолжать путь. По несложным подсчетам получается как минимум четыре пробуждения за эти несчастные полтора часа, но скорее всего я просто забыла другие кусочки всех кошмаров.

По губам невольно проскользнула улыбка — Ада все-таки отчасти была права, предполагая «бурную ночь с Теодором». К счастью, она не обратила на это внимания и не стала донимать меня лишними расспросами.

— Может, пойдешь кофе возьмешь? — Подруга похлопала меня по плечу. — Давай, вчера все хорошо прошло, не унывай.

Эта фраза напомнила мне кое о чем, что я бы очень хотела с ней обсудить.

— Ада. Откуда у Теодора мой номер? — Я сощурила и без того сонные глаза.

— Я дала, — не задумываясь, выпалила она.

— Откуда у тебя его номер?

— Что?

— Номер. У тебя есть его номер.

— А. Ну да. У меня есть номер каждого в этом центре. А ты бы ему написала? Позвонила? Что бы ты сделала с его номером, если бы я тебе его дала?

— Пробила бы его, — как ни в чем не бывало ответила я.

Ада слегка удивилась, но, вероятно, быстро догадалась, что я на это способна, и закатила глаза. Наверное, сказал бы мне кто-то подобную вещь, я бы сочла его сумасшедшим, ведь это вторжение в личную жизнь и все тому подобное, но, думаю, то, что я знаю буквально почти все про всех, является смягчающим обстоятельством. Сейчас же заниматься несколько преступным делом было уже не особо комфортно, ведь мы вроде бы неплохо пообщались, и узнать что-то можно, если очень захотеть, лично у него.

— Ты лишила меня возможности продемонстрировать мои детективные способности.

— Что тебе мешает заняться этим сейчас? — Подруга вскинула бровь.

— То, что я теперь знаю его лично. Теперь это неловко. И неправильно.

— А до этого было бы ловко и правильно?

— Это ты мне пытаешься что-то предъявить?

От этой словесной перепалки я даже немного пришла в себя, уже не хотелось растечься по столу и забить на все вокруг.

— Погоди, а что он тебе написал? — Ада вдруг вспомнила, с чего начался конфликт, и заинтересовалась.

— Поблагодарил за вечер. А как он у тебя телефон попросил? И откуда у него твой?

— Я напоминала накануне про ужин. Просто попросил, без уточнений.

Разговор закончился так же быстро, как и начался, за кофе сходить мне уже никто не предлагал, так что, тяжело вздохнув, я продолжила работу. Ближе к обеду снова накатила усталость, солнце, просачивающееся сквозь открытые жалюзи, падало как раз на стол, отраженные лучи больно жгли глаза чуть ли не до слез. Не выдержав, я резко дернула за ниточки, погрузив кабинет в полутьму. Ада недовольно вздохнула, но промолчала.

На обед идти не хотелось, даже задумалась о том, чтобы потратить заветный час на дневной сон, но желудок предательски заурчал. Хватило секунды, чтобы Ада это расслышала в рабочей тишине, подскочила и потащила меня прочь из кабинета.

Недавний случай, похоже, оставил мне травму, только подруга потянулась к дверной ручке, я невольно сжалась и прикрыла глаза, ожидая повторения покушения на жизнь. Но дверь распахнулась, не задев ни одного препятствия, коридор пустовал. До обеда оставалось еще минут десять, и обычные прилежные сотрудники центра не рисковали напрашиваться на сверхурочные, коих и так хватало, или добровольный отказ от премии. В нашем случае все было куда проще, те самые напряженно-странные отношения Ады с начальством позволяли нам творить буквально все, что только вздумается. Вряд ли кому-то было выгодно, чтобы в центр просочилась интересная информация касаемо того, кто с кем, как и в чем спит. А такого добра в наших головах было немало, естественно, все подкреплено реальными доказательствами в переписках, фотографиях или свидетелях…

Одно единственное, что могло нас остановить и даже пугало саму Аду, находилось в главном корпусе центра, что неподалеку от нашего, и это имело специфичное имя Стелла Рейн. Только эта женщина, которой относительно недавно стукнуло тридцать пять, с туго завязанным по всем канонам стервы пучком, вечно красной супер-стойкой помадой и типичной для подобных ей юбкой-карандашом по колено в мелкую серую полоску, могла заставить нас ужаснуться. Хотелось бы сказать, что ужасались мы только ее чувству стиля, но, к сожалению, все было слегка сложнее.

Эта самая Стелла одно время, судя по слухам, имела честь крутить шашни с директором, причем не тем самым, который был начальством, а тем, что был на пару ступеней выше и руководил всеми тремя корпусами нашего центра и, соответственно, всеми их начальствами. Благодаря этому Стелла имела довольно большое влияние буквально на всех. Ей ничего не стоило шепнуть боссу — надо разделять начальство Ады и начальство в целом, — что где-то в каком-то из корпусов происходит что-то, что не вписывается в установленные кем-то рамки, как начнётся небольшой апокалипсис. Благодаря этой особенности ее и сделали проверяющим, дозорным, который мог объявиться в любую секунду жизни и создать миллиард проблем.

Глава 6

Ежедневный ритуал по прохождению турникетов остался позади, и я сразу же направилась к лифтам, поглядывая направо, в сторону кафетерия. Не знаю, на что я надеялась, но там вновь было пусто. Теория вероятности вновь возымела силу, и я не видела Теодора уже около недели. Не пересекалась в кафе, хотя постоянно поглядывала туда в надежде подстроить неожиданную встречу. Не делила с ним одну кабинку лифта, даже не видела в коридоре и тем более больше не пинала его ни дверью, ни локтем.

Сегодняшний день уже пообещал быть таким же унылым и скучным, как и все предыдущие, но тут мне на глаза попался удаляющийся в сторону кабинета «начальства» силуэт. И нет, это не был идеально сложенный высокий мужчина из триста пятьдесят восьмого. Этот силуэт на мгновение показался знакомым, но я быстро отбросила назойливые мысли. Мало ли сколько мужчин работает у нас в центре и ходит к Роберту Никлзу. Но где-то на уровне солнечного сплетения завязался тугой узел.

— Опять не видела? — только зашла в кабинет, как Ада, бросив на меня лишь взгляд, озвучила очевидное.

— Не-а. Сама судьба не желает нашего соединения, — из груди вырвался тяжелый обреченный вздох.

— Дорогая, у тебя все ещё есть его телефон.

Казалось бы, очевидная вещь, но я лишь горько усмехнулась, желая поскорее закончить разговор и приступить к единственной вещи, которая отвлекала от любовных переживаний — к работе. Действительно, у меня был телефон Теодора, но там висели проигноренные сообщения со дня ужина, а напоминать ему об этом не особо хотелось. Да и как представить эту потенциальную беседу?

«Привет, давно мы в лифте не сталкивались».

«Что-то мне не хватает избиений, может, позволишь мне случайно врезаться в тебя в коридоре?»

«Сегодня Ада не собирается резко распахивать дверь, можешь проходить мимо спокойно».

Других вариантов начала диалога у меня попросту нет, потому что буквально это и еда — единственные связующие нас элементы.

Время медленно тянулось к обеду, а Ада все беспокойнее стучала ногой по полу. В очередной раз, когда эта барабанная дробь отвлекла меня от эксперимента, я не выдержала, подлетела к ней и с грохотом опустила ладони на ее стол.

— Что происходит?

Она уставилась на меня сквозь очки с выражением полного недоумения, будто не понимала, о чем идет речь.

— Ну, рассказывай. Ты сейчас к соседям снизу дыру проломишь. А там не Жан и не Пэм, там не обрадуются такому вторжению.

— Да нечего рассказывать, все хорошо, — Аду перебил телефонный звонок, она взглянула на экран и, тут же ответив, удалилась в подсобку.

Вот так и теряют подруг. Сначала они не рассказывают новости, а потом скрывают телефонные звонки. А что дальше? Перестанут вместе на обед ходить?

Из подсобки доносился тихий голос, я буквально слилась с дверью, лишь бы расслышать хоть одну фразу, но разговор, видимо, подходил к концу, а его суть так и оставалась загадкой.

— Да, хорошо, на обеде. До встречи. — Дверь распахнулась, больно врезав мне по виску, я пошатнулась, но в последний момент восстановила равновесие и не распласталась бревнышком под ногами у подруги.

Так вот как чувствовал себя Теодор! Довольно неприятные ощущения. Ада смотрела на меня своим фирменным прищуренным взглядом, ее очки остались лежать на столе.

— Дежавю какое-то, — она усмехнулась и втиснулась в образовавшуюся щель, потому что мое тело все ещё преграждало путь двери. — Ну что, выяснила, что хотела?

— Конечно. С твоими ударами только на ринге выступать. Завтра же подам заявку. — Висок и правда ныл. Если я повторю участь Теодора, и вздуется шишка, то придется поверить в судьбу.

И снова этот взгляд, устремленный вверх сквозь веки.

— Неужели сложно было подождать? Идем, у нас запланировано мероприятие вместо обеда.

— Ты хочешь, чтобы я от голода откинулась? Какое ещё мероприятие?

Но вместо ответов Ада грубо выпихала меня в коридор, затем в лифт, а из лифта в холл. Обед должен был вот-вот начаться, повсюду то и дело сновали сотрудники, кто-то даже умудрился занять диван. Оказывается, отдохнуть в холле с книжкой в научном центре все же возможно. Но мы шли мимо, в сторону коридора по левой стороне, и тут я увидела его. И нет, это был не высокий красавец Теодор. Фигура тоже не была обделена ростом, но все, даже ее энергетика кричала о том, что нужно было держаться как можно дальше.

Повинуясь инстинкту самосохранения, я резко затормозила и шагнула за спину подруги. Та самая фигура медленно, словно акула, выискивающая жертву в водах океана, проплыла мимо, даже не взглянув в нашу сторону. Вот черт, я не ошиблась утром!

— Ты чего творишь? — Ада, больно ущипнув за предплечье, вытянула меня из своей тени.

— Ну, как тебе объяснить… Только что мимо нас прошел один человек, с которым мне желательно никогда в жизни больше не пересекаться, не видеться, и вообще переехать на другой конец планеты, чтобы уж наверняка.

Этот мужчина, который нагонял ужаса побольше, чем пожар или цунами, некогда имел честь со мной познакомиться, а как показывает практика, не всегда эти знакомства заканчиваются хорошо.

Тогда я только поступила на бакалавр и не считала нужным запоминать все спирохеты и лептоспиры. Я отдавала предпочтение тусовкам, ведь скучнейшие пары только отнимали прекрасное время, когда молодость была в самом расцвете. Мистер Апеллидо, так звали ту устрашающую фигуру, в те годы был преподавателем на нашем потоке и крайне негативно относился к прогулам и пренебрежительному отношению к основам микробиологии, иными словами, ко мне. Я собрала целое комбо: неделями не появлялась на семинарных занятиях, а о существовании лекций просто-непросто забывала.

В то же время я довольно хорошо поладила с несколькими людьми с моего потока, вероятно, из-за того, что жили мы буквально в соседних комнатах общежития, и только благодаря им не вылетела после первого же семестра.

— Ты идешь сегодня на пары? — С этих слов начиналось практически каждое мое утро.