Проклятие Пандоры

Пролог

Ростов-на-Дону. Август 1989 года.

Бездонное чёрное небо укрыло плотным покрывалом Землю. Ночь. Тёплая и ласковая летняя ночь с россыпью жемчужин-звёзд в безоблачном небе, стрекотанием кузнечиков и тихим шёпотом листвы колышимых лёгким ветерком деревьев. В такие ночи, особенно если тебе не больше шестнадцати и вся жизнь впереди, легко мечтается. Это время романтиков и влюблённых. Время, когда хочется чуда, ласки или прикосновения к тайне. В такие ночи легко потерять счёт времени. Они пролетают мгновенно. Можно бродить до утра с симпатичной девчонкой, шепча ей разные милые глупости, можно в первый раз в жизни украдкой целоваться, забившись подальше от бдительного ока строгих мам и пап. Можно, взявшись за руки, встречать рассвет, можно загадывать желания, провожая взглядом «падающие звезды» и даже открывать друг другу маленькие тайны, оберегаемые от всех иных. Многое можно в такие ночи!.. Но не нужно! Опасно!..

Группа парней от девятнадцати до двадцати трёх окружила парочку, устроившуюся на скамеечке в одном из укромных уголков старого парка. Вся компания была явно «на взводе». Видимо, после обильного «возлияния» парни решили остудить воспалённые алкоголем мозги и отправились в турне по ночному городу в поисках приключений и развлечений.

- Эй, братва! Смотри, воркуют, ёлки!

- Ух ты, какие пупсики! А парниша, видать, не дурак, классную тёлку урвал!

- Ай-яй-яй! Такие маленькие, а уже целуются, а! И куда смотрят семья и школа?!

«Братва» потешалась, кидая недвусмысленные взгляды на девчонку.

- Ладно, ребята, прекратите. Вы чего!? - испуганно проговорила девушка, озираясь по сторонам, и, повинуясь извечному женскому инстинкту, отступила, прячась за спину своего парня. Пусть юного, но все равно мужчины. Защитника.

Парни, как стая шакалов вокруг ослабленной погоней жертвы, кружились вокруг испуганной парочки, отпуская издевательские реплики:

- Ха! Прекратите!.. Мадам возмущена! Ей, наверно, мамочка запрещает дружить с плохими мальчиками!

- Точно. Смотри ты, какая фифа! Фу-ты ну-ты… Недотрога. Глянь, Гарик, со своим сопляком целуется, а от нас морду воротит.

- Ну ребята! - в голосе девчонки уже слышалась паника и слезы.

Её спутник сразу понял, что уговаривать бесполезно и, рванувшись вперед, сбил с ног одного из весельчаков.

- Танюха, беги!

Короткого мгновения всеобщего замешательства ему хватило, чтобы протолкнуть подругу в образовавшуюся в плотном кольце парней прореху и проскользнуть в неё самому.

Может быть, они и смогли бы убежать, но сегодня, ради первого в её жизни настоящего свидания, Танечка, Танюшка решила превратиться в Татьяну и надела для солидности мамино вечернее платье, великолепно подчеркивающее её фигурку, но неимоверно стесняющее движения. Узкая длинная юбка мешала бегу, и парню не оставалось ничего другого, как схватив первую попавшуюся под руку корягу, остановиться и повернуться к преследователям лицом.

- Беги! Я догоню!

Он не выглядел атлетом, не питал надежды справиться с таким количеством отморозков. Не в кино. Он это чётко осознавал, ибо дураком не был. Но он был воспитан на примере отца-офицера, который ему с детства втолковывал, что мальчик – это маленький мужчина, и поэтому нельзя делать скидок на возраст или на обстоятельства. Постыдно искать оправдание низости, ибо, когда он вырастет, то должен быть готов защищать страну и оберегать доверившихся ему людей. Каким должен быть мужчина, отец предпочитал демонстрировать сыну не на словах, а на личном примере. Он показал это с лихвой, не вернувшись из боя в горах далёкой жаркой страны, где, спасая свою группу, один дрался со многими, напавшими исподтишка. В наследство сыну остались боевые ордена, так и висящие на сиротливо позабытом в шкафу парадном отцовском мундире.

- Беги! - повторил он, но больше ничего сказать не успел. Его хватило лишь на то, чтобы несколько раз ударить кого-то из подбежавших парней.

Преследователи были старше, сильнее, а главное, их было много. Все они чувствовали себя героями, толпой окружив одного соперника, едва достигшего шестнадцати лет. Его просто массой сшибли с ног. Парень упал, всё еще пытаясь сопротивляться, парируя и стараясь пнуть ногой кого-нибудь из противников. Наконец, он затих на земле, корчась под градом ударов.

- Прекратите!..

- Смотри, Гарик! Мамзелька вернулась… Забо-отится!

Толстый вихрастый паренёк, глумливо хихикнув, оттолкнул вцепившуюся ему в куртку Татьяну и вдруг, схватив за длинные роскошные волосы, опрокинул на землю.

- Марк! Марк! Ну кто же так обращается с дамой?

Парень, названный Гариком, вытер кровь, сочащуюся из разбитой брови (задел-таки паренёк), и, не спеша, подошёл к сжавшейся в комочек девушке. Взял её за плечо и, развернув к себе лицом, осторожным движением откинул со щеки прядь растрепавшихся русых волос.

- Хороша, - сдержано резюмировал он, бросив оценивающий взгляд на девушку.

Танюшка испуганно и заворожено смотрела в глаза державшему её парню. Как загнанная зверушка, она вздрагивала от каждого прикосновения. Гарику, а по паспорту Игорю, нравилось это, и он играл, как играет кот с пойманным мышонком. Видимо, упиваясь девчоночьим испугом, сам себя чувствовал в этот момент богоравным вершителем судеб.

Глава 1

Ростов-на-Дону. Апрель 1990 года.

Андрей проснулся и глянул в окно автобуса. Мысленно чертыхнувшись, обозвал себя озабоченным и удобнее устроился на сиденье.

Вновь этот сон. Опять лицо таинственной незнакомки, одетой в странные одежды, очень похожие на лёгкую одежду древних египтян. То есть топлес. Девчонка загадочно улыбалась ему и только ему. Уж это-то он знал точно: его ведь сон-то. Причём в этой улыбке не было ничего зазывного, постыдного или из разряда обещания плотских утех… Просто добрая и чистая улыбка молоденькой девчонки, манящая и зовущая. Не ради блуда. Это он также знал точно. Опять-таки: его сон. Девчонка звала не к себе, а за собой. А это, для понимающих людей, как говорят в Одессе, есть две большие разницы.

Этот сон преследовал его уже давно, именно с тех пор, как парень оказался в палате реанимации. Именно девушка из сна, настойчиво вторгаясь в сознание, вернула тогда его в мир живых. В этом он был уверен и, уверовав, жил в ожидании встречи с ней в реальности. Правда, в последнее время сон претерпел некие метаморфозы. Например, помимо улыбчивого лица в изначальном варианте для восьмилетнего мальчишки, появилась вся девичья фигурка и очень даже привлекательная. Но как бы то ни было, – сон тревожил парня всё чаще и чаще, и Андрей, как мальчишка-первоклассник под новый год, жил в ожидании чуда, в чём боялся признаться даже себе.

Какой-то частью сознания Скворцов ругал себя за тупоумие, прекрасно зная, что чудес на свете не бывает. Это люди, когда очень захотят, сами создают «чудеса» своими руками, и никто иной на блюдечке с голубой каёмочкой ничего просто так не преподнесёт. Знал. Но всё же, всё же… Вопреки логике и жизненному опыту… Ждал, чего уж там… Вспоминая, как месяц балансировал на грани жизни и смерти, как эта девчонка во сне теребила его едва не каждую минуту и буквально выгоняла в бренный мир из забытья… Ждал! Врачи тогда уже не надеялись на благополучный исход, думали, что он вообще не придёт в себя. Это он узнал позже. Узнал и приказал себе выжить. Так жил и после, непроницаемый ни для чего, открывая душу лишь избранным друзьям. Не им самим, кстати, избранным, а тем, кого ему в друзья избрали наставники, посчитав пригодными для обучения в Специальной Школе. Кто учил и для чего – им не говорили, а самим подобные вопросы задавать не разрешалось. Можно было просто предполагать…

Человек, он кто и что? Так, песчинка. Можно взять покалеченного, потерявшего родителей мальчишку и за чуть более чем десять лет вылепить из него всё, что угодно. Научить светским манерам, языкам, таким навыкам и наукам, о существовании которых его обычные сверстники и не догадывались. Можно научить выжить в любых адских условиях, стрелять стоя, лёжа, в прыжке и в падении, превратив мышцы в кусок стали, а тело в послушное его воле оружие. Можно приказать не задавать вопросов, а можно – волевым решением, принятым на самом верху меченой – как зло шутили сами парни – башкой, вышвырнуть на улицу «за нецелесообразностью использования в свете принципов гуманизма в новых исторических реалиях». Вот так. Просто и ясно. Не гуманно, и точка! Да ещё и приказать всё забыть, словно и не было.

Что же. Приказ – всегда приказ. Приказы надо выполнять. Это в них вложили сразу и накрепко… Однако это ещё как посмотреть. Не все приказы выполнимы. Да, возможно научиться улыбаться и молчать, когда хочется кричать от боли или от горя, но невозможно по чьей-то или даже собственной прихоти вычеркнуть из памяти годы жизни, наполненные упоением осознания преодоления собственной слабости, достижений, малых и больших побед. И поражений, естественно. Ведь именно в этом и заключается жизненный опыт и сама жизнь. Не помнить этого невозможно. Как нельзя забыть и настоящих друзей…

Именно поэтому принёс его поезд в этот незнакомый город навстречу чужой беде. На зов друга.

Кажется, совсем недавно они прощались у КПП, пардон, у ворот интерната для детей военнослужащих – сирот, обмениваясь адресами казённых квартир, в качестве прощального бонуса полученных от щедрот родного Комитета. Точнее - нет, не Комитета (тьфу, тьфу, тьфу!), от заштатного филиала института Экспериментальной Биологии Человека, приютившегося в захолустном уральском городке. (Где был расположен головной офис, никто не знал даже из них, так что искать его досужему любопытствующему пришлось бы очень долго).

Их специально раскидали в разные города страны, чтобы минимизировать возможное общение. И вот позавчера Андрей получил телеграмму от своего самого близкого друга – Антона Тропинина, с позывным «Тропарь». Из параллельной, аналитической группы. Собрал вещи и в дорогу. Хотя какие у него вещи?..

- Остановка «Сказка», - прошелестел динамик.

«Кажется, следующая моя», - подумал Андрей, поднялся и направился к открывающейся двери, удивляясь, как докатился до того, чтобы заснуть в автобусе.

Выскочив на нужной ему остановке, Андрей огляделся. Некоторое время он шёл мимо детского парка, пока не дошёл до первого на его пути жилого дома нужной улицы. Нашёл глазами табличку с номером дома. Определив порядок возрастания-убывания, он уверенно направился по тротуару к дому Тропаря, прикидывая, куда спешит весьма симпатичное воздушное создание, чьи каблучки торопливо стучали в десятке метров впереди. В автобусе её не было, это Андрей определил сразу же, значит, просто проходила мимо остановки.

«Ишь ты, оглядывается, - с усмешкой подумал парень, - боится, дурёха. Видимо, рожа моя ей не понравилась».

Девушка вновь оглянулась и ускорила шаг. Поздние вечера здесь по южному бархатные и тёмные. В это время улицы почти пустынны и идущий следом незнакомый парень не всякой девице добавит положительных эмоций. Вот и торопилась.

Глава 2

Ростов-на-Дону. Апрель 1990 года.

Он появился нежданно – негаданно. Как снег на голову. Никто и предположить не мог, что в их 10«А» за пару месяцев до окончания учебного года может прийти новенький.

Урок должен был вот – вот начаться, и все уже собрались в классе, когда Андрей возник на пороге. Даром, что ему было двадцать, но сухощавый и подвижный, выше среднего роста, парень практически ничем по комплекции не отличался от некоторых одноклассников Лики и Яра. С той лишь разницей, что его габариты определялись отсутствием и грамма лишнего жира в доведённом до совершенства тренировками теле, а не наросшим мяском и жирком как у мальчишек, чьи тела претерпевали медленные, но уверенные метаморфозы на пути от подростка к взрослому мужчине. А лицо… Да разные бывают лица вообще, а в таком возрасте – подавно.

Обведя изучающим взглядом помещение, Скворцов уверенно направился к столу, за которым сидела красивая темноволосая девушка. Лия Тернова. Антон и Лика описали «первую красавицу всея 10-й«А»» очень точно. Трудно было не узнать. Её зрелая красота выгодно выделялась среди почти детских лиц и угловатых фигур большинства одноклассниц. Было в ней что-то от южанки, чуть раскосые темные глаза, тонкие губы и брови «вразлет» выдавали темперамент. Во взгляде читались решительность и воля.

- Э! Э! Парень, это моё место! - удивленно воскликнул из-за его спины какой-то парнишка, на которого Андрей не обратил внимания.

- Свали, - лениво произнёс Андрей и, взвесив на руке сумку с учебниками, висящую на стуле, бросил её обескураженному хозяину.

- И что дальше? - изобразив улыбку уголком губ, с вызовом спросила темноволосая.

- Дальше, я буду здесь сидеть, - буркнул Андрей без тени улыбки, - нравится это кому или нет. Я всегда сижу именно на этом месте. Самый дальний стол в ряду у окон. Традиция у меня такая.

- Старт неплохой. Прикол в том, доскачешь ли до финиша? - обманчиво расслабленным тоном произнесла девушка.

- Ничего. Я в седле крепко сижу. Как-нибудь и доскачу.

- Смотри, не свались по дороге… Наездник! Я кобылка хоть и невзрачная, но норовистая.

- Да ничего. И не таких объезжали…

- Ха, похоже на наглость! - вдруг раздался совсем не девичий голос.

Через группку зевак протиснулся высокий, спортивного телосложения парень и, приняв воинственный (на его взгляд) вид, сказал, как будто выплюнул слова:

- Слышь, братан! У тебя борзометр не зашкаливает? Борзый, да?

- Заткнись…

- Что?! Да я!..

- Подожди, Кот! - темноволосая жестом остановила кинувшегося было вперед парня, которого назвала «Котом». - Морду набить никогда не поздно. Пусть для начала этот невоспитанный типус скажет нам, кто он, откуда и как его зовут. А то возник как гадкий утёнок на птичьем дворе и диктует свои условия.

- А ты что, самый главный индюк в этом птичнике? - насмешливо осведомился Андрей.

- Тогда уж, скорее, индейка, если успел заметить, - парировала темноволосая, расслабленно и демонстративно проведя руками от плеч до бёдер. - А ты и впрямь гадкий… Утёнок…

- Гаут, - зло выдохнул оскорбленный Кот.

- Согласен, - иронично сказал Андрей, обращаясь к темноволосой. «Спортсмена» он демонстративно игнорировал. - Только смотри, не перегни палку в своей норовистости. А то придется кусать локти, если я вдруг в прекрасные лебеди выбьюсь… Кстати, коль скоро мы со мной разобрались, то хотелось бы узнать, как зовут нашу индюшку?

- Лия, - игриво повела плечиком темноволосая. - Только сдаётся мне, что наш милый Гаут станет не прекрасным лебедем, а уткой в тесте. Если, конечно, не поймёт вовремя, на кого не следует шипеть.

- С чего бы? - иронично хмыкнул Андрей.

- А с того, - изобразила улыбку темноволосая, - что тебе бы стоило сначала уяснить, кто есть кто, и кого следует держаться в классе, если хочешь спокойно жить, а то…

- А то что?..

- Битым будешь! - резюмировала Лия, сузив глаза и вперившись в него взглядом. Видимо, по её мнению, это должно было производить некий эффект. Например, его, Андрея, напугать и заставить задуматься…

- Тебе тогда полегчает? - простой вопрос «вне программы» сломал весь ход предполагаемого разговора, и Лия растерялась. Однако через пару секунд ответ у девушки всё же нашёлся:

- Нет. Просто всё встанет на свои места. Отведённое ему место должен знать каждый и не пытаться испытать волю сильных…

- Скажи, природа глупа, создав всё таким, каким мы имеем? - вернул Терновой не менее ласковую улыбку парень.

- Ты о чём? - теперь уже искренне удивилась Лия.

- О том, что жаба тоже хищник. Для мотыльков. Пока нет ужа. Или цапли. Так сказать, заместитель более сильного хищника. Продолжить цепочку?

- Хвилософ! - насмешливо протянула Лия. - Сам дошёл или подсказал кто?

- Ты знаешь, если честно, то подсказал. Один человек. Он военнослужащий. Кстати, у него есть любимая фраза: «солдат не может не быть философом. Постоянно играя со смертью, поневоле начинаешь смотреть на жизнь философски»…

Глава 3

Ростов-на-Дону. Апрель 1990 года.

Весть о неудаче, постигшей Реутова, не дошла не только до учительской, но даже многие одноклассники не знали о драке ничего. Подробности растворились среди непосредственных участников бесследно, и остальным оставалось лишь гадать, почему Кот, Ждан и Вовка вот уже третий день не появляются в школе. А те, узнав, что новенький не собирается распространяться о своих «успехах», на четвёртый день появились в классе и, как ни в чём не бывало, заняли свои места.

- И где это вы пропадали? - подняв троицу, как можно более строго спросила классный руководитель Эмма Кирилловна, по молодости лет «Эммочка» в неофициальном ученическом «табеле о рангах». - Что случилось?

- Да приболел я, Эм Кириллна, - тяжело вздохнув, сказал Ждан. - Грипп потрепал… Просто эпидемия какая-то, слышали по телеку? - невольно бросил взгляд на Андрея. - Зараза такая. Приставучий, сил нет…

- Ага, - поддержал друга Вовка. - Не отбиться никак! Треплет, треплет, а потом раз… и отстал. Отпустил, как ни в чём не бывало. Под глазами вот только…

Молча стоявший Реутов обвёл класс суровым взглядом, и тихие смешки умерли не родившись.

Эммочка растерянно посмотрела на Ждана, чувствуя подвох. Спросила с сомнением:

- Разыгрываешь? А сам где-нибудь с друзьями пропадал? Я вот родителей в школу вызову…

- Не, ни в коем случае, Эм Кирилловна! Не разыгрываю. Он и друзей с катушек сбил… Мо-ощный, гад!

- Ну-ну, - многозначительно произнесла учитель, за многозначительностью скрывая легкую растерянность. Она понимала, что её обманывают, но также понимала и то, что большего от парней не добиться. В том, что произошло, – пусть не сразу, но предстояло разобраться, тем более, что ранее таких вольностей как многодневное отсутствие в школе за этими неплохими по сути учениками не наблюдалось.

Быть классным руководителем, когда самый малолетний твой ученик всего лет на пять – шесть младше учителя, весьма непросто. Эмма Кирилловна, тяжело вздохнув, как незадолго до этого Ждан, разрешила непутёвым робингудам сесть. Урок начался.

После этого разговора все, кто знал или догадывался об истинной причине отсутствия Реутова, Жданова и Васильева, были уверены, что уж теперь-то они, если не все, то уж Кот непременно, жестоко отомстят новенькому. Но ссора, как ни странно, каким-то образом устранив разногласия между ними, расставила всё на свои места и даже сблизила, внушив обоюдную симпатию.

Со временем одноклассники успокоились. Только Лия Тернова злилась на себя и на парней, ставших причиной её неудачи. Она усматривала в этой оплошке начало крушения единоличного первенства в классе. Впервые что-то вышло вопреки придуманному ею сценарию, впервые самоуверенная и избалованная девчонка вынуждена была подчиниться обстоятельствам, а не создавать их по своему усмотрению. Тернову это нервировало, выбивая из размеренного ритма жизни. Такой уж она была человек. Интрига – её вторая сущность, и если все вокруг просто жили, то Лия играла, стремясь создавать жизнь такой, какой хотела бы видеть. Она не находила себе места, если что-то шло вопреки её воле и выходило за рамки личных представлений о правильном направлении движения.

Хитрая девица затаилась, решив отомстить Андрею иным способом. Она старалась как можно чаще бывать рядом с ним, оказывая знаки внимания, демонстрируя расположение и покорность. Словом, вела себя так, словно извинялась за то, что стала невольным свидетелем неприятных для парня событий. Кроме того, Лия с удивлением отметила, что новенький неравнодушен к этой дуре Людке, которую она же сама к нему и усадила. Вот это было в Лииных глазах вообще оскорблением, и она решила ускорить развитие событий, запланированных ею и её старшими друзьями.

В субботу на перемене к Андрею подошёл Ждан и без предисловия сказал:

- Слушай, ты реально ничего так парень. Действительно крутой. А я тогда подумал, что просто быкуешь… Пойдём сегодня с нами. У нас вечеринка намечается. Там соберутся нормальные ребята. Тоже крутые. Я познакомлю…

- Что за гулянка-то? - Андрей демонстративно сторонился всех этих новомодных терминов и понятий из американского кино. - Где?

- Да у Терновых дача свободна. Лиечкины предки к родокам подадутся, а дшерь непутевую бросают дома в гордом одиночестве прозябать. Народ решил не дать околеть от скуки бедной изгнаннице. А она и не против!

- А кто из наших ещё будет? - Скворцов мысленно поморщился от нарочито киношного сленга в исполнении «одноклассника».

- Ну, я, Кот, Тернова с Фоминой, естественно. Винишко попьём, музыку послушаем.

- Винишко?

- Да ты что, лёгкое совсем, так, компот. Я себе спиртное не позволяю. Ещё чего, так в алкоголики можно загреметь!

- Знаешь, не тянет что-то.

- Из-за Лийки? Да плюнь! Баба она и есть баба. Все они дуры… Просто у её паханов хатка крутая и есть где посидеть. Ну и лаванды немеряно…

- Лаванды?! Цветов, что ли? - иронично хмыкнул Андрей, «не понявший» о чём речь…

- Ну, ты и древний ископаемый! Лаванда – лавандосы – лавэ – баблосы. Денюжка.

- Так и говори, а то на какой-то тарабарщине болтаешь.

- Ох, и отсталый же ты, братец! Даром что дерёшься как Брюс Ли! Перевоспитывать тебя надо! - усмехнулся Ждан, всем своим видом демонстрируя, что его слова – шутка и не более. - А на Лийку плюнь. Я не мирить вас собрался. Просто хочу познакомить с действительно реальными пацанами…

Глава 4

Ростов-на-Дону. Апрель 1990 года.

В назначенное время Андрей подошёл к летнему кафе, прозванному окрестной молодежью «стекляшкой». Почти одновременно к застеклённому павильону подъехала тёмно-вишневая «девятка».

- Эй, это ты Андрей – Супермен? - выглянув из приоткрытого окна автомобиля, окликнула его миниатюрная кучерявая и круглолицая девушка.

- Да. Меня зовут Андрей, и никакой я не Супермен, - неприветливо буркнул парень. Почему-то его задело это «импортное» сравнение.

Девчонка совсем по-кошачьи фыркнула, её губы тронула улыбка, а в тёмных глазах заискрилось отражение рекламных огней.

- Не вижу повода давиться смехом. Или у тебя насморк? - уже чуть менее неприветливо сказал Андрей, подходя ближе. Против его собственной воли губы также расплылись в улыбке. Видимо, флюиды доброго лукавства, исходящие от собеседницы, были заразны.

Всё также приветливо улыбаясь, девушка сказала:

- Именно таким я тебя и представляла, Гаут. Шаг от дерзости до учтивости. И обижаться невозможно… Падай! - она подвинулась на сиденье, освобождая место. - Меня зовут Инга.

Не заставляя себя приглашать дважды, Андрей нырнул в автомобиль и захлопнул дверцу.

- Привет, - темноволосый парень, сидящий на водительском месте, протянул руку для приветствия.

- Привет, - сказал Андрей, ответив на крепкое пожатие его сухой ладони.

Автомобиль сорвался с места под визг покрышек. Судя по всему, водитель не признавал медленной езды.

Пропетляв по улицам, «девятка» въехала во двор загородного дома Терновых, скромно (видимо для отвода зорких глаз ОБХСС) именуемого дачей. Оставив ветровку в прихожей, Андрей, увлекаемый Ингой, вошёл в затемнённую залу, освещаемую лишь светом многочисленных витых декоративных свечей, расположенных в резных подсвечниках, равномерно распределённых по комнате.

«Недурно» - мысленно оценил парень убранство комнаты «под старину», отметив однако видеодвойку новой модели, органично вписавшуюся в «древний» интерьер. Несколько удивило также отсутствие традиционного праздничного стола, призванного обычно наглядно демонстрировать достаток и социальный статус хозяев дома и долженствующего в этих целях ломиться от яств.

Как он узнал позже, «стол» присутствовал-таки, но накрыт был в отдельной столовой. В этом же зале страждущий гость нашёл бы только разнокалиберные бутылки, угнездившиеся в открытом баре-холодильнике и лёгкие закуски в кокилях, розетках, креманках и прочих менажницах, расставленных на подносах, примостившихся в самых неожиданных местах, даже на подоконнике.

Андрей, достав из бара бутылку дорогого марочного коньяка, с удивлением повертел её в руках и, хмыкнув нечто нечленораздельное, вернул в прохладу шкапчика.

- Что, мама заругает? - спросила Инга, заглянув ему в глаза.

- Да нет, смотрю просто…

Ну, не объяснять же этой совершенно чужой и случайной, пусть и немного симпатичной ему девчонке, что на одной из спецдисциплин, их инструкторы просто со света сживали, добиваясь чёткого и прочного усвоения преподаваемого материала. А поскольку эта «спецура» была «крутым» парням не интересна, то оплеух, в прямом и в переносном смысле, от преподов они нахватались выше крыши.

Да и посудите сами. Кому из пацанов интересно слушать, в четырнадцать-то лет, как сочетаются розетки с кокилями и креманками при накрытии стола? И сочетаются ли от слова «совсем»? Вот накой хрен им нужна нудота про то, какими вилками, ножами и ложками что положено есть, и из каких бокалов, рюмок и прочих стекляшек пить, тем более, если это «пить» лично им не грозило в ближайшие года четыре, а то и больше? В особенности, если следующей парой – рукопашка или стрельба в движении?

Какая к чертям собачьим разница в данной конкретной ситуации, что совать коньяк в холодильник перед употреблением, это, по меткому выражению древнего дедули-инструктора, ещё из «старорежимных» наверно, всё равно что палец в… туда, короче, куда его лучше не совать?

Надо ли разрушать свою легенду чудаковатого и немного туповатого простака из Мухосранска, ради того, чтобы донести до собравшихся здесь сопливых снобов, постановивших считать себя крутыми, что коньяк должен быть взлелеян в руках употребляющего сей благородный напиток, чтобы, напитавшись теплом живого тела, сполна отдать свои вкус и букет? Ведь коньяк – не водка, однако…

Сейчас усвоенное на занятиях легко всплывало в памяти, отравляя вечер негативом неприглядных оценочных характеристик в отношении всей честной компании. Ещё одно подтверждение старой как мир истины, что количество денег не пропорционально уровню культуры, грозило полностью уничтожить и так невеликое желание тут находиться.

От невесёлых дум Андрея отвлекла подошедшая Лия, которая сумела, наконец, распределить все преподнесённые ей цветы по вазам и иным наскоро приспособленным для этой цели ёмкостям.

- Смотрю ты уже освоился, знакомства завёл... - сказала девушка, приветливо улыбнувшись, - вот и ладушки. Рада, что ты сменил, наконец, гнев на милость, а то надулся как карапуз, у которого отобрали конфетку.

Привстав на носочки, Лия чмокнула Андрея в щёку и, сказав Инге: «Будь другом, займи моего гостя», пошла встречать вновь прибывших.

Взгляд, который при этих словах хозяйка вечера бросила на Ингу, показался парню каким угодно, только не приятельским. Нет, и не враждебным тоже. Странный какой-то взгляд… Так смотрят на человека, к которому дружеских чувств не питаешь, но в нём заинтересован. Например, на прислугу в доме…

Глава 5

Ростов-на-Дону. Апрель 1990 года

В понедельник на перемене к Андрею подскочил Вовка.

- Старик, слышал новость? Ингу твою…

- С чего это мою? - спросил Андрей, машинально отметив, что о произошедшем на веранде, судя по такому заявлению «одноклассника», знают не только он и Инга.

- Не важно, - примирительно сказал Вовка и вдруг провёл рукой по шее, - короче, она того… её, вроде, нашли мёртвой в своём же собственном доме. В смысле – доме её родителей. Предположительно обкололась и ушла без возврата!

- Жаль. Красивая была, - сказал Андрей, все свои душевные силы тратя на то, чтобы выглядеть равнодушным. Отстранив Вовку с дороги, он пошёл в класс.

«С размахом, - горько думал он, шагая по коридору, - захотели – заставили отдаться нужному им человеку. Ляпнула не то – убрали. Лихо! Антон прав. Всё серьёзно. Тем более с этой «давилкой» на мозги»!

- Люда, - позвал тихо, подойдя к своему месту в классе.

Девушка опустила голову, но не отвернулась, а исподлобья сердито посмотрела на него. Всё это время они сидели вместе, за одним столом, но не разговаривали после памятной драки в парке.

- Ты знаешь, ты прости меня, дурака. Большущую я глупость тогда сотворил, тебя зря обидел, наговорил всякого… Короче, прости, если сможешь.

Людмила тряхнула головой, словно отгоняя наваждение. Она ожидала всего от своего взбалмошного соседа, но только не извинений. Что-то, возможно зачатки женской интуиции, подсказали, что у парня на душе чёрная буря, что с ним творится что-то неладное, и она проглотила готовую сорваться с губ колкость по поводу «самоуничижения Супермена».

- Странный ты, - вместо колкостей сказала она, подумав, - вроде сам не знаешь, чего хочешь. Вот ты сильный, любого в классе победишь, а почему-то хочется тебя пожалеть.

- Кошечек бездомных пожалей, если жалость девать некуда! – неожиданно для Людмилы вспылил в ответ Андрей и быстрым шагом вышел из класса.

Девушка подумала, что она вновь ляпнула что-то не так, обидное и ненужное, чем вызвала такую реакцию у своего странного соседа по парте. В голове опять зашумела обида, а глаза застили слёзы. Поэтому она не увидела и не поняла истинной причины изменения в настроении Андрея. А Скворцов просто заметил, что вошедшая в класс Лия, начинает прислушиваться к их разговору и не имел возможности поступить иначе. Парень ужасно жалел, что не почувствовал присутствие этой вездесущей лисы вовремя, и начавшийся было примирительный разговор, прервался таким образом. Понимая, что опять незаслуженно обидел девушку, проклинал выбранный им образ, зная при этом, что иначе ему Гарика не достать.

«Блин! Какое скотство!» - подумал сокрушённо, выскочив в коридор.

- Ну и иди! - обиженно прошептала вдогон Людмила. Голос предательски дрогнул. - Иди… - добавила уже совсем тихо и, пряча от любопытных взглядов пунцовые щёки, уткнулась в учебник…

За сотни километров от класса, школы и даже от их города некое существо, очень похожее на человека, оторвалось от линда[1]. Мужчина – если можно так сказать о сущности явно неземного происхождения – с неестественно прямым носом, «стартующим» от самых бровей, горестно вздохнул:

- Два придурка! - вслух прокомментировал он увиденное. - Помесь гипертрофированной гордыни, юношеской глупости и откровенного идиотизма!

Он злился, чего с ним не было очень давно. Никто из живущих на Земле даже представить не мог, насколько давно! У Антона, Люды, Лики и Яра с Ленкой была своя отведённая роль. Найдя эту группу перспективных землян после того, как прервал очередной период отстранённости от дел мирских, раар свёл их воедино. Он филигранно создавал ситуацию, необходимую для выполнения далеко идущего замысла. И вот всё рушилось.

Андрея тут быть не должно. У него была совсем иная, отличная от этой группы судьба, роль и цель в жизни, предначертанная парню им, последним из ушедших. Ему была предназначена совсем иная Хранительница. Не здесь. Да, Людмила подходила на эту роль даже лучше, но она не могла стать таковой для Андрея. Подошла бы и Лика, но она и Антон просто великолепная пара и разрушать сложившееся – раар не хотел.

Тем не менее, Андрей появился тут, ворвался в игру как пятый туз из рукава некоего шулера, смешав все карты и расчёты игроков. Возникший как чёртик из табакерки, парень вторгся в задуманную рааром комбинацию, ломая и разваливая все его филигранные построения.

Самым удивительным было то, что Аскер, сейчас раар это видел воочию, даже больше чем все предыдущие подходил для выполнения задуманного им здесь. Кроме, пожалуй, Антона. Но «сюрприз» вёл себя непредсказуемо и не подчинялся всем предпринятым попыткам внести коррективы в его поведение.

Ранее он был совершенно иным, поэтому «ушедший» терялся в догадках, как парень смог так измениться за столь короткий срок. Надо было срочно что-то делать и древний разум как мог пытался воздействовать на Андрея. Пока опосредованно. А в этих целях, по его мнению, здесь и сейчас подошла бы именно Людмила, ведь девочка явно увлечена новеньким. Пусть попытается вернуть его в нужное русло, а уж с неизбежной невозможностью стать парой они как-нибудь потом разберутся. Поэтому раар честно старался.

Но, несмотря на все его усилия, Андрей продолжал вести себя по-хамски и вызывающе. Каким образом переломить ситуацию – Смотритель не знал, как не стыдно ему было себе в этом признаться. И он решил немного, совсем чуть-чуть, подождать, чтобы время само показало, куда всё придёт в его начавшейся, но почти выходящей из-под контроля комбинации…