Проклятие замка Раштат

Глава 1: "Зов из прошлого"

Декабрьский снег мягко ложился на крыши Берлина, превращая город в зимнюю сказку. Из окна своей квартиры на улице Мольтке Питер Морган наблюдал, как редкие прохожие спешат по заснеженным тротуарам, кутаясь в тёплые пальто и шубы. До Рождества оставалось всего две недели, и весь город готовился к празднику — в витринах магазинов сверкали украшения, а воздух был наполнен ароматом жареных каштанов и глинтвейна.

Прошло уже три недели с момента завершения дела барона фон Штайнберга, и детектив наслаждался редким для него периодом спокойствия. Он читал, посещал театры, встречался с друзьями — словом, вёл размеренную жизнь джентльмена, не обременённого расследованиями. Но в глубине души Питер понимал, что эта идиллия не может длиться вечно. Его призвание требовало новых вызовов, новых загадок, новых поисков истины.

В то утро, когда он завтракал традиционными яйцами всмятку с беконом и свежими булочками, запивая крепким кофе, почтальон принёс несколько писем. Среди обычной корреспонденции — счетов от портного, приглашений на светские рауты, рекламных объявлений — выделялось одно письмо в дорогом сиреневом конверте с гербовой печатью.

Питер узнал герб — два золотых льва, держащих щит с изображением замка на фоне виноградной лозы. Это был герб древнего рода графов фон Раштат, чьи владения располагались в Рейнской области близ Кёльна. Детектив вскрыл конверт изящным серебряным ножом и развернул письмо, написанное на дорогой бумаге с водяными знаками.

«Многоуважаемый герр Морган! — читал он изящный женский почерк. — Обращаюсь к Вам с просьбой о помощи в крайне деликатном и тревожном деле. Ваша репутация блестящего детектива, способного раскрыть самые сложные преступления, дошла до нас в Рейнскую область. В нашем древнем роду происходят необъяснимые и ужасные события — за последние три месяца погибли три члена нашей семьи при загадочных обстоятельствах. Местная полиция объявила смерти естественными, но я убеждена, что в нашем замке орудует убийца. Умоляю Вас приехать как можно скорее — боюсь, что могут быть новые жертвы. Готова оплатить любые Ваши расходы и гонорар. С глубоким уважением и надеждой, графиня Элеонора фон Раштат».

К письму был приложен банковский чек на внушительную сумму — пятьсот марок в качестве аванса, что говорило о серьёзности намерений графини и её финансовых возможностях.

Питер отложил письмо и задумался, попивая кофе. Серия загадочных смертей в древнем замке, полиция, объявившая их естественными, убеждённая в обратном аристократка — всё это звучало как начало увлекательного детективного романа. А упоминание о том, что жертвами стали три человека за три месяца, говорило о методичности и расчётливости преступника.

Он подошёл к книжному шкафу и достал том «Дворянские роды Рейнской области», изданный пять лет назад. Найдя нужную страницу, детектив прочитал краткую историю рода фон Раштат.

Семья принадлежала к старинной рейнской знати, ведущей своё происхождение от рыцарей XII века. Их замок был построен в XIII веке на берегу Рейна и за столетия превратился в величественную твердыню с множеством башен, переходов и подземелий. Род владел обширными виноградниками, производившими знаменитые рейнские вина, а также имел доли в нескольких промышленных предприятиях.

Нынешним главой семьи являлся граф Рудольф фон Раштат, но письмо подписала его жена Элеонора. Возможно, граф был одной из жертв загадочного убийцы? Это требовало немедленного выяснения.

Питер принял решение быстро. Он позвал горничную и велел собрать чемодан для поездки на несколько недель, включив в багаж тёплую одежду для зимнего путешествия в Рейнскую область. Затем он написал телеграмму графине фон Раштат: «Принимаю Ваше предложение. Прибуду завтра вечерним поездом в Кёльн. Питер Морган».

К полудню все приготовления были завершены. Питер надел лучший дорожный костюм из тёмно-синего сукна, тёплое пальто с меховым воротником, взял цилиндр и трость. В кожаном портфеле лежали записная книжка, письменные принадлежности и лупа — неизменные спутники частного детектива.

Дорога от Берлина до Кёльна на скором поезде занимала около восьми часов. Питер ехал в купе первого класса, наслаждаясь комфортом мягких кресел и видами зимней немецкой провинции за окном. Поезд мчался через заснеженные поля Бранденбурга и Вестфалии, делая остановки в небольших городках, где на перронах толпились закутанные в шубы пассажиры.

В вагоне-ресторане он заказал обед: густой бульон с говядиной и овощами, жареную форель с миндальным соусом, картофельное пюре с травами и бокал белого рейнского вина. Пища была превосходной — повара германских железных дорог славились своим мастерством. Питер медленно ел, обдумывая предстоящее дело и наслаждаясь лёгким покачиванием вагона.

За соседним столиком сидел пожилой господин в дорогом костюме, который вёл оживлённую беседу со своим спутником — молодым человеком в форме офицера.

— ...род фон Раштат переживает не лучшие времена, — говорил пожилой мужчина, попивая кофе. — Слышал, что за последние месяцы в их замке произошло несколько несчастных случаев.

— Какого рода? — заинтересовался офицер.

— Смерти в семье. Сначала умер сам граф Рудольф, затем его брат Вильгельм, а недавно и жена Вильгельма. Говорят, от болезней сердца, но в народе поговаривают о проклятии старого замка.

— Проклятии?

— Ну, знаете, как это бывает с древними родами. Замок фон Раштат стоит уже шестьсот лет, за это время в его стенах происходило много всего — войны, убийства, семейные трагедии. Местные жители верят, что души умерших не находят покоя.

Питер внимательно прислушивался к разговору, не подавая виду. Значит, жертвами действительно стали трое — сам граф Рудольф, его брат Вильгельм и жена последнего. Официальная версия — естественные смерти от болезней сердца. Но три внезапные кончины в одной семье за короткий период — это слишком большое совпадение для случайности.

К вечеру поезд прибыл в Кёльн. Древний город встретил детектива огнями витрин и величественными силуэтами готических соборов, проступающих в зимних сумерках. Знаменитый Кёльнский собор возвышался над городом как каменный исполин, а узкие средневековые улочки были залиты тёплым светом газовых фонарей.

Глава 2: "Древние стены"

Питер проснулся от мелодичного звона церковных колоколов, возвещавших о наступлении нового дня. За высокими готическими окнами его покоев зимнее солнце пробивалось сквозь лёгкие облака, освещая заснеженный замковый парк. В камине ещё тлели угли вчерашнего огня, а воздух был свеж и прохладен.

Детектив поднялся с кровати и подошёл к окну, любуясь открывшимся видом. Замок Раштат располагался на небольшом холме, с которого открывалась панорама Рейнской долины. Внизу среди заснеженных деревьев виднелся тот самый пруд, в котором месяц назад нашли тело фрау Агнес. Тихая водная гладь была частично покрыта льдом, а по берегам росли плакучие ивы, склонившие свои ветви к самой воде.

В семь утра в дверь постучали. Вошёл молодой лакей в аккуратной ливрее, неся поднос с утренним кофе, свежими булочками и вареньем.

— Доброе утро, герр Морган, — почтительно поклонился он. — Графиня передаёт, что завтрак будет подан в восемь часов в малой столовой. А до того времени она готова показать вам замок, если вы изволите.

— Передайте графине, что я буду готов через полчаса, — ответил Питер, наливая ароматный кофе в тонкую фарфоровую чашку.

После утренних процедур и лёгкого завтрака детектив спустился в вестибюль, где его уже ожидала графиня Элеонора. Она была одета в тёплое шерстяное платье тёмно-зелёного цвета, подчёркивавшее её аристократическую внешность, а на плечи накинула меховую накидку.

— Доброе утро, герр Морган, — приветствовала она его. — Хорошо ли отдохнули? Надеюсь, древние стены не беспокоили вас ночными звуками?

— Спасибо, спал превосходно. А что за ночные звуки?

— О, в старых замках всегда что-то скрипит, стонет, постукивает. Ветер в башнях, оседающие балки, мыши в стенах. Прислуга иногда рассказывает о призраках, но я в это не верю.

Они начали осмотр с главного корпуса замка. Графиня провела Питера через парадные залы, объясняя историю каждого помещения.

— Большой зал построен в XIV веке, — рассказывала она, указывая на высокие готические своды, поддерживаемые мощными каменными колоннами. — Здесь проводились рыцарские турниры, свадьбы, коронации местных правителей. А эти гобелены изготовлены во Фландрии в XV веке — они изображают охоту на единорога.

Стены зала украшали огромные гобелены с красочными сценами средневековой жизни, а в простенках между высокими окнами висели портреты предков фон Раштат в рыцарских доспехах и парадных одеждах.

— А это галерея предков, — продолжала графиня, ведя детектива по длинному коридору. — Здесь собраны портреты всех глав рода начиная с XIII века. Вот основатель династии — рыцарь Конрад фон Раштат, участник Третьего крестового похода. А это его потомки — воины, дипломаты, меценаты.

Питер внимательно изучал суровые лица средневековых рыцарей и изысканные облики дам эпохи барокко. История рода фон Раштат была написана на этих полотнах — война и мир, расцвет и упадок, слава и забвение сменяли друг друга на протяжении веков.

— А вот покойный граф Рудольф, — остановилась графиня у последнего портрета. — Этот портрет написан пять лет назад к нашей серебряной свадьбе.

На полотне был изображён мужчина лет пятидесяти с умным проницательным взглядом, седеющими висками и благородными чертами лица. Он был одет в тёмный фрак с орденскими лентами, а в руке держал раскрытую книгу — символ его учёности.

— Рудольф был очень образованным человеком, — с нежностью говорила графиня. — Изучал историю, археологию, генеалогию. Он составил полную родословную нашего рода, начиная с XII века. Это было делом всей его жизни.

— И он работал в башенной библиотеке?

— Да, там его кабинет. Рудольф проводил в библиотеке по несколько часов каждый день, изучая старинные документы, хроники, завещания предков.

— Покажите мне это место.

Они поднялись по узкой винтовой лестнице в восточную башню. Дорога вела через несколько этажей, мимо небольших комнат, служивших когда-то покоями для гостей или оружейными. Наконец, они достигли верхнего яруса башни.

Библиотека поражала своими размерами и великолепием. Круглая комната занимала весь этаж башни, а её стены от пола до потолка были заставлены книжными шкафами из тёмного дуба. Здесь хранились тысячи томов — средневековые хроники в кожаных переплётах, научные труды эпохи Просвещения, современные издания по истории и археологии.

В центре комнаты стоял массивный письменный стол из чёрного дерева, за которым работал покойный граф. На столе лежали чернильница из серебра, гусиные перья, промокательная бумага и увеличительное стекло в золотой оправе.

— Именно здесь нашли Рудольфа, — тихо сказала графиня, указывая на кресло за столом. — Он сидел, склонившись над книгой, словно заснул во время чтения.

Питер внимательно осмотрел письменный стол. На нём не было никаких документов — только письменные принадлежности и несколько книг по генеалогии.

— А что за документы изучал граф в последнюю ночь? Вы говорили о каком-то важном открытии.

— Рудольф упоминал завещания наших предков XVII века. Говорил, что нашёл что-то интересное о разделе наследства между ветвями рода. Но после его смерти эти документы исчезли.

— Кто мог их взять?

— Не знаю. В библиотеку имеют доступ все члены семьи и некоторые из прислуги для уборки. Но зачем кому-то понадобились старинные завещания?

Питер подошёл к одному из книжных шкафов и внимательно осмотрел полки. Между томами по истории он заметил пустое место — словно оттуда недавно взяли несколько книг.

— А здесь что стояло?

Графиня внимательно посмотрела на полку.

— Кажется, здесь были документы о родовых владениях. Завещания, дарственные грамоты, купчие на земли... Но сейчас их нет.

— Значит, кто-то целенаправленно изъял именно те документы, которые изучал ваш муж.

— Похоже на то. Но кому это могло понадобиться?

После осмотра библиотеки они спустились вниз и направились в другое крыло замка. Графиня показала Питеру арсенал с коллекцией старинного оружия, капеллу с готическими витражами, винные погреба, где хранились сотни бутылок с лучшими рейнскими винами.

Глава 3: "Тайны винного погреба"

Второй день пребывания в замке Раштат Питер решил посвятить детальному изучению обстоятельств смерти барона Вильгельма. После утреннего кофе, поданного в его покои, детектив спустился в винные погреба, вооружившись фонарём и лупой для тщательного осмотра места трагедии.

Каменные ступени, ведущие в подвалы замка, были покрыты влагой и требовали осторожности. Воздух становился всё прохладнее по мере спуска, а запах старого камня смешивался с ароматами выдержанных вин. Массивные дубовые двери скрипнули на петлях, когда Питер вошёл в винохранилище.

Погреб поражал своими размерами — несколько сводчатых залов, соединённых арочными проходами. Стены были выложены из тёсаного камня, а потолки поддерживались мощными столбами. Вдоль стен стояли огромные дубовые бочки, помеченные датами урожая — некоторые из них хранили вина пятидесятилетней выдержки.

В отдельных нишах располагались стеллажи с редкими бутылками — коллекционные вина, которые фон Раштаты собирали на протяжении веков. Здесь были французские бордо времён Людовика XIV, токайские вина XVIII века, легендарные рейнские рислинги прошлого столетия.

Питер внимательно осмотрел место, где нашли тело барона Вильгельма. Это был узкий проход между двумя рядами винных бочек, в самой глубине погреба. Пространство здесь было ограниченным — не более метра в ширину, и если человеку стало плохо, он действительно мог упасть и не суметь позвать на помощь.

Детектив опустился на колени и тщательно осмотрел каменный пол с помощью лупы. Никаких следов борьбы, никаких подозрительных пятен. Если барон Вильгельм был отравлен, то яд подействовал быстро и бесследно.

— Герр Морган? — раздался голос от входа в погреб.

Питер обернулся и увидел гофмейстера Штайна с фонарём в руке.

— Герр Штайн, как раз вовремя. Мне нужны подробности о том вечере, когда умер барон Вильгельм.

— Конечно, герр Морган. Я всё помню в деталях — такие события не забываются.

Они прошли к небольшому столику в центре погреба, где обычно дегустировали вина. Штайн поставил фонарь на стол и начал рассказ.

— Это было двадцать третье октября, воскресный вечер. Семья ужинала в малой столовой — графиня Элеонора, барон Вильгельм, фрау Агнес и фрейлейн Беатриче. Я прислуживал за столом вместе с лакеем Францем.

— Что ели? Что пили?

— Традиционное немецкое меню. Суп из дичи, жареный гусь с красной капустой, картофельные клёцки. К основным блюдам подавался молодой рислинг урожая девяносто седьмого года.

— А самочувствие барона Вильгельма? Жаловался ли он на что-нибудь?

— Нет, барон был в прекрасном настроении. Рассказывал о планах расширения виноградников, обсуждал с графиней предстоящие рождественские празднества. Ел с аппетитом, выпил два бокала вина.

— И когда он решил спуститься в погреб?

— После основных блюд, когда подавали десерт. Барон сказал: "Принесу из погреба что-нибудь особенное к яблочному штруделю. У нас есть прекрасный десертный рислинг семьдесят пятого года".

— И больше его никто не видел живым?

— Нет. Прошёл час, семья закончила ужин, а барон всё не возвращался. Графиня забеспокоилась и велела мне его поискать.

— Кто ещё участвовал в поисках?

— Я, лакей Франц, садовник Курт и кучер. Мы обыскали весь замок, потом спустились в погреба. Нашли барона в дальнем зале, между бочками с урожаем восьмидесятого года.

— Опишите, как он лежал.

Штайн на мгновение закрыл глаза, словно заново переживая тот ужасный момент.

— Барон лежал на спине, руки раскинуты в стороны. Лицо было мирным, словно он просто заснул. Но дышать он уже не дышал.

— А что было рядом с телом?

— Разбитая бутылка вина. Видимо, когда барону стало плохо, он выронил её из рук.

— Какое именно вино?

— Рислинг семьдесят пятого года. Тот самый, за которым он спускался.

— А кто-нибудь мог заходить в погреб до того, как барон спустился?

Штайн задумался.

— Днём я сам спускался проверить температуру в подвалах. Экономка фрау Крауз брала бутылку для маринования фруктов. А утром садовник Курт приносил картофель для хранения.

— То есть доступ в погреб имеют многие?

— Да, это не запретная зона. Любой из семьи или прислуги может спуститься за вином или продуктами.

— А ключи от погреба?

— Есть два ключа — один у меня, другой у экономки. Но двери обычно не запираются в дневное время.

Питер внимательно изучил винные стеллажи. Бутылки были аккуратно разложены по годам урожая и сортам винограда. В секции рислингов семьдесят пятого года действительно не хватало одной бутылки.

— А кто знал, что барон планирует спуститься именно за этим вином?

— Он объявил об этом за столом, в присутствии всей семьи. Говорил, что десертный рислинг семьдесят пятого года — это нечто особенное.

— Значит, любой из присутствовавших мог предвидеть его спуск в погреб.

— Да, но зачем кому-то вредить барону? Он был добрым человеком, никого не обижал.

— А наследство? Финансовые вопросы?

Штайн осторожно посмотрел по сторонам, словно опасаясь подслушивающих.

— Ну... были некоторые разногласия. Фрейлейн Беатриче считала, что отец оставил ей слишком скромное наследство. А её мать, фрау Агнес, поддерживала дочь в этом вопросе.

— Серьёзные разногласия?

— Иногда за семейным столом возникали напряжённые беседы. Фрейлейн Беатриче говорила, что заслуживает большей доли в родовом имуществе как единственная дочь барона Вильгельма.

— А барон как реагировал?

— Он придерживался традиций. Считал, что основное наследство должно переходить по мужской линии — к графу Фридриху. А дочерям полагается приданое и рента.

После беседы со Штайном Питер поднялся из погреба и направился к экономке фрау Крауз. Женщина принимала его в своей конторе — небольшой комнате рядом с кухней, где велись хозяйственные записи и хранились ключи от всех помещений замка.

Фрау Крауз сидела за простым деревянным столом, разбирая счета от поставщиков продуктов. На стенах висели связки ключей, списки прислуги и расписания уборки.

Глава 4: "Пруд печали"

Третий день в замке Раштат Питер начал с детального изучения обстоятельств смерти фрау Агнес. Ранним утром, когда в парке ещё лежал иней, а воздух был свеж и прозрачен, детектив отправился к злополучному пруду в сопровождении старого садовника Курта — именно он обнаружил тело несчастной женщины.

Курт был мужчиной лет шестидесяти, невысоким и коренастым, с загорелым лицом и мозолистыми руками. Он служил в замке более тридцати лет и знал каждый уголок обширного парка.

— Вот здесь я её и нашёл, герр Морган, — сказал садовник, указывая на северную часть пруда, где берег был особенно пологим. — Утром пришёл кормить лебедей, а фрау Агнес лежала в воде у самого края.

Питер внимательно осмотрел место трагедии. Пруд в этом месте был неглубоким — не более полутора метров, но для человека в бессознательном состоянии этого было достаточно, чтобы утонуть.

— В каком положении лежало тело?

— Лицом вниз, руки раскинуты в стороны. Длинное платье расползлось по воде, как цветок. Сначала я подумал, что это опавшие листья...

— А следы на берегу были?

— Никаких следов борьбы. Только отпечатки её туфель на мягкой земле — она шла по тропинке от замка к пруду.

— И больше ничего необычного не заметили?

Курт помедлил, словно припоминая детали той ужасной находки.

— Ну... её шаль лежала на берегу, аккуратно сложенная. Как будто фрау Агнес сама её сняла перед тем, как войти в воду.

— Где именно лежала шаль?

— Вот на этом камне, — садовник указал на плоский валун у самой воды. — Красивая кашемировая шаль, подарок покойного барона Вильгельма.

Питер внимательно осмотрел камень. Если фрау Агнес действительно сама сняла шаль, это могло означать, что она сознательно вошла в воду. Но зачем? Самоубийство? Или кто-то заставил её это сделать?

— Курт, а вы знали фрау Агнес много лет. Какой она была женщиной?

— Добрая госпожа, — с теплотой ответил садовник. — Всегда интересовалась цветами, помогала планировать новые посадки. Любила розы, особенно белые. Говорила, что они напоминают ей о чистоте и невинности.

— А в последнее время она как-то изменилась? Выглядела расстроенной?

— В последние недели фрау Агнес казалась печальной. Часто гуляла одна по парку, подолгу сидела на скамейке у розария. Иногда я видел, как она плачет.

— О чём могла печалиться?

— Не знаю точно, но слышал, что у неё были разногласия с покойным бароном по поводу замужества фрейлейн Беатриче.

— Какие именно разногласия?

— Барон хотел выдать дочь за богатого жениха, а фрау Агнес считала, что девушка должна выходить замуж по любви. Они часто спорили об этом.

— А в тот день, когда она умерла, что-то особенное происходило?

Курт задумался, глядя на тихую поверхность пруда.

— Днём она приходила в теплицы, выбирала цветы для вазы в своей комнате. Взяла белые розы и сказала: "Курт, а ведь красота — это единственное, что остаётся нам в этом жестоком мире".

— Странные слова.

— Да, мне тоже показалось необычным. Фрау Агнес была религиозной женщиной, обычно говорила о надежде и вере.

После беседы с садовником Питер вернулся в замок и попросил графиню показать ему покои покойной фрау Агнес. Комнаты располагались в южном крыле замка и состояли из спальни, будуара и небольшого кабинета.

Обстановка отражала вкусы хозяйки — изящная мебель в стиле рококо, пастельные тона, множество цветов в вазах. На письменном столике лежали книги по садоводству, альбомы с рисунками, незаконченное письмо.

— Агнес была очень образованной женщиной, — рассказывала графиня, показывая библиотеку покойной. — Читала на четырёх языках, интересовалась ботаникой, историей искусства.

— А это что за письмо? — спросил Питер, указывая на исписанный лист бумаги.

— Письмо к сестре в Мюнхен. Агнес регулярно переписывалась с родственниками.

Питер прочитал несколько строк. Письмо было обычным — рассказ о погоде, планах на зиму, здоровье семьи. Но последние строки привлекли внимание детектива: "Иногда мне кажется, что я не знаю своих близких. Люди способны скрывать такую жестокость за маской добродетели..."

— О чём она могла писать?

— Не знаю. Возможно, о ссорах из-за планов Беатриче на замужество.

В будуаре фрау Агнес Питер обнаружил интересную деталь — на туалетном столике среди флаконов с духами стояла небольшая склянка с лекарством.

— Что это за лекарство?

— Капли от головной боли, которые прописал доктор Лангенхайм. Агнес часто страдала мигренями.

— А она принимала их в день смерти?

— Да, за ужином жаловалась на головную боль. Доктор как раз был в гостях и дал ей двойную дозу капель.

— Доктор Лангенхайм ужинал в замке в тот вечер?

— Да, он часто бывает у нас. Мы с ним старые друзья, он лечит нашу семью уже двадцать лет.

Питер взял склянку и внимательно её осмотрел. Обычное лекарство от головной боли, но кто знает, что ещё могло быть в этих каплях?

— А где сейчас доктор Лангенхайм?

— В своём доме в Кёльне. Но если хотите, я могу его пригласить.

— Да, это было бы полезно. Мне нужно с ним подробно поговорить.

К полудню доктор Лангенхайм прибыл в замок. Это был полноватый мужчина лет пятидесяти с добродушным лицом и умными глазами за очками. Он производил впечатление опытного врача, пользующегося доверием пациентов.

Беседа проходила в кабинете графини, в уютной обстановке у камина. Доктор охотно отвечал на вопросы, но его ответы не добавляли новых фактов к известной картине.

— Доктор Лангенхайм, — начал Питер, — расскажите подробно о том вечере, когда умерла фрау Агнес.

— Я приехал в замок к ужину по приглашению графини. Мы обсуждали планы по организации благотворительного госпиталя в Кёльне.

— И самочувствие фрау Агнес?

— Она жаловалась на сильную головную боль, казалась бледной и усталой. Я дал ей двойную дозу моих капель — они обычно хорошо помогают.