Профессорша для академии проклятых драконов

Пролог: Тень над Пламенем

«Искру можно украсть.

Пламя – погасить.

Но пустота, что останется после,

способна поглотить весь мир.»

Ранний утренний крик садовника разорвал тишину резиденции Вейл. В нем звучал не просто страх — это был первобытный ужас перед непостижимым, перед тем, что не вписывалось в рамки разумного. Эхо крика прокатилось по ледяным мраморным галереям, заставив Аргоса Вейла резко поднять голову от бумаг. Бессонная ночь в ожидании дочери — Линда так и не вернулась с Изумрудного Бала — уже тяжким камнем лежала на плечах. Веки слипались от усталости. Но этот чуждый, пугающий звук мгновенно развеял оковы изнеможения.

Крик, переполненный паникой, вывел его в сад – туда, где на холодной каменной дорожке лежали раздавленные лунные лилии. И там же обнаружили его — Фагот, фамильяр пропавшей дочери.

Дух ветра завис в воздухе, в нескольких сантиметрах от земли, как безуспешная пародия на полет. Его тело, обычно невесомое и сияющее, неотъемлемая частица Линды, было мертвенно неподвижным. Лишь крылья, когда-то трепетавшие со скоростью колибри, судорожно вздрагивали, пытаясь воспроизвести движение. Но самое страшное было внутри. Там, где должно было бушевать ядро его существа – ураган жизни, связанный со стихией хозяйки, – пульсировала лишь крошечная искорка. Она мерцала слабо, как последний уголек в потухшем костре, обнажая пустоту, разъедающую его изнутри.

Аргос замер над этим кошмаром, сжимая рукоять фамильного посоха так, что костяшки пальцев побелели, а древний ясень под пальцами стонал от напряжения. К нему сбегались маги Дома Вейл, лица их были бледны, как полотно, шепот полз, зловещий и липкий: «Разрыв Искры… Клянусь стихиями, это Разрыв Искры…» Шепот прерывался другими, более осторожными, но оттого не менее острыми голосами, доносившимися с края сбившейся толпы:

«— Слышал, как она шепталась с тем... драконом из Академии? – шепнул старший архивариус, пряча дрожащие пальцы в рукаве. – Неужели Вейлы спустились до изгоев?»

«— Говорят некоторых отпускают за хорошее поведение с наставниками!»

«— Безрассудное решение, отпускать, этих драконов, даже за хорошее поведение, даже с наставником!»

«— Шшш! Не здесь!»

«— Но… может, просто сбежала? Молодая, красивая… даже там, в Академии, парни – хоть и проклятые, но очень даже видные…»

«— И с фамильяром так? – другой голос, сдавленный от ужаса, кивнул в сторону Фагота. – Не выглядит так как будто сбежала!»

Аргос резко обернулся. Его острый взгляд, пронзил группу придворных. Шепот смолк. Лица под его взором побелели еще больше. Он слышал. Слышал эти пошлые, глупые сплетни, пока рядом висела пустая оболочка частицы души его дочери. Ярость и отвращение подступили к горлу комом. Это было не убийство. Это было древнее, забытое искусство — вырывать суть Первичного Пламени из живого сосуда. Заклятье, не оставляющее следов насилия, но методично рвущее невидимые нити, связывавшие дух с магией и жизнью. Яд для души, превращающий бурлящую энергию в холодный пепел небытия. От Фагота, верного фамильяра Линды, осталась лишь хрупкая оболочка – пустая кукла из сгущенного воздуха. Эхо ветра, застывшее в предсмертной судороге.

Линда. Имя дочери обожгло Аргоса изнутри. Исчезнувшая после Изумрудного Бала в их небесной резиденции. Не пришла в опочивальню. Не ответила на зов говорящего кристалла. А теперь… это. Ее воздушный клинок, ее невидимый шпион, ее частица души – стерта. Линда была не просто наследницей. Она была воплощением власти Дома Вейл, чья сила крылась не в грубой мощи драконов, а в столетиях изучения рун, сложных ритуалах и сетях влияния, опутавших человеческие королевства и даже младшие Драконьи Кланы. Ее дар воздуха – подслушивать разговоры которые приносит ей ветер, доставлять послания невидимыми вихрями, создавать ауру неоспоримого авторитета – делал ее ключевым дипломатом и переговорщиком. Ее потеря лишала Дом не только дочери, но и самого искусного оружия, обеспечивавшего их влияние и безопасность.

Весть об исчезновении дочери Вейлов и о состоянии Фагота разнеслась по Городу Спящих Вулканов со скоростью молнии, рождая шепот страха, густой и липкий, как смог над вулканами. Поиски начались мгновенно и яростно. Отряды Дома Вейл прочесывали каждый закоулок Драконьего Подножия – так назывался город у подножия скалы. Они облазили чердаки и подвалы, допрашивали торговцев зельями и мастеров артефактов, простых рабочих без дара, скреплявших хрупкое равновесие этого мира, и рыбаков с туманных озер. Гонцы на крылатых скакунах мчались в поместья и к союзным Домам Конклава. Весь город замер в тревожном ожидании, чувствуя, как хрупкий баланс, на котором держалась их жизнь, начал трещать.

Этот баланс определялся Академией «Пламени и Тени» – ПиТ. Мрачные башни Академии нависали над городом, как тень, готовая поглотить его. Скала под ними казалась живой. Каждый здесь знал свое место. И каждый с опаской поглядывал на туманную тропу к вратам ПиТ – туда, куда ссылали тех, кого магическое общество хотело забыть: драконов с проклятой кровью.

«Проклятые». Так здесь звали драконов, чья кровь осквернилась. Чья врожденная стихийная мощь – дар Первичного Пламени – вышла из-под контроля, извратилась или смешалась. Ледяной дракон, чье дыхание жгло, а не замораживало. Дракон света, извергающий липкую тьму. Дракон земли, чья ярость раскалывала землю. Гордые Кланы, блюстители Чистоты Искры и Хранители Нерушимых Устоев, отрекались от таких падших. Ибо в Скрижалях Предвечных сказано: «Там, где восстанет Дракон с Кровью, отравленной Скверной, Истинная Магия истончится, как дым на ветру. И падет Завеса Чудес, оставив мир плоским, безгласым и бескровным – уделом одного лишь Человечества, забывшего песню Стихий».

Поэтому ПиТ была для них не школой, а тюрьмой под вывеской "Академии контроля". Город внизу лишь смутно чувствовал бурлящую за стенами магию, как далекий гул землетрясения, и молился, чтобы стены выдержали.

Глава 1: Пыльные перспективы

Когда приходится пробираться через гору документов и отчетов, я чувствую себя далеко не агентом отдела ОСИН. Меня – в смысле, мою голову и плечи – надежно скрывала стратегически возведенная гора бумаг. Папки, распечатки, служебки образовали на столе баррикады, достойные штурма как небольшая крепость. Где-то там, в просвете между "Делом о пропавших садовых гномах, том VII" и "Статистикой незаконных порталов за квартал: диаграммы и графики (приложение Б)", тускло мерцал экран с отчетом Мэллори. Пятьсот килограмм «чистых» кристаллов Огня… для детских калейдоскопов? Жизнь прекрасна. Либо Мэллори – непризнанный гений арт-терапии для пироманов-дошкольников, либо у него самые огнеопасные игрушки в городе. Я просунула руку сквозь бумажные джунгли, с трудом дотянулась до мышки и добавила к отчету комментарий: «Срочно, проверить на предмет свечения юных клиентов в темноте. И на уровень пожароопасности. Особенно пожароопасности. Рекомендую рейд с огнетушителями размером с танк.»

Пальцы привычно забарабанили по клавиатуре, вбивая этот шедевр в электронную форму. ОСИН – Отдел Специальных Исследований и Наблюдений. Звучит внушительно, да? Реальность – вот этот бумажный апокалипсис, вечный кофе из автомата, пахнущий горелой пластмассой, и периодические вылазки в поле, где тебе вежливо желают «остаться живым, желательно». Иногда скучно до зевоты. Но чаще опасно до дрожи в коленках. Всегда – бумажная волокита. Идеальная работа для мазохиста с развитым чувством черного юмора. Что ж, похоже, я идеально подошла под эту вакансию.

Дверь распахнулась без стука – фирменный стиль Маркуса Риверса. Он вкатился, как ураган, закутанный в свитер цвета запекшейся крови (этот парень явно состоял в тайном обществе поклонников уродливой вязки), балансируя двумя картонными чашками, которые вот-вот должны были рухнуть на пол.

— Вооот и спасение от бумажного ада, Блэкторн! – провозгласил он, водружая одну чашку на единственный свободный пятачок стола, не занятый документами. – Твой эликсир бодрости, трипл шот, для души. Как продвигается разоблачение кристальных баронов? Уже вижу заголовки: «ОСИН спасает город от нападения огненными калейдоскопами! Героиня дня — агент Перси Блэкторн, героически откопанная из-под завалов служебных записок!»

Я откинулась на спинку кресла, с наслаждением потягиваясь. Хруст в спине красноречиво напомнил о прошлом задании – три дня слежки на крыше с видом на помойку и вечным дождем. Монитор, поймавший мое отражение в минуту затишья между папками, показал знакомую картину: усталое лицо, темные круги под глазами, которые не брал бы даже промышленный шпатель, и беспорядочные пряди темных волос, выбившиеся из тугого хвоста. Цветущий вид сотрудника ОСИНа после восьми часов войны с электронными формами и их бумажными дублями.

— О, знаешь, как всегда, – вздохнула я, ткнув пальцем в экран. – Сплошная магия бухгалтерского учета. Если верить Мэллори, полгорода скоро будет любоваться узорами из чистого пламени. Он – либо непризнанный гений отмыва, либо просто идиот. Ставлю твое забытое новогоднее виски на второе. Кофе – бальзам, Марк. Ты настоящий друг. Несмотря на твой убийственный вкус в свитерах. Этот цвет… он кричит "пожарная тревога" или "токсичное отравление".

Маркус фыркнул и плюхнулся на единственный свободный стул, заставив его жалобно скрипнуть.

— Эй, этот свитер – винтаж! Экспрессия! А это ты говоришь, чья униформа выглядит как вечная тоска? – Он презрительно окинул взглядом мои черные брюки и серую водолазку. – Когда ты купишь что-нибудь… ну, не смертельно скучное?

— Яркая одежда – как мигалка "стреляйте сюда!" на спине. Спасибо, я пас, – парировала я, прихлебывая горький эспрессо. Он обжигал язык, но прогонял туман усталости. – Предпочитаю дожить до пенсии в камуфляже тоски. Быть серой мышью, сливающейся с асфальтом. Незаметной и живой. Кстати, твой чай… – я брезгливо сморщила нос, – …он воняет болотной тиной. Опять эксперименты?

— Это "Энергия Дракона"! – Маркус гордо потряс чашкой. – Новая линейка! Драконы этим заряжаются! Чувствую прилив сил… или позыв к полету… в туалет. Но что поделать, я верю в маркетинг! Однажды они не ошибутся с рецептом!

Я закатила глаза, но не смогла сдержать улыбки. Маркус. Мы познакомились пять лет назад перед провальной слежкой. Все пошло наперекосяк, началась перестрелка, и этот долговязый идиот толкнул меня под прилавок, приняв рикошет. Потом отбивались спиной к спине. С тех пор – неразлучны. Делились всем – от дурацких слухов до мыслей о смысле работы. Романтика? Ни грамма. Дружба, проверенная огнем и бюрократией. Право подкалывать друг друга и знать, что за спиной – стена.

Дверь открылась с коротким, отрывистым стуком. На пороге – Селена Корвин, наше начальство. Ледяная эффективность во плоти. Ее лицо, всегда безупречно сдержанное, сегодня было под самой прочной каменной маской. А в руках – плотная папка с толстой красной полосой по диагонали и грифом: "Совершенно Секретно. Маг. Ур. Альфа". У меня внутри екнуло. "Маг. Ур. Альфа". Это уровень "взорвется - пол- континента- если - облажаешься".

— Блэкторн. В мой кабинет. Немедленно, ее голос, всегда четкий и холодный, сегодня звучал, еще морознее. Взгляд скользнул на Маркуса. – Риверс, займитесь чем-нибудь полезным. Проверьте ленты наблюдения за порталом в районе Старых Доков за последние 48 часов. Отчет – через час у меня на столе.

Маркус подскочил, на лице читалась паника и четкое "Охренеть!". Он бросил мне взгляд, полный вопросов и обещания "Ты-мне-все-расскажешь!", и выкатился из кабинета. Я отставила недопитую чашку – внезапно она показалась слишком горькой – и поднялась. Тревога поползла по спине. Папка уровня "Альфа" плюс такой тон? Ничего хорошего.Ничего хорошего в радиусе ста световых лет.

Кабинет Корвин был антиподом моего захламленного угла. Стерильный порядок. Ни пылинки. Ни одной лишней бумажки на гигантском стеклянном столе. Даже ручки лежали под линейку. Она указала на стул напротив. Я села, стараясь не сгорбиться, выпрямив спину. Агентская выучка.