Профессиональная попаданка: Старт карьеры

Мир Гинтамы, или Первое путешествие от потери сознания

Напряжение в сети скакнуло прямо-таки со спецэффектами: лампа накаливания ослепительно вспыхнула и погасла навсегда, оставив напоследок немного дыма и неприятного запаха. Вечер переставал быть томным. Я покосилась на ноутбук. На него скачок напряжения никакого серьёзного влияния, очевидно, не оказал, зато УПС заорал, как будто его резали. Вот тебе и светомузыка. Автоматы в щитке сработали, и электричество восстановилось, в принципе, во всех приборах. Но вай-фай отпал — надо было перезагрузить роутер. И УПС, будь он неладен — всегда требовал перезапуска после скачков. А они что-то зачастили.

Тысячу, а то и все две, раз говорила себе работать с ноутом хотя бы на подставке. Но погоды нынче прохладные стоят, так что я снова поставила этот мини-генератор тепла прямо на колени. И казалось бы, до роутера и УПСа два шага всего, что могло пойти не так? А всё. Потому что если встать с ноутбуком в руках и идти вперёд не глядя, одной рукой пытаясь вдобавок строчить фанфик, невозможно без происшествий добраться из пункта А в пункт Б. Тем более, если у тебя дома живёт лошадь, которую по какой-то нелепой случайности зовут собакой и которая всегда оставляет свои игрушки в самом проходимом месте. Наступив на резко пискнувший мячик, я исполнила невероятно зажигательный акробатический этюд «Уж на сковороде», завершившийся грациозным падением бревна лицом вниз. В качестве музыкального сопровождения были писк УПСа и родной трёхэтажный, оборвавшийся, впрочем, на полуслове.

Когда я пришла в себя, я всё ещё находилась на полу. И пол этот был твёрдым — он довольно болезненно упирался мне в тазовую кость. Лишь бы она была не сломана. Мысли в моей голове работали медленно, как будто пытаясь плавать в клею. Я силилась сосредоточиться. Итак, я лежала на животе, и руки, в которых был ноут, под ним. Я сразу подумала, что это плохо, но не сразу поняла, почему. А потом как поняла… Мне захотелось даже пасть обратно в беспамятство, чтобы только не сталкиваться с суровой реальностью. Хотя я ещё не знала наверняка, вряд ли можно было сомневаться в том, что мой отважный старый комп пал смертью храбрых.

— Эй, ты очнулась? — раздался голос откуда-то сбоку.

Я медленно достала руку из-под живота, не обнаружив там, как ни странно, никаких осколков, и показала большой палец. Ещё через секунду из клея выплыла мысль, что голос хоть и был знакомый, но дома у меня звучать не мог. В смысле, мог, но не живьём. Я серьёзным усилием воли заставила себя открыть глаза и поднять голову. Что-то было не так. Я напряжённо моргнула, пытаясь осознать, что именно было не так с картинкой перед глазами, но мои мысли слишком слиплись, чтобы я могла это понять. Медленно до меня дошло, что я не дома. На больницу тоже было непохоже. Да и какое-то свербящее ощущение неправильности картинки… я была почти готова подняться, когда мой взгляд набрёл на человека. И тут-то всё в моей голове сошлось: хотя человек определённо был живым и вполне нормально двигался, это было изображение человека. Мир стал плоским. Более того, это даже не был мой мир. Клейкие мысли взорвались, и я снова погрузилась во тьму.

В следующий раз я пришла в себя уже не на полу, что несомненно было плюсом. Однако я находилась всё там же, и это определённо был… не то чтобы минус, но определённо не плюс. Я поняла это по голосу, всё тому же, говорившему с самим собой, ещё до того как заставила себя открыть глаза и проявить признаки жизни.

— …откуда мне знать? — спросил голос с более низким подтоном. — Посмотрела на меня и вот.

— Гин-сан, ты не настолько обворожителен, чтобы женщины при виде тебя в обморок падали…

— И сами в штабеля укладывались, — тихо пробормотала я.

Нереальность происходящего снова взорвалась в голове. Не могло такого быть, чтобы я вдруг попала в какой-то другой мир. Не бывает так. Не существует в мире ни призраков, ни порталов в иные миры, ни прочей всякой мистики и магии. А тому, кто утверждает обратное, надо голову проверить — возможно, там пора тараканов травить. Так что… Да ну не может такого быть! Бред это! Температура у меня, галлюцинации… Что угодно! Но реальностью это быть не может!

Я перевернулась на спину и со свей дури ущипнула себя за предплечье. Прям вот очень сильно и проворотом. И это было так больно, что я невольно заскулила. Но хуже было только осознание, что это реальность. И никуда мне от неё не сбежать. Хотя, может…

— У нас возник небольшой спор, — снова заговорил голос с более низким подтоном, которого второй звал Гин-сан. — Ты упала в обморок из-за меня?

— Я умерла… — вместо ответа мрачно изрекла я, рассматривая потолок. — И попала в Ад. Всех нормальных грешников черти с вилами будут пытать, а я буду вечно вариться в собственных фанфиках… За что?..

Надо было молчать. Потому что озвучивание как бы делало сказанное правдой. Ужасной правдой, которой мне не хотелось смотреть в лицо. Впрочем, мне и в другие её части смотреть не хотелось. Но было поздно. Я сказала это вслух. Оставалось только надеяться, что вот-вот прозвучит что-то вроде: «Разряд», — и я очнусь среди нейтральных стен городской больницы.

— Кто я? — в чём смысл жизни? Одни ли мы во вселенной?

— Я, конечно, не эксперт, — снова заговорил Гин-сан, и я буквально физически ощутила, как он осмотрел меня с ног до головы. — Однако я уверен, что ты можешь быть только Мери-Сью.

— Что? — я вскочила сразу на ноги. Видимо, за взметнувшимся в ультразвук голосом.

— Что? — переспросил Гин-сан. — Ты неканонный персонаж с фансервисными формами, волосы ярко-синие до колена — и это наверняка твой натуральный цвет. Кем ты ещё можешь быть? Тебе только переодеться надо из этих штанов и толстовки в мини-юбку и топик. И будешь прямо…

— Ни за что! — оборвала его я и рухнула обратно на диван — именно на нём я оказалась при втором пробуждении. — Нет у тебя такой силы, чтобы меня из моих штанов в юбку, тем более мини, переодеть.

— Да я, в общем, и не настаиваю, — он пожал плечами. — В конце концов, ты тут больше решаешь, раз уж ты автор. Как тебя звать-то хоть?

Мир Наруто, или Наркоз для вырезания ливера

Я очнулась. Даже не так: я Очнулась с большой буквы «О». Это было не постепенное пробуждение ото сна, а мгновенное возвращение сознания. Я валялась на животе, лицо и ладони кололо мелкими камешками, во рту было полно песка, а вместо груди было две подушки безопасности. Глаза открывать я побоялась, решив сначала вспомнить, что могло стать причиной такого положения. Прошлым вечером мы с мужем плотно поужинали, и еда была вкусной и свежей. А где-то через час у меня прихватило живот. Да так, что мою скрюченную тушку муж был вынужден волочить до дивана на руках. Активированный уголь не помог, и после получасовых пререканий мы всё-таки вызвали скорую. Бодрый врач проржался от вида моего домашнего костюма с мишками и зайчиками, больно потыкал в живот и объявил, что у меня, вероятно, аппендицит. Меня быстро сгрузили в пугающе тарахтящую «Газель» и увезли в больницу. А потом я оказалась в операционной, и мне вкатили местный наркоз. Но он почему-то не подействовал. И тогда анестезиолог вкатил мне общий. На девяносто килограмм. Я начала считать и отрубилась где-то между «тремя» и «пятью». Цифру «четыре» я банально забыла. То есть самым логичным было бы прийти в себя на операционном столе, на котором песок и камушки как-то маловероятны. Ну, конечно, нельзя до конца исключить вариант апокалипсиса, а грудь могла распухнуть из-за странного проявления аллергии, но для этого как-то слишком тихо. И птицы эти ещё. Поют.

Я приподняла голову и всё-таки рискнула открыть глаза. Так и есть — синие концы чёлки чуть прикрыли от меня голубое небо, а пейзаж вокруг был совершенно плоским. Зато на мне обнаружилась не больничная супер-сексуальная сорочка, больше напоминающая зародыш парашюта, а моя излюбленная толстовка и штаны. Правда, толстовка оказалась изодрана после прошлого путешествия, но даже она была лучше облачения пациента.

— Кажется, я нашёл отличную жертву для Джашина, — донеслось до моих ушей, и я вскочила.

Метрах в тридцати от меня стоял Хидан. «Вот дерьмо, — пронеслось в моей голове, и, похоже, моё лицо выдало эту мысль с потрохами. — Ну почему именно сюда? Почему не туда, где никто никого не пытается убить? Почему не в мир розовых пони, например?» По озадаченному лицу мужчины напротив несложно было заключить, что моё выражало непосильную работу мысли. А следом ко мне пришло осознание, что вот буквально сейчас опытный хирург начнёт резать моё настоящее тело там, в моём мире, а значит, я вот-вот схлопочу ножевое прямо в пузо.

— Вот дерьмо, — озвучила я, хмуро глядя на Хидана.

Он явно недоумевал. По всей логике, я должна была либо атаковать его, либо бежать со всех ног. Не атаковала я по той простой причине, что из оружия у меня были только листочек и ручка, и то этот факт установлен ещё не был. А не убегала по целым двум причинам: во-первых, мне бы это не удалось — спорт мне, конечно, не враг, но объективно сбежать от ниндзя у меня не было ни шанса; во-вторых, мерисьюический героизм так и пёр из всех щелей, и сдерживать его в пределах «просто стоять и ничего не делать» уже было невероятно сложно.

Так мы и стояли — я пялилась на Хидана, пытаясь придумать, что делать, Хидан пялился на меня и, кажется, пытался понять, что я за чудище вообще. Картина напомнила мне вестерн, когда два ковбоя стоят друг напротив друга, а между ними эффектно так прокатывается перекати-поле. Только перекати-поля не хватало. И револьверов. И тех клёвых кожаных шляп, которые там носят. А так — один в один.

— Я, конечно, не против просто так постоять, но тебе не кажется, что это уже становится скучным? — задиристо произнесла я, всё-таки не сумев сдержать чёртов героизм.

— Не терпится сдохнуть, сучка? — пришёл в себя Хидан.

— О, если б это было возможно, — тихо пробормотала я. — Закончим с этим побыстрее.

— Ага, щас, — фыркнул мужчина.

А дальше произошло непонятное: Хидан в тридцати метрах от меня исчез, Хидан в тридцати сантиметрах от меня появился. Я не успела даже шевельнуться, как его коса уже проткнула мой живот. Ну вот да, именно там, где должны были резать. Ощущения были странные. Должно было быть больно, но мне было скорее обидно и немного смешно. Я давилась смехом, пока Хидан доставал косу и делал шаг назад. А потом его снесло, и сдержаться я уже не смогла. Снесло в буквальном смысле. После отдалённого вопля, разобрать который по причине душившего меня хохота я не смогла, из леса выкатился большой вращающийся шар и буквально снёс мужчину в близлежащие кусты. Оттуда донеслись крики недовольства в таких витиеватых выражениях, какие не на каждой стройке можно услышать. Тем временем вслед за шаром из подлеска или, точнее, из просеки, этим самым шаром оставленной, вышли ещё двое. У Ино был крайне сосредоточенный взгляд, а вот Шикамару выглядел так, будто вышел на вечернюю прогулку перед сном. Почему-то это тоже показалось мне смешным, и я снова разразилась хохотом вперемешку с рыданиями. До меня только теперь дошло, что моё веселье является следствием наркоза. Скорее всего.

— Ты с ним? — жёстко спросила меня блондинка.

Продолжая ржать, как будто меня щекотала стайка осьминожек, я только отрицательно мотала головой и размахивала руками. Естественно, поверили мне только благодаря всё ещё кровоточащему пузу, а вот никак не вследствие моих нелепых телодвижений. А пузо тем временем начало чесаться — очевидно, мерисьюшная регенерация уже затягивала рану. Или тот самый хирург уже зашивал меня там, в реальном мире, что в данном случае было не особенно принципиально. Главное, что это наконец позволило мне унять смех и снова обрести способность нормально слышать и говорить.

— И кто же ты? — лениво поинтересовался Шикамару, продолжая пристально следить за кустами, в которых всё ещё матерился Хидан.

— Мери-Сью, — честно созналась я. — Но предпочитаю, чтобы звали Сацукой.

— Вот дерьмо, — выдохнул хор персонажей.

Мда… Прямо фраза дня какая-то. И вот как им объяснить, что я, скорее всего, сюда ненадолго и собираюсь отсидеться где-нибудь по-тихому?..

Мир Стального Алхимика, или Ненавистные лестницы

Я ненавижу лестницы. Особенно железные, особенно в гололёд и особенно крутые. Что могло произойти со мной на такой лестнице? Ясен перец, я навернулась и полетела с неё кубарем. И до того самого момента, пока моё сознание не вылетело к чёртовой матери из моей головы, я посылала этой лестнице проклятия. А потом было что-то странное: меня волокли куда-то вязкие чёрные ручки, перед глазами что-то мелькало, а в мозгу свербило, что я вот-вот постигну истину. А потом я очнулась с протянутой в небо рукой лёжа на земле. В голубой выси проплывали редкие нарисованные облака, а моя рука приобрела уже даже привычную в какой-то степени плоскость. Ладонь упала мне на лоб, и я, размышляя о неудобстве и тяжести большой груди, не сразу заметила, что чёлки нет. В первое мгновение меня это обрадовало, но стоило мне провести рукой по всей голове, как я, мягко говоря, озадачилась. На моей черепушке не было ни одного волоса. Ни единого. Видимо, они были отданы за постижение Истины. Обидно, конечно, но мне, по крайней мере, не придётся искать способ их остричь.

Я поднялась и принялась осматриваться. Прежде всего, я отметила, что на мне привычные штаны и толстовка. Что примечательно, в этот раз целые. Затем оказалось, что валяюсь я неподалёку от окраины города, прямо на траве. Ну, как показывает практика, я и не такое могу. Бумага и ручка обнаружились в кармане штанов, что не могло не радовать. Я потянулась и пошла в сторону города, поднимаясь на небольшой холм. Если подумать, выходило, что я опять валяюсь без сознания в своём мире. Так что непонятно, сколько времени мне придётся здесь торчать. А потому лучше было найти себе какое-нибудь занятие, чтобы скоротать время.

А город тем временем поражал: в нём били цветные молнии, и их сполохи можно было видеть с холма, на который меня привели сьюшные ноги. В моём мире живут только пони, которые кушают радугу и… Стоп, это не из этой оперы. Так вот, в моём мире молнии бьют сверху вниз — с неба в землю. А тут наоборот — лупило с земли. Молнии приближались ко мне, а через какое-то время над крышами взмыл железный столб с парнем, сидящем на корточках на его вершине. Это был блондин с косичкой, в красном плаще и чёрных брюках. Я предположила, что это Эдвард Элрик, а значит, моё местоположение становилось очевидным.

Металлический шум возвестил о приближении Альфонса, и доспехи не замедлили показаться вслед за грохотом. Я чуть отошла в сторону и вытянула руку. Младший Элрик врезался в неё, не заметив ни руки, ни меня, и упал. Но тут же вскочил и принял боевую стойку.

— От кого улепётываем? — спросила я, глядя прямо в шлем и потирая ушибленную руку. — От принца?

— А ты… из его свиты? — Альфонс присел чуть сильнее. — Собираешься драться?

— Ты на глаза мои посмотри, — я вытаращила их посильнее, чтобы продемонстрировать другой разрез. — Я Мери-Сью, вообще-то. Сацукой звать. И нет, — я уронила голову, дабы осмотреть его с ног до головы, — у меня в голове ещё остались мозги, чтобы не драться с тобой.

— Ал, ты чего тут застрял? — из-за спины Альфонса возник Эдвард.

— Стальной алхимик, я полагаю? — и откуда только у меня такой приличный тон?

Эдвард хлопнул глазами, открыл и закрыл рот и показал пальцем на себя, делая вопросительное выражение. Я изогнула бровь и кивнула.

— И ты даже не поинтересуешься, как такого мелкого взяли в государственные алхимики? — он скрестил руки на груди и нахмурился.

— Мне казалось, тебя это бесит, — я пожала плечами.

— Брат, — позвал Альфонс. — Принц!

— А, да… Нам пора!

Парни обошли меня и побежали с холма вниз, дальше от города. А я плюхнулась на попу и достала бумагу и ручку из кармана. Лист я расправила по коленке и принялась писать.

Сацука наблюдала город внизу. Пыль улеглась, и где-то на самой границе едва заметными тенями промелькнули двое. Затем возник принц, чуть осмотрелся, развернулся и ушёл обратно, махнув рукой. А братья Элрики вернулись на холм, где сидела Сацука.

Я уставилась вниз. Только сейчас пыль, которую подняли Элрики, осела, и стало видно несколько изменённый вид города. То есть я не уверена, как он должен был выглядеть, но убеждена, что точно не так. Стальные столбы и гигантские кулаки были явно не из этого архитектурного ансамбля. По ним проскакали две размытые тени и исчезли где-то у крайних домов. Ещё через минуту появился принц, осмотрелся и ушёл. И тени тоже ушли — вслед за ним.

А я уставилась в небо. Из-за спины стали доноситься голоса — точнее, голос одноголосой озвучки — тихо переговаривающиеся о том, на кой ляд их понесло обратно. Братья поднялись на холм и нависли надо мной. Какое-то время я пялилась в золотые глаза старшего и светящиеся красным щёлки глаз в шлеме младшего.

— А почему ты лысая? — озадачил меня Эдвард. До этого момента я и забыла, что у меня голова гладкая, как бильярдный шар.

— А почему у тебя протез вместо ноги? — парировала я. — Это было стрёооооомно… — я не помнила, рассказывали ли Альфонсу об этом, но предположила, что этот жест с руками-осьминогами объяснит суть произошедшего лучше меня.

— Ты тоже пыталась?.. — парень повесил голову.

— Я? — я не сразу поняла, о чём речь. Да, иногда я тормоз. — Нет… Я просто попала из своего мира в этот через то.

— Брат? — озадаченно спросил Альфонс.

— А? Ну… э… Я тебе потом расскажу, — немного потеряно изрёк Эдвард.

— Таки дела… — пробормотала я.

А голова всё ещё гудела. Было такое ощущение, что в неё разом кувалдой внесли — или вбили — огромное количество знаний. Мой маленький хрупкий мозг пытался всё это вместить, но не получилось. Более того, мне казалось, мои и без того не особо выделяющиеся мозги сжались ещё больше, только бы соответствовать образу. Чтобы хоть как-то снять напряжение и прийти в себя, я хлопнула в ладоши и положила их на землю. Ой, дура…

Под моими руками заиграли молнии, земля круглой ямкой немного осела, а из неё вылез здоровенный медный дрын. Я тупо уставилась на него и принялась хлопать ресницами. Видимо, надеясь улететь. Но не вышло — дрын упал прямо на меня, прицельно приложившись мне в лоб. Я взяла эту металлическую палку в руку — на вес она оказалась такой же тяжёлой, как и на удар по лбу — и стала её рассматривать.