Проклятые свечи от попаданки, или Песец подкрался незаметно

Глава 1

— Что ты устроила, Вероника? — прогремел с динамика голос матери, заставляя пожалеть, что ответила на звонок.

— И тебе привет, мам, — спокойно ответила я, всматриваясь в электронную карту.

Телефон в руках стремительно покрывался каплями начинающегося дождя, что так не вовремя решил посетить наши края. Наушники разрывались от брани матери, которая занималась своим самым любимым делом — ругала свою бестолковую дочь. Я почти не слушала её нотации, понимая, что вскоре ей надоест и мы вернёмся к настоящей причине звонка. Так что за это время решила уточнить маршрут, поскольку в этом квартале мне ещё не доводилось бывать.

— Ты зачем опрокинула на Александра тарелку с салатом? — взорвалась мать, наконец-то доходя до самого важного.

— Он посчитал, что этой тарелки достаточно, чтобы человек наелся после тяжёлого рабочего дня, — меланхолично пояснила я, вспоминая, как распинался напыщенный индюк в костюме тройке. — Вот я и не сдержалась. Руки от голода не удержали столь ценный дар, преподнесённый очередным кандидатом.

— Хватит паясничать! — рявкнули на том конце звонка. — Это сын уважаемого режиссёра! Повезло, что он вообще заинтересовался такой серой мышью, как ты!

Вздрогнув, я придержала пряди волос, которые ветер швырнул мне в глаза. Да-да, опять она за своё взялась. Прикрыв глаза, попыталась не сбросить вызов. Очень хотелось побыть в тишине, позабыв о неудачном свидании и очередных колкостях, проскальзывающих в словах матери. Она никогда не была мною довольна, ни в детстве, ни сейчас. Все, на что надеялась несравненная Виолетта Соколова — успешно выдать дочь, которая не оправдала надежд.

— Вероника! Ты слушаешь меня? — прорычала недовольная моим молчанием мать.

— Да, конечно, — спокойно ответила я, отчего та разругалась ещё сильнее.

Тяжело вздохнув, я ступила на зебру, стараясь не вступить в стремительно разрастающуюся лужу. Она напоминала огромное озеро, образовавшееся посреди оживлённой дороги. Рядом со мной спешили такие же люди, натягивающие капюшоны и скрывающие лица за большими зонтами.

Два шага, вот сколько я успела пройти, прежде чем ощутила пустоту под ногами.

— А-а-а! — закричала я, проваливаясь непонятно куда.

Приземление наступило резко. Боль пронзила всё тело, мигом расползаясь от пяток к макушке. Люк. Открытый или просто сдвинутый, это уже не волновало. Я едва могла соображать, чувствуя, как болезненный жар сменяет холод, пробирающий до костей. Сознание, затуманенное от разрывающей изнутри боли, рывками меркло. Последнее, что я запомнила, был противный дождь и стекаемая с дороги вода, грязная с примесью опалых листьев.

Очнувшись, я не видела ничего кроме темноты. Сердце замерло, мне не удавалось уловить даже тени его стука, да и никаких других звуков тоже. Мысли панически метались в голове, представляя собой кашу. Тело, оно не слушалось. От осознания, что не получается пошевелить ни рукой, ни ногой, я впала в истерику.

«Нет! Нет! Только не это!» — беззвучно кричала я, запертая в собственном теле.

Я слышала истории, когда человека парализовало и он мог только глазами шевелить. Видела десятки случаев по телевизору, и совершенно не желала быть такой же. Мне было искренне жаль таких людей, я даже спонсировала несколько благотворительных организаций, однако и в мыслях не могла представить себя на их месте.

«Падение. Всему виной клятые дорожники, не поправившие тот злосчастный люк! — выла я, ощущая, как всё больше схожу с ума. — Не хочу! Я же только нашла работу по душе, только освободилась от родителей и зажила своей жизнью!»

«…Шумная… — прошелестел незнакомый голос, с трудом прорываясь сквозь мои завывания в пустоту. — … Под стать… Как раз сгодиться…».

«Кто это? — сдавленно закричала я, пытаясь разобрать слова. — Вы меня слышите?! Отзовитесь!»

«…Жаль… Придётся так…»

Голос игнорировал мои вопросы, словно разговаривая сам с собой. Я не могла понять, мужчина это был, или женщина. Слишком тихо и невнятно, звук будто прорывался сквозь толщу воды. Как бы я ни пыталась понять, ничего не получалось. А после он и вовсе исчез, вновь оставляя меня горевать в одиночестве.

Я было уже начала стенать, продолжая прерванную песнь саморазрушения, как вспыхнул свет. Он ослепил меня, привыкшую к тьме, заставляя заметаться в поисках спасения от рези в глазах.

Дождь. Опять чёртов дождь! Кажется, я начинаю его ненавидеть. На лицо упали противные капли, а порыв ледяного ветра ударил прямо в спину. Шуба спасла лишь немного, принимая основной удар холодной стихии. Ноги подкосились, отчего я рухнула прямиком в лужу. Ладони обожгло болью, в нежную кожу впились десятки мелких камушков. Застонав, я всё же приоткрыла глаза.

Стоп. Тело? Я распахнула глаза, едва не закричав от счастья. Я не стала калекой! Я могу чувствовать и управлять самой собой! Душу затопило облегчение, окрыляя, даже несмотря на срывающиеся с серых небес капли дождя. Все омрачали промокшие вещи, липнущие к телу, и ноющая боль во всём теле. Впрочем, это неудивительно. Меня явно угораздило свалиться в открытый люк, канализацию, повезло, что цела осталась.

Пошатываясь, встала на ноги, морщась от рези в ладонях. Стряхнув впившиеся в кожу камни, растерянно огляделась по сторонам. Картина удручала. Лесная поляна, вместо ожидаемой городской канализации. Закрыла глаза. Досчитала до десяти и вновь открыла. Ничего не поменялось. Всё то же серое небо, с тяжёлыми дождевыми тучами, и деревья, окружающие меня кольцом.

— Я сплю, — хрипло пробормотала, сглатывая вязкую слюну. — Сплю ведь… Да?

Ответом мне стало карканье ворон. Они испуганно сорвались с ветвей дерева неподалёку, возмущённо оглашая лес своими криками. Вздрогнув, я обхватила плечи руками. Обычно это помогало успокоиться, но не в этот раз. Сердце испуганно трепыхалось в груди, словно стремилось вырваться наружу и сбежать куда подальше.

— Неужели, я умерла? Или же это просто сон? — бормотала я, всматриваясь в пошатывающиеся кроны деревьев. — Сколько раз читала книги, где героиня оказывалась в подобной ситуации, никогда не понимала…

Визуализация

Дорогие читатели!

С радостью показываю вам наших героев, которым еще предстоит столкнуться.

Надеюсь, они вас не разочаруют ;)

Вероника Соколова

Аллиорис Ченериосский

Глава 2

Ливень всё не прекращался, а я успела полностью промокнуть. Шуба тяжёлым грузом давила на плечи, утратив былую красоту. Ноги устали от непростой дороги, ведь каблуки постоянно вязли в грязи. Я не единожды прокляла погоду, дорожников и всю ситуацию в целом. Вот не зря я не хотела ходить по всем этим свиданиям, но нет, прогнулась под мать. Она никак не могла угомониться, желая выдать меня поскорее удачно замуж.

Повезло, что пока что рассматривались только молодые сынки уважаемых людей, рождённые с золотой ложкой во рту. Хотя я попой чуяла, сегодняшний кавалер был последним. Дальше могли последовать уже папаши таких мужчинок, разведённые или вдовцы при внушительном кошельке.

Представив это, я вздрогнула и передёрнула плечами. Чур меня, от такого «счастья». Впрочем, мне теперь можно спокойно выдохнуть. Люк помог спастись, перенеся в другой мир. Может, хоть тут я смогу жить так, как желает душа. Без оглядки на строгого отца, вечно погруженного в работу, и недовольную мать. Им всегда было откровенно плевать на меня, так что не думаю, что моя пропажа сильно опечалит их чёрствые сердца.

Внезапно лес закончился. Я замерла у незримой черты, за которой виднелся настоящий городок. Свет фонарей пробивался сквозь дождь, призывно маня меня к себе. Оглянувшись назад, на высокие деревья, постанывающие от порывов ветра, я почти бегом поспешила к цивилизации. Ноги хлюпали, в полностью промокших сапожках, но я упрямо шагала к домам. Тропа действительно вывела меня к людям, словно боги услышали меня.

Ветер подгонял меня, ударяя свирепыми порывами в спину. Несколько раз я едва не полетела кубарем с холма, на котором очутилась выйдя из леса. Прищурившись, я с трудом вглядывалась в даль. Городок явно окружала стена, но у меня не получалось как следует рассмотреть её. Поэтому просто сжимала зубы и быстрее перебирала ногами, стараясь не покатиться по мокрой траве.

Оказалось, что расстояние довольно обманчиво. Я добралась к стене лишь с наступлением сумерек, под непрекращающимся дождём. Ворота пошатывались от ветра, гулко ударяясь о стены. Никто не караулил проход, видимо, все попрятались от стихии. Проскользнув в городок, я бросилась к первому же дому, стуча каблуками по мокрому камню дороги. Сначала я робко ударила по двери домика, в два этажа, похожем на воплощение старой Европы.

Никто не отзывался, и я застучала сильнее. Безрезультатно. Меня игнорировали, или же просто списывали на буйство природы. К какому бы дому я не подходила, результат был один — никто не открывал. Я видела, как горел свет в окнах, как внутри ходили люди. Но никто не желал выглянуть на улицу и помочь. Так я дошла до неприметной улочки, в которой всё больше прослеживалось запустение.

— Может, хоть в заброшенном доме смогу переждать непогоду, — устало выдохнула я, чувствуя, что вот-вот упаду без сил.

Поблизости теперь возвышались старые обветшалые домишки. Они тоже имели два, а то и три этажа, но в них не ощущалось присутствия людей. Казалось, что дома опираются друг на друга, чтобы не рухнуть на землю грудой камня. Выбрав самый отдалённый дом, стоящий прямо у городской стены и в окружении заросшего кустарника, я поспешила к нему. Продираться сквозь колючие кусты было крайне неприятно, ветви постоянно цеплялись за шубу и пытались ударить по лицу.

Однако я справилась, выбралась прямиком к порожку. Поднявшись на три ступеньки, едва заметно скрипевшие под моим весом, я уткнулась в дверь. Хорошую такую, крепкую и с тяжёлым амбарным замком. Ухватившись за него двумя руками, я изо всех сил потянула металл на себя. По телу прошла волна дрожи, словно меня пронзил небольшой заряд тока, а после замок щёлкнул. Порыв холодного ветра толкнул меня в спину, заставляя шагнуть вперёд.

Дверь медленно, с надрывным скрипом ржавых петель, распахнулась.

В нос ударил затхлый аромат, пропитанный сыростью. Скрип половиц резал слух, а резвящийся внутри дома ветер заставлял окна дребезжать. Не мешкая, я заскочила в тёмное нутро, захлопывая дверь. Поёжившись, неуверенно сделала несколько шагов вперёд. Страшно. Тьма в углах словно тянулась ко мне, желая вцепиться и утянуть куда-то. Никогда не любила тёмные помещения, да что уж там, я даже спала с ночником.

В детстве меня часто наказывали, запирая в крохотной комнате, лишённой нормального света. Мать считала, что так взрастит во мне смелость, ну и покорность заодно. Встряхнув мокрыми волосами, постаралась отогнать страхи прочь. Не время предаваться унынию, крыша над головой есть — уже счастье. Живот протяжно заурчал, умоляя хоть корянку хлеба съесть. Тяжело вздохнув, стянула с себя тяжёлую шубу.

Растерянно оглядевшись, заметила покосившуюся рогатую вешалку, прямо у входа. Повесила на неё шубу, предусмотрительно переставляя поближе к стене. Вглядываясь во тьму дома, пыталась рассмотреть обстановку. Смутные, расплывчатые очертания напоминали что-то вроде лавки.

Под скрип половиц пошла вглубь временного пристанища, придерживаясь за стену. Пальцы скользили по явно старым обоям, которые легко рвались от малейшего касания. Старый дом. Очень старый, это ощущалось во всём. Будто у него имелась странная аура, как у старца, прожившего не один десяток лет. Внутри меня всё дрожало, заставляя быть настороже. В таких домишках зачастую водились призраки, ну или их просто приписывали им. Являясь поклонницей всего мистического, я успела вдоволь насмотреться ужастиков и паранормальных фильмов.

Теперь это играло против меня, бурная фантазия то и дело подкидывала мрачные картинки. Скрип, вой ветра за окнами, да и нестихающий ветер будоражили сознание. Казалось, вот-вот из тьмы выпрыгнет какой-нибудь монстр и съест меня.

Только вот прошло сначала пять минут, потом десять, а никто не собирался меня убивать. Зато я успела обойти весь первый этаж и найти витую свечу. Она валялась за прилавком, покрытая толстым слоем пыли. Осторожно стряхнув её, я пошарила руками вокруг, выискивая, чем зажечь фитиль. Пальцы наткнулись на нечто напоминающее зажигалку, пусть и необычной формы. Пришлось знатно потрудиться, прежде чем из неё вырвались несколько искр огня. Тугой механизм не желал поддавать с первого раза, но я всё же победила.

Глава 3

Ложку нашла в одном из многочисленных ящичков, тоже покрытую паутиной. Сгорая от нетерпения, я бросилась её мыть. Заржавевший кран с трудом поддался, с бульканьем пуская ледяную воду в раковину. Поставив свечу рядом, я быстро ополоснула ложечку и вернулась к банке с вареньем. Пузатая склянка не желала открываться, как бы я ни пыталась. Пришлось орудовать ножом, прорезая крышку.

С наслаждением вдохнув яблочный аромат, напомнивший летние деньки в доме бабушки, я сглотнула. Первая ложка исчезла в мгновенье ока, а за ней ещё с пяток. Я ела, почти плача, прижав к себе баночку. Сладкое, тягучее варенье довольно быстро заканчивалось. Оно очень сильно напоминало то, что в детстве готовила бабушка. Поэтому мне потребовалась огромная сила воли, дабы остановиться и перестать есть.

Со вздохом отставив варенье, вымыла руки и ложечку. После сладкого ужасно хотелось пить, только вот страх перед ржавыми трудами не давал сделать первый глоток. Понюхав мокрые руки, рискнула набрать немного воды в ложку и отпить. Вроде ничем не отдавало, ни тухлым, ни металлическим. Просто вода, очень напоминающая родниковую. Осмелев, всё же напилась из-под крана, даже не ища стакана.

— Уф, — выдохнула я, ополаскивая лицо холодной водой. — Повезло, что здесь хоть что-то осталось. Да и вода довольно вкусная, совсем отличается от привычной в мегаполисе, которую без фильтра даже страшно использовать.

Успокоив живот, накатила сонливость. Я слишком устала за день, ещё и внеплановая прогулка по лесу не прибавила сил. Пошатываясь, побрела из кухни в коридор. Найдя спальню, побрела прямиком к кровати. Поставив горящую свечу в специальный рожок на тумбочке рядом, убедилась, что она не подпалит ничего поблизости. Кое-как стащив на пол пыльное покрывало, рухнула на пропитанные ароматом лаванды простыни. Я даже раздеться не смогла, как была в рубашке и джинсах, так и осталась. Всё равно здешняя обстановка не располагала к чистым вещам, можно и потерпеть до утра.

Ноги гудели, всё тело ломило, а голова начинала болеть. Подтянув поближе подушку, облегчённо выдохнула. Свернувшись калачиком, прикрыла глаза. Скрипы, похожие на стоны, завывающий ветер за окном. Ливень не прекращался, нарастая с каждым ударом сердца. Повезло, как же мне повезло, что я успела найти пристанище.

Усталость взяла своё, и я довольно быстро отключилась. Только вот спокойствие сменилось тревогой, умиротворённая тьма начала утягивать меня в кошмар. Это я поняла сразу, не единожды испытывая похожие ощущения. Чёрт, я ведь даже свет оставила, так почему?!

Кошмары. Они преследовали меня по ночам, заставляя спать при приглушённом свете. Набрасывались, подобно голодным псам, терзая душу. Мне всегда казалось, что тьма привлекает их. Однако сегодня свет не спас меня, и сон превратился в бесконечную погоню. Один и тот же сон, повторяющийся бесконечно. Хотя нет, в детстве он отличался. Тогда меня оглушали крики матери, которая вновь и вновь разочаровывалась во мне.

Погоня, привычная и уже знакомая, отчего-то сменилась лавкой. Впервые за долгие годы мой кошмар принял другой вид, и теперь я не знала, чего ожидать от него. Безликой тенью я бродила по дому, который приютил меня сегодня. Чистый, почти неузнаваемый. Свет пробивался сквозь прозрачные окна, освещая добротную обстановку. Всё казалось таким светлым, приятным, но меня не отпускала тревога. Нарастающая, гулко бьющаяся в сердце. Словно вот-вот должно было произойти нечто ужасное.

Крик. Пронзительный, женский, раздался по всему дому. Задрожали стёкла, идя едва заметными трещинами. Голос был настолько надломленным, что напоминал звериный вой. Вздрогнув, я заозиралась вокруг, но никого не заметила. Лишь дом, будто отзывался на этот крик, шёл рябью. Стены, окна, пол — всё дрожало и ходило ходуном. А после наступила тишина, почти звенящая, оглушающая и давящая на голову.

Я проснулась в холодном поту. В ушах продолжал звучать женский крик, от которого хотелось сбежать. Запустив дрожащие пальцы в копну спутанных волос, помассировала голову. Сердце лихорадочно колотилось в груди, норовя вырваться наружу. Первые солнечные лучи с трудом пробивались сквозь грязное окно, расположенное прямо напротив кровати. Щурясь, тяжело вздохнула.

Свеча на тумбочке давно потухла, превратившись в лужицу воска в рожке. Вернувшаяся тишина заставила расслабленно выдохнуть и встать с кровати. Никогда не любила кошмары, да и не думаю, что кто-то в мире предпочитает смотреть по ночам ужастики в исполнении собственного воображения. Разминая затёкшую спину, ноющую тупой болью меж лопаток, сонно зевнула.

При дневном свете дом казался ещё более старым и заброшенным, чем было ночью. Надев обратно сапожки, поморщилась от толстого слоя грязи на каблуках. Земля создала отвратительную корку, толстую и крошащуюся при ходьбе. Впрочем, — я окинула себя придирчивым взглядом, моя одежда прибывала не в лучшем состоянии. Дизайнерские джинсы теперь украшали потёки грязи, а ярко-красная блузка покрылась слоем пыли. Эх, а мне ведь ещё в люди выходить.

— Нет, для начала нужно привести себя в порядок, — пробормотала я, потирая лицо ладонями. — Интересно, раз этот дом заброшен… Может, есть шанс поселиться в нём?

Послышался шорох, идущий со стороны коридора. Вздрогнув, я передёрнула плечами, чувствуя, как по спине пробежал холодок. Нет, пожалуй, оставим местных призраков в одиночестве. У меня не получалось отделаться от ощущения, что за мной наблюдают. Словно чьи-то глаза пристально смотрели мне в спину, наблюдая из тёмных углов.

Ванну нашла быстро, помня, где накануне приметила заветную дверь. Смахнув рукой паутину, что преграждала путь к умывальнику, брезгливо обтёрла её об джинсы. Местные удобства нельзя было назвать современными, но что бог дал, как говорится. Медный таз, с дырой посередине, стоял на тумбе. Рядом плохенький унитаз, на котором красовался медный бочонок с водой, ну и сама ванна. Громоздкая, большая, ещё и с довольно забавными львиными ножками.

Глава 4

Крадучись подошла к двери, с замиранием сердца вглядываясь внутрь комнаты. Пусто, только скрипящие под моими шагами половицы, да пара сундуков, стоящих возле потрёпанной временем стены. Обои в некоторых местах оторвались, являя серые стены. Сквозь два больших окна с трудом пробивался солнечный свет, освещая скудное убранство. Не увидев всяких потусторонних сущностей, я скользнула в открытую дверь.

В прошлый раз я не заметила сундуки, но это и не удивительно. Меня тогда всецело поглотил голод, туманящий мысли, да и света свечи не хватало, чтобы осветить всё полностью. Теперь же я с интересом подошла к старинным сундукам, с добротными металлическими вставками. Тяжёлые крышки поддались с большим трудом, у меня едва пупок не развязался, пока я подняла их.

Внутри на удивление, оказалась одежда. С виду чистая, пропитанная странным цветочным ароматом. Взяв платье, аккуратно сложенное на самом верху, встряхнула. Длинное, с мягким корсажем, и насыщенного голубого цвета. Оно было довольно простым, без излишеств, но, похоже, размеры совпадали с моими. Разглядывая неожиданную находку, не смогла сдержать улыбку. Не знаю, призраки всему виной, или просто моя удача, но я смогла найти себе сменную одежду.

Быстро пробормотав слова благодарности в пустоту, переоделась. Платье село идеально, будто на меня сшитое. Корсаж плотно обхватил грудь, а подол складками струился до самого пола. Покрутившись на месте, счастливо улыбнулась во весь рот. Ведомая любопытством, заглянула во второй сундук. Там горой лежала обувь, поношенная, но тоже довольно чистая. Вот с ней получилось не слишком удачно, размер оказался великоват. Однако это не помешало мне сменить жаркие сапоги на мягкие туфельки в тон платью.

Да, кем бы ни была прошлая хозяйка, она явно не жалела на себя денег. Натуральные ткани, лёгкие и дышащие, точно стоили немалых денег. Размышляя над всей этой ситуацией, я не заметила, как слишком сильно прикусила губу. Ойкнув от внезапной боли, я вытерла с подбородка алые капли, но пара успела капнуть на дощатый пол. Вздохнув, мысленно сетуя на собственную отрешённость, я вгляделась в доски. Вроде незаметно, на полу всё равно был такой слой грязи, что моя кровушка просто затерялась.

Вздыхая, как настоящая старуха, я прошла в ванную комнату и застирала свою грязную одежду. В этот раз вода шла гораздо бодрее, а трубы не захлёбывались в бульканье. Пока вещи отмокали в тёплой воде, я от скуки принялась за уборку. Найдя неприметную тряпку, хорошенько смочила её мыльным раствором и принялась наводить чистоту.

Вбитая с детства привычка поддерживать порядок, она нередко выходила мне боком. Я могла машинально начать протирать полочки, или часами натирать зеркало, лишь бы оно сверкало. Бабушка, по папиной стороне, была крайне придирчива к чистоте. Я не любила её, но была вынуждена изредка оставаться гостить. Тогда-то мне и прилетало за любую пылинку, каплю или просто мятую постель. До сих пор я вздрагивала, стоило вспомнить строгий лик бабушки Прасковьи.

Вот и теперь я не теряла времени, а превращала грязную ванную в воплощение чистоты. Первыми пали слой пыли и грязи на раковине. Зеркало, покрытое паутиной, постепенно возвращало истинный облик. Пусть и покрытое трещинами, но оно тоже сверкало в лучах солнца. Я с трудом отмыла крохотное окошко, ведущее на улицу, что строители расположили под самым потолком. Ржавые петли заскрипели, когда я, чертыхаясь, открыла его и впустила в ванную комнату свежий воздух.

Спустя несколько часов кропотливой уборки, я с удовольствием смотрела на сверкающую комнату. Мне казалось, что даже половицы в этом месте стали скрипеть тише. Ванная вновь радовала глаз, а львиные лапы сверкали. Не могу сказать, что чистота далась мне легко, совсем нет. Я взмокла, словно вновь попала под дождь, однако внутри всё пело от собственной крутости. Ведь едва попав сюда, я и представить не могла, что смогу навести порядок.

— Отлично, — я довольно потёрла руки, а после взгляд упал на таз с вещами. — Блин, ещё стирка…

Повезло, что пролежавшие в воде вещи легко отстирались. Несколько раз приходилось менять воду, пока она не стала кристально чистой, но это того стоило. Пока убирала, смогла обнаружить хитро спрятанную бельевую верёвку, она протягивалась над ванной, так чтобы вещи сохли над ванной. Повесив джинсы с блузкой, я довольно потянулась, разминая затёкшую спину. Только закончив с делами, на меня накатил ужасный голод.

Словно поджидая удобный момент, живот скрутило, едва не сгибая меня пополам. Ох, я ведь со вчера так и не ела нормально, а миновал уже полдень. Надежды на остатки запасов я не питала, доедать варенье, каким бы вкусным оно ни было, я не хотела. Тяжело вздохнув, приняла решение провести разведку в городе.

Спускалась по скрипучей лестнице медленно, осторожно проверяя каждую ступеньку ногой. Не думаю, что полёт кубарем пошёл бы на пользу моей спине, учитывая подозрения касательно местного летоисчисления. Внизу царил всё тот же беспорядок, что и вчера. Паутины оказалось ещё больше, чем я помнила. А стеллаж за прилавком выглядел по-настоящему жутко, я даже смотреть на него не могла. Быстро проскочив к двери, едва не упала, зацепившись за непонятно откуда появившуюся груду мусора.

— Могу поспорить, когда я пришла, её тут не было! — возмущённо взвыла я, потирая ушибленную ногу.

На месте удара моментально появилось красное пятно, а значит, вскоре поспеет внушительный синяк. Всмотревшись повнимательнее в мусор, я заметила там остатки стула, в которые так неосторожно влетела. Тяжело вздохнув, вновь потёрла ногу и обошла старый хлам.

— Вернусь с прогулки и всё уберу, — пробормотала я, окидывая внимательным взглядом лавочку. — Всё равно заняться нечем, пока вещи сохнут.

Глава 5

Хлопая глазами, с непониманием вновь обвела взглядом улицу. Действительно, многие смотрели на меня точно так же, как и та надменная парочка. Они морщили носы, отворачиваясь, и совершенно не горели желанием подходить поближе. Сжав подол платья, я закусила губу. Похоже, у меня возникла проблема, с которой просто невозможно разобраться с наскоку. Раз мой наряд вызывал столько возмущений у людей, я просто не могла оставаться в нём.

Только вот не думаю, что мои джинсы станут лучшей альтернативой. Судя по всему, я таки попала в другое столетие и за штаны меня просто-напросто спалят на костре. Тяжело вздохнув, побрела дальше по улице. Мой живот сводило от голода, стоящее высоко солнце припекало макушку и равномерно превращало мою светлую кожу в спелый помидор.

«И всё же… Почему они посчитали меня магичкой? — размышляла я, бредя вдоль двухэтажных домиков. — Неужели в этом мире есть магия? Тогда… И призраки должны быть? Жуть какая… Стоп, та дамочка упоминала драконов, это вроде огромные ящерицы с крыльями? Невесело, насколько помню, они жрут девственниц и любят золото».

Мысли скакали с одной на другую и вскоре превратили мою голову в бурлящий котелок. Чтобы хоть немного отвлечься от собственных тяжких дум, превращающихся в нечто бредовое, решила рассматривать местность. И это настолько увлекло меня, что я почти вернула самообладание.

Местная архитектура при свете дня напоминала старую Европу, века так восемнадцатого. Довольно чистые, выложенные камнем улочки, петляющие и ведущие сквозь ряды двухэтажных и трёхэтажных домов. Чем дольше я шла, тем чаще встречались магазинчики со всё более нарядными горожанами. Ближе к центру города, я так предполагаю, дороги расширились и теперь могли вмещать сразу несколько повозок с лошадьми.

Шум толпы, стук копыт и лошадиное ржание сбивали с толку, ведь в прошлом я экипажи видела лишь в фильмах. А сейчас они проносились мимо, вместо привычных машин, оставляя после себя вполне такие приличные кучи навоза. Сморщив нос, я постаралась отойти подальше от одной такой. И по чистой случайности заметила, как она исчезает в воздухе. Вот реально — взяла и испарилась, не оставляя и следа на брусчатке. Удивительно.

— Магия? — пробормотала я себе под нос, вглядываясь в дорогу. — Так, вроде бы местные не жалуют её… Как странно…

Внезапно моё внимание привлёк аромат, от которого внутри всё сжалось. Таверна, с покачивающейся вывеской в виде кабана, призывно манила распахнутыми дверьми. Сглотнув, я прибавила шаг, мысленно уже заказывая огромную порцию чего-нибудь мясного. Невероятные запахи окутывали таверну, разносясь по улице на многие метры. Поток людей так и кричал, что в этом месте отменно кормят.

Мне даже пришлось постоять в небольшой очереди, дабы занять столик. Только в этом месте никто не бросал на меня косые взгляды, а приветливо улыбаясь, озвучили скудное меню. Подавальщица, молоденькая девчушка в простеньком платье, широко улыбалась, заинтересованно сверкала глазами. Она, словно мотылёк, порхала между столами, с тяжёлым подносом наперевес.

Заказав мясное рагу и картофель, я уже было приготовилась к долгому ожиданию. Однако еду принесли довольно быстро, и всё также девчушка поставила рядом тарелками кружку с тёмным напитком. Вскинув удивлённый взгляд, я наткнулась на заговорщицкое подмигивание.

— За счёт заведения, — весело произнесла подавальщица, скрываясь между посетителей.

Еда таяла во рту, растекаясь сотней различных оттенков вкуса. Местный повар, несмотря на отсталые времена, давал фору многим шеф-поварам из моего мира. Я с невероятным блаженством смаковала каждый кусочек мяса, борясь с желанием проглотить всё в один присест. Даже голод не мог пересилить наслаждение, что давало довольно простое мясное рагу. Либо же я была настолько оголодавшей, что мозг приукрашал реальность.

Запивая всё пряным напитком, я расслабленно наблюдала за другими посетителями. После того как голод схлынул, ко мне вернулась способность связно мысли. И теперь мне не терпелось изучить горожан, с которыми мне пришлось столкнуться. Таверна казалась идеальным местом, чтобы сделать это и не вызвать лишних вопросов.

Моя идея, появившаяся ещё во время уборки ванной комнаты, могла найти отклик в местных жителях. Судя по всему, здесь свечи были лишь простенькими палочками с фитилём. В этом времени ещё не научились придавать интересные формы и добавлять различные масла в состав свеч. А значит, я могла стать первопроходцем и открывателем «декоративных» свечей. Золотая жила, — как я мысленно потирала руки, — идеально совпадала с моим последним увлечением.

— Я создам такие свечи, что все просто завалят меня заказами! — протянула я, прикрывая глаза и представляя столь сладкий момент. — Я начну жизнь с чистого листа, не слыша за спиной всякие глупости. Верно, всё, что не ломает нас — делает лишь сильнее!

Рассматривая горожан, наткнулась на одного довольно странного мужчину. Брюнет хмуро сидел в противоположном от меня направлении, заняв одинокий столик в углу. Я бы и не обратила на него внимания, если бы не проницательный взгляд, которым он обводил таверну. Точно такой же, как и у меня сейчас. Приезжий? Скорее всего, и довольно красивый. От него так и веяло чем-то диким, опасным, я бы сказала хищным.

Вздрогнув, резко отвела взгляд. Стоило мужчине бросить на меня взгляд, как по спине прокатилась ледяная волна. Расстояние не помешало мне увидеть, как опасно блеснули ореховые глаза. Любопытство моментально испарилось, оставляя после себя лишь желание поскорее убраться прочь из таверны.

Подавив дрожь, допила сидр, чуть не поперхнувшись. В этот момент подбежала подавальщица — рыжеволосая девчонка с веснушчатым носом, явно заметив, что я пытаюсь собрать посуду со стола.

— Всё, миледи? — вежливо уточнила подавальщица, хватая мою кружку.

Я кивнула, протянув серебряную монету. Девушка тут же поднесла её к губам, собираясь укусить, но, встретив мой удивлённый взгляд, лишь смущённо хихикнула:

Глава 6

За этот вечер мне пришлось знатно побегать по дому. Прихватив с собой металлический тазик, довольно грубой формы, но зато удобный, я бегала на второй этаж и обратно. Внизу, к сожалению, воды не было. Точнее, она не хотела идти сквозь полностью проржавевший кран. Я попыталась привести его в порядок, однако ничего не получилось. Вот и поднималась, чтобы поменять грязную воду.

Первый этаж не ограничивался лавкой, мне удалось найти две комнатушки, спрятанные за лестницей. В одной разместили небольшую умывальню, видать, чтоб не подниматься на второй этаж во время работы, а вторая представляла собой мастерскую. Будущую, чего греха таить, сейчас там был полнейший хаос. Высушенные травы валялись прям кучами, смешиваясь с мусором и сломанной мебелью. Едва заглянув туда, я чуть не свалилась в обморок. После чего прикрыла дверь и сделала вид, что ничего не видела.

— Вернусь позже, — со вздохом пообещала я, поглаживая ручку двери.

После этого вплотную взялась за холл лавки. Выбросила все банки и склянки, содрогаясь от отвращения к содержимому. Протёрла полки, опутанные паутиной и толстым слоем пыли. Ей-богу, почти в палец толщиной. Страшно представить, сколько дом простоял закрытым. Ящики с травами я тоже уничтожила, она всё равно утратила все свои свойства за столько времени.

Вечер стремительно опускался на городок, а я всё никак не могла закончить с уборкой. Тело молило о пощаде, но я упрямо вычищала кусочек за кусочком. Треск половиц давно перестал отвлекать, как и ветерок, просачивающийся сквозь дыры в оконной раме. Пока убирала, нашла ещё несколько свечей, ну и таки рассмотрела ту странную зажигалку. Она представляла собой нечто, работающее на крохотном камушке. Он сверкал в лучах солнца и создавал искру, стоило язычку механизма пару раз ударить по нему.

Чтобы не потерять столь полезную вещицу, я повязала на пояс мешочек с длинным ремешком. Небольшой, его хватало только на то, чтобы влезла зажигалка и пара серебряных монет, найденных во всё той же куче с мусором. Устало вытирая пот со лба, я пару раз останавливалась перекусить пирогом, отламывая по кусочку.

Когда холл погрузился в густые сумерки, пришлось закончить. Работы оставалось ещё много, но сил уже не хватало. С трудом разогнув ноющую спину, собиралась уже подхватить остатки пирога и пойти наверх, однако даже с зажжённой свечой я не смогла отыскать свой ужин. Идеально чистый прилавок, на который я угробила кучу времени, был пуст. Только пара крошек, оставшихся в качестве доказательства.

— Неужели всё съела и не заметила? — растерянно пробормотала я, хлопая ладонью по месту, где недавно лежал вкусный картофельный пирог. — Дела-а, а я думала ещё на утро останется… Эх, придётся доедать варенье.

Постанывая при ходьбе, я поднялась на второй этаж. Заглянув на кухню, горестно вздохнула, глядя на фронт предстоящих работ. Всё же долго на покупной еде не протянуть, деньги закончатся раньше, чем я успею моргнуть. Подхватив банку с остатками варенья, отправилась принимать ванную. Силы бултыхались на дне, и их явно не хватало, чтобы заниматься этим раздельно.

В горячую воду ложилась с блаженным стоном, чувствуя, как внутрь проникает тепло. Прогулка, а после тяжкий труд дали о себе знать. Скованные мышцы постепенно начали расслабляться, а рот наполнила сладость яблочного варенья. Прикрыв глаза, я всеми силами боролась с подступающим сном. Свет свечи танцевал, создавая причудливые тени на стенах. Он отражался в зеркале, преломляясь в трещинах, и создавал иллюзию множества огоньков.

С трудом перебравшись в кровать, я всё же нашла в себе силы проверить, надёжно ли стоит свеча. Последнее, чего мне сейчас не хватало, так это пожара. Постель я предусмотрительно поменяла ещё днём, до начала уборки в холле. Прекрасно зная себя, и свою упёртость, посчитала это важным пунктом. И не прогадала, желание делать лишние телодвижения у меня напрочь отсутствовало. Глаза закрылись сразу же, как голова коснулась подушки, а после пришёл он. Кошмар.

***

Крик. Он повторился вновь, как только я провалилась во тьму сновиденья. Реальность смешалась с фантазией, утягивая меня в уже знакомую светлую лавку. Кричавшая женщина затихала, а после снова набирала громкость. Холл, освещённый солнцем, дрожал. Метаясь по первому этажу, я пыталась найти источник звука, но ничего не получалось.

Вздрогнув от особо пронзительного звука, рванула наверх. Лестница не скрипела и не прогибалась под моими шагами, будто я превратилась в призрака. Впрочем, скорее всего, так и было, ведь осязаемого тела у меня не имелось. Только ощущения и мысли, сейчас панически мечущиеся в голове.

Пришла. Второй этаж окутал сумрак, густой, словно чёрный туман. Распахнутые двери комнат, и тишина. Будто весь мир замер, как и в прошлый раз перед пробуждением. Только сейчас я не могла очнуться ото сна, хоть и желала этого больше всего. Со смесью страха и интереса я заглянула в ближайшую дверь, там никого не было. Как и в ещё паре, что находились подальше от лестницы. Оставалась лишь та комната, где я нашла сундуки.

Зашла. Взгляд сразу заметался, а тело инстинктивно отшатнулось назад. Женщина стояла спиной ко мне, схватившись за растрёпанные волосы. Она сгорбилась, сидя возле раскрытых сундуков, словно её не держали ноги. Вокруг лежали разбросанные вещи, осколки статуэток и пустая рама зеркала. Незнакомка не обращала на меня внимания, раскачиваясь из стороны в сторону.

Порыв холодного воздуха, пролетел сквозь меня. Резко дёрнувшись, женщина обернулась ко мне лицом. И я не смогла сдержать крик, сорвавшийся с губ. Слепая, обезображенная ожогом, а некогда бывшая красоткой. Бывшая хозяйка лавки напоминала ведьму из сказок, утратившую всякую доброту. Её пустые белоснежные глаза были полны слёз и гнева, что бушевал в глубине. Искривлённый рот приоткрылся, и я приготовилась к новому крику.

— Не доверяй драконам, — прошептала незнакомка, глядя прямо на меня.

Глава 7

Слова обезображенной незнакомки продолжали звучать у меня в голове, даже после пробуждения. Открыв глаза, я вновь чувствовала странное опустошение в груди. Сердце громко билось, а учащённый пульс и дыхание вызывали неприятную тошноту. Уф, очередной кошмар. Похоже, привычная охота сменилась этой лавкой, превращаясь в преследование иного толка. Прикрыв глаза тыльной стороной ладони, протяжно вздохнула.

— Подумать только, миры меняются, а сны продолжают выматывать…

Пробормотав парочку проклятий, постаралась выбросить из головы загадочную даму и её слова. Только вот они назойливыми мухами зудели внутри головы, и как на зло в памяти всплывал тот мужчина из таверны. Очень уж у него выразительный взгляд был, от которого хотелось спрятаться в подвал и не отсвечивать.

Повалявшись ещё немного в кровати, собрала всё мужество и поднялась. Уставшее, вымотанное тело не желало работать. Мышцы ныли, а косточки скрипели, как у настоящей старухи. Сжав зубы, привела себя в порядок, специально умываясь холодной водой. Это позволило чуть взбодриться, и я смогла переодеться в новое платье из сундука. Чёрный атлас тоже украшала вышивка, сверкающая подобно серебру. От этого появилось дурное предчувствие, однако я отогнала его прочь.

Мои вещи всё ещё сохли, да и в целом совершенно не подходили этому миру. Слишком уж современные, по сравнению с платьями местных дамочек. Причесав волосы, которые, после чудо-снадобий прошлой хозяйки, напоминали шёлк, я довольно улыбнулась отражению в зеркале. Усталость оставила отпечаток на моём лице, превращаясь в тени под глазами. Если не начну отдыхать, то они перерастут в настоящие синие мешки. Впрочем, доводить себя до такого я не собиралась.

Закончив со сборами, спустилась на первый этаж. Там, где вчера успела убрать, казалось, прошёл ураган. Всё покрывал мусор, словно ковёр из щепок и грязи. Руки опустились, а с лица сошла улыбка. Как так? Я ведь столько времени потратила, чтобы навести чистоту. К глазам подкатили слёзы, но я не позволила им пролиться. Сжав зубы, огляделась по сторонам.

— Окно, — выдохнула, увидев приоткрытое окошко. — Оно ведь было закрыто…

Переступая через кучи мусора, подошла и плотно закрыла защёлку. Пальцы мелко подрагивали, выдавая внутренний страх. Я точно помнила, что окна в лавке были всегда закрыты. Теперь же одно по волшебству открылось, и, судя по всему, с него налетел мусор. Дурное предчувствие лишь усиливалось, подстёгивая воображение. Выходя из дома, я не могла отделаться от ощущения, будто кто-то смотри мне в спину.

Раннее утро встретило солнечными лучами и приятным теплом, что обещало превратиться в настоящее пекло к полудню. Я рассчитывала на долгие поиски ратуши, учитывая размеры городка, но справилась довольно быстро. Идя вдоль широкой улицы, вглубь городишки, я то и дело ловила на себя враждебные взгляды. Они липли к коже, оставляя незримые отпечатки. Кем бы ни была прошлая хозяйка лавки, её явно недолюбливали в этом месте.

Отчего-то в памяти всплыл кошмар, явившийся этой ночью. Незнакомка казалось слишком несчастной, сидя посреди разбросанных вещей и осколков. От её лица по телу пробегала дрожь, но я понимала, что такой она была не всегда. Скорее уж что-то произошло, изуродовав красивую женщину.

Размышления позволили отвлечься от чужих взглядом. Я бы шла ещё долго, но упёрлась носом прямиком в кирпичную кладку. Лишь чудо уберегло мой красивый нос от столкновения со зданием, и это чудо имело довольно крепкие руки. Вздрогнув, я резко повернулась назад, отчего волосы веером разлетелись и ударили моего спасителя. Ойкнув, подняла виноватый взгляд на мужчину, который продолжал держать меня за плечи.

— Вы?.. — выдохнула я, испугано отступая.

— Обычно в таких случаях говорят — «Извините» или «Спасибо». — Бархатным голосом произнёс незнакомец, с завораживающими ореховыми глазами.

— Верно, простите, — пролепетала я, чувствуя себя полной дурой. — Спасибо, что помогли.

— О чём же вы размышляли, раз даже не заметили стену мэрии? — Заинтересованно протянул мужчина, продолжая меня удерживать. От его голоса веяло опасностью, несмотря на вполне дружелюбный тон.

— Да так, о пустяках, — неловко ответила, стараясь аккуратно отцепить от себя чужие пальцы. — Может, отпустите? Это немного… Невежливо.

Незнакомец тут же отпустил меня, и даже отошёл чуть назад. Я, наконец, смогла свободно дышать, не ощущая постороннего давления. В присутствии этого мужчины мне было дико не по себе, хотя я видела его всего дважды. От него исходило нечто вроде ауры, заставляющее быть настороже.

— О пустяках? Любопытно. — Протянул этот нахал, смерив меня придирчивым взглядом. — Ваш наряд…

— Вы сказали мэрия? Замечательно! — выпалила я, резко отскакивая в сторону и почти бегом направляясь к шикарным дверям неподалёку.

Мою спину продолжал сверлить взгляд незнакомца, но я даже не обернулась. По спине прошла волна дрожи, когда он сделал акцент на платье. Мигов в памяти всплыли слова той напыщенной дамочки, о магичках и отношениям к ним. В холл мэрии я влетела, почти сшибая двери. И лишь когда за спиной закрылись тяжёлые створки, я смогла облегчённо выдохнуть. Жаль, что ненадолго.

На меня смотрели десятки глаз, придирчиво и неодобрительно глядя на мою застывшую в дверях фигуру. Внутри находилась целая толпа, ждущая своей очереди на приём. Это место мало отличалось от привычных мне зданий госадминистрации. Только интерьер был побогаче, за счёт натуральных материалов в обстановке. В моём мире все давно перешли на минимализм и белые стены, здесь же царила мягкая элегантность в обрамлении дерева и тёплых оттенков.

Небольшая стойка, за которой виднелась довольно жизнерадостная женщина, стала моей первой остановкой. Узнав, где занимаются приватизацией домов и открытием собственного дела, поспешила занять очередь. А вот дальше потянулись долгие и ужасно скучные часы ожидания. Люди все прибывали, вставая за мной в очередь, и казалось, им не было конца. Зато передо мной будто всё застыло, не двигаясь с места.

Глава 8

Спустя, казалось, вечность подошла наконец моя очередь. Войдя в роскошный кабинет управляющего, я едва не ослепла — солнце било в огромные панорамные окна, заливая комнату золотистым светом. Стол управляющего делами переселенцев, куда меня отправила дамочка с ресепшена, стоял прямо напротив окна. В глубине кабинета возвышались книжные шкафы, да поблёскивали позолоченные часы с маятником, отсчитывающие неторопливые секунды.

Мне пришлось прищуриться, чтобы разглядеть мужчину, сидевшего в дорогом кресле за заваленным бумагами столом. Молодой, лет тридцати, с тонкими усиками и жидкой бородкой. Вытянутое лицо, с крупными глазами и густыми ресницами, отчего он сразу напомнил козла. Такая натуральная морда, как с картинки в интернете.

— Здравствуйте, — поздоровалась я, стараясь не дать голосу дрогнуть.

— Присаживайтесь, милочка, — недовольно поторопил меня управляющий, указывая на незамеченный ранее стул. — По какому делу?

— Я бы хотела поселиться в заброшенном доме, — максимально спокойно ответила я, незаметно сжимая пальцами подол платья. — Он находится в трущобах, и, судя по всему, давно пустует.

Управляющий — господин Вайс, как обозвала его девушка с ресепшена — приподнял бровь.

— Сто золотых, — резко сказал мужчина, а после окинул меня оценивающим взглядом. — Столько стоит временное проживание в незаселённом здании на территории города. Если докажете пользу городу — мы передадим вам право на постоянное проживание.

— Сто?! — я едва не подпрыгнула на стуле. Сердце забилось так сильно, что в висках застучало. — Но… это целое состояние! Может, можно как-то… частями? Я планировала открыть своё дело…

— В таком случае можем обсудить постепенную выплату, — задумчиво протянул управляющий, а после пристально посмотрел на вышивку моего платья. — Магичка?

— Нет, — поспешно выпалила я и замотала головой, — Просто нашла в том доме пару платьев, мои пришли в негодность из-за нападения разбойников

Ложь лилась из моего рта, смешиваясь с правдой. Я пыталась сойти за местную, старательно придумывая душещипательную историю с ограблением. Управляющий с видимой скукой слушал, но не перебивал. Совсем скоро поток слов сошёл на нет, и я затихла в ожидании. Этот козёл не отрывал взгляда от моей груди, и заставляя меня инстинктивно сжиматься. Ещё не хватало мне проблем из-за внешности, что нависли тяжёлыми облаками над моей головой.

— Так, значит, вы хотите не только поселиться в нашем славном Эссенте, но и заниматься торговлей, — произнёс управляющий, и, дождавшись моего кивка, продолжил: — Что за товары? Откуда доставлять будете?

— Свечи, — с лёгкой улыбкой ответила. — Собственного изготовления.

— Свечи? — он замер, будто ожидал услышать нечто куда более впечатляющее. — И… всё?

— Да, — я слабо кивнула. — Уверена, таких ещё здесь не видели.

— Допустим, — с напускным равнодушием обронил управляющий. — Даю вам срок в три месяца, докажите, что ваше дело не прогорит, и мы обсудим дальнейшее проживание в стенах Эссента. Жить можете в том доме, который нашли, но подпишите бумаги об обязательной уплате платы в сто золотых.

— Благодарю, — облегчённо сказала я, с трудом подавив вскрик, что рвался с губ.

Хотелось танцевать несмотря на баснословную сумму долга. Мне тут же подсунули перо и документы — толстую пачку, испещрённую витиеватыми письменами. Это, само собой, являлось грубой ошибкой. Нужно было вдумчиво прочитать, что подписываю, только вот я ничегошеньки не понимала. Странные письмена напоминали вязь, слабо похожую на привычные мне буквы.

Оставив в качестве залога серебряную монету, я благополучно забрала свои документы. В душе твёрдо решила в ближайшее время заняться изучением местного языка, хоть это и вызовет массу неудобства. Список дел в голове расширялся с поистине космической скоростью, и я не представляла, где брать время на всё запланированное. И уборка, и обучение, да даже изготовление свечей. Всё это обрушилось на мои хрупкие плечи, но я не собиралась опускать руки и стенать о тяжести выбранного пути.

Когда я вышла из здания мэрии, Эссент встретил меня шумом и запахом жареных пирогов. Улицы кишели людьми: торговцы в бархатных камзолах выкрикивали цены, дамы в кринолинах переходили площадь под зонтиками от солнца, а где-то в переулке скрипела шарманка. Я глубоко вдохнула, ощущая, как дрожь в руках постепенно утихает.

«Сделаю, — уверенно думала я, шагая в сторону булочной. — В лепёшку расшибусь, но смогу всё сделать в кратчайшие сроки. Иначе и быть не может, ведь только так я смогу выжить в этом мире».

Пекарня, которую я заметила ещё во время первой прогулки, нашлась быстро. Её вывеска — потемневшая от времени деревянная доска с вырезанными золотыми бубликами — скрипела на ветру, будто приглашая зайти. Ароматы, витающие вокруг, были настолько густыми, что казались почти осязаемыми: тёплый запах дрожжевого теста, сладкая ваниль, пряный кардамон. У меня сжался живот, а рот наполнился слюной. Звонко звякнул колокольчик над головой, впуская меня в обитель сдобы.

Внутри было светло — широкие окна с мелко разбитыми стёклами пропускали солнечные лучи, а медные подсвечники на стенах, ещё не зажжённые, сверкали, как маленькие солнца. Полки ломились от румяных круассанов, пышных булок с изюмом и пирогов, чьи начинки — яблочная, вишнёвая, сливочная — просвечивали сквозь золотистую корочку. Я закрыла глаза и вдохнула полной грудью.

— Добро пожаловать, — буркнула продавщица, стоявшая за прилавком. — Чего надо?

Я открыла глаза. За прилавком стояла девушка — худощавая, с бледным лицом, оттенок которого напоминал не то мел, не то несвежий творог. Её рыжие волосы, собранные в тугой пучок, будто пылали, а зелёные, узкие, как щёлки, глаза смотрели на меня с явным презрением.

— Вы… Так всех покупателей встречаете? — спросила я, слегка приподняв подбородок. В голосе прозвучало раздражение, хотя я старалась его сдержать.

Девушка скривила тонкие губы, будто только что откусила лимон.

Глава 9

Вернувшись в лавку, первым делом я переступила через горы мусора, словно нарочно собранного у порога. Мешки, обрывки бумаги, древесная труха — всё это лежало хаотичным нагромождением, словно на первом этаже резвился какой-то мусорный дух.

«Откуда это берётся? Лавка пустовала всего пару часов!» — я подавила раздражение и лишь покачала головой.

Сил на повторную уборку у меня не было, всё, чего мне хотелось — навести порядок на кухне и приготовить сытный ужин. Первым делом убрала покупки в кладовую, чтобы не мешали. После вооружилась мокрой тряпкой и ринулась на борьбу с многолетней грязью. Потребовалось немало времени и усилий, дабы привести обитель казанков в приемлемое для готовки место. Покрытая потом и пылью, оставляющей разводы по рукам и лицу, я устало дочищала тумбы.

Когда дело было сделано, я плюхнулась на шаткую табуретку, прислонившись к прохладной плитке. Кухня, наконец, сверкала — ну, почти. Лучи закатного света пробивались сквозь занавеску, играя бликами на вымытых поверхностях. Мышцы ныли, а спина так и вовсе скрипела при каждом движении. Но долгий отдых мне лишь снился, посидев минут десять, я, постанывая, встала.

Из коридора донёсся скрип — тихий, почти незаметный. Я насторожилась, но тут же махнула рукой: «Старый дом, старые доски. Ветер, не больше». Но звук повторился, на этот раз он был чётче — как будто кто-то осторожно шагал по полу.

«Может, крыса?» — мелькнула паническая мысль, только вот крысы явно не бегали так шумно.

Я замерла прислушиваясь. Сердце забилось чаще. Вроде звуки прекратились, и я облегчённо выдохнула. Времени и сил на пустые переживания у меня не было, хотелось поскорее приготовить ужин и пойти лечь.

Подхватив поточенный ножечек, взяла глубокую миску и купленные у торговца овощи. Вздохнув, я принялась очищать овощи. Лезвие мягко входило в картофель, лук щипал глаза, а морковь хрустела под пальцами. Подавив грустный вздох, — всё же с мясом было бы гораздо вкуснее, я начала нарезать всё кубиком. В моей голове давно крутилось ароматное и сытное овощное рагу, но придётся довольствоваться тушеным картофелем.

Вскоре кухню наполнил аппетитный аромат, от которого я постоянно сглатывала слюну. Пока овощи дотушивались, я быстро приняла ванную и сменила платье. Прошлое покрылось грязью и требовало стирки, ещё и пропиталось потом. Заглядывая в сундук с одеждой, я не могла отделаться от мысли, что он безразмерный. Казалось, сколько бы я ни вытягивала платьев из его недр, им не было конца.

Вернувшись в кухню, я подавилась воздухом. Горло сжала незримая рука, не давая закричать. Моя картошка! Мой драгоценный ужин! Казанок с овощами уже не стоял на печке, которую я с огромным трудом разожгла. Он валялся на полу, а в нём копошился какой-то монстр. Пушистая, серо-чёрная задница с длинным хвостом раздражённо что-то вынюхивала среди кусочков картофеля с морковью.

— Ах ты…– вскричала я, бросаясь в сторону своего пострадавшего ужина. — Мерзкий вор!

Мои глаза заволокла пелена ярости, и все мысли улетучились. Подхватив метлу, которой недавно вычищала паутину и не успела её почистить. Её жёсткие прутья ещё были покрыты пылью, но мне было всё равно, я замахнулась на незваного пакостника.

— Вон! Вон отсюда!

Зверь обернулся и вздыбил шерсть. Он напоминал что-то среднее между лисой и псом, явно превосходя рыжую обманщицу размерами. Грязная, скатавшая шерсть некогда была светлой, но теперь напоминала один большой серый колтун. Песец, а это был именно он, отскочил и увернулся от моего размашистого удара. Оскалив зубы, он сверкнул злыми голубыми глазами и нырнул под печь.

Движимая кипящей внутри злостью, я попыталась достать его. Ничего не получилось, он словно испарился. Эмоции схлынули так же стремительно, как и появились. Я рухнула на колени возле рассыпанной картошки и всхлипнула. Обжигая пальцы, подняла казанок, с надеждой заглядывая в него. Из глаз хлынули горячие слёзы, стекающие по щекам и капающие на деревянный пол. Немного, на самом дне, виднелось несколько кусочков тушеных овощей. Не обращая внимания на боль в обожжённых пальцах, я сжала казанок.

На полу рядом продолжал исходить паром разбросанный ужин, который я просто не могла пересилить себя и собрать. Глотая слёзы обиды. Я продолжала смотреть на него, не в силах убрать. Обида жгла душу, обгладывая словно дикий зверь. Все мои усилия, старания, пошли какому-то монстру под хвост.

«Сначала мусор, который постоянно возвращается, — мысленно стенала я, покачиваясь из стороны в сторону, — теперь испорченный ужин. За что мне это?!».

Слёзы закончились, но боль никуда не ушла. Она горела на кончиках пальцев, резала покрасневшие глаза. Сердце ныло, чувствуя себя незаслуженно разбитым несправедливостью этого места. С трудом, но я взяла себя в руки. Опустошённо поднявшись, я едва не рухнула обратно на пол. Затёкшие ноги свело судорогой, и мне пришлось одной рукой ухватиться за столешницу, а второй придерживать казанок с остатками ужина. Пришлось постоять, стиснув зубы, пока кровь снова не начала циркулировать.

Ела в полнейшей тишине, не чувствуя вкуса. Картофель, который я так желала, теперь напоминал собой безвкусную кашу. Красные пальцы через силу сжимали ложку, и мне приходилось перебарывать себя, дабы не выбросить её. Ожог разукрасил мои ладони, расползаясь некрасивым пятном. Меня держало чистое упрямство, не дающее пойти спать голодной.

Опустив голову, я вымыла посуду в ледяной воде — горячей здесь не было, как и многого другого. Но странное местное моющее средство, пахнущее лавандой, справлялось лучше любого современного. Вода немного притупила боль в ладонях, а случайно найденная странная мазь, с мятной отдушкой, сняла её окончательно. А потом — спальня. Маленькая, с кроватью, которая скрипела при каждом движении. Я за пару шагов преодолела расстояние до кровати и рухнула на матрас, не в силах даже расправить одеяло. Обняв подушку, судорожно вздохнула, ощущая, как по телу пробегает волна дрожи. Аромат мяты окутал меня, успокаивая и примиряя с реальностью.

Глава 10

На удивление, в этот раз кошмара не было. Я не ощущала внутренней тревоги и напряжения, что обычно сопровождали плохие сны. Только умиротворение, наполненное светом. Очутившись вновь в светлой лавке, я увидела чистоту и порядок, к которому сейчас стремилась в реальности. За прилавком скучала девушка, не обращающая на меня внимания. Красивая, стройная и отчего-то кажущаяся знакомой.

Стоп. Точно, она до ужаса напоминала ту ведьму из прошлого сна, но теперь словно помолодела. Может, — я затаила дыхание, хоть меня и не замечали, — это её прошлое? С интересом всматриваясь в привлекательные черты лица, мне никак не удавалось найти и следочка от шрамов. Значит, всё же ожог она получила в более зрелом возрасте.

Я с интересом следила, как жила лавка. Молодая ведьма, или магичка, как тут говорят, с радостью помогала людям. Она торговала травами и снадобьями, прислушиваясь к покупателям. В этом сне время текло как-то иначе, будто ускорившись в несколько десятков раз. Дни сменяли друг друга, а люди становились все злее. Я замечала то, чего не видела юная хозяйка — напряжённые взгляды и неодобрительные шепотки. Казалось, снаружи атмосфера неумолимо менялась, сменяясь на более недружелюбную.

А после случилось то, чего я не могла предугадать. Привыкнув к обычным людям, приходящим в лавку, я сразу заметила незнакомца. Он был красив, до безумия, и также опасен. Мужчина методично заманивал девушку в свои сети, превращая во влюблённую дурочку. Не знаю почему, но я успела привязаться к незнакомой ведьме. И от этого мне становилось невыносимо видеть, как она стремительно приближается к бездне.

Ящер. Он предал и изуродовал хозяйку лавки, навсегда забирая её красоту. Для меня пронеслась вся жизнь прежней хозяйки лавки, вплоть до нападения жителей городка. Прежние покупатели, все те, кому она помогала долгие годы, не щадя своих сил, превратились в монстров. Чудовищ, в человеческих обличиях, готовых растерзать и уничтожить просто за то, что у несчастной имеются магические силы. А возглавлял их дракон, тот самый мужчина, проявивший истинную суть в самом конце.

Только теперь я поняла, о чём говорила ведьма с обезображенным огнём лицом. Она словно знала, что её дом когда-нибудь перейдёт другому человеку, и просто предостерегала. «Не доверять ящерам» — истина, за которую ведьма поплатилась всем.

***

Я проснулась с тяжестью на душе, будто лично следила за трагедией прошлой хозяйки лавки. За окном ярко светило едва взошедшее солнце, но я не чувствовала привычной усталости. Нет, мышцы ныли и тянули, но не было сонливости. Напротив, внутри ощущался разгоревшийся огонь, дарующий силы на новый день. Я не знала, был ли сон осколком прошлого, или же просто моей фантазией. Однако отчего зрела уверенность, что мне позволили заглянуть в прошлое этого дома, увидеть, что же произошло несколько лет назад.

Предаваться размышлениям я позволила себе только пока привожу себя в порядок. Вчерашний день оставил на душе неприятный осадок, а сон так и вовсе вогнал в уныние. Этот мир, поначалу, казался сказкой, пусть и не очень понятной. Однако теперь я не могла назвать его таковым, ведь здешние люди имели гнилые души.

Тяжело вздыхая, я позавтракала скудным салатом без заправки и спустилась на первый этаж. Предстояло навести порядок в самой лавке, дабы вскоре начать работать. За ночь внизу ничего не изменилось, хотя, не стану скрывать, в глубине души ожидала ещё большего бардака. Вооружившись своим уборочным инвентарём — тряпкой и тазиком с водой — взялась за дело.

— Сегодня всё будет иначе, — уверенно заявила я, закатывая рукава платья и окидывая первый этаж пристальным взглядом. — Никаких беспорядков, неожиданных открытых окон и испорченных прилавков. Я наведу здесь порядок, как бы ты ни сопротивлялся, домик!

Солнечный свет пробивался сквозь вымытые окна, лениво растекаясь по полу и задевая укромные уголки лавки. Я вытерла пот со лба, бросила тряпку в мыльную воду и с шумом распрямила спину. Спина щёлкнула так громко, будто я за пару часов превратилась в настоящую старуху. Слегка размяв спину, довольно огляделась. День ещё не успел закончиться, а я почти управилась.

— Осталось только замести под прилавком, и можно считать, что мы с первым этажом почти в ладах… — пробормотала я и опустилась на колени.

Только я потянулась под прилавок, как оттуда… вышло оно. Чудовище, испортившее мой прекрасный вчерашний ужин. Мои пальцы сильнее сжали тряпку, а сердце ускорилось, разгоняя пробуждающуюся злость. Песец нахально вынырнул из-под прилавка, запрыгивая на только вымытую столешницу. Хватая ртом воздух, не в силах вымолвить от гнева и полслова, я наблюдала за зверем.

Этот монстр, словно издеваясь, прошёлся по сверкающей глади только вымытого прилавка. Свалявшаяся шерсть, неприятно пахнущая сыростью, казалась ещё грязнее, чем вчера. Лапы оставляли грязные следы, отмечая цепочку шагов вперёд-назад. Переполняющая меня злость не могла найти выхода, и я просто смотрела, как этот песец поганит мою работу.

— Негодник! — не выдержав закричала я, когда он перепрыгнул на полочки, где некогда стояли склянки со всякими ящерками. — А ну, прочь!

Однако нахальный зверёныш лишь оскалился и развалился на полке, пачкая её грязью с шерсти. Бросившись к нему, я мимоходом задела угол прилавка, но даже не обратила на это внимания. Впервые за долгое время меня захлестнула ярость, заставляя разум померкнуть под желанием придушить мерзавца. Только вот песец — зверь вёрткий, он с лёгкостью увернулся от удара тряпкой и бросился от меня наутёк.

Наворачивая круги по первому этажу лавки, я никак не могла ухватить даже кончик грязного хвоста. А песец издевался, я видела это в его голубых глазёнках. Когда я выдыхалась и останавливалась перевести дыхание, паршивец замирал в ожидании на небольшом расстоянии и смотрел. Внимательно, будто разумное существо, а не дикий зверь.

— Признавайся, — прохрипела я, жадно глотая воздух. — Это ты мне беспорядок делал? А?

Глава 11

Пол под ногами предательски скрипел, будто сам дом отзывался на обвинения песца. Словно соглашался с каждым жгучим словом. Я вжалась спиной в старый дубовый прилавок, холодный лак впился в лопатки, но я даже не вздрогнула — вся сосредоточенность была направлена на песца.

Он стоял в трёх шагах — маленький, на первый взгляд неказистый зверёк, скорее напоминающий бездомную смесь лиса и собаки, долгие годы скитающуюся по улицам города. Но стоило взглянуть внимательнее — и передо мной было древнее существо, окутанное первозданной магией. Его глаза, яркие, как утренний лёд, прожигали насквозь. Шерсть, казавшаяся сначала тусклой и грязной, теперь переливалась серебром, а по её кончикам пробегали искры, будто от статического электричества. И в этой мохнатой оболочке билась ярость, что могла бы испепелить город.

Сон, что я увидела ночью, становился явью. В нём этот зверёк мелькал на периферии событий, как тень, следовавшая за прежней хозяйкой. И теперь он стоял передо мной — реальный, говорящий, угрожающий.

— Стой! Подожди! — закричала я, знатно струхнув. Выставив вперёд раскрытые руки, попыталась откреститься от обвинений зверя. — Всё совсем не так!

— Людишки… — прошипел он, — алчные, жадные, вечно стремящиеся покорить то, чего не понимают… недостойны даже дышать в этих стенах.

Песец продолжал повторять это словно мантру, медленно двигаясь в мою сторону. От каждого его шага сотрясался дом, а половицы трещали, будто зверёк весил не меньше сотни килограмм. Морозный пар скользнул по полу, клубясь вокруг лап песца, и я вдохнула аромат хвои и гари — запах леса, сожжённого заклинанием. Я ощущала это нутром — древнюю магию, обволакивающую стены, полки, даже пыль. Страх опутал моё тело, не давая сбежать. Расширенными от ужаса глазами я наблюдала, как приближается моя погибель. Шерсть песца искрилась, по ней пробегали едва заметные искры.

— Я не враг, — попыталась я воззвать к здравому смыслу зверя, — я просто… просто хотела найти здесь убежище. Я старалась прибраться здесь, очистить слои грязи, что скопились. Старалась не дать этому месту полностью разрушиться! Всё, чего я хочу — спокойно жить в этом мире и торговать своими свечами…

Мой голос задрожал. Не от страха — от унижения. Песец молчал, впившись в меня взглядом. Ледяной прищур изучал меня, словно пытаясь решить, насколько я искренна в своих словах. Затем песец шагнул ближе, его лапы теперь не издавали ни звука, словно касались не досок, а воздуха.

Теряясь от непредсказуемости зверя, я старалась не впасть в панику. Внутри меня всё дрожало, а нервы натянулись как струны. Казалось, ещё мгновенье — и я рухну на колени, сотрясаясь в рыданиях. Мои пальцы уже мелко подрагивали, выдавая первую стадию надвигающейся истерики.

— Ты видела сон, — проговорил он медленно. Его голос был шелестом мёрзлых листьев, скрипом первых заморозков. — Ту ночь. Последнюю. Когда всё рухнуло. Знаешь ли ты, что тогда случилось?

— Да, — кивнула я сглатывая. — Её предали. Хозяйку. Её обвинили в том, чего она не делала… и пришли с огнём.

— Они всегда приходят с огнём, — его голос стал хриплым, словно вынырнул из-под завалов времени. — Когда люди сталкиваются с непонятным, они не спрашивают. Они сжигают. Потому что им страшно.

Он прищурился, и в этом взгляде было столько боли, что сердце моё сжалось.

— Она сделала это место живым. Магия текла по полкам, витала в стеклянных склянках, разговаривала с каждым входящим. Она не пряталась. И за это была наказана. А ты… ты хочешь повторить её путь?

— Нет, — сказала я выпрямившись. Моя спина горела от напряжения, но голос звучал увереннее. — У меня другой путь. Я хочу остаться, но не как копия. Я не ведьма, не чародейка, я… просто я. Со своими ошибками, страхами. Но я не желаю зла ни этому дому, ни тебе.

Он усмехнулся. Даже не ухмылка — скорее ироничный изгиб морды. Звериная, пугающе человеческая.

— А ты знаешь, в чём была её главная ошибка?

Я замерла.

Повисла тишина. За окном зашелестел ветер, и луч солнца скользнул по полу, словно разрезав комнату пополам. Мы замерли, глядя друг другу в глаза. Мои мысли хаотично метались в голове, выуживая тот самый ответ, который удовлетворит песца. Всё лежало на поверхности, показанное во снах и воспоминаниях этого дома. Только вот отчего-то мне не удавалось произнести такие простые слова.

— Она… доверяла, — наконец-то прошептала я, сглатывая комок в горле.

Послышался оглушительный треск над головой, заставивший меня резко посмотреть наверх. Чисто, балки всё ещё продолжали держать второй этаж и не имели трещин. Сердце гулко забилось, когда послышался слабый хмык песца.

— Удивительно. Ты глупа, но не без искры. — Послышался ледяной голос зверя совсем близко, испуганно оглянувшись, я увидела его в паре шагов от меня. — Это даже интереснее.

В следующее мгновение свет вокруг него исчез, и песец вновь стал похож на замызганного бродягу. Зверь ловко обогнул меня и запрыгнул на прилавок, садясь напротив меня и глядя исподлобья в мою сторону.

— Хорошо. Я позволю тебе остаться. Пока. Но, — он вытянулся, и когти застучали по дереву, — если ты совершишь ту же ошибку, я сам выкину тебя за дверь. Без сожаления.

— Договорились, — ответила я, выпрямляясь и отводя плечи назад.

Песец фыркнул, спрыгнул с прилавка и лениво побрёл к лестнице, ведущей на второй этаж. Его грязный хвост лениво помахивал из стороны в сторону, будто маятник. Я со смесью недоверия и надежды смотрела ему вслед, не веря, что всё разрешилось таким образом. Внутри меня медленно расслаблялась струна, и волна облегчения едва не сбивала с ног. Хотелось сесть и перевести дыхание, унять бешеный стук сердца. Но я стояла, держалась из последних сил, ожидая, пока зверь исчезнет в глубине дома.

— И, кстати, — внезапно произнёс песец, стоя на первой ступени лестницы, — ты теперь представляешь это место, не вздумай опозорить нас своими свечами. Не открывай лавку, пока не убедишься в качестве своих товаров.