Профессиональный некромант-5. Мэтр на охоте

Пролог

Кто захочет у нас поживиться, тот быстро станет голым, босым и вообще неживым.

Мэтр Гираш

Его сиятельство граф Анорэ де Тре’бло ван Экхимос чувствовал себя скверно. Мало того, что всю ночь шел дождь, превратив проселочные дороги в настоящую кашу, так с утра еще и солнце, будто в отместку за недавний ливень, припекало так, что в образовавшейся духоте стало нечем дышать.

Внезапно за спиной раздался свист хлыста, а затем звучный удар, за которым послышалось раздраженное ржание.

Его сиятельство поморщился.

Кони уже давно устали тащить по грязи тяжелую карету, но увы — после того, как юный барон Невзун покинул свои владения, телепортационная арка стала недоступна, и желающие посетить его земли были вынуждены сперва добираться телепортом до Нирицы, а затем — как все, топать пешочком. Или ехать верхом, если позволяли средства. Даже если эти желающие выполняли волю короля и несли с собой высочайшее монаршее благословение на проведение ревизии на землях должника.

Неудачно ступив, жеребец под графом неожиданно споткнулся, и его сиятельство, с трудом удержавшись в седле, тихонько выругался.

Вот же принесла нелегкая этих господ именно сегодня утром! И надо же было такому случиться, что мастер Лиурой лишь недавно нашел магическую аномалию в здешних землях, которая не позволяла открыть прямой портал в окрестности замка! В тот раз они намучились, пока добирались, и вот теперь снова?!

— Пошли, окаянные! — прикрикнул на гнедых, завязших в особо глубокой луже, кучер и снова щелкнул кнутом. — Н-но! Пшли, кому сказал!

Граф, деликатно промокнув платком мокрый от пота лоб, обернулся и, какое-то время понаблюдав за безуспешными попытками слуги выправить ситуацию, обреченно вздохнул: все плохо. Вчерашний ливень настолько испортил дорогу, что перегруженная карета вязла на каждом шагу. И если поначалу казалось, что кони справятся, то теперь ближайшее будущее виделось ему совсем иначе.

Распаренные скакуны всего за пару часов выбились из сил, карета безнадежно застряла, и теперь кони бесполезно рвались в постромках, пытаясь сдвинуться с места.

— Прощения просим, господа хорошие, — подтвердил его наихудшие опасения кучер и виновато сгорбился на козлах. — Но дальше карета с ездоками не пройдет — слишком глубоко завязла. Придется вылезать и искать окрестных мужиков, чтоб подсобили вытащить.

— Что?! — живо высунулась наружу толстая распаренная харя одного из пассажиров. — Ты что сказал, козья морда?! Нам?! Вылезать?!

— А кнутом поперек спины не хочешь, смерд?! — поддержал его второй визгливый голосок.

— Это возмутительно! — раздраженно добавил оттуда же третий голос, помощнее да посолиднее. — Это ж сколько придется ждать, пока карету вытащат?!

Губы его сиятельства на миг тронула злорадная усмешка: ничего, посидят господа королевские надзирающие пару-тройку часиков. На жаре, в духоте да в тесноте. И будут тухнуть внутри не по причине плохого начала дня, а лишь потому, что кто-то пожадничал заплатить в Нирице за карету побольше.

— Проклятые Невзуны, — снова донеслось до него злобное. — Вечно с ними какие-то проблемы! То портал не работает, то дороги похожи на кисель, да еще и встречающих ни одного нет!

— Что за неуважение к королю?!

— Я непременно изложу этот вопиющий факт в отчете!

В карете негромко заспорили, обсуждая, что делать дальше, а на лице графа мелькнула новая усмешка.

А что вы хотели? Чтобы вас тут хлебом-солью встретили, дармоедов? Ковры постелили до самых ворот, а потом еще чарочку с вином поднесли? Ну-ну. Молодой барон в отъезде и прибудет аж через несколько лет. А поскольку с момента поступления в академию юноша считался совершеннолетним, то за его поступки нес ответственность уже не опекун, а только он сам.

Уже по этой причине присутствие здесь графа было абсолютно неправомочным, но раз король пожелал... Впрочем, дату проверки все равно назначал не он, а какой-то зажравшийся хлыщ из канцелярии. Вот пусть он и отвечает за последствия.

Когда позади послышался пронзительный скрип, его сиятельство удивленно обернулся. Однако слух его не обманул. Да и зрение не подвело — из кареты, приглушенно ругаясь, один за другим выбирались горе-проверяльщики: господин Альтиус фон Воррэн — помощник королевского советника, уже имевший удовольствие посетить эти земли два года назад; барон Вилле фон Дубинэ — уполномоченный его величества по строительным вопросам, ранее также бывавший в замке; и наконец господин Атбирус Грабис — королевский оценщик, в обязанности которого входила оценка благосостояния юного барона и определение сроков, в которые тому следовало окончательно расплатиться по ссуде.

Причем, если первые два господина внушали уважение своими объемами, ставшими за последние пару лет поистине грандиозными, то третий на их фоне смотрелся недозрелым овсяным стебельком. По которому к тому же в детстве проехалась тяжелая телега. На фоне крупногабаритных соседей он выглядел бы смешно, если бы не недовольно поджатые губы, сильно выдающийся вперед нос и впалые, покрытые нездоровым румянцем щеки, на которых отчетливо шелушилась кожа. К тому же этот прыщ сильно горбился, словно под тяжестью собственных грехов. Что, впрочем, не помешало ему сделать головокружительную карьеру и всего за несколько лет заработать почетное прозвище «королевский рвач». За цепкую хватку, пронырливость и умение вытрясать из должников душу.

Глава 1

Не завидуй чужому счастью — все равно я тебе не достанусь.

Надпись на ритуальном кинжале

К тому времени, когда впереди показался фамильный замок Невзунов, его сиятельство уже с трудом удерживал на лице невозмутимое выражение. При взгляде на угрожающе побагровевших попутчиков его плечи периодически начинали подрагивать, а в глазах поблескивали веселые огоньки.

Да и как тут остаться спокойным, когда позади, пронзительно скрипя и бодро подскакивая на ухабах, громыхает древняя повозка, в которой, отчаянно вцепившись в борта, витиевато матерятся трое важных чиновников?

Увы, с транспортом им не повезло — в ближайшей деревне не нашлось ни золоченой кареты, ни бархатных подушечек, способных облегчить страдания королевских проверяющих. Единственным средством передвижения в разгар уборки урожая оказалась эта древняя двухколесная колымага, да и то лишь потому, что еще поутру в ней перевозили навоз.

Естественно, заезжим господам об этом прискорбном факте не сообщили, саму телегу перед использованием облили несколькими ведрами воды, наскоро оттерли, застелили сверху коровьими шкурами и набросали вниз душистых трав. Однако на жаре мерзкий запашок все равно упорно просачивался наружу, доводя пассажиров до исступления.

Время от времени возница — загорелый до черноты вихрастый пацаненок — требовательно покрикивал на бредущего по грязи тяжеловоза, будто не замечая, что повозку от этого раскачивает еще сильнее. А когда кто-то из господ в очередной раз прикусывал язык или подскакивал особенно высоко, вынужденно обозревая роскошные сельские пейзажи, пацан виновато оборачивался и доверительным тоном сообщал:

— Ничего, зато доберемся быстрее!

Терпеть дикую тряску важные господа не хотели. Но и находиться хоть одну лишнюю минуту в провонявшей насквозь телеге никто из них не собирался, поэтому они проклинали местные дороги тихо, вполголоса. А на едущего впереди графа смотрели хоть и с раздражением, но все же не с ненавистью — ведь если бы не он, им пришлось бы идти пешком, и тогда хлюпающие сапоги стали бы наименьшей из трудностей.

К счастью, чем ближе к цели, тем лучше становилась дорога. Когда же лес закончился и с высокого пригорка открылся прекрасный вид на уютную долину, где с комфортом устроилось фамильное гнездо Невзунов, господа надзиратели вздохнули с облегчением. Их уже не могли смутить ни массивные, выкрашенные в черный цвет замковые башни; ни такие же черные крепостные стены, над зубцами которых медленно клубился туман; ни мутная вода в защитном рве; ни выглядывающие из тумана уродливые головы многочисленных статуй, чьи оскаленные пасти выглядели откровенно пугающе... логово некромантов, что с них взять? Вероятно, юный барон просто не успел его облагородить.

Лихо слетев с пригорка, молодой возница умело остановил разогнавшегося до устрашающей скорости мерина, чуть-чуть не доехав до опущенного через ров моста.

— Прибыли, господа хорошие. Вот он — замок хозяина. Я вам еще нужен?

Господин фон Воррэн осторожно сполз с хлипких досок, по первости опасаясь доверять ослабшим ногам. Затем сделал на пробу пару шагов, надменно вскинул подбородок и процедил:

— Свободен.

— Отлично! Тогда я поехал — мне еще одну порцию навоза надо до обеда перевезти. Доброго дня!

С кряхтением вылезшие из повозки чиновники застыли, пытаясь найти в словах мальчишки злой умысел, но тот уже свистнул, гикнул, и недовольно крутящий мордой тяжеловоз на удивление резво взял с места. Да так, что уже через пару минут ловко взобрался обратно на пригорок и исчез из виду.

— Не стоит нам стоять у всех на виду, — нарушил неловкое молчание граф Экхимос. — Вы со мной согласны, господа?

— Да-да, идемте в замок, — утирая обильно вступивший на лбу пот, пробормотал барон фон Дубинэ и тут же отмер. — Эта жара просто невыносима!

— Полностью с вами согласен, — шумно высморкался в платок господин фон Воррэн. — Пойдемте скорее, коллеги! Я умираю от жажды!

Атбирус Грабис мысленно увеличил количество претензий к хозяину замка еще на один пункт. Однако духота действительно выматывала, поэтому он не замедлил присоединиться к громко отдувающимся толстякам и, с достоинством взойдя вместе с ними на перекинутый через глубокий ров мост... растерянно замер. Потому что внезапно обнаружил, что тяжелые, окованные железными полосами ворота закрыты, а перед ними едва ли не вросла в землю мощная решетка, которая сделала бы честь и пограничной крепости.

— Э-э... господин граф? — беспомощно проблеял барон фон Дубинэ, пытаясь выразить общее затруднение.

Его сиятельство задумчиво тронул толстые прутья.

— Было бы странно, если бы в отсутствие хозяина замок оказался открыт для всех желающих.

— Но мы — королевские проверяющие! — с отчаянием воскликнул барон фон Воррэн.

— Я помню. Надо теперь донести эту мысль до окружающих... Демон, где тут у них колокол?

Господин Грабис недобро посмотрел на пустующие стены.

— Интересно, здесь вообще кто-нибудь есть?

— Я не вижу, — попытался задрать голову и фон Воррэн. — Только эти уродливые птицы на стенах, от которых у меня мурашки по коже. Такое впечатление, что они вовсе не каменные... умели же некроманты пугать народ!

Глава 2

Надежда — живучее чувство. Когда уже начинаешь думать, что убил ее окончательно, она снова умудряется ожить.

Мэтр Лонер Кромм

— Ну? — с любопытством спросил я, отнимая руки от висков старого друга. — Как ощущения?

Лонер открыл глаза, попробовал повернуть голову, но тут же поморщился.

— Такое чувство, что меня пытали.

— Почти так и было, — подтвердил я, бегло просматривая его ауру. — Мне пришлось поковыряться в твоих внутренностях. Что помнишь из последних событий?

— Все, — криво улыбнулся старый мэтр, незаметно ощупывая постель, словно желая убедиться, что к нему вернулась чувствительность, и старательно сдерживаясь, чтобы не спросить о самом важном. — Вплоть до того момента, когда ты воткнул в мою грудь ритуальный кинжал.

Он ненадолго замолчал, изучая незнакомую комнату. Пробежался взглядом по серым стенам, которые я не удосужился задрапировать, такому же серому потолку, смятому одеялу, которым было укрыто его тело. Подняв руку, медленно провел ладонью по левой стороне груди, растер между пальцев подсохшие комочки крови, под которыми виднелся небольшой рубец, и только потом вопросительно посмотрел на меня.

— Пей, — я протянул ему зелье полного восстановления и поднялся с постели. — Ритуал прошел удачно: я снял с тебя печать, кое-что поправил внутри, встряхнул твой уснувший дар и наложил на него блок, чтобы раньше времени не сгорел. Учиться им пользоваться придется заново, мелкими шажками и желательно не в академии, чтобы не слетела иллюзия. Защиту позже поставлю — времени просто не было. С ногой тоже не все успел, но процесс уже запущен. Так что подумай, что ты скажешь ректору, когда он увидит твою отросшую конечность и поинтересуется, кто вернул тебе здоровье.

Лонер на мгновение прикрыл вспыхнувшие торжеством глаза, но, как истинный мэтр, не спешил показывать свои чувства. Вместо этого он залпом опрокинул в себя флакон с зельем, после чего глубоко вздохнул и, откинувшись на подушку, спокойно поинтересовался:

— Сколько прошло времени с моей смерти?

Я только хмыкнул.

Молодец, не раскисает, хотя наверняка попытался сейчас воспользоваться даром и, как следовало ожидать, потерпел неудачу.

Никуда не деться — обращаться к силе раньше чем через неделю он не сможет: слишком долго на нем стояла печать. Нога тоже отрасти не успела — я лишь основу подвел и запустил процесс восстановления, а результат появится гораздо позже. Умом Лонер это, конечно, понимал, но вот чувства...

Трудно избавиться от сомнений, когда долго жил одной лишь надеждой. А спросить напрямую он не осмелится — гордый.

— Сутки.

— Мы еще в твоем замке?

— Конечно. Не было смысла тащить тебя через арку в таком виде.

— Зомби целы?

— Куда они денутся? Отсыпаются сейчас в склепе. А через недельку вернутся в деревню и будут жить, как нормальные люди. Замок я, естественно, запечатал, чтобы эманации от алтаря не испортили магический фон. Накопители и рассеиватели работают на полную мощность. Зубища присматривает за порядком, горгульи следят за округой, кошки контролируют границы... все в порядке, Лонер. Не переживай — твое воскрешение не испортило мне репутацию.

По губам старика скользнула понимающая усмешка.

— А как же занятия?

— Я на свои сегодня сходил, — усмехнулся в ответ я. — Опять довел до бешенства мастера Нарди, разозлил Мкаша и порадовал своим усердием Лариссу де Ривье. А у тебя, если верить расписанию, первый день недели свободный. Кстати, поутру я встретил в коридоре Фугга и непрозрачно намекнул, что видел тебя около лаборатории в крайне раздраженном состоянии. Думаю, он сам догадается, что тревожить злобного старого мэтра в ближайшее время не стоит. Амулет ректора, в котором стоит одна хитрая следилка, я закинул в твою комнату. Перстней на тебе не было. Защиты тоже. На всякий случай Нич остался в академии — проследить, чтобы тебя не хватились. А к завтрашнему утру, надеюсь, ты придешь в себя настолько, что сумеешь самостоятельно провести урок.

— Спасибо, Валоор, — тихо сказал Лонер, на мгновение перехватив мой насмешливый взгляд. — Я тебе должен.

— Мое имя Гираш, — напомнил я, подходя к двери. Затем порылся в кармане и кинул ему наполовину разряженный накопитель. — На, экспериментируй. Время до утра у тебя есть.

— Все-то ты знаешь, — вздохнул старый мэтр, ловя подарок.

Я вышел, плотно прикрыв за собой дверь. После чего спустился на первый этаж, уселся в любимое кресло у камина и, подхватив на руки ластящуюся Мурку, вопросительно повернулся к терпеливо ожидающему аудиенции Бодирэ.

— Докладывай.

Управляющий, занявший по моему знаку второе кресло, едва заметно улыбнулся.

— Все прошло как вы и предсказывали: против буквы закона возразить Грабису было нечего. Он ушел в бешенстве, будучи в полной уверенности, что мы испортили его амулеты.

— А граф?

— Засомневался, конечно, но нас поддержал.

— Хорошо, — задумчиво обронил я, снимая с кошки небольшой кулон. — Не зря я избавил его от нежити. Иллюзия над деревней еще держится?

Глава 3

Наказание неотвратимо. Даже для тех,

кто отдыхает под надгробным камнем.

Надпись на могиле некроманта

На ужин я в этот день безнадежно опоздал. Не потому, что забыл, просто дел много навалилось: после уроков пришлось выкроить время на общение с Томасом, потом я задержался в подземелье, затем отправился в книгохранилище. И лишь после этого заскочил за едой, буквально в дверях столкнувшись с уже покидающими столовую темными.

— Оба-на, — выдохнул я, не успев отдышаться, и властно цапнул за рукав удивленно отпрянувшего Алеса. — Ты-то мне и нужен!

— Невзун? — озадачился паренек, пробежав глазами по мятой мантии, запылившимся рукавам и пятнам сажи на моей физиономии. — Ты откуда такой взъерошенный?

Темное отделение академии настороженно замерло, разглядывая потрепанного меня с неприкрытым подозрением и враждебностью. С первогодками, правда, мы уже были знакомы, да и второй курс мне на глаза не раз попадался, так что любопытства в их взглядах было немного больше, чем тревоги. А вот к остальным я близко не подходил, поэтому они, не зная чего ожидать, дружно сгрудились возле стены, а некоторые, судя по изменившемуся магическому фону, даже приготовились колдовать.

Ну не смешные, а?

Я сосредоточенно покопался в своей сумке и под десятками напряженных взглядов выудил оттуда потрепанную книжку в кожаном переплете. Старую, совсем уже замшелую, потрескавшуюся на корешке и с почти нечитаемым названием.

— На, — стряхнув с нее невидимые пылинки, я гордо протянул книгу Алесу. — Владей и распоряжайся.

— Это еще что? — удивленно приподнял брови старшекурсник, осторожно принимая ветхую вещицу и бережно заглядывая под обложку. — Даже названия не... Аа, нашел! Практикум по некро... Бог ты мой! Невзун!

На меня уставились два неверяще расширенных глаза.

— Где ты ее взял?!

— С собой привез.

— Из замка?!

— Ну да. Дедовский экземпляр. Я подумал, тебе будет полезно почитать. Там такие занятные картинки... особенно в конце третьей главы...

— Еще бы! Я знаю, по каким учебникам некроманты учились до войны! Просто сказка! — радостно воскликнул Алес, а сокурсники за его спиной взволнованно зашептались. — Ух ты! Она еще и полная... последний раздел не вырван: схемы вызова младших демонов, защитные круги, охранные сети заклинаний... да этой книге цены нет! В академии таких давно не осталось!

— Правда? — удивился я. — Тем лучше — будешь первым парнем на селе... Кстати, раз уж так вышло, сделай хорошее дело — удиви Лонера на следующем уроке. Пусть старик молодость вспомнит.

На лице Алеса появилась мечтательная улыбка.

— Я теперь не только Лонера... я и на алхимии отличусь, и в лаборатории Ворга след оставлю. Даже Фугга по стеночке размажу! Полагаю, он в свое время эту книжечку и в глаза не видел. Спасибо, Невзун! — с чувством закончил он, крепко прижав к груди обретенное сокровище. — Ты, конечно, гад, но знаешь, чем удивить. Наизусть ее выучу. Пока не запомню все буковки, обратно не верну. Так и знай!

Я хмыкнул.

— Я ж сказал: мне без надобности, так что бери насовсем. Я ведь обещал тебе расплатиться?

— А? — озадаченно мигнул Алес, не сразу сообразив, о чем речь.

— Расплата, — настойчиво повторил я. — Неужто забыл наш последний разговор? Жаль. А я вот, как видишь, помню, поэтому и принес. Хотя и позже на пару дней, чем собирался.

Под моим испытующим взглядом парень неожиданно нахмурился. На его лице отразилась напряженная работа мысли, в глазах метнулись неуверенность, непонимание, сомнение.

— Все, я пошел, благодарить не надо, — быстренько закруглился я. — У меня еще много дел. Заклинание надо новое испытать, книжку умную почитать, должок кое с кого стрясти... Всем пока!

Не дожидаясь ответа, я заторопился прочь, пока народ не наткнулся на пробку в дверях и не начал задавать вопросы. Впрочем, надо отдать должное Алесу — нагнал он меня довольно быстро. Вприпрыжку, держа полы длинной мантии кончиками пальцев, словно благородная барышня, улепетывающая от пылкого возлюбленного. Раскрасневшийся, обеспокоенно рыскающий глазами по сторонам, будто боялся пропустить нужный поворот, и с таким зверским выражением лица, что я едва не рассмеялся. Это ж надо было умудриться так перекосить рожу из-за пустяка...

— Твою левую пятку, Невзун! — прошипел взвинченный до предела Алес, поравнявшись со мной. — Едва успел... Ты не мог намекнуть яснее?!

Я пренебрежительно фыркнул.

— Куда ж яснее? И так, считай, прямым текстом сказал, что идем бить морды светлым. Молодец, что сообразил, а то я бы один ушел. Твои дружки не кинутся следом?

— Нет, — мотнул головой Алес, стараясь отдышаться. — Я велел им сразу в башню идти и не разделяться. Хватит с нас похищений.

— А чем объяснил свой побег?

— Сказал, что отдариться надо. В отместку. И поглядеть заодно, нет ли у тебя в сумке еще какой полезной книжечки. Сам понимаешь: пятый курс против первокурсника-одиночки...

Я хмыкнул.

Глава 4

Больше всего на свете я

не люблю промахиваться...

Палач

Когда я вошел, оба шестикурсника уже пришли в себя и, мелодично позвякивая цепями, пытались приподняться с секционных столов. Обнаженные по пояс, босые, но пока не понимающие, что происходит.

Испуга на их лицах не было — проверить резервы они еще не догадались, — а вот злости и непонимания хватило бы на целый курс. Причем, судя по шальным взглядам, кидаемым на увешанные всевозможными инструментами стены и жарко полыхающий в углу очаг, больше всего их интересовало, каким образом и, главное, когда они успели переместиться из окрестностей полигона в это неуютное помещение.

На звук открываемой двери оба отреагировали ожидаемо: напряглись, приподняв головы, разглядев, кто зашел, слаженно дернулись, а затем наперебой заорали:

— Ты труп, Невзун!

— Я тебе сердце вырежу!

— Ты у меня сдохнешь так, что темные будут рыдать от зависти!

Пригладив мокрые волосы и наложив на крикунов простенькое заклятие молчания, я закрыл за собой дверь, неторопливо прошел к пылающему очагу, поворошил заалевшие угли и принялся так же неторопливо разоблачаться. А затем снял с крюка кожаный фартук и все так же неспешно его надел, придирчиво проследив, чтобы на поясе не образовалось ни единой складочки.

Затем, упорно игнорируя изменившуюся тональность воплей, я подошел к стоящим рядышком столам и, придирчиво осмотрев бьющиеся в припадке жертвы, точным ударом в висок заставил одного из пленных безвольно обмякнуть. Второй от неожиданности замер, но потом задергался еще яростнее, замычал с удвоенной силой и зазвенел цепями так, что я мечтательно улыбнулся: ах, эта чарующая музыка... как давно я ее не слышал!

Убедившись, что ненужный мне светлый надолго потерял осознание, я подошел к его извивающемуся приятелю и, деловито оглядев подготовленное к работе тело, успокаивающе заметил:

— Он живой, не волнуйся. Просто я предпочитаю работать с материалом по очереди. И начну, пожалуй, с тебя.

— М-м-м! — На шее бьющегося на столе парня безобразно вздулись жилы. Он дернулся в очередной раз, едва не порвав сухожилия, заколотил ногами по столу, забился что было сил...

Я укоризненно покачал головой.

— А вот этого не нужно, — заметил ласково, щелчком пальцем обездвижив пленника. — Нам с тобой еще о многом предстоит поговорить. А я не хочу, чтобы ты в самый ответственный момент потерял способность осмысленно отвечать на мои вопросы. Поэтому сделаем так: ты будешь говорить лишь тогда, когда я разрешу. Вертеть головой я тебе тоже позволю. Надеюсь, шею ты себе самостоятельно не свернешь. Но если потратишь выделенное мною время на пустые угрозы, я разочаруюсь и вплотную займусь твоим другом. Договорились?

Светлый в ответ только выпучил глаза и отчаянно замотал головой.

— Вот и отлично, — улыбнулся я, отходя к стене и со знанием дела изучая развешенные там инструменты. — Что ж, приступим...

Нагнетая обстановку и доводя светлого до нужной кондиции, я по одной перебрал приглянувшиеся мне железки: скальпели, разделочные ножи, изогнутые особенным образом клещи... Особое внимание уделил проволочной пиле, не забыв рассказать о ее предназначении внезапно затихшему пленнику. Повертев в руках короткие щипцы и вполголоса замурлыкав песенку о злобной зубной фее, с сожалением отложил их обратно. Любовно погладил ампутационный нож, предварительно примерив его длину к суставам предполагаемой жертвы. Выложил в изголовье пленника целый набор ножниц, предварительно пощелкав каждыми из них возле его лица. Наконец с особым удовольствием снял с подставки дуговую пилу и, держа ее, будто любимое чадо, расположил аккурат возле побелевшего уха старшекурсника, ненароком царапнув мочку.

Тот дернулся, почувствовав боль, а я огорченно поджал губы.

— Знаешь, я передумал — подвижность тебе не нужна. Работа палача — вещь тонкая, требующая не только хорошей фантазии, но и точности. Поэтому, чтобы ты не испортил мне эксперимент, пожалуй, лучше полностью тебя обездвижить.

С этими словами на повлажневший лоб старшекурсника легла моя ладонь, а еще через мгновение он и правда превратился в неподвижную колоду, на которой жили только тревожно бегающие, расширенные от беспокойства глаза.

— Что-то хочешь сказать? — ласково спросил я.

— Ты... не посмеешь! — хрипло выдохнул светлый, едва чары ослабли. — Кишка тонка, сопляк!

Я тихо рассмеялся.

— Что ты знаешь обо мне, мальчик? И что тебе известно о месте, в которое я тебя принес? Неужели ты думаешь, что ученический перстень тебе поможет? Забудь — в данный момент он исправно подает сигналы, по которым любой проверяющий будет искать тебя возле полигона, где осталось несколько капель твоей крови.

— Я тебя уничтожу!

— Чем? — снова рассмеялся я, с удовлетворением отметив, как ярость в глазах жертвы уступает место неуверенности. — Черная башня не жалует светлых магов. Эти стены хорошо экранированы и прекрасно гасят любые звуки. Так что не переживай: нас с тобой никто не услышит. А если учесть, что мы находимся не в обычном подземелье, а в старом секторе, куда уже полвека никто не заглядывал... О, я вижу, у тебя созрел первый вопрос?