Профессор. Я (не) готова...

глава 1

— Алиса, спускайся на ужин! — жёсткий, не терпящий возражений голос матери заставил меня оторваться от учебника.

— Мам, не хочу я с вами ужинать. Вы же там дела компании обсуждать будете, а мне к завтрашнему зачёту готовиться надо… Можно я не пойду? — спорить с мамой не имеет смысла, но я всё равно это каждый раз пробую, и каждый раз обламываюсь.

— Чтобы через пять минут была в столовой, и оденься прилично, у нас гости!

Конечно, гости… Знаю я этих гостей, папа всегда приглашает на ужин своего зама и эйчара, чтобы в тесном кругу за неформальной обстановкой собеседовать какого-нибудь перспективного кандидата. Клала я на них большой и толстый, но папочку обижать не хочется, я его люблю, очень…

Надеваю простой брючный костюм пижамного типа, в вырезе пиджака видно кружево топа, волосы в хвост и несколько прядей возле лица выпускаю, чтобы образ не слишком строгим получался. Оцениваю себя в зеркале придирчивым взглядом и шагаю вниз.

Из столовой уже доносятся знакомые голоса Иван Иваныча, папиного зама, и Ларисы Викторовны из отдела кадров. Папин голос привычно отпускает короткие тяжёлые фразы насыщенным басом, мамы не слышно.

— Добрый вечер, — я привычно вхожу в нашу просторную столовую, в которой уже накрыт стол и все сидят с наполненными тарелками. — Приятного аппетита.

Сажусь на своё законное место рядом с папой и накладываю салат в чёрную без рисунка тарелку.

— Алиса, у нас сегодня в гостях очень известный в определённых кругах профессор Вольнов. Марк Ибрагимович Вольнов. Это моя дочь, Алиса, студентка второго курса ВУЗа, в котором вы собираетесь преподавать, — отец представляет меня с гордостью, а я не хочу даже поднимать глаза, предполагая, что меня ждёт очередной старикан с липким взглядом из-за очков.

— Добрый вечер, Алиса. Приятно познакомиться, — вопреки моим ожиданиям голос говорящего молод и наполнен энергией.

Я отрываю взгляд от тарелки и перевожу его туда, где сидит Вольнов, которому меня только что представили.

Первая реакция — удивление, которое я быстро прячу за нахмуренными бровями. Красивый, чёрт. Неожиданно.

Марк Ибрагимович Вольнов — молодой мужчина, лет тридцати пяти, подтянутый, высокий, с чёрными как смоль волосами, уложенными в аккуратную короткую стрижку. На лице небрежная щетина, которая явно является частью его образа, глаза светло-серые, смотрят внимательно и цепко из-за линз очков, а классическая чёрная оправа придаёт его образу строгости и серьёзности.

Вежливо киваю, в знак приветствия и опускаюсь взглядом на его одежду. Я привыкла, что к папе на ужины приходят одетые с иголочки мужчины, этот же кардинально отличается. На Вольнове простой тёмно-синий свитер-водолазка из тонкой шерсти. Никакого пиджака, галстука или хотя бы жилета, он словно не к работодателю пришёл, а вечер встреч с одноклассниками.

Мои брови непроизвольно приподнимаются, и губы сжимаются, пытаясь сдержаться от колкого замечания. Не моё дело, но уж очень хочется назвать его выскочкой, наверняка спецом решил так выпендриться, чтобы его запомнили и точно взяли.

— Алиса, подскажи, как фамилия твоего бывшего преподавателя по экономике? Помнишь?

— Васильев Пётр Фёдорович, — отвечаю я папе, накалывая на вилку половинку черри и отправляя её в рот. — А что?

— А какой у тебя балл сейчас по экономике?

Ну вот, начались разборы полётов, больше всего это ненавижу, когда папа начинает чрезмерной заботой лезть в мои учебные дела.

— Три, — выдавливаю я из себя с пропитанным отвращением лицом.

Ненавижу эту экономику, хотела же на дизайнера идти учиться, а папа с мамой не пустили. В их картине мира дочь с высшим экономическим — отличный показатель.

— Ну вот, значит, сразу двух зайцев убьём, — папа кладёт мне на плечо свою тяжёлую ладонь, и я наконец понимаю, куда он клонит. — Марк Ибрагимович, подтянете мою дочь по предмету? За занятия репетиторством оплачу по вашему тарифу, договорились?

— Мне в принципе нетрудно, но последнее слово за Алисой. Если она не захочет меня, как репетитора, — на этих словах я поднимаю глаза на этого умника и обжигаюсь о вспыхнувший в них огонь, — то результата от занятий не будет. Если она, согласится, то за несколько месяцев мы сможем выправить балл на высший.

— Она согласна, — естественно за меня здесь уже всё давно решили, зачем спрашивать, папа не допустит, чтобы я отказалась от отличной возможности из-за какой-нибудь глупой отговорки.

— Отлично, мой час, как репетитора стоит шесть тысяч рублей, — спокойно, без малейшего смущения называет Вольнов довольно высокий ценник, высокий для средних цен, но не для моего папы, который готов в меня вбухивать неограниченное количество денег.

— Вот и славно, завтра приступить сможете?

— Могу предложить время с шести до семи вечера, заниматься будем здесь или в университете?

— Конечно, здесь, в спокойной домашней обстановке, — спокойным голосом отвечает папа, а Вольнов улыбается и добавляет:

— Под чутким родительским контролем, — после этой шутки за столом проносится волна негромкого смеха, и дальше разговор меня уже не касается.

Тема плавно перетекает к корпоративным структурам, налоговым оптимизациям, перспективам рынка. Марк блестяще отвечает на все вопросы, и я замечаю, как его плечи напрягаются каждый раз, когда Лариса Викторовна задаёт особенно подлый вопрос о его скромном происхождении.

— Вы ведь из Иваново? — томно произносит она, изучая реакцию Вольного через стол. — Текстильный край. Как вам удалось... вырваться?

Марк улыбается. Холодно, вежливо.

— Ткань тоже бывает разного качества, Лариса Викторовна. Кто-то довольствуется ситцем. А кто-то шьёт костюмы из кашемира.

Еле сдерживаю улыбку, классно он её отшил, теперь обтекай кадровичка, интересно, а откуда она сама родом, раз её так триггерит Иваново?

— Можно мне вас покинуть? — поднимаю глаза на отца и ловлю в его взгляде лёгкое недоумение. — У меня завтра промежуточный зачёт по гражданскому праву, надо подготовиться.

глава 2

Голос моего нового репетитора волшебным образом приобретает тихую бархатистую вибрацию, от которой по моей спине пробегает куска будоражащих мурашек, заставляя расправлять плечи и выпрямлять спину.

— Я могу вам скинуть на мессенджер учебники, по которым я занимаюсь, незачем смотреть на них вживую, — почему-то мой голос слегка хрипнет, а в пальцах появляется предательская дрожь.

— Вы боитесь меня впускать в вашу комнату, Алиса? — лучше бы он об этом не спрашивал, у меня тут же срабатывает врождённое упрямство и желание непременно идти вразрез.

— Мне вас бояться не с чего, а вот вам…

Многозначительно приподнимаю брови, показывая взглядом на хозяина дома, продолжающего беседу с коллегами за столом.

— Ваш отец сам попросил помочь вам в освоении дисциплины. Судя по его решительному тону, вам придётся хорошо меня слушаться, чтобы оправдать надежды родителя.

Боже, как он это сказал. Он заглянул мне в глаза с небрежной улыбкой и произнёс каждое слово с тихим придыханием, от которого моя грудь непроизвольно затвердела. Спокойно, Алиса. Ты что, уже потекла?

Злюсь сама на себя за эти неконтролируемые реакции, крепче запахиваю полы пиджака, придерживаю их у груди, и жестом приглашаю его следовать за мной.

Мы поднимаемся по лестнице на второй этаж, я прошу перед дверью его минуту подождать и быстро пробегаюсь по комнате глазами, на всякий случай пытаясь обнаружить то, что не нужно видеть Вольнову. Не найдя ничего, чтобы могло меня скомпрометировать, я впускаю Марка Ибрагимовича в свою комнату.

— Честно говоря, я ожидал ванильно розовый стиль, — произносит мой репетитор, оглядывая стены моей комнаты, оформленные в серо-бежевой гамме. — Но это тоже ничего, говорит о вас, как о спокойном, рациональном человеке, мне нравится.

— Дизайн дома у нас продумывает мама, — хочется стереть с его лица самоуверенную улыбку. — Так что не стоит судить обо мне по краске на стенах.

Я фыркаю громче, чем было нужно, и это кажется ему забавным, Вольнов коротко усмехается.

— Обычно девочки во многом похожи на своих матерей, — мягко проговаривает он, подходя к моему рабочему столу и начиная рассматривать корешки учебников на полке.

— Я не обычная, — отрезаю ему жёстко, чтобы не думал лишнего. — Учебники вы уже увидели, а вот мой конспект с лекций Васильева. Достаточно?

— У вас красивый почерк, — Вольнов перелистывает страницы тетради с записями и задерживается взглядом только на названиях тем лекций. — Я так понимаю, это всё, что вы прошли за первое полугодие?

Киваю, не хочу с ним разговаривать, он меня почему-то дико раздражает, особенно его манера ловить мой взгляд и цепляться за него, словно он может прочитать там мои мысли.

— Хорошо, Алиса. Я всё понял. Спасибо за экскурсию. До завтра!

Он возвращает мне тетрадь и при передаче из рук в руки словно нечаянно касается моих пальцев своими.

— Это было лишним! — строгим голосом выпаливаю я, делая два быстрых шага назад.

Отступаю так стремительно, что задеваю плечом стеллаж, на которой у меня стоят комнатные цветы и коллекция фарфоровых слоников, которых мне с детства привозил папа из разных стран мира.

— Аккуратно, — Вольнов подхватывает потерявшую равновесие фигурку и спасает от неминуемого падения. — Было бы жаль, если он разбился, правда?

Он держит слона из Непала на своей ладони, протягивая мне, но я сцепляю руки в замок и смотрю на этого мужчину с настороженностью. Его первое касание моих пальцев вызвало такую бурную реакцию, что второго допустить мне точно не хочется.

Вольнов улыбается, он понял мой манёвр и бережно ставит слона на полку к его собратьям. Загадочно подмигивает мне одним глазом и решительным шагом покидает мою комнату.

Что это было?

глава 3

Я опускаюсь в кресло рядом с кроватью и чувствую, как во мне пульсирует кровь. Короткие ритмичные толчки бьются в ушах и никак не успокаиваются. Я поднимаю руки к лицу и вижу, как подрагивают кончики моих пальцев. Вот это поворот.

Дочка Ярославцева поплыла от одного прикосновения? Да когда такое было? Ерунда какая-то. Бред.

Встаю, на ватных ногах подхожу к зеркалу и смотрю на своё бледное лицо. Приехали. Ладонями тихонько массирую щёки, дышу глубже, пытаюсь привести себя в порядок, а в голове только обжигающее тепло кончиков его длинных пальцев. А если бы он этим пальцем…

Из моей груди непроизвольно прорывается стон наслаждения, который я тут же зарубаю на корню. Он мой репетитор, даже не думай ни о чём таком. Он будет учить меня скучной экономике, и после всех этих цифр и терминов, мне точно будет не до чего другого. И вообще, с чего в моей голове эти пошлые мысли? Он старше меня лет на пятнадцать, старик по меркам молодёжи, так и буду к нему относиться.

Долго пытаюсь снова взяться за гражданское право, но текст словно проходит мимо меня. Я читаю, но мысли совсем не о статьях из кодекса. Каждый раз возвращаюсь к этому противному профессору, вспоминаю его взгляд, это мимолётное прикосновение, его вкрадчивый голос, который проникает прямо под кожу.

Так заниматься невозможно.

Беру телефон, звоню Карине:

— Что делаешь? — задаю вопрос подруге, а та сразу вываливает на меня целую кучу подробностей о скандальном расставании с её парнем.

— Этот козёл забыл о нашем дне, представляешь? Мы каждый месяц десятого числа отмечали нашу маленькую годовщину, я готовилась, сходила на маник, причёску сделала, а он даже цветы не принёс, прикинь?

Понимающе угукаю в трубку и продолжаю погружаться в историю подруги, и становится заметно лучше. Сейчас под бесконечный щебет Карины в голове обычные будни студентов. От её разрыва с парнем переходим к последовательному перемыванию косточек преподавателям. Быстро обсуждаем завтрашний зачёт по гражданскому, а потом Каринка, переходя на заговорщицкий тон, изрекает:

— А ты в курсе, кто вместо Васильева у нас экономику вести будет?

Ну вот, приехали, никуда не деться от этого Марка Ибрагимовича.

— Ну и кто? — делаю я вид, что пока не в курсе.

— Вольнов! Сам Вольнов! Как тебе такая новость? — Карина аж захлёбывается от восторга.

— Не знаю такого, — специально придаю своему голосу равнодушный тон.

— Ну ты подруга, даёшь, — искренне удивляется она. — Вольнов, это самый молодой и перспективный профессор, а какой он красавчик! Увидишь его — крышу сорвёт, уверена. Он как раз в твоём вкусе, — горячо заверяет меня подруга.

— Если профессор, то наверняка старик, а те кому за тридцать меня не интересуют, — фыркаю я на Карину, а у самой в животе комок сжимается.

— Старики старикам рознь. Этот фору любому парню из нашей группы даст. Ты просто его не видела. Загугли, офигеешь.

— Не хочу я ничего гуглить. Ладно, Карин, поболтали и хватит, я буду дальше гражданское учить.

— Ага, я тоже, пока, Алиска!

— Пока!

А ведь я хотела отвлечься, а тут опять на уши с этим Вольновым присели. В моём он вкусе? Ну Карина, вот ты зараза. А ведь и впрямь в моём. Чего врать-то? Но от этого осознания легче не становится.

Вольнов теперь мой репетитор по экономике. Папа организовал индивидуальные занятия дома. Просто шикардос.

Откладываю только что взятый в руки учебник по гражданскому, ну его этот зачёт. У меня похоже скоро такое начнётся, что пофиг на эти оценки. Если что, папочка ещё одного репетитора наймёт. Нервно закусываю губу, в горле пересохло.

Так пить хочется, за этим ужином не успела и глотка сделать, слегка в тарелке поковырялась и к себе. Нужно спуститься за водой. Выхожу из своей комнаты, направляюсь в кухню, а со стороны гостиной до меня доносятся взрослые серьёзные разговоры, так только папа умеет.

От диванной группы льются речи про финансовые риски, страхование, анализ и чёткое планирование. Любят они всё это, а вот я терпеть не могу. Я бы лучше оттенки цвета на разной текстуре обсуждала, но родителей не выбирают, мои решили, что я не могу сама принимать решения.

Прохожу мимо арочной двери и снова вижу его. Он словно ждал моего появления, глаза прищурил, смотрит в упор, а сам продолжает расписывать взаимозаменяемость показателей. Его переспрашивают, уточняют, а он совершенно не теряется, отвечает чётко, по делу, и глаз с меня не сводит.

Вечно стоять в арке не будешь, я отвожу взгляд, иду дальше в нужном направлении, и боковым зрением улавливаю, как губы Вольнова растягиваются в довольную хищную улыбку. Гавнюк. Такое ощущение, что он меня читает. Вот урод. И ничего он не красавец. Супер красавец…

Пока наливаю воду из фильтра в стакан, думаю только о том, как мне себя вести, когда мы останемся в моей комнате одни под благим предлогом. Меня же там так расколбасит, какая нафиг экономика.

Но главное — никому не сболтнуть об этом в универе, а то меня точно загнобят своими приколами. И ему скажу, чтобы не хвастал. Надеюсь получится сохранить в тайне.

визуалы

Вольнов Марк Ибрагимович, 34 года,
молодой, перспективный профессор экономики

Ярославцева Алиса Александровна, 20 лет, студентка

глава 4

Утром, как всегда, собираюсь на пары, отец с мамой уже завтракают, я сажусь за стол и беру приготовленные для меня сандвичи.

— И ты вот так сразу, без проверки впустишь его в дела компании? — мама делает маленький глоток кофе и вопросительно смотрит на отца, похоже, они продолжают обсуждать вчерашний ужин с профессором.

— Марин, ты меня за идиота не держи, этого Вольнова уже на клеточки разобрали, как под микроскопом. Нормальный он. И если что, контроль никто не отменял, чего ты кипишуешь. Нормально всё будет, — отец кидает на меня добрый, полный отеческой любви взгляд и продолжает, — и у Алиски, глядишь, экономика подтянется. Понравился тебе репетитор, дочь? Самый лучший, известный, перспективный, понравился?

Я нервно сглатываю и отвечаю, что экономика — это не моё, и если я у Васильева не поняла предмет, не факт, что пойму его у Вольнова.

— Поймёшь, куда ты денешься. Он нам бухим вчера про риски объяснил, и мы поняли, а ты умная, молодая, обязательно разберёшься.

Недовольно фыркаю, доедаю свой завтрак и иду одеваться.

Вскоре мы выезжаем из дома, папа с мамой в офис компании, меня высаживают возле универа. Я иду по дорожке к крыльцу и слышу догоняющие меня шаги. Сердце предательски замирает, только бы не он…

— Доброе утро, Алиса.

Можно даже не поворачивать голову, я его узнала даже не по голосу, поняла кто сзади меня по шагам, по приближению, по сгущению воздуха и ускоряющемуся ритму моего сердца.

Никогда не думала, что такое возможно. У меня уже были влюблённости, смотрела на парней с придыханием, стеснялась, желала прикосновений, но это было совсем не так, как сейчас. И я даже не понимаю, почему меня от него так волнует.

— Здравствуйте, — еле выдавливаю я из себя вежливое приветствие.

— Как настроение? Готова к плодотворному учебному дню?

Да чего ты ко мне прицепился, иди уже в свой деканат, готовься к лекциям, отстань от меня. Наверное, всё, что я думаю, автоматом отображается на моём лице, Вольнов смеётся.

— Похоже, ты не слишком рада меня видеть? Ладно, не буду тебя смущать, а то уже половина универа увидели, какой у тебя огненный румянец.

— Да иди ты!…те вы…— чуть не срываюсь на крик, но вовремя сдерживаюсь и гневно шиплю.

— До вечера, Алиса! Надеюсь, у тебя останутся силы после учебного дня, увидимся!

Он ускоряет шаг и, наконец, удаляется от меня на приличное расстояние.

— Алиска, ну ты лиса! Офигеть! — сзади с восторженными криками меня догоняет Карина, нет, только не это. — Кто мне вчера по телефону втирал, что не знает никакого Вольнова?

— Я и не знала, — решаю стоять на своём до последнего.

— Ну да, ну да, — Карина картинно закатывает глаза и мурлычет мне в ухо, — я всё слышала.

И что с ней делать? Молчу. Подруга понимает, что из меня больше ничего не вытянуть, и переходит на другие темы. Я выдыхаю, лучше уж слушать её бестолковую болтовню, чем пытаться придумать отмазку насчёт профессора.

В аудиторию заходим за две минуты до звонка, плюхаемся на заднем ряду и начинаем впитывать знания.

День проходит, как обычно, за три пары ничего примечательного не случается, после занятий я обычно домой добираюсь на такси, но сегодня меня возле ворот ВУЗа ожидает репетитор.

— Подвезти? — Марк Ибрагимович жестом показывает на припаркованный на учительской стоянке синий кабриолет, загадочно улыбается, тянет руку ко мне, словно уверен, что я сейчас же соглашусь на всё.

— Нет, увольте, как-нибудь сама доберусь, — фыркаю я недовольно, а Вольнов, пожав плечами, предлагает то же самое Карине, которая чуть не визжит от восторга.

— Алиска, поехали, я никогда на кабриолете не каталась, чего ты упрямишься?

Отрицательно качаю головой и провожаю взглядом эту парочку. Каринка оборачивается на меня и сквозь счастливую улыбку выразительно шепчет «прости». Я делаю равнодушный вид, типа мне всё равно, но на самом деле укол ревности впивается под кожу острой иголкой.

Он специально это сделал, стопудово специально. Решил со мной поиграть? Ничего у тебя не получится Ибрагимыч, не того я поля ягода. Хочешь кататься с Кариной — пожалуйста.

Пытаюсь внутренне настроить себя на холодность и безразличие, а эти гавнюки проезжают мимо меня и притормаживают.

— Точно сама доедешь? У нас ещё есть местечко, правда, только сзади, но там тоже мягкое сидение.

Издевается, прям вижу в его глазах вызов.

— Я уже такси вызвала, покатайтесь без меня, — отворачиваюсь я от его крутой тачки и утыкаюсь взглядом в телефон.

— Ну как знаешь, пока!

С характерным рёвом кабриолет срывается с места и скрывается за поворотом. Теперь я понимаю, чего ты стоишь, профессор.

— Говорят, Вольнов только недавно развёлся со своей женой и теперь отжигает по полной. Смотрю Карина клюнула на его смазливую мордашку, вот дура, — ко мне подходит Даша, староста нашей группы и с осуждением смотрит вслед отъезжающей машине. — Ты домой едешь? Можно с тобой? Разделим поездку пополам.

— Давай, — соглашаюсь я, отказывать старосте нельзя, если с ней дружить, то всегда можно рассчитывать на поддержку и прикрытие, мило улыбаюсь, а самой сейчас хочется Карину придушить.

Такси подъезжает к дому. Расплачиваюсь с водителем и захожу в пустой дом. Родители ещё на работе. Тишина давит на уши.

Поднимаюсь в свою комнату, бросаю сумку на кровать и замираю у зеркала. Вижу своё отражение — раскрасневшиеся щёки, блестящие глаза. Чёрт возьми, он действительно меня завёл этой дурацкой сценой с Кариной.

Проходит час. Два. Я пытаюсь делать домашку, но мысли путаются. Вспоминаю, как он наклонился к моему уху, чтобы сказать. Как его пальцы коснулись моей руки в комнате...

Подхожу к окну — во дворе никого. До шести вечера три часа. Три часа мучительного ожидания.

Внезапно телефон вибрирует. Сообщение с незнакомого номера:

Неизвестный: «Алиса. Сегодняшнее занятие откладывается. Срочные дела. Переносим на завтра».