Проиграна ординатору

Глава 1.

Я закончила вечерний обход пациентов и раздав назначения медсестрам на ночное дежурство, ушла в ординаторскую. Разложив стационарные карты на столе, подошла к окну и потянулась, расправляя позвонки и застой в мышцах. Вид из кабинета третьего этажа на внутренний двор радовал глаз: осень нарядила деревья по сезону и на закате они приобрели еще более красивый, золотистый оттенок.

С окна ординаторской мне видна была стоянка для медперсонала, и я невольно заострила внимание на чёрном ленд круизере. Это авто принадлежало ординатору терапевтического отделения и по совместительству куратора нашей подгруппы.

Захар Сергеевич Куц - козёл каких еще поискать!

Меньше года на должности, старше не на много, а весь из себя и на понтах. Поговаривали что у него протекция свыше и судя по его заносчивости и брендовому прикиду вкупе с “колесами” так оно и было. Иначе, где бы он смог заработать в должности заведующего отделением? И, нас, без году врачей с дипломами считал каким-то третьим сортом. Даже медсестры у него стояли выше по значимости для больницы и пациентов в целом, чем мы - интерны. И это обижало, сводя к плинтусу нашу врачебную гордость и добытые потом и бессонными ночами знания за шесть лет в универе.

А девчонок-коллег он вообще гнобил: меня в особенности.

То клизму заставит поставить дедку какому ни будь. То судно вынести из-под больного, хотя если следовать врачебной этике – на не положено. А еще при пациентах или санитарке унизит, подъебнув какой нить маленькой брешью в знаниях. Когда он смотрит своими дьявольскими глазами, с прищуром и насмешливо, невольно мозг плавиться и термины рассыпаются как карточный домик. Да я и подумать не успеваю, от страха проглотив язык, а он уже насмешливо констатирует:

“Ну, что интерн Смирнова, прогуляли лекцию о внутренних кровотечениях и не усвоили материал?”

Или:

“Ночью надо спать, а не по ночным клубам шарохаться, что б днем знаний набираться, эх, фальшивые последователи Гиппократа…” и безнадежным жестом машет рукой.

И все в таком ключе.

Одним словом – мудак. Мудачила. Женоненавистник.

И главное ведь внешне то не урод, привлекательный. Шатен с короткой стрижкой, раскаченным торсом и ямочками на щеках. Чистый, отглаженный халат – наверное жена обстирывает и пахнет от него всегда вкусно. Гад! Был бы страшила плешивая легче бы ненавиделось, а так глянешь со стороны и что-то дрогнет изнутри, сердечко девичье гормонами наполняется.

Скотина сексуальная!

Про его профессионализм и сомнений нет. Поэтому он всегда в себе уверен. И что пациентки, что коллеги от него тащатся, млеют, восхищаются. Бабушки на обходе наперегонки свои жалобы выкатывают, за руки его хватают дрожащими ручонками и в глаза так и заглядывают. “Сынок”, “милок”, “дохтур” - кличат.

Тьфу!

А он им улыбается так, будто на свидание красавицу писаную зовет. Шельмец лицемерный! Не знают доверчивые бабули какая сволочь прячется в образе обаятельного гада.

Вот и сегодня он, закончив смену шёл к машине, но сцепившись языком с врачом другого отделения, застрял у капота. А я, словно под гипнозом неотрывно за ним стала наблюдать сквозь прореху в жалюзи.

Интересно: какая у него жена? Чтобы выдержать такого тирана, надо быть святой женщиной. В том что он был женат не было сомнений, а обручальное кольцо на пальце лишь подтверждало статус. Хотя и носил он его на левой руке. Может мало стало, а жена без него на работу не отпускала?

Мои размышления прервал голос сокурсника:

- Юлька, - ворвался в ординаторскую Андрей и по совместительству мой парень, - Куц свалил, мы свободны от Горыныча!

- Еще нет, вон он стоит на стоянке, языком чешет, - обернулась я к Андрею и указала пальцем на ординатора за окном.

Парамонов подошел и поглядел сверху вниз на парковку. Ехидно усмехнулся, потом посмотрев мне в лицо, подмигнул, явно что-то задумав и исчез за спиной. А я всё следила, когда же злобный тролль исчезнет с радаров, чтобы наконец расслабиться, но потеряла бдительность и пропустила, когда Андрей закрыл дверь на замок и приблизился.

Я ощутила его прохладные пальцы, они всегда были такими, на открытых плечах и щекотливое дыхание в шею.

- Юлька, я хочу тебя, - прошептал возбужденно и провел дрожащими ладонями по плечам вниз до кистей. – Давай трахнемся… прям у окна. Это так заводит! Особенно при мысли что Он внизу и не догадывается чем мы занимаемся в ночное дежурство! – довольно рассмеялся мой парень.

- Нет, Андрей, это неправильно, - попыталась оттолкнуть его, стыдясь заниматься сексом на работе да и где - в больнице! – Вдруг мы сейчас больным понадобимся?

- Да к черту их, подождут! – его шустрые ладони уже проникли под резинку моих рабочих брюк. – Мы по-быстрому! Я жуть как завелся!

Поборов мое слабое сопротивление, Андрей спустил штаны свои и мои до колен и нагнул над подоконником, уперев лбом в стекло, в прореху между полосок жалюзи.

- Обопрись, Юль! - и я повиновалась, чувствуя, как завожусь от мысли что Горыныч стоит внизу и не видит, чем мы заняты.

Блин, извращенка! Прав Андрей - это дико заводит!

Отодвинув полоску стрингов в сторону, Андрей упёрся головкой в промежность. Придерживая за бёдра, стал проникать глубже, постанывая и отвешивая мне комплименты.

- Какая же ты горячая и сладкая! Твоя попка меня сводит с ума, - и слегла шлепнул по ягодице, принялся вонзаться, припечатывая меня лицом к стеклу.

Я уперлась в края рамы ладонями, удерживая позу. Его мошонка шлепала по половым губам, усиливая возбуждение. Опасение, что нас застукают будоражило и гнало адреналин по крови. Сердце стучало в висках, словно колеса поезда по рельсам. Только трусики мешали и я, просунув руку в них, отодвинула на максимум, оставив пальцы у клитора, стала потирать чувствительную точку. Без дополнительной стимуляции оргазм мне давался с трудом.

- Я уже кончить готов, - прохрипел Андрей. – Ты как? – он замедлился.

Глава 2.

Я с вечера боялась, что Куц вернется и начнет нас дрессировать на тему аморального поведения на рабочем месте. Но ни он, ни Андрей в ординаторскую не явились, и я поняла, что зря себя накрутила.

А ночью, лежа на узкой неудобной кушетке раз за разом прокручивала взгляд ординатора, прожигающий до мозжечка и с ужасом ждала с ним встречи на планерке. С его острого языка с легкостью слетит язвительное слово при коллективе. И тогда с практикой в этой больнице придется распрощаться.

Зайдя в его кабинет, я старалась не смотреть в сторону его рабочего стола, и сливаясь с кучкой коллег, села на самый дальний ряд, стараясь не попадать в поле его видимости, а после планерки, передать смену и на трое суток исчезнуть из отделения, а там глядишь и забудет нашу позорную выходку с Андреем.

Захар Сергеевич требовал отчет работы отделения: кто поступил за ночь, с каким диагнозом, кто готовится к выписке, тяжелые случаи пациентов, наличие необходимых лекарств в отделении и прочие рабочие вопросы. Андрей почему-то отсутствовал, зато во мне его взгляд, если задерживался - сверил дыру. Будто он хотел провести мне лоботомию и прочитать тайные мысли, особенно знать нелестное мнение о нём самом, а узнав иметь повод наказать.

Я сидела тихонько и не высовывалась, когда отчитывались дежуранты и когда он отпустил нас, прячась за фигуры коллег попыталась просочиться к выходу, но планы мои пошли под откос.

- Юлия Юрьевна, а вас я попрошу остаться, - загрохотало в спину голосом ординатора и, я поняла, что он неотрывно следил за мной и бесследно исчезнуть не получится.

Сотрудники, кто шел рядом удивлено оглянулись на меня, не понимая причин для моей задержки, но не вмешиваясь сочувственно переглянулись и вышли из ординаторской.

Едва исчез последний врач за дверью, Захар Сергеевич строго произнес:

- Закройте двери. Если, конечно, не хотите, чтобы о ваших больничных похождениях узнали коллеги, - и я невольно вздрогнула от его сурового тона, обещающего расправу за вечерние деяния.

Я услышала, как скрипнула ножка стула и уверенную поступь за спиной. Страх сковал по рукам и ногам. Мне б бежать, а ноги деревянные. Стою и не дышу, затылком ощущая лютую ненависть заведующего.

Мелькнула мужская рука перед глазами и опёрлась ладонью об обшивку двери, и вкрадчивый голос Горыныча произнёс:

- А что это вы интерн Смирнова прячете свои красивые глазки, а?

- Не прячу, - я резко повернула голову и вздернула подбородок. – Что Вы хотели, Захар Сергеевич? – бесстрастно спросила.

Он ухмыльнулся моей напускной браваде и плотоядным взглядом прошелся по очертаниям фигуры, задержав взгляд в области груди.

Я не успела осознать, как почувствовала его ладонь на коже и пальцы, схватившие за бегунок молнии.

- Что вы делаете?! – перехватила его руку, но наткнувшись на суровый взгляд смолкла, но продолжала удерживать мужскую ладонь.

- Приличная врач не выставляет свое декольте на обзор пациентам, - произнес ординатор и его пальцы дёрнули собачку вверх, костяшками пальцев касаясь кожи и вызывая одновременно трепет и страх.

- Но я не выставляю, - проблеяла, пятясь назад, пытаясь отцепить его пальцы от замка. – Это такой костюм просто…открытый, - трусливо оправдывалась.

- Действительно, - опустил руку и насмешливо произнёс. – Для скорейшего выздоровления больных, в частности мужчин.

В его словах сквозил сарказм и желание меня уколоть, а еще вывести из себя, чтобы я не сдержалась, высказала что о нем думаю и нарвалась на дополнительное дежурство. Которое он мог не внести в табель и не оплатить. Но я свела полы медицинской робы у горла и с вызовом произнесла:

- Это все, что вы хотели сказать? Про мой внешний вид?

Тиран злобно усмехнулся и отодвинулся от двери. Не отрывая от меня взгляда, потянулся к ручке и повернул замок в положение: “заперто”.

Я ошалело смотрела на его действия и пятилась назад, тогда как заведующий наступал, продолжая кривить четкий контур пухлых губ. Глаза его горели предвкушением, как у рыбака с удочкой, на крючке которой зацепилась рыбка и я понимала: если не сбегу из ординаторской – быть мне им пойманной и падала тогда моя чешуя. В смысле честь.

- Стойте, Захар Сергеевич! – выставила обе руки перед собою и он, упираясь в них грудью остановился. Подняв брови, безмолвно вопрошал. – Я всё объясню, если вы намекаете на вчерашнее!

- Да? И что ты скажешь в свое оправдание, Смирнова? – зарычал. – Что ты не хотела и тебя склонил к сексу твой дружок Парамонов?

- Д-да, это он виноват! Я не хотела…так не хотела.

- Только крольчихи и кошки в течке трахаются, где их отловят! – рыкнул. – Ты мелкое млекопитающее, да, Смирнова? – навис грозою и глаз мой задёргался от полыхнувшей злости в его глазах.

Я невольно опустила взгляд на его вздымающуюся грудную клетку в прорези серой куртки, прошлась ниже, пока глаза не наткнулись на шалашик в области паха, и я открыла в удивлении рот, и вскинула взгляд к лицу.

Подлец! Жеребец! Женатик, а сам торчит на молодую врач!

- Вы…вы сами…хотите вон, - указала пальцем на торчащий из штанов орган, - а меня пытаетесь унизить! Кобель Вы, Захар Сергеевич! – посмотрела сурово в лицо доктору. – У вас жена дома и при этом стояк на интерна.

- Что?! Что ты мелешь, Смирнова?! – и кинулся ко мне.

Но я оказалась шустрее и оббежав стол, стала к стенке, выставив перед собою крутящийся стул.

- Ах ты сучка, врачиха недоделанная, я тебе покажу, как обзывать своего ординатора! – и бросился ко мне, перепрыгивая стол.

Но я оказалась ловчее: дернулась в сторону и катнула со всей силы в него стул. Тот со всего маху ударился в тело ординатора и перевернулся, вызывая его болезненный стон. Я метнулась к выходу. И пока он сыпал ругательства, выбираясь из-под завала, открыла замок и выскочила в коридор, в спасительный тоннель, где топчущиеся в очереди за процедурами пациенты казались самой сладкой картиной.