Проклятие Алевтины

Глава 1. Мозолистые руки

Казалось, что меня ждет самый обычный день. Но я умудрилась забыть перчатки и для меня он грозил перерасти в катастрофу…

Читать на ходу — дурацкая привычка. Из-за нее я пропустила звонок на большую перемену и оказалась в эпицентре студенческого водоворота. Опять. Ненавижу это.

Прабабушка благоговейным шепотом величала мой... талант — даром. Мама с бабушкой, закатывая глаза, шептали: «Не слушай, это проклятие! Одна родственница нагрешила, а мы теперь расхлебываем». Я была на их стороне. Не дар это, а сущее неудобство.

Еще в детстве я осознала, что у меня никогда не будет нормальных друзей. Да и кто согласится дружить с тем, кто сможет рассказать о тебе все, лишь прикоснувшись к коже? О, воруешь конфеты у брата, значит? Сломала его наушники и спрятала под подушкой? Крадешь мелочь у бабушки из копилки? Откуда знаю? Нет, не слежу, просто… дар у меня такой, понимаете? Да куда ты, я никому не расскажу! И нет, это не передается через прикосновение! Ну вот, снова все разбежались…

Я умею читать души. Случайно брошенный взгляд — и мои тонкие пальцы уже срывают прочный замок с чужой железной двери. За той дверью — скелеты в шкафу. Они у всех есть, даже у самого честного. Изголодавшиеся, они при виде меня радостно скалятся и спешат вывалить все тайны своих хозяев. Согласия, разумеется, никто не спрашивает.

В семь лет мне подарили перчатки и велели никогда не снимать их вне дома. И стараться избегать толпы. Обычно у меня получалось, но сегодня не повезло.

Когда-нибудь это меня убьет. Каждый новый секрет — как новый слой бинтов на мумии. Они сковывают движения, тянут к земле. Я даже не пытаюсь их сбросить — бесполезно. Просто сутулюсь и смотрю в пол, чтобы не выдать свой «дар» и не обречь свое жалкое существование на полное одиночество.

Шла на пары, читала «Доктора Фауста». Символично, правда? Вселенная, тебе смешно?

Кто-то задел мое запястье. Книга выскользнула из рук и полетела вниз. Я едва поймала ее у самого пола одновременно с каким-то парнем, наши руки встретились.

— Извините, — невнятно бросили рядом.

Со вздохом, чувствуя знакомую дрожь, я подняла голову. Нельзя было этого делать. Но я не могла проигнорировать — зов чужих душ всегда был сильнее моей воли.

Белобрысый утонченный юноша задел меня не случайно. Он дернулся в сторону, потому что увидел ее. Маленькую, уставшую, грустную. Девушку явно знобило, на плечах болталась чужая кожаная куртка, а в бледных пальцах судорожно сжимался бумажный платок.

— Привет! — к юноше подлетела другая. Высокая, светловолосая. Бесцеремонно повисла у него на шее. Он улыбнулся ей и равнодушно кивнул той, что была для него всем.

Губки кудрявой девочки искривились в подобии улыбки. Ее светло-карие глаза впились в него. Бумажный платок в ее руке был крепко сжат. Я одна видела эту маленькую драму.

Мгновение. Отчет. Ненавистное жжение внутри. Секунда боли, секунда тоски. Девушка прошла мимо, окатив нас волной разочарования. Парень мелко задрожал, а я резко захлопнула книгу. У меня еще был шанс все исправить. Мизерный, но стоило попробовать. Я вообще-то стараюсь не вмешиваться, но иногда тянет…

Я закинула книгу в рюкзак и выпрямилась. Парень уже поворачивался уходить.

— Не туда, — спокойно сказала я, дергая его за руку лицом к себе. Его кожа была холодной и гладкой, как мрамор.

— Кто ты? — с напускным безразличием спросил он, не пытаясь вырваться. Ему часто уделяли внимание, он привык. — Я тебя не припомню…

— Зато теперь точно запомнишь, — фыркнула я и, поступая против правил, крепко сжала его руку и закрыла глаза, «показывая» счастливую жизнь, от которой он только что едва не отказался.

Девушка в объятиях смеется, от этого смеха у него в груди разливается радость… Она — его половинка. Другую искать не нужно…

Этого хватило. Он вырвал руку и нервно оглянулся туда, где исчезла его судьба. Его глаза стали ясными-ясными, как снег на солнце. Они меня ослепляли.

Он открыл рот, но я устало покачала головой.

— Уходи... Не успеешь.

Через год он сделает ей предложение. Недоумение и понимание на его красивом лице. Она согласится. Родят сына. Быстрые удаляющиеся шаги. Они будут счастливы. И умрут в один день, потому что…

— Девушка, вы книгу уронили? — чьи-то мозолистые, грубые ладони участливо коснулись моих рук. — С вами все в порядке?

— Да, спасибо, — неуверенно улыбнулась я, не поднимая глаз. — Всё хорошо.

Надо уходить. Пока не накатила тошнота.

И только оказавшись на улице, где холодный зимний воздух привел в чувство, до меня дошло… Стоп… Руки… Мозолистые. Они меня коснулись, но я ничего не «увидела»… Неужели?

Я бросилась обратно. В толпу. Предусмотрительно держа руки в карманах. Но где там… Раздался звонок, по коридору спешили студенты, парня с книгой в руках нигде не было видно.

Ау, незнакомец, ты и есть тот самый, кто сможет избавить меня от проклятия? Как же тебя найти? Еще и книгу библиотечную прихватил!

Глава 2. Знакомство

— Господи, ну что за красавчик!

— Просто секси!

— Тату огонь! Я определенно хочу с ним познакомиться!

Я сидела злющая, как черт, потому что мне тоже очень нужно было познакомиться с этим красавчиком, а буквально пятнадцать минут назад, когда у меня была такая возможность, я повела себя как самая настоящая дура и упустила свой шанс. Второй раз уже. Главные фифы нашего факультета продолжили громким шепотом обсуждать достоинства новенького, а я молча таращилась на его широкую спину, обтянутую белой футболкой. Вообще они на редкость дурочки, но я была с ними согласна: парень оказался весьма привлекательным экземпляром с интересной татуировкой на предплечье. Но внешность его не спасет. Совсем. Он успел меня сильно-сильно взбесить.

Я его, знаете ли, искала весь день и вечер, тщетно прогуливаясь в том же месте, где впервые наткнулась. Уже думала написать объявление, что ищу библиотечную книгу, вдруг прочитает и захочет вернуть (а то штраф приличный заплатить придется), а я его сцапаю! В общежитие вернулась поздно, голодная, уставшая и злая, напугав и без того зашуганную соседку, подселившуюся буквально пару недель назад. Всю ночь я ворочалась и составляла план, что буду говорить, если все-таки отыщу загадочного спасителя, а он взял и нашел меня сам. Возле дверей аудитории, где должна была пройти лекция по философии, меня ожидал высокий шатен с выбритыми висками, длинной модной челкой, насмешливыми голубыми глазами и такой обезоруживающей улыбкой, что я растерялась.

— Привет, — продолжал улыбаться он, — так ты и есть Фауст в юбке?

Я мгновенно узнала мягкий баритон, и сердце подскочило от радости, но тут же захотелось убить этого парня. Медленно и изощренно. Никогда не думала, что во мне сидит тайный маньяк.

— У меня есть нормальное имя, — открестилась я от одного из своих прозвищ.

Их было не так уж и мало, но не прижилось ни одно. Фауст в юбке, провидица, предсказательница, местный оракул и прочее. Дар не всегда удавалось скрывать, и правда порой лезла наружу, вызывая одновременно страх и восторг у окружающих.

— Мне оно незнакомо, — спокойно улыбнулся шатен. — Твоя?

Я молча посмотрела на книгу, которую он мне протягивал. Вот и хорошо, объявление писать не надо и штраф платить не придется. Интересно, если я сейчас быстренько стяну перчатки и как бы невзначай коснусь его ладони, это будет выглядеть странно? Или он и так обо мне справки навел и не особо удивится?

— Погоди секунду, — решила все-таки рискнуть и быстренько стянула с себя тонкую черную перчатку. — Давай!

Черная бровь незнакомца вопросительно изогнулась, он подозрительно покосился на изящную женскую ладошку и осторожно, будто имеет дело с собакой, которая может накинуться из-за резких движений, вложил в мою руку книгу. Эй, нет! Я, конечно, не собака, но реакция у меня хорошая. Сграбастала его ладонь, не давая сбежать. Она была все такой же шершавой, но теплой и просто потрясающе большой. При желании, он мог спокойно обхватить одной своей рукой обе мои. Но, видимо, желание у него было только одно — сбежать от меня подальше. И я его прекрасно понимала! Выглядит очень странно, но по-прежнему не «читается». Я не могла увидеть ни его прошлое, ни будущее, вообще ничего. Восторг!

— Кхм, — многозначительно протянула моя жертва, ловким движением выкручивая свою кисть и отходя на безопасное расстояние. — Было... эм… приятно познакомиться. Книги больше не теряй.

И он спрятался в той же аудитории, где с минуту на минуту должна была начаться лекция. Я постояла немного, ожидая, что ему надоест прятаться и он выйдет, а я сострою невинную мордашку и уговорю выпить со мной кофе или даже угощу обедом. Глядишь, после сытной кормежки он подобреет, а я расскажу, что он мой спаситель. Кто знает, может, парень всегда мечтал быть чьим-то спасителем? Но парень так и не вышел, а за моей спиной материализовался профессор и недовольно поинтересовался:

— Алевтина, вы заходите?

— Да-да-да, — растерянно отозвалась я, входя вслед за ним в помещение и оглядываясь.

Так и есть. Он сидел в первом ряду. Встретившись со мной взглядом, красавчик лишь усмехнулся и удивленно вскинул бровь. Мол, ты тоже сюда? Интересно. Новенький, что ли? Перевелся? Надо будет старосту расспросить. Она, пожалуй, одна из немногих, кто меня не боится. Может, потому что сама с приветом.

В общем, всю лекцию я буравила его спину нехорошим взглядом, а он даже ни разу не обернулся. Амулет на нем какой, что ли!

Когда прозвенел долгожданный звонок, я наперегонки с фифами устремилась вслед за парнем. Кажется, он не ожидал такой прыти от девчонок и малость напрягся. Я нагнала его первая.

— Ладно, — вздохнула я, задирая повыше голову. Высокий, зараза! — Давай нормально познакомимся, и я отблагодарю тебя за книгу.

— Как? — в голубых глазах вспыхнул едва уловимый интерес.

— Что как? — не поняла я. Тяжело с ним будет, пытливый какой.

— Как отблагодаришь? — участливо поинтересовался он, наклоняя голову набок, будто разговаривал с ребенком.

Нет, обед предлагать не буду, обойдется кофе.

— Кофе будешь? — сквозь зубы предложила я, ожидая закономерного отказа, но он вдруг широко улыбнулся. Снова.

— Показывай, я тут толком ничего не помню.

Глава 3. Как хвост

Первым делом я разыскала нашу старосту, Евгению. Плевать, что она сидела в компании чирикающих девчонок и спокойно уплетала свое заварное пирожное. Я с детства привыкла действовать напролом. Так уж получилось, что люди начали избегать меня довольно рано, и приходилось идти на разные меры, чтобы наконец быть услышанной услышан.

Я бесцеремонно уселась на край мягкого дивана. Девушки тут же подвинулись, не желая находиться в опасной близости. Очень удобно. Забавно, что перед экзаменами они вдруг резко становятся смелыми и сами готовы стянуть с меня перчатки, лишь бы узнать, какой билет им достанется.

— Алевтина? — Умные карие глаза смотрели на меня без особого удивления. Скорее, просто вопросительно.

Нравится мне наша староста. Не будь я такой особенной, подружилась бы с ней.

— Расскажи мне про новенького, — не стала я тратить время на приветствия. Немного подумав, добавила для убедительности: — Все, что знаешь.

— Что взамен? — Предприимчивая девушка лишь посмотрела на своих подруг, а те, несмотря на явное любопытство, медленно начали собираться.

— Что хочешь?

— Ну уж точно не твои предсказания и гадания, — фыркнула Евгения. — Говорят, что ты говоришь правду, но нагоняешь страха ненужными подробностями. Я в это не особо верю. Просто как-нибудь поможешь в ответ.

— Заметано.

Руки, естественно, пожимать не стали.

В свою комнату в общежитие я возвращалась поздним вечером. Раздраженная и уставшая.

Ничего особо важного не узнала.

Алекс Игнатович Котов, почти двадцать пять лет. Долго был в академическом отпуске, но вдруг решил восстановиться. Я наивно думала, что он просто из другого потока и случайно забрел на наш факультет. Сложно представить этого бритого и татуированного парня в образе психолога. Высказав свои сомнения Женьке, в ответ я услышала язвительное: «Да ты тоже больше на нашего клиента смахиваешь. Терапия по тебе плачет!».

Я не стала огрызаться и хвастаться тем, что получше некоторых знаю о родовых программах и умею работать с метафорическими картами, а еще тайно хожу на расстановки по Хелингеру, да и вообще психолога с десяти лет посещаю (последнее особенно на хвастовство не тянет). Женька дала мне номер парня, а также адрес. Упомянула, что он где-то работает, но где именно — сплошная тайна. Это ничего, тайны для меня не проблема.

В комнате умопомрачительно пахло курицей с чесноком и еще чем-то, ужасно знакомым и домашним. Не выдержав, заглянула в кастрюлю. Конечно же. Гречечка моя любимая!

Новая соседка вздрогнула при моем появлении. Маленькая и худенькая, с личиком в форме сердечка и большими голубыми глазищами в пол-лица она напоминала мне взъерошенного воробья. Я была искренне удивлена, когда она в первый раз неуверенно постучалась в дверь и дрожащей тоненькой ручкой предъявила бумажку о заселении. Первой реакцией было — пойти и поскандалить с комендантом. Та уже четвертый год подряд пыталась ко мне кого-нибудь подселить, но никто не уживался. Нет, я вовсе не такая вредная и обувь к порогу не приклеиваю (за исключением одного раза), зубной пастой никого не мажу (только пару на лбу у первой соседки молнию зеленкой нарисовала, чтобы она не обзывала Гарри Поттера лошарой), люблю чистоту (маниакально и страстно), а также… на этом все, наверное. Не суть. Я уживусь с кем угодно, если только меня не трогать, но ни одна из сожительниц не могла спать из-за моих кошмаров. Кричу я во сне громко.

А вот Светлана (как звали новую соседку) держится уже вторую неделю. Сама иногда плачет по ночам, я как-то слышала. Она вообще оказалась слишком дерганной и зашуганной, но не в моих интересах спрашивать о чем-то.

— Поужинаешь? — неуверенно предложила она, когда я уже накладывала горячую еду в тарелку. Даже неловко как-то стало.

— Коль уж ты решила задержаться...

Светлана моментально напряглась.

— И если так вкусно готовишь… давай я буду складываться с тобой на продукты?

Девушка неопределенно пожала плечами.

— Как хочешь.

Странная. И молчаливая. Ну да и ладно, мне только на руку. После сытного ужина глаза начинали слипаться, но впереди еще ждали лекции по клинической психологии. Так я и уснула, — любовно обнимая тетради. Предсказуемо мне приснился Алекс. В эту ночь обошлось без кошмаров.

***

— Почему у тебя такие шершавые руки? — Это был первый вопрос, который я задала парню, плюхнувшись рядом с ним на свободное место за последней партой. Почему-то именно эта мысль не давала мне покоя.

— А дальше будет: почему у тебя такой острый язык? — усмехнулся Алекс. В его голубых глазах танцевали чертики. Сегодня он был одет в джинсы и голубую рубаху, которая, к разочарованию женской половины, прятала красивые предплечья и загадочную татуировку.

— Не острее моего. Держи, это взятка.

Алекс насторожено покосился на стаканчик кофе, но угощение взял. Хороший мальчик.

— Надеюсь, ты туда ничего не подсыпала.

— Упаси господь, меня заживо съедят вон те малолетки, что поджидают тебя у входа.

На шее у Алекса нервно дернулся кадык. Видимо, кто-то уже сумел его достать. Нет, ну у нас правда на курсе очень мало симпатичных парней. Сам виноват, что родился красавчиком.

Глава 4. Показательное выступление

Поговорить с Алексом в коридоре между парами было делом чести. Последние несколько дней я выслеживала Алекса с упорством, которому позавидовал бы любой спецагент, но застать его в одиночестве – та еще задача. Он всегда был окружен либо одногруппниками, либо восторженными первокурсницами. Но сегодня утро было на моей стороне.

Едва я приметила нужного мне парня у окна, залитого пятничным солнцем, сердце тут же устроило барабанную дробь. Время действовать. Я тут же купила в столовой черный американо — по слухам, Алекс пил только его, без сахара и сливок, — и, глубоко вздохнув, пошла снова пытать удачу.

— На какой машине ты ездишь? — подавая ему дымящийся стаканчик, выпалила я, перекрывая гул голосов в коридоре.

Алекс что-то увлеченно писал в телефоне и на реплику отреагировал не сразу. Он медленно поднял взгляд от экрана, но не на меня, а на кофе в своей руке.

— Ты когда-нибудь здороваешься? — спросил он, все так же глядя в телефон. На меня, между прочим, даже не взглянул. А я специально сегодня вместо любимой удобной юбки нацепила эти новые, слегка жмущие джинсы, рассчитывая на более соблазнительный эффект.

— Нет, — честно призналась я, пожимая плечами. Врать не имело смысла. Воспитанность явно не была моей сильной стороной, особенно когда на кону стоял такой важный вопрос.

— Откуда ты знаешь, что у меня есть машина? — Алекс наконец оторвался от телефона и сделал обжигающий глоток абсолютно горького напитка. Его лицо не дрогнуло ни единой мышцей. Он даже не поморщился.

Так я и знала — этот гад нарочно издевался! Не могут же такие закоренелые бруталы на самом деле любить этот горький отвар. Должна же быть у него слабость к сладким зефиркам в шоколаде или чему-то столь же беззащитному.

— У тебя дорогая одежда и телефон последней модели, — перечислила я по пунктам, чувствуя себя немного Шерлоком. — А ключи от машины я вчера видела торчащими у тебя из заднего кармана джинсов. Когда ты наклонялся за упавшей ручкой.

Алекс медленно, с явным скепсисом, обвел меня взглядом, и по его губам скользнула едва заметная ухмылка.

— Наблюдаешь ты лучше, чем сталкеришь, — фыркнул он, давая понять, что все мои неловкие преследования последней недели не остались незамеченными.

На моих щеках вспыхнул румянец. А парень сделал еще один глоток и, наконец опустошив стаканчик, смял его в ладони.

— Хорошо. Ладно. Я поговорю с тобой после последней лекции, раз уж ты такая упрямая. — Он повернулся, чтобы уйти, но на прощание бросил через плечо: — Надеюсь, в этот раз ты придумала более убедительную просьбу, чем «нужно всего пять минут».

Я готова была прыгать от счастья!

***

— Ты мне нравишься, Аля.

Это было первое, что я услышала, когда мы сели на единственный свободный подоконник в широком коридоре, соединяющим основные корпусы. Не знаю, какой реакции ждал от меня Алекс, но я едва не сверзилась с подоконника. Потом у меня появилось навязчивое желание пощупать Алексу лоб. Бредит? Буфетчица вместо кофе что-то не то налила?

Отдышавшись, отодвинулась от парня на пару сантиметров, а потом с опаской уточнила:

— Чем?

Алекс хмыкнул.

— Номер не клянчишь.

— Это потому что он у меня уже есть, — пожала я плечами.

— На шею не вешаешься.

— Физический контакт не интересует, — отрезала я.

— В гости не напрашиваешься.

— Эм… видишь ли, и адрес твой у меня есть, но без приглашения — ни-ни, — виновато пробубнила я.

— Хм, — Алекс смотрел на меня с настоящим восхищением, но в синих, как июльское небо, глазах плясали смешинки. Видимо, я снова его забавляла.

— Ты продолжай, — величественно махнула ему рукой. — Мне нравится такое про себя слышать. Редко хвалят, знаешь ли.

— Я хотел добавить про привлекательную внешность, но ты и так это знаешь.

— Нет уж, продолжай, будь добр!

Вообще-то только мои родные называют меня красавицей. Не повредит услышать это и от сексуального парня, который так смеется, что кожа мурашками покрывается и в животе сладостно екает.

— Ты очень привлекательная и удобная девушка, Аля. И не считай ты себя великой провидицей, я бы давно с тобой переспал.

Вот и закончилось очарование. Я мгновенно пришла в себя. Удобная? Я что, диван или кресло? Назвал бы еще мягкой и теплой, убила бы. Голубые глаза казались уже не такими невинными. Ну наглец… И прекрасно это знает.

— Я не выдумываю.

— Докажи.

Одно слово. Но оно окончательно убедило меня, что передо мной сидит отнюдь недобрый человек.

— Смотри, — зло стянула с себя перчатки и бросила в его сторону. Следом полетел рюкзак.

Итак, начнем представление.

Первой попалась девушка. Высокая, статная. Она сама на меня налетела, когда я резко остановилась посреди коридора.

— Простите, — недовольно поджала губы первая жертва.

Глава 5. Волшебный поцелуй

Глава 5. Волшебный поцелуй

Она услышала лишь испуганный вскрик, обернулась — визг тормозов... хлопок… и будто не было его. Голубоглазого светловолосого мальчика. С водителем грузовика она подбежала к месту аварии с одинаковыми лицами, на которых застыло неверие, ведь еще пару мгновений назад ребенок весело улыбался…

Я проснулась в холодном поту, с застывшим криком и слезами. Не в силах была их сдержать.

Это был не мой кошмар. А той девушки, Анны, которая вовремя не сдаст сессию. Я редко вижу свои сны, всё чаще меня одолевают чужие тайны и невыносимая боль от чужих потерь. Ночью они становятся смелее и загоняют мою собственную душу в капкан. Я практически ощущаю сломленное маленькое тело в своих руках, чувствую, как тоскливо сжимается сердце, и хочется выть волком, рвать на себе волосы и кричать.

Хватаю ртом воздух, закашливаюсь и внезапно ощущаю, как чьи-то теплые руки придерживают меня за плечи.

— Тише, успокойся. Вот, попей водички.

— Не трогай меня! — едва не взвизгиваю, с трудом узнав голос соседки. — В таком состоянии ко мне нельзя прикасаться, иначе я могу назвать точную дату твоей смерти.

Обычно пугливая Светлана, на удивление, не отодвигается. Наоборот, смело подносит к моим губам стакан воды и убирает только тогда, когда я делаю несколько судорожных глотков. При этом она не касается меня, а на миловидном лице нет и тени страха, в огромных глазах плещется лишь одно сочувствие. Даже не знаю, что хуже: чтоб меня боялись или жалели.

— Это всего лишь кошмар, — пытаюсь объяснить я и извиниться, но она пожимает плечами.

— Ты не должна ничего объяснять. Мне тоже снятся кошмары. Попробуй посмотреть в окно, подышать свежим воздухом, а потом снова лечь. Это помогает.

На этом соседка считает наш разговор законченным и ложится на свою постель, отворачиваясь к стенке. Ночник она не выключила, и краем глаза я вижу ее хрупкую спину. Нет, я ее не «читала», но и без этого ясно, что Свету что-то гложет. Какая-то тайна гнетет ее… Мне вдруг дико захотелось, чтобы она заговорила, выложила свою боль — не для того, чтобы я её «прочла», а просто чтобы разделила с ней чувства. Но я сглотнула это желание. Девушка, будто почувствовав лопатками мой прожигающий взгляд, натянула одеяло на голову, и мне не оставалось ничего, кроме как снова попробовать заснуть. Я не отличаюсь тактичностью, но почему-то с новой соседкой мне хотелось вести себя по-человечески. Если захочет, расскажет сама.

***

Дорога домой всегда действовала на меня умиротворяюще. Моя семья жила за городом, и приходилось трястись на рейсовом автобусе, но я любила эти поездки. Окно, приоткрытое для сквозняка, мелькающие за ним верхушки деревьев, убаюкивающий гул двигателя — всё это помогало собраться с мыслями и по-настоящему отдохнуть от давящей городской суеты.

Родной дом встретил меня пугающей тишиной. Заснуть мне вчера больше не удалось, и в свой поселок я решила поехать самым ранним рейсом. Надо же уже было выяснить, как именно папе и деду удалось снять проклятие со своих ненаглядных. Открыла дверь ключом и на цыпочках прокралась к мелким, ожидая, что они еще сладко спят, но картину, которую я застала, можно было назвать каким угодно словом, но только не «милые спящие ангелочки».

Мои младшие братья-близнецы увлеченно рисовали. Видимо, мама опять на дежурстве с утра, а папа, мечтающий выспаться в свои законные выходные, дал им бумагу и фломастеры, а сам сладко заснул прямо на детской кровати. Рисовать мелкие засранцы любили, но, к сожалению, не на бумаге.

— Хм, — многозначительно протянула я, привлекая к себе внимание. На новую картину на обоях и красивые брови на симпатичном лице у спящего родителя старалась не смотреть.

— Алька приехала! — завопил старший Ян, сбивая меня с ног. Им строго-настрого нельзя было целовать меня и вешаться на шею, но обнимать мои ноги или лохматить волосы никто не запрещал. Такая у нас была ласка.

— Что принесла? — деловито поинтересовался младший на десять минут Тихон, завершая свой шедевр. Теперь у папы, и без того очень разрисованного, появились усы с веселыми завитушками, и он стал похож на Карабаса-Барабаса.

— Хотела вручить вам новые краски, но теперь думаю, что это будет опрометчиво, — задумчиво отозвалась я, соображая, успеем ли мы отмыть обои до прихода мамы.

— Аля, доча?! — Сонный папа подскочил с места, и младший едва не ткнул ему фломастером в глаз.

— Привет, пап, — улыбнулась я, роясь в своем рюкзаке. — Кажется, тебе понадобится тоник на спиртовой основе… Жаль, обоям он не поможет.

***

Весь день пронесся незаметно и тепло. Растворился в домашних хлопотах: в мытье посуды под мамины рассказы о работе, в возне с близнецами, которых мы с папой пытались отмыть от фломастеров, и в дурацких танцах под старые пластинки. В этом доме даже самое обычное дело превращалось в маленький праздник.

Главный вопрос я задала за ужином, когда вечером все собрались вместе на кухне, пахнущей свежей выпечкой и мандаринами. Мы с братьями устроились на мягком ковре, прислонившись спинами к дивану, и наблюдали, как мама ловкими движениями нарезает румяный мясной пирог, а папа, сосредоточенно нахмурив брови, очищает от белых ниточек оранжевые дольки. Дедушка, удобно устроившись в своем кресле, погрузился в чтение нового детектива, изредка цокая языком от захватывающего сюжета. А бабушка, прищурившись, с азартом стучала пальцем по экрану телефона. С тех пор, как ей подарили смартфон, ее было все труднее вернуть в реальность. Она уверяла, что у них с соседками завелся особый чат, где они с жаром обсуждали очередные «рецепты вечной молодости» и секреты небывалого урожая кабачков.